Захват фашистами власти

30 января 1933 года... Зловещая дата в истории немецкого народа, в истории Европы, в истории всего человечества. Крупные монополии в сговоре с верхушкой военщины и юнкерства призвали в тот день национал-социалистов к власти в Германии. В центре европейского континента был создан кровавый фашистский режим.

Единственно правильный анализ фашистской диктатуры возможен лишь на основе ленинской теории империализма. Исследуя тенденции развития империализма, Ленин пророчески предсказал дальнейшее возрастание его реакционности и превращение монополистического капитализма в государственно-монополистический. Глубоко и всесторонне анализируя внутреннюю и внешнюю политику империализма, Ленин доказал, что она неразрывно связана с обострением борьбы за раздел и передел мира, за источники сырья, с ростом милитаризма, агрессией и войнами.

В. И. Ленин неоднократно обращал внимание на то, что уже в годы первой мировой войны развитие государственно-монополистического капитализма со всеми присущими последнему проявлениями как в экономической, так и в политической жизни шло в Германии быстрее, чем в других капиталистических странах. В. И. Ленин называл Германию образцом «превращения монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм». Между двумя мировыми войнами в Германии сформировался специфический, нацистский, вариант государственно-монополистического капитализма, обнаживший до крайности все присущие империализму реакционные черты и представивший их наиболее уродливые, ужаснувшие весь мир формы.

Опираясь на ленинскую теорию, международное коммунистическое движение сформулировало обобщающую характеристику классовой природы и сущности германского фашизма: «Самая реакционная разновидность, — указал Г. Димитров на VII конгрессе Коминтерна, — это фашизм германского типа. Он нагло именует себя национал-социализмом, не имея ничего общего с социализмом. Германский фашизм — это не только буржуазный национализм. Это звериный шовинизм. Это правительственная система политического бандитизма, система провокаций и пыток в отношении рабочего класса и революционных элементов крестьянства, мелкой буржуазии и интеллигенции. Это средневековое варварство и зверство. Это необузданная агрессия в отношении других народов и стран». VII конгресс охарактеризовал германский фашизм, как «ударный кулак международной контрреволюции».

30 января 1933 г. германский фашизм не захватывал власть. Ее вручили ему реакционные круги страны. И в то же время есть все основания говорить о захвате фашистами власти. Дело в том, что захват не был единовременным актом. Он произошел не в один день. 30 января — его начало. С этого дня фашистское правительство и национал-социалистская партия совершили серию архиреакционных акций по узурпации всей полноты власти в масштабе страны и на местах и по установлению самой жестокой в истории диктатуры. Осуществление этих акций, сопровождавшееся умелой пропагандой, и привело к сформированию, а затем и стабилизации фашистского режима в Германии.

Основные задачи, стоявшие перед фашистским правительством, можно кратко сформулировать так: в области внутренней политики — сломить силу германского рабочего класса и его союзников, уничтожить его авангард — КПГ, вытравить идеи марксизма-ленинизма, имевшие в то время большое распространение среди рабочих, поработить немецкий народ, превратив его в послушное орудие монополий; в области внешней политики — подготовить и осуществить в максимально короткие сроки войну за установление мирового господства германского империализма. Этот страшный заговор против немецкого народа и народов мира был изложен Гитлером в «Майн кампф» и разработан в процессе закулисных переговоров заправил фашистской партии с ведущими монополистами и другими реакционными силами страны еще во времена борьбы нацистов за власть.

Правительство и национал-социалистская партия (НСДАП) рьяно взялись за реализацию этой чудовищной программы. Началась форсированная перестройка государственного аппарата, рейхсвера, науки, пропаганды — по существу всей жизни страны и народа. Прежде всего это коснулось политической жизни. О необходимости поворота во внутриполитическом положении как об основе «захвата нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации» Гитлер заявил сразу же, 3 февраля, в речи перед генералами рейхсвера.

Фашистское правительство отчетливо представляло, что для осуществления захватнической программы монополий был необходим «спокойный тыл». Но классовая борьба между фашизмом и его внутриполитическими противниками, прежде всего рабочим классом во главе с его революционной партией КПГ, продолжалась, не затихая ни на один день и в мрачные годы нацистской диктатуры.

В день прихода нацистов к власти КПГ опубликовала листовку с призывом к рабочему классу и всем трудящимся начать всеобщую забастовку протеста и развернуть массовую борьбу за свержение фашистского террористического режима. ЦК КПГ обратился к руководству СДПГ и свободных и христианских профсоюзов с призывом о совместных действиях. Всюду, где было возможно, коммунисты организовали сопротивление фашистскому режиму.

В начале февраля 1933 г. на нелегальном заседании ЦК КПГ Э. Тельман призвал к сохранению партии, к единству действий рабочего класса и его союзников и развертыванию массового сопротивления против фашистской диктатуры. В те же дни руководство осуществило мероприятия по переходу партии к борьбе в условиях подполья.

Несмотря на то что многие члены и функционеры СДПГ стремились к активной борьбе против фашистского правительства, правые социал-демократические и профсоюзные лидеры и после 30 января не отступили от антикоммунистического курса. Они отклоняли все предложения о единстве действий. Тем самым они помогли германскому фашизму укрепиться у власти и перейти к осуществлению своих преступных планов.

В первое фашистское правительство входили представители крупных промышленных и банковских монополий, военщины и ведущие руководители фашистской партии. В числе министров были монополисты Гугенберг, Шверин-Крозиг и доверенное лицо монополий Шахт (член правительства с августа 1934 г.), заправилы нацистской партии — Геринг, Фрик, Геббельс (с марта 1933 г.), бывший командующий военным округом Восточной Пруссии генерал-лейтенант фон Бломберг и др. Фон Папен получил пост вице-канцлера. В последующие годы непрерывно возрастало прямое и косвенное влияние воротил крупнейших монополий на политику правительства. Росла также роль террористического аппарата нацистской партии и государства. Своего апогея этот процесс достиг в первые годы второй мировой войны.

С первых же часов пребывания у власти все силы правительства и НСДАП были брошены на борьбу против рабочего класса и его авангарда — КПГ. Фашисты отчетливо представляли, что компартия является единственной реальней политической силой страны, препятствовавшей осуществлению Планов монополий. Под ее руководством работал ряд организаций рабочего класса: Революционная профсоюзная оппозиция, «Красные профсоюзы», «Красная помощь», Коммунистический союз молодежи, организация женщин и др.

Протокол первого заседания фашистского кабинета показывает страх нацистов перед КПГ и ее влиянием, опасения потерять власть в первые же дни в случае всеобщей забастовки. На этом заседании были разработаны террористические меры по борьбе с компартией и другими прогрессивными силами страны.

В спешном порядке фашистское правительство приступило к ликвидации всех демократических завоеваний немецких трудящихся. Рейхстаг был распущен. Серьезно опасаясь за исход предстоящих выборов, фашисты обратились за помощью к ведущим монополиям. 20 февраля Гитлер выступил на совещании крупных промышленников и банкиров, которые решили создать фонд в 3 млн. рейхсмарок для проведения избирательной кампании НСДАП. При этом монополисты вновь высказали свое требование создать такое государство, «которое будет независимым и сильным в политическом отношении», подчеркнув прежде всего необходимость стабилизации положения внутри страны.

Назначенные на 5 марта 1933 г. выборы и подготовка к ним проходили в обстановке жестокого политического террора, провокаций, массированной фашистской пропаганды. Согласно чрезвычайному закону от 4 февраля, демагогически названному «В защиту немецкого народа», КПГ была фактически лишена средств избирательной борьбы и общения с массами — возможностей созывать собрания, организовывать демонстрации, пользоваться прессой. Еще ранее, 2 февраля, Дом имени К. Либкнехта в Берлине, где помещался ЦК КПГ, подвергся обыску и разгрому.

Самой чудовищной из гитлеровских провокаций явился поджог рейхстага в ночь на 28 февраля, совершенный фашистами. Разгул еще более массового кровавого террора охватил всю страну. Только по официальным данным, в ту ночь было арестовано свыше 4 тыс. функционеров КПГ, и в их числе ряд коммунистических депутатов рейхстага, а всего по стране — более 10 тыс. коммунистов. Поджогом рейхстага фашисты намеревались не только оправдать террор и изолировать КПГ от масс, но и убедить международный империализм в том, что фашистская Германия явится «надежным оплотом против большевизма». На сфабрикованном в сентябре 1933 г. провокационном процессе в Лейпциге по делу о поджоге рейхстага Г. Димитров, привлеченный в качестве обвиняемого, своим мужественным и смелым поведением сумел превратить нацистское судилище в грозное разоблачение фашистского режима. Его пламенные речи давали политическую ориентацию КПГ и всему антифашистскому подполью в Германии. Почти во всех странах развернулось широкое движение в защиту Г. Димитрова и его товарищей. Суд был вынужден оправдать обвиняемых. Это явилось большой победой международного антифашистского движения.

28 февраля 1933 г. чрезвычайный декрет президента под насквозь демагогическим названием «В защиту народа и государства» отменил все демократические права и свободы, завоеванные в ходе упорной и трудной борьбы многих поколений немецких трудящихся. Декрет предоставлял властям неограниченные права в производстве арестов, обысков, наложении штрафов и конфискации имущества, предусматривал такие наказания, как смертная казнь по политическим мотивам и бессрочная каторга. В преамбуле декрета подчеркивалось, что он направлен против деятельности коммунистической партии.

В эти дни страна покрылась сетью концлагерей. Вначале они размещались в казармах штурмовиков. Вскоре в наиболее пустынных местах были построены огороженные колючей проволокой с электротоком бараки с орудиями пыток. Именно тогда были созданы такие крупные лагеря, как Дахау и Заксенхаузен, а впоследствии — Бухенвальд, Флоссенбург, Равенсбрюк и др. Концлагери сразу же стали одним из основных компонентов фашистского террора. Они нависли страшной угрозой над каждым немцем, а в годы войны — и над народами захваченных стран. Уже в 1933 г. насчитывалось 26 известных населению концлагерей, из них три — в Берлине. В апреле 1933 г. возникло еще одно чудовищное порождение нацистского режима — государственная тайная полиция (гестапо). Она сыграла зловещую роль в становлении и укреплении фашистской диктатуры, а в последующие годы ее значение возросло еще больше.

Разгул террора, нагнетание политической напряженности и страха накануне выборов 5 марта фашисты сопровождали небывалым размахом пропаганды. Это была первая крупная пропагандистская акция НСДАП после прихода к власти. Был отмобилизован и использован весь накопленный опыт демагогических манипуляций нацистов. А главное — они опирались на рычаги государственной власти. Пропаганда имела цель — возбудить массовый фанатизм и слепую приверженность фашистскому режиму и в то же время вселить страх перед ним, парализовать волю трудящихся.

Охватить как можно большее число людей каким-либо пропагандистским мероприятием — вот первая заповедь нацистов на всем протяжении фашистской диктатуры. В феврале—марте 1933 г. по стране прокатился невиданный шквал массовых митингов, маршей военизированных отрядов нацистской партии, факельных шествий. Миллионы плакатов и флагов со свастикой наводнили города и деревни. Неистовствовали радио, кино, пресса, восхваляя Гитлера и фашистский режим. Использовались традиционные в Германии музыкальные вечера, выступления народных хоров, танцевальные и спортивные празднества молодежи. На многочисленных митингах выступали фашистские ораторы всех рангов, а в крупнейшие города страны вылетал сам Гитлер, обычно сопровождаемый руководителем отдела пропаганды НСДАП Геббельсом. Последний признавал, что его роль состояла в том, чтобы в коротком вступительном слове «перед каждой речью фюрера» создавать у слушателей «атмосферу обожания...» Гитлер сыпал обещаниями, позировал, запугивал. 1 марта по радио с лживой речью о «попытке коммунистического восстания» выступил Геринг.

3 марта нацисты нанесли тяжелейший удар по КПГ, по германскому и международному рабочему движению: был арестован и заключен в тюрьму великий революционер Эрнст Тельман.

Кульминацией предвыборной кампании стало 4 марта, объявленное фашистами «днем возрождающейся нации». Речи, оркестры, радио звучали весь день. А вечером по улицам Берлина и других крупных городов маршировали колонны штурмовиков и эсэсовцев с пылающими факелами, проводились «народные празднества».

Но добиться абсолютного большинства НСДАП на выборах в марте 1933 г. не удалось. Непосредственно за нее проголосовало 43,9% избирателей, а в Берлине — 31,3%. За кандидатов КПГ было подано почти 5 млн. голосов, или 12,3%. Характерно, что наибольшее число голосов КПГ получила в Берлине, Дюссельдорфе, Мерзебурге, Хемнице, Гамбурге, Южной Вестфалии и других промышленных областях и центрах страны. 18,3% проголосовало за социал-демократов. Остальные голоса распределились между «старыми» буржуазными партиями.

Итоги выборов обнажили, хотя, может быть, и не в полном объеме, расстановку классовых сил в стране. Жестокий террор резко сократил возможности проявления подлинной ориентации избирателей. Тем не менее нацисты объявили трехдневный национальный праздник по случаю своей «победы». В обращении по радио к членам НСДАП, штурмовикам и эсэсовцам 12 марта Гитлер заявил о «победе национальной революции» и призвал к еще более жестокой расправе с ее врагами. Следует отметить, что существенную роль в укреплении фашистской диктатуры сыграло умелое использование нацистами революционных настроений немецких трудящихся. Свой приход к власти и последовавшие после него мероприятия фашисты стремились окружить ореолом и именовали «немецкой», «национальной» или «национал-социалистской революцией» Демагогическая шумиха вокруг этого лживого понятия создавала иллюзии у широких масс и даже у части рабочего класса.

После выборов фашистское правительство и руководство НСДАП провели ряд срочных мер, направленных прежде всего на дальнейшую узурпацию всей полноты власти, полное уничтожение компартии, запрет и разгром всех политических партий и организаций, кроме национал-социалистских, усиление фашистского террористического аппарата и подведение под фашистскую пропаганду государственных основ. Террористические и психологические атаки нацистов были нацелены на те 22 млн., или 56,1%, избирателей, не голосовавших за них на выборах, что, вместе с семьями, составляло большую часть населения страны.

9 марта приказом министра внутренних дол были аннулированы все депутатские мандаты коммунистов (81), и тс из них, кто не эмигрировал или не ушел в подполье, были схвачены и заключены в застенки гестапо. Эта беззаконная акция, а также закулисные соглашения нацистов с буржуазными партиями, в частности с партией Центра, дали возможность Гитлеру получить 24 марта 2/3 голосов в рейхстаге, необходимые для принятия закона о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. Названный для обмана масс законом по устранению бедствий народа и государства, он уничтожил остатки конституции, а сам рейхстаг превращал в фикцию. Нацисты получили решающие полномочия для достижения внутриполитических целей монополий.

Обеспечив путем насилия и произвола свои позиции в центре, фашисты стали не менее стремительно закреплять их на местах, 31 марта 1933 г. законом об унификации земель с рейхом объявлялись распущенными все избранные населением местные представительства (ландтаги, крейстаги, городские, районные и общинные советы и т. д.). Новые органы предписывалось создавать на основе распределения голосов между партиями на выборах в рейхстаг 5 марта 1933 г. Особо подчеркивалось, что «голоса, полученные при этом компартией, не принимаются во внимание». Этот закон стал по существу официальным актом запрета КПГ, что признавали впоследствии и сами нацисты. В одном из примечаний к официальному сборнику документов, опубликованному в 1939 г., говорится: «Законом об унификации земель с рейхом от 31 марта 1933 г. деятельность коммунистов, как партии, была запрещена». Это означало установление режима полного произвола по отношению к КПГ и ее членам. 26 мая правительство издало распоряжение о конфискации имущества КПГ и примыкавших к ней организаций. Шесть лет спустя нацисты хвастливо объявили его «последней чертой под германским коммунизмом». История показала, сколь поспешным было это заявление, как и множество ему подобных!

Компартия ушла в подполье, не прекращая борьбы. Верные соратники Э. Тельмана: В. Пик, В. Ульбрихт, И. Шеер, В. Флорин и др. — руководили деятельностью партии из подполья и эмиграции. Подпольный аппарат ЦК КПГ продолжал издавать центральный орган партии — газету «Роте фане», разовый тираж которой доходил до 60 тыс. экз.. Выпускались другие газеты, листовки, расклеивались плакаты и лозунги. На фабричных трубах и рудоподъемных башнях появлялись красные флаги и транспаранты. В стране действовали нелегальные радиостанций. Их передачи были популярны среди рабочих.

23 июня 1933 г. организацией, «враждебной государству и народу», была объявлена СДПГ, деятельность ее была запрещена. 7 июля были аннулированы мандаты СДПГ в рейхстаге и во всех других избираемых представительствах. Через неделю по закону о конфискации имущества «враждебных народу и государству союзов» было конфисковано все имущество СДПГ и примыкавших к ней организаций.

Параллельно ликвидировались все остальные организации рабочего класса и других прогрессивных сил страны. Прежде всего расправе подверглись профсоюзы. Продолжая эксплуатировать революционные традиции немецких рабочих, фашисты объявили день 1 мая «праздником национального труда». Выступая в этот день на массовом митинге, Гитлер вновь призвал устранить классовую борьбу, заменив ее «единением всего народа». На следующий день все принадлежавшие профсоюзам здания были захвачены штурмовиками, имущество и денежные средства конфискованы и разграблены, все немецкие рабочие насильственно объединены в «Германский трудовой фронт» (ДАФ), куда вошли и предприниматели. При помощи Германского трудового фронта все стороны труда и жизни рабочих были поставлены под контроль монополий. Вслед за профсоюзами фашисты ликвидировали и другие массовые организации: больничные кассы, спортивные и туристические союзы, просветительные и другие общества. То, о чем давно мечтали германские монополисты, становилось для них реальностью. Классовая борьба «устранялась», рабочие объединялись в одной организации с капиталистами.

Вскоре все буржуазные политические партии Германии объявили о своем самороспуске, о полном подчинении фашистскому режиму. Так в течение нескольких месяцев фашисты расправились не только с партиями рабочего класса, но и со всеми иными, исключив любую легальную возможность оппозиции своим преступным планам. НСДАП превратилась в монопольную партию. Наличие такой партии отвечало устремлениям наиболее реакционных сил германского монополистического капитала.

После прихода фашистов к власти развернулась кампания по вовлечению в НСДАП новых членов. Если на 30 января 1933 г. партия насчитывала около 850 тыс., то до 1 мая 1933 г. в нее вступило еще 1,6 млн. человек, т. е. за три месяца она выросла в 3 раза. Столь бурный рост был следствием распада традиционных буржуазных партий, усиления фашистской пропаганды, наиболее действенной среди средних слоев. Немалую роль играл и страх перед резко возросшим террором.

Основной упор нацистская верхушка делала на вовлечение в НСДАП рабочего класса. «Без немецких рабочих вы никогда не будете иметь Германскую империю», — не уставал твердить. Гитлер промышленникам, говоря о будущих завоеваниях. Но здесь успехи нацистов и после прихода к власти не были столь велики, как им хотелось бы. При общем росте численности партии в 3 раза число рабочих в ней увеличилось менее чем в 2 раза. Зато еще более выросло число членов из средних слоев: служащих, например, в 4 раза; учителей — почти в 6 раз. По данным статистики НСДАП, в январе 1933 г: ее члены составляли 1,6% общей численности рабочих, а на 1 января 1935 г. их стало 5,3, крестьян — 3,8, зато чиновников и служащих — 20, учителей — 30%.

Таким образом, главный социальный резервуар, из которого фашизм черпал своих сторонников и членов и после прихода к власти, составляли средние слои. Наряду с идеологическим воздействием и здесь известную роль играл жестокий нажим. Высокий процент среди чиновников, служащих и учителей, например, не в последнюю очередь, объяснялся беспощадными чистками, о чем будет сказано ниже, и введением многочисленных рогаток для поступления на работу в государственный аппарат и в школы для лиц, не состоявших в НСДАП. К увеличению численности партии нацистская верхушка прилагала максимум усилий вплоть до краха германского фашизма. В 1939 г. Гитлер выдвинул лозунг: 1/10 взрослого населения вовлечь в партию. К концу войны НСДАП выросла до 6 млн.

