— Солнце заходит, — заметил старик Ясу, неторопливо и степенно попыхивая трубкой, — для кого в первый раз, а для иных, кто знает, может, и в последний.

Рин и Тиану, похожие в свете заката, как единоутробные брат и сестра, завороженно смотрели на оранжевый раскаленный диск, уже наполовину погрузившийся в самое сердце океана. Тиану первым отвел взгляд от огненной красной дорожки, разделившейбольшую воду на две равные части.

— Ясу, ты ведь все знаешь, — нарочито серьезным тоном начал юноша и, не удержавшись, заговорщицки подмигнул Рин. Девушка, впрочем, все еще была поглощена созерцанием горизонта. — Объясни мне, непосвященному, почему закат так богат красками, так пышен и ярок, а рассвет, напротив, бледен и прост? Неужто для богов закат важнее рассвета?..

Ясу усмехнулся и покачал седою головой.

— Рассвет чист. Пока ты еще слишком молод, но придет время, и ты поймешь, что для тебя важнее — роскошь или простота. Впрочем, — старик хитро сощурился и подмигнул Тиану, — каждому свое.

Йавар стоял чуть поодаль и также щурясь, как и Рин с Тиану, провожал взглядом гаснущее солнце.

— Закат — это итог долгого дня, награда за труд, за волю и веру, — задумчиво произнес молодой человек, — и я не вижу причин, почему рассвет должен быть красивей и ярче.

— Мне все же больше нравится рассвет, — подала негромкий голос Рин, по-прежнему не отрывая глаз от океана, — начало всегда лучше конца. Закат может быть в тысячу раз прекраснее и пышнее, но за ним неотъемлемо следует тьма… Нам пора возвращаться.

 

Глава 1. Наше время. Март. Арина

«Бывают же такие дни, — размышляла Арина, шагая привычной дорогой к метро, — ну ничего хорошего в жизни. Еще и погода отвратительная. Было бы уж что-нибудь одно — либо дождь, либо снег, а это чехарда какая-то. Никакого порядка на свете».

Как бы в подтверждение тут же на нос ей шлепнулась большущая дождевая капля. Арина надела капюшон и отгородилась от всего мира полосатым зонтиком.

На первый взгляд, да и на все последующие, Арина Литвинова мало чем отличалась от большинства своих сверстниц. Симпатичная, худенькая студентка третьего курса, длинные волосы не очень внятного цвета, с вкраплением золотистых прядок, которые летом выгорали и становились чуть светлее. Джинсы, толстый свитер с горлом, синяя куртка. Вообще-то, на носу апрель, но природа явно об этом не подумала. Видимо, были у нее дела поважнее, чем забота о настроении и самочувствии тоненькой девушки, храбро шагающей по лужам на учебу. Арине казалось, стоит солнцу выглянуть, все ее печали сами собой развеются и все снова станет хорошо. Глупо страдать, когда на улице весна, тепло и радостно. По сути, у нее не было причин предаваться тягостным думам уже целую неделю. В прошлую пятницу они с Олегом все выяснили, точки над «i» поставили и решили «остаться друзьями». Со дня их знакомства прошел длинный-предлинный год, и теперь нужно было начинать все заново. Столько всего произошло, а в результате осталось только щемящее ощущение тоски и одиночества. Конечно, все живы и здоровы, и это, как говорит Аринина бабушка, самое главное. Получили порцию жизненного опыта, вон Олег даже машину новую купил. При мысли о машине Арина закусила губу. Впервые увидев приобретение Олега, она остро почувствовала себя лишней в их компании. «Не монтируюсь я с этой машиной», — сказала она тогда подруге Але, хотя, казалось бы, о расставании тогда никто не думал. А ведь и правда, не сложилось. Теперь страничку нужно было переворачивать, да поскорее, пока унылое состояние души не переросло в настоящую депрессию. Все ведь ерунда, по большому счету. Кроме мировой революции. И то, что она Олегу больше не нужна, это ведь не самое страшное, особенно если рассматривать это во вселенском масштабе, правда?.. Арина прекрасно понимала, дело только за временем. Месяц, два, может, полгода. И все пройдет вместе с ним. Забудутся обиды, переживания, и горькие слезы в подушку покажутся нелепыми и смешными. Время, время… Но ему надо обязательно помочь. Сердечная драма отнимает неприлично много времени и очень мешает жить, особенно когда объект недавних треволнений постоянно крутится под носом. Больше всего Арину раздражал тот факт, что она, оказывается, в принципе способна на подобный идиотизм. Периодически девушка ловила себя на мысли, что у нее нечто похожее на раздвоение личности: одна часть Арины Литвиновой мучилась и ныла, как выдранный с особым садизмом зуб, а вторая с удивлением за всем этим наблюдала. Пока восстановить целостность сознания или хотя бы слегка образумить первую ноющую половину не удавалось, но Арина каждый день над этим работала.

Физически ощущая, что уже который месяц топчется на месте, Арина методично искала лазейку из порочного круга. Постоянный анализ утопических мыслей, планомерное перестроение сознания и неусыпный контроль собственного нестабильного настроения становились постепенно ее второй натурой. Все ее метания, стремления, переживания и прочая дребедень на данный временной момент явно полностью себя изжили. Нет никакого движения вперед, она как будто остановилась в развитии. Стоит себе двумя копытами в унылом болоте и все глубже в нем вязнет. Пора выбираться, факт. А любовь… Ну, что любовь. Наверное, эта история и вовсе не про нее. Но такие отношения, какие были с Олегом, Арине точно не нужны, и это она поняла совершенно отчетливо.

Арина как раз собиралась форсировать самую большую лужу из встреченных на пути, когда на нее кто-то налетел, двинув собственным зонтом. Справедливости ради стоит отметить, что Арина была виновата сама, ибо упорно не желала смотреть вперед, в результате чего во время своего путешествия к метро успела пнуть пару-тройку ни в чем не повинных граждан.

Молодой человек метнул на Арину веселый взгляд, совершенно не соответствующий погоде, выудил ее из лужи и, искренне извинившись, исчез под черным зонтиком.

Вроде бы ничего не изменилось, но она уже не чувствовала себя такой одинокой в этом мокром, промозглом мире. Арина нырнула в метро и на сорок минут погрузилась в чтение лекции по истории, которую поленилась перечитать дома.

* * *

Его машина, разумеется, уже была на месте. Олег никогда не опаздывал, правда, вполне мог пропустить лекцию-другую, но уж если делал что-то, то только «как надо». Даже прогуливал. По счастью, самого Олега в машине не было, наверное, пошел выпить кофе перед учебой. Парковка была полной, студенты плотным потоком вливались в открытые двери главного корпуса института.

Через несколько машин от Олеговой гордости, возле золотистого «Фольксвагена» стоял молодой человек в короткой кожаной куртке с поднятым воротником и мученическим выражением на лице. Во взъерошенных волосах блестели капельки дождя. В руке парень держал пачку сигарет, и, похоже, его мучения были связаны именно с ней. Парень покрутил пачку и так и сяк, взглянул на Арину и почему-то виновато улыбнулся. Едва начатая пачка полетела в урну для мусора.

— Я же не курю, — пробормотал молодой человек.

Арина невольно улыбнулась. Самовнушением она тоже занималась довольно часто. «Я не ем сладкого», «Мне не нужен Олег», «У меня все будет хорошо», «Завтра я начну делать зарядку» и тому подобные установки регулярно пытались пробиться в ее подсознание. Увы, по большей части безуспешно.

Некурящий молодой человек обогнал ее и нырнул под институтский козырек.

«Приятный парень, — автоматически отметила Арина, и тут же с тоской покосилась в сторону Олеговой «Митсубиси». — Боже, да когда же наступит то счастливое время, и меня перестанет трясти хотя бы при виде его машины??».

Если бы в этот момент Арине кто-нибудь сказал, что такое время наступит буквально со дня на день, она бы страшно удивилась. И, конечно же, не поверила. Арина сложила мокрый зонт, брезгливо затолкала его в полиэтиленовый пакет и поспешила в аудиторию.

* * *

В классе все уже были на местах, Аринина подружка Аля с мечтательным выражением на лице смотрела в окно. Арина скинула с плеча сумку и уселась рядом.

Полное имя у Али — Алина, но, поскольку «Алина» и «Арина» весьма близки по звучанию, а если попадается какой собеседник с дефектами речи, так и вовсе одинаковые, Аля предпочитала сокращенный вариант, чтобы не путаться. Аля была очень хрупкая и маленькая, настоящая бабочка или даже мотылек. Так и тянет проткнуть булавкой и засушить. Хрупкий стебелек грозил переломиться когда-нибудь, копна темно-каштановых кудрей на тонкой шее обязательно перевесит. У Али огромные серые глаза и почти прозрачная кожа. Арина тоже была довольно мелкой, но все-таки не настолько, и рядом с Алей ей удавалось почувствовать себя крупной человеческой особью, а не гномом, как обычно.

— Как оно? — коротко поинтересовалась всем на свете подруга.

— Терпимо, — буркнула Арина, доставая тетрадку и ручку, и обратила внимание на отсутствие преподавателя: — А где товарищ Кулов? Может, заболел?

— Курит, наверное, — отозвалась Аля, — я его с утра видела, так что, увы.

— Учиться совсем не хочется, — посетовала Арина, подперев голову рукой и глядя в промозглую серость за окном, — и на улице мерзко.

— Да? А мне показалось, ничего погодка… Освежает.

Арина хмыкнула.

— Тебе надо было родиться в Англии, там, говорят, почти всегда так. Когда поедем в Пушкинский? Может, в субботу?

— Ой, не знаю, — сконфузилась Аля и потерла веснушчатый нос, — меня Эдик позвал в выходные на дачу, они семьей едут…

— Ясно.

Арина вздохнула. Эдуард Костылевич — парень из соседней группы, долговязый, рассеянный, но в целом симпатичный, с первого курса таращился на Алю с выражением угрюмой безнадежности и, наконец, в прошлом семестре решился подойти и познакомиться. Оказавшись на удивление приятным и ненавязчивым, Эдик за недолгое время прочно утвердился в качестве близкого друга Алины, к немалому удивлению последней.

Пока Арина тонула в собственных сомнениях и горестях по поводу рушащихся отношений с Олегом, Аля расцветала в обожании и заботе, которой ее окружил новоявленный кавалер. Алю немного смущал диссонанс настроений с подругой, она искренне переживала за Аринин душевный разлад, принимая близко к сердцу каждый новый поворот в их мелодраме. Самой Але Олег Евстифеев страшно не нравился.

— Видела его?

Арина безнадежно отмахнулась.

— Нет. Только машину, по счастью.

Наконец в аудиторию влетел запыхавшийся преподаватель, и обе девушки с обреченным вздохом уставились на доску. Впереди их ожидали бесконечно долгие четыре пары, нужно запастись терпением. Потом храм науки выпустит их на волю, и Арина снова будет думать о своем или просто отдыхать и созерцать окружающий мир, не допуская в голову ненужные мысли. Возможно, сегодня ей даже повезет, и вечером его машины уже не будет на стоянке, не придется вжимать голову в плечи, ускоряя шаг, и кусать губы.

За окном был март и чудовищный холод.

* * *

Алый комок, казалось, еще бился в окровавленных руках жреца, в то время как тело уже уволокли и разделали ритуальными ножами, содрав шкуру и отделив голову. С пальцев служителя срывались крупные капли, тяжело падали вниз и растекались по камням. Глухие удары барабанов смешивались с невнятным клекотом, означавшим кульминацию — слова обращения верховного жреца к богу Кукулькану. Церемония завершалась воззванием принять подношение, и вот наконец сердце бросили на жертвенное блюдо.

Выбравшись из толпы, Тиану осмотрелся. Рин нигде не было видно. Тиану последний раз бросил взгляд на алтарь, залитый свежей кровью, и, нахмурившись, отправился на поиски девушки.

На тропе и в их секретном месте Рин не оказалось, и Тиану вышел к родной деревне. Солнце нещадно заливало ветхие хижины, кругом не было ни души.

Щурясь от яркого солнца, Тиану поискал глазами Рин. Если девушки нет и здесь, придется идти к реке. По счастью, вдалеке, возле старого дерева с изъеденной временем корой, он заметил сгорбленную фигурку.

Рин сидела прямо на земле, обхватив голову руками. Голос ее прозвучал глухо, Тиану наклонился, а потом и вовсе опустился рядом с ней на выжженную солнцем сухую землю.

— Я не могу больше смотреть на это… Неужели это никогда не кончится?? Дождя все нет, но долго еще мы будет увлажнять наши земли только кровью?.. Сколько еще захотят боги?..

Тиану осторожно коснулся плеча девушки и легонько потряс ее.

— Столько, сколько им еще решат дать наши жрецы…

Рин опешила.

— Жрецы? А как же боги?..

Тиану покачал головой.

— Богам не нужна кровь. Крови хотят люди.

Рин подняла голову и удивленно посмотрела на юношу. Прищурив глаза, Тиану смотрел вдаль.

— Ты говоришь странные вещи… Ты утратил веру?

На лицо Тиану легла тень.

— Вовсе нет.

— Тогда почему ты так говоришь?

— Потому что я не верю нынешним жрецам. Они забыли о своем истинном предназначении и слишком увлечены своими так называемыми обязанностями. Их влечет власть, а этого быть не должно.

— Но так было всегда…

— Нет, не всегда. Спроси Ясу, он многое повидал… Все может быть совсем по-другому, в это я верю.

* * *

Йавара рвало. Перед глазами плыли кроваво-красные круги, в голове нарастала и лопалась тягучая, зудящая боль, внутренности его скручивались, сжимались и тут же выворачивались наизнанку. Становилось легче, но лишь на короткие мгновения. Измученное тело молодого человека давало небольшую передышку, и тогда с хрипом легкие наполнялись наконец сухим горячим воздухом, но едва они успевали это сделать, как накатывал новый спазм. И снова начинался ад.

Тиану стоял рядом, и безуспешно пытался убедить Йавара выпить воды, в руках он держал наполненную наполовину плошку.

Упершись руками в колени, Йавар раскачивался взад и вперед. Боль в голове утихала, но силы покинули его. Язык плохо слушался, и все же Йавар заставил его подчиниться.

— Я… никогда… никогда не смогу этого сделать. Я не смог даже присутствовать на церемонии… Это… позор. Отец не простит меня… Я слаб. Я не могу…

Тиану раздраженно дернул плечом и принудил Йавара распрямиться.

— Выпей воды и перестань ныть. Я постоянно твержу тебе о том, что заставить стать жрецом тебя не могут, а ты уперся, как самый упрямый из сыновей Коацля, и вот тебе результат.

— Ты не понимаешь, — Йавар наконец принял вертикальное положение и облокотился на стену дома, черные глаза ввалились, лицо отливало синевой, — ты никогда не понимал… я рос с осознанием того, что стану преемником отца, я так ждал этого… И он ждал. Я подвел его… Я оказался недостойным священного действа… Я не выношу вида крови… Меня могло начать выворачивать прямо на алтаре… А ведь это только… животное.

Тиану подавил глубокий вздох. Йавар был прав, он действительно никогда не понимал стремления Йавара к власти, безумного, всепоглощающего желания стать кем-то особенным, по его мнению, кем-то важным и недостижимым простым смертным. Гордыня никогда не входила в число пороков Тиану, сам он более всего ценил вольную жизнь и свободу, но, уважая чужие убеждения и видя приверженность Йавара, не позволял себе открыто критиковать нынешнее положение вещей и, в частности, касту верховных жрецов.

После жертвоприношения, на котором Йавару впервые отвели почетное место среди служителей, Тиану, проводив Рин до дома, нашел его за старым развалившимся домом, уже основательно позеленевшего и со сведенными судорогой руками. Укрывшись от чужих глаз, Йавар, мучительно стеная, боролся с собственной природой, не желавшей воспринять священную церемонию как подобает. Муки его были велики, но, по большому счету, для Тиану непонятны.

— Раз ты способен думать, уже этим ты отличаешься от того тапира, чья кровь на жертвенном камне вызвала в тебе столько сомнений. Ты можешь выбирать. Я не стану убеждать тебя, ты знаешь, мне трудно тебя понять. Ты ведь противишься собственному выбору, противоречишь сам себе, но при этом пытаешься убедить всех, что именно это твой путь. Странно, если не сказать, глупо… я не силен в красноречии, старый Ясу назвал бы это по-другому, нашел бы нужные слова. Поговори с ним, пока есть время.

Йавар криво усмехнулся и, отпив глоток, выплеснул оставшуюся воду себе на грудь.

— Нет. Ясу — это последний человек, с кем бы я хотел обсудить свое положение. Да и он, поверь мне, не был бы в восторге. Мы, знаешь ли, в последнее время немного не в ладах.

— Назови мне того, с кем ты «в ладах», — покачал головой Тиану, поднимая с земли свой лук. — Делай как знаешь, но эта дорога не так уж хороша, как тебе кажется. И если на следующей церемонии тебя снова вывернет наизнанку, поверь мне, так будет лучше для всех, а прежде всего для тебя самого.

Йавар в знак несогласия упрямо склонил голову, но Тиану не стал продолжать бесполезный разговор. Молодой человек вскинул лук на плечо и оставил Йавара за старой, развалившейся стеной дома одного, наедине со своими мыслями. Солнце палило, и у Тиану появилось желание промочить горло и отдохнуть ото всей этой бесполезной суеты в тени и прохладе, и он снова направил свои стопы к дому Рин и Ясу.

* * *

Кровь. Смрад и копоть от факелов. Тело, сползающее под собственной тяжестью по бесконечным ступеням, обнаженное, в страшных потеках красок и свежей крови, одиночные, раздирающие душу крики и восторженный, звериный рев толпы. Арина открыла глаза. Первое, что она увидела, это слепящее солнце, заливающее золотом маленькую комнату. А прямо перед собой сквозь пелену слез разглядела маму с испуганным и обеспокоенным лицом.

Сон…

Слезы все еще струились по горячим щекам Арины, она горестно всхлипывала.

— Дочка, что случилось? — мама расстроенно гладила Арину по голове, — опять сон?

Арина слабо кивнула и зарылась лицом в мамино плечо.

— Очень страшный, — голос был гнусавым от плача, — я видела чью-то казнь. Кровь… крики. Какой-то хаос… И все такое реальное, даже запахи… Дым. И… всегда одно и то же ощущение ужаса. Как будто во всем этом я теряю кого-то очень близкого и дорогого…

Мама недружелюбно покосилась на стопку книг около кровати. Керам, Косидовский. Другие фамилии были совсем незнакомыми.

— Может, тебе не стоит на ночь читать всю эту… кхм… литературу?

Арина отмахнулась и потерла веки.

— Да литература тут ни при чем. Сны-то мне с детства снятся… А вот почему именно такие, мне лично не очень понятно. Наверное, это моя персональная особенность.

Зная, что Елена Васильевна внимательно следит за каждым движением и вздохом дочери, Арина постаралась придать своему лицу беззаботное выражение, потерла веки и легко улыбнулась ей.

— Арин, а давай по магазинам пройдемся в субботу? — осторожно предложила мама и пригладила Аринины светлые волосы. — Купим тебе чего-нибудь, а? Я уже видеть не могу эти твои джинсы и растянутые свитера…

Арина насторожилась.

— Почему растянутые? — озадаченно спросила она.

— Ну а какие они? Футболки и свитера минимум на два размера больше… В магазинах нет сорок второго? Или ты принципиально в них прячешься? Раньше ты хоть как-то интересовалась одеждой, украшения даже какие-то носила, а сейчас…

Мама махнула рукой. Арина стремительно прокрутила в голове все сказанное мамой. Свитера как свитера, джинсы вполне приличные… Что же касается украшений, у Арины сложилось впечатление, что мама ее с кем-то путает, возможно, лет в пять она и позволяла нацепить на себя какие-нибудь заколки или бантики, но с тринадцатилетнего возраста кроме нательного крестика на тонкой золотой цепочке и сережек с голубыми топазами Арина не носила никаких украшений. На витрины смотрела с удовольствием, любила пофантазировать, как с чем можно сочетать разные вещи, но применительно к себе никогда свои фантазии не использовала. Впрочем, был у нее еще любимый браслет, года два она его носила не снимая, только что не мылась с ним, но он недавно порвался — Арина неудачно сунула руку в почтовый ящик и теперь был погребен в шкатулке под ворохом лоскутков и катушек с нитками.

— Мам, мне правда сейчас ничего не хочется, у меня все есть. Давай к моему дню рождения твой замысел передвинем, а? И по магазинам походим, и, может, я даже решусь на какое-нибудь сногсшибательное платье… Сейчас совсем некстати, правда.

Мама разочарованно вздохнула.

— Хорошо. Но ради меня, хотя бы сегодня не надевай эту страсть, — она указала на бесформенную кучу, сваленную на стуле и представляющую собой свитер цвета гнилого сена, особенно любимый Ариной, — у тебя же есть более приличные вещи…

— Есть, — Арина покорно кивнула, лихорадочно соображая, что из ее гардероба смогло бы на время успокоить расстроенную маму, — я блузку надену. С кофтой. Или водолазку.

Мама недоверчиво кивнула, поцеловала Арину в макушку и вышла.

Арина откинулась на подушку и шумно выдохнула. Кажется, обошлось. Объяснять впечатлительной и ранимой маме истинную причину своего наплевательского отношения к внешнему виду у Арины не было ни малейшего желания. Да и морального права тоже не было… Арина решила, что происходящее касается только ее и впутывать ближайших родственников в собственные идиотские переживания совершенно недопустимо. Маму, конечно, так просто не проведешь, она обладает феноменальным чутьем и даже можно сказать нюхом на перемены в настроении своих детей, но попробовать стоит.

Арина откинула одеяло и поднялась. Подержала в руках свитер и с сожалением отложила. Что ж, обещание есть обещание. Одежда и подбор туалетов никогда не входили в число увлечений Арины. Покопавшись на полке шкафа, девушка выудила шоколадного цвета водолазку и впала в ступор. Джинсы грязно-синие. Водолазка коричневая. Кофта сверху предполагалась черная или бежевая. Интересно, эти вещи в принципе сочетаются? Представить в уме эту сомнительную комбинацию у Арины никак не получалось, и она затолкала вещи назад. Начать в любом случае стоит с ванной, и Арина потопала чистить зубы.

Наблюдая в зеркале свое бледное лицо, Арина уже спокойно пыталась оценить виденное ночью во сне. Кошмар был далеко не первым, сны вообще были отличительной особенностью Арины. Последнее видение не было чем-то из ряда вон выходящим, оно вполне вписывалось в общую концепцию ночных грез девушки.

Сколько Арина себя помнила, ей снились странные, фантастические сны. Они были разными, но с некоторых пор Арина начала выделять общие черты и некоторые закономерности, характерные для определенной группы сновидений. Были сны спокойные, размеренные, полные приглушенных красок. В них преобладало чувство покоя и тихой радости бытия, эти сны были по-детски чистыми и лучезарными.

И были такие, как сегодня. На протяжении всего видения пронизывало пульсирующее ощущение ужаса, пока наконец Арина не просыпалась в холодном липком поту и слезах. Объяснения своим чудо-снам Арина не находила, а родители знали только, что время от времени их впечатлительную дочь мучают кошмары. Но на самом деле все было не так просто, и Аринины сны не были просто снами. В этих снах Арина жила совсем другой жизнью.

А снилась ей маленькая индейская деревня, где жизнь течет своим чередом, а она является свидетелем и участником всех значимых и не очень значимых событий. Во сне Арина прекрасно ориентировалась — знала, где ее дом, где дом старейшины, помнила изо сна в сон, что за порослью густого корявого кустарника есть удобная дорога, и, если по ней пойти, приведет она в город. А если свернуть, не доходя до города, то широкая утоптанная тропа выведет на невысокую гору со странным и величественным сооружением, похожим на пирамиду с усеченным верхом и бесконечными ступенями. Обычно именно здесь начинался ее кошмар, и, если это было в ее силах, во сне Арина старалась избегать похода в направлении горы.

Просыпаясь, лиц Арина не помнила. Но во сне все пригрезившиеся ей люди казались знакомыми, многие повторялись, и Арина встречала их в каждом своем новом сновидении.

Относительно самого страшного сна у девушки тоже имелись некоторые соображения. Подковавшись в историческом плане, Арина с ужасом поняла, что видит никакую не казнь, а некий ритуал, апогеем которого являлось человеческое жертвоприношение.

Менее жутким от осознания смысла видение не становилось, и каждый раз Арина переживала свой кошмар заново, пусть и с новым смыслом.

Раз предположив, что ей снятся индейцы Мезоамерики, Арина начала штудировать соответствующую литературу и вскоре в различных источниках нашла массу подтверждений собственной правоты. Данные разнились, авторы порой противоречили друг другу, голова у Арины шла кругом, но она продолжала упорно выискивать в интернете и библиотеках новые сведения о таинственных жителях Древней Америки. Кем именно были грезящиеся ей индейцы, Арина так и не пришла к определенному выводу, но склонялась все же к племени майя. Хотя, с другой стороны, местность, где селились древние майя, если верить картам и интернету, не изобиловала водными артериями, а Арине часто снилась именно река… На деле в голове у Арины образовалась пестрая каша, тольтеки, ацтеки, майя и прочие более-менее изученные племена сошлись в ее утомленном мозгу в одном пестром хороводе. «Неплохо было бы пообщаться с каким-нибудь специалистом в этой области, — размышляла Арина. — Чтоб рассказал, что да как у них там было, и похожи ли мои видения на правду. Только где ж такого взять… кафедра истории явно не подходит, все чистые теоретики… а мне бы такого, что и в Мексике побывал, и сам по разным горам-долам полазил…».

По счастью, «индейские» сны беспокоили Арину не каждую ночь, но в такие дни она бывала особенно рассеянной, и в течение дня невольно обращалась мысленно к своим видениям, заново переживая увиденное. Остальное время она могла спокойно предаваться унынию и борьбе с несостоявшейся любовью и вполне состоявшимся разочарованием. Один холодный мартовский день сменялся другим, и ничего в Арининой жизни не менялось. Так могло продолжаться еще бесконечно долго, однако спокойно прожить эту весну девушке было отнюдь не суждено. Не за горами был апрель, световой день стремительно увеличивался, и вместе с ним росла в душе Арины робкая надежда, что когда-нибудь и у нее все будет хорошо.

 

Глава 2

Апрель. Ярослав

— Лекция завершена, — ровным голосом произнес Ярослав Лаер и закрыл ноутбук, — все свободны.

По аудитории прокатился вздох разочарования, выражавший преимущественно отношение женской половины потока. Студенты-юноши торопливо собирались и уже спешили на следующее занятие, вне лекции их мало интересовал молодой преподаватель. Стайка девушек окружила кафедру, заглядывая в глаза лектору и тщательно формулируя нежными голосами возникшие по ходу лекции вопросы. Ярослав терпеливо ответил на все, спокойно глядя в озеро из карих, голубых, серых и зеленых глаз. Студентки напоминали ему стадо молодых оленят, хотя в силу своего характера в их наивность или чью-либо еще он верил с трудом.

— Ярослав Димитриевич, вопрос технического плана, относительно выбора жертвы. Как вы говорили, если не было пленных, а обычай требовал именно человеческой крови, избирался кто-то из общины. Но это же полная дикость, неужели они добровольно соглашались на роль жертвы? Индейцы имели склонность к суициду?..

— Разумеется, нет. Инстинкт самосохранения у индейцев был развит значительно сильнее, чем, скажем, у современного человека. «Доброволец» в данном случае понятие весьма относительное… Избранного юношу или девушку в зависимости от того, какому богу было посвящено празднование, помещали в специально отведенные апартаменты, назовем их так, где он и проводил около двух месяцев до жертвоприношения. А чтобы он не передумал быть «добровольцем» и не поколебался в своей вере, его тщательно охраняли, вплоть до самого конца. Кроме того, часто использовались различные одурманивающие средства, наркотического действия.

— И… и никого это не возмущало? Неужели всю общину устраивал тот факт, что в любой момент на алтарь могут возложить их дочь, сына, жену, брата?..

— В основном это устраивало высшую касту, в страхе проще управлять людьми. Кровь нужна была людям, не богам. Больше крови, сильнее страх и, соответственно, больше власти.

— Значит, все-таки кто-то пытался бороться с устоявшимися традициями?

Ярослав усмехнулся.

— Конечно. Были и «революционеры»… Известны случаи, когда из общины отделялись группы людей и уходили в поисках другой земли, где основывали новые поселения и даже города, с принципиально иным укладом.

Наконец, круг из девчонок распался, и все они нехотя потянулись к выходу. Ярослав привычно сделал вид, что не замечает украдкой посылаемых знаков и томных вздохов. На сегодня он был свободен. Ярослав зашел в деканат, перекинулся парой слов с научным секретарем и, сверив расписание, покинул здание университета.

Собственно, преподавательская деятельность не являлась основным занятием для Ярослава Лаера, это был этап, необходимый для получения следующей ученой степени. Молодой кандидат исторических наук вел весьма насыщенный образ жизни, в который с трудом, но укладывались несколько лекций в месяц. Периодически Ярославу приходилось прерывать учебный процесс вынужденными командировками, на что руководство университета смотрело с пониманием, и этот факт тоже относился к неоспоримым плюсам его преподавательской деятельности.

Кроме всего, преподавать студентам историю древнего мира Ярославу нравилось. Он любил свой предмет и в целом терпимо относился к студентам, не прощая только откровенного пофигизма и праздности. Ярослав много ездил по миру, собирая материалы для своих многочисленных работ, и возвращаясь после очередной экспедиции в родные пенаты, чувствовал себя этаким Индианой Джонсом. Безусловно, динамики и риска, так называемого «экшна», в его путешествиях было в разы меньше, однако загадок и даже некоторого мистицизма тоже хватало. На скуку и рутинный образ жизни Ярослав Лаер решительно не мог пожаловаться.

Ярослав уже поворачивал к себе на Кутузовский, когда позвонил отец.

— Здорово, сын.

— Привет, пап.

— Слушай, будь другом, пригони мне машинку побольше, а то мы с Михалычем на рыбалку собрались, на моей ласточке, ты же знаешь, я не очень люблю по грязям и хлябям…

Ярослав хмыкнул. Отцова «ласточка» точно сядет брюхом на первой же кочке, но дело в том, что в его, отцовом представлении «рыбалка» — это закрытый водоем, со всеми прелестями цивилизации, типа платной парковки и кафешки на берегу, оборудованный подъездными путями с прекрасным асфальтированным покрытием. Дивное место, рыба сама на крючок насаживается, причем форель, стерлядь, лещ или карп — зависит от желания трудящихся. Точнее, отдыхающих. За определенную сумму, разумеется…

— Удочка не помещается? — не удержался и фыркнул Ярослав, разворачиваясь. — Или Михалыч вместе с удочкой?

— Ладно, ладно. Мы на настоящую рыбалку, Михалыч шикарное место нашел на Оке, ну, а потом к нам на дачу. Между прочим, твоя маман через неделю возвращается, дай хоть оторвусь напоследок. В общем, жду автобус.

— Ладно, жди.

Ухмыляющийся Ярослав нажал отбой и прибавил газу.

Родители Ярослава жили собственной весьма интересной жизнью. Мать, известный переводчик с японского, проводила большую часть времени за границей, в частности в Японии или в Англии, где у родителей был собственный дом и где постоянно проживала семья старшей дочери. В Англии же получали образование племянники Ярослава. У отца в России был собственный торговый бизнес, весьма успешный, вместе с двумя партнерами он владел крупной корпорацией, поглощавшей все больше мелких компаний и практически подчинившей себе рынок.

В свое время Ярослав не пожелал становиться владельцем газет, заводов и пароходов, продолжая, таким образом, дело отца, и пошел по собственному пути. Поначалу отец сильно переживал, надеясь, что сын образумится и подключится к семейному детищу, но со временем иллюзии его растаяли, и в бизнес вошел муж старшей дочери, чему Ярослав был несказанно рад, ибо от него, наконец, отвязались.

Детство молодого человека прошло заграницей. До того, как ему исполнилось восемь, лет родители проживали в Германии, после переехали в Англию. Впрочем, можно сказать, в Англию переехал один Ярослав, отец в тот период разворачивал бизнес в России, мать тоже была весьма занятой дамой. Ярослав остался на попечении бабушки и старшей сестры. Учился Ярослав превосходно. Вообще, сам процесс обучения не представлял для будущего кандидата наук особенного труда. К четырнадцати годам Ярослав свободно говорил на трех языках, помимо родного, увлекался конным спортом и прочитал массу книг, не входивших в обязательную программу обучения. Разбирался в искусстве, музыке, политике и обществознании, чем был обязан собственным талантам и, несомненно, бабушке, вложившей во внука, по ее собственному выражению, «всю душу».

Когда Ярославу исполнилось пятнадцать лет, с ним произошло событие, в корне изменившее его мировоззрение и предопределившее дальнейшую судьбу. До сего момента Ярослав приблизительно представлял, чем будет заниматься. Впереди маячили понятные перспективы, такие как участие в бизнесе отца и тому подобные закономерные ожидания. Однако ближе к семнадцати годам планы молодого человека резко поменялись. Теперь он штудировал литературу вполне определенного направления, серьезно увлекшись историей древнего мира и психологией. Ярослав стал более замкнутым, и сильно отличался от себя самого пару лет назад.

Резкий скачок во взрослении тогда еще очень молодого человека окружающие восприняли как нечто само собой разумеющееся. Ярослав с детства был самостоятельной и абсолютно самодостаточной личностью и предпочитал не загружать родственников своими проблемами, если таковые имелись, по возможности справляясь сам. Очередной качественный прорыв и перемены в поведении приписали переходному возрасту и поиску себя, свойственному большинству подростков на этом периоде развития. В реальности же причины некоторой акселерации молодого человека лежали совершенно в иной плоскости.

Отучившись под нажимом родителей два года в Оксфордском университете, Ярослав вернулся в Россию и доучивался уже в МГУ. Там же защитил диссертацию и остался преподавать. Родственники были в легком шоке, но противиться выбору не стали.

Продолжать дело отца Ярослав, как и было сказано, отказался, с этим пришлось смириться. Куда дальше заведет сына его независимая жизненная политика, родители не могли даже представить, однако постановили доверять его решениям. Свой родительский долг они выполнили — обеспечили сыну хорошее образование, дальше — его дело. По большому счету, такая постановка вопроса устраивала и родителей, и, главное, самого Ярослава.

На сегодня у Ярослава были запланированы еще два дела. Отогнав внедорожник отцу, Ярослав пересел на его машину и помчался домой, по дороге отметив, что «ласточке» пора менять масло, и в ней снова не работает прикуриватель.

* * *

Жрец Тамукан выжидающе смотрел на Тиуакиантля. Последний прекрасно осознавал, что последует за этим и что именно ждет от него верховный жрец.

Тамукан был так грузен, что казался почти круглым. Дряблые щеки его обвисли, водянистые глаза заплыли жиром. Вывернутые, оттянутые драгоценными украшениями губы с возрастом стали огромными и придавали верховному жрецу сходство с крупной старой жабой. Тамукан был несколько моложе Тиуакиантля, но по сравнению с поджарым, сухопарым Тиуакиантлем выглядел стариком.

Тиуакиантль молчал. Первым нарушил молчание Тамукан:

— Приближается священный день, а избранного нет…

Избранного нет. Это знал и сам Тиуакиантль. В процедуре определения избранного не было ничего принципиально нового для жрецов, однако на этот раз все было не так просто…

Тиуакиантль медлил. Засуха длилась необычайно долго, поля иссохли, люди были измучены и ждали помощи от богов. Хотя обычай предписывал принять вполне определенные меры и предпосылок было более, чем достаточно, старший из жрецов Кукулькана не торопился с принятием решения. Высокая должность обязывала действовать, однако что-то удерживало Тиуакиантля от резких невыверенных шагов.

Боги не дали Тиуакиантлю и его жене детей, и, когда в общине появился чужак-знахарь с целым выводком голодных младенцев, Тиуакиантль, уже в годах, бывший в то время помощником главного жреца, воспринял это, как знак свыше и решил взять к себе одного из мальчиков, чтобы воспитать его, как собственного сына. Йавар рос смышленым и хитрым, и чем старше он становился, тем чаще Тиуакиантль замечал в нем те черты, какие могли появиться в мальчике, если бы он был Тиуакиантлю родным сыном. Наблюдая за превращением ребенка в подростка, а подростка в юношу, стареющий Тиуакиантль видел в приемном сыне преемника и верил, что не за горами тот час, когда Йавар заменит его на своем почетном месте у священного камня.

Йавар, Тиану и Рин знали о своем происхождении немного, от них не скрывали, что настоящие родители давно оставили их и растут они в чуждой среде, и на этом все. Единственным их достоянием было знание о том, что Рин все же родная внучка старика Ясу, а Тиану и Йавар — нет. Йавара почти сразу забрала к себе семья жрецов, двое остальных остались с Ясу.

Старик воспитывал Рин и Тиану скромно. Жили они в ветхой хижине, когда подросли, начали помогать, занимаясь тем же, чем занимались все жители деревни, — Рин вместе со старшими женщинами сеяла и собирала маис, училась готовить и вести хозяйство, Тиану рано стал ходить с мужчинами на охоту. Паренька брали с собой с удовольствием, он был быстрый и ловкий, ничего не боялся и никогда не жаловался. Вскоре Тиану взяла к себе семья охотника, и он переселился в дом по соседству.

Старик Ясу пользовался уважением в деревне, говорили, что когда-то он был главным шаманом в каком-то далеком городе и был наделен большой властью, пока не пришли белые боги и не разрушили их город. Сам Ясу никогда не вспоминал о прошлом, предпочитая помалкивать. Он предсказывал погоду, умел лечить разные хвори и знал множество историй о далеких землях и чужих богах. Жрецы побаивались его, но с мнением считались и порой обращались к старому колдуну за советом. Правда, делать это старались в тайне.

В то время как Тиану и Рин росли весьма скромно, Йавар жил в достатке и не знал отказа ни в чем. Слуги, кормилица — к его услугам было все, что угодно, отец позаботился об этом. Однако, несмотря на явную разницу в статусе, Йавар по-прежнему общался с назваными братом и сестрой, сбегал от отца и старой кормилицы, если те слишком долго ограничивали его в общении с ними. Йавара видели то тут, то там, мальчишкой он участвовал то в сборе маиса, не особенно гнушаясь черной работы, то испытывал с Тиану новый лук, то они вместе затевали с другими детьми какую-нибудь шалость. Детей тянуло друг к другу, и они крепко дружили. Чем сильнее было желание Тиуакиантля оторвать Йавара от его друзей, тем крепче держался за них Йавар. И в какой-то момент Тиуакиантль отступил, позволив Йавару самому сделать выбор, полагая, что время само расставит все по местам. Повзрослевшим найденышам придется определяться со своим местом под солнцем, и место это для Йавара Тиуакиантль прекрасно представлял, чего нельзя было сказать о двух других. Девчонка Тиуакиантля не особенно интересовала, а вот молодой Тиану вносил в его душу некоторое беспокойство. Парень был красив, ловок и умен. Кроме того, крайне не сдержан на язык. Он часто произносил откровенно провокационные речи, настроенные против духовенства, открыто критиковал нынешнее поведение власти и высмеивал устоявшиеся традиции. В понимании Тиуакиантля, суждения Тиану были чрезвычайно вредны для слуха Йавара и другой молодежи, более того, недопустимы и опасны. По счастью, Йавар в большинстве случаев не разделял мнения Тиану и готовил себя к высокой должности, однако это не мешало им продолжать общаться.

Тиану и Йавар становились взрослее, и все меньше Тиуакиантлю нравилось их общение. В своих мыслях он часто обращался к этой неудобной дружбе и в последнее время особенно остро ощущал необходимость действовать. Отделаться от Тиану раз и навсегда. Разорвать связывающие молодых людей старые узы, растерзать, разрубить на мелкие кусочки, стереть с лица земли, чтобы не осталось даже воспоминания… Но как бы страстно ни желал этого Тиуакиантль, время еще не настало. Неожиданное решение пришло в голову старому жрецу случайно, независимо от его воли. Нежные чувства, своевременно всколыхнувшиеся в душах молодых людей, создали благодатную почву для посева сомнений и сделали обоих весьма уязвимыми, чем в конце концов и развязали Тиуакиантлю руки. Чутко отслеживал Тиуакиантль малейшие признаки недовольства друг другом у закадычных друзей, теперь их детской дружбе предстояло главное испытание. Когда дело касается противоположного пола, особенно в столь юном возрасте, первыми срабатывают инстинкты, а уж после — разум и совесть. Это старый жрец знал не понаслышке. В данном случае Тиуакиантль, хорошо изучивший за свою долгую жизнь людскую природу, надеялся, что до разума не дойдет и дело ограничится инстинктами.

В едва наметившуюся брешь в отношениях друзей и собирался вбить клин Тиуакиантль. Глядя теперь на верховного жреца и видя перед собой совершенно иные образы, Тиуакиантль наконец кивнул:

— Доброволец будет… это великая честь… а если его вера не будет достаточно сильна, мы в праве помочь ему.

* * *

Времени до встречи оставалось не так много, и Ярослав почувствовал неизбежность выбора в пользу использования московского метро.

Ярослав плохо переносил общественный транспорт, но здравый смысл подсказывал ему, что лучше переступить через свою нелюбовь и за сорок минут добраться до места, чем добрых три часа простоять в пробке, пусть даже с кондиционером и приятной музыкой. Впрочем, на одной из пересадочных станций он с досадой подумал, что, даже несмотря на явный выигрыш во времени, все-таки склоняется в сторону личного автотранспорта. Сзади Ярослава подпирали чьи-то мощные плечи, а к груди прижалась худенькая фигурка. От девушки в данной ситуации ничего не зависело, и Ярослав терпеливо, хотя и с некоторым неудовольствием смотрел сверху вниз на светлую макушку, вдыхая тонкий аромат шампуня и мысленно уповая на то, что у девицы не накрашены губы. Поезд снова качнуло, девушка практически упала на Ярослава, он вернулся в прежнее положение, подумав, что такими темпами, если позади нее образуется кто-нибудь сильно массивный, девушка навсегда останется на его пальто в виде аппликации. Девица неловко завозилась и подняла голову. Сердитые светло-зеленые глаза с маленькой золотой искоркой на дне, прямой нос, бледная кожа. Время остановилось.

 

Глава 3

Апрель. Арина

Сны снами, но на этом странности, происходящие с Ариной и не думали заканчиваться. Если сновидения можно было приписать ее необузданной фантазии, жажде приключений, и полному отсутствию подобного в ее нынешней жизни, то встречи с черноволосым парнем нельзя уже было свалить на расстройство психики или фантазии хотя бы потому, что видела его не одна Арина.

Первый раз Арина заметила его в метро. Не страдая излишним любопытством, в транспорте Арина старалась не рассматривать посторонних людей, обращая внимание только на потенциальных террористов или пьяных. Порой с ней пытались познакомиться, по большей части нетрезвые или откровенные психи. Арина называла себя «приманкой для уродов». Однако тут был особенный случай. Возможно, и этого парня она бы тогда не заметила, если бы не уперлась в него носом в буквальном смысле. На «Октябрьской» в вагон хлынула людская толпа, явно превышающая по объему возможности вагона. Арина еще в районе «Профсоюзной» уступила место очередной бабушке с тележкой и теперь повисла на одной ноге, оказавшись надежно зафиксированной между чьей-то широкой спиной и мужским торсом в черном кашемировом пальто. Очутившись в ловушке, Арина размышляла, не поджать ли ей и вторую ногу. Поезд качнуло, Арина навалилась на торс всей своей небольшой массой. Торс не возражал, однако даже через пальто Арина ощутила, как напряглись тугие мышцы мужчины, стремясь сохранить равновесие.

В обществе красивого пальто, тонко ароматизированного хорошей туалетной водой, Арина чувствовала себя вполне комфортно, пока не подняла голову и не встретилась с обладателем пальто глазами. Девушку прошиб ледяной пот, несмотря на духоту в вагоне. В каком-то дурацком любовном романе ей некогда попалась фраза, вполне соответствующая драматизму данной ситуации. Сердце ухнуло и забилось в совершенно нелогичном с точки зрения анатомии месте. «На нее взглянула сама судьба». А если еще добавить колориту, то, пожалуй, сам фатум. Черные глаза смотрели не просто с интересом, а с каким-то невероятным симбиозом самых разных чувств. При желании в них можно было прочитать все, что угодно, начиная от дикой боли и заканчивая яростным огнем, вспоминая Бюль-Бюля-оглы.

«Черт, маньяк, — простонала про себя Арина, — наверняка убивает всех баб, коснувшихся его драгоценного пальто… А может, я просто стою на его ноге??».

— Простите, — пробормотала Арина, опуская голову и тщетно пытаясь отодвинуться. Молодой человек молчал, продолжая прожигать макушку Арины удивительными глазами.

На «Третьяковской» платформа с вагоном произвели обмен людскими массами, стало немного свободнее. Арина воспользовалась моментом и, отмагнитившись от пальто недружелюбного незнакомца, забилась в уголок около дверей. Парень встал к другим дверям и теперь смотрел в тоннель через грязное стекло. Однако впечатлительной Арине мерещилось, что и в отражении то и дело вспыхивали огоньки его недобрых глаз.

