Дэн быстро обшарил комнату, надеясь, что она прихватила что-нибудь для самозащиты. Обнаружив, что она взяла с собой только кожаный кошелек с отмычками, он поник головой. Ох, Тэсс, что же я наделал! И что наделала ты! Ткнувшись лбом в спинку кровати, он ругал последними словами свою настойчивость и ее неуступчивость. Теперь он понял: Тэсс так хотела быть рядом с ним, что сбежала, рискуя жизнью. Сбежала! Он в ярости растер затекшую от напряжения шею. «Оставить в заточении свою собственную жену! Боже милостивый! Где были твои мозги, когда ты на это решился?»

Дункан оказался прав. Его излишнее желание оберечь ее обернулось гораздо худшими последствиями. Оцепенев, он уставился в открытое окно. Одному Богу известно, где она теперь! Дэна охватил страх. Взрывы она наверняка должна была слышать. Может, нарочно прячется, чтобы помучить его, заставить раскаиваться? «Да я уже и так раскаиваюсь, милая моя, раскаиваюсь», – беззвучно возопил он с чувством глубокой вины. Идиот! Сам во всем виноват! Должен был сообразить, что это не та женщина, которая будет терпеливо сидеть и слушать указания!

– Сэр!

Дэн не шевельнулся.

– Почему ты не надоумил меня раньше, Дункан! Я опоздал. Она исчезла.

– Тут внизу кое-кто хочет тебя видеть, парень, – глядя в пол, произнес старик.

– Гони его прочь или сам разберись с ним, – отмахнулся Дэн. – Я должен найти жену. – Подойдя к сундуку, Блэкуэлл достал пистолет и саблю. Оглядев то и другое, провел пальцем по сияющему лезвию. Дункан терпеливо стоял у двери.

– Пожалуйста, сэр, идемте со мной!

Просительный тон заставил Дэна напрячься. Дункан, похоже, был готов заплакать. Сердце лихорадочно забилось. Кинув оружие обратно в сундук, он с грохотом слетел вниз по лестнице. У двери гостиной стоял одетый в тряпье неказистый человечек с пакетом в руках.

– Вы будете капитан Блэкуэлл? – произнес он, переминаясь с ноги на ногу.

Дэн, хищно прищурившись, только кивнул головой.

– Тогда это вам, – посыльный протянул пакет. Дэна охватил холодный ужас. Он буквально вырвал из рук предназначавшееся ему послание – так, никаких надписей. Вперившись глазами в посыльного, Дэн рявкнул:

– Кто тебе это дал?

Человек пожал плечами и отвел взгляд. Выдернув из-за высокого голенища ботинка небольшой кинжал, Дэн взрезал пакет. Внутри оказался листок пергамента.

От страшного рева, казалось, покачнулись стены жилища. Все, кто был в доме, вздрогнули. Гэлан, моментально впечатав свою кружку в стол, первым ринулся из кухни, остальные бросились за ним следом. Зрелище, представшее взгляду моряков, заставило их оцепенеть. Капитан стоял на коленях в центре гостиной с запрокинутой головой, сжимая в кулаке какие-то листочки. Только потом Гэлан обратил внимание не тщедушного мужчину, который пытался проскользнуть в дверь мимо громадного Сайкса.

Капитан медленно встал на ноги. Издав угрожающий рык, надвинулся на оборванца.

– Кто тебе это дал? Кто? – Дэн схватил человека за грудки и вздернул перед собой, так что ноги того повисли в воздухе. – Говори, иначе я вырву это имя из твоей глотки! – От страшного рывка у бедолаги клацнули зубы.

– Какой-то парень в красном, больше ничего не знаю, клянусь! Дал мне десять шиллингов, чтобы я отнес это вам. Вот! Вот деньги! Возьмите! – Чуя свою смерть в этих ледяных зеленых глазах, он в страхе попытался залезть в карман. Дэн отшвырнул его, засадив кулаком под ребра с такой силой, что послышался хруст костей. Оборванец с хрипом выпустил воздух, валясь на пол.

