— Передай мне, пожалуйста, солонку! — сказала Иоганна Зомер своему сыну Фрицу.
— Вообще-то мне не надо бы есть на ужин такую жирную колбасу, — сказал вполголоса дедушка Зомер дедушке Херингу. — Вкусная-то она вкусная, да как бы живот не разболелся.
Дедушка Херинг водрузил кусочек чесноку на хлеб с маслом и ответил:
— Гм! Ты считаешь? — И, обратившись к своей дочери, попросил: — Будь добра, Иоганна, передай солонку!
Тётя Грета выудила солёный огурец из фарфоровой миски и, разрезая его на ровные кусочки, сказала тёте Фелиците:
— Да, пока я не забыла… Эта история с клещами меня, право, очень огорчает. Извини, пожалуйста, Фелицита!
— Да чепуха! — ответила тётя Фелицита, откладывая на край тарелки корочку сала. — Какое это имеет значение! Я вовсе не так обидчива.
— Но ведь… — продолжала тётя Грета. — Но ведь как же я могла догадаться, что клещи лежат у Фрица в ящике с гвоздями?
— Я не обидчива, — продолжала тётя Фелицита. — Главное, что клещи нашлись. А не всё ли равно, Грета, у кого они лежали? — Тётя Фелицита откусила внушительный кусок бутерброда и обратилась к дедушке Херингу: — Ты передашь мне солонку, дедушка Херинг?
Тётя Грета, поглядев, как она солит сыр, сказала:
— Если бы ты только знала, дорогая моя Фелицита, что я ещё нашла!
— А что?
— Молоток и отвёртку. Только не у Фрица.
— Не у Фрица? — удивилась тётя Фелицита. — А где же тогда?
— На помойке!
— Какое счастье! — сказала тётя Фелицита и передала солонку тёте Рези, которая терпеливо держала протянутую руку.
Бруно, подскочив на стуле, сказал:
— Мама, а потом дай солонку мне!
Фрау Зомер вытерла пальцы салфеткой и обратилась к тёте Фелиците:
— Ну и дела тут сегодня творились у нас во дворе! Приезжают туристы, входят во двор, а наши дедушки расстелили по всему двору верёвку и распутывают. А Грета вывернула на землю мусор сразу из всех баков, а Бруно орёт благим матом на каштане!
Тётя Фелицита в недоумении заморгала глазами.
— Я сегодня написала семнадцать машинописных страниц и вообще не заметила, что происходит во дворе.
Она говорила не совсем внятно, потому что рот у неё был набит сыром.
— Мы так отлично натянули верёвку — прямо хоть танцуй на ней! — миролюбиво пояснил дедушка Зомер. Он наклонился к уху дедушки Херинга и сказал: — Возьми немного горчицы. Я тоже возьму.
— Бруно, гони солонку! — крикнул Эрих через весь стол. Он ловко поймал солонку и буркнул: «Ладно, ладно, сейчас!», когда Нелли его подтолкнула:
— Давай её сюда! Мне надо бутерброд посолить.
Фрау Зомер поглядела на пустой стул своего мужа и вздохнула:
— Сегодня у отца опять ни минуты покоя в «Могиканах». Хоть бы когда-нибудь передохнул…
Нелли, передав солонку дедушке Зомеру, сказала:
— А теперь мы расскажем дедушке Зомеру, какую программу мы придумали для его дня рождения.
— Только пусть дедушка Зомер сперва передаст мне солонку! — попросила тётя Грета и, покачав головой, прибавила:
— Почему у нас вообще-то только одна солонка? Для меня это загадка.
Дедушка Зомер поспешно досолил кусок хлеба и, сунув солонку тёте Грете, пальцем растёр на нём соль.
— Нелли, — сказал он, всё ещё растирая соль, — ты что-то там начала говорить обо мне…
— О твоём дне рождения, дедушка Зомер!
— Верно, завтра у меня день рождения. Семьдесят лет… Хо-хо!.. Круглая дата!