Что же все-таки было в этих странных глазах, Арина так и не поняла. Огонь. Мольба. Напряжение. Почувствовав себя крайне неуютно, Арина вышла на одну остановку раньше и потом трусливо переждала два поезда, высматривая незнакомца. На ее остановке парня не было, и она немного успокоилась. Непроизвольно оглядываясь и уповая на то, что парень из вагона не притаился в соседнем переулке с намерением шарахнуть ее кирпичом по голове, Арина быстро, как встревоженная куропатка, выскочила из метро и примчалась в институт, каким-то чудом не опоздав на лекцию по философии.

В течение дня Арина пару раз вспоминала о странном незнакомце и с удовлетворением думала, что лучше перебдеть. А то, кто его знает, вдруг правда больной какой… Хорошо, что приняла меры, наивно радовалась Арина, и постаралась забыть об инциденте.

А на следующий день она увидела его у института. Ошибиться Арина не могла, несмотря на то, что в связи с потеплением одежда была другой — на парне была надета легкая парка песочного цвета, узнала его Арина без колебаний. Высокий рост, красивые темные волосы, немного длиннее, чем при традиционной мужской стрижке, и, что самое главное, тот же непонятный, тревожный и, как показалось мнительной Арине, ненормальный взгляд. Арина вросла в землю, точнее, в каменную ступеньку, лихорадочно продумывая пути отступления. Не придумав ничего лучше, стремглав бросилась назад в главное здание, поплутала по коридорам, как очумевший заяц, и в результате выбралась на улицу через левое крыло, как бы решив облегчить задачу предполагаемому маньяку, в совершенно безлюдный переулок.

Часом позже в супермаркете около дома, куда Арина зашла купить хлеб, парень стоял у стеллажа с дисками и очень внимательно их изучал. Сердце Арины окончательно ушло в пятки, происходящее перечеркнуло надежды на то, что таинственный незнакомец хотя бы не знает, где она живет.

«Ну, все, — потерянно думала Арина, пятясь к кассе и прижимая к себе батон белого, — теперь подкараулит в подъезде — и ага».

Выскочив из магазина, Арина опрометью кинулась к дому, оглядываясь каждые пять метров. Открыто за ней никто не шел. В этот раз вроде все обошлось благополучно.

Уже находясь дома в относительной, как ей теперь казалось, безопасности, Арина прилипла к окну, выходящему на злосчастный супермаркет. Долго ждать не пришлось. Минуту спустя из дверей вышел высокий темноволосый парень и, спрятав бумажник во внутренний карман куртки, принялся пристально рассматривать приобретенный компакт-диск. Арина не могла разглядеть выражения лица, но пофантазировать она себе позволила вдоволь. Молодой человек минуту изучал упаковку, затем отправил только что купленный диск в мусорную урну, стоящую возле дверей супермаркета, и быстрым шагом скрылся за углом здания.

— Ну и ну, — вслух произнесла Арина и позвала брата: — Стасик, ты дома? Стас!

Через некоторое время в дверях появился младший братец, отчаянно зевающий и трущий глаза.

— Что ж ты так кричишь, — не глядя на Арину, Стас полез в холодильник, — кругом же люди спят.

— Стась, к тебе парень такой высокий, черный не приставал с разговорами?

Стас оторвался от бутылки с минералкой.

— Негр, что ли?

— Да нет, волосы темные, длинные. Сам довольно высокий, глаза тоже темные, взгляд… странный. Не подходил к тебе такой?

Стас задумался и отрицательно покачал головой.

— А что, должен был?

— Уже и не знаю. Ходит за мной, как пришитый. Вот узнал откуда-то, где я живу… Ты поосторожней, ладно? Если подойдет, ничего конкретного не говори ему, пожалуйста. А лучше вообще ничего не говори.

— А если он который час спросит? — у Стаса был совершенно обескураженный вид. — Или как пройти в библиотеку?

— Неважно. Библиотеку сам найдет, грамотный, поди.

— Как скажешь, — покладисто кивнул Стас. — Могу прикинуться глухонемым.

На следующее утро Арина, пригибаясь, как под обстрелом, нервной рысью добежала до метро и только в душном вагоне перевела дыхание. Преследователя не было. Не повстречался он и у института, Арина незаметно прошмыгнула мимо Олеговой машины, которую отметила краем глаза и влетела в институт, едва не сбив начальника курса. Две лекции промелькнули, как одна. Утро прошло относительно спокойно.

Преследователь появился только после второй пары, Арина с Алей как раз собирались перекусить и решали куда пойти, в большое общее кафе на второй этаж, к туркам на третий или удовольствоваться хот-догом из палатки напротив института.

Получилось так, что девушкам пришлось пройти как раз мимо молодого человека, не отрывавшего от них напряженного взгляда.

— Ничего себе, — выдохнула Аля, парень не остался незамеченным, — ты видела? Что за конь-огонь?? Вот это мужик… глаза прям такие… уух. У меня мурашки по коже.

— Немудрено. Аля, это маньяк, — сквозь зубы прошипела Арина, утягивая Алю в сторону палатки с хот-догами, — да двигайся ты!

— Почему сразу маньяк? — Аля растерянно оглядывалась и упорно не хотела ускорить шаг. — Слушай, он так смотрит…

— Во-во, и я о том же. Да перестань ты глазеть на него, еще пойди познакомься. Второй день за мной таскается, прилип, как банный лист, чего ему надо, неизвестно…

— Здорово, — выдохнула Аля мечтательно, — так подойди, спроси.

— С ума сошла. А вдруг он псих? Ка-ак даст по башке… Или, там, зарычит или укусит… Взгляд ну совершенно ненормальный, и ходит, и ходит, и таращится, как будто на мне узоры нарисованы, ей-богу… Очень раздражает, если не сказать больше.

— Покатаюси-поваляюси, — жутким басом пропела Аля и захихикала, — Аришкиного мяса пое-евши… Да не похож он на психа, Арин. Он на актера одного похож, принца играл в сказке про Нарнию, помнишь? Как же его зовут… только этот, может, даже красивее будет… Мужественнее, что ли.

Аппетит у Арины пропал начисто, и, косясь на черноволосого парня, она потащила упирающуюся Алю обратно к главному корпусу.

— Ну и куда мы? Арин, я есть хочу.

— Пошли к туркам, я все равно перед его носом ничего в себя впихнуть не смогу.

Турецкое кафе располагалось на третьем этаже и славилось очень вкусными гамбургерами, совсем не похожими на Макдоналдс и иже с ними. Еще в кафе работал красивый турок Сунаи. Он был толстый и очень радушный, девушки за глаза называли его «Цунаки», так он им представился, а вернее, так им послышалось, когда они впервые посетили кафе.

— Хотя бы посмотри, как он одет, — громко сипела всю дорогу Аля, черноволосый парень никак не желал покинуть ее сознание, — не может душевнобольной так одеваться, понимаешь ты…

— Да, да. Просто денди, чтоб ему провалиться. Привет, Сунаи.

Аля недовольно уставилась на Арину, кивнув Сунаи.

— Да у него один ботинок стоит, как все, что на нас с тобой надето вместе взятое! Возможно, даже вместе с нами.

— Ну и ну. А он еще и красивый, оказывается, — подначила взбудораженную подругу Арина, усаживаясь с подносом за столик. — Я вот, представляешь, как-то и не заметила…

— Да он не просто красивый, — покачала головой Аля и села рядом, — разуй глаза.

— А что еще? — Арине надоел этот пустой разговор, парень ее откровенно нервировал, она была убеждена, что ничего хорошего это странное преследование ей не сулит. — О господи, когда ты успела все разглядеть-то…

— Он охренительно красивый, — с чувством проговорила Аля и наконец мрачным голосом выдала то, ради чего, собственно, и говорилось все предыдущее: — а Олег твой на крысу похож.

Аля многозначительно замолчала и откусила сразу полгамбургера.

Арина только головой покачала. Олег действительно немного напоминал какого-нибудь грызуна, и Арина прекрасно помнила свое первое впечатление от молодого человека, внесшего сумбур в ее тихую жизнь. Глазки маленькие, нос довольно длинный, чем-чем, а красотой Олег не блистал, но при всем этом парень оказался весьма обаятельным. Общаться с ним было одинаково приятно и девушкам, и ребятам, разговаривать он мог обо всем на свете и сколь угодно долго. Как желчно комментировала эту его особенность Аля, не поддающаяся обаянию Олега, «уболтать может всякого», «болтун — находка для шпиона» и еще «язык без костей». Арина усмехалась, а про себя думала, что дело вовсе не в этом, а просто Олег показался ей хорошим, таким настоящим и родным, как будто только его она всю свою жизнь и искала. Это было первое серьезное увлечение, и оттого было так горько теперь… Арина проглотила комок в горле и строго напомнила себе о новых принципах. Никаких больше слез. Никаких Олегов и красных «Митсубиси». Она ему не нужна, а он ей и подавно, пора уже это усвоить. А раз такое дело, пусть подавится своими любимыми трубочками с кремом и будет здоров… Арина вздохнула и автоматически доела свой гамбургер, уже не ощущая абсолютно никакого вкуса.

Человек ко всему привыкает, но все-таки постоянное присутствие в ее жизни, пусть и на заднем плане, темноволосого молодого человека Арину страшно нервировало. Прошла неделя со дня встречи в метро, и таинственный незнакомец стал неотъемлемой частью Арининого существования, хотела она того или нет. «Еще немного, и у меня начнет дергаться глаз, — мрачно думала Арина, издалека наблюдая за соглядатаем. — Вот чего ему надо, не пойму. Хотел бы убить или покалечить, так, наверное, уже справился бы, возможностей было предостаточно. Подойти, что ли, спросить?». Появилась даже шальная мысль заявить на парня в полицию. Но останавливал тот факт, что в сущности молодой человек ничего такого не делал, не приставал, не угрожал. Он даже не приближался ближе, чем на пятнадцать метров. Только смотрел. Арина часто ловила на себе странный тревожный взгляд незнакомца. «А может, он влюбился, — весело подумала Арина и снова глянула в сторону парня, — ой, нет. Такой вряд ли способен на что-то подобное… Да и было б в кого». Арина вздохнула и пошла в сторону автобусной остановки, решив для разнообразия проехать до метро одну остановку.

 

Глава 4

Апрель. Антон

Антон Прилучный проснулся во второй половине дня с очень тяжелой головой. Открыл глаза и попытался сфокусироваться на люстре, однако значительного успеха в этом не достиг. Воспоминания о вчерашнем вечере были, но какие-то уж очень туманные и немногочисленные. Смутно появилась мысль о крепком сладком чае с лимоном и исчезла. Следующим в воспаленном мозгу возник образ соблазнительного толстобокого мандарина, лежащего в кармане его, Антоновой, куртки. Вот, собственно, и она, примостилась около головы Антона и почему-то еще и вывернулась наизнанку. Не открывая глаз, Антон нащупал мандарин и умудрился даже довольно ловко очистить его от шкурки. Вчера кто-то навязчиво совал ему фрукты «на дорожку», изображая гостеприимного хозяина. От бананов, судя по всему, удалось отбрыкаться, а мандарин ему все-таки всучили. Вот только кто был этим хозяином с гипертрофированным чувством гостеприимства, Антон категорически не помнил. Мандарин возымел волшебное действие, и Антон почувствовал себя несколько лучше. Перестал ныть желудок, голова успокаивалась. Глаза, правда, до конца так и не открылись. Но лиха беда начало. Рядом послышалось шумное дыхание, и Антон ощутил на лице что-то горячее и шершавое.

Лизнув хозяина в нос, Рембо отодвинулся и демонстративно чихнул.

Антон нашел в себе силы просипеть:

— Понимаю, брат. Самому страсть как противно…

Антон Прилучный не был алкоголиком, наркоманом или каким-нибудь неблагонадежным гражданином. Он представлял собой обыкновенного двадцатитрехлетнего молодого человека из нормальной, вполне интеллигентной семьи, обладал при этом весьма приятной внешностью и незаурядными способностями. А нынешнее его несимпатичное состояние объяснялось очень просто — на рассвете он вернулся с грандиозной вечеринки по случаю дня рождения хорошего приятеля. По пути в ванную Антон взглянул в зеркало и нашел в себе силы подумать, что приятная внешность выглядит, пожалуй, немного иначе.

Удивительно, до чего все непостоянно в подлунном мире. Еще вчера в этом самом зеркале отражался симпатичный молодой человек, энергичный и подтянутый, одетый просто, но элегантно, без лишнего шика, впрочем. А сейчас с той же отражающей поверхности на Антона недружелюбно косилось заплывшим глазом взлохмаченное существо, неравномерно поросшее темной щетиной. Волосы торчали дыбом, придавая голове странную неэргономичную форму. Вывалявшийся в колючках верблюд и тот выглядел бы куда более презентабельно, нежели сомнительный индивид, созерцанием которого непродолжительное время занимался Антон.

После контрастного душа, галлона кефира, двух чашек кофе и таблетки аспирина щетинистый индивидуум социально опасной наружности начал постепенно исчезать, уступая место прежнему, слегка помятому Антону. В голове еще немного шумело, но к окружающему миру уже начали возвращаться краски.

Проведя ревизию карманов, Антон вытряхнул мусор неизвестного происхождения, вытащил пустую пачку из-под сигарет с криво нацарапанным именем «Ира» и неудобочитаемыми цифрами и отправил все это в помойное ведро. На вчерашней рубашке в районе плеча Антон с удивлением и некоторым неудовольствием обнаружил отпечаток яркой губной помады. Никакой Иры он, разумеется, не помнил, женщин с накрашенными губами не любил, потому решил не напрягать измученную нарзаном память, рубашку сунул в стиральную машину и с чувством выполненного долга налил себе еще кофе. В телефоне нашел тактичную смс-ку от мамы, про кефир в холодильнике и о блинчиках в микроволновке. Кефира уже не было, блинчиков не хотелось, но мамина ненавязчивая забота приятно согрела Антоново сердце.

«Жениться тебе надо, — приговаривал иногда отец, когда Антон подобным образом не рассчитывал свои силы, — сразу появится и ответственность, и чувство меры… Или наоборот, тут уж как повезет». Антон отшучивался, но иногда начинал прокручивать в голове слова родителя. Жениться… Да упаси Господи, как говаривала бабушка Антона, Татьяна Михайловна. Девушек вокруг было много, красивые, веселые, симпатичные и просто милые, они появлялись и исчезали, как случайный весенний снег, но ни разу у Антона не возникло желания, чтобы кто-то из них задержался больше чем на пару недель. Антон научился никого не обижать, и к четвертому курсу за ним укрепилось как второе «я» прозвище «нечего ловить». Сокурсницы знали, парень, конечно, хоть куда, и симпатичный, и веселый, но перспектив никаких. Многие к этому времени уже создали семьи, как-то определились со своей жизненной позицией, Антон же на все предположения о его чересчур сильной разборчивости и «высокой планке» отшучивался и обещал тут же жениться, как только встретит ту самую, единственную. За свою молодую жизнь пока вот не встретил. Да и, собственно, какие его годы.

Каждый день, припарковавшись на стоянке возле института, Антон наблюдал, как хрупкая девушка с большими зеленоватыми глазами и сосредоточенным лицом топает в институт. Она не была сногсшибательной красавицей, это уж точно. Но что-то, видимо, в ней такое было, что заставляло Антона каждый раз незаметно провожать ее взглядом перед самой первой лекцией. Это стало у него своего рода традицией: дождался девушку с зелеными глазами — день пройдет успешно. Не дождался — все пойдет наперекосяк. Антон посмеивался над самим собой, но подойти и банально познакомиться не решался. В течение прошедшего года, девушка была явно несвободна, ее часто подвозил парень на синем «Форде». Последний месяц «Форд» пропал, Антон уже понадеялся, что ухажера отчислили за неуспеваемость, пока не увидел его после учебы беседующим с девушкой возле нового кроссовера «Митсубиси». «Машинку сменил, хорек, — подумал Антон, — странно, она в нее не садится. Может, не все потеряно?».

У девушки была совершенно прозрачная подружка с копной живописных кудряшек, казалось, дунешь — улетит. Иногда они вместе стояли на крылечке и разговаривали, пару раз за неделю Антон видел их в кафе. Парня он тоже частенько заставал там, тот пил кофе и балагурил, обычно в большой компании. Парень ему, разумеется, страшно не нравился, казался самодовольным и неприятным, хотя Антон понимал, что абсолютно необъективен. «Вероятно, он замечательный человек, — уговаривал себя Антон. — Не стала бы она общаться непонятно с кем… Хотя, девушки — чудные создания. Кто разберет, что у них там в голове… Но этот все-таки неприятный. Хорек хорьком. И что она в нем нашла?..»

Что-то между ними явно происходило, или Антону хотелось в это верить. Последние несколько недель Антон наблюдал, как с каждым днем портится настроение у девушки. Утром, следуя привычным курсом, она с надеждой и даже какой-то обреченностью искала глазами чертову «Митсубиси», а когда находила, взгляд ее по непонятной причине угасал. Однажды он стал свидетелем, как зеленоглазая после разговора с хорькообразным парнем резко повернулась и пошла прочь. Антон успел заметить выражение бледного лица. Глаза казались еще больше, Антону почудилось, что девушка едва сдерживает слезы. Антон стоял совсем рядом, но вряд ли она его заметила. «Чем же она тебе не угодила, хорек ты скрипучий, — мрачно думал Антон, глядя в спину удаляющейся девушке, — так и вмазал бы по постной физиономии…».

Была в этой девушке какая-то невероятная незащищенность, Антону периодически хотелось схватить ее в охапку и куда-нибудь утащить, надежно спрятав от враждебного окружающего мира, а в первую очередь от пресловутого молодого человека с мышиными глазками. И как получилось, что он так много значит для нее? Это было такой явной, такой очевидной ошибкой, что, как казалось Антону, должно было всем резать глаз. Есть же у нее друзья, родители, наконец. Кто-то должен был ей сказать, что так нельзя… Почему так нельзя, Антон и сам толком не знал. Но чувствовал и даже видел, что зеленоглазая девушка далеко не счастлива, а так быть не должно. Неправильно это. Из таких чудесных серьезных глаз должен литься свет, и уж точно не тоска, которая все четче, день ото дня проявлялась на бледном лице.

Иногда Антон позволял себе пофантазировать. Вот она приходит после учебы домой, бросает сумку в кресло, переобувает сапоги, треплет за холку черного лохматого пса… Интересно, есть ли у нее собака. Антон не очень любил кошек, за их горделивое отчуждение «гуляю сам по себе», к собакам же относился с большой симпатией. Единственный кот, к которому Антон питал глубокое уважение, это был кот его бабушки, Эммануил Евграфович. Но этот кот был не просто котом. Эммануил Евграфович по праву считал себя полноправным хозяином бабушкиной резиденции, а сама бабушка была кем-то вроде домоправительницы при нем. Эммануил (в простонародье Моня) обладал удивительно богатой для кота мимикой, по прищуру огромных желтоватых глаз можно было с высокой долей вероятности определить отношение их обладателя к тому или иному вопросу, обсуждаемому в его присутствии. Антон подозревал, что кот и сам бы охотно поговорил, однако был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе вмешиваться в беседу…

«У нее точно есть собака, — думал Антон. — У всех хороших людей в какой-нибудь период жизни обязательно бывают четвероногие и вислоухие друзья. Пес непременно заросший, добрый и неуклюжий».

Антону было 14 лет, когда судьба свела его с Рембо. Холодным апрельским утром Антон шел покупать себе подарок на день рождения, в кармане новехонькой модной курточки — подарок бабушки — лежала невиданная по тем меркам сумма, и подросток предвкушал приятные мгновения. Он планировал купить мобильный телефон и отметить день рождения с друзьями в кафе, предварительно посетив кинотеатр.

Свернув с улицы в подворотню, Антон еще издалека услыхал громкий голос дворника Василия Василича. Обычно шумный и говорливый, Василич не упускал возможности поговорить с «хорошим человеком», без разбору давал всем во дворе советы, гонял ленивых таджиков, самоотверженно сражался с любителями граффити, разрисовывающими местные гаражи и будки ЦТП, а уж как ругался, так это любо-дорого… Антон, в свои годы знавший достаточное количество непечатных слов, самые изысканные выражения почерпнул именно из этого щедрого источника. В этот раз, в словесном потоке дворника явственно сквозили сочувствующие ноты, и Антон решил поинтересоваться. Если не вслушиваться, по жалостливым интонациям казалось, что Василич причитает над кем-то тяжело больным.

— Коня в харю… Да чтоб тебя, горемыка…

— Кто это у тебя, Василич?

— О, здоров, Тоха.

Василич посторонился, испустив горестный вздох.

— Да вот, смотри-ка… «кабысдох» приблудился… И деть-то его некуда, чертяку.

Антон обогнул Василича и окаменел.

С мерзлой земли из взъерошенного комка шерсти на него взглянули умные, полные боли, желто-коричневые глаза.

Сердце подростка болезненно сжалось. Пес не отводил взгляда от его лица и даже перестал скулить. Наклонившись, Антон разглядел свалявшуюся шерсть, неестественно вывернутую лапу и запекшуюся кровь.

— Что с ним случилось?

Дворник Василич вздохнул и оперся на лопату.

— Да сбили его, машиной. Сам видел. Волга белая, мордоворот из третьего подъезда ездит. Сегодня совсем холодно, думаю, укрыть, что ли, чем… Да все одно помрет.

— Не помрет.

Антон опустился на колени перед измученным комком шерсти и осторожно коснулся собаки. Пес продолжал смотреть Антону в глаза. Василич счел нужным предупредить:

— Ты смотри… Цапнет еще. Больно ему, небось…

— Василич, нет у тебя какой-нибудь коробки или ящика?

— Да откуда… Может чего и было, да мусорку-то с утра вроде как вывезли.

— Ясно.

Антон скинул новую куртку и осторожно попытался подсунуть под собаку. Пес напряженно следил за движениями Антона. Решение подросток принял мгновенно, мысленно попрощавшись с новым мобильником и предстоящей гулянкой, Антон твердо решил поставить пса на ноги. Вернее, на лапы.

Антон уже собирался взять пса на руки, бережно подтаскивая его к себе, под причитания Василича, как из подъезда выкатился мордатый мужик и, сделав пару шагов в сторону белой «Волги», вдруг обернулся и быстро направился прямо к ним.

— Вот он, мордоворот-то, — за спиной сказал Василич, невольно отступая.

Мордатый еще издали начал выкрикивать что-то агрессивное.

— Ты все еще не выкинул эту дрянь, а, Василич? Я тебе когда сказал его закопать, хорош здесь инфекцию разносить, тварь!!!

Антон почувствовал, как у него защипало в носу и в то же время нащупал в кармане баллончик со слезоточивым газом. Мордоворот подскочил и кинулся на Василича с кулаками.

— У нас тут что, благотворительное собрание?? Ты че за территорией не следишь, дерьмо собачье, мы тебе за что деньги платим??

— Так он живой, етить-молотить, — растерянно отвечал Василич, — нешто я живую скотинку в землю захороню??

— Вчера еще утопить надо было или башку довернуть! Я не потерплю в собственном дворе…

— Тебе надо, ты и топи. Ирод, — буркнул Василич, бросив взгляд на Антона, — вон пацан, может, забрать его хочет.

Мордоворот с хрипом выпустил воздух, повернулся и только сейчас заметил Антона. Маленькие, заплывшие свиным жиром глазки, как будто снова налились кровью.

— А ну сыпь отсюда, — сквозь зубы рявкнул он, — санитар леса. К мамке беги.

— Обязательно, дяденька, — тихо произнес Антон и весь собрался, — только вот сейчас шины у твоей волжанки проколю, чтоб под колеса смотрел чаще…

— Чего?? — взревел мордоворот. — Ах ты, сопля…

Мордоворот уже занес кулак, размером с Антонову голову, но Антон был моложе и быстрее.

С силой пнув противника под коленку, Антон увернулся от угрожающей хватки. Баллончик не подвел, и струя едкого газа ударила точно в искаженную яростью свинячью физиономию.

Василич, не скрывая своего восторга, разразился таким красивым потоком нецензурной лексики, что почти заглушил вопли мордатого. Улучив момент, в сторону Антона дворник тихонько шепнул:

— Рви, Тоха…

Под непрекращающиеся проклятия, изрыгаемые рыдающим от боли мордоворотом, Антон схватил собаку и ринулся прочь из негостеприимного двора.

Глотая злые слезы, Антон тащил пса добрые два километра, до ветеринарного пункта. Собаке судя по всему было около года, уже не щенок, и, хотя через шкуру явственно проступали кости, весил пес-подросток прилично. За всю дорогу пес не издал ни звука и лишь однажды лизнул руку Антону. В клинике его встретили серьезные люди в белых халатах, и сначала достаточно жестко с ним разговаривали, как видно, подозревая, что именно Антон виноват в происшествии с собакой.

— Что ж вы не доглядели, молодой человек… сложный перелом, нехороший…

— Он поправится?

— Оперировать надо, — буркнул доктор, — и лечить потом. Долго.

Антон хотя и был практически ребенком, но сразу понял, о чем говорит ветеринар.

— У меня есть деньги.

Антон смотрел с такой надеждой, что ветеринар начал оттаивать.

— Это точно ваша собака?

— Это моя собака, — твердо сказал Антон.

Когда поздно вечером Антон приволок домой забинтованный шерстяной комок без признаков сознания, бережно завернутый в новую дорогую куртку, родители даже не успели его отчитать за позднее время. Выслушав душераздирающую историю о том, как провел сын свой 14-й день рождения (о потасовке с мордоворотом Антон благоразумно умолчал), родители неожиданно для себя в одночасье отреклись от принципа «никаких животных в доме» и безоговорочно приняли в семью покалеченного пса, пообещав сыну, что сделают все возможное для его выздоровления.

На следующий день Антон уже вместе с отцом на машине повез Рембо на перевязку.

Доктор, оперировавший Рембо, увидев Антона с отцом и собакой, заметно смягчился. После перевязки, ветеринар потрепал пса по холке.

— Ничего, ничего. Жить будет. Сильная собака и, видно, преданная…

Рембо до сих пор немного хромал, особенно когда много бегал по лесу со своим хозяином. Пес чувствовал настроения хозяина и верил ему безоговорочно, и самым счастливым для него временем были часы, проведенные вместе с Антоном. Антон часто ловил себя на мысли, что с Рембо ему значительно проще и приятнее общаться, чем с большинством людей, окружающих его. «Собаки — они же милейшие люди», — вспоминалось в такие моменты Антону. «А еще собаки верные», — усмехаясь, думал он, пытаясь объяснить собственное нежелание сближаться с кем бы то ни было. Друзей ведь не может быть много. А близких людей и подавно.

* * *

В силках запутался крошечный козленок, он бился, не понимая, что мешает ему продолжить путь. Рядом стояла взрослая поджарая коза, угрожающе встряхивала косматой бородой и враждебно глядела на Тиану водянистыми раскосыми глазами. Юноша отвел копье в сторону и, наклонившись, осторожно распутал скрученные из лиан веревки, освобождая маленькие копытца.

Тиану топнул ногой, и козленок, испуганный и все еще недоверчивый, бросился бежать со всех своих неокрепших ног. Мгновение — и он скрылся в густом тростнике. Старая коза уже спешила за ним.

— Так, так.

Обернувшись, Тиану обнаружил прислонившегося к стволу Йавара. По его смуглому лицу бродила торжествующая улыбка, руки были сложены на груди.

— Вот так охотник, ничего не скажешь. Да ты просто дух леса, не иначе…

— Я не убиваю детей, — жестко ответил Тиану, выпрямляясь.

— Даже если твои соплеменники будут умирать от голода, ты пожалеешь всякую тварь, попавшую в твой силок, так ведь? Теперь мне понятно, отчего ты приносишь дичь так редко…

— Разве кто-то умер от голода? Разве я не выполняю свое предназначение? Ты видел, какого размера бывают кабаны, которых я добываю на охоте?..

Йавар примирительно соединил свои ладони.

— Ладно, ладно. То, какой ты ловкий охотник, я не оспариваю. Но ты слишком много задумываешься и все чаще принимаешь не те решения. Берегись, это не лучшая черта для твоего ремесла…

— А ты для будущего жреца слишком много интересуешься простыми смертными, — Тиану демонстративно вскинул копье и двинулся прочь, — беги к отцу, в джунглях тебе не место. Тут ведь и ягуары попадаются.

 

Глава 5

Начало мая. Москва. Арина. Ярослав

«…В греческом зале, в греческом зале… Мышь. Белая…»

Арина давно собиралась заняться своими снами вплотную, кроме того, по истории Древнего мира нужно было подготовить реферат, и Арина решила совместить эти два нужных дела. Для начала она задумала посетить Пушкинский музей изобразительных искусств, вспомнив, что, оказывается, не была там уже года два. Аля снова не смогла поехать, Арина плюнула и отправилась приобщаться к прекрасному в одиночестве. В будни народу в музее было совсем немного, и Арина могла спокойно торчать у любого понравившегося экспоната, сколько душе угодно. Побродив по второму этажу, Арина направила свои стопы в Египетский зал.

Дорогу ей перегородила экскурсия, человек восемь инертных школьников с несчастными физиономиями делали вид, что внимают сухонькой тетке в огромных очках.

— …посмертная маска юноши. Пятнадцатый век, предположительно тольтеки.

Вдруг с Ариной начало твориться что-то невероятное. Как будто кто-то схватил ее за горло, перекрыв кислород. Ноги стали ватными, в глазах потемнело и единственное, что она видела, это маска юноши, почившего сотни лет назад. Музей наполнился новыми звуками. Где-то шумели люди. Слышался смех, рев и страшный металлический звук, как будто кто-то бьет в гонг. И барабаны… От них почему-то становилось особенно жутко.

— Девушка, вам плохо?

Арина открыла глаза. Она сидела на скамейке в греческом зале, и над ней склонялась пожилая дама в форменной блузке и с бейджиком на груди. «Колунова Галина Ивановна», — автоматически прочитала Арина. Лицо дамы выражало крайнюю степень обеспокоенности.

— Может, водички или корвалольчику?

— Нет, нет, спасибо, — поспешила успокоить добросердечную смотрительницу музея Арина, — голова резко заболела. Я посижу тут немного, не беспокойтесь.

Старушка недоверчиво покачала головой, но настаивать на корвалоле не стала и отошла к своему посту, удерживая Арину в поле зрения.

Арина схватилась за голову, как будто это могло помочь удержать ее в равновесии.

— Что это?? Я схожу с ума? Так резко, ни с того, ни с сего??

Перед глазами плыли круги, принимая странные очертания. Снова пирамиды, как во сне. Лестница, череда бесконечных ступеней, залитых чем-то темно-красным… Джунгли. Снова река. И над всем этим лицо незнакомца, преследующего ее на протяжении последних трех недель.

Посидев, как ей показалось, совсем немного, на скамеечке в греческом дворике, Арина пришла к выводу, что пора бы перестать смущать пожилую служительницу. Помахав на прощание доброй женщине рукой, Арина бодрым шагом направилась к выходу, но внезапно замерла, упершись невидящим взором в статую Гермеса. А где же та маска? «И вообще, при чем тут тольтеки, я же в греческом зале? — с ужасом подумала Арина. — Стоп, а почему я в греческом зале? Я же точно помню, шла к египтянам, почему я снова здесь? Ну, точно, кранты».

Свежий воздух надежд не оправдал. Не успев вдохнуть живительной прохлады, Арина снова ощутила нехватку кислорода. Дыхание банальным образом перехватило, как у какой-нибудь тургеневской барышни. Галлюцинации стремительно перерастали в стадию острого психоза.

Возле колонны стоял давешний темноволосый парень, с тревожными глазами. Прежняя Арина смутилась бы и очень быстро ретировалась, возможно, даже бегом и, возможно, в сторону отделения полиции, так как до смерти боялась психов. Но, как видно, собственное психическое расстройство сделало свое дело. Она глубоко вздохнула, сделала шаг в сторону парня и посмотрела в черные глаза.

— Я вас знаю, — тихо, но твердо произнесла Арина, удивляясь собственному спокойствию. Не хватало еще с маньяками дружбу заводить.

Парень кивнул. Или ей показалось, или в темных глазах промелькнуло облегчение.

— Только я не понимаю откуда.

Парень снова кивнул.

— Я могу рассказать.

Голос оказался низкий, чуть с хрипотцой. Вообще, когда странный незнакомец наконец заговорил, у Арины начисто пропало ощущение, что он ненормальный. Хотя на деле могло оказаться, что это просто инстинкт самосохранения приказал долго жить.

Сидя напротив молодого человека в кафе, Арина наконец смогла подробно его рассмотреть. Представился он неудобным именем Ярослав. Арине имя сразу не понравилось, в остальном молодой человек был безупречен. Он был старше Арины, это совершенно очевидно, кроме того, новый знакомый вскользь упомянул о том, что университет у него остался далеко позади. Глаза, оказавшиеся просто темно-карими, уже перестали ее пугать, да и смотрели они сегодня совсем по-другому. Теперь, когда Арина приняла решение не бояться, она смело могла признать, что парень действительно очень красив. Даже слишком. Длинные пальцы, ровная, немного смуглая кожа, хорошая осанка, вообще, назвавший себя Ярославом, категорически выделялся из толпы. Арина с удивлением отметила, что, пожалуй, Аля права, и таких экземпляров сама Арина видела разве что в голливудских фильмах. В довершение всех бед или, по крайней мере, странностей этого знакомства Арина не могла отделаться от ощущения, что где-то его уже встречала и раньше. Кроме недавних галлюцинаций, конечно.

Между тем, разговор тоже получался странный.

Молодой человек откинулся на спинку стула и задумчиво протянул:

— Мда, на одном природном магнетизме далеко не уедешь… Понятно, что ты мне не поверишь вот так, сразу… Прости, я сразу перешел на «ты», если не возражаешь, так мне кажется удобнее.

Арина кивнула, глядя исподлобья. Новый знакомый удовлетворенно кивнул и сунул руку за пазуху.

— Думаю, начать нужно так, — Ярослав протянул Арине паспорт в мягкой кожаной обложке, — держи. Права там же. Можешь переписать и отправить родителям или подруге. В розыске не числюсь, на учете не состою.

Арина открыла документ. «Ярослав Димитриевич Лаер, 20.08.1987 года рождения». Матерь Божья, еще и Димитриевич… Шикарно. Все одно к одному, даже место рождения не как у людей, например, прозаично, как у Арины и нескольких миллионов граждан, «г. Москва», или там «дер. Петрухино Моск. обл.», так нет же. «Федеративная Республика Германия, г. Мюнхен».

— Ознакомилась?

Арина вернула паспорт владельцу.

— Почему так сложно?

— Мой отец наполовину болгарин, на четверть немец. Работал в ФРГ, там и я родился.

— Болгарин? На Филиппа Киркорова ты совсем не похож.

— Не все болгары выглядят как Филипп Киркоров.

Арина вздохнула и решительно допила чай.

— Допустим, я убедилась, что ты не маньяк и не мошенник. Данные твои — липовые или настоящие — подруге отправила. Давай ближе к делу, а то меня начинает нервная дрожь пробирать.

— Хорошо, только начни ты. Расскажи подробнее, что необычного с тобой произошло за последние… ээ… скажем, пару месяцев.

Арина задумалась. Олег ее бросил в последние два месяца. Странного, может, в этом ничего и нет, но временной отрезок тот же. Краешком сознания Арина отметила, что воспоминания об Олеге ушли куда-то на задний план. Бросил-не бросил. Не важно. Арина пожала плечами.

— Кроме того, что ты вторую неделю ходишь за мной, как хвост, я и не припомню толком ничего.

Ярослав проигнорировал Аринин ехидный выпад и нетерпеливо подсказал:

— А сны? Тебе снятся странные сны, не так ли?

— Бывает. Пожалуй, да. Стала чаще видеть сны, верно подмечено. Я, правда, всегда считала, что это нормально…

— Это у кого как. И что же ты видишь?

— Пирамиды… Не египетские, а такие низкие, с усеченным верхом. Как в Мексике, наверное. Небо. Океан. Люди какие-то, лица… незнакомые. И реку вижу… Река снится очень часто, это один из самых странных снов. Но я просто плавать не умею и воды боюсь…

Ярослав смотрел на свои пальцы, медленно кивая в такт словам Арины.

— А сегодня в музее у меня случился обморок. Или что-то в этом духе. Давление что ли упало, не знаю. Я, вообще-то, гипотоник… И я вспомнила твое лицо. Только немного по-другому, как будто бы не сейчас…украшения…волосы длиннее…и звук. Барабаны. Очень страшный звук…

Ярослав еще раз кивнул и придвинул к Арине симпатичный чайник, накрытый вместо крышки половинкой апельсина.

— Может, тебе лучше кофе? Раз давление упало.

— Ты что, доктор? От кофе мне совсем худо будет, я его не переношу почему-то… Так что со мной такое? Ты сказал, можешь объяснить?

— Я не доктор. Но объяснить могу. Только в это трудно поверить. Можно вернуться к варианту о психическом расстройстве, хотя вряд ли это тебя успокоит.

— Да уж. Я предпочитаю выслушать твою версию.

— Звучит-то все предельно просто, — Ярослав осторожно взглянул на Арину, как будто опасаясь ее реакции. Темные глаза снова вспыхнули. — К тебе возвращается память.

Арина недоверчиво наклонила голову.

— Я вроде все, что нужно, помню и склерозом не страдаю пока…

— Не эта память. Другая. Прошлая жизнь. Предположим, много-много веков назад, где-то в Америке жила — была девушка, очень похожая на тебя…

Ярослав говорил, и перед глазами Арины снова поплыли знакомые картины.

* * *

— Вечно ты придумываешь… Разве наше место не здесь? Здесь наш дом…

Тиану смотрел куда-то сквозь Рин, в глазах снова появились решимость и отчаяние. Девушке часто казалось, что юноша видит нечто такое, что не удается разглядеть ни ей, ни кому-то еще. С легкой запинкой Тиану наконец заговорил:

— Мы родились далеко отсюда. Ты сама не раз пыталась выведать у Ясу о том, кто же были наши родители, откуда они пришли и почему оставили нас. Мне не нравится здешний уклад, и я не хочу подчиняться законам, с которыми не согласен.

— Но что же нам делать??

Тиану перевел на девушку спокойный взгляд.

— У нас есть выбор. Мы можем уйти.

Лицо Рин болезненно скривилось.

— А дедушка?.. Я не смогу оставить его… И остальные…

— Этот порядок нам не изменить. Но создать свой мы могли бы… Только для этого надо решиться.

* * *

Арина вздрогнула и вернулась в настоящее. Ярослав уже давно замолчал и теперь просто наблюдал за нею, размеренно помешивая свой кофе.

— То есть, если я правильно поняла, — медленно произнесла Арина, — я вспоминаю свое предыдущее существование? И как ты утверждаешь, жила я в Древней Мексике, в каком-то диком племени?

— В целом, как-то так. Только диким я бы его не называл. Это была довольно развитая цивилизация по тем меркам.

— Однако, — выдавила Арина и, заглянув в чашку, потянулась к чайнику. Ярослав ее опередил и наполнил чашку до краев, — и правда проще поверить в психическое расстройство.

— Я предупреждал. Учитывая твои сегодняшние видения, смею предположить, что на этом оно не остановится. Ты только начинаешь вспоминать. Дальше поверить будет проще.

«Шизофрения тоже, говорят, быстро прогрессирует», — мрачно подумала Арина, а вслух сказала:

— Даже не знаю, что предпочтительнее… Боюсь, мой рассудок пострадает в любом случае.

Ярослав пожал плечами. Отпив кофе, он продолжил свой рассказ.

* * *

Арина слушала Ярослава и продолжала украдкой его рассматривать. Очень необычный человек, кроме того, что фантастически красивый. В новом знакомом чувствовалась скрытая мощь, энергетика, сдерживаемая физической оболочкой. Он производил впечатление сильной, состоявшейся личности, несмотря на свой молодой возраст, и чем-то напоминал дикого зверя. Гепарда, например. Или ягуара. Фантазия Арины разыгралась не на шутку, помимо ее воли.

«И чего он ко мне-то прилип, так ведь и непонятно. Вот бы и правда, влюбился, что ли…Тогда бы мне все Олеги и красные «Митсубиси» на свете были нипочем. Эх…».

Но чтобы такой персонаж и вдруг заинтересовался совершенно обыкновенной, если не сказать заурядной, Ариной Литвиновой? Увидел раз в метро и незамедлительно впал в амок? Придумал историю про прошлые жизни и теперь вешает лапшу на уши? В это не просто трудно, в это невозможно поверить. Подо всем этим должно быть серьезное основание, конкретное такое второе дно. Арина отбросила романтические бредни и уставилась на своего визави.

— А ты? Откуда ты вообще взялся? — перешла она в неожиданное наступление. — Ты так много знаешь обо мне, что было, что будет, судя по всему, у тебя большой опыт в этом вопросе. Сам-то ты что помнишь?

Лаер даже бровью не повел.

— Я помню все очень подробно, со своих пятнадцати лет. Я помню детство, отрочество, юность и зрелые годы. Помню лица, голоса. У меня редкий случай, — Ярослав усмехнулся, — такое встречается нечасто. В этом смысле, я уникален.

Арина попыталась все это представить, примерив по своему обыкновению на себя. Получался какой-то хаос.

— И как тебе со всем этим живется?

Ярослав пожал плечами.

— Нормально. Я привык.

Арина молчала, пытаясь переварить услышанное.

— А почему я помню тебя?

— Скажем так, мы были знакомы, — уклончиво ответил Ярослав.

Арина всегда была фантазеркой, и тут ей явственно почудилось, что Ярослав скрипнул зубами.

— И что, — Арина не удержалась и решила задать самый дурацкий вопрос из возможных, и осторожно взглянула на Ярослава, — я прям такая же?

— Учитывая расовую принадлежность, не совсем. Глаза… кхм… похожи, — Ярослав нахмурился и отвернулся, ища глазами официанта.

— То есть, полной уверенности в том, что я та самая, у тебя нет?

— Исходя из твоих видений, процентов на восемьдесят. Посмотрим. Если ты не возражаешь.

Арина озадаченно нахмурилась.

— Против чего я должна возражать?

— Против того, что я некоторое время буду присутствовать в твоей жизни, — спокойно пояснил Ярослав, — признаться, мне несколько наскучило наблюдать за тобой издалека, хотелось бы более продуктивного общения.

Арина неожиданно смутилась.

— Интересно. А почему ты не подошел сразу? Я же серьезно думала, что меня преследует маньяк, даже в полицию собиралась идти… еще бы чуть-чуть и накатала бы заявление.

— В полицию? — Ярослав вскинул темные брови. — Забавно. Теряю былую легкость… Раньше на меня девушки реагировали немного иначе… Сразу не подошел, потому что должен был убедиться, что ты… такая же, как я. Пару раз я уже ошибался.

Арина снова погрузилась в размышления. Откуда-то из глубин смятенного сознания вынырнул очередной вопрос.

— Ты был в Мексике?

Ярослав пожал плечами.

— И не один раз. И не только в Мексике, я объездил всю Латинскую Америку и часть Северной. С пятнадцати лет у меня было время. Кроме того, моя сфера деятельности позволяет свободно перемещаться по миру.

«Наркодилер, — ухнуло в мозгу у испуганной Арины. — Или даже, наркобарон. Вот и Мексика в струю… Нет, для барона, пожалуй, слишком молодой. Но для дилера самое оно».

Арина в своей жизни с криминалом как-то не сталкивалась, и все ее познания в области торговли оружием и наркотиками основывались на фильмах Квентина Тарантино и сериале «Глухарь».

Однако вскоре Арина успокоилась, приятный тембр голоса Ярослава постепенно погасил вспыхнувшие подозрения, и Арина даже перестала думать, что новый знакомый хочет протестировать на ней какой-нибудь новый галлюциноген.

— Люди, вспоминающие свои прошлые существования или «помнящие», обладают рядом схожих особенностей. К примеру могут с большой долей вероятности узнавать друг друга, или, вернее, узнавать в нынешнем воплощении тех, с кем были знакомы или близки когда-то…

«Люди». Послушать Ярослава, так подобное встречается повсеместно. Это совершенно не вязалось с Арининым представлением о строении мира, и она задала следующий вопрос:

— И сколько же нас таких… помнящих? Или, вернее, вспомнивших?

— Немало. Афишировать это спорное свойство памяти не принято, так что нас значительно больше, чем ты можешь себе представить. Степень возврата у всех разная, в основном такие люди помнят какие-то значимые события, отдельные эпизоды предыдущих существований, или как раз людей, которых когда-то знали. Среди помнящих было много известных личностей. Художники, писатели. Климт, Босх, Гойя и другие. Разумеется, учитывая специфику этих явлений, не все смогли сохранить здравый рассудок. Некоторые пытались вынести свою, кхм, неординарность на всеобщее обозрение, уж очень хотелось поделиться… Те, которые слишком сильно упорствовали, долгое время провели впоследствии в сумасшедшем доме.

Арина попыталась из хаоса, царившего у нее в голове, вычленить хоть что-нибудь дельное. На ум, однако, ничего подходящего не приходило.

— А Дали?

— Про Дали ничего такого не знаю. Думаю, у Дали были другие проблемы…

Арина вдруг спохватилась и, стряхнув наваждение, наконец, заметила, что за окном начинает темнеть. С ужасом взглянув на часы, она внезапно осознала, что в этом кафе они просидели больше двух часов, и за это время она ни разу не подумала о родителях.

— Пора?

Арина нервно кивнула, хватаясь за разрядившийся телефон.

— «Пора» не то слово, мама меня убьет… А может, папа, для разнообразия.

— Так позвони.

Ярослав протянул свой мобильный. Арина дрожащим пальцем набрала домашний номер. Долгое время в трубке царила зловещая тишина, прерываемая длинными противными гудками. Арина признала свое поражение, нажала отбой и вернула телефон владельцу.

