ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вашингтон, федеральный округ Колумбия, в любое время года и при любых обстоятельствах выглядит респектабельно – все-таки, столица мировой державы. Здесь даже местные нищие и туристы со всех концов света ведут себя приличнее, чем в других городах.
Так уж вышло, что население Вашингтона состоит, в основном, из конгрессменов, высокопоставленных американских чиновников и иностранных дипломатов. А также из обслуживающего их персонала: продавцов и посольских секретарей, полицейских, охранников и официанток, дворников, проституток, юристов, врачей, парикмахеров, специальных корреспондентов и мелких клерков...
Как правило, эти люди больше всего озабочены тем, чтобы ни в коем случае не уронить в глазах окружающих свое мнимое или действительное достоинство. Поэтому-то, на здешних улицах почти невозможно встретить легкомысленно одетую женщину и мужчину без галстука, кожаной папки, или портфеля с кодовым замком...
Двое мужчин, вышедших из автомобиля неподалеку от вашингтонского пригорода Джорджтаун, вполне соответствовали принятому в американской столице стилю внешнего вида и поведения: на обоих были надеты очень дорогие, добротные темно-серые пальто, а безупречные стрелки на брюках касались начищенных до зеркального блеска ботинок.
Одним из этих джентльменов был господин Бургхоф. Его собеседник, выглядевший немного постарше, всю жизнь делал карьеру на политическом поприще. Однако после прихода во власть администрации президента Буша, он решил попробовать себя на государственной службе – и в настоящее время руководил так называемым Комитетом безопасности национальной территории.
Осторожнее, сэр, – профессиональный разведчик Бургхоф придержал своего начальника под локоток.
– Благодарю вас!
Мимо них, по специальной велосипедной дорожке, проехала пара продрогших полицейских. Конечно, даже на католическое Рождество в Вашингтоне заметно теплее, чем, скажем, в Чикаго, но все-таки... не май месяц. Неторопливо накручивая педали под гору, полицейские добрались до следующего перекрестка – и свернули в сторону знаменитого на весь мир Джорджтаунского университета.
В отличие от всегда оживленного центра американской столицы, здесь, на окраине, народу было немного – туристы предпочитали проторенные, проверенные маршруты из путеводителей: Белый дом, Капитолий, музеи на площади перед холмом, парк с прудом, монументы в честь Линкольна и Вашингтона, а для представителей старшего поколения – Арлингтонское кладбище, да мемориалы героев Корейской войны и Вьетнама.
Как вам нравится этот район? – Спросил начальник Комитета безопасности национальной территории США. И, не дожидаясь ответа, похвастался:
По-моему, идеальное место. Никакой суеты, никакого народа... Я всегда провожу здесь ответственные и серьезные встречи.
Да, но... если не ошибаюсь, неподалеку, украинское посольство, напомнил шефу господин Бургхоф.
– Ерунда. Пойдемте!
Разведчик мысленно пожал плечами: начальству, конечно, виднее... После падения
"железного занавеса" и конца пресловутой "империи зла", ко многим писаным, а также – к неписаным правилам конспирации, новое поколение сотрудников американских спецслужб начало относиться без надлежащего уважения.
Спутник господина Бургхофа оставил водителя дожидаться в автомашине, после чего, проверившись для порядка, мужчины перешли дорогу и оказались под вывеской ресторана с дурацким названием "Балалайка":
– Прошу вас, заходите...
Как известно, за два коротких века своего существования Соединенные Штаты так и не создали собственной кулинарной школы – в этом отношении они мало чем обогатили мировую культуру. Если, конечно, не считать "Макдональдсы" и "Бургер Кинги", в которых воплотилась мечта человечества об интернациональной солдатской столовой.
Более того, практичные американцы умудрились унифицировать и обезличить даже то, чем их предки когда-то привыкли гордиться на исторической родине. Например, от Лос-Анджелеса на юго-западе и до Бостона на восточном побережье, почти все китайские ресторанчики одинаково дешевы, японские – одинаково дороги, а мексиканские отличаются друг от друга только количеством перца и пряностей в соусах. При этом, любой посетитель мог быть уверен, что хозяева-итальянцы обязательно предложат ему стандартную "домашнюю" пиццу и не очень хорошее красное вино из соседнего супермаркета, а у греков он будет накормлен прожаренным мясом с картошкой и сыром...
Что же касается точек общественного питания, собирательно и незаслуженно именуемых в Соединенных Штатах "русскими", то, как правило, это или безликая копия привокзального ресторана советских времен, или помесь шашлычной с буфетом в гостинице "Интурист". Так что, вашингтонская "Балалайка" ничем не отличалась от сотен других заведений подобного рода...
– Водка свежая?
– Да, сэр, конечно!
– Две порции водки "Смирнофф". И лед, как положено... вы меня понимаете?
Слушаюсь, сэр! Официанту, лысоватому еврею из Польши в косоворотке и джинсах, заправленных в ковбойские сапоги, можно было посочувствовать: посетители уже почти четверть часа изображали из себя знатоков русской кухни, неприлично коверкая при этом все буквы в названиях блюд, и для верности ползая пальцами по меню.
– Кофе и водку можно принести сразу. Остальное – попозже.
