В результате второй мировой войны фашизм потерпел жестокое поражение. Благодаря совместным усилиям народов мира, прежде всего Советского Союза, были свергнуты фашистские режимы в Германии, Италии и других странах Европы. Правда, он в течение долгого времени еще существовал на самой западной оконечности европейского континента — в Испании, но и там он несколько трансформировался, а потом сошел на нет. Пример того, что народ в состоянии свергнуть фашистскую тиранию — события в Португалии и Греции.
Фашизм был разгромлен, но не были ликвидированы возможности его возрождения, классовые корни для его возникновения. Об этом свидетельствует тот факт, что в ряде стран Западной Европы вскоре после 1945 г. стали появляться неофашистские группы и даже партии.
Участники международного научного симпозиума «Новые формы фашистской опасности, усиление реакции и пути борьбы с ними», организованного редакцией журнала «Проблемы мира и социализма» в феврале 1973 г., обратили внимание на то, что если до войны фашизм играл роль главного контрреволюционного орудия капитала, главного поджигателя второй мировой войны, то в послевоенные годы неофашизм является политическим резервом империалистической буржуазии, к помощи которого она прибегает ныне крайне редко.
Неофашизм остается значительной потенциальной угрозой, поскольку существует постоянная опасность трансформации буржуазно-демократических режимов в фашистские. Представители коммунистических и рабочих партий на международном Совещании 1969 г. в Москве отмечали, что «империализм породил фашизм — режим политического террора и лагерей смерти. Всюду, где это ему удается, империализм ведет наступление на демократические права и свободы, ущемляет человеческое достоинство, культивирует расизм». Опасность неофашизма резко возрастает в период острых политических кризисных ситуаций или в тот момент, когда рабочий класс добивается определенных успехов в осуществлении своих демократических и социальных требований. История знает немало примеров, подтверждающих, что фашизм активизируется как реакция на пролетарское движение.
В капиталистическом мире продолжают действовать факторы, способствующие возникновению неофашизма. Один из важнейших — это сдвиги в социальной структуре буржуазного общества под влиянием развития государственно-монополистического капитализма и научно-технической революции. Ослабление позиций городской мелкой буржуазии, растущее разорение и ухудшение условий жизни сравнительно массовых групп населения, таких как крестьянство, порождают не только антимонополистические настроения, но и иллюзии о возможности возврата к прежнему миру «свободной конкуренции». Подобные настроения делают эту социальную группу при определенных условиях весьма подверженной влиянию неофашистской демагогии. Тем более что неофашисты хитроумно апеллируют к наболевшим нуждам и запросам масс, не останавливаются перед критикой политики буржуазных правительств и монополий.
Немалую роль играют и националистические настроения. Известно, что спекуляция на национальных предрассудках была типичной для фашистских движений и в прошлом. Экономическое неравенство часто преобразуется в национальные и экономические противоречия, в национальную рознь.
Неофашистские организации и партии в отдельных странах капиталистической Европы имеют далеко не «безобидный» характер, и фашизм на нашем континенте продолжает жить и ждет своего часа. Несмотря на последние серьезные поражения фашизма в Португалии, Греции, Испании, масштабы фашистской опасности достаточно велики.
Неонацизм в ФРГ
Первые неонацистские организации в Западной Германии возникли вскоре после окончания войны. В западных оккупационных зонах, где не выполнялись основные положения Потсдамского соглашения, в частности, о денацификации, создавались благоприятные возможности для возникновения различных неонацистских организаций. Часто эти организации: носили региональный характер, но иногда выходили за рамки той или иной западногерманской провинции.
Например, в 1945 г. возникла так называемая Нижнесаксонская земельная партия. В программных документах этой партии содержались националистические требования. С 1947 г. партия стала называться Немецкой партией. Во главе ее оказались бывшие эсэсовцы и нацисты. Партия в основном действовала на севере Западной Германии. Порой численность ее членов достигала 40 тыс. человек.
Играя на националистических настроениях части западногерманского населения, Немецкая партия сумела на выборах в бундестаг в 1949 и 1953 гг. набрать необходимое число голосов для получения нескольких депутатских мандатов. Но, несмотря на то, что к Немецкой партии примкнули различные мелкие националистические группки (Немецкая партия Баварии, Свободная народная партия), влияние ее к концу 50-х годов заметно упало. Руководители партии произвели перегруппировку сил: в апреле 1961 г. на федеральном съезде Немецкой партии принимается решение о ее слиянии с Общегерманским блоком — Союзом изгнанных и бесправных и о создании новой Общегерманской партии.
Откуда же взялся этот блок? Это партия переселенцев из восточных областей бывшего третьего рейха. До начала 50-х годов существовали лишь отдельные местные организации в Баварии, Нижней Саксонии, Шлезвиг-Гольштейне и других западногерманских провинциях. Требования их носили открыто реваншистский характер, и западные оккупационные державы до поры до времени не разрешали им объединиться в одну партию. В январе 1950 г. в Шлезвиг-Гольштейне возник Комитет действия, который добился от военных властей разрешения образовать Блок изгнанных и бесправных. В первые годы своего существования этот блок добивается некоторых успехов на выборах, что позволило ему в начале 1951 г. оформиться в общефедеральную партию: в сентябре 1952 г. в Госларе состоялся ее первый съезд.
Руководство партии начинает ориентироваться не только на переселенцев, но и на ту часть западногерманского населения, которая не сделала соответствующих выводов из недалекого прошлого. Один из основных лозунгов — призыв к немецкому народу «перейти к активному сопротивлению коммунизму». Лидеры партии в 1952 г. придумывают для своей организации новое название — Общегерманский блок — Союз изгнанных и бесправных. С помощью социальной демагогии, националистических лозунгов на выборах в бундестаг 1953 г. ей удалось набрать 5,9% голосов избирателей и получить ряд депутатских мест. Но это был первый и последний успех партии на федеральном уровне. Уже на следующих выборах она начала терять своих сторонников. Многие из них предпочли отдавать голоса крупной партии монополистического капитала — ХДС/ХСС. Часть членов блока в 1961 г. решила объединиться с Немецкой партией, другие — перешли в различные неонацистские и реваншистские организации.
Одной из первых крайне правых партий, появившихся в Западной Германии, была и Немецкая правая партия, созданная уже в 1946 г. Возглавили ее старые нацисты Дорлс и Рихтер. В первое время лидеры партии пытались как-то скрывать свою нацистскую сущность. В 1947 г. Немецкая правая партия слилась с Консервативной партией, действовавшей главным образом на территории Северного Рейна-Вестфалии. С 1949 г. ее председателем становится Адольф фон Тадден — будущий фюрер Национал-демократической партии.
Вскоре в партии происходит раскол. Один из ее руководителей — Дорлс вместе с бывшим генерал-майором гитлеровской армии Ремером и старым нацистом Крюгером в 1949 г. создает Социалистскую имперскую партию, программа действий которой носила открыто неонацистский характер. Это была попытка перехода от выжидания к перегруппировке сил, к активным действиям.
Однако открыто неонацистский характер партии, выступившей в качестве «законной преемницы» НСДАП, пришелся не по вкусу правительству ФРГ. Это, в частности, подрывало авторитет нового государства на международной арене. Боннские власти обратились в федеральный конституционный суд с предложением запретить Социалистскую имперскую партию, и решение о ее запрете было вынесено в октябре 1952 г. Члены этой партии перешли в другие организации и партии, более хитроумно скрывавшие свой неонацистский характер.
Одной из таких партий была Немецкая имперская партия, созданная в 1950 г. В нее вошла часть членов Немецкой правой партии, не пожелавших вступить в Социалистскую имперскую партию. Объединившись с так называемой Национал-демократической партией Гессена, они образовали новую партию — Немецкую имперскую партию. Впоследствии к ней примкнули различные неонацистские группки. К середине 1956 г. она насчитывала в своих рядах около 12 тыс. членов. Программа ее, принятая в 1958 г. на съезде в Мюнхене, перепевала демагогические лозунги нацистов. В ней, в частности, говорилось: «Высший долг — это верность рейху... Немецкая имперская партия выступает за демократию свободы и порядка: каждому свое — все для Германии». Если внутриполитические требования Немецкой имперской партии мало чем отличались от политики правящих партий — ХДС/ХСС, то во внешнеполитических лозунгах неонацисты ратовали за открытый реваншизм и политику аннексий.
