— Я не могу понять, почему тебе не нравится?

— В начале, ещё ничего было, но слов много непонятных, а после крушения, когда Робинзон остался на острове один… не лезет и всё.

Ребята огибали угол Вариного дома.

— Может, я тебе почитаю? И слова объясню…

— Давай попробуем… Опа-а.

Вполне упитанный кот лежал, свернувшись клубочком, на капоте той самой машины. Вокруг него, по всей поверхности, петляли цепочки следов грязных лап, много следов, словно тут прошли десятки животных. Ребята переглянулись, но обсуждать увиденное не стали, решили подождать до дома.

Уже открывая дверь, Варя не выдержала:

— Тёма, как ты думаешь, надо ли сегодня добавлять, или нет?

— Мы же не знаем, дошло ли послание до адресата, видел ли Живодёр?

— Мне кажется, если бы видел, кот так уютно не разлёгся бы на самом виду.

— То есть, повсюду были бы кошачьи мозги?

— Вот теперь мы знаем, что недостаток тайной мести состоит в том, что мы не знаем совершился ли акт мести или нет.

Тёма печально покачал головой в знак согласия.

— Наши действия?

— Пока не знаю, раздевайся. Пойду загляну в холодильник, узнаю, что у нас сегодня на обед?

Варька готова была сражаться за справедливость, но бой с невидимым врагом был похож на сражение с собственной тенью. Чего делать не понятно, но явно надо менять тактику. Трель дверного звонка застала девочку торчащей в холодильнике, она обнаружила кастрюлю с овощным рагу и подумала, что её другу сегодня не повезло.

— Я иду-у, иду, — крикнула она Тёме.

Посмотрев в глазок, Варя похолодела, за дверью стоял Живодёр, собственной персоной. Она не знала, то ли сделать вид, что никого нет дома, то ли открыть и прикинуться овцой неразумной. Обернувшись, она потыкала пальцем в дверь и страшно выпучила глаза, что означало — там ужас, Тёма понял. Повторный долгий звонок означал, что сосед знает или подозревает, что кто-то есть дома.

— Кто там? — Прокричала Варя, скорее для того, чтобы потянуть время, чем для того, чтобы найти в себе мужество не открывать.

— Ваш сосед снизу.

Варя развела руками, показывая другу, что она не знает что делать.

— А что Вам надо?

— Откройте, мне надо спросить.

Тёма отчаянно мотал головой, мол, не вздумай открывать.

— Спрашивайте.

Секундная пауза показала, что сосед в сомнениях.

— Открывайте, я не кусаюсь.

— Откуда мы это знаем?

— Послушайте, я здесь два года живу… не глупите, открывайте.

Варька чувствовала, что делает глупость, но всё-таки подошла к двери, после недолгого препирательства жестами с Артёмом, открыла дверь.

В проёме стоял Живодёр, теперь у них была прекрасная возможность его разглядеть. Это был коротко стриженный мужчина, лет тридцати с небольшим, одетый в синий тренировочный костюм, который туго натянулся на круглом пузе. Его небольшие колючие глазки, изучающе смотрели на ребят.

— Я смотрю, у вас тут целая банда, — произнес он хрипловатым голосом.

— Мы не банда, мы школьники.

— Школьники, говорите, а чего вы не в школе?

— Уроки закончились.

— Из взрослых кто-нибудь есть?

— А взрослые днём работают, — подал голос Тёма. — А Вы почему не на работе?

— Не твоего ума дело, — огрызнулся сосед.

— Так, что ВЫ хотели?

Варька сделала акцент на слове «ВЫ», подчеркивая холодную вежливость, которая очень хорошо отрезвляла хамов.

— Я хотел бы узнать, есть ли у вас кот или кошка, которые мешают мне спать своим мяуканьем?

Глаза девочки сверкнули как изумруды и тут же были погашены силой воли.

— У нас никого нет… правда, есть хомяк, вряд ли он мешает вам спать… своим… иногда он повизгивает.

Что-то в облике ребят насторожило Живодёра, он задумался, казалось, он сейчас развернётся и уйдет, но он не ушёл.

— Ну-ка, — сказал он переступая порог, — покажите мне своего хомяка.

Дети застыли от ужаса, оба. Сосед по хозяйски прошёл в комнату, по пути заглядывая в углы. На негнущихся ногах Варя последовала за ним, нарушившим границы их жилища. Живодёр с подозрением рассматривал хомяка в клетке, будто тот представлял угрозу человечеству. Он заглянул под стол, потом уставился на девочку.

— Животных, значит, любите?

— Да, а что?

— А что Вы ищете? — Спросил Тёма, появляясь в комнате.

— Я же сказал, кота, который мешает мне спать.

Варя похолодела, заметив на столе, мирно лежащую улику против них — плеер, достаточно нажатия одной кнопки и их заговор будет раскрыт, и не известно, как поведёт себя этот агрессивный и опасный тип. Почувствовав напряжение, сосед стал, как хищник, ходить кругами по комнате, дети напряжённо следили за его действиями. И в этот момент зазвонил телефон, разорвав наэлектризованное пространство, как истлевшую материю. Варя мысленно поблагодарила маму за заботу.

— Да, мама. Всё нормально. Тут к нам сосед снизу зашёл, — Живодёр сразу сдулся и засобирался уходить, — разыскивает какого-то кота.

Варя отняла трубку от уха:

— Вы с мамой хотите поговорить?

Сосед отрицательно мотнул головой и вышел, в отставленную открытой, дверь. Варька выдохнула, а Тёма шустро закрыл замок.

— Он уже ушёл, принимаемся за уроки. Я тебе позже позвоню.

Ребята почувствовали страшную усталость, словно после марафонской дистанции и молча опустились на диван.

— Знаешь что, мой дорогой друг? Вчера вечером я смотрела пятую серию Наруто…

— О-о, тебе надолго хватит, там несколько сотен серий…

— Не перебивай. Она мне понравилась, а знаешь чем?

— Чем?

— Наставник учит Наруто действовать в команде, сообща… понимаешь к чему это я?

— Нет, не понимаю. Я и серию не помню.

— Против серьёзных и взрослых соперников мы бессильны, нас мало.

— Нас двое. Ещё пару месяцев назад, мне и не мечталось о таком.

— Да. Но я предлагаю расширяться, чем больше нас будет, тем лучше.

Артём задумался, ему не очень хотелось делить Варю с кем-то ещё, но он тоже почувствовал этот холодок настоящей опасности, при атаке этого типа.

— Ты думаешь, кто-нибудь ещё захочет заниматься этим совершенно бескорыстно?

— Не знаю, но надо пробовать. Я не хочу чувствовать себя такой маленькой и беззащитной, при столкновениях с подобными хищниками. Мне было жутко, а ведь он ещё машину не видел!

С улицы послышалась автомобильная сигнализация и ребята выбежали на балкон. Живодёр гонялся за кошками, задевая руками и ногами соседние машины, которые жалобно завывали.

— Хорошо. Я согласен.