Опасаясь, как бы Ворона не призвала на помощь все эзоповское звериное царство, Жоан Смельчак со всех ног бросился в лес и, по извилистым лесным тропинкам добежал до родника у пригорка; это был маленький ключ, который тихо бормотал в своем каменном ложе. Здесь Жоан лег на мягкий зеленый мох, но не было у него сил даже для того, чтобы дотянуться до родника и запить сыр доброй ключевой водой. Только и хватило у него сил, чтобы горестно воскликнуть:
— О, стена, стена, где же ты?!
В тот же миг поперечная трещинка в ближайшей скале «очеловечилась» и превратилась в большой рот. Это был тот самый Рот — преследователь, который так докучал ему прежде, и изрек он свое неизменное:
— И далеко и близко.
— И далеко и близко? Черт возьми! — И Жоан Смельчак, сжав кулаки, вскочил, пылая негодованием. — Замолчи, глупец! Я уже сыт, сыт, сыт по горло этим «далеко и близко». С меня хватит! А если ты не угомонишься, я выбью тебе зубы!
Но Рот скорчил гримасу (у людей такие гримасы называются улыбками) и сказал:
— Не горячись, малыш! А главное, к чему такой шум! Ты что, хочешь испортить все дело? — И, сложив губы бантиком, прошептал: — Тсс! Верховные власти изволят почивать. У них послеобеденный отдых. Смотри мне, не разбуди их… Подойди-ка сюда. Только тихонько…
Несмотря на естественное недоверие ко ртам из иного мира (кто его, этот рот, знает, а вдруг он начнет кусаться или плеваться), Жоан исполнил эту просьбу, которую он, впрочем, счел чистейшим капризом.
— Подойди еще ближе… Не бойся, — зазывал его Рот. — Я хочу тебе кое-что предложить… Но так, чтобы никто не слышал… А особенно Ухо-призрак; повадилось оно все подслушивать, даже то, чего не говорят.
— А что ты мне намерен предложить? — Снедаемый любопытством, Жоан придвинулся вплотную к скале с говорящим Ртом. — Я слушаю тебя!
Тогда Рот (до чего же дурной дух шел из него) шепнул Жоану на ухо:
— Я могу научить тебя, как добраться до деревеньки Поплачь, А Затем Проглоти Свои Слезы. При одном условии, конечно…
— При одном? Каком же?
Рот облизнул губы:
— Ты должен отдать мне свой сыр…
Жоан Смельчак вспылил:
— Как, отдать тебе сыр?.. Ведь я с таким трудом выманил его у Вороны! Весь сыр?
— Да, малыш, весь до крошки… Знал бы ты, как я соскучился по сыру с таким земным запахом! — И он поторопил Жоана: — Ну, решай быстрее! Не то через минуту будет поздно! Согласен ты или нет?
— Согласен, — сказал с тяжелым вздохом Жоан. — Забирай сыр.
И он уселся поудобнее, очень уж хотелось ему полюбоваться этим кошмарным зрелищем. Еще бы, подумать только — человечий рот, прорубленный в скале, будет жадно уплетать сыр из молока сказочных коров, описанных в басне Федра.
— Ну и сыр! Всем сырам сыр! — восторгался Рот, брызгая слюной.
Но ему пришлось заглотать лакомый кусочек наспех; Жоан Смельчак, которого разбирало нетерпение, торопил его, желая узнать, где находится таинственная стена.
— Ну, скорее, скорее дожевывай!
— Погоди, успеется, у нас еще есть время.
Рот облизал корочку и, обдавая Жоана сырным духом, прошептал ему в ухо:
— Нет ничего проще. Спускайся вон по той тропинке, она приведет тебя в сад дворца Живых Плодов — это последняя выдумка наших гениев, их фантазия, как тебе известно, никогда не идет дальше принцев и королей… В этом саду есть клумба с Красными Подсолнухами, там-то ты и найдешь вход в туннель, ведущий…
— К стене?
— Да, к стене. Только никому ничего не говори… Тсс!
И на прощание Рот-неряха, весь вымазанный жиром, шумно рыгнул, выражая этим свое удовлетворение, и осклабился в масленой улыбке:
— Ба! Что за сыр! Какой чудесный сырочек! — И, отулыбавшись, он снова слился с мертвой скалой.
Несмотря на изнеможение и голод, Жоан Смельчак, окрыленный надеждой вернуться к себе домой, к привычному теплу родных слез, сразу отправился к цели по дороге, указанной говорящим ртом. Не прошел он и пятисот шагов, как взору его предстал огромный сад, который казался особенно благородным и изящным на фоне дикого окрестного пейзажа. Воздух был так нежен, что легкие его дуновения ласкали кожу как любящие пальцы, а цветы кружили голову тончайшими ароматами. Но Жоан Смельчак был изнурен, и на все эти отрады и прелести не обратил должного внимания. Однако он все же поддался очарованию этого чудесного сада, и совсем забыл о туннеле, где растут Красные Подсолнухи.