С 1961 г. партию возглавил Адольф фон Тадден, поставивший перед собой цель объединить в одной организации как можно больше сторонников «национального возрождения» — бывших эсэсовцев, военных преступников, нацистов. Однако добиться поддержки со стороны значительных слоев населения ФРГ не удалось: на выборах в бундестаг в 1961 г. за нее проголосовало всего 0,8% избирателей.
В начале 60-х годов неонацисты пошли на новую перегруппировку сил. Дело в том, что не смогла расширить своего влияния и другая неонацистская партия — Общегерманская партия, стремившаяся объединить силы, стоявшие справа от ХДС/ХСС. Часть ее членов высказалась за создание новой партии. Такая партия была создана в ноябре 1964 г. в Ганновере и названа Национал-демократической партией Германии. Инициаторами ее создания были представители в первую очередь Немецкой имперской партии, а также Немецкой партии и Общегерманской партии. Председателем новой партии был избран бывший член ХДС, а затем Немецкой партии Ф. Тилен. Одним из заместителей, фактическим руководителем партии и редактором еженедельной газеты «Дойче нахрихтен» стал бывший председатель Немецкой имперской партии А. фон Тадден (председателем НДП он стал позже).
Была предпринята попытка объединенными усилиями добиться политического влияния неонацизма на жизнь страны. О том, что эта партия носит откровенно неонацистский характер, говорил не только состав ее членов (бывшие нацисты, эсэсовцы, бывшие члены других неонацистских и реваншистских организаций ФРГ). Западногерманский юрист В. Смойдзин обращает внимание на явное совпадение многих программных требований гитлеровской партии и лозунгов «национал-демократов».
Неонацисты выступили за открытую реабилитацию преступлений фашистского режима. Они потребовали больше не преследовать военных преступников, снять с Германии ответственность за развязывание второй мировой войны. «Довольно лжи о вине одних только немцев, благодаря которой продолжается выжимание миллиардных сумм из нашего народа. Славное и мужественное поведение немецких солдат всех времен должно стать примером для бундесвера... До тех пор, пока отцы открыто и безнаказанно будут причисляться к преступникам, сыновья не смогут стать хорошими солдатами», — говорилось в манифесте, принятом на учредительном съезде.
За первые месяцы своего существования НДП удалось создать организации во всех землях и в большинстве округов ФРГ. К апрелю 1965 г. в ее рядах насчитывалось 7,5 тыс. членов. Неонацисты активно включились в предвыборную борьбу, не скрывая своих намерений заполучить места в бундестаге ФРГ.
Примечательно, как неонацисты начали предвыборную борьбу 1965 г. Главари совершили турне по ФРГ, избрав первым объектом своего посещения город Кобург, известный тем, что в нем в 1929 г. фашистская партия получила большинство голосов избирателей. Затем они посетили Ландсберг, где Гитлер писал «Майн Кампф» и где на тюремном кладбище похоронены военные преступники. Председатель баварской организации НДП Винтер заявил на предвыборном митинге в Ландсберге: «Мы здесь вспоминаем всех тех, кто безвинно погиб из-за произвола и жажды власти. В то время как о подобных жертвах в Дахау и Берген-Бельзене говорит весь мир, эти могилы не посещает никто».
Когда были подсчитаны голоса и объявлено, что за НДП проголосовало свыше 660 тыс. граждан ФРГ (2%), то многие считали этот результат случайным и предрекали новой партии такую же судьбу, какая постигла большинство неонацистских партий в недалеком прошлом: сокращение численности членов и резкое падение влияния. Однако события развивались иным образом. Стало расти число членов НДП, а также увеличилось число избирателей, голосовавших за неонацистскую партию на выборах в земельные парламенты (ландтаги). В декабре 1966 г. в НДП насчитывалось свыше 25 тыс. членов, а к середине 1968 г. — 40 тыс. Анализ социального состава НДП показал, что хребет партии составляли представители средней буржуазии — около 50%. Однако постепенно росло и число рабочих. Если в 1966 г. их было 27%, то в 1967 г. — 32%. Средний возраст членов Партии к концу 1967 г. составлял 41—42 года. Половина членов партии — моложе 35 лет.
В 1966—1968 гг. национал-демократы получили на выборах в ландтаги следующее число голосов: в Гамбурге — 3,9%, Шлезвиг-Гольштейне — 5,9, Рейнланд-Пфальце — 6,9, Нижней Саксонии — 7, Баварии — 7,4, Гессене — 7,9, Бремене — 8,8, Баден-Вюртемберге — 9,8. На очередных выборах в бундестаг в 1969 г. НДП набрала 4,3% голосов избирателей (свыше 1,42 млн.). В политической жизни ФРГ национал-демократы стали таким фактором, который нельзя было просто сбрасывать со счетов.
Чем же объяснить рост влияния неонацистской партии в эти годы? Налицо был кризис как внешней, так и внутренней политики ФРГ. В 1966—1967 гг. о ФРГ перестали говорить, как о государстве «экономического чуда». В Программном заявлении, принятом на Эссенском съезде в 1969 г., Германская коммунистическая партия следующим образом охарактеризовала НДП: «Задача этой партии, орудующей с помощью национальной и социальной демагогии, состоит в том, чтобы служить прибежищем для недовольных и политическим резервом монополий в борьбе против трудящихся. Ее влияние в аппарате носит, в особенности в бундесвере, угрожающие размеры. Питательную среду для НДП создают официальный национализм правительства и антикоммунизм». Западногерманские коммунисты указали также и на то, что неонацистская опасность исходит не только от национал-демократической партии. Эту опасность порождает сама государственно-монополистическая система и агрессивные цели правящих кругов.
Неонацисты выступили против внешнеполитических шагов правительства Брандта—Шееля, учитывавших реальную обстановку, сложившуюся в Европе. Они нападали на договоры, заключенные ФРГ с СССР и ПНР, обвиняя правительство Федеративной Республики в «предательстве немецкой нации». Здесь они все больше солидаризировались с христианскими демократами, выступавшими против разрядки напряженности на европейском континенте.
Постепенно влияние НДП начинает падать. Сказывалось улучшение экономической конъюнктуры, а также результаты той широкой антифашистской кампании, в которую включились различные отряды западногерманских трудящихся, в первую очередь профсоюзы. Значительный вклад в разоблачение неонацизма внесла Германская коммунистическая партия.
К началу 70-х годов в рядах Национал-демократической партии наметился раскол. Многие ее сторонники предпочитали отдавать свои голоса ХДС/ХСС. На выборах в бундестаг в 1972 г. НДП получила лишь 0,6% голосов избирателей (чуть больше 207 тыс. человек). Эта партия на данном этапе перестала играть роль организации, объединяющей вокруг себя большинство западногерманских неонацистов. В ноябре 1971 г. фон Тадден ушел в отставку. Председателем партии был избран адвокат М. Мусгнуг.
В конце 60 — начале 70-х годов в ФРГ возникают новые неонацистские организации. В 1969 г. создается так называемая «Акция сопротивления». Летом 1971 г. в Дюссельдорфе состоялся учредительный съезд Немецкого союза. Создаются Немецкий народный союз, Немецкое сообщество граждан и др.
НДП и по сей день остается наиболее крупной и организованной неонацистской партией. Члены ее предприняли попытку как-то консолидировать свои силы в связи с седьмым федеральным съездом, состоявшимся в октябре 1973 г. в Дюссельдорфе. Его делегаты призывали организовать и поддержать «наступление справа». Председатель партии М. Мусгнуг сообщил делегатам, что в рядах НДП насчитывается 20 600 членов. На седьмом съезде НДП главным объектом борьбы провозглашались договоры, заключенные правительством Брандта с СССР и Польшей. Проводя кампанию против договоров, на выборах в ландтаг земли Баден-Вюртемберг, состоявшихся весной 1972 г., НДП призвала своих избирателей голосовать за ХДС, как за наиболее сильного противника этих договоров. После вступления договоров в силу, НДП высказалась за то, чтобы воспрепятствовать их претворению в жизнь. Несмотря на попытки активизации, к 1975 г. НДП потеряла значительное число своих членов и стала насчитывать 11,5 тыс. человек. Всего в 1975 г. в ФРГ действовало 113 неонацистских организаций.
