Арабская вязь

Филатов Никита

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЕКРЕТ ВЫЖИВАНИЯ [15]

 

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

О-о! О-о-о... – Как назло, мужчина попался упорный и хлопотный. Он все никак не мог успокоиться – пыхтел, сопел и довольно однообразно елозил туда-сюда по Наташиному животу. Типичный "магазинщик" из Старого города: лет пятидесяти, руки с перстнями, щетина и капельки пота на волосатой груди. Хорошо хоть изо рта не воняет...

– О-у-у... Ах!

Наташа прикинула: если считать за сутки, то получалась уже одиннадцатая "программа". Или двенадцатая? Нет, все-таки одиннадцатая... Наташа ещё чуть-чуть постонала для виду и привычно перевела количество отработанных клиентов в доллары.

Получилась вполне приличная сумма. Дома за такие деньги пришлось бы неделю кувыркаться.

В детстве, ещё до школы, Наташа иногда оказывалась с отцом у пивного ларька. И на всю жизнь запомнила толстую прокуренную "хозяйку" – как та с утра до вечера равнодушно принимала от длинной очереди заводских мужиков рубли и мелочь, выдавая им через мокрый прилавок кружку за кружкой.

Одному за другим: на – тебе, на – тебе, на – тебе...

В принципе то, чем занималась теперь Наташа, с её точки зрения, ничем не отличалось от торговли пивом в рабочем поселке – такое же удовлетворение одной из многочисленных мужских потребностей.

Если бы Наташу спросили, что ей не нравится в избранной профессии, то она, пожалуй, прежде всего продемонстрировала бы свои вечно искусанные и измятые соски: почти каждый клиент почему-то считал необходимым доказать свою страстность и темперамент именно таким идиотским способом. Козлы... А в остальном – работа как работа. Довольно вредная, но кому сейчас легко? Даром деньги у нас только депутаты получают.

– О-у, йес... о-у, шокран!

Что же, на этот раз дело, кажется, близилось к завершению. Колебания стали чаще и судорожнее, клиент уже не пытался демонстрировать мужские достоинства, а просто раз за разом наваливался на Наташу всей своей разгоряченной тушей, рыча и яростно вминая её в скрипучий матрас.

Дышать стало совсем невозможно.

– Оу! О-о-х! – Наташа приподняла и тут же опять опустила ресницы: усы, полуоткрытый слюнявый рот и глазки, подернутые пленочкой надвигающегося блаженства... Видение оказалось настолько мерзким, что её передернуло.

Впрочем, "магазинщик" принял это движение распластанной под ним женщины за любовную судорогу – и с новыми силами ринулся в бой:

– О, Наташа...

Hеожиданно по ушам ударил протяжный, пронзительный крик муэдзина – и тут же крик этот заполнил все окружающее пространство неестественным напряжением.

– Алла-а-аху акбар!

В общем-то, ничего особенного, пора бы привыкнуть: просто Всемогущий и Магомет, пророк его, зовут правоверных на раннюю утреннюю молитву.

Еще не рассыпалось по городу эхо от первого стиха, а мужчина уже торопливо сползал с Наташи. Повернулся спиной, накинул что-то. Вытянул из-за тумбочки специальный молитвенный коврик и, расстелив его, плюхнулся на колени.

Наташа вздохнула и почесалась. А потом только нехотя приоткрыла глаза.

За окном, на фоне ещё не начавших таять сумерек, белела стрела минарета.

Раньше, говорят, туда, на головокружительную высоту, кто-то изо дня в день забирался и распевал положенные суры Корана. Разумеется, в меру своих исполнительских данных... Но теперь с самодеятельностью покончено! Мечети города давным-давно обзавелись акустическими стереосистемами и правоверных будят централизованно, по высшим мировым стандартам.

Часы на стене показывали самое начало пятого.

По обоям, не обращая внимания на шум, прополз ленивый и плохо выспавшийся таракан – коренной обитатель всех дешевых гостиниц планеты.

Да уж, это точно не "Шератон" или "Невский палас": грязные стены, текущий бачок в туалете за перегородкой и допотопный кондиционер. Мебель в номере тоже трудно было назвать шикарной – кровать, два заваленных одеждой стула, тумбочка с настольной лампой. Пепельница, сигареты, кусок обертки от уже использованного презерватива, и все! Даже телевизора нет.

Наташа подняла с пола мятую простыню. Кое-как прикрывшись, она стала ждать, пока мужчина выяснит свои отношения с Аллахом. И вернется к получению оплаченного удовольствия...

Несмотря на то, что из-за перерыва работать с клиентом пришлось опять едва ли не с самого начала, Наташа управилась быстро – ведь в любом деле есть свои маленькие профессиональные хитрости. Время – деньги!

Впрочем, судя по всему, "магазинщик" свое уже получил. Прохрипев что-то невразумительное, он откинулся на спину и тяжело задышал.

– Лежи! Я сейчас... – сказала Наташа по-русски.

Встала, прошла за перегородку и, прежде чем прополоскать рот, обернулась:

– Доволен?

Мужчина не понял, но все-таки молча, не открывая глаз, кивнул и оскалился в потолок.

– Ну и радуйся...

Вот ведь козлы! В такие минуты все они выглядят одинаково: волосатая потная кожа, дряблые руки и – пузо. Пузо, которое переваливается с боку на бок, шумно втягивая в себя и выдыхая наружу воздух.

Через четверть часа Наташа уже была полностью одета и готова к выходу.

– Все? Пока! Счастливо оставаться.

Но лежащий поверх простыни мужчина вопреки её ожиданиям открыл глаза и произнес довольно длинную фразу.

– Чего еще?

Он повторил, улыбнулся и несколько раз недвусмысленно поцокал языком. Потом поманил Наташу к себе и не без труда дотянул руку до свесившихся со стула брюк. Достал бумажник, порылся в нем и вытащил купюру.

– Наташа...

– Нет-нет, нельзя!

Мужчина удивленно поднял брови и что-то спросил.

– Мурат! – громким шепотом пояснила Наташа. Сделала большие испуганные глаза и подняла их вверх:

– Мурат... Нельзя!

Клиент задумался. Понял, кивнул, но потом все-таки оттопырил палец с огромным перстнем и приложил его к губам – сначала к Наташиным, потом к своим.

– Да я верю, что никто не узнает!

Вообще-то брать чаевые строжайше запрещалось. Мурат считал, что это плохо сказывается на репутации заведения и подрывает "трудовую дисциплину" – ведь неконтролируемые доходы могли породить у его подопечных иллюзию независимости.

А там и до беды недалеко!

Поэтому хозяин все расчеты с клиентами производил самостоятельно. Прежде чем отправить девочек на очередную "программу", он каждой называл сумму в египетских фунтах, о которой заранее договорился, выдавал красавице немного денег на обратную дорогу и вызывал такси.

Чего же еще? Оставалось только честно и добросовестно сделать свое дело. Заработок обязательно заносился на "лицевой счет", суммировался и вместе с авиабилетами подлежал выдаче – но только за день до возвращения на Родину.

От каждого по способностям, каждому по труду...

Мурат брал фиксированную плату только за койко-место в своем "приюте", остальные траты его подопечных учитывались индивидуально и состояли в основном из разнообразных "штрафов", расходов на питание, на презервативы и на закупаемые мелким оптом предметы женской гигиены. Также из их кармана оплачивались многочисленные взятки хозяина в полицию и каким-то местным бандитам.

Но даже за минусом всех этих вычетов перед отъездом у каждой из девочек набиралась очень даже приличная сумма. Разумеется, не рублями и даже не египетскими фунтами: конвертация в доллары осуществлялась также самим Муратом по курсу, который больше зависел от его настроения, чем от биржевых сводок...

Нет, нельзя. – Наташа покачала головой и скрестила на груди очаровательные ладошки. – Нельзя нам, понял?

Однако мужчина уже сунул деньги в кармашек её сарафана и с раздражением отмахнулся: мол, ступай, хватит!

– Ну что же... ладно.

Наташа изобразила смущение, наклонилась и коротко чмокнула подкрашенными губами куда-то в дремучую поросль на груди клиента:

– Мерси!

После чего каблучки её застучали через всю комнату к двери, а потом и далее – вниз по лестнице.

Электричество, разумеется, никто не подумал включить, но и без него все было видно. Тускло-молочный свет утренних сумерек уже проникал снаружи через решетчатые окна, повторявшие формой своей очертания окрестных арок и куполов.

Наташа сунула руку в карман и на ходу расправила купюру: ого! Клиент понимающий, с таким приятно иметь дело. Лишь бы только не заложил... Хотя нет – не похоже!

Вообще-то среди "магазинщиков" достаточно часто попадались отпетые негодяи. Давали, случалось, девушке "премию", а потом сами же и звонили Мурату – дескать, проверь.

Сама Наташа ничего такого, слава Богу, не видела, но по русским борделям от Шарм-эль-Шейха до Стамбула с давних пор ходят кошмарные рассказы об участи несчастных соотечественниц, осмелившихся утаить от хозяина копеечные чаевые. Тех, кто попался, больше никто никогда не встречал. А остальные... Остальные продолжали брать деньги – только старались не попадаться.

"Козлы, – подумала Наташа. – Все клиенты – козлы! Жирные свиньи и сволочи".

А главное, непонятно, зачем они "стучали" на девочек. Может, скидку на будущее у Мурата выслуживали? Или, может быть, просто так? От избытка подлости. Сказано ведь: Восток – дело тонкое!

Плевать... Наташа верила в свою счастливую звезду, поэтому переложила деньги за пазуху и не стала больше терзаться напрасными сомнениями.

Толстый швейцар с усами и бородавчатым носом тихонько посапывал у дверей, уперев подбородок в расстегнутый ворот рубахи.

Впрочем, глаза он открыл как нельзя вовремя.

– Наташа? – Это прозвучало вполне дружелюбно, хотя и с некоторой укоризной.

– Подавись, паразит, – ответная реплика, как обычно, сопровождалась улыбкой и одной из отложенных на обратную дорогу мелких купюр.

Швейцар благосклонно кивнул, принял дань и опять погрузился в дремоту.

Наташа с трудом провернула давно не чищенную, покрытую зеленоватым налетом латунную ручку и навалилась на дверь.

Чао! – Оказавшись за порогом, она торопливым движением стянула с плеч невесомую цветастую шаль. Привычно покрыла голову – так, что виднелись только глаза и брови. Смысла особого в этом не было: все равно каждый встречный мужчина издалека и безошибочно опознал бы в ней иностранку. По запаху, что ли? Или по походке?

Но во всяком случае хоть какие-то местные приличия следовало соблюдать.

...Наташа перепрыгнула через канаву и двинулась вниз по улочке. Когда-то здесь, видимо, был асфальт, но теперь остатки его представляли собой лишь пыльную череду кратеров, трещин и ломаных плит.

Уже окончательно рассвело, и над древним городом во всем своем царственном великолепии вырос полыхающий солнечный диск. Ни облачка только бесконечная арабская вязь минаретов и куполов на фоне пронзительно-голубого небесного свода.

Жара ещё не заполонила квартал, и в шевелении воздуха даже угадывалось некое подобие утреннего ветерка. Сама же улочка оставалась пуста и неинтересна – на Наташу уныло поглядывали только запертые ставни кофеен и магазинчиков. Двух – или трехэтажные домики лепились друг к другу по обе стороны, а вывески на стенах потрескались, выцвели и казались ровесницами самих построек.

Впрочем, наверное, за глухими и подслеповатыми окнами существовала какая-то своя, непонятная постороннему жизнь.

– Ох, блин! – Чтобы двигаться дальше, пришлось огибать перекрывший дорогу джип-"чероки". Правыми колесами машина сползла в канаву перед каким-то забором, но все равно ширина покрытого пылью вишневого корпуса казалась не слишком уместной для этой забытой Аллахом улочки.

Стараясь не запачкаться, Наташа протиснулась вдоль машины:

– Нашли тоже место... "магазинщики"!

Тонированные стекла автомобиля не позволяли разглядеть, что там внутри, но, судя по всему, джип принадлежал кому-то из торговцев золотом или сувенирами, разбогатевших в последнее время на русских туристах и "челноках". Возможно даже, что на нем приехал сюда именно тот мужичок, которого она обслуживала прошедшей ночью – уж больно не вписывалась дорогая заграничная машина в окружающую обстановку.

Как правило, в этом квартале, живет народ поскромнее и попроще.

Наташа улыбнулась и зачем-то потрогала припрятанную на груди чуть влажноватую купюру. Нет, местные торгаши, все-таки, самые лучшие клиенты. И вовсе не жадные, если умеючи...

Говорят, любовь придумали русские, чтобы не платить женщинам. Очень может быть! Но в наше время такие штучки даже у них не проходят.

Автомобиль остался позади, и дальнейший путь до набережной Наташа преодолела за считанные минуты. Единственный, кто попался ей по дороге, был чернявый мальчишка лет двенадцати: босой, в мятых спортивных трусах до колен и зеленой майке. Увидев шикарную иностранку, он остановился, снял с плеча наполненную водой канистру и надолго замер с открытым ртом. Потом спохватился, и, копируя кого-то из старших, сделал неприличный жест руками. Выругался ломающимся тенорком, зачем-то подмигнул и в конце концов закатил глаза к небу.

– Пошел ты! – Наташа хотела уже с ходу влепить малолетнему идиоту увесистый подзатыльник, но вовремя сдержала себя. И заторопилась мимо: в этой стране было не принято спорить с мужчинами.

– Козел... – Настроение было испорчено, и его не могла исправить даже изумительная панорама вполне современной городской набережной.

Раздражало все. Огромные пальмы вдоль берега и белоснежные башни отелей, многочисленные корабли в опоясанной городом бухте и наползающая на скалу цитадель времен первых крестовых походов. Да и само море казалось сегодня Наташе каким-то огромным, ленивым и хитрым животным.

Несмотря на ранний час, по автостраде не очень густым, но ритмичным потоком в обе стороны двигались автомобили. Пестро раскрашенные немецкие грузовики, микроавтобусы, какие-то древние мотоколяски... Среди легковых преобладали машины из Японии и Южной Кореи, но попадались "фиаты" дешевых моделей, турецкие "серче" и даже старенькие "Лады".

Она встала на краю тротуара так, чтобы не пропустить попутное такси и не нарваться при этом на полицейский патруль. Или ещё на какие-нибудь неприятности похуже. А то ведь всякое бывало с девочками, возвращавшимися домой после ночной "программы". Некоторых даже потом приходилось...

– Наташа?

Голос раздался настолько близко, что она даже отпрянула в сторону:

– Что такое?

Неизвестно откуда появившийся за спиной человек, собственно, ещё не произнес ни слова, а Наташа уже непостижимым образом определила, что русский язык для него был если и не родным, то знакомым с детства.

– Извините, Наташа! Не бойтесь. – Мужчина виновато улыбнулся и сложил на груди руки.

Странный тип. Очень странный. Физиономия, вроде, русская, но в чертах лица есть что-то... не наше. Европейское, что ли? Волосы аккуратно зачесаны на пробор, ни одного золотого зуба., и одет не так, как обычно здесь ходят туристы.

– Вы кто? Что вам нужно?

– Сейчас объясню. – Наташа уловила боковым зрением: рука собеседника потянулась в направлении поясного ремня – туда, где в кино полицейские детективы носят жетоны. Впрочем, движение было мимолетным и не завершилось ничем.

– Молодой человек! Предупреждаю, что сейчас подойдет мой муж, и тогда...

Как по заказу, из улочки, откуда недавно появилась Наташа, выкатился тот самый, уже виденный ею, "чирок". Вышло очень удачно, и теперь оставалось только торжествующе показать собеседнику на свернувшую в их сторону машину:

– Лучше тебе с ним не встречаться, понял?

– Да нет, ну о чем вы говорите! – На уличного приставалу или бандита мужчина не походил, но после сказанного Наташей пребывал в явном замешательстве.

Но не лучше почувствовала себя и она, запоздало сообразив, что через мгновение машина с "супругом" промчится мимо и тогда надо будет как-то выкручиваться.

– Знаете, я, пожалуй...

Но джип неожиданно притормозил и остановился прямо напротив парочки. Передняя дверь приоткрылась, и вслед за мелькнувшей в полутьме тонированного салона рукой прямо в лоб Наташе уставился пистолет.

– Садитесь. Быстро!

– И не надо дурочку валять, – не повышая голоса, добавил тот, кто подошел первым. – Все будет хорошо.

Никакого оружия у него видно не было, однако тон мужчины не оставлял сомнений в серьезности происходящего.

– Помочь?

– Нет! – Наташа отдернула локоть и сама не заметила, как очутилась в салоне автомобиля.

– Давай сюда. – Хлопнули дверцы, и джип откатился от тротуара.

Некоторое время ехали в полном молчании. Пленница даже успела чуть-чуть успокоиться: всего двое и на маньяков не похожи... Ограбят? Вряд ли, взять с неё толком нечего. А что касается изнасилования, то невелика беда – подобного рода неприятности давно уже стали для Наташи чем-то вроде неминуемых профессиональных издержек.

Может быть... Она решила подать голос:

– Мальчики, вы не ошиблись?

– Шат ап! – Вместо ответа скомандовал по-английски тот, что сидел за рулем.

Иностранными языками девушка не владела, но без перевода поняла, что ей предлагают заткнуться. Мужчина, расположившийся рядом с Наташей, сочувственно покачал головой:

– Не волнуйся. Помолчи немного.

Джип уже мчался на бешеной скорости в потоке других машин, и о том, чтобы выпрыгнуть на ходу, не могло быть и речи. Тем более что сосед справа почти сразу же протянул руку вдоль сиденья за спиной Наташи, то ли полуобняв её, то ли просто лишив последних иллюзий по поводу свободы передвижения.