«Два желания меня одолевают, — думал он, пытаясь превозмочь утомление, — вволю поесть и хорошенько выспаться»
И заплетающейся походкой, с трудом различая дорогу опухшими от бессонных ночей глазами, он вошел в ворота сада и увидел в конце главной аллеи ослепительной красоты дворец в кольце голубых деревьев.
— Как знать, — проговорил он смущенно — не наделаю ли я глупостей, если навещу хозяина дворца. Ну, а вдруг он пригласит меня отобедать с ним…
«Идти? Не идти?»
Он так и не мог принять решения и в недоумении топтался на месте, когда внезапно из боковой аллеи выбежала красивая девушка и преградила ему путь, приветливо улыбаясь алыми губками:
— Добрый день, сеньор! Куда вы спешите?
Жоан Смельчак не утаил от нее своих намерений:
— Я собирался навестить хозяина этого дворца в надежде, что он предоставит мне постель, пищу и чистое белье. Я ведь ужасно давно не мылся… Кроме того, я голоден, так голоден, что у меня все плывет перед глазами. Ах, если бы вы дали мне что-либо поесть — страх как не хочется показываться владельцу дворца в таком жалком состоянии. Признаться, мне даже как-то неловко.
— Есть? А что это значит? — спросила девушка, и ее черные, как ежевика, глаза стали еще чернее от страха.
Раздосадованный этим явно нелепым вопросом, Жоан Смельчак передернул плечами.
— Так вы не знаете, что такое еда?.. Вам не приходилось, стало быть, набивать желудок, жевать бифштексы с жареной картошкой, глотать рис… Одним словом, работать челюстями!
По мере того, как Жоан говорил, изумление девушки возрастало еще в большей степени.
— Бифштексы?.. Какое странное слово! — пробормотала она.
— Ты даже не знаешь, что такое бифштекс? Ты что, разыгрываешь меня?
— Нет, чужестранец, — возразила девушка, — уверяю тебя, что я впервые слышу такие странные слова.
— Ну вот! Так я тебе и поверил! — рассвирепел Жоан Смельчак, едва не теряя сознание от голода.
— Пойду поищу хозяина дворца. Должно быть, он умнее тебя.
Девушка глянула на него с беспокойством.
— Подожди. — И шепотом добавила: — Не ходи!
— Почему же?
— Почему?! Разве ты не знаешь, что здесь живет наша королева?
— Ах, королева, тем лучше!.. Я никогда в жизни не видел королевы и теперь воспользуюсь случаем и с ней познакомлюсь… Она и дома носит корону?
Презрение, с которым Жоан произнес эти слова, не произвело ни малейшего впечатления на девушку. Ее губы, алые, как спелая клубника, на этот раз не улыбались:
— Не ходи! Наша королева терпеть не может иноземцев. Беги! В противном случае ничто тебе не поможет. Дона Беладонна Четвертая неумолима.
— Дона Беладонна Четвертая?
— Да… Дона Беладонна Четвертая. Так зовут нашу королеву. У нее также есть прозвище — Отрава…
Поразмыслив, Жоан Смельчак снова напомнил девушке, что он голоден.
— Я убегу, но сперва ты достанешь мне что-либо съедобное. Я хочу есть… Не понимаешь? Гляди на меня внимательно, я попробую тебе объяснить.
И Жоан исчерпал все возможности, пытаясь раскрыть ей значение глагола «есть». Классическим жестом он указал на рот, двигал челюстями, но все было напрасно. Девушка с недоумением смотрела на него, — казалось, будто он говорит с ней на непонятном языке.
— Но ты сама-то разве ничего не ешь? — взорвался взбешенный Жоан Смельчак. — Как же тебе удается тогда сохранить хороший цвет лица? Чем ты питаешься? Чем поддерживаешь свои силы?
Девушка в замешательстве взглянула на него и внезапно, приняв какое-то решение, повела его за собой вдоль ограды, а затем усадила и с наивной бесцеремонностью стала развязывать шнурки на его ботинках.
— Какого черта тебе вздумалось это делать? — злобно завопил Жоан. Но девушка, невзирая на недовольство Жоана, все-таки стащила с него башмаки.
— Готово. Теперь, надеюсь, ты удовлетворена? — взъелся на нее Жоан вне себя от такой сумасбродной выходки.
— Пока нет, — весело возразила она. — Осталось еще снять носки.
— Ну нет! Снять носки, прости меня, я не согласен, по-моему, это уж чересчур.
