«Время, иногда ты друг, иногда ты враг».

Прошло два часа. Они перешли на «ты» и успели рассказать друг другу многое. Александр узнал, что попутчицу зовут Виктория, что она была замужем, что трусливый аборт сделал ее бесплодной, но у нее есть обожаемые племянники и любимая работа. Вика с интересом выслушала краткий обзор пяти браков и в красках представила себе сборную женщин и детей, оккупировавших дом Александра. Он стыдливо признался ей, что бесталанный писатель, что невезуч, и в довершение всего, что болен. Она в свою очередь сказала, что боится одинокой старости и сегодня в бегах от себя самой. Он рассказал ей о своем бегстве, и чем все это закончилось. Она напомнила ему, что еще не закончилось.

— Куда ты направляешься сейчас?

— В Африку. Всегда хотела там побывать. Килиманджаро, Сахара, бегемоты.

— Странно, ты летишь в Африку… отчего не прямым рейсом?

— Хм. Прозвучит ужасно… но… до смерти мамы у меня была куплена путевка, и вот я лечу, куда глаза глядят. Скажи, пожалуйста, что ты писал, когда я так бесцеремонно окатила тебя?

— Сказку.

Александр поведал Вике сюжет и замысел.

— Грустно. Как у Андерсена.

Они оба почувствовали, что неминуемо приближается момент расставания, в подтверждение их мыслей самолет пошел на снижение. Пауза повисла в воздухе, как дамоклов меч.

Александр понимал, что после таких откровений невозможно поддерживать знакомство, но мысль о расставании сжимала сердце. Может, ему и хотелось пофлиртовать со страной знакомой, но как? Она слишком много знает, и мысль, что она видит его насквозь, будет преследовать его всегда. Может, дать ей свой телефон и все, захочет — позвонит?

Вика знала, что они будут стесняться своих признаний, но не это напрягало ее. Она считала, что напоминание о своих недостатках и слабостях делает человека сильнее и уверенней. Хотя сейчас ей хотелось быть слабой и рыдать у кого-нибудь на плече, только этим человеком не мог оказаться Александр, он сам нуждался в поддержке. Поэтому Вика не видела направления, в котором могли бы развиваться их отношения, кроме чисто дружеских, а она не верила в возможность дружбы между мужчиной и женщиной.

Как быть? Сделать вид, что ничего не было и разъехаться по своим направлениям или…? Можно, конечно, оставить свой московский телефон, но это бессмысленно на ближайшие пару месяцев, во всяком случае, раньше она не собиралась возвращаться домой. Он догадается, что это отговорка. Ей бы не хотелось ему врать.

Александр представил лица бывших жен, если он привезет с собой Вику, стало смешно. Ну, приедет она, а дальше что, не целоваться же с ней, он уже забыл, как это делается. Да и потом он не чувствует к ней никакого влечения, только немного, когда она спала, эти губы… секундочку, теперь он много знает. С другой стороны, если сейчас смалодушничать и расстаться без координат, вдруг он себе этого не простит, как уже случалось. Что же делать?

Момент истины приближался, и оба чувствовали, что от их выбора будет зависеть многое. Вика видела внутренние метания Александра, это было ей неприятно, она предпочитала решительных мужчин во всем. Молчание затягивалось, как удавка, чем дальше, тем труднее было начать говорить.

Самолет тем временем сделал решительный рывок вниз. Все закончилось быстро и безболезненно. Когда колеса коснулись земли, Вика сказала, как будто думала об этом все время.

— Александр, мне кажется, у твоей сказки должен быть другой финал. Девочка не может так вдруг стать плохой и начать грабить и убивать, нет. Я думаю, она должна встретить кого-то хорошего, кто убедит ее, что все это дурной сон и пора просыпаться. Как тебе такое развитие?

— Идея неплохая.

Александр, невзирая на вибрацию, что-то написал на листке бумаги и передал Вике.

— Это мой адрес, как найти мой дом и телефон. Я очень надеюсь, что ты заглянешь ко мне в гости, а я в свою очередь обещаю не дописывать эту сказку, пока ты не приедешь. Хорошо? Допишем вместе. Надеюсь, среди твоих богатых планов найдется уголок для посещения больного старика… приезжай.

— Спасибо. Но обещать не буду. Не знаю. Как получится. Но все равно спасибо. Если бы ты этого не сделал, я бы решила, что ошиблась.