– Разумеется, сэр.
Докладывайте! – Последнее относилось уже к господину Бургхофу, так как измученный официант, наконец-то, побежал выполнять заказ:
– Как ведет себя наш новый агент?
– Активно сотрудничает. Повода для подозрений пока не давал.
– Что вы ему пообещали?
– Свободу и гарантии личной безопасности со стороны правительства США.
– Деньги?
– Нет, сэр, в этом не было необходимости. Он большой негодяй и продажная полицейская сволочь, однако, совсем не дурак. И прекрасно понимает, что одно дело – сесть в американскую тюрьму за мелкое страховое мошенничество с деньгами каких-то арабов, и совсем другое – по-настоящему задеть интересы национальной безопасности. Как только мы предъявили ему запись разговора с подставным русским гангстером и ещё кое-какие документы, он сразу же сделал правильный выбор.
– Шантаж? Он работает на нас из обычного чувства страха?
– Нет, сэр. Из чувства разумного патриотизма.
Господин Бургхоф хотел всего-навсего пошутить, но собеседник воспринял его слова вполне серьезно:
– Да, конечно, патриотизм... это великая вещь! Я всегда говорил господину
Президенту в частных беседах, что вербовки сотрудников на идейной основе значительно более надежны, чем использование продажных или трусливых агентов. И господин Президент со своей стороны...
В течение следующих пяти минут кадровому разведчику Бургхофу пришлось выслушивать разглагольствования шефа, как две капли воды похожие на выступления советских партийных "выдвиженцев", в недавнем прошлом попадавших по разнарядке на руководящие должности КГБ. Только на этот раз вместо коммунистических идеалов, пролетарского интернационализма, классовой солидарности к месту, а чаще – не к месту упоминались общечеловеческие ценности и достижения американской демократии.
– Так вот, некоторые напрасно недооценивают... Спасибо, можете идти!
Господин Бургхоф порадовался, что у собеседника все-таки хватило ума прервать монолог при появлении официанта с подносом.
– На здоровье! – Высокопоставленный вашингтонский чиновник, считавшийся специалистом в области национальных культур и международных отношений опрокинул в себя наперсток водки, лизнул кусок льда, и тут же запил его горячим кофе. Очевидно, он видел нечто подобное в каком-нибудь кинобоевике про казаков.
Господин Бургхоф поморщился, но вынужден был последовать примеру босса.
– Да, кстати, по поводу наших русских партнеров. Нашли вы этого... Тайсона?
– Нет.
– Почему же, мистер Бургхоф?
Вопрос был, в общем-то, риторический. С одной стороны, после атаки пилотов "Аль-Кайды" на Всемирный торговый центр, с демократией в Соединенных Штатах было покончено, и прятаться от полиции стало намного труднее. С другой стороны, к заметному снижению уровня преступности это не привело, и серьезный профессионал, решивший перейти на нелегальное положение, испытывал в новых условиях куда меньшие неудобства, чем законопослушные американские граждане.
– Мы делаем все возможное, сэр.
– А что по этому поводу говорит их официальный представитель?
– Он пытается нам помочь, сэр. Но, пока безуспешно.
Собеседник господина Бургхофа допил кофе и покачал головой:
Это очень, очень плохо. Вам бы надо вести себя с ним пожестче насколько я знаю русских, они постоянно хитрят и уважают только большую дубинку. Понимаете?
– Понимаю, сэр.
Предусмотрительный Бургхоф до сих пор так и не доложил своему шефу о том, что полковник российской военной разведки, о котором идет речь, тоже куда-то внезапно исчез со вчерашнего вечера, ускользнув от охраны и из-под наружного наблюдения. Он решил пока не поднимать шум по этому поводу – в настоящее время оперативники чикагского отделения, во главе с Питером Черненко, пытались прояснить ситуацию собственными силами.
– От русских можно ожидать чего угодно.
Следует признать, что они сыграли очень важную роль в подготовке и проведении операции, – осторожно заметил господин Бургхоф.
– Ну, и великолепно... В чем дело?
Подошедший без приглашения официант по-английски, но с ярко выраженным русско-еврейским акцентом, сообщил, что заказ готов.
– Ладно, несите... я слушаю, мистер Бургхоф.
– Источник в "Интернейшнл Хеалс Иншуранс" уже сообщил нам достаточно ценную информацию о системе безопасности центрального офиса. Теперь у нас есть план
всех его помещений, включая зоны ограниченного доступа. Имеются также: подробная схема дислокации постов вооруженной охраны, таблица радиочастот, позывные на каждый день недели, коды некоторых замков и несколько идентификационных карточек для технического персонала. Более того, мы получили возможность снять копию с одного из электронных ключей.
– И это все?
– Это главное, – честно говоря, разведчик ожидал от своего начальства несколько иной реакции. – Остальные сведения пока носят второстепенный характер, хотя тоже могут очень пригодиться.
– Что вы имеете в виду?
– Например, установочные данные и психологические портреты сотрудников компании, включая иностранцев и американских граждан арабского происхождения, их приметы, номера используемых и резервных мобильных телефонов, служебный транспорт, личные машины, домашние адреса...
