— Рэтт Батлер, верно?

В голосе, прошептавшем ему на ухо вопрос, слышался говорок южных штатов. Грант взглянул на женщину, стоящую возле его локтя. Он с удивлением отметил, что она босонога и что обе лодыжки украшены веночком из цветов. На ее золотисто-каштановых волосах тоже был водружен венок, а тело украшал маскарадный костюм селянки. Маска, прикрывавшая лишь глаза, была немногим меньше лифа. Все говорило о том, что очаровательная селянка благосклонно отнесется к мужскому вниманию.

«В другое время, — подумал Грант, — я, пожалуй, поддавшись искушению, нашел бы для разговора более укромное место, чем-то, где мы сейчас находимся». Но ныне долг чести зовет его.

Улыбнувшись женщине, он сорвал с головы шляпу и ответил:

— Верно, и я дожидаюсь встречи со Скарлетт.

Женщина кокетливо вскинула голову, и по ее обнаженным плечам рассыпалась копна волос.

— Спорю, что твоя Скарлетт как женщина не стоит и половины меня.

Грант тихо рассмеялся про себя. Тело у селянки было, пожалуй, лучше, чем у Шайен. Зато остальное — ум, характер…

— Еще неизвестно, — вслух подумал он. Женщина протестующе, с надутым видом, проговорила что-то, но вряд ли до Гранта дошли ее слова. Пробираясь сквозь толпу, в его сторону бежала Шайен. Как и на женщине, претендующей на роль его искусительницы, на ней была небольшая кокетливая маска, которая почти не скрывала черты ее лица. Кроме того, Пьер сообщил ему, какой она выбрала костюм. Кстати, вот почему на нем такой наряд. Соглашаясь на интервью, он намеревался вволю позабавиться.

«Шайен, очевидно, пытается от кого-то оторваться», — подумал он, наблюдая за тем, как она пробивалась сквозь толпу с целеустремленностью атакующего пехотинца. Даже издали ему было видно, что дышит она тяжело. Сомнительно, что одышка у нее от предвкушения сегодняшней ночи. «Жаль, — подумал он, отодвигаясь потихоньку от стоящей рядом женщины, — что она и эта особа не могут поменяться ролями». Если бы он увидел тот же яркий блеск в глазах Шайен, он бы поддался искушению и забыл бы про интервью, про Марди Грас и предстоящий бал.

Даже не оглядываясь назад, Шайен знала, что ее продолжают преследовать.

Где же он? — спрашивала она себя с растущим отчаянием. Как отыскать его в этом бурном людском море, если она даже не знает, что за костюм на нем?

Она и впрямь не ожидала, что сегодня вечером на улицу выплеснется столько народу. Вздохнув, она поправила съехавшую шляпку и постаралась взять себя в руки и рассуждать логически. Невозможно представить О’Хара в костюме гориллы или клоуна. Это просто не в его вкусе. Он бы выбрал что-нибудь, не связывающее движения, что-нибудь романтическое и яркое. Такое, что явно было бы ему к лицу. У него прекрасные черты лица, пускай и грубоватые. Он не стал бы прятать его под маску.

Однако вокруг было слишком много мужчин, которых она могла принять за него. Увидев в нескольких шагах от себя полицейского, Шайен отказалась от мысли найти О’Хара. Полицейский в настоящий момент был ей гораздо нужнее. Нужно отвести стража порядка в переулок к упавшему телу. Хоть она несколько раз сворачивала за угол или бросалась в сторону, стараясь сбить со следа своих преследователей, но дорогу обратно найдет.

Распихивая гуляющих локтями, Шайен стала продираться к полицейскому. Наконец она схватила его за руку.

— Констебль, я только что стала свидетельницей… — Она вдруг замолкла, когда тот повернулся к ней лицом с нарисованной на нем широкой ухмылкой. Полицейский оказался ряженым. — Извините, — пробормотала она и отпустила его руку.

Ее охватила досада. Черт подери, есть ли в этом сошедшем с ума городе хоть кто-нибудь всамделишный? Почему на улицах нет полиции?