Случилось именно то, чего Александр опасался, она, с одной стороны, не ответила на приглашение, с другой, указала ему на его слабость. С такими прямолинейными людьми всегда трудно, их обычно уважают, но избегают. Вот и все.

Уже находясь в здании аэропорта, они довольно сухо простились и разбрелись в разные стороны, он отправился слоняться в ожидании посадки на самолетик до дома, она — у стойки авиакомпании встретилась с сопровождением от туристической компании.

Разглядывая витрины, Александр не мог отделаться от мысли, что они поступили по-идиотски, он не знал, как было правильно, но чувствовал, что не так. Удаляясь от зоны прилета, он то и дело посматривал туда, где стояла Вика, облокотившись на стойку, вокруг нее кочевали три тетки и один долговязый юнец.

Дурнота тяжелой волной начала свой подъем из недр и Александр вспомнил о таблетках, которые не принимал уже более суток. Купив в срочном порядке бутылку воды, он направился в туалет.

Лоб покрылся испариной, и он понял, что вряд ли успеет принять таблетки. Прихватив бумажные полотенца и закрывшись в кабинке, он уселся на крышку унитаза, тяжело дыша, и сделал глоток воды. Ему очень редко, всего несколько раз удавалось подавить в себе поднимающуюся рвоту. Вода немного осадила ком в горле, трясущимися от слабости руками он положил таблетки в рот, и сделал еще глоток.

Закрыл глаза, прислушиваясь, уляжется или… тугой ком дурноты очень медленно опускался, но это еще ничего не значило, он мог стремительно рвануть вверх, и тут надо успеть… но он опускался. Кто-то дернул дверь, но Александр не шелохнулся, он будет ждать, пока не пройдет совсем.

Вот она расплата, Алекс совсем забыл о своей болезни, и она напомнила о себе. Столько дней и ночей она царствовала в его теле и голове, а он посмел пренебречь ею. Все тело покрыл холодный липкий пот, но дурнота отступала. Мышцы вибрировали, поджилки тряслись, как после нагрузки, сейчас бы полежать… Он знал, что слабость будет усиливаться, а скоро самолет.

Домой. Как говорил доктор — никакой выпивки, волнений и женщин, а он решил нарушить все запреты сразу и думал, что пронесет, раз он уже решил не умирать, и болезнь тоже отпустит свою железную хватку. Дудки. Она тут как тут. Все его планы в этой кабинке казались бредом.

Прошло полчаса, а сил не было. Александр намочил бумажные полотенца минеральной водой и приложил к лицу, немного полегчало, тогда он задрал свитер, рубашку и приложил к груди. Он слышал, как объявили посадку на его рейс, но продолжал сидеть.

Когда он, наконец, поднялся, держась за стенки, ему стало ясно, что больше десяти шагов ему не осилить. Посмотрев в зеркало, он испугался.

После приступов обычно он не любуется на свое отражение, отсюда и шок. Лицо было белым с глубокими серыми тенями. Волосы потеряли свой блеск, стали серыми, как пакля, и слиплись от испарины. «Жених», — горько усмехнулся Александр своему жалкому отражению.

Надо. Он сделал первый шаг, открыл дверь. Дальнейшее помнится с трудом. Еще шаг, Александр покачнулся, облокотился о стену, вокруг стоял ужасный гвалт, как на птичьем базаре, к тому же в ушах звенело от напряжения.

Ужасно хочется сесть, еще лучше лечь, но надо идти… Кто-то подхватил его с одной стороны, кто-то сильный, с другой стороны тоже, и он позволил себя почти поднять. Он назвал номер рейса, голос был слаб, но тверд, его отвели в медпункт.

Дурнота отступила, осталась всепоглощающая слабость. Самолет наверняка улетел, но сейчас ему было все равно. Он лежал, его осматривали, щупали, измеряли давление, а ему было так хорошо лежать.

Люди в белых халатах не отставали, хотели взять анализ крови и Бог знает чего, тогда Александр назвал имя доктора, который его лечил и номер телефона, они отстали.

Врач, поставивший ему страшный диагноз, был большой умница и стоил своих гонораров. Обладая не только знаниями, но и недюжинным административным талантом, он быстро уладил все формальности и устроил Александру доставку домой на машине скорой помощи. Конечно, вместо сорока минут полета ему придется провести в пути более трех часов, но зато под присмотром санитара.

Когда суета вокруг Алекса немного утихла, он попросил позвонить ему домой и предупредить.