Остаться в рабочем кабинете одной было непривычно. Конечно, раньше случались отлучки Ноэля в Империю, и кабинет был в полном Майином распоряжении, но даже тогда присутствие наставника и друга чувствовалось. Оставалось вместе с его вещами и знанием — он вернется.

Сейчас Рабочий стол Ноэля был пуст, как и полки в его шкафах. Оборудование в рабочем отсеке расставлено по своим местам… И четкое сознание — он сюда не вернется.

Вот только одиночество длилось недолго!

Придя как то поутру на свое рабочее место, Майя увидела, что более не является единоличной хозяйкой этих владений.

— Доброе утро, — поздоровалась она, с растерянностью наблюдая, как господин дэ Анеллион заполняет еще недавно пустые полки. Но получив ответное приветствие, постаралась взять себя в руки и поспешила помочь своему новому куратору в этих стенах. Ноэль ей когда‑то говорил, что одну ее никто не оставит и руководство обязательно подберет ей наставника.

"Руководство и подобрало", — с великим неудовольствием подумалось ей. — "Нужно будет очень постараться, скрывая большую часть моих экспериментов и исследований"!

Но все оказалось не так страшно, как она баялась. Господин новый наставник обращал на ее работу внимание только тогда, когда ей нужна была помощь. В магических книгах он разбирался великолепно, но вот сам вел совершенно другие работы. Майя так ни разу и не увидела его за реставрированием, для которого, в общем, и были предназначены эти помещения. Маг занимался своими исследованиями, с головой уйдя в них и отвлекаясь только для того, чтоб в компании Майи разбирать архивы.

В их кабинете обирались книги и свитки о высшей магии, притом из тех книг нельзя было понять ничего конкретного. Девочка пока еще с трудом пробиралась сквозь слова мертвого языка. Но и ее знаний хватило, чтоб сделать вывод — даже в те древние времена открытым текстом об этом разделе магии не писалось.

А еще в отобранных свитках были сведения о драконах. Правда, сведения — это слишком громко сказано. В свидетельствах старины глубокой были легенды, рассказы якобы очевидцев, а также королевские приказы, связанные с этими крылатыми созданиями. Натыкаясь в очередной раз на эти сомнительные богатства древних времен, Майя скептически хмыкала. Совершенно ясно, что господин дэ Анеллион собирал их с какой‑то определенной целью, но Майя никогда не позволяла себе интересоваться для чего ему эти сказки. Пока советник короля Азадара не вмешивался в ее дела, она считала себя обязанной проявлять подобную любезность.

Дни летели за днями, складываясь в недели и месяца. Работы в кабинете и помощь в архиве чередовались для девочки с учебой, тренировками. А еще занятиями в школе. Это было действительно счастливое время. Будущие артефакторы знали как с толком и пользой провести время. Уроки, как и всегда, проходили в дружеской и непринужденной атмосфере, а частенько, когда позволяла погода, они собирались своим маленьким классом и шли на пикники, не забывая прихватить какую‑нибудь книжку и с жаром обсуждать интересующие темы.

Несмотря на то, что все они были будущими артефакторами, что в большинстве случаев характеризуется индивидуальной работой, эта группа ребят становилась истинной командой в которой каждый помимо учебы отвечал за свою сферу деятельностью, начиная от связей с учителями и руководством школы, когда было нужно выбить разрешение на внеклассное пользование лабораториями и достать нужные материалы и ингредиенты, до поиска нужной литературы (тут уже понятно кто за это отвечал). Ребята брались за любые доступные для них задачи исходя не из сложности решения, а из интереса к предмету. Учителя, что приглядывали за этой деятельностью, но старались ни в коем случае не вмешиваться, иначе как если их попросят в чем‑то помочь, и понимающе переглядывались. То, что творили эти ученики совместно, при индивидуальной работе для них было бы просто невозможно. В этой группе по интересам само по себе произошло разделение на изучение различных сфер их деятельности. В каждом из них была своя неповторимая изюминка, и уже сейчас было совершенно очевидно — будучи вместе эта группа достигнет невероятных высот в своих работах.

— И все же почему именно фиолетовый? — как‑то полюбопытствовала у Майи Ида. — Почему он выбрал такой цвет глаз?