Но не только численность НСДАП определяла массовость ее социальной базы, столь необходимую германскому монополистическому капиталу для подготовки и ведения войны. Уже ко времени прихода к власти под руководством НСДАП функционировали 14 массовых организаций, наиболее тесно связанных с ней и служивших орудием ее террора или проводником ее влияния в различных слоях населения, а также источником пополнения ее рядов. Так называемые «подразделения НСДАП» включали штурмовые отряды — CA (созданы в 1921 г.), отряды СС (1923 г.), корпус автомобилистов (1931 г.), «Гитлер-югенд» («Гитлеровская молодежь», 1926 г.), союз студентов (1926 г.), организацию женщин (1931 г.) и союз школьников (1929 г.). Во вторую категорию так называемых «примыкающих» организаций входили благотворительная организация «народное благополучие» (1932 г.), союз врачей (1929 г.) и союз учителей (1927 г.). Следует отметить, что из названных 10 организаций 9 просуществовали вплоть до краха фашистской диктатуры в мае 1945 г. Союз школьников в 1933 г. был влит в «Гитлер-югенд». И, наконец, в третьей рубрике — «опекаемых НСДАП» организаций — до прихода к власти было четыре: союз юристов (1928—1936 гг.), союз борьбы за ремесленное сословие (1932—1933 гг.), союз борьбы за немецкую культуру (1928—1934 гг.) и первоначальная опора нацистов на предприятиях — организация фабрично-заводских ячеек (1931—1935 гг.).

После прихода к власти число руководимых НСДАП организаций значительно выросло в основном за счет «опекаемых НСДАП». Из вновь созданных только одна была удостоена включения в «подразделения НСДАП» — союз доцентов (1935 — 1945 гг.). Было создано еще 5 «примыкающих» организаций, самой крупной из которых был «Германский трудовой фронт». Характерно, что и союз доцентов, и все «примыкающие» организации возникли на протяжении 1933—1936 гг. Это можно объяснить тем, что к 1936 г. в общих чертах сложилась структура основной массовой опоры НСДАП. Нацисты стремились также создать своеобразную кастовость в наиболее близко стоявших к партии организациях и не форсировали увеличение их числа. Что касается «опекаемых» организаций, то их возникло еще 18, в основном военизированного характера. Они создавались вплоть до 1945 г., и последней стал пресловутый «Вервольф» (1944—1945 гг.).

В нашем распоряжении, к сожалению, нет полных данных о численности лиц, входивших во все составлявшие массовую опору НСДАП организации. Но несомненно одно: после установления фашистской диктатуры это число росло. Достаточно сказать, что если в штурмовых отрядах на 30 января 1933 г. насчитывалось 500 тыс., то на 1 января 1935 г. — 3543 тыс. В отрядах «СС» на 30 января 1933 г. — 52 тыс., в январе 1937 г. — 210 тыс., к началу войны — около 260 тыс. Организация нацистской молодежи «Гитлер-югенд», объединявшая в 1932 г. 100 тыс., в конце 1934 г. достигла 3,5 млн., а к концу 1938 г. — 8,7 млн. Число членов «Германского трудового фронта» в момент создания — 8 млн., в 1934 г. — 14 млн., к началу войны доходило до 22 млн. человек. Эта массовость, которой особенно похвалялись нацисты, объяснялась тем, что все рабочие обязаны были вступить в «Германский трудовой фронт». Каждого немца, в зависимости от профессии, возраста и пола, фашисты старались уловить в одну из своих организаций. Так самыми низкими средствами — от демагогии и лжи до создания психоза среди населения, от запугивания до карательных мер — НСДАП сформировала и поставила на службу интересам монополистического капитала широко разветвленную сеть своих организаций.

На основе законов о восстановлении профессионального чиновничества от 7 апреля 1933 г. и об унификации земель с рейхом, о котором говорилось выше, в апреле 1933 г. но всей стране была проведена жесточайшая чистка государственного аппарата от демократических и ненацистских социальных сил. На ключевые позиции были поставлены «надежные» члены НСДАП. Над теми, кого подозревали в нелояльности к фашистскому режиму, была установлена слежка. Вот тогда-то и началось массовое вступление чиновников в НСДАП. Нацисты стремились к тотальному овладению государственным аппаратом. И это им в значительной степени удалось.

Чистка и последующие мероприятия положили начало процессу заполнения государственного аппарата членами НСДАП. Так, уже на 1 января 1935 г. члены нацистской партии составляли среди высших начальников служб государственного значения 62,8%, служб коммунального управления — 60,7 (в том числе в городах — 78,2 и в сельской местности — 59,9) ; в целом среди верхушки государственного аппарата их доля составляла 60,7%. Таким образом, менее чем за два года фашистской диктатуры почти 2/3 высших государственных постов заняли нацисты.

Процесс сращивания государственного аппарата с нацистской партией был особенно заметен на организации СС. По мере усиления террористических функций НСДАП черпая гвардия германского фашизма — эсэсовцы последовательно проникали в различные звенья государственного аппарата и устанавливали над ними контроль. Особенно возросло значение самого кровавого подразделения СС — службы безопасности (СД), являвшейся своеобразной партийной полицией.

Уничтожение демократических завоеваний, широкое применение насильственных методов в политической и экономической жизни, непомерный рост полицейских функций государства, осуществление перевооружения и военно-хозяйственной мобилизации, о чем будет сказано ниже, привели к гипертрофии фашистского государственного аппарата. Общее число чиновников и служащих возросло в 1939 г., например по сравнению с 1933 г., на 869,5 тыс. человек.

Расширялись и пропагандистские функции НСДАП. Ее важной задачей стало установление тотального контроля над формированием мировоззрения и развитие его в направлении, необходимом монополистическому капиталу. Для подведения под пропаганду государственных основ 13 марта 1933 г. указом президента было образовано пресловутое министерство пропаганды во главе с Геббельсом, сохранившим за собой и пост руководителя отдела пропаганды НСДАП. Задачи министерства должен был определить рейхсканцлер, иными словами, фюрер НСДАП Гитлер. С созданием министерства все средства массового влияния стали концентрироваться под эгидой НСДАП.

Содержание, стиль и методы нацистской пропаганды отличались лживостью, грубостью, примитивизмом. Руководящим принципом продолжало оставаться утверждение Гитлера в «Майн кампф» о том, что «при помощи умелого и длительного применения пропаганды можно представить народу даже небо адом и, наоборот, самую убогую жизнь представить как рай».

Пропаганда велась на основе набора ключевых «доктрин» идеологии германского фашизма: звериного антикоммунизма, «теории высшей расы», мистицизма «крови и почвы», казарменного «немецкого национального социализма», «интуиции фюрера», «тысячелетнего рейха», «нового порядка в Европе» и т. д. Разоблачая эту идеологию, советский историк А. С. Ерусалимский писал о ее вредоносной силе: «Такова была эта наглая, иррациональная и циничная система неслыханной национальной и социальной демагогии "гитлеровского империализма. Крайняя опасность этой демагогии заключалась в эффективности ее воздействия. Отвечая темным инстинктам толпы и разжигая их, она умело приспособлялась к психическому складу и настоящим или иллюзорным потребностям различных слоев населения, и притом довольно широких». Для внедрения и более эффективного усвоения фашистской идеологии нацистские пропагандисты разрабатывали определенный набор взглядов и аргументов для каждой отдельной группы населения, а также методов воздействия на нее.

Разжигая антикоммунизм, шовинизм, реваншизм, фашисты апеллировали прежде всего к националистическим чувствам, спекулируя на таких понятиях, как «немецкая народная общность», «немецкая верность долгу» и др. Тем самым они отвлекали трудящиеся массы от классовой борьбы. Они внушали массам представления, что социальные проблемы можно решить только путем войны, за счет других народов, в первую очередь — Советского Союза.

Нацисты умело уснащали свои «доктрины» заманчивыми аксессуарами и символами, используя давние традиции, измышляя исторические аналогии, вплоть до мистики. Германо-фашистское государство они называли «третьим рейхом», или «третьей империей», объявив его преемником «первого рейха» — Священной Римской империи германской нации и «второго рейха» — Германской империи, созданной Бисмарком в 1870—1871 гг.

Базируясь на этих «доктринах», Геббельс на пресс-конференции 15 мая 1933 г. сформулировал задачи своего министерства. Пространно и цинично говорил он о целях фашистских пропагандистов: «Сущность пропаганды — простота, сила воздействия и целеустремленность... Простота состоит в том, чтобы, отбросив мелочи и аксессуары идей, обнажить эти идеи во всей их примитивности, сделать понятными для народа, а затем с такой силой и напористостью вдалбливать их общественности, чтобы в конце концов каждый последний человек с улицы понял, о чем идет речь». С той же наглой откровенностью были изложены намерения нацистов перестроить различные формы пропаганды: радио, кино, прессу, а также театр, музыку, литературу, изобразительное искусство — с целью подчинить их агрессивным целям монополистического капитала.

Вновь созданное министерство быстро развернуло свою вредоносную деятельность. Запылали костры из книг — сотен тысяч бесценных творений передовой человеческой мысли. Только за первые два года фашистской диктатуры были сожжены произведения классиков марксизма-ленинизма, деятелей международного и немецкого рабочего движения, всемирно известных писателей и поэтов всех времен и народов — около 4 тыс. названий.

Наступление на политических противников нацисты начали с закрытия неугодных газет и журналов. Особому преследованию с первых же дней был подвергнут орган ЦК КПГ газета «Роте фане». В течение 1933 г. число ежедневных газет в Германии сократилось с 2703 до 1128, еженедельных журналов — на 40%, двухнедельных — на 50, ежемесячных — на 45 %. Месячный тираж печатных изданий упал с 1 млрд. в 1932 г. до 300 млн., т. е. на 70%.

Особое значение придавалось радио, которое называли «восьмой великой державой», заявляя, что «без радио и самолетов завоевание и упрочение власти в нынешних условиях просто немыслимо». Нацисты подсчитали в 1933 г., что при общем числе жителей Германии 66 млн. человек не менее 26 млн. слушают радио. В короткие сроки фашисты поставили на службу своим целям сеть радиостанций, перестроили их программы, заменили кадры. Было учтено, что ежедневно в среднем 1 млн. немцев посещают более чем 3 тыс. кинотеатров страны; быстрыми темпами были перестроены в фашистском духе все выпуски киноновостей, киножурналов, а затем и содержание кинофильмов. В них возвеличивались «арийская доблесть», военные походы, подчинение авторитету сильной власти, принижались другие народы. Столь же стремительно фашисты поставили на службу монополиям и другие средства идеологического влияния на массы.

Одновременно продолжал расширяться и усиливаться террор. Неуклонно росло число заключенных в тюрьмах и концлагерях. По далеко не полным данным МОПРа, к началу 1935 г. нацисты убили свыше 4200 человек, арестовали 517 тыс., подвергли пыткам и ранили 218 600 человек. Многие видные ученые, писатели, журналисты, деятели искусства и культуры, особенно евреи, подверглись жестоким преследованиям, были арестованы и заключены в тюрьмы и концлагеря, уволены или изгнаны из Германии. Другие, несмотря на заманчивые предложения, не захотели сотрудничать с фашистами и эмигрировали. В первые месяцы фашистского господства страну покинули такие выдающиеся ученые, как А. Эйнштейн, Д. Франк, Ф. Габер, Г. Герц, О. Мейрхоф, Ю. Шаксель и др.; широко известные писатели и поэты И. Бехер, В. Бредель, Л. Фейхтвангер, Г. Манн, Т. Манн, Э. Вайнерт и др.; популярные композиторы, актеры, режиссеры и музыканты А. Бассерман, Э. Бергнер, Б. Брехт, Э. Буш, Г. Эйслер, Э. Дейч, О. Фрид, П. Хиндемит, О. Клемперер, Ф. Кортнер, А. Моисси, М. Палленберг, М. Рейнгардт, И. Шмидт, Р. Таубер, Б. Вальтер, К. Вейль и многие другие. Но и в изгнании они продолжали творить, внося весомый вклад в развитие передовой немецкой культуры и борьбу с фашизмом.

К началу июля 1933 г., т. е. за пять месяцев, нацисты кардинально изменили политическую жизнь страны: уничтожили все демократические права и свободы; превратили в фикцию рейхстаг и другие избираемые органы; запретили КПГ и другие политические партии; ликвидировали профсоюзы и иные защищавшие интересы рабочих организации; овладели ведущими позициями в государственном аппарате и фашизировали его как в центре. так и на местах; резко усилили полицейские и погромные функции фашистской партии и государства; расширили и продолжали расширять многомиллионную массовую базу; установили контроль над общественным мнением страны. Захват власти фашистами завершился. Он был достигнут террором, провокациями, стремительностью действий, социальной демагогией, подкупом и обманом.

Захват этот происходил по указаниям и при постоянных консультациях с ведущими монополистами. Последние полностью убедились, что НСДАП является именно той партией, которая способна выполнить все их зловещие замыслы. Это нашло, в частности, выражение в создании 12 июня 1933 г. под руководством Г. Крупна фонда промышленников для постоянного финансирования НСДАП под названием «подарки Гитлеру». С этого времени и по 1944 г., только по учтенным данным, в фонд поступило около 700 млн. марок.

Завершение процесса захвата власти Гитлер констатировал 6 июля 1933 г. в речи перед уполномоченными правительства и гаулейтерами НСДАП. Для обмана масс Гитлер назвал его «завершением немецкой революции», заявив, что теперь она должна быть введена в «спокойное ложе эволюции». 17 июля с речью на ту же тему обратился по радио к немецкому народу Геббельс. Он призывал сохранить «результаты революции», т. е. фашистскую диктатуру, на «ближайшее столетие». Следует сказать, что в оценке перспектив Гитлер пошел еще дальше: выступая в сентябре 1934 г. на съезде НСДАП в Нюрнберге, он предрекал, что «в последующие тысячелетия в Германии не будет новой революции». История опрокинула пророчества кровавого фюрера. После его заявления фашистский рейх продержался немногим более десяти лет.

Закон, от 14 июля 1933 г., запрещавший образование в Германии новых партий, упрочил положение НСДАП в качестве единственной легальной партии страны. С захватом власти для фашистской диктатуры и НСДАП начался новый этап развития.

 

Перестройка экономики по-нацистски

После прихода фашистов к власти развитие государственно-монополистического капитализма пошло чрезвычайно быстрыми темпами. Этот процесс проходил в борьбе между двумя группировками монополистического капитала, нашедшей отражение в не менее острых конфликтах внутри НСДАП.

Перекроив на фашистский лад политическую структуру страны, монополисты с помощью нацистской партии перешли к ускоренной реорганизации экономики, чтобы поставить ее на рельсы подготовки к войне. Технически и организационно высокоразвитая германская промышленность, сконцентрированная в руках немногих монополистов и уже располагавшая опытным аппаратом государственно-монополистического регулирования, могла без труда подвергнуться координации и быть поставлена на службу тотальному вооружению. Государственно-монополистическая банковская система также оказалась как нельзя более пригодной для финансирования вооружений.

Ускоренная милитаризация началась с первых дней фашистского режима. Перестройка экономики осуществлялась по пяти основным линиям: подготовка военно-сырьевой базы; форсированное развитие военной промышленности; осуществление после ликвидации безработицы, мероприятий по обеспечению военной промышленности рабочей силой; подготовка продовольственной базы; совершенствование органов регулирования и милитаризации всей страны.

По требованию Гитлера и Геринга на заседании кабинета 8 февраля 1933 г. были полностью подчинены военным потребностям все мероприятия по обеспечению работой, предприняты ранее правительством Шлейхера. 9 февраля из предназначенных для этих целей 500 млн. марок 190 млн. было выделено на перевооружение. В апреле 1933 г. крупные монополисты Ф. Флик, Ф. Тиссен и А. Феглер обсудили с Герингом и наметили пути создания военной авиации. В начале мая командование военно-морским флотом представило программу строительства броненосцев и подводных лодок, а в начале июня концерн Крупна получил крупный заказ на производство бронемашин. Тогда же началось производство и других машин для армии. Таким образом, первые государственные заказы на вооружение были предоставлены монополистам традиционных отраслей тяжелой промышленности. Общая доля расходов на вооружение и армию уже в 1933/34 бюджетном году составила 24%.

Всю подготовку к войне возглавил созданный 4 апреля 1933 г. под председательством Гитлера тайный военный кабинет. В него были включены Бломберг, Геббельс, Фрик и другие ведущие министры, а также представители монополий. Этот орган «являлся своего рода узким военным кабинетом министров и должен был координировать чисто военные мероприятия по подготовке к войне с политическими, экономическими мероприятиями и мероприятиями в области пропаганды». Тайный военный кабинет — еще один образец сращивания государственного аппарата, монополий и верхушки НСДАП.

Но решающие, еще более ускорившие процесс сращивания шаги были сделаны начиная со второй половины июля 1933 г. 15 июля 1933 г. были опубликованы два закона, ставшие важными вехами в развитии государственно-монополистического капитализма.

Для координации экономики в масштабе всей страны был создан Генеральный совет германского хозяйства. Его состав ярко отражал классовую сущность фашистской диктатуры: в числе 16 членов в нем было 9 крупных монополистов, 4 крупных банкира и 2 крупных агрария.

Документы о деятельности этого органа монополий свидетельствуют о лживости демагогии НСДАП, развернувшей в те дни шумную кампанию по вопросу о том, что при национал-социализме якобы устранены классовые противоречия и «экономика служит народу». Генеральный совет играл ведущую роль в руководстве экономикой, здесь обсуждались планы хозяйственного развития страны. На первом его заседании 20 сентября 1933 г. Гитлер вызвал особое одобрение монополистов речью о задачах экономики в национал-социалистском государстве. Он заверил собравшихся, что его правительство укрепилось у власти и что они могут «спокойно продолжать свою деятельность». Министр экономики доложил об основных направлениях развития хозяйства на ближайшие годы.

Второй закон служил всемерному усилению концентрации капитала, стимулируемой фашистским государством. Закон предусматривал принудительное картелирование мелких предприятий. В первую очередь оно было проведено в металлургической промышленности. Общее число картелей неуклонно росло: с 2000 в 1925 г. до 2200 в 1935 г. и до 2500 в 1936 г. Число акционерных обществ уменьшилось, поскольку ликвидировались все общества с капиталом менее 100 тыс. марок и запрещалось образование новых с капиталом менее 500 тыс. марок. Если в 1932 г. было 9634 акционерных общества, то в 1933 г. их число уменьшилось до 9184, а в 1934 г. — до 8618. Но зато увеличился капитал наиболее могущественных из них. Ряд других декретов правительства был направлен на обеспечение крупным монополиям постоянного роста прибылей и неограниченной эксплуатации рабочего класса.

Главнейшим шагом на этом пути стал закон о подготовке органического построения германской экономики от 27 февраля 1934 г. Закон внес коренные изменения в управление экономикой, распространив на нее принцип фюрерства. Все предпринимательские союзы переходили в подчинение министерства экономики и возглавлялись «фюрером германского хозяйства». Им был назначен Ф. Кесслер — глава объединения электропромышленников. Документально доказано, что этот закон подготовили ведущие монополии, о чем свидетельствует записка Имперского союза германской промышленности.

Однако, несмотря на принцип фюрерства и концентрацию экономики, продолжалась борьба между двумя монополистическими группировками, она оказывала серьезное влияние на характер экономического развития, а следовательно и на политическую жизнь страны. Борьба шла между мощными концернами традиционных отраслей тяжелой промышленности — угля и металла — и монополиями новых, быстро развивающихся отраслей — химии и электротехники. Основной костяк первой группировки составляли концерны Рейнско-Вестфальского промышленного района и «Дрезденер банк», головную колонну второй группы — «ИГ Фарбениндустри» и «Дойче банк».

Серьезные разногласия вызывал вопрос о том, какими путями вооружаться, ибо от этого зависело, какая группировка наживется на вооружениях больше другой. Концерны химической промышленности выдвигали концепцию так называемого «глубинного вооружения», при котором основа военной мощи базировалась бы на производстве синтетического бензина и других химических продуктов. Но это требовало дополнительных крупных вложений, что саботировали сторонники обычного, так называемого «вооружения вширь», в частности президент рейхсбанка Я. Шахт, входивший в первую группировку.

Борьба шла за следующие государственно-монополистические институты: рейхсбанк, имперское министерство экономики, военно-экономический штаб рейхсвера и за руководящие функции в Имперском союзе германской промышленности. В своем взаимодействии они составляли становой хребет государственно-монополистической системы Германии.

Но для того чтобы обладать комплексом основных государственно-монополистических институтов и влиять на политику, нужно было опираться на руководство НСДАП.

На первом этапе фашистской диктатуры, как говорилось выше, главенствующие позиции в системе государственно-монополистического капитализма занимали магнаты традиционных отраслей тяжелой промышленности. На них ориентировалась и нацистская верхушка. Наиболее драматический характер соперничество приняло после вынужденной отставки в июне 1933 г. Гугенберга и назначения министром экономики К. Шмитта — генерального директора крупнейшего в Германии страхового агентства, входившего в группировку «ИГ Фарбен».

