— Марк! — Тиора стояла на коленях возле лежавшего на каменном полу Марка и трясла его за плечи. В ее голосе звучала тревога, а глаза были наполнены слезами.

Юноша тяжело приподнял голову и огляделся ошалелыми ничего непонимающими глазами, затем перевел все еще замутненный взгляд на испуганное лицо девочки.

— Марк, что случилось? Как ты? — спросила она уже с нотами облегчения в голосе. — Я так испугалась!

Парень прищурился, глядя на нее, и в его лице отразился немой вопрос.

— Мы спокойно шли, и вдруг ты упал, — сказала Тиора. — Лежал, не двигаясь. Я не поняла, что произошло. А потом ты постепенно начал становиться прозрачным. Ты исчезал, Марк, как будто растворялся. Я очень испугалась! Стала звать тебя и трясти! А потом ты опять стал нормальным. Хорошо, что ты очнулся. Я думала, ты оставишь меня здесь одну.

Девочка не выдержала и заплакала, закрывая лицо руками. Юноша приподнялся и сел, затем обнял Тиору, положив ее голову себе на плечо и гладя ее по волосам.

— Марк? — она резко отстранилась от него, чувствуя, что что-то не так.

Девочка начала всматриваться в его лицо. Парень лишь вздохнул, потом медленно поднял правую руку, собрал три пальца в пучок и жестом показал на своем рте закрывающуюся «молнию».

— Ты не можешь говорить? — спросила Тиора.

Марк кивнул головой.

— С тобой постоянно что-то случается здесь, но я думаю, это пройдет, как и раньше проходили другие проблемы. Так ведь?

Юноша снова кивнул, но уже с какой-то вымученной улыбкой на лице.

«Я тоже на это надеюсь, — подумал он, — Слепота ведь прошла, а она была страшнее, чем немота, хотя безумие пока было самым жутким, благо длилось оно недолго».

Они поднялись на ноги, отряхнулись и стали оглядываться. Вокруг был все тот же пейзаж лабиринтов спереди и справа от них. Вдаль уходило полотно тумана, стелившееся у подножия крайней стены, на которой теперь стояли юноша с девочкой. Прямые линии лучей солнца сквозь тучи вдалеке почти у горизонта, падающие на туманный пол, и странные паутинообразные облака, в проемах которых виднелось ясное, но необычного серого цвета небо.

— Ладно, нам надо идти. И раз ты не можешь разговаривать, то я буду это делать за нас двоих, тем более мы длительное время были в разлуке, — весело произнесла Тиора и взяла юношу за руку.

Марк улыбнулся и сделал на лице гримасу, которая как бы говорила «Ну, давай. Я не против».

Хотя они шли по каменным стенам на самом верху, все же впереди и вокруг себя все так же ничего не было видно из-за тумана вдалеке. Лишь уходящие в далекую дымку переплетающиеся между собой пути лабиринта, созданного на этом участке из поднимавшихся и неизвестно на чем стоявших каменных стен. Марк смотрел в проемы между ними, но там внизу была лишь тьма. Стены петляли, сходились и расходились, соединяясь узлами в перекрестки, похожие на осьминогов, раскидавших щупальца путей лабиринта в сторону множества направлений.

— Непонятно даже, куда идти теперь, — произнесла Тиора, с досадой топая босой ножкой по холодному камню пола.

Марк хмыкнул, и, когда она повернулась к нему, показал рукой вперед.

— Да это понятно, что вперед, но тут пути так извиваются, что можно уйти вперед, а потом оказаться обратно там, где и начали.

Юноша посерьезнел в лице и одобрительно кивнул, затем начал показывать прямой вытянутой рукой вперед и одновременно двигать ею влево.

— Ты хочешь сказать, что нам надо стараться идти вперед, придерживаясь края этого лабиринта, раз уж мы находимся как раз на его краю?

Марк снова кивнул.

— Хорошо, идем. Хотя я почему-то неуверена, что этот лабиринт даст нам держаться края.

Юноша на это лишь вздохнул, скривил лицо и пожал плечами.

— Да, из вас, мужчин, помощники так себе, — по-хозяйски с недовольством в голосе произнесла Тиора, и, услышав, как Марк на это с улыбкой ухмыльнулся, добавила. — Да-да, смейся, но без меня ты из этого лабиринта точно не выберешься.

Парень сначала показал пальцем на нее, потом на себя, и затем обеими руками обвел пространство вокруг и скрестил их перед лицом девочки.

— Без меня бы ты тут вообще не выжил, хочешь сказать?

Снова кивок с серьезным лицом.

— То-то же! — Тиора назидательно подняла указательный палец вверх. — Тем более что ты пообещал слушаться меня, и даже выполнял свое обещание до сих пор. Именно поэтому мы так далеко ушли и до сих пор живы.

Марк показал на нее, потом приставил руку ладонью к виску, отдавая честь, как военные, и зашагал на месте. После этого он руками, начиная сверху, обвел большой полукруг перед собой.

— Я — большой командир? — спросила Тиора. — А! Лучший командир?

Юноша быстро закивал несколько раз подряд и стал нежно ерошить волосы на ее макушке.

— Снова подлизываешься!

Но потом она ехидно улыбнулась, стрельнув в него исподлобья своими темными красивыми глазами, и сказала:

— Но мне приятно.

Марк весь просиял. Он стал в позу швейцара и, услужливо кланяясь, провел перед собой рукой, пропуская даму вперед. Тиора взялась руками за края своего белого платьица, сделала небольшой книксен и прошла мимо него.