— А здорово нам повезло, что твой день рождения как раз завтра, правда? — воскликнула Нелли. — Нам в школу не идти — раз, в «Могиканах» в воскресенье ресторан выходной — два, парикмахерская закрыта — три, у тёти Греты «Ателье проката» после обеда на два часа запирается — четыре, дядя Михаил не дежурный — пять. Значит, мы можем наконец все вместе пойти…
Нелли вдруг смолкла и тут же накинулась на Эриха:
— Да что ты мне всё на ногу наступаешь?
— Я что-то вспомнил, Нелли!
— Это ещё не причина! — разъярилась Нелли.
— А вот и причина! Я вспомнил, что дедушка Херинг…
— И из-за этого надо мне на ногу наступать? Что дедушка Херинг?
— Дедушка Херинг не сможет с нами пойти… Он в воскресенье всегда занят.
— Ах да! — Нелли даже открыла рот.
Теперь все поглядели на дедушку Херинга, а дедушка Херинг поспешно сказал дедушке Зомеру:
— Ты прав! К этой колбасе требуется горчица…
Он отвинтил крышечку у тюбика с горчицей и выдавил на свою тарелку довольно высокий холмик. А когда он стал снова завинчивать крышку, тётя Фелицита сказала:
— Дорогой дедушка Херинг! На этот раз ты, я думаю, сделаешь исключение. У нас на завтра такая весёлая программа…
Мы все вместе с дедушкой Зомером отправляемся в десять часов утра в парк Румельдорф! Ну неужели ты не примешь в этом участие?
Дедушка Херинг выронил из рук крышечку от горчицы и полез под стол её искать. И в то же мгновение Фриц вскочил, с шумом отодвинув свой стул, и тоже принялся ползать по полу, что-то ища под столом. Бруно услышал, что они о чём-то взволнованно шепчутся.
— А дедушка Херинг с Фрицем секретничают! — сообщил он. — Тогда я тоже полезу под стол!
Но дедушка Херинг и Фриц уже вылезли из-под стола, очень растерянные, и заняли снова свои места. Они больше не шептались.
Вид у дедушки Херинга был очень несчастный. Он выдавил ещё целый холмик горчицы на свою тарелку и сказал:
— Не обижайтесь, дети. Но завтра воскресенье. А раз воскресенье, значит, я занят.
— И оставьте в покое дедушку Херинга, — мрачно сказал Фриц. — Отвяжитесь!
Нелли, красная как рак, крикнула со слезами в голосе:
— Не подводи нас, дедушка Херинг! Ну пожалуйста! Завтра мы все свободны, и у дедушки Зомера как раз день рождения, и все участвуют в празднике… И ни у кого даже голова не болит! И даже горло! И нога ни у кого не сломана! А ты лучший друг дедушки Зомера. Ведь это была бы для него обида! Как же ты можешь его так огорчать?..
Вид у дедушки Херинга стал ещё более несчастный. Он взял в руки тюбик с горчицей, потом опять положил его на стол, потому что на его тарелке и так уже был целый горный хребет, и, повернувшись к дедушке Зомеру, сказал дрогнувшим голосом:
— Дорогой дедушка Зомер!.. — Но тут он запнулся, откашлялся и начал снова: — Дорогой дедушка Зомер!.. Если ты хочешь, я всю неделю буду играть с тобой в шахматы. Ежедневно по две партии. Но завтра воскресенье, а на все воскресные дни у меня твёрдая программа, в которой я ничего не могу изменить, дорогой дедушка Зомер.
Дедушка Зомер скатал в один шарик все крошки вокруг своей тарелки и пробормотал:
— Да не ломай ты голову над моим днём рождения, дедушка Херинг! Мне, конечно, было бы приятно, если бы ты оказал мне честь и праздновал его вместе со мной. Но раз уж у тебя вошло в привычку уходить по воскресеньям из дому без четверти девять, мне остаётся только отнестись с уважением к этой твоей привычке.
