Мы с Лондэном поженились в тот самый день, когда было объявлено, что в Крыму наступил мир. Лондэн шутил, что мы сэкономили на колокольном звоне. Я нервно оглядывалась в течение всей процедуры — пока священник не дошел до «Назовите же их сейчас или навек сохраните в тайне». Но никто не выступил, чтобы заявить о препятствии к браку. Я несколько раз встречалась с Федерацией Бронте. Они мало-помалу смирились с новым финалом романа, особенно когда поняли, что, кроме них, в общем-то, никто и не возмущается. Мне было жаль Рочестера, жаль его сгоревшего дома, но я была счастлива, что они с Джен после ста лет разлуки обрели наконец мир и счастье, которого оба стократ заслуживали.

Четверг Нонетот. Жизнь в ТИПА-Сети

Гостей оказалось куда больше, чем рассчитывали мы с Лондэном: к десяти народ начал заполнять сад. Босуэлл малость перебрал, так что я затолкала его в машину и отправила в «Finis». Пейдж Тернер прекрасно поладила с саксофонистом — около часа их обоих не было видно. Мы с Лондэном наслаждались кратким периодом затишья. Я сжала его руку и спросила:

— А ты и правда женился бы на Маргариточке, если бы Бриггс не вмешался?

— Я отвечу так, как ты пожелаешь, Душистый Горошек!

— Папа?

Он прибыл в полной парадной форме полковника Хроностражи.

— Я подумал над твоими словами и сделал несколько запросов.

— Извини, пап, я не понимаю, о чем ты.

— Помнишь, о чем мы говорили две минуты назад?

— Нет.

Он нахмурился и посмотрел на нас обоих по очереди. Затем на часы.

— Великий Шотландец! — воскликнул он. — Я, наверное, рановато. Черт побери эти хронографы!

Он постучал по циферблату и быстро исчез, не сказав больше ни слова.

— Это твой отец? — спросил Лондэн. — Мне казалось, ты говорила, будто он в бегах?

— Был. Есть. И будет. Сам знаешь.

— Душистый Горошек! — снова появился мой отец. — Удивлена?

— Можно и так сказать.

— Поздравляю вас обоих!

Я посмотрела на народ, который продолжал веселиться. Время не остановилось. Значит, Хроностража скоро будет здесь.

— Плевать на Двенадцатый, Четверг! — сказал он, угадав мои мысли, и взял у официанта бокал. — Я хотел повидаться с зятем.

Он повернулся к Лондэну, схватил его за руку и осторожно пожал.

— Ну, как ты, мальчик? Вазектомию делал?

— Да нет, — несколько обалдев, ответил Лондэн.

— А ноги тебе в регби не ломали?

— Нет.

— А лошадь тебя никуда не лягала?

— Нет.

— А крикетным мячом тебе по причиндалам не попадали?

— Нет!!!

— Хорошо. Тогда, значит, от этого недоразумения все-таки можно ждать внучат. Четверг пора бы и ощениться, вместо того чтобы носиться диким горным поросенком… — Он недоуменно примолк. — Вы как-то странно на меня смотрите.

— Да ты тут уже был, меньше минуты назад.

Он нахмурился и украдкой огляделся по сторонам.

— Если это был я, то, насколько я себя знаю, я бы спрятался где-нибудь поблизости. Ага, вот! Смотрите!

Он показал в угол сада, где в тени навеса над растениями в горшках затаилась какая-то фигура. Папочка сузил глаза и выстроил наиболее логичную цепочку событий.

— Так, посмотрим. Я, должно быть, предложил оказать тебе услугу, сделал это и вернулся — но слегка поторопился. Обычное дело в моей работе.

— О какой услуге я могла у тебя просить? — спросила я, все еще сбитая с толку, но крайне заинтригованная.

— Не знаю, — ответил папа. — Какой-то наболевший вопрос, который обсуждался много лет, но на который до сих пор нет ответа.

Я немного подумала.

— Может, об авторстве шекспировских пьес?

Он улыбнулся.

— Хороший вопрос. Посмотрю, что тут можно сделать. — Он допил коктейль. — Ладно, еще раз поздравляю вас, мне пора.

Он улыбнулся, пожелал нам счастья и исчез.

— Ты можешь объяснить, что тут творится? — спросил Лондэн, совершенно обалдевший не от самих событий, а от того, как они происходили.

— Не совсем.

— Я ушел, Душистый Горошек? — спросил мой папочка, выбравшись из своего укрытия.

— Да.