– Господи! – крикнул Гэлан, бросаясь к Блэкуэллу. – Это всего лишь посыльный! – Ему пришлось применить всю свою силу, чтобы мощные кулаки Дэна не забили беднягу до смерти. – Аарон, черт подери! Да помоги же мне! Он сошел с ума! – Лишь вчетвером им кое-как удалось утихомирить разбушевавшегося капитана.

– Отпустите его, сэр! – взмолился Гэлан. – Он ведь только посыльный!

Дэн тяжело и часто дышал, ненавидящим взглядом пригвождая к полу несчастного оборванца. Желваки ходили ходуном на закаменевших скулах. Одним движением плеча отбросив своих людей, он отступил назад, давая возможность тощему человечку со словами благодарности убраться восвояси. Глядя в пустоту, Дэн медленно поднял руку и с явным усилием разжал пальцы. Гэлан поспешил подхватить измятый листок. От пергамента пахнуло знакомым запахом пороха.

В центре записки уже засохшей кровью был приклеен локон черных волос. Под красным можно было без труда различить три слова.

– Ох, Филип, что ты наделал! – прошептала Элизабет, туго стягивая на груди ночной халат. Глаза ее неотрывно смотрели на неподвижное тело, распластавшееся поперек кровати.

– Отправляйся к себе, Лиззи. Это не твоего ума дело. – Вытащив из ножен, висевших на поясе, кинжал, Филип занес его над лежащей женщиной.

– Филип! Не делай этого!

Он метнул в ее сторону нетерпеливый взгляд. В следующее мгновение острое лезвие полоснуло по одежде, оставив узкий кроваво-красный след.

– Что за черт?… – изумился Филип, дотрагиваясь пальцами до тонкой черной материи, облегающей тело. Он потянул ее на себя. Ткань потянулась. Филипп тут же отпустил ее, словно обжегшись, но потом рванул дальше, обнажая бедра. Элизабет, которая уже стояла рядом, с не меньшим изумлением увидела узкую полоску блестящей ткани, прикрывающую интимные места лежащей женщины.

– Так это она или нет? – Филип не ответил, задумчиво оглаживая неподвижное тело. Элизабет вспыхнула: – Или не она?

– Я бы с удовольствием имел честь представить вас, но, как ты можешь видеть… – Филип расстегнул жилет и залез одним коленом на матрас.

– Теперь он тебя точно убьет! – панически воскликнула Элизабет.

Легкий оттенок удовлетворения, прозвучавший в голосе, не остался незамеченным. Филип медленно встал с кровати и сделал пару шагов к ней. Элизабет отступила.

– Извини. Я совсем не имела в виду…

– Ты хочешь, чтобы я рассердился, моя крошка?

– О нет, Филип! Клянусь!

Сделав еще шаг, он крепко ухватил ее за талию.

– Ты знаешь, что бывает, когда ты сердишь меня, Лиззи.

От взгляда этих беспощадных глаз женщина поперхнулась.

– О, прошу тебя, больше не надо! Я не хотела этого, Филип! Но Дэн…

Филип резко швырнул женщину на кровать. Зажав в кулаке горловину ночной рубашки, резко дернул, обнажив плечи и грудь. Элизабет затрясло. Она понимала, что причиной этой безудержной ярости является не она сама и даже не плененная жена капитана Блэкуэлла, а нечто большее. Но пугающая мысль не успела даже оформиться, потому что все тело пронзила жуткая боль. Филип вцепился зубами в сосок, одновременно задрав ей до пупа подол, и навалился всей тяжестью сверху. Он даже не озаботился спустить штаны, только расстегнул пуговицы и тут же резко, грубо вошел в нее. Глаза его при этом, не отрываясь, смотрели на лицо лежащей рядом женщины. Спустя несколько секунд все было кончено.

– О Господи, – простонала Тэсс, избегая смотреть в сторону происходящего. – Вы не могли заняться этим где-нибудь в другом месте?

– Оставь нас, – бросил он Элизабет, слезая с нее и застегивая бриджи.

Не имея ни малейшего желания перечить, Лиззи поспешила сползти с кровати и рысцой покинула комнату.