— Ладно, видимо, звезды не тем местом повернулись. Погода хорошая, может, с собакой гуляют… а мобильных я их не помню.

Ярослав молча распахнул перед девушкой дверь на волю.

Вдохнув свежий воздух, Арина как раз собиралась произнести заготовленную фразу о приятном знакомстве и прочем мусоре, однако, не успела.

Ярослав кивнул на блестящий автомобиль, припаркованный на другой стороне улицы.

— Я подвезу.

«Неплохо, — с мрачным удовлетворением думала Арина, утонув в удобном кожаном кресле, — я уже даже не пытаюсь из себя что-то изображать. Этот хмырь вполне может оказаться извращенцем с какой-нибудь дичайшей психопатологией, а мне хоть кол на голове теши. Сажусь в машину к совершенно незнакомому, по сути, человеку, что дальше?..»

— Ты, наверное, обладаешь гипнотическими способностями, — вслух произнесла Арина, — другого оправдания я не могу себе придумать.

— Способностями обладаю, — согласился Ярослав и впервые широко улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов, — и, надеюсь, не только гипнотическими. Куда ехать?

— А ты не знаешь, — не удержалась от сарказма Арина.

Ярослав скромно улыбнулся.

— Спросить-то я должен.

 

Глава 6

Май. Арина

Арина проснулась рано, с приятным ощущением, что сегодня суббота. Полежав минуту в постели, и уже, было, решив повернуться на правый бок и поспать еще пару часиков, девушка вдруг осознала, что никакая сегодня не суббота, а вполне себе четверг, а приятное ощущение связано у нее явно с чем-то другим. Арина попыталась согнать сонливость и прокрутила в голове вчерашний день. Да. Ярослав Лаер. Ее таинственный преследователь. Воспоминания о вчерашнем неоднозначном знакомстве вышли на передний план, заставив Аринино сердце некоторое время учащенно биться. При мысли о Ярославе с Арины слетели последние остатки сна, и она решительно отбросила одеяло.

Лихорадочно начищая зубы, Арина вспоминала детали вчерашнего разговора с Ярославом и все больше убеждалась в том, что остро нуждается в постороннем вмешательстве, хотя бы в какой-то степени подтверждающем гипотезу происходящего с ней. На свежую голову события прошедшего вечера казались совершенно нереальными, и Арина была готова признать их плодом своей безудержной фантазии. И кстати, о Ярославе. Загадочный новый знакомый и тут повел себя не как нормальные люди. Номер телефона не спросил, о встрече не условился. Хотя при этом предупредил, что встреча эта непременно состоится, и даже поинтересовался мнением Арины на сей счет.

«Разумеется, он знает, где я живу и где учусь, — рассуждала Арина по дороге в институт, — но все-таки логичнее было как-то обозначиться, так мне кажется. Или он опять собирается подкарауливать меня в неожиданных местах? Елки зеленые, я же звонила домой с его телефона… Но мобильным все равно мог бы и поинтересоваться». Что-то подсказывало ей, что волноваться на этот счет не стоит, раз сказал, значит, появится. А уж как он это сделает, ее не должно беспокоить.

Арина прошмыгнула мимо Олеговой машины и самого Олега, мирно курящего неподалеку, и устремилась на второй этаж, на лекцию по социологии.

Занятия казались бесконечными, на одном из семинаров Арина на собственном опыте убедилась, что спать с открытыми глазами можно. Никакой полезной информации за весь учебный день не удалось проникнуть в сознание девушки. Аля пару раз пробовала поинтересоваться, какая муха укусила Арину, но вскоре оставила свои попытки.

После учебы Арина вышла из главного входа и первое, что увидела, это блестящий черный автомобиль прямо напротив крыльца, и Ярослава, невозмутимо стоящего рядом. Быстро попрощавшись с ошеломленной Алей, Арина робко приблизилась. Ярослав отвесил легкий поклон. Темные глаза сегодня смотрели спокойно и чуть насмешливо, и совсем не пугали.

— Я прошу прощения, что не предупредил вчера, что заеду. Если ты не занята, я бы хотел предложить тебе небольшую прогулку, чтобы продолжить наш вчерашний разговор. Потом я отвезу тебя домой. Если ты не возражаешь.

— Какой Версаль, — пробормотала Арина, ощущая себя королевой с выпачканным в шоколаде носом, и милостиво произнесла, невольно подражая интонациям Ярослава: — Не возражаю. Везите.

«Небольшая прогулка» предполагалась по одной из живописных набережных в центре города. Молодые люди погуляли, выпили в кафе кто кофе, кто чаю, и Ярослав продолжил осторожно расспрашивать Арину о ее странных снах и ощущениях. Сегодня Ярослав внес в свой мобильный и номер сотового, и домашний телефон Арины. Казалось, события развиваются в штатном режиме и входят в какое-то понятное русло, Ярослав уже больше походил на обычного человека, во всяком случае, своим поведением. Правда, тему разговора, да и сам повод общения никак нельзя было назвать заурядным.

* * *

На следующий день, в пятницу, Арину осенило, к кому она должна пойти.

Одно время ее замечательная мама в поиске себя и, вероятно, новых ощущений увлекалась посещением психотерапевтов, гипнотизеров и прочих хиромантов. Среди толпы псевдоученых и целителей попадались на удивление приличные люди, и именно к ним как-то раз и попала Арина. Повод был довольно банальный — в пятнадцать лет участковому врачу сильно надоело Аринино горло, которым она мучилась практически каждый месяц, и докторица рекомендовала маме удалить к шутам Аринины гланды. Маме предложение не понравилось, Арине тем более, и мама потащила Арину к молодой паре психотерапевтов, которые занимались самыми разнообразными проблемами здоровья. Коля с Ирой произвели благоприятное впечатление, гланды оставили Арину в покое, и вот теперь девушка вспомнила о них. Не о гландах, конечно, а о психотерапевтах. Смутно припоминалось, что кто-то в ту давнюю пору говорил о гипнотическом сне, но сами ли психотерапевты владели этой техникой, или разговор шел о ком-то из их знакомых, Арина, разумеется, не помнила. В любом случае, так рассуждала девушка, если они не смогут помочь, то, возможно, хотя бы посоветуют кого-нибудь из нужной области. По крайней мере, хуже уже точно не будет.

В старой маминой записной книжке сохранился номер телефона психотерапевтов, позвонив по которому, Арина выяснила, что за пять лет он по счастью не изменился. Сами народные целители, правда, переехали и принимали теперь в другом здании, на станции метро «Тульская», возле Свято-Даниловского монастыря. Теперь у них появилась секретарша, бойкая девица по имени Ксюша, что само по себе должно было означать, что дела их процветают. Записавшись на прием и уточнив сумму, полагающуюся к оплате, Арина положила трубку и начала продумывать план действий.

Выходные проскочили незаметно. Ярослав позвонил в субботу, сообщив, что заедет за Ариной в понедельник, и уточнил, во сколько заканчивается последняя пара в ее институте.

Во вторник Арина предупредила маму, что идет к зубному врачу, по понятным причинам решив не посвящать ее в свой замысел. Ярославу девушка вообще ничего не сказала, но уже из несколько иных соображений. Твердо решив разобраться со своей неожиданной проблемой, Арина предполагала, что это будет, так сказать, заход с другой стороны, в котором уже трудно будет усомниться. По крайней мере, в этом не будет участия Ярослава, и это уже хорошо.

Забив на последнюю пару, Арина поехала на Тульскую. Зная свою склонность к топографическому кретинизму, девушка хорошо подготовилась и дома подробно изучила карту местности, чтобы не бегать с вытаращенными глазами по окрестностям.

Здание, в которое переехали экстрасенсы, доверия не внушало. Обшарпанные стены старого, досталинского дома, облупившаяся штукатурка и ржавый козырек крыши навевали смертную тоску, и Арина некоторое время колебалась, входить ли в тяжелую железную дверь. Арина сверилась с картой, убедилась, что попала по нужному адресу, и ступила в непрезентабельное сооружение. За железной дверью, вопреки ожиданиям, все оказалось не так уж плохо. Дом переоборудовали под офисы, между двумя новенькими дверями с бронзовыми табличками «Фирма «Август»» мирно булькал кулер, наверх вела чистая просторная лестница с удобными перилами. Приободрившись, Арина направила свои стопы на второй этаж. Там она наткнулась еще на одну дверь и, позвонив, ответила мелодичному голосу, кто она такая и на какое время записана.

С бешено колотящимся сердцем Арина вошла в приемную. Обладательница мелодичного голоса, хорошенькая блондинка Ксения поулыбалась Арине приятной профессиональной улыбкой и предложила посидеть минутку. Арина с опаской опустилась на белый кожаный диван, примостившись на самом краешке, как будто полагала, что сядь она поудобнее, так тот ее незамедлительно проглотит. Секретарша на пару мгновений скрылась за дверью в кабинет и тут же появилась, улыбаясь еще шире.

— Проходите, вас ждут.

В кабинете Арину порадовали теплые персиковые стены, мягкая мебель и оптимистичные оранжевые занавески. С того момента, как Арина видела пару психотерапевтов в последний раз, Коля и Ира совсем не изменились, разве что Коля в добавок к богемному хвосту носил теперь небольшую аккуратную бородку, а Ира напротив, остригла свои длинные светлые волосы. Арину и ее гланды специалисты без труда вспомнили, посмеялись и, бегло пробежавшись по последним новостям и общим знакомым, наконец приступили к делу.

Сбивчиво изложив суть проблемы, Арина с надеждой воззрилась на психотерапевтов. Коля замер с загадочным выражением на худом лице. Смотрел он при этом то ли в окно, то ли в глубину шкафа. Ира легко улыбнулась.

— Фантастика. И ты видишь это именно как собственное прошлое или как будто наблюдаешь со стороны?

— Как будто мое. Я вижу события, людей, слышу голоса, смех, еще массу звуков. Некоторое время назад один человек сообщил мне, что это мое предыдущее воплощение, и, дескать, я не сошла с ума, а всего лишь вспоминаю прошлую жизнь. Я слышала, есть специалисты, которые непосредственно занимаются вопросами подсознания, но таких я не знаю. Надеялась, вы мне чем-то поможете…

Коля задумчиво теребил собственное ухо, по-прежнему созерцая пространство. В серых глазах появился фанатичный блеск.

— Можно попробовать, — наконец сказал он, — обещать, разумеется, ничего не могу, но попробовать стоит.

— Не поняла, — Арина тряхнула головой, — вы с таким раньше не сталкивались, что ли?

Ира кашлянула и бросила взгляд на мужа.

— Скажем так, конкретно с таким не сталкивались…

— Арина, — мягко проговорил Коля, сверля ее своими удивительными глазами, — мы пытаемся помочь обращающимся к нам людям, используя различные приемы психотерапии, парапсихологии, хатха-йоги и даже космоэнергетики. Случаи попадались разные, техникой гипноза я владею. Непосредственно с вопросом про прошлые жизни к нам не обращались, но это для меня лично очень любопытно. То есть, я смогу погрузить тебя в транс и попробовать пообщаться с твоим подсознанием, а там уж что получится. Ты согласна на такой сценарий?

Арина вздохнула. Ну, что делать. Вроде бы этого она и хотела.

— Согласна.

Коля потер руки.

— Ну-с, тогда садись на диванчик. Приступим.

* * *

— Сдавайся, — весело прорычал Тиану, заламывая руку Йавара за спину.

— Ни за что, — Йавару удалось вывернуться, освободить руку и ловким движением сбить Тиану с ног, — ну, кто сильнее?

— Конечно, я! — два гибких молодых тела снова переплелись, и непонятно было, кто побеждает на этот раз.

Чуть в стороне, за естественным барьером из кустарника, увитого диким вьюном, стояли Рин и Ясу. Ясу опирался на толстую суковатую палку и курил по обыкновению, Рин теребила браслет, подаренный Тиану, и периодически нервно вздрагивала, бросая взгляд через кустарник.

— Как дети, — небрежно повела плечом Рин, невольно отслеживая движения борющихся. Ей казалось, что Тиану проигрывает. В следующую секунду соотношение сил снова изменилось, и на земле опять оказался Йавар.

— Сохранив душу и глаза ребенка, познаешь мир, как он есть. И обретешь мудрость, — заметил Ясу, не глядя на борцов, — так раньше говаривали.

— По-моему, они ведут себя глупо.

Свившись в клубок, молодые люди катались по сухой земле, издавая приглушенные звуки. В душе девушка опасалась, что их глупая игра вскоре перерастет в настоящую драку и кто-нибудь непременно пострадает. Однако борцы были в прекрасном настроении и пока боролись совсем несерьезно, стараясь не покалечить друг друга, напоминая чем-то детенышей ягуара.

* * *

Арина открыла глаза. Три пары глаз смотрели на нее не отрываясь, выражения на лицах варьировались от глубочайшего изумления до легкой паники. Последнее выражение относилось, разумеется, к секретарше Ксюше.

— Что? — Арина потерла глаза, — не получилось?

— Замечательно все получилось, — удовлетворенно промурлыкал Коля, — ты чаю попей, а я расскажу… Ксюша?

Ксюша кинулась вон и тут же вернулась с чашкой чая и шоколадкой. Арина с благодарностью приняла горячий чай и откусила кусок шоколада.

— Мы все записали, можешь сама оценить…

Арина глубоко вздохнула и приготовилась слушать.

Сначала не было слышно ничего, кроме мерного голоса Коли, монотонно повторяющего на Аринин взгляд какую-то абракадабру. Затем он изменил тональность и начал задавать вопросы. Раздался второй голос. От неожиданности Арина вздрогнула. Безо всякого сомнения голос принадлежал ей, но что именно она говорила, понять было невозможно.

— Что это? — потрясенным шепотом спросила Арина. Коля подмигнул.

— Понятия не имею. Похоже на какое-то индейское наречие. Слушай дальше…

Голос Коли в записи снова изменил интонацию. Он мягко, но настойчиво предлагал говорить на русском языке. Арина послушалась, и речь из диктофона потекла в знакомом формате, но часто прерывалась, голос срывался на тихий плач.

Прослушав всю запись, Арина попросила еще одну чашку чая.

* * *

— Дедушка, расскажи о маме.

Ясу задумался на мгновение и глубоко вздохнул. С куста вспорхнула маленькая птичка, пометалась и скрылась в лесной чаще. Ясу выпустил клуб дыма, не спеша начинать рассказ. Тема, к которой так часто обращалась Рин, была не то чтобы запретной, но… весьма и весьма неудобной, а для старого колдуна по-настоящему болезненной.

— Я много раз рассказывал тебе о Малиналь. Могу и повторить. Твоя мать была самым смелым человеком, каких я только знал, — медленно произнес Ясу. Чуть отвернувшись, старик незаметно для Рин смахнул тяжелую слезу. — Сильная, мужественная. Упрямая. Задумав что-то сделать, она всегда оставалась верной себе, и ничто не могло ее переломить… Так и случилось, когда она решила уйти. У нее была цель, и она шла вперед, только вперед… Ты очень похожа на нее, дочка.

— Ты снова увиливаешь и уходишь от ответа, — покачала головой девушка, — я каждый раз слышу от тебя одно и то же. Расскажи, почему она ушла? Куда? Жива ли она теперь?..

Ясу молчал. Рин вздохнула и сердито толкнула камушек, попавшийся ей под ногу.

— Не сердись, дочка. Твоя судьба пойдет по другой тропе, но в чем-то будет схожа с судьбой Малиналь… Ты тоже захочешь уйти. И у тебя будут на то свои причины и своя цель, которой ты подчинишься…

Больше ничего из старого хитреца Рин выудить не удалось, но девушка поклялась себе, что она не отступит и при каждом удобном случае будет выпытывать и собирать по крупинкам новые подробности о матери, ее жизни, ее характере и той неведомой цели, которой посвятила себя почти незнакомая и такая далекая Малиналь.

* * *

Кабинет экстрасенсов Арина покидала в растрепанных чувствах, крепко сжимая в руке диск с записью собственного бормотания. Выбравшись из-за железной двери, Арина вдохнула полной грудью и только сейчас догадалась спрятать диск в сумку. Сидя в кабинете, Арина и не заметила, как на город опустился вечер. Над стенами Даниловского монастыря кружили черные птицы, солнце скрылось за крышами домов. Спохватившись, Арина достала телефон. Тут же посыпались сообщения, кто и сколько раз за это время пытался дозвониться до абонента. Мама звонила два раза, Ярослав — шесть. Арина быстро набрала мамин номер и, вложив в голос максимум убедительности, посетовала, что забыла включить телефон после того, как была у зубного врача. Мама успокоилась, и елейным голосом попросила позвонить молодому человеку по имени Ярослав, дескать, тот ее потерял. Звонить Ярославу Арина не собиралась, но маму заверила, что, конечно же, немедленно перезвонит. Кто такой Ярослав мама, по счастью, пока не спрашивала. На экране уже, впрочем, высветился параллельный звонок: Лаер, как видно, получил уведомление, что абонент снова в сети.

— Где ты была? Дома тебя нет, телефон отключен.

От неожиданно резкого тона Арина несколько опешила. Вроде на брудершафт не пили, что за гиперопека.

— Зубы лечила, — стараясь подавить ехидство в голосе, ответила Арина, — уже еду домой.

— Ты где территориально?

— На Тульской. Смотрю на дом-корабль.

— Стой, где стоишь.

Возможности возразить Арина не получила, Лаер уже положил трубку.

«Ну и сколько мне тут стоять», — невесело подумала девушка и обернулась. Лавочек не было, и Арина присела на ограждение палисадника. Ситуацию изменить она не могла, поэтому, как это ни противно, оставалось смириться и ждать появления черного принца. Интересно, откуда, собственно, он едет. Будем надеяться, не с того берега моря, и это не займет архимного времени… Арина предавалась сумбурным размышлениям. После посещения экстрасенсов сумятица в ее голове, казалось, достигла своего апогея. Теперь, когда у нее появилось подтверждение того, что она не просто сошла с ума, Арина чувствовала некоторое облегчение. Однако, с другой стороны, осознание справедливости толкования Ярославом происходящих с ее памятью казусов внушало некоторый трепет. Настораживал и сам факт появления в ее жизни загадочного молодого человека: как ни крути, Ярослав Лаер больше скрывал, нежели рассказывал ей. Сколько тайн и загадок об их прошлом не договаривает этот человек, еще предстояло выяснить и, думая об этом, Арина ощущала неприятный холодок в области желудка.

* * *

Несмотря на мрачные прогнозы, не прошло и десяти минут, как перед унылой Арининой фигурой с визгом затормозил черный автомобиль.

Нехотя сковырнув себя с насеста, Арина передислоцировалась в удобное кожаное кресло. Машина резко взяла с места. Ярослав бросил на Арину мимолетный взгляд и скривил губы.

— И где же ты была на самом деле?

Арина успела отметить, что Лаер заметно ослабил контроль над своей безукоризненной вежливостью, в голосе появились совсем иные, властные ноты. Подавив протест, готовый вырваться наружу, она просто ответила:

— Я была у экстрасенсов. Маме не говори.

Ярослав мрачно кивнул.

— Так я и думал. То есть мне ты, разумеется, не поверила.

Арина дернула плечом, оставив реплику без ответа.

— Ну что ты будешь делать, — черные глаза, вспыхнув, уперлись в лицо Арины, — нельзя было тебе туда ходить.

— А что? Поставят в угол или сразу в сумасшедший дом?

Ярослав только покачал головой.

— Надеюсь, это были не законченные шарлатаны.

— Я хотела убедиться, что не сошла с ума, — упрямо вздернув подбородок, произнесла Арина.

— Ну и как? Убедилась?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Арина, отводя глаза, — мне дали послушать то, что я наболтала под гипнозом.

— И что же?

От Арины не ускользнуло, что Ярослав явно напрягся и слова даются ему с трудом.

— Я говорила на каком-то птичьем языке… очень странное ощущение, никогда ничего подобного не слышала.

— Разумеется. Язык науатль вряд ли можно назвать общеупотребимым. Еще что?

— Ну, еще я плакала, — смущенно добавила Арина, — что-то там, видно, произошло такое, никто не понял, что именно… Про реку говорила.

Тем временем, каким-то чудом проскочив пробки, автомобиль уже въезжал во двор Арининого дома. Арина выбралась из машины, вдыхая вечерний воздух. Ярослав захлопнул дверь, пикнул сигнализацией, определенно намереваясь доставить Арину до квартиры.

Возле самой двери Арина остановилась и повернулась лицом к Ярославу.

— И вот еще что. Под гипнозом я много раз повторяла одно и то же. Слова абсолютно незнакомые, но, похоже, что это два мужских имени.

Арина посмотрела Ярославу в глаза.

— Йавар и Тиану.

Произнося последнюю фразу, Арина в изумлении отметила, как губы Ярослава дрогнули и в точности повторили незнакомые имена.

В повисшем молчании Арина и Ярослав некоторое время смотрели друг другу в глаза. В темных глазах плавал жидкий огонь, зеленые с искрой сердито сощурились.

— Ты расскажешь мне, кто они?

Ярослав первым отвел взгляд.

— Думаю, нет. Ты вспомнишь сама, не стоит перенапрягать мозг раньше времени.

Тут Арина разозлилась не на шутку.

— У меня складывается впечатление, что ты проводишь надо мной какой-то античеловеческий эксперимент и либо постоянно не договариваешь что-то, либо врешь. Фамилия у тебя, кстати, подходящая. Так что сваливать все на заботу о моем психическом здоровье не стоит. Уверена, тебе абсолютно наплевать, что со мной происходит и чем это все закончится для меня в целом и моего рассудка в частности.

Краска сбежала с лица Ярослава. Расцепив сжатые зубы, он медленно заговорил:

— Ты на самом деле считаешь, что мне все равно?

— Ага. У тебя, вероятно, какие-то свои цели, мне неведомые. Куда уж нам, грешным, до вас, принцев на черных «Ауди».

Арина хотела еще добавить что-то о плебеях, но вовремя остановилась, громко фыркнула и отвернулась. Получилось почти как в мексиканском сериале. Просмотрев на заре юности один из них, Арина заметила, что герои мексиканских теленовелл, выясняя отношения, чтобы оказаться лицом к камере, постоянно поворачиваются к оппоненту спиной. Очень занятное зрелище.

— Хорошо, я кое-что расскажу. Йавар и Тиану — это действительно двое мужчин, которые имели к тебе непосредственное отношение.

— Так прямо и ко мне?

— К девушке, имя которой я помню, как «Рин» или «Риа». Судя по картинам, которые ты видишь, это не просто совпадение, но с уверенностью говорить нельзя. Именно поэтому я не говорю тебе всего, что помню сам. Для чистоты эксперимента я бы предпочел подождать, когда к тебе вернется какая-то часть твоих личных воспоминаний. Такое объяснение тебя удовлетворит?

— Пока да, — милостиво согласилась Арина.

— Уже хорошо. Сейчас уже поздно, а завтра я тебе объясню, почему не стоило ходить к гипнотизерам или к кому там еще.

На этой многообещающей ноте Ярослав протянул руку к кнопке вызова лифта.

* * *

Тревожные вести принес торговец какао-бобов, прибывший на днях. По его словам, белые люди, пришедшие с моря, начали продвижение вглубь джунглей, совсем недалеко от их земель.

— Вам нужно будет уходить, — говорил старик, — так уже было однажды… Белые люди пришли в мой город, и скоро, очень скоро от того города не осталось ничего, кроме огромного пепелища… Их не остановить, наши нынешние земли — это одно из последних уцелевших оплотов коренных жителей, и то, только благодаря тому, что нас отделяют от остальных земель зловонные болота и непроходимые джунгли… Но и они не смогут вечно сдерживать чужеземцев, не за горами то время, когда они придут и сюда. Единственный шанс — уйти в горы. Там живут мирные племена, они примут вас, их порядки и ритуалы не такие, как наши, их боги не так ненасытны.

Рин и Тиану смотрели на Ясу и не верили собственным ушам. Рин все сильнее и отчаяннее сжимала руку Тиану, как будто та придавала ей мужества. Машинально поглаживая руку девушки, Тиану слушал и понимал, что все, о чем говорит Ясу, созвучно его собственному настроению и жажде действия.

— Когда-то, давным-давно, — продолжал Ясу, выпуская густой терпкий дым, — в город, который считался столицей одной из самых могущественных империй, существовавших когда-либо, пришли белолицые люди, которых поначалу все почитали за сыновей Кецалькоатля. Не стоило обольщаться, это были всего лишь люди, но жрецы пустили их в город, щедро одарили и открыли перед чужеземными гостями все двери… После все они жестоко поплатились за свою глупость.

Ясу поднял тяжелый взгляд на молодых людей.

— Они уже близко. Это жадные, хитрые, безжалостные завоеватели, для которых нет ничего святого. Они уничтожат наше селение, поработят всех жителей, а жрецов распнут на нашем же жертвенном камне. У них оружие, против которого нам не устоять с копьями и луком. У них чудо-звери, на которых они путешествуют и которые слушаются их, как будто понимают человеческую речь. Уходите, дети мои. Вы должны уйти. Спасти всех жителей не удастся, я пытался говорить со жрецами, но они так же глухи, как были глухи те, что пустили чужеземцев в мой город… Сейчас их заботит только засуха, но то, что придет после нее, гораздо страшнее. Поверьте мне.

 

Глава 7

Арина. Ярослав

Следующая пара учебных дней ничем не была бы примечательна для Арины, если бы не черный автомобиль, неизменно возникающий после окончания занятий у главного входа. Все самое интересное для девушки начиналось за пределами института. Аля с Эдиком не задавали Арине вопросов, молча наблюдая, как девушка каждый раз садится в черную блестящую машину и уезжает в неизвестном направлении. Арина комментариев пока не давала, и друзья терпеливо ждали, когда та сама снизойдет хоть до каких-нибудь объяснений.

Ярослав слово сдержал. Встретив Арину после учебы, молодой человек пригласил ее в кафе, намереваясь объяснить, почему нельзя было ходить к сомнительным специалистам, называющим себя психотерапевтами. Официантка приняла заказ и отошла, непроизвольно окинув взглядом Арину, как бы недоумевая, что такой мужчина может делать с соплячкой вроде нее, да еще в приличном месте. Арина подавила нервный смешок и воззрилась на Ярослава, который задумчиво постукивал по столу длинными пальцами, созерцая пространство. Арина в очередной раз обратила внимание на его руки. Будучи достаточно крупными, руки молодого человека выглядели очень гармонично, как, впрочем, и весь Ярослав в целом. Пальцы ровные, длинные, ладонь широкая, настоящая красивая мужская рука, в которой есть и сила и в то же время присутствует некоторое изящество. Звук голоса Ярослава вернул Арину в реальность, и она нехотя оторвалась от изучения пальцев Ярослава, которыми он вдобавок еще и щелкнул перед ее носом, стремясь включить ее сознание.

— Судя по выражению твоего лица, ты вряд ли слышала, что я говорил, посему повторяю основное.

Арина удивленно моргнула. Оказывается, Ярослав успел уже что-то сказать, а она в это время бездумно таращилась на его холеные пальцы, вот ведь какой конфуз. Что же такое происходит с ее головой, если она отключается, сама не замечая этого?..

— Так вот. Процессы, запускающие механизм воспоминаний о предыдущих существованиях, не изучены и малопонятны, вследствие чего и рождают в определенных кругах всевозможные мифы и легенды. Бытуют различные варианты этих домыслов, и ни один из них не выдерживает ни малейшей критики… Однако, есть люди, а их не один и не двое, поставившие себе целью внести ясность в этот вопрос и применить свои знания для достижения собственных целей… Что? Ты хотела что-то уточнить?

— Я просто ничего не поняла, — честно призналась Арина, пожав плечами, — попроще можно это как-то сформулировать? А то мой голова нихт…

В этот момент официантка поставила на столик их заказ.

Ярослав поджал губы, подождал, пока девушка отойдет и, отпив кофе, произнес:

— Ээм… ну скажем, группа неких единомышленников ищет рецепт включения памяти по заказу. И предполагает, что некто может что-то об этом знать. Так понятнее?

Арина выглядела совершенно сбитой с толку.

— Слова, в общем, понятны… Я одного не пойму, какой им прок от всего этого?

— Резоны у каждого свои. Одни охотятся за тайными знаниями, давно утерянными, или же за сокровищами более осязаемыми, как, например, древние клады. А иных прочих может интересовать поиск и «включение» памяти таких неоднозначных персоналий, как Гай Юлий Цезарь, Калигула, Наполеон, Распутин, Ленин, Гитлер, наконец… И так далее, насколько хватит фантазии.

Представив себе заново рожденных лидеров далекого и недалекого прошлого, Арина почувствовала, как на затылке поднимаются дыбом волосы.

— Но… этого же нельзя делать!

— Конечно. Это нарушение мировой гармонии и считается преступлением. Поэтому некоторых «выключают» принудительно.

— Э… прям совсем… «выключают»??

— А это уже как получается.

— Так кто же этим занимается?

— Есть такие люди. Не углубляйся в эту тему, просто поверь на слово.

Арина снова замолчала, пытаясь унять сумбур в голове.

— А это прям организация такая? По выслеживанию помнящих?

— Вроде того. Это группа людей. Существуют они очень давно, и на протяжении всего времени преследовали самые разные цели… И вот тебе еще одна причина, по которой их интересуют случаи возвращения памяти.

Ярослав помолчал, как будто подбирая слова. Брови его ненадолго сошлись на переносице.

— Самое древнее чувство на земле — это, как ни грустно, вовсе не любовь. Это страх. И самый основной, главный страх всех времен — это страх смерти. Страх небытия. Отсутствия продолжения земного существования. Кому-то в борьбе со страхом помогает вера. Кому-то — любознательность, научное или простое обывательское человеческое любопытство — что же там, за чертой. А кому-то не помогает ничего. Кого-то страх смерти пожирает всю жизнь, затаиваясь на время и снова прорастая, в каждой тени, в каждом заходе солнца и увядающем цветке такие люди видят зловещие предзнаменования и напоминание о грядущей неизбежности. Для подобных людей доказательства того, что происходит с нами, — самое настоящее лекарство от этого животного страха. Бесконечность перевоплощений. Там что-то есть и так далее, в подобном роде.

Арина медленно кивала.

— И для подтверждения этой гипотезы им нужны такие, как мы?..

— Да.

Арина помолчала, переваривая.

— А есть у них отличительные черты?

— А как же.

— Неужели, татуировки?

— Абсолютная беспринципность и крайняя неразборчивость при выборе средств для достижения цели. Вот такие у них отличительные черты.

Ярослав попросил официантку принести еще кофе, Арина жестом отказалась от продолжения банкета. Чая она выпила достаточно, кусок пирога как раз устраивался в ее желудке, чему очень мешала напряженная умственная деятельность.

— Ну хорошо. Есть организация, и Бог бы с ними. Какая тут связь с гипнотизерами?

— Прямая. Каким-то образом же они находят помнящих. Теперь понятнее?

У Арины похолодело внутри.

— Ты хочешь сказать, что экстрасенсы сдают этих самых помнящих кому следует?

— Именно. Добровольно или независимо от собственной воли.

Арина надолго замолчала. Какой ужас… Получается, в офисе могла стоять камера, или жучок или еще бог весть какая аппаратура, и кто-то неведомый потирал свои ручонки, слушая Аринино бормотание? Да бред, вдруг качнуло Арину. Ну просто совершеннейшая фигня, прямо скажем. Зачем этому кому-то одна отдельно взятая Арина? Посадить в банку и наблюдать, какой еще фортель выкинет ее многослойная память?.. Какой с нее толк? Высказывать свои сомнения Ярославу Арина не посчитала нужным и постепенно убедила себя, что одна ее память не стоит таких усилий, и реальных причин для беспокойства нет. Ну, мерещатся ей какие-то индейцы. Ну, сны видит, и что? С кем не бывает… На «науатле» заговорила под гипнозом, вот это, конечно, фокус… Но тоже, если разобраться, ничего особенного. Может, это и не ацтекский язык был, а ничего не значащее буквообразование. И у нее просто с головой не в порядке… Слишком много сложностей и полное непонимание конечной цели. Сделав выводы, Арина немного успокоилась и залпом допила остывший чай. Ярослав вскинул брови:

— Домой?

— Да я могу на метро, — привычно попыталась откреститься Арина, прекрасно понимая, что за этим последует.

Ярослав закатил глаза и, взяв Арину за локоть, подтолкнул к стеклянным дверям.

* * *

Около Арининого дома молодые люди еще некоторое время сидели в машине, продолжая разговаривать и обсуждать, когда посетить Исторический музей с целью проверить одну из теорий активации воспоминаний. На этом очень настаивала Арина, Ярослав счел возможным согласиться и сопроводить девушку. Дело стало за датой.

— У меня с утра нет первой пары, могу пожертвовать сном.

Ярослав задумчиво смотрел в телефон.

— Не стоит. Завтра с утра я не смогу, у меня лекция… вечер тоже занят. Давай в пятницу, в четыре. Правда, пробки будут несусветные…

— Ты преподаешь? — Арина поперхнулась от удивления, — и что творится на твоих лекциях?

— В каком смысле? — не понял Ярослав.

Арина покачала головой и весело фыркнула.

— Бедные студентки, наверное, каждый раз близки к обморочному состоянию.

Ярослав повел бровью и снова уткнулся в телефон.

— Я довольно строгий преподаватель. Иллюзии у юных инфант развеиваются ближе к зачетной сессии. Обмороков, правда, не было, но рыдать рыдают.

О мощном потоке любовных писем, которыми обычно в первый семестр заваливают прекрасного преподавателя, Ярослав скромно умолчал. Арина же явно развеселилась, представив Ярослава в аудитории, битком набитой представительницами прекрасного пола. Стопроцентная посещаемость. Наверняка многие забывают принести ручку и тетрадку. Исторический музей в итоге задвинули на пятницу, на том и расстались.

* * *

— Мать, а ты хоть представляешь, с кем общается наша дочь? — задумчиво спросил Владимир Александрович, наблюдая из окна, как Арина вылезает из дорогого блестящего автомобиля. — Я имею в виду потенциальных кавалеров.

Елена Васильевна оторвалась от теста и внимательно посмотрела на мужа.

— В каком смысле? У нее же был мальчик, ну вот этот, Олег, кажется…

— Вот именно, что кажется. Мы, похоже, сильно отстали в развитии. Я видел этого самого Олега пару раз, судить не берусь, но взгляни-ка… Разве это Олег?

Владимир Александрович чуть отодвинулся, и Елена Васильевна выглянула из окна, как раз в тот момент, когда высокий темноволосый молодой человек, наклонившись, целовал ее дочь в щеку. Мама замерла. Махнув на прощание рукой, элегантный незнакомец залез в черную машину и укатил в неизвестном направлении. Арина скрылась в подъезде.

Минуту родители молча смотрели друг на друга, думая о том, что совершенно ничего не знают о собственной дочери.

— Наверное, нам стоит больше интересоваться личной жизнью своего ребенка, — с укором произнес папа, — в какой-нибудь Финляндии давно бы родительских прав лишили.

Мама растерянно кивнула.

— Она совершеннолетняя. Но… Пойдем, попробуем поинтересоваться.

Войдя в квартиру, задумчивая Арина с удивлением обнаружила, что ее встречают оба родителя, вытянувшиеся, как на параде. Не ожидая ничего плохого, Арина скинула с плеча сумку и спросила:

— Что это с вами? Вы прям как Маркс и Энгельс на агитплакате. А где салют?

— Будет позже, — пообещал папа, засовывая руки в карманы.

— Дочка, а кто это был? — робко спросила мама.

Ах, вот оно что. Родители засекли Ярослава. Арина усмехнулась.

— Где?

— Ну… на черном автомобиле.

— Знакомый.

Понимая, что продолжения может и не последовать, мама быстро взглянула на папу. Владимир Александрович кашлянул.

— А как же Олег?

Арина пожала плечами.

— А при чем тут Олег? Это просто знакомый, подвез до дома, и все. Да, и к тому же, с Олегом мы давно расстались. Я же вам вроде говорила.

Сунула ноги в тапочки и прошлепала в ванную. И все. Родители снова воззрились друг на друга.

— Наверное, мы как-то неправильно поинтересовались, — шепотом предположила мама, — надо было не так прямолинейно, а как-нибудь между делом…

— Да уж, дипломаты мы с тобой те еще, — вздохнул папа. — Ладно, чего уж теперь. Спросили и спросили. После ужина еще попробуем.

* * *

— Есть, шеф, — Батон не смог скрыть удовлетворения в голосе, — Арина Владимировна Литвинова, 1992 года рождения. Свежачок. Месяц-полтора памяти.

— Ну, что же, — протянул шеф вполне благодушно, — не зря ждали. Молодец, Женечка. До дома доведи и ко мне. Окружение пробьешь позже, ты знаешь. Сам пока не суйся.

Батон-Женечка положил трубку и довольно ухмыльнулся. Везунчик он, Батон. Работа интересная, и непыльная. Деньги хорошие. Дай Бог здоровья шефу. И денег побольше…

На другом конце города благообразный седоватый мужчина нажал отбой и задумчиво потянулся за бокалом вина. Девушка — это хорошо. С девушками он любил работать.

Даниил Эдуардович выглядел значительно моложе своих лет, благодаря ли генам, или правильному образу жизни, или тому и другому, вряд ли кто дал бы ему больше тридцати пяти. Высокий, подтянутый, гибкий, как дикая кошка, с безукоризненной стрижкой и неизменно располагающей улыбкой. Единственное, что невольно прибавляло ему некоторый возраст, — это седые волосы, удивительно подходившие его молодому загорелому лицу. Прямой взгляд, гладкая кожа, приятный, можно сказать, бархатный тембр голоса. Не очень большому количеству людей «посчастливилось» увидеть, как мягкие серо-голубые глаза меняются и становятся свинцово-серыми и ледяными за какие-то доли секунды, а бархатный голос, несмотря на всю свою мягкость, начнет вызывать дрожь в коленках. Впрочем, те, кто ощутил это на себе, уже вряд ли с кем-либо смогут поделиться впечатлением от увиденного.

На девушку надо посмотреть, это понятно. Внутренний голос подсказывал Даниилу, что на этот раз им выпал нужный билет.

Случай представился уже буквально через пару дней. Батон-Женя отработал клиента и представил небольшой предварительный доклад: адрес, семья, знакомые, в каком институте обучается девушка и приблизительный распорядок дня на основании трехдневного наблюдения. Даниил посчитал возможным потратить некоторое время на ожидание девушки у ее института. Пока тянулись последние минуты до окончания четвертой пары, Даниил смотрел в окно, рассеянно наблюдая за проходящими мимо студентами, и тихонько напевал себе под нос любимую арию.

Наконец, сидящий на месте водителя Батон тихо произнес.

— Шеф, идет.

Мимо шла невысокая тоненькая девушка, с задумчивым видом изучающая проезжающие автомобили. Даниил прильнул к тонированному стеклу, не отрывая от девицы внимательных глаз. В этот момент девушка как раз поравнялась с их автомобилем, собираясь перейти улицу. Она хмурилась, неодобрительно глядя на отчаянных пешеходов, рванувших через дорогу на красный сигнал светофора. Девушка дождалась зеленого и поспешила перейти на другую сторону. Даниил откинулся на спинку комфортного сиденья. Тонкая спина в джинсовой курточке быстро удалялась и через пару мгновений совсем скрылась из вида.

— Это она, — прошептал Даниил, его губы тронула улыбка, — наконец-то.

В голове у него постепенно складывался план дальнейших действий.

 

Глава 8

Май. Антон

Дрался Антон всегда и по любому поводу, сколько себя помнил. Поэтому детство и юность проходил с синяками и ссадинами различной степени тяжести. И стекла бил — по большей части случайно или из любопытства, но нарочно никогда никому не пакостил и впутывался во всякие истории исключительно из врожденного чувства справедливости. Задирался, правда, довольно часто и лез, куда не просят. Что было, то было.

«Я дерусь, потому что я дерусь…» — вот, пожалуй, наиболее точное определение для поведения Антона-подростка.

— Прилучный, вот скажи, — в очередной раз устало выговаривал Антону участковый, — почему, как только где в районе драка или какая потасовка, ты обязательно в эпицентре событий, а?.. Ни одна мало-мальски приличная стычка без тебя почему-то не обходится.

— Судьба такая, гражданин начальник, — легко отвечал Антон, улыбаясь, — шел мимо, вы же знаете…

К чести Антона, надо добавить, что ни одного привода в милицию у него не было. И еще. Антона все любили.

Случались, впрочем, и осечки. Однажды случай вышел почти криминальный. В масштабной потасовке с местной шантрапой, куда занесло Антона с приятелями, Антон не рассчитал и в запале сломал мерзавцу руку. В милицию, понятно, никто не заявлял. Потерпевший предпочел убраться подобру-поздорову, но после этого случая Антон стал уделять особое внимание контролю силы, стараясь без нужды не причинять увечий.

Повзрослев, Антон продолжал заниматься спортом, демонстрируя свои способности только в случае необходимости. Сразу после школы Антона забрали в армию, родился он весной и попал в осенний призыв, благополучно провалив вступительные экзамены в институт, к ужасу мамы и бабушки. После армии молодой человек вернулся повзрослевшим и серьезным и поступил-таки в высшее учебное заведение, где и учился в момент описываемых событий.

Отношения с родителями в большинстве случаев складывались ровно, отец Антона бывший военный, а ныне главный инженер на оборонном предприятии, воспитывал сына с позиции старшего товарища. Парень вырос самостоятельным, к родителям относился с уважением, и те, в свою очередь, научились полностью доверять ему.

Единственный раз родители попытались заставить Антона сделать что-то, по их мнению, очень нужное, но с чем сам Антон был категорически не согласен, и потерпели при этом полное фиаско. На явный протест родственники внимания не обратили, и вот что из этого вышло.

Обладающий абсолютным слухом, Антон под нажимом родителей был вынужден пройти прослушивание в музыкальной школе. Преподаватели были в восторге и прочили пареньку всевозможные успехи. Начать решили с гитары. С первых чисел октября в условленное время Антон безропотно брал гитару и мирно удалялся, как все думали, в музыкальную школу. Вечерами он мог тихонько бренчать на ней же в своей комнате, по справедливому разумению родителей, выполняя заданные упражнения.

Встревоженная преподавательница позвонила месяца через три и сердито поинтересовалась, планирует ли Антон в принципе посещать занятия и по каким причинам он на них актуально отсутствует. Обескураженные родители впали в ступор и пообещали разъяснить оба неразрывно связанных вопроса. По словам учительницы, с момента прослушивания молодого человека в музыкальной школе никто больше ни разу не видел.

Антону, конечно, влетело, но, начиная с этого случая, мать и отец приняли в качестве правила решение более не навязывать сыну собственную волю. Играть на гитаре, кстати, Антон научился сам, и даже весьма неплохо. При желании мог даже что-нибудь на фортепьяно изобразить, но сильно его это занятие не увлекло.

Неприятная особенность: физически абсолютно здоровый, сильный и спортивный Антон страдал странным недугом, причины которого определить до сих пор не удавалось. Порой его беспокоила странная надсадная боль за грудной клеткой, возникающая сама по себе и так же без особых оснований исчезающая. Боль появлялась неожиданно и, как оказалось, не была связана ни с тренировками в спортзале, ни с иными физическими нагрузками.

В какой-то момент, примерно год назад, боли усилились, и под нажимом мамы-педиатра Антон снова пошел в поликлинику. Снимали ЭКГ, сделали эхокардиографию и ЕМРТ грудного отдела позвоночника. Холтер даже сутки носил. Результат, как и раньше, нулевой. Времени потрачено было много, толку чуть.

— Вы абсолютно здоровы, молодой человек, — доктор устало потер переносицу под оправой очков. — Происхождение ваших болей для меня лично совершенно непонятно. Сердце и легкие в порядке, возможно, конечно, что это все-таки позвоночник, но пока подтверждения этому я не нахожу. Невропатолог и нейрохирург тоже ничего не нашли. Давно у вас боли?

Антон пожал плечами и привычным жестом потер грудную клетку.

— Со школы. Лет с десяти. По-крайней мере, я так помню.

— Можете описать, как именно болит?

— Саднит. Ноет. Не резкая боль, скорее, нудная. Просто очень надоедает.

Доктор покачал головой.

Следующим по списку — до гадалок и откровенных шарлатанов — оставался только целитель Никодим, в миру известный как Василий Семенович Прога. Антон рассудил, что терять ему уже нечего, и шутки ради записался на прием.

Махать руками целитель по счастью не стал, что приятно удивило Антона. Свечей не зажигал, не завывал и вообще вел себя совершенно как обыкновенный эскулап. Пощупал, посмотрел результаты исследований из поликлиники. Только вот нес, к сожалению, полную околесицу.

— Знаете, все это очень похоже на фантомные боли. У вас не было психологической травмы, связанной с грудным отделом? Может быть, при вас кто-то сильно ушибся, или что-то в этом роде?

Антон покачал головой. И тут мимо денег.

— Я такого не помню. Спрошу у родителей, возможно, что-то и было в детстве.

«Какие, к шуту, «фантомные боли», — думал Антон по дороге домой. Дождь хлестал по лобовому стеклу, и щетки гнали по очереди вправо и влево две маленькие Ниагары. — Даже мне, человеку далекому от медицины, понятно, что это бред сивой кобылы. Фантомные боли возникают на месте ампутированной или каким-то образом потерянной конечности. Какое место у меня ампутировали, чтобы болело за грудиной? С психологической травмой тоже явная натяжка… Может, при мне кого в младенчестве пристрелили и я сильно впечатлился? Будем думать, что это все-таки остеохондроз. Или мышцы».

