Эжен знал, что за год в среднем полторы сотни парижан кончают с собой, и решил бороться хотя бы с утопленничеством — расставил на мостах и набережной сменные караулы из нищих покрепче и сирот постарше, которым велел тащить к нему всех несчастных. Первым, кого привели с края жизни, оказался смуглый худосочный парень, назвавшийся Тьерри де ля Фером.
— Громкое имя, — заметил Эжен.
— Громкое, как плач.
— Так что у тебя за несчастье?
— Отгадаешь загадку? — У десятисаженного молодца отец меньше вороньего яйца.
— Ну,… так это дуб и жёлудь — правильно?
— Мой дед взял в жёны сирую и безродную красавицу. Недолгое время спустя после свадьбы они поехали на охоту и разбили лагерь под большим деревом. Молодая графиня подняла голову вверх, посмотрела на ветви — и вдруг обомлела, упала замертво. Муж расстегнул на ней платье, чтоб лучше дышалось, случайно обнажил плечо и увидел там клеймо, какое ставят ворам. Сочтя себя обманутым и опозоренным, он накинул не шею жене петлю, вздёрнул её на том самом дереве и вернулся домой; переспал ночь, утром вышел на порог, глядь! — жена идёт к нему из леса. Поднялась она по лестнице и прошла мимо него, остолбеневшего, словно не видя, закрылась у себя. Граф, едва опомнился, поскакал к тому дубу, а дуб согнут дугой, как лук перед выстрелом и пустая верёвка болтается в локте от земли. Потом, дома он, мой дед, убедился, что клеймо на плече жены ему лишь примерещилось — должно быть из-за теней от листьев. Он покаялся, признал, что бес его попутал, но графиня с тех пор была сама не своя: сбежала в Англию, убила нескольких человек, а потом саму её нашли в каких-то болотах мёртвой — обезглавленной, и голова лежала рядом… Кто это с ней сделал, так и не дознались, но тайну своей первой, обращённой смерти она раскрыла в каком-то письме. Пока она висела там, в лесу, дуб говорил с её душой, рассказал, что его прадед высох за полночи от стыда: на нём безвинно повесили тридцать человек. «Я верну тебе жизнь, — сказало дерево, — а ты завещай своим сыновьям отомстить за тех казнённых и за тот осквернённый дуб».
— Вот так история!..
— Я узнал её от отца, но его всегда все считали сумасшедшим. Я не видел его уже семь лет. А вчера он умер… Они сразу сообщили мне от этом… — все тридцать… Теперь, стало быть, я должен мстить за их смерть…
— Что ж ты не попросил у них помощи? — раз явились, пусть бы указали тебе виновного…
— Они! — вскрикнул Тьерри, и из его чёрных глаз побежали слёзы, — Они сказали, что я первый виноват в их смерти!
— Охх! Ну, такова уж совесть…
— Я не хочу с этим жить!
— А говорят, если не можешь отомстить за чью-нибудь смерть, спаси чью-нибудь жизнь…
— Впервые слышу.
— Больше мне нечего тебе посоветовать. Предложил бы денег, но ты ведь на днях получишь наследство: братьев у тебя нет или ты старший, иначе проклятие тебя бы ещё не настигло.
— Да, я единственный сын.
— Где твоё поместье?
— Под Анжу.
— … Слушай, у меня есть знакомый спец по всякой чертовщине — я у него спрошу о твоём деле, а ты заходи, как разбогатеешь.