— Интересно, долго нам еще шататься по этому замку? — рассуждала вслух девочка, Марк же лишь пожал на это плечами. — Мы тут так точно состаримся, пока дойдем до конца. Еще бы из этого лабиринта выйти. Кажется, что он никогда не закончится. Жалко, дедушки Варолиуса здесь нет, он бы точно знал, что делать и куда идти, но ему нельзя отходить от своего моста далеко. А сейчас тем более, потому как Темному это покажется странным.

Марк кивнул и хмуро уставился вперед, будто что-то высматривая.

— Кстати, Темного уже давно не было видно. Наверное, он нас потерял, а может и вовсе не заглядывает в этот лабиринт. Может он боится, что заблудится здесь? — Тиора посмотрела на юношу, но тот опять только пожал плечами.

— Что ты все время плечами пожимаешь? Хотя, что ты можешь мне ответить.

Марк сделал гримасу недовольства вперемешку с сарказмом и показал Тиоре язык.

— Эй! Веди себя прилично! — девочка шлепнула юношу по плечу. — Дразнишься еще.

Парень приподнял брови, изображая на лице внезапное ироничное удивление, затем скорчил рожицу, приподнимая пальцем кончик своего носа, который стал похож на поросячий пятачок, и опуская двумя другими пальцами веки под глазами вниз.

— Фу, Марк! Какой ты невоспитанный! — Тиора замахнулась на него рукой, и юноша с улыбкой отскочил в сторону, уворачиваясь от ее ладошки, которая лишь рассекла воздух и пролетела мимо. — Ну, я тебе покажу! Стой!

Тиора погналась за Марком, заливисто хохоча, в то время как парень, периодически оборачиваясь, припустил от нее со средней скоростью так, чтобы она была достаточно близко к его спине, но не успевала догнать. Ее рука то и дело замахивалась для шлепка и опускалась, не задев юношу. Ей все время не хватало каких-то нескольких сантиметров, так как Марк успевал выгнуться и отскочить вперед. Девочка бежала и смеялась, забыв обо всем на свете. Все же, какой бы она умной не была, она, прежде всего, была ребенком, а ребенок легко и быстро отвлекается на любую мало-мальски интересную ему игру.

Они пробежали так по петляющему пути метров шестьдесят и выскочили на круглую площадку перекрестка, где сразу же остановились, оглядывая ветвление путей перед ними.

— Мы кажется, опять не к месту развеселились, — сказала серьезно Тиора.

Марк, сощурив правый глаз, лишь махнул на это рукой.

— Думаешь, все нормально?

Юноша кивнул головой и раздвинул руки, охватывая пространство вокруг.

— Да, в принципе, здесь никого нет. Пространство открытое, и хоть вокруг и туман, но он все же далеко от нас, а, значит, мы сразу увидим любого, кто приближается к нам. — Девочка оглядела перекресток и добавила. — Мы решили стараться держаться края лабиринта, но сейчас путь нас привел далеко от него. Отсюда его невидно. Значит надо выбирать самый левый путь, чтобы пойти в сторону края. Так?

Марк неуверенно скривил лицо и несколько раз полукругом потряс кисть правой руки.

— Ты не уверен? Вот этот самый левый маршрут поведет нас обратно к краю, как мне кажется.

Юноша снова сделал неуверенное лицо, и затем медленно помотал головой из стороны в сторону.

— Думаешь, путь может извиться так, что наоборот еще дальше уведет нас от края?

Быстрый кивок.

— Все оказывается не так просто, как мы думали. И что нам тогда делать?

Марк подумал, оглядывая пустынный пейзаж вокруг, затем сжал кулак и приставил его к груди, делая небольшие круговые движения на ней.

— Интуиция? Будем следовать ей?

Парень кивнул и в то же самое время развел руками и одновременно пожал плечами, как бы говоря «А что еще здесь можно поделать?»

— Ну, да, больше вариантов нет. Все как обычно.

Юноша снова приставил кулак в область сердца, показал на Тиору и затем на пути перед ними. Девочка нахмурилась, но потом улыбнулась и сказала:

— Подлиза! Скидываешь с себя ответственность. Вечно вы, мужчины, так! Все время нас заставляете выбирать. Не думай, что я не поняла, как ты сейчас показал, что женская интуиция лучше всего справится с таким выбором. Умник тут нашелся!

Марк сделал вид, что что-то рассматривает в небе, еле сдерживая улыбку. Девочка подскочила к нему и шлепнула ладошкой по руке.

— Я тебе это все еще припомню! Ладно, я же говорила, что ты без меня и здесь не выберешься. Ты беспомощен, как маленький ребенок. Идем за мной, шалопай. Я выведу нас отсюда.

Юноша лишь смиренно поклонился Тиоре.

— Допаясничаешься у меня.

Девочка выбрала другой путь, петляющий, но уходивший относительно прямо далеко в туман, и они уверенно двинулись по нему. Какое-то время она шла молча, внимательно прислушиваясь ко всему вокруг. Марк также шарил глазами по сторонам, пытаясь что-нибудь высмотреть. Пути извивались и снова ветвились от перекрестка к перекрестку. Девочка и парень уходили все дальше и дальше в тишине огромного лабиринта, толком не понимая, куда он их выведет, и куда вообще следовало бы идти. Здесь не было даже ветра. Все тот же штиль, который Марк наблюдал еще до входа в замок. Ни за его пределами, ни внутри — нигде не чувствовалось никакой жизни.

— Так мы никогда не выберемся. Бесконечная ходьба, — недовольно пробурчала Тиора. — О! Может, поиграем?