Господин Бургхоф прервал себя на полуслове, увидев, что к столику возвращается официант. В тишине, нарушаемой только звяканьем посуды и приборов, мужчины принялись наблюдать, как он расставляет на скатерти пресловутые "блины с икрой", две порции шашлыка "по-грузински" и холодный мясной суп со свеклой, обозначенный в меню, почему-то, как "борщ". Когда все, что нужно, было расставлено, разложено и разлито, председатель Комитета безопасности национальной территории США кивком отпустил официанта и вновь обратился к подчиненному:
– Сюда следует добавлять вот это... белое, в баночке.
– А что это такое?
– Русский йогурт.
– А в меню написано – "смье-та-на".
Некоторое время американцы приобщались к таинствам чужой кухни. Наконец, непосредственный начальник Бургхофа вытер губы салфеткой и отодвинул прибор:
– Знаете, мне кажется, этого не достаточно.
– Вы имеете в виду сегодняшний обед?
Но собеседник, кажется, даже не почувствовал иронии:
– Нет. Я имею в виду результаты работы агента.
Господин Бургхоф сразу настроился на продолжение серьезного разговора:
– К сожалению, возможности этого человека очень ограничены его служебным положением. Например, наш агент отвечает только за охрану центрального офиса фирмы "Интерхеалс" в Чикаго. К электронным носителям информации и к документам архива компании, так же, как и ко многому другому, он не допущен.
– Есть реальные перспективы в этом направлении?
– Не знаю. Вряд ли... Система безопасности "Интерхеалс иншуранс" построена таким образом, что попытка выхода любого её сотрудника за пределы своей компетенции будет сразу замечена. И вызовет вполне обоснованные подозрения. Во всяком случае, на более глубокое проникновение понадобится время. А также, немного удачи.
– Сколько вам нужно времени? Месяц, два? Три?
– Не знаю. Возможно, годы, сэр.
Это совершенно исключено. – Председатель Комитета безопасности национальной территории даже прихлопнул ладонью пятно на скатерти:
– Мы не имеем права столько ждать.
– Но послушайте, сэр...
Можете называть меня просто Тэд. Кстати, не выпить ли нам еще? Как вам понравилась русская водка?
– Великолепно. Хотя я лично все-таки предпочитаю что-нибудь...
– Тогда закажем армянского коньяка. И кофе! Здесь варят изумительный кофе.
Господин Бургхоф насторожился сразу же, как только почувствовал внезапную перемену в настроении собеседника – уж он-то на собственном опыте убедился, что профессиональные политики никогда ничего не делают искренне, без задней мысли. Значит, надо держать ухо востро.
– Видите ли, мистер Бургхоф...
– Тони. Зовите меня Тони.
– Отлично, старина! Договорились... – очевидно, последовавшее за этим крепкое дружеское рукопожатие должно было обозначить переход на более доверительные отношения, чем принято государственной на службе между начальником и подчиненным:
Нам надо действовать быстро и очень решительно. Политическая ситуация после выборов складывается таким образом, что...
Некоторое время собеседник господина Бургхофа распинался на тему нового курса администрации Президента в сфере национальной безопасности – и только после того, как подали кофе с коньяком, перешел ближе к делу:
Вы меня понимаете, старина – ни для кого не секрет, что на борьбу с этим чертовым международным терроризмом уже потрачены колоссальные суммы. Время идет, а кроме "удара возмездия" по Афганистану нам практически нечем отчитываться перед налогоплательщиками. Да и то, не понятно, как там все дальше пойдет... Сами знаете, Тони, мы до сих пор не можем разобраться со спорами сибирской язвы. И насчет идиота, который попытался захватить самолет, размахивая ботинками из пластиковой взрывчатки, тоже пока ничего не понятно... Вашингтонский чиновник придвинулся ближе и положил соседу руку на плечо:
В общем, старина, необходима показательная акция. Избирателям надо продемонстрировать наглядные результаты нашей работы. Нашей с вами работы, Тони...
Но разведчика не обмануло профессиональное дружелюбие шефа:
– Что вы хотите?
Собеседник придвинулся ещё ближе и зашептал – во весь голос:
– Силовая акция! Молниеносный захват штаб-квартиры, изъятие документов, оружия, базы компьютерных данных. Аресты, допросы, разоблачения... Вы меня слышите, старина?
– Да, сэр, конечно, я вас слышу.
Ну, в самом деле, сколько ещё мы позволим действовать безнаказанно этому, если можно так выразиться, мозговому центру международного терроризма? Да ещё прямо у нас под носом, в самом центре Чикаго? Вы говорили, что этот ваш человек работает в службе безопасности "Интернатионал хеалс иншуранс"? Значит, он может на какое-то время отвлечь охранников и вывести из строя системы сигнализации в здании?
– Да, но... – разговор с начальником нравился господину Бургхофу все меньше.
– Вот и прекрасно, Тони! Значит, готовьте операцию. – Председатель Комитета безопасности национальной территории одарил подчиненного белозубой улыбкой, отогнул край манжеты и посмотрел на циферблат:
Через полтора часа в Чикаго вертолетами будет отправлено специальное подразделение по борьбе с терроризмом. На время операции оно поступает в ваше полное распоряжение. Кстати, можете вылететь из Вашингтона вместе с этими ребятами – заодно, познакомитесь. Я прикажу отвезти вас отсюда прямо на военный аэродром.