Однако не следует преувеличивать глубину противоречий между отдельными группировками монополистического капитала, не затрагивавших коренного вопроса: вооружаться или нет. В генеральном курсе фашизма на вооружение обе группировки были едины. И в основе сотрудничества монополистического капитала с фашизмом лежали общеимпериалистические интересы монополий, направленные на экспансию, вооружения и войну, а также на подавление рабочего класса.

И монополисты, и фашистская клика великолепно понимали, что любая реорганизация и любая ориентация не даст нужных им результатов, если не принять более решительных мер для дальнейшего политического и экономического закабаления рабочего класса. Целая армия нацистских бонз занялась этим. В ход были пущены террор, демагогия, антирабочее законодательство. Лейтмотив нацистской пропаганды в рабочем вопросе был сформулирован Гитлером в новогоднем обращении к НСДАП 1 января 1934 г., в котором говорилось, что рабочие должны быть «не чуждым организмом в национальном государстве, а ведущей силой нации». Принудительное объединение рабочего класса в ДАФ нацисты стремились представить, как «освобождение от классового и сословного чванства». Они всячески раздували националистическую, шовинистическую и реваншистскую истерию, усиливали социальную демагогию.

Важным рычагом порабощения рабочих стало антирабочее законодательство. Различные постановления и директивы регламентировали труд и быт рабочего. Наиболее тяжелые для рабочего класса последствия принес закон о порядке национального труда от 20 января 1934 г., разрекламированный фашистами как осуществление в Германии «социального мира и окончательной ликвидации классовой борьбы». Закон отменял все положения о заводских советах, тарифных договорах, третейских судах, все правила, регулировавшие продолжительность рабочего времени, охрану труда, внутренний распорядок и т. п.

Владелец предприятия становился его фюрером, который единолично мог устанавливать расценки, нормы выработки, длительность рабочего дня, штрафы и наказания. Весь коллектив работающих объявлялся «дружиной фюрера», которая обязывалась соблюдать «верность» по отношению к нему. Совместно с представителем НСДАП предприниматель намечал кандидатов в «совет доверенных» (с 1935 г. рабочие были лишены и этих по существу назначаемых и бесправных советов). Вместо тарифной системы было введено так называемое «государственное регулирование», разрешавшее предпринимателю устанавливать тарифы для отдельного предприятия. Одним из наиболее тяжких преступлений против этого закона объявлялось «всякое злонамеренное нарушение трудового мира на предприятии», т. е. проведение забастовок в любых формах. В крупных экономических районах и некоторых землях преследование забастовок было еще более усилено местным законодательством. Забастовки обычно заканчивались заключением в тюрьмы и концлагеря части или всех бастующих. 23 марта 1934 г. все положения этого закона были распространены на работающих в общественных учреждениях и предприятиях. Затем последовало распоряжение, запрещавшее в то время любое повышение тарифных ставок.

Фашистское законодательство создавало широкие возможности для произвола и эксплуатации рабочих, для коррумпирования части их, а также служило одним из способов притупить сознание рабочими общности их интересов. В то же время оно способствовало милитаризации экономики.

* * *

Начиная со второй половины 1933 г. в фашистской Германии начал завязываться узел противоречий, которые грозили нарушить планы властителей третьего рейха. Противоречия охватили прежде всего господствующий лагерь. Разгорелась борьба между двумя основными монополистическими группировками за сверхприбыли в ходе тотального вооружения, за преобладающее влияние на государственный аппарат. Кроме того, возникли различные точки зрения на дальнейшие формы и методы подавления народных масс, на темпы вооружения и подготовки войны, на предстоящие акции по устранению Версальского договора. Среди нацистского руководства не было единого мнения по таким острым вопросам, как статут рейхсвера в фашистском государстве и политика по отношению к средним слоям после захвата власти. Не затихала постоянная грызня за распределение наиболее выгодных постов в фашистской иерархии.

Острая борьба развернулась и по вопросу о роли и функциях государства и его взаимоотношениях с НСДАП после завершения процесса захвата фашистами власти.

Классическое высказывание В. И. Ленина, которым он начал свою знаменитую работу «Государство и революция» (1917 г.), целиком и полностью применимо и к фашистскому государству. В. И. Ленин писал: «Вопрос о государстве приобретает в настоящее время особенную важность и в теоретическом и в практически-политическом отношениях. Империалистская война чрезвычайно ускорила и обострила процесс превращения монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Чудовищное угнетение трудящихся масс государством, которое теснее и теснее сливается с всесильными союзами капиталистов, становится все чудовищнее. Передовые страны превращаются — мы говорим о «тыле» их — в военно-каторжные тюрьмы для рабочих».

Формула фашистского тоталитарного государства, провозглашенная в свое время Муссолини: «Все в государстве и ничего вне государства», — была с восторгом воспринята германскими империалистами. Как справедливо пишет советский историк Л. И. Гинцберг, для их далеко идущих реваншистских замыслов лишь всеобъемлющее участие государства могло обеспечить необходимую подготовку к войне за передел мира в пользу Германии. Национал-социалисты ревностно строили такое государство, в котором соответствующее место должно было быть обеспечено за их партией.

Проходившее в июне 1933 г. сборище высших чинов нацистской иерархии — так называемое «фюрер-тагунг» — занималось этим вопросом. 1 декабря 1933 г. законом о сохранении единства партии и государства НСДАП была объявлена государственной организацией Германии, «носительницей государственных идей», «организмом, определяющим все положения общественного права». Члены НСДАП и штурмовых отрядов подлежали особой юрисдикции. Заместитель фюрера НСДАП Р. Гесс и начальник штаба штурмовиков Э. Рем были назначены членами правительства.

Одновременно нацистское руководство всячески раздувало культ фюрера. Культ этот выполнял те же функции, что и фашистский террор, социальная демагогия и другие атрибуты нацистской политики и идеологии. «Лозунгом года» нацисты объявили фразу Гитлера, сказанную им в январе 1934 г. о том, что «должна быть единая воля и эта воля должна управлять», подразумевая под этим волю фюрера. Нацистская пресса, радио, кино и другие средства пропаганды усилили кампанию за «строительство государства фюрера». Принцип фюрерства нацисты внедряли не только в ряды НСДАП, но и во все области жизни страны.

Нацисты старались всеми доступными им средствами приглушить настроения недовольства среди части членов НСДАП и штурмовых отрядов. Недовольство имело глубокие социальные корни. Первые же месяцы пребывания фашистов у власти показали, что обещания нацистского руководства об улучшении положения средних слоев не выполняются. Центром недовольства стал Союз борьбы за ремесленное сословие, созданный нацистами в 1932 г. в целях расширения своей массовой базы. Принимая за правду программу НСДАП и фашистскую социальную демагогию, члены союза организовывали бойкот крупных универмагов, создавали комиссии по захвату банков и крупных предприятий для раздела их на мелкие.

Волнения перекидывались в штурмовые отряды, рекрутируемые в основном из средних слоев. Напряжение росло еще и потому, что руководители штурмовиков во главе с Э. Ремом требовали превращения CA в костяк регулярных вооруженных сил за счет рейхсвера. Недовольство разжигали также концерны химической промышленности, пытавшиеся сделать CA орудием борьбы против враждебной монополистической группировки. Нацистское руководство прилагало все усилия, чтобы держать штурмовиков в подчинении и осуществлять влияние на массы. Союз борьбы за ремесленное сословие 7 августа 1933 г. был влит в «Германский трудовой фронт». Для успокоения CA Рем, как указывалось, был включен в правительство. Был издан закон об обеспечении различными льготами «старых борцов» НСДАП.

Но эти меры принесли лишь временное успокоение. К лету 1934 г. противоречия между монополистическими группировками, а соответственно и в штурмовых отрядах вновь обострились. Среди средних слоев все громче раздавались требования «второй революции». Началась утечка рядовых функционеров НСДАП.

Положение угрожало стабильности фашистского государства и подготовке агрессивной войны. Тогда в дело вмешалось командование рейхсвера. Во время встречи с Гитлером 11 апреля 1934 г. на линкоре «Германия» генералитет потребовал принятия решительных мер. Нацистская верхушка усилила преследования недовольных среди штурмовиков. С 11 мая 1934 г. началась пропагандистская кампания «против критиканов и нытиков, против распространителей слухов, подстрекателей и саботажников». Руководство НСДАП требовало: «Начиная с первых дней мая и по 30 июня должны проводиться собрания, демонстрации, митинги, чтобы поднять народ против угрожающего стране бедствия, которое должно быть устранено раз и навсегда». 25 июня с угрозами в адрес руководства штурмовиков по радио выступил Гесс. В «Фёлькишер беобахтер» появилась статья Бломберга о незыблемости рейхсвера в «третьем рейхе».

30 июня 1934 г. вошло в историю фашистской Германии, как «ночь длинных ножей». В эту ночь нацистское руководство при помощи СС расправилось со своими политическими противниками по всей стране. Гитлер, прибывший накануне в Эссен, встретился с Круппом и Тиссеном и получил их одобрение на «кровавую расправу», которой еще ранее пожелал Бломберг. В результате сговора монополий, военщины и нацистских заправил были убиты руководители штурмовых отрядов во главе с Ремом, прибывшие в Мюнхен на заранее назначенное «совещание». Убиты были также потенциально опасные генералы фон Шлейхер и фон Бредов, опальный нацистский деятель Г. Штрассер и многие другие. Всего было уничтожено 1184 человека. Опубликованное в тот же день обращение к штурмовикам нового начальника штаба CA В. Лютце требовало от них «абсолютной верности, твердой дисциплины и беспредельного самопожертвования». Была проведена жесткая чистка среди политических функционеров НСДАП. Почти 20% из вступивших в партию до 1933 г. были устранены со своих постов (в Берлине — свыше 50%). До конца того же года почти 80% политических функционеров было рекрутировано из тех, кто вступил в НСДАП начиная с 1933 г. Еще более возросло значение СС, к которым перешли некоторые функции CA, в частности надзор за концлагерями, а также СД — тайной разведывательной службы НСДАП.

После смерти 2 августа 1934 г. Гинденбурга посты президента и рейхсканцлера были объединены и Гитлер провозглашен главой государства и главнокомандующим вермахта. Кроме политических функционеров НСДАП ему обязаны были присягать теперь солдаты и офицеры вермахта и государственные чиновники. Руководство министерством экономики перешло к Я. Шахту. Давние, затрагивавшие целый комплекс проблем противоречия между двумя монополистическими группировками на этом этапе закончились поражением химических монополий. Но межмонополистическая борьба после этого стала еще острее.

События 30 июня сыграли важную роль в укреплении фашистской диктатуры. Конфликт нацистского руководства с частью массовой базы был решен кровавым путем. Еще полнее раскрылись функции НСДАП в системе фашистского режима. Как правильно пишет историк ГДР К. Госсвайлер, эти события показали, что роль Гитлера и нацистской правящей верхушки состояла прежде всего в том, чтобы быстро подавлять любое возможное внутреннее сопротивление и создавать монополиям все условия для быстрейшей подготовки агрессивной войны. Победа в результате событий 30 июня монополистической Рейнско-Вестфальской группировки была победой в межмонополистической борьбе и, естественно, ничего не меняла в основном курсе германского фашизма. В то же время это была важная веха на пути усиления реакционной внутренней и агрессивной внешней политики фашистской Германии, превращения ее в еще более опасный очаг войны в центре Европы.

 

Открытая подготовка войны

Начиная со второй половины 1934 г. фашистская Германия встала на путь еще более усиленной подготовки войны. Усыпляя бдительность народов и правительств «призывами к миру» и клятвами в верности ему, Германия еще в октябре 1933 г. вышла из Лиги наций. Характерно, что монополии выразили Гитлеру благодарность за эту акцию. В марте 1935 г. фашистское правительство заявило, что оно отказывается выполнять статьи, запрещавшие ему создание военной авиации. 16 марта 1935 г. в стране была введена всеобщая воинская повинность и принят закон о строительстве вермахта. Гонка вооружений и подготовка населения к войне приняли лихорадочный характер.

Программа деятельности фашистской партии на том этапе была изложена на ее съезде в сентябре 1935 г., названном нацистами «съездом свободы». В их понимании это означало отказ от Версальского договора и свободу вооружений. Во внутренней политике были выдвинуты три задачи: строительство и стабилизация внутренней организации НСДАП; воспитание всего народа в духе национал-социализма; устранение всех недовольных и колеблющихся из государственных и партийных органов.

Для внутренней организации НСДАП было характерно неизмеримое разрастание ее бюрократического аппарата. В 1935 г. он насчитывал 33 гаулейтера, 827 крейслейтеров, около 21 тыс. ортсгруппенлейтеров, около 260 тыс. целлен- и блоклейтеров (целле — ячейка, блок — группа домов). До 1938 г. число гаулейтеров увеличилось до 38, после захвата Австрии и Судетской области их стало 45. Характерно, что как нацистская элита, так и функционеры более низкого ранга занимали одновременно и государственные посты. В том же 1935 г. почти 60% крейслейтеров, например, занимали посты бургомистров и другие равноценные административные должности.

Нацистское руководство видело опору НСДАП в системе блоклейтеров, полагая, что только она может обеспечить «полную опеку и контроль над каждым жителем страны». Задачи блоклейтеров поэтому были особенно точно определены. Наряду с проведением докладов, продажей брошюр и другой литературы, они вели повседневную устную пропаганду. Но главное составляли их шпионские функции. Они должны были втереться в доверие к населению, выслеживать «распространителей вредных слухов», подробно знать о каждом шаге жителей подведомственных домов. Такие обязанности вызывали постоянный рост этого звена. К 1938 г. в НСДАП насчитывалось уже 74091 целлен- и 397030 блоклейтеров, т. е. за три года их число увеличилось почти в 2 раза. Неуклонно возрастало общее число функционеров по пропаганде НСДАП. Так, если в феврале 1934 г. их насчитывалось 373 тыс., то в феврале 1937 г. было уже 824 тыс.

НСДАП строилась исключительно по территориальному принципу. Все делалось в приказном порядке. Процветал карьеризм. От своих членов НСДАП требовала «подчинения, готовности к жертвам, фанатичного боевого духа», постоянного «обучения», состоявшего из вдалбливания национал-социалистских доктрин и участия в мероприятиях «на улице». В одном из архивных документов — директиве, разосланной в 1938 г. политическим руководителям, предписывалось «усилить деятельность по организации боевых маршей, поскольку пропаганда не обладает больше той ударной силой, как это имело место до захвата власти». Эти походы преследовали также цели военной тренировки. В них кроме членов НСДАП участвовали штурмовики, эсэсовцы, «Гитлер-югенд», корпус автомобилистов, члены других военизированных фашистских организаций.

По мере развертывания подготовки войны нацистские заправилы в инструктаже политических руководителей всех звеньев НСДАП и ее организаций делали все больший акцент на разжигание реваншизма и воспитание превосходства руководящей верхушки над массой населения. Вот, например, выдержка из секретной речи Гитлера в ноябре 1937 г. перед молодежными руководителями: «Главный принцип руководства народом — помнить, что он в своем большинстве неспособен обозреть свои жизненные проблемы... Германия должна стать вооруженным государством, а это значит — не только от мала до велика уметь владеть оружием, но и воодушевляться воинственными устремлениями».

НСДАП выступала, как основная организующая сила подготовки страны к войне. Военизированные шествия отрядов СС и CA, военные парады и маневры стали неотъемлемыми мероприятиями ежегодных съездов НСДАП. Усилилась военизация всех примыкавших к НСДАП организаций. Особое внимание уделялось «Германскому трудовому фронту». В качестве основной цели ДАФ фашисты открыто декларировали создание «основ и предпосылок для организации немецкого военизированного общества». Приказом Гитлера от 24 октября 1934 г. ДАФ был поставлен под полный контроль фашистской партии, включая и его обширные денежные средства. С тех пор обязательные членские взносы рабочих шли на покрытие части огромных расходов НСДАП, а также на вооружения, в частности на строительство «западного вала», шефство над которым было возложено на ДАФ. Возглавлял ДАФ руководитель организационно-политического отдела НСДАП Р. Лей.

Но в условиях нацистского варианта государственно-монополистической системы ДАФ выполнял и другие, еще более значительные функции. Он служил одним из основных каналов, через который нацисты осуществляли политику социального маневрирования и демагогии, столь характерную для фашистских движений и режимов. ДАФ открывал нацистам доступ в самые широкие слои главной производительной части немецкого общества — рабочего класса. Через него нацисты смогли помпезно представить снижение, а затем и ликвидацию безработицы в качестве своей заслуги, тогда как на деле это было обусловлено окончанием мирового экономического кризиса и форсированием милитаризации экономики. Самое большое число безработных было зарегистрировано 15 февраля 1933 г. — 6047,3 тыс. человек. На 1 января 1935 г. был уже 2507,9 тыс., на 1 января 1936 г. — 1478,9 тыс., а на 1 января 1937 г. — 994,9 тыс. Ловко манипулируя и организуя фактически на средства самих же рабочих мероприятия, улучшающие их жилищные условия, досуг и отдых, авансируя закупку в кредит сравнительно недорогих автомобилей «Фольксваген», создавая при ДАФ обширную сеть культурных, спортивных, туристских и прочих организаций, НСДАП изображала эти факты как «успехи» своей политики.

Особая роль принадлежала созданному в ноябре 1933 г. туристско-спортивному обществу «Сила через радость». Именно его деятельности нацисты во многом были обязаны завоеванием на свою сторону немалой части рабочего класса. Умело используя исторические традиции, психологические особенности немецких трудящихся, это общество организовывало народные любительские театры и певческие коллективы, массовые спортивные группы, предоставляло льготные билеты в театры, на концерты, киносеансы, вечера искусства, в танцевальные залы, осуществляло организацию отдыха и туризма. Наряду с социально-демагогическими целями, мероприятия этого общества умело служили военной тренировке населения. Неслучайно в годы войны построенные обществом суда и санатории были быстро превращены в военные транспорты и лазареты.

Не менее ловко в демагогических целях использовали нацисты благотворительность, создавая при ее помощи представления о якобы народной социальной политике фашизма, о социальной общности немцев. Среди ряда нацистских благотворительных организаций наиболее активно действовало созданное по инициативе Геббельса общество «Народное благополучие». С осени 1933 г. оно проводило ежегодные кампании «зимней помощи» — сбор денег и вещей, а затем торжественное вручение их «страждущим соотечественникам», организацию на площадях «обедов из одного блюда» и др. «Зимняя помощь» была призвана воспитывать у населения расовые чувства «замкнутого немецкого общества», «несправедливой обделенности немцев», готовности к жертвам и т. п.

Огромное внимание фашистская клика уделяла военизации молодежи. Законом от 1 декабря 1936 г. «Гитлер-югенд» была объявлена единственной молодежной организацией страны, членство в ней с 1939 г. стало обязательным. Основной ее целью стала подготовка молодежи к захватнической войне германского империализма. В ней велось «мировоззренческое воспитание» молодежи, спортивная подготовка, овладение различными военными специальностями, включая сотрудничество с гестапо по осуществлению слежки за населением и террора. Через нее проводились массовые мобилизации молодежи на работы, связанные с подготовкой войны. Молодежь фактически отрывалась от семьи и воспитывалась тотально. До крайности военизирована была деятельность и других массовых нацистских организаций.

Милитаристский характер носило и одно из главных порождений нацистского варианта государственно-монополистического капитализма — трудовая повинность. Это средство борьбы с безработицей фашистская клика и монополии умело использовали для подготовки военных контингентов и объектов.

Трудовая повинность была впервые установлена для студентов в мае 1933 г. и распространена на остальную молодежь законами о «добровольной» (13 декабря 1934 г.) и обязательной трудовой повинности (26 июня 1935 г.). В преамбуле к последнему трудовая повинность провозглашалась «фундаментом» национал-социалистского государства. Все немецкие юноши и девушки обязаны были отбывать ее в специальных военизированных лагерях. 16 мая 1933 г. открылись первые лагеря, а к январю 1934 г. они охватили свыше 300 тыс. человек.

Рядом распоряжений трудовая повинность была распространена на женщин, а законом от 22 июня 1938 г. была введена всеобщая принудительная трудовая повинность. Этим законом имперскому управлению по обеспечению рабочей силой предоставлялось право посылать на любую работу (на ограниченное время) каждого жителя любой профессии или возраста; при отсутствии специальной подготовки мобилизуемые обязывались пройти соответствующий курс обучения.

Следует отметить, что трудовая повинность занимала важное место в общем комплексе фашистского государственно-монополистического регулирования. Вокруг нее создавалась шумиха на съездах НСДАП. Одним из мероприятий съезда 1934 г., например, был марш 52-тысячной колонны молодежи, приехавшей из более чем 1 тыс. трудовых лагерей. Их число неуклонно росло. О трудовой повинности велись «научные» — в фашистском духе — изыскания. Вполне понятно, что вся тяжесть трудовой повинности ложилась на рабочий класс и средние слои населения.