Больше всего Тэсс хотелось провалиться опять в черное небытие. Она дотронулась до раны на голове – боль тяжко пульсировала в виске, на пальцах остались следы запекшейся крови. И тут же вспомнился священник, его бездыханное тело на грязной земле в кровавой луже. Горькая слюна заполнила рот. Она свалилась с кровати, на ощупь подтянула к себе ночную вазу и сунула в нее голову. Ее выворачивало наизнанку до тех пор, пока пустой желудок не заболел от мучительных спазмов. Мужчина смотрел на всю эту сцену совершено невозмутимо. Тэсс без сил привалилась к кровати.

О, бедный отец Якоб! Слезы навернулись на глаза. Священник нашел свою смерть, потому что случайно оказался в неудачное время в неудачном месте. Старик погиб из-за нее. Нет! Из-за вот этого ублюдка! Ну ничего! Она заставит этого сукина сына расплатиться за все!

Тэсс попробовала встать, но тут же села на пол, обнаружив, что вся ее одежда изрезана. Ну ничего себе!

– Вы что, – насмешливо проговорила она, не поднимая головы, – проверяли, являюсь ли я женщиной?

– Ну, в этом я абсолютно не сомневаюсь, моя дорогая.

Тэсс покоробило от гнусного тона. Она постаралась запахнуться потуже. О Боже! Уж не изнасиловал ли он ее, воспользовавшись бессознательным состоянием? Слезы опять подступили к глазам. «Стоп, только не паникуй», – приказала она себе. Так, чехольчик с ключами все еще в рукаве. Это хорошо. Судя по ощущениям, сексуальному домогательству она все-таки не подверглась. Так сказать, еще не дозрел. Но может. Ради этого и совершил убийство.

– Поднимитесь с пола, миссис Блэкуэлл! Леди это не к лицу.

Тэсс задохнулась от приступа, ярости. Вскочив, она увидела, что негодяй сидит на кушетке и преспокойно что-то жует. Потом рука в кружевных манжетах небрежно стряхнула крошки с жилета. В свете масляных светильников на пальцах, унизанных перстнями, сверкнули крупные бриллианты. Подонок любит богатые одежды и драгоценности. Она с вызовом встретила холодный взгляд пустых светло-голубых глаз. Не составляло особого труда сообразить, что за человек сидит перед ней. Тот самый, о ком говорил Дэн. Убийца Дезире. «Теперь мне понятна его ненависть», – подумала она, представляя, с каким наслаждением будет наблюдать медленную и мучительную смерть этого подонка. Стянув с кровати тонкое атласное покрывало, Тэсс накинула его на плечи. «Дэн наверняка уже рвет и мечет, – мелькнула покаянная мысль. – И винит во всем своих парней». Сбежать из дома было, конечно, полным идиотизмом, теперь-то она это понимала. Ну да ладно: главное – решить, как вести себя с этим убийцей. Да, с убийцей. О Гос-с-споди!

– Добро пожаловать в мой дом, миссис Блэкуэлл! – Плавным жестом он обвел бело-розовую фривольную спальню.

– Не могу сказать, что мне это доставляет большое удовольствие, – фыркнула Тэсс. Размеренным шагом она пересекла комнату и подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть рану на виске. В зеркале отражался и сам хозяин – ну прямо вампир: на бледно-молочном лице кричаще выделялись кроваво-красные тонкие губы. Он не шевельнулся, лишь обшаривал ее глазами. Тэсс буквально физически чувствовала, как его взгляд липнет к ее коже. Взяв графин, она налила воды в чашку. Пальцы дрогнули, когда она заметила в зеркале, что волосы над кровавой ссадиной коротко обрезаны. «Ничего, переживем и это». Молодая женщина прополоскала рот, потом намочила тряпку и приложила к слипшимся от крови прядям.

– М-м-м-м, – простонала она сквозь зубы от боли. – Похоже, вы вложили всю силу в этот удар, мистер?…

– Филип, – подсказал он, покидая кушетку и направляясь к ней. – Филип Ротмери.

Тэсс вздрогнула от неожиданности. Ротмери? Неужели этот человек – предок Фэлона и Слоан? Ну и дела!

Филип подошел ближе. Он был по меньшей мере на четыре дюйма выше Тэсс. Несмотря на всю стройность и даже изящество его фигуры, от него исходило ощущение силы. Особенно это было заметно по тонким, породистым рукам. Руки убийцы.