В отличие от сидящего за рулем человека он не выглядел ни агрессивным, ни злым: этакий положительный герой из какого-нибудь полицейского сериала. Второй мужчина был значительно старше: седой затылок, покатые плечи и неестественно бледная по местным меркам кожа... Видимо, он был главным и имел на это право.

Как-то случайно в книжке времен "застоя" Наташа прочитала про человека, от взгляда которого "прогибались стены". Тогда это казалось просто забавным оборотом речи, но сейчас она готова была воспринимать фразу почти буквально.

– Сигаретой не угостите?

Тот, что моложе, посмотрел укоризненно: просили ведь помолчать! Но потом все же вытянул из-за пазухи свободной рукой пачку настоящего американского "Мальборо" из магазина беспошлинной торговли. Протянул соседке:

– Пожалуйста!

С того места, которое Наташе определили в салоне машины, виднелся краешек пистолетной рукоятки, небрежно прикрытой газетой. Оружие лежало на сиденье рядом с водителем – так, чтобы в нужный момент оказаться под рукой.

– Куда мы едем, можете сказать? – Район совсем незнакомый, Наташа здесь ни разу до этого не была. Она вообще по понятным причинам почти не гуляла по городу без сопровождения – некогда, да и незачем. "Приют" Мурата, работа по отелям и частным виллам, базар в выходные дни – что ещё надо? В конце концов, не отдыхать на море из Питера притащилась.

Время – деньги! Видишь деньги – не теряй времени... Так что, не до осмотра достопримечательностей. И уж тем более не заносило её сюда, в глухой и безлюдный промышленный лабиринт из каких-то заборов, ангаров и разнокалиберных бочек.

– Уже приехали. – Джип действительно остановился в тени, за облезлым каркасом огромной металлоконструкции.

И почти сразу же с той стороны, откуда они появились, возник второй автомобиль. Оставляя позади шлейф пыли, он поравнялся с машиной, в которой сидела Наташа, и замер, почти упершись капотом в передний бампер "чероки".

Спутники не проявили ни малейшего беспокойства. Очевидно, прибывшие уже некоторое время следовали по городу за джипом и появление их не явилось дурным сюрпризом. Или же встреча была назначена заблаговременно, в этом именно месте и в это время.

Хлопнула дверца, кто-то вышел и направился к ним.

Седой смахнул газету на коврик внизу и, не особо стесняясь, переложил пистолет к себе на колени. Сосед Наташи дотянулся до ручки и впустил внутрь ещё одного мужчину.

Хай, – довольно равнодушно поприветствовал тот юную пленницу и опустился на свободное сиденье.

Новое действующее лицо выглядело как нечто среднеарифметическое от обоих Наташиных спутников: немного посолиднее и постарше её соседа, но все же не старик.

Похитители поговорили между собой по-английски. Потом замолчали, и вместо седого затылка перед Наташей возникло повернутое к ней лицо. Несколько секунд мужчина внимательно всматривался в глаза пленнице:

– Жить хочешь? – Спросил он почти без акцента.

"С тобой, что ли, старый козел?" – Наташа собралась отделаться фразочкой из пошлого анекдота, но вовремя прикусила язык. И вместо ответа кивнула:

– Хочу.

– Не хорошо жить, а просто... жить? – на всякий случай уточнил собеседник.

– Хочу!

– Это правильно. Поможешь – и свободна.

– Я помогу, – согласилась Наташа.

Умная девочка! – восхитился сосед. – И тебя даже не волнует, что нужно делать?

А какая разница? – шевельнула Наташа плечиком. Она уже поняла, что мужчины интересуются на этот раз вовсе не дармовыми постельными развлечениями. – Какая разница-то?

– Тоже верно, – признал собеседник. – Боишься?

– Да.

– Правильно делаешь! Значит, так... Сейчас едем в этот ваш "приют", к Мурату. Ясно? Высаживаешься. Звонишь. После того как откроют дверь, падай! А потом убирайся куда пожелаешь. Ты все поняла?

– Поняла, но...

– Что-то смущает? Говори.

– У Мурата мой паспорт. И деньги.

Должны же они сообразить, что без сопровождающего, валюты и документов в этой стране молодая красивая иностранка не только никогда не доберется до аэропорта, но и вообще...

– Сколько денег?

– Пять с половиной тысяч. Долларов. – Заработанную за нынешнюю "гастроль" сумму Наташа могла бы назвать с точностью до цента. Но решила не мелочиться:

– Почти шесть!

Тот, что пересел из другой машины, оказывается, тоже понимал по-русски:

– Однако, неплохо...

– Забудь о них, о тех деньгах, – поморщился собеседник. Достал откуда-то желтый почтовый конверт, протянул девушке:

– Есть где спрятать? Ну и прекрасно.

– А что это? – Уже догадываясь на ощупь о содержимом, Наташа открыла сумочку.

– Две тысячи американских долларов. По сто и по пятьдесят. А ещё там разная другая валюта... Когда все кончится, тебя отвезут к генеральному консульству Российской Федерации. Высадят. Своим заявишь о том, что прилетела "челноком", за шмотками и за кожей, но какие-то местные жулики обокрали на базаре.

– А если они мне не поверят?

– Успокойся, поверят.

– Две тысячи долларов... – Наташа ещё раз пощупала не слишком пухлый конверт, и ей стало невыносимо жалко оставлять неизвестно кому свой честный заработок за полтора месяца. – Но ведь я же здесь столько времени, как швейная машинка, из койки в койку...

– Ты чего, дура? Денег, что ли, пожалела? – даже не рассердился, а выразил удивление собеседник. – Они ведь тебе вообще могут не понадобиться, никогда! И не надо торговаться, ладно?

Оставшиеся минуты ушли на уточнение технических деталей операции.

– Значит, мы высадим тебя здесь... – схема квартала, примыкающего к "приюту", была выполнена от руки, хотя и очень профессионально. Палец иностранца с аккуратно подстриженными ногтями провел короткую черту от краешка тротуара до входа в дом:

– Когда откроют, просто встань и придержи дверь. Чтобы она не захлопнулась, ясно? Остальное – наша забота.

– Там телекамера, – уточнила Наташа.

– Вот именно. Замок срабатывает дистанционно?

– Да, со второго этажа.

– Рисуй! – На колени девушке лег блокнот с прикрепленной к нему авторучкой.

Наташа, как смогла, изобразила внутреннее расположение комнат в "приюте":

– Но Мурата ведь все равно нет... вы в курсе? Он уехал за новыми девочками.

– Мы знаем, – кивнул собеседник, разглядывая набросок. Очевидно, схема полностью совпадала с информацией, которой он уже располагал. – Охрана здесь сидит?

– Вот тут, справа по лестнице. Там один человек, он у Мурата постоянный.

– Из местных жителей?

– Нет, наш, русский, – удивилась вопросу Наташа.

– Такой плотный, низенький? Со сломанным носом?

– Почему? Высокий мужик, лет тридцать. У него ещё уха одного нет!

– Что – совсем уха нет? Надо же... А как его зовут?

– Ну, представляется Серегой.

– Ладно, разберемся, – прекратил обсуждение мужчина. Несмотря на "прокол" с описанием внешности охранника, выглядел он довольным. Наташа... Только не надо делать резких движений, договорились?

– В каком смысле?

– Ну, например, не стоит даже пытаться шмыгнуть внутрь и захлопнуть дверь у нас перед носом. На это хоть какое-то время, но потребуется, а пуля все равно долетит быстрее. Понимаешь?

– Понимаю.

– Вот и прекрасно... Тогда поехали. По местам!

В сопровождении спутников Наташа выбралась наружу и пересела во вторую машину, уже оснащенную всеми необходимыми атрибутами местного такси. Захлопывая за собой дверцу, она успела заметить, что освободившиеся места в затемненном салоне "чероки" уже занимают двое мужчин с одинаковыми чемоданчиками в руках...

Добрались очень быстро, хотя на этот раз ни водитель "такси", ни человек за рулем джипа не гнали. Напротив, ехали осторожно, соблюдая дистанцию и рядность движения – насколько вообще это было осуществимо в странах Арабского Востока.

Наташа подумала, что неплохо было бы запоминать на всякий случай номера автомобилей, на которых её возят по городу. Потом усмехнулась, сообразив, что при всем желании не смогла бы этого сделать – цифры, которые у нас, в России, принято называть "арабскими", в здешних регистрационных знаках не используются. Вместо них номера легковых машин, грузовиков и автобусов состоят из каких-то крючков, запятых и каких-то коротких змеиных хвостиков, переплетенных причудливыми сочетаниями.

Меньше чем в половине квартала от конечной точки маршрута "чероки" притормозил и принял на борт ещё одного пассажира. По виду тот почти не отличался от бесчисленных полчищ местных попрошаек, заполоняющих базары и туристические центры ближе к вечеру, разве что чуть погрязнее и повыше ростом.

Постояв, "такси" обогнуло джип и двинулось дальше – видимо, был получен сигнал к началу операции.

– Давай! – Сосед не приказывал, а почти просил, и Наташа неожиданно поняла, что их автомобиль уже замер прямо напротив "приюта". – Давай, а?

Отступать было поздно.

Наташа потянула за ручку и через мгновение уже стояла обеими ногами на пыльной поверхности каменных плит перед входом.

Солнце давным-давно по-хозяйски бесцеремонно оседлало город, так что в воздухе не оставалось даже намека на ночную прохладу. Лавка Хаттаба на противоположной стороне улочки ещё не открылась, кофейня по соседству тоже темнела тяжелыми ставнями – словом, ничего удивительного, все как обычно.

В небо воткнуты многочисленные минареты, а над крышами большинства зданий торчат вверх каменные четырехугольные столбы, увенчанные пучками строительной арматуры. Помнится, Наташа поначалу удивлялась – надо же, старый город пытается идти в рост, а его не пускают! Наверное, какой-нибудь религиозный исламский запрет.

Оказалось, что все значительно проще и прозаичнее. По местным законам, налог на недвижимость очень велик, но взыскивать его можно только с завершенных и сданных в эксплуатацию объектов. А если здание ещё возводится, то какой с кого спрос? Никакого. Вот и делают местные домохозяева вид, что собрались достраивать верхний этаж, но пока не успели...

Жизнь в квартале подчинялась профессиональному ритму его обитателей, большинство из которых составляли заезжие проститутки, курды-контрабандисты и мелкие наркоторговцы. Единственным постоянным источником шума в этой части города считалась площадь перед мечетью какого-то имама – там всегда было людно и небезопасно. Но заведение Мурата находилось достаточно далеко от нее, и посторонние сюда почти не забредали.

В общем-то, все здесь знали, что Мурат постоянно ждал неприятностей и считал себя к ним готовым: здание "приюта" поразительно напоминало тюрьму-зиндан или древнюю крепость с оштукатуренными белыми стенами. Внизу – единственная обитая стальными листами дверь, сканирующий телеобъектив, и все! Первый ряд зарешеченных окон расположен на уровне четырех-пяти метров от мостовой.

Наташа хлопнула дверцей, отпуская "такси", и шагнула вперед. Надавила на кнопку переговорного устройства... и прежде чем ожил динамик, успела заметить, как доставившая её машина взревела мотором и рванула с места. Впрочем, ровно настолько, чтобы только исчезнуть из поля зрения охранного объектива.

Джип уже развернулся сзади, на углу, достаточно близко, но также вне сектора обзора.

Что-то внутри телекамеры тихонько зажужжало: Наташу рассматривали.

Она представила себе, как, почесываясь со сна, одноухий детина-охранник изучает пространство перед входом... Не выдержала и помахала рукой:

– Это я, Сереженька! Открывай.

Щелкнул замок. С трудом поборов желание оглянуться, она потянула на себя массивную металлическую ручку. Дверь подалась, и, почти распахнув её, Наташа замерла, не зная, что следует теперь делать.

Но события уже развивались помимо её воли. Какая-то тяжкая, стремительная сила отбросила Наташу с дороги, и первым в сумеречную прохладу "приюта" ворвался уже знакомый чернявый парень с короткоствольным автоматом в руках. Сразу вслед пробежал его коллега – тот, что постарше, понимавший по-русски.

Наташа взвизгнула от страха, но прежде чем окончательно вжать себя в стену и зажмуриться, увидела ещё двоих вооруженных мужчин, выпрыгнувших из застывшего перед дверью джипа.

Кто-то крикнул – не очень разборчиво, но с угрозой.

Почти тотчас же сверху донесся рассыпчатый грохот автоматной очереди, эхо которой перекрыл одинокий и, видимо, точный выстрел: так и не оконченная команда сменилась криком смертельной боли.

Еще одна очередь. Еще... Опять одиночный выстрел, похожий больше на пушечный залп из фильмов про морские баталии под парусами. Наташа вспомнила большое, тяжелое помповое ружье, висевшее рядом со шкафом в комнате одноухого. Наверное, это он из него сейчас...

Подоспевшие на помощь своим коллегам автоматчики давно пробежали внутрь и тоже ввязались в драку. Стрельба наверху слилась в дробный гул, то и дело прерываемый женским визгом.

"Боже мой, – против воли, не открывая глаз, подумала Наташа, – а если кто-нибудь из соседей сейчас позвонит в полицию?"

Впрочем, на улице, даже в паре шагов от входа, ничего слышно не было: это же не новостройки с бетонными стеночками и окнами от пола до потолка! Мощный двигатель джипа изо всех сил рычит прямо напротив полуоткрытой двери, да и вообще – люди здесь, на Востоке, не приучены проявлять излишнее любопытство и соваться в чужие дела.

Неожиданно стихло – как будто отрезали: неужели все? Полная тишина...

И только злая, ни к чему не обязывающая очередь напоследок растаяла в глубине коридоров и комнат растерзанного "приюта".

– Опять упустили?

– Питер, он ушел. Там был выход на крышу, а потом через двор...

Наташа, почти не понимавшая по-английски, вряд ли могла уловить смысл короткого диалога между мужчиной, руководившим операцией, и одним из автоматчиков. Видимо, в какой-то момент иностранец по имени Питер покинул место за рулем и теперь стоял, широко расставив ноги, прямо над осевшей вниз по стеночке девушкой. Его подчиненный зажимал потемневшей от крови ладонью простреленное плечо и покусывал губы. Потом они оба подвинулись, и ещё двое участников штурма проволокли по ступенькам вниз мертвое тело чернявого парня, у которого вместо лица теперь пузырилось какое-то месиво. Покойника подтащили вплотную к "чероки" и быстро-быстро, чтобы не было видно с улицы, запихнули в салон, на заднее сиденье автомобиля.

– Поехали отсюда. Быстро!

– Мистер Черненко, сэр... может быть, попробуем перехватить его где-нибудь поблизости?

– Не валяйте дурака! Поехали.

– А я? – Неожиданно решившись, подала голос замершая на полу Наташа. Ей было очень страшно, но при мысли о том, что придется ещё хоть на миг остаться здесь в одиночестве, наваливалось невыносимое удушье. – Вы же обещали!

– Ах да, конечно... – ответил по-русски тот, кого подчиненные называли мистер Черненко. – Извини, девушка.

Он вытащил из наплечной кобуры пистолет и два раза со вкусом выстрелил – сначала в голову, потом в шею начавшей уже подниматься Наташе.

Потом, опять по-английски, скомандовал раненому:

– Быстро в машину!

Меньше чем через минуту и джип, и фальшивое "такси" уже стремительно разбегались в противоположные стороны по автострадам и улочкам древнего города, расположившегося на берегу теплого южного моря.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

... Со всех снимков глядел один и тот же мужчина в полувоенной форме без знаков различия: очень крупный, с фигурой боксера-профессионала и тяжелыми бровями.

Человек, изображенный на фотографиях, судя по всему, даже не подозревал, что находится под прицелом телескопического объектива. Однако каждая зафиксированная наблюдателем поза мужчины выражала готовность в следующий же момент без промедления отреагировать на любую опасность.

К тому же было в его облике что-то странное, вызывающее чувство недоумения и тревоги... Собственно, не сразу, но стало понятно: дело в том, что короткая офицерская стрижка мужчины почти не скрывала уродливый шрам на месте одной из ушных раковин.

– Серьезный волчара!

– Дикий...

– Неужели взбесился?

Начальник Управления предпочел не услышать вопроса и продолжил, аккуратно складывая снимки в конверт:

Кличка у этого парня – Тайсон. Бывший капитан спецназа наших доблестных Вооруженных сил... Разумеется, куча наград. И почти столько же дисциплинарных взысканий. На Кавказе он дослужился аж до командира разведроты, но там же и ухо левое потерял.

– Осколок?

– Отрезали... Ножом! Не в этом суть. Помнишь дело по евровалюте?

– Еще бы!

Тогда, почти за пять лет до официального введения единой европейской денежной системы, буквально все, кому не лень, гонялись по континенту за мифическим чемоданом с фальшивыми долларами и "евро". В результате, так до конца и не выяснилось, кто же все-таки пришел к финишу первым... – Тайсон тоже хотел получить свою долю. Но опоздал... Все ведь тогда началось с того, что кто-то напал на колонну, перевозившую деньги Аслана Масхадова? Так вот, этот парень со своими людьми появился на перевале всего на час позже, чем надо – и угодил в нашу засаду... И не надо иронизировать! Если бы не идиоты-наемники, которые высадили группу с вертолета южнее на пятьдесят километров, ещё неизвестно, как бы все сложилось.

– Наемники? А при чем тут они?

Человек по прозвищу Тайсон к тому времени уже снял погоны и работал на любого, кто мог хорошо заплатить.

– Значит, солдат удачи?

