Пять дней пролетели незаметно, но существенно изменив уклад жизни двух людей. Вернулась домой мама, которая сразу поняла, что не зря ей пришлось уезжать. Она предложила дочери, чтобы Толик жил у них, но они уже решили снимать квартиру и, по возможности, никого не обременять своими ещё не окрепшими отношениями.

На работе понемногу коллеги стали подмечать отношения Нади и Толика друг к другу, и хотя они не афишировали свою близость, им трудно было скрыть правду. Терентий Игнатьевич был первым, кто разглядел ту ниточку, которая невидимо связывала пару в единое целое, не только разглядел, но и одобрил, и взял под свою опеку, пресекая сплетни. Макс так и не понял, что случилось, воспринял поведение Толика как предательство и стал избегать общения с ним, а влюблённые даже не заметили этого. Единственным человеком, кто открыто высказался, была Вика.

— Это тот самый случай, о котором говорят: «мал золотник, да дорог». Мне кажется у него огромный потенциал, которому необходим стимул, обеспечить его твоя прямая задача, конечно, если у тебя есть на него долгосрочные планы…

На последних словах, Вика выжидающе посмотрела на подругу. Надя пожала плечами, откуда ей было знать, сколько продлятся их весьма странные отношения, без которых сегодня она не может дышать, а кто знает, что будет завтра?

Школьная подруга помогла ребятам найти съемную квартиру по средствам, правда, она была мало приспособлена для жилья. После первого осмотра у Нади было жгучее желание отказаться от этой разрухи, но подкупало то, что хозяин сдавал её на длительный срок и был не требователен к съёмщикам, впрочем, эти же качества явились причиной ужасного состояния жилья.

Надя с Толиком решили сразу не переезжать, а постепенно привести всё в божеский вид. Каждый день после работы, крепко взявшись за руки, они отправлялись в своё загаженное пока гнёздышко и творили свой собственный рай. Они начали с окон, требовалась замена лопнувшего стекла, от которого в доме гулял ветер, одновременно травили тараканов, выбирали новые обои и обдирали старые лохмотья со стен. Трудиться бок о бок было не только приятно, но и познавательно, за время этих ремонтно-восстановительных работ, они смогли неплохо друг друга узнать, для Надежды оказалось приятным сюрпризом, что её Толик довольно ловко орудует молотком и может поменять прокладку в текущем кране.

Родители с обоих сторон старались внести свою посильную помощь. Зоя Сергеевна презентовала в новую квартиру тюль и шторы, родители Толика купили надувной матрас, на время, пока они не купят настоящую кровать. Огромное количество моющих средств и порошков ушло на отмывание ванны, кафеля и раковины.

После починки двери и врезки нового замка, Надя с Толиком решили въехать, а всё остальное доделывать постепенно, по мере возможности. Так получилось, что переселение выпало на предпраздничный день, накануне женского праздника 8 марта.

В полупустой, но уже чистой квартире, состоявшей из небольшой комнаты, маленькой кухни и крошечной ванной, они устроили праздник. Надули матрас, зажгли десяток свечей и обстановка стала вполне романтичной. Обшарпанный пол, разбитые двери и треснувшие розетки — всё это спряталось в тени, а в мерцающем свете свечей — двое на островке матраса посреди житейских морей. Стул был всего один, а стола не было вовсе, поэтому импровизированный стол устроили прямо посреди матраса, положили сложенную картонную коробку, накрыли бумажной скатертью, вот и всё. Толик открыл бутылку шампанского.

— Давай выпьем, мы с тобой это заслужили. За одиннадцать дней мы привели этот бомжатник в божеский вид. Всего одиннадцать…

Надя измученно улыбнулась, они действительно приложили максимум усилий, чтобы иметь свою территорию и торопила их отнюдь не необходимость. Да, сделать предстояло ещё многое, но право на праздник они уже заработали. Они чокнулись пластиковыми стаканчиками.

— Давай выпьем за то, чтобы этот плот… — Надя погладила ребристую поверхность матраса, — перенёс нас в чудесную страну, в которой я ещё не бывала…

— Интересно, а я бывал?

— Не знаю, не знаю, ты мне об этом ничего не рассказывал, так что мне приходиться только догадываться…

— Хочешь расскажу? Прямо сейчас?

— Сегодня, наверное, уже не хочу. Мои вещи здесь и поздно пугаться. Так что, оставь свои секреты при себе… они, наверняка, меня расстроят. Кстати, сегодня мы обмываем девственность этого матраса и я прошу тебя скинуть с него весь ненужный груз, твои секреты и прошлое, а то мы можем не доплыть до берега. Кидай.

— Ты права, я готов отказаться от груза, но готова ли ты плыть налегке? Возможно, в пути нас ждут испытания…

— Наверняка. Но я надеюсь, что это будет что-то новое, а не призраки прошлого. Давай.

Они выпили и символически бросили стаканчики назад через плечо.

— Интересно, смогу ли я спать здесь? У меня проблемы со сном вне дома, если я не в своей комнате…

— Теперь это твоя постель и кроме того, здесь нет никакой альтернативы.

— Это то и пугает. У человека всегда должен быть выбор, это и есть свобода.

— Если хочешь, из коробок сооружу тебе что-нибудь альтернативное?

— Нет, спасибо. В крайнем случае сбегу домой.

— Я тебе сбегу.

Шутя, Толик притянул Надежду к себе, еда последовала за ними, помидорчики, маринованные огурчики, оливки по-хулигански сбежали с бумажных тарелок и попытались укрыться под ногами у Нади. Толик освободил матрас от продуктов и они завалились на спину, так и лежали, глядя, как причудливые тени пляшут на потолке.

— Я так соскучился.

Голос Толика слегка осип от переизбытка чувств, он уткнулся в плечо любимой. Она погладила его по голове, сначала — как утешают ребёнка, нежно, потом стала медленно пропускать волосы сквозь пальцы и не могла остановиться. Толик, очень осторожно, словно обезвреживая мину, стал освобождать Надю от одежды, попутно исследуя губами каждый завоёванный сантиметр территории.

Именно в этот день, Надя впервые поняла, как должна выглядеть та дивная страна, в которую они оба стремились.