Однако мнимый полицейский вдруг заинтересовался ею.

— Эй, подождите минуточку! — Он загородил ей дорогу. — А не устроить ли нам друг другу допрос? — предложил он, и его густые брови смешно запрыгали над карими глазами.

— В другой раз, — отмахнулась она. Ей необходимо было отыскать полицейского… или О’Хара. Все равно, кого. Кого-нибудь, к кому она могла бы обратиться.

Шайен бросила взгляд через плечо. Ряженые черти подбирались все ближе. Они, кажется, не видят ее, но, верно, ищут. Она инстинктивно накрыла футляр фотоаппарата рукой.

Ее жест привлек внимание ряженого полисмена. Его потешная улыбка сделалась шире и превратилась в плотоядную ухмылку.

— А у вас с собой даже фотоаппарат. Весьма предусмотрительно с вашей стороны. — Он положил свою руку на ее плечо. — Мы могли бы сделать снимки, когда закончим. Или даже во время процесса.

Шайен сбросила его руку.

— К вам у меня дел нет.

Однако отделаться от ряженого оказалось нелегко.

— Ах, не будьте такой несговорчивой, милочка. У меня имеются наручники. — Он вынул железные браслеты и покачал ими у нее перед глазами. Его физиономия весьма явственно выдавала его намерения.

— В таком случае наденьте их на себя, — проговорила Шайен, повернувшись на каблуках. Но тут приземистый коротышка в наряде Санта-Клауса преградил ей путь.

Полицейский притянул ее к себе:

— Я бы предпочел надеть их на вас.

Шайен чуть не заплакала от облегчения, когда увидела позади «полисмена» О’Хара. Опустив руку на плечо гуляки, он развернул его лицом к себе.

— Дама сказала «нет».

Рык, сорвавшийся с губ мужчины, умолк, когда он заглянул в лицо О’Хара. Сдаваясь, он поднял руки вверх.

— Ладно. Рядом бродит немало покладистых женщин. Не стану я ввязываться из-за этой в драку.

«Полицейского» тут же поглотила толпа.

Довольный тем, что противник исчез, Грант повернулся к Шайен. «Она покраснела, — подумал он. — Весьма трогательная картина». Согнувшись в поклоне, он улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Скарлетт О’Хара, полагаю?

Шайен не ответила. Скользнув взглядом по толпе, она увидала, что ряженые черти уже заметили ее и направляются в их сторону.

Схватив О’Хара за руку, она потащила его за собой. Продвигаться вперед становилось все трудней и трудней.

Отчего так получается, раздраженно думала она, что все, кажется, идут ей навстречу? Озадаченный Грант позволил увлечь себя.

— Не то чтобы я не любил сюрпризов, — промолвил он ей в затылок, стараясь перекричать шум, — но вы не могли бы сообщить мне, куда мы направляемся?

Таща его через улицу в образовавшийся между двумя платформами узкий проход, Шайен и не подумала обернуться. Она боялась остановиться, боялась увидеть, что ряженые подбираются все ближе и ближе.

— Просто следуйте за мной. Объяснения потом.

По настойчивости, прозвучавшей в ее голосе, он понял, что она не поддалась царящему в городе духу и не играет в жеманство. Определенно тут что-то не так.

— Все в порядке?

— Потом, — вновь ответила она.

Теперь не она, а он оказался в роли добычи. Гранту это не нравилось. Тут что-то не так, и она не намерена сообщить ему, в чем дело. Судя по всему, Шайен собирается без лишних слов волоком протащить его через весь город.

В такие игры играть он не собирался. Выбрав подходящее место, Грант неожиданным рывком усадил Шайен на землю. Они сидели перед одноэтажным зданием. Через приоткрытые двери виднелся огромный, ярко залитый светом зал. Он удержал ее на месте, когда она попыталась было снова увлечь его за собой.

— Объяснитесь, и немедленно.

Она не привыкла, чтобы ей приказывали. Ее первым побуждением было сбросить его руку и оставить его сидеть на месте, если он не последует за ней. Но нет, ясно, что он не пойдет за ней, если не сказать ему, от чего она бежит.

