Время вечернего намаза

Ракким и Сара как раз поднимались по ступеням крыльца, когда из дверей многоквартирного дома вышли две женщины.

— Береги себя, Джерри, — произнесла беременная блондинка.

Они обнялись.

— А кто еще обо мне позаботится? — Невысокая брюнетка дождалась, пока подруга спустится на тротуар.

— Вы пришли на поминки Фэнси?

— Да, — быстро ответила Сара.

— Входите. Есть только сырные шарики и апельсиновый лимонад. Шербет уже потек. — Джерри Линн попыталась улыбнуться. — Надеюсь, вы пришли сюда не ради еды… — Она широко открыла рот от удивления. — Это же… Камерон? Камерон! — Отпихнув обоих в сторону, женщина сгребла мальчишку в охапку и закрутила как плюшевого медведя. — Входи, милая. — Джерри Линн махнула рукой Саре. — Ты доставила мне большую радость.

Вслед за хозяйкой и Камероном они поднялись в квартиру. На диване сидели еще две женщины. Пухленькая девушка держала на руках ребенка, а выкрашенная хной шатенка с лошадиным лицом рассматривала фотографии в альбоме.

— Девочки, это… извините, не расслышала ваших имен.

— Я — Сара, а это мой друг Ракким.

— Молодую маму зовут Элла, а это — Шарлотта, — представила женщин Джерри Линн.

— Очень рады познакомиться.

Ребенок громко и раскатисто пукнул. Все присутствующие дружно улыбнулись. Юная мамаша похлопала его по спинке.

— Ну, полегчало? — Поднявшись, она взяла с кофейного столика один из разложенных на бумажной тарелке сырных шариков. — Нам пора домой готовить обед. — Девушка поцеловала Джерри Линн. — Мне очень жаль.

Крашеная шатенка захлопнула альбом.

— Мне тоже пора. — Она пожала хозяйке руку. — Фэнси была очень милой девочкой, и нам всем будет ее не хватать.

Джерри Линн проводила их до двери.

Накануне вечером, добравшись до Лос-Анджелеса, Сара и Ракким направились прямиком в Диснейленд. После многочасовых поисков они так и не сумели найти кого-либо, способного подсказать, где живет подруга убитой. Даже самые осведомленные имели лишь смутное представление о месте ее обитания. Были упомянуты окрестности Нью-Фаллуджи, практически на границе с районом Оранж. Местных жен напрокат туда ни разу не приглашали. Вероятно, хозяйку квартиры сильно нервировало их общество.

Ракким собрался прочесать супермаркеты и аптеки, показывая фотографию Фэнси, но у Сары возникла более удачная идея. Она предложила отдохнуть, а на следующий день отправиться в Лонг-Бич за Камероном. Мальчишка собирался ждать Фэнси каждый день на ступенях собора Святого Ксавье. В полдень. Затем им следовало объехать Нью-Фаллуджи, дабы Камерон мог вспомнить, как выглядел дом. Кроме того, его присутствие сильно облегчало общение.

Джерри Линн вернулась в гостиную, обставленную старой мебелью, и указала вновь прибывшим на диван.

— Присаживайтесь. Увидела незнакомцев, стоящих рядом с домом, и решила, будто вы пришли взыскивать долги. — Невысокая женщина с вьющимися волосами и гладкой кожей отважно улыбнулась. Вид она имела довольно усталый. — Это ведь не так?

Продавленное сооружение с вельветовой обивкой еще хранило тепло сидевших на нем женщин. На противоположной стене висел экран небольшого телевизора. Голограмма рядом с ним изображала президента Кинсли. Еще одна стояла на комоде. Фэнси и Джерри Линн держались за руки в окружении троих детей, одетых в шорты и разноцветные футболки. Все выглядели счастливыми, как и подобает дружному семейству. На полу темнели пятнышки хрустящих хлопьев, втоптанных в потертый ковер цвета лайма. Шоколадно-соевые хлопья. Завтрак для чемпионов. В деревянной салатнице, стоявшей на кофейном столике, лежали две скомканные стодолларовые купюры и несколько открыток с выражением соболезнований.

Джерри Линн обняла Камерона, потрепав по волосам.

— Проклятье. Как бы тебе порадовалась Фэнси. — Подол ее черного платья совершенно растрепался от бесконечного перешивания, и хозяйка, судя по всему, давно перестала обращать на него внимание. Она подвинула к гостям тарелку с сырными шариками. — Съешьте что-нибудь, прошу вас. — Женщина тяжело опустилась на стул напротив дивана. — Откуда вы знаете Фэнси? Раньше жили по соседству?

— Мы… были рядом с ней, когда она умерла, — выпалила Сара. Идея все объяснить с ходу, вероятно, имела смысл, однако Ракким бы предпочел вести себя более осторожно.

Джерри Линн переводила взгляд с одного на другого.

— Так это вы пытались ее найти?

