Для конца ноября, день выдался очень тёплый, ещё ночью поднялся сильный ветер и откуда-то принёс массы нагретого воздуха и образовался плотный туман. Город стал сказочным ватным королевством, где воздух превратился в густую вуаль, где любые звуки слышались странно, гулко, нереально, как будто весь воздух пропустили через глобальную систему шумоподавления. И люди превратились в пароходы, которым дабы избежать столкновения необходимо было издавать опознавательные звуки. Варька, например, громко шаркала, когда шла домой одна после уроков.

Артём напросился к маме на работу, для знакомства с противным начальником, возможно, ему удастся его сфотографировать или получить другую ценную информацию. Паша с Настей сегодня тоже не придут, так что Варю ждал тихий задумчивый день, — день туманного одиночества. Она передвигалась мимо обшарпанной машины Живодёра, от которой почему-то воняло дихлофосом, видимо, так он пытался отпугнуть кошек, которых тянуло полежать на его автомобиле. Смешно… хотя никаких животных поблизости не наблюдалось, значит химическое оружие сработало.

Дома было очень жарко, потому что отопление никто не отключал, Варя распахнула все окна и балконную дверь, но воздух почти не двигался. Потом она сделала себе королевский двухэтажный бутерброд с ветчиной, сыром, салатом и огурцом, и откусывая от этого роскошного сооружения, вдруг поняла, как сильно изменилась её жизнь в последнее время, её уже не радовали прелести прежней жизни.

Варя уже привыкла к своему постоянному спутнику Артёму, к кулинарным изыскам его бабушки, к интересным задачам и проблемам, которые приходится решать, и оставшись без всего этого, пусть даже временно, она чувствовала растерянность, а не удовольствие от одиночества, как раньше. Даже уроки было делать не комфортно, конечно, можно дождаться друга, но скорее всего, он вернётся только к позднему вечеру. Варька немного подумала, глядя на молочную белизну за окном и решила навестить Тамару Никифорову и её сына.

Где-то совсем рядом бубнили мужские голоса, она стала перемещаться к источнику звука и выяснила, что этажом ниже, на балконе, Живодёр беседует с каким-то своим знакомым. Девочка тихонечко вышла на балкон, чтобы лучше разобрать о чём они говорят.

— Не гони белку, мне головняк ни к чему…

— Я не гоню, мне заслать бобы нужно…

— Есть нубук покоцаный, две трубы и десяток котлов…

— Это порожняк…

Варька старалась не дышать, чтоб не упустить ни слова, из этого странного диалога. Но как она не пыталась, ей не удалось понять, о чём идет речь. По интонациям можно было догадаться, что таинственный гость эмоционально давит на Живодёра и что-то требует, а сосед юлит и изворачивается.

— Сколько?

— Десять лямов.

Живодёр свистнул от удивления.

Девчонке хотелось записать некоторые слова, чтобы потом выяснить, что они означают. Одно неосторожное движение и задетое ногой ведро, прогрохотало на весь квартал. Внизу всё затихло. Варька замерла.

Через минуту раздался звонок в дверь, потом ещё, и ещё. Сердце девчонки прыгало от страха, как безумный заяц.

Дверь открыть она не решилась, да и сказать в своё оправдание ей было нечего. Она постаралась бесшумно закрыть балконную дверь и на щеколду входную, мало ли что придёт в голову этим ненормальным. И позвонила старшим товарищам.