– Послушайте, сэр, но ведь...
– И никаких возражений! Считайте, что это приказ. Послезавтра господин
Президент встречается с иностранными дипломатами на конференции по Ближнему Востоку. И нам надо, чтобы он мог в своем выступлении оперировать хоть какими-то новыми фактами. Надеюсь, вам все понятно?
– Да, сэр. Разумеется.
Голос чиновника опять потеплел:
И вот ещё что, старина... Решайтесь! Делайте выбор. Или вы с нами, вперед и вверх, до конца – или Америка найдет себе другого героя.
Разведчик задумался на секунду, потом кивнул:
– Я согласен.
– Вот и отлично! Значит, все-таки надерем задницу этим вонючим террористам?
– Безусловно. Письменный приказ уже готов?
Собеседник с деланным удивлением поднял брови:
– Вы что, не доверяете мне, старина?
– Я никому не доверяю, – хотел сказать мистер Бургхоф, но только молча кивнул.
* * *
Снаружи дырки от пуль смотрелись совсем по-другому, чем изнутри.
Автоматная очередь не пощадила почти никого из дурацких мультипликационных персонажей, которыми был расписан фургончик: аккуратные круглые отверстия чернели во лбу жизнерадостного Микки Мауса, на чистеньком фартуке Золушки и между крыльев у некогда грозного Бэтмена. Досталось также кое-кому из гномов...
– Вы меня слышите? Господин Тайсон, вы слышите меня?
Человек по прозвищу Тайсон открыл глаза. Борт расстрелянного из засады фургона куда-то исчез, и вместо него перед глазами возникло смуглое лицо в очках, и с аккуратно подстриженной бородкой.
– Вы меня помните?
Сначала Тайсон узнал голос и характерный акцент наклонившегося над ним мужчины. Потом память услужливо подсказала и его прозвище:
– Эль Малум...
– Вот и хорошо, да! Очень хорошо. Поговорим, брат?
С общим физическим состоянием собственного тела Тайсон пока ещё не разобрался, но сознание постепенно выходило на рабочий режим. Во всяком случае, он прекрасно помнил, что произошло: карнавальный костюм великана из детского фильма, встреча с Иваном Ивановичем, поездка по городу в запертом автофургончике, вооруженное нападение, вспышка яркого света и грохот, ворвавшиеся в замкнутое пространство через приоткрытую дверь – очевидно, сработала полицейская шоковая граната...
Так. Можно считать, что последовательность событий восстановлена. Теперь осталось определиться в пространстве и во времени.
Что вообще происходит? Где я? – Разговаривать было не трудно, однако немного мешал солоноватый привкус крови во рту. Впрочем, кажется, все остальное, кроме зубов, практически не пострадало. Тайсон попробовал шевельнуть головой – и это ему удалось, но значительно хуже, чем хотелось бы. Впрочем, даже одного взгляда вниз вполне хватило, чтобы убедиться: из всей одежды на Тайсоне оставили только широкие ленты обычного канцелярского скотча, которыми его руки, ноги и шея под подбородком были профессионально примотаны к какой-то металлической конструкции.
Давайте договоримся. Вы не будете открывать рот без разрешения. Иначе, я буду каждый раз делать очень больно.
Кроме самого Эль Малума, расположившегося прямо напротив, в поле зрения Тайсона находился только высокий худой бородач в униформе охранника. На кармане и на рукаве у него зеленели нашивки с эмблемой "Интерхеалс иншуранс", а через плечо был перекинут ремень короткоствольного пистолета-пулемета. Очевидно, сзади был ещё кто-то третий, невидимый Тайсон всегда безошибочно чувствовал за спиной присутствие вооруженного человека.
– Послушайте, как вас там...
Договорить не удалось – каждую клеточку его тела вдруг вывернуло наизнанку и обожгло невыносимой болью. Боль была такой жуткой, такой запредельной, что Тайсон не услышал даже собственного крика: на короткое время он превратился в один сплошной нерв, по которому несколько раз полоснули пылающим факелом.
– Я предупреждал, – выплыл откуда-то голос Эль Малума.
Под нос Тайсону сунули что-то очень холодное, пахнущее покойником, и он начал опять приходить в себя.
– Вы меня хорошо поняли? Или надо повторить?
– Не надо... – Сил хватило только на то, чтобы чуть-чуть пошевелить губами.
Боль отступала очень медленно и неохотно, однако, собеседник, судя по всему, не собирался давать Тайсону время на то, чтобы окончательно прийти в себя:
– Как вы себя чувствуете? Память в порядке? Ну, и хорошо. А то все эти современные медицинские препараты... Очень сложно рассчитать необходимую дозу – немного перестараешься, и вместо человека перед тобой сидит какой-нибудь... овощ, да? Вот потому, мы вас только чуть-чуть усыпили, на всякий случай. Сейчас было очень плохо?
Тайсон опустил и поднял веки.