— Да, — сказала Сара.

— Камерон, ступай на кухню, поешь что-нибудь. Я знаю, ты голоден.

— Я бы хотел принять душ. Если вы не против.

— Вторая дверь справа. Скажи, когда закончишь, я принесу тебе чистую одежду. У тебя примерно такой же размер, как у Дилана. — Хозяйка дождалась, пока закроется дверь ванной комнаты. — Спасибо, что привезли его. Фэнси… так любила этого мальчика. Хотела, чтобы он жил вместе с нами. — Одернув платье на коленях, она сдула со лба прядь волос. — Что тебе нужно? — Джерри Линн пристально уставилась на Сару. Ракким ее внимания практически не удостоился. — Тебе ведь что-то нужно.

— Нам очень жаль, что так получилось. Фэнси была…

— Через час вернутся из школы мои дети. Я не хочу, чтобы они расстроились, увидев вас. Переживаний и так хватит надолго. Камерон может остаться. Моим детям он нравится.

— Люди, которые убили ее… пытались остановить нас…

— Я даже не смогла ее похоронить. — Джерри Линн крутила золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. — Ее тело лежит в холодильнике похоронной конторы. Ждет, пока я наскребу денег на достойное погребение. — Она бросила взгляд на купюры в деревянной салатнице.

— Мы бы хотели…

— Местная мечеть в помощи отказала. Там сказали, что Фэнси перестала быть мусульманкой. Я никого не виню. Она молилась дома, а ходить в мечеть стеснялась. У мусульман свои правила. Тело должно быть похоронено в течение двадцати четырех часов. Отлично. — Она все быстрее крутила кольцо. — Католики ничуть не лучше. Я — католичка, но неправильная. Они тоже отказались ее хоронить. — Джерри Линн посмотрела на Сару. — Дети постоянно спрашивают, когда можно будет принести цветы на ее могилу, а я все время отвечаю, что скоро. — Она перевела взгляд на семейную голограмму. — У нас было все хорошо, пока не объявились вы. Жизнь было трудно назвать идеальной, но нормальной все же она была… да, Фэнси презирала себя за то, чем была вынуждена заниматься. Как и я. Но занималась этим ночная Фэнси. На самом деле она была не такой, делала вид, что это — игра. Мы жили одной семьей и были счастливы. Действительно были счастливы.

— Мы оплатим похороны. Без оговорок.

Джерри Линн ничего не сказала.

— У Фэнси был оставшийся с детства кулон? — спросила Сара. — Маленький круглый медальон с китайскими иероглифами?

— Зачем он вам? Он представлял ценность только для нее.

— Могу я его увидеть?

— Он не продается, и мне наплевать, сколько вы за него предложите, — отрезала Джерри Линн. — Фэнси будет похоронена в любимом платье. В любимых туфлях. Волосы будут причесаны, лицо накрашено… а на шее будет ее любимый медальон.

— Этот медальон является важной уликой, — начала объяснять Сара. — Он…

— Так вы из полиции? Ее убили полицейские.

— Полицейские ее не убивали, — подал голос Ракким.

Джерри Линн резко повернулась к нему.

— Ее убил Дарвин. — Бывший фидаин опустил глаза. — Я сам это видел. Пытался помочь, но…

— Полицейские ранили его, — пояснила Сара. — Он едва не умер.

— Почему этот Дарвин так поступил? — Лицо хозяйки залилось краской. — Почему он убил мою девочку?

— Потому что он этим занимается, — пробормотал Ракким.

— Это — не ответ.

— Пожалуйста, нам очень надо увидеть медальон. — Сара вздохнула. — Мой отец начал расследование, и его тоже убили. Помогите нам. По крайней мере, смерть Фэнси не останется безнаказанной.

— Безнаказанной? Считаешь меня дурой?

Сара покачала головой:

— Я не считаю вас дурой. Просто мне показалось, что вы слишком сильно любили ее, чтобы позволить людям, виновным в ее смерти, не получить по заслугам.

— Джерри Линн! — донесся из ванной крик Камерона. — Пожалуйста, принеси мне одежду!

Тяжело вздохнув, хозяйка вышла в коридор.

— Итак, медальон здесь, — произнес Ракким. — А еще у нас скоро не останется времени на уговоры.

Сара положила в салатницу пачку стодолларовых купюр.

— Подожди еще немного.

— Ты считаешь, что медальон является ответом на все наши вопросы?

— Я же сказала, подожди.

— Помнишь нашу первую встречу, Морис? Ты был адъютантом генерала Синклера. Увидев высокого африканца с королевской осанкой, я решил, что ты и года не протянешь. Все офицеры были настроены против тебя. Слова, которые они произносили у тебя за спиной…

— Не могли быть хуже тех, что они произносили в лицо, — закончил генерал Кидд.