Наступило тягостное молчание. Было так тихо, что стало вдруг слышно, как тикают в кухне часы и скрипят балки в старом доме. И тётя Грета сказала:
— Дедушка Херинг!..
А тётя Фелицита сказала чуть-чуть позвонче:
— Дед ушка Херинг!..
И тётя Рези, и фрау Зомер, и Эрих, и Бруно, и Нелли тоже сказали на разные голоса:
— Дедушка Херинг!..
Один только Фриц ничего не сказал.
Он сидел молча и солил во второй раз уже посоленный бутерброд.
Отец его и дядя Михаил тоже ничего не могли сказать, потому что их здесь не было.
Отец ещё не вернулся с работы из ресторана гостиницы «Могикане», а дядя Михаил переходил из одного железнодорожного вагона в другой, прокалывая билеты пассажиров.
Но если бы они были дома, они бы, наверное, тоже сказали: «Дедушка Херинг!..» — и поглядели бы на него просительно.
Дедушка Херинг нарисовал зубьями вилки полосочки на своей горчице, потом отложил вилку в сторону и начал плести косичку из бахромы скатерти.
Наконец он сказал:
— Поверьте, я ничего не могу поделать. Моя воскресная программа установлена раз и навсегда и не поддаётся изменению.
— На этот раз ты мог бы всё-таки сделать исключение! — сказала тётя Грета с мягкой решительностью. — Ведь мы, дедушка Херинг, никогда не спрашивали тебя, где ты проводишь свои воскресенья. Но сегодня нам хотелось бы узнать, гуляешь ли ты часами в Ботаническом саду, или наблюдаешь за рыболовами на берегу реки, или сидишь в каком-нибудь кафе и часами читаешь газету…
Дедушка Херинг молчал, продолжая плести косичку. А Нелли сказала:
— Или ты каждое воскресенье ходишь к кому-нибудь в гости, дедушка Херинг? Или ты… или у тебя есть невеста?
— Попридержи язык, Нелли, — одёрнула её мать.
Тётя Фелицита сломала зубочистку на мелкие кусочки и проговорила:
— Жалко, дедушка Херинг! Очень жалко! Как раз когда нам выпал счастливый случай посетить вместе с дедушкой Зомером парк Румельдорф, ты вдруг выходишь из игры. А ты только представь себе, как мы повеселимся, дедушка Херинг! Посмотрим кукольный театр, постреляем в тире, купим каждому воздушный шар и петушка на палочке, покатаемся все вместе на «чёртовом колесе», заглянем в «комнату ужасов».
Когда тётя Фелицита произнесла последние слова, дедушка Херинг ещё больше разволновался и вдруг снова исчез под столом. А его старший внук Фриц поспешно сказал:
— Дедушка Херинг ищет крышечку от горчицы… Я ему помогу!
И тоже скрылся под столом. А Бруно надулся, потому что мать не разрешила ему залезть под стол к дедушке Херингу и Фрицу.
Тётя Фелицита, раскрошив остаток зубочистки на ещё более мелкие кусочки, продолжала:
— А насчёт счастливого случая, вот как было дело, дедушка Херинг… Дедушка Херинг, ты меня слышишь?
— Да, — ответил дедушка Херинг из-под стола.
— Сперва у нас ведь не было денег, чтобы достойно отпраздновать день рождения, потому что Карлу с Иоганной пришлось оплатить счёт кровельщика и стекольщика. А меня попросил директор книжного магазина прийти к ним в среду, чтобы давать автографы читателям. И для этого мне пришлось купить новую блузку и летние туфли. И ещё я купила ленту для машинки и пять пачек бумаги… Ты слышишь, дедушка Херинг?
— Да, — отозвался дедушка Херинг из-под стола.
— Ну так вот, — продолжала свой рассказ тётя Фелицита, — и потому наша касса оказалась почти совсем пустой. Я уж думала, что на этот раз придётся нам отказаться от всех наших прекрасных замыслов… Но тут вдруг я получила от моли двести шиллингов…
Дедушка Херинг и Фриц вылезли из-под стола и, тщательно отряхнув брюки, сказали в один голос:
— Крышечка от горчицы, как видно, закатилась под печь!