И очень хочется пить? Вот и прекрасно. Это нормальная реакция здорового организма. Значит, можно продолжать. – Эль Малум достал длинную сигарету и не торопясь прикурил.
Возникшая пауза позволила Тайсону, наконец-то, немного внимательнее оглядеть помещение, в котором они находились. Судя по всему, это было что-то вроде тренажерного зала: моющийся линолеум на полу, яркие лампы дневного света, покрытая кафелем душевая за дверью, перед которой расположился бородач с автоматом... Если скосить глаза влево, почти до предела, можно было увидеть край зеркала на стене и отражающиеся в нем спортивные снаряды, к одному из которых, скорее всего, привязали пленника. Справа, из-под потолка в лицо Тайсона уставился глазок видеокамеры с мигающей красной лампочкой.
– Да, психотропные препараты требуют бережного обращения. – продолжил Эль
Малум после первой затяжки. – Разумеется, у нас есть очень хорошие специалисты, дипломированные врачи. Они могли бы вколоть вам какую-нибудь гадость, и без особых проблем получить нужный эффект. Например, вы бы сразу стали меня любить больше всего на свете. И ни за что не смогли бы расстроить нечестными ответами на вопросы. Или есть ещё лекарство, вызывающее неудержимый словесный понос... кажется, так это звучит по-русски?
Тайсон попробовал пожать плечами, но достопочтенный Эль Малум даже не обратил внимания на его реакцию:
Однако, это все не то. Один жалкий укольчик, два, три... а хотелось бы совместить приятное с полезным. Понимаете, да? Дорогой мистер Тайсон, мне очень хочется лично причинить вам невыносимую боль и мучения... Мне очень хочется делать это своими руками, и, как можно дольше – чтобы испытать, как это у вас говорится, всю полноту ощущений. Согласитесь, никакие современные фармацевтические препараты не могут дать такого эффекта.
Эль Малум выпустил дым в потолок:
– Я понимаю, что вы мне можете возразить. Да, конечно, есть специальные медицинские средства, способные превратить любого человека в животное, в жалкий комок сплошной, невыносимой, бесконечной и фантастической боли. И все-таки, будем надеяться, что вы тоже сторонник традиционных, проверенных временем способов. Согласитесь, нет ничего надежнее старых добрых пыток...
Губы Тайсона пересохли, и к горлу подступила предательская тошнота:
– Не стану спорить.
И не надо! Поверьте, я не какой-нибудь патологически больной садист. С психикой у меня все в порядке. Но, согласитесь, мистер Тайсон, я имею право на маленькую месть? Вы ведь тоже не очень хорошо поступили, не очень порядочно – сначала воспользовались моим гостеприимством, а потом прислали американские вертолеты, чтобы убить хозяина и разрушить его дом... Международный террорист и доктор богословия по прозвищу Эль Малум, сделал очередную затяжку, задумчиво посмотрел на огонь и, не меняя выражения лица, ткнул окурком Тайсона куда-то под левый сосок. С силою придавив сигарету несколько раз, он, в конце концов, затушил её и отбросил куда-то в сторону.
– Не нравится, да?
– Нет, – выдохнул Тайсон.
По правде говоря, эту боль он вполне мог бы вытерпеть. Однако, следовало срочно воспользоваться представившимся предлогом и незаметно проверить, насколько надежно и крепко его примотали к спортивному тренажеру. Очень громко скрипя зубами, изо всех сил изгибаясь и корчась, Тайсон несколько раз попеременно напряг, а потом расслабил основные группы мышц. Кажется, получилось вполне естественно – в какой-то момент он перехватил полный злобного, радостного интереса взгляд охранника-бородача, замершего за спиной Эль Малума. Вооруженный человек, невидимка, находившийся вне поля зрения, тоже придвинулся, чтобы не пропустить самое интересное.
– С другой стороны, все понятно: война есть война. Поэтому я предлагаю выбор
– честные ответы и быстрая, относительно легкая смерть. Или очень долгие мучения, но с тем же конечным результатом. Кажется, вы хотите что-то спросить? Пожалуйста.
Правильно ли я понял... – тело Тайсона стало липким от холодного пота и это, кажется, давало ему дополнительный шанс: при определенных обстоятельствах рука могла бы, наверное, выскользнуть из-под широкого скотча. – Правильно ли я понял, что не имеет смысла с вами торговаться?
Увы! – Печально улыбнулся Эль Малум. – Возможно, в другое время и при других обстоятельствах мы бы договорились. Но не сейчас. Сейчас уже слишком поздно.
– Но тогда не понятно... зачем убили моего напарника?
Прежде чем ответить, Эль Малум поправил узел галстука – на этот раз он был одет не в белое национальное платье араба-кочевника, и не в камуфляжную форму полевого командира, а в деловой европейский костюм:
Да никто и не собирался его убивать! Разумеется, этот человек представлял для нас интерес намного больший, чем вы, мистер Тайсон. При всем моем уважении в вашим заслугам... Но он сам нашел свою пулю, случайно и глупо. Так же, кстати, как и мои люди, которые, всего-навсего, хотели побеседовать с вами в Бремене. Помните?
– Так это, значит... А откуда вы узнали про немецкий тайник?