– Подонок. И убийца... К тому времени, когда ребята из "Альфы" уничтожили его команду, а самого взяли в плен, и российский спецназ, и чеченская "гвардия" уже несколько месяцев охотились на них по всему Кавказу. Потом кто-то вытащил эту сволочь чуть ли не из камеры смертников. Организовали ему "гибель" в авиакатастрофе, кучу народу угробили для достоверности. Подлечили, подкормили...

– А зачем, товарищ генерал?

Были разные планы... В любом случае, тогда он оказался хитрее всех. Свернул шею своему куратору, прихватил кое-какой компромат – и привет! Скрылся.

– Предусмотрительно. Что-то серьезное пропало?

Судя по всему, человек, изображенный на фотографии, сумел позаботиться о своем будущем и ушел, не оставив следов. И не похоже, что он ценил деньги или информацию больше собственной шкуры. В сущности, вовремя сойти с дистанции – это очень большое искусство. Всегда ведь можно попробовать ещё раз, только мертвым не дается второй попытки.

– Сам знаешь, это только в плохих детективах любой придурок может запросто украсть у мафии или у военных какую-нибудь "супер-дискету", либо пачку документов неимоверной секретности, от которой зависит будущее планеты.

– И тем не менее... Тем не менее, мы до сих пор ловим этого парня?

– Ловим, – признал собеседник. – И не только мы. Но уже совсем по другим причинам.

– На кого он теперь работает известно?

– Нет. Иначе эта одноухая сволочь уже давно бы... – начальник Управления выругался и продолжил:

– Тайсон убил уже очень многих. И ещё больше убьет, если мы его не остановим. Полагаю, вам ясно, что его нужно уничтожить как можно быстрее?

Разумеется. Хотя, прежде чем всадить пулю в этого вашего бешеного волка – одиночку, его надо сначала, по меньшей мере, выследить.

Совершенно верно, – кивнул генерал. – Вот и займись. Держи! Здесь все оперативные материалы по Тайсону . Приметы, ещё несколько фотоснимков, кое-какие эпизоды его биографии... Честно говоря, дело читается, как детектив. Точнее, как лихой авантюрный роман.

Кто-нибудь ещё за ним охотится? – Спросил оперативник, взвешивая на ладони тяжелую папку с документами.

Задавая вопрос, он имел в виду "смежников" из других российских спецслужб, однако ответ прозвучал неожиданно:

– Да кто только не охотится! И за границей, и вот теперь, опять здесь...

– Он что, сумасшедший? Он что, вернулся в Россию?

Начальник Управления пожал плечами:

Есть основания полагать. Там, в деле, в самом конце, имеется его полный психологический портрет, и кое-какие выводы аналитиков... Между прочим, они полностью совпадают с тем, что по поводу Тайсона думают наши коллеги-американцы.

– ФБР? – удивился оперативник.

– Нет, не угадал. Да что ты на меня так смотришь? Прочитай документы сначала... В общем, в понедельник здесь уже будет некто Питер Черненко, из Комитета безопасности национальной территории США. Официально – для подготовки очередной рабочей встречи на высшем уровне. А фактически... генерал сделал паузу. – Короче, подготовься. Подумай. Изучи все, что есть. Надеюсь, ещё что-нибудь привезет с собой этот тип с украинской фамилией. Хотя, конечно, после всей этой темной истории в Чикаго... вряд ли американцы теперь испытывают желание с нами сотрудничать.

– Тогда зачем он прилетает в Москву?

– А им теперь деваться некуда... как, впрочем, и нам.

Оперативник наморщил лоб:

– Товарищ генерал, вы упомянули какую-то историю в Чикаго?

– Прочитай документы. Там все сказано...

* * *

Некоторое время лента перематывалась почти беззвучно, однако насладиться наступившей тишиной прохожим так и не удалось. Динамики вздрогнули и заголосили опять что-то голосом несравненной Земфиры.

Прыщавый парень, торгующий недорогой аппаратурой, батарейками, шнурами и прочей электронной мелочью, подмигнул потенциальному покупателю:

– Самого достала уже! С утра до вечера... Как в анекдоте: из кустов доносился девичий крик, постепенно переходящий в женский.

Мужчина, занятый изучением разложенного на столике товара, кивнул впрочем, довольно равнодушно.

– Работают? – Он взял в руки наушники для магнитофона.

– Конечно. Отличное качество.

– Вижу. Китайские?

– Да, Малайзия, кажется. Но очень приличная модель.

– Сколько?

Продавец назвал цену – здесь в отличие от магазинов было принято торговаться, поэтому она оказалась раза в полтора больше реальной.

– Дорого.

– Ну, видите ли...

Однако расписывать достоинства товара парню не пришлось – покупатель уже рылся за пазухой:

– Ладно. Проверь.

– Минуточку, – засуетился парень. – Сейчас!

Он ловко распечатал упаковку, подсоединил наушники к плэйеру и вставил демонстрационную кассету. Отрегулировал звук:

– Хотите послушать?

– Нет. Все нормально?

– Да, вот – пожалуйста... Можете сами!

– Верю.

Мужчина достал из кармана несколько мятых купюр, отсчитал сумму, названную продавцом, и положил деньги на столик. Потом скрипнул молнией и бережно опустил пеструю глянцевую коробочку на дно свисающей через плечо сумки.

– В подарок кому-нибудь? Очень удачно, – продемонстрировал культуру торговли парень.

– "Подарок"? – повторил вслед за ним покупатель. И нехорошо улыбнулся:

– Посмотрим.

В музыкальном киоске отголосила очередная певица, и после короткой заминки динамики выдали следующую порцию отечественной попсы. Продавец пересчитал и сгреб купюры:

– Спасибо за покупку!

Человек по прозвищу Тайсон кивнул, повернулся, и вскоре его уже нельзя было различить в загустевшей к концу рабочего дня толпе посетителей маленького продовольственно-вещевого рынка...

Когда он выбрался из лабиринта палаток, ларьков и навесов, сумка на плече изрядно потяжелела. Теперь кроме немногочисленных личных вещей, плэйера с новенькими наушниками и пары кассет в ней помещались: бутылка пива, батон, колбаса и какие-то рыбные консервы. Полупрозрачный полиэтиленовый пакет с фруктами в левой руке придавал мужчине вид безобидного и добропорядочного отца семейства, возвращающегося к жене, детям и телевизору.

Собственно, для этого он и был куплен.

Судя по равнодушию, с которым оглядывали проходящего мимо человека скучающие милицейские патрули, внешний вид его полностью соответствовал окружающей обстановке: просторная кожаная куртка, дешевые джинсы, кроссовки заляпаны свежей грязью... Разве что несколько не по погоде натянута черная вязаная шапочка, но это уж личное дело каждого – как в такую паршивую зиму уберегать себя от простуды.

Музыкальные хиты Земфиры и Дэцла выплескивались далеко за границы торговой зоны... Тайсон улучил момент и поправил за поясом, сзади, длинноносый и плоский пистолет ТТ. Носить его по городу было, конечно, небезопасно, однако совсем без оружия он почувствовал бы себя голым.

Когда-то его учили: чтобы жить и скрываться в условиях города, требуются деньги и документы. Денег пока оставалось достаточно – валюта, рубли... Имелся и российский паспорт на очередное имя.

Сейчас прохожего звали Неводник Илья Михайлович. Родился он без малого тридцать пять лет назад в Донбассе и с давних пор прописан был на севере Мурманской области. Рыбак, матрос первого класса... Имелись даже фотографии: жена-красавица, двое детей и собака какой-то смешной породы. Словом, все чисто.

Впрочем, даже до случайного задержания и объяснений с милицией все же доводить не стоило. На ближайшей станции метро мужчина приобрел горсть жетонов, опустил один из них в автомат и вместе с трудящимися встал на ребристую ленту эскалатора. Внизу его, как и всех, ждал залитый электрическим светом вестибюль лучшей в мире подземной железной дороги, а впереди ждала – неизвестность.

...В тот же день, но значительно ближе к полуночи, человек по прозвищу Тайсон сидел на кухоньке малогабаритной квартиры достаточно далеко от центра.

Район этот горожане по привычке называли новостройками, хотя все пространство его было уже давным-давно уставлено типовыми высотными домами. Более того, значительная часть теснящихся вокруг зданий успела покрыться густой паутиной наспех замазанных трещин, краски выцвели, а по стенам сползали вниз тут и там грязевые подтеки.

Впрочем, сейчас это почти не бросалось в глаза. К вечеру тучи ушли, но ни звезд, ни луны, ни черного купола неба гость с хозяином все равно разглядеть не смогли бы. Квартира располагалась на втором этаже, а потому весь вид из неё ограничивался однообразно мерцающей, золотистой мозаикой сотен и тысяч окон обступившего дом жилого массива.

– Вот и все, командир! – выдохнул сидящий напротив Тайсона человек. Он ещё немного подержал бутылку пустым донышком вверх, и последние капли неторопливо сползли по стеклу. Получилось как раз по половине стопки.

– Ладно, хватит.

– Может, ещё сбегать? – уточнил хозяин. – Тут рядом!

– Хватит, – повторил гость, подводя итог обсуждению.

– Понял, командир! Нет вопросов.

Стопки были подняты, и возникла не то чтобы пауза, но заминка. Они уже успели выпить за встречу, за удачу, за тех, кто навсегда остался "там", и за тех, кто сейчас под пулями. Обычно литровой бутылки водки как раз хватает двум здоровым мужикам для обязательного ассортимента тостов – после неё можно уже начинать произвольную программу.

Давай... за твоих? – предложил Тайсон, качнув подбородком в сторону комнаты.

– Давай! – согласился хозяин.

Выпили, закусили остатками мяса и огурцами.

– Знаешь, командир...

– Ну? – Тайсон посмотрел на неожиданно замолчавшего собеседника.

Человеку напротив было всего лет на десять меньше, чем гостю, и он вполне мог сойти за его младшего брата: такой же плечистый, с накачанной шеей и взглядом хорошо подготовленного бойца. Вдвоем они заполнили собой почти все свободное от кухонной утвари пространство.

– Нет, ничего... Помнишь Анарский перевал?

– Помню.

– Ох и врезали они нам! Я уж думал – все, кранты... Тебе спасибо, командир!

– Ну, если бы тогда не летчики... – пожал плечами Тайсон. И в очередной раз удивился, почему настоящие фронтовики, бойцы по жизни и по судьбе, в своем кругу предпочитают вспоминать не победы и подвиги, а как раз наоборот, самые страшные и зачастую не делающие им никакой чести боевые эпизоды.

Хозяин квартиры, в которой сейчас мужчины пили водку, прослужил в роте спецназа около года. Один из многих десятков солдат, старшин и сержантов, когда-то прошедших под командой Тайсона очередную "горячую точку", не хуже других и не лучше, разве что не слишком везучий.

Собственно, изуродовало их почти одновременно: когда чеченский "гвардеец" ещё орудовал ножом над бесчувственным телом контуженного капитана, противотанковая граната уже распарывала брюхо спешащей на выручку БМП.

И вывозили всех в госпиталь последним "бортом": офицера с кровавой повязкой на месте уха, его сегодняшнего собеседника без обеих ног и ещё несколько тяжелораненых бойцов отдельной роты специального назначения.

Вскоре, в Моздоке, пришлось попрощаться – капитана отзывали в Ростов, а остальных ждала Военно-медицинская академия, ордена и скорый "дембель". Расцеловались, оставили друг другу адреса, обещали писать и, как водится, разошлись по гражданской жизни каждый своим путем.

На этом и строился расчет Тайсона: вряд ли станут его искать у человека, о котором и сам бывший командир не слышал ничего уже несколько лет.

Существовал, конечно, риск появиться некстати. Однако все вышло именно так, как планировал Тайсон: удивление, радость, воспоминания... Жена хозяина покормила грудного ребенка, быстренько и привычно организовала закуску, выпила за компанию пару капель и через некоторое время оставила мужчин наедине.

– Знаешь, командир... можно разве поверить? Я ведь так и мечтал тогда, в госпитале: женюсь, заведу сына, а потом повстречаюсь с тобой и с ребятами, кто жив останется. Поговорим, вспомним... Веришь?

– Верю. Так что у тебя за работа сейчас?

Есть такая фирма охранная – "Ураган"... – Хозяин сделал паузу и странновато посмотрел на Тайсона:

– Не приходилось слышать?

– Нет, – покачал головой тот.

– "Ураган", – повторил с непонятным значением собеседник. – Охранная фирма... Там все больше бывшие комитетчики заправляют, но и наша Ассоциация ветеранов тоже. Сижу сутки через трое в дежурной части, вроде диспетчера.

– Прилично платят? – Тайсон знал, что лучший способ уйти от ненужных расспросов о себе – это перевести разговор на самого собеседника. Пока ему без особого труда удавалось отделываться от захмелевшего хозяина общими фразами.

– Ну, как сказать... Ясно, больше, чем пенсия!

Тоже неплохо, – согласился гость. И опять вернулся к вопросу, который они обсудили раньше:

– Так это ничего, если я переночую?

– О чем речь, командир! Ведь решили уже... – Хозяин мутными и почему-то виноватыми глазами посмотрел на сидящего напротив человека:

– Точно остаешься?

– Остаюсь, если не прогонишь.

– Тогда пойду проверю, как там. Может, жена и постелила уже...

Бывший боец российского "бешеного" спецназа поднялся, с трудом опираясь о спинку стула. Поскрипывая протезами, направился в прихожую дверь за собой он прикрыл плотно, так, чтобы через неё не проникали случайные звуки.

Оставшись в одиночестве, гость огляделся. Обстановка свидетельствовала о том, что семья инвалида живет по нынешним меркам не то чтобы очень скудно, но и не богато. Старенькая, доставшаяся в наследство от родителей жены кухонная мебель, занавесочки, чайник, электроплита... К тому же в раковине за вечер поднакопилось грязной посуды.

Тайсон взял в руки лежащую рядом с тарелками пачку любительских фотоснимков. Пролистал в обратном порядке.

Сначала шли семейные, цветные: свадьба, улыбчивая супруга, сын во всех видах с момента рождения, родственники...

Потом попалось несколько фотографий с нынешней работы хозяина квартиры – в основном он сам в окружении красиво экипированных коллег и начальства в штатском. Но самую большую часть пачки составляли черно-белые снимки времен последней кавказской войны: сам гость с капитанскими погонами на плечах ещё не изуродованный и веселый, ребята из роты, боевая техника...

Неожиданно Тайсон почувствовал вполне естественные физиологические позывы – выпито и съедено было за вечер немало, а подходящего момента для посещения уборной как-то не нашлось. Он встал и прошел к двери. Аккуратно, стараясь нечаянным шумом не разбудить засыпающих домочадцев, открыл её и шагнул в коридор.

– Алле? Да, это я попросил соединить...

Голос хозяина звучал приглушенно, на грани шепота – так обычно говорят те, кто не хочет быть услышанным никем, кроме собеседника на другом конце телефонной линии.

– Да, это я. Он здесь... Да, конечно! Что? Он у меня дома. Переночует...

Тот, о ком шла речь, замер, стараясь не выдать своего присутствия даже шевелением воздуха. А хозяин квартиры тем временем продолжал:

– Нет, я прошу вас – только не здесь. У меня жена, ребенок... прошу вас! Вы не представляете, что может произойти...

Шепот чуть было не сбился на крик:

– Послушайте, я ведь сделал все, как было приказано. Но, пожалуйста... Точно! Я точно знаю, что до утра. Он выпил, никуда не пойдет и сейчас ляжет спать. Перекройте пораньше парадную, и никак не пропустите! Только не здесь, я прошу вас... Спасибо. Спасибо, я постараюсь!

Еще не успела звякнуть упавшая на рычаг трубка, а человек, которого когда-то звали Тайсон, уже опять занял место за столом.

Вернувшийся в кухню хозяин присел напротив:

– Все в порядке, командир?

– Тебе виднее.

Что-то, видимо, изменилось в лице бывшего капитана, потому что собеседник переспросил:

– В каком смысле?

Вместо ответа гость медленно вытащил из-под клеенки ТТ и снял пистолет с предохранителя:

– Ну, боец? Слушаю тебя.

Не отводя глаз от уродливого шрама на месте ушной раковины своего бывшего командира, хозяин сглотнул слюну:

– Они меня разыскали через военкомат...

Стрелки неумолимо ползли по циферблату, отсчитывая минуту за минутой. Время было дорого, но Тайсон выслушал до конца.

– Все рассказал?

– Да. Вы меня убьете? – Безногий парень поднял глаза на гостя. Только семью не надо, они ни при чем...

Вскоре мужчина в натянутой глубже обычного черной вязаной шапочке уже торопливо спускался по лестнице. Одна рука его, спрятанная в карман, мягко придерживала теплую рукоять пистолета. Во второй на весу покачивалась сумка, которая в нужный момент легко могла быть превращена опытным человеком в орудие самозащиты.

Человек по прозвищу Тайсон уже был на автобусной остановке, когда перед парадной, которую он только что покинул, остановились два микроавтобуса "форд" с вооруженными людьми в специальных защитных костюмах и в штатском. Прибывшие сноровисто вытащили штурмовые спецсредства и направились вверх по известному им адресу на втором этаже...

* * *

В общем, все получилось даже проще, чем мог предположить человек по прозвищу Тайсон. Сработало давнее правило: ищут где угодно, только не у себя под носом. Никому ведь не придет в голову, что преступник поселится в номере, окна которого выходят прямиком на приемную начальника местного Управления внутренних дел?

А вот он поселился.

Ну, насчет приемной – это, конечно, было в некотором роде преувеличением. Гостиница, которую облюбовал Тайсон, действительно находилась всего в сотне метров от грязно-бежевого здания районного УВД. Прямо по диагонали, за перекрестком.

