Казалось бы, за столько лет можно было и привыкнуть, но каждый раз, для Александра это было пыткой. Не понятно откуда мать черпала столько веры и надежды на чудо, она с ослиным упрямством эксперементировала на непослушном теле сына. Специально для этого Тамара Никифоровна получала из Китая литературу и журнал «Вестник акупунктуры», она верила, что рано или поздно ей удается поднять сына на ноги. От многочисленных уколов, некоторые точки на теле так болели, что даже простое прикосновение к ним причиняло дискомфорт, но ноги по-прежнему ничего не чувствовали.

Александр так и не смог привыкнуть к этому зрелищу, мать вкручивает длиннющие иглы в его плоть, верхняя часть туловища напрягается, а нижняя не отзывается. Сегодня, в холодный промозглый день, «на десерт» Тамара Никифоровна добавила сыну на иголки дымящиеся прогревающие моксы, отчего тепло проникало прямо внутрь.

— Я иногда жалею, что у меня нет возможности преподавать. Столько знаний пропадает зря. Мам, ты никогда не хотела усыновить ребёнка?

От неожиданности рука старушки дрогнула и горящий уголек свалился прямо на щиколотку сыну, она засуетилась, стряхивая его, а он улыбался.

— Да, знаю, что ты скажешь… что ничего мне не мешает пойти работать в школу. Но мешает. Я хочу, чтобы дети меня слушали, а не рассматривали или, не дай Бог, жалели…

— Вот видишь, ты сам себе мешаешь, что-то изменить.

— Ты знаешь, сегодня был такой странный звонок…

— Кто звонил?

— Из какого-то благотворительного фонда…

— А чего хотели?

— Сказали, что моя заявка зарегистрирована.

— Интересно, может ошиблись?

— Да нет, назвали фамилию, имя, отчество полностью.

— Ты не спросил? На что заявка?

— Я не успел, говорили быстро и холодно, пока я сообразил, повесили трубку! Но в конце сказали, что как только будут новости, позвонят. Так что спрошу в следующий раз.

— Хватит болтать, полежи часок, может, поспишь немного.

— Ладно мам, спасибо. А знаешь, жаль, что инвалидам ребёнка не дают усыновлять.

Тамара Никифоровна села в ногах лежащего сына.

— Но что мы можем дать ребёнку? Я пенсионерка, ты инвалид.

— Не скажи. Мне так хочется с кем-нибудь поделиться тем, что у меня есть: опыт, знания, мысли, а к нам даже Варя перестала заходить.

Мать смотрела на сына с горечью, она понимала, что ничем не может ему помочь, но была рада его здоровым желаниям, по сути, только сейчас наступало выздоровление от моральной травмы, которую он пережил.

После аварии, Александр так закрылся в своем горе, что ни разу не заговорил о жене и сыне, он переживал свое чувство вины молча, внутри своей собственной тюрьмы. Мать ходила на кладбище, ухаживала за могилкой, но они никогда не говорили об этом. Фотографии, висевшие на стенах, на которых был сам Александр и его жена, мать сняла ещё до возвращения сына домой и иногда она доставала их тайком, рассматривала и плакала. Она позволяла себе это лишь тогда, когда сын не мог заподозрить её в слабости. Мысль об умершем внуке, о не рожденных других внуках, иногда сжимала горло, но Тамара Никифоровна не могла себе позволить проявить слабость, её упорства должно было хватить на двоих и она не позволяла себе расслабляться.

Сейчас сын проявлял все признаки оттаявшего сердца и мать пока не знала, как на это реагировать. Она боялась, что он снова закроется.

— Ты просто скучаешь, сынок. Хочешь я тебе почитаю что-нибудь, а ты полежишь с закрытыми глазами.

— Нет, спасибо, мам, не надо.

Тамара Никифоровна озадаченно покачала головой, встала и решительно направилась к телефонному аппарату.