Ольга достала из пакета часы, чтобы рассмотреть их повнимательнее, уже открыла коробку, когда ее взгляд зафиксировал нечто необычное. Марк Бернштейн отчаянно жестикулировал перед самым носом Эльвиры, что-то ей втолковывая, она при этом пыталась ухватить его за локоть, но промахивалась, Лариса Петровна и Валентин молча стояли рядом.

— Мы еще не улетели, а первые скандалы уже начались.

— А что произошло?

— Я не видела. Заметила только, что Марк прыгает вокруг Эльвиры.

В этот момент Марк что-то выхватил из рук Эльвиры и развернулся.

— Похоже, мы скоро узнаем, что произошло.

Марк направился в бар, у стойки сделал заказ, заметив Ольгу с Аней, направился к ним.

— Вы позволите?

— Да, конечно.

Адвокат, как мешок с картошкой, обрушился на стул.

— Я уже тысячу раз пожалел о своем решении ехать. Я согласился, потому что считаю, что адвокат должен уметь улаживать любые конфликты, и за это получил по полной. Улаживание дел с разъяренной квартирной хозяйкой — это моя специфика, финансовые проблемы — тоже, но когда мне приходится покупать прокладки и делать обыск в дамской сумочке, это уже слишком, но, я думаю, это не предел.

Бармен принес заказ Марка, полстакана янтарной жидкости, которую он быстро стал поглощать. Чтобы отвлечь адвоката от черных мыслей, Ольга похвасталась:

— Вот, купили Александру подарок.

— Я вас только очень прошу, я ведь понимаю, что вы нормальные люди, не покупайте и не угощайте Эльвиру спиртным. Мне самому, честно говоря, начхать, но Александр Сергеевич очень меня просил об этом. Хорошо?

— Конечно. Честно говоря, мы приобрели бутылку коньяка в медицинских целях, но собирались это скрыть.

— Это, конечно, хорошо, но эта женщина способна на все. Знаете, что она сейчас отмочила? Перед этим ни разу она не оставляла попытки разжалобить меня и выклянчить денег или хотя бы пива. Поэтому я был вынужден сам экипировать ее в поездку. Натерпелся… так вот, сообразив, наконец, что наличных она не получит, она уговорила Ларису Петровну, чтобы та купила ей бутылку виски, а Эльвира у меня выклянчит духи, которые гораздо дороже, чем виски. Лариса Петровна тоже странная женщина, иногда она мне кажется нормальной, но если ей что-то выгодно, она ни перед чем не остановится…

— Как это вы точно заметили. И что же?

— Я заподозрил нечто, когда она долго не могла выбрать у витрины духи, которые, кстати, так долго просила, и сказала, что на минутку отлучится. Когда я увидел в отражении витрины, что она направилась в винный отдел, я пошел за ней. Там я нашел всех троих, Эльвиру с бутылкой виски в руках и Ларису Петровну, которая описывала флакон желанных духов. Тут я все понял. Самое удивительное, у нее хватило наглости отпираться. Я не выдержал и наорал на нее, что непозволительно. Наглость и глупость вместе — страшная сила. Нет, вы только посмотрите, они идут сюда.

Марк быстро влил в себя остатки жидкости, а стакан поставил на пустой столик.

Аня предложила ему карамельку, которую он тут же засунул за щеку. Сейчас, с раскрасневшимся лицом, Марк был похож на подростка.

Лариса Петровна подошла к столику, задевая за стулья кистями своей шали, и все увидели, что она раздражена. Отрицательные эмоции могут быть привлекательны в молодости, но в пикантном возрасте это устрашающее зрелище. Мышцы лица при этом напрягаются, и все, что наросло на них, мясо и морщины, превращается в жуткую маску.

— Марк. Такое обращение с нами недопустимо. Мы, конечно, зависимы от вас в большей степени, чем другие, — Лариса Петровна сделала акцент на слове «другие», чтобы Ольга почувствовала себя буржуйкой, — но мы не заслуживаем подобного унижения.

— Простите мне мою неуравновешенность, — Марк избегал смотреть Ларисе Петровне в лицо, он ее побаивался.

— Я Вам в матери гожусь и требую к себе уважения. Эльвира, конечно, проныра, но и она не девочка. Чего ради она должна изворачиваться, чтобы купить выпивку?

— Еще раз прошу прощения за срыв, но Вы же знаете, что Эльвире нельзя пить.

— Я знаю. Она убедила меня, что хочет сделать подарок Александру, его любимый напиток… да, я понимаю, что это смешно, на его деньги, но у нас нет своих.

Ольге было неприятно присутствовать при этом разговоре, особенно наблюдать, как из глубины побелевшего лица Лариса Петровна метала молнии взглядов на нее и на Анютку. Она машинально открыла коробку с часами и стала их выковыривать из упаковки, тем самым она перевела гнев на себя.

— Некоторые могут позволить себе покупать подарки, не напрягаясь, в надежде отхватить более жирный кусок пирога, чем другие. Конечно, деньги к деньгам, но нам тоже хочется порадовать Александра.

Аня выразила свое отношение к происходящему, надув большой розовый пузырь из жевательной резинки и громко хлопнув им. Валентин, стоявший у стойки бара, обернулся на этот звук, но не двинулся с места, он предпочитал быть в арьергарде.

Марк медленно поднял глаза и посмотрел Ларисе Петровне в глаза, от его спокойного взгляда она немного расслабилась, поняла, войны не будет.

— Во-первых, Александр давно не пьет ничего кроме молока, я думал, Вы это знаете, во-вторых, именно поэтому меня уполномочили привезти Эльвиру трезвой, а я привык выполнять свои обещания, поэтому так разгорячился от обмана. Кстати, Эльвира прекрасно знает, что Александр не пьет. И мне бы не хотелось начинать наше путешествие с заговоров. Это глупо.

В следующий момент произошло две вещи одновременно, объявили посадку на их рейс, и зазвонил мобильный телефон Марка.

Воспользовавшись моментом, Лариса Петровна направилась к выходу, подхватив по пути сына под руку. Оля расплачивалась по счету, Аня убирала в пакет часы и журналы, никто не обратил внимания на разговор Марка.

— Алло. Да, Александр Сергеевич, все по плану… Когда Вы вернетесь? Хорошо.