Но вот номер ему достался не самый лучший, окнами во двор. Зато одноместный, и цена подходящая...

Уже неделю погода творила над городом все, что заблагорассудится. Ночами резко холодало, днем ветер срывал жестяные полотнища с крыш и кидался в прохожих песком, дождь то и дело сменяли какие-то мерзкие хлопья и град... А потом выходило весеннее солнце и все таяло в одночасье, выставляя на обозрение граждан собачье дерьмо и осколки разбитых бутылок.

Впрочем, и это оказалось как нельзя кстати. В своей натянутой до бровей вязаной шапочке, с красным, распухшим носом, Тайсон теперь ничем не отличался от тысяч замерзших, простуженных местных жителей и гостей города. А в помещениях, например, когда и где головной убор был не совсем уместен, беглец вешал на шею старенький плэйер и надевал предусмотрительно купленные на рынке наушники – они прекрасно скрывали его приметное, бросающееся в глаза, уродство.

К тому же, впервые возникнув у стойки портье, вел себя Тайсон вполне уверенно.

– Здравствуйте! Я звонил, моя фамилия Неводник.

Сейчас. – Дама, одетая в строгий шерстяной костюм и оттого немного похожая на стюардессу, набрала на клавиатуре какую-то комбинацию и уточнила:

– Когда заказывали?

– Вчера утром. Из Мурманска.

– Да, имеется...

– Слава Богу! – Изобразил улыбку посетитель.

В общем-то ничего хитрого: человек с улицы всегда вызывает подозрения и лишние вопросы. Совсем другое дело, если насчет его появления уже предупреждали.

А вчерашний "междугородний" звонок отнял у Тайсона минимум времени: таксофонные карточки продавались на каждом углу, автоматов тоже везде хватало. Понадобилось только набрать восьмерку, код города и номер из рекламного объявления гостиницы – все! Телефонограмма о прибытии в южный город гостя "из Мурманска" передана и принята.

И вот сейчас усталый путник собственной персоной стоял в полутемном вестибюле, придерживая норовящую сползти на пол сумку. Он уже успел оглядеться: кроме запертого сувенирно-аптечного киоска и пузатого охранника, дремлющего на стуле, за спиной была только дверь на улицу.

– Как ваша фамилия? – переспросила женщина.

– Неводник. Илья Михайлович... Вот, пожалуйста!

Дама хихикнула, принимая паспорт:

– А у меня тут записано – Негодник.

– Ну, это с какой стороны посмотреть! – пошловато оскалился гость.

– Ох, да все вы, мужчины, такие...

Несколько секунд, пока дама за стойкой держала в руках документы и "забивала" с них данные на экран монитора, Тайсон чувствовал себя не слишком уютно. За бланк паспорта и за фотографию он был спокоен, а вот печати...

Впрочем, женщине было плевать, откуда и зачем приехал клиент межсезонье, туристов практически нет и гостиничный бизнес переживает не лучшие времена. Поэтому строить из себя криминалиста ей даже не пришло в голову.

Документы вернулись к владельцу.

– Сразу оплатите?

– Да, конечно. Как всегда...

– Надолго?

– Пока не знаю. Отпуск только начинается...

Смотрите, не увлекайтесь! А то с такой фамилией... – соизволила пошутить женщина, оформляя квитанцию. Она выписала гостевую карточку и протянула ключи:

– Четвертый этаж. Сразу направо от лифта.

Спасибо, красавица. А это – вам! – Тайсон жестом фокусника извлек из сумки упакованный в пергамент и полиэтилен рыбий "хвост".

– Ой, что это? – изобразила невинность сотрудница сервиса.

– Копченая зубатка! Сам ловил, можно сказать – спецзаказ. Пальчики оближете...

– Ну что вы, не надо!

– Обижаете? Ведь от всей души... Берите, берите!

Поднимаясь в номер, Тайсон с ухмылкой вспомнил, как пару часов назад выбирал эту рыбину в местном фирменном магазине: дорого, конечно, однако чего не сделаешь для конспирации...

Новый постоялец легко и быстро приспосабливался к любому изменению окружающей обстановки. Уже на второй день все в гостинице казалось ему привычным и знакомым: вид из окна на окрестные горы, розовые шторы, трещина в углу потолка и даже прерывистое журчание воды в протекающем понемногу бачке.

Он не доставлял забот персоналу, а горничные также старались особо не докучать простуженному северянину – каждый переносит перемену климата по-своему, этот хоть не напивается и не буянит, в отличие от большинства командировочных и отпускников. Участковый, зашедший проверить соблюдение паспортного режима, на сведения о гражданине из Мурманска с украинской фамилией вообще внимания не обратил – выписал себе всех "кавказцев", потрепался с дежурной и убыл в опорный пункт сочинять справки о проделанной работе.

Поэтому, услышав под вечер осторожный стук в дверь своего номера, Тайсон приготовился к любым неожиданностям:

– Кто там?

Ответил женский голос, но слов разобрать не удалось – слишком громко работал телевизор.

– Простите, не понял.

Тайсон вытащил из-под куртки пистолет и сдвинул предохранитель: гостей он не звал, а непрошеный гость хуже сами знаете кого.

– Это я... администратор. Помните, которая вас селила?

– Сейчас, минуточку.

Мужчина спешно привел себя в нарочито расслабленный вид: верхние пуговицы брюк расстегнул, ремень свесил, а голову замотал полотенцем.

Прошу вас. – Если кто-то стоял за спиной женщины, ей досталась бы первая пуля. Потом Тайсон попробовал бы прорваться по коридору, к пожарной лестнице, а там уж как повезет...

Однако дама была одна. Смущенная, с выражением некоторой даже досады на симпатичном лице, она стояла в дверях, стискивая обеими руками литровую банку.

– О, очень приятно! Проходите.

– Нет, спасибо, – замотала головой женщина. – Вы ещё болеете?

– Да, как-то... Извините за видок, ноги только что парил, и вообще! Заходите же, чего стоять?

– Нет, я буквально на секундочку. – Неожиданная гостья протянула мужчине банку. – Вот, возьмите! Малиновое варенье.

– Мне? – удивился Тайсон. Пистолет он еле успел запихнуть назад, под тельняшку, освобождая руки.

– Конечно.

Они стояли напротив друг друга, не зная, что делать дальше. Наконец Тайсон бережно взял варенье:

– Спасибо. Ну куда мне столько...

– Ничего, пригодится! С чаем перед сном.

– Да зайдите хоть все-таки! Вы дежурите?

Нет. Проходила тут мимо, решила забежать. По пути – там дочка внизу ждет, сейчас уроки в музыкальной школе начинаются... Мы с ней вашу рыбу попробовали – действительно, чудо!

– А мужу понравилось?

– У меня нет мужа... В общем, спасибо огромное.

– Ой, какие пустяки! Ваша ведь завтра смена? Да?

– Завтра, – кивнула женщина. Она уже повернулась, чтобы уйти, и даже сделала шаг по направлению к лифту.

– До свидания! Выздоравливайте.

– Постараюсь. До встречи!

Тайсон запер дверь номера, подошел к зеркалу, пожал плечами. Потом снял с головы дурацкое полотенце и сунул обратно, под лежащую на кресле куртку, пистолет.

Потрогал уродливый шрам на месте уха... Подумал немного, вытащил из розетки телевизионный шнур и подключил вместо него к сети опущенный в стакан новенький кипятильник. Когда вода начала пузыриться, он бросил туда огромную щепоть заварки и сдернул с варенья прихваченную аптечной резинкой крышку.

Что же, все получилось очень мило.

Помимо лишнего шанса на выживание, роман с матерью-одиночкой из местных жительниц сулил Тайсону некоторую порцию дополнительных плотских радостей – что скрывать, с чисто мужской точки зрения, дама выглядела весьма привлекательно. Впрочем, вероятнее всего это было вызвано тем, что у человека по прозвищу Тайсон просто достаточно давно не было женщины. Прихлебывая сладкое варево, он попытался вспомнить, когда и как это происходило в последний раз. Получалось, что месяца два назад, не меньше!

Мужчина прикрыл глаза: минареты, жара, узкая пыльная улочка недалеко от мечети... Полыхающий солнечный диск заполняет все небо – и горе тому, у кого в этот час нет дарующей тень крыши над головой.

У девиц из борделя Мурата обеденный перерыв. Ночные "программы" отработаны, а вечерний клиент ещё только раздумывает, не позвонить ли ему по знакомому телефону. Хозяин, как обычно, в разъездах.

А разве можно иначе? Деловой человек, солидный бизнес, с самим шефом полиции за руку здоровается! Ему ведь что – машина с кондиционером, просто дом на колесах.

Все заботы на плечах Тайсона... Впрочем, тогда его звали Сергеем, да и фамилия значилась другая; подлинной была только фотография на загранпаспорте.

А как звали ее? Ту крашеную блондиночку из Симферополя , с наивным деревенским говором и глазами карманной воровки? Кажется, Катерина... да, точно – Катерина!

Впрочем, все они там, на Ближнем Востоке, Наташи. Имя это для русских проституток стало уже не собственным, а нарицательным.

С Катериной он тогда и согрешил... Произошло это как-то между делом, походя, а ведь давал же слово, что ни-ни! Мурату нужен был помощник грозный, страшный и неболтливый – но безопасный, как евнух. Тайсон подходил идеально: уродливый череп со шрамом, здоров как бык, оружие знает и любит. Из дома почти никуда, от полиции держится в стороне – с утра до вечера в четырех стенах.

И его хозяин, в общем, устраивал. Прошлым своего русского управляющего не интересовался, формальности с визой уладил легко и быстро. Чего ещё надо? Телевизор есть, тренажерный зал очень приличный, даже бассейн во дворе. Бесплатной жратвы полон холодильник, да и жалованье платят! Хотя, конечно, после той операции с выкупом денег у Тайсона, намного больше, чем у Мурата. Только трогать их пока опасно...

Поначалу девицы относились к Тайсону, как бывалые зэки к заместителю начальника колонии по режиму. Но потом привыкли, притерпелись... Помощник Мурата был, на удивление, строг, но справедлив: без нужды не мучил, в постель против силы не волок, не ябедничал.

А что ещё требуется женщине от мужчины?

Понемногу приходил в себя и Тайсон. Самое разумное было в его положении – выйти на какое-то время, если не навсегда, из игры. Отсидеться, пару лет переждать за старинными крепкими стенами заведения... Не получилось. Разыскали, сволочи!

Когда охотники за его черепом ворвались в бордель, Тайсона спасла выработанная годами способность действовать не рассуждая.

Опасность! И сразу же – несколько доведенных до автоматизма движений: схватить оружие, выстрелить, перекатиться с линии огня... Дальше: плотный ответный огонь, отступление, потайное окно во двор, о существовании которого не подозревали даже самые доверенные из девиц. А потом все уже зависело только от скорости ног, координации и, конечно, везения. Одним словом, опять ушел. Ищите ветра в поле!

Но надежда на то, что его, в конце концов, оставят в покое, пропала. А вместо неё появилась печальная убежденность: никто не забыт, ничто не забыто! Столько народу ищет Тайсона по всему свету – ищут и будут искать, пока в конце концов не затравят... И тогда любая оплошность может стать для беглеца последней.

Человеку с такой, как у него, приметной внешностью одинаково трудно спрятаться и в каменных джунглях больших городов, и в безлюдном таежном зимовье. Поэтому, давно уже следовало эту самую внешность исправить. И ведь нет ничего проще: пластическая хирургия, протез ушной раковины, всякие там стоматологи-косметологи... Существуют специалисты, которые по просьбе заказчика легко меняют даже дактилоскопическую формулу, не говоря уже о тембре голоса и цвете глаз.

Сначала не было денег – удовольствие не из дешевых, в приличной западной клинике такая операция стоит тысяч двадцать, а то и больше. Беглому легионеру не по карману... Потом, после операции с получением выкупа за дочку чеченского сепаратиста Беллоева, деньги появились, но не было времени. И не только. Во всем так называемом "цивилизованном" мире операции по коррекции внешности строго регламентированы, деятельность учреждений подобного профиля находится под неусыпным контролем спецслужб. Да и сами законопослушные медики сразу же поторопятся сообщить куда следует о загадочном русском пациенте – им лицензия дороже. Наверное, нелегальные клиники были и в США, и в Западной Европе. Но человек по прозвищу Тайсон их не знал, а искать в одиночку, без языка и связей, было бы слишком рискованно.

Другое дело – дома, на Родине. Там все решается проще! И дешевле.

Покойный Иван Иванович считал точно так же, обещал помочь, по своим каналам, но не успел, царствие ему небесное...

Словом, надо было пробираться обратно, в Россию. Несколько дней и ночей после нападения американцев на публичный дом Мурата беглец провел там, где его меньше всего могли искать – на задворках загаженного, иссеченного лабиринтами узких улочек "христианского" квартала. Одетый в какую-то рвань, с традиционным клетчатым платком, повязанным на голове, он казался туристам одним из экзотических атрибутов восточного быта. Разумеется, подобная маскировка могла обмануть только такого же, как он, чужака. Но местные жители предпочитали заниматься своими делами, да и вообще – здесь мало кто любил полицию. К тому же Тайсон постоянно переходил с места на место, не давая случайному наблюдателю времени задаться ненужными вопросами.

Наконец в паре кварталов от знаменитого "золотого" базара беглец обнаружил отбившегося от стада русского "челнока"-одиночку. Соотечественник, судя по всему, ещё не успел отовариться местным ширпотребом. Улучив момент, Тайсон втянул его в темную нишу между домами, убил и обшарил с ног до головы. Потом присыпал труп каким-то хламом, чтобы сразу не обнаружили, и удалился.

Взятый на душу грех оказался для него по меньшей мере не лишенным смысла: в потайном кармашке покойника обнаружилась почти тысяча долларов США, бумажник был до отказа набит местными фунтами, да и паспорт к тому же... Оставлять деньги и документы в гостинице не рекомендовалось, вот бедняга и таскал их повсюду с собой...

Со всеми формальностями и задержками, перелет до Киева или до Симферополя, столицы гостеприимного Крыма, занимал обычно не более пяти-шести часов. В московский аэропорт "Шереметьево-2" пассажиров доставляли чуть дольше, но тоже в пределах разумного.

Однако по вполне понятным причинам воспользоваться услугами международных авиалиний человек по прозвищу Тайсон не мог. Поэтому на родную российскую землю ступил он только через несколько недель после того, как полицейский патруль в далекой и жаркой исламской стране обнаружил тело ограбленного туриста. Пока по инстанциям доложили в соответствующий департамент МВД, пока уведомили Министерство иностранных дел, установили личность, оповестили посольство... К тому же выяснилось, что покойный имел загранпаспорт советского образца, будучи гражданином Республики Беларусь, словом, информация, затерявшись в коридорах бюрократии, так и не докатилась до пограничников.

Впрочем, и так, наскоро "подчищенный" документ Тайсона не выдержал бы даже самой поверхностной проверки на любом российском контрольно-пропускном пункте. Поэтому пришлось пробираться на Родину окольными путями: через пустыню и солончаки, по горной, контролируемой курдами территории, а затем дальше – сквозь "полупрозрачную" границу одной из южных республик СНГ. На Кавказе было уже значительно легче, но, только миновав оберегаемый недоверчивыми казачьими заставами Ставропольский край, Тайсон понял, что он уже почти дома.

В городке Касимов, на Рязанщине, бывший капитан откопал оставленный перед бегством из страны тайник. Незаполненные бланки паспортов и служебные удостоверения, чистые документы, пистолет ТТ с полной обоймой – словом, все, что не понадобилось когда-то и пригодилось как раз для подобного случая.

...Чай с малиновым вареньем подействовал очень быстро. Привыкшие к "банному" климату Ближнего Востока, поры на коже постояльца открылись и выбросили в атмосферу огромную дозу пота и шлаков.

Потянуло в сон.

Он поставил на столик чашку, поднялся и перешел на диван. Прилег, нажал на кнопку дистанционного управления... Экран телевизора замельтешил нескончаемой чередой идиотских мультяшечных персонажей – совсем, как картинки на том фургоне...

Убавив звук, Тайсон опустил мокрый висок на подушку и принялся в очередной раз прокручивать в голове последовательность событий. Да, значит, не только американцы с арабами его теперь ищут. Он и раньше не сомневался в способностях и возможностях бывших товарищей по оружию но, слушая оцепеневшего от страха за семью инвалида, чуть было не зарычал от досады.

Оказывается, плотным гребнем чесали повсюду. Добрались даже до бывшего капитанского подчиненного. Парень рассказал, как внезапно к нему в квартиру завалились "братаны" из Ассоциации ветеранов, уставили кухню подарками и жратвой, подарили что-то сыну и супруге. Выслушали, предложили работу: сутки через трое, оклад хороший, вокруг все свои...

– Когда это было?

Инвалид ответил не думая – получалось, что вспомнили о нем вскоре после того, как Тайсон подался в бега из многоэтажного здания "Интерхеалс Иншуранс", оказавшегося одной из штаб-квартир международного терроризма.

– Продолжай!

– Вы меня убьете?

– Продолжай.

С ветераном особо не церемонились. Объяснили, что и как следует сделать, если у новичка появится любая информация о бывшем командире. Пусть даже намек на информацию... Много чего посулил за хорошее поведение, и наоборот.

– Зачем я им нужен?

– Не сказали.

Парень пообещал содействие. Разумеется, по-настоящему он и не собирался "стучать" на Тайсона, но разве откажешь? Слишком многое зависело от тех, кто дал инвалиду работу и обеспечил его семье сносное существование.