Марк удивленно поднял брови, склонил голову набок к правому плечу, ненадолго задумавшись, и потом кивнул в знак согласия.

— Итак, ты не можешь говорить. Только отвечать «Да» и «Нет», значит, загадывать будешь только ты, а я буду отгадывать. Мне бы, конечно, тоже хотелось бы позагадывать что-нибудь, ну да ладно, и так сойдет. Давай, ты что-нибудь загадаешь, а я буду задавать тебе вопросы, на которые ты будешь мне отвечать «Да» или «Нет».

Они шли по лабиринту и играли, так как все равно не было никаких ориентиров вокруг и никакой возможности понять, где они находятся и куда им идти. Лучше уж так, решили Марк с Тиорой. Ландшафт лабиринта поначалу никак не менялся, но затем стал разнообразнее. Его дороги, кроме того, что они извивались в горизонтальной плоскости, стали изгибаться еще и в вертикальной. Появились подъемы и спуски, и было ощущение, что юноша с девочкой идут по Великой Китайской Стене, только по более узкой. И таких Великих Китайских Стен вокруг было неимоверное множество, переплетавшихся, изгибавшихся, поднимавшихся и опускавшихся на разных участках путей, и соединявшихся в площадки-перекрестки, одни ниже, другие выше. В проемах между стенами же по-прежнему была тьма бездонной пропасти.

— Это жираф! — крикнула Тиора, когда Марк показывал животное, стараясь вытянуть шею и изображая, как оно обдирает листву с кроны дерева.

— А давай, ты теперь будешь не изображать что-то, а просто загадаешь в голове слово, а я буду отгадывать! — радостно сказала девочка.

Марк на минуту задумался и потом закивал головой.

— Загадал? Хм, это что-то живое? — спросила Тиора.

Юноша быстро кивнул.

— Это животное?

Мотание головой из стороны в сторону.

— Это человек?

Марк на несколько секунд задумался, человек ли тот, кого он загадал или нет. Он этого не знал. Все же объект загадки выглядел, как человек, и юноша кивнул.

— Мы видели его вдвоем здесь, в замке?

Снова кивок.

— У него нет рук?

Мотание головой.

— Это легкая загадка, Марк. Ты меня совсем глупой считаешь. Это тот странный Сильвий. Да?

Марк кивнул.

— Мне он не понравился тогда. Пугливый какой-то и подозрительный. Я его раньше не встречала, и дедушка никогда о нем ничего не говорил, но он, наверняка, его знает. Хотя тот помог нам.

Юноша пристально смотрел на Тиору, затем покачал головой, соглашаясь с ней. Парень опять попытался что-либо произнести. Он уже пробовал, наверное, раз сто, но ему никак не удавалось выдавить из себя ни звука. Голосовые связки отказывались работать, как будто они вообще отсутствовали. Марк лишь вздохнул и побрел дальше.

— Не получается? — участливо спросила Тиора. — Ничего, не переживай. Я уверена, что голос вернется, как и в прошлые разы все возвращалось на свое место.

Она погладила юношу по руке, успокаивая его. Тот улыбнулся девочке в ответ и приобнял ее за плечо, прижимая к себе. Потом кивнул ей, чувствуя, что ему уже лучше.

Туман вокруг никак не рассеивался, и им оставалось лишь идти, выбирая путь наугад. Они то играли в свою незамысловатую игру, то молчали, то Тиора снова начинала что-то рассказывать, выводя порой это все в длинные монологи. Марку оставалось лишь кивать или мотать головой, соглашаясь или, наоборот, отрицая то, что она говорила.

Юноша шел и параллельно вспоминал сквозь непрерывный щебет Тиоры о том, как лет в одиннадцать, будучи летом в деревне у бабушки, заблудился в лесополосе недалеко от речки, куда все население ходило купаться. Водоем был в паре километров от населенного пункта, и путь к нему шел через небольшую лесную чащу по проторенной грунтовой дороге. Марк пошел один, гуляя и думая о чем-то своем. Он часто так делал, и вообще был достаточно задумчивым ребенком.

Его внимание что-то привлекло тогда в стороне от дороги, и мальчик свернул с нее, углубляясь в лес и рассматривая объект его заинтересованности. То был либо куст, усыпанный ягодами, либо обвалившееся большое дерево, он уже точно не помнил, но такие вещи всегда притягивают внимание мальчишек. Потом же Марк увидел белку и стал подбираться к ней ближе, стараясь не шуметь. Рыжевато-бурый зверек сидел на ветке достаточно низко, держа лапами шишку и разгрызая ее. Мальчик нечаянно наступил на что-то хрупкое, раздался сильный хруст, и пушистый хвост юрко замелькал среди множества сучков и веток. Марк рванул за ней, забыв обо всем на свете. Догнал через десяток метров, увидев, что белка остановилась, и стал тихо наблюдать.

Потом он увидел здоровенный коричневый гриб с целым маленьким семейством рядом с ним. Так как на белку мальчик уже насмотрелся, то сразу же переключил внимание на этого здоровяка и, произнеся удивленное «Ого!», подошел к этому месту. Гриб был большим и излучал какую-то важность и солидность, вокруг его обступили малыши-грибочки, будто это был отец семейства, наставления которого внимательно слушали дети. Марк сел на корточки, собрав кисти рук в замок и прижав к груди, и с интересом смотрел на всю грибную делегацию под деревом.

Затем неподалеку был еще дятел, который дробил кору дерева со скоростью стреляющего автомата, и мальчик еще минут десять стоял, задрав голову и наблюдая за птицей, пока его шея окончательно не затекла.