Чудеса. Боль есть, причины нет. На этом Антон решил завершить исследование собственного организма и оставил непонятные боли в покое. Боль тоже как будто смирилась и несильно донимала его, активизировалась только на смену погоды или в моменты сильной усталости.

* * *

Маленький Тиану, как завороженный, смотрел на свой новый лук.

— Ну, бери давай, — улыбаясь, предложил Тамокоацль.

Тиану робко протянул руку.

— Бери смелей. На охоту пойдем только через пару катунов. Но тренироваться нужно начинать уже сейчас.

Это было настоящее чудо. После того как Тамокоацль забрал Тиану из дома Ясу и поселил в своей семье, Тиану казалось, что его жизнь стала настоящей сказкой. Тамокоацль брал его вместе со своим старшим сыном Токаль Кеуном в лес, показывал заветные тропы, следы зверей и другие хитрости и приметы, известные только охотникам. Токаль Кеун уже пару раз ходил со взрослыми на настоящую охоту, и Тиану мог часами слушать его рассказы, сдобренные яркими, фантастическими, но, как подозревал Тиану, по большей части выдуманными подробностями. Как загоняли тапира или как попали на тропу черного ягуара, или как огромная птица едва не лишила Токаль Кеуна глаза, и лишь ловкость молодого охотника помогла ему сохранить здоровье. В подтверждение Токаль Кеун демонстрировал красивое длинное перо, и у Тиану от восторга перехватывало дыхание. И вот теперь Тамокоацль подарил ему его первый настоящий лук. И через пару катунов он, Тиану, пойдет на охоту вместе со всеми. Вместе они пройдут чуть приметными тропинками, найдут лежбище кабанов или добудут еще какую-нибудь потрясающую живность. Мог ли он мечтать о таком счастье! Попробовав несколько раз выпустить стрелу под присмотром Тамокоацля, Тиану поблагодарил его и помчался к друзьям. Ему не терпелось показать свой драгоценный подарок в действии.

 

Глава 9

Май. Арина. Ярослав

Отношения с Ярославом развивались, незаметно молодой человек стал постоянным сопровождающим Арины во всех ее перемещениях по городу и вне оного. Ярослав практически ежедневно заезжал за Ариной после учебы и вез куда-нибудь в зависимости от погоды и настроения.

Романом это назвать было точно нельзя, вечно ироничный Ярослав вел себя с Ариной безупречно и скорее напоминал старшего брата девушки, чем потенциального кавалера. При встрече или прощании, как само собой разумеющееся, легонько целовал Арину в щеку, мог подать руку или подтолкнуть в нужном направлении — и на этом все. Никаких романтических или пошлых глупостей. Не приставал, рук не тянул, ни на что не намекал. Ни словом ни взглядом, что называется. Арину такая постановка вопроса очень устраивала, хотя периодически она задумывалась над тем, чего от нее все-таки хочет незваный кавалер.

«Наверное, я его совсем не привлекаю, как девушка, — грустно размышляла Арина, поглядывая на красивый профиль Лаера, — для него я просто подопытный кролик, не более того. Причем кролик довольно бестолковый и совершенно бесполезный для каких-либо других целей, кроме конкретного эксперимента. Впрочем, трудно представить, как бы я отреагировала, если бы он вел себя по-другому. Вот уж совсем не уверена, что мне это надо. Слишком он хорош, чтобы быть настоящим…».

Действительно, нельзя было сказать, что Арина сама была влюблена в своего невольного нового приятеля. Но по-своему она к нему привязалась, ей нравилось и даже льстило, что Ярослав опекает ее, как неразумное дитя, легко объясняя сложности происходящего с ней психоза, или чего покруче и что самое главное, ничего не требует взамен. Пока. А не нравиться Ярослав Лаер просто не мог.

— О чем думаешь? — не глядя на Арину вдруг поинтересовался Ярослав, совершая сложный двойной обгон.

— Если честно, о тебе.

— Интересно. Расскажи.

«Ага, сейчас», — мысленно пообещала Арина, а вслух произнесла:

— Пытаюсь понять, чего ты от меня все-таки хочешь.

— Ты скажи, ты скажи, че те надо, че надо, — напел Ярослав и усмехнулся, — хочу, чтобы ты меня вспомнила. Вот и все.

— Я помню тебя.

— Маловато, — Лаер вздохнул, — я все же надеюсь, что твоя память восстановится раньше, чем мне стукнет лет восемьдесят. Там уже, знаете ли, старческий склероз не за горами… И тогда уже я забуду все к шутам.

Посещение Исторического музея не оправдало возлагаемых на него надежд. Сколько Арина ни таращилась на экспонаты, сколько ни ходила кругами, ничто не потревожило ее память. Поначалу Ярослав с безучастным лицом молча следовал за ней, однако вскоре позволил Арине перемещаться по музею в одиночестве, не участвуя в круговом забеге. Утомившись от бесполезных метаний по залам, Арина вернулась к исходной точке, то есть к стоящему в стороне Ярославу.

— Наверное, нужно опять идти в Пушкинский, — уныло сообщила ему Арина, устало опускаясь на скамью.

Тот легко повел плечами.

— Ничего не имею против Пушкинского музея, но в Москве есть, где побывать и помимо этого замечательного места. Хочешь, поедем в Питер, по Эрмитажу можно бегать дней пять без остановки.

Ярослав мрачно смотрел на девушку, скептически скривив губы.

— Я просто не очень понимаю, чего ты хочешь добиться, бегая кругами вокруг этих заскорузлых древностей. Чтобы при взгляде на какую-нибудь требуху тебя снова накрыло волной воспоминаний? Процесс и так уже пошел, по тем или иным причинам, и все вспомнится само собой, здесь не стоит торопить события…

— Но в первый раз меня торкнуло именно там, — упрямо ответила Арина, — может, снова сработает…

— Как бы потом не пожалеть… лучше привыкай к тому, что ты уже вспомнила, — неожиданно со значением добавил Ярослав, — а музеи тебе в этом не помогут.

Арина внимательно пригляделась к молодому человеку, однако красивое лицо уже снова приобрело невозмутимое выражение, черные глаза смотрели спокойно, лишь вечный тревожный огонек плавился на самом дне.

— Поехали поедим куда-нибудь, а то у меня в глазах рябит от твоих судорожных метаний.

Арина вынуждена была признать несостоятельность своей затеи и подчинилась. Ярослав выглядел раздраженным, и Арина невольно почувствовала укол совести. Она ведь даже не представляла, чем Ярослав был занят с самого утра, возможно, у него и без нее выдался напряженный день, а она со своими бредовыми идеями, вместо того чтобы оставить человека в покое в конце рабочей недели, потащила его куда-то к черту на кулички… Может, сидел бы он уже где-нибудь на природе, слушал соловьев, пил вино и ел что-нибудь вкусное.

— Ярослав, — Арина виновато покосилась на молодого человека, пытающегося пробиться через безнадежную пробку на Севастопольском проспекте, — тебе ведь совершенно не нужно сопровождать меня везде… Я понимаю, у тебя, небось, дел по горло, а ты со мной носишься.

Ярослав сквозь зубы ругнулся на нерадивого водителя, подсунувшего ему под колеса свой правый борт, злобно погудел и метнул на Арину странный взгляд.

— Дебил… Раз ношусь, значит, меня все устраивает. А что у тебя за сомнения? Мое общество тебе претит?

Арина поежилась. Слово-то какое… «претит».

— Да нет, конечно. Просто мне совестно, что ты на меня убиваешь практически все свое свободное время…

— Не практически, а все, — спокойно ответил Ярослав и вздохнул, ему наконец удалось вырваться на свободу и развить хоть какую-то скорость. — Но я бы не назвал это «убиваю». Если по каким-то причинам тебе не захочется больше меня видеть, просто скажи об этом. Я понимаю с первого раза.

Вот и поговорили. Арина смотрела в окно, на пробегающие мимо дома и магазины, и чувствовала, как у нее пылают уши. Вот что он ей сейчас сказал? Что отцепится от нее только по ее личной просьбе? Или чтобы она не лезла со своими глупыми измышлизмами, и он сам решает, с кем и как ему проводить свое время? Наверное, она опять что-то не так поняла, как не раз уже бывало. Голова у Арины пошла кругом, и она поспешила закрыть глаза…

* * *

Уже почти возле самого дома Ярослав вдруг резко прижался к обочине и остановил машину.

— Все. Устал.

Арина неуверенно протянула руку к замку на двери.

— Э… Мне уже выходить?

— Да. Вон кафе какое-то, пойдем кофе выпьем, а то у меня появилось желание руль оторвать. Пробки утомляют.

Арина подхватила сумку и поспешно выкатилась из автомобиля.

В кафе было по-пятничному многолюдно, но, по счастью, молодым людям удалось найти один свободный столик. Бросив на стул пиджак, Ярослав вдруг задержал взгляд на Арине.

Девушка подошла к столику, движения ее замедлились, она хотела что-то спросить, но мысль тут же убежала, оставив после себя ощущение легкой досады.

«Моя голова совершенно никуда не годится, — успела мрачно подумать Арина, — или это он на меня так действует… Вот что я собиралась сказать, кто-нибудь знает?»

— Сейчас накроет, — негромко заметил Ярослав, внимательно изучая лицо Арины.

Девушка поспешно плюхнулась в кресло. Глаза у нее были испуганными. Ярослав сел напротив и сплел пальцы.

— Да ты расслабься, кино и кино… Спокойно. Дыши.

* * *

Под деревом сидели двое детей, мальчик и девочка. Третий просто так сидеть на месте не мог и то забирался повыше, то спрыгивал вниз, то неожиданно свешивался с корявой толстой ветки головой вниз. Спокойно сидящий внизу мальчик нахмурился.

— Ты настоящая обезьяна, из тебя получится не охотник, а придворный скоморох.

Тиану покатился со смеху.

— Охотник должен быть ловким и быстрым, — крикнул он и перемахнул на соседнюю ветку. Через мгновение, впрочем, он уже свесился с дерева и головой оказался на уровне голов своих друзей, только вверх ногами. Глаза его весело щурились, он помахал руками перед носом у девочки и ткнул ее пальцем в щеку.

— Смотри, Рин, я не держусь!

Рин отмахнулась, но веселье Тиану передавалось и ей, и, наконец, не выдержав, она вскочила и легко вскарабкалась на соседнюю с Тиану ветку.

— Как это ты делаешь?

И вот они уже вдвоем болтались головами вниз к вящему неудовольствию сидящего внизу Йавара.

— Давай к нам, — позвал мальчика Тиану, раскачиваясь, и правда, как маленькая обезьянка.

— Отец не позволяет мне так себя вести, — заметил Йавар, слегка отодвигаясь, чтобы Тиану не мог до него дотянуться и дернуть за ухо, — он говорит, что нужно беречь свое достоинство и не уподобляться диким зверям…

Тиану громко рассмеялся и все-таки умудрился шлепнуть Йавара по затылку.

— Что толку от того, что говорит твой отец! От твоей степенности? Только то, что хищник может откусить тебе голову, не приложив ни малейших усилий.

— Ты совершенно ничего не понимаешь, — важно ответил Йавар, поджав губы. Ему не нравилось, что Рин, как белка, скачет вместе с Тиану по лианам, — когда-нибудь я стану старшим жрецом, а к такому званию нужно готовиться заранее. Наверное, придется даже жениться…

Рин подавила смешок и ловко спрыгнула с дерева. Тиану продолжал раскачиваться вниз головой.

— Жениться, — фыркнул он, раскачиваясь все сильнее, — вот это не для меня, уж точно.

Йавар с серьезным видом почесал ухо.

— А я вот обязательно женюсь. У меня будет много детей, и я буду самый-самый главный. Все будут меня слушаться.

— А я поймаю самого страшного ягуара в джунглях, — мечтательно произнес Тиану, закидывая руки за голову, — и все будут удивляться, какой я смелый и быстрый…

* * *

Арина открыла глаза. Ярослав вскинул брови.

— Ну? Как все прошло?

Арина пошевелилась и размяла шею, зате м потерла веки.

— Неплохо. Кажется, начинаю привыкать, — девушка с интересом посмотрела на Ярослава. — Ты — Йавар, да?

— Да, — спокойно ответил Ярослав, — картинки совпали?

— Вроде того.

— Расскажи, что ты вспомнила.

Арина заглянула в чайник и с удивлением обнаружила там свежезаваренный чай с мятой и имбирем, видимо, Ярослав не терял времени, пока она была в отключке. Ярослав нетерпеливо поставил перед Ариной чашку и налил ей чаю.

— Пей и рассказывай.

Арина сделала большой глоток, обожгла язык, поморщилась и начала рассказывать.

— Первый эпизод прям совсем детский…

Кратко пересказав свое крохотное видение, Арина умолкла и взглянула на Ярослава, тот задумчиво смотрел куда-то в окно. Арина кашлянула.

— И ты… тоже это помнишь?

— Помню, — отозвался Ярослав.

— То есть, я — это Рин?

— Наверное.

Арина вздохнула.

— А вот потом мне вспомнился кусочек какого-то разговора, там были Йавар и кто-то еще… Это явно было много позже.

Ярослав закончил созерцать пространство и жестом предложил рассказывать дальше.

* * *

Поделившись с Йаваром тем, о чем поведал им с Рин старый Ясу, Тиану надеялся найти в нем поддержку и понимание. Однако Йавар лишь усмехнулся.

— Какая глупость. Идти в горы… Там живут одни дикари, знаешь, чем они питаются? Боюсь, они едят друг друга. Я слышал от отца, что белые люди приближаются, но на Совете никто не высказывал особенных опасений. Старик совсем выжил из ума, немудрено, в его-то возрасте…

Тиану покачал головой.

— Я верю Ясу. Может, он и стар, но мудр, и голова у него ясная, как и всегда… Я думаю прислушаться к его совету…

Йавар хмыкнул, но промолчал. Ему было трудно представить, что можно вот так просто сняться с места и отправиться искать новый приют в полную неизвестность, а возможно, и на верную погибель, и все только потому, что полоумный старик что-то там сказал. Словам Тиану о его намерении прислушаться к Ясу он тоже серьезного значения не придал.

* * *

Приблизительно в таком ключе молодые люди и продолжали общаться в последующие две недели.

Ярослав внимательно выслушивал Арину, и по каждому видению давал некоторые пояснения, однако собственными воспоминаниями по какой-то причине практически не делился, а если и добавлял что-то, то крайне неохотно. Арине казалось, что Ярослав мог бы рассказать и побольше, но тот категорически не соглашался и утверждал, что не хочет забивать Аринину голову собственными воспоминаниями для чистоты эксперимента. У Арины должна сложиться собственная картина об их прошлом, и вмешиваться в этот процесс Ярослав не считал возможным.

На этом жизненном периоде Арина чувствовала себя вполне комфортно, теперь ей казалось очень странным, что совсем недавно ее серьезно волновал вопрос, увидит ли она сегодня Олега и что же он ей такого скажет судьбоносного. Олег давно отошел на задний план, теперь Арину занимали куда более интересные вопросы, и связаны они были с ее новым знакомым и теми удивительными видениями, которые ранее беспокоили ее лишь по ночам, а теперь участились и буквальным образом теснили ее нынешнее существование, вплетаясь в повседневную жизнь причудливыми эпизодами и знакомыми сюжетами. Все казалось Арине нереальным, судьба девушки из индейской деревни и российской студентки Арины Литвиновой необъяснимым образом переплетались все теснее, с каждым новым днем Арина явственнее ощущала это странное единение, крепла связь между прошлым и настоящим, и не последнюю роль во всем этом феерическом действе играл никто иной, как Ярослав Лаер.

Именно в период Арининого душевного подъема на сцене появился новый персонаж, призванный посеять и взрастить в и без того смятенной душе девушки ростки новых сомнений и тревог.

Телефонный звонок раздался в самое безопасное время — родителей дома еще не было, Стасик гулял с приятелями, а Арина успела попрощаться с Ярославом и погулять с Нюшей.

Откуда Арине было знать, что и время звонка, и многое другое были просчитаны заранее, а человек, решивший потревожить ее, имел далеко идущие и вполне определенные планы.

Приятный, словно бархатный голос произнес в трубку:

— Добрый вечер. Я имею удовольствие слышать Арину Владимировну?

Арина некоторое время переваривала, откуда ей знакомо только что услышанное словосочетание. Спохватившись, она поспешила подтвердить, что имеет некоторое отношение к упомянутой особе.

Голос на том конце провода легко усмехнулся.

— Прекрасно. Рад безумно знакомству. Я мог бы долго и нудно рассказывать, кем являюсь, но позвольте не отнимать ваше драгоценное время и ограничиться кратким: зовут меня Даниилом Эдуардовичем, вашими координатами со мной поделились эмм… знакомые вам специалисты в области гипноза и психотерапии. Я в некотором роде тоже специалист по интересующей вас проблеме, но куда более узкого профиля. Меня в первую очередь интересуют вопросы подсознания, в частности случаи, подобные вашему.

Арина затаила дыхание. Вот оно. Психиатр. Коля с Ирой сдали ее с потрохами. В голове молнией промелькнуло воспоминание, что сейчас вроде без согласия родственников в сумасшедший дом не сдают, а она вроде не буйная, так что сразу упечь ее не удастся. Кашлянув, она осторожно поинтересовалась:

— И что бы вы хотели, разрешите поинтересоваться?

В трубке послышался легкий вздох.

— И все-таки вы испугались. Я предполагал, что так и получится, это нормальная реакция для человека, который не до конца уверен в собственной трактовке происходящего с ним… Арина, я не собираюсь вас сажать в клетку и изучать под микроскопом. Я имею желание поделиться с вами собственным опытом и, возможно, почерпнуть что-то из вашего. Я тоже многое помню и сумасшедшим не считаю ни себя, ни себе подобных. Мне, конечно, попадались и откровенные шизофреники, но, поверьте, я умею отделять зерна от плевел. Вы не одиноки, Арина. Таких, как вы, немного, но они все же есть.

— Признаться, мне трудно в это поверить, — осторожно заметила Арина, не очень представляя, чего ожидать от этого странного звонка.

— Разумеется. Со мной память сыграла свою прелестную шутку много-много лет назад, и я уже привык. Привыкните и вы, поверьте на слово. Однако, осмелившись вам позвонить, я лелеял надежду не только на телефонное общение, но и на непосредственный контакт с вами, уважаемая Арина Владимировна. Предлагаю встретиться и поговорить, место и время обсуждаемо. Если вы все еще напуганы, что кажется мне вполне логичным, возьмите с собой надежного приятеля, или даже двух, как вам будет угодно. Мне нужно всего час-полтора вашего внимания, и, если не возражаете, в обозримом будущем. То есть завтра-послезавтра подойдет. Я легок на подъем, так что приму любые ваши условия. Решайте, голубушка.

Арина приняла волевое решение.

— Хорошо. Давайте встретимся. Пушкинский музей изобразительных искусств годится?

— Прекрасный выбор. Жду вас завтра, скажем, в 17.30 в греческом зале. Договорились?

— Да, я приду.

— Тогда до встречи. Спасибо за долготерпение.

Положив трубку, Арина еще долго на нее смотрела, будто ожидая каких-либо комментариев. Телефон безмолвствовал, на улице громко кричали мальчишки, играющие в футбол.

— Не нравится мне все это, — вслух произнесла Арина и покачала головой, с укоризной глядя на ни в чем не повинный аппарат, — но как же теперь не пойти? Тоже, небось, гипнотизер какой, вон как ловко голову задурил. Ну, дела…

 

Глава 10

Даниил. Арина

На встречу Арина все-таки поехала. Всю первую половину дня Арина промучилась, пытаясь решить, брать ли с собой Алю с Эдиком, после обеда начала маяться, стоит ли вообще идти. У Ярослава сегодня был какой-то напряженный день и встречаться с Ариной он по счастью не планировал. О Данииле Эдуардовиче Арина сразу ему не рассказала, а уже после появились некоторые новые обстоятельства, и Даниил так и остался вне зоны действия Ярослава. В результате Арина явилась в Пушкинский музей на полчаса раньше, костеря себя самыми страшными словами и нервно хватаясь за телефон каждые три минуты, как ковбой за верный кольт.

Арина успела пару раз обежать судорожной рысью некоторые соседние с греческим залы, прежде чем над ухом раздался деликатный голос.

— Добрый вечер, Ариночка.

Арина вросла в пол, с трудом подавила желание снова выхватить телефон и наконец обернулась. Без сомнения, приятный и весьма импозантный мужчина средних лет слегка поклонился, улыбаясь одними глазами. Арина непроизвольно присела в легком реверансе. Надо думать, со стороны сценка на фоне декорации из жизни античного мира выглядела весьма комично. Пару мгновений оба с неприкрытым интересом изучали друг друга. Первым заговорил Даниил.

— Благодарю вас, сударыня, за оказанное доверие. Я имел опасение, что вы поддадитесь своим — вполне оправданным — сомнениям и вовсе не придете…

— Как видите, не поддалась, — осторожно ответила Арина, с удивлением рассматривая нового знакомого, — хотя мне все еще весьма неуютно.

— О, прекрасно вас понимаю.

Даниил внезапно сделал легкое движение, и, как само собой разумеющееся, взяв Арину под руку, повел ее вперед, ненавязчиво увлекая в сторону зала, посвященного истории Древнего мира. Он начал говорить, и шагов через пятнадцать Арина совершенно успокоилась. Бархатный голос обволакивал, ласковые глаза смотрели с теплотой и пониманием.

— Рассказывайте, дорогая, рассказывайте. Как бы вы определили свое эмм…необычное свойство, вы вспоминаете эпизоды или что-то неопределенное, запахи, звуки… А может быть, вы видите внутренним взором людей, которых знали когда-то? Мне интересно абсолютно все.

Арина на секунду задумалась и начала формулировать.

— Наверное, ко мне относится практически все из того, что вы перечислили. Сначала это были сны. Я вижу сцены из прошлой жизни, людей, действительно, чувствую запахи и даже слышу звуки… однако целой картинки у меня пока не складывается… Это какие-то обрывки, одни побольше, другие поменьше. Знаете, как вот если бы взяли кинофильм, порезали пленку на множество мелких кусочков и потом, перемешав, составили заново. Примерно такое кино я вижу почти каждую ночь. А теперь еще и днем.

— То есть, если я вас правильно понял, с какого-то момента видения участились? — осторожно уточнил Даниил Эдуардович.

— Пожалуй, да, — поразмыслив секунду, согласилась Арина, — с каждым днем образы становятся четче, вначале это были довольно размытые картины, лица и голоса, например, я не запоминала… Сейчас все совсем иначе. Я помню все свои видения, как будто это и впрямь происходило со мной…

— А вас не затруднит припомнить, когда именно произошел этот переломный момент, назовем его так…

Арина пожала плечами.

— Не затруднит. Месяца полтора назад. А до этого были просто странные сны. И все.

— Занятно. А если я попрошу вас вспомнить чуть подробнее обстоятельства этого интереснейшего события, назовем его так?

— Если подробнее, то все произошло как раз в этом месте. Я покажу…

Когда они поравнялись с нужной витриной, Арина успела рассказать Даниилу о странном происшествии, имевшем место полтора месяца назад. Именно здесь, в стенах Пушкинского музея, Арина в первый раз видела сон наяву. Внезапная дурнота, повлекшая за собой помутнение рассудка или что это было на самом деле, но факт остается фактом. Переломный момент приходился как раз на тот самый день, когда она приехала в музей в прошлый раз. Сыграла ли роль в активации памяти посмертная маска древнего воина, или это было чистой воды совпадением, гадать можно было сколько душе угодно.

Даниил склонился над стеклянной витриной.

— Во-первых, это никакой не воин. Чудеса у нас в музеях, все время удивляюсь. Интереснейший экспонат, и никаких комментариев. Ну, маска. Ни тебе где нашли, ни откуда привезли… «Догадайся, мол, сама». Я думал, хотя бы Пушкинский поборол эту страсть к ребусам… Ну да Бог с ними. Скорее всего, это погребальная маска юноши из какого-нибудь южно-американского племени, это во-первых. Во-вторых, маска эта ритуальная. В некоторых племенах бытовали довольно зловещие обычаи, о чем вы наверняка слышали. Например, раз в четыре года каким-то до сих пор неизвестным образом (я имею в виду критерии, по которым определялась жертва) выбирали самого красивого юношу или девушку и приносили в жертву богам. Перерубали позвоночник, отрубали голову или вынимали из еще живого человека сердце. Иногда печень или почки. В разное время и в разных племенах ритуалы отличались друг от друга, но в целом это были весьма жестокие и извращенные действа, с точки зрения современного человека, конечно. Кровь лилась непрерывно…

Арина хотя и не услышала почти ничего нового, но почувствовала себя совсем некомфортно и непроизвольно схватилась за собственное горло. Даниил с интересом пригляделся к девушке.

— Что с вами? Вам снова нехорошо? Вы побледнели… Не нужно принимать все так близко к сердцу, эти страсти погребены временем, моя дорогая. Помните, как у классика? Кровь давно ушла в землю, а на месте, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья…

— Да, — прошептала Арина, — я тоже люблю Булгакова… Но мне снова показалось, что как раз «эти страсти» имеют ко мне непосредственное отношение. Маска эта, что ли, так на меня действует…

— Пустое. Ассоциативный ряд, не более того… Я не верю в магические свойства неодушевленных предметов. Вам мерещится жизнь индейцев, так чему тут удивляться… Однако пробуждением вашей памяти, голубушка, вы обязаны чему-то иному. Или кому-то.

Арина рассеянно кивнула, глядя сквозь стеклянную витрину. Маска юноши безучастно смотрела пустыми черными глазницами куда-то в вечность.

Расстались Даниил Эдуардович с Ариной на позитивной ноте, вполне довольные друг другом. Даниил испросил разрешения на продолжение продуктивного общения с девушкой и предложил подвезти до дома, от чего Арина благоразумно отказалась, сославшись на пробки и несовершенство собственного вестибулярного аппарата. Новый знакомый учтиво признал аргументы весомыми. На прощание Даниил крепко пожал Арине руку и искренне поблагодарил ее за уделенное ему внимание.

В метро Арине было о чем подумать.

Вечером Арина полезла в интернет, читая все подряд про индейцев, и к ночи у нее появилось ощущение, что на месте головы у нее образовалось чугунное ведро. Выключив компьютер, девушка легла спать, пытаясь упорядочить очередную порцию сведений. Что-то у нее не складывалось, и, определив ряд вопросов, она решила завтра расспросить Ярослава, если тот будет в настроении.

* * *

Автомобиль лениво катился по Севастопольскому проспекту, вечные пробки не давали развить скорость более 40 км/ч. Ярослав говорил, Арина впитывала. Один из вопросов, который вдруг заинтересовал девушку, касался имен людей, которых она видела во снах и видениях. Ярослав не стал упираться и достаточно охотно прочитал коротенькую лекцию на эту тему, наконец, перейдя к их случаю.

— Вариантов имени несколько: Явар, Ягуар, даже Оцелотль, как производное, и тп. Но по звучанию для нашего языка «Йавар» ближе всего. Даже скорее Йауайль, ни звука «р», ни «в» в науатле нет. Его полное имя звучит приблизительно как Иман Тескаль Йауайль. Полноценный Йавар по звучанию существует, кстати, у инков. Но это уже другая история… Я как-то занимался этой проблемой, довольно интересная тема… Впрочем, неважно. Имена были длинные, в состав входило обычно несколько слов, каждое из которых несло какую-то смысловую нагрузку. Лапа Ягуара, Глаз Горной Змеи и т. п. Или, если взять женские имена, такой пример, Ишитлаль (его звезда) Шочитль (цветок) эмм…Ихайотль (слеза), допустим. Слеза Звездного цветка или Плачущий цветок звезды, и так далее…

— Тиану?

— Скорее, Тонатиу. Одно из имен. У него как раз полное имя было достаточно короткое и определяло род его занятий. Он…кхм… был охотником. Вообще, Тонатиу — имя одного из богов.

— А Рин?.. — затаив дыхание спросила Арина, Ярослав наконец заговорил о какой-то конкретике, которой ей так не доставало. Ярослав бросил взгляд на девушку.

— То есть, ты не помнишь?

Арина удрученно покачала головой. Ярослав мгновение смотрел на Арину, как будто решая, стоит ли продолжать. Наконец перевел взгляд на собственные руки, покоящиеся на черном кожаном руле, и заговорил.

— У Рин тоже было длинное имя, в общине ее звали иначе. Рин — это производное от имени ее матери, которую, полагаю, уже испанцы переименовали в Марину. Здесь происхождение звука «р» вполне определенное, и у меня имеется предположение, что и в происхождении… нашей троицы тесно замешаны испанцы. Все трое отличались от людей племени внешне, да и то, что помню я, кхм… В общем, подтверждает мои смутные догадки, в некоторой степени.

— А что именно ты помнишь? — Арина задавала вопрос и была почти уверена, что вот сейчас Ярослав лавочку откровений прикроет и отделается парой заумных, ничего не значащих фраз. Однако Ярослав явно расслабился. Задумчиво смотрел он в лобовое стекло, по которому стекали крупные капли теплого майского дождя.

— Как-то старик обмолвился, что сам он не из этого города, а пришел откуда-то издалека. С ним были трое детей приблизительно одного возраста. И, кажется, девочка-подросток, но я не уверен. Младенцев, годовалых или около того, отдала ему его дочь. Девочка — его настоящая внучка, а мальчики — дети других женщин, которые по какой-то причине вынуждены были покинуть своих детей. Думаю, их когда-то отдали испанцам в качестве подарка. И когда испанцы снимались с места, женщин они, по всей видимости, забирали с собой. Это только мои предположения, на деле все могло быть совсем по-другому. Так или иначе, детей трое из них решили оставить, думая, вероятно, что на родной земле им будет лучше и у них больше шансов выжить…

— А кто был этот старик?..

— Колдун. В каждом уважающем себя обществе того времени обязательно должен быть колдун, — Ярослав улыбнулся и продолжил уже другим голосом: — Вылезай, приехали. Дождь почти закончился. Короткими перебежками, и ты дома.

Ярослав проводил девушку до квартиры и откланялся. Арина помыла руки и в глубокой задумчивости побрела на кухню. В голове роились мысли, новые картинки пытались пробиться сквозь туман сознания, и девушка терпеливо ждала, что еще чуть-чуть и для нее прояснится, была ли она все-таки когда-то, давным-давно, той самой индейской девушкой со странным именем «Рин»…

* * *

Услышав от дедушки, что семья старшего жреца собирается покинуть деревню, Рин побежала к дому Йавара. В ее душе теплилась надежда, что молодой человек опомнится, переосмыслит все произошедшее и все будет, как прежде.

Йавара она обнаружила возле дома, он скручивал какие-то вещи, похоже, это было что-то из одежды и кое-какая хозяйственная утварь.

На руках Йавара Рин отметила новые рисунки, и сердце ее болезненно сжалось. С каждой новой татуировкой он все дальше уходил от них, все больше отдалялся. Скоро, совсем скоро настанет момент, и они разойдутся навсегда, бесповоротно и окончательно. Рин казалось, она не вспомнит, когда Йавар улыбался последний раз, теперь он почти всегда был мрачен или в лучшем случае просто серьезен.

— Йавар?

Молодой человек выпрямился и посмотрел на Рин невидящим взором. Мысли его определенно были где-то очень далеко.

— Что ты делаешь? И где Иокеата?

Иокеатой звали старую служанку, приставленную отцом к Йавару еще в младенчестве. Сколько Рин помнила себя, столько верная Иокеата была в доме его приемных родителей, неизменно сопровождала мальчика и оберегала его.

— Я ухожу, — резко ответил Йавар, — в город. С отцом. Иокеата в доме, собирает оставшиеся вещи.

— Ты все-таки решил уйти…

— Место жрецов в городе. Это не так далеко, как кажется. Я больше не могу жить на окраине, я должен быть с ними. Там мое место. Я откладывал переезд, сколько мог, но дальше все это не имеет смысла.

Рин стукнула кулаком по колену Йавара, тот перестал созерцать горизонт и удивленно на нее посмотрел. Лицо девушки было сердитым.

— Ты ведь не такой, как они, неужели в тебе так сильна гордыня, что ты не видишь очевидных вещей?

Йавар усмехнулся.

— Что для тебя очевидно, поделись.

— Наше духовенство сплошь жулики, все помешались на власти, и ты хочешь стать одним из них? Да что с тобой?

— Не стоит называть моего отца жуликом. Но я догадываюсь, кто вложил эти мысли тебе в голову.

Йавар ненадолго замолчал, отрешенно глядя в сторону. Вдруг он как будто что-то вспомнил, Рин сразу почувствовала произошедшую с ним перемену, словно на мгновение его отпустила навязчивая идея и позволила побыть свободным человеком. Сделав шаг к девушке, Йавар неожиданно взял ее руку и оказался совсем близко к ее лицу, прошептав:

— Неужели лучше всю жизнь собирать маис?..

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы собирать маис, — нахмурилась Рин, пытаясь освободить руку.

Йавар как будто бы не заметил этого.

— Я хочу большего. И мое место не здесь. Твое тоже, если ты этого пожелаешь.

Он отпустил руку Рин и снова казался погруженным в свои мысли, каким был в начале их разговора.

Очнувшись от удивления, Рин заговорила:

— Я тоже хочу большего. Но не такой ценой.

Она развернулась и пошла прочь, сдерживая слезы. Йавар проводил девушку тяжелым взглядом.

* * *

После уроков Стасу пришлось задержаться, классную руководительницу посетила очередная гениальная идея, и несколько особо одаренных учеников вынуждены были остаться и спешно придумывать плакат к последнему звонку, и не просто так, а для участия в районном конкурсе. Стас на свою беду хорошо рисовал, и посему участь его была предрешена. В обдумывании идеи плаката он не участвовал, однако воплощать концепцию, рожденную редколлегией, пришлось именно ему. Бредя домой по мокрому тротуару и еле передвигая ноги, Стас мечтал о бутерброде с колбасой и тарелке горячего супа, уныло размышляя о том, что пятерка по литературе и обществознанию все же не стоит таких усилий. Вспомнив, что сегодня у него нет ни баскетбола, ни дополнительного английского, Стас немного воспрял духом.

Возле подъезда стояла шикарная черная машина, «Ауди», с красивыми номерами, Стас даже вокруг нее обошел, прикидывая, кто из их дома мог позволить себе такую красоту. Парень все еще стоял возле двери, таращась на машину и предаваясь туманным мечтаниям, когда железная дверь отворилась и из подъезда вышел молодой мужчина, высокий и темноволосый, ранее которого Стас не встречал. Бросив на Стаса мимолетный, но, как показалось парню, надменный взгляд, незнакомец влез в «Ауди» и неспешно выкатился из их двора. Смутное беспокойство кольнуло чувствительную душу подростка. Он с беспокойством покрутился на месте и вдруг вспомнил.

— Чернявый… патлатый… елки зеленые, да это ж он!..

Подхватив сползший рюкзак, Стас кинулся к лифту, обуреваемый предчувствием сенсации.

Сестра по счастью оказалась дома, с отсутствующим видом Арина смотрела в микроволновку, в которой грелся кусок вчерашней лазаньи. В одной руке сестра держала вилку, в другой помидор. Взбудораженный Стасик ворвался на кухню, забыв снять уличные ботинки.

— Здорово, Арин.

— Привет. Стась, будешь лазанью? А то я грею и понимаю, что есть совсем не хочу.

— Буду, не вопрос. Оставляй. А суп есть?

— Есть. Грибной с лапшой.

— Отлично. Но так уж и быть, начну с твоих объедков.

Арина рассеянно кивнула и потянулась к чайнику.

Стас живо стянул ботинки и забросил их в коридор. По дороге, решив, что сестра никуда не денется, все-таки зашел в ванную и старательно вымыл руки и умылся, после чего снова вернулся на кухню. Арина с абсолютно пустым лицом продолжала наблюдать за взрывающимся сыром.

— Слышишь, систер, — обратился к Арине младший брат, переводя дыхание и пытаясь заглянуть ей в глаза, — кажется, я сегодня видел твоего чернявого парня.

Арина кивнула с умеренным интересом.

— У него тачка крутая.

Арина опять кивнула.

— И она стояла возле нашего подъезда.

— Ага.

Стас недовольно уставился на сестру, явно занятую собственными мыслями.

— Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?

— Понимаю, понимаю. Видел чернявого парня. Спасибо, Стась. Ты настоящий следопыт…

Налила себе чаю, поставила шипящую лазанью на стол и ушла в свою комнату.

— Нормально вообще, — буркнул младший брат и возмущенно фыркнул.

 

Глава 11

Антон

Как-то очередным будничным студенческим утром Антон приехал пораньше, чтобы не искать место для парковки где-нибудь в соседнем квартале. Молодой человек заглушил двигатель и стоял возле автомобиля, настраиваясь на учебу. Вдалеке, среди спешащих студентов, мелькнула знакомая светлая макушка, Антон невольно улыбнулся. Торопится. Наверное, тоже не любит опаздывать.

Девушка приблизилась, бросила на Антона рассеянный взгляд и прошла мимо. Антон ощутил смутное беспокойство. Оглядевшись, он обнаружил, что не единственный, кто провожает взглядом зеленоглазую. Бывший, отставленный, или как-то иначе оставшийся в прошлом кавалер из красной «Митсубиси» курил и очень внимательно смотрел девушке вслед. Взгляд Антону не понравился, смотрел «хорек» с явным умыслом, и, судя по сосредоточенному взгляду, Антон, за версту чувствующий любое свинство, мог поклясться, просчитывал некую комбинацию. Антон физически ощутил, как у него зачесались руки. Ни с того ни с сего съездить по физиономии незнакомому человеку Антон все-таки не мог, но поклялся себе, если представится случай, он им непременно воспользуется. Наконец к парню подскочила модно одетая девица, и тот отвернулся, переключив свое внимание на вновь прибывшую. Бросив на хорька последний хмурый взгляд, Антон вошел в двери института.

Безошибочная интуиция была, пожалуй, еще одной отличительной чертой молодого человека. Случаев, подтверждавших удивительное чутье Антона, было более чем достаточно. Он привык анализировать свои ощущения и никогда не отмахивался от предупреждений внутреннего голоса, хотя порой представления не имел, что именно насторожило или задействовало внутренний радар.

На втором этаже Антон оказался перед деканатом соседского факультета и хотел уже пройти мимо, как вдруг снова наткнулся на зеленоглазую. Девушка стояла у информационной доски и что-то внимательно изучала.

«Расписание, что ли, забыла, тетеха. Надо все-таки с ней познакомиться, может, даже прямо сейчас, — вдруг решился Антон. — Вроде кавалера не видно».

Девушка пробежалась глазами по объявлениям и пошла прочь от деканата, как раз по направлению к Антону, замершего, как соляной столб. Антон пристально смотрел на приближающуюся фигурку, прикидывая, с чего бы начать, как вдруг заметил неладное. Тонкая фигурка как будто раздваивалась, или даже растраивалась, все появившиеся силуэты были нечеткими. Пребывая в полном недоумении, Антон пару раз моргнул, потом зажмурился и даже для надежности потер глаза. Осторожно приоткрыв один глаз, молодой человек отметил, что девушка давно ушла, а по коридору спешат неиссякаемым потоком студенты. Стоявшего посреди коридора Антона пару раз уже основательно толкнули, застыл он в совершенно неподходящем месте. Что вызвало необычный оптический эффект, было совсем непонятно. Антон в тревоге смотрел на проходивших мимо людей, сейчас никто в поле его зрения не двоился. И что это было, спрашивается? Необъяснимое явление оставило после себя неприятное ощущение, в остальном Антон чувствовал себя абсолютно нормально, если не считать легкой досады. Девушку-то он, получается, упустил.

— Галлюцинации на почве голода и отказа от курения, — пробормотал Антон, потряс головой и, все еще настороженный, направился на кафедру. По счастью, больше в течение дня видений, подобных утреннему, у молодого человека не случилось. Осадок остался, но Антон постарался на нем своего внимания не заострять, и при случае проверить давление глазного дна. А то, кто знает, пригреет еще за рулем. Дело нешуточное.

* * *

Крики, улюлюканье. Обезумевший от страха зверь мчится не разбирая дороги, а за ним, оглашая лес какофонией звуков, спешат охотники. Мелькают босые ноги, ловко перепрыгивают они через корни растений, но приблизиться к загнанной жертве все еще не хватает скорости и сил. Зверь совсем близко, он ловок и хитер, хотя и напуган, он делает невероятные кульбиты, петляет и путает след, снова и снова уворачиваясь от своих преследователей.

Вот тут и наступает очередь Тиану. Быстро отделяется он от группы загонщиков и, как по воздуху преодолевая расстояние до кабана, незаметным, мощным движением наносит обреченному зверю смертельный удар. Все происходит так быстро, что никто, включая несчастного кабана, не успевает осознать, что же случилось.

Через несколько мгновений вся компания уже стоит, посмеиваясь и похлопывая Тиану по спине. Охотники шутливо толкаются, сгрудившись над огромной тушей: мощные клыки воинственно торчат, верхняя губа бессильно отвалилась и обнажает кривые, желтые зубы.

— Ты и вправду самый быстрый, — хлопает Тиану по плечу раскосый Тешкаль, — а я не верил Типасу-младшему…

— Наш Тиану быстрее ягуара, быстрее молнии! — ликует юный Тоацль, обожавший Тиану и почитавший того за своего кумира, — кто быстрее Тиану? Только боги!

 

Глава 12

Ярослав. Арина

На третьей или четвертой неделе знакомства, повинуясь каким-то зачаткам воспитания, полученным, по всей видимости, в раннем детстве, Аринин язык вдруг повернулся пригласить Ярослава зайти в гости. Дело было днем и особой опасности визит не представлял, учитывая присутствие младшего брата. Что на самом деле подвигло Арину позвать Ярослава, она и сама не очень понимала. Сказанного не воротишь, да и Ярослав хотя и выглядел слегка удивленным, но отказывался не очень убедительно.

— Для родителей твоих я не стану неприятным сюрпризом?

— Думаю, дома сейчас могут быть только Стас и Нюша.

— Нюша? Это кто? Тетя?

— Нет, это моя собака. А Стас — это мой брат.

Ярослав поколебался мгновение, но потом все-таки решился.

— Ладно, пойдем.

Пес Нюша радостно топтался в ногах, поворачиваясь то одним боком, то другим и сжимая в зубах мамин тапок.

— Что это он делает? — с интересом спросил Ярослав, разуваясь.

— Танцует. Могу предложить тебе гостевые тапки — они еще новые, даже ни разу не обслюнявленные.

— Благодарствую, душа-девица.

— Систер, это ты?? — раздался мощный вопль из-за двери. Ярослав вздрогнул от неожиданности. Арина закатила глаза.

— Я, я. С собакой гулял, двоечник?

— Гулял. И даже его кормил. Я там посуду не помыл, ничего?

— Как обычно, — вздохнула Арина, — конечно, ничего. Хорошего.

Пес продолжал топтаться, но теперь выбрал ноги Ярослава. Не давая ему пройти дальше, Нюша пытался заглянуть в глаза гостю и радостно скалился, показывая свое расположение.

— Чудо-зверь, — усмехнулся Ярослав и, нагнувшись, погладил Нюшу, запустив длинные пальцы в мягкую шерстку, — если он мальчик, почему Нюша?

— Трансформировался из Кинга. Кинг-Кингуша-Кинюша-Нюша…

— Понятно. Безграничная фантазия. Хорошо, что я не твоя собака… А то, следуя вашей логике, был бы какой-нибудь Авой.

Арина улыбнулась.

— Да, точно пришлось бы переделывать. У тебя очень неудобное имя. Интересно, как тебя называли в детстве? Ярик?

Ярослав скривился.

— Ярик — это точно не про меня.

— Славик?

Ярослав поперхнулся и поднял руки.

— Давай на этом закончим. Предпочитаю думать, что мое имя не имеет уменьшительно-ласкательной формы.

— Как скажете, Ярослав Димитриевич. Прошу вас, проходите. Есть шанс, что в этом доме даже найдется кофе.

Направив Ярослава в ванную, Арина бросилась на кухню.

Вошедший Ярослав застукал Арину с большой банкой в руках и выражением прострации на лице. На плите шумел чайник.

— Без кофеина, — упавшим голосом прочитала Арина.

— Нужно следить за здоровьем, — понимающе кивнул Ярослав и уселся на табурет.

Арина отставила сомнительную банку и почесала затылок.

— Где-то был нормальный кофе, точно помню, — бормотала девушка, открывая шкаф и задрав голову.

— Я вполне могу выпить чаю, не напрягайся, — вежливо заметил Ярослав, прислонясь к стене и вытягивая длинные ноги.

В это время на кухню притащился оголодавший братец.

Обнаружив вместо сестры незнакомого черноволосого парня, Стас окаменел.

— Отомри, Стас, — Арина выглянула из-за дверцы шкафа, — я здесь.

Стас моргнул и удивленно уставился на Лаера.

— Это Ярослав. А это мой братец.

Ярослав вежливо кивнул.

— Добрый день.

— Здрасьте.

Стас вдруг тихонько икнул и подпрыгнул, как будто его кто-то ущипнул.

— Арин, так это тот самый, что ли? — страшным шепотом просипел он, кося глазом на Ярослава. — Черный, которому нельзя было говорить, как пройти в библиотеку?!..

Арина чуть сквозь землю не провалилась.

— Нет, это другой, — сквозь зубы прошипела она. — Иди отсюда.