Усиленное внимание уделялось подготовке к войне продовольственной базы, прежде всего достижению полной автаркии в производстве сельскохозяйственных продуктов в целях расширения ввоза важных стратегических материалов. При этом всячески обеспечивались интересы финансового капитала и юнкерства. Создавалась кулацкая опора фашизма в деревне путем насаждения так называемых «наследственных дворов», которые запрещалось делить. Владеть ими могли только «чистокровные арийцы». Уже в сентябре 1933 г. были ликвидированы все ранее существовавшие крестьянские организации. Орудием государственно-монополистического капитализма в деревне стало «имперское продовольственное сословие», куда были объединены сельскохозяйственные рабочие, трудящиеся крестьяне, кулаки, юнкера, торговцы сельскохозяйственными товарами, владельцы предприятий пищевой промышленности.

Организационно это была громоздкая бюрократическая машина из 10 центральных и 4 хозяйственных управлений, 20 союзов, которые включали 515 окружных и 55 тыс. местных органов. Каждое из этих подразделений возглавлялось фюрером большего или меньшего ранга. Во главе всей иерархии стоял руководитель аграрно-политического отдела НСДАП, министр продовольствия и сельского хозяйства В. Дарре. С помощью этой организации проводился учет всех сельскохозяйственных продуктов, регулировались цены, определялись размеры производства. У мелких и средних крестьян государство отторгало земельные наделы для строительства автострад, аэродромов и других военных объектов без компенсации землей. Всего за 1934—1944 гг. у крестьян было отнято около 1 млн. гектаров сельскохозяйственной площади. В то же время юнкера и кулаки получали в подобных случаях компенсацию землей в других районах страны или на оккупируемых территориях.

Все стороны жизни крестьян были подвергнуты не менее строгой регламентации, чем жизнь рабочих. В то же время влияние фашизма в деревне росло сильнее, чем на промышленных предприятиях. Это объяснялось мелкособственнической природой крестьянства. Демагогическими ухищрениями, разжиганием милитаристских устремлений и обещаниями крупных наделов на будущих захваченных территориях, величанием крестьянства «дворянством земли и крови», насаждением фанатизма фашистам удавалось искусственно подгонять развитие сельскохозяйственного производства. Но, обогащая капиталистические слои деревни, политика фашизма вела в конечном итоге к разорению, пролетаризации и обнищанию мелких крестьян.

Переход с весны 1935 г. к открытой подготовке войны вызвал изменения в политической структуре страны. Строительство подлинно полицейского государства осуществлялось ускоренными темпами. Постепенно прекратил свое существование хотя бы как формально коллегиальный орган — имперский кабинет министров. Если в феврале — марте 1933 г. его заседания проходили почти каждые два дня (всего 31), то в апреле — мае 1933 г. их было уже 16. В 1935 г. состоялось 12 заседаний, в 1936 г. — 4, в 1937 г. — 6; последнее заседание состоялось 5 февраля 1938 г. Как заявил 15 декабря 1936 г. заместитель начальника рейхсканцелярии, «кабинет не является более кабинетом в старом смысле, где решения принимаются большинством. Это — совет при фюрере, он дает рекомендации фюреру, когда тот решает, и оказывает поддержку его решениям». Аналогичные изменения произошли в средних и низовых органах управления.

В ходе усиленной фашизации всего государственного аппарата особое внимание уделялось органам местного управления. Законом от 30 января 1935 г. об общинном управлении были значительно расширены права уполномоченных НСДАП в общинах. Без согласования с ними бургомистры практически не могли осуществить ни одно мероприятие. В государственном аппарате усиленно насаждалось «национал-социалистское мировоззрение». В июле 1938 г. было объявлено, что все официально не признавшие его чиновники подлежат немедленному увольнению, хотя в то время уже невозможно было и заикнуться о каком-либо непризнании.

Существенные изменения были проведены в управлении полицией. С 1935 г. рейхсфюрер СС Гиммлер занял пост начальника политической полиции, а с июня 1936 г. он стал начальником всей полиции страны. Тогда же он объединил гестапо, политическую полицию и уголовную полицию в так называемую полицию безопасности. Церемония его вступления в должность была приурочена к тысячелетней годовщине смерти Генриха I — ярого поборника германской экспансии на Восток. Сосредоточение в одних руках руководства «черной гвардии» нацизма — СС — и полиции стало серьезным звеном в укреплении фашистской диктатуры.

Постоянно видоизменялась структура и расширялись функции СС. Физически расправляясь с политическими противниками фашизма, подразделения СС одновременно вели непосредственную подготовку к войне. Главное управление СС по расовым и поселенческим вопросам осуществляло на практике «расовые доктрины» нацизма, особенно в области евгеники, проверки «расовой чистоты» членов СС и их невест, разрабатывало планы создания эсэсовских поселений на будущих оккупированных территориях, а также руководило организацией «Лебенсборн», призванной заниматься проблемой «расово чистого» пополнения населения рейха.

Подразделения СС обильно финансировались монополиями. Тесная связь осуществлялась через «круг друзей рейхсфюрера СС», основанный еще в 1932 г. В него входила могущественная элита деловых кругов Германии — представители крупнейших концернов, банков, акционерных обществ, страховых компаний, юнкерства, высших чинов СС, министерств экономики, труда, пропаганды, реакционной профессуры. Состав его тщательно отбирал сам Гиммлер. Вначале «круг» насчитывал 12 человек, среди них банкиры Я. Шахт (вступил первым) и К. фон Шредер, промышленник А. Феглер, крупнейший юнкер граф, Г. фон Бисмарк и др. Впоследствии в «круг» входило свыше 40 человек, в основном представители монополий.

«Круг» собирался ежемесячно. На встречах членов «круга» знакомили с деятельностью СС, информировали о политическом (обычно это делал личный референт Геббельса), а затем и о военном положении, колонизации захватываемых территорий, о борьбе с антифашистским движением, представляли высших чинов СС и т. п. Совершались «экскурсионные поездки» в концлагеря. В 1943 г. Гиммлер пригласил «круг друзей» в свою ставку, где изложил планы расширения войск СС, с циничной откровенностью назвав себя «кровавой собакой». При этом он выразил радость, что заслужил такую кличку. Кроме регулярных встреч в узком составе, члены «круга» участвовали в качестве почетных гостей на ежегодных съездах НСДАП, военных парадах, различных празднествах Гиммлера и т. д.

Столь близкое сотрудничество опиралось на взаимовыгодную основу. Члены «круга» имели звания генералов СС. Они субсидировали СС путем регулярных взносов, составлявших с 1936 г. по меньшей мере 1 млн. марок в год. Наиболее крупными жертвователями были концерны «Сименс—Шуккерт», «ИГ Фарбен», «Миттельдейче штальверке» (Ф. Флика), «Ферейнигте штальверке» и др. Кроме того, монополисты делали личные подношения рейхсфюреру СС. Так, например, концерн «ИГ Фарбен», внеся в сентябре 1938 г. 600 тыс. марок в фонд СС, затем преподнес еще 100 тыс. в качестве «рождественского подарка» Гиммлеру. Взносы монополий с лихвой покрывались огромными прибылями за счет дарового труда заключенных, предоставляемых из концлагерей эсэсовцами. «Круг друзей» являлся одной из зловещих форм сотрудничества германских монополистов с фашистскими убийцами.

Усиление террора в условиях подготовки войны сопровождалось массовыми судебными процессами над антифашистами. Вслед за Вуппертальским процессом весной 1935 г. над 628 профсоюзными деятелями последовали процессы в Гамбурге, Нейкельне и других городах. Массовые смертные приговоры должны были воздействовать устрашающе на население. Многие обвиняемые приговаривались к длительному заключению в каторжных тюрьмах. По заниженным данным нацистской статистики, за 1933—1939 гг. 225 тыс. немецких антифашистов были приговорены в общей сложности к 600 тыс. лет тюремного заключения и каторги. Усилилась слежка на предприятиях и в жилых районах. Все чаще стали проводить специально подготавливаемые кампании террора, волны которого захлестывали всю страну. Избиения антифашистов на улицах, ночные облавы и аресты, угрозы в прессе и по радио и многие другие террористические акции призваны были демонстрировать не только внутри страны, но и за рубежом силу фашистского режима.

Значительным источником финансирования НСДАП и СС являлась конфискуемая собственность евреев и других «врагов государства» в Германии, а в дальнейшем — и на оккупируемых территориях. Жестокое преследование евреев началось уже с марта 1933 г. Созданные тогда антисемитские «комитеты действия» стали постоянными. 1 апреля 1933 г. был организован первый бойкот принадлежавших евреям магазинов, контор, аптек, мастерских и т. п. Вскоре бойкот стал перманентным. Вслед затем начались массовые увольнения евреев из государственных, научных, культурных и общественных учреждений. Осенью 1935 г. преследования были узаконены путем так называемых «нюрнбергских декретов» — об имперском гражданстве и «защите немецкой крови и чести». На их основе евреев лишили немецкого гражданства, права занимать государственные и общинные должности. Запрещались смешанные браки; отныне браки регистрировались только по предъявлении справок о расовом происхождении вплоть до четвертого колена. Была введена масса других ограничений. Самым страшным в истории Германии погромом была заранее подготовленная СС и гестапо акция в ночь с 9 на 10 ноября 1938 г., названная фашистами «хрустальной ночью». В ту ночь были зверски убиты, замучены и искалечены десятки тысяч людей.

Преследование евреев являлось существенным звеном фашистской государственно-монополистической системы. Оно не только избавляло немецкие монополии от лишних конкурентов, но и обогащало их, поскольку немалая часть конфискуемой собственности переходила к ним за бесценок. Преследованием евреев фашисты стремились отвлечь немецких трудящихся от жгучих социальных проблем, локализовать недовольство средних слоев на определенных капиталистических предприятиях и универмагах. Антисемитизм был важным инструментом подготовки и ведения агрессивной войны.

В условиях открытой подготовки войны фашистский пропагандистский аппарат стал расти еще быстрее. Сконцентрировав в своих руках все средства массового влияния, нацисты сравнительно быстро перестроили их. Никогда еще со времени возникновения буржуазного строя эксплуататорским классам не удавалось в такой степени монополизировать формирование общественного мнения, как это было при фашистском режиме в Германии.

В 1933 г. в министерстве пропаганды было 5 больших отделов (радио, прессы, активной пропаганды, фильмов и театра), в 1936 г. их стало 12, в 1939 г. — 15, а в 1942 г. — 17. Соответственно росло и число чиновников в них. Пропагандистская машина НСДАП включала имперское прессбюро, главное учебное управление, управление А. Розенберга с титулом «уполномоченного фюрера по наблюдению за духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП», комиссию по национал-социалистской литературе, главное управление по воспитанию и т. д. В 1934 г. в НСДАП насчитывалось только «заслуженных» функционеров по пропаганде 14 тыс. человек. Их число, а также и численность рядовых функционеров все время увеличивались. Кроме того, во всех руководимых НСДАП организациях, особенно в CA, CC, «Гитлер-югенд», ДАФ, женской организации, благотворительной организации «Народное благополучие» и других были свои учебные и пропагандистские службы.

Особое место в системе пропаганды занимал ДАФ. Помимо общепринятых в фашистском государстве форм в ДАФ применялись с 1936 г. и такие, как создание на предприятиях «идеологических штурмовых отрядов» («веркшарен»). Они действовали под совместным руководством ДАФ и CA и формировались из работавших на предприятиях штурмовиков и членов других фашистских организаций. Их костяк, как правило, составляли деклассированные продажные элементы. «Веркшарен» — один из наиболее типичных примеров сочетания фашистского террора и пропаганды. Их основная задача состояла в помощи гестапо при подавлении малейшего недовольства рабочих. В то же время они вели пропаганду в цехах, у рабочих мест, в столовых и т. п. В отрядах регулярно проводилась политическая учеба в нацистско-погромном духе. Отряды находились в полном распоряжении фашистских властей и предпринимателей, обильно субсидировавших их. Нацистское руководство придавало этим отрядам большое значение. Об их формировании и действиях специально докладывалось осенью 1936 г. на съезде НСДАП в Нюрнберге.

ДАФ располагал обширным пропагандистским аппаратом. К середине 1939 г. в ДАФ было 12 рейхсшкол, 37 гау- и 28 крейсшкол, а также около 340 тыс. функционеров, ответственных за пропаганду среди рабочих. О том, насколько велика была армия пропагандистов ДАФ, можно судить по тому, что в 1935 г. только инструкторов было 22 тыс. человек. Печатные органы ДАФ и его подопечной организации «Сила через радость» распространялись на предприятиях, где большими тиражами издавалась и пресса самих монополий.

С не меньшим рвением осуществлялась пропаганда в войсках. Милитаристское воспитание будущие солдаты получали даже в детских группах, затем в школах, в «Гитлер-югенд», в трудовых лагерях, спортивных клубах, хоровых кружках и т. п. Пропагандой непосредственно в войсках ведали в 1933 г. — бюро информации рейхсвера, с 1934 г. — внутреннее управление рейхсвера (с 1936 г. — вермахта), с весны 1939 г. — управление пропаганды главного штаба сухопутных сил (ОКВ), а с 1943 г. — национал-социалистские руководящие штабы на фронтах и позициях. С 1935 г. в рамках идеологической подготовки войны резко возросло сотрудничество пропагандистских органов государства и НСДАП с участием монополий. В годы войны оно стало еще теснее.

На службу идеологической подготовке войны были поставлены школы, университеты и другие высшие учебные заведения. Центры образования были превращены в центры распространения самых низменных убеждений. Был создан специальный Институт по распространению расового учения, империалистической геополитики. Усиленно внедрялось фашистское понимание истории и другие реакционные воззрения. Помимо пропаганды в рамках многочисленных фашистских организаций, в войсках, на предприятиях, в учреждениях и других местах работы каждого жителя страны подстерегала еще пропаганда в жилом районе, на квартире, в семье, на улице, пропаганда «из уст в уста», как ее называли нацисты.

В 1937 г. нацисты раздули шумную кампанию вокруг составления планов строительства «мировой столицы тысячелетнего третьего рейха» — Берлина. Сам Гитлер, выдававший себя за архитектора, участвовал в планировании «монументального зала конгрессов» на 100 тыс. мест, высотой в 350 метров. Подобных бредовых планов было немало. Они выполняли пропагандистские функции.

Идеологически политика экспансии, наряду с другими доводами, обосновывалась лозунгом «народ без пространства». Отсюда делался вывод, что немецкий народ, для того чтобы жить лучше, должен завоевать «пространство без народа», т. е. истреблять население захваченных территорий. Этот экспансионистский лозунг оказывал роковое воздействие на миллионы немцев.

Фашистская верхушка отрабатывала скрупулезные, с точностью до минут, сценарии различных массовых мероприятий и тщательно их осуществляла. Сюда входили помпезные военные парады, праздничные шествия, шумные митинги, различные государственные акты, съезды НСДАП, прослушивание речей фюрера, военизированные сборища по профессиям и т. п. Упор при этом делался на максимальное психологическое воздействие, на то, чтобы заставить каждого участника почувствовать себя «частицей» как можно более крупной общей акции. Организаторы этих почти ритуальных фашистских инсценировок стремились вызвать у населения массовый фанатизм и готовность к жертвам. И это им в основном удавалось.

Политика открытой подготовки войны вызвала изменения и в структуре германской хозяйственной жизни, на что влияло также менявшееся соотношение сил соперничавших монополистических группировок. 27 ноября 1934 г. распоряжением Шахта о проведении закона о подготовке органического построения германской экономики был ликвидирован пост «фюрера германского хозяйства», который занимал Кесслер. Тем самым группа «ИГ Фарбен» была оттеснена с руководящих позиций. Но принцип фюрерства в экономике остался незыблемым. Была создана общеимперская экономическая палата, которой подчинялись 6 имперских хозяйственных групп (промышленность, банки, торговля, энергетика, страхование и ремесло). Кроме того, было 18 экономических территориальных палат и многочисленные группы и подгруппы. Во главе каждой из единиц этой громоздкой системы были поставлены фюреры — крупные монополисты, наделенные неограниченной властью в области форсирования вооружений, распределения заказов, сырья, установления цен. Шахт был назначен генеральным уполномоченным в области военной экономики. В последующие годы созданная в 1933—1934 гг. структура управления экономикой неоднократно изменялась, что было характерно и для других сфер фашистского режима. Но непреложным законом оставалось одно: расширение и упрочение власти монополистического капитала и подготовка, а затем ведение агрессивной войны.

В мае 1935 г. производство средств производства, которое прежде всего включало отрасли военной промышленности, перешагнуло уровень 1928 г. В то же время производство средств потребления составило 90% этого уровня. Номинальная заработная плата квалифицированного промышленного рабочего в 1935 г. составляла 81,7% уровня 1928 г., вспомогательного рабочего— 82,7%. По мере роста военных приготовлений и увеличения в связи с этим объема сверхурочных работ, а в годы войны — и доплат военного времени, она составила в 1939 г. для квалифицированных рабочих 82,5%, достигнув в 1943 г. наивысшей точки — 84,2 %. Для вспомогательных рабочих соответственно в 1935 г. — 82,7%, в 1939 г. — 83,5 и в 1943 г. — 85,4%.

В результате подготовки войны росли цены, снижалась калорийность продуктов, усиленно внедрялись всякого рода заменители, уменьшались пособия и пенсии. Сократились фонды социального обеспечения, составлявшие в 1932 г. на одного жителя 32,78 марки, в 1935 г. — 17,56, в 1939 г. — 6,68, в 1943 г. — 4,72 марки. Ha протяжении всех лет фашистского господства росла стоимость жизни. Если принять уровень 1933 г. за 100, то в 1938 г. индекс стоимости жизни составлял уже 106,4, в 1939 г. — 107. В годы войны он рос еще быстрее.

В то же время ускоренная милитаризация экономики приносила баснословный рост прибылей, в особенности военно-промышленным концернам. Так, валовая прибыль концерна Круппа составила в 1933 г. 118 млн., в 1934 г. — 147 млн. и в 1935 г. — 232 млн. марок. Сам Крупп получил в 1935 г. 57 млн. марок чистой прибыли. Прибыли «Стального треста» увеличились со 120 млн. в 1934 г. до 226 млн. марок в 1935 г. В дальнейшем прибыли увеличивались до баснословных размеров.

Со второй половины 1934 г. вновь обострились противоречия между двумя монополистическими — группировками. В конце лета 1935 г. возник кризис политики гонки вооружений, выразившийся в серьезной диспропорции между резким расширением производства (за счет милитаризации) и общими возможностями экономики страны. Одновременно резко обострилась нехватка горючего, также угрожавшая дальнейшей форсированной подготовке войны.

Непосредственным поводом для кризиса политики вооружений стала необходимость расходования осенью 1935 г. 3 млн. марок в валюте для дополнительного импорта масла. Это нарушало валютный баланс рейхсбанка и грозило замедлением роста военной промышленности. Тогда-то «ИГ Фарбен» через Геринга и добился рассмотрения своих проектов о производстве синтетического горючего, что коренным образом улучшило бы положение с валютой. Тем самым химические концерны сделали значительный шаг в борьбе за ведущие позиции в экономике, а в дальнейшем и закрепились на них.

Кризис государственно-монополистической политики вооружений осенью 1935 — летом 1936 г. был решен введением «четырехлетнего плана», основы которого были разработаны монополистами из «ИГ Фарбен». План предусматривал крупные капитальные вложения в производство синтетического бензина, а следовательно перераспределение прибылей и руководящих позиций в пользу химических монополий. А это было дополнительным фактором дальнейшей, еще более ускоренной и развернутой подготовки войны. Документы свидетельствуют, что руководство «ИГ Фарбен» особенно активно настаивало на такой политике. Уже р. 1934 г. оно создала специальный аппарат по военизации своих предприятий под кодовым названием «Вермахт». В 1935 г. «ИГ Фарбен» представил меморандум военному министру о милитаризации германской экономики. А к 1936 г. почти во все ведомства, связанные с подготовкой войны, включая министерство пропаганды, были прикомандированы сотрудники химических концернов. Концерн «ИГ Фарбен» играл ведущую роль среди монополий в использовании достижений науки и техники для подготовки войны. Применение научных изысканий в военных целях характерно и для других отраслей экономики на протяжении всех лет фашистской диктатуры.

Цели «четырехлетнего плана» были изложены в секретном меморандуме Гитлера 26 августа 1936 г. Начав, как обычно, с «угрозы большевизма», Гитлер пытался доказать «неизбежность» войны для Германии. Он выдвигал перед немецким народом следующую альтернативу: «Если нам не удастся в кратчайший срок превратить наши вооруженные силы в смысле боевой подготовки, количества соединений, технического оснащения и в первую очередь идейного воспитания в самую сильную армию в мире, то Германия погибнет». В заключение формулировались две задачи «четырехлетнего плана»: через четыре года иметь боеспособную армию и за тот же срок подготовить экономику Германии к войне. Таковы были цели нового зловещего заговора немецких монополий.