Так по чуть-чуть тут и там, находя все время что-то новое все дальше и дальше, Марк заблудился. Он сильно перепугался, когда осознал, что не знает дорогу назад. Сначала пошел в ту сторону, которая ему казалось верной, но, пройдя минут двадцать, мальчик понял, что не знает, куда идти. Он стал громко звать на помощь, ревя и размазывая слезы по лицу ладошкой. Никто не отзывался. Начал судорожно вспоминать школьные уроки природоведения про мох и прочие ориентиры, указывающие на север и юг, но что толку, если он не помнил, с какого направления пришел. Так Марк бродил еще часа три, напуганный до смерти. Лес уже не казался ему интересным завораживающим местом. Теперь из-за каждого пня и из-за каждого дерева за ним будто наблюдали. Каждый шорох и каждый треск пугал мальчика и заставлял в страхе оглядываться на звук. Лес стал враждебным и страшным, особенно когда начали сгущаться сумерки. Марк шел и шел, плача, даже когда слез уже почти не осталось, в итоге понял, что ходит кругами.

Вышел он совершенно случайно. Вышел к реке, но намного дальше по ее течению. Марк побрел вдоль нее и через полчаса ходьбы вдоль извивающейся водной ленты услышал хохот и крики детей и взрослых на пляже неподалеку. Уже темнело, но многие все еще были на реке. Мальчик быстро добрался до них, и с облегчением увидел, что это пляж, на который он и сам ходил с матерью, бабушкой или с друзьями.

Не показывая вида, он обогнул группу отдыхавших людей и прямиком пошел домой, уже ни на что не обращая внимания. Дома Марк никому ничего не сказал, а его никто не успел хватиться, так как время, в которое он пришел, было еще вполне терпимым. Это был один из самых страшных моментов его жизни.

Юноша шел и думал, вполуха слушая Тиору, о том, что не вспомнил про эту ситуацию, когда двигался через лес к замку. Наверное, потому, что не заблудился в тот момент и точно знал, куда ему идти. Сейчас же они с девочкой явно потерялись в этом бесконечном огромном лабиринте.

— Марк! Ты меня слушаешь, вообще? — Тиора недовольно ткнула парня в бок маленьким кулачком.

Юноша быстро закивал, возвращаясь в реальность.

— Да, я вижу, как ты меня слушаешь. Тебе повезло, что ты говорить не можешь, а то бы я спросила, что последнее я сказала. Удобная тебе отговорка.

«А неплохо бы иногда притворяться глухонемым, если женщина начинает чересчур доставать», — вдруг промелькнула мысль в голове Марка, и он весело усмехнулся.

— Очень смешно! Ни в грош меня не ставишь! Тебе на меня наплевать — крикнула Тиора.

Марк посмотрел на нее и замотал головой, не соглашаясь с ней.

— Да! Тебе на меня плевать!

Если женщина уперлась, как слон в стену, доказывая даже самую абсурдную мысль, которую она вбила себе в голову, то ни в коем случае с ней нельзя спорить и доказывать что-то, иначе она заведет в такие дебри, из которых можно не выбраться совсем, теряя остатки терпения и огромное количество нервных клеток. Эту банальную истину знает любой мужчина, но почему-то часто забывает о ней, все еще удерживая надежду, что он таки сможет доказать ее неправоту и глупость ее доводов, приведя, как ему кажется, самые железные аргументы. Но какими бы железными эти аргументы не были, женщина накроет их мощным тайфуном самых замысловатых и даже, если потребуется, нелогичных домыслов, облачая их в одеяния истины в последней инстанции и тем самым раздавливая аргументацию мужчины молотом истерики на наковальне уверенности в своей правоте. При этом контрольный выстрел в голову будет обязательно произведен пистолетом с выгравированной на нем крупными буквами надписью «Я так сказала!».

В такой момент женской непогоды настроения мужчине нужно замолчать и резко сделать что-то, что разорвет ее шаблоны от неожиданности происходящего. Любимую женщину можно быстро и очень крепко обнять, взять ее в охапку, давая ей почувствовать «мужика», зверя, и поцеловать, даже если она яростно отбивается. Она не должна при этом успеть понять заранее, что должно произойти в следующую секунду.

Так как Тиора не была все-таки любимой женщиной, и вообще была маловата, Марк, не слушая ее причитаний и не обращая внимания на то, как она колотит его своими кулачками, моментально подхватил ее под мышки и пару раз подкинул над собой. Девочка, широко раскрыв глаза, от неожиданности громко взвизгнула, а юноша, поймав Тиору очередной раз, тут же закинул ее на плечо и пошел вперед. Она очнулась достаточно быстро и, крича и извиваясь, начала изо всех сил колотить кулаками по его спине, но быстро устала, обмякла и успокоилась.

Марк опустил ее, посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Дурак! — крикнула Тиора, но тут же не сдержалась и прыснула со смеху.

Юноша беззвучно подхватил ее хохот, тряся плечами, и вдруг у него вырвался из горла несильный сдавленный смешок.

— Кажется, голос возвращается, Марк!

Парень несколько раз попытался произнести какое-нибудь слово, но голос не слушался его. Звук появился, но было похоже, будто юноша говорит, как человек, родившийся с серьезной степенью детского церебрального паралича. Марк знал одного такого человека (в то время Марк был на первом курсе университета и снимал комнату у женщины, которая ухаживала за своим сыном с таким страшным недугом), и ему пришлось привыкать примерно недели две, прежде чем он начал понимать сильно искаженную речь того парня.