— Ничего себе, — протянул Стас, неодобрительно покачал головой и побрел в свою комнату, косясь на Ярослава.

Впрочем, с полдороги братец вернулся, вспомнив, зачем приходил.

— Я, вообще-то, есть хочу.

Арине пришлось сделать голодающему четыре внушительных бутерброда с колбасой и огурцом и налить сладкого чаю. Все это время Стас многозначительно молчал, бросая испуганные взгляды на расслабленного гостя.

Наконец бдительный братец удалился, предусмотрительно неплотно закрыв за собой дверь.

— И что это было? — ненавязчиво поинтересовался Ярослав. — И причем тут библиотека?..

Арина тряхнула головой.

— Библиотека вообще ни при чем. Он видел тебя раньше, когда я думала, что ты маньяк. И ему велено было при случае изображать глухонемого.

Ярослав фыркнул.

— Очень предусмотрительно. Надо же, маньяк…

Ярослав побыл часа полтора, мужественно выпил чашку чая и полчашки растворимого кофе без кофеина и вежливо сообщил о том, что ему пора. Уже в дверях, молодой человек обернулся и спокойным голосом произнес, глядя в глаза Арине:

— Ну что же, я у тебя дома побывал, теперь твоя очередь посетить мое скромное жилище.

Арина опасливо покосилась куда-то в сторону.

— Это обязательно?

— Нет, конечно. Но желательно. Ты, судя по всему, еще не рассталась со своим впечатлением, что я-таки ужасный маньяк, посему настаивать пока не буду… Я человек доброй воли. Не насильно же тебя в гости тянуть…

— Амнистия, — выдохнула Арина.

Ярослав улыбнулся и в течение целой недели тему эту не поднимал.

* * *

Выходные проскочили, и в следующий вторник Арине снова предстояла встреча с Даниилом Эдуардовичем. Они условились встретиться на Чистых прудах, возле Макдоналдса. На этот раз девушка практически не испытывала опасений, что вместо импозантного мужчины средних лет ее будет поджидать карета скорой психиатрической помощи с бригадой крепких санитаров, вооруженных смирительной рубахой и реланиумом.

Даниил уже ждал девушку, увидев ее, отвесил элегантный поклон и предложил пройтись.

— Анализируя нашу с вами прошлую беседу, я нашел парочку противоречий, которые хотел бы с вами обсудить, — говорил Даниил, шагая по скверу. — Меня все больше занимает тот самый несанкционированный всплеск ваших воспоминаний. Ключевой момент, как я его называю. Маска маской, но произошло ведь что-то еще, что подтолкнуло вас в правильном направлении, и вместо психиатра вы направили свои стопы к специалистам иного профиля…

Даниил испытующе посмотрел на Арину, улыбаясь одними глазами.

— Ну, — Арина запнулась, — вообще-то, я в то время познакомилась с одним человеком…

— Так-так, — подбодрил ее Даниил, — и что же? Смелее.

— Собственно, он-то мне и сообщил, что я вижу прошлую жизнь, а не страдаю навязчивыми галлюцинациями.

— Вот. Вы ему, само собой разумеется, не поверили и пошли к специалистам?..

Арина оторопела.

— Откуда вы знаете?

— Голубушка, это же очевидно. Если бы вас полностью удовлетворили объяснения того человека, вы бы не стали добровольно подвергать себя гипнотическому воздействию. Я бы не стал.

Арина подумала мгновение и вынуждена была согласиться.

— Да, вы правы.

Даниил перевесил трость на другой локоть и взял Арину под руку.

— Выпьем чаю.

Разместившись за небольшим уютным столиком и дождавшись, когда официант приняв заказ, отойдет, Даниил продолжил:

— Таким образом, картинка у меня получается следующая. Вы видите чудные сны, и особенно они вам не досаждают, во всяком случае, в дневное время. Далее. Вы знакомитесь с этим замечательным инкогнито и, выслушав его шокирующие откровения, идете на сеанс гипноза. Бам. Механизм запущен. Что именно явилось толчком для вашей памяти, встреча человека из так называемого прошлого или все-таки погружение в транс, сказать трудно. Возможно, и я склонен придерживаться именно этой версии, что и то, и другое. Пушкинский музей со всеми его замечательными экспонатами тут совершенно ни при чем, он лишь послужил неплохой декорацией к первому действию.

Арина слушала и кивала, стараясь не пропустить ни слова. Даниил рассказывал о свойствах человеческой психики, о многослойности памяти и других интересных вещах, и некоторые из них явились для девушки откровениями.

Напившись чаю, с головой, переполненной новыми мыслями, Арина направила свои стопы к метро, снова отказавшись от любезного предложения Даниила подвезти ее до дома. «Хватит с меня одного сомнительного сопровождающего, — думала девушка, помахав рукой Даниилу, усаживающемуся на пассажирское сиденье какого-то длинного автомобиля. — Представляю лица родителей, если они увидят меня в обществе Даниила Эдуардовича. Все-таки надо иметь хоть какое-то сострадание к людям…»

* * *

Антон увидел свободное место на площадке перед институтом и поспешил его занять. Припарковавшись, он схватил папку с конспектами и, только выбравшись из машины, обратил внимание на то, что волею случая встал рядом с красным «Митсубиси». Возле машины стоял Хорек и незнакомый парень в джинсовом костюме. Парни курили и негромко переговаривались. Невольно Антон притормозил и, делая вид, что тоже собирался покурить, замер в метре от приятелей. Не отдавая себе отчета, зачем он это делает, Антон прислушался.

Мимо, индифферентно кивнув Хорьку, прошла зеленоглазая девушка. Вид у нее был сосредоточенный, но, к радости Антона, тоски во взгляде не было и в помине. Парни синхронно проводили взглядом зеленоглазую, повернув головы.

— Не хочешь снова заняться? — с усмешкой бросил в сторону девушки джинсовый приятель.

— Да можно было бы, — лениво отозвался Хорек и потянулся, — да мороки с ней много… Я все же люблю девчонок попроще.

— Попроще? Да ладно. Если совсем без заморочек, там свои приколы… Сплошь шалавы, тут, конечно, дело вкуса, но… Лично я этого перекушал. Потянуло, знаешь ли, на что-то светлое…

Парень хмыкнул, видимо, сочтя шутку удачной.

— На таких жениться надо, а это в мои планы пока совсем не входит. Молодой я еще, — Хорек усмехнулся, — а так она девка, конечно, ничего… Только замороченная сильно.

— Может, тогда я попробую, — второй парень последний раз глубоко затянулся и с сожалением выбросил сигарету, — ты не возражаешь?

— Валяй. Хотя, погоди. Закачу пробный шар, там посмотрим… Что-то и во мне ретивое взыграло… Весна, что ли.

Довольные собой и друг другом, посмеиваясь, парни пошли к дверям института.

Антон смотрел им вслед, и в глазах у него стремительно темнело. Внутри все клокотало, хотя он не услышал ровным счетом ничего необычного. Разговор как разговор, обычный треп, все бы ничего, если бы не касалось это все зеленоглазой. «Почему, интересно, к хорошим девчонкам всегда липнут такие отморозки», — крутилось у молодого человека в голове. «Пора знакомиться», — решил про себя Антон, отбросил незажженную сигарету и зашагал ко входу.

* * *

Снова наступила долгожданная всеми студентами пятница.

После напряженной пятой пары, совершенно обессилевшая Арина вышла на улицу и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Весь день с сонного серого неба капал мелкий нудный дождик, но к вечеру все-таки распогодилось. Арина подняла голову к небу. «Какие смешные суетливые облачка, — подумалось ей. — Толкаются, спешат. Если они немного поднажмут, то снова спрячут солнце…».

— А ты не торопишься, — укоризненно заметил низкий голос за ее спиной, — лекция закончилась десять минут назад. Наверное, лектор молодой и красивый.

Арина обернулась.

— Лектор замечательный, но молодым и красивым был лет пятьдесят назад. Кроме того, машины твоей я не увидела из вестибюля, с чего мне было торопиться?

Ярослав милостиво кивнул и, бесцеремонно ухватив Арину за локоть, потащил к какому-то сверкающему чуду с замершей в прыжке кошкой на значке.

— Принято. Машина стоит уже минут сорок, просто сегодня она немного другая.

Арина от удивления только головой покачала.

— С ума сойти…

«Ягуар» выглядел дорого, агрессивно и очень подходил Ярославу Лаеру.

— Ты миллионер? — с любопытством спросила Арина, усаживаясь поудобнее. — Или владелец автосалона? О, или ты гангстер?

Ярослав хмыкнул.

— Это машина отца, надо было масла долить и кое-что по мелочам сделать. Моя машина «Ауди». Еще есть танк, но он так, для дальних поездок.

— Танк?..

— Внедорожник.

Арина подумала, что Лаеру подходит все именно такое, как эти две супертачки. Блестящее, стильное, быстрое. Она с некоторым неудовольствием подумала, что как раз сама она, Арина Литвинова, ему бы точно не подошла. Ни в каком виде. «Да, собственно, не очень-то и хотелось», — важно подумала Арина, глядя в окно.

— Ну и чего ты надулась? — поинтересовался Лаер, каким-то образом заметив выпяченную Аринину губу, хотя вроде смотрел на дорогу.

Арина нервно дернулась. Мысли, что ли, читает. Ну и тип.

— Не надулась, с чего ты взял?

— Опять думаешь, что я какой-нибудь редкий негодяй?

— Это еще почему?

— Ну как же, — Ярослав легко обошел на повороте такой же шикарный БМВ, — машины, квартира — ты, кстати, еще не видела, — время есть свободное… Что, не думала?

— Думала, конечно, — брякнула Арина и осеклась, — не в том смысле, что ты негодяй, а какой-то нетипичный уж очень. Нестандартный.

— Да, стандартность это не про нас, — согласился Лаер.

— А что с квартирой, ты сказал?

— Сейчас увидишь, — ощутив Аринин явственный протест, Ярослав небрежно отмахнулся, как бы отметая таким образом все ее сомнения. — Не бойся, приставать не буду.

— Я и не боюсь, — буркнула Арина, покраснев до кончиков ушей.

За стеклом мелькнуло Сити.

«Кутузовский, — обреченно подумала Арина, — что, в общем, ожидаемо. Не в Бутово же он живет…».

Арине хотелось зажмуриться и по возможности оказаться дома. Все-таки Ярослав, несмотря на все старания, не внушал ей полного доверия, один лишь непонятный трепет.

Лаер пикнул брелком, бесшумно открылись ворота, поднялся шлагбаум и чудесный автомобиль плавно въехал на подземную стоянку, остановившись возле знакомой «Ауди».

Арина оглянулась в поиске упомянутого танка и увидела огромный черный «Инфинити» чуть поодаль.

— Ваш?

Лаер коротко кивнул.

— Интересно, при таком автопарке что ты делал в метро? На экскурсии был?

— Ехал по делу, — хмуро ответил Ярослав, — есть в нашем городе такие места, куда значительно быстрее добираться на общественном транспорте. Трафик, знаете ли.

— Сдается мне, в тот день ты так и не доехал, куда нужно.

— Ты очень наблюдательна. Не переживай, то дело было не столь важным. Туда я доехал в другой раз.

Раздвижные двери в глубине стоянки вели к лифту. Арина покорно шла за Ярославом, как ягненок на заклание.

В лифте оказались зеркальные стены. Арина смущенно отпрянула, на нее с трех сторон смотрели темные насмешливые глаза.

— Вид у тебя испуганный, — заметил Ярослав, нажимая кнопку пятого этажа.

— Не ожидала такого количества зеркал, — слабо оправдалась Арина, не в силах оторваться от созерцания в затемненном зеркале себя и Ярослава. Он, конечно, выглядел не в пример лучше, однако и на себя Арина смотрела с неожиданным удовольствием.

«Когда долго рядом находишься с таким совершенством, как-то сам становишься…кхм, лучше, что ли, — подумала Арина, — а вообще, конечно, дело в свете и затемненном зеркале. Очень выгодное освещение». Арина в зеркалах казалась загорелой, какой никогда не бывала, а Лаер так просто выглядел мулатом.

* * *

На пятом этаже, за тремя или более дверями, Арина сбилась со счета, наконец оказался вход в жилище Ярослава. Тяжелая дверь за спиной мягко закрылась и в холле сам по себе зажегся приглушенный свет. Несмотря на нервную дрожь, Арина вдруг ощутила острое любопытство.

— Ты живешь один? — скинув ботинки, Арина с интересом оглядывалась.

— Конечно, нет. У меня жена и пятеро детей, только сейчас все в отъезде. А я девушек вожу, как видишь. Проходи.

— Очень смешно, — хмыкнула Арина и, войдя в следующее помещение, ткнула пальцем в страшно знакомое полотно над диваном, — надеюсь, это оригинал?

— Оригинал в коллекции у одного очень богатого американского гражданина. Разумеется, это копия. Потерпи минутку, и я буду тебя чем-нибудь кормить.

— Очень бы хотелось. Не уверена, но, по-моему, я сегодня еще не ела…

— Плохо. Но придется подождать. Поброди пока.

Ярослав указал направление, где именно следует бродить, и скрылся в противоположной стороне. Арина глубоко втянула воздух, в котором отчего-то витал едва уловимый древесный аромат, и отправилась на экскурсию по квартире. Ноги приятно охладил гладкий пол, покрытый каким-то особенно диковинным паркетом.

Большая кухня, столовая-гостиная, кабинет и спальня. Красота.

В квартире царил потрясающий порядок, нигде ничего не валялось, у каждой вещи было свое место. Арина почувствовала раздражение: «Да он, наверное, ненастоящий. Голограмма какая-то, а не человек. Так ведь не бывает у нормальных людей, ну хоть что-то же должно быть, тарелка в мойке, не знаю, носки под кроватью… Какие-нибудь бумажки, счета, выписки…». Глаз зацепился за письменный стол в кабинете. И тут ничего. Письменные приборы на местах, ноутбук закрыт и лежит так ровно, как будто его расположение вымеряли лазерной линейкой. Пыли на компьютере Арина тоже не обнаружила. «Может, он тут и не живет вовсе?» — мелькнула подозрительная мысль. Арина отступила назад и споткнулась. Ну, слава Богу. Гантели. Валяются прямо на пути, Арина с облегчением вздохнула. Он еще и спортсмен, в чем, собственно, можно было не сомневаться, задохликом Ярослав Лаер не выглядел.

— Прости, я не убрал, — раздался тихий голос, хозяин появился в дверях. — Ушибла ногу?

— Ничего, до свадьбы заживет, — Арина не выдержала и поинтересовалась: — Слушай, а как получается, чтобы так чисто было? Я вот как ни стараюсь, все равно что-нибудь валяется…

— От человека зависит, — серьезно ответил Лаер и погрозил длинным пальцем Арине, замахнувшейся было на него туго набитой подушкой-думочкой, — осторожно, во-первых, эту подушку вышивала моя бабушка, а во-вторых, внутри у нее кедровые скорлупки, и она тяжелая.

— О, извините. Про бабушку — это аргумент. Так что с уборкой?

— Я все кладу на свои места — раз. Ну и сам я, вообще-то, не убираюсь. Приходит такая фрекен Бок, домоправительница. Все в ее руках.

— Слава труду, — вздохнула Арина, — а то я подумала, что ты киборг.

Ярослав усмехнулся.

— Многие так думают. Например, мои студенты. Пойдем, все готово.

Ярослав сделал пригласительный жест, пропуская девушку вперед. Арина задержалась на выходе из кабинета, обратив свое внимание на крупную фотографию на стене.

Изображение подтянутого смуглого мужчины лет пятидесяти в обществе огромной носатой рыбины и небезызвестного политического деятеля. «Рыбалка в верхах», — прокомментировала про себя Арина и повернулась к хозяину квартиры.

— Папа министр? — выдала очередную догадку Арина.

Ярослав кинул взгляд на фотографию и чуть подтолкнул Арину в сторону кухни.

— Не совсем. Кроме того, я давно уже сам по себе. Но у отца с мамой тоже все в порядке. Иди уже на кухню, все остынет.

На огромной кухне, которая вполне могла сойти и за гостиную, Ярослав искусно накрыл на стол, как будто только этим всю жизнь и занимался. Арина с опаской покосилась на бутылку — это оказалось сухое вино. Слава Богу, не шампанское. Никаких свечей, томной музыки и прочей романтической атрибутики, Арина незаметно перевела дыхание и подошла к просторному окну.

Наконец она обнаружила еще одно маленькое подтверждение, что здесь живет именно Ярослав Лаер — в соседней комнате на шкафу лежала гитара. Арина заметила торчащий гриф, и вот еще одна деталь: на кухне, на широком подоконнике за занавеской покоился синтезатор. «Фантастика, — думала Арина, коснувшись холодных клавиш, — еще он, конечно, ездит верхом, стреляет из лука и неплохо боксирует… Но вообще, если задуматься, я ожидала рояль и шкуру тигра, самолично пристреленного Ярославом Лаером». Немного развив и дополнив, Арина высказала свои претензии мелькнувшему в холле хозяину квартиры.

— Рояль бы не влез, — просто ответил он, — электронное пианино намного практичнее. Я нечасто им пользуюсь, хотя музыка имеет в моей жизни некоторое значение. А тигры занесены в Красную книгу.

Наконец Ярослав вернулся на кухню, в руках он нес новенький штопор.

— Кем же надо работать, чтобы в столь молодом возрасте уже иметь ээ… ну, все это? — Арина неловко обвела рукой окружающее пространство, все еще не в силах избавиться от призрака наркобарона, — или все-таки мама с папой?

На ехидный намек Ярослав не обиделся.

— То есть в твоем представлении я или бандит с большой дороги, или мажор. Третьего не дано?

— У меня просто фантазии не хватает, — пожала плечами Арина.

— Ясно. На самом деле я, вероятно, нечто среднее между твоими вариантами. Подвернулся небольшой бизнес, не имеющий к моей профессии никакого отношения. Ну и… все получилось. Прошу к столу.

Ярослав ловко спихнул с блюда Арине на тарелку кусок мяса.

Арина только головой покачала и взялась за приборы. Мясо выглядело весьма аппетитно.

— Предвосхищая твой вопрос — готовил не я, та же фрекен Бок. Я предупредил о возможной гостье и попросил что-нибудь придумать. Чудесная женщина.

Арина с грустью смотрела на прекрасный кусок говядины и понимала, что желудок ее уменьшился до совершенно невразумительных размеров. Спазмированный то ли от напряжения, то ли от усталости, а скорее от всего понемножку, организм стоило немного расслабить, прежде чем грубо запихивать в него пищу, а то это могло плохо закончиться. Ярослав налил в бокалы темно-рубиновое вино.

— Выпей глоток, — порекомендовал он, — а то у тебя такой несчастный вид, что у меня аппетит пропал.

Арина послушно отпила немного вина. Тепло сразу же начало разливаться по скованным членам, ноги наконец разогнулись, а пальцы потеплели.

— Уф, ты прав… Я с утра ничего не ела, и, по-моему, у меня желудок атрофировался.

— Сейчас полегчает, — пообещал Ярослав и придвинул к девушке бокал, — пей, студент.

Полбокала вина — и Арина начала возвращаться к жизни, наконец, ощутив голод.

Вместе они прикончили почти все, приготовленное таинственной домомучительницей, щедро запивая оживленную беседу и ужин приятным вином. Солнце уже спряталось за крыши домов, наступал тихий теплый вечер.

* * *

— Ну и зачем ты меня накачал? — сурово спросила Арина, мутным взором глядя на Ярослава. Красивое лицо в обрамлении темных, небрежно уложенных волос расплывалось.

— Я? Ты сама все сделала. Три бокала хорошего вина это называется «накачал»?

— А мне много не надо.

— Раз девушка пьяная, тогда давай танцевать.

Арина в прострации откинулась на спинку стула.

— Ну уж не-е-ет….

— Ну уж да-а-а…

— Ты обещал не приставать, — мрачно выдавила из себя Арина.

— Да очень нужно.

Ярослав стремительно протянул руку, цапнул пульт, что-то там потыкал, и по кухне разлилась чудесная мелодия. В следующее мгновение Арина уже повисла в воздухе, как тряпичная кукла, крепко схваченная сильными руками, затем плавно опустилась пятками на паркет, а пальцами ног на ноги Ярослава. Задрав голову, она смогла определить в неверном свете огней с улицы, что Лаер улыбается.

— Очень смешно. Меня, между прочим, могло стошнить.

Ярослав хмыкнул.

— Суперромантичная девушка попалась. Просто песня.

— Уж какая есть.

— Я не жалуюсь. Я просто констатирую.

Ярослав немного покружил Арину по просторной кухне, пару раз, впрочем, молодые люди все-таки врезались во встроенный холодильник и барную стойку, после чего Лаер осторожно, как тухлое яйцо, усадил Арину на ее прежнее место и налил ей в бокал минеральной воды.

— Ну как, не тошнит? — участливо осведомился он.

— Пока нет, — буркнула Арина, — только что-то душновато стало.

— Это кровь твоя ледяная разогревается, — хмыкнул Ярослав, сверкнув глазами. — То ли еще будет…

И выудил откуда-то еще одну бутылку сухого.

«Вертолетики, — грустно думала Арина, запершись в ванной и пытаясь немного взбодриться, — так вот они какие…а я абсолютно и безнадежно напилась…»

Арина побрызгала себе в лицо холодной водой и нетвердой поступью вернулась в общество хозяина квартиры. Появилась смутная мысль о такси, но настолько туманная и размытая, что пропала, толком не засветившись в сознании.

Ярослав сидел на широком низком подоконнике, распахнув окно, и болтал ногами. Появившуюся в дверях Арину он поманил пальцем и указал на место рядом с собой. Арине уже было море по колено, однако вскарабкаться самой на подоконник — об этом можно было даже не мечтать. Пока девушка прикидывала, с какой ноги удобнее начать восхождение для начала на стул, Ярослав в два точных движения втащил ее на подоконник, усадил рядом и сунул в руку бокал с вином.

— Мне, пожалуй, хватит, — неуверенно заметила девушка и протянула бокал хозяину. Тот молча поменял его на такой же, но с минеральной водой.

— Мы не вывалимся? — с опаской покосившись на улицу, поинтересовалась Арина.

— Не должны. Там сетка.

— Мне, наверное, домой пора, — с трудом выговорила Арина.

Ярослав хмыкнул и посмотрел через бокал с вином на восходящую луну.

— У тебя все на даче, а я выпил. Думаю, придется тебе остаться.

Арина вздохнула и не стала спорить.

Так они и сидели. Над домами взошла почти полная луна, и затопила своим светом улицы и окна. Стало неожиданно светло и тихо.

«Интересно, попробует он меня поцеловать? — смутно крутилось в голове у Арины. В лунном свете Ярослав был еще прекраснее, чем прежде, точеный профиль невольно притягивал взгляд. — Черт побери, неужели я этого хочу? Он всегда такой невозмутимый, вряд ли его волнуют подобные глупости… с другой стороны, он же все-таки мужчина… только вот я, боюсь, не героиня его романа».

Арине вдруг захотелось дотронуться до Ярослава, провести рукой по гладким небрежным волосам, почувствовать, что он живой, из плоти и крови, а не плод ее измученного воображения. Безумие затеи, однако, девушка вполне осознавала.

«Это алкоголь, — внятно произнес у нее в голове голос, страшно похожий на Ярослава, — завтра же ты об этом пожалеешь и не будешь представлять, куда себя деть».

«Точно, — мысленно ответила Арина внутреннему голосу, и глубоким вздохом подавила в себе глупые мысли и зарождающиеся желания, — а еще это все следствие стресса из-за отношений с Олегом. Я не знаю, как бывает по-другому, а узнавать пока не готова…».

— Ты не спишь? — вдруг подал голос реальный Ярослав.

Арина встрепенулась.

— Нет.

— А я что-то срубаюсь, вроде выпил немного. Пойдем устраиваться.

Ярослав легко спрыгнул с удобного подоконника и помог Арине спуститься.

Оказавшись на полу, Арина с ужасом осознала, что прямо ходить практически не может, и невольно взялась за стенку. Ярослав, по счастью, состояние девушки предпочел не заметить и направился вглубь квартиры, сделав небрежный приглашающий жест. Арина потянулась за ним, отметив мимоходом, что направлялся Ярослав в собственную спальню. В голове шумело и уже начинало что-то болеть, Арина плохо переносила любой, даже самый качественный алкоголь. «Главное, чтобы не тошнило», — успела мрачно подумать Арина, наблюдая за хозяином квартиры.

Ярослав дошел до кровати и с удовлетворенным вздохом растянулся прямо на красивом стеганом покрывале, расписанном ненавязчивыми японскими мотивами, перевернувшись на спину.

— Ты как хочешь, а я уже лег.

Арина неуверенной походкой подошла ближе, желая уточнить, где, собственно, и ей можно приклонить голову. Не на одной же кровати спать, в самом деле. В другой комнате она вроде видела подходящий диванчик. Тут она, разумеется, споткнулась и рухнула прямо на Ярослава. Спать хотелось страшно, но последняя навязчивая мысль заставила ее открыть глаза.

— Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Арина приподнялась, с трудом сфокусировала взгляд на кончике носа Ярослава.

— Знаешь, ты охренительно красивый, — торжественно сообщила она и, уронив голову на белоснежную рубашку, крепко заснула.

Ярослав подавил глубокий вздох и попытался устроиться поудобнее, сдвинув Аринину голову так, чтобы она не продавила ему солнечное сплетение, что было бы крайне неприятно. В остальном дислокация его вполне устраивала.

* * *

Утром Арина открыла глаза и первое, что увидела — это белую рубашку Ярослава, в которую она упиралась носом.

«Какой кошмар, — пронеслось у нее в голове, — я что, заснула на нем??»

Осторожно приподняв голову, она обнаружила, что полностью одетая лежит на груди у Ярослава. Закинув руку за голову, последний безмятежно спал. Тоже, по счастью, в полном обмундировании.

«Докатилась, — мрачно думала Арина, бесшумно скрывшись в ванной комнате и разглядывая помятую о Ярослава физиономию в зеркале, — с другой стороны, ничего такого я не помню. Может, ничего и не было? Ну, напилась, уснула. Не криминально… а вдруг было? Ох, какой ужас, все-таки…».

Арина включила прохладную воду и опустила в раковину руки, угрюмо размышляя над необходимостью что-то сделать с лицом. Хорошо, что сегодня суббота и хотя бы не надо идти в институт.

Неизвестно, какое количество времени Арина провела в ванной комнате, но когда заставила себя покинуть ее пределы, по квартире уже разливались утренние мелодии.

На большой, полной света кухне бодрый Ярослав уже жарил тосты и варил кофе. Обнаружился и источник музыки — ее воспроизводила вчерашняя музыкальная установка.

— Ты отлежала мне все ребра, — пожаловался Лаер, увидев замершую в дверях Арину, — весь затек.

— Так спихнул бы на подушку. Или на пол.

Ярослав на мгновение задумался.

— В самом деле. Не догадался, наверное. Чай, сок, кефир, аспирин?

— Можно кофе, если нетрудно.

— Нетрудно. Ээ… точно кофе? Что это с тобой?

— Не знаю. Мне уже все равно.

Ярослав обернулся и с интересом посмотрел на Арину.

— А что у нас за драма?

— У вас — не знаю. А я вот напилась и провела ночь в чужой квартире с… с…

— Ну же, смелей, — подбодрил ее Ярослав с веселым огоньком в глазах, — так с кем?

— В том-то и дело, что почти и не знаю, с кем, — выпалила Арина.

— То есть, с кем попало? Твоя мораль не позволяет тебе ночевать вне родного дома? Очень правильно. А то ведь знаешь, как бывает. Время-то сейчас смутное. Ограбить могут или надругаться, чего доброго, — болтал Ярослав и ловко перемещался по кухне. — А муки совести, мне, кстати, не вполне понятные, — это не смертельно…

Ярослав поставил перед мрачной Ариной завтрак и удалился в ванную, весело насвистывая.

— И чему радуется, не пойму, — вслух сказала Арина и принялась за еду.

И тут снова что-то произошло с ее неспокойной головой.

Арина как раз отправила в рот кусочек поджаренного тоста, собираясь в отсутствие Ярослава спокойно насладиться завтраком, как в ее мозгу один за другим вспыхнули и погасли новые образы. Арина с трудом проглотила тост и залпом допила кофе, в ужасе уставившись на стену перед собой. Образы, по всей видимости, были из недавнего сна, и на этот раз индейцы были совершенно ни при чем.

Под воздействием ли принятого алкоголя или по иной причине снилось ей нечто невообразимое. Сон был ярким, образным, так мало того — все ощущения поразительно натуральными. Как ни напрягалась Арина, что-то конкретное вспомнить не удавалось, но хватило и тех обрывков, что хлынули в обескураженное и абсолютно неподготовленное к подобному сознание.

Мягкие губы Ярослава, жар его тела… необычно, совсем незнакомо, но притягательно до невозможности. Откуда это все?? Так подробно, так оглушительно прекрасно… И, что самое ужасное, так реально.

Последняя мысль ударила в Арину, как молния. Тост выпал из внезапно онемевшей руки. А вдруг это вовсе и не было сном??

Через десять минут, свежевыбритый и вполне энергичный Ярослав предстал перед Ариной, успевшей к тому времени раз пять или шесть впасть в глухое отчаяние и столько же раз найти себе вполне терпимое оправдание. Главным для девушки теперь было во что бы то ни стало выяснить, привиделось ли ей сближение с Ярославом или действительно что-то было.

— Какие у тебя планы на сегодня? — ненавязчиво поинтересовался Ярослав, наливая себе апельсиновый сок.

Арина пожала плечами.

— Никаких.

— Тогда поехали со мной, мне нужно сделать одно дело, и я свободен…

— Нет уж. Я должна появиться дома, переодеться хотя бы…

— Полчаса тебе хватит? Поехали.

* * *

Дома Арина развила бурную деятельность. Ярослав проявил деликатность и остался в машине, сославшись на важный телефонный разговор и предоставив таким образом девушке возможность привести в порядок мысли. Некоторое время Арина металась по квартире, разбрасывая вещи, затем все-таки смогла взять себя в руки и решительно бросилась в ванную. Приняв душ и переодевшись, Арина выскочила из квартиры и, как ошпаренная, понеслась вниз, на ходу приглаживая волосы, поскольку причесаться, разумеется, забыла.

Как удобно было с Ярославом, ни о чем не нужно беспокоиться, даже надолго задумываться не было нужды, все получалось как будто само собой. Поехали, значит, поехали. Ярослав точно позаботится о том, чтобы они не умерли с голоду, от холода или от жажды. После всех треволнений, связанных с Олегом, в обществе Лаера Арина отдыхала и ощущала себя совершенно беззаботно. Была, безусловно, во всем этом и капля дегтя. Несмотря на свое расслабленное состояние, Арина осознавала, что бесконечно это все продолжаться не может… А жаль. По дороге Арина непроизвольно косилась на своего попутчика, пытаясь по его лицу понять, было ли сном то видение, при воспоминании о котором уши и щеки девушки начинали алеть. По Ярославу, разумеется, ничего понять было невозможно. Однако нервное ерзанье Арины от молодого человека не укрылось.

— Что-то не так?

Арина вздрогнула, но взяла себя в руки и осторожно ответила:

— Да нет… пока вроде все так.

— А по твоему виду можно подумать, что тебя застукали за чем-то непристойным.

— Разве? Ну… Просто я никогда раньше не ночевала в чужих квартирах, тем более в обществе молодых людей… в общем, мне как-то не по себе.

— Ты вроде на эту тему утром переживала. По-моему, вполне достаточно. Не увлекайся.

— И… я никогда не напивалась до такого состояния, что даже толком ничего не помню, — выпалила Арина и мрачно уставилась в окно. Ярослав молчал целую минуту. Затем послышался явный смешок.

— Так вот в чем дело. Хотел бы я сказать что-нибудь иное и потрепать твои нежные нервы… Но это было бы негуманно. Между нами ничего не было, не напрягайся. Я же обещал. Ты замечательно продрыхла на моем бренном теле до самого утра. Возможно, двинула пару раз подбородком мне под дых. А так — никто и ничто твой детский сон не потревожили.

Арине очень хотелось провалиться куда-нибудь в тартарары, где не было проникающего, ироничного голоса. Но увы. Единственное, что ей оставалось, это через силу улыбнуться и выдавить слабое:

— Спасибо.

Через пару километров беседа вернулась в привычное русло.

— Ты играешь в бильярд?

— В американку, — неуверенно ответила Арина, — но я бы не назвала это «играю». Пробовала пару раз. И в русский бильярд пробовала, но в русский совсем не получилось… Если не считать того, что кием мне почти удалось покалечить проходившего мимо официанта.

Выехав за город, автомобиль понесся по Ново-Рижскому шоссе прочь от Москвы. Заскучать Арина не успела, довольно быстро с главной дороги они съехали и углубились в леса. Дорога оказалась весьма приличной, и машина плавно катилась вперед, Арину практически не укачало, и неожиданно с правой стороны вырос высокий забор, увитый поверху колючей проволокой. Арина вяло размышляла, что за важный стратегический объект может быть обнесен таким солидным забором. Дача президента?.. Или хотя бы премьер-министра. От Ярослава всего можно ожидать.

Наконец, за очередным поворотом забор закончился внушительного размера коваными воротами, и автомобиль подкатил к шлагбауму. За воротами обнаружилась группа строений, гармонично раскиданных вокруг небольшого живописного прудика. Арина вышла из машины, разминая ноги и огляделась. Вокруг приглушенно перешептывались сосны, соприкасаясь зелеными верхушками, где-то вдалеке шумела трасса. На парковке стояло штук двадцать машин, весьма дорогих. По ровной, уложенной красивой плиткой дорожке шел молодой человек в кипельно-белой рубашке и галстуке бабочкой. Перед собой он катил столик, уставленный разнообразными бутылками. Молодой человек двигался практически бесшумно, бутылки мелодично позвякивали.

— Как тихо… что это за место?

— Это закрытый клуб.

— Для молчунов? — непроизвольно поинтересовалась Арина.

Ярослав поднял брови.

— Почему для молчунов?

— У меня ассоциация с закрытыми клубами только с Конан Дойлем… Там был клуб молчунов, который посещал Майкрафт Холмс, помнишь?

— Помню. Клуб «Диоген». Но в данном случае это просто клуб для определенного контингента, скажем так. Специальные гости. Вероятность встретить кого-нибудь нежелательного крайне мала… За это здесь и платят, собственно.

Арина ожидала увидеть прокуренное помещение, с тусклыми лампами и матерыми игроками, однако была приятно удивлена. Кожаные диваны, идеально ровные столы, затянутые благородным сукном, негромкие разговоры и едва ощутимый запах дорогих сигар. Ярослав пару раз вежливо с кем-то раскланялся и потянул Арину в соседнее помещение, чуть просторнее и светлее предыдущего. Стол он выбрал возле окна, из которого открывался прекрасный вид на реку.

Первые попытки Арины попасть по шару успехом не увенчались. Кий никак не хотел слушаться девушку.

— Я тебя предупреждала, что играть не умею, — застенчиво пытаясь спрятать за спину кий, произнесла Арина.

Ярослав приподнял одну бровь, как будто прикидывая, отобрать у Арины кий от греха или продолжить опасный эксперимент. Победила лояльность. Прикинув траекторию, молодой человек расставил шары.

— Не беда. Научишься. Попробуй загнать вот этот шар вон в ту лузу. Для этого тебе нужно попасть точно в это место…

Арина честно попыталась выполнить все наставления Лаера, но снова не преуспела и шар с издевательским свистом — как показалось девушке — пронесся мимо цели.

Ярослав подавил вздох и вернул шар на место.

— Еще раз.

И Арина пробовала снова и снова.

Некоторое время Ярослав наблюдал за неуверенными попытками Арины загнать шар в нужную лузу и наконец не выдержал.

— Ладно. Так, видимо, мы мало чего добьемся. Давай я все-таки немного помогу. Стоишь ты, что ли, как-то неправильно…

— Есть вариант, что у меня просто руки растут из неправильного места, — скромно возразила Арина, — например, оттуда же, откуда ноги…

— Да ладно. Это чистая геометрия, — отмахнулся Ярослав и двинулся к девушке.

Лаер явно приложил максимум усилий, чтобы не прикасаться к Арине, но на какое-то мгновение молодой человек все же оказался весьма близко к девушке, пытаясь согнуть ее локоть под правильным углом и переместить весь ее внезапно одеревеневший организм в нужную позицию, от чего Арина инстинктивно вздрогнула.

— Что ж ты дергаешься, — с некоторым неудовольствием произнес Ярослав, — я же тебя не съем, ей-богу.

Арина покраснела вся, включая пробор и кончики ушей. Но мужественно решила взять себя в руки и сосредоточиться на бильярде, и в следующий раз, когда Ярослав склонился над ней, чтобы поставить ее руку для удара, ей даже удалось ровно дышать и попасть кием по нужному шару.

Удивительно, но часа через полтора Арина почувствовала, что и кий, и шары к ней явно переменились, а в ней самой появилась некоторая уверенность, и, воспользовавшись моментом, когда Ярослав удалился за соком для нее, она даже познакомилась с пожилой парой и сыграла партию с приятной дамой из этой самой пары. Вернувшийся Ярослав изобразил любезность и согласился на партию с пожилым мужчиной, не переставая с удовлетворением наблюдать за все более смелыми движениями Арины. Ярослав выглядел довольным, Арина так просто была счастлива. Позже все четверо присели за столик выпить кто чаю, кто кофе, продолжая непринужденно беседовать. Последующую партию Арине даже удалось выиграть, что ее несказанно смутило, однако ее пожилую партнершу это ничуть не расстроило, и они продолжили. Ярослав куда-то исчез, муж партнерши заказал коньяку и устроился напротив их стола, благодушно посмеиваясь над обеими дамами. Следующую партию выиграла пожилая дама, и Арина попросила тайм-аут, оглядываясь в поиске Лаера. Он появился в дверях буквально через пару мгновений, стремительно преодолел расстояние между ними, и по его лицу Арина тут же поняла, что не все благополучно.

— Уходим, — быстро, одними губами, проговорил Ярослав. Молодой человек был бледен, глаза горели знакомым тревожным огнем. Удивленная Арина послушно положила кий, наспех попрощалась с приятной пожилой парой и пошла за Ярославом. Скорость ее передвижения Ярослава не удовлетворила, и он властно взял ее за талию, потащив к машине. Через плечо Арина успела заметить огромный черный джип, появившийся на стоянке, и бритого парня за рулем, который развязно на нее уставился.

* * *

— Что случилось, Ярослав?

Автомобиль летел по направлению к Москве. Некоторое время Ярослав молча вел автомобиль, брови его сошлись на переносице, лоб перерезала глубокая морщина. Арина терпеливо ждала, не слышать вопроса Ярослав не мог. Наконец он расцепил крепко сжатые губы и заговорил.

— Я заметил человека, с которым пересекаться не имею ни малейшего желания.

— Старый знакомый?

— Даже слишком старый.

— Забавно. А ты говорил, вероятность крайне мала…

Ярослав усмехнулся.

— Значит, не в добрый час сказал. Я не предполагал, что он в России. Не заостряй внимания. По счастью, к тебе это отношения не имеет.

Арина умолкла, и больше решила с расспросами не приставать. «Не имеет отношения и слава богу», — рассудила она, ничуть не обидевшись на формулировку. Что-то в тревожных словах Ярослава сквозило совсем не обидное, скорее наоборот. Хотя, конечно, жаль, такой вечер испортил… Она только-только почувствовала вкус к бильярду, даже что-то начало получаться. Ярослав как будто прочитал ее мысли, и усилием воли стерев с лица напряженное выражение, постарался улыбнуться.

— Ладно, в бильярд в следующий раз поиграем. Раз уж я испортил тебе развлечение, приглашаю в качестве реабилитации в японский ресторан. Идет?

Арина недоверчиво покосилась на молодого человека.

— То есть, поиграть не дал, хоть покормишь? Я чувствую себя каким-то жутким потребителем, можно сказать, кадавром. Японский ресторан — это перебор. С меня хватит и чашки чая с пирогом… Клубничным. Все равно где.

Ярослав поднял брови, но спорить не стал.

— Как пожелаешь. Туда, куда я тебя собирался пригласить, есть и пироги, и клубника. Хочешь вместе, хочешь по отдельности.

— Интроверт, с замашками неформального лидера, — пробормотала Арина.

Обещанный обед, плавно перетекший в ужин, ожидания оправдал. По дороге Арина успела передумать и от клубники отказалась, положившись на рекомендации Ярослава. В итоге съела нечто невообразимо вкусное и совершенно незнакомое. После ужина молодые люди немного погуляли по близлежащим улочкам, заглядывая в вечерние витрины, и болтая ни о чем. Вернувшись в машину, Ярослав включил спокойную музыку и тихонько мурлыкал себе под нос, подпевая. Арина расслабилась и даже попыталась задремать. Ярослав не стал беспокоить ее разговорами и убавил звук в стереосистеме. И вдруг погружающуюся в приятную полудрему Арину бросило в жар. Дома никого нет. Сейчас они доедут до Ясенева, и что? Как обычно, попрощаются у дверей? Прямо вот так, не моргнув глазом, зная, что дома никого нет? Арина видела глазами души, как Ярослав отвешивает полушутливый галантный поклон, разворачивается и уходит. А если нет?..

Чей-то гадкий голос в Арининой голове ненавязчиво подсказывал, что если она в принципе собиралась пригласить Ярослава на чашку кофе, то сейчас момент вполне подходящий. Теперь Арину для контраста кинуло в холод. «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», — особенно кстати крутилось у нее в голове, и становилось все менее уютно. «Неужели этот момент настал, или это у меня в голове что-то в очередной раз подвинулось», — тоскливо размышляла Арина, сквозь ресницы наблюдая за ведущим машину Ярославом. Вроде никаких намеков с его стороны Арина не замечала, молодой человек вел себя, как всегда, абсолютно ровно, по нему невозможно было понять, какие мысли посещают его невозмутимую голову. «Нет такой силы, которая принудит меня пригласить его домой в подобной ситуации, — мрачно подумала Арина, — пусть думает, что хочет. А такого уговора не было…». Из машины Арина вышла с головой, полной противоречивых и неудобных мыслей. Щеки ее разгорелись, и, кляня себя последними словами, она заставила себя для начала посмотреть Ярославу в глаза, заготовив пару фраз на различное развитие ситуации. Лаер сохранял, как обычно, совершенно бесстрастное выражение лица и чуть улыбнулся ей в ответ. У самой двери, не замечая или делая вид, что не замечает смущения девушки, Ярослав подавил зевок и действительно легко поклонился, в точности, как это представляла себе Арина.

— Высыпайся. Прости, что подвел с бильярдом, обязательно еще как-нибудь поиграем. Спокойной ночи.

Подмигнув на прощание, молодой человек двинулся к лифту. У Арины кровь отлила от лица и тут же прилила с новой силой, и она поспешила отпереть дверь.

Уже находясь в квартире и повернув в замке ключ, Арина оперлась на дверь и буквально сползла по ней на пол. Ушел… Арина выдохнула и невесело усмехнулась. Как бы еще понять, легче ей стало от этого или наоборот.

Ярослав вошел в лифт, пряча улыбку. Еще чуть-чуть… Главное — терпение.

 

Глава 13

Ярослав. Арина

Тем временем волнения в родительском стане достигли своего апогея. Арина уже не в первый раз отказывалась ехать вместе с родственниками за город, хотя раньше с удовольствием присоединялась к семейным вылазкам. Мама — а под ее нажимом и папа — видела за всем этим зловещую тень нового приятеля девушки. За ужином в воскресенье Владимир Александрович и Елена Васильевна нервно переглядывались и, наконец, папа торжественно кивнул. Подал сигнал, надо полагать. Для начала мама прокашлялась. Папа, в качестве поддержки, щедро плеснул ей в стакан минералки, пролив при этом половину на стол. Арина забавлялась, исподволь наблюдая за тактичными родителями, и гадала, что же будет дальше.

— Арина, — мягко произнесла мама и, не удержавшись, бросила на папу тревожный взгляд, — а ты как-нибудь пригласи… эмм… Ярослава к нам. На ужин, например.

— Он не ест, — желчно проговорила Арина.

Мама неуверенно переспросила:

— Как не ест?..

— В гостях не ест. Только кофе пьет. Я, по крайней мере, ни разу не видела. Может, боится, что отравят…

Последняя фраза маму совершенно обескуражила, и она в растерянности замолчала. На помощь пришел папа.

— Ну и пусть не ест, на кофе пригласи.

Арина пожала плечами.

— Ладно. Если вы настаиваете…

Родители снова переглянулись, папа удовлетворенно хмыкнул и уткнулся в газету.

* * *

На следующий день после занятий Арина и Ярослав отправились гулять в парк. На улице было очень тепло, ехать до дома по пробкам два часа совсем не хотелось, и Ярослав предложил прогуляться, пока поток машин не схлынет. Арина почти забыла о своих субботних метаниях, и общество Ярослава снова не было ей в тягость. «Кажется, волновалась я совершенно напрасно, — хмуро думала про себя Арина, — нелепо даже было предположить, что я ему хоть как-то нравлюсь. Нет, ну отвращения, думаю, конечно, не вызываю, но не более того. Даже если он вдруг, ради все того же эксперимента, решит меня поцеловать, я ни на секунду не поверю, что дело тут исключительно во мне. Пожалуй, лучше пусть ему это в голову не приходит… А то я за себя не отвечаю».