Объяснение должно быть кратким и внятным. Глубоко вздохнув, она сказала:

— Кажется, я видела убийцу.

Он чуть не рассмеялся, но в последний момент сдержался. Она, вероятно, находилась под впечатлением розыгрыша, принятого ею за правду.

— То, что вы видели, — спокойным голосом стал разубеждать ее Грант, — скорее всего было сценкой, клоунадой. Такое бывает во время карнавала.

Но она, уверенная в собственной правоте, покачала головой.

— Это не были актеры или уличные мимы. Поверьте мне: я видела, как кого-то убили.

Она приподняла и показала фотоаппарат.

— И я все сфотографировала. Один из убийц поднял голову и увидел меня. И теперь они меня преследуют. Четыре черта.

«Боже мой, я говорю, словно помешанная», — подумала Шайен.

— Четверо мужчин в костюмах чертей, — поправилась она. — Я видела лицо одного их них.

В глазах ее был страх. Грант взял ее ладонь в свою.

— Мне и вправду сомнительно…

Она выдернула руку. Незачем ее успокаивать, как ребенка.

— Поглядите на меня, — настойчиво проговорила она. — Разве я похожа на пугливую девицу, удирающую во все лопатки от каких-то уличных мимов?

Он помедлил, пристально глядя на нее.

— Нет, не похожи.

Да, она не из тех женщин, что легко впадают в истерику или всего пугаются. Быть может, она действительно стала свидетелем чего-то необычного.

— Хорошо, — согласился Грант. — Если сказанное вами правда, то нам, пожалуй, следует…

Он увидел, как она, поглядев мимо него, побледнела.

— В чем дело?

— О Боже, вот они.

Времени удирать не было: ряженые слишком близко. В любую секунду кто-нибудь из преследователей увидит ее… увидит их…

— Быстро сюда.

Прежде чем Грант успел произнести хоть слово, Шайен затащила его внутрь зала.

Как и на площади, в огромном помещении толпилось множество народу. Все были разбиты на пары. Казалось, что они с Грантом попали на свадебную церемонию. Брачующиеся, держась за руки, смотрели на мужчину, стоявшего перед алтарем. Алтарь и стены были богато убраны цветами и искусственными голубками. В зале звучал свадебный марш.

Шайен оглядывалась по сторонам. Большинство пар были одеты в подходящие маскарадные костюмы. На некоторых женщинах настоящие подвенечные платья, а на их избранниках смокинги. Лишь немногие были в повседневной одежде.

Страх вновь отступил перед инстинктом журналиста. Подняв цифровой фотоаппарат, она моментально сделала несколько снимков. Жених и невеста, стоявшие рядом, позировали ей. Они остались довольны: судьбоносное мгновение было запечатлено навеки.

«Еще несколько минут назад ее чуть ли не трясло от страха, — подумал Грант, — а теперь она превратилась в виртуозного фотографа, спокойно щелкающего все вокруг. Необыкновенная женщина».

— Вы постоянно снимаете все, что попадается вам на пути? — прошептал Грант ей на ухо: гвалт все усиливался.

Она попыталась сдержать дразнящую дрожь волнения, пробежавшую по ее позвоночнику.

— Так легче восстановить в памяти картину событий. — Шайен направила объектив на переднюю часть зала.

Она сделала несколько снимков коренастого коротышки, стоявшего перед толпой, — очевидно, он исполнял роль служки. Улыбка на его лице была доброжелательной и какой-то умиротворяющей. Белый костюм на нем как нельзя лучше сочетался по цвету с густой гривой волос. Только руки его сверкали разными красками: огромные драгоценные камни в перстнях, преломляясь в свете множества свечей, отбрасывали разноцветные блики на лица стоявших перед ним.

Шайен опустила фотоаппарат.

— Что это за место? — шепотом осведомилась она у Гранта.

В ответ он лишь пожал плечами. Взглянув назад, он увидел мужчину в костюме черта, пробегающего мимо открытой двери. Выражение на лице ряженого было столь злобным, что по спине Гранта пробежала холодная дрожь.