Сейчас юноша разговаривал также, и, как сын той женщины, так же будто выворачивал челюсть в сторону, с огромным усилием пытаясь произнести какое-нибудь слово.

— Я почти не понимаю тебя, Марк, но я думаю, мы вышли из какой-то области лабиринта, в которой у тебя все это началось, — сказала Тиора. — Значит, скоро все должно стать в порядке. Правда же?

Юноша кивнул, чувствуя облегчение и думая о том, как будет здорово снова уметь говорить.

Пройдя еще несколько перекрестков, то взбираясь на очередной подъем, то спускаясь ниже, они внезапно вышли к широкой пропасти, располагавшейся справа от них. Это не был противоположный край лабиринта, так как на другой стороне бездны были такие же лабиринты, уходившие куда-то вдаль тумана. Ширина пропасти была примерно полсотни метров, в длину же она уходила в обе стороны ровной полосой, скрываясь тумане. Внизу, как и между путями лабиринта, царила кромешная тьма.

Тиора и Марк стояли высоко на стене, всматриваясь в глубину и озираясь вокруг. Девочка подошла к краю и посмотрела вниз, затем, поежившись, отошла назад и прижалась к юноше.

— Страшно туда смотреть, — сказала она.

Парень кивнул, погладил Тиору по голове, и, взяв за руку, повел ее вперед. Они удачно попали на путь, который на достаточно большом участке пролегал вдоль края бездны. По ходу их передвижения туман медленно отступал, отображая очертания лабиринта впереди и линию за линией отрисовывая ландшафт. Вокруг немного потемнело. Казалось, что день идет на убыль, и приближаются сумерки.

— Что-то мне не по себе, — произнесла Тиора. — Ой, смотри, что это там впереди! Мост?

Юноша пригляделся и увидел смутные очертания какой-то крупной конструкции, перекинутой через пропасть и соединявшей обе части лабиринта. Они подошли ближе и уже четко увидели, что это было сооружение серого цвета, которое будто поблескивало хромированной поверхностью, казавшейся гладкой и скользкой. По всей длине «моста» одна его сторона была сильно скруглена и резко падала в бездну, видимо, окончательно закругляясь где-то внизу, другая же пологим спуском с маленьким уклоном также уходила в пропасть, медленно растворяясь во тьме. Таким образом, большая часть «моста» была где-то спрятана во мраке, как основная часть айсберга скрыта под водой, а его длина, соединявшая части лабиринта, была намного меньше ее ширины, которую не было возможности увидеть полностью.

— Думаю, нам туда, — коверкано произнес юноша. Язык все еще не слушался его.

— О, Марк, речь возвращается! Наконец-то! А то я думала, чокнусь, разговаривая одна, — хихикнула девочка, прикрывая ладошкой рот и втягивая голову в плечи.

— Да, видимо, мы покинули какую-то область, как ты и говорила. Я тоже рад, но язык пока, как одеревенелый.

— Это даже хорошо: меньше будешь болтать, и больше слушать меня.

— Я думал, тебе надоело одной говорить, — Марк удивленно приподнял брови.

— Ой, все, — махнула рукой Тиора и резво пошла вперед.

Юноша лишь усмехнулся, цокнул языком, и, устремляясь за ней, произнес:

— Женщины. Противоречие на противоречии и противоречием погоняет. Обожаю их.

Вдруг резкое, до боли знакомое электрическое жжение импульсами прошло по коже рук и стало нарастать. По всему телу Марка прошлась волна страха, и он тут же крикнул, падая на землю:

— Тиора, ложись, живо!

Девочка уже также почувствовала знак и моментально плюхнулась на каменный пол, закрывая руками голову, будто это должно было сделать ее невидимой. Марк быстро подполз к ней, подтянул ее к краю пути лабиринта, на котором они находились, где они оба прижались к каменной зубчатой невысокой стенке, практически вжавшись в угол.

Темный вылетел молниеносно из тумана, двигаясь между лабиринтами над мраком пропасти. Когда он шарообразной черной бесформенной массой бесшумно прошел над мостом совсем рядом с лежавшими на стене парнем и девочкой, на их коже появились маленькие электрически дуги, проходившие между волосками и невыносимо щипавшие кожу. Тиора сильно зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, в то время как Марк, лежа позади нее, тихо погладил ее по оголенной икре, подбадривая ее и показывая, что он рядом. Все еще закрывая ладонью рот, она чуть-чуть повернула голову, чтобы посмотреть назад, увидела юношу, и ее испуганное лицо стало немного спокойнее. Тиора глядела на него, и ей было уже не так страшно. Он был с ней и не бросит ее. Он уже отбил один раз ее из лап странной гадкой твари, и всегда будет защищать ее, что бы ни случилось. От этой мысли девочке стало теплее и легче на душе.

Темный на большой скорости пролетел мимо них и, удалившись от «моста» метров на сто, внезапно резко взмыл высоко в воздух под самые паутинные облака, где и исчез.

«Плохо дело, — с тревогой подумал Марк. — Он теперь может внезапно вылезти, где угодно».

Они лежали почти напротив начала «моста». Пробыв в таком состоянии еще минут десять, парень тихо приподнял голову и огляделся. Он и раньше увидел посередине конструкции какой-то еле выпуклый выделяющийся овальный участок на ее поверхности. Тот был небольшого размера, и юноша никак не мог понять, что это. Здесь же они уже были достаточно близко, и Марк привстал, рассматривая этот кусок «моста». Так он и думал.