Он надвинулся. Тэсс отступила.

– Что вам от меня нужно?

Филип усмехнулся про себя. «Очень грациозное создание, – подумал он, наблюдая, как она с истинно королевским изяществом движется по ковру в своей разорванной одежде с покрывалом на плечах. – Тем более приятно лишить ее всяких иллюзий».

– Мне? Все, дорогая моя!

Тэсс дернулась. В мгновение ока Филип оказался рядом и схватил ее за плечи. Бедняжка не смогла скрыть дрожи, и это подействовало на него возбуждающе. Запах страха. Он пристально всмотрелся в ее лицо, совершенно бледное, без единой кровинки, если не считать багровой ссадины на скуле. Филип склонился над ней. Молодая женщина выгнулась, откидывая голову и упираясь кулаками ему в грудь. С удивительной прытью Филип схватил ее за кисти и завел руки за спину. Тэсс изо всех сил пыталась высвободиться – напрасный труд, он приподнял ее вверх, так что она могла касаться пола лишь кончиками пальцев ноги, высунув язык, лизнул кровь на ране. Тэсс простонала сквозь зубы.

– Прошу прощения, миссис. Характер, знаете ли.

Серебристое пламя вспыхнуло в ее глазах. Ублюдок еще смеет думать, что это ее интересует?

– Убери от меня свои грязные лапы! – сухо приказала она.

Он улыбнулся одними губами. Глаза были холодны.

– В моих руках теперь ваша жизнь, миссис Блэкуэлл. – Притянув ее к себе, он сдернул с плеч покрывало. – И ваше тело. Оно принадлежит мне. – Его ладонь с силой сжала обнаженную грудь, пальцы стиснули сосок. Тэсс передернуло, она попыталась вырваться. Сопротивление все больше возбуждало его, он прижался к ее бедрам, Тэсс почувствовала твердую плоть. – И чем скорее вы это поймете, тем лучше. – Улыбка стала чуть шире. – Для вас.

Все это переполнило чашу терпения Тэсс. Сгруппировавшись, она изо всех сил врезала коленом в пах. Но он лишь немного отклонился и усилил захват. Тэсс почувствовала, как начинают неметь пальцы, боль охватила руки до плеч. Глаза его увлажнились, губы скривились, готовые извергнуть проклятие, но в следующее мгновение растянулись в довольной улыбке.

Он не привык к тому, что кто-нибудь оказывает ему сопротивление, поняла Тэсс, но это доставляет ему наслаждение. «Ну-ка сосредоточься, Рэнфри, – одернула она себя, мгновенно сообразив, какую непростительную ошибку только что совершила. – Ты имеешь дело с убийцей». Ее уличное детство было суровой школой, которая научила, как бороться с типами, подобными Филипу. Нельзя показывать страх – это главное правило. Подонки только этого и ждут, наслаждаются ролью диктатора, получают садистское удовольствие от сопротивления беспомощной жертвы; вопли и слезы только разжигают похоть. Так. Ну ладно. Один раз он свое получил, больше подобного не дождется. Тэсс не сомневалась, что Дэн придет к ней на выручку, но до тех пор необходимо продержаться и постараться выкачать из этого грязного кобеля все, что может оказаться полезным для Дэна.

– Поскольку вы испортили мою единственную одежду, – проговорила она уверенным тоном, тщательно контролируя свой голос, – надеюсь, вы в состоянии обеспечить меня новой.

– Филип! Что ты делаешь?

Из– за плеча мужчины Тэсс увидела входящую в комнату красивую блондинку в темно-голубом платье с богатым золотым шитьем. Колье из грушевидных сапфиров украшало ее грудь. Тэсс почувствовала на себе пристальный взгляд темных глаз.

– Леди желает переодеться, Лиззи. Займись этим, – произнес он, не отводя взгляда от лица пленницы.

– Но, Филип, она слишком худенькая, – недовольно откликнулась Лиззи. – Мои платья ей не подойдут.

– Ты опять начинаешь со мной спорить, крошка? – спокойным голосом, в котором таилась угроза, проговорил он не оборачиваясь.

