Государственный Эрмитаж в Ленинграде — не только мировое собрание выдающихся произведений живописи, скульптуры и прикладного искусства, но и мировая сокровищница камня. Здесь собраны замечательные изделия из дорогих самоцветов и из твердых и мягких цветных камней.

Богатства Эрмитажа начали собирать при императрице Екатерине II в 1764 г. Пополняясь на протяжении почти 200 лет отдельными приобретениями и целыми коллекциями, Эрмитаж включивший новые богатейшие собрания, превратился в мировой музей.

В пять раз увеличилось старое здание Императорского музея. Маршрут в 22 км пролегает по бесконечным анфиладам его галерей и залов. Около 2 млн. выдающихся памятников искусства и культуры пополнили блестящие собрания старого Эрмитажа. Государственный Эрмитаж по богатству своих коллекций делит с Британским музеем и Лувром первые места среди величайших музеев мира.

Но не только бесценными сокровищами богат и славен сейчас Эрмитаж в Советской стране и далеко за ее пределами.

Он стал одним из крупнейших центров советской науки, успехи которой позволили по-новому распознать и осмыслить каждую отдельную вещь и установить взаимосвязь памятников различных времен и народов — связать материал и изделие, камень и месторождение.

Замечательное собрание камня в Эрмитаже может служить источником самых разнообразных сведений, и еще много лет исследователи камня будут углубленно изучать его, начиная с собраний скифских периодов, княжеских собраний X–XII вв. и кончая камнями Ренессанса и творениями из камня на переломе XIX–XX вв.

Всякий, кто посещает этот музей, испытывает чувство восхищения при виде собранных здесь величайших произведений всех видов изобразительного и прикладного искусства.

И особое место в этом уголке культуры занимает камень — как вечный материал нетленной красоты.

* * *

Слово «эрмитаж» в переводе с французского означает место уединения и отдохновения. Эрмитажам полагалось быть при всех дворцах, во всех садах и парках XVIII в. Были они и в Петергофе, и в Царском Селе.

Пожелав иметь свой «эрмитаж», Екатерина II в 1765 г. повелела архитектору Валлен-Деламоту — ректору Академии художеств и автору великолепного фасада Академии художеств — построить рядом с Зимним дворцом отдельный павильон. Вскоре помещение оказалось тесным, и в 1775 г. архитектор Фельтен построил большое здание, выходящее на Неву и соединенное мостиком с павильоном. Однако быстрый рост коллекций сделал и это хранилище недостаточным. Тогда к фельтеновскому зданию была пристроена галерея по Зимней канавке.

Общий вид Эрмитажа со стороны Васильевского острова

Современное здание Эрмитажа было построено в начале XIX в. В него вошли частично и существовавшие еще при Екатерине II постройки. Автором проекта нового музея и его роскошной внутренней отделки является мюнхенский архитектор Л. Кленце (1784–1864).

Фасад музея — типичный и самый ранний образец новогреческого стиля. Он благороден и строг благодаря большим плоскостям стен, украшенным лишь бронзовыми статуями великих художников и ученых.

Особенно внушительное впечатление производит главный подъезд с его десятью исполинскими атлантами, высеченными академиком А. И. Теребеневым из цельных глыб сердобольского гранита.

Десять лет длилась постройка нового грандиозного здания, охватившего с двух сторон екатерининский Эрмитаж и образовавшего вместе с ним громадный четырехугольник эрмитажных помещений.

Лучшие скульпторы и художники того времени были привлечены к украшению Эрмитажа. Скульптор Трискорни настилал мозаичные полы и облицовывал мрамором лестницы. Академик Шамшин и другие художники расписывали потолки и стены. Петергофская гранильная фабрика изготовляла столешницы, шлифовала пьедесталы из белого каррарского и желтого сиенского мраморов и из шокшинского красного порфира. Дворцовые мастерские изготовляли новую мебель. Несколько сотен тысяч рублей было затрачено на изготовление уникальных мозаичных полов.

Наконец, в 1850 г. были сняты леса, и взору открылось все торжественное величие нового Эрмитажа: гранитные атланты портика, мраморные лестницы, мозаичные полы, статуи, роскошные плафоны.

Широкая мраморная парадная лестница, поднимающаяся между полированными стенами золотистого тона, ведет в помещение музея. Площадка лестницы выложена римской мозаикой. Ряд громадных колонн поддерживает прямой потолок с глубокими кессонами. У подножия лестницы стоят замечательные торшеры из орлеца, сделанные в 1775 г. на Екатеринбургской гранильной фабрике, а при входе в залы — торшеры из серо-фиолетовой яшмы Алтая работы Колыванской фабрики.

Парадная лестница из белого мрамора с 20 колоннами из серого порфира. У дверей — два торшера из серо-фиолетовой яшмы Алтая работы Колыванской фабрики.

А дальше — центральные залы с изделиями из камня: сверкающими чашами и вазами из синего лазурита в стиле Медичи, столами из ярко-зеленого малахита и многими другими. Незабываемо первое впечатление от Эрмитажа — от его единственных в мире каменных сокровищ!