— Марк, что ты делаешь! — яростно зашептала Тиора.

— Нам надо попасть на «мост», — зашептал парень, — Кажется, там дверца, и она ведет внутрь него. Я думаю, нам надо туда.

— А как мы спустимся? Там высота метров десять. А вдруг Темный появится? Свалимся или в пропасть или на мост, где и разобьемся.

— Тут все стены в крупных дырках, спустимся, как по лестнице. Немного позанимаемся скалолазанием.

У Тиоры широко раскрылись глаза, и она хотела уже было протестовать, как Марк, опережая ее, произнес:

— А что поделать? Как обычно, выбора у нас мало, да и мы уже и не так рисковали. Не переживай, там крупные расщелины, действительно, как по лестнице, спустимся по стене. Справимся. Не сдаваться же здесь, — юноша подбадривал девочку. — А то смотри, Темный может скоро вернуться, а по лабиринту при таких обстоятельствах мы уже не сможем спокойно идти, да и кто знает, где мы найдем там еще выход.

— Хорошо, — отозвалась Тиора. — Уговорил.

Она встала и посмотрела вниз на мост, а потом умоляющим взглядом на Марка.

— У нас все получится. Давай, пока его нет. Как говорится, «Глаза боятся, руки делают». Вперед. Я полезу первым.

Он перелез через зубчатую стенку пути и вставил ногу в один из проемов на испещренной по всей поверхности такими рытвинами стене. Затем ниже поставил вторую, и начал медленно спускаться вниз.

— Тиора, все нормально. Дырки крепкие. Практически лестница, как я тебе и говорил. Главное, внимательно и не спеша.

— Только ты вверх не смотри! — сказала девочка.

— Я понял, — Марк еле подавил смешок. — Не буду. Но как бы мне тебя ловить не пришлось. Будем надеяться, что до этого не дойдет.

— Спасибо, успокоил.

— Не за что. Давай, начинай спускаться.

Тиора перелезла через стенку и также вставила ноги в проемы. Перебирая дрожащими руками и хватаясь за выступы, она спускалась вслед за юношей. Марк потихоньку лез вниз, останавливаясь, чтобы подождать девочку.

«В случае чего, будет падать на меня, а я уж схвачу. Хотя бы так перестраховаться», — подумал он.

Парень неплохо лазил, но ему также было очень страшно. Правда, он старался не подавать вида, чтобы Тиора чувствовала себя увереннее, иначе ее ни за какие коврижки было бы не заставить полезть на стену.

— Ты не смотришь вверх? — спросила Тиора, перекидывая взгляд то на дырки, за которые она держалась, то на голову Марка.

— Да не смотрю я туда, не бойся. Чего уж я там не видел, — донеслось снизу. — Вы, женщины, даже в минуты опасности переживаете за свою девичью честь, хотя при более располагающих обстоятельствах легко с ней расстаетесь.

— О чем это ты?

— Да, так. Ни о чем, — и, уводя тему разговора в сторону, Марк добавил. — Я почти спустился. Ты как там?

— Вроде бы все хорошо.

Парень спрыгнул на поверхность моста и попробовал ее ногой, двигая ею из стороны в сторону.

— Скользковато, как я и предполагал, — пробормотал Марк.

— Что ты там говоришь?

— Ничего. Давай, я тебя жду, — сказал он, — И вверх я не смотрю, не переживай.

— Хорошо.

Нижний край ее платья чиркнул Марка по лбу, тот поднял взгляд и взял девочку за талию, осторожно опуская на поверхность «моста».

— Ой! Гладко и скользко.

— Как нам и казалось издалека. Идем.

Марк взял за руку Тиору и, осторожно ступая, повел ее к середине «моста». Босые ноги девочки неуверенно становились на гладкую поверхность, вот-вот норовя соскользнуть. Они шли медленно, оценивая каждый шаг. Люк был достаточно близко, и юноша уже даже мог рассмотреть швы сопряжения.

В какой-то момент Тиора повернула голову, глядя на пологий уклон правого края «моста», ровным спуском уходивший во тьму бездны, и тут же ее левая нога скользнула в сторону правой, опрокидывая девочку на бок. Она громко пискнула и покатилась вниз по скользкому склону. Марк среагировал мгновенно, удерживая ее за руку, но тут же почувствовал, как его ноги заскользили и покатились вслед за ней.

— Марк, держи меня!

Юноша понял, что они лишь набирают скорость, и решил рискнуть. Такие вещи обычно происходят инстинктивно в моменты опасности. Человек, если он еще способен рационально мыслить, будто чувствует, какие действия будут наиболее оптимальными, чтобы предотвратить катастрофу. В силу какой-то эволюционной составляющей такая способность чаще всего присуща мужчинам, которые, к примеру, могут хладнокровно, не потеряв самообладания в последний момент, вывернуть руль автомобиля, тем самым избежав лобового столкновения и в итоге автокатастрофы. Хотя история знает и достаточное количество женщин, обладавших сильной волей, которой они могли дать серьезную фору большинству мужчин.

Марк упал на живот, держа визжавшую от страха Тиору за руку, и, широко расставив ноги, с силой уперся носками обуви в поверхность «моста». Также торможению помогала молния куртки с крупной металлической застежкой на ней, придавливаемой весом парня, которая с писком заскрипела по серой глади.

— Тише, Тиора! Не дергайся! Успокойся! — крикнул Марк. — Чем сильнее дергаешься, тем быстрее скатываемся.

Девочка выпрямилась и перестала дрыгаться. Их скорость снизилась, пока они не затормозили вовсе.