Эль Малум укоризненно покачал головой:
– Мистер Тайсон, мы же с вами не в американском кино. Вы не Джеймс Бонд, а я не доктор Зло и не какой-нибудь сумасшедший маньяк. И я не буду с хохотом рассказывать перед вашей казнью, от кого и когда к нам поступила информация, показывать всякие тайные лаборатории, раскрывать жуткие планы международных террористов или сообщать ещё что-нибудь в этом роде...
Боитесь, что убегу, да? – скривил губы Тайсон. Все это время он безуспешно пытался хотя бы немного ослабить широкие полосы клейкой ленты, которыми руки, ноги и шея крепились на перекладинах тренажера.
Нет, – поморщился Эль Малум и посмотрел через плечо, на работающую под потолком видеокамеру. Очевидно, то время, которое он выделил на подготовительную часть допроса, подошло к концу. – Так, хватит. Мы уже потеряли больше суток.
– Сколько же я пробыл без сознания?
– К сожалению, слишком долго. Если бы мои люди вчера не перестарались со снотворным, все бы уже давно закончилось... Однако, вы опять задаете лишние вопросы. Напомнить правила? Тело Тайсона само собой дернулось в ожидании близкой боли:
– Нет, не надо!
– Будете отвечать?
– Да, конечно!
Эль Малум убрал из виду электрошоковое устройство и задал первый вопрос:
– Как ваше настоящее имя?
Человек по прозвищу Тайсон представился именно так, как это было указано в заграничном паспорте, по которому он въехал на территорию США.
– Где и когда родились?
Тайсон сообщил дату, месяц и год своего рождения:
– В городе Санкт-Петербурге... точнее, тогда ещё в Ленинграде.
Эль Малум понимающе кивнул:
– Я знаю. Ваше воинское звание?
На этот раз Тайсон задумался. Очень давно, ещё в России, он носил капитанские погоны. Потом, уже во Французском иностранном легионе, успел дослужиться до сержанта, но, в конце концов, дезертировал и оттуда... так что, скорее всего, теперь ни одна армия мира не числит его ни в своих рядах, ни в запасе.
– Нет у меня никакого воинского звания. Раньше – было...
Но уже звучал следующий вопрос:
– Как давно вы работаете на американцев?
– Я на них не работаю.
– Ты врешь, грязная русская свинья... – по голосу достопочтенного Эль Малума чувствовалось, что он не столько рассержен, сколько обрадован появившимся поводом все-таки наказать пленника за непослушание:
– Отвечай, ну?
Жуткая, почти невыносимая боль от удара электрическим током опять разорвала пах Тайсона, которому на этот раз даже не пришлось притворяться.
– А-а-а! – захлебнулся он собственным криком.
– Сам виноват! – Торжествующе прошипел Эль Малум.
В следующее мгновение боль достигла своей высшей точки. Однако, вместо того, чтобы хоть немного утихнуть и постепенно пойти на убыль, она получила совсем неожиданное продолжение. Часть стены перед глазами Тайсона внезапно дрогнула, скинув вниз плохо закрепленную на штативе видеокамеру. В барабанные перепонки с размаху ударила звуковая волна, пол качнулся, как палуба катера в шторм, и только полосы клейкой ленты с трудом удержали на месте примотанного к тренажеру человека. Видимо, Эль Малуму и его вооруженным охранникам повезло меньше – взрывная волна сразу сбила их с ног, вышвырнув на какое-то время из поля зрения. Вместо смуглой, холеной физиономии знаменитого международного террориста и бороды одного из его подручных, перед глазами Тайсона мелькнула сначала оборванная с петель дверь спортивного зала, а затем, в клубах едкого и вонючего дыма, через освободившийся проем внутрь ворвались две черные, стремительные фигуры. По некоторым характерным особенностям оружия и экипировки, Тайсон сразу же, безошибочно опознал в них бойцов команды "Сигма", самого засекреченного и самого элитного подразделения американского спецназа. Легкие бронежилеты, щитки на коленях и на локтях, микрофоны под шлемами, а также приборы ночного видения с инфракрасными датчиками, закрывающие половину лица, делали их похожими на больших насекомых. Дополнялось это сходство множеством карманов разной формы и разного размера, туго набитых всякой всячиной – от пистолета и запасных магазинов, до индивидуальной аптечки.
Американцы действовали вполне профессионально. Один из них сделал несколько быстрых шагов вперед – и замер почти посередине спортивного зала с поднятой вверх автоматической винтовкой. Второй спецназовец остался прикрывать его у входа, стараясь ни на секунду не выпускать из-под прицела никого из обнаруженных в помещении людей.
Пока ошарашенный, оглушенный звуковым ударом Эль Малум и его охранники приходили в себя, боец спецназа уже оценил обстановку: поведя стволом из стороны в сторону, он проорал что-то грубое и короткое, после чего передвинулся ближе к Тайсону. Вряд ли кто-нибудь разобрал слова, однако тон охотника за террористами и его недвусмысленный жест делали команду понятной и без повторения.