Автомобиль уже медленно вкатывался во двор, когда Арина вспомнила об обещании, данном бдительным родителям.

— Мои родители жаждут посмотреть на тебя вблизи, — мрачно сообщила Ярославу Арина, — на расстоянии ты внушаешь им трепет, полагаю.

Ярослав кивнул.

— Не вопрос. Пойдем.

Арина совсем не ожидала, что Ярослав так легко согласится, посему слегка опешила.

— Что, прям сейчас?

Ярослав повел плечом.

— Конечно. Зачем же трепетать почем зря… Они уверены, что я растленный совратитель юных дев. Надо их успокоить.

Девушка только головой покачала, в очередной раз поразившись прозорливости Лаера. Молодой человек сохранял полнейшую невозмутимость, погрузившись вместе с Ариной в лифт, и спокойствие его не выглядело деланным. «Мда, для него знакомство с родителями явно не то событие, ради которого стоит переживать, — отметила про себя Арина с некоторой долей досады, — что тут поделать… Хотя, наверное, для человека, который помнит себя как индейца из древнего племени, было бы по меньшей мере нелепо беспокоиться по подобным пустякам».

Оказавшись около двери, Ярослав протянул руку к звонку и неожиданно подмигнул бледно-зеленой Арине.

— Не трясись. Все «хоккей».

«Только бы они не вообразили невесть что, — нервно думала Арина, раздеваясь и зачем-то пытаясь пристроить свою ветровку на папины ботинки, — на роль жениха Ярослав явно не претендует, но что придет в голову этим родичам, одному Богу известно. Хорошо, хоть тетки сегодня нет… А то был бы еще тот концерт».

Арина с некоторым удивлением отметила, что родителям доставляет явное удовольствие общение с Ярославом, тот тоже выглядел вполне умиротворенным. Поначалу оба родителя слегка стушевались, пораженные безукоризненными манерами и неординарной внешностью нового знакомого их дочери, однако лед быстро растаял. Пока мама и папа не узрели Ярослава воочию, оба были настроены весьма воинственно: их страшно возмущало и настораживало, что Лаер старше на семь лет и на социальной лестнице стоит явно ступеньки на две выше. А стоило ему улыбнуться и открыть рот, все, пиши пропало. Окажись он бандитом с большой дороги, сами ценности помогут выносить, еще и платочком помашут… Фантастическое обаяние у человека.

Кроме того, вопреки Арининым предсказаниям, Ярослав с видимым удовольствием умял огромный кусок торта, приготовленного Еленой Васильевной, чем окончательно расположил ее к себе.

В результате вечер прошел в приятной и непринужденной обстановке, чего переволновавшаяся по неизвестной причине Арина никак не могла ожидать. На аромат свежеиспеченного пирога явился братец, и был представлен Ярославу на этот раз мамой. Стасик благовоспитанно кланялся, как дрессированный пудель, только что ножкой не шаркал, и убедительно изображал, что видит Ярослава впервые. Схватив кусок торта, он утащил его в свою комнату, к компьютеру, кинув на Арину совершенно безучастный взгляд, из чего Арина сделала вывод, что родителям братец ее таки сдал.

* * *

— Ну что, — поинтересовался Ярослав уже у лифта, — я прошел проверку?

— Зачет, — буркнула Арина, — не представляю, как это тебе удается.

— Чтобы закрепить эффект, я кое на что подписался. Придется тебе пойти со мной в магазин.

Арина моргнула. Это что еще придумала ее замечательная мама? Не родственники, а новогодний сюрприз.

— В каком смысле?

— В смысле, тебя велели приодеть. Твоя мама считает, что ты одеваешься, эмм… не совсем правильно.

Ну все. Арина поняла, что пропала. Коварный мамин замысел был обречен на успех, учитывая степень ответственности Ярослава. Новый друг дочери оказался именно таким человеком, которого маме недоставало в качестве соратника для достижения цели. Ярослав Лаер — это действительно тяжелая артиллерия… Арина безнадежно вздохнула.

— Ладно… Посмотрим. Хотя я все же не понимаю… Мужики же терпеть не могут шмоточные магазины?

— Что делать, — загадочно протянул Ярослав, — потерплю, раз надо…

* * *

Провидение не поддалось на Аринины мольбы, поход в магазин отложить не удалось. Мама ковала железо, пока горячо. Ближайший четверг стал для Арины судным днем. Прогуливать ничего не пришлось, у мальчиков в институте на военной кафедре весь этот день проходила военная подготовка, и девочки на их радость могли целый день раз в две недели отдыхать с чистой совестью. Ради такого случая Ярослав перенес все свои дела на другие дни, торжественно поклявшись посвятить добрую часть суток преображению Арины. Арина кисло улыбалась, предстоящие магазинные мытарства вселяли в нее легкий ужас. По дороге Лаер сделал несколько телефонных звонков, Арина не поняла ровным счетом ничего из того, что говорил в трубку молодой человек, и вскоре перестала прислушиваться, уныло поглядывая в окно и переживая предстоящий поход.

Конвоируемая Ярославом Арина вошла в стеклянные двери огромного торгового центра. Ярослав указал направление.

— Нам туда.

Чувствуя себя, как перед расстрелом, Арина позволила подвести себя ко входу в некий магазин. Ярослав проявил нетерпение и еще раз указал, в какую сторону нужно перемещаться.

— Почти дошли. Еще два шага.

Увидев вывеску, Арина резко остановилась.

— Слушай, там очень дорого. Мама это точно не одобрит.

— Думаю, это решаемо, — Ярослав легонько подтолкнул Арину к дверям. Арина уперлась всеми четырьмя лапами, — заходи, это нормальный магазин.

— Да ну, и денег таких у меня нет…

— Это тоже не проблема.

Арина резко вросла в пол и решительно отпихнула Ярослава.

— Э, нет. Такой вариант меня точно не устроит. Сюда идти я отказываюсь.

Арина обернулась в поисках знакомых вывесок.

— О! А вот сюда пойду.

Ярослав хотел было возразить, но девушка уже юркнула в магазинчик недорогой молодежной одежды. Кроме всего прочего, в витрине красовалась огромная желтая надпись «SALE!!!». Ярослав скривился, но последовал за своей подопечной. Некоторое время он пассивно наблюдал за Ариной, снующей между рядов штанг с развешанными на них футболками и майками. Но как только девушка протянула руку к футболке с черепом, Ярослав сделал неуловимое движение и решительно выдрал из рук Арины вешалку с майкой.

— Так.

Молодой человек отвесил футболку в сторону и, облокотившись на штанги, навис над Ариной так, чтобы она всем организмом ощутила давление авторитета.

— Сейчас выбираю я, ты меряешь. Если будешь слушаться старших, так и быть, позволю тебе купить какое-нибудь очередное безобразие, вроде этой жуткой майки.

Арина хмыкнула, но промолчала. Все это ее начинало забавлять, и даже снисходительный тон Ярослава почти не раздражал. Что самое удивительное, Арине и самой страшно захотелось обновок, чего с ней не бывало, наверное, класса с десятого, а магазины в своем большинстве навевали на нее уныние. Причина, конечно, крылась в Ярославе. Чтобы подтянуться к прекрасному, в обществе которого она теперь пребывала практически ежедневно, Арине вдруг самой захотелось переодеться. В голове крутились сцены из фильмов «Красотка» и «Чего хотят женщины», и, ощущая неожиданный душевный подъем, Арина двинулась за Ярославом.

Изучив ассортимент магазина, Ярослав выбрал одни джинсы, позволил их купить и, подавив Аринин протест, поволок ее в другой магазин. Не такой дорогой, каким являлся первый предложенный, но тоже вполне приличный.

* * *

— Платье на выход, брюки, приличные джинсы, блузку, туфли на каблуке, — перечислил пожелания мамы Ярослав, двигаясь вперед и методично передвигая вешалки с одеждой. — Это программа минимум. Я бы добавил еще пиджак и…

— Дяденька, а балетки можно? — тоненьким голосом поинтересовалась Арина.

— Смотря какие. Вообще, обувь оставим напоследок. Вот, иди примеряй. Я могу ошибиться с размером, придется позвать специально обученного человека.

— Думаешь, я даже свой размер не в состоянии определить? — с интересом вопросила Арина.

— Есть такое подозрение, — кивнул Ярослав и, обернувшись, поискал взглядом девушку-консультанта. — Будьте любезны, на минуточку.

Магазин ожидания Ярослава оправдал. Арина мысленно подивилась его чутью и безукоризненному вкусу: за непродолжительное время удалось подобрать гору одежды, вполне подходящую, чтобы порадовать маму. Арина ревниво следила за тем, чтобы общая сумма не превысила выделенный лимит и Ярославу не пришла охота расплатиться самому. Покинув магазин одежды, молодые люди плавно переместились в обувной отдел. Ярослав пробежался взглядом по витринам, Арине велел сесть на диванчик, а сам отобрал несколько пар туфель и две пары особенно вожделенных Ариной балеток, безошибочно определив Аринин 35-ый размер. Гонять консультанта за нужным размером не было нужды — на витрину как раз ставили самый маленький из существующих. Арина послушно мерила, топала ногами и исподволь наблюдала за Ярославом. Тот сохранял невозмутимое спокойствие, лицо его было абсолютно индифферентным и бесстрастным. Темные глаза придирчиво изучали модели туфель и то, как они сидели на Арининой ноге, ничем не выдавая истинных чувств, если таковые имелись. Продавщицы суетились, пытаясь угодить выгодному клиенту, а Арине оставалось только удивляться терпению Ярослава и его безошибочному чутью. Наконец, с обувью было покончено, и продавщицы с сожалением попрощались с молодыми людьми, тихонько вздыхая и посылая вслед Ярославу тоскливые взгляды. Арина чувствовала себя превосходно, следуя за Ярославом она периодически переходила на рысь и даже иногда подскакивала, как резвый козленок, пока Ярослав не сделал ей замечание.

— Зануда, — тихо проворчала довольная Арина, однако подпрыгивать перестала и украдкой полюбовалась новой обувью. Балетки ей страшно нравились, равно как и все остальное, приобретенное с участием Ярослава.

Увешанный сумками, Ярослав хмыкнул.

— И это вместо спасибо.

— Нет, ну… Спасибо, конечно.

Ярослав улыбнулся и направился к подземной стоянке.

* * *

Пока Ярослав загружал пакеты с обновками в багажник, Арина тщетно пыталась вспомнить, что же из того, что она мерила, забраковал Ярослав, и что в результате лежит во всех этих бесчисленных сумочках и пакетиках.

— Думаю, мама будет довольна, — с удовлетворенным вздохом заметил он.

— Можно подумать, ты на мне жениться собираешься, — буркнула Арина и гнусаво повторила, передразнивая: — «Мама будет довольна».

Ярослав задумчиво на нее посмотрел и захлопнул багажник.

— Маловата ты, чтоб жениться. Малахольная еще.

Арина весело фыркнула.

— Зато ты уже пенек…

Ярослав последнюю сентенцию решил пропустить мимо ушей и вернулся к делам насущным.

— Обедать куда пойдем? Или угостить тебя обедом ты мне тоже не позволишь?

Арина нахмурилась. Обед в ресторане по ее представлениям стоил, как две или три пары ее новой обуви.

— Макдоналдс?

Ярослав шумно вздохнул, но обошелся без комментариев.

— Место, где принимают пищу, я все же выберу сам. От тебя требуется только принципиальное согласие. Идем.

* * *

Дома пришлось устроить настоящий модный показ, дабы мамино счастье было полным. Арина переодевалась и дефилировала по комнате, пытаясь переплетать ноги, как заправская модель, в результате чего спотыкалась и падала на зрителей.

«Полный фэшн», как прокомментировал это действо Ярослав, взявший на себя роль ведущего. Стас катался по полу от смеха, папа хлопал от души, Нюша пытался лечь поперек импровизированного подиума, мама радостно вскрикивала. Выбранный гардероб получил всеобщее одобрение, причем, что понравилось больше Елене Васильевне, Аринино преображение или участие в нем Ярослава, понять было сложно. В любом случае, она явно пребывала под сильным впечатлением.

Попрощавшись со счастливой мамой и всем семейством, Ярослав поманил раскрасневшуюся от бесчисленных переодеваний Арину, явно намереваясь что-то сказать. Арина сунула ноги в новые балетки и вышла проводить молодого человека до лифта.

— До завтра. Рекомендую выспаться, у нас насыщенная программа на вечер. Я заеду после четвертой пары. О, совсем забыл. Это тебе.

Ярослав сунул руку за пазуху и извлек небольшой фирменный пакет.

Арина смутилась.

— Что это?

— Бонус. Я же обещал.

Двери лифта закрылись. Арина развернула пакет и достала из него футболку с черепушкой.

* * *

Еще лежа под одеялом, Арина мысленно примеряла на себя новые образы и, наконец, решила, что именно наденет. Выбор пал на джинсы, бонусную футболку с черепушкой, черный пиджак и балетки. И новый браслет, почти такой же универсальный, как предыдущий. Волосы Арина забрала в высокий хвост и, посмотрев в зеркало, впервые за последнее время осталась очень собой довольна. Подошли бы какие-нибудь крупные серьги, кольца, например, но на серьги пороху уже не хватило, и девушка решила, что и так сойдет.

У Али при виде преображенной Арины в буквальном смысле отвалилась нижняя челюсть. На этот раз подруга не сдержалась.

— И что же это будет, все-таки?..

Арина нервно повела плечом.

— Пока не знаю…

— Тебя просто узнать невозможно. Это тоже все он?..

Арина неопределенно хмыкнула и уткнулась в конспект.

Аля вздохнула. Арина явно не была настроена комментировать нового знакомого и связанные с ним перемены.

— Совести у тебя нет. Так издеваться над ближним… Я же скоро просто лопну от любопытства. Будешь отскребать от стенок, горько плакать и вспоминать свою бедную верную подружку…

Арина перевела взгляд на огорченную Алю и попыталась скрыть улыбку.

— Лопнуть тебе точно не грозит… Не могу, Аль. Да, честно говоря, мне пока и рассказать-то нечего… Ты же видела, какой он.

— В том-то и дело, что видела. Такого увидишь… Хорошо, хоть во сне не является, а то Эдик не так поймет…Скажи, он хотя бы не маньяк??

— Вроде нет. Но совершенно ни на кого непохожий, и очень… специфический.

— Это и так понятно, — Аля снова вздохнула и горестно подперев ладонью подбородок, уставилась в окно, — ладно, не буду приставать. Хотя это будет мне стоить многих-многих километров нервных волокон… Так что помни, если меня хватит кондрашка, виновата будешь ты…

Арина благодарно улыбнулась и тоже перевела взгляд за окно.

* * *

Ярослав стоял около машины, задумчиво созерцая пространство. Арина немного попрыгала перед ним на одной ножке, прежде чем он ее заметил.

Нечто, промелькнувшее в темных глазах, Арина идентифицировать не смогла, посему просто спросила:

— Ну как?

Ярослав кивнул, уже безо всякого выражения.

— Нормально. Поехали.

Арина запрыгнула на переднее сиденье, с удовольствием погладив подлокотник из светлой кожи. Настроение у нее было превосходное. Через Москву пробились довольно быстро, после пересечения с МКАД Арина позволила себе полюбопытствовать о цели их поездки.

— Куда мы едем? — просто спросила она. Пейзаж за окном менялся так быстро, что она не успевала придумывать варианты.

— Сейчас узнаешь.

Ярослав неожиданно свернул с шоссе на проселочную дорогу, и через некоторое время снова вырулил на асфальт. Арина выдохнула.

— Я уж было подумала, завезет в лес и бросит.

— Ну и фантазии. Так просто быстрее.

Ярослав взял телефон и через мгновение заговорил.

— Привет. Ты где?

Что ответил невидимый абонент, Арина не разобрала, но девушке определенно показалось, что голос был женский. Ярослав удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, мы через пару минут будем.

Арина поежилась. Было бы странно предполагать, что в жизни Ярослава совсем нет женщин, но к прямому контакту с одной из них Арина была явно не готова. Да и кто это, хотя бы предупредил, что ли… Мама, подружка, тетя?.. А с другой стороны, с какой радости он должен предупреждать, Арина ведь ему не невеста, в конце концов… Подобный крайне неуютный сумбур царил в Арининой голове всю оставшуюся дорогу. Озвучить свои сомнения, девушка по понятным причинам не решилась.

Дорога наконец уперлась в высокие ворота, за которыми начинались частные владения. Если это был коттеджный поселок, то, видимо, хай-класса. Арина удивленно крутила головой, рассматривая элитные жилища, и гадала, перед которым они остановятся. Облюбовала дом в готичном стиле, с башенками и шпилями, видный издалека, и мысленно заключила с собой пари, что именно он и окажется пунктом назначения. Разумеется, не угадала, что и выяснилось буквально в следующие секунды. Дома с дороги не было видно, он утопал в зелени, зато во всей красе предстали высокие кирпичные ворота, отделанные натуральным камнем и увитые диким плющом.

Ярослав первым вышел из машины и помог вылезти Арине. Вместе они подошли к красивым удобным ступеням, ведущим на просторную веранду перед домом. Высокая темноволосая девушка в жокейских брюках спустилась навстречу им, спрыгнув с последних двух ступенек. Легко чмокнув Ярослава, девушка повернулась к Арине. Сходство было потрясающим, перед Ариной стояла женская версия Ярослава. При ближайшем рассмотрении, девушка показалась Арине еще более красивой. Смуглая ровная кожа, длинные каштановые волосы. Глаза цвета горького шоколада испытующе взглянули на Арину. Отличие было в одном, в этих глазах не было ни ярости, ни бешеного огня. Только покой и умиротворение, которые, как видно, Ярославу и не снились.

— Знакомьтесь. Лиза — Арина. Арина, это моя сестра, как ты, наверное, уже догадалась.

— Старшая сестра, — мягко добавила Лиза и протянула руку, — очень приятно.

Арина пожала тонкую руку и, не удержавшись, заметила:

— Я бы подумала, что вы близнецы. Интересно посмотреть на ваших родителей, наверное, они тоже похожи между собой…

— Не очень. Да и мы похожи, увы, только внешне, — ответил Ярослав, — во многом я до сестры не дотягиваю.

— Это в чем же, интересно знать, — Лиза прищурилась, усмехнувшись, — наверное, ты имеешь в виду моих детей.

— И это тоже.

— Так на то и разница в восемь лет, — улыбнулась Лиза, — у тебя еще все впереди…

Солнце еще только-только начинало клониться к горизонту, но в воздухе уже чувствовалась освежающая прохлада. Арине почудилось, что ветер откуда-то принес аромат цветущих лип и свежескошенного сена, ей захотелось зажмуриться и дышать полной грудью, липы в этом году цвели буйно, но в городе ей не удавалось вдоволь насладиться пьянящим ароматом.

Ярослав помассировал шею и тоже с удовольствием втянул вечерний воздух.

— Как Геркулес? В настроении?

— Ой, не знаю, — Лиза задрала рукав, обнажив внушительную ссадину, — после прошлой нашей встречи я не рискнула с ним связываться. Мы с Диагональкой прекрасно покатались.

Арина недоверчиво переводила взгляд с брата на сестру. На нее нисходило прозрение.

— У вас что, своя конюшня?

Ярослав усмехнулся, бросив взгляд на сестру.

— Конюшня — это громко сказано. Всего три лошадки. Отец — большой любитель лошадей, ну и мы постольку-поскольку… Пойдем, сейчас ты все увидишь.

Разумеется, как это она не догадалась! У принца непременно должен быть конь. И не только железный, немецкой сборки, а самый настоящий, живой, с копытами, гривой и хвостом…

Ярослав обогнал их, скрывшись за углом. Арина продолжала осматриваться, ей очень нравилось, что вокруг так много зелени. Сад производил впечатление нарочитой небрежности, он не был запущенным, однако создавалось впечатление, что здешний садовник не обделен чувством юмора и вообще большой любитель импрессионизма. В причудливых клумбах колосились ромашки и васильки, по соседству набирали бутоны аристократичные розы, а под ногами расстилался чудесный газон, поросший дикими маргаритками.

Вместе девушки прошли за угол дома и метров через двадцать достигли одноэтажного строения, которое вполне могло оказаться конюшней.

Из-за поворота выехал Ярослав, верхом на вороном жеребце.

Лиза улыбнулась и, приблизившись, погладила коня по блестящей гладкой шее.

— Ты смотри, какой смирный… Наверное, он просто по тебе скучал. Я к Диагональке, на минутку.

Лиза скрылась в конюшне, откуда тут же донеслось радостное, как показалось Арине, ржание.

— Залезай, прокачу.

Арина задрала голову, пытаясь понять, шутит ли Ярослав. Лицо было в тени, закатное солнце светило Ярославу в спину, и успеха Арина не достигла. Сходство с принцем из эпической сказки было просто феноменальным. Геркулес приглушенно пофыркивал, переступая мускулистыми ногами. Зубы у красавца-коня были такими, что Арина без труда могла представить, как он откусывает ее легкомысленную голову.

— Ты серьезно? Я на лошади сидела в последний раз лет в восемь, причем это была пони. Я не очень хорошо помню, но вполне возможно, что и пони-то была плюшевая…

— Ерунда.

Ярослав свесился с лошади и показал, куда надо поставить ногу, чтобы он мог втащить девушку на Геркулеса. Арина колебалась всего мгновение. Очутившись на высоте почти трех метров от земли, дыхание тут же перехватило, Арина инстинктивно попыталась за что-нибудь ухватиться, это оказался фрагмент седла. Над ухом хмыкнул Ярослав.

— Не бойся. Быстро не поскачем, просто прогуляемся. Геркулес, разумеется, будет недоволен, но я после дам ему волю.

Геркулес подчинился легкому нажатию на бока и степенно двинулся кромкой леса. Сохранить пионерское расстояние, сидя вдвоем на одном коне, не представлялось возможным, и от вынужденной физической близости к молодому человеку, чувствовала себя Арина крайне неуютно. Ярослав молчал, Арине даже начало казаться, что он не дышит.

Внезапно Геркулес встряхнул гривой, вероятно, заскучав или стремясь отогнать назойливого слепня.

Арину от неожиданности качнуло назад, и она тут же с ужасом ощутила, что затылок ее крепко впечатался в зубы Ярослава.

— Ой.

— Ох, прости, — Арина попыталась обернуться, но увидела только половину лица Ярослава и его руку, проверяющую повреждение челюсти.

— Слушай, не дергайся, пожалуйста. Мало того, что ты мне двинула в зубы, так еще и отхлестала своим хвостом. Ей-богу, мне вполне достаточно одной строптивой лошади.

— Я разбила тебе губу?

— Нет, но зубам немного некомфортно. Просто не делай резких движений, и все будет хорошо.

Арина, полная раскаяния, всю оставшуюся поездку пыталась контролировать амплитуду раскачивания своего организма в такт движению лошади и почти преуспела в этом, однако страшно устала.

Избавившись от балласта, как назвала это про себя Арина, Ярослав действительно «дал волю» и себе, и Геркулесу. Арина стояла у загона, в котором помещалась красивая гнедая кобылка по имени Диагональка, и, приложив козырьком руку ко лбу, наблюдала за тем, как скачет Ярослав. Девушке казалось, что она в жизни не видела ничего более прекрасного и захватывающего.

А зрелище было поистине завораживающим. Промчавшись кружок галопом для разминки, мимо загона, Ярослав проскакал вполне размеренной рысью. Затем придержал Геркулеса и, развернувшись, вдруг снова пустил его в галоп, но уже в обратную сторону, заставив развить сумасшедшую скорость. Конь с седоком теперь как будто являлись одним целым, вороной конь стрелой несся через поле, и Арина, наконец, увидела конечную цель. Перекладина, через которую предстояло прыгнуть обоим, была совершенно незаметна с того места, где стояла Арина. И только пристав на цыпочки, девушка поняла, куда они мчатся. Всадник сгруппировался, пригнув голову к мускулистой шее лошади. Прыжок. Арина мужественно запретила себе закрывать глаза, и теперь восхищенно вскрикнула.

Рядом хмыкнула неслышно подошедшая Лиза.

— Вот показушник. Это он перед тобой выделывается.

Арина вздрогнула и улыбнулась.

— Потрясающе, — еле слышно произнесла она.

— Да, он это умеет, — усмехнулась Лиза, и еще раз повторила: — Показушник.

— Меня вообще восхищает, когда человек умеет что-то делать поистине хорошо.

— Он все делает хорошо, — заметила Лиза, без всякого самодовольства, просто констатировала, — такой уж человек.

— Верю, — Арина покачала головой, — я думала, сейчас с коня свалится…

— Только не он. Пойдем к дому, он по лесу проедется и вернется. Диагональку только отведем.

Пристроив лошадь в конюшню, девушки вместе пошли в сторону дома. Солнце лениво клонилось к кронам деревьев, где-то далеко Арине мерещился цокот копыт Геркулеса.

— Ты знаешь, я очень рада, что Ярослав, наконец, решил познакомить меня со своей девушкой… я уже думала, этого никогда не произойдет. Он такой вредный, ничего из него не вытянешь против его воли… а так глядишь, и до родителей дело дойдет.

— Я не совсем его девушка, — запинаясь, проговорила Арина, чувствуя, что уши начинают предательски краснеть, — то есть даже совсем не его…

Черные, красиво изогнутые брови удивленно поползли наверх.

— Жаль, — почему-то грустно отозвалась Лиза, — ты мне понравилась.

— Спасибо, ты мне тоже… Но мы, правда, просто… ээ… друзья.

— А он об этом знает?..

Арина удивленно посмотрела на Лизу. Лицо у нее было печальным, никакого намека на иронию.

— Конечно, знает. Мы так… общаемся.

Лиза незаметно вздохнула. Темные, как у брата, глаза, задержались на мгновение на Аринином лице. Лиза как будто хотела что-то сказать, но вдруг передумала. Она бросила взгляд на свой наряд и неожиданно спохватилась.

— Я пойду переоденусь. Проходи в дом, выпьем чаю.

Арина помедлила и дала возможность Лизе первой войти в дом. Следовать за хозяйкой девушка не спешила, крепко задумавшись над только что сказанным. Из-за угла пристройки появился Ярослав, он негромко насвистывал, как видно, пребывая в прекрасном настроении.

— Зубы, я вижу, больше не беспокоят?

— Я уже про них забыл. Ты меня ждешь? Пойдем в дом.

В доме, несмотря на теплую погоду, был затоплен камин. Лиза объяснила, накрывая на стол в просторной столовой, что открытый огонь — ее слабость.

— Кроме того, я постоянно мерзну, — добавила она. — Прошу к столу.

Втроем молодые люди пили чай, потом Ярослав жарил шашлыки, нанизав на тонкие нержавеющие шпажки сочное мясо и помидоры с баклажанами. Лиза показывала Арине семейные фотографии и попутно рассказывала смешные истории о собственных детях, брошенных на целые две недели в Англии с обескураженным этим обстоятельством отцом семейства. Арина наелась, напилась и теперь с удовольствием рассматривала альбомы с фотографиями родственников Ярослава и внимала Лизе. В столовой висели забавные часы, невольно привлекшие Аринино внимание: одинаковые циферблаты помещались друг над другом, приглядевшись, девушка отметила, что верхний показывает московское время, а нижний — лондонское. Уезжать совсем не хотелось, но, после того как удивительные часы пробили десять вечера по местному времени, молодые люди засобирались в обратный путь.

Лиза предлагала остаться, но Арина нашла в себе силы отказаться от заманчивого предложения, сославшись на ожидающую дома тетку.

На прощание Лиза крепко обняла Арину, расставались девушки уже почти подругами. Арина долго махала рукой, пока поселок не скрылся за высокими соснами. Ей было жаль покидать это место, и немного грустно от того, что здесь она случайный человек и не имеет к их семье никакого отношения. Слова Лизы прочно засели в Арининой голове, девушка крутила их и так, и этак и понимала, что во многом боится себе признаться.

От Ярослава не ускользнула очевидная перемена в Аринином настроении.

— Что-то не так?

— Все так. Сестра у тебя хорошая.

Ярослав улыбнулся.

— Это я знаю. Но это явно не повод грустить.

— Да я так, задумалась просто.

— О своем, о девичьем?

— Можно и так сказать.

В этот раз необходимость переживать, приглашать Ярослава на кофе или нет, отпала сама собой, дома действительно была тетушка. Ярослав знал про тетино актуальное присутствие и весело хмыкнул, когда Арина в лицах поведала, что его ждет, если он решится зайти в гости при тете Любе. Посмеявшись, Ярослав по своему обыкновению откланялся и на прощание сжал Аринину руку, на пару мгновений задержав ее в своей, пожалуй, чуть дольше, чем того требовали приличия. Какие-то ничтожные доли секунды, но этого хватило, чтобы Арина снова почувствовала себя, как на раскаленной сковороде. Что-то во взгляде Лаера сегодня насторожило девушку, и, войдя домой, она поспешила отогнать от себя ненужные мысли и после душа сразу завалилась спать.

 

Глава 14

Арина. Ярослав

Понедельник никогда не был любимым днем недели у Арины, а в этот раз и вовсе превзошел все ожидания. С утра день еще кое-как складывался, ничем примечательным не выделяясь, однако ближе к обеду Арина начала ощущать неприятную слабость и дискомфорт во всем своем небольшом организме. Голова вела себя не как положено, еще до того, как она села после занятий в машину к Ярославу. После второй пары они с Алей перекусили, но хот-дог как-то проскочил, а чувство голода никуда не делось. Вероятно, это тоже сыграло свою роль в самочувствии девушки.

«Заболеваю я, что ли, — мрачно думала Арина, — или просто погода поменялась? Да что мне, пять лет, что ли, с другой стороны, на погоду реагировать… Может, это опять память, и хоть вспомню что-то вразумительное…»

Повернув в очередной раз на достаточно высокой скорости, Ярослав невольно бросил взгляд на разом позеленевшую Арину.

— Что с тобой?

— Мне плохо, — испуганно прошептала Арина, голова куда-то стремительно отъезжала, — тошнит, и голова… Укачало, наверное.

Ярослав метнул на Арину быстрый взгляд.

— Держись, немного осталось. Я постараюсь ехать плавно.

Несмотря на все усилия Ярослава, Арина чувствовала себя с каждой минутой все хуже. Последние десять минут пути дались ей особенно тяжело.

Входила в квартиру Арина уже в полуобморочном состоянии. Не заботясь о том, что подумает Ярослав, она скинула легкие сапоги, раскидав их как попало по прихожей и продолжая сдирать с себя одежду, ринулась в ванную. Ярослав молча разделся, поставил Аринины сапоги аккуратно на обувницу и невозмутимо проследовал за девушкой, которая дверь закрыть не успела, и теперь сидела на краешке ванной, опустив голову и руки в раковину и глухо стеная.

Ярослав поправил Аринины спутанные волосы, вытащив их из раковины и собрав в импровизированный хвост. Ловкими движениями несколько раз умыл страдалице лицо, по очереди включая холодную и горячую воду, затем вытер полотенцем и, легко приподняв ее, как будто она весила немногим больше котенка, отнес на кровать. Арина тут же приняла позу зародыша, подтянув коленки к подбородку и застонала.

— Я сделаю тебе горячий чай, — предупредил Ярослав, — твой «Пенталгин» быстрее подействует.

Арина промычала что-то нечленораздельное.

Ярослав прикрыл девушку пледом и направил свои стопы на кухню.

Арина глухо стенала, от боли хотелось плакать.

Через некоторое время Ярослав возник возле кровати, в руках у него была чашка.

— Выпей, полегчает.

— Если я пошевелюсь, моя голова расколется, — еле ворочая языком, просипела Арина. Ярослав осторожно повернул девушку к себе лицом, приподнял ей голову и поднес чашку к самым губам.

— Не расколется. Пей.

Не открывая глаз, Арина сделала глоток. Горячий сладкий чай живительным теплом хлынул в измученный организм.

— Еще пей.

Арина выпила половину чашки и жестом отказалась пить дальше. Ярослав опустил ее голову на подушку и убрал чашку. Тошнота проходила, Арина вспомнила об отвлекающей терапии и стала надавливать на кожу головы ногтями по кругу, ей казалось, так боль становится терпимее. Все, что ей теперь было нужно, это час-полтора спокойного сна. «Пенталгин» начинал действовать, важно было не помешать лекарственному препарату делать свое дело.

— Почитай мне, пожалуйста… — всхлипнув, неожиданно попросила она, отнимая руки от головы, и зажав их между коленей.

Ярослав изумленно поднял брови.

— Почитать? Сейчас?

— Да. Если… тебе нетрудно.

— Разумеется, мне нетрудно. А что, простите? Вот это?..

Молодой человек небрежно повел подбородком в сторону стопки книг на прикроватной тумбочке. Поверх изрядно потрепанных Булгакова, Керама, Карлсона и «Динки» торжественно возлежала первая часть вампирской саги, не менее зачитанная, нежели остальные книги, и которую Арина не успела спрятать от всевидящего ока Ярослава. Придумывать неуклюжие отговорки вроде того, что это вообще не ее книга, а подружки, а она сама и не думала читать подобное, разве что одним глазком, Арина не имела ни сил, ни желания, посему молча вынула из-под подушки последнюю часть Гарри Поттера. Ярослав подавил вздох, уселся в кресло рядом с Арининым диваном и послушно открыл книгу.

Сочетание «Пенталгина», Гарри Поттера и голоса Ярослава сотворили чудо, после десяти минут чтения Арина заснула. Ярослав некоторое время полистал книгу, хмыкнул и, услышав, что в квартиру кто-то возвращается, поднялся с кресла. Арина спала, свернувшись калачиком, на осунувшемся бледном лице сохранялась болезненная гримаса. Поколебавшись мгновение, Ярослав поцеловал спящую девушку в лоб и тихо вышел из комнаты.

* * *

Когда Арина проснулась, Ярослава уже не было. Дождавшись ее младшего брата и уточнив, скоро ли ожидаются родители, молодой человек покинул их дом, на всякий случай наказав Стасику следить за состоянием сестрицы.

Под воздействием «Пенталгина» головная боль отступила, оставив место неприятному ощущению разбитости во всем организме, и вечер Арина провела вяло. Сначала просто валялась в постели, залезла в душ, после ужина пыталась читать, а потом снова лежала, таращась в окно, в наступающие сумерки. Спать по понятным причинам не хотелось, головная боль естественным образом выбила ее из графика.

Нового ничего ей не вспоминалось. Снов, если они и были вовремя забытья, в которое Арина погрузилась после принятия медикамента, она не помнила. Арина лежала под одеялом и пыталась нащупать ту струнку, ту извилину, если хотите, которая отвечала за всплески воспоминаний, но увы. «Получается, вся моя жуткая мигрень вхолостую, размышляла Арина, — обидно. Чего тогда болеть, спрашивается…»

Поздно вечером пришло лаконичное смс от Ярослава.

«Как голова?»

«Спасибо, уже не болит. Оживаю».

«Береги себя».

На следующий день в голове Арины царил еще больший сумбур, нежели накануне, и она порадовалась, вспомнив, что сегодня у Ярослава лекция, а сама она идет на встречу с Даниилом.

В этот раз Даниил Эдуардович пригласил Арину пройтись, чему Арина была очень рада. Беседы с Даниилом действовали на нее благотворно, мозг начинал работать четко и быстро, насколько это вообще было для него возможно. Мысли не опережали друг дружку, даже память почти не беспокоила, как это обычно бывало при общении с Ярославом.

Сегодня Арина была готова к встрече с Даниилом и даже заготовила ряд вопросов, которые собиралась задать ему. Смысл тщательно сформулированных вопросов был приблизительно одним и тем же, больше всего Арину интересовала причина, вызывающая подобные пробуждения воспоминаний у ряда людей. Даниил, разумеется, имел свою точку зрения на эту проблему и охотно ею делился.

— Я исследователь, сударыня. И вот что я вам скажу, по моему скромному опыту, обычно в таком деле замешаны некоторые серьезные чувства. Память просто так к случайным людям не возвращается. Бывает, конечно, что я лично расцениваю как сбой в программе. Но в данном конкретном случае должно быть что-то сильное. Что-то недосказанное, недоделанное. История, которая сложилась не так, как должна была, или в силу каких-то причин не смогла просто исчезнуть в мировом информационном поле. В космосе, если хотите.

— Вы сказали, всему виной человеческие чувства? — уцепилась за фразу Арина.

— Конечно. Именно чувства… Ненависть. Страсть.

— Любовь?

Даниил улыбнулся.

— Любовь в первую очередь. Очень интересная материя. Причина половины всех бед человеческих.

Некоторое время Арина шла молча, тщательно обдумывая слова Даниила.

— А что же тогда служит причиной второй половины?..

— Алчность и глупость.

Подумав, Арина кивнула, соглашаясь.

— Все-все в нашем мире взаимосвязано, ничто не появляется ниоткуда и в небытие не исчезает… Хотите пример?

— Конечно.

— Хорошо.

Даниил приподнял одну бровь, как бы прикидывая, какую именно историю преподнести в качестве примера.

— Что ж, допустим… Вот такая история. Одна прелестная молодая дама, звали которую, скажем… Ева, встретила относительно молодого князя, по имени, эмм… Радомир. Так мы их назовем. А было это в неспокойные времена: войны, бесконечные междоусобицы, смена власти, полный хаос в целом. Какая уж тут любовь, скажете вы… И все же, во все времена люди влюблялись, женились, растили детей… Независимо от обстоятельств и времени жизнь продолжалась. Любовь ведь не выбирает время, милая моя, поверьте, она просто приходит и все. И делай с ней, что хочешь… «Так поражает молния, так поражает финский нож…». Сто раз подпишусь под этими бессмертными строками. Но мы отвлеклись.

Итак, молодые люди полюбили друг друга, и им даже удалось пожениться, что в те времена тоже могло оказаться проблемой. Если жених по каким-то причинам не подходил невесте — не был достаточно знатен и богат, или, напротив, невеста не отвечала каким-то там вымышленным требованиям, такой союз был обречен. По счастью, здесь этого удалось избежать…

Однако нашим героям суждено было быть вместе совсем недолго. Сразу после женитьбы князь вынужден был уехать на очередную войну. То были турки, кажется… Впрочем, это не столь важно. А важно то, что на войне, в гуще сражения князь Радомир был ранен, а большинство его слуг и приближенных и вовсе полегли на поле боя, и, так как тело князя не нашли, его также посчитали убитым… Радомир спасся чудом, окровавленного, не приходящего в сознание, его обнаружили жители деревеньки, расположенной неподалеку, пришедшие после битвы за трофеями. Две старухи выходили Радомира, выпаивая травяными отварами и обрабатывая раны салом и медом… Но все это заняло достаточно продолжительное время.

Даниил пожевал губами и замолчал. Арина беспокойно кашлянула.

— А она?.. Она не знала?? Он вернулся к ней?

Даниил покачал головой.

— Получилось, почти, как у Шекспира. Вы ведь помните? Нет повести печальнее на свете… наши герои, конечно, не были столь юны, как литературные, но от этого история не становится менее трагичной…

— И… и он не успел сообщить, что выжил?..

— Он почти успел… В те времена почта работала, как вы понимаете, совсем не так, как в нынешние дни. Однако плохие вести по какой-то причине всегда разносились быстрее…

Получив известие о гибели князя, княгиня наложила на себя руки, бросившись с самой высокой башни замка. Смысла жить дальше она, сожалению, не видела… В это самое время князь, живой и относительно здоровый, въезжал в ворота родового замка.

Арина подавлено молчала.

— Какой ужас… А что стало с ним?

— С ним-то… С ним потом много неприятностей приключилось. Но это уже другая история.

Глаза Даниила затуманились, некоторое время он смотрел куда-то за горизонт. Губы его тронула горькая улыбка, и он негромко произнес:

— Mais pourquoi j'ai survИcu Ю toi, mon amour?..

Арина вопросительно на него взглянула. Даниил улыбнулся и как будто стряхнул наваждение.

— Французским не владеете? Какая досада… хотя… Все ведь поправимо. Просто еще не время.

Мимо промчались две скорые помощи, дико и тревожно завывая сиренами.

— Грустная история, — через силу проговорила Арина, проводя рукой по лицу. — А эти Ева и Радомир… Они существовали? Вы же их не придумали? И все это было на самом деле?..

— Конечно. Это вполне могло быть на самом деле. Подобная история не могла просто кануть в небытие и раствориться, и когда-нибудь участники тех событий обязательно встретятся вновь, чтобы завершить все то, что не успели. Не договорили, не долюбили… Теперь вы меня понимаете?

Арина помолчала, задумчиво глядя в пространство.

— Да, кажется, понимаю. В моем случае ведь тоже все сложилось не так, как должно было, учитывая времена, когда все это имело место… Если вообще имело, конечно. Хотя… как это понять, не представляю. Должна признаться, я тоже чувствую какую-то сплошную незавершенность, недосказанность…

— Об этом-то я и толкую. Все подобные истории имеют право на свое продолжение… Вы приглядитесь к вашему замечательном знакомцу повнимательнее. Он по определению не так прост, как хотелось бы. Вероятно, при более пристальном анализе взаимоотношений с ним вы заметите ряд несоответствий, недомолвок и других странностей, которые до сего момента воспринимались вами как должное. Напрягитесь, понаблюдайте. Хуже-то уж точно от этого не будет… А потом вы поведаете мне о своих наблюдениях, и, возможно, мы вместе придем к каким-нибудь интересным выводам.

Арина шла и смотрела под ноги, кивая в такт словам Даниила.

— На все имеются свои причины… Какие-то лежат на поверхности, а какие-то скрыты. Вот, к примеру, возьмем вашего неординарного приятеля. Он ведь неспроста начал с вами общаться, не так ли? Как и я, собственно, но я своего интереса не скрываю. Кстати, давно хотел вас спросить, как бы вы определили его отношение к вам, положа руку на сердце?

Арина подумала пару мгновений и неуверенно произнесла единственное, на ее взгляд, подходящее определение:

— Вероятно, забота…

— Забота? Пожалуй. Или… контроль.

Арина удивилась, как точно подобрал Даниил определение тому, чего она сама толком не осознавала. То, как с ней обращается Ярослав, это именно контроль. Лаер практически полностью контролирует все ее перемещения и, кажется, скоро начнет контролировать ее мысли. Если уже не контролирует…

— Вы ведь довольно часто общаетесь с ним, — подтолкнул ее размышления Даниил, серые глаза внимательно изучали лицо девушки, — встречаетесь, ходите куда-то.

— Да, — тихо откликнулась Арина, очнувшись от дум, — постоянно, можно сказать. С момента нашего знакомства он действительно сопровождает меня практически повсюду.

Даниил удовлетворенно кивнул.

— Вот вы и подумайте на досуге, зачем он это делает. Как ни крути, а все ведь замыкается именно на этом прекрасном молодом человеке.

На том и расстались.

Арина перешла улицу и глубоко вдохнула теплый вечерний воздух. Пахло городом. Пылью, бензином, нагретым за день асфальтом и немного сдобными булочками. Возле подъезда, нарушая правила парковки, стоял огромный черный джип. Рядом с ним помещался бритый налысо молодой парень, показавшийся Арине смутно знакомым, он жевал жвачку и крутил в руке ключи с блестящим брелоком. Парень смерил Арину нахальным взглядом. Ключи звякнули.

— Подвезти, принцесса? — довольно развязно предложил лысый.

— Спасибо, пешком постою, — буркнула Арина и прибавила шаг.

— А че так, — донеслось ей вслед, — не ну мне не западло, поехали?

Арина не оборачиваясь покачала головой. Нездоровый ажиотаж вокруг собственной персоны понемногу начинал утомлять.

«Пользуюсь спросом, как дешевая колбаса, — нервно подумала Арина, — какого теперь надо этому лысому?..»

В витрине магазина она увидела, что джип медленно двинулся следом. Арина нырнула в подворотню со шлагбаумом и быстрым шагом пересекла незнакомый двор, выйдя к метро через арку соседнего дома. Ни бритого парня, ни джипа возле метро не оказалось.

«Чего им всем от меня надо? — угрюмо размышляла Арина, спускаясь в метрополитен. — Какой-то подозрительный урожай на мужиков — красивых и не очень — за последние пару месяцев. Сильно сомневаюсь, что дело в моей потрясающей неотразимости… Определенно, вокруг что-то происходит, какая-то возня, но с чем это связано и во что все это выльется пока совершенно непонятно… Одно я знаю наверняка, с момента встречи с Ярославом моя тихая жизнь явно получила некое ускорение. Осталась самая малость — определить направление этого вектора…».

* * *

К Арининому глубокому сожалению, наряду с новыми знакомствами, неожиданно активизировались и старые связи, вероятно, подвластные все той же таинственной движущей силе. После какой-то особенно нудной лекции по высшей математике, Арина и Аля выкатились на крыльцо институтского корпуса. Аля, уже привыкшая к Арининой отрешенности, привлекла ее внимание неожиданным вопросом.

— С Олегом давно общалась?

Арина вскинула на подругу изумленный взгляд.

— Давно. А почему ты о нем заговорила?

— Ну, может, ты еще переживаешь, борешься с отчаянием, я не знаю… тебе же, помнится, нравился этот тигрокрыс с планеты Пенелопа…

— Да нет, Аль. Все нормально. Я уже и думать забыла.

Аля посмотрела на Арину со странным выражением, но комментировать не стала. Потом скорчила рожицу и указала подбородком на что-то за спиной Арины.

— Я пошла в библиотеку. А с тобой, судя по всему, жаждут общения все те же подзабытые сусликообразные крысоподобные. Если что, звони, вызовем подмогу. Мы с Эдиком всегда готовы, как пионэ́ры.