— Вы, наверно, там под столом ничего не слушали? — спросила тётя Фелицита.
— Нет, слушали, — возразил дедушка Херинг. — Я только не понимаю, как это ты получила от моли двести шиллингов.
— Очень просто, — сказала тётя Фелицита, — я рассовывала мешочки с нафталином по карманам зимних вещей, чтобы их моль не съела. И вдруг нахожу в кармане моего зелёного зимнего пальто двести шиллингов. Здорово, правда?
— Конечно, — согласился дедушка Херинг.
В кухне снова наступила тишина.
Наконец тётя Фелицита сказала:
— Ну, дедушка Херинг, ты обдумал? Сделаешь завтра исключение?
— Никак не выходит, — глухим голосом ответил дедушка Херинг.
— К сожалению, — поддержал его Фриц.
И раньше чем кто-либо успел задать ещё какой-нибудь вопрос, дедушка Херинг с Фрицем встали и направились к двери, сказав:
— Извините, пожалуйста, мы идём спать!
Они поспешно вышли во двор, и, когда дверь за ними захлопнулась, Нелли и Эрих подскочили к окну и увидели, что дедушка Херинг и Фриц торопливо пробираются между развешенным для просушки бельём.
— Странно! — заметила фрау Зомер. — Не понимаю, почему дедушка Херинг так упорно стоит на своём. Он ведь всегда такой покладистый!
— А Фриц-то хорош! — возмутилась Нелли. — Сговорился с дедушкой Херингом против нас и против дня рождения!
— Наверно, он знает его тайну про невесту, — заявил Эрих.
— А вы что же думаете, у него невесты нет? Уж точно есть. Вот и вся его тайна!
Дедушка Зомер рассмеялся и, взяв Эриха за ухо, сказал:
— Хо-хо, Эрих! Уж не собираешься ли ты давать дедушке Херингу указания? Погляди-ка на меня, Эрих. Я… я вообще ни капельки не обижен. А кроме того, я не хочу, чтобы за спиной дедушки Херинга о нём сплетничали. Это непорядочно.
Дедушка Зомер откинулся на спинку кресла и стал разглаживать свои усы.
Эрих пристыженно втянул голову. Нелли покусывала палец. Фрау Зомер, тётя Рези и тётя Грета одновременно протянули руку за солонкой. А Бруно залез под стол и стал искать там крышечку от горчицы. У всех было грустное настроение.
Даже вода из крана и то капала печально.
Никто не говорил ни слова.
Наконец тётя Фелицита прервала тягостное молчание. Да ещё каким страшным грохотом! Раскачиваясь по своей привычке на стуле, она упала на пол вместе с ним.
Дедушка Зомер, фрау Зомер, тётя Грета, тётя Рези, Нелли, Эрих и Бруно бросились подымать её с пола, потому что тётя Фелицита, потрясённая своим падением, так и осталась лежать на спине, словно жук лапками кверху. Тётя Грета и Эрих, нагнувшись над ней, даже стукнулись лбами, а дедушка Зомер тем временем протянул Фелиците руку, и она наконец поднялась.
— Благодарю за спасение! — сказала тётя Фелицита, снова оказавшись на ногах. Она потирала спину, тихонько охая, а тётя Грета и Эрих держались за лоб.
— Ещё счастье, что всё это хорошо кончилось!.. — причитала тётя Рези.
— Вот именно, — сказала тётя Фелицита. Она уже перестала растирать спину и, ухватившись руками за край стола, начала громко хохотать.
А Эрих, забыв, что у него гудит голова, в восторге крикнул:
— Тётя Фелицита опять смеётся, как отбойный молоток!
Тут и все остальные рассмеялись. И хорошо, что рассмеялись, потому что, пока смеялись, совсем позабыли про воскресную тайну дедушки Херинга.