Впрочем, видимо, не для всех. Тайсон, туго примотанный к спортивному тренажеру, мог только догадываться о том, что происходит за его спиной. Зато он получил прекрасную возможность понаблюдать, как сурово и беспощадно наказывается проклятыми империалистами любая попытка неповиновения. Боец, оставшийся у дверного проема, вдруг вскинул винтовку, и без дополнительных разговоров трижды разрядил её в сторону Тайсона.
Пули просвистели очень близко, но на этот раз мишенью был вовсе не Тайсон – где-то сзади, за тренажером, они вошли в тело второго охранника Эль Малума. Судя по характерному звуку упавшего на пол приклада, новоиспеченный "шахид" поплатился за неудавшуюся попытку воспользоваться своим оружием.
Убедившись, что опасность больше ниоткуда не угрожает, и что все остальные, включая покойника, поведут себя теперь смирно, первый спецназовец наклонился над Тайсоном и задал первый, почти ритуальный вопрос: все ли у него в порядке?
На любом языке, кроме того идиотского сленга, которым пользуются герои голливудских боевиков, это прозвучало бы, как неуместная шутка. Но голый, измученный, связанный Тайсон тоже иногда смотрел телевизор и знал правила игры. Поэтому он только мужественно кивнул в ответ.
– Вы меня понимаете? Вы говорите по-английски?
Тайсон опять кивнул.
Рукой, упрятанной в боевую перчатку, американец убрал с лица вверх, на свой шлем, специальную оптику, улыбнулся и неожиданно весело подмигнул Тайсону. При ближайшем рассмотрении он оказался симпатичным парнем лет двадцати пяти, без усов, зато с трогательными веснушками на щеках. Повернувшись к напарнику, боец крикнул ему, чтобы тот доложил обо всем, что произошло. Потом перекинул через плечо штурмовую винтовку, достал нож и принялся точными, уверенными движениями разрезать клейкую ленту, опутавшую руки и ноги пленника.
Когда холодное лезвие в свою очередь тронуло кожу на горле, Тайсон невольно зажмурился. Однако все опять обошлось – последние полосы "скотча" ослабили хватку, и он получил возможность двигать не только конечностями, но и шеей.
А буквально в следующее мгновение выяснилось, что именно это и было как нельзя кстати. Боец американского спецназа, которому поручили одновременно два дела – присматривать за лежащими на полу террористами и докладывать о них начальству, на какое-то время отвлекся от основного занятия, отдав предпочтение переговорам по радио.
Этим тут же воспользовался Эль Малум. Незаметно вытянув из-под мятой полы европейского пиджака руку с пистолетом, он несколько раз подряд выстрелил в бойца спецназа. Араб не имел ни времени, ни возможности толком прицелиться, но не попасть в такую мишень с минимального расстояния, было бы невозможно.
Впоследствии выяснилось, что сначала боец получил пулю в пах. Затем кусок свинца разворотил ему нижнюю челюсть, вошел в мозг и расплющился о внутреннюю поверхность шлема – именно это ранение оказалось смертельным. Еще два попадания принял на себя бронежилет американца, но они уже не могли сыграть никакой роли...
Впрочем, Тайсон не мог в тот момент знать об этом. Он увидел только, как жутко оскалившийся Эль Малум переворачивается с боку на бок, и направляет пистолет в их сторону. И ещё краем глаза заметил, как тянется за отброшенным в сторону "стерлингом" постепенно пришедший в себя бородатый охранник.
На второго парня, напарника убитого спецназовца, рассчитывать не следовало – как раз в этот момент он, стоя спиной к вооруженному противнику, торопливо вскрывал упаковку с какими-то ампулами и бинтами.
И тогда Тайсон принял решение, оказавшееся единственно правильным в такой ситуации. Не раздумывая ни секунды, он буквально вывалился из тренажера, перехватил по пути правую руку американца и со всей силой дернул вниз, увлекая его вслед за собой.
К счастью для них обоих, человек по прозвищу Эль Малум оказался намного сильнее в теории мирового исламского экстремизма, чем в практической огневой подготовке. Пули из его пистолета ушли в пустоту – как раз там, где только что был боец спецназа, и только одна из них влепилась в широкую стойку спортивного снаряда, сразу же отозвавшуюся густым металлическим гулом.
Спасенный от неминуемой смерти борец с международным терроризмом не сразу понял, что произошло. Он даже попытался оказать сопротивление, но Тайсон, до упора вывернувший его запястье, ловко перехватил нож – и почти без замаха метнул в бородача со "стерлингом".
На свою беду, охранник Эль Малума оказался как раз между своим хозяином и его смертельным врагом. Черный, тяжелый клинок специального, хорошо сбалансированного армейского ножа вошел в грудь боевика примерно на уровне бороды – да так глубоко, что над карманом рубашки с эмблемой "Интерхеалс иншуранс" торчала теперь только рукоятка болотно-зеленого цвета.
Если бы в этот момент у почтеннейшего Эль Малума не опустела обойма, на жизнеописании человека по прозвищу Тайсон вполне можно было поставить жирную точку. Но патроны в бою, как и все хорошее на этом белом свете, кончаются слишком быстро. Пару раз громко щелкнув курком вхолостую, Эль Малум отшвырнул бесполезный теперь пистолет, вскочил на ноги и одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от какого-то блока со светодиодами, закрепленного на стене.