Я не собираюсь писать историю художественных каменных изделий Эрмитажа. Я хочу только отметить ее основные этапы.

Увлечение камнями и особенно бриллиантами (алмазами) описывается в ряде мемуаров и записок екатерининского времени; в период от 1775 до 1795 г. идет особенно усиленно накопление богатств Эрмитажа.

Екатерина II писала Гримму: «…сервиз находится в антресоли, именуемой музеем, со всеми товарищами из золота, серебра и драгоценными камнями, собиравшимися с четырех концов мира, и со множеством яшмы и агата, привезенных из Сибири; там на все это любуются мыши и я». Таковы были первые собрания камней Эрмитажа, так началось увлечение Екатерины и ее вельмож самоцветами.

Екатерина, желавшая во всем подражать Петру I, который работал на токарном станке, хотела заниматься сама огранкой драгоценных камней. В Эрмитаже имелась особая комната с токарным станком и пылающим горном.

В конце царствования Екатерины II началось увлечение «антиками», т. е. камеями. В 1790 г. был уже целый «кабинет», насчитывавший до 10 тыс. камей. В настоящее время в это собрание входит уже свыше 20 тыс. образцов, и оно является одной из самых замечательных коллекций резных камней.

В те времена минералогия была модной наукой — «всеобщей болезнью» — поэтому в екатерининском Эрмитаже кроме собрания художественных изделий из камня была также и большая минералогическая коллекция, систематизированная и описанная знаменитым академиком Палласом.

Наряду с картинами, камнем и инкрустированным деревом Эрмитаж пополняется также и античными мраморами. Статуи, бюсты и вазы привозятся из Италии, Франции и Голландии.

Все три наши государственные гранильные фабрики доставляют в Эрмитаж замечательные, единственные в мире вазы, чаши и столешницы из русского цветного камня.

Собирая в своей столице сокровища искусства и возводя новые здания, Екатерина хотела таким образом войти в историю и заявляла: «Август говорил, что он застал Рим выстроенным из кирпича и оставит его мраморным, а я скажу, что застала Петербург почти весь деревянным и оставлю в нем здания, украшенные мрамором».

В краткое царствование Павла I Эрмитаж был заброшен и почти не пополнялся. Павел не разделял увлечений Екатерины. Когда в Петербург уже после смерти Екатерины прибыла выписанная ею партия резных камней, Павел отдал приказ оплатить покупку, но тут же добавил: «Впредь оных более не выписывать».

В 1852 г. все сокровища старого Эрмитажа, а также и многие произведения искусства, ранее размещавшиеся в Таврическом, Царскосельском и других дворцах, были перенесены в отделанные со сказочной роскошью залы нового Эрмитажа и заняли свои места среди яшмовых колонн и малахитовых ваз, среди порфира, орлеца, кварца и лазурита.

Фигуры атлантов из сердобольского гранита у главного подъезда Государственного Эрмитажа

День открытия «Нового музеума» был отмечен пышным празднеством. В этих пышных чертогах началась новая страница истории Эрмитажа. Но должно было пройти еще 70 лет, прежде чем Государственный Эрмитаж открыл свои богатства свободному народу.

А между тем в эти годы накапливались и росли все новые и новые богатства. И наравне с замечательными коллекциями произведений живописи и скульптуры росли и прекрасные собрания камня.

Нет никакого сомнения, что собрание цветных камней Эрмитажа является одним из замечательных памятников шлифовального искусства XVIII и XIX вв. Именно Эрмитаж служит сокровищницей русского цветного камня.

Свыше 20 тыс. резных камней всех веков и народов за 3 тыс. лет этого искусства, около 25 тыс. предметов каменного века и времени зарождения человеческой культуры, десятки тысяч изделий из самоцветов, накопившиеся в годы расцвета ювелирного искусства XVII–XIX вв., около 400 прекрасных чаш, ваз и столешниц из цветного камня, алебастра и мрамора, выточенных тяжелым трудом на гранильных фабриках России, — все это служит достоянием русского народа. Камень во всей своей красоте, камень всех стран и народов, всех эпох и тысячелетий открывает перед нами свое прошлое и свое значение в истории культуры человечества.

Здесь не место подробно описывать особую кладовую Эрмитажа, которая ранее называлась «Галереей драгоценностей», — это одно из лучших в мире собраний драгоценностей, которое раскрывает редчайшие камни мировой ценности. Эта галерея по существу дает бесподобную иллюстрацию нравов и вкусов XVII, XVIII и отчасти XIX вв., открывает массу интимных сторон этой эпохи, служит прекрасным комментарием для понимания русской придворной жизни и, наконец, дает полное представление об одном из прекраснейших искусств — о ювелирном деле. В этих безделушках, игрушках, веерах, табакерках, несессерах, часах, набалдашниках, перстнях, кольцах и т. д. проявлено столько вкуса, такое понимание камней, красок, такое мастерство композиции, такая виртуозность техники, что, любуясь этими вещами, признаешь их скромных, почти забытых ныне авторов достойными собратьями тех великих художников, произведения которых висят рядом на стенах картинной галереи Эрмитажа.