Спустя неделю после той беседы домой ему вдруг позвонил полузабытый сослуживец и вскользь упомянул, что, якобы, видел на автовокзале их знаменитого командира. Парень постарался сразу же забыть об этом и при очередной встрече с начальством предпочел удержать язык за зубами.

А на следующий день, к гулявшей по двору с коляской жене инвалида подошел симпатичный молодой человек. Представился старым приятелем мужа, посокрушался, что тот на дежурстве, и пообещал зайти позже, оставив в подарок сыну смешного одноухого медвежонка в камуфлированном комбинезончике.

Гостя в тот вечер инвалид так и не встретил. Вместо него раздался звонок по телефону: укоризненный голос спросил, понравился ли ребенку подарок. Посоветовал не обращать внимания на некоторую необычность игрушки: просто злые люди отрезали ей когда-то плюшевое ушко за неискренность... Такое иногда случается, и не только с медвежатами. Понятно?

Отец семейства все понял и покрылся холодным потом. Стало ясно, что звонок от приятеля-сослуживца о Тайсоне был простой провокацией, ловушкой, в которую он угодил. Поэтому, не дожидаясь расспросов, инвалид торопливо и сбивчиво передал своему "куратору" содержание недавнего телефонного разговора.

Собеседник поблагодарил – не столько за информацию, сколько за понимание. Посоветовал вести себя впредь благоразумно, пожелал здоровья жене и сыну. Напомнил номер для экстренной связи, и повесил трубку.

– Когда вы пришли... Я не хотел звонить, но поймите! – Хозяин квартиры вцепился побелевшими руками в край стола.

– Понимаю, – кивнул человек по прозвищу Тайсон.

Только их не надо убивать... Пожалуйста, – инвалид мотнул головой в сторону комнаты, где за стенкой спали его жена и сын.

Гость поджал губы. Встал, подхватил сумку. Качнул вороненым стволом ТТ:

– Иди вперед! Откроешь дверь.

На следующий день Тайсон уже селился в гостинице напротив УВД.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Во всех современных детективах герои много и с удовольствием ездят на автомобилях. Причем водят они машину безупречно, но позволяют себе такое расширенное толкование правил дорожного движения, за которое в реальности первый же встречный инспектор ГИБДД оставил бы их без водительского удостоверения.

Впрочем, героям отечественных триллеров бояться нечего: денег у них полные карманы. А если вдруг не удается откупиться от назойливого мента, у автора всегда припасен какой-нибудь оригинальный сюжетный ход типа удара представителю власти коленом в пах или очереди из припрятанного под плащом автомата.

Кроме того, никто и никогда не пишет о том,, как бесчисленные российские Бешеные, Седые и Слепые доливают масло, моют двигатель, ругаются с пьяными мастерами на станции, проходят ежегодную процедуру техосмотра или мотаются на автомобильный рынок в поисках уже дешевой, но ещё приличной импортной "резины". Да что там говорить! Такое впечатление, что эти ребята про автозаправочные станции и бензин только что-то слышали, а проколотое колесо вообще не меняли ни разу в жизни...

У оперативного сотрудника Управления, которому поручили опекать прилетевших в Москву американцев, и у его служебной "волги" с самого начала установились отношения, полные взаимной подозрительности и опасливого уважения. Характер у обоих был капризный и обидчивый, к тому же они оказались друг у друга уже не первыми – оперативник успел до этого покататься и на "уазиках", и на иномарках, а машина также сменила за несколько лет и зим примерно такое же количество водителей.

К тому же, "волга" вплотную приблизилась к критическому для служебных автомобилей возрасту. Наверное, основную часть того, что называется мелким ремонтом и техническим обслуживанием "волги", нормальные водители-профессионалы без особых трудов и расходов делают сами. Но оперативник давно уже смирился с тем, что даже банальный электрочайник норовил вести себя в его присутствии кое-как. Не говоря уж про любую технику посложнее, которая, видимо, непонятно за что испытывала к нему лично и к сотрудникам спецслужб в целом стойкую и давнюю неприязнь.

Вот и сейчас, припарковавшись под запрещающим знаком, прямо напротив здания американского посольства, офицер повернул ключ в замке и от души чертыхнулся:

– Опять?

Вместо ответа машина несколько раз обиженно дернулась и тряханула двигателем. Так называемое "калильное" зажигание... Оперативник представил себе наглую рожу мастера из автохозяйства Управления, который совсем недавно делал ему диагностику и регулировал карбюратор.

– Сволочь! Ничего, Земля круглая... – офицер с трудом вытянул ключ из замка зажигания, скинул ремень безопасности и вылез наружу.

Наружу... Прямо в лужу!

День вообще начинался не так, как хотелось бы. Поэтому грязную воду в ботинке следовало воспринимать философски.

Господина Черненко у главного выхода не было. Неужели, все-таки, опоздал? Стараясь не обращать внимания на приближающегося милиционера в форме ДПС, на заинтересованные взгляды российских граждан из очереди перед консульским отделом и даже на телекамеры, которые постоянно отслеживают потенциальных террористов, оперативник выругался про себя – и протянул руку за мобильным телефоном.

Однако, в следующее мгновение, к нему навстречу, мимо охранника, почти выбежал Питер Черненко:

– Ради Бога, простите за опоздание! Мне очень неудобно.

– Ерунда. Не стоит об этом... Я, честно говоря, сам только что приехал.

– Действительно?

Распознав иностранца, инспектор дорожно-патрульной службы из специального батальона ГИБДД даже не стал подходить. Для него, в прямом и в переносном смысле, время было – деньги, поэтому тратить время на бесполезные разбирательства было экономически не выгодно.

Поэтому, Питер Черненко и его российский коллега спокойно уселись в машину. На этот раз "волга" даже не стала капризничать – завелась с пол оборота, и без проблем влилась в плотный поток проезжающих мимо автомобилей.

– Очень сильное движение. Здесь всегда так?

– Почти всегда, – кивнул оперативник. – Ну, Питер, и как вам Москва?

– Очень изменилась. Похорошела.

– Вы ведь и раньше бывали в России?

Да, приходилось бывать. Много раз. И почти в каждый приезд чувствуются какие-то перемены, свежий воздух, что ли... В отличие, например, от Парижа.

– А что – Париж?

Американец задумался:

– Знаете, когда я первый раз попал во Францию... Нет, все и тогда там было великолепно: гостиница на бульваре, номер с видом на Эйфелеву башню. Представляете? Сидя в сортире, открываешь окно, и любуешься прямо на неё а она на тебя. Кстати, как любая стареющая красавица, Эйфелева башня ночью выглядит намного лучше, чем при естественном освещении.

– Отлично сказано, Питер.

Да, так вот. Конечно же, полная туристическая программа: ночная Сена, пароходики, Люксембургский сад, "Мулен Руж"... но, думаю, что вы со мной согласитесь: Париж – это не тот город, который может заставить любить себя с первого взгляда. Там нужно пожить, чтобы почувствовать его по-настоящему. А я в Париже пробыл ровно столько, чтобы при словах "Сен-Мишель, Сите, Пляс-Пигаль..." хотя бы в общих чертах представлять, о чем идет речь. И чтобы в крайнем случае суметь отличить Монпарнас от Монмартра. "Волга" с трудом увернулась из-под колес какого-то черного джипа-внедорожника с номерами Государственной думы, решившего перестроится сразу же через три ряда. После этого американец продолжил:

– Да, все было красиво, величественно – но слишком уж неизменно, знакомо по фильмам, по книгам, по фотографиям. А церковь Сакре-Кер – вообще не в парижском стиле. Больше всего она похожа на мечеть, выстроенную в каком-нибудь мусульманском штате Индии.

– Дорогой город? – Чтобы поддержать разговор, поинтересовался оперативник. – Ну, в смысле выпивки, например...

– Да, – вздохнул пассажир. – Между прочим, эти хитрые французы на своих знаменитых парижских бульварах не установили ни одной скамейки посидеть можно только в бистро или в ресторанах.

– У нас то же самое начинается.

– В общем, Париж меня, скорее, разочаровал.

– А Москва?

Наоборот. Оперативник родился и вырос в российской столице:

– Спасибо, приятно слышать. Ну, а я лично самое серьезное разочарование в жизни испытал, узнав, что анчоусы – это всего-навсего маринованная килька.

– Соленая килька, – автоматически поправил собеседника Питер Черненко.

– Какая разница...

Основную, серьезную часть разговора коллеги продолжили только добравшись до специально предназначенного для этого места. Первым перешел к делу американец:

– Итак? Кто начнет?

Наверное, все-таки, я. Самое главное. Больше нет необходимости проверять данные по нелегальным пересечениям границы. Мы уже отработали больше половины всех сомнительных случаев, но теперь...

– Почему?

Потому что и ваши, и наши аналитики на этот раз оказались правы. Человек по прозвищу Тайсон уже находится здесь, в России. Вчера он вышел на контакт с одним из своих бывших сослуживцев.

Когда? С кем? Где именно? – Американский разведчик Питер Черненко даже не попытался изобразить профессиональное хладнокровие.

Вот, пожалуйста... прочитайте. Можете сейчас, а можете потом – это все равно будет ваша копия.

Но Черненко уже торопливо скользил глазами по строчкам секретного документа:

– Так... так... этот город называется Тепловодск?

– Да. Районный центр. Вот, Питер, посмотрите по карте.

Спасибо, – американец ещё несколько минут перелистывал страницы. Потом закрыл папку и спросил тоном недовольного экзаменатора:

– Как получилось, что он опять ушел?

Ну, от вас он ведь тоже ушел, – справедливо парировал русский коллега. – Даже, по-моему, два раза? Или больше? Мистер Черненко какое-то время раздумывал, не пора ли обидеться. Но, в конце концов, решил не валять дурака – и расплылся в ухмылке:

– Ладно! Я думаю, этот парень ещё сумеет сравнять наш с вами счет.

– Посмотрим... Питер, есть ли какие-нибудь новости из Вашингтона?

– Ничего особенного. Так, очередная информация к размышлению.

В течение следующего часа мистер Питер Черненко, полномочный представитель Комитета безопасности национальной территории США, пытался убедить своего русского собеседника, что операции по хирургическому воздействию на потенциальных самоубийц – ни что иное, как полный бред с технической, с медицинской и с экономической точек зрения. Он вполне аргументировано, со ссылками на специалистов из Гарварда и Ричмонда, уверял, что для подготовки "шахидов", стремящихся к смерти, достаточно элементарной социально-психологической мотивации. И что пример любой, самой нищей, арабской семьи, сказочно и внезапно разбогатевшей после того, как мучеником за веру стал один из множества её детей, привлечет в ряды фанатиков-террористов столько мусульманских бедняков, сколько потребуется для выполнения любой задачи. А для того, чтобы купить дом и землю семье "шахида", обеспечить его родителям сытую старость, почет, уважение соседей, а братьям и сестрам – дать образование и возможность создать свои семьи, необходимо не так уж много денег. Во всяком случае, затрат на это потребуется куда меньше, чем на исследования в области нейрохирургии и на сложнейшие операции в секретных медицинских центрах.

Что же касается материалов по "Интерхеалс Иншуранс", подброшенных русским через сомнительные источники, то якобы, это была провокация политического и религиозного авантюриста, бандита Эль Малума.

– Зачем?

Пока не известно. Возможно, для того, чтобы выявить таким образом наши и ваши источники информации, заставить действовать агентуру, подобравшуюся вплотную к руководителям исламского международного терроризма.

Собеседник Питера Черненко пожал плечами:

– Ну, не знаю...

То, что этот ваш Тайсон утащил из офиса страховой компании, вряд ли может иметь хоть какое-нибудь значение для нашего общего дела. Скорее всего, там есть кое – какая конфиденциальная информация о клиентах, о сделках... но это не серьезно. Может пригодиться, разве что, для мелкого шантажа.

Во-первых, – теперь обидеться решил уже русский оперативник, во-первых, этот Тайсон с некоторых пор такой же наш, как и ваш... Он уже давно сам по себе. А во – вторых, насколько я понял, он ведь только сервер утащил, то есть, главный компьютер? А информация на других компьютерах сети все равно досталась вам? И, наверное, все, что было на бумажных носителях?

– Да, – вынужден был признать американец. – Это так.

Значит, все, или почти все, что записано на украденном Тайсоном жестком диске можно восстановить и без него?

– Да, наши специалисты сейчас этим занимаются.

– И каковы результаты?

– Ничего важного.

– Собеседник понял, что правду американец все равно не скажет: Вот и отлично! Только тогда непонятно, зачем его вообще ищут.

– Вместо ответа, Питер Черненко пожал плечами: Наше дело маленькое.

– Он поспешил сменить тему: А вы не думали, почему этот человек появился именно там, в Тепловодске? Судя по карте, он пересек почти весь юг России... зачем? Неужели, больше негде было отсидеться? Отсидеться... но он ведь не для этого сюда пробирался. Верно? А для чего? Все-таки, пластическая хирургия?

Собеседник посмотрел на американца: Кажется, вы опять угадали. Да, в Тепловодске находится один из ведущих в Советском Союзе, самый крупный в России, всемирно известный Центр пластической и косметической хирургии так называемая, клиника профессора Барашкова. Мистер Черненко вскочил и зашагал из угла в угол:

– Надеюсь, вы приняли меры?

– Безусловно.

– Нет, все равно... все равно! Надо вылетать самим. Там есть аэропорт?

– Но вы ещё должны согласовать это с американским посольством, с нашим Министерством иностранных дел, с Управлением... К черту, к дьяволу! Бюрократы... Что сидите? Поехали. Когда самолет?

– Уже в машине, Питер вдруг внимательно посмотрел на своего российского коллегу: Знаете, говорят, один маленький американский мальчик спросил у своей мамы в день воздушной атаки на Всемирный торговый центр: "Мама, что же мы сделали такого, что все эти люди так разозлились на нас?" Понятно, – кивнул собеседник. Я теперь очень часто об этом думаю...

* * *

Судя по красочным стендам, вывешенным в коридоре, Тепловодский Центр пластической хирургии работал по двум основным направлениям – эстетическому и реконструктивному.

Для начала Тайсон узнал много поучительного и интересного про ринопластику, заключавшуюся в изменении ноздри изнутри, без рубцов. Если верить рекламе, желающие по каким-то причинам изменить форму носа, должны быть готовы к некоторому беспокойству, проистекающему из-за закупорки ноздрей дренажем, и к незначительным кровоподтекам на уровне век, однако боли бояться им не следует. Гораздо важнее обдумать мотивы своего решения, и, прежде чем идти на операцию, посетить психолога Центра или психотерапевта. Единственное существенное неудобство при этом ожидает только близоруких и дальнозорких пациентов: в течение полутора месяцев им нельзя будет пользоваться очками.

Губы и носогубные складки желающим здесь корректировали уникальным биополимерным гелем, не вызывающим рубцевания и аллергии. Но эта операция, по сложности и стоимости, не шла ни в какое сравнение с блефаропластикой, которой было посвящено сразу четыре стенда. Изменение формы нижних и верхних век за счет удаления жировых отложений, "мешков", под глазами и избыточной кожи над верхними веками, иллюстрировалось множеством снимков и диаграмм. Особое место было выделено для так называемой "пластики восточных глаз" – хирургической процедуры, весьма популярной у азиатских женщин, стремящихся приблизиться к европейскому идеалу красоты.

Потом внимание Тайсона привлекли фотографии мальчика лет десяти. На левой он был изображен с неприлично торчащими в разные стороны лопухами ушей, а на правой выглядел уже вполне пристойно. Оказывается, всего за четыре дня здесь под общей или местной анестезией можно было сделать ребенку "нормальный загиб уха", и навсегда избавить свое чадо от насмешек и издевательств со стороны одноклассников. При этом, Центр гарантировал абсолютное сохранение слуха и отсутствие болевых ощущений уже на следующие сутки после операции.

Оставалось надеяться, что качество работы здесь соответствует ценам, которые колебались в диапазоне от ста долларов за удаление простых рубцов, до двух тысяч долларов за протезирование груди.

– Доктор Полищук?

Да, – тот, кого Тайсон ждал уже почти четверть часа, остановился у своего кабинета и скорее с недоумением, чем с тревогой, посмотрел на окликнувшего его человека. Судя по светло-зеленому хирургическому балахону и маске, закрывавшей почти половину лица, этот огромный мужчина имел какое-то отношение к Центру. Однако марлевая повязка на голове свидетельствовала о том, что он здесь, скорее всего, пациент, а не представитель медицинского персонала.

– Доктор, вы можете уделить мне несколько минут?

– Нет. Я уже закончил прием. Запишитесь в регистра...

Но чужая, могучая сила уже перенесла его через порог, оставив один на один со странным посетителем за плотно прикрытой дверью кабинета.

– Простите, доктор. Извините. Я ничего плохого вам не сделаю.

Практикующему хирургу Антону Полищуку, несмотря на относительную молодость, пришлось уже поработать и в районной поликлинике, и на станции "скорой помощи". Так что, психов разнообразных, бандитов и наркоманов он повидал в своей жизни достаточно, представляя, чего можно от них ожидать.

Поэтому, главное сейчас было – не обострять ситуацию.

– Чего вы хотите?

– Доктор, а вы ведь совсем не похожи на свою сестру.

На кого? – Удивился Антон. С точки зрения Тайсона это был самый рискованный момент разговора. Действительно, многие русские проститутки, работавшие у Мухтара, любили со скуки пооткровенничать с одноухим охранником. И на самом деле, одна из них, – та самая, что привела в заведение американцев, – когда-то рассказывала ему о своем родном брате, любимом и честном, выучившемся на пластического хирурга в Тепловодске. Но девочки очень любили приврать, поэтому заранее просчитать реакцию собеседника Тайсон не мог.