Одна часть из вновь появившихся правоэкстремистских движений группируется вокруг так называемых «новых правых», другая — вокруг «Национал-революционной организации возрождения за дело народа». В Федеративной Республике возникает новый вид правого экстремизма. В отличие от неонацизма первых послевоенных лет его нынешние сторонники все реже маскируют свои истинные цели и порой открыто возрождают даже символику гитлеровских времен. Так, в ноябре 1974 г. в Гамбурге на одном из очередных неонацистских сборищ зал был украшен свастикой, фашистскими знаменами старого образца, распевались старые нацистские песни. Участники встречи приветствовали друг друга «старым» способом — выбрасыванием вверх правой руки. В январе 1975 г. во Франкфурте-на-Майне, обращаясь к толпе неонацистов, главный оратор на этой уличной сходке открыто провозгласил: «Долой демократию! Да здравствует германский рейх!». В обоих случаях полиция не мешала проведению сборищ, никто не был привлечен к ответственности за открытую пропаганду нацизма.
Западногерманский книжный рынок буквально заполнен литературой о нацизме, о его руководителях. Большим тиражом издаются апологетические биографии Гитлера. Говоря о «теневых сторонах» нацистского периода, авторы этих «произведений» находят и «положительные черты», идеализируют личную жизнь фюрера и т. д.
Обращая внимание на эти явления, уместно привести слова одного из руководителей западногерманских коммунистов, М. Шефера: «Одно из опасных заблуждений состоит в том, будто предпосылкой для возникновения конкретной фашистской угрозы всегда служит наличие массовой фашистской партии. Таким заблуждением объясняется существующая в ФРГ недооценка ультраправой и неофашистской угрозы. Из факта сокращения числа голосов, отданных неонацистской Национал-демократической партии (НДП) на выборах в ноябре 1972 г., делают, например, ошибочный вывод, будто ФРГ обладает иммунитетом от правого экстремизма и неофашизма».
Итальянский неофашизм
Вскоре после окончания второй мировой войны возникают неофашистские организации и в Италии. Итальянский фашизм потерпел сокрушительный военный, политический и моральный крах, но демократическим силам Италии не удалось выкорчевать социально-экономические корни фашизма. Сохранили и упрочили свои позиции промышленные и финансовые группировки, поддерживавшие фашизм; многим активным фашистам удалось уйти от возмездия, воспользовавшись, в частности, тем, что судебные органы нередко весьма расширительно толковали в их пользу объявленную в 1946 г. амнистию; наконец, что не менее важно, симпатии к фашистскому режиму сохранялись в Италии не только среди военных и чиновников, занимавших привилегированное положение при Муссолини, но и среди более широкой, в основном мелкобуржуазной, прослойки лиц, одурманенных националистической пропагандой и сожалевших о потере былого «имперского величия» Италии.
Уже в конце 1945 г. в Италии возникает крайне правая группировка — так называемый «Фронт рядового человека» («Фронте дель уомо квалюнквэ»), созданная неаполитанским журналистом Гульельмо Джаннини и открыто выступившая против создания республики и против идеалов антифашистского движения Сопротивления. На выборах в Учредительное собрание в июне 1946 г. «квалюнквистам», как называли сторонников Джаннини, удалось собрать голоса 1200 тыс. избирателей (5,28% от общего числа лиц, принявших участие в голосовании). Бесспорно, что успех «Фронта рядового человека» во многом был обусловлен тем, что его поддержали профашистски настроенные избиратели.
В этот период среди сторонников фашизма в Италии намечаются три течения, между которыми шла борьба по вопросу о формах и методах дальнейшей деятельности: одно из них предлагало сделать ставку на создание подпольных организаций и развертывание нелегальной деятельности, второе выступало за тактику проникновения фашистов в существующие буржуазные партии с целью завоевать в них командные посты и третье отстаивало необходимость создания самостоятельной партии, которая использовала бы легальные возможности, «не отказываясь от фашистских идей и фашистской доктрины».
Верх в этой борьбе одержали сторонники третьего течения, представители которого во главе с Артуро Микелини, Джорджо Альмиранте и Пино Ромуальди 26 декабря 1946 г. основали в Риме политическую партию, названную ими Итальянским социальным движением (ИСД). Несмотря на то, что в послевоенной конституции Италии содержится запрет «воссоздавать в какой бы то ни было форме распущенную фашистскую партию», а также вести фашистскую пропаганду, ИСД с самого начала положило в основу своей деятельности фашистскую идеологию и политику с особым упором на программные установки фашизма времен так называемой «Итальянской социальной республики». Центральное место в программе Итальянского социального движения, в самом названии которого отражена преемственность по отношению к «социальной республике» Муссолини, заняли призывы к «крестовому походу» против марксизма и коммунизма (неофашисты всячески рекламируют свою партию как «единственно надежную антикоммунистическую силу» в Италии), разнузданная социальная демагогия, требования замены «традиционного капитализма» фашистской корпоративной системой, националистические позиции по вопросам внешней политики.
На всем протяжении существования Итальянского социального движения для него характерны ожесточенная борьба фракций, схватки между деятелями, опиравшимися на «старые фашистские заслуги», и «новой волной» неофашистов, между сторонниками более «жесткой» и более «мягкой», так называемой «поссибилистской» линии. Первые три года секретарем ИСД был представитель «жесткой линии» Джорджо Альмиранте, однако затем на длительный период — вплоть до середины 1969 г. — национальный секретариат ИСД попадает в руки «поссибилистов» — де Марсанича, а затем Микелини, делающих основной упор на легальные средства борьбы и на сближение всех крайне правых сил Италии, включая монархистов, либералов и правое крыло христианско-демократической партии. Внутренние распри в ИСД в эти годы не раз доходили до физических стычек между сторонниками различных фракций, как это было, например, на пятом съезде неофашистской партии, состоявшемся в 1956 г. в Милане. Именно в тот период от Итальянского социального движения откалывается ряд группировок, выступающих за «более решительные», в том числе террористические, действия.
Весной 1960 г. «легальная тактика» руководства ИСД, рассчитанная на «включение в систему власти», казалось, увенчалась определенным успехом: именно неофашисты, поддержав однопартийное христианско-демократическое правительство Ф. Тамброни, обеспечили ему вотум доверия в парламенте. Вслед за этим лидеры Итальянского социального движения задумали такой провокационный шаг, как проведение своего очередного, — шестого, съезда в Генуе — одном из главных центров антифашистской борьбы, городе, награжденном золотой медалью Сопротивления. Проведение съезда ИСД в городе, изгнавшем фашистов во время апрельского восстания 1945 г., не только послужило бы для неофашистской партии своего рода «моральным реваншем», но и еще крепче связало бы. ее с правительственным лагерем. Однако лидеры ИСД явно просчитались недооценив глубину антифашистских настроений итальянских трудящихся. В стране поднялась мощная волна антифашистского протеста. Попытка разогнать стотысячную антифашистскую демонстрацию в Генуе привела 30 июня 1960 г. к ожесточенным столкновениям, в ходе которых получили ранения 40 демонстрантов и 162 полицейских. В течение следующей недели ареной массовых антифашистских выступлений стали многие другие районы страны. В ряде случаев полиция пускала в ход огнестрельное оружие — было убито пять рабочих-коммунистов в г. Реджо-Эмилия, еще пять демонстрантов погибло в Сицилии и Апулии, однако это не сломило воли трудящихся к борьбе. По призыву профсоюзов и антифашистских партий в стране была проведена общенациональная забастовка протеста. Всего в июльских антифашистских демонстрациях и забастовках приняло участие около 2,5 млн. человек. Важным итогом этого движения было то, что оно не только сорвало проведение неофашистского съезда в Генуе, но и привело к отставке кабинета Ф. Тамброни.
На парламентских выборах в апреле 1948 г. Итальянское социальное движение получило 526 тыс. голосов (2% от общего числа голосов). В последующем влияние ИСД среди избирательного корпуса увеличивается, стабилизируясь на уровне 1,4—1,5 млн. голосов, но не превышая 6% от общего числа голосов (5,8% на парламентских выборах 1953 г., 4,8 — в 1958 г., 5,1 — в 1963 г., 4,4% — в 1968 г.). Именно эти, довольно скромные показатели давали основание в те годы многим политическим обозревателям относить ИСД к числу малых партий, обреченных уже в ближайшем будущем на исчезновение с политической сцены страны.
Однако с 1969 г. в Италии начинается период явного оживления неофашистского движения, что проявилось как в усилении организационной и пропагандистской деятельности Итальянского социального движения, добившегося к тому же заметных успехов на выборах, так и в активизации многочисленных неофашистских группировок, действующих за рамками ИСД. Итальянская печать того времени насчитывала до 30 групп профашистского толка.
Часть из них — крайне эфемерные местные формирования, возникающие и распадающиеся с необычайной быстротой и подчас скрывающие под громким названием («Черные орлы», «Трехцветная фаланга» или «Рыцари нации») несколько десятков юнцов, попавших под влияние правоэкстремистских идей. Но есть среди них и группировки, обладающие более солидной организационной структурой и осуществляющие свою деятельность, как правило провокационного и террористического характера, нередко в масштабах всей страны.