— Хорошо. Ладно, я узнал то, что ты хотела. Я сбегал в Лондон, в тыща шестьсот десятый год, и выяснил, что Шекспир — всего лишь актер, имеющий потенциально грозящий неприятностями левый заработок: поставляет товары в Стрэтфорд. Немудрено, что он делал все втихаря — ты бы и сама так поступила, верно?

Это было и правда любопытно.

— Так кто их написал? Марло? Бэкон?

— Нет. Тут небольшая проблемка. Понимаешь, никто об этих пьесах даже и не слышал, не то что писал!

Я не поняла.

— Что ты говоришь! Их что, нет?

— Именно так. Нету их. Никто их не писал — ни он, ни еще кто.

— Извините, — вмешался Лондэн, не желая больше слушать эту бредятину, — но мы всего шесть недель назад смотрели «Ричарда Третьего».

— Конечно, — сказал папа. — Век расшатался. Очевидно, надо что-то делать. Я захватил с собой полное собрание сочинений и в тысяча пятьсот девяносто втором году передал их актеру Шекспиру, чтобы он публиковал их по заданному графику. Я ответил на твой вопрос?

У меня мозги куда-то завернулись.

— Значит, их написал не Шекспир?

— Конечно нет! — согласился он. — Ни Марло, ни Оксфорд, ни де Вир, ни Бэкон, никто из остальных.

— Но это же невозможно! — воскликнул Лондэн.

— Напротив, — ответил отец. — На огромной космической шкале времени невероятное становится обычным. Вот поживете с мое, узнаете, что возможно абсолютно все. Век расшатался, и скверней всего, что я рожден восстановить его.

— Так это ты вставил? — поняла я.

Я-то всегда думала, что папочка «Гамлета» цитирует, а не Гамлет — папу!

Он улыбнулся.

— Немножко тщеславия. Надеюсь, ты простишь меня, Четверг? Да и кто узнает?

Мой отец посмотрел на пустой бокал, огляделся в поисках официанта и сказал:

— Лавуазье висит у меня на хвосте. Он поклялся, что возьмет меня, а он может. В конце концов, мы с ним были напарниками около семисот лет. Да, последний вопрос: как погиб герцог Веллингтон?

Я вспомнила, что однажды он у меня об этом уже спрашивал.

— Я же тебе говорила, пап, он умер в своей постели в тысяча восемьсот двадцать пятом году.

Папа улыбнулся и потер руки:

— Замечательная новость! А Нельсон?

— Убит французским снайпером при Трафальгаре.

— Да? Ладно, ничья. Итак, удачи вам обоим. Меня устроят и девочка, и мальчик — но лучше бы каждой твари по паре.

Он придвинулся поближе и понизил голос:

— Не знаю, когда вернусь в следующий раз, так что слушайте внимательно. Никогда не покупайте синих машин и плавательного бассейна, избегайте устриц и циркулярных пил и не приближайтесь к Оксфорду в две тысячи шестнадцатом году. Понятно?

— Да, но…

— Пип-пип-пип, время никого не ждет!

Он еще раз обнял меня, пожал руку Лондэну и исчез в толпе, прежде чем мы успели произнести хоть слово.

— Даже не пытайся понимать, — сказала я Лондэну, прикладывая палец к его губам. — Это та сфера деятельности ТИПА-Сети, о которой лучше не думать.

— Но если…

— Лондэн! — сурово сказала я. — Нет!

Безотказэн с Виктором тоже присутствовали на приеме. Безотказэн радовался за меня и легко смирился с тем, что я не поеду с ним в Огайо — ни в качестве жены, ни в качестве напарника. Ему официально предложили занять вакансию, но он отказался, объяснив, что в Суиндонском отделении литтективов стало очень весело и он еще раз вернется к вопросу перевода не раньше весны. Вместо него поехал Тумман.

Но сейчас мысли Безотказэна были заняты совсем другим. Тяпнув для храбрости, он направился к Виктору, который оживленно разговаривал с пожилой знакомой.

— О, Прост! — пробормотал Виктор, представил ему свою собеседницу и только потом согласился отойти в сторону на пару слов. — Прекрасный исход, да? Ну их на фиг, эту Федерацию Бронте! Я целиком на стороне Четверг. Мне кажется, что новый финал — просто блеск! — Он замолчал и внимательно посмотрел на Безотказэна. — У тебя лицо длиннее романа Диккенса. В чем проблема? Беспокоишься из-за Феликса-восемь?

— Нет, сэр. Я знаю, что его в конце концов найдут. Просто я случайно перепутал суперобложку книги, в которой исчез Джек Дэррмо.

— То есть он попал вовсе не к своим любимым винтовкам?

— Нет, сэр. Я взял на себя смелость завернуть в суперобложку «Плазменной винтовки» другую книгу. Вот эту.