– На сестру. Наташа просила меня зайти к вам, если в этих краях окажусь.

– Где вы её видели? – Доктор все ещё был насторожен.

В Египте. Примерно два месяца назад. Кстати, Наташа просила вам кое-что передать... – Тайсон достал продолговатый конверт и протянул его Антону:

– Здесь тысяча двести долларов. Пересчитайте.

Однако молодой доктор вовсе не торопился взять из рук Тайсона деньги:

– Странно... А когда она сама приедет?

– Никогда.

– Почему?

– Потому что её убили.

Как это произошло? Да садитесь вы... чего уж теперь. – Врач прошел на свое рабочее место и опустился в кресло. – Садитесь! Я не буду вызывать охрану.

– Простите, вы знали, чем она занималась?

– Да, – кивнул хозяин кабинета.

Стараясь по возможности выбирать выражения, Тайсон рассказал брату очень близкую к истине версию гибели его сестры.

– Эх, Наташка...

– Мне нужна помощь.

– Какая помощь? – Антон Полищук не так уж плохо владел собой.

– Доктор, меня ищут те, кто убил вашу сестру.

– Знаю, – кивнул неожиданно врач. – Снимите маску. Спасибо, так я и думал...

И прежде чем Тайсон задал вопрос, он продолжил:

На сегодняшней утренней конференции медицинскому персоналу показывали фотографию человека, о появлении которого следует сразу же сообщить охране. Говорят, это вооруженный маньяк, особо опасный рецидивист... В общем, вы там очень похоже получились.

Тайсон выругался.

А вот мама наша тут не при чем, – справедливо заметил Антон. – Почему они вас тут поджидают? Из-за меня, что ли?

Нет, – покачал головой беглый легионер и стянул повязку. – Наверное, они просто вычислили, что я рано или поздно попытаюсь избавиться вот от этого...

– Разрешите?

– Да, конечно.

Ощупывая быстрыми, умными пальцами страшные шрамы на черепе Тайсона, доктор заговорил:

При отсутствии ушной раковины, как у вас, например, операция производится в два этапа. Для начала из реберного хряща формируют саму ушную раковину и имплантируют её под кожу. Потом создают заушную складку, то есть рассекают кожу за ушной раковиной и пересаживают в заушное пространство свободный кожный лоскут. Разумеется, под наркозом...

– Сколько все это обычно продолжается?

– Около двух часов. Но перед операцией необходимо пройти обследование.

– Антон, вы можете мне помочь?

– Нет.

– У меня есть деньги.

– Не в этом дело. Дайте подумать...

После напряженной паузы врач заговорил опять:

После сегодняшнего визита ментов у вас нет ни малейшего шанса сделать в Центре операцию официально. Понимаете?

– Да, доктор. Понимаю.

А не официально ничего просто не получится. Такие операции не делаются без профессионального анестезиолога, без соответствующего оборудования и медикаментов, а главное – без хирурга, узкого специалиста именно в своей области. Это же не подпольный аборт, в конце концов... Значит, здесь ничего не получится. Зато вполне может получиться в другом месте.

Врач поднялся, походил по кабинету и проверил, заперта ли дверь:

У нас тут работал один доктор... азербайджанец. Защитил диссертацию по косметической хирургии, успешно занимался липосакцией и абдоминопластикой.

Чем занимался? – Не выдержал Тайсон. – Не важно. Главное, в позапрошлом году этого доктора выгнали из Центра и чуть было не посадили в тюрьму – он прямо из-под подписки о невыезде убежал. Оказывается, наш кандидат наук у начальства под носом несколько лет подряд занимался чистым криминалом: делал без всякого оформления пластические операции уголовным преступникам в розыске и бандитам, покалеченным на разборках. Говорят, в свое время у нас даже парочка чеченских полевых командиров отлеживалась...

– Где он сейчас?

У себя на родине, в Баку. Клиника доктора Гасанова, слышали? Судя по рекламе, у него теперь все есть, что надо: оборудование по европейским стандартам, обученный медицинский персонал. Думаю, что за приличные деньги мой бывший коллега изменит вам внешность так, что мать родная не сможет узнать.

– На самом деле?

Да. Конечно, он сволочь порядочная. Но и специалист уникальный... увидите – привет от меня передайте.

Обязательно, – кивнул Тайсон. – Спасибо. И, простите, Антон... я могу обратиться к вам ещё с одной просьбой?

– А вы наглец, однако! – Всплеснул руками доктор.

– Извините. Все, я сейчас уйду.

– Да ладно... чего уж там!

Среди ваших знакомых нет случайно кого-нибудь, кто бы разбирался в компьютерах? Нет, не так, как мы с вами, а по-настоящему?

– Нужен хакер? – непрошеный гость не переставал удивлять Антона. Зачем?

– Мне нужен самый лучший. Случайно не знаете такого? Я готов заплатить.

Случайно знаю. Мой бывший одноклассник работает на одного человека, который любит иногда порыться без спросу в чужих базах данных... Но, учтите: все не так просто. Этот человек очень, очень осторожен.

– Вот и прекрасно, – впервые за время беседы улыбнулся Тайсон.

* * *

Спустя почти сутки, бывший легионер пересек тротуар и остановился рядом с назначенным местом – почти у самой витрины, под вывеской "Супермаркет". Отряхивая брюки от брызг из лужи, он одновременно успел ощупать глазами окружающее пространство.

Явных признаков наружного наблюдения не было, поэтому Тайсон закончил приводить себя в порядок и двинулся в торговый зал.

– Гражданин! – рявкнули над ухом голосом вахтерши из женского общежития.

– Да? – Тайсон почти не удивился бы, появись по бокам добры молодцы в штатском со своим пресловутым: "Пройдемте..."

Однако на этот раз все закончилось куда более мирно:

– Корзинку надо взять!

– Обязательно. Извините, забыл.

Тетка на контроле немного смягчилась:

– Сумку сдаете?

– Нет, там ничего такого... никаких продуктов.

– Ладно! Идите.

Это прозвучало так, что Тайсону захотелось раздеться для личного досмотра или по меньшей мере вывернуть карманы. Вместо этого беглый легионер только звякнул плетенной из металлической проволоки корзинкой и направился в сторону стеллажей.

На электронном табло под потолком цифры показывали без трех минут полдень. Столько же было и на часах Тайсона, поэтому он деловито, но без суеты принялся за изучение ассортимента ближайшей секции. Впрочем, консервированные помидоры и кукуруза в банках его почти не интересовали.

В огромном торговом зале было людно – не до тесноты, но вполне достаточно, чтобы не привлекать к себе случайных взглядов. Публика в основном пожилая, но есть и молодежь, и средних лет прилично одетые супружеские пары... Детей мало – все в школе, на уроках.

Такие места, как этот универсальный магазинчик, переименованный в супермаркет, с точки зрения конспирации почти идеальны, и Тайсон мысленно похвалил организаторов встречи за предусмотрительность.

Ровно в двенадцать он оказался у плоского, похожего на большой белый гроб рефрижератора. Поднял запотевшую пластиковую крышку и сунул руку в залежи пакетов с замороженными овощами.

– Извините!

– Да, пожалуйста.

Рядом пристроилась дама внушительных габаритов. Несколько мгновений они оба рылись в холодной утробе, потом среди шелеста упаковок Тайсону удалось разобрать голос соседки:

– Через десять минут, сразу на выходе... приметы...

В следующую секунду дама вынырнула наружу с каким-то суповым набором в руке, а ничего не выбравший Тайсон любезно придержал для неё крышку рефрижератора.

– Спасибо, молодой человек!

– Не за что.

Незнакомка быстро и профессионально растворилась среди покупателей, хотя при её комплекции сделать это было непросто. А Тайсон двинулся дальше: надо все же хоть что-то купить, а то неприлично...

Прежде чем покинуть магазин, он ещё раз проверился. Ага, вот... Студенческого вида юноша стоял перед стеклянной дверью и раздавал выходящим какие-то разноцветные листовки. Направо, налево... Направо, налево... Направо...

Народ реагировал вяло, но без агрессии – привык! Кто-то все же брал у парня листовку и на ходу принимался просматривать текст, кто-то отрицательно мотал головой, но большинство просто с отсутствующим видом шло мимо.

Направо, налево... Направо, налево... Пачка листовок таяла очень медленно, потому что поток покупателей в магазине был не слишком густым.

Очевидно, распространитель рекламной продукции либо видел до этого самого Тайсона, либо имел его точное описание. Потому что, встретившись с ним взглядом, парень сразу же очень уверенно выделил его среди прочих граждан.

Направо, налево... Налево...

Придерживая перед ковыляющей вслед за ним старушкой тяжелую, с непомерно натянутой пружиной, стеклянную дверь, Тайсон вышел на улицу. По мере сближения с молодым человеком он сумел уловить какое-то мимолетное движение, сбой в ритме – но в руку его уже лег желтый бумажный листок.

– Спасибо!

Получилось вполне естественно. Даже если кто-то следил за этой сценкой со стороны, ничего подозрительного ни в действиях рекламного агента, ни в реакции прохожего он бы не заметил. В худшем случае наружное наблюдение зафиксирует контакт и укажет в сводке, может быть, даже для порядка оперативники "установят" под каким-нибудь предлогом парня, но вряд ли станут всерьез отрабатывать его по месту жительства или работы. Это вам не старые времена, когда контрразведке полагалось перетряхивать и просеивать содержимое каждой уличной урны, если иностранный дипломат по дороге выбрасывал в неё окурок! Существовала даже специальная методика...

Впрочем, сейчас Тайсону требовалось вести себя как можно естественнее. Не замедляя шага, равнодушно и быстро он мазнул глазами по листку в руке, скомкал, засунул бумагу в карман – все! Теперь было ясно, где и когда его встретят.

... Вопреки ожиданиям Тайсона, компьютерный гений оказался вовсе не худеньким юношей из хорошей еврейской семьи, и даже не высоколобым очкариком в свитере и в застиранных джинсах. Напротив него сидел лысоватый, болезненно рыхлый и бледный мужчина в летах, с умными, немного красноватыми глазами. Одет он был дорого и просто – в такие вещи, которые носят обычно люди, которые уже могут себе позволить не интересоваться мнением окружающих об их внешности.

Собеседники расположились в служебной комнате городского Интернет-кафе, прямо под художественной распечаткой с текстом старого анекдота: "Куплю винчестер. Жесткие диски не предлагать". А между ними, на девственно чистом пластиковом столе, как раз и лежал этот самый "жесткий диск", варварски выломанный Тайсоном в далеком Чикаго из компьютера международного террориста Эль Малума.

Итак, попробуем сформулировать ещё раз. Вы, значит, очень хотите, чтобы я вытащил сохранившуюся здесь информацию, расшифровал её и распространил по Сети?

– Совершенно верно, – кивнул Тайсон.

– Зачем вам это надо?

– Какая разница?

– Логично. А вас не предупредили, сколько стоит час моей работы?

– У меня есть деньги.

Компьютерщик смерил Тайсона недоверчивым взглядом и покачал головой:

– Что-то не похоже...

– У меня есть деньги. Много. Столько, сколько нужно.

– Наличными?

Нет. На этом вот счете в "Трансмеридиен банк". Белград, Югославия. Тайсон вынул из кармана желтый бумажный прямоугольник с рекламой Интернет-кафе, и по памяти написал на нем две комбинации цифр и букв сначала длинную, потом короткую. Это были коды индивидуального доступа к счету, на который он когда-то перевел часть выкупа, доставшегося ему после кровавой разборки с боевиками Беллоева:

– Там сейчас должно лежать около двадцати тысяч долларов.

– На чье имя открыт счет?

Тайсон ответил.

Не возражаете, если мы его проверим? Счет ведь может быть заблокирован, арестован, или вообще пуст...

– Разумеется. Проверяйте.

Компьютерщик нажал на кнопку вызова рядом со столиком.

А откуда мы узнаем, что это действительно ваши деньги? Вдруг вы просто украли пароли и коды... Тайсон усмехнулся:

В таком случае, что бы мне помешало самому снять эти двадцать тысяч долларов заранее, перед нашей встречей?

– Кстати, действительно, что? – Поднял брови собеседник.

Ничего. Просто я не люблю путешествовать с полными чемоданами валюты. Страшно, знаете ли. Время сейчас неспокойное, хулиганов много.

А нам что мешает сейчас это сделать? Перевести ваши деньги без спроса куда – нибудь на Багамы, на Каймановы острова или, скажем, в Палау...

Двадцать тысяч – не слишком большая сумма. Но я думаю, что в этом случае вы вряд ли успеете потратить её за остаток жизни. Даже если очень поторопитесь. Улыбка у Тайсона была такая, что хакер предпочел больше не задавать никаких вопросов. Тем более, что в комнату уже входил один из администраторов Интернет-кафе:

– Все в порядке, господа?

– Да. Надо кое-что сделать. Срочно. Вот, посмотри...

... Результаты проверки кредитоспособности Тайсона не обманули ничьих ожиданий, и минут через десять собеседники уже перебрались из служебной комнаты Интернет-кафе в другое помещение. Судя по всему, раньше здесь размещалось большое гражданское бомбоубежище, а сейчас попасть сюда постороннему человеку и без разрешения было практически невозможно: непрошеным гостям пришлось бы преодолеть сразу несколько рубежей безопасности, включая маленький подземный ход и какого-то вооруженного студента перед бронированными дверями.

– Нравится?

Столько разнообразной техники Тайсон раньше видел только в телевизионных репортажах из Центра управления полетами:

– Впечатляет.

– А вы говорите – провинция...

– А я и не говорю ничего. Посмотрим на результат.

Какое-то время один из лучших компьютерных взломщиков страны молча колдовал над своей аппаратурой и над жестким диском, который принес ему Тайсон. Потом поднял глаза на гостя и укоризненно покачал головой:

– Кто же так с "железом" обращается? Прямо с мясом все выдрано!

– Времени не было, – развел руками Тайсон.

– Выключить хоть успели из электросети?

Нет. Дернул прямо во время работы, под напряжением. – Тайсон решил рассказывать начистоту, как у доктора на приеме:

Я, честно говоря, сначала его вообще вместе с корпусом... того, унес. А потом уже лишнее выкинул. Чтобы не таскать.

– А вы уверены, что на диске вообще что-нибудь записано?

– Ну, я так понял, это у них был самый главный компьютер.

Собеседник не стал интересоваться, у кого это "у них", он только уточнил:

– Сервер, что ли?

– Ну, да, наверное...

Хакер не стал объяснять клиенту, что серверы бывают разные. Некоторые из них служат только для передачи информации по локальной сети, то есть для связи между другими компьютерами – или, допустим, для выхода в Интернет. На таких серверах вообще может не храниться никакой информации.

Впрочем, на этот раз Тайсону, кажется, повезло. Какое-то из многочисленных устройств вдруг пронзительно зажужжало, пискнуло несколько раз, мигнуло лампочками – и один из мониторов ожил, высветив на экране первую порцию кабалистических знаков и символов.

– Поздравляю. Память, вроде, не убитая. Сорок гигабайт, почти под завязку.

– Это много?

– Прилично. Хотя у меня, например...

Компьютеры жили своей собственной, мало понятной непосвященным, жизнью, а их повелитель обернулся к Тайсону:

– Надеюсь, эти сведения не составляют государственную тайну нашей Родины?

– А вам-то какое дело?

Да нет, я просто так спросил... Ладно. Посидите вон там, в уголочке. И постарайтесь, чтоб я вас не видел, не слышал.

Ожидание показалось беглому легионеру очень долгим. Несмотря на то, что мощные вентиляторы под потолком заполняли пространство вокруг равномерным гудением, температура в помещении медленно повышалась. В конце концов, Тайсона потянуло в сон, и он даже прикрыл глаза, уставшие от пульсирующего света.

– Алле, вы не спите? Кажется, есть проблема.

Что такое? – Впервые в речи компьютерщика не было самоуверенности, и Тайсон это сразу почувствовал. – В чем дело?

– Вся информация наглухо "заскриптована". Очень профессионально.

Не понял, – Тайсон немного повысил голос, и его собеседник окончательно растерялся.

Видите ли... видите ли, я, конечно, специалист по паролям и кодам доступа. В конце концов, чисто теоретически, можно подобрать ключи и взломать почти любую защиту, вопрос только во времени. Однако, в данном случае... Тайсон ещё раз вгляделся в стремительное мельтешение строк по экрану компьютера:

– Сколько лично вам понадобится на то, чтобы "расколоть" этот шифр?

– Возможно, вся жизнь. И ещё лет четыреста... или пятьсот.

– Что, все настолько серьезно?

Собеседник кивнул:

Кодами примерно такого уровня сложности пользуются, например, Пентагон и ядерные программы Израиля. Или наше Министерство обороны.

Тайсон вспомнил шифровальную машинку из российского посольства, за которой гонялись разведки чуть ли не половины мира...

– Ладно. Понял. И что теперь делать?

Компьютерщик задумался буквально на секунду:

– Я могу запустить содержимое этого диска по Сети прямо так, как оно есть.

– Зачем? – не понял Тайсон.

– Видите ли, я, конечно, один из лучших в этом бизнесе. Но далеко не единственный. Может быть, ещё у кого-то когда-то получится "расколоть" ваши коды?

– Это что, возможно? В принципе?

– Вообще-то, пока чисто теоретически. Но, в любом случае, такая вероятность отличается от нуля. Для частного лица, вроде меня, отличается не намного, а вот для какой-нибудь серьезной организации, вроде российского ФАПСИ или Агентства национальной безопасности США, она уже значительно больше...

Теперь настал черед Тайсона серьезно задуматься.

