В отяжелевшей голове суперагента вертелась одна и та же мысль. Но — какая, было уже неважно.
Возможно этой мыслью было желание Кондратия во чтобы то ни стало стать героем КГР! Или сбежать из Бараклиды и прославить себя этим в фэтской системе. А может…
…«Скользкий» агонизировал. Заваренная чешуйчатниками дыра в правом боку, а перед этим ими же проделанная, плохо затягивалась. Другое место, тоже вырезанное лазером, саднило и побаливало. Но постепенно, медленно и неотвратимо обе дыры самоустранялись.
Не секрет, корабль Загибина был так сконструирован, что являлся как бы живым организмом. И потому восстановление его частей проходило по принципу регенерации биоструктур. Хотя, конечно, несколько иным способом. Другими словами, по специальным микротрубочкам — своеобразным венам и капиллярам — особый жидкий состав поступал в любой, даже самый отдалённый уголок корабля и там, изливаясь наружу, застывал, вытесняя разрушенную ткань и заменяя её новой, правильно структурированной.
Основой для постоения, матрицей корабля служила его голограмма, объёмный рисуноу со всеми деталями — своеобразное биополе «Скользкого».
Этот голографический двойник «Скользкого» всегда был при нём и проецировался изнутри корабля посредством невидимого, всепронизывающего излучения специальной проекционной, самокорректирующейся установкой.
Да, корабль, как и всё живое, мог ощущать боль. И пока всепроникающий и вездесущий Комп не устранял существующую неисправность, «Скользкий Гром» испытывал нешуточный дискомфорт — он страдал.
Вот и сейчас — тоже. Но это страдание, как и должно происходить по логике вещей, являлось залогом выздоровления.
Уничтожить «Скользкий» можно было только отключив или разрушив какой-то один из его важнейших узлов. И такими узлами являлись: голографический проектор и его автономный источник питания; венозно-капилярная сеть; резервуары с жидкой материей и кое что другое, то, о чём подробно рассказано в технической документации корабля Кулибиным-Загибиным.
В общем, корабль был довольно уязвим. Но в то же время и очень живуч. И, наверное, только поэтому сейчас он медленно, но последовательно восстанавливался. И первым делом, которое он сделал, лишь только регенерация оказалась завершена, это проведение осмотра окрестностей, определение координат своего нахождения. А, обнаружив поблизости инопланетник, «Скользкий Гром» немедленно задействовал программу самозащиты. Проще говоря, он открыл огонь по вражеской машине.
В какой-то миг над безжизненной песчаной равниной с редкими островками скал на ней засверкало, грохот поднялся неимоверный.
Инопланетник принялся отражать удары. Он отбивался, как мог, выставив перед собой защитное поле. Однако Комп «Скользкого» использовал технику нанесения точечных ударов. Т есть, его снаряды ложились исключительно в одно и то же место, расшатывая таким образом оборону задействованного противником силового щита.
Боезапас земного корабля для 45-милиметровых орудий был рассчитан на миллион снарядов и потому конвейер-автомат, подающий заряды, зарядов этих не жалел.
Между кораблями протянулась огненная дуга, сверкающая даже при ярком солнечном свете, а сам инопланетник превратился в сияющий огненный шар. Зрелище было неописуемым и дорого, наверное, дал бы Загибин, чтобы увидеть в эти минуты свой сражающийся корабль.
В то же время сам инопланетник не мог отвечать на удары «Скользкого», так как все силы задействовал на погашение чудовищного давления термитных бронебойных снарядов посылаемых в него «Скользким» со скорострельностью 600 снарядов в минуту или 10 штук — в секунду.
При таком режиме боя и с таким боезапасом «Скользкий» мог стрелять 1666,5 часов подряд или — почти семьдесят суток без перерыва.
Пока инопланетнику удавалось сдерживать натиск огня «Скользкого». Но сие не могло продолжаться бесконечно. По идее силы инопланетника болжны были иссякнуть до того, как закончатся снаряды «Скользкого». И, понимая эту нехитрую истину, инопланетник попытался уползти от «Скользкого» на брюхе, чтобы спрятаться за ближайшими скалами.
В общем, через несколько минут после начала сражения корабль фомальдегвусцев включил двигатель и, оставляя за собой взвихренный песок — целую маленькую бурю — и отталкиваясь от земли струями реактивного пламени двинулся прочь от «Скользкого».
«Скользкий», работающий по несколько другому принципу и на несколько ином топливе, обнаружив, что враг уходит, не бросился преследовать его, а прекратил огонь и сосредоточил всё внимание на другой задаче, задаче поиска своего хозяина. То есть — Придуркина Кондратия Игнатьевича, суперагента-13-13.
Чуть помедлив, пушки спрятались в бойницах, а на смену им из приоткрывшегося на секунду отверстия в той части ракеты, которая была поближе к корме, выскользнул небольшой, почти игрушечный реактивный вертолёт, снабжённый телекамерой, датчиком теплового видения и мощной радио- и телепередающей системой.
Вертолёт-лилипут, размеры которого, к слову сказать, не превышали размеров мяча для пинг-понга, со скоростью 200 км/час устремился вдоль следа фомальдегауского грузовика.
Вертолёт шёл точно последу оставленному вездеходом фомальдегаусцев и сканируя изображение проходимого пути в аналитический центр Компа «Скользкого Грома». Оставалось лишь подождать, когда в нескончаемом потоке поступающей на борт земного корабля пустой информации появится хоть что-то дельное.