Арина обернулась и с удивлением обнаружила стоящего позади нее Олега.

— Привет.

— Ну привет, — неохотно поздоровалась Арина и бросила взгляд на стоянку возле автобусной остановки. С минуты на минуту должен был приехать Ярослав, и вести с Олегом пустые разговоры совершенно не хотелось. С чего это он вдруг удумал снова с ней общаться? Она бы прекрасно провела эти пять минут в одиночестве, послушала бы пару любимых композиций. Из вежливости один наушник из уха пришлось вынуть.

— Как ты? — Олег смотрел таким проникновенным взором, что Арина невольно оглянулась. Может, он и не с ней разговаривает, кто его знает.

— Э… Нормально. Ты как?

— Да я-то в порядке. У тебя точно все хорошо, Мурз? — Олег постарался заглянуть Арине в глаза, чем окончательно ее деморализовал. Да что он, сбрендил, что ли? И, главное, как вовремя! «Мурзом» Олег называл ее на самой ранней, романтической стадии их знакомства. Арина уже и забыла о той счастливой поре, неожиданный «Мурз» неприятно резанул слух.

Арина вздохнула и вынула наушник из второго уха.

— Олег, что с тобой? Ты заболел? Чего тебе надо?

— Ариша, — начал Олег мягким голосом. Еще и «Ариша». Просто мед с киселем. Или с чем там бывает, но очень противно, — мы так давно не виделись, я даже звонил тебе…

— Ага, — рассеянно кивнула Арина, — абонент был занят или временно не доступен?

— Ты поменяла номер? — Олег удивленно поднял светлые брови, — ну-ка, диктуй…

— Да нет, — отмахнулась Арина, краем глаза высматривая Ярослава, — наверное, не зарядила опять, ты же знаешь, постоянно забываю.

— Ариш, я тут подумал… А может, нам все-таки попробовать? Погорячились, с кем не бывает… Давай сходим куда-нибудь, посидим, поговорим. Не чужие же люди, я по тебе соскучился…

Арина озадаченно слушала нетипичные излияния Олега и чувствовала, как стремительной волной поднимается внутри нее раздражение.

— Кто погорячился, я никак не пойму. Олег, ты же меня бросил, о чем ты вообще говоришь? Собственно, я не в обиде, мы же все вроде решили, зачем ты снова полез это ворошить?

— Я все переосмыслил, Ариш. Ты знаешь, нашей ошибкой было то, что мы мало видимся. Живем далеко друг от друга, разные интересы, разные друзья… Я думаю, тебе нужно ко мне переехать, на Рижскую…

Арина глубоко вздохнула и молча продолжала смотреть на Олега, уже не пытаясь выяснить причины резкого потепления с его стороны. Она даже не удивилась, в какой-то момент ей просто стало неинтересно.

Олег смотрел на Арину теплым взглядом и что-то продолжал говорить об их недалекой счастливой совместной жизни. Вскоре Арина перестала слушать и размышляла о том, куда подевался Ярослав и что в произошедшем с ней, оказывается, есть масса плюсов.

«Вот не вспомнила бы и правда вышла бы замуж за какого-нибудь такого подходящего Олега. И рада была бы до поросячьего визга. А потом раз! И куда деваться? Не-ет, слава труду, все это не-пойми-чего произошло, и как нельзя кстати… Поверить не могу, что он мне так сильно нравился…». Сознание Арины вдруг включилось, отметив в благодушном монологе Олега нечто из ряда вон выходящее.

— … и мы с тобой поженимся. Закончу же я когда-нибудь этот чертов институт.

«Вот радость-то, — с ужасом подумала Арина, — что-то он зачастил про «поженимся». Определенно, пора сматывать удочки».

К счастью, в это время к автобусной остановке подкатил знакомый автомобиль, и Арина бешено замахала рукой.

— Извини, Олег, мне надо бежать, потом как-нибудь поговорим, ладно?..

Еще месяца полтора назад на Аринино израненное сердце очень благотворно бы подействовало вытянувшееся лицо Олега, однако теперь ей было совершенно все равно. Плюхнувшись на сиденье рядом с водителем, Арина перевела дух.

— Что, поклонники проходу не дают? — хмыкнул прозорливый Ярослав.

Сегодня он был в простой белой футболке и джинсах, но при этом все равно почему-то выглядел, как принц из сказки, и сиял собственным светом.

— От тебя прям ничего не скроешь. Да это бывший…кхм…парень. Жениться надумал.

Ярослав одобрительно кивнул.

— Очень правильное решение. Флаг ему в руки. И на ком же?

— На мне, к сожалению.

От неожиданности Ярослав нажал на тормоз, испугав визгом покрышек стайку голубей.

— Ты, надеюсь, согласилась. Такой положительный, серьезный.

— Успел разглядеть? Разумеется, согласилась, — небрежно подыграла Арина, — я же год по нему страдала. А теперь вот счастье привалило.

Ярослав внимательно посмотрел на разъяренную Арину, верно оценил ее состояние и решил больше не глумиться и временно оставить эту тему.

Из своей машины Антон с грустью наблюдал, как «девушка с зелеными глазами» непринужденно садится в устрашающе новый «Ауди» и уезжает в неизвестном направлении.

«Экий фрукт», — неприязненно подумалось Антону, водитель автомобиля был ослепительно хорош, этого даже Антон, мало что понимающий в мужской привлекательности, не мог не отметить. Кажется, он слишком долго собирался и место возле зеленоглазой снова оказалось занято.

* * *

Официант принял заказ и отошел. Ярослав расслабленно откинулся на спинку стула. Арина ощущала неприятное покалывание в мышцах, как будто она отсидела или отлежала какую-нибудь конечность.

— Я вот что думаю, Ярослав, — с запинкой начала девушка, хмурясь, по своему обыкновению. Мама всегда говорила, что Арина много гримасничает и пугала ранними морщинами. — Я как будто чувствую присутствие Тиану… я точно знаю, что он был и что был дорог мне, но все это как будто за плотной пеленой, через которую я никак не могу пробиться…

Ярослав слушал, не отводя внимательных глаз от лица Арины. Арина смотрела в сторону, закусив губу и нервно сжимая и разжимая кулак.

— Но я не помню его лица. Я вспоминаю какие-то незначительные мелочи, видимо, это самые ранние воспоминания… Но лица я не вижу.

Ярослав пожал плечами.

— Не все сразу. Меня ты тоже толком не помнишь, так ведь.

— Йавара я вижу четко, без всякой пелены. Я не очень понимаю чувства, которые он у меня вызывает, но вижу я его предельно ясно…

Ярослав, отвлекшись на принесенный кофе, метнул на Арину удивленный взгляд, и покачал головой. Арина чуть не хлопнула себя по губам, осознав, что явно сболтнула лишнее. Зачем, спрашивается, нужно было плести о каких-то чувствах? Девушка имела в виду страх и напряжение, которые вызывал в ней образ Йавара, а прозвучало это совершенно двусмысленно…

— Так что там о чувствах? — мирно поинтересовался Ярослав.

— Я имела в виду, что Йавар меня пугает, — мрачно объяснила Арина.

— Вот как. Наверное, у него кольцо в носу… ну, а я-то тебя не пугаю?

Арина осторожно заглянула в глаза Ярославу, пытаясь понять, какова доля шутки во всем этом. На дне темных глаз плавился огонек.

— Да вроде нет… не очень.

Ярослав улыбнулся.

— И то ладно.

Арина вздохнула и посмотрела в сторону. Стены в кафе были увешаны большими черно-белыми фотографиями, в сочетании с крашеными светлыми стенами создавалось приятное и ненавязчивое впечатление, глаза и мозг, перегруженные информацией, блаженно отдыхали. Ярослав, исподволь наблюдавший за Ариной, заметил первые признаки надвигающегося видения. Арина сидела в расслабленной позе, взгляд устремлен в пространство. И вот глаза как будто подернулись пеленой, а лицо стало похоже на восковую маску. Ярослав осторожно отставил чашку с кофе и замер.

* * *

Город… Как сильно отличался он от их уютной маленькой деревни, хотя находился, казалось бы, совсем рядом. Рин нечасто приходила сюда, только на рынок и по большим праздникам, когда на площади проходили состязания и игры. Девушка медленно шла по улице, рассматривая прохожих и дома, совсем не похожие на их скромные хижины. Пройдя две узкие улочки, она свернула на большую светлую улицу и тут же остановилась, как вкопанная.

Навстречу ей, по противоположной стороне, погрузившись в собственные мысли и не обращая внимания на прохожих, шел Йавар. Теперь на нем была красивая накидка и украшения, которые носили приближенные к высшей касте. Руки покрывали синие татуировки, почти не оставившие свободных участков кожи. Рин оторопела только на мгновение, в следующий момент она уже перебежала улицу и повисла на спине молодого человека, по старой привычке. Йавар вздрогнул, Рин уже стояла перед ним и дергала его за накидку.

— Какая красивая накидка! Ты почти такой же важный, как отец.

— Что ты здесь делаешь одна? — медленно спросил Йавар.

— Я шла на рынок.

— Уже поздно, на площади нет ни одного торговца.

Рин кивнула и вынуждена была сказать правду.

— Ну, хорошо, я гуляла… и искала тебя.

Йавар обратил на нее удивленный взгляд.

— Зачем?

— Ты совсем забыл нас, я скучала.

Йавар задержал взгляд на лице девушки и снова отвел глаза в сторону.

— Я не мог, прости.

Рин показалось, что Йавар оттаял и стал похож на прежнего Йавара, которого она знала с детства. Перемены в его поведении она приписала его новой должности и ответственности перед общиной.

— Почему ты не приходишь? Теперь ты слишком горд, чтобы быть с нами?

Йавар неохотно ответил:

— Скоро обряд посвящения, я был занят. Через две полные луны я стану младшим жрецом.

— Да ты важная птица, но ты ведь не забудешь нас? — Рин шутливо толкнула Йавара и попыталась заглянуть ему в глаза, но тот снова помрачнел и на нее не смотрел. Некоторое время оба шли молча. Когда они оказались возле высокой двери, Йавар остановился.

— Ты можешь зайти, — Йавар толкнул дверь и указал внутрь, — теперь я живу здесь.

Внутренний двор оказался просторнее, чем весь дом Рин и Ясу. Войдя внутрь, Йавар посторонился, пропуская девушку.

— Ты переехал в свой дом? — Рин с любопытством осматривалась, — он такой большой. Для одного тебя этого дома слишком много… Ты решил жениться?

— Я… думал об этом, — Йавар запнулся и нахмурился.

— О, ты нас познакомишь? Кто ж она? — Рин дернула за руку Йавара, утягивая в соседнюю комнату, — а здесь что?

— Комната для сна.

Рин с восхищением покружилась по комнате и потащила Йавара дальше.

— Очень богатый дом, отец тебя балует.

— Если тебе нравится, ты можешь остаться.

Рин на мгновение замерла и тут же отпустила руку Йавара. Однако его пальцы резко сомкнулись на ее запястье. Рин обернулась и испуганно посмотрела Йавару в лицо. В черных глазах горел опасный огонь, которого Рин раньше не замечала. Внезапно у нее появилось ощущение, что она впервые видит Йавара, хотя казалось, она знает каждую черточку его лица.

— Ты… так шутишь?

Йавар медленно покачал головой. Руку Рин он так и не выпустил.

— Ты знаешь, что нет.

— О чем это ты говоришь? — Рин все еще надеялась обратить неожиданный разговор в шутку.

Йавар легко потянул Рин за руку, теперь они стояли совсем рядом, Рин даже слышала глухие удары его сердца.

— Ты же не могла не замечать, что со мной происходит.

В крепких руках Йавара Рин затрепетала, как пойманная бабочка.

— Так ты хочешь…

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Здесь.

Рин не успела собраться с мыслями, как ощутила на губах горячее дыхание Йавара. Девушка окаменела, и все, что она успела заметить, это языки пламени, взметнувшиеся в черных глазах, в то же мгновение поглотившие ее. Йавар впился в ее губы с неистовой страстью. От неожиданности Рин отпрянула, за ее спиной оказалась стена. Освободившимися руками она тщетно попыталась оттолкнуть Йавара, упершись ему в грудь. Силы были заведомо неравны, Йавар отступать не собирался. Рин дернулась и пустила в ход зубы.

— Отпусти меня, — прошипела она.

Йавар отстранился и медленно стер кровь с губы. Выглядел он еще более разъяренным. В неверном свете Рин почудилось, что черные глаза отливают алым.

— А ему можно?..

Тихий голос и звучавшая в нем ненависть испугали Рин сильнее, чем вспышка, произошедшая ранее.

Не ответив, девушка кинулась к двери и выбежала на улицу. Спускались сумерки, Рин ускорила шаг и почти побежала к дому Ясу. Щеки ее пылали, в душе боролись смятение и гнев. Когда Рин достигла родного дома, ее чувства пришли в равновесие, и она приняла решение никому не рассказывать о странном происшествии. Даже Тиану.

* * *

— Чай с мятой и чизкейк. Приятного аппетита.

Арина вздрогнула и вернулась в настоящее. Официант уже отошел, Ярослав смотрел на нее с умеренным интересом.

— Что-то вспомнилось? — невинно поинтересовался он, помешивая кофе.

— Так… Очень смутно, — Арина сосредоточенно терла глаза, только бы не смотреть на Лаера.

Ярослав усмехнулся про себя, но комментировать не стал.

От пристального взгляда Арине хотелось куда-нибудь спрятаться, хотя бы под стол, однако, руководствуясь остатками здравого смысла, этот вариант девушка отвергла. Арина чувствовала, что лицо ее горит и скрыть охватившее смущение ей вряд ли удастся. Как утопающий за соломинку, Арина схватилась за сумку и начала внимательно изучать ее содержимое, лихорадочно пытаясь подобрать что-нибудь подходящее случаю. Ни пудреницы, ни носового платка Арина не обнаружила, проездной билет и зачетка явно не годились. Признав поражение, Арина оставила сумку в покое и со вздохом потянулась к меню, так и не решившись поднять глаза на своего визави. Она все еще чувствовала на губах вкус крови Йавара и слышала бешеное биение его сердца.

— Жаль, не умею читать мысли, — раздался мягкий голос Ярослава, — душу бы отдал, чтобы узнать, что же тебе привиделось…

«Как бы не так, — подумала Арина, и потерла нос, — этого ты точно не узнаешь… Черт, надо было сразу уткнуться в меню… Далась мне эта сумка».

— Город привиделся, — спокойно проговорила она вслух и смело посмотрела в глаза Ярославу, — раньше местность была немного другой. Домишки утлые, скорее хижины, а тут явный город. Строения больше, и…побогаче, что ли…

Ярослав задумчиво кивнул, с минуту поизучал Аринино лицо, и наконец отвернулся подозвать официанта.

* * *

Дома Ярослав отправился варить кофе, без которого, видимо, долго не мог существовать, а Арина бросилась к компьютеру.

Пока грузился браузер, Арина закрыла глаза и восстановила в голове недавно увиденную сцену. Странно, все же. Вероятно, она неправильно что-то поняла…Хотя, казалось бы, куда уж понятнее.

— Ты что-то ищешь? — за спиной замер Ярослав.

Арина вздрогнула и неловко повернулась.

— У меня появились сомнения в одном вопросе… Вот, хотела уточнить.

— И какого рода сомнения у тебя возникли?

Арина смутилась и, чтобы скрыть смущение, постаралась нахмуриться. Если она не собиралась обнародовать свой интерес к этой теме, глупо было лезть в интернет при Ярославе.

— Не знаю, как правильно объяснить…

— Начни как-нибудь. Я постараюсь понять.

— Ладно. Мне казалось, индейцы никогда не… то есть, как бы это… вроде у них не принято было целоваться… В нашем понимании целоваться. В губы. Не знаю, носами они там, что ли, терлись или как…

В глазах у Ярослава зажглись веселые огоньки, судя по всему, он с трудом сдерживал смех. Он присел на соседний стул и обратился к совершенно красной Арине.

— Мне просто любопытно. Ты не помнишь эту сторону их… эмм… бытности или, напротив, что-то вспомнила, и это тебя так сильно смутило?

Арина мрачно смотрела на развеселившегося Ярослава. Врать не хотелось. Говорить правду тем более.

— Вспомнила. Потому и полезла в «Гугл». Везде пишут, что поцелуев индейцы не знали до пришествия испанцев.

Ярослав пожал плечами и чуть наклонился к Арине.

— Так ведь они же там не были. Те, кто пишут в «Гугле». Это предположения.

— Почему? Есть же подтверждения этому, записи конкистадоров. Они же это не придумали.

— Значит, это были продвинутые индейцы. Или индейцы-извращенцы. Ты же не хочешь рассказать, что именно ты вспомнила, а то я бы тебе объяснил, что это было.

Ярослав откинулся на спинку стула с легкой улыбкой.

Арина прикинула, что из увиденного она бы хотела рассказать Ярославу, и определила, что ничего.

— Все, забудь. В конце концов, это совершенно неважно… Пойдем пить твой кофе.

Ярослав кивнул и проводил Арину долгим взглядом. Веселье его бесследно испарилось. Арина скрылась на кухне и загремела чашками.

* * *

Вечером дома случилось неожиданное событие. Родители после работы встретились и поехали в магазин электротехники, откуда вернулись раскрасневшиеся, но очень довольные, и с большой нарядной коробкой. Пока мама разувалась в прихожей, папа торжественно внес коробку на кухню и водрузил на разделочный стол. Арина не верила глазам, наблюдая, как папа извлекает сверкающее чудо из картона и пенопласта.

— Вот, — радостно произнесла подоспевшая мама, улыбаясь и рассеянно поглаживая блестящий бок агрегата, — купили.

— Кофе-машина? — Арина удивленно переводила взгляд с одного родителя на другого, — а как же ваш цикорий, простите? Давление и прочие прелести?

— Ты понимаешь, — смущенно проговорила мама, — не обязательно ведь живой кофе пить крепким и по пять раз на дню… С утра, чашечку. И когда гости приходят, приятно ведь…

«И здесь ведь чувствуется лапа Ярослава, — с горечью отметила Арина, — вот уж не думала, что на маму можно так сильно подействовать…»

Поздно вечером, уже гораздо позже 21.00, на мобильный позвонил Даниил и после продолжительных извинений за поздний звонок предложил встретиться на следующий день после Арининой учебы. Назавтра был вторник, и у Ярослава снова целый день был занят преподавательской деятельностью, посему ничто не должно было помешать ее общению с Даниилом. Так что Арина сочла возможным согласиться.

Перед неизменно элегантным Даниилом Арина появилась в весьма мрачном расположении духа. Последняя их беседа закончилась обещанием Арины поразмыслить над поведением Ярослава, и теперь она собиралась поделиться своими мыслями на его счет.

— Я подумала над тем, что вы сказали, — начала Арина, хмурясь и тщательно подбирая слова, — и самым странным из происходящего я могу назвать следующее. Все видения, все свои обрывочные воспоминания я пересказываю ему, и кое-какие пояснения он мне дает, однако сам крайне редко делится своими, что мне казалось бы вполне естественным. Но он утверждает, что память должна вернуться полностью, и он не хочет примешивать собственные воспоминания, мешать ей восстановиться самостоятельно…

— Ваш друг по какой-то причине вас обманывает, — мягко перебил девушку Даниил и неодобрительно покачал головой, — полностью память может и не вернуться, зачем же заставлять вас нервничать? Памяти надо помогать, голубушка. Равно как и человеческой психике. Мы ведь все не железные. По кирпичику, по песчиночке восстанавливать.

Арина подавленно молчала. То, что Ярослав не до конца откровенен с ней, было понятно с самого начала, но теперь, когда Даниил так популярно и просто указал ей на некоторые бесспорные факты, девушке стало совсем не по себе.

— Что же ему от меня нужно в таком случае…

Даниил легко улыбнулся.

— А вы еще подумайте. Все на поверхности, уверяю вас. Просто, cкорее всего, вы еще недостаточно вспомнили на данном этапе… Чуть позже все встанет на свои места, можете мне поверить.

— Вам верю, — усмехнулась Арина, — но вообще, в свете всего услышанного… Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что приходила на землю в виде индейской девушки, а тут еще какие-то интриги…

— Ну, а как без них, — просто заметил Даниил.

Арина поразмышляла и снова задала глобальный вопрос:

— А все люди перевоплощаются?

Даниил ответил не сразу. Добрые полминуты он шагал молча, слегка нахмурив брови.

— Думаю, что вам предложить почитать… В основном, конечно, то, что сейчас печатают — полная ересь. Может быть, только… да нет. Возможность переродиться получают практически все. Однако не все этой возможностью пользуются. Каждое пришествие — это бесценный опыт для души, но и здесь есть выбор. И — вы, надеюсь, меня понимаете, — все это лишь предположения, хотя и небеспочвенные. Доказательств тут не может быть, все очень условно…

Вполне ведь вероятно, что наша нынешняя беседа, как и вся жизнь, — это сон, если не галлюцинация, а на деле мы лежим спелёнатые в уютных коконах триллионы лет, и наша телесная оболочка страшно напоминает древних ящеров, окаменевшие останки которых периодически якобы находят современные ученые…

Арина вздохнула и кивнула головой, соглашаясь.

— Вот уж чего точно бы мне не хотелось…

— Так и это всего лишь версия, дорогая моя.

 

Глава 15

Антон. Арина

Арина буквально тащилась на учебу, подталкиваемая вялым чувством долга и основательно погрузившись в свои мысли. Девушку грызло беспокойство, и имя беспокойству было «Ярослав». Чем дальше общалась Арина с Ярославом, тем явственнее ощущала, что причина настойчивого внимания молодого человека до сих пор скрыта от нее самой по причинам, известным лишь Ярославу. Хотел Даниил того или нет, но ему удалось-таки подтвердить опасения Арины в неискренности Лаера и посеять в ее душе еще большие сомнения.

Миновав вереницу машин и чудом увернувшись от лихо припарковавшегося помятого форда, девушка уже почти достигла главного корпуса, когда провидению снова было угодно вмешаться в неспешное развитие сюжета. Из-под капота «Фольксвагена» вынырнул молодой человек и случайно встретился с Ариной глазами. Арина незамедлительно вросла в землю, временно утратив дар речи и некоторые другие дары. Память или благоприобретенное психическое заболевание сыграли с ней очередную злую шутку.

— Ты чего? — испугался парень и бросился к Арине.

Если бы временный столбняк у девушки сопровождался просто отсутствующим выражением лица, это было бы еще полбеды. Однако симптомы на этот раз были пугающими и весьма ярко выраженными. Неожиданно хлынувшие слезы на мгновение скрыли от Арининого взгляда молодого человека и весь мир. Но внутренним взором за эти доли секунды девушка успела увидеть главное. Арина понимала, что остановить процесс уже не может, и от осознания собственного бессилия ей становилось еще хуже. Слезы текли, как у клоуна в цирке. Парень вид имел удивленный и расстроенный, видимо, принял эти крокодиловы слезы на свой счет. Светлые глаза лучились теплом и искренним сочувствием.

— Чем тебе помочь?

Арина бессильно отмахнулась.

— Прости, я не могу доступно объяснить, почему так отреагировала… Я не истеричка, не сумасшедшая… вроде, — Арина на секунду задумалась. Слезотечение остановилось так же неожиданно, как и началось, — фух. Все, вроде.

— Как говорил Карлсон, я просто вспомнил одну очень печальную вещь, — улыбнулся парень и, смешно взъерошив короткие волосы, неуверенно продолжил:

— Пойдем хоть кофе выпьем, не каждый день от одного моего вида девушки рыдать начинают. Тебя как зовут?

— Арина.

— Надо же, даже имя необычное. А я Антон.

— Очень приятно, — выдавила Арина, усаживаясь на жесткий стул в институтском кафе, чувствовала она себя на редкость паршиво, — а что еще во мне необычного, кроме внезапного желания пореветь?

— Я как раз эту особенность не имел в виду, — смущенно проговорил Антон и подумал: «Что это со мной? Еще немного и я начну заикаться».

Антон сбегал к официантке и добыл чай для Арины и кофе для себя.

— А почему чай?

Антон растерянно смотрел на чашки.

— Не знаю. А ты разве не говорила про чай? Почему-то подумал, что тебе надо чаю с мятой… И вот, шоколад. Так тебе кофе?

— Да нет, — Арина покачала головой и отломила кусок темной шоколадки, — я как раз и хотела чаю, спасибо. Просто вслух я этого не произносила.

Арина смотрела в светлые теплые серо-голубые глаза нового знакомого и понимала, что это конец. «Ну что же, теперь замысел мне ясен, — мрачно думала девушка, — я вспомнила его, я помню слишком четко и ясно, чтобы жить дальше так, как жила. Теперь я понимаю, о чем говорил Ярослав. Мы с Рин наконец стали одним целым. И без него я теперь не смогу жить… Только вот он об этом не знает, а может, и не узнает никогда…»

Антон с тревогой смотрел на девушку, в зеленых глазах которой снова увидел намерение разразиться слезами.

— Что? Тебе плохо?

— Да хорошо мне, — с трудом улыбнулась Арина, — может, лучше никогда и не было… Не беспокойся, и… спасибо за чай.

«Она сейчас уйдет, — вспыхнуло в мозгу у Антона, — и кто знает, захочет ли снова со мной встретиться. Ну, давай же, останови ее. Скажи хоть что-нибудь, осталоп…».

До лекции оставалось еще пара минут, и Антон спросил первое, что пришло в его воспаленную голову.

— У тебя есть собака?

Арина удивленно вскинула глаза на замершего Антона. Намечавшиеся слезы моментально высохли.

— Да. Коккер-спаниель, американец. Знаешь, такой ушастый и лохматый.

— Знаю. А у меня немецкая овчарка. Очень умный перец, зовут Рембо. А у моей бабушки раньше жил пингвин Геннадий, он тапочки приносил, его пришлось в зоопарк отдать, а сейчас только кот Эммануил Евграфович…

— Как-как?

Впервые за их беседу Арина улыбнулась не вымученной улыбкой, а искренне рассмеялась. Смех был похож на весенний ручей и переливы колокольчика одновременно.

На первую лекцию в этот день молодые люди безнадежно опоздали. А на вторую просто не пошли.

Кое-как отсидев оставшиеся две пары, Арина поехала домой. У Ярослава были какие-то важные дела, и Арина могла предаваться отчаянию и другим сопутствующим переживаниям всю дорогу от института до дома, и даже чуть дольше.

* * *

По счастью, дома тоже никого не оказалось, родители были на работе, а братец на баскетболе, и никто не мог помешать Арине продолжить копаться в собственных запутанных чувствах. По своему обыкновению, Арина постаралась упорядочить и проанализировать новые ощущения, чтобы хоть как-то прийти в себя. Мысли об Антоне занимали теперь практически все ее существо, и с ним же по непонятной причине была связана надсадная тупая боль, которую Арина идентифицировала теперь как физическую. Но, как оказалось, кроме стихийно накатывающего желания порыдать появилось еще кое-что. А именно острое чувство скрытой опасности, угрозы, источник которой, как Арина ни старалась, определить пока не могла. С гудящим ульем вместо головы Арина залезла в ванную и направила в лицо струю горячей воды. «Ну пожалуйста, — мысленно просила она кого-то неведомого, — пусть я вспомню хотя бы то, что с ним случилось, это же невозможно все время реветь и не знать из-за чего… Я так и правда сойду с ума…»

Контрастный душ желаемого результата не принес, в голове прояснилось совсем ненадолго. Арина налила себе чаю с мятой и снова попыталась сосредоточиться. Чаинки плавно опускались на дно чашки, веточка мяты медленно поворачивалась, расправляясь в горячей воде. Арина чувствовала, как в самом центре, где-то под диафрагмой, горит неистребимой болью душа той девушки, которой когда-то была она сама. Арине казалось, что она слышит ее мысли. Его больше нет. Его больше нет.

Давило в груди, слезы снова начинали течь сами по себе. В дверь настойчиво позвонили. От неожиданности Арина пролила горячий чай на скатерть, швырнула чашку в раковину и поспешила в прихожую. Кто это мог быть, можно было не гадать.

Вытерев глаза, Арина открыла дверь. На пороге стоял Ярослав. Как всегда, безупречный, в белой жатой рубашке какого-то невероятного качества и темном бархатистом пиджаке, он был еще прекраснее, чем когда-либо. На шее у Лаера ненавязчиво поблескивала тонкая цепь из белого металла, наверное, от нательного креста. От страха Арину явственно замутило. Наклонившись поцеловать Арину в щеку, Ярослав что-то почувствовал и резко отпрянул. В карих глазах пробежала искра.

— Что?

Арина нервно дернулась. Почему он всегда точно знает, что с ней что-то не так? Или с ней всегда все не так?

На какое-то мгновение глаза Ярослава стали безумными.

— Я спрашиваю, что произошло?

Арине показалось, если она и дальше будет изображать глухонемую, Лаер ее ударит.

— Все нормально, Ярослав, с чего ты взял…

— Не надо мне врать.

Арине стало страшно. Как и многие ее нынешние ощущения, страх появился сам по себе, безо всякой причины. За секунду в ее голове пронеслось такое количество образов, картинок и прочей информации, не имеющей в прямую к происходящему никакого отношения, что собраться с мыслями и хоть что-то вразумительное ответить Ярославу Арина не могла. «Все-таки он маньяк, и сейчас, наконец, меня прикончит», — обреченно подумалось ей. Ну и пусть.

— Я кое-что вспомнила, — наконец, выдавила она.

Глаза Ярослава потухли.

— Я… словом, я вспомнила Тиану.

Ярослав на мгновение замер и обреченно вздохнул, тихо усмехнувшись.

— Естественный процесс. И все?

— Не совсем, — Арина не знала, чего ожидать от Лаера. И еще меньше она представляла, чего ожидать от самой себя. — Еще я его нашла.

Ярослав поднял темные брови.

— Круто.

Ярослав живо скинул начищенные ботинки, наверняка сделанные из кожи какого-нибудь фантастического зверя, например дракона, и направился в ванную помыть руки.

— Налей мне кофе.

На кухне Арина немного пришла в себя.

— Так и что теперь? — полюбопытствовал Ярослав, усевшись на самое удобное место и наблюдая за нервными телодвижениями Арины в районе кофе-машины. Кофе она, разумеется, просыпала, воду пролила, корицу чуть не перепутала с хмели-сунели, но в целом справилась.

— Ну, не знаю, — промямлила Арина и поставила перед Ярославом красивую чашку, — наверное, с тобой я теперь не могу встречаться.

— Я тебе что, жених? Разговаривать ты со мной можешь? Я вроде большего не просил.

Арина почувствовала себя полной идиоткой. Лучше бы Ярослав ей и правда чем-нибудь по голове стукнул, глядишь, поумнела бы.

— У меня полная каша в голове, — призналась она, заглядывая в свою чашку. Там кто-то плавал, отдаленно напоминающий корицу. — Я когда его увидела, разревелась, ничего не могла с собой поделать, объяснить тоже не очень получилось. Теперь он думает, что я полоумная.

— Это нормально, — усмехнулся Ярослав, — ты вспомнила что-то конкретное или просто этого человека?

— Я вспомнила его. И то, как я к нему относилась, — Арина сморщилась, все-таки хмели-сунели — плохая замена корице. Кажется, Ярославу повезло больше, судя по его невозмутимому виду, у него нормальный кофе. — Я предполагаю, в той жизни он погиб. Ничего конкретного, но боль страшная… Я не могу это контролировать, слезы сами начинают течь, очень неудобная фигня…

Ярослав задумчиво смотрел на Арину.

— Это пройдет. Процесс тяжелый, долгий, зато потом сложится общая четкая картина, и беспокоить она тебя не будет…

— Не знаю, — покачала головой Арина и решительно вылила чудо-кофий в раковину, — пока эта картина сложится, как ты говоришь, у меня оставшиеся мозги набекрень съедут.

Ярослав пожал плечами.

— Ты помнишь только ощущения, и твое замешательство совершенно понятно. Когда в памяти восстановится цепочка событий, твои чувства и разум придут в относительно гармоничное состояние.

Арина рассеянно кивнула. Наливая себе на этот раз зеленого чаю, она с неудовольствием заметила, что руки снова начинают предательски подрагивать.

— Так я права? Он погиб?

— Да.

Арина проглотила комок в горле. До гармонии между ощущениями и рассудком было еще очень далеко.

— А как?

Ярослав только покачал головой. Ясное дело, не скажет.

Относительно Антона, впрочем, картина у Арины в голове уже вполне сложилась. Бороться с этим было бессмысленно, и, что, собственно, со всем этим делать, Арина совершенно не понимала.

— Ярослав, а можно попробовать вернуть ту память человеку?

— Понятно, — Ярослав скривился, как будто нашел в своем ботинке дохлую мышь, — кажется, я тебе про это уже говорил.

— Напомни, пожалуйста.

— В определенных кругах считают, что есть люди, умеющие включать память другим, — нехотя повторил Ярослав, — кто-то в это верит. Кто-то нет. Но и тут есть загвоздка. Даже если это возможно, во-первых, не у каждого встречного-поперечного можно активизировать память по заказу, это же не программа разархивирования, это живой человек. Бывают на редкость тугие. И вообще, тут все должно быть очень и очень непросто и тонко, ну и, во-вторых, ты уверена, что этот твой Тиану захочет тебя вспомнить?

— Ясно. Тогда другой вопрос. Выключить это можно? — Арина твердо посмотрела в глаза Ярославу. — Есть такие умельцы?

— Да, такой человек существует, — спокойно ответил Ярослав. — Живет, правда, далековато.

— В какой-нибудь Новой Зеландии? — криво улыбнулась Арина.

— Не угадала. Всего лишь в Мексике.

Проводив Ярослава, Арина рухнула на диван и закрыла глаза. «Уснуть, конечно же, не удастся», — успела подумать девушка и моментально провалилась в глубокий сон. Погружаясь в царство Морфея, она слышала далекий глухой удар, но не могла предположить, что источником является ее недавний гость.

Между тем молодой человек после прощания с Ариной повел себя несколько необычно. Покинув квартиру, Ярослав с непроницаемым лицом направился к лестнице, по какой-то причине проигнорировав лифт. Миновав площадку третьего этажа, он неожиданно остановился, бездумно глядя в стену грязно-зеленого цвета. Глубоко вздохнул, и вдруг с огромной силой ударил по чем-то ему не угодившей стенке кулаком. Мгновение Ярослав слушал гул, прошедший от его удара, как казалось, по всему дому, потом посмотрел на покрасневшие суставы и усмехнулся.

— И вот тебе, коршун, награда, — тихо произнес он, как видно обращаясь к самому себе, — за жизнь воровскую твою…

Ярослав пошевелил разбитыми пальцами, мысленно назвал себя идиотом и быстро пошел вниз.

* * *

На следующий день была суббота, и Арина с самого утра не знала, куда себя деть. По-хорошему, надо было подготовиться к зачету по современной истории, зачетная сессия начиналась с понедельника, но направить мысли в учебное русло девушке никак не удавалось. Суббота тянулась, как бесконечная мыльная опера. Если от дачи Арине удалось отбрыкаться, сославшись на подготовку к зачету, то отделаться от общества Ярослава могло оказаться довольно-таки непростым делом. Помогло своевременное чудо — на даче у молодого человека случился какой-то местный катаклизм — то ли прорвало водопровод, то ли с электричеством что-то не заладилось, и Лаеру пришлось срочно уехать. Арина решила быть честной хотя бы сама с собой и провела субботу в полном одиночестве. Кое-как удалось пережить и воскресенье.

Утро понедельника для Арины началось в шесть тридцать. Промаявшись без сна, девушка вскочила, как только услышала родительский будильник. После душа и необходимых косметических процедур Арина проглотила половину бутерброда, приготовленного заботливым папой, и наспех запила его несладким чаем. Бутерброд послушно провалился в желудок, усугубив ощущение общего дискомфорта. В памяти всплывали новые эпизоды, на этот раз Арина видела или «вспоминала» сюжеты с непосредственным участием Тиану. Воспоминания были короткими и обрывались на полуслове, но одно она видела совершенно четко: образ молодого человека все явственнее обретал черты Антона. Арина помнила движения, мимику, ясный взгляд прищуренных глаз и, самое главное, ощущение тепла, которое в ней вызывал сам Тиану.

В голове занозой свербела одна-единственная неудобная мысль.

«Ну и что теперь?..»

«Навязываться я как-то не умею, — угрюмо думала Арина, приближаясь к институту и непредумышленно замедляя шаг, — первой подойти, что ли? Или просто поздороваться и пройти мимо? А если он тоже поздоровается и отвернется? Я, наверное, так прямо и умру на месте…»

Как будто этих сложностей Арине было недостаточно, так нет же. В самом начале парковки, где только начинала выстраиваться вереница разнообразных автомобилей, уже красовалась красная «Митсубиси» с маячившим рядом с ней Олегом. Заметив Арину, Олег сделал явное движение в ее сторону.

— Тебя не хватало, — буркнула Арина, лицо ее непроизвольно перекосилось. Махнула Олегу рукой и, отвернувшись, прибавила ходу.

Олег замер в замешательстве. Но, по счастью, за девушкой не пошел.

Вот и золотой «Фольксваген». Сердце Арины стукнуло и куда-то провалилось. Ни в машине, ни рядом Антона не было. Мнительной Арине этого хватило, чтобы за секунду придумать около сотни самых неприятных версий.

Ноги, ставшие ватными, не слушались, и Арине пришлось усилием воли заставить их двигаться в сторону главного входа. Переживания переживаниями, но сегодняшний зачет никто не отменял. Навалившись на тяжелую дверь, она не заметила, что с другой стороны дверь пытается открыть кто-то еще. Арина сердито двинула по двери, подперев ногой и буквально ввалилась в предбанник института, рухнув прямо на руки Антону Прилучному.

— Поймал, — улыбнулся Антон, помогая Арине принять вертикальное положение, — привет.

— Уже отучился? — хмыкнула Арина, плохое настроение улетучилось, как дым. — Рановато.

— Нет, я шел тебя встречать. Рано приехал, сгонял в деканат, расписание твое посмотрел. Думал, может, зачет в другом корпусе.

По Арининому измученному организму медленно разливалось блаженство. А к миру возвращались краски.

— Ну и в каком корпусе у меня зачет?

— Все-таки в главном. Аудитория Д-400. У меня сегодня тоже зачет и лабораторку надо пересдать, — быстро проговорил Антон, — а ты после зачета что делаешь?

— В библиотеку пойду, нужно взять пару статей для реферата, в инете не нашла…

Антон глубоко вздохнул и тихо произнес:

— Тогда в час у главного входа?

Арина кивнула. Ей казалось, что это происходит во сне, и больше всего на свете боялась проснуться.

— Давай.

Арина махнула рукой и пошла к лестнице, пытаясь стереть с лица идиотскую улыбку. Сердце щемило, хотелось петь и плакать одновременно. «Черт знает что», — подумала Арина и постаралась взять себя в руки, сосредоточившись на предстоящем зачете. Возле аудитории толпилась вся ее группа, Аля была бледно-зеленого цвета, кудри торчали в разные стороны.

— Я ничего не помню, — драматически шептала Аля, обмахиваясь конспектом. — Даты путаются, эта грымза меня точно завалит…

— Спокойно. Очень надо этой грымзе, чтобы ты за ней еще неделю бегала. Кроме того, если уж она тебя завалит, с остальными ей просто будет не о чем разговаривать…

Внезапно Аля переменилась в лице, на бледных щеках проступил румянец и появились смешные ямочки. Смотрела она на что-то за Арининой спиной. Арина обернулась и замерла.

Прямо за ней стоял Антон.

— Я… Я снова забыл спросить у тебя номер телефона, — Антон смутился, но скрыл это за широкой улыбкой, — все выходные, кстати, промаялся.

С души Арины упал тяжеленный камень, она легко улыбнулась.

— Точно. И я забыла, как-то из головы вылетело… Такая полезная штука, телефон. Записывай.

Как прошел зачет, Арина не очень помнила. Сдали все, и их группа гурьбой высыпала на улицу. Ребята спешно доставали сигареты, девчонки обсуждали, не пойти ли куда-нибудь отметить знаменательное событие. Арина и Аля стояли чуть поодаль от основной группы и молча приходили в себя, думая каждая о своем. Выглянуло солнце, Арина подняла голову и подставила лицо теплым лучам. Веки загорелись, перед глазами поплыли яркие круги, оранжевые сменялись красными, затем отчего-то черными, и снова оранжевыми. Минуту или две Арина бездумно любовалась ярким калейдоскопом света, слушая собственное дыхание и мир вокруг. Совсем не хотелось идти в библиотеку… Вдруг Аля пробормотала что-то неразборчивое. Арина не шелохнулась. Солнечный свет продолжал менять цвета, как будто девушка смотрела на свет через разноцветные стеклышки.

— Загораете?

Напряженный голос вернул Арину на землю. Она нехотя открыла глаза, и не сразу смогла разглядеть Олега, стоявшего рядом с ними. Аля снова что-то пробурчала, и на этот раз Арина расслышала, что обычно вежливая и корректная подруга выразила свое недовольство присутствием Олега довольно резким словесным оборотом.

— Греемся. Зачет сдали, — ответила Арина, тихонько толкнув Алю.

— Поздравляю.

Лицо у Олега было непривычно хмурым и даже отчего-то неприятным.

— С тобой можно поговорить-то, или теперь нужно у кого разрешение спрашивать?

Арина не успела ответить, Аля демонстративно хмыкнула и отошла на пару шагов, скрывшись за облезлой колонной.

— Ну, видимо, можно.

Олег выкинул сигарету и засунул руки глубоко в карманы.

— Скажи-ка мне, милый ребенок, а что за молодые люди сопровождают тебя ныне?

Арина пожала плечами.

— Не очень понимаю смысл вопроса. Друзья сопровождают.

Олег сложил губы трубочкой и задумчиво протянул:

— Друзья, значит. Так вот как это теперь называется… А я думал, ты приличная девушка, когда мы с тобой вроде как встречались…

— Это в каком смысле? — Арина нахмурилась, не понимая, к чему клонит Олег.

Олег вдруг посмотрел на нее с плохо скрываемой неприязнью, зеленоватые глаза неприятно сощурились, от былого благодушия не осталось и следа.

— А как ты сама-то думаешь. Что я для тебя ничего не значил, это уже мелочи, к делу не относящиеся. Хорошего отношения ты не ценишь, это я уже понял. Просто интересно, как так люди меняются.

— Олег, у тебя ко мне какие-то претензии, я полагаю, — медленно проговорила Арина, оценивая происходящее, скорее как небольшое недоразумение. Ей-то давно казалось, что тема с Олегом закрыта. Выходит, недооценила парня, придется как-то разруливать неприятную ситуацию, — чем я тебя обидела?

— Да что ты, я не обижаюсь. Пусть теперь твои друзья обижаются, мне-то что за дело. Хотел поинтересоваться, тоже по-дружески, машинка-то у него своя? Или там папашка какой богатенький? Точила ляма на два тянет, а то и на два с полтиной, ежели с нуля.

По-прежнему пребывая в некотором недоумении, Арина непроизвольно пожала плечами. Разговор принимал какой-то неправильный поворот, весьма неприятный. ««Точила» — это, видимо, автомобиль», — сообразила она. С некоторым трудом переведя для себя всю фразу, Арина глубоко вздохнула и, решив не обострять непонятную ситуацию, ответила просто:

— Не знаю. Я в машинах не разбираюсь.

— Да ладно заливать. А ведь получается, правы были Оля с Максом. Вот так штука. Тебе только деньги нужны, а? У кого звенит погромче, с тем и будешь?

— Что ты сказал?

Арина слушала и не верила собственным ушам. Олег, или кто это был в его обличье, вызывал в ней негодование и еще большее изумление, чем при последнем их разговоре. Крайне неприятное существо, вылезшее из оболочки обыкновенного парня, было Арине решительно не знакомо. Появилось желание умыться, и вымыть руки по самые локти, как будто она долго рылась в куче зловонного гнилья. Олегу, впрочем, сказанного показалось недостаточно. Он продолжал смотреть на Арину в упор и даже чуть подался вперед, выплевывая слова сквозь зубы. Производимые им звуки теперь больше всего походили на шипение.

— То и сказал. Выходит, правильно я тебя бросить решил, просто удивляюсь теперь, как я мог так попасться… Такой бедной овечкой прикидывалась, прям диву даешься…Ты с ним небось сразу переспала, как только машину увидела?.. Или хоть поломалась для приличия? Чтоб из образа не выходить. Принцесса, мать твою…

С губ Олега сорвалась пара совсем нелицеприятных выражений, каких Арина раньше от него не слышала. Странно, но плакать совсем не хотелось, появилось чувство брезгливости. Арина внутренне вся собралась, руки непроизвольно сжались в кулаки, и нечеловеческим усилием воли выращенные ногти тут же впились в ладони.

— Парень, шел бы ты уже куда-нибудь.

Арина резко обернулась и увидела невозмутимого Антона, стоящего с ней плечом к плечу. Антон спокойно смотрел на Олега, однако поза его была напряженной, как перед прыжком.

— О, и второй пожаловал.

Олег чуть откинулся назад, окидывая придирчивым взглядом соперника. У Антона под рубашкой заметно напряглись мускулы.

— Тоже, смотрю, бравый хлопец. Молодец, Аринка. Пять баллов. Ты их чередуешь, или как придется?..

В следующее мгновение Олег уже лежал на брусчатке, из носа и разбитой губы тонкой струйкой сочилась кровь. Антон коленом чуть надавил на его позвоночник.