В свое время она просто поблагодарила Майю за оказанную помощь и боле не возвращалась к той теме. Чему Майя была очень рада. Девочке уже случалось наблюдать ситуации, когда за незначительную помощь благодарили как за величайшую милость небес. Когда обещал верность до гробовой доски и безграничное свое расположение. Она видела это еще там, дома. Видела, как благодарность превращается в лицемерие, как обещаньем возвратить долг захапывается ловушка, расставленная ее отцом на незадачливого противника который даже и не знал, что перешел дорогу столь страшному человеку.

Ида ничего не обещала. Ни возвращения неоплатного долга, ни благодарности своей далеко не бедной семьи. Ничего. Она просто сказала спасибо. И именно это короткое слово, сказанное твердо, с совершенно серьезным взглядом дало невероятно четкое осознание того с какими людьми ее свела судьба. Никто из этих ребят не попросит помощи, потому что им не нужно ничего просить. Помочь друг другу это так же естественно, как и дышать. Никто из них не потребует награды за помощь, но от простого "спасибо" на душе делается невероятно светло и кажется, вырастают крылья.

Эти люди ближе, чем семья даже ближе чем просто друзья. Они в каком‑то смысле твое отражение. Рожденные в других странах, воспитанные в своих традициях. Но им нравиться то же что и тебе. Они хотят того же, что и ты. Они понимают тебя, и ты понимаешь их как самих себя. Это происходит не специально. Никто не занимается самокопанием и анализом поведения группы. Просто они чувствуют себя как один организм. И когда больно кому‑то одному, то это больно не другому человеку, а тебе. И помогаешь ты не другому человеку — помогаешь себе. Как потом с удивлением узнала Майя, Ида ничуть не расстроилась, что на ее лице и руках остались пусть и не очень заметные, но шрамы. В тот момент, когда Майя узнала о трагедии, ее тоже не особо волновала пострадавшая кожа. Волновали глаза и именно по той причине, что утрата зрения поставит крест на занятиях артефактами. Ида тоже ужаснулась, когда поняла, чего чудом избежала. И ужаснулась по тому же поводу.

В то время когда Майя поделилась этим открытием с Арчи, юноша философски заметил, что подобное притягивается к подобному. И ничего странного в том, что друзья девочки оказались со свойственными ей самой причудами.

— Фиолетовый? — растерянно переспросила Майя. Она и вправду не знала, почему господин дэ Анелинон так сделал. — Это потому, что он привык делать свою работу совершенно. Этот цвет глаз превосходно сочетается с волосами. Все вместе выглядит действительно потрясающе. Тебе очень повезло, что у него такой хороший вкус! — безапелляционно закончила она.

По поводу вкуса господина советника с девочкой бы уже точно спорить никто не стал. В школе после Идиного выздоровления все ученики просто помешались на изменении цвета глаз. Дело приняло столь серьезный оборот, что кураторам пришлось собирать свои классы и вычитывать им лекцию по недопустимости подобных затей, пока дело не кончилось бедой. Школьникам поведали, что подобное могут совершить только очень опытные маги лекари, специализирующиеся по зрению. В иных случаях, нужного эффекта не будет, а зрение себе можно испортить навсегда. Преподаватели правда особо не обольщались сознательностью своих подопечных — и решили перестраховаться, сообщив родителям о желаниях их чад подкорректировать внешность, дабы те смогли проследить за своими детками на каникулах. Да и в школе свели попытки заняться самостоятельными изысканиями в этой области простым и эффективным способом — завалили их домашними заданиями и внеклассной работой так, что бедолагам и в выходные возможности выспаться не было.

А юные дарования из профильного класса долго недоумевали, почему некоторые школьники бросают на них хмурые взгляды, когда их компания собирается в парке и поедая вкусности из буфета спорит о новых темах, что проходили на уроках.

В конце учебного года была еще одна прощальная вечеринка. На этот раз устроенная в честь Арчи завершившего практику, и после летних каникул собравшегося продолжить образование в столичном университет.

— Надеюсь, мы с тобой еще увидимся житель подземелий, — с грустной улыбкой сказал он на прощание.