Он показал книгу, которую заряжали в Прозопортал. Виктор посмотрел на корешок и рассмеялся. Стихотворения и поэмы Эдгара По.

— Взгляните на двадцать шестую страницу, — предложил Безотказэн. — С «Вороном» происходит нечто забавное.

Виктор открыл книгу и просмотрел страницу. Затем прочел вслух:

Виктор резко захлопнул книгу.

— В последней строчке как-то не очень с размером, а?

— А вы чего хотели? — ответил Безотказэн. — Он же голиафовец, а не поэт.

— Но ведь я только вчера перечитывал «Ворона»! — смущенно сказал Виктор. — Ничего подобного там не было!

— Конечно же нет! — успокоил его Безотказэн. — Джек Дэррмо сидит только в одном этом экземпляре. Запихни мы его в рукопись, бог знает что он мог бы натворить!

— По-здр»а-вЛя-! ю! — воскликнул Майкрофт, подходя к нам.

Рядом, лучась счастьем, шла Полли. В новой шляпке.

— Мы О-ба о-ченЬ рады за-Вас! — добавила она.

— Вы опять занялись книжными червями? — спросила я.

— А Что, неУ@жели так»за-мЕтно? — спросил Майкрофт. — На/вер-ное, деФи-сы вы-лез»аЮт!

И они ушли.

— Книжные черви? — переспросил Лондэн.

— Это не то, что ты думаешь.

— Мадемуазель Нонетот?

Их было двое. Они были одеты в элегантные костюмы и предъявили мне бэджи ТИПА-12. Причем я таких прежде не видела.

— Да?

— Префект Лавуазье, Хроностража. Оù est votre père?

— Вы только что разминулись.

Он выругался.

— Colonel Next est un homme très dangereux, mademoiselle. Il est important de lui parler concernant ses activités de trafic de temps.

— Он мой отец, мсье Лавуазье.

Лавуазье уставился на меня, пытаясь сообразить, что бы такого сказать или сделать, чтобы я согласилась ему помочь. Затем вздохнул и капитулировал:

— Si vous changez votre avis, contactez-moi par les petites annonces du «Grenouille». Je lis toujours les archives.

— Я бы не рассчитывала на это, Лавуазье.

Он еще немножко помаялся, поприкидывал формулировки, бросил это дурацкое дело и улыбнулся. Кратко отсалютовал. На прекрасном английском пожелал счастья. И ушел. Его младший напарник задержался — он тоже имел что сказать.

— Я хотел бы дать вам совет, — застенчиво пробормотал он. — Если у вас когда-нибудь родится сын, который захочет служить в Хроностраже, попытайтесь его отговорить.

Он улыбнулся и последовал за напарником — в долгий путь по следам моего отца.

— Что он там говорил про сына? — спросил Лондэн.

— Не знаю. Он мне кого-то напоминает… А тебе?

— Да вроде бы.

— Где мы могли…

— Миссис Парк-Лейн? — обратился ко мне приземистый тип с жадным взглядом глубоко посаженных карих глазок.

— ТИПА-12? — спросила я, недоумевая, откуда выскочил этот жукообразный тип.

— Нет, мэм, — ответил он, стащив сливу из коктейля с подноса проходившего мимо официанта. Он тщательно обнюхал ее, прежде чем съесть. — Меня зовут Бартоломью Брекекекс, ТИПА-13.

— А эти-то чем занимаются?

— Не имею права разглашать, — коротко ответил тот, — но нам нужны ваши умения и талант.

— Но что именно…

Кажется, мистер Брекекекс уже забыл о моем существовании. Он смотрел на небольшого жука, забравшегося в цветочный горшок. Осторожно и ловко — неожиданно при таких-то неуклюжих лапищах — он схватил жука и закинул в рот. Я покосилась на скривившегося Лондэна.

— Извините, — сказал Брекекекс так, словно его застукали за ковырянием в носу. — Как это говорится? Привычка — вторая натура?

— В компостной куче есть еще, — услужливо подсказал Лондэн.

Коротышка мягко улыбнулся одними глазами. Похоже, он не очень любил проявлять эмоции.

— Если вас заинтересует мое предложение, я буду на связи.

— Будьте на связи, — сказала я.

Он хрюкнул, снова надел шляпу, пожелал нам доброго дня, уточнил, где находится компостная куча, и ушел.

— Никогда прежде не видел неандертальца в костюме, — заметил Лондэн.

— Плюнь ты на мистера Брекекекса, — сказала я и потянулась поцеловать его.

— Я думал, ты покончила с ТИПА-Сетью.

— Нет, — с улыбкой ответила я. — На самом деле мне кажется, что все только начинается!