Пожалуй, Шайен и впрямь стала свидетельницей убийства.

Грант обнял ее за плечи. Когда она удивленно взглянула на него, он просто показал ей жестом, чтобы она отодвинулась подальше от входа и влилась в завороженную толпу.

— Они снаружи, — шепотом сообщил он ей и, увидев, как в ее глазах промелькнул ужас, еще крепче прижал ее к себе.

Коротышка шаркающей походкой подошел к Шайен и вложил ей в руки увядающий букет.

— Последний, — объявил он. Отсутствующий зуб портил ему улыбку. — Сегодня, должно быть, счастливейший день в вашей жизни.

— Пожалуй, — согласилась Шайен. Она украдкой поглядела на входную дверь, молясь, чтобы этот человек оказался прав.

Грант ощутил, как напряглась ее спина. Он сам никогда не ведал страха… не считая страха перед неудачей в делах, но тот лишь придавал ему сил. В его душе шевельнулось и укрепилось желание защитить ее. «Виной тому, должно быть, маскарадный наряд», — задумчиво пробормотал Грант.

Он опустил голову и прошептал ей в ухо:

— Просто смотрите перед собой и притворяйтесь, будто вы являетесь частицей этого сборища. В зале полно пар. — Кивком головы он показал на людей, стоявших впереди них в три ряда: — Тут даже есть еще одна Скарлетт и еще один Рэтт.

Он заметил, что вторая Скарлетт брюнетка. Однако первое, что привлекло взгляд, так это цвет ее платья. Сочный изумрудно-зеленый — точно такой же, как и у Шайен. Если преследователи будут их искать, то сначала увидят ту пару. Быть может, это совпадение позволит им удрать.

Шайен согласно кивнула головой, однако все ее внимание было сосредоточено на мужчине, что дал ей букет. Он, по всей видимости, работал на пару с человеком, стоявшим у алтаря.

— Что здесь происходит? — спросила она его, прежде чем он смешался с толпой.

Коротышка, похожий на переросшего эльфа, сердито посмотрел на нее, словно ответ представлялся очевидным.

— Да ведь вы выходите, разумеется, замуж, — поставил он ее в известность, а затем поспешил к своему хозяину.

— Разумеется, — тихо повторила она, обменявшись взглядом с Грантом. У него здесь связи. Ему ли не знать?..

— Еще одна комедия?

— Кажется, да.

На последний день масленицы было намечено множество программ, и каким-то пяти комитетам не уследить за всем: Грант мог высказать лишь предположение насчет творящегося здесь.

«Ну, что бы тут ни происходило, все идет к концу», — подумала Шайен. В какой-то миг она потянулась за висящим на плече фотоаппаратом, но затем, чтобы не мешать, решила не трогать его.

Человек у алтаря мановением руки призвал толпу подойти ближе. Казалось, что физически это невозможно. Однако собравшиеся сплотились еще теснее.

— Рождается новый смысл слова «сплоченность», — прошептал ей на ухо Грант.

«Ну что ж, по крайней мере, хоть он получает от происходящего удовольствие», — подумала она, стараясь не придавать значения тому, что его тело прижимается к ней… и эта близость волнует ее.

— А теперь, господа мужчины, повторяйте за мной, — произнес человек у алтаря. — Я… назовите свое имя, — настойчиво продолжал он. По толпе прошелестел монотонный шепот. — Ох, громче, будто вы гордитесь этим мгновением. Снова. Я… — священнослужитель повторил свою речь во второй раз.

Пожав плечами, Грант присоединился к всеобщему хору, повторяя слова, которые священник произносил речитативом.

Порой в снах Гранту представлялось, как он стоит рядом с женщиной и говорит эти фразы, и сердце подсказывает ему, что она — та, которую он так долго и втайне ото всех искал. Вот только никак не мог разглядеть ее лицо. Единственное, что имело значение, — ощущение. Безошибочное ощущение: она.