— Кто знает? — ответила Майя, с трудом сдерживая слезы. Сегодня она была действительно расстроена. Даже отъезд Ноэля вызвал лишь легкую грусть. Знание пусть и не скорой, но неизбежной встречи не позволяло особо печалиться. Придется ей ли еще встретить на своем пути Арчибальда — вероятность была крайне мала. Что мог делать потомственный маг, представитель одной из знатнейших семейств этого королевства в Долине Императоров? У нее просто не хватало фантазии, чтоб дать ответ. — Но я очень надеюсь на это.

— Ты действительно странная девочка. Из всех знакомых представительниц прекрасной половины человечества, ты одна не угощала меня ничем вкусненьким. Уже одно это не позволит мне тебя позабыть…

— О Небо! — рассмеялась Майя, непередаваемая мимика на лице Арчи пробила сгустившиеся тучи ее настроения. — Обычно путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Но когда тебя все пытаются закормить, приходиться менять правила!

— Ты только об этом никому не рассказывай, а то я уже забыл как самому еду добывать… так и от голода скончаюсь…

— И никому не достанусь! — закончила за него Майя.

* * *

— Ваша Светлость, — секретарь протянул серебряный поднос, на котором лежало только что полученная почта. Молодого человека предупредили, что должно прибыть важное послание, которое нужно доставить к господину министру в любое время дня и ночи. Как только свиток оказался в руках его хозяина, секретарь с поклоном, на который в прочем не обратили внимания, покинул кабинет.

Развернувший свиток мужчина бы уже в довольно преклонных годах. Он бегло пробежался по посланию, а потом, вернувшись к началу, стал читать более внимательно.

— Значит, вы хотите союза с Нураером, — барабаня пальцами по столу, задумчиво произнес он. — Неплохо, но и не хорошо. Только вот крол Воксторы опять хотят получить преимущество. Иначе, зачем им затевать все это? Значит, этому союзу нужно помешать. Или заменить посредничество родственников вдовствующей королевы на свое.

Рюим Сайори еще раз начал перечитывать послание. Один из его доверенных людей сообщал, что бабушка наследного принца — вдовствующая королева, предпринимает шаги к заключению брака меж своим старшим внуком и принцессой северного королевства — Нураером. Союз этот для страны в целом был благоприятен. Северное королевство занимало большую территорию и обладало огромными запасами леса и пушнины, а полезные ископаемые в горах были очень удачно расположены для добычи. В Кариле тоже были горы, и даже разведанные месторождения. Только вот закупать руду у соседей выходило дешевле, чем добывать собственную. Династический брак мог принести стране немалую выгоду, только вот роду Сайори от той выгоды…

Положение вещей нужно было менять, но господин министр решил пока не спешить с решением, а пока все выведать о предполагаемой невесте и всех замешанных в деле лицах.

"Какую выгоду получит наша страна от этого союза понятно, а вот что получат они? Все торговые договора, что приходят на ум устраивают обе стороны. Спорных территорий мы не имеем… Что желает получить Нураер от этого брака?"

— Позови Ксандера, — приказал он вызванному секретарю. Его третий сын проводил много времени во дворце, но еще больше в министерстве международных отношений. И в свои двадцать девять лет уже успел побывать в составе тех или иных миссий во многих королевствах. В том числе бывал он и при дворе Нураера.

— Отец, — приветствовал Ксандэр хозяина кабинета уважительным поклоном и расположился в одном из кресел напротив стола.

— Как давно ты был в Нураере? — не успел сын еще устроиться, как отец начал задавать вопросы.

— Года четыре назад.

— Давно… — недовольно протянул министр. — А о их принцессе ничего не знаешь?

— Принцессе? — задумался Ксандэр. — Видел ее мельком пару раз. Красивая девушка и говорят с мягким характером, добра и образованна.

— Понятно, — слова сына заставили глубже погрузиться в раздумья. — Что бы ты сказал, если она станет нашей наследной принцессой? — так и не поняв, что его беспокоит, поинтересовался он.

— Кто выступил инициатором союза? — вопросом на вопрос ответил Ксандер.

— Пока мне не известно. Но с нашей стороны этим занимаются крол Воксторы.

— Союз для нашей страны на первый взгляд очень выгоден, — протянул молодой человек. — Но есть и более выгодные партии с принцессами иных государств. Как‑то я слышал, что король собирался выбрать наследную принцессу из нашего дворянства. Две королевы иностранки подряд… он был против этой идеи.