Напрасны, однако, были его протесты. Очаровательная девушка преодолела все препятствия.
— Ну, а что теперь? — спросил разутый Жоан Смельчак.
— Теперь покажи ноги.
И с невозмутимым спокойствием девушка начала разглядывать его ступни. Тут Жоан Смельчак больше не выдержал:
— Только со мной такое может случиться! Я пришел сюда чуть живой от голода, а когда попросил меня накормить, то, вместо того чтобы дать мне сочный бифштекс, с меня сняли башмаки, чтобы полюбоваться моими ногами. Скажите, милая девушка, вы, наверное, главный мозольный оператор в королевстве Беладонны Четвертой?
Но девушка погрузилась в свои таинственные и потусторонние думы. Ни слова не говоря, она сняла туфли и чулки и с милой грацией указала ему на свои ступни. На этот раз Жоан Смельчак был искренне удивлен потому, что ее ноги оказались полыми! Да можно ли такое вообразить?! У девушки были полые ноги!
— Что это значит? — проговорил он в полной растерянности.
— Ничего особенного. У всех жителей нашего королевства такие ноги.
— А зачем?
— Сразу видно, что ты самый истинный варвар, — обиделась девушка. — Эта полые ноги нас питают.
— Каким же образом? — спросил Жоан Смельчак; он теперь удивлялся неустанно и весьма натурально.
— Гляди, — сказала девушка и зарыла ноги в землю, причем было ясно, что для нее это было делом привычным.
— Ничего не понимаю! — обозлился крайне озадаченный Жоан Смельчак.
Девушка не удостоила его ответом, и минуту пребывала в прежней позе, причем казалось, что она совершает какой-то торжественный обряд. Наконец она нарушила молчание и тоном, каким читают в школах разные назидания, сказала:
— Как ты мог убедиться, нас питает сама земля, прямо и непосредственно, и мы не прибегаем к уверткам и хитростям, благодаря которым вы, люди, считаете себя царями природы. Каждый день мы проделываем одно и то же: снимаем обувь и погружаем ноги в хорошо удобренную землю…
— Хорошо удобренную?
— Да, мы удобряем землю навозом или химикалиями, как кому вздумается. И такая земля вливает в нашу кровь новую энергию и укрепляет наши жизненные силы…
Жоан Смельчак бросил на девушку гневный взгляд.
— Ты хочешь сказать, что, в то время как я умираю от голода, ты ужинаешь? Вот негодяйка! Послушай! Я… Я… да я…
Он замолк, потеряв дар речи. Но тут нос его почуял нежный и терпкий аромат, исходящий неизвестно откуда… Он с наслаждением втянул в себя вкусный воздух:
— Если я не ошибаюсь, здесь пахнет фруктами. Грушами и яблоками… Ах, попадись они мне под руку! — И, не переставая принюхиваться, он все ближе и ближе подвигался к девушке.
— Теперь я понимаю… Твое лицо пахнет антоновскими яблоками, — облизнулся он, — а не яблочное ли оно, или, быть может, твои платья хранятся вместе с грушами?
И тут случилось нечто неправдоподобное. В припадке голодного безумия Жоан Смельчак укусил девушку прямо в щеку! Он ощутил вкус яблока, а бедняжка, утратив часть щеки, вскричала от боли.
— Нет сомнения, — рассуждал Жоан, дожевывая кусок яблока, — я нахожусь в непонятном месте, где у мужчин и у женщин вместо лиц разные плоды, питаются они как растения… Эта девушка, например, настоящий фруктовый салат. Глаза у нее — две ежевики, губы клубничные, щеки яблочные… А пальцы?.. Дай — ка я отведаю твой палец. Ну, хоть кусочек!
Сказано — сделано. Он схватил девушку за руку и, не обращая внимания на истошные вопли своей жертвы, откусил кончик указательного пальца.
— Как вкусно! — с наслаждением смаковал он. — Пахнет грушей. Пальчики оближешь.
И с ненасытной жадностью людоеда-вегетарианца он было нацелился на кончик девичьего носа, но вдруг заметил двух стражников, которые стремглав неслись к месту происшествия. Их разбудили вопли девушки, и они кинулись на помощь заживо пожираемой. Однако какое выражение было при этом на их лицах! Замкнутое и жестокое, ну точно такое, как у незрелой айвы.
— Где найти клумбу с Красными Подсолнухами? — шепнул девушке Жоан повинуясь инстинкту самосохранения.
И девушка, — ведь сердце у нее было медовое, — нет там обиды, указала искалеченным пальчиком, из которого сочился сок, на ближайшую куртину. Пригнувшись, чтобы его не заметили стражники, Жоан во весь дух помчался к клумбе с подсолнухами и, опустившись на корточки, стал разгребать руками землю в поисках входа в туннель.