— Кошмар какой-то, — ноющим голосом провыла Тиора. — Жила себе спокойно, никого не трогала, и тут пришел ты и впутал меня в какую-то жуть. Я, пока с тобой тут хожу, уже, наверное, седая стала.

— Не преувеличивай и не ной. Соберись, — проговорил Марк. — Ползи по мне наверх.

Он подтянул ее на себя, при этом они чуть-чуть скатились, и девочка, пискнув, замерла. Затем тихонько поползла вверх, хватаясь за одежду Марка и наезжая на него телом, в то время как юноша потер об себя ладони, чтобы подсушить их, расставил руки и уперся ими в поверхность, застопорив себя и не давая им скатиться дальше. Тиора медленно доползла до самого люка. Марк сделал то же самое, придвигаясь к дверце с другой стороны. Отдышавшись, он произнес:

— Ну что, пробуем открыть.

Они ухватились за люк с двух сторон и потянули вверх. Тот сначала не поддавался, но затем со скрипом стал подниматься, пока его крышка не откинулась свободно назад.

— Отлично! Заползай туда! Живо! Потолок вроде невысокий, — сказал Марк.

Тиора привстала, всунула ноги в отверстие, подхватывая края платья, и стала опускаться вниз. Юноша схватил ее за руки и медленно спустил ее на высоту безопасного прыжка, где она и соскочила на пол. Затем влез внутрь сам, закрывая за собой дверцу и, зависнув, выпрямившись на всю длину тела, тихо спрыгнул рядом с девочкой.

— Нам повезло, что Темный не вернулся, иначе я даже не знаю, что было бы, — озабоченно произнес Марк.

— Угу, — только и сказала Тиора, шмыгнув носом и осматриваясь вокруг.

Вокруг все было абсолютно белым, но вдоль ширины всего «моста» (то есть по направлению пропасти, если смотреть снаружи) от середины потолка и пола в разные стороны шли лучистые линии, будто образуя ребра.

Там, где одна сторона моста снаружи резко скруглялась, уходя куда-то во тьму бездны, внутри своим закруглением образовывала горку с почти отвесным уклоном вниз. Другая сторона «моста» выглядела практически так же, как тот пологий уклон, по которому девочка с парнем чуть не скатились в пропасть. Склон внутри уходил куда-то в темноту.

— Осторожнее, не скатись в одну из сторон, — предупредил Марк.

— Я слежу внимательно за тем, куда ступаю, — сказала Тиора.

— Я надеюсь.

Находясь между двух краев «моста» с разной степенью уклона, они пошли вдоль него в сторону лабиринта, из которого пришли. В конце находилась дверца с надписью на ней.

— Лабиринт «Логиториум», — прочитала Тиора. — Что бы это значило, Марк?

— Не знаю, — пожал плечами юноша.

— Мы пришли из него. Вот, дураки. Тут дверца, а мы спускались по стене на сам «мост».

— Но нам к этой дверце также пришлось бы спускаться с другой стороны стены, на которой мы стояли, так что суть почти одна и та же, разве что не пришлось бы прогуливаться по внешней стороне «моста», и ты бы не скатилась так глупо вниз. Но откуда нам было знать, что с другой стороны есть дверца для входа сюда.

— Да уж, — проговорила девочка. — А что же там с другой стороны, в той части лабиринта, где мы не были? Я так понимаю, нам туда?

Внимательно смотря себе под ноги и осторожно переступая босыми ногами, она обошла Марка и пошла к другому концу «моста». Парень обернулся и побрел вслед за ней. На другом конце также была дверца с надписью, ведущая ко второй части лабиринта, которую они видели через пропасть, стоя на стене.

— Лабиринт «Воображариум», — снова прочитала Тиора. — Странно все это.

— Не страннее твоего Оливогого зала, Среднего зала и Зала Равновесия, — заметил Марк. — Просто ты тут не была, а может и была, но не помнишь.

— Вполне возможно. Да и дедушка мне никогда не рассказывал, что находится по другую сторону моста, который он охранял. Я и подумать не могла, что дальше столько всего непонятного, и так много пространства. Раньше мне казалось, что мои помещения до моста дедушки Варолиуса были большими.

— А оказалось, что дальше куча огромных залов и помещений, и еще дальше громадный двойной лабиринт во дворе этого замка со страшной широкой пропастью, — закончил за нее Марк.

— Да.

— Я чувствую, что это мы еще не все здесь видели.

— Не пугай меня, Марк.

— Просто предположение. Мы уже и так насмотрелись на кучу разных вещей, и еще парочкой странных комнат нас не напугаешь. Ведь так? — юноша подмигнул девочке, но та лишь посмотрела на него с какой-то неуверенностью и робостью в лице.

— Ну! Выше нос, Тиора! Мы уже столько прошли. Все будет хорошо, — подбадривал ее Марк. — Ты, наверное, сильно соскучилась по своим цветам.

— Да, сейчас бы я многое отдала, чтобы вернуться в свою оранжерею. Там хорошо. Там все растения — мои друзья, и никто из них меня не обижает.

— Я тебя в обиду не дам, ты же знаешь, — произнес Марк.

— Знаю, — лицо Тиоры подобрело, а его черты сразу будто разгладились.

— Ну, так что? Идем к лабиринту «Воображариум»? Больше некуда.

— Ты сам сказал, что Темный нас может поймать, раз он уже здесь рыщет.