К числу наиболее крупных организаций такого рода в конце 60 — начале 70-х годов относились такие группировки, как «Новый порядок» («Ордине нуово»), «Национальный авангард» («Авангуардиа национале») и «Национальный фронт» («Фронте национале»). Первую из них создали молодые неофашисты, вышедшие в 1957 г. из рядов Итальянского социального движения в знак несогласия с его «чересчур легальным курсом». В соответствии со своими откровенно пронацистскими симпатиями они украсили римскую штаб-квартиру «Нового порядка» портретами Гитлера и расистскими плакатами из ЮАР. Общая численность членов этой организации колебалась от 2 до 3 тыс. В 1969 г. «Новый порядок» во главе со своим лидером журналистом Пино Раути восстановил контакт с ИСД, сохраняя при этом организационную автономию.
«Национальный авангард», который за активное участие в актах террора и насилия называют «дубинкой черного экстремизма», был создан в 1972 г. страховым агентом Стефано Делле Кьяйе. В своей деятельности организация вдохновляется идеологией нацизма, призывает к борьбе с парламентской демократией, в области международной политики отстаивает идею «укрепления европейского империализма». С организационной точки зрения «национальный авангард» отличается жесткой иерархической структурой и строжайшей внутренней дисциплиной.
Группировка «Национальный фронт» была основана в 1967 г. князем Юнио Валерио Боргезе — известным фашистским военным преступником, возглавлявшим в свое время карательные операции против итальянских партизан. Боргезе довольно долго активно сотрудничал с Итальянским социальным движением и даже был избран его почетным президентом. Однако затем отношения «черного князя», как называли Боргезе в Италии, с ИСД испортились. Насчитывая всего несколько тысяч членов, «Национальный фронт» располагает большими финансовыми средствами, что позволяет ему открыть свои отделения во многих провинциальных центрах. Главный лозунг «фронта» — создание «сильного государства», способного предотвратить сдвиг влево в политической жизни Италии.
Из других неофашистских организаций Италии следует упомянуть студенческое объединение ФУАН («Университетский фронт национального действия»), «Группы национального возрождения», в газете которых был опубликован призыв «использовать пулеметы» против бастующих рабочих, и организацию с претенциозным названием «Европа-цивилизация», («Эуропа-чивильтá»), которая специализируется на отправке своих представителей под видом туристов в социалистические страны для организации там провокационных действий.
Провокационные вылазки правых экстремистов, в той или иной степени организационно связанных с Итальянским социальным движением, начиная с 1969 г. приняли особенно широкие масштабы. Резко участились налеты неофашистских молодчиков на местные отделения левых партий и организаций, нападения на активистов демократического и антифашистского движения, взрывы бомб, поджоги, уличные провокации.
Одна из наиболее крупных провокаций была организована 12 декабря 1969 г., когда раздались взрывы бомб в переполненных залах банков Милана и Рима. Расследование этих террористических актов, в результате которых 16 человек было убито и более 100 человек ранено, затянулось главным образом по вине влиятельных полицейских и судебных кругов, пытавшихся направить следствие по ложному пути, но с течением времени становилось все яснее, что нити подготовки этого преступления вели к неофашистам.
В июне 1970 г. вспыхнул реакционный мятеж в одном из крупнейших центров Южной Италии — Реджо-ди-Калабрия, где правым силам удалось добиться массовой поддержки своего местнического лозунга превращения этого города в центр области. На улицах города появились баррикады, столкновения с полицией и войсками продолжались здесь вплоть до первых месяцев 1971 г.
Не успела общественность Италии до конца разобраться в причинах, позволивших реакционным силам, решающую роль среди которых играли неофашисты, повести за собой столь значительную часть населения Реджо-ди-Калабрия, как в начале марта 1971 г. происходит новый конфликт, на сей раз в области Абруцци, где тоже возник спор о местопребывании областного центра. Здесь в городе Аквила толпы, возглавляемые правыми экстремистами, разгромили помещения всех политических партий, кроме Итальянского социального движения.
В середине марта того же года на первых страницах итальянских газет появляется сообщение о раскрытии планов реакционного путча, готовившегося неофашистами из «Национального фронта», руководимого князем Боргезе. Планы заговорщиков предусматривали ликвидацию в стране республики и установление «сильной власти» по образцу греческих полковников.
И, наконец, неофашистам удалось добиться заметного успеха в избирательном плане. На частичных выборах в местные органы власти, состоявшихся в июне 1971 г., за кандидатов Итальянского социального движения проголосовало почти вдвое больше избирателей, чем во время предыдущих муниципальных выборов (особенно сильный рывок вперед неофашистам удалось сделать в Сицилии, где в некоторых районах они получили до 16% от общего числа голосов). Этот успех им удалось в известной степени закрепить и на досрочных парламентских выборах в мае 1972 г., когда за списки ИСД, включавшие на этот раз и монархистов (окончательно захиревшая монархическая партия за несколько месяцев до выборов влилась в ряды неофашистов), проголосовало 8,7% всего избирательного корпуса. Крайне правые силы получили 56 мандатов в палате депутатов и 26 мандатов в сенате.
Все это в совокупности заставило итальянскую общественность по-новому взглянуть на проблему неофашизма в стране. Еще в середине 60-х годов в Италии довольно широко было распространено мнение, что неофашистов не стоит принимать всерьез. Подобные настроения активно пропагандировались, в частности, большинством буржуазных политических обозревателей, придерживающихся антифашистских позиций. В крупнейших газетах и журналах зачастую можно было встретить рассуждения о том, что заявления коммунистов о необходимости бдительно следить за происками неофашистских сил в Италии — это всего навсего «пропаганда», а сама деятельность неофашистов якобы не представляет сколько-нибудь серьезной угрозы.
Однако активизация неофашистов, наглость и масштабы их провокационной и террористической деятельности привели к тому, что итальянская общественность стала все более настойчиво задавать себе вопрос как о силах, стоящих за неофашистским движением, так и о путях борьбы с фашистской опасностью.
Наиболее полный и четкий ответ на эти вопросы дается в материалах Итальянской коммунистической партии — в решениях ее съездов и пленумов ЦК, в выступлениях руководящих деятелей ИКП.
Коммунисты прежде всего обращают внимание на то, что под активизацию неофашистских сил в Италии, отмечающуюся в течение последних лет, была подведена прочная материальная база: резко возросло финансирование ИСД и других неофашистских организаций как из итальянских, так и из зарубежных источников. Сами лидеры ИСД утверждают, что их партию поддерживают главным образом мелкие и средние промышленники и торговцы, однако, безусловно, что основной поток финансирования идет от наиболее реакционных слоев крупного капитала. Из итальянских монополистов в этом плане итальянская печать не раз называла, например, имена владельца концерна «Италчементи» Карло Пезенти и нефтяного магната Аттилио Монти. Показательно, что принадлежащие этим промышленникам внешне «беспартийные» газеты «Джорнале д'Италиа», «Ла Нотте», «Иль Рома» и «Ла Гадзетта дель суд» изо дня в день ведут по существу неприкрытую неофашистскую пропаганду.
Но источники финансирования итальянских неофашистов, по общему мнению, находятся и за пределами Италии. Так, например, журналы «Вие нуове» и «Панорама» сообщали, что часть денег в кассы ИСД поступает из США через «Континентал Иллинойс бэнк» и связанного с ним крупного американского финансиста итальянского происхождения М. Спидона. Немалые средства поступают также из таких европейских источников, как французский «Банк де Пари э де Пеи-Ба», через который в свое время осуществлялось финансирование деятельности ОАС в Алжире и наемников-колонизаторов в Конго. Другие органы печати не раз писали о соответствующих поступлениях из Испании и Португалии.
Чем же объясняется то обстоятельство, что в конце 60 — начале 70-х годов весь этот финансовый поток столь заметно возрос? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить о социально-политической обстановке, сложившейся в это время в Италии.
