Это, конечно, было глупо есть мороженое на морозе, но ничего более умного в голову не пришло, и потом, будет неплохо немного поболеть, пока все забудут об этом позоре. Уже после первого эскимо, Наде показалось, что внутренности её смерзлись, но она мужественно впихнула в себя ещё крем-брюле. Всю долгую дорогу домой пришлось бороться с высоковольтным гудением внутри и предательским дрожанием в мышцах, зато уже не хотелось плакать, а это был бесспорный плюс. В конце концов, работу можно поменять, забыть унижение и постепенно восстановить самооценку.
Внутренняя борьба заняла много времени, зато открывая дверь дома, Надя почти успокоилась.
— Мама, танцуй, — крикнула она из прихожей.
— Что, письмо пришло?
— Нет. Киношник из меня никудышний, нервишки у меня слабоваты для этой клоаки.
— И?
— Буду искать другую работу. Только чаю горячего дай, а то гланды замёрзли.
— У тебя же горло… на кухню марш, быстро.
Чай — волшебный напиток, придающий сил и расслабляющий одновременно, а если с зефирчиком, так и жизнь кажется прекрасней. Только после второй чашки крепкого и горячего эликсира тело согрелось, нос сменил окраску с лилового на розовый, и настроение тоже посветлело.
— Ты меня, Надежда, удивляешь, сдаться без боя, уйти побежденной, сбежать? А я думала, ты борец.
— Мам, с кем бороться?
— Вот именно. Жизнь, сложная штука и подобные испытания ерунда, по сравнению с тем, что может встретиться тебе в пути. Так, учись на мелочах не сгибаться, подниматься, идти вперед. Тренируйся, чтобы потом было легче. Хотя, ты вольна поступать как хочешь, ты взрослый человек… когда не трескаешь мороженое на улице.
— Ладно, я подумаю.
Было так тихо, что из-за стены слышался бубнёж телевизора у соседей, тикали часы. В комнате зазвонил телефон, мама ответила.
— Это тебя, Вика.
В этот момент Надя вспомнила об отключенном мобильнике.
— Да, я. Забыла включить. Я не сбежала… Хорошо. Правда? Здорово. А как твоё свидание? Всё, пока.
— Ну?
— Ребята за меня сегодня поработали.
— Молодцы. Всё-таки, я была несправедлива к Вике.
— Да, мамочка, я тебе это говорила раз двадцать. А ещё она сказала, что этот козёл притворился, что я ему палец прищемила.
— А как они это узнали?
— В этот момент камера уже снимала, они просто посмотрели материал.
— Чудеса…
— И предложила это сделать режиссерша… а я думала, она меня не замечает.
— Вот видишь. В любой ситуации есть и плохое, и хорошее, только с первого взгляда не всегда понятно, чего больше. Надо не упустить хорошее и усвоить урок.
— А какой?
— Это только тебе решать какой, что именно важного произошло и какой опыт из этого можно извлечь. Раз ситуация задевает, волнует, значит важное. Надо спросить себя и ответ придёт. У меня так.
— Ладно, пойду к себе, подумаю.
— Давай, думать всегда полезно. А с работой ты что решила? Ты ведь знаешь, от твоего «кино» я не в восторге…
— Я пойду завтра на работу, мне перед Викой неудобно.
— А потом?
— Там видно будет. Я должна подумать и взвесить..
— Весы дать?
— Не надо, я на глаз…
Обе, смеясь, разошлись по комнатам. Надежда укуталась в одеяло и почувствовала, как саднит горло, блин, вот это засада, может аспирину жахнуть? Но вставать не хотелось, конечно, можно было крикнуть мамуле, но она тогда разквохчется, да и к тому же, она наверняка медитирует. Ладно, позже.
Так, что такого важного я пропустила сегодня? Или чему должна научиться? Раздражающий фактор — Великанов, а говорят, в других напрягает именно то качество, которое есть у тебя самого и ты хотел бы от него избавиться или наоборот, у тебя нет, но ты хотел бы его иметь. Так. Наглость, фанфаронство, внимание любой ценой, — мне что-нибудь из этого надо? Вроде нет. Может, я мечтаю о славе, популярности и пустозвонстве? Слава Богу, нет. Так что, так задело меня? Ну, скорее всего, это кривая ухмылка на лице Макса. А может, мне показалось и в этот момент он просто пытался избавиться от чего-то заставшего в зубах? Блин, я параноик, он наверно и не заметил моего конфуза.
В кунгфу есть такой прием, когда силу нападающего ты просто направляешь против него самого. А что я могла сделать или сказать, чтобы эту ситуацию обернуть себе на пользу? Когда недомерок кричал, можно было подхватить, как будто распеваешься, а потом, когда глаза его вылезли бы из орбит, спеть что-нибудь бравурное, типа: «… и смеюсь я ах-ха-ха», — по моему из оперетты «Летучая мышь». Ну, тогда меня бы точно отправили в психушку. Не, не подходит.
Может, надо было пошутить как-нибудь остро: «от кобеля слышу» или «пальцами и яйцами в хлопушку не совать», тоже не моё… вот открывать рот, как рыба вытащенная из воды и выпучивать глаза, в ответ на оскорбление — это моё.
Тогда, я всё правильно сделала, да, значит всё в порядке. Спокойной ночи.