«Четырехлетний план» был утвержден 18 октября 1936 г. Для руководства его осуществлением возник еще один государственно-монополистический институт — генеральный совет по четырехлетнему плану во главе с Герингом. Это был своеобразный узкий кабинет по экономике. Фактическое же руководство в нем осуществлял один из директоров концерна «ИГ Фарбен» К. Краух. Это означало победу группы монополий во главе с «ИГ Фарбен» над своим соперником — Рейнско-Вестфальской группировкой магнатов угля и стали. Важным последствием резкого обострения межмонополистической борьбы середины 30-х годов был не только захват руководящих позиций монополиями во главе с «ИГ Фарбен», но и упрочение самостоятельности фашистского государства, поскольку стоявшая у власти нацистская клика закрепила за собой, а в дальнейшем расширила те функции, которые оказались в руках государства в период наиболее острого соперничества монополий.

Введением «четырехлетнего плана» фашистская Германия получила новые импульсы в наращивании военно-экономического потенциала. Важную роль в увеличении военной мощи германского империализма играл и быстрый рост государственного сектора экономики, выступавшего главным образом в виде государственных концернов. Их образование началось в Германии еще в ходе первой мировой войны. В годы фашистского режима этот процесс значительно ускорился. Если в 1932 г. государственный акционерный капитал составлял 13,2 млрд. марок, то в* 1939 г. он достиг 17 млрд. Наиболее мощным среди государственных предприятий стал созданный в 1937 г. концерн «Герман Геринг-верке». К началу второй мировой войны годовая мощность его доменных печей составляла 6,35 млн. т, а сталеплавильных агрегатов — 7,29 млн. В нем работало 600 тыс. человек. Государственные концерны являлись составной частью государственно-монополистической системы, и им, естественно, обладая частичными прерогативами государственной власти, было легче маневрировать с заказами, сырьем, рабочей силой и т. д.

Разработанный монополиями «четырехлетний план» был последней фазой подготовки к войне. Начало его осуществления совпало с первыми агрессивными действиями Германии в Европе и созданием блока фашистских держав. В июле 1936 г. германо-фашистский империализм ввязался в войну без ее объявления. Германия направила самолеты, танки и солдат для удушения Испанской республики. Германский фашизм предстал перед миром как действенный ударный кулак международной реакции. Следует напомнить, что в интернациональных бригадах против испанского фашизма сражались около 5 тыс. немецких коммунистов, социал-демократов и других антифашистов. Почти 3 тыс. из них отдали свои жизни в борьбе за свободу испанского народа. В самой Германии в условиях террора антифашисты организовывали акции помощи сражающейся Испании.

В октябре 1936 г. оформился военно-политический союз Германии и Италии, а в ноябре был подписан германо-японский «антикоминтерновский пакт», к которому через год присоединилась и Италия.

Быстрое развитие государственно-монополистической системы, расширение фашистского аппарата террора, укрепление и сращивание государственных органов с аппаратом монополий и НСДАП, продуманное социальное маневрирование и умелое внедрение фашистской идеологии в сознание большинства немецкого народа существенно изменили начиная с 1936 г. соотношение классовых сил в Германии в пользу нацистской диктатуры. В то же время политика умиротворения и попустительства империалистических держав, рост военной мощи фашистских государств и создание их единого агрессивного фронта укрепили силы реакции и войны не только в Европе, но и во всем мире.

В создавшейся ситуации еще более повышалась роль и ответственность КПГ в борьбе против фашистского режима и развязывания войны. Руководствуясь ленинской революционной теорией и решениями VII конгресса Коминтерна, КПГ на своей Брюссельской конференции (октябрь 1935 г.) разработала стратегию и тактику свержения фашистского режима и создания демократического германского государства. На конференции была обоснована и выработана программа осуществления политики единого фронта, который объединил бы для совместной антифашистской борьбы независимо от политических и мировоззренческих убеждений все части рабочего класса и его организации, а также всех других противников фашистского режима, включая и буржуазные круги. Конференция выдвинула задачу создания единой партии рабочего класса и ориентировала на использование любых легальных возможностей в борьбе за интересы рабочего класса и всех трудящихся. В качестве стратегической цели конференция определила ликвидацию нацистской диктатуры и образование правительства антифашистского Народного фронта. На этой основе конференция разработала новую тактику и формы работы партии среди масс. Конференция обратилась с Манифестом к трудящемуся германскому народу. Председателем партии был избран Вильгельм Пик.

Выполняя решения конференции, ЦК КПГ 10 ноября 1935 г. вновь обратился к правлению СДПГ в Праге с предложением создать единый фронт. Но правые лидеры СДПГ вновь ответили отказом. В то же время движение и действия единого фронта развертывались на местах: в Вуппертале, Штутгарте, Вюртемберге, Берлине, Бадене и др. Выпускались совместные листовки, проводились помощь жертвам фашизма, борьба против шпионов и провокаторов, против усиления эксплуатации. Под руководством КПГ имели место акты саботажа, замедленной работы, пассивного сопротивления, работали подпольные организации и группы. Самой крупной из них была берлинская организация под руководством Р. Урига, в которой объединились коммунисты, социал-демократы и профсоюзные активисты. По инициативе КПГ в Париже под председательством Г. Манна в 1935 г. был создан подготовительный комитет Немецкого народного фронта, который в конце 1936 г. обратился ко всем немецким противникам фашизма с призывом объединиться в борьбе за свержение нацистского режима и создание государства мира и демократии.

К концу 1937 г. экономическая конъюнктура в Германии поднялась до наиболее высокого уровня. Германия обогнала Англию и Францию по валовому объему промышленного производства и вышла на первое место в Европе и на второе (после США) в мире среди капиталистических стран. Участие Германии в мировой торговле в 1937 г. составляло 7,3% (по сравнению с 6,9% в 1936 г.). Рост военного производства наглядно раскрывают следующие цифры: на него из 15,5 млрд. марок, инвестированных в 1937 г. в экономику в целом, было израсходовано 10,9 млрд. Огромные средства были затрачены на ремилитаризацию Рейнской зоны, укрепление о. Гельголанда, моторизацию армии и флота, создание ударных танковых подразделений, увеличение скорости и грузоподъемности самолетов, строительство автострад, укреплений и на другие военные цели.

Все это создало условия для непосредственной разработки оперативных планов агрессии германо-фашистского империализма. Их первые варианты были рассмотрены на узком совещании нацистской верхушки с руководителями трех родов войск 5 ноября 1937 г. Сохранившийся протокол этого заседания раскрывает кровавые замыслы германо-фашистского империализма. Были намечены основные линии борьбы за мировое господство, которую решили начать с нападения на основных империалистических соперников — Англию и Францию, а затем на Советский Союз. Здесь же были рассмотрены планы захвата, еще до развертывания основных военных действий, Австрии и Чехословакии.

В ходе выработки этих планов возникли некоторые разногласия, что привело к ряду перемен в военном, экономическом и дипломатическом руководстве фашистского государства. Разногласия касались не основного вопроса — воевать или не воевать, а того, как скорее и надежнее подготовить войну. Вместо Шахта министром экономики был назначен ставленник химических монополий В. Функ, министром иностранных дел — И. Риббентроп, военное министерство было упразднено, а функции его бывшего руководителя взял на себя сам Гитлер. Произошли замены и на некоторых других постах. Все перемещения диктовались целями организации более оперативных действий во всех областях.

В начале 1938 г. были произведены новые назначения в командовании вооруженных сил. Браухич назначен командующим сухопутных войск, Кейтель — начальником штаба верховного командования вермахта. В тот же день был сформирован тайный кабинет по вопросам внешней политики. Наряду с дипломатами (Риббентропом, Нейратом) и нацистской верхушкой (Герингом, Гессом, Геббельсом), туда вошло и руководство вермахта (Кейтель, Браухич, Редер). Этот орган сыграл значительную роль в осуществлении внешнеполитических акций 1938—1939 гг. Завершив подготовку, германо-фашистский империализм перешел к выполнению своих захватнических планов.

 

Агрессивные акции в Европе

В их осуществлении немалая роль принадлежала действовавшим в других странах «пятым колоннам», которые НСДАП готовила давно. В основном они состояли из лиц немецкой национальности. В мае 1931 г., т. е. еще задолго до прихода к власти НСДАП, был создан Отдел по работе за границей. Уже тогда нацисты начали насаждать резидентов в тех странах, которые намеревались впоследствии захватить. С апреля 1935 г. отдел стал самостоятельной организацией — «Аусландсорганизацион», а ее руководитель В. Боле в 1937 г. был назначен статс-секретарем министерства иностранных дел, где почти полностью слились аппараты государства и НСДАП. В 1937 г. около 700 сотрудников «Аусландс» руководили подпольной деятельностью местных групп, куда входило до 3 млн. немцев, живущих во многих странах мира.

После установления фашистской диктатуры возникли и развернули бурную деятельность внешнеполитические и колониально-пропагандистские организации монополистического капитала: Лига восточных немцев, Союз защиты немцев за границей, Имперский колониальный союз и др.

Непосредственное участие в руководстве «пятыми колоннами», в организации и финансировании зарубежной пропаганды принимали крупные монополистические концерны. Уже в апреле 1933 г. Крупп начал среди промышленников сбор 1 млн. марок на эти цели. Представители «ИГ Фарбен» вели фашистскую пропаганду за рубежом, в частности, через организацию «Сила через радость»: подчеркивались «дружественные отношения, существующие в Германии между работодателями и рабочими», распространялся вымысел, будто «германский рабочий отнюдь не является объектом эксплуатации со стороны капитализма...»

Монополии вели также широкий шпионаж. Тесно сотрудничая с военной разведкой (абвером), они через представителей и посредников собирали в других странах планы и подробные данные о предприятиях, использовали соответствующие каналы аэрофотосъемки.

Особую роль в захватнических планах германских империалистов играла Австрия, в которой они в силу ее военно-стратегического положения видели плацдарм для агрессии против других стран. Немаловажное значение имели австрийские запасы дефицитного сырья, рабочей силы, развитая промышленность. Поэтому первой жертвой немецко-фашистской агрессии стала эта страна.

Захват Австрии 12 марта 1938 г. существенно улучшил экономическое, политическое и военно-стратегическое положение фашистской Германии. К ней, в частности, перешел австрийский золотой запас, оценивавшийся в 230 млн. марок. Как жадные хищники, вслед за германскими войсками туда двинулись представители немецких монополий. Имперский концерн «Герман Геринг» установил полный контроль над горнорудной и металлургической промышленностью, «ИГ Фарбен» захватил химические предприятия, «Стальной трест» — заводы «Альпина монтан», фирма Круппа — заводы по производству оружия и т. д. Немецкие «Дойче банк» и «Дрезденер банк» установили контроль над австрийскими банками. Через неделю после захвата вся австрийская промышленность получила задания по «четырехлетнему плану». Австрия была включена в состав германского рейха. Единственной страной, протестовавшей против захвата Австрии, был Советский Союз.

Во второй половине 1938 г. германская, экономика испытала первые удары нового мирового экономического кризиса. Захват Австрии помог оттянуть и существенно ослабить его воздействие на Германию. Успех нацистской дипломатии в Мюнхене в сентябре 1938 г., когда Англия и Франция вступили в позорнейшую сделку с германским фашизмом и выдали ему Чехословакию, еще более окрылил ею. В Мюнхене был оформлен единый антисоветский фронт. Империалисты западных стран, санкционируя дальнейшие агрессивные действия фашистской Германии, открыли ей путь на Восток. В восторге от мюнхенской сделки «ИГ Фарбен» в тот же день выделил правительству 500 тыс. марок «для использования в Судетской области». Концерн еще в мае 1938 г. разработал детальный план грабежа чехословацкой промышленности.

После захвата 15 марта 1939 г. Чехословакии началась вакханалия раздела чехословацкой экономики между германскими монополиями. «ИГ Фарбен» захватил химические предприятия. Не зевали и другие концерны. 21 марта в Праге заседал монополистический синклит, собравшийся для дележа чехословацких банков. Всего немецкие монополии в той или иной форме захватили свыше 3 тыс. металлургических заводов и электротехнических предприятий, более 100 шахт, свыше 400 химических, 600 текстильных, большое число кожевенных, пищевых и других предприятий. Была захвачена масса вооружения и военного снаряжения новейших образцов, пригодного для оснащения многих дивизий. 16 марта значительная часть Чехословакии была включена в состав рейха в качестве «протектората Богемии и Моравии», а из Словакии создано «независимое государство». Вместе с ростом территории и экономической мощи возрастали и алчные устремления германо-фашистского империализма.

Захват Австрии и Чехословакии резко повысил политический престиж нацистского государства в капиталистическом мире. Захват произошел без потерь для фашистской Германии, значительно увеличив ее военно-экономический потенциал. Расширились территория и людские резервы, возникли дополнительные стратегические плацдармы. Облегчились условия «мирного» проникновения в страны Центральной и Юго-Восточной Европы для выкачивания из них сырья на основе клиринговых и иных выгодных для Германии соглашений. Усилилось влияние нацистской партии на мелкобуржуазные слои внутри Германии. В то же время захват этих стран явился тяжелым ударом по немецким антифашистам. Все это создало благоприятные возможности для перехода германо-фашистского империализма к большой войне, и германские монополии усилили непосредственную подготовку к ней.

Возросла тенденция к росту концентрации и централизации государственно-монополистического регулирования, что прежде всего воплотилось в «четырехлетнем плане». Захватившие еще с конца 1937 г. сильные позиции в военных управлениях ведущие промышленники, так называемые вервиртшафтсфюреры, все настойчивее вмешивались в осуществление задач военной подготовки. Они планировали производство оружия, определяли его боевые качества, участвовали в распределении и контролировали накопление военных материалов. Особенно были насыщены представителями монополий экономический отдел штаба верховного командования (ОКБ) и управление вооружения вермахта, К началу войны все руководящие концерны крупной промышленности и банки были прочно объединены в государственно-монополистическом механизме, руководившем производством вооружений и военной экономикой в целом. Повсюду на ключевых позициях хозяйственного, политического и военного аппарата власти находились представители монополий, имперских хозяйственных групп и экономических палат. При их непосредственном участии министерство экономики заканчивало перестройку на военный лад всего хозяйства страны.

Ведущие монополисты участвовали в планировании политического переустройства мира после победы Германии. На протяжении 1938—1939 гг. они вместе с военными разрабатывали планы агрессии против Советского Союза. При этом обсуждалось: не вернуться ли к политике генерала Гофмана и попытаться «создать фронт европейских великих держав против большевистской России» или «пойти на риск экспансионистской войны против Востока, даже если и возникнет противодействие западных держав». Именно так говорилось в памятной записке от 18 ноября 1938 г. А. Рехберга (брата крупного промышленника Ф. Рехберга) на имя начальника имперской канцелярии Т. Ламмерса. Многие «власть имущие» склонялись к последнему варианту с тем, чтобы потом единовластно захватить богатства Советской страны.

В обстановке надвигавшейся войны КПГ еще более усилила борьбу по сплочению антифашистских сил. С 30 января по 1 февраля 1939 г. в Берне состоялась конференция КПГ. Она призвала к борьбе против военной угрозы, за свержение нацистского режима, разработала детальные контуры будущего германского демократического государства. Конференция подчеркнула, что немецкий народ никогда не должен воевать против Советского Союза, подтвердила важность создания единой социалистической партии рабочего класса, что являлось настоятельным требованием классово сознательных рабочих. Несмотря на героическую борьбу, компартии не удалось сплотить массы в широком Народном фронте, поднять их на свержение фашистского режима и предотвратить развязывание войны.

Начиная с весны 1939 г. подготовка к большой войне усилилась во всех областях. Напряженно шла работа в штабе верховного командования. Заранее были тщательно разработаны и подготовлены планы тотальной «молниеносной» войны, отмобилизована и обучена армия, накоплено вооружение, воздвигнуты укрепления, автострады, аэродромы. К осени Германия уже имела 103 отмобилизованных дивизии, из них 5 танковых и 8 моторизованных, 2700 боевых самолетов самой современной конструкции и около 160 боевых судов. Неизмеримо возросли расходы на вооружение. Д. Айххольц оценивает их общую сумму с февраля 1933 г. по август 1939 г. в 78 млрд. марок. Для сравнения можно сказать, что в первый год фашистской диктатуры (февраль—декабрь 1933 г.) было израсходовано 1,5 млрд., а в 1939 г. (январь — август) — 16,3 млрд. марок. Военные расходы в 1938/ /39 бюджетном году составляли 58% (в 1933/34 — 24%) всех расходов. Гонка вооружений резко увеличила доходы монополий. Прибыли «ИГ Фарбен», например, с 48 млн. марок в 1932 г. возросли до 363 млн. в 1939 г.; «Стального треста» — с 120 млн. в 1934 г. до 250 млн. в 1939 г. В целом по стране процент дивидендов монополий по отношению к основному капиталу вырос с 2,78% в 1932/33 г. до 5,23 в 1938/39 г.

Но, несмотря на огромный рост вооружений и тщательную подготовку во всех областях, анализ состояния предвоенной германской экономики показывает, что фашистская Германия не была способна к ведению длительной войны. Поэтому все расчеты строились на быстрых завоеваниях путем осуществления последовательных «молниеносных» кампаний, на разгром противников поодиночке.

В течение лета 1939 г. представители военщины осмотрели 180 тыс. предприятий для установления их пригодности к использованию в военных целях; была перепроверена система военных заказов; разработаны планы переброски квалифицированных рабочих и военных материалов в нужные районы; отпечатаны и разосланы на места 80 млн. продовольственных карточек; составлена особая картотека на квалифицированных рабочих с указанием их профессии. Таким образом, более чем за год до начала войны были проведены мероприятия, превращавшие Германию в огромный лагерь принудительного труда.

С 1 января 1939 г. было разрешено увеличение рабочего дня с 10 до 14 часов. Специальная система «рационализации» значительно повысила темпы роста производительности труда. Расширился охват населения принудительной трудовой повинностью.

Накануне войны командование непрерывно вело военный и политический инструктаж офицерского корпуса. В 1939 г. был утвержден «устав вермахта и его права в Великой Германии». Особый упор делался на возвеличивание Гитлера и повышение роли НСДАП в строительстве вермахта. В закрытых выступлениях перед генералитетом, высшими чинами вермахта, офицерами — выпускниками военных учебных заведений Гитлер всесторонне обосновывал «необходимость» завоевания мирового господства для Германии. Он заклинал их применять при этом любые средства: «уговоры, коварство, ловкость, настойчивость, благоразумие, хитрость, но прежде всего — жестокость». В конце августа 1939 г. ведущие монополии и фашистское руководство решили, что наступило наиболее выгодное время для начала большой агрессии.

1 сентября 1939 г. вооруженные до зубов немецкие войска обрушили на польские города и села свой смертоносный огонь. Фашистская Германия развязала вторую мировую войну.

 

Рывок к мировому господству

Германский империализм преследовал в войне захватнические и классовые цели, осуществление которых привело бы к установлению его мирового господства. Как справедливо пишут историки ГДР Д. Айххольц и В. Шуман, «речь шла не о «жизненном пространстве» для германского народа, как это пыталась представить фашистская пропаганда, а о «жизненном пространстве» для финансового капитала в виде полезных ископаемых и заводов, патентов и изобретений, рынков сбыта, сфер приложения капитала, экономических и политических сфер влияния, сырья и дешевой рабочей силы». Установление мирового господства германо-фашистского империализма привело бы, по его замыслам, к уничтожению единственной страны социализма — Советского Союза и разгрому революционного движения во всем мире. Черная пелена реакции окутала бы нашу планету на долгие, долгие годы.

Сначала казалось, что зловещий замысел начинает сбываться. Первый период войны (1 сентября 1939 г. — 21 июня 1941 г.) принес фашистской Германии быстрые и крупные завоевания. В капиталистическом мире не нашлось силы, способной остановить немецко-фашистские армии.

Захватив полностью или частично 12 европейских стран, германо-фашистские империалисты перекроили политическую карту Европы. Непосредственно в состав Германии были целиком включены Австрия, Люксембург, Судетская область Чехословакии, литовская Клайпеда, важные промышленные районы Польши (Познань, Поморье, Верхняя Силезия, Лодзь и др.), отторгнутые от Бельгии области Эйпен и Мальмеди и от Франции — Эльзас и Лотарингия, отрезанная от Югославии северо-восточная часть Словении. На немецких монополистов работали все народы остальных частей названных стран, а также Албании, Голландии, Греции, Дании, Норвегии. К лету 1941 г. население Германии и оккупированных ею стран составляло 290 млн. человек, в том числе собственно Германии (в границах 1937 г.) — 70,2 млн. человек, или 24,2%.