Проведя вдоль панели пластмассовым электронным ключом, террорист потянул на себя приоткрывшуюся дверцу, не замеченную до этого ни Тайсоном, ни бойцами спецназа – и, не мешкая, скрылся за ней.
Задержать его было некому – как раз в этот момент непонятливый американец решил показать, кто тут главный, и затеял с Тайсоном возню. Так что, пришлось потратить несколько драгоценных секунд на то, чтобы недвусмысленно и по возможности деликатно продемонстрировать своему спасителю преимущества русского рукопашного боя перед практикующейся в армии и полиции США борьбой джиу-джитсу.
– Извини, брат... потом все! Потом...
Избавившись, наконец, от назойливого спецназовца, он бросился догонять Эль Малума, и успел проскочить вслед за ним ещё до того, как дверь с громким щелчком встала на прежнее место. В помещении за стеной находилась довольно крутая винтовая лестница, скудно подсвеченная люминесцентными лампами. Тайсон прислушался к торопливым шагам, понял, что больше отсюда деваться некуда – и побежал наверх...
Проскочив приблизительно два или три этажа, он вдруг оказался перед коридором, таким же узким и темным, как лестница:
– Привет, ребята! Где же вы тут?
Повторять не пришлось. Навстречу Тайсону, из-за поворота, уже мчался мужчина в костюме с нашивками "Интерхеалс иншуранс". Он на ходу сдергивал с плеча популярный здесь короткоствольный "стерлинг" – очевидно, пробегая мимо поста охраны, Эль Малум успел отдать распоряжение одному из своих людей, так что, тот приготовился встретить преследователя очередью из пистолета-пулемета. Однако, увидев прямо перед собой совершенно голого, разъяренного великана, охранник опешил и потерял как раз те мгновения, которые были необходимы для выстрела. Воспользовавшись этим, Тайсон сбил врага с ног, двумя ударами переломил ему шейные позвонки, обезоружил – и двинулся дальше.
Потом, правда, не обошлось без пальбы – пришлось в упор расстрелять ещё двух увешанных боеприпасами бородачей и какого-то парня в очках, уронившего мертвую голову на клавиатуру компьютера. Зато, после этого Тайсон все-таки оказался наедине, лицом к лицу с Эль Малумом:
– Стоять! Не двигаться, я сказал!
Многочисленные экраны в реальном режиме времени воспроизводили изображение с десятков служебных видеокамер, которыми было буквально утыкано здание страховой корпорации "Интерхеалс иншуранс". Если бы у кого-то сейчас появилось желание и возможность оценивать обстановку, по этим экранам он вполне мог бы составить общее впечатление о результатах штурма.
Судя по всему, с самого начала бой шел с явным преимуществом спецназа, хотя и не везде оно привело атакующих к легкой победе. Крыша с вертолетной площадкой и верхние этажи находились уже под контролем американцев. Так же обстояло дело и с нижними этажами дома, включая подвальные помещения и гараж – очевидно, подразделения специального назначения высадились одновременно с земли и с воздуха.
Однако кое-где им ещё оказывали ожесточенное сопротивление – не смотря ни на что, боевики не торопились сдаваться. Кажется, в настоящий момент они удерживали только ближние подступы к информационно-вычислительному центру корпорации, в котором находились господин Эль Малум и его преследователь. Впрочем, составить представление о полной картине боя, все равно было бы невозможно – часть камер вышла из строя, случайно, или по чьей-то злой воле.
– Шаг назад, сука, быстро!
Эль Малум, богослов и убийца, стоял рядом с мощным компьютером, на мониторе которого Тайсон увидел "окошко" – стандартный запрос на подтверждение какой-то команды. И тут даже ему, человеку со скудным "военно-практическим" образованием, стало ясно, что происходит одно из двух: готовится либо уничтожение базы компьютерных данных, либо взрыв здания, вместе со всеми, кто в нем находится – и с победителями-американцами и побежденными воинами Аллаха.
– Я тебе что сказал?
В сущности, Эль Малума подвела склонность к эффектным жестам. Вместо того, чтобы просто нажать на клавишу, он повернулся к врагу и открыл рот, чтобы произнести нечто такое, что впоследствии будут передавать из уст в уста поколения правоверных.
Однако, плохо воспитанный Тайсон не стал его слушать.
Девятимиллиметровые пули трофейного "стерлинга" развернули несостоявшегося пророка вокруг оси, его палец скользнул мимо клавиатуры, задел край стола – и ударился об пол одновременно с безжизненным телом.
– Ох ты, черт... – дверь тряхнуло от близкого взрыва гранаты. Еще немного, и придется объясняться с американцами из какой-нибудь штурмовой группы. Хорошо, если в горячке боя обойдется без стрельбы...
– Надо сматываться.
Тайсон первым делом перезарядил пистолет-пулемет, потом выдернул из системного блока компьютера многочисленные провода и примерился, как поудобнее подхватить металлический ящик под мышку.
Времени на то, чтобы одеться, уже не оставалось. Поэтому последнее, что зафиксировали видеокамеры перед тем, как американский спецназ ворвался на командный пункт, была бледная, волосатая задница Тайсона, убегающего по коридору...