— Крол Воксторы этого не допустят, — Рюиму и самому было известно неофициальное мнение короля на этот счет, как и то, что давние заклятые друзья не допустят родства местного дворянства с королевской династией. — Так что думаешь об этом союзе?

— Что‑то здесь не так. Лисабэлле уже должно исполниться двадцать два года. А это значит, что она должна быть давно замужем. Когда я бы у них при дворе, там было много достойных женихов. И для меня дольно странно, что за все прошедшие годы ее родители не подобрали достойной партии. Если молва говорит правду, и она послушная дочь, то уже давно должна была иметь мужа и детей. Но были там интересные слухи, которые тогда показались пустой болтовней.

— А теперь они кажутся не столь пустыми?

— Поговаривают, что у нее были магические способности.

— Были? — удивленно переспросил хозяин кабинета.

— Да. Но родители не спешили это обнародовать, так как вы знаете законы о магах… Но и запечатать дар единственной дочери не могли — это очень опасная процедура. Лисабэллу учили тайно обращаться со своим даром, но в какой‑то момент произошел несчастный случай и резерв принцессы был разрушен. Выживаемость к слову в этом случае еще более мала, чем при запечатывание. Только вот девочка выжила, и говорят, у нее открылся иной дар. Она может внушать. И если это так, то быть послушной дочерью очень легко — никто не потребует от нее того, что ей придется не по нраву.

— Если твои слова подтвердятся, то этой принцессе не место в нашей стране! — возмутился Рюим. При дворе и так все не просто. Брак их будущего короля и подобной девушки совершенно недопустим.

— Это будет очень сложно предотвратить, если Лисабэлле захочется стать нашей наследной принцессой.

— Собери всю информацию. Мне нужно точно знать, что представляет собой эта принцесса. Кроме того, — перешел глава рода на другую тему, — что слышно в обществе о выдвинутом мной законопроекте?

— Народ его приветствует. Вполне ожидаемая реакция. Среди дворянства эта тема упоминается крайне осторожно. Они опасаются необдуманных высказываний в ваш адрес. Но по большому счету считают идею не слишком удачной.

— Прекрасно, — расплылся в довольной улыбке Рюим. — Учитывая происходящее закон уже можно считать принятым.

— Имея негласную поддержку большинства магов — результат вполне ожидаем.

— Маги — это невероятная удача, — согласно кивнул старший Сайори. — Как жаль что эту силу невозможно использовать прямо. Но и простые симпатии дорогого стоят.

— Казне это обойдется в круглую сумму. Если у нас об этом больше предпочитают молчать, то реакция в некоторых королевствах уже есть.

— Вот как? — встрепенулся погрузившийся в свои мысли министр.

— Идею называют недальновидной… говорят, что это пустая трата средств. Правда, этой точки зрения придерживаются не все.

— И кто же одобрил мой замысел? — недоверчиво спросил Рюим. Его репутация была хорошо известно, серди правящих и управляющих кругов. И господин министр уже давно привык, что в его идеях все стараются найти подвох.

— Императору ваша идея понравилась. Притом настолько, что он дал поручение министрам проработать похожий законопроект. Говорят, он даже пожелал внести кое — какие дополнения, что дает основания предполагать — Его Величество думает серьезно развивать государство в этом направлении.

— Это точно желание Алфея, а не одного из герцогов или еще кого‑то? — с подозрением отнесся к новости Рюим.

— Согласно моему источнику — именно Император, несмотря на то, что почти не занимается делами лично, посетил собрание министров и изъявил свою волю. Эта новость еще возможно не достигла дворца. Так или иначе, в ближайшие дни будет видна реакция королевской семьи.

— А он не так прост… — задумчиво протянул отец Майи.

Законопроект, который обсуждался в этом кабинете, был связан с образованием. А точнее с открытием бесплатных школ для всех желающих по всему королевству. На данный момент практически все школы были платными. Бесплатных было очень мало и располагались они при храмах и на всю страну таких было не больше десятка. Платные школы были привилегией детей из обеспеченных семей. И как правило их выпускники после трудились на благо своего рода. Бесплатные школы для всех желающих получить образование… как бы не тормозил господин министр уровень образованности высшего общества, но сам предпочитал работать с образованными и желательно не связанными с другими родами кадрами.