— Слушай сюда, хорек. Ты, конечно, не из понятливых, но, думаю, запомнить в состоянии. Если приблизишься к ней хотя бы на десять метров, даже случайно, имей в виду, следующие полгода тебе придется оттачивать свое словоблудие в какой-нибудь больнице. Думаю, тамошней публике понравится. Запомнил?

Маленькие глазки злобно вспыхнули, и Антон надавил чуть сильнее. Олег медленно и неохотно кивнул.

— Вот и ладушки.

Антон слез с поверженного Олега и даже помог ему подняться, слегка встряхнув при этом. Последний не сопротивлялся. Антон сунул ему в руки оброненную папку.

— Давай, гуляй отсюда. Привет Оле с Максом.

И отошел к Арине, повернувшись к Олегу спиной. Арина бросила нервный взгляд вслед быстро удаляющейся фигуре, схватилась за голову и тут же бессильно опустила руки.

— Какой-то кошмар… И ты все это слышал?!…

Антон пожал плечами и легко вздохнул.

— Да просто урод человек. Всякое бывает. Как зачет?..

Из-за колонны к ним уже спешила взволнованная Аля, едва не сбив Арину, она вцепилась в руку Антону и с неожиданной для ее тщедушного организма силой потрясла ее.

— Спасибо, — с чувством произнесла Аля, — я уже полгода жду, когда же ему кто-нибудь в морду даст… Вот большое тебе человеческое СПАСИБО.

Аля еще раз дернула Антонову руку, счастливо улыбнулась, подмигнула Арине и так же стремительно умчалась куда-то. Арина даже глазом мигнуть не успела.

— Смешная у тебя подружка, — весело хмыкнул Антон. — Надо же, маленькая, а какая сильная. Чуть руку не оторвала. Ты не хочешь чего-нибудь съесть?..

Инцидент был полностью исчерпан, Антон не задал ни единого вопроса относительно произошедшего, за что Арина была ему несказанно благодарна. Молодые люди побродили немного по второму этажу в главном корпусе и наконец осели в студенческом кафетерии.

Никогда в жизни еще Арине не было так легко разговаривать с практически незнакомым человеком. Сознание периодически разделялось, и она вспоминала, одергивая саму себя, что Антона Прилучного видит едва ли третий раз в жизни, а про отношения с Тиану известно только ей одной и тому отделу ее мозга, что отвечает за сны и галлюцинации. Так было при первом разговоре с Ярославом, ощущение, что они очень давно знакомы, уже не покидало ее после встречи возле Пушкинского музея. Однако с Антоном все оказалось значительно сложнее. Рыдать Арина больше не рыдала, но то, что происходило у нее в душе, ведомо было только ей.

Продолжая беседовать обо всем на свете, молодые люди добрели до библиотеки, нашли нужный Арине материал и вышли на свежий воздух. Какой-то негласный закон о приличиях мерзким шепотом подсказывал, что на сегодня пора была расставаться.

В это время молодые люди поравнялись с золотистым «Фольксвагеном». Антон сделал какое-то нелепое движение рукой, вроде как предлагал девушке полмира, но стеснялся.

— Тебя подвезти? Ну, я имею в виду, если ты не против, я мог бы…

Краем глаза или даже скорее внутренним взором Арина уже видела неумолимо приближавшийся черный автомобиль. «Ауди» тихо остановился практически у нее за спиной. Ну почему сегодня у Ярослава нет никакой лекции или еще каких срочных и неотложных дел?!..

— Я… Спасибо, меня встречают.

Взгляд Антона потух, как будто изнутри выключили яркую лампочку. У Арины сжалось сердце. «Ауди» нетерпеливо мигнул фарами.

— До завтра.

Сжав зубы, Арина чувствовала, как волна отчаяния снова захлестывает ее. Что подумал Антон при виде Ярослава, можно было не гадать. Особенно учитывая недавнее происшествие с Олегом. На негнущихся ногах Арина проследовала к машине и залезла внутрь.

Ярослав помог девушке пристегнуться и невольно задержал взгляд на бледном лице.

— Что с тобой?

— Ничего вроде.

— Тогда что у тебя с лицом?

Арина вздрогнула и непроизвольно схватилась за щеку.

— А что с ним?

Ярослав пожал плечами.

— Меня смутило выражение вселенской скорби. Со стороны может показаться, что у тебя воспаление надкостницы. Ты здорова?

— Вполне.

Арина закусила губу. Ей хотелось плакать. Отвернувшись от Лаера, девушка уставилась в окно невидящим взглядом.

Состояние Арины не осталось незамеченным, Ярослав молча вел автомобиль, не нарушая течения ее невеселых мыслей, время от времени бросая в сторону неподвижной фигурки мрачный взгляд. Между темными бровями пролегла глубокая морщина, поделившая чистый белый лоб на равные части. Чем дольше Арина молчала, тем меньше это нравилось Ярославу.

Во дворе даже оказалось свободное парковочное место, прямо напротив Арининого подъезда.

Подавая Арине ее сумку, Ярослав все-таки спросил:

— Все так плохо?

Арина покачала головой. Ощущение, что Лаер видит ее насквозь, не покидало ее ни на минуту с самого первого дня их странного знакомства.

— Не знаю, — Арина чувствовала страшную усталость, как будто она не ехала в комфортабельном автомобиле пятьдесят пять минут, а, как минимум, полдня разгружала вагон с углем, а после толкала этот самый вагон от института до дома, — у меня странное чувство, как будто происходит что-то очень страшное, а я не могу понять, где это все…куда бежать, кого спасать… а когда пойму, будет слишком поздно…

— Ясно. Дома кто-нибудь есть?

— Да, Стас должен быть. Ой, и тетка опять приехать должна была, я и забыла… Кошмар какой, она всегда так много говорит, у меня прям сразу мозги вскипают…

— Не лучший для тебя вариант. Ладно, пойдем.

Ярослав решительно отобрал Аринину сумку и пошел обратно к машине. Девушка послушно побрела за ним. По какой причине Ярослав изменил планы, девушке не хотелось задумываться. Именно сейчас Арине совсем не хотелось оставаться в обществе своей замечательной, но гиперобщительной тетушки, и она была даже рада внезапному решению Ярослава.

— Куда мы едем? — робко поинтересовалась Арина.

Ярослав спокойно ответил:

— Ко мне. Отдохнешь, отвезу домой.

Пока Арина переобувалась и мыла руки, Ярослав проводил ревизию на кухне.

Шаркая мягкими тапочками, Арина прибрела на его голос.

Ярослав задумчиво смотрел в холодильник.

— Мда, — протянул он, — негусто.

Он потянулся к телефону.

— Как ты относишься к пицце?

Арина улыбнулась.

— Положительно. Но, вообще, я не очень голодна…

Ярослав отмахнулся и уже диктовал адрес доставки.

— Салат из моцареллы с помидорами я в состоянии сделать сам. Будешь?

— Если ты сам приготовишь… как не съесть.

Ярослав усмехнулся, извлек доску и устрашающих размеров нож.

— Тогда помой помидоры, они уже в раковине. Рукава засучи.

Арина послушно закатала рукава и невольно улыбнулась.

— Ты забыл проконтролировать температуру воды, которой я буду мыть помидоры. Вдруг я суну овощи или даже руки в кипяток…

Ярослав хмыкнул.

— Я не удивлюсь. Пожалуйста, включи сознание на минуту и просто помой помидоры…

Арина тщательно вымыла доверенные овощи и положила их рядком на доску. Ярослав сосредоточенно нарезал колбаску из моцареллы на равные кругляшки.

— Теперь я понимаю, почему ты работаешь преподавателем… педагогика — твое призвание. Дай тебе волю, ты всех заучишь.

Ярослав придирчиво осмотрел помидоры и снисходительно ответил:

— С некоторыми особями приходится быть построже. Абсолютно неприспособленные попадаются, вроде тебя.

— Ты просто не до конца понимаешь, что происходит. В твоем присутствии у обычных людей, например у меня, совершенно пропадает всякое желание что-нибудь делать… Зачем, если ты все сделаешь в десять раз лучше.

— Интересная теория. Ополосни доску, пожалуйста.

Арина покорно включила кран и засмотрелась на струю воды, стекающую по стеклянной доске. Река… Что-то связано у нее с рекой, очень важное и очень горькое. Так и смотрела бы бесконечно в прозрачную воду, и непонятная боль в душе утихала, и становилось бы так спокойно, так тихо…

— Все, иди, — скомандовал Ярослав, отпихнув Арину от раковины, — помогла. Можешь отдохнуть, пока пицца едет.

Арина вздохнула, демонстративно вытерла руки о джинсы и переместилась вглубь квартиры.

Проходя через холл, Арина вдруг остановилась, разглядывая фотографии на стенах. До этого пейзажи не привлекали ее внимания, краем глаза она и раньше отмечала наличие картинок в рамках, но воспринимала их как элементы декора, подходящие по цветовой гамме. А тут на нее, наконец, снизошло озарение, что же она видит. Придвинувшись вплотную, Арина прочитала в углу первой фотографии: «Мексика, эксп. 2008 г.». Фотографий было много, и почти на каждой из них стояли даты: 2009, 2011… Джунгли, полуразрушенное поселение, восходящее солнце над какой-то горой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась сооружением, похожим на те самые пирамиды из Арининых видений и поросшим густой растительностью. «Эксп.» — это, похоже, экспедиция, — сообразила Арина, — получается, Ярослав пол жизни пролазил по непроходимым джунглям… Вот бы мне туда, хоть одним глазком…». Арина подробно рассмотрела все фотографии и вздохнула. Она за свою недолгую жизнь успела побывать только в Турции и Греции, о заокеанских континентах можно было только мечтать. Арина двинулась было дальше, и вдруг замерла. Фотографии закончились, перед ней было большое зеркало в тяжелой, как будто медной раме. С кухни доносилось мерное постукивание ножа о стеклянную доску, Ярослав резал помидоры. В глубине квартиры мирно тикали часы.

Арина как завороженная смотрела в зеркало. Она была выше, волосы темные, длинные и немного отливают медью, кожа смуглая и ровная, только глаза ее, но и в них было отличие. Совсем другое выражение. В этих новых глазах простиралась бесконечная пустыня. Арина всматривалась в свое отражение и снова видела детство и юность девушки из ее снов, и двух названых братьев, сошедшихся в шутливой схватке. Изображение качнулось, Арина едва успела схватиться за какой-то выступ.

Зеркало уже было поверхностью реки. Солнце гасло за прозрачными волнами, становилось нечем дышать, легкие заполнялись водой, и в какое-то мгновение, став нестерпимой, боль в груди вдруг отступила.

Сильные руки схватили ее и с силой выдернули на поверхность. Воздух, солнце. Жизнь…

— У тебя уже входит в привычку отключаться в самый неподходящий момент, — раздался голос Ярослава, — еще секунда, и я бы не успел. Оседала ты весьма грациозно, но нос бы расквасила, это как пить дать.

Арина хватала ртом воздух, как рыбешка, выброшенная на берег. Отдышавшись, она отпихнула Ярослава и попыталась подняться с дивана, куда он ее услужливо возложил.

— Сделай одолжение, не рыпайся. Я принесу воды, или чего ты хочешь.

— Ничего не хочу, — Арина откинулась на спинку дивана, — я чуть не утонула. Это не глюки, это реальные ощущения, воздуха нет, легкие разрываются… Но потом что-то произошло, и я опять видела солнце и могла дышать… Ярослав, — Арина тихо окликнула молодого человека, — скажи мне правду. Пожалуйста.

Ярослав, отвернувшийся к столу, чтобы налить воды, замер, как соляная статуя.

— Какую именно правду ты желаешь услышать?

— Она не погибла? — Арина с надеждой смотрела на обернувшегося Ярослава.

Ярослав вздохнул и протянул ей стакан с минералкой.

— Пей, — он снова отвернулся к столу и, наконец, решился.

— Рин не утонула в реке, — отчетливо произнес Ярослав, — она прожила долгую и счастливую жизнь. Она… забыла все, что случилось до реки.

Арина смотрела куда-то вдаль и качала головой.

— Я не помню жизни без Тиану, — тихо сказала она.

Ярослав поджал губы.

— Это очень досадно, — сквозь зубы произнес он.

В домофон позвонили. Прибыла пицца.

В машине ехали молча. Ярослав довез Арину до подъезда и ретировался без лишних слов.

* * *

Следующий день оказался настоящим наказанием. Антон не звонил. До самого вечера Арина бездумно бродила по квартире, сжимая телефон в руке и не удостоив конспект по философии даже парой взглядов. Завтрашний день обещал стать для нее днем судным, однако предстоящий зачет беспокоил Арину меньше всего. Мысли плыли сами по себе, и внутреннему взору мозг назойливо подсовывал изображение Тиану, которого от реального Антона отличить уже не представлялось возможным… Прошлое поглощало настоящее, Арину как будто неумолимо засасывало в невидимую воронку, после видения реки, девушке постоянно казалось, что ей не хватает воздуха, и она боялась разучиться дышать. Все это начинало смахивать на натуральный психоз, и Арина чувствовала, что долго в таком режиме не протянет.

* * *

Рин умолкла и только сейчас заметила, что Ясу смотрит на нее со странной грустью в глазах, старческие губы тронула печальная улыбка.

— Если вас разлучат на этой земле, вы встретитесь на другой. Обязательно. Запомни это, дочка.

Рин помолчала с озадаченным видом, потом с запинкой произнесла:

— Дедушка, а что было с тобой, пока ты не взял нас к себе, о чем ты никогда не вспоминаешь? В поселке говорят…

— Люди вообще много чего говорят. Если на все обращать внимание, жизни не хватит. Пора бы пообедать, женщина, ты как думаешь?

Рин с укором покачала головой и поднялась с циновки.

— Старый хитрюга. Ладно-ладно, я тебе припомню.

Ясу проводил взглядом девушку и вздохнул. Взор его затуманился.

* * *

Малиналь росла любознательной и очень целеустремленной девочкой, мать и старшие сестры учили ее женским премудростям, наукам обучали отец и лучшие приглашенные учителя. В тот далекий год, когда в город пришли чужеземцы, ей исполнилось шестнадцать. Пришедших встретили богатыми дарами, в их честь устраивали пышные пиры, люди ликовали и поздравляли друг друга, славя сыновей Кецалькоатля. Повсюду слышались смех и песнопения, улицы украшали цветами, проводили торжественные церемонии жертвоприношений. Почти все население полагало, что на их город снизошла благодать, белокожие чужеземцы казались им божественными посланниками.

Чужеземцы быстро освоились, и чем дальше, тем менее походили они на богов. Не чураясь, грабили они местных жителей, преследовали женщин и совсем скоро стали чувствовать себя полновластными хозяевами города. Власть имущие мужи и старейшины города видели нарастающие бесчинства, но поделать уже ничего не могли, слишком были нерешительны и слишком опасались за свои жизни и кошельки.

Малиналь на беду выросла хорошенькой и ладной девушкой. Гибкой фигуркой, длинными тяжелыми волосами и гордым нравом приглянулась она предводителю теулей, и тот пожелал отдать ее в жены своему лучшему другу и соратнику.

Отец был в ужасе, он яростно противился воле чужестранца и даже разработал план бегства для дочери, полагая, что та может укрыться от навязанного брака в дальнем селении, куда не дойдут белокожие. Неожиданно для него и всех окружающих Малиналь от побега отказалась, готовясь спокойно принять уготованную для нее участь. Так, не объяснив своего решения, Малиналь покинула родительский дом, оставив родных в горе и волнении за нее.

Предводитель чужестранцев явно поторопился, отдав Малиналь в распоряжение своего первого заместителя. Отметив склонность девушки к наукам и легкую обучаемость языкам, очень скоро он забрал Малиналь от первого мужа и оставил подле себя в качестве наложницы, планируя далее использовать девушку как переводчицу и проводника. Малиналь подвергли какому-то чужеродному обряду, название которому было «крещение», и дали новое имя. Теперь ее звали Мариной.

И вот минул год или около того. Ясу почти не видел дочь, а в последнее время поговаривали, что теули получили с моря подкрепление и собираются в новый поход, и своих индейских женщин заберут с собой. Ночью в дом тихонько постучали. Ясу вышел на порог и увидел закутанную в одежды женщину, в которой с трудом узнал свою дочь. Не входя в родной дом, Малиналь поманила отца за собой.

— Вам всем нужно уходить. Завтра они разворуют все то, что не успели еще разворовать, и подожгут город, чтобы оставить за собой заметный след… Я хочу, чтобы ты помог уберечь детей, идем за мной.

Без лишних слов Ясу поспешил за Малиналь. Она свернула за угол, там их ожидала девочка лет восьми, с кулем на руках, боязливо жавшаяся к двум большим корзинам.

Малиналь говорила быстро, передавая ребенка отцу. Он осторожно опустил в пустую корзину младенца, в соседней уже помещались двое.

— Мальчики — это дети Рамиры и Эухении, девочка — моя…

— Нас всех увезут на чужбину… Пилар — ее так теперь зовут, Пилар пойдет с тобой… Она поможет с детьми…

Маленькая Пилар горько плакала, цепляясь за донью Марину и не желая расставаться с хозяйкой. Малиналь наклонилась и в последний раз поцеловала дочь, крепко сжав дрогнувшие губы.

— Вырасти ее как свою дочь, как ты растил меня… Я хочу, чтобы она росла среди своих, полюбила все то, что так люблю я, нашу реку, наш лес, наше солнце… прощай, отец. Я обещаю, что сделаю все, чтобы спасти наши земли…

Последние слова дочери он помнил так же ясно, как и ее лицо. Прямой, открытый взор, в котором светилась тревога за своих родных и боль расставания. И непреклонность в своем решении — такой навсегда осталась для него Малиналь.

— Зови ее Рин… она…она напомнит тебе обо мне.

Короткая встреча оказалась последней, больше увидеть дочь Ясу было не суждено.

* * *

Несмотря на малорадостные предпосылки, зачет прошел вполне терпимо. Арина каким-то чудом получила незаслуженную четверку, и последняя вышла из аудитории, закопавшись с не желавшими влезать в сумку учебниками. На пороге стоял Антон.

— Привет.

Арина задохнулась и не сразу смогла ответить. Когда сковавший горло спазм отступил, она вздохнула и умудрилась сказать то, чего при здравом размышлении говорить не стала бы никогда.

— Я думала, ты больше не придешь.

Антон замер в нерешительности. Действительно, Аринину сентенцию понять можно было как угодно.

— В смысле, мне уйти?..

— Нет, нет… Наоборот. Я боялась, что ты больше не придешь.

Антон облегченно вздохнул.

— Так-то лучше.

Арина бессильно развела руками.

— Я всегда говорю не то, что положено. Это моя карма, видимо…

— Забавное свойство, — хмыкнул Антон, глаза его весело вспыхнули, — обычно люди говорят либо то, что от них хотят услышать, либо то, что они хотели бы, чтобы от них услышали… Причем в обоих случаях это зачастую не соответствует истине… А ты действительно изъясняешься весьма оригинально.

Арина слабо улыбнулась.

— Я не умею врать, — она хмыкнула, — ужасное качество. Мама говорит, этот дефект у меня с детства. Сразу уши краснеют и макушка…

Ярослав сегодня был занят, и Арина с чистой совестью провела больше двух часов в обществе Антона, к огромной радости последнего. Сегодня Антон был без машины и домой молодые люди поехали вместе на общественном транспорте. Наговорившись, расстались уже в метро.

Незаметно пролетела неделя зачетов, и наступила пора экзаменов.

Первым состоялся экзамен по политологии, после него Арина и Антон бросили своих одногруппников, твердо вознамерившихся со студенческим размахом отметить сдачу экзамена, и два часа шатались по парку, пинали камушки и кормили уток купленным в палатке бубликом.

Из-за своей преподавательской деятельности Ярослав не имел возможности встречать Арину после каждого экзамена, в университете остро нуждались в его присутствии. Это было очень кстати, в обществе Ярослава бороться с сумбуром в голове было бы значительно сложнее. Пока Ярослав принимал экзамены у своих студентов и выжимал из несчастных — как себе это представляла Арина — все соки, девушка старалась о нем не думать.

* * *

Раздался звук приближающихся шагов, и в дом вбежал запыхавшийся Йавар. Глаза его горели странным огнем, как будто хранили отражения факелов из главного храма.

— Они только что решили сами, кто будет избран. Только что. Голосования не будет…

— Но это против закона! Они не могут снова заставить нас принять их волю, якобы угодную богам! — воскликнула Рин, вскакивая и сжимая кулаки. Тиану мягко остановил ее, заставив сесть на место.

— Говори, брат. Кто будет избран?

Не мигая Йавар смотрел в светлые глаза Тиану.

— Ты, брат.

Крик рвался из груди Рин, однако она сдержала себя и сама зажала себе рот. Не заметила, как прокусила собственную руку, слезы струились по лицу, смешиваясь во рту с кровью.

— Тебе надо бежать. Они будут здесь на рассвете.

Тиану покачал головой.

— Я уйду только вместе с вами.

— Тогда нужно уходить прямо сейчас, — прошептала Рин, — мы теряем время, нужно действовать…

На лицо Йавара легла тень.

— Уходите. Я не могу с вами.

Тиану дернул плечом.

— Да брось. Уйдем вместе, начнем новую жизнь где-нибудь в благословенных горах…

— Нет. Послушай меня, на тот случай, если вас поймают…

Йавар понизил голос и быстро заговорил.

— Они придут, чтобы осыпать избранного дарами. Но раньше всего избранного заключат под стражу, чтобы он не сбежал и ничего не сделал с собой до торжества.

— И что же тогда делать? — простонала Рин, с ужасом всматриваясь в лицо Йавара.

— Я знаю способ, — Йавар говорил с Тиану, но смотрел на Рин, — перед самым праздником, перед обрядом, избранному приносят последние роскошные дары. Приносящих дары узнать невозможно. Они приходят в длинных одеждах и ярких масках. Мы поменяемся местами. Вместо тебя на торжество выйду я. Когда снимут маску, отец узнает меня и остановит жертвоприношение, в возникшей суете вы успеете скрыться, а позже я присоединюсь к вам.

Тиану покачал головой.

— А если Тиуакиантль не остановится? Ты очень рискуешь. Народ будет ждать жертвы, он замешкается, и вас раздавят обоих. Но вряд ли он замешкается, помяни мое слово…

— Я хорошо знаю отца. У него много пороков, но меня он не убьет.

— Перед толпой, ожидающей жертвы, ты думаешь, он отступит и пожалеет тебя? Да остальные жрецы просто не дадут ему тебя отпустить. Не успеешь ты произнести имени Бога, как твое сердце на блюде возложат к ногам Кукулькана, а лик его вымажут твоею кровью…

— И все-таки…

Тиану отрицательно покачал головой.

— Риск слишком велик. Тебя просто убьют вместо меня. А на это я не могу согласиться.

За дверью послышался шум, дверь неожиданно распахнулась, а в помещение хлынули люди в ярких ритуальных облачениях. Йавара и Рин держали двое, заведя их руки за спины, Тиану взяли под охрану сразу четверо. В помещение величественно вошел главный жрец Тамукан.

— Великая честь ниспослана тебе богами, о Теул Такуан Тиану, приемный сын охотника, — ленивым тягучим голосом произнес он. — Славь богов, и знай — ты избран ими. Участь твоя завидна, положение отныне высоко, так пусть будет сильной и твоя вера.

Рин дернулась, пытаясь освободиться, Йавар сделал похожее движение. Их попытки прошли незамеченными, державшие их лишь сильнее сдавили запястья. Тиану слегка кивнул и указал подбородком на друзей.

— Я пойду сам. Отпустите их.

Тамукан наклонил голову в знак согласия и выплыл в сопровождении своей пестрой свиты.

За ним двинулись и охранники Тиану. На выходе Тиану обернулся и улыбнулся Рин. Девушке казалось, что все это дурной сон, один из тех кошмаров, что преследовали ее с самого начала засухи. Тиану слегка подтолкнули в спину, он подчинился. Процессия скрылась в ночи.

Рин еще долго билась в руках Йавара, что-то кричала, рвалась бежать за процессией. Давно затихли вдалеке шаги Тиану и его конвоиров, а слезы все не заканчивались, и тщетно Йавар пытался успокоить девушку, она его не слышала. Наконец, Йавар встряхнул Рин и прикрикнул на нее, чтоб положить всему этому конец.

— Я ударю тебя, если ты не перестанешь. От твоих слез нет никакого толку, выслушай меня.

Рин в отчаянии замерла. В ее глаза смотрели черные глаза Йавара. Он крепко держал ее за плечи, его руки казались твердыми, словно каменными.

— Выход есть, но нужны силы. Мы сделаем так, как я сказал, слышишь? Просто поверь мне. Все получится. А потом мы уйдем из города, втроем. У нас еще есть время.

* * *

Арина поднялась на второй этаж и толкнула дверь в класс. До экзамена было еще много времени, и девушка удивилась, что кто-то пришел раньше нее.

Аля сидела в аудитории в гордом одиночестве с очень торжественным и бледным лицом. Однако причина была не в предстоящем экзамене. Оказывается, Аля несколько дней наблюдала за Антоном и теперь наконец решила донести свой вердикт до подруги.

— Хочешь, расскажу про него?..

Арина слабо улыбнулась. Она и сама могла столько рассказать о молодом человеке, что Але и не снилось… Из вежливости, однако, Арина утвердительно кивнула и приготовилась слушать Алины размышления. У Али порой бывали такие забавные сравнения и нестандартные оценки, что Арина поневоле заинтересовалась.

— Валяй.

— Ну, во-первых, мне он нравится. Это не самое главное для тебя, но все же. А вот, что я хотела тебе сообщить во-вторых…

— Вся внимание.

Намеренно не замечая иронии, Аля задумчиво продолжила:

— Помнишь фильм «Привидение»?

— Конечно, — грустно кивнула Арина, — Патрик Свейзи.

— Он похож, — авторитетно заявила Аля, — причем дело тут не во внешности. Ощущение от него у меня точно такое же. Он такой… классный, что ли.

Арина подняла одну бровь.

— Кажется, совсем недавно ты считала, что Ярослав охренительно красивый, нет?

Аля мгновение смотрела на Арину совершенно пустым взглядом.

— О, да… Ярослав. Знаешь, если бы мне пришлось выбирать между ними двумя, я бы, наверное, умерла…

Девушки засмеялись, и Аля продолжила свою мысль.

— Они такие разные, но оба очень хороши… Трудный выбор, поверь мне.

Арина усмехнулась.

— Верю. Ты всегда все лучше меня знаешь. Но только для меня вопрос так не стоял… Ярослав — это явно не моя история.

Аля смотрела куда-то сквозь Арину.

— Интересно, ты сама-то в это веришь? Мне почему-то кажется, решения ты еще не приняла… Со стороны-то оно всегда видней. Лично я ставлю на Ярослава.

Арина недовольно сморщилась. И что Аля опять привязалась с этим Ярославом…

— Главное, на деньги не спорь. Продуешь «в сухую».

Аля легко повела плечом.

— Посмотрим. Хотя, повторюсь, Антон мне очень нравится.

Арина больше спорить не стала и постаралась затолкать мысли о Ярославе куда-нибудь подальше, на задворки души.

Получив в зачетке отметку о переводе на четвертый курс и подпись декана, Арина в сопровождении Антона вышла на улицу и остановилась. У подъезда стоял черный автомобиль.

— Тебя снова встречают, — кивнул Антон в сторону вылезшего из машины Лаера.

Арина кинула рассеянный взгляд на Ярослава и вздохнула.

— А, точно.

— Я позвоню, — неожиданно твердо сказал Антон.

Арина радостно кивнула и быстро пошла к машине.

— Так это он, что ли, — вместо приветствия протянул Ярослав, всматриваясь в Антона.

— Ну да, — просто ответила Арина.

Ярослав был в темных очках, и глаза его Арина видеть не могла, но взгляд, а вернее, продолжительность взгляда, которым Ярослав издалека наградил Антона, Арине совсем не понравились. Антон стоял на тротуаре, глубоко засунув руки в карманы, и без смущения наблюдал, как Арина садится в машину. Торчащие в легком беспорядке непокорные волосы шевелил ветер.

Арина чуть замешкалась, неуклюже пытаясь забраться на переднее сиденье и одновременно бросить взгляд в сторону Антона.

— Садись уже, — сквозь зубы произнес Ярослав, борясь с искушением подтолкнуть замечтавшуюся девушку.

В машине Ярослав очки снял и посмотрел на Арину. Девушка лучилась внутренним светом и рассеянно улыбалась.

— Смотрю, настроение улучшилось.

— Ага. Полегчало.

Ярослав незаметно приподнял одну бровь.

— У меня завтра свободный вечер, поехали куда-нибудь.

Арина покачала головой.

— Завтра я не смогу.

— А, — Лаер криво улыбнулся, — у вас уже свидание, я мог бы догадаться.

Арина вздрогнула от изменившегося тембра голоса Ярослава и ощутила неприятный холодок под диафрагмой.

— Ты нас познакомишь? — непринужденно поинтересовался Ярослав, внимательно следя за дорогой.

— Это зачем еще?

— Ну как же. Мы же с ним уже знакомы, в некотором смысле.

— И как я тебя представлю, хотелось бы уточнить?

— Как старого верного друга, — Лаер усмехнулся, и по спине Арины проскакали бодрые мурашки.

Некоторое время ехали молча.

Остановившись на очередном светофоре, Ярослав небрежно поинтересовался:

— Кстати, как ты собираешься ему поведать о нашем маленьком секрете?

— Никак не собираюсь. Как эту хрень можно объяснить нормальному человеку? Да и кто поверит…

— Ага, будешь просто ждать ответных чувств. Что ж, может, и получится. Знаешь, иногда срабатывает. На подсознании.

Арина хотела вспылить и проехаться по длинному носу Лаера, который он явно сует не в свое дело, но, мельком взглянув на парня, осеклась. Глаза снова изменились, внешне Ярослав выглядел спокойно и вполне расслабленно, но в глазах плясал хорошо знакомый ей огонь. Холеные руки слишком сильно сжимали руль, костяшки пальцев заметно побелели. Судя по всему, Лаер был в бешенстве. «Не буди лихо, пока оно тихо», — отчетливо прозвучало у Арины в голове, и вслух она произнесла совсем не то, что собиралась.

— Странные у тебя глаза.

— Знаю.

Возле дома Арина вытряхнулась из машины и, задрав голову, с удивлением отметила, что сегодня, оказывается, пасмурно. А ей-то казалось, что светит солнце… да и Ярослав отчего-то был в темных очках.

Бросив взгляд на хмурого Ярослава, Арина неожиданно для себя спросила:

— Ты зайдешь?

— Зайду.

Арина кивнула и потопала к подъезду. Ярослав невозмутимо последовал за ней.

Стаса дома почему-то не оказалось, Арина напрягла память и сообразила, что братец на дополнительном английском. От еды Ярослав категорически отказался, а кофе решил сварить сам. Мрачный вид Лаера резко контрастировал с безоблачным настроением Арины, но девушке не хотелось на этом заострять внимание.

Пока Ярослав наливал свежую воду в кофемашину, Арина сидела на табуретке и беззаботно таращилась в окно. Чирикали воробьи, гудели машины. Солнце снова выглянуло из-за туч в конце дня… наверное, жизнь все-таки прекрасна… как легко в это поверить, когда есть то, ради чего живешь. Но все меняется. Только что было солнце, Арина точно помнила, как в окно проникали теплые ласковые лучи и робко щекотали ее колени, а сейчас уже совсем темно, и только всполохи где-то вдалеке, что это, гроза, не иначе… Что-то слепит глаза, и поэтому кажется, что совсем темно. А на самом деле над головой солнце. Просто оно невероятно яркое… и беспощадно палит… и выжигает на всем живом свое клеймо…

В мгновение ока Ярослав оказался рядом с девушкой.

— Арина?..

Потолок куда-то отъехал, над головой снова было высокое небо, солнце начинало садиться, но все еще из последних сил заливало огнем гору и толпу ярко раскрашенных людей, они теперь были повсюду…

* * *

Гулко и страшно звучали барабаны. Рин напряженно всматривалась в идущих к храму служителей. Сбоку, из охраняемого выхода, начали появляться люди, их было много и каждый последующий из них был разукрашен и одет ярче и крикливее предыдущего. Невозможно было разобрать, женщины это или мужчины, вся процессия сливалась в одно колышущееся живое озеро, от пестроты у Рин зарябило в глазах, она на мгновение зажмурилась. Процессия двигалась, составляющие ее танцевали странный, пугающий танец, отбивая ритм, задаваемый барабанами. Длинной вереницей потянулись они наверх, к алтарю. На самом верху сопровождающие расступились, освобождая путь верховному жрецу и открывая взорам огромный жертвенный камень, расколотый надвое, и привязанного к нему мужчину.

Вот с жертвы уже снята нелепая раскрашенная маска. У Рин в горле застыл крик отчаяния. Вместо Йавара на нее смотрел Тиану.

Сквозь рокот толпы она услышала свое имя, раскатом грома пронесшееся над людской массой. Толпа взорвалась восторженным ревом. В следующее мгновение Рин уже видела верховного жреца, высоко поднявшего правую руку, и алую кровь, стекавшую по ней. Эта рука сжимала сердце Тиану. Растерзанное тело стянули с жертвенника, медленно и как будто неохотно поворачиваясь, оно съехало вниз, нелепо и страшно загребая ногами и окрашивая ступени свежей кровью.

Со всех сторон Рин плотно сдавили беснующиеся в фанатичном экстазе люди, перекрыв ей дыхание. Стон, подобный крику раненой птицы, потонул в общем гомоне.

* * *

В некотором отдалении от храма и сумасшедшей толпы, скрытый от посторонних глаз, стоял, прислонившись к стволу дерева Йавар. Лицо младшего жреца напоминало восковую маску, в глазах пылала тревога. Он внимательно вглядывался в людскую массу, высматривая кого-то. Толпы людей продолжали волноваться, гул нарастал.

Наконец на тропе, ведущей от храма к поселку показалась тонкая женская фигурка.

Шатаясь, как пьяная, девушка медленно двигалась вперед.

— Будь ты проклят! — задыхаясь, повторяла Рин, ища невидящими глазами Йавара, сильный голос ее сел. Давно отзвучавшие набат и рев толпы продолжали разрывать барабанные перепонки, небо осталось далеким и безучастным к происходящему. Сделав еще два шага, Рин покачнулась и без чувств упала на землю.

В первое мгновение Йавар подумал, что она мертва, такой бледной и беспомощной она казалась. Путаясь в ритуальных одеждах, Йавар опустился на колени перед безжизненным телом девушки и тут же услышал ее тяжелое дыхание. Подхватив ее на руки, Йавар бережно перенес Рин в свой дом через запасную дверь. По дороге Йавару с его драгоценной ношей никто не повстречался, люди только начинали расходиться со священного места. Поручив заботу о девушке старой верной служанке, Йавар прислонился к стене и молча наблюдал, черными от ужаса глазами за ловкими движениями старухи. Его не покидало ощущение, что все происходит во сне.

Всю ночь Рин металась на постели, как безумная, двум сильным служанкам едва хватало сил, чтобы удержать ее. Пот лил с Рин градом, из груди вырывались жуткие хриплые стоны, от которых даже у Йавара холодело внутри. На утро лихорадка не спала, служанки оставались при больной и дальше, сменяя друг друга. Несмотря на то, что Рин вела себя тише, Йавар чувствовал, что это страшное затишье, может статься куда опаснее предшествующей горячки. Рин лежала неподвижно, лицо ее было неестественно бледным, веки казались прозрачными. К вечеру дыхание Рин участилось, стало тяжелее, снова послышались глухие стоны. Горячка усиливалась. Измученный Йавар сдался и, наконец, признал, что без Ясу ему не обойтись. Тут же к старику был послан мальчик-слуга.

* * *

— Ты…ты убил его, ты! — задыхалась Арина, яростно колотя кулаками по груди Ярослава. По щекам текли злые слезы, в голове образ Тиану смешивался с лицом Антона, Арина уже не понимала, с кем разговаривает, боль в висках была такой сильной, что темнело в глазах.

Красивое лицо Ярослава исказила болезненная гримаса.

— Это неправда. Ты не видела все до конца.

— Ты врешь… Ты ведь с самого начала меня обманывал…

— Я не говорил всей правды, это разные вещи.

— Я… я не хочу тебя больше видеть.

Ярослав крепче сжал Аринины плечи и слегка встряхнул ее.

— Можешь не смотреть, но тебе придется меня выслушать.

Ярослав был настроен решительно, однако сила не потребовалась, выговорившись, Арина обмякла и тихо плакала, свернувшись калачиком в кресле. Древняя, вековая боль душила ее, не давала дышать и сковывала мысли и измученный разум. Ярослав присел на мягкий подлокотник и положил горячую ладонь Арине на лоб.

— Тихо, тихо. Все уже прошло. Все хорошо…

— Мне так больно, — прошептала Арина, — закрываю глаза и вижу его кровь на алтаре… Это какой-то бред… Он ведь жив-здоров, а я сотый раз вижу, как он умирает…

— Шшш… Это пройдет. Ты увидишь, что было дальше.

Арина постепенно успокоилась, Ярослав продолжал гладить ее по голове. Арина всхлипывала все реже, пульсирующая боль в висках постепенно проходила. В какой-то момент Арина отключилась и вдруг поймала себя на мысли, что руки Ярослава явно расширили ареал успокоительного поглаживания. Когда длинные пальцы спустились значительно ниже последнего шейного позвонка, Арина напряглась.

— Не надо.

Лаер усмехнулся.

— Не буду.

Мир рухнул. Арина чувствовала, что из-под ее ног выбили твердую почву, и все, что ей осталось, это клочок земли, выжженной все тем же безжалостным солнцем, и растерзанное тело на бесконечных ступенях… Она, кажется, больше всего именно этого и хотела, увидеть и понять, что же произошло на самом деле… Получите и распишитесь. Увидела и поняла.

Арина стояла у окна, нервно теребя светлую прядь волос. Ярослав подошел и тихо встал за ее спиной.

— О чем думаешь?

— О тебе. Я ведь ненавидеть тебя должна…

Ярослав глубоко вздохнул.

— А ты что же?

— А я не знаю…Так чувствовала Рин, а я… я до сих пор не могу дышать, как будто это у меня на той горе вырвали сердце…

— Ты видела часть произошедшего и, видимо, вспомнила вспышку ненависти и отчаяния, испытываемых Рин именно в тот момент…

Девушка повернулась и посмотрела Ярославу в глаза.

— Угадал. Так как мне после всего этого к тебе относиться?.. — Арина смотрела на красивое бесстрастное лицо и чувствовала, как от боли сжимается ее несчастное сердце.

— Не знаю. Я не смогу тебя убедить…

— Я просто уже не знаю, чему верить.

Ярослав кивнул и невесело усмехнулся.

— И что же теперь?

Арина шмыгнула носом.

— Я на дачу поеду. Хочу немного побыть одна. Мысли в кучу собрать. Ты только… не приезжай.

Ярослав кивнул.

— Я постараюсь.

В замке заворочался ключ, открыть дверь не получилось, и кто-то стал нетерпеливо долбиться в квартиру, одновременно нажимая на звонок и дергая ручку двери.

— Это Стас.

Ярослав хотел что-то сказать, но внезапно передумал и двинулся к двери.

* * *

После ухода Ярослава прошло больше часа, а Арина все сидела в кресле, в которое опустилась, как только за ним закрылась дверь, и сжимала голову обеими руками. В голове царил полнейший беспредел. Арине казалось, что она совершенно перестала понимать, что происходит в реальности, а что всплывает из глубин ее подсознания… Кто кого убил, и кто кого предал?.. Кто реальнее на данный момент, прекрасный черный принц, как про себя часто называла Арина Ярослава, или зловещий образ индейца Йавара, с черными безднами вместо обыкновенных человеческих глаз? Вскоре ей начало мерещиться, что не Йавар убил Тиану, а Ярослав Антона. Слушая удары собственного сердца, Арина мучительно пыталась остановить калейдоскоп картинок перед глазами, но продолжала видеть залитые алой кровью бесконечные ступени и жуткие раскрашенные лица и тела, заходящиеся в бесноватом танце…

* * *

— Ради продажной девки ты готов отречься от всего, к чему я тебя готовил? Она прекрасно спелась с твоим бывшим дружком и наверняка смеется за твоей спиной над тобой и твоим отцом…

— Какая чушь, — пробормотал Йавар, невольно отступая.

— Ты отказываешься быть зрячим, хотя небо наградило тебя зоркими глазами. Так хотя бы не будь идиотом. Его место на жертвенном камне, и ничто — и никто — не сможет этого изменить. Такова воля богов.

— Давно ли твоя личная воля стала волеизъявлением самого Кукулькана?! — оскалился Йавар, руки сжались в кулаки, но в противостоянии с отцом сила была совершенно бесполезна. Тиуакиантль окинул сына надменным взглядом. Ноздри его раздувались, и лишь это выдавало степень его разъяренности.

— Загляни в свою душу, Йавар. Ты сам хотел этого. Я лишь немного помог. Не нужно мешать законному течению событий… Один ты ничего не изменишь.

После разговора с отцом взбешенный Йавар выбежал из дома и быстрым шагом направился на поиски Рин. Подгоняемый собственной яростью, он мчался до самой деревни и, лишь когда показались дома, сбросил темп. На окраине, в тени корявого старого дерева кто-то стоял.

Узнав в одиноко стоящей фигурке Рин, Йавар снова прибавил шагу.

Рин стояла, легко опираясь на ствол дерева. Мысли ее были далеко, по губам бродила рассеянная улыбка. Обе руки девушка держала на животе, слегка поглаживая его большими пальцами. Приблизившийся Йавар застыл возле нее, прервав себя на полуслове. Полный ужаса взгляд был прикован к животу Рин.

— Нет. Нет. Не может быть… скажи, что это неправда… — голос Йавара звучал глухо, как из бездонного колодца. Рин вздрогнула и удивленно посмотрела на молодого человека. Взгляд черных глаз был красноречивее любых слов. Девушка поспешно убрала руки от живота.

— Тебе-то что за дело, — небрежно бросила она, невольно отступая на шаг и напустив на себя суровый вид.

Йавар покачал головой, не в силах поверить ушам и глазам.

— А я не верил отцу… Ты же не могла…

Рин не удостоила его ответом, молча повернулась и пошла прочь.

Йавар некоторое время стоял неподвижно, не видящими от обуревавших его чувств глазами глядя вслед девушке. Внутри стремительно вскипала и пенилась ядовитая лютая ненависть, она захлестывала и прожигала внутренности и, казалось, способна была затопить все его существо. Он не подозревал, что может испытывать такие сильные эмоции, и оказался неподготовленным к атаке.

Ярость полностью овладела молодым индейцем. Разум его помутился. Он крушил все, что попадалось под руку и, наконец, упал на землю. На зубах заскрипела земля. В который раз отец оказался прав. Но теперь, переродившийся, нынешний Йавар даже испытывал от этого какое-то мрачное удовлетворение.

 

Глава 16

Июнь. Арина

Внутреннее смятение от родственников скрыть, разумеется, не удалось. В отсутствие Антона Арине лишний раз не хотелось даже шевелиться, и она предпочитала валяться на диване или, в лучшем случае, читать, сидя в кресле. Такое поведение было абсолютно неправильным, но в данный момент бороться с собой Арина не собиралась. С собакой гуляла, по дому перемещалась, а на уединение имела полное право, ссылаясь на истощение всех ресурсов после сессии. Родители делали вид, что полностью удовлетворены таким объяснением. Проглотив очередной ужин, Арина помыла за собой тарелку и поспешила скрыться в своей комнате. Оставшиеся за столом родители переглянулись и тихо заговорили. К согласию они пришли очень быстро и через некоторое время в дверь девушки постучали. Арина приподнялась на кровати, приглаживая сбившиеся набок волосы.

Тихо вошла мама и присела на краешек дивана.

— Ты точно не хочешь поехать с нами? Еще можно взять билет, и доплатить в отеле не проблема.

Арина улыбнулась.

— Втридорога? Нет. Я точно не хочу, мам. Спасибо.

Мама вздохнула. Другого она и не ожидала.

— Вот что. Мы с папой посоветовались и решили отдать тебе деньги, что полагались на отдых в Испании. Ну, твою часть. Это наш с папой подарок за успешно сданную сессию. Может быть, ты захочешь отдохнуть где-то в другом месте, не знаю, с подругой или друзьями… другом.

Мама замялась. Арина поперхнулась и поспешила ответить:

— Спасибо, мам, правда. С «другом» я вряд ли куда-нибудь поеду.

— Ну, кто знает… Время еще есть, лето длинное. В любом случае это твои деньги, распоряжайся ими по своему усмотрению.

Мама положила конверт на стол и вышла. Арина потерла виски.

«В Испанию… — мрачно подумалось ей. — В Испанию хорошо. Но мне бы лучше в Мексику. Отключить всю эту чехарду к ядрене фене… и жить спокойно».

Отъезд на дачу пришелся как нельзя кстати и не вызвал никаких нареканий со стороны родственников. Родители вообще редко задавали лишние вопросы, а в данный момент все к тому же получилось вполне логично. Сессию Арина сдала, от Испании отказалась, можно съездить к бабушке, чего в душной Москве сидеть. Пока Антон возил своих родственников по долам и весям, Арине начинало казаться, что она его выдумала, и мучилась неимоверно. Молодой человек звонил по пять раз в день, и при звуках его голоса Арина ненадолго возвращалась в настоящее. Вернуться он должен был только через неделю, так что девушка настраивалась на длительное общение с бабушкой