Если он правильно понял, на эти сорок, или сколько там, гигабайт совершенно секретной информации, зашифрованной, но бесконтрольно блуждающей по сети Интернет, рано или поздно наткнуться её хозяева. И не только они. Во всяком случае, кое-кого теперь постоянно будет мучить страх, что какой-нибудь чересчур любопытный компьютерный гений или ребята в штатском, работающие на свое правительство, в конце концов найдут ключик, и доберутся до самого сокровенного... Что же, пускай, все равно терять нечего!

– Как вы это сделаете?

Элементарно, – к собеседнику Тайсона вернулась утраченная было уверенность в себе, и в течение следующих пяти минут бывший офицер спецназа с высшим воздушно – десантным образованием прослушал краткий курс "сетевого" пиратства и хулиганства. В объяснениях компьютерщика фигурировали некие анонимные FTP-серверы, выделенные мегабайты, странички Интернета с дурацкими названиями, вроде "три дубль вэ, точка, хакер, точка, ухо, точка, ру", прописка адреса в добавочный ресурс – или наоборот... В результате, Тайсон окончательно запутался в мудреной терминологии, и чуть было не прозевал обращенный к нему вопрос:

Значит, какие поставим ключевые слова? Что может привлечь внимание к этой информации?

– А что посоветуете?

Собеседник пожал плечами:

– Откуда же я знаю? Вам виднее, что там должно быть внутри.

Ну, да, конечно... Так. Ну, допустим, слова: "международный терроризм". "Эль Малум", "страховые компании", "нефть", "шахиды", "кодирование", "банковская система"... хватит?

– Думаю, да. Язык, наверное, английский?

– Не знаю. Скорее всего. Или арабский...

Собеседник Тайсона ничем не выдал своего удивления:

Ладно. Я добавлю ещё кое-какие слова-приманки и раскидаю все это по самым популярным информационно-поисковым системам: на Яндекс, в Альтависту, в Рэмблер. Кстати, нужно будет использовать и вариант "три креста"!

– Это что такое?

– Стандартное обозначение порнографических страниц и каталогов. По Сети бродит очень много любителей этого дела, вот они и будут на нас повсюду натыкаться... Кроме того, за десять-пятнадцать долларов я засуну нашу информацию в "Топ-100", в список ста самых посещаемых сайтов Интернета. И тогда к нам станут заходить ещё чаще, потому что народ, в основном, повинуется стадным инстинктам...

Компьютерщик окончательно загорелся собственными идеями:

Знаете, я, наверное, на всякий случай ещё плотно заархивирую все ваши файлы и пристегнусь к какому-нибудь свеженькому вирусу-"червячку". Надо будет только слегка подработать программку, чтобы она потом сама по себе...

– Скажите, кто-нибудь сможет нам помешать?

Процесс, который я запущу, можно будет остановить, только уничтожив первоисточник.

– Это возможно? Технически?

Разумеется. Но, во-первых, к тому моменту, когда кто-нибудь доберется до цели, ни вас, ни меня уже рядом не будет. А во-вторых, информацию к размышлению получит уже столько людей на планете, что...

– Думаете, на вас лично никто не выйдет?

Всякое может быть, – вздохнул хакер. – Но, вообще-то, это мой бизнес. И моя жизнь. И моя любовь... К тому же, редко теперь встретишь клиентов, которые даже не интересуются стоимостью услуги.

Хорошо. – Тайсон поднялся с кресла. – Намек понял, профессор. Делайте все, что посчитаете нужным. И заберите себе остаток денег со счета, который я вам дал. Все равно я им пользоваться больше не буду...

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Старенький поезд, пропахший насквозь испражнениями, чесноком и человеческим потом, неторопливо перебирал колесами по железнодорожным путям. Создавалось впечатление, что за полтора суток он изрядно устал, и последние километры преодолевает скорее по привычке, из элементарного чувства долга.

Мимо окон, медленно и лениво, потянулись какие-то инженерные сооружения, глухие заборы, вагоны, цистерны...

– Вот, уже и Первомайка, – сообщила соседям дородная тетя, которую звали

Мария Ивановна.

– Значит, почти не опаздываем. Еще минут тридцать ехать, – кивнул в ответ её муж, усатый военный пенсионер с украинской фамилией. Всю прошедшую ночь он от души сотрясал купе сопением и храпом, потом проснулся ни свет, ни заря, и сразу же перебудил всех возней с дверными запорами.

– Какие тридцать? – сразу же заспорила Мария Ивановна. – Да не меньше часа!

– Ой, ну как будто я тут ни разу не ездил...

Пока родители привычно, лениво и совершенно беззлобно препирались по этому поводу, их ребенок, семнадцатилетний балбес в турецком или китайском "адидасе", допил чай и полез на свою верхнюю полку:

– Спасибо.

– На здоровье, сынок!

Семейство возвращалась домой от каких-то дальних родственников по линии отца, переселившихся несколько лет назад в Подмосковье, и по русской традиции, сразу же после посадки в вагон, приняло одинокого, холостого мужчину под свое покровительство. В первую очередь это выражалось в том, что попутчика всю дорогу обильно кормили домашней едой, а также развлекали, по очереди и наперебой рассказывая о своем, наболевшем. За сутки с лишним Тайсон успел узнать все о славном воинском прошлом главы семьи, о его сослуживцах и взглядах на политическую ситуацию в стране и в мире. Супруга отставного майора, в основном, долго и нудно рассказывала о своих болячках, и жаловалась на сильно пьющего зятя, за которого несколько лет назад выдали старшую дочь.

Даже парень, выскакивая с Тайсоном в тамбур, чтобы украдкой от родителей перекурить, норовил поделиться с ним своими школьными проблемами и соврать что-нибудь насчет первого сексуального опыта. Так что, у каждого из них были свои заботы, и о себе Тайсону даже врать почти ничего не пришлось. Он сообщил только, что работает инженером-системотехником на секретном заводе в Саратове, что женат второй раз, что детей пока нет... Про широкую ватно-марлевую повязку на черепе Тайсона никто из соседей спросить не решился. Однако, то и дело перехватывая взгляды, полные плохо сдерживаемого любопытства, он им сам рассказал приготовленную заранее историю про хроническое воспаление среднего уха, благодаря которому, в свое время, оказался не годен к армейской службе, но которое, зато, теперь с каждым годом дает о себе знать все чаще и чаще...

– Надо бы отнести и сходить, заплатить за чай... Сколько мы брали? Начала суетиться над столиком Мария Ивановна.

– Не беспокойтесь! – Опередил её Тайсон. – Я сам разберусь, ради Бога!

Попутчики начали было, для порядка, отказываться, глава семейства даже полез куда-то в штаны за бумажником, но Тайсон уже подхватил в одну руку все четыре жестяных подстаканника, и покинул купе. Поезд, тяжко гремя металлическими суставами, приближался к платформе.

Тайсон отдал пустую посуду проводнику, рассчитался и вышел в так называемый нерабочий тамбур – перекурить. Все было, как обычно: мужчины, женщины дети и толстые транспортные милиционеры на перроне разглядывали прибывший поезд с ленивым и добродушным презрением местных жителей.

– Через сорок минут приедем, – с сильным азербайджанским акцентом предупредил проводник.

– Ага, – ответил Тайсон, опираясь на ручку туалетной двери. Зашел, и, нарушая нормы санитарной зоны, справил нужду. При этом взгляд его случайно обратился наружу, к той части окна, которая не была покрыта непроницаемой матовой пленкой:

– Ох, блин!

К составу организованно, парами подходили равномерно распределившиеся по перрону люди в форме – человек десять, не меньше. Все, как положено: автоматы, шнурованные ботинки... Кого-то, видимо, уже впустили внутрь, но кто-то ещё ждал, пока откроют запертые двери вагонов.

Тайсон высунул нос в коридор и придержал за локоть проходящего мимо начальника поезда:

– Чего это?

Облава. Может, дезертиров ищут, – пожал плечами железнодорожник, и потопал на раздавшийся с противоположной стороны вагона настойчивый стук.

Но Тайсон знал, чувствовал, что это по его душу!

Возвращаться в свое купе, за вещами, не было ни времени, ни возможности – хорошо хоть, документы все в карманах. Деньги, пистолет, записная книжка...

Человек по прозвищу Тайсон выскочил в прокуренный и грязный тамбур за секунду до того, как в другом конце коридора проводник принялся лязгать специальным трехгранным ключом.

Господи, удача! По извечному нашему разгильдяйству дверь вагона с этой стороны оказалась не заперта на так называемую "специалку", а только прикрыта поворотом ручки замка изнутри.

Тайсон со скрежетом привел защелку в горизонтальное положение, надавил, потянул – и спрыгнул на выщербленный асфальт перрона. Момент, надо отметить, был им выбран идеально: люди в форме только что вошли внутрь состава, и от выхода с вокзала беглеца отделяла только неширокая полоска пустого пространства.

В полумраке осеннего утра угадывались только редкие, неторопливые фигурки добропорядочных пассажиров, невесть зачем высадившихся на этой забытой людьми и Аллахом станции.

Стараясь не выбиваться из общего полусонного, южного ритма, Тайсон наискось преодолел расстояние, отделявшее его вагон от каменного здания в середине платформы.

Извините, – посторонился он, пропуская вперед сосредоточенную старуху в платке и с большим чемоданом.

За порогом его тут же обдало терпким запахом мандаринов и отвратительно сваренного кофейного напитка.

Извините, – повторил Тайсон и помог случайной спутнице протащить чемодан в узкое пространство между стеной коридора и полуоткрытой дверью железнодорожного пикета.

Немолодой уже старший сержант транспортной милиции лениво сдвинулся на полвершка влево – видимо, по общей расстановке на операцию пост ему определили внутренний, прямо здесь.

И даже что-то велели делать...

– Эй! Вы куда?

Человек по прозвищу Тайсон успел дойти до середины кассового зала, когда милиционер вспомнил, наконец, о чем его инструктировали на разводе:

– Слышишь, да? Куда вы?

Беглец бросил через плечо – раздраженно и не останавливаясь:

– В буфет! Пиво есть у вас? Нету?

– Закрыто все, – покачал головой страж порядка, однако почти сразу же спохватился:

– Стойте! Документы давай...

Но Тайсон, не дослушав, рванул на себя ручку ближайшей двери с табличкой "Служебный вход": Господи, пронеси!

Не заперто... К тому же, по счастью, это оказалась не кладовка, и даже не замкнутое помещение какого-нибудь кабинета – перед беглецом открылся великолепный в своей запутанности лабиринт ресторанной подсобки.

Тайсон не слишком хорошо представлял себе внутреннюю планировку типовых вокзальных строений, но логика указывала на то, что отсюда должен иметься второй выход.

Для пищевых отходов и мусора. И для беглых французских легионеров...

Сзади хлопнула дверь, но Тайсон уже находился на кухне. Огибая плиту, он обрушил на кафельный пол пирамиду каких-то бачков и кастрюль:

– Мать твою, с-сука!

И в ответ, откуда-то из-за спины:

– Стой, да! Стрелять буду!

Справа, из боковой комнатушки бухгалтера, показалась, было, расплывчатая физиономия, но услышав это посчитала за лучшее не вмешиваться и исчезла из поля зрения.

На очередном развороте беглец едва не рухнул, и чтобы удержать равновесие уцепился за чей-то забытый на вешалке или оставленный за ненадобностью плащ:

Блин... – петля оборвалась, беззвучно и без усилия, так, что к финишу первого этапа гонки Тайсон прибыл с нечаянной добычей в руке.

Осталось только сдвинуть металлическию щеколду.

В кино главный герой поступил бы следующим образом. Он притаился бы где-то в полутьме подсобного помещения, вырубил одним-двумя ударами бегущего сзади человека, отобрал у него оружие, а потом перебил всех врагов и кучу случайного народа. Но жизнь, как правило, куда прозаичнее наших представлений о ней...

Стой, ты! Стой, слушай, стрелять буду! – громыхал по пятам на удивление неутомимый преследователь.

Но Тайсон уже был снаружи.

Справа – какой-то глухой кирпичный забор. Слева и впереди пространство перед беглецом являло собой традиционную для маленьких южных городков площадь, обустроенную в стиле привокзального соцреализма.

Памятник Ленину посередине, газоны, киоски, какой-то агитационный стенд и автобусная остановка. Несколько брошенных на ночь машин тосковали на противоположном тротуаре, а за ними крохотная металлическая оградка подчеркивала темную зелень городского парка.

Человек по прозвищу Тайсон, с чужим плащом в руке и с головой, вжатой в плечи, рванул напрямую по грязным, глубоким лужам.

Теперь только не оборачиваться...

– Стой... стой, гад!

Стоять! Стреляю! – это был уже второй голос. Он явно принадлежал не старшему сержанту и доносился с другой стороны вокзального здания.

Точно: у выхода из кассового зала с пистолетом в руке замер очень серьезный и перепуганный оперативник в штатском. Очевидно, он выскочил из пикета на дикие вопли своего коллеги и достаточно быстро сориентировался:

– Стоять, сволочь!

Огонь открыл оперативник – сначала в воздух, потом на поражение. Пелену рассветной сырости разорвал первый выстрел, а затем уже пальба из нескольких стволов слилась в монотонный раскатистый грохот.

Свиста пуль Тайсон не услышал – он вообще ничего не слышал на бегу, кроме этого грохота и собственного простуженного дыхания...

* * *

Ранней весной на Северном Кавказе бывает иногда очень противно. Особенно по утрам, когда солнце ещё только собирается выползти из-за горных вершин.

Пока вертолет военно-транспортной авиации лениво расталкивал лопастями густой, холодный туман, два оперативника, Питер Черненко и его российский сопровождающий, мерзли неподалеку от выхода из контрольно-диспетчерского пункта.

Конечно, можно было зайти в помещение, посидеть, отогреться... Но внутри было сейчас слишком много народа, а правила конспирации не приветствуют обсуждение всяких служебных вопросов при посторонних.

– Так, покажите мне ещё раз, где находится Первомайка...

Стараниями сотрудников местного Управления, американца кое-как приодели для предстоящего перелета. В настоящий момент его голову украшала армейская шапка-ушанка, а поверх пиджака был натянут поношенный бушлат без погон, но почему-то, с нашивками внутренних войск.

– Вот она, – российский коллега почти не глядя ткнул пальцем в знакомую карту.

В окружающей обстановке он выглядел значительно естественнее господина Черненко, и издалека, правда, очень издалека, в темноте, его можно было даже принять за штурмана, выправляющего летное задание.

– А мы сейчас где?

– Вот здесь... видите, написано – Тепловодск. Военный аэродром.

В принципе, ни московские, ни вашингтонские руководители операции не настаивали на личном присутствии своих людей в этом забытом Богом городке. И уже тем более, никто никого не заставлял лететь ещё дальше на юг ... Однако, Питер Черненко был упрямым, как прирожденный хохол, и целеустремленным, как настоящий американец.

Поэтому, как только поступили первые сведения об инциденте на маленькой железнодорожной станции возле границы России и Азербайджана, он схватился за спутниковый телефон фирмы "Элиен". И не отрывался от него, пока не согласовал везде и все, что требуется для дальнейшей погони за человеком по прозвищу Тайсон.

– Понятно. Получается, мы отстаем уже меньше, чем на сутки.

Оперативник, которому было поручено сопровождать в этой командировке коллегу из США, не разделял охотничьего азарта своего подопечного. В конце концов, даже у самого матерого волка, обложенного со всех сторон лучшими профессиональными стрелками, нет ни малейшего шанса выскочить живым за красные флажки. А когда результат всем известен...

– Думаю, осталось ещё совсем немного.

– Меры по усилению пропускного режима в районе границы приняты?

– Да. Таможня. Пограничники. Милиция. Все, кому положено, предупреждены...

– Контрабандисты? – Уточнил мистер Черненко. – Криминальные элементы?

– Разумеется.

– Агентурные источники?

Представитель российской спецслужбы помедлил – и кивнул:

– Послушайте, вы напрасно беспокоитесь.

Но Питер уже не слушал сопровождающего:

– Вряд ли он пойдет через перевалы в одиночку. Там ещё снег лежит, в горах.

– Ну, от этого Тайсона всего следует ожидать...

Со словами оперативника трудно было не согласиться. Особенно после того, как всего двое суток назад, почти одновременно, в Москве и в Вашингтоне, операторы технической разведки, постоянно отслеживающие Интернет, зафиксировали выброшенную кем-то в сеть информационную бомбу. Еще какое-то время потребовалось на то, чтобы оценить степень опасности произошедшего и доложить по инстанциям. И только потом лучшие сетевые охотники американской и русской спецслужб засели за свои компьютеры, чтобы вычислить и обнаружить возмутителя спокойствия.

– Зачем он вообще это сделал?

– Мне кажется, я понимаю...

– Поделитесь, – попросил американец, складывая карту.

– Этот человек просто-напросто хочет, чтобы его оставили в покое.

– На самом деле? После всего, что произошло?

Из кирпичного здания КДП вышли прикомандированные местным Управлением охранники – трое прапорщиков с "каштанами" и офицер в штатском, вооруженный малогабаритным автоматом 9А-91. Вслед за ними, на ходу пережевывая бутерброд, появился парень в кожаной куртке и камуфлированных штанах. Пробормотав что-то невразумительное, он дал отмашку рукой, и направился к вертолету.

– Сейчас полетим, – пояснил офицер. – Дали разрешение.

Отлично, – кивнул американец. В этот момент за пазухой у него что-то пронзительно запищало, и Питер достал из-под бушлата спутниковый телефон:

– Хэлло?

Выслушав невидимого собеседника и ответив ему парой фраз по-английски, мистер Черненко, оборвал разговор, попрощался и спрятал массивную трубку обратно:

К вечеру наши и ваши специалисты обещают выйти на компьютерный терминал, которым воспользовался господин Тайсон.