Под исполнение этого закона казна должна будет выделять громадные средства на протяжении нескольких лет. Естественно контроль за их реализацией, будет осуществлять сам министр. Многие увидят в этом желание высокого государственного чиновника к личной наживе, которое прикрывается заботой о жителях королевства.

Рюим Сайори и вправду не испытывал никакого желания заботиться о подданных Карила. И конечно, прикрывал заботой об общем благе свои личные интересы. И вопреки шепоткам некоторых недоброжелателей не собирался тратить государственные деньги на личные нужды. Королевским золотом будут оплачены постройки и покупки зданий, приобретение материалов для учебного процесса и наем учителей. Министр намеревался тщательно проследить, чтоб ни один золотой по дороге не затерялся.

Возможность бесплатного обучения не означает, что все открываемые школы будут переполнены желающими туда поступить. Простой люд, привыкший из поколения в поколение существовать за счет тяжелого труда, не станет терять кучу времени на постижение грамоты, что уж говорить об остальном. И детей многие не будут пускать по самым разным причинам. Но министру образования будет достаточно и тех немногих, кто по собственной воле будет грызть гранит науки.

Эти люди не останутся без работы. И самым главным работодателем желал стать сам господин Сайори, который постарается накрепко вбить им мысль, что только благодаря ему, они вытащили счастливый билет в этой жизни.

По большому счету он преследовал несколько личных целей. Первое — это личная нужда в образованных людях. И очень хорошо, если образованными они станут не за его личный счет, благодаря государству. Впоследствии это принесет колоссальные прибыли всему роду. Второе — это усиление влияния министерства, а точнее его как министра образования. Когда в дело вмешаются большие деньги именно так и будет. Так или иначе, а немалые средства нужно будет осваивать. Да и проект долгосрочный, со всем из этого вытекающим. Ну и третье — репутация. Благодаря школам его имя в народе станет не менее известно, чем имя монарха. Притом в выгодном для него свете. Когда за тобой стоит народ целой страны — подвинуть тебя становиться очень сложно. И совершенно неважно, что возможностью получить образование воспользуются, дай небеса, пара человек из целого селения. Важен сам факт его начинания и работы во благо народа.

На фоне всех этих планов, желание императора провести у себя подобные реформы, не может не остаться незамеченным по крайне мере для того, кто первоначально все это затеял и знает все главные преимущества затеваемого проекта. Вот только если у них заказчик и главный выгода получатель будет господин министр, то в империи таким человеком станет император. Он только взошел на трон, поэтому нужны с его стороны определенные действия, которые обеспечат поддержку основного населения страны. И, несомненно, найдет применение образованному люду. Вот и выходит, что если молодой монарх сам додумался до всего этого и просчитал, каким образом это можно внедрить и заставить работать в обществе, где образование — привилегия богатых, а подавляющее большинство населения — крестьяне… В этом проекте много подводных камней. Но и награда для человека, сделавшего подобное возможным, будет огромна.

— Твой информатор заслуживает поощрения. И пусть держит глаза и уши открытыми. Мне очень интересен молодой император. Из‑за его состояния я как‑то упустил этот момент. В сиянии близко расположенных двух звезд легко может затеряться и третья. Мы все привыкли, что с Великими Герцогами шутки плохи и даже в последние годы, когда старый император был просто символом общества, который ничего не решал сам, власть рода сон Локк была бесспорна. Молодой правитель сейчас слаб физически, что делает его во многих глазах несерьезным противником. Только вот в политике физическая слила почти ничего не значит — конечно если ты не привык решать дело кулаками. Он может быть прикованным к постели инвалидом. Но с поддержкой в лице герцогов это не важно. Хм… это даже интересно! Его не принимают всерьез из‑за того, что почти все свое время он должен уделять лечению, а Алфей тем временем может делать все, что пожелает. Придти и приказать министрам разработать определенный закон… давненько такого никто из монархов себе не позволял. Это простой люд может думать, что глава государства может делать со страной все, что ему вздумается… В нормальных обстоятельствах, после подобной выходки вой бы поднялся до небес. А тут попробуй, подоказывай императору своей либо коллективной точкой зрения о необдуманности решения и потребности эту мысль хорошенько обдумать всем дворянским собранием. Да к нему просто физически не пробиться из‑за армии лекарей! Тут уже хочешь — хочешь, а приказ исполнить придется беспрекословно.