В небольшой мечети с довольно консервативным приходом Рыжебородый появился безо всякого предупреждения и тем более приглашения. Среди творящих молитву сомалийцев он оказался единственным белым. Сейчас они вместе с генералом по-турецки сидели на ковре под глицинией, ели финики и потягивали сладкий крепкий кофе, услужливо поданный самой молодой женой Кидда. Телохранители отсутствовали. В них не было необходимости.

— Мы многое повидали. — Рыжебородый выплюнул финиковую косточку. — Побывали не в одной опасной переделке. Но, как мне кажется, самая опасная у тебя еще впереди.

— Нация сбилась с курса, Томас. — Кидд подул на кофе. — Мы должны были озарить весь мир светом, а теперь, судя по поведению молодежи, можем причислить себя к грязным неверным. Молодежь стала слабой, погрязла в праздности и идолопоклонстве.

— Молодежи нужно дать время, чтобы она нашла верный путь.

— Молодежи нужно этот путь указать.

Рыжебородый сделал глоток кофе.

— Ты согласен, чтобы этот путь указывал ибн-Азиз?

Положив в рот спелый финик, Кидд принялся медленно жевать.

— Я слышал, беда пришла в твой дом. Виновные в этом… мертвы?

— Похитившие ее из мечети убиты. Убиты тем, кто отдал приказ прежде, чем я смог найти их. Можно подумать, я и так не догадаюсь, чьих рук дело. — Рыжебородый подергал себя за бороду. — Аллах дает тебе выбор. Ты можешь остаться верным клятве и быть рядом с президентом или превратиться в карающий меч муллы, способного похищать и убивать правоверных женщин. Того, кто спрятался в Великой мечети в окружении сотни телохранителей. Разве защиты Аллаха ему недостаточно?

Лицо Кидда оставалось по-прежнему спокойным, однако в глазах отражались бурлившие под неподвижной маской чувства.

— Я люблю президента Кинсли как отца, но он слишком стар. Он умирает.

— Мы все умираем, Морис.

— Ты пришел, чтобы сообщить мне об этом, старый друг?

Рыжебородый потянулся к вазе со сластями и улыбнулся:

— Я пришел поесть фиников.

Джерри Линн вернулась. Ракким отошел от окна, прервав очередной осмотр улицы. Хозяйка несла в руках маленькую красную эмалированную шкатулку.

— Да хранит вас Аллах! — воскликнула Сара.

— Не радуйтесь слишком рано. — Женщина села рядом с ней. — Фэнси говорила, что этот медальон отец привез ей из последней поездки в Китай. — Она достала из шкатулки маленький медный амулет с отчеканенными на нем иероглифами. Медальон медленно вращался, поднятый за черный плетеный шнурок. — Раньше она никогда его не снимала, считала счастливым талисманом, но потом удача ей изменила. Когда Фэнси стала старше, кожа под ним стала шелушиться, а жизнь пошла под откос. Она говорила, что считает это карой Аллаха за тот образ жизни, который она ведет, и попросила сохранить амулет. Иногда я видела, как она надевала его, вертелась перед зеркалом и улыбалась. — Джерри Линн убрала медальон в шкатулку. — Смотреть не на что, но Фэнси он почему-то нравился.

Сара даже не попыталась взять у нее шкатулку.

Хозяйка закрыла крышку. Посмотрела на Раккима:

— Камерон мне про тебя кое-что рассказал. Будто ты убил человека голыми руками. Он никогда не видел ничего подобного. Я хочу взять с тебя обещание. Я хочу, чтобы ты пообещал найти этого Дарвина, если я отдам вам медальон. Найти и убить.

— На это может понадобиться время, — сказал Ракким.

— Просто пообещай, что ты это сделаешь. Время не имеет значения.

— Обещаю.

Джерри Линн повернулась к Саре:

— Ему можно верить? Фэнси никогда не везло с мужчинами, а мне — еще меньше.

Сара посмотрела на Раккима. Он немало поведал ей об ассасине. А еще сказал, что вряд ли сумеет с ним управиться.

— Я ему верю.

Хозяйка передала ей шкатулку.

— Надеюсь, медальон оправдает ваши надежды.

Сара убрала шкатулку в сумку.

— Не знаю, будет ли это иметь для вас значение, — произнес Ракким, — но я все равно собирался убить Дарвина. И за Фэнси, и за других. Я решил это для себя очень давно.

Из коридора появился Камерон. С аккуратно расчесанными волосами, одетый в чистые штаны и потрепанную футболку с надписью «Лос-Анджелес. Рамадан 2035». Совершенно никого не стесняясь, он устроился у Джерри Линн на коленях.

— Уверена, что я могу здесь остаться?

— Если хочешь. — Хозяйка обняла мальчика, не спуская глаз с Раккима. — Выполни обещание. А если сможешь заставить этого Дарвина страдать, будет еще лучше. Пусть ему будет больно. Пусть он вопит так, чтобы демоны в аду услышали, что он к ним спускается.