На службу интересам фашистской Германии были поставлены экономика, внешняя и внутренняя политика ее союзников-сателлитов: Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии, Финляндии. Фашистская свастика распростерлась почти над всей Европой. На Дальнем Востоке у Германии был не менее хищный союзник — милитаристская Япония, связанная с ней узами агрессии и договорными отношениями. Фашистский рейх «молниеносно» обогатился, неимоверно раздулся и превратился в грозную архиреакционную силу, подобно которой еще не было в истории человечества.

Война внесла существенные изменения в развитие государственно-монополистической системы в Германии. Не только ускорились основные внутренние процессы, характерные для предвоенных лет, но и возникли и развивались новые явления: приток в страну огромного количества сырья, дешевой рабочей силы, готовых изделий и ценностей; скачкообразный рост военно-экономического потенциала, перераспределение капиталов, изменения в структуре промышленности и сельского хозяйства, освоение и грабеж завоеванных территорий и богатств.

Неизмеримо возрос военно-экономический потенциал Германии. Большое количество вооружения и боевой техники, накопленное за довоенные годы, не было растрачено в первый, «молниеносный» период войны. Захваченные военные трофеи еще более усилили фашистский вермахт. Германское командование стало хозяином вооружения, военных объектов, снаряжения, транспортных средств почти всей Европы. В германскую военно-монополистическую систему включились огромные производительные силы. Многие из влившихся в нее производственных мощностей и объектов обладали оборудованием новейших конструкций.

Помимо расширения объекта производства, германская экономика пополнилась значительными запасами военно-стратегического сырья: угля, нефти, цветных металлов и т. д. На оккупированных территориях добывалось 400 млн. т угля, 7,5 млн. т нефти, производилось почти 32 млн. т стали. Кроме того, немецкие войска захватили 9 млн. т нефтепродуктов, 5 тыс. паровозов, автотранспорт для оснащения 88 дивизий и т. д. Фашистская Германия взяла под свой контроль не только сырье, промышленное производство, вооружение, продовольствие оккупированных стран, но и ресурсы, которые обеспечивали Германии кредит в нейтральных государствах: движимое имущество, драгоценности, предметы роскоши, произведения искусства и т. д.

Народы всех оккупированных стран обязаны были в тяжелых условиях за крайне низкую плату работать на захватчиков, оплачивать расходы по содержанию оккупационных войск, а также значительную часть других военных расходов Германии, выполнять огромные сырьевые и продовольственные поставки. Самыми жестокими методами осуществляли оккупанты германизацию захваченных территорий: коренное население угонялось на принудительные работы в Германию или уничтожалось, а на его месте поселялись немецкие колонисты. Беспощадно разрушались памятники культуры, увозились произведения искусства. Специальное ведомство во главе с Розенбергом имело для этой цели в своем распоряжении команды. Перечень награбленных только этим ведомством предметов искусства состоял из 39 объемистых томов. Общая сумма материальных ценностей, награбленных Германией в оккупированных странах, составляла в 1941 г. 9 млрд. ф. ст., что вдвое превышало ее довоенный годовой национальный доход.

Режим, установленный германо-фашистскими империалистами на оккупированных территориях, они назвали «новым порядком в Европе». Национальное и социальное угнетение, беспощадный террор, полное бесправие и произвол, жестокое и изощренное глумление над человеческой личностью — вот что принес народам фашистский «новый порядок». В городах и селениях проводились непрерывные аресты и массовые облавы. Были созданы многочисленные тюрьмы и концлагеря, снабженные орудиями пыток, газовыми камерами и другими средствами массового истребления людей.

С первых же дней войны нацисты перенесли за пределы Германии систему концлагерей. Они превратили их в чудовищные «фабрики смерти». Наиболее страшные возвели на территории Польши — Майданек, Освенцим, Собибур, Треблинка. Сюда свозились жертвы из всех захваченных стран Европы; после издевательств и пыток их зверски уничтожали в. газовых камерах. Так были истреблены миллионы узников разных национальностей.

В то же время в обращении оккупационных властей с различными народами имелись нюансы в зависимости от роли, которую германский империализм навязывал отдельным странам в рамках «нового порядка». Точно установлено, что массовые истребления людей применялись прежде всего по отношению к еврейскому и славянскому населению. Жесточайший террор, беспощадные грабежи, полное уничтожение суверенитета были характерны для оккупации Польши, а затем — и захваченных территорий СССР. Что касается Дании, Норвегии, Голландии, Бельгии и оккупированной части Франции, то здесь в первый период войны использовалось сотрудничество с частью местной буржуазии, а также демагогические методы для маскировки агрессивного характера своей политики и непрерывных грабежей.

Но, несмотря на региональные различия, «новый порядок» был направлен против жизненных интересов всех народов. Уже в начале июля 1940 г. ЦК КПГ разъяснял, что ««новая Европа» означает не что иное, как распространение господства германского империализма на весь континент ... Такая «новая Европа» является Европой бесправных, порабощенных рабочих и крестьян, Европой нужды, нищеты и голода для трудящихся масс».

Активное участие в осуществлении «нового порядка» принимали германские монополии. Они осуществляли в оккупированных странах прямой грабеж, обращаясь с заявками непосредственно к немецким властям и учреждениям вермахта. Представители концернов имелись в штабах и командах, проводивших реквизиции. Продолжая практику ограбления Австрии и Чехословакии, представители монополий следовали по пятам фашистских армий. Уже 7 сентября 1939 г. «ИГ Фарбен» начал грабить Польшу, затем Норвегию и другие оккупированные страны. Металлургические концерны присоединили к своим владениям многие предприятия железоделательной и сталелитейной промышленности Франции и Люксембурга. Ограблением занимались и другие промышленные монополии и банки.

Характерны те изощренные формы, которые при этом применяли империалистические хищники. Грабеж осуществлялся под видом «ариизации», «системы опеки», «шефства», «участия в капитале» и в прочих видах присвоения богатств Европы. Применялись такие методы нажима, как шантаж, угрозы, закрытие предприятий, отказ в предоставлении сырья и т. п. На полях Европы свирепствовали немецкие юнкера и кулаки. Они присваивали себе земли, инвентарь, скот и сельскохозяйственную продукцию порабощенных народов.

Неимоверный рост богатств крупных монополий еще более усилил процесс концентрации производства и капитала в Германии. Этому всячески содействовало и фашистское государство. Закон о военной экономике от 4 сентября 1939 г. сыграл значительную роль в дальнейшем перераспределении сырья, рабочей силы и денежных средств в интересах военных концернов. Принудительному картелированию подверглись даже такие отрасли промышленности, как текстильная, обувная и др. К лету 1941 г. 0,5% общего числа предприятий сосредоточили 42% всех рабочих и служащих страны. На предприятиях шести крупнейших германских концернов: Сименса, АЭГ, «ИГ Фарбен», Крупна, «Стального треста» и государственного концерна «Герман Геринг» — работало 2 млн. из 6 млн. занятых в тяжелой промышленности. Число промышленных магнатов пополнилось сумевшими извлечь выгоды из режима путем грабежа, спекулятивных и других махинаций. Разбогатели и нацистские заправилы — Гитлер, Геринг, Гесс, Геббельс, Гиммлер, Риббентроп, Борман и проч. Тесно спаянная группа из монополистических воротил и нацистской верхушки правила теперь не только немецким народом, но и многими европейскими народами, над которыми установилось господство немецко-фашистских захватчиков.

Однако, захватив огромные производительные силы, фашистская Германия даже в условиях головокружительных военных успехов не смогла преодолеть те явления, которые неизбежны для любой капиталистической страны. Созданные в довоенное время органы государственно-монополистического регулирования были не в состоянии устранить соперничество монополий или организовать эффективное планирование военной экономики. А это прежде всего сказалось на производстве вооружений, которое и обеспечивало осуществление агрессивных замыслов.

Для исправления положения 17 марта 1940 г. было создано министерство вооружения и боеприпасов во главе с руководителем отдела техники НСДАП Ф. Тодтом. Создание министерства явилось значительным событием в развитии государственно-монополистической системы. Оно стало руководящим органом не только военного производства, но и экономики в целом. В ходе войны его прерогативы и власть возрастали.

В связи с войной значительные изменения произошли в социальной структуре населения. Резко сократилась общая численность немецкой рабочей силы: с 39,1 млн. человек в конце мая 1939 г. до 33,1 млн. в конце мая 1941 г. 5а это время было призвано в армию 7,4 млн. человек. Убыль рабочей силы пополнялась прежде всего за счет военнопленных и насильственно угнанных жителей оккупированных стран. В конце мая 1941 г. их работало в Германии уже 3 млн. человек.

Большие потери в рабочей силе понесли ремесло и торговля. Около 500 тыс. ремесленных предприятий были закрыты уже в начале войны из-за призыва рабочей силы в армию. Война ускорила разорение мелких предприятий, принявшее в Германии небывалый в истории капиталистических стран размах. В интересах монополий фашистское государство насильственно закрывало мелкие промышленные и ремесленные предприятия, владельцам которых выдавалась крайне ничтожная компенсация из средств созданного в демагогических целях фонда «помощи в нужде». Число занятых в ремесле сократилось к маю 1941 г., по сравнению с маем 1939 г., с 5,3 млн. до 4 млн., а в торговле, банках и страховых обществах — с 4,6 млн. до 3,4 млн.

В годы войны было запрещено малейшее повышение заработной платы. Крестьянству были навязаны очень высокие обязательства по поставкам государству. Усилилось расслоение германской деревни, где обогащались юнкеры и кулаки, пользовавшиеся дешевым трудом иностранных рабочих и продававшие сельскохозяйственную продукцию по спекулятивным ценам.

С началом войны в Германии была введена всеобъемлющая система нормирования. Она распространялась на продовольствие и все предметы первой необходимости. Но в целом жизненный уровень населения не снизился, прежде всего потому, что не хватало рабочих для военной промышленности и там действовали более высокие расценки. Кроме того, из оккупированных стран и стран-сателлитов ввозилось большое количество ненормированных продуктов и товаров. Существенным дополнением являлись посылки, направляемые немецкими солдатами из захваченных стран. В целом во время первого периода войны большинство населения Германии не только хорошо питалось и одевалось, но и делало запасы.

Усилилась полицейско-пропагандистская деятельность НСДАП и ее подразделений. Ее главная функция — сохранение и упрочение господствовавшей в Германии государственно-монополистической системы — обрела теперь давно вынашиваемые нацистами аспекты. Открылись пути распространения этой системы в форме «нового порядка» на Европу, а затем — превращения его в фундамент мирового господства германского империализма.

Гитлеровское правительство могло вести грабительскую, захватническую войну лишь при условии жестокого подавления любых проявлений недовольства режимом внутри страны. Вот почему нацистские бонзы еще туже затягивали петлю на шее немецкого народа. В первые же дни войны новая волна террора захлестнула Германию. Он проводился па базе «Основ внутренней безопасности государства во время войны», опубликованных 3 сентября 1939 г. Первый пункт гласил: «Каждая попытка дезорганизовать сплоченность и готовность немецкого народа к борьбе должна беспощадно подавляться. Особенно срочно следует принять меры к аресту лиц, сомневающихся в победе немецкого народа или в справедливости войны». 26 сентября 1939 г. вошел в силу заготовленный еще 17 августа 1938 г. закон об особых наказаниях в военное время. Характерно, что в этом законе впервые официально определялись меры наказания за «разложение войск».

Для организации жизни страны в условиях военного времени еще 27 августа 1939 г. во всех областях были назначены так называемые «комиссары по защите рейха», наделенные чрезвычайными полномочиями. 30 августа был образован «совет министров по защите рейха» во главе с Герингом. В целях централизации карательных органов 27 сентября Гиммлер объединил управления полиции безопасности с полицией национал-социалистской партии (СД) в одно главное управление имперской безопасности под руководством отъявленного садиста Р. Гейдриха. Так было организационно оформлено окончательное слияние карательных органов НСДАП и государства.

В эти особенно тяжелые для прогрессивных сил Германии дни террористические приказы издавались один за другим. Историки ГДР подсчитали, что только за две недели, с 27 августа по 9 сентября 1939 г., подобные приказы заполнили около 200 страниц сборника государственных законов. И это было характерно для всех лет войны. Число «проступков», которые карались смертной казнью, возросло на протяжении 1939—1944 гг. с 3 до 46. Смертная казнь распространялась, например, на такие действия, как повреждение оборонительных средств или скрытие металлолома.

Детально разработанные в законах меры были направлены на то, чтобы держать в постоянном страхе не только население, но и функционеров государственного, военного и даже партийного аппарата. Структура специальной службы тайной полиции в годы войны стала столь разветвленной, что взаимная и перекрестная слежка еще более усилилась. Был создан ореол «вездесущности» учреждений террора.

Но одни они никогда не смогли бы так внедриться в повседневную жизнь народа, если бы не организованная на полицейских принципах нацистская партия. В обязанность ее членов прежде всего входило под видом «опеки» вести повседневную слежку за населением. При этом «права» членов НСДАП в выполнении шпионско-полицейских функций в годы войны продолжали расширяться, пока, наконец, согласно распоряжению начальника партийной канцелярии, «каждый член НСДАП мог арестовать любого жителя».

С первых дней войны члены НСДАП должны были также организовывать приток рабочей силы в военную промышленность; изолировать от немецкого населения насильственно угнанных из оккупированных стран и наблюдать за ними; следить за посевными кампаниями и сбором урожая; контролировать затемнение городов; организовывать команду воздушной обороны; следить за настроениями в убежищах и т. д. Вместе с карательными органами члены НСДАП участвовали в выслеживании, арестах и облавах на антифашистов.

НСДАП и ее подопечная благотворительная организация «Народное благополучие» проводили «добровольный» сбор средств с населения в фонд так называемой «зимней помощи». Во время первой военной зимы 1939/40 г. было собрано 602,5 млн. марок. Фашистскому руководству показалось этого мало. Летом 1940 г. провели еще один сбор в фонд немецкого Красного Креста. Призывая жертвовать больше, нацистские пропагандисты обещали, что, если война быстро закончится, деньги будут использованы, на социальные нужды. В результате нажима и пропаганды собрали 1026,5 млн. марок. В последующие годы войны подобные поборы стали еще чаще, а нажим переходил в угрозы и преследования.

Наряду с террором во время войны возрос политико-идеологический нажим НСДАП. Идеологическая обработка населения и армии, пропаганда антикоммунизма, расизма, шовинизма — вся милитаристская шумиха опиралась на первоначальные военные успехи Германии. В связи с победами на Западе по всей Германии в течение 10 дней висели государственные флаги и звонили во все колокола. «Непобедимость германской армий» и «полководческий гений» Гитлера стали основным лейтмотивом фашистской пропаганды. Фигляр Геббельс похвалялся, что его основная заслуга состоит в том, что он создал Гитлеру «венец непогрешимости» и внушил немцам безграничное доверие к нему.

Усилилась социальная демагогия, изображавшая нацистскую Германию как «народное государство», которое якобы в силу преимуществ самой системы одерживает победы над «плутократическим Западом». Многие немцы чувствовали себя в то время хозяевами Европы и во имя «жизненного пространства» оправдывали захватническую войну. Легкие победы кружили головы даже части рабочих. Разорившиеся ремесленники, мелкие торговцы, согнанные с земли крестьяне, да и мобилизованные рабочие, пополняя ряды армии, обретали сытую жизнь и приобщались к грабежу. В первый период войны основная масса населения Германии не проявляла недовольства фашистским режимом.

В годы войны активизировалась идеологическая работа не только самой НСДАП, но и всех примыкавших к ней организаций, а также государственных органов. Министерство пропаганды имело в своем распоряжении около 200 тыс. журналистов, писателей, издателей, работников искусств. Вышколенный и усвоивший до деталей специфику и тонкости пропагандистской работы, этот аппарат служил пока безотказно и выполнял все инструкции нацистской верхушки по формированию общественного мнения в стране и на фронте.

В этих усложнившихся, жестоких условиях КПГ с первых военных дней продолжала вести героическую борьбу. Она оставалась единственной политической силой страны, которая на основе глубокого марксистско-ленинского классового анализа разоблачала фашистскую агрессию, организовывала движение Сопротивления и руководила им. 2 сентября 1939 г. Политбюро ЦК КПГ направило письмо местным ячейкам и функционерам партии, в котором ориентировало их на развертывание активной борьбы против фашизма, создание новых ячеек партии и стабильного руководства, повседневную работу внутри массовых фашистских организаций, расширение выпуска антифашистских листовок и брошюр.

Победы на Западе значительно укрепили позиции фашистского режима на международной арене. После первых 21 месяца захватнической войны германо-фашистские империалисты решили начать агрессию против Советского Союза. Классово-политические устремления толкали их на эту авантюру. Они жаждали быстрее уничтожить страну социализма. Советский Союз был главным препятствием на их пути к мировому господству. В то же время они рвались к богатейшим экономическим ресурсам Советской страны. Ведь несмотря на высокую степень государственно-монополистического регулирования и значительное напряжение немецкой экономики, германскому империализму даже в итоге быстрых военных успехов не удалось преодолеть значительные противоречия между своими целями и возможностями в военно-экономической области.

Подготовка к войне против СССР полным ходом развернулась в середине 1940 г. Она велась в четырех основных направлениях: политическом, экономическом, военном и идеологическом. Самое непосредственное и активное участие во всех сферах подготовки принимали германские монополии.

Политическая подготовка включала в себя планирование мероприятий по полному уничтожению Советского государства и социалистического общественного строя, по истреблению большинства советского народа и порабощению тех, кому удастся выжить. Экономика СССР должна была управляться и эксплуатироваться колониальными методами. О том, насколько детально планировалось осуществление этих зловещих целей, достаточно ясно свидетельствует речь Гитлера перед высшим командным составом 30 марта 1941 г. Он сказал тогда, что предстоит «война двух противоположных мировоззрений», «война на уничтожение советских народов». Пресловутая «зеленая папка» Геринга, а также протоколы специально созданных для ограбления СССР центральных государственно-монополистических учреждений также документально свидетельствуют об этом. В протоколе от 2 мая 1941 г. одного из таких органов — экономического штаба особого назначения «Ольденбург», состоявшего из представителей ведущих концернов, говорилось: «1. Войну следует продолжать лишь в том случае, если вермахт на третий год после начала войны (считая с 1 сентября 1939 г. — Г. Г.) будет полностью обеспечиваться продовольствием из России. 2. При этом, несомненно, будут голодать десятки миллионов людей, если мы вывезем из страны все нам необходимое...» Так хладнокровно и расчетливо изуверы XX века обрекали на голодную смерть десятки миллионов советских мужчин, женщин, стариков и детей. Ведущие концерны и государственно-монополистические органы задолго до нападения разработали зверские планы разграбления Советской страны.

Экономическая подготовка состояла в наращивании военно-экономического потенциала, обеспечении непрерывного увеличения военного производства, в перестройке отдельных участков хозяйства применительно к условиям предстоявшей войны. Учитывая, например, протяженность и глубину театра военных действий против СССР, а также планируя ограбление Советской страны, Германия накапливала железнодорожный подвижной состав, расширяла производство паровозов и вагонов, а также усиленно вывозила их из оккупированных стран.

Летом 1940 г. началась детальная разработка оперативных планов нападения на СССР. 2 июня 1940 г. в присутствии высших военных чинов Гитлер заявил, что скоро он приступит к выполнению своей «большой и настоящей задачи: столкновению с большевизмом». 21 июля был отдан приказ о подготовке оперативного плана. 18 декабря 1940 г. план нападения на СССР под кодом «Барбаросса» был утвержден. Он опирался на концепцию «молниеносной» войны и предусматривал, что военные действия продлятся от пяти недель до нескольких месяцев.

К моменту нападения на СССР вермахт имел около 8,5 млн. солдат. Из 214 германских дивизий 153 (а всего с сателлитами 190 дивизий, или 5,5 млн. человек) были сосредоточены на советской границе. Фашистская Германия располагала 3712 танками, 4950 боевыми самолетами, 42260 орудиями и минометами и 193 боевыми кораблями. Это была огромная военная сила.

Большое место в подготовке нападения на СССР отводилось идеологической работе среди войск и населения. Начиная с 20-х годов фашисты изо дня в день твердили о «необходимости» войны против СССР. Но конкретная подготовка проводилась втайне от населения Германии, хотя устная пропаганда среди солдат всячески разжигала у каждого из них ненависть к советским народам и стремление обогатиться в предстоявшей войне.