Собрание табакерок в Эрмитаже имеет особое значение, так как ни во Франции, ни в Англии нет таких сокровищ, какие собраны здесь. Одни табакерки кокетничают своей изящной, в сущности только кажущейся простотой, другие подавляют роскошью.

В собрании колец старой ювелирной работы находится более 10 тыс. колец с большими бриллиантами (солитерами) различных оттенков, начиная с желтого, зеленого, синего и до черного. Тут же лежат кольца с портретами Суворова, Румянцева под алмазными стеклами, или таблетками, окруженными превосходными крупными бриллиантами. Там же хранится несколько десятков колец с редкими агатами, дендритами, хризолитами, рубинами, сапфирами, изумрудами, кошачьим глазом, венисой и переливтом, весьма замечательным по красоте. Почти все эти кольца имеют историю и до поступления сюда принадлежали первым царедворцам прошлых столетий.

«Шатровый зал» Эрмитажа. В центре — ваза из серо-фиолетового кортонского порфира Алтая, высотой в 162 см. Работа Колыванской фабрики, 1808 г.

Здесь имеется ряд прекрасных и редких с научной точки зрения минералов и образцов: таковы кольца с хризобериллом, волосатиками, моховиками (дендритами) и прекрасными хризолитами из месторождений Красного моря.

Богатейшие коллекции собраны в отделе Востока Эрмитажа.

Время от времени в Петербург, столицу Российской империи, прибывали пышные восточные посольства. Они привозили с собой тяжелые ларцы с драгоценными подарками русскому царю. Император милостиво выслушивал заверения в верности и покорности, а сабли из сетчатого Дамаска в оправе из бриллиантов и изумрудов, блюда из кованого серебра или золота, чаши искусной работы бухарских ювелиров обычно передавал в Эрмитаж. Эти вещи тончайшего мастерства, сверкающие сквозь стекла витрин разноцветными каменьями и яркой эмалью, эти сокровища восточных властелинов должны были свидетельствовать о господстве империи.

Чаша круглая из серо-зеленой с темными полосами яшмы Урала на двух бронзовых тритонах. Основание из светлого кварца с золоченой бронзой, изображающей воду. Высота — 123 см. Работа Екатеринбургской гранильной фабрики, начало XIX в. Бронза по модели скульптора И. Прокофьева. Государственный Эрмитаж

На стоянках древних кочевий и на месте исчезнувших городов, в аулах Дагестана и оазисах Туркмении, на перепутьях торговых дорог и в гробницах легендарных завоевателей археологи и путешественники находили изумительные произведения народных художественных промыслов из золота, серебра, бронзы и камня.

Но из огромного числа бесценных памятников великой культуры Востока музей включал в свои собрания лишь то, что поражало глаз внешним великолепием, необычайностью и причудливостью экзотического облика. Мечи в бирюзовых ножнах и щиты с изысканным орнаментом, золотые кувшины и серебряные блюда, браслеты и перстни если и встречали благосклонный прием в Эрмитаже, то размещались по разным залам без связи с их историей, без уважения к той великой культуре, которую они представляли.

В 1933 г. отдел Востока стал одним из четырех основных отделов Эрмитажа. В нем насчитывалось уже 84 тысячи разнообразных и в большинстве своем уникальных произведений. Вскоре этот отдел обогатился совершенно исключительными собраниями и, в частности, изделиями из камня: резными камнями Ирана, каменными изделиями VIII в. из рудников Средней Азии, архитектурными украшениями и алебастритовыми рельефами XII и XIII вв. из Дагестана и т. д.

Табакерка из агата с объемной мозаикой из цветных камней. XVIII в.

Я кончаю очерк об Эрмитаже несколькими словами, написанными мной в 1920 г.

Что может быть прекраснее камня в самой природе, в той естественной обстановке, среди которой он вырос, жил и превращался, нередко покрываясь прекрасными и, как зеркало, блестящими гранями природного кристалла?

Только там, в этой естественной обстановке ландшафта, где невидимыми путями связаны между собой все элементы природы, можно оценить камень во всей красоте его линий, во всей гармонии тех явлений, которые рядом определенных естественноисторических законов связывают его прошлое с его настоящим, отражая на его поверхности все те условия, при которых шел его рост и его гибель.

То же самое можно сказать и про художественное изделие из камня: оно тесно связано в своем настоящем с той эпохой, которая положила ему начало, с тем народом, среди которого жил и чувствовал его творец — художник, со всей той исторической обстановкой, неотъемлемую часть которой он составляет.

Можно ли его вырвать из этой обстановки, можно ли его оценить без того исторического подхода, который раскрывает всю его истинную историю? Нет! Мы можем оценить камень в его художественной красоте лишь в самой родной обстановке, и в ней самой мы будем черпать и понимание и глубокое проникновение в тайну той красоты, которая создается в каменном изделии, гармонически сочетающем красоту природы с красотой творческих замыслов художника.