– И где же это произошло?

Насколько я понимаю, в сети Интернет место жительства и работы понятия относительные, – уклонился пока от ответа американец. В этот момент пассажиров позвали на посадку. Пригибаясь, чтобы преодолеть сопротивление мощных воздушных потоков, оба оперативника и охрана потянулись цепочкой по летному полю. Когда они уже были на борту, один из прапорщиков, занявший место рядом с Черненко, что-то сказал, но шум двигателя и вибрация вертолета перекрыли все остальные звуки.

– Что? – Приблизился Питер, пытаясь разобрать слова соседа.

– Да ладно, ничего... потом скажу! – отмахнулся прапорщик.

Однако, договорить им больше никогда не пришлось.

На двадцатой минуте полета выстрел из переносного зенитно-ракетного комплекса "Игла" разворотил почти не защищенный борт машины, превратив его в бесполезный кусок металла. Контуженый, залитый кровью командир какое-то время пытался ещё совладать с потерявшим управление вертолетом, но, в конце концов, он все-таки рухнул с неба на каменный склон, похоронив под обломками всех своих пассажиров и экипаж.

Позже выяснилось, что ракета, так эффективно использованная диким боевиком-ваххабитом, принадлежала к партии, которую похитили с армейского склада под Киевом. Прошлой осенью это современное вооружение было морским путем, через Одессу, переправлено в грузинский порт Поти, откуда, по отработанному каналу и под охраной сотрудников МВД Республики Грузия, попало в печально знаменитое Панкисское ущелье. А далее, тайными горными тропами, украинские зенитно-ракетные комплексы были доставлены по назначению.

* * *

Толком разглядеть что-то снаружи оказалось не так уж и просто.

– Во-первых, на улице ещё было намного светлее, чем в ресторанчике, а во-вторых, значительную часть окон занимали красно-белые клетчатые занавески. Cлушай, Тимур, но это точно он?

– Точно.

Все выглядело вполне естественно.

Случайный прохожий вряд ли обратил бы внимание на пару типичных "лиц кавказской национальности", замершую у стеклянных дверей. А если и обратил бы – подумал, что мужчины просто изучают меню, вывешенное на дверях специально для этого.

Старшему из них с равной вероятностью на вид можно было дать и тридцать, и сорок лет от роду: плохая кожа, ни одного своего зуба, залысины до макушки – и синие воровские "перстни", выколотые на обеих руках. Косясь на окно, он водил пальцем по строчкам с названиями блюд, а сосед старательно изображал интерес:

– Так, сегодня хинкали, долма... э-э, нет!

– В действительности же мужчинам было плевать, чем кормят посетителей: Слушай, а который из них? Справа, за колонной. Вижу! – Теперь и тот, что помоложе, разглядел мощную спину и обтянутый черным вязаным трикотажем затылок сидящего у стойки посетителя. Что, он действительно такой крутой?

– Не дождавшись ответа, парень сплюнул себе под ноги и нехорошо улыбнулся: Слушай, Тимур... а хочешь, я его прямо здесь "завалю"? Нет, поднял глаза собеседник. – Хотел бы – сказал. Верно?

– Ну и зря! – пожал плечами парень. Потом медленно убрал ладонь с пистолета, притаившегося в кармане кожаной куртки.

Ему очень хотелось подвигов. И славы... А ещё давно уже хотелось кого-нибудь убить: все равно даже – просто так, или за деньги. Пошли, скомандовал старший, с трудом удержавшись от того, чтобы осадить не в меру ретивого молодого напарника. Как тут прикажете работать? Типичный местный "отморозок" – молодой бандит без мозгов, но с трудным детством и короткой судьбой. – Пошли за мной, да! Навстречу откуда-то вылетел сам хозяин армянин-полукровка, толстый беженец, чудом спасшийся когда-то от кровавых бакинских погромов. Узнав посетителей, он поздоровался с ними и снова исчез в ароматной утробе кухни.

У самого входа мужчинам пришлось задержаться – потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Народу в зале было немного: кроме них и одинокого посетителя у стойки, в общей сложности около дюжины человек. Еще присутствовала, разумеется, крашенная под блондинку жена хозяина. Как обычно, женщина скучала за кассой в баре, и огромная грудь её под прозрачной блузкой уныло свисала вниз.

В конце концов, оба гостя уселись на неудобные высокие табуреты – так, чтобы оказаться по обе стороны от человека в вязаной шапочке.

– Ты меня искал? – задал вопрос первым обладатель татуировок.

– Смотря, кто ты такой, – ответил Тайсон. В голосе его не было ни удивления, ни опаски.

– Тимур, – представился тот, что постарше.

– Мага, – оскалил зубы молодой, хотя его никто не спрашивал.

– Тогда все правильно, – кивнул собеседник.

И замолчал.

– Не дождавшись продолжения, Мага возмущенно потребовал: Назовись, э!

– Тайсон пожал плечами: Илья Михайлович. Можно просто – Илья!

– Ясно было, что имя это у него не свое, а "с чужого плеча", однако правила этикета проверку документов не предусматривали. Поэтому Тимур только кивнул: Чего надо?

– Говорят, вы на ту сторону водите.

– Кто говорит? – деланно удивился Тимур.

– Разные люди...

Тайсон произнес условную фразу и назвал два таких же условных имени, полученных несколько дней назад в Тепловодске.

– Понятно.

– Врут. – Мага покачал головой, отвернулся и сделал жест, означающий, что хозяйке следует принести пару пива. Потом посмотрел на стакан перед собеседником:

– А ты что пьешь?

– Сок. Томатный.

Парень непонимающе хмыкнул, а потом заржал почти во всю глотку:

– Чего – и вправду больной? Или денег нет?

Деньги есть, – успокоил собеседников мужчина, подчеркнуто обращаясь к старшему из них.

– Цены знаешь? – поинтересовался Тимур, и всем троим стало ясно, что речь идет вовсе не о выпивке.

– Знаю. Предупредили.

В этот момент, сотрясаясь всем своим огромным, неповоротливым телом, подошла хозяйка с пивными кружками:

– Все в порядке?

– Как в аптеке, – отозвался Мага.

– Хорошо, – продолжил Тимур. – Сегодня готов?

– Тайсон кивнул не раздумывая: Готов.

– Тогда ровно в десять, подходи на центральную площадь, к вокзалу. От него двинешься по проспекту, в сторону моста. Там кто-то из нас тебя встретит... "Хвоста" не притащи! – вмешался Мага, как всегда некстати. Задаток, – распорядился Тимур. Он переставил кружку и показал глазами на чуть подмокший картонный круг с пивной эмблемой.

Тайсон достал из внутреннего кармана две сложенные пополам стодолларовые купюры и ловким движением спрятал их под "пресс". Приятно иметь дело с серьезным человеком. – Тимур со вкусом допил золотистую пенную жидкость, незаметно для посторонних взял деньги и поставил кружку на место. – Мы уходим первыми. Посиди пока тут.

– Он встал, порылся в кармане и выложил на стол несколько мятых десятирублевок: Это за пиво.

– Будь здоров! – Мага тоже поднялся со стула и сделал ручкой супруге хозяина.

Через некоторое время до слуха Тайсона донеслось прощальное, серебристое эхо дверного колокольчика...

Даже для Северного Кавказа город был очень маленьким, всего несколько тысяч жителей. А по российским меркам – так и вообще деревня. Но за последние несколько лет благодаря исключительно удобному географическому положению, он превратился в своеобразный "международный торговый центр". Дагестанские, русские, азербайджанские спекулянты и контрабандисты ещё с первой чеченской войны облюбовали его в качестве перевалочной и торгово-закупочной базы – тем более, что в силу ряда особенностей местного менталитета пограничный режим здесь во все времена соблюдался весьма условно.

Собственно, для надежного контроля государственной границы на этом участке у России никогда не хватало ни средств, ни людей. Тем более, что вполне проходимые горные перевалы начинались чуть ли не за окраиной городка, а с привокзальной площади в хорошую погоду запросто можно было разглядеть соседний Азербайджан.

Но к десяти часам вечера на городок уже опустились густые сумерки, разгоняемые кое-где электричеством. В центре, кроме уличных фонарей, светились также первые этажи некоторых домов, переоборудованных в рестораны, шашлычные, кафе и пивные – заведения эти после захода солнца заполняли окрестности яркими пятнами своих витрин и довольно навязчивой музыкой.

Что же, конечно: каждый имеет право на труд и на отдых. Торговцы наркотиками, людьми и оружием, продажные милиционеры, таможенники и офицеры пограничных войск, бандиты, проститутки – весь этот интернациональный сброд сидел сейчас за столиками и скучно напивался в ожидании грядущих криминальных будней. Серьезные люди, как правило, с наступлением темноты не высовывались – берегли себя и свои капиталы.

Надо ещё отметить, что разговаривали в городке на чудовищной смеси русского, азербайджанского и грузинского языков, с добавлением сразу нескольких дагестанских наречий, однако же, как-то так получалось, что все понимали друг друга без переводчика.

... Тайсон сверился с часами на башне вокзала: без трех минут десять. У самого спуска к набережной он миновал полусонного здоровяка в милицейской форме – от прапорщика, как от всего живого в этом городке, за версту несло коньяком и домашней едой. Милиционер, судя по всему, охранял памятник перед административным зданием. Кстати, с точки зрения Тайсона, почти все конные скульптуры в мире были поразительно похожи друг на друга. Исключение, пожалуй, составлял только памятник Дон

Кихоту в Гаване: этакий сумасшедший латиноамериканец из ржавой проволоки, одна сплошная бешеная экспрессия...

Чуть дальше пришлось посторониться, пропуская шумную и пьяную компанию военнослужащих-контрактников: впрочем, ни они, ни их раскованные местные подружки не обратили на встречного мужчину в черной вязаной шапочке ни малейшего внимания.

До моста оставалась почти половина пути, когда Тайсон услышал негромкий оклик:

– Эй! Иди сюда.

– Парень, несколько часов назад представившийся Магой, поманил его за собой: Пошли...

Тайсон огляделся по сторонам – никого вокруг, все чисто и тихо. Затем шагнул в узкий проход между двумя бетонными заборами:

– Сюда?

– Не отставай! – распорядился Мага. И хотя его никто не спрашивал, пояснил:

– Пройдем тут, чтобы не заметили у машины.

Некоторое время, пока глаза привыкали к темноте, Тайсон двигался, ориентируясь на звуки, издаваемые идущим впереди парнем. Звуков было много – судя по тому, как шумел и топал этот кавказец, он не был знаком с ночными кроссами по пересеченной местности. А вскоре бывший капитан спецназа почувствовал себя даже увереннее спутника – спина человека впереди его уже больше не интересовала, можно было ориентироваться на собственные органы чувств и инстинкты.

– Вон, уже близко, – повернул голову Мага.

Он убедился, что мужчина не отстает, и, не дожидаясь ответа, потопал дальше, в сторону замаячившей впереди сероватой подковки неба.

Тайсон не слишком любил подчиняться, однако выбора не было. Минут через пять быстрой ходьбы они оба оказались в развалинах подготовленного к реконструкции дома – сначала сопровождающий, а затем и сам Тайсон.

– Грязища-то какая!

Идти среди луж, строительного мусора и обтянутых драным полиэтиленом кирпичных штабелей было не очень уютно. Сначала мужчины протиснулись друг за другом в щель между полугнилыми досками, потом поднялись куда-то по загаженной крысами и людьми лестнице. Обстановка не располагала к беспечным вечерним прогулкам: тот, кто хоть раз побывал в подобных местах, может представить её себе очень легко, а кто не был, тому все равно не опишешь. К тому же – запах...

– Х-хак! – Темное жало стремительно вылетело откуда-то сбоку, прошило куртку насквозь и короткой чертой опалило живот.

Нож вполне мог пробить Тайсону печень или селезенку. Однако беглый легионер воспользовался старым, отработанным до автоматизма приемом, который уже выручил его несколько недель назад в Бремене. Перехватив запястье противника, он обезоружил его, оглушил – и отбросил к мешкам со строительным мусором. Ну, сука! – Теперь только Мага стоял всего в двух шагах с пистолетом в руке, и чтобы решить эту проблему потребовалось всего одно обманное движение и два удара.

– Сначала куда-то в темноту отлетел пистолет, а уже вслед за ним молча рухнул на землю несостоявшийся "киллер". Несколько долгих мгновений Тайсон не шевелился, ожидая следующего нападения. Однако вокруг было тихо и одиноко... Ну? Говорите.

Тайсон позаботился о том, чтобы надежно обездвижить напавших на него людей – теперь они оба, и Мага, и человек, который назвал себя Тимуром, сидели со связанными за спиной руками: вплотную друг к другу, под той самой каменной аркой, которую они облюбовали для засады.

– Пошел ты... – грязно выругался Мага, добавил что-то на родном гортанном наречии и попробовал сплюнуть. Как и все остальное, это у него получилось плохо.

– Тимур пока молчал, изучая расположившегося напротив врага. И даже в темноте было видно, каким холодным бешенством горят его глаза. Может быть, вы?

– Но старший из кавказцев только скрипнул зубами: Да, не оценил я тебя. А ведь предупреждали... Кто? – ухватился за слово Тайсон.

– Поняв, что сказал лишнее, уголовник помотал головой: Не помню. Отстань.

– Убью ведь. – Тайсон укоризненно ткнул его в лицо стволом пистолета.

– И так убьешь...

– Да ты сам покойник, сука рваная! – как всегда, не в свой черед вылез Мага. Я тебя больно убью, – уточнил Тайсон, обращаясь по-прежнему только к обладателю воровских татуировок. – Очень больно! Поверь.

На этот раз Тимур даже не ответил, и беглец понял, что теперь он вообще не скажет ни слова. Такая позиция, конечно, заслуживала уважения, но времени на комплименты не оставалось. Поэтому Тайсон вороненым стволом ТТ надавил на губы связанного человека, просунул пистолет между зубов и выстрелил ему прямо в рот.

Конечно, можно было убить Тимура и по-другому. Но, во-первых, получилось вовсе не так уж громко, не громче хлопка в ладоши. Во-вторых, вор этот не был трусом и не заслуживал долгих мучений. Но главное... Главное, что смерть напарника произвела должное впечатление на сидящего рядом с ним Магу. Тайсон нажал на курок таким образом, что кровавые брызги и мозг окропили лицо молодого джигита, заставив того захлебнуться собственным, не родившимся криком.

– Ну вот... Ты у меня один остался, – констатировал Тайсон. – Будем дружить?

Мага не знал, что ответить, поэтому бывший легионер продолжил:

– Тимуру твоему повезло. Извини, но тебе я теперь просто обязан развязать язык. Понимаешь?

Парень кивнул – и это уже было началом конструктивного диалога...

Почти сразу же выяснилось, что нападение на Тайсона действительно не было обычной в практике проводников-контрабандистов попыткой "по-легкому" завладеть деньгами клиента. Хотя здесь и такое не редкость. Зачем рисковать, переправляя его через границу, когда можно просто забрать деньги с трупа? Тем более что шума по поводу исчезновения чужака никто, ка правило, не поднимает...

Но в данном случае человек, от имени "русских" бандитов заправлявший здесь всеми каналами нелегальной эмиграции и контрабанды, заранее получил приметы Тайсона и однозначный приказ: взять живым, а при сопротивлении уничтожить! От кого исходило требование, молодой уголовник, разумеется, не знал – Тимур сказал только, что ошибка будет стоить им всем так дорого, что проще самим пойти и закопаться на ближайшем кладбище. Еще он предупредил Магу, что клиент – не "сладкий фраер", и что ухо с ним надо держать востро...

– Правильно, – одобрил такую предусмотрительность Тайсон. – Начальство надо слушаться!

И в порядке поощрения за откровенность чуть-чуть отпихнул от собеседника мокрый труп его старшего коллеги.

– Вы с Тимуром действительно водите через границу?

Да, конечно! В общем, здесь только мы и водим... – Парень уже оправился от шока настолько, что почувствовал страх и желание выпутаться.

– Один, без него, сможешь перевести на ту сторону?

– Смогу!

Тайсон задумался. Некоторое время он молча сидел на корточках, поигрывая перед носом пленника пистолетом.

– Нет, опасно. Все-таки придется тебя убить...

– Не надо! – вскрикнул Мага и сразу осекся, получив удар рукояткой пистолета.

– Хочешь, чтобы кто-нибудь прибежал?

Нет! Простите. Вам в одиночку через перевал не перебраться, потому что ведь только я с Тимуром на этом участке... Пожалуйста, не надо!

Ствол качнулся и замер.

– Ладно, джигит. Пойдем вместе...

Вскоре после рассвета, мокрые и голодные, они выбрались к серпантину дороги.

– Это что – уже Азербайджан?

– Да. Граница вон там, – обернулся назад проводник. – Далеко... Одиннадцать километров!

– Действительно далеко, – согласился Тайсон. – А это что?

Указатель на обочине информировал о расстоянии до ближайшего населенного пункта.

– Это? – переспросил Мага. – Это...

Сначала Тайсон проломил ему череп. В общем, и этого бы хватило, но на всякий случай беглец ещё несколько раз ударил кавказца – человеческий организм необыкновенно живуч, а рисковать в таком положении не следует.

Неожиданно послышался шум приближающейся со стороны России автомашины.

Тайсон подхватил мертвеца и быстро отступил подальше за деревья...

"Статистики могут печатать свои отчеты, исчисляя население сотнями тысяч, но для каждого человека город состоит из всего из нескольких улиц, нескольких домов, нескольких людей. Уберите этих людей – и города как не бывало, останется только память о перенесенной боли, словно у вас ноет уже отрезанная нога" Грэхэм Грин