Не взирая на опасения хозяйки, стол ломился от вкуснейших блюд. Каждый гость пришёл с дарами и с произведениями кулинарного искусства.

Артём доложил Варе, что со вчерашнего вечера, его бабуля «сошла с ума» и не прерываясь на сон, готовила, жарила, парила. Результатами её трудов, при малой помощи остальных, можно было накормить небольшую роту солдат, три тазика салата: оливье, рыбный и свекольный, несколько плошек с холодцом и заливной рыбой, корзина с пирожками.

Чета Хворостининых украсила стол запеченным поросёнком и целым ящиком шампанского. Икра и копчёная рыба были присланы с Дальнего Востока Тамаре Никифоровне, её учеником. Бабуля Берестовых принесла себя и столовые приборы. Варькин отец пришел позже всех с коробкой конфет и бутылкой шампанского, мама сказала, что это напомнило ей молодость и он ничуть не изменился, как и набор его подарков.

Стол, огромной буквой «Г», занял всю комнату и за час до боя курантов, всё было готово: накрыт стол, расставлены стулья и скамейки. Женщины сменили тапочки на туфли и уже решили сесть за стол, чтобы «проводить старый год», но тут обнаружилось, что Вари и Артёма нигде нет, ни в комнатах, ни на кухне, ни даже на балконе. Елена Георгиевна позвонила на Варин телефон, но он оказался дома, от страха за свою неугомонную дочь, она побледнела, мужчины стали одеваться, чтобы отправиться на поиски. Звонок в дверь застал всех в врасплох.

Кто-то из гостей открыл дверь, за ней никого не было, только на полу валялся джутовый мешок. Все замерли в полной тишине, только из комнаты доносился звук включённого телевизора.

Прошла минута. После неясного шуршания, из-за угла показался угол мужской шапки-ушанки и один глаз.

— Ну, вы все чего? — Раздался испуганный девчачий голос и показалась Варька, вся в образе Фёдора Конюхова.

Напряжение с шумом покидало гостей, Елена Георгиевна как-то странно хрюкнула.

— Ну, мам… праздник же…

Из-за угла показался испуганный Артём, одетый в девчонку, с косой заплетенной из шерстяных ниток.

— Мы хотели сюрприз сделать…

— Сюрприз удался, — с горькой иронией сказал Сергей, снимая куртку.

Вдруг кто-то прыснул от сдерживаемого смеха, это не выдержал Александр Сергеевич, который не присутствовал на школьном спектакле и не был готов к этому зрелищу, за ним засмеялись остальные. Хохот — прекрасная разрядка напряжённости. На самом деле, парочка была уморительная, недомерок мужичок в тулупе до щиколоток с окладистой бородищей и писклявым девчачьим голосом и пухленькая андрогинная «Снегурка».

— Хватит ржать, — Марианна Владимировна не могла себе позволить расслабиться, и другим тоже, — скоро Новый год, а мы старый не проводили.

Под чутким руководством трех бабуль: Берестовой, Разумовской и Дудко, гости оперативно и чётко расселись по местам, и наполнили бокалы, ребятам тоже налили по несколько капель.

— Это был странный год… — просто сказала Варя, она и не думала произносить тост, но всем понравилось начало.

— Да уж, — подхватила её слова мама и многозначительно посмотрела на Сергея.

— Он изменил мою жизнь к лучшему, — ответил он.

— Мою тоже, — Александр Сергеевич поднял бокал, — мне вновь захотелось жить.

— А я, наконец, вернулся на родину, — поделился своими переживаниями Варин отец.

— Я получил новое звание, — сказал Игорь Хворостинин.

— Поздравляем.

— А я познакомился с Варей… — сказал робко Артём.

— И я… — тепло отозвалась Тамара Никифоровна.

— И я… — синхронно произнесли Настя с Пашей и вместе засмеялись.

— И я… — отозвалось в разных концах комнаты.

Девочка смутилась от такого внимания, мама обняла её и попыталась чмокнуть в щёчку. Варя попыталась оторвать усы от своего лица, но они были приклеены насмерть.

— Значит, год прошел не зря… — подытожил товарищ подполковник и протянул свой бокал. Все поднялись и стали чокаться.

— До свидания, вернее прощай, — произнесла задумчиво Варя над бокалом.