Лиззи буквально съежилась и опустила глаза. Она тоже боится его, сообразила Тэсс. Ну и ситуация!

– Нет, конечно же нет, Филип! – От былой надменности не осталось и следа, в следующее мгновение женщина исчезла из комнаты, как испарилась, только шуршание юбок за дверью напомнило о ее недавнем присутствии.

Отпустив Тэсс, он развернул ее и толкнул в сторону двери, за которой исчезла Элизабет.

– Одевайтесь и приходите завтракать со мной.

– Благодарю. У меня пропал аппетит.

Филип помедлил с ответом, пристально рассматривая ее.

– Не заставляйте меня применять силу, миссис Блэкуэлл. Уверяю вас, это будет весьма неприятно. – Коротко осклабившись и показав мелкие, белые, острые, как у акулы, зубы, он добавил: – Неприятно для вас, я хочу сказать. – Непроницаемый взгляд не обещал ничего, кроме боли и страданий.

Филип ушел. Тэсс направилась к платяному шкафу, не в силах унять сильную дрожь. Она уже сомневалась, надолго ли ее хватит. «Быстрее, Дэн, – взмолилась она беззвучно, глядя в темноту за окном. – Пожалуйста, поторопись!»

***

Дэн сидел в кресле. Все мышцы сводило от нервного напряжения. Открылась дверь, и Гэлан втолкнул в комнату Уиттингэма. Бросив беглый взгляд на жирного коротышку, Блэкуэлл произнес:

– Мне нужен подробный план дома Ротмери.

– Вероятно, вы сошли с ума, сэр! – ощетинился Найджел, одергивая рукава ночной рубашки. – Он меня убьет!

В следующее мгновение кресло, в котором сидел Дэн, с грохотом отлетело в сторону. Уиттингэм увидел перед собой глаза разъяренной пантеры и почувствовал, как ноги отрываются от пола. Держа толстяка на весу, Дэн прорычал:

– Я тебя убью раньше, скотина! Рисуй план, и если потом окажется, что ты соврал, знай, тебе не хватит на земле места, чтобы спрятаться от меня. Понятно? Или повторить?

Найджел покорно кивнул. А он-то, дурак, хотел еще поторговаться. Достаточно было одного взгляда в прозрачно-зеленые от холодной ярости глаза Блэкуэлла, чтобы понять: он обуреваем жаждой мести. Найджела трясло от страха. «Да он убить может. Запросто. Пусть лучше не меня», – резонно решил англичанин.

– Дом неприступен, мистер. Попасть туда можно только по его приглашению.

– Нет таких крепостей, – бросил Дэн, с отвращением отталкивая толстяка прочь.

– Уверяю вас, – повторил Уиттингэм. – Больше сорока охранников, ров, стены. Он специально выбрал такое место.

Дэн толкнул Найджела в кресло и сунул ему в руки лист пергамента и графитную палочку.

– Рисуй и помни – от этого зависит твоя жизнь. – Взгляд, которым Дэн сопроводил свои слова, убедил толстяка, что так оно и есть.

По крайней мере, я буду знать что к чему, размышлял Дэн, ероша волосы и потирая затылок. Душа рвалась на части от одной мысли, что Тэсс оказалась в лапах Филипа. Желудок свело спазмом. Кошмар, страшнее которого не придумать. Само провидение на стороне Филипа. «Если бы я не был так ослеплен жаждой мести, – в отчаянии думал Дэн, – Тэсс была бы в безопасности». О Боже милостивый! После того как обнаружили труп священника, он не был уверен, жива ли она вообще, но потом отбросил эту страшную мысль. Филип, этот мерзкий извращенец, не откажет себе в удовольствии получить ее, понимая, что в это время его заклятый враг жестоко страдает.

«Я должен попасть туда. И как можно скорее. Она, конечно, очень умна и вынослива, – напоминал себе Дэн, стараясь не поддаться эмоциям, – и к тому же для женщины исключительно сильна физически». Дэн не сомневался, Тэсс сделает все, чтобы вырваться на свободу сама, но Филип не в своем уме, а безумие придает дьявольскую силу. Дэн должен проникнуть в этот белый замок любой ценой. Судя по всему, придется сделать так, чтобы его туда пригласили.