В статье, опубликованной в мае 1942 г. в журнале «Дас рейх» под заголовком «За что?», Геббельс цинично раскрыл подлинные цели агрессии против СССР: «Это война не за трон и не за алтарь. Это война за зерно и хлеб, за обильные завтраки, обеды и ужины, война за завоевание материальных условий для решения социальных проблем — строительство квартир и благоустройство улиц, строительство военных, торговых и пассажирских судов, производство автомобилей и тракторов, строительство театров и кино для народа повсюду, вплоть до последней деревни. Это — война за сырье, за каучук, за железо и различные руды...».

В течение зимы 1940/41 г. фашистский режим осуществил серию мер по переводу всех предприятий, прямо или косвенно связанных с военным производством, на режим «спецпредприятий». Это означало установление крайне тяжелых условий труда рабочих. Любого из работавших, подозреваемых в недостаточной преданности фашизму, отправляли на фронт. Еще более усилился террор, были проведены облавы и аресты антифашистов. За два дня до нападения на СССР полиция и гестапо арестовали всех, кто подозревался в сочувствии или имел ранее контакты с коммунистами.

22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. На советскую землю вторгся грозный и страшный враг, располагавший мощной военной техникой и вымуштрованной до фанатизма армией. Серьезная опасность нависла над страной социализма, опасность, угрожавшая самому существованию советского народа.

 

Война против СССР и крах германского фашизма

Нападение на СССР было тягчайшим преступлением германского империализма против первого в мире социалистического государства, против коренных интересов самого немецкого народа, против будущего всего человечества. Вторжение на советскую землю явилось началом закономерного поражения германо-фашистского империализма, началом краха всех его замыслов по установлению мирового господства. События на советско-германском фронте стали основными факторами, определявшими до конца войны весь ход развития экономики, внешней и внутренней политики Германии, все стороны жизни страны и народа.

С первых же дней вторжения на территорию СССР немецко-фашистские захватчики начали ограбление городов и сел, фабрик и заводов, колхозов и совхозов, электростанций и железных дорог, культурных учреждений, музеев, исторических памятников, школ и больниц. Советских людей оккупанты заставляли работать на нацистский рейх или угоняли в фашистскую неволю. Ведущую роль в осуществлении политики германо-фашистского империализма по ограблению Советской страны и порабощению народа играли монополии. На территории СССР были созданы специальные объединения, образовавшие широко разветвленную государственно-монополистическую грабительскую систему. Специальный военно-хозяйственный штаб «Ост» под руководством Геринга ставил перед собой задачу тотального разграбления оккупированных советских территорий. Под теми же названиями действовали торговое общество сельскохозяйственного спроса и сбыта и горнометаллургическое общество.

Особенно активно советское имущество расхищали концерны Круппа, Ф. Флика, государственный концерн «Герман Геринг», «Сименс—Шуккерт», «ИГ Фарбен», горнометаллургическое общество «Ост», акционерное общество «Норд» и др. Их представители, чаще всего в качестве офицеров хозяйственных команд, проникали вместе с передовыми частями в советские промышленные центры и захватывали там предприятия, сырье, готовую продукцию. Представители монополий выполняли основные функции в различных восточных грабительских объединениях и на их филиалах, в военно-хозяйственном штабе «Ост» и сети его организаций, в «шефстве» над предприятиями захваченных областей, в сотнях вновь создаваемых филиалов германских концернов, оптовых торговых фирм и крупных банков. Большое число представителей монополий работало в имперском министерстве оккупированных восточных территорий. Агенты монополий обычно наделялись не только государственными, но и военными полномочиями, что облегчало им задачи эксплуатации и грабежа. Так, в процессе ограбления все теснее срастались военные, государственные и монополистические функции оккупантов, что не исключало острых противоречий и ожесточенной борьбы между ними из-за награбленной добычи.

Уже первые месяцы боев на советско-германском фронте показали, что стратегия «молниеносной» войны терпит провал. Несмотря на первоначальные военные успехи, более дальновидные генералы вермахта видели это. Начальник штаба сухопутных войск Ф. Гальдер уже 11 августа 1941 г. писал в дневнике: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс — Россия... был нами недооценен. Это относится и к его организаторской и экономической силе, и к оценке транспорта, но самое главное — к оценке его чисто военной мощи». Но пока осечки немецко-фашистской военной машины, а следовательно и нереальность всего безумного плана завоевания СССР и установления мирового господства, были заметны еще немногим и заглушались победным ревом фанфар.

Сразу же после нападения гитлеровцев на СССР КПГ резко осудила этот преступный акт и призвала к усилению антифашистской борьбы. В опубликованном 24 июня 1941 г. воззвании к немецкому народу говорилось: «Наш враг находится в нашей стране... Победа Красной Армии и борющихся за свою национальную свободу угнетенных народов будет победой и немецкого народа». Участие СССР в освободительной войне открыло перед немецкими миролюбивыми силами реальные перспективы ликвидации господства германо-фашистского империализма.

Борьба немецких антифашистов активизировалась. Об этом можно судить, например, по таким важным в тех условиях акциям, как распространение подпольной литературы. Если с января по май 1941 г., по данным гестапо, число обнаруженных листовок, брошюр и плакатов составляло за один месяц от 62 до 519, то со второй половины года оно резко выросло: в июле — 3797, а в октябре — 10277.

Во всех частях Германии усилилась совместная работа коммунистов, социал-демократов, профсоюзных активистов, студентов, буржуазной интеллигенции, церковных кругов в антифашистских организациях и группах. Под руководством коммунистов все большее число борцов вели мужественную повседневную работу по организации актов саботажа и замедленной работы, особенно на военных предприятиях, по разоблачению нацистской лжи о Советском Союзе, по оказанию помощи жертвам террора и их семьям, военнопленным, узникам концлагерей и насильственно пригнанным рабочим. В этот период, до осени 1942 г., наиболее активно действовала антифашистская организация, руководимая X. Шульце-Бойзеном и А. Харнаком; ведущую роль в ней играли представители КПГ.

В конце мая 1942 г. удалось провести конференцию организаций КПГ важных промышленных округов Гура и Нижнего Гейна. Она призвала коммунистов шире разъяснять неизбежность поражения фашистской Германии, не выжидать, пока Красная Армия нанесет последний удар, а действовать.

Наряду с ранее боровшимися антифашистскими организациями, в Берлине в первой половине 1942 г. возникли две новые активно действовавшие: «Внутренний фронт» и группа Г. Баума. Состоявшая в основном из молодых коммунистов-евреев эта группа в мае 1942 г. среди бела дня сожгла в центре фашистской столицы клеветническую антисоветскую выставку.

Борьба проходила в обстановке усилившегося после нападения на СССР террора. По заниженным нацистским данным, в июне 1941 г. было брошено в тюрьмы 8817 немецких антифашистов, в сентябре — 11609, в октябре — 10776. В 1940 г. было казнено 306 человек, в 1941 г. — 1146, а в 1942 г. — 3393. Гестапо удалось в 1942 г. выследить организации Урига (Берлин), Лехлейтера (Мангейм), «Внутренний фронт» (Берлин) и группу Баума. Мужественные антифашисты были подвергнуты ужасным пыткам, большинство их них — казнены. Но остальные и возникавшие вновь организации продолжали борьбу.

Разгром под Москвой явился первым крупным поражением немецко-фашистских войск во второй мировой войне. Немецкая армия понесла огромные потери. Фашистская Германия встала перед неизбежностью затяжной войны.

Впервые за военные годы страна переживала тяжелое потрясение. Суровая война ворвалась теперь в жизнь самой Германии. Вместо посылок и веселых снимков в немецкие семьи все чаще стали приходить траурные извещения об убитых. Эшелоны раненых двигались по дорогам. На улицах появились инвалиды. Все, на что фашистские лидеры рассчитывали, надеясь достигнуть победы: внезапность, заблаговременная мобилизация военного потенциала, накопленный опыт, миф о непобедимости — рушилось под ударом советских войск.

В условиях зимнего 1941/42 г. наступления Красной Армии потеря немцев возрастали. Всего с 22 июня 1941 г. по 31 марта 1942 г. немецкая армия потеряла 1 107 830 человек убитыми, продавшими без вести и ранеными, не считая больных, что составило 34,61% всех сил, введенных в войну против СССР. Монополисты, военщина и фашистская верхушка с лихорадочной поспешностью и еще большей жестокостью провели ряд мер по укреплению фронта и тыла. Против СССР были брошены свежие дивизии, были мобилизованы новые людские контингенты, главным образом из промышленности. Был издан приказ судить и расстреливать всех, кто попытается сдаться в плен. Фашистские генералы, чьи соединения отступали под мощными ударами советских войск, безоговорочно устранялись. Всего с декабря 1941 г. по апрель 1942 г. было отстранено свыше 30 генералов, в том числе и главнокомандующий сухопутными войсками фельдмаршал Браухич. Гитлер взял этот пост себе.

Крутой поворот был осуществлен и в экономике. Ведь производство вооружений ориентировалось на концепцию «молниеносной» войны. С ее провалом резервы вооружений были быстро израсходованы. Возникшая в начале декабря 1941 г. перспектива затяжной войны потребовала быстрого расширения военного производства. На основе приказа Гитлера от 3 декабря 1941 г. о так называемой «рационализации», означавшей резкое перераспределение заказов, сырья и рабочей силы в пользу военной промышленности, усилилась гонка в самолетостроении, танкостроении и других видах вооружения.

Ранее созданная военная организация экономики была объявлена несостоятельной и перестроена. 15 февраля 1942 г. министром вооружения и боеприпасов был назначен А. Шпеер. Связанное с ним развитие не только военной, но и всей экономики фашистской Германии и завоеванных стран вошло в историю как «эра Шпеера». Она была последней фазой развития государственно-монополистической системы Германии в условиях фашистского режима. Для основной тенденции «эры Шпеера» характерно дальнейшее форсированное создание условий, при помощи которых верхушка монополистов усилила непосредственное руководство военной экономикой страны.

Коренная реорганизация началась с марта 1942 г., когда Шпеер был назначен «военным уполномоченным по четырехлетнему плану». Он получил право приказывать всем министерствам, высшим имперским органам власти и экономики. Под флагом «самоответственности» промышленников планирование военного производства и руководство им было передано группам предпринимателей. С этой целью были созданы по отраслям промышленности главные комитеты, центры, объединения, специальные комиссии. В результате создания более сложной и запутанной экономической иерархии ведущим военно-промышленным монополиям были предоставлены еще большие права и преимущества, включая и некоторые прерогативы государственной власти, регулирование цен, льготы по отчислениям от военных прибылей. При штабе верховного командования вермахта были созданы промышленные советы. С их помощью ведущие представители соответствующих отраслей промышленности решали вопросы о видах: и количестве вооружения. Так осуществлялось прямое воздействие заправил монополий на фашистский вермахт. В итоге этих: мероприятий по реорганизации еще более возросло влияние ведущих монополий на весь комплекс военно-политического руководства страной.

В то же время не следует забывать, что отношения монополий и государственной власти определялись не подчинением какой-либо из сторон. В лице монополий и государства выступали две силы. «Государственно-монополистический капитализм, — говорится в Программе КПСС, — соединяет силу монополий с силой государства в единый механизм с целью обогащения монополий, подавления рабочего движения и национально-освободительной борьбы, спасения капиталистического строя, развязывания агрессивных войн». Известная самостоятельность сил, лежащих в основе государственно-монополистического капитализма, несмотря на их соединение в единый механизм, в годы фашистского режима проявилась особенно рельефно, и прерогативы империалистического государства, действовавшего в интересах крупного капитала, в этих условиях значительно расширились. В политической области многие решения тактического характера принимались нацистскими главарями самостоятельно. Но в конечном счете эти решения определялись не желанием того или иного из них, а политикой финансовой олигархии в целом.

Курс на максимальное обеспечение советско-германского фронта оружием, боевой техникой и боеприпасами к 1 мая 1942 г., а также на повышение мобильности вермахта предусматривал резкое сокращение производства товаров широкого потребления. Максимум рабочей силы было переключено из других отраслей в военную промышленность. Приказом руководителя «Гитлер-югенд» от 5 февраля 1942 г. немецкая молодежь обязывалась работать принудительно в военном производстве. Усилилось массовое насильственное поступление рабочей силы с оккупированных территорий. На конец мая 1942 г. в Германии работало уже 4,2 млн. насильственно пригнанных и военнопленных, т. е. каждый седьмой рабочий был иностранцем. Централизованное государственно-монополистическое руководство было распространено и на экономику оккупированных стран, где еще в большей степени сокращалось производство предметов потребления и увеличивалось изготовление военной продукции.

Этот общий комплекс мероприятий, имевший целью рост производства вооружения, базировался на сверхэксплуатации как трудящихся оккупированных стран, так и немецких трудящихся. В итоге в декабре 1942 г. индекс военного производства Германии составлял 181% по отношению к январю — февралю того же года; в декабре 1943 г. он был равен 222%. Максимальный рост был достигнут в июле 1944 г. — 322%, после чего началось резкое падение. Так путем крайнего перенапряжения производительных сил и рабочей силы немецкая монополистическая буржуазия обеспечивала рост военного производства начиная с 1942 г. и вплоть до середины 1944 г. Но и эти сверхтемпы не смогли предотвратить все возраставшее отставание по сравнению с общим объемом и уровнем выпуска продукции Советским Союзом и другими странами антифашистской коалиции.

Величайшая в истории победа советских войск под Сталинградом вызвала продолжительный и катастрофически углублявшийся кризис фашистского режима в Германии. Кризис охватил все стороны экономической, политической и общественной жизни страны, до крайности обострил ее военное положение, а также политические и социальные противоречия. Ведущие монополисты и нацистская верхушка искали выход в «тотальной войне».

«Тотальная война» — одно из наиболее мрачных порождений фашистского режима в Германии. Она являлась попыткой германского империализма в ходе затяжной и кровопролитной войны привести в соответствие свой недостаточный военно-экономический потенциал с грабительско-захватническими целями и любой ценой добиться победы. «Тотальная война» осуществлялась путем безмерного усиления государственно-монополистической системы господства во всех сферах и областях, и прежде всего путем жестокого фашистского террора против народных масс Германии и почти всей Европы.

Германские монополии являлись главной движущей силой «тотальной войны». Основной базой их действий стало министерство вооружения, опираясь на которое они фактически взяли под свой контроль экономические аспекты ведения войны. Монополии распределяли заказы, транспорт, сырье, электроэнергию, рабочую силу, устанавливали цены и т. д. Такая система обеспечивала им колоссальные прибыли во всех отраслях промышленности. Через министерство вооружения они постепенно оттеснили экономические организации вермахта, а также имперские министерства экономики и труда.

Документы свидетельствуют, что германские монополии прилагали максимум усилий, чтобы продлить войну и добиться достижения мирового господства. Они делали это за счет миллионов жизней и неимоверных страданий трудящихся своей страны и многих государств мира, за счет гибели величайших материальных ценностей, созданных трудом целых поколений.

Сигналом к началу тотальной войны послужил секретный приказ Гитлера от 13 января 1943 г. «о ведении тотальной войны». Еще не закончилась Сталинградская битва, а фашистское руководство уже готовило пополнения для фронта и для военной промышленности. Все немецкие мужчины в возрасте от 16 до 65 лет и женщины от 17 до 50 лет должны были встать в ряды армии или к станкам, производящим оружие.

А через 20 дней потрясенное население Германии из специальной сводки узнало о полном разгроме немецких войск на Волге. В Германии и во всех странах фашистского блока был объявлен траур по разгромленной и частично плененной 6-й армии. Звучали погребальный звон колоколов и траурная музыка оркестров. После бурного упоения военными победами и помпезной шумихи нацистские заправилы призывали теперь к скромности, подтянутости, ограничениям, а Геббельс даже придумал и объявил так называемую кампанию вежливости для «поднятия настроения масс». Но рядовые немцы все более отрицательно относились к подобным кампаниям. Сорвалась и еще одна пропагандистская затея — издание брошюры с письмами «борцов Сталинграда». Когда ортсгруппы НСДАП собрали эти письма без подписей, то оказалось, что только 2,1% авторов писем надеялись на положительный исход войны, 4,4% — колебались в оценке, зато 51,1% — не верили, что война кончится победой Германии, 3,4% — осуждали войну и 33% — не высказали своего отношения.

Поражения под Москвой и Сталинградом дали толчок развитию объективно существовавшей тенденции деморализации фашистского фронта и тыла и обнаружили ее проявления. Коренной перелом в войне и крах фашизма в Италии ускорили этот процесс. Большинство немецкого народа охватило чувство страха — страха перед неизмеримо возросшим террором, страха перед последствиями поражения, который всячески использовали нацисты. Росли равнодушие, апатия, переутомление. В полицейских отчетах уже зимой 1942/43 г. во всех частях рейха отмечались «настроения безнадежности и отчаяния». Кризисные явления нарастали и в фашистском вермахте. В конце февраля 1943 г. был издан приказ «О поведении при отступлении». На основе его солдаты, не выполнявшие «приказы фюрера» — обязательно удерживать каждый клочок земли, подлежали расстрелу на месте.

Начавшийся перелом в настроениях населения и вермахта являлся выражением внутреннего кризиса фашистского режима. Мероприятия тотальной войны, особенно ухудшив положение средних слоев, сузили его массовую социальную базу. У многих немцев начался процесс переосмысления обстановки и отрезвления. По мере победоносных ударов Советской Армии процесс этот развивался.

Победы советских войск несли мощные стимулы активизации борьбы немецких антифашистских сил. Стремления к их единению воплощались в действия. По инициативе КПГ и при поддержке Советского правительства в июле 1943 г. на территории СССР был образован Национальный комитет «Свободная Германия» (НКСГ). В него вошли 38 человек самых различных политических убеждений и социальных слоев. Президентом был избран писатель Э. Вайнерт.

С возникновением НКСГ начался новый этап немецкого антифашистского движения. За короткое время комитет стал политическим и организационным центром немецких антифашистов. Деятельность комитета получила широкий размах. Работала радиостанция «Свободная Германия». Ее передачи тайно слушали многие десятки тысяч немцев на фронте и в тылу. С 19 июля выходила широко распространявшаяся еженедельная газета. Передавались из рук в руки в Германии и на фронте различные пропагандистские материалы. Велась разъяснительная работа в лагерях военнопленных. В сентябре 1943 г. к НКСГ присоединился возникший также на территории СССР Союз немецких офицеров. Движение «Свободная Германия» росло и ширилось также внутри Германии и в эмиграции — в странах Западной Европы и Америки.

Оно стало базой, на которую опирались антифашистские организации, боровшиеся под руководством КПГ на немецкой земле. Наиболее активно в то время действовали организации А. Зефкова — Ф. Якоба — Б. Бестлейна (Берлин), Г. Шумана — О. Энгерта — А. Гоффмана — К. Крессе — В. Циппера (Саксония), М. Швантеса (Саксония — Ангальт), Т. Нейбауэра — М. Позера (Тюрингия). Ведущие представители этих организаций возобновили деятельность оперативного руководства КПГ в Германии, прекратившуюся было после арестов первого и второго его составов.

Осенью 1943 г. коммунисты Лейпцига сплотили несколько антифашистских групп в крупную организацию «Свободная Германия», установив контакт с насильственно пригнанными советскими рабочими. Был создан совместный Интернациональный антифашистский комитет. На платформе НКСГ объединялись антифашистские группы в других городах Германии. В тюрьмах, концлагерях, на крупных предприятиях возникали международные комитеты узников разных стран, немецких и насильственно пригнанных рабочих. Ими руководили члены КПГ и других коммунистических партий. Немецкие коммунисты и антифашисты сражались в рядах Советской Армии и в вооруженных отрядах во многих оккупированных странах. Интернациональный характер немецкого антифашистского движения имел существенное значение для послевоенного развития.

Весной 1944 г., по инициативе коммунистов, состоялись встречи руководителей антифашистских подпольных организаций и групп. Была разработана платформа «Коммунисты и НКСГ», в которой оперативное руководство КПГ и антифашистского движения в Германии принимало к действию политическую линию НКСГ. Особое внимание при этом было уделено совместным действиям с насильственно пригнанными рабочими, военнопленными и узниками концлагерей. В связи с ростом антифашистской борьбы гитлеровцы в 1944 г. усилили репрессии. Последовали массовые аресты и казни. Только в первой половине 1944 г. было арестовано 310686 немецких и иностранных антифашистов.

Но, несмотря на мужественную борьбу антифашистов, «бóльшая часть немецкого населения, не взирая на военные поражения в 1943 и 1944 гг., в условиях террора, ненависти и изощренной демагогии, все еще надеялась на обещанное фашистами чудо — поворот в ходе войны», — справедливо пишут историки ГДР — авторы коллективного труда «Классовая борьба. Традиции. Социализм». Антисоветская пропаганда, всячески раздувавшая страх перед поражением, продолжала оказывать свое отравляющее воздействие.