— А я, уже могу снять косу?

— Нет, я в бороде, а ты с косой.

— Ладно, потерплю, просто жарко.

Но коса не помешала Артёму отведать угощений, а усы Федора Конюхова отбили у Варьки весь аппетит, и она намочила их соком, чтобы они быстрее отвалились. Оставалось ещё пять минут до боя курантов, надо было ещё придумать желание.

— Тёма, ты придумал желание?

— Какое желание?

— Которое надо загадать под бой курантов.

— Нет, я не знал. А оно сбудется?

— Мама всегда говорила…

Артём задумался, чтобы ему пожелать, что ещё не сбылось. Может, собаку чтобы купили? А может попасть в один класс с Варей, чтобы сидеть за одной партой и болтать? Ещё неплохо бы, получить в новом году братика.

— А можно только одно желание?

— Везёт тебе, я ничего не могу придумать.

А действительно, что она могла пожелать? У неё много друзей и защитников, в школе всё нормально и даже блудный отец вернулся? Варя посмотрела вокруг, все общались, на лицах гостей сияли улыбки, мама с Сергеем сидели тесно прижавшись, как два попугайчика — неразлучника, бабушка разговаривала с её отцом — идиллия, да и только.

С первым ударом курантов все подняли бокалы и девочку осенило, теперь она знала, чего ей не хватает в новом году.

— Ура! — Крикнула Варя после двенадцатого удара и протянула свой бокал навстречу другим, прекрасный звон чешского хрусталя наполнил комнату.

За окном неистово рвались петарды и сверкали огни фейерверков, разбуженный праздничной канонадой, Боба бешено носился кругами по клетке. Мама принесла из духовки горячего поросёнка, которого гости встретили троекратным «ура». Усы наконец-то отвалились и Варька тоже смогла отведать деликатесов, но ей хватило и пяти минут, чтобы насытиться.

Взрослые дегустировали, хвалили друг друга и обменивались рецептами, Паша с Настей чем-то гремели на кухне. Варя пихнула ногой разомлевшего от обильной еды Артёма, тот сморгнул.

— Пойдем, выйдем.

— Куда?

Девочка мотнула головой на входную дверь и прижала палец к губам, мол, «по тихому». Уходили по одному. В подъезде было шумно и накурено, этажом ниже располагалась большая компания подвыпивших гостей.

— Дружище, даже не знаю как тебе сказать…

— Не пугай меня…

— Я поняла, я хочу продолжать наше дело, для меня это очень важно. Без тебя мне будет трудно, поэтому скажи: ты со мной или нет?

Тёма стоял напротив окна и улыбался. Варя терпеливо ждала, у неё было хорошее предчувствие.

— Я сам хотел тебе предложить.

— Ура.

От избытка благодарности, девочка чмокнула друга в щёчку, он поморщился.

— Бороду бы отклеила… а то противно.

— Я так рада, что у меня руки чешутся. Только чур, никому ни слова.

— Даже близким друзьям?

Настя с Пашей стояли у двери и вероятно слышали часть разговора.

— У меня от вас тайн нет. Просто, я боюсь, что вы после истории с Живодёром, будете… против нашей деятельности и, чего доброго, расскажете взрослым.

Настя и Паша понимающе переглянулись.

— Ты не поверишь, но мы только вчера говорили о том, как стало скучно без наших собраний и брейнсторма. Но боялись тебе говорить…

— А что такое «брейнсторм»?

— Мозговой штурм. Это когда команда думает, как один эффективный мозг.

— И что, вы с нами? Если нет, у меня большая просьба…

— Настя, ты видишь, она поглупела без наших брейнстормов.

Девушка залилась счастливым смехом, который напоминал звук серебряного колокольчика и обняла Варю.

— Когда собрание?

— Да хоть сейчас, только будь добра, отклей наконец эту мочалку от своего юного лица, а то у меня ощущение что я обнимаю… Федора Конюхова, причем, после кругосветного путешествия.

Все засмеялись и этот смех органично влился во всеобщее буйство положительных вибраций, в веселый хоровод звуков, вспышек и общемировой надежды на лучшее.

А десятью ступенями ниже, в квартире, взрослые даже не подозревали, что среди этой праздничной суеты и веселья, снова зреют грандиозные планы.