Италия начала 70-х годов — одна из тех развитых капиталистических стран, где социально-экономические противоречия проявились с особой остротой, а борьба трудящихся против засилия монополий, за социальный и политический прогресс отличалась высоким уровнем организованности, наступательным духом и широким размахом. Этот период ознаменовался в Италии серьезным обострением социально-политического кризиса и новым значительным подъемом рабочего и демократического движения. В стране все более накапливались признаки кризиса правящих кругов, что проявилось прежде всего в провале так называемого левоцентристского правительственного курса — курса социального маневрирования, рассчитанного в первую очередь на ослабление позиций компартии. Что же касается подъема демократического движения, то он выразился и в крупном успехе коммунистов на парламентских выборах в мае 1968 г., когда кандидаты ИКП собрали более 8,5 млн. голосов (26%, или на 800 тыс. голосов больше, чем на предыдущих выборах), и в небывалом размахе забастовочной борьбы, кульминационным моментом которого стали массовые стачки «жаркой осени» 1969 г., в осуществлении под нажимом массовой борьбы таких важных завоеваний, как создание системы областного самоуправления и принятие некоторых важных законов: реформы пенсионного обеспечения, устава прав трудящихся, закона о новой системе земельной аренды в сельском хозяйстве.
В этих условиях, когда итальянское рабочее движение не только добивается успехов в борьбе за жизненные интересы и права трудящихся, но и активно выступает за радикальное преобразование экономической и социальной структуры, наиболее консервативные группировки монополистического капитала Италии при поддержке международной реакции предприняли попытку перейти в контрнаступление. Стремясь овладеть положением и обеспечить укрепление буржуазного строя путем резкого сдвига вправо, они взяли курс на всемерное нагнетание политической напряженности, стремясь создать в стране обстановку, в которой было бы легче нанести удар по рабочему и демократическому движению и отбросить его назад. В этой стратегии напряженности нашлось место и для неофашистов. Именно в создавшихся условиях правые монополистические круги Италии и других стран, часть итальянского государственного аппарата и наиболее консервативные круги христианско-демократической партии увидели в итальянских неофашистах удобное орудие. Террористическая и провокационная деятельность наследников Муссолини не только получила особенно щедрую поддержку части крупного капитала, но и одновременно, как подчеркивал это в журнале «Ринашита» член Политбюро ИКП А. Коссутта, нашла «прикрытие и попустительство в государственном аппарате, в том числе и его самых ответственных и деликатных механизмах».
Неофашизм получил, таким образом, в Италии новые возможности для развертывания своей деятельности. Новый этап потребовал и других людей: не случайно летом 1969 г., после смерти А. Микелини, национальным секретарем Итальянского социального движения вновь избирается Джорджо Альмиранте, известный одновременно как опытный социальный демагог и человек, склонный делать ставку на провокации и насилия.
Придя к руководству ИСД, Альмиранте, в течение многих лет возглавлявший внутрипартийную оппозицию, выступавшую с жестких, непримиримых позиций, в известной мере был вынужден воспринять некоторые тактические приемы Микелини. Так, например, на съезде ИСД, состоявшемся в Риме в январе 1973 г., он произнес речь, в которой преобладало то, что на итальянском политическом жаргоне называют «линией двубортного пиджака» — т. е. линия подчеркнутой буржуазной добропорядочности. Эту показную благообразность и добропорядочность новый лидер ИСД умеет сочетать с откровенными призывами к насилию, «к физическому столкновению с красными». «Все средства хороши в борьбе против коммунизма, — заявил Альмиранте в интервью западногерманскому журналу «Шпигель». — Политические и военные меры здесь неразделимы».
Немалую гибкость главная организованная сила итальянского неофашизма — ИСД, насчитывающая по официальным данным около 400 тыс. членов, проявляет во взаимоотношениях с нелегальными и полулегальными неофашистскими организациями. После смены руководства ИСД в 1969 г. некоторые из этих организаций (например, возглавляемая Раути группа «Ордине нуово») вернулись в ряды неофашистской партии. Ряд правоэкстремистских молодежных организаций новому руководству ИСД удалось объединить в созданном под контролем неофашистской партии «Молодежном фронте». Что же касается тех организаций, которые остались вне рамок ИСД, то в определенных случаях представители этих подрывных организаций находят со стороны ИСД защиту и покровительство. Показательно, в частности, что, отмежевавшись на словах от таких актов насилия и террора, как события в Реджо-ди-Калабрии, попытка путча Валерио Боргезе и взрывы бомб в Милане и Риме в декабре 1969 г., Итальянское социальное движение позаботилось о том, чтобы вознаградить и обезопасить ряд видных участников этих событий, выдвинув их в качестве своих кандидатов в члены парламента.
Сочетая подрывные провокационные действия и разнузданную социальную демагогию, неофашисты настойчиво стремятся создать себе массовую базу, пытаясь направить по ложному пути те настроения социального недовольства и протеста, которые накопились сегодня среди многих категорий населения Италии, особенно в ее наиболее отсталых южных областях. Обращаясь к представителям средних слоев — мелким торговцам, ремесленникам, крестьянам-собственникам, мелким домовладельцам, страдающим от засилия крупного капитала и в то же время запуганным реформами, провозглашенными, но не осуществленными левоцентристским правительством, неофашисты стремятся разжечь среди них антирабочие и антипрофсоюзные настроения. Массам безработных и люмпен-пролетарским слоям неофашистская пропаганда старается внушить, что главный виновник их бедствий — те трудящиеся, которые имеют работу и выдвигают в своей борьбе с капиталистами якобы непомерные требования. Неофашисты умело подогревают местнические настроения, как это было, например, во время событий в Реджо-ди-Калабрии, где значительная часть населения видела панацею от многочисленных бед в том, чтобы добиться провозглашения именно этого города административным центром области. На Юге страны они стараются отвести гнев обездоленных масс от истинных виновников отсталости этих районов — аграриев Юга и монополистов Севера — и настроить их против абстрактного Севера вообще, против рабочего и демократического движения. Неофашизм изображает себя в качестве единственного гаранта «порядка» и «спокойствия» и призывает к созданию «сильной власти», способной защитить итальянское общество от коммунистов. Маскируя свои антинародные цели, главари неофашизма охотно изображают себя в качестве решительных противников «существующей ныне в Италии государственной системы», однако на поверку оказывается, что в этой системе их не устраивают «чрезмерная демократия» и «уступки левым».
Одним из главных элементов идеологии неофашизма является националистическая пропаганда. В центральном печатном органе ИСД газете «Секоло д'Италиа» не редкость установочные статьи, развивающие мысль о том, что «национализм — это надежда для Европы», а в докладе Альмиранте на съезде неофашистской партии в январе 1973 г., когда она получила новое, более развернутое название — «Итальянское социальное движение — национальные правые силы» (ИСД-НПС), прямо подчеркивалось, что члены этой партии «не отказываются от своего национализма».
Большое место в деятельности итальянских неофашистов занимают проводимая ими милитаристская пропаганда и настойчивые попытки расширить влияние в армии и полиции. Неофашисты активно работают в так называемой «Ассоциации друзей вооруженных сил», а газета «Секоло д'Италиа» ввела специальную рубрику «Защитим вооруженные силы», в которой регулярно публикуются материалы о необходимости укреплять армию и увеличивать ассигнования на военные нужды. В неофашистскую партию вступили лица, занимавшие в прошлом видные посты в итальянской военной иерархии. Специальный отдел ИСД по работе в армии в течение нескольких лет (вплоть до своей смерти в 1973 г.) возглавлял генерал Джованни де Лоренцо, один из организаторов реакционного заговора, готовившегося в Италии в 1964 г. В демократической печати Италии сообщалось, что де Лоренцо, который был в прошлом руководителем военной контрразведки, составлявшей досье на всех ведущих политических деятелей Италии, вступив в ряды ИСД, принес с собой в качестве своеобразного приданого копии этих досье. Они хранятся в одном из швейцарских банков и активно используются неофашистами как орудие шантажа против партий правительственной коалиции.
Преступные действия неофашистов в Италии в известной степени облегчаются в связи с тем, что в стране существуют немногочисленные и не имеющие реальных связей с массами, но весьма «шумные» левацкие группы. Авантюристическая, антикоммунистическая деятельность этих групп открывает широкие возможности для проникновения в их ряды фашистских и полицейских провокаторов, дает удобный предлог тем силам в правительственном лагере, которые берут под защиту неофашистов, выдвигая для их оправдания теорию «борьбы двух противоположных экстремизмов». «Для того чтобы победить и сорвать происки фашистов, — подчеркивалось в этой связи в резолюции Руководства ИКП от 9 мая 1973 г., — необходимы также предельная ясность и непримиримость по отношению к безответственным позициям левого экстремизма, оказывающего поддержку различного рода провокационным и отвлекающим маневрам».