В результате поражений на советско-германском фронте страх проник и в фашистскую верхушку. Вот как выглядела летом 1944 г. главная ставка вермахта — бункер фюрера «Вольфшанце» («Волчье логово»), скрытый среди Мазурских озер (Польша): «Страх, ненависть и подозрения господствовали здесь. Не доверяли никому: ни пришедшим извне, ни постоянно находившимся внутри этого отделенного от окружающего мира «круга зла». Вожак и его шайка целые недели и месяцы являлись пленниками собственного страха в этом огромном и мрачном лесу».

Во время тотальной войны еще более возросли военно-полицейские и военно-управленческие функции НСДАП. Уже 16 ноября 1942 г. гаулейтеры НСДАП были назначены «комиссарами по защите рейха» и наделены особыми полномочиями. С 22 декабря 1943 г. во все соединения вермахта были направлены «офицеры по осуществлению национал-социалистского руководства». Их задача состояла в том, чтобы усиленной фашистской пропагандой и с помощью разветвленной шпионской сети противодействовать падению боевого духа в вермахте. Введение института таких офицеров означало, что фашистская верхушка перестала доверять командованию. Росли взаимные подозрения и распри. Контролируя командование соединений и получая директивы непосредственно из рейхсканцелярии НСДАП, эти офицеры сыграли известную роль в том, что, несмотря на углубление кризиса фашистского режима, масса немецких солдат продолжала следовать за нацистским руководством и приносить бессмысленные жертвы.

Начавшееся было в годы военных побед сокращение аппарата НСДАП было приостановлено. Назначенный после полета Гесса в Англию в мае 1941 г. начальником партийной канцелярии НСДАП М. Борман с 1943 г. был возведен в ранг заместителя фюрера. Борман — одна из наиболее мрачных фигур кровавой фашистской элиты, воплощение самой изощренной жестокости, какую когда-либо знала история. Его пресмыкательство перед Гитлером и патологическая страсть к доносам поражали даже самых подлейших из «старых борцов» нацизма. Он забрал в свои руки значительную власть в партии, деятельность которой все более связывалась с его именем.

В условиях поражений немецко-фашистских войск на советско-германском фронте кризис охватил и НСДАП. Это видно, например, из предписания Бормана от 19 августа 1944 г.: «В связи с продвижением фронта к границам Германии задачи партии возрастают. Еще теснее нужно держать связь с населением. Подразделения партии, которые должны укреплять единство и дух населения, поддерживать его волю и готовность к наступлению, не должны сокращаться. Их повседневное укрепление имеет теперь решающее значение». Этот документ — одно из многих свидетельств развала сердцевины фашистского режима — самой национал-социалистской партии. Тем не менее фашистской клике почти до последних недель удалось держать в повиновении низовых руководителей НСДАП, а через них — и немалую часть населения.

Неумолимое приближение разгрома понимали и многие представители монополистической буржуазии и военщины и лихорадочно искали пути к сохранению власти германского империализма. Эти поиски нашли выражение в заговоре, когда представители тех же кругов, которые привели Гитлера к власти, ценой устранения фюрера вместе с его окружением пытались спасти основы существования монополистического капитала. Заговорщики надеялись заключить сепаратный мир с западными державами против Советского Союза. Неудавшееся покушение на Гитлера 20 июля 1944 г. повлекло за собой расправу не только с большинством заговорщиков, но и с тысячами немецких антифашистов. Всего их было казнено до 50 тыс. человек. Были выслежены и казнены члены оперативного руководства КПГ в Германии и руководители основных партийных и антифашистских организаций. 18 августа 1944 г. в Бухенвальде был казнен вождь КПГ Эрнст Тельман. Так незадолго до краха режима фашистским заправилам удалось серьезно ослабить антифашистское движение.

Характерно, что после подавления заговора 20 июля нацистская верхушка сама начала зондировать возможности соглашения с западными державами. Надежды возлагались на антисоветские силы в США и Англии и на развал антифашистской коалиции. С другой стороны, предпринимались лихорадочные усилия по изысканию дополнительных резервов для вермахта. 25 июля 1944 г. Геббельс был назначен «имперским уполномоченным по ведению тотальной войны». Он распорядился закрыть многие гражданские учреждения, десятки тысяч магазинов, мелких предприятий, мастерских. Сырье, рабочая сила, продукция были переданы министерству вооружения. Еще усиленнее использовался труд насильственно угнанных, число которых на конец сентября 1944 г. составило 7,5 млн. человек, т. е. каждый пятый рабочий был иностранцем. Из числа немцев больше половины составляли женщины.

Германские монополии все шире использовали труд узников «лагерей смерти». Десятки их филиалов были созданы вблизи предприятий крупнейших концернов, производивших вооружения. К 1944 г. только концерн Круппа имел 138 собственных концлагерей на территории Германии, Австрии, Польши. В годы войны на крупповских заводах было убито и погибло от голода и побоев свыше 10 тыс. мужчин, женщин и детей. Недалеко от заводов Круппа и Сименса находился концлагерь Освенцим, где люди работали до полного изнеможения. Несколько тысяч военнопленных и узников подвергались жесточайшей эксплуатации и жили под открытым небом в собственном концлагере фирмы «Сименс» у Хазельхорста. На ряде военных предприятий в страшных условиях работали узницы Равенсбрюка.

С июня 1944 г. фашистская Германия была вынуждена вести войну на два фронта. Несмотря на всеобъемлющие мобилизационные меры, огромные потери на советско-германском фронте все более увеличивали разрыв между наличием людей и техники и требованиями вермахта. Только с августа по октябрь 1944 г. потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 1189 тыс. человек, а пополнение — всего 289 тыс.

Фашистское руководство осуществляло мобилизацию последних резервов через так называемый фольксштурм, созданный по указу от 25 сентября 1944 г. В него было призвано все способное носить оружие мужское население в возрасте от 16 до 60 лет. Фольксштурм опекался нацистской партией. Его формирование и обучение проходило под руководством гаулейтеров НСДАП. Ее члены, а также отряды CA, CC, национал-социалистского автокорпуса и «Гитлер-югенд» разыскивали и приводили фольксштурмистов в мобилизационные пункты. Ответственным за обмундирование, обучение и вооружение был рейхсфюрер СС Гиммлер. По призыву Бормана вспомогательную службу должны — были нести девушки и женщины. Но боевой потенциал фольксштурма не оправдал надежд нацистов. Не хватало оружия, а главное — «боевого духа» даже у частей, посылаемых на фронт. Лишь там, где части фольксштурма состояли в основном из функционеров НСДАП, они проявляли нацистский фанатизм в боях с наступавшими советскими войсками. Не удалась и попытка создать в оккупированных немецких районах диверсионные банды из подростков под названием «Вервольф» («Оборотень»).

К началу 1945 г. фашистская Германия оказалась почти в полной международной изоляции. Выбывали из строя сателлиты, прекращали отношения и поставки нейтральные страны. Борьба народов против фашизма сливалась с наступлением Советской Армии и войск союзников. Советские воины освобождали одну за другой оккупированные страны. 27 января 1945 г. Советская Армия перешла границы рейха. Ожесточенные, кровопролитные бои развернулись на немецкой земле. Началась смертельная агония фашистского режима.

Народы всех стран жаждали мира. Вопрос о войне и мире, который, по определению Ленина, перерастает в «вопрос жизни и смерти десятков миллионов людей», стал особенно настоятельным. Дальнейшее сопротивление фашистской Германии уже давно стало бессмысленным. Оно вело к гибели людей и материальных ценностей. Но германские монополии и фашистская клика упорно продолжали войну. В то время они спекулировали на ожидаемом ими «чуде» — развале антифашистской коалиции. Разжигая антисоветскую истерию, они все настойчивее и настойчивее понуждали немецкий народ к сопротивлению.

В условиях ожесточенных бомбардировок, при скудных пайках и катастрофической нехватке жилищ трудились немецкие рабочие. Особенно непосильным был труд 7,5 млн. военнопленных и насильственно угнанных. Самая опасная и сверхтяжелая работа взваливалась на узников концлагерей. Всего за время войны в них находилось 18 млн. людей разных национальностей. 11 млн. из них были зверски уничтожены. В последние дни войны эсэсовцы умерщвляли их десятками тысяч. На 15 января 1945 г. только на территории рейха было 715 тыс. заключенных в концлагерях. Фашистская тюрьма народов продолжала функционировать, заглатывая новые и новые жертвы. Вместе с тем она выдавала смертоносное оружие.

Руководящие круги монополистического капитала прилагали максимум усилий, чтобы сохранить военное производство на высоком уровне. Но с середины 1944 г. оно начало катастрофически падать. И хотя по сравнению с 1939—1940 гг. оно все еще составляло значительный объем, разрыв между производством и потребностями стал резко возрастать, причем военное производство сокращалось значительно медленнее, чем производство страны в целом. Это одно из основных доказательств того, что немецкие монополии вместе с фашистской верхушкой форсировали явно проигранную Германией войну.

Германо-фашистский империализм ценой жизни миллионов людей многих стран мира, в том числе и немецкого народа, все еще стремился добиться поворота в уже проигранной войне. Он надеялся, что антисоветские круги возьмут верх в западных странах. Нацистские эмиссары в разных точках Европы вели в то время переговоры с представителями западных держав, взывая к их классовым интересам в борьбе против Советского Союза.

Основные силы Германии были по-прежнему сосредоточены на советско-германском фронте. Все города между Одером и Берлином фашистское руководство объявило «крепостями». Они должны были «обороняться до последнего и удерживаться, невзирая на обещания или угрозы, которые могли бы последовать через парламентариев или передачи вражеского радио». Эсэсовские отряды и полевая жандармерия с автоматами наизготовку возвращали отступавшие войска обратно. В немецких городах и селах на фонарных столбах и придорожных деревьях появились трупы повешенных солдат и офицеров с надписями «Я изменил фюреру», «Я — пораженец», «Я здесь, потому что я — трус» и т. п. Устрашенные террором, годами пичкавшиеся антисоветской пропагандой солдаты вермахта вели бои за каждый город, улицу и дом. Нацизм все еще продолжал держать большинство немцев в подчинении. В тяжелых кровопролитных сражениях советские воины-освободители ломали хребет фашистскому зверю в его собственной берлоге.

Фашистское руководство, отлично зная истинную обстановку на фронте, продолжало обманывать немецкий народ. 24 февраля 1945 г. оно организовало жалкий маскарад по случаю 25-летия принятия программы НСДАП. Этот день стал поистине символическим, хотя нацистские любители символов на этот раз не пытались сделать его таковым. Ведь было уже очевидно, что за четверть века НСДАП привела немецкий народ к катастрофе, а фашистская пропаганда все еще твердила о «триумфе». В тот день состоялось последнее публичное выступление Гитлера. Обращаясь по радио к немецкому народу, он призвал его «преодолеть слабость Германии», обещал наступление «исторического поворота» и «предсказал» «победу германского рейха».

В это время НСДАП находилась в состоянии распада. Кризис охватил не только членскую массу, но и руководство. В марте 1945 г. начальник главного управления имперской безопасности Э. Кальтенбруннер информировал Бормана о полном развале аппарата нацистской партии. Сотни и тысячи приказов рейхспартканцелярии о мобилизации людских резервов, об организации самообороны, эвакуации населения из разбомбленных городов, о подавлении попыток сопротивления и др. часто не доходили до адресатов и уже в пути теряли силу.

19 марта 1945 г. германский фашизм окончательно сбросил маску и открыто предстал перед немецким народом в своем подлинно зверином обличье. В этот день был обнародован приказ Гитлера о разрушениях при отступлении промышленных и транспортных сооружений, гражданских объектов, складов и т. д. Тактика «выжженной земли» была распространена теперь и на Германию. Фашистская клика решила подорвать самые основы существования немецкого народа и увлечь его за собой в небытие.

Но этот документ, вошедший в историю как «приказ Нерона», подрывал также экономическую базу германского империализма. Впервые за время существования фашистского режима действия нацистского руководства вступили в противоречие с интересами монополий. Шпеер через министерство вооружений и Гудериан через командование вермахта внесли изменения, значительно ослаблявшие приказ Гитлера. В Восточной Германии начавшие было его выполнение фанатичные офицеры и функционеры НСДАП натолкнулись на прямое сопротивление монополистов. 30 марта Гитлер пошел на уступки и предоставил Шпееру право производить разрушения по своему усмотрению.

Наряду со спасением своих богатств финансовая олигархия развернула разработку всеобъемлющих «планов на послевоенный период», которую монополии вели в централизованном порядке начиная с 1943—1944 гг. Они стремились восстановить экономические контакты с фирмами западных держав, а также быстрее замаскировать свои связи с издыхавшим нацизмом гитлеровского толка. На это был направлен приказ от 8 апреля 1945 г. о разграничении функций партийного и государственного аппарата. Согласно приказу, высших нацистских функционеров следовало освобождать от государственных постов, с тем чтобы они ограничивались выполнением лишь партийных обязанностей. Это была попытка поставить у ключевых позиций управленческого аппарата людей, менее известных как ведущие нацисты.

Но, спешно порывая с нацизмом гитлеровского толка, монополисты отнюдь не намеревались похоронить нацизм навсегда. Наоборот, уже тогда они заботились о его дальнейшей судьбе. Особенно убедительно это доказывает состоявшееся еще 10 августа 1944 г. в Страсбурге секретное совещание крупнейших промышленников и финансистов, а также ведущих сотрудников министерств экономики, вооружения и военного производства, на котором была согласована программа проведения гигантской политико-экономической операции по переводу в нейтральные страны исследований и разработок, а также валютных фондов рейха и последующее их использование для возрождения нацистской партии после войны. В этих целях 500 млн. долл. были тайно переведены в банки Швейцарии, Лихтенштейна, Португалии, Испании, Аргентины и других стран. Именно эти доллары являются прочной финансовой базой для реакционных действий «черного интернационала» и других неофашистских организаций.

Путем кровавого террора и лживой антисоветской пропаганды нацисты вынудили население восточных районов Германии к эвакуации. Миллионы людей двинулись на запад. В то время как старики, женщины и дети умирали на дорогах от голода и холода, нацистские бонзы уходили в укрытия и готовились к подпольной деятельности или бежали, захватывая награбленные богатства.

Эвакуацию населения и разрушения пытались приостановить антифашисты. Жесточайший террор не сломил их. И в самые последние месяцы войны они проявили мужество и героизм. В январе 1945 г. возобновил работу берлинский комитет «Свободная Германия». Весной коммунисты города распространили листовку: «Берлинцы! Советская Армия у ворот Берлина!» Они призвали жителей препятствовать возведению баррикад и разрушению столицы. Антифашисты Лейпцига оказали содействие наступавшим американским частям. При поддержке местной группы «Свободная Германия» комендант г. Грейфсвальда сдал город советским войскам без боя. Антифашисты г. Гармиш-Партенкирхена разоружили местный отряд фольксштурма. Рабочие танкового завода Потсдама совместно с советскими военнопленными создали отряды самообороны и удерживали завод до подхода советских войск. Но в целом, как пишут историки ГДР, «масса населения Германии оставалась до конца войны неактивной».

Несмотря на успешное наступление советских войск по всему фронту, фашистская клика продолжала обманывать немецкий народ, уверяя, что «большевизм стоит перед решающим поражением в своей истории». А 20 апреля, в день рождения фюрера, громовые залпы советской артиллерии потрясли столицу рейха. Вечером в бункере имперской канцелярии состоялось последнее совещание политического и военного фашистского руководства. Было решено разделиться на три группы. Гитлер, Геббельс и Борман остались в бункере. Гиммлер и Риббентроп поехали в Шлезвиг для продолжения ранее начатых ими переговоров с западными державами. С этой же целью уехал в Берхтесгаден Геринг. Как крысы с тонущего корабля, тем же вечером разбежались из Берлина многочисленные нацистские функционеры.

Переговоры Гиммлера и Геринга скоро вышли из-под контроля Гитлера. Они пытались спасти свои шкуры, пожертвовав фюрером. Узнав об этом, Гитлер исключил Геринга из НСДАП и лишил всех чинов и званий. Так еще до окончательного краха фашистского режима развалилась нацистская верхушка. Характерно, что монополистическая буржуазия через Гиммлера Сделала последнюю попытку сохранить НСДАП под другим названием. В переговорах, которые с представителями западных держав вел Гиммлер через шведского графа Бернадотта, предусматривался роспуск НСДАП, включая СС, и замена ее новой «партией национального единства».

Мощным и быстрым продвижением Советская Армия положила конец всем сепаратным переговорам и нацистским спекуляциям, рассчитанным на развал антифашистской коалиции. Огненное кольцо вокруг бункера имперской канцелярии сжималось. 30 апреля советские воины водрузили красное знамя над рейхстагом. В тот же день в страхе перед неминуемой грядущей расплатой покончил жизнь самоубийством Гитлер. Накануне кровавый маньяк написал политическое завещание, в котором все еще твердил о «победе» и призывал командование вермахта «усилить дух сопротивления солдат в национал-социалистском смысле». Своим «преемником» он назначил гросс-адмирала К. Деница. Назначенный министром по делам НСДАП Борман не смог приступить к своим обязанностям. 2 мая фашистские войска в Берлине капитулировали.

Дениц сформировал новое правительство во Фленсбурге. 2 мая он объявил об отмене закона о единстве партии и государства и заявил, что он создал «надпартийное правительство чиновников». Это было камуфляжем, поскольку в правительство вошли почти все бывшие нацистские министры, включая и ставленника монополий Шпеера. Решили пока не включать Гиммлера и Риббентропа, как «наиболее» скомпрометированных, хотя их и вызвали в Фленсбург.

2 мая 1945 г. приказом советского коменданта Берлина генерала Берзарина деятельность НСДАП была запрещена. 8 мая 1945 г. был подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. Фашистский режим потерпел позорный крах. 4 июня 1945 г. уже переставшая существовать НСДАП была формально распущена. 1 октября 1946 г. Международный Военный Трибунал в Нюрнберге признал ее руководящий состав преступной организацией. Те из нацистской верхушки, которые не кончили жизнь самоубийством, были повешены или осуждены на пожизненное или длительное тюремное заключение.

Двадцатипятилетняя история национал-социалистской партии на службе монополистического капитала наполнена неисчислимыми страданиями и гибелью миллионов людей. Германо-фашистский вариант господства государственно-монополистического капитализма показал народам всего мира, к каким страшным и кровавым методам прибегает империализм во имя получения прибылей и достижения мирового господства. По подсчетам историков ГДР, только во время второй мировой войны германские монополии получили чистых прибылей 60—70 млрд. рейхсмарок. На этих суммах кровь 55 млн. убитых, 35 млн. раненых, 11 млн. замученных в концлагерях — людей разных стран и народов. На них кровь 6,5 млн. немцев, погибших на фронтах войны, а также сотен тысяч замученных в тюрьмах, концлагерях, во время террористических акций. На них кровь 6 млн. убитых и замученных евреев. На них пот и кровь 14 млн. насильственно угнанных со всей Европы и работавших в каторжных условиях фашистской Германии людей.

В годы второй мировой войны германо-фашистский империализм обнажил перед всем миром свой звериный облик. Никогда еще в истории человечества так цинично и хладнокровно не планировалось уничтожение целых народов и никогда еще так методично и скрупулезно зловещие планы не приводились в исполнение. Самые страшные, самые изуверские методы истребления людей применяли немецкие фашисты. Бесчеловечные пытки, газовые камеры, массовые расстрелы у специально вырытых рвов, сжигание вместе с людьми целых деревень, зверское истребление военнопленных, уничтожение людей голодом и «посредством работы» на предприятиях немецких военных и других концернов, сооружение рассчитанных на определенную «мощность» фабрик смерти, впрыскивание специальных препаратов для лишения людей воли, разума, всевозможные иные садистские опыты над людьми и многие, многие другие страшные изуверские акции принес миру свирепый германский фашизм. Особенно изощренные зверства нацисты осуществляли на временно оккупированной территории СССР. С особым садизмом истребляли они славянское и еврейское население. Реками человеческой крови, слез, страданий и горя, уничтожением огромных материальных ценностей, созданных трудом многих поколений, заплатило человечество за прибыли германо-фашистского империализма, за его алчные притязания на мировое господство. Германо-фашистский вариант государственно-монополистического капитализма — наиболее страшное проявление сущности загнивания империализма и тех форм, к которым оно приводит в условиях общего кризиса капиталистической системы.

Фашистский режим в Германии не выдержал военно-политического и идеологического столкновения с могучей страной социализма, поддержанной народами и правительствами союзных государств, свободолюбивыми народами всей планеты.