И всякий раз, когда он просыпался, его охватывало чувство тяжелой утраты. Будто некая драгоценность выскользнула между пальцев. Он всегда по нескольку минут не мог избавиться от этого ощущения. И не раз лишь отсутствие уверенности, что в его объятиях действительно некая драгоценность, удерживало его от брачного обета в церкви.

Он не просто хотел, чтобы рядом лежало теплое женское тело. Ему хотелось не только делить с кем-то ночью ложе. Так поступал его отец, и пять неудачных браков показали, что ему чего-то недоставало. Грант жаждал большего. Он нуждался в товарище, подруге сердца, с которой мог бы прожить остаток дней своих. Конечно, он желает от нынешних времен слишком многого, но на меньшее не согласен.

«И это означает, вероятно, что мне придется провести жизнь в одиночестве», — философски думал он.

Но вот теперь, единственно для новизны впечатлений, он произносил требуемые от него слова. На его губах блуждала усмешка, когда он обещал любить и лелеять стоявшую подле него женщину во все дни его бессмертной жизни.

«Преподобный» с довольным видом кивнул головой. И обратился к женщинам:

— Прекрасно. А сейчас черед дам. Я… назовите свое имя, пожалуйста… даю обет…

Краем глаза Шайен видела, что О’Хара с веселой улыбкой на устах смотрит на нее. Что ж, черт подери, описание этой церемонии может даже оказаться пикантной подробностью в ее статье. Она уже сочинила подзаголовок «Я была миссис О’Хара… пять минут».

Она громко произнесла: «Я, Шайен Тарантино, даю обет…» Голос ее, казалось, выделялся на фоне монотонного бормотания десятков других женских голосов.

«Преподобный», скрестив пальцы, с блаженной улыбкой смотрел на невест и женихов.

— Властью, данной мне свыше, отныне объявляю вас мужьями и женами.

Расцепив пальцы, он жестом показал парам сойтись ближе.

— Можете поцеловать своих новобрачных, господа.

Пожалуй, их вторжение сюда не было, в конце концов, такой уж ошибкой. Грант, взглянув в лицо Шайен, легонько провел пальцами по ее щеке.

— Если мы не поцелуемся, то, видишь ли, рискуем выделиться из толпы.

У нее не было ни малейшей причины для прерывистого вздоха. Ни малейшего основания. Так что же с ней? Почему, когда он прикоснулся, ей показалось, будто на какое-то мгновение все вокруг замерло?

Бессмыслица какая-то.

— Стало быть, и нет нужды выделяться, — послушно промолвила Шайен почти что шепотом. Только шептать она и могла. В легких, казалось, не было воздуха, и одновременно сердце учащенно билось — так же оно стучало, когда она удирала от ряженых чертей.

За секунду до того, как Грант привлек ее в свои объятия — менее чем за один удар сердца, — Шайен осознала: ей не так легко будет забыть этот поцелуй, похоронить его среди прочих ничего не значащих поцелуев.

Она надеялась, что ошибается.

Но она не ошиблась.

Как только их губы встретились, она поняла: Грант О’Хара столь же нежен, сколь и искусен. Тому она получила подтверждение, да и сама втайне подозревала это. Однако опытности и вкрадчивости можно противостоять, их можно описать, ими, пожалуй, даже можно пренебречь. Это же было нечто другое.

Нечто большее.

Сначала его губы легко касались ее, затем настойчиво впились в ее уста, унося из окружающего мира и создавая заново иную действительность — где все население земли состояло только из них двоих, где не было необходимости в других обитателях.

Черт возьми, у нее под ногами зашаталась почва, а ведь здесь не Калифорния. Нельзя даже оправдаться тем, что виной всему землетрясение.

Где-то далеко-далеко из онемевших пальцев Шайен выпал букет. В следующее мгновение кровь заструилась по ее жилам — так на сигнал тревоги устремляются пожарные машины, — и она зарылась руками в его волосы, зажала их в своих кулачках и приникла к его телу. Она впилась в его губы, и этот поцелуй не оставил от ее равнодушия камня на камне.