Левые силы Италии, в первую очередь коммунисты, считают необходимым вести повседневную, настойчивую работу по разоблачению неофашистов, показывая, как подчеркивалось на XIII съезде ИКП, истинное лицо этих элементов, «сеющих беспорядок и замышляющих реакционный мятеж», политиканов, которые «предаются шумной социальной демагогии, но на деле состоят на службе у предпринимателей и самых паразитических сил, заклятых врагов единства трудящихся». В центральной печати ИКП (например, в виде специальных вкладок в журнале «Ринашита»), изданиях местных партийных федераций, а также в брошюрах, выпущенных рядом местных органов самоуправления, были опубликованы подробные документальные материалы о преступной террористической деятельности неофашистов.
Важным условием успешной борьбы с неофашистской угрозой Итальянская коммунистическая партия считает укрепление и расширение единства всех антифашистских сил, сохранение и развитие традиций Сопротивления. При этом борьба против неофашизма не отрывается от общей борьбы за демократическое обновление общества, против засилья монополий. Напротив, коммунисты исходят из того, что лишь активное и эффективное антимонополистическое движение своей инициативой, своими действиями, направленными на решение назревших проблем, может помешать неофашизму создать себе массовую базу, не дать ему возможности спекулировать на растущем социальном недовольстве масс, политически изолировать его. Большое значение в этом плане имело то обстоятельство, что на рубеже 70-х годов итальянские коммунисты значительно усилили свое внимание к проблемам средних слоев города и деревни, к укреплению их союза с рабочим классом.
Определяя свою тактику в борьбе против неофашистской угрозы, итальянские коммунисты подчеркивают решающее значение мобилизации на эту борьбу широчайших масс трудящихся. Коммунисты Италии стали главными организаторами тех подлинно массовых антифашистских выступлений итальянских трудящихся (мощных демонстраций, митингов протеста, забастовок, в том числе общенационального масштаба), которые позволили демократическим силам страны добиться значительных результатов в борьбе за обуздание правоэкстремистских организаций. Не раз итальянским трудящимся удавалось срывать неофашистские манифестации и сборища. Так, в марте 1975 г. неофашисты пытались организовать провокационное сборище в Милане, но оно было сорвано благодаря бдительности и решительным действиям масс.
Одновременно итальянские коммунисты стремятся максимально использовать для пресечения деятельности неофашистских сил и юридические возможности. Опираясь на положения республиканской конституции и специального закона № 645 от 20 июня 1952 г., запрещающие восстановление в Италии фашистской партии, демократические силы Италии требуют объявить вне закона все неофашистские организации, включая ИСД-НПС.
Под давлением демократической общественности итальянские власти были вынуждены принять решение о роспуске одной из наиболее активных террористических организаций — «Новый порядок» — и арестовать ряд неофашистских террористов. Итальянский парламент лишил парламентской неприкосновенности лидера ИСД-НПС Дж. Альмиранте. Было начато следствие по делу крайне правой подпольной организации «Роза ветров», ставившей перед собой цель свержения в Италии республиканского строя. В результате дальнейших расследований судом было выдано свыше 20 ордеров на арест лиц, непосредственно участвовавших в преступной деятельности правоэкстремистских организаций. Среди них было немало офицеров высокого ранга, в том числе бывший начальник военной разведки генерал Вито Мичели.
Следует отметить, что если в 50—60-х годах некоторые либерально-буржуазные органы итальянской печати явно преуменьшали фашистскую опасность, то к началу 70-х годов некоторые из них стали впадать в противоположную крайность, отождествляя политическое положение в современной Италии с ситуацией, которая сложилась полвека назад и привела к возникновению режима Муссолини. При этом они ссылались, в частности, на то, что в 1921 г., накануне похода чернорубашечников на Рим, в итальянском парламенте было в процентном отношении столько же сторонников Муссолини, сколько в 1971 г. неофашистов. Жизнь показала неоправданность подобных исторических параллелей. Современная Италия — это не Италия начала 20-х годов: неизгладимый след оставило здесь массовое движение Сопротивления фашизму, неизмеримо выросла и продолжает расти сила рабочего и демократического движения, возглавляемого коммунистической партией. Последовательная, настойчивая борьба прогрессивных сил Италии против неофашистской опасности привела к тому, что уже в 1972 г. расширение влияния неофашистов в стране было в основном приостановлено, а в последующие годы партия «Итальянское социальное движение — национальные правые силы» была отброшена назад.
На выборах в местные органы власти летом 1975 г. неофашисты потеряли около 2% голосов по сравнению с парламентскими выборами 1972 г. При этом крайне правые потеряли на выборах много своих прежних сторонников, но к ним перешла часть тех избирателей, которые раньше поддерживали либералов, понесших на этот раз особенно большие потери. В то же время компартия собрала 32,6% голосов — более чем на 5% больше по сравнению с предыдущими выборами.
Этот успех левых сил Италии был развит и закреплен в ходе парламентских выборов в июне 1976 г., когда за коммунистов проголосовало 34,4% избирателей на выборах в палату депутатов и 33,8 % — на выборах в сенат. Выборы явились новым свидетельством укрепления антифашистских настроений итальянского народа. Партия «Итальянское социальное движение — национальные правые силы» потеряла более 500 тыс. голосов и значительную часть своих мест в парламенте (в палате депутатов число ее представителей сократилось с 56 до 35 и в сенате — с 26 до 15).
Вместе с тем левые силы Италии справедливо исходят из того, что и в новой политической ситуации, сложившейся в стране, в условиях заметного сокращения влияния ИСД-НПС нельзя недооценивать опасности, которую представляет собой неофашизм, особенно учитывая его тесные связи как с правыми монополистическими и политическими кругами внутри страны, так и с международной империалистической реакцией. Продолжая оказывать давление на власти, требуя от них принятия мер против преступной деятельности правоэкстремистских организаций, итальянские коммунисты в то же время считают крайне важным всячески повышать бдительность широких народных масс, их готовность в любой момент дать решительный отпор проискам неофашистов.
Неофашизм в других западноевропейских странах
Из всех европейских стран откровенно фашистский режим дольше всех существовал в Португалии — с 1926 г. Фашизм в этой стране сумел выжить после второй мировой войны и укрепиться. Салазар, фашистский диктатор Португалии с 1932 по 1968 г., во время гражданской войны испанского народа 1936— 1939 гг. оказывал всестороннюю помощь франкистским мятежникам, а также итало-германским интервентам. В стране с 1932 г. имелась единственная легальная партия, фашистская, — Национальный союз. Во второй мировой войне Португалия формально сохраняла нейтралитет, хотя фактически поддерживала политику фашистских правительств Германии и Италии. И если она открыто не вступила в войну на стороне фашистской «оси», то причиной явились разгром немецко-фашистских войск на советско-германском фронте, а также антифашистское движение в самой Португалии.
После 1945 г. Салазар и его клика не могли не считаться с новой обстановкой. Гитлеровская коалиция, на которую они делали ставку, потерпела поражение. Мировая демократическая общественность требовала завершения ликвидации фашистских очагов и наказания соучастников гитлеровского разбоя. Португалии угрожала международная изоляция, а внутри страны антифашистские силы требовали восстановления демократических свобод. Однако салазаровцы мобилизовали все силы и средства, чтобы сохранить свое господство, прибегнув при этом к помощи международного империализма, еще более широко распахнув двери Португалии и ее колоний для иностранного капитала. Все это способствовало сохранению фашистской диктатуры. Следует также учитывать и то обстоятельство, что португальские фашисты накопили большой опыт политического лавирования и обмана масс, прибегая как к прямому насилию, так и к социальной демагогии.
Генеральный секретарь Португальской компартии А. Куньял так оценивал политику правительства Каэтану, последнего фашистского диктатора: «Не считая небольших изменений фасада, в политике правительства не изменилось ничего существенного. Продолжают попираться самые элементарные свободы, сохраняется режим одной фашистской партии и унифицированных фашистских профсоюзов. Продолжается политика полицейского террора. Продолжается колониальная война и политика подчинения империализму. Салазаризм властвует без Салазара».
В этих условиях Португальская коммунистическая партия основное направление своей деятельности видела в укреплении единства рабочего класса в повседневной борьбе против фашистской политики, расширении рядов и укреплении единства всех демократов, антифашистов и патриотов в борьбе за свержение фашистской диктатуры, за завоевание политических свобод, прекращение колониальной войны и предоставление независимости португальским колониям. На международном Совещании коммунистических и рабочих партий, состоявшемся в Москве в 1969 г., правительства Португалии и Испании были охарактеризованы как очаги реакции и фашизма.