Тем временем инопланетник, используя затишье, распластал все свои солнечные батареи и набирался энергии. После трёпки, заданной «Скользким» восстановление сил для него являлось насущной необходимостью.
«Скользкий» же, почти забыв о недавнем инциденте, терпеливо ожидал, когда же, наконец, появится информация о местонахождении Хозяина. Ему не терпелось поспешить на выручку агенту. В памяти «Скользкого», а точнее — Компа Кондратий значился как Тот, чьи приказы следовало выполнять беспрекословно и в случае опасности спасать прежде всего Кондратия. «Скользкий» был, как могучий, выученный пёс. Стальная, преданная машина. Слуга. Этот слуга не желал служить ничему и никому, как только Кондратию, внесённому в реестры его электрической памяти на то время, пока специальным кодом, цифровые значения которого знало только руководство КГР, пока этим кодом не будет «Скользкому» назначен другой Хозяин.
На всякий случай «Скользкий» вывел наружу аннигилятор, оружие страшной разрушающей силы. И теперь ствол этого монстра среди другой артиллерии, известной человечеству, торчал над самой высокой башней-надстройкой корабля, словно невиданно ядовитая змея выползла из своего убежища погреться в ослепительном сиянии фомальдегауского солнца.
И почти сразу же вслед за тем, как смолкло жужжание сервоприводов, видвигающих опасную установку, в Комп поступило сообщение с Земли для агента 13–13:
— Агенту 13–13. Выйдите на связь. Как поняли? Приём.
— Хозяин отсутствует. Устраняю повреждения, — ответил Комп. — Осуществляю поиск Хозяина — агента-13-13.
— Сообщите подробности, — поступил приказ.
— Есть сообщить подробности, — ответил Комп.
И тот час же с поверхности чужой планеты на Землю полился поток информации о событиях произошедших со «Скользким» с момента старта его с Земли.
Была в этом огромном информационном блоке и гонка в космосе и обман, посредством которого чешуйчатники повредили корабль землян, а потом вывели его за пределы Солнечной системы, а затем вынудили сесть на одну из планет Фэтской системы. Рассказывалось в этом объёме информации и о пленении секретного агента, в то время, как израненный Скользкий» оказался совершенно бессилен в чём-либо помочь разведчику, ведь вся энергия корабля в те минуты была брошена на восстановление «Скользкого»…
Конечно, первоочерёдность самовосстановления «Скользкого» в то время, как не меньшая опасность угрожала Придуркину, была спорным вопросом. Но Загибин понимал, что безопасность пилота корабля прежде всего зависит от сохранности и от правильного функционирования этого корабля, а потому он ввёл такую программу в Комп «Скользкого», согласно которой в некоторых случаях корабль спасался в первую очередь. Именно таким случаем, по мнению Загибина и проводника его идей Компа и был случай с пленением фомальдегаусцами отважного и непобедимого агента-13-13.
К тому же Загибин слишком дорожил своим детищем, чтобы поставить его существование под угрозу ради какого-то там агента, пусть даже агент этот был другом гениального конструктора.
В общем, следуя извивам загибинского ума у Кондратия не было никаких шансов в сложившейся ситуации. Зато у «Скользкого» их было полно. И потому «Скользкий», только оправившись от ран, принялся за спасение Кондратия.
Генералы же, руководившие операцией «Земная контрразведка против фомальдегауской разведки» слишком были заняты развивающейся операцией, чтобы вникать в ту программу, что заложил конструктор в корабль. Потому и от их внимания ускользнул факт внесения Загибиным в программу, имеющую государственное, общечеловеческое и планетарное значение личностных мотивов, каковыми и являлись мотивы Загибина сбережения «Скользкого» любым путём, пусть даже ценой жизни земного разведчика.
А в тюрьме Бараклиде, что означало по фомальдегауски «хрен уйдёшь!» шла собственная размеренная жизнь. И после того, как сокамернику Кондратия, этому приписнутому фомальдегаусцу не удалось запугать мужественного разведчика, а лимит тюремных развлечений вовсе не исчерпывается отчаянными поножовщинами и идиотскими драками с выкрикиванием угроз в адрес противника и местной матерщины, помирившись и даже побратавшись, вскоре братья (теперь уже) по неволе сели за единый стол играть в карты.
Эти карты, слепленные из хлебных крошек и старых носков с помощью слюны были гордостью Чендапурки, так звали этого, как оказалось, приятного во всех отношениях фомальдегауского парня.
Конечно, его манеры, а так же методы воздействия на окружающих с помощью таких нехитрых, но проверенных приспособлений, как нож и кастет, не вызывали у кого бы то ни было иллюзий и симпатий, но терпеть этого недоумка было можно.
Не взирая на то, что ещё в самом начале игры, фомальдегауский хлыщ раздал себе пять тузов и вдобавок всё время норовил заглянуть в карты Придуркина, агент продолжал с ним играть, самозабвенно отдаваясь этому занятию.
И уж совсем Придуркин не знал, что в это самое время на далёкой теперь Земле, пославшей его на спецзадание, в кабинет генерала Березина строевым чётким и чеканным выверенным шагом вошёл связист полковник Кнопкоскрепкин и чётко по уставному доложил начальству, что, несмотря на препятствия чинимые КГРу Полудуркным, наконец-то с кораблём восстановлена связь и теперь остаётся найти лишь самого Полудуркина, который, как и планировалось-ожидалось, попал в передрягу, а точнее — на вотчину инопланетян, в их планетарную систему.