— Я надеюсь, что нам все-таки повезет немножко, а дальше мы найдем какой-нибудь выход. Я просто подумал, что здесь еще будет путь, если только мы не собираемся скатываться по склонам с краю, но эта идея мне совсем не нравится.

— Мне тоже.

— Тогда идем к другой части лабиринта, — произнеся это, Марк направился в сторону дверцы.

Тиора поплелась за ним.

— А вдруг мы снова заблудимся, я боюсь, — неуверенно произнесла девочка. — Мне надоел уже этот лабиринт. Он меня пугает.

— Мне он тоже надоел, но нам надо из него как-то выбраться, так что не ной, мы обязательно найдем выход, а там… — левая рука Марка пальцами задвигалась вверх по его боку.

— Не понял, — сказал он.

— Что такое? — спросила Тиора и тут же увидела, как левая кисть руки парня, быстро перебирая пальцами, задвигалась вверх под самую подмышку.

— Марк, хватит дурачиться, — засмеялась она, но посмотрев на его лицо встревожилась.

— Я тебя не разыгрываю. Я не контролирую левую руку, она сама двигается. Что происходит? — юноша испуганно смотрел на то, как кисть его левой руки остановилась возле подмышки, а затем быстро перебралась на его левое плечо.

Потом она переместилась на голову Марка, он все время следил за ней глазами, подергала его за волосы, спустилась на правое плечо, закидывая за голову парня остальную часть руки, и дернула его за правое ухо. Дальше кисть руки переместилась на лицо, ощупывая брови, веки, нос и рот Марка.

— Марк, что происходит? — заныла Тиора.

— Я не знаю, — вполголоса проговорил он. — Левая рука сама движется. Она как будто чужая. Я пытаюсь пошевелить ею, но все бесполезно, никакого контроля, как будто у нее свой разум. Душить меня, надеюсь, не начнет.

Рука резкими дергаными движениями, перебегала по Марку то спереди, то сзади, затем поменяла свое направление и потянулась к Тиоре, подавая тело юноши вперед и утаскивая его за собой. Девочка запищала и отскочила назад. В тот же момент парень схватил непослушную конечность своей правой рукой, контроль над которой он имел полностью, но левая тут же перехватила и больно вывернула ее, да так, что юноша громко вскрикнул. Тиора быстро подскочила к Марку, хватая непослушную руку, но та лишь резко задергалась, поднимая девочку над полом и пытаясь стряхнуть ее с себя.

— Тиора, осторожнее! — крикнул Марк, одновременно держа правой рукой свою дергающуюся левую конечность.

Девочка, болтаясь на левой руке юноши, пропищала:

— Я не могу ее удержать! Она слишком сильная!

— Отпусти ее, иначе она тебя поранит! Слышишь! — Марк правой рукой изо всех сил удерживал левую, но все было бесполезно.

Внезапно он заскользил к краю моста с резким, почти вертикальным уклоном, и тут же вместе с Тиорой они полетели вниз. Крик падающей девочки огласил пространство вокруг, переходя в гулкое эхо. Марк на лету схватил ее правой рукой и прижал к себе. Она отпустила левую все еще беснующуюся конечность.

Их падение было недолгим. Белая стена, параллельно которой они летели вниз, медленно перетекла в уклон, и их тела мягко опустились на склон, переводя падение в спуск. Это было примерно как в водопроводе, в который они упали ранее. Но там падение было долгим, здесь же Тиора с Марком прокатились по спуску добрую сотню метров и выкатились на ровную поверхность. Когда они остановись, то просидели еще, по меньшей мере, минуты две на полу, приходя в себя от шока.

— Где это мы? Я думала, нам конец, — сказала Тиора. — Так напугалась.

— Как я понимаю, мы под лабиринтами посередине, — произнес Марк, приводя сбившееся от страха дыхание в норму. — Рука успокоилась. Я снова ее контролирую.

Он поднял левую руку и пошевелил ею, вращая в разные стороны кистью.

— Держи ее от меня подальше, — проворчала девочка. — Вечно с тобой какие-то странности происходят в разных местах

— Как будто я рад этому, — недовольно проговорил парень.

Они поднялись с пола и медленно пошли вперед. Здесь внизу пространство постепенно сужалось, и обе стены с двух сторон как будто стали стремиться в одну точку вдалеке. Пройдя далее, юноша с девочкой увидели, что стены встретились в одном месте, образуя узкий короткий проход, в конце которого находилась еще одна дверь.

— А вот и выход, — сказал Марк. — Интересно, куда он ведет.

— Я знаю, куда, — пробурчала Тиора.

— Правда? — парень с недоумением уставился на нее. — И куда же?

— В очередное плохое место, где с тобой опять что-нибудь произойдет, или меня снова украдут, или еще что-нибудь неприятное.

— Все возможно, Тиора. Но мы все это время преодолевали путь вместе, вместе переживали все невзгоды, и тут справимся, даже если с кем-нибудь из нас что-то случится.

Девочка посмотрела на парня, и в его глазах увидела твердую решимость. Она подошла к Марку и привычным движением взяла его за руку.

— Да, пора закончить все это, — сказала девочка.

— Мне кажется, мы уже близко к нашей цели.

— Будем надеяться. Я очень устала.

— Я знаю, моя хорошая, — сказал Марк, нежно поправляя Тиоре волосы. — Потерпи немного, скоро все закончится, я уверен.

Девочка улыбнулась ему своей белозубой улыбкой, которая уже так полюбилась юноше. Они посмотрели на дверь, ручка которой была сделана в виде большого клюва. Марк твердой рукой нажал на него, открывая проход, и повел за собой внутрь Тиору.