25 апреля 1974 г. Португалия вступила на путь свободы и демократии. В этот день Движение вооруженных сил нанесло решительный удар по фашистскому правительству Каэтану. Это был кульминационный момент длительного процесса, развитие которого определялось такими факторами, как кризис фашистского режима, экономические и политические последствия долгой колониальной войны, международное осуждение и изоляция португальского фашизма и колониализма, широкий размах борьбы португальского народа против эксплуатации, дороговизны, против репрессий и колониальных авантюр, а также успехи освободительного движения в Гвинее-Бисау, Анголе и Мозамбике.
Неофашизм существует и в других европейских странах с традиционной буржуазно-демократической системой, что доказывает хотя бы пример Австрии. Здесь с 1967 г. имеется неофашистская Национал-демократическая партия, которую возглавляет южнотирольский террорист Н. Бургер. Она тесно связана с западногерманской НДП. На выборах в 1970 г. партия собрала всего лишь 2,4 тыс. голосов избирателей. Но, несмотря на незначительную поддержку населения, неофашисты продолжают активную деятельность; они ориентируются на националистические объединения, солдатские и спортивные союзы. В 1973 г. был создан национал-демократический союз студентов. В марте 1973 г. в Вене состоялся слет неофашистов, в мае в Граце проводились «дни штирийской весны», в которых участвовали как австрийские, так и западногерманские нацисты.
Но НДП — не единственная неофашистская организация в Австрии.
Австрийский неофашизм тесно связан с западногерманским неонацизмом. Ратуя за торжество «великогерманского духа», австрийские неофашисты по существу стали пропагандистами неонацистских идей в своей стране. Первые неонацистские организации возникли здесь в конце 40-х годов. В феврале 1948 г. в Зальцбурге был создан так называемый Институт изучения общественного мнения, куда в основном вошли члены подпольного неонацистского Добровольческого корпуса черных охотников, бывшие нацисты. В стране стал распространяться профашистский журнал «Хайматруф» («Зов родины»). В сентябре 1948 г. образовалось Австрийское объединение, вскоре властями запрещенное, так как оно оказалось замаскированной неонацистской организацией. В 1949 г. в Граце была раскрыта еще одна экстремистская группа — Добровольческий корпус Шарнхорст, где объединились бывшие эсэсовцы и члены гитлеровской молодежной организации.
В феврале 1949 г. в Австрии появилась первая легальная неофашистская организация — Союз независимых. Она стала издавать газету «Альпенлэндишер хайматруф» («Альпийский зов родины»), которую затем переименовали в «Фрайе штиммен» («Свободные голоса»), а позже — в «Альпенруф» («Альпийский зов»). Все эти «партии» не имели массовой базы, они возникали, исчезали, появлялись вновь под другими названиями. Работа некоторых из них проводилась при строгом соблюдении правил конспирации. Так например, в конце 40-х годов возникла тайная организация «Шпинне» («Паук»), в задачу которой входило оказание помощи разыскиваемым нацистским преступникам. Через Австрию их переправляли в Италию, а оттуда — в Латинскую Америку. Одним из создателей «Шпинне» был Эрих Керн, бывший руководитель нацистского ведомства печати в Вене.
Большие надежды австрийские неофашисты возлагают на организации бывших военнослужащих. Самые крупные из них — Австрийский товарищеский союз и Австрийский солдатский союз. Если в первом из них ярко выраженные неонацистские тенденции с годами постепенно ослабли, то Австрийский солдатский союз, где объединена часть бывших эсэсовцев, поддерживает контакты с неонацистскими организациями как в своей стране, так и с подобными организациями в ФРГ. Феликс Риннер, руководитель одной из секций этого союза, Товарищества IV, куда входят главным образом эсэсовцы, в свое время вместе с Керном являлся основателем «Шпинне».
В 1956 г. вместо Союза независимых возникла новая партия — Австрийская партия свободы. В ней объединилась часть мелкой и средней буржуазии, ориентирующейся на Западную Германию. В партии много бывших нацистов, судетских немцев.
Было бы неверным недооценивать роль австрийских неофашистов, несмотря на малочисленность и раздробленность их организаций. Их апелляции к «великогерманскому духу», призывы рассматривать Австрию в качестве третьего германского государства находят поддержку среди определенных слоев населения страны.
Отсутствие массовой базы — одна из характерных черт большинства неофашистских движений в послевоенной Европе. Однако факты говорят о том, что фашисты настойчиво добиваются своих целей. Примером тому служат события во Франции конца 50 — начала 60-х годов, когда фашизм стал реальной угрозой.
Прежде всего стоит остановиться на «пужадистском движении», получившем это название по имени его лидера — лавочника Пьера Пужада. Созданная им организация Союз защиты торговцев и ремесленников стала убежищем для французских фашистов. Сначала в нее вошли мелкие предприниматели, ремесленники, торговцы, недовольные налоговой политикой правительства Четвертой республики. Однако вскоре эта организация вышла за рамки борьбы против налогов. На съезде союза, состоявшемся в июле 1955 г. в Париже, Пужад выдвинул требования пересмотреть существующую конституцию, сохранить колониальную империю «единой и неделимой», передать частному капиталу национализированные предприятия, ограничить социальное страхование, установить контроль над профсоюзами. «Характер этого движения... правый, антипарламентский, вообще говоря, фашистский. Его нужно, однако, ассоциировать, по крайней мере по происхождению, с определенным социальным классом — классом ремесленников, мелких и средних торговцев. Это Франция с ее ремесленными и индивидуалистическими традициями восстала против продвижения механизации, которая грозила ее затопить», — пишет известный французский историк А. Зигфрид. На парламентских выборах 2 января 1956 г. за пужадистов проголосовали почти 2,5 млн. избирателей (11,5%). Пропагандируя национализм, шовинизм, антипарламентаризм, они способствовали падению Четвертой республики. Само пужадистское движение, однако, не получив широкой поддержки, вскоре распалось.
В начале 60-х годов фашизм нашел сторонников среди офицерского и сержантского состава французской армии, а также полиции, среди некоторых категорий чиновничества и деклассированных городских элементов. В Алжире за ним пошла немалая часть европейского населения. Это объяснялось тем, что основная масса проживавших в Алжире лиц европейского происхождения любыми средствами стремилась «сохранить свои привилегии, то есть режим социально-экономического и политического угнетения коренного населения, так как это обеспечивает многим из них гораздо более высокий жизненный уровень, чем средний уровень жизни в Западной Европе».
После военного мятежа в 1958 г. в Алжире возникают различные ультраколониалистские организации. Среди них — «Фронт борьбы за французский Алжир», «Молодая нация», «Национальная перегруппировка», «Движение Алжир — Сахара», «Возрождение Франции» и др. Французские фашисты получали поддержка со стороны международного неофашизма. С его помощью в феврале 1961 г. в Мадриде была создана фашистско-террористическая Секретная вооруженная организация — ОАС. Требования, которые выдвигала эта организация, выходили за локальные рамки алжирской проблемы. В «Предварительной программе, которая может послужить основой программы национальной реконструкции», говорилось, что «парламент, который не может претендовать на то, что он представляет что-либо, кроме трусости, будет распущен, будут распущены также все партии, которые разъединяют и служат интересам финансовых групп или иностранных держав». Далее авторы программы выражались еще яснее. «Как внутренние враги нации, подлежат роспуску коммунистическая партия и «прогрессивные» организации, поддерживающие с нею непосредственные или косвенные связи. Коммунисты, занимающие выборные посты или другие официальные должности, подлежат смещению».
Глава ОАС генерал Салан нашел поддержку у правоэкстремистских организаций ФРГ, Швейцарии. В Испании была создана специальная школа ОАС, которой руководил бывший эсэсовский полковник Отто Скорцени.
Оасовская организация быстро нашла общий язык с бельгийскими неофашистами, которые также боялись потерять свои заморские колонии и трубили о «разбазаривании ценностей бельгийской нации». В Бельгии существовал ряд организаций неофашистского толка, такие как «Национальная молодежь», «Ударные отряды молодой Европы». В начале 60-х годов все они слились с Движением гражданского действия, которое выпускает газету «Насьон Бельжик».
Французский народ сорвал планы оасовцев и помешал распространению коричневой чумы. Главари ОАС были арестованы. Но социальные корни французского неофашизма остались. В последнее время активизировала свою деятельность неофашистская организация «Новый порядок», которая считает себя «форпостом антикоммунизма». Во главе ее — бывшие оасовцы. Существуют и другие группировки фашистской и ультраправой окраски.
Хотя в ряде европейских стран неофашистские организаций официально запрещены, они продолжают существовать нелегально или маскируются под националистической личиной.
В Англии в последние годы активизировал свою деятельность профашистский «Национальный фронт», пропагандирующий махровый расизм, натравливающий местных рабочих на выходцев из бывших афро-азиатских колоний Великобритании. Он возник в конце 60-х годов путем слияния различных правоэкстремистских группировок. Позже от него откололась другая организация неофашистов — Национальная партия. Обе партии ставят перед собой задачу пробиться в британский парламент.
В послевоенные годы в некоторые высокоразвитые капиталистические страны хлынул огромный поток иностранных рабочих. Часть их работает в Швейцарии. Шовинистическую, расистскую травлю против этих рабочих ведут три организации — Республиканское движение (называется еще Движение Шварценбаха — по имени его главаря), Национальное действие и так называемые «Бдительные!» Все три «партии» призывают население «охранять швейцарский дух» от посягательств со стороны иноземцев. Если учесть, что Движение Шварценбаха на последних выборах в Национальное собрание получило семь депутатских мандатов, а Национальное действие — четыре, становится очевидным далеко не «беспочвенный» характер националистических лозунгов. Подобные явления встречаются и в других странах, где работают иностранные рабочие.
Неофашистские организации имеются и в скандинавских странах. В Норвегии действует партия Андерса Ланге. На парламентских выборах в 1973 г. за нее проголосовали 5% избирателей, и она получила четыре депутатских места в парламенте. Председатель партии в 30-х годах являлся активным членом фашистской организации Отечественный союз. Среди неофашистских организаций — Национальный молодежный союз, Антикоммунистический альянс, Партия прогресса. Несколько неофашистских группировок действуют и в Швеции. Одна из них — Северная имперская партия (Нордиска Рикспартиет) ставит своей целью свержение правительства и замену шведской демократии национал-социалистской диктатурой. Полагают, что партия имеет сторонников не только в Швеции, но и в Дании и Норвегии. Наиболее сильные оплоты партии — университетские города.
* * *
Неофашистские партии и организации существуют в разнообразных формах во многих странах капитала. И несмотря на их национальную окраску, у них можно проследить общую характерную черту — стремление установить открытую террористическую диктатуру наиболее правых кругов монополистической буржуазии. Эта общность целей порождает и стремление к совместным действиям в международном масштабе.
Еще в середине 60-х годов в Австрии возникло так называемое социальное движение порядка Европы со штаб-квартирой в Зальцбурге. Эта организация примкнула к Движению Мальме. Последнее известно также под названием Европейского социального движения, являющегося не чем иным, как международным эсэсовским штабом, созданным в начале 50-х годов в Швеции по инициативе неофашистов ряда европейских стран. Создатель Социального движения Теодор Соучек в 1948 г. за нацистские преступления был приговорен к смертной казни, которую ему заменили пожизненным заключением. Однако через три года его выпустили на свободу. Социальное движение порядка Европы как организация просуществовало недолго, однако неонацистский дух, породивший эту организацию, продолжает жить.
И в последующие годы время от времени в печать проскальзывали сообщения о международных сборищах неофашистов. Так, например, осенью 1972 г. в местечке Планег под Мюнхеном состоялся первый «национал-европейский молодежный конгресс», в котором приняли участие делегаты от неофашистских организаций ФРГ, Австрии, Швейцарии, Италии, Испании, Португалии, Франции, Бельгии, Нидерландов, Англии, Дании, Норвегии и Швеции. В качестве гостей присутствовали представители румынских и украинских антикоммунистических эмигрантских организаций, а также правых организаций Соединенных Штатов Америки и Южной Африки.
Хотя конгресс проходил при закрытых дверях, стали известны проблемы, которые волновали европейских неофашистов. Главный лозунг конгресса— борьба против коммунизма. На конгрессе был создан так называемый генеральный секретариат.
В декларации, принятой на этом сборище, говорилось, что европейские расы являются «творцами и носителями технической цивилизации». В этом документе подчеркивается, что «только путем изменения статус-кво 1945 г. Европа может стать тем, чем она может и должна быть для мира». Участники конгресса поклялись «победить марксизм в решающей битве», высказались против договоров, заключенных ФРГ с СССР и ПНР, против созыва конференции по европейской безопасности.
В конце декабря 1947 г. в Лионе, по сведениям французской газеты «Фигаро», фашистский интернационал, объединяющий в своих рядах все неонацистские и неофашистские движения Европы, а также Южной Африки и Соединенных Штатов, провел «совещание на высшем уровне». Ядром этой организации является движение «Новый европейский порядок», лидер которого Гастон Арман Амодрюз проживает в Лозанне. Программа этого «движения» ставит своей первоначальной задачей «очищение европейской расы», для чего необходимо отправить на родину африканцев и азиатов, запретить браки между черными, желтыми и белыми. Амодрюз заявляет: «Следует также проводить правильную биологическую политику с тем, чтобы улучшить наследственные особенности народов, которые страдают от слишком высокого процента «биологически неполноценных особей». Кроме того, разрешение на брак следует давать лишь тем, кто обладает определенным интеллектуальным коэффициентом...»
Одно из последних событий в деятельности неофашистов — так называемый конгресс национальных сил Европы, состоявшийся летом 1976 г. в Гамбурге. На нем представители западноевропейских неофашистских организаций согласовывали свою политику в связи с намеченными на 1978 г. выборами в европейский парламент. Лозунги, под которыми проходил неофашистский конгресс, мало чем отличались от тех, что провозглашались фашистами 40—50 лет назад: борьба против «большевистской угрозы» в международном плане и внутри своих стран с целью предотвратить превращение Европы в континент народного фронта «под коммунистическим господством». Эти примеры показывают, что неофашизм, уходя своими корнями в прошлое, в нынешних условиях проявляется прежде всего как реакция на успехи в борьбе за мир и разрядку напряженности. И хотя соотношение сил в послевоенной Европе резко изменилось в пользу социализма, любая недооценка опасности неофашизма была бы ошибкой.
Анализ неофашизма как политического движения и как идеологии дает возможность определить его общие черты как фашизма, который приспосабливается к условиям современного этапа общего кризиса капитализма, к новой расстановке сил внутри капиталистического мира и на международной арене. По мнению участников Эссенского международного симпозиума представителей европейских компартий, неофашизм — «это проявление стремлений наиболее реакционных элементов монополистического капитала задержать необратимый процесс распада старого строя не просто путем попрания демократических прав и свобод, жестоких полицейских репрессий и преследований, антирабочего законодательства, но и посредством установления открыто террористической, контрреволюционной диктатуры...».
Современные фашисты ищут различные пути для установления своей диктатуры: с помощью военного путча, завоевания изнутри буржуазной государственной машины, через реакционную правительственную бюрократию, проникая в буржуазно-демократический партийный аппарат. На европейском континенте немало буржуазных партий, где осели бывшие фашисты и выращиваются новые. Иногда они скрывают свои профашистские взгляды, всячески маскируя их.
Ныне в мире открыто неофашистские партии и группы действуют примерно в 60 капиталистических странах. Они объединены в международные организации и располагают крупными финансовыми средствами. Источники поступления этих средств тщательно скрываются, но, безусловно, часть средств черпается из фондов, созданных немецкими и итальянскими фашистами в тот период, когда их разгром во второй мировой войне стал очевиден. Кроме того, их продолжает финансировать крупный капитал, рассчитывая на неофашизм как на последний резерв для спасения своей власти.
Тактика неофашистов, которые зачастую прикидываются «друзьями народа», не останавливаясь перед критикой политики буржуазных правительств и монополий, не может не тревожить прогрессивную общественность. Ведь в относительно недавнем прошлом с помощью социальной демагогии фашистам удалось обмануть подпавшие под их влияние массы, ввергнуть миллионы людей в страшную катастрофу. Нельзя допустить, чтобы история повторилась.
Участники Берлинского совещания коммунистических и рабочих партий Европы, обеспокоенные растущей активностью старых и новых «наци», подчеркнули в итоговом документе, что для демократии и социального прогресса, для сохранения мира и международных отношений, основывающихся на взаимном доверии и дружественном сотрудничестве, «необходимо искоренить фашизм, предотвратить его возрождение в открытой или завуалированной форме, бороться против организации и деятельности фашистских и неофашистских террористических организаций и групп...»
Борьба против неофашизма во всех формах его проявления — важнейшая задача как пролетариата отдельно взятой страны, так и международного пролетариата.
За мир, безопасность, сотрудничество и социальный прогресс в Европе, К итогам Конференции коммунистических и рабочих партий Европы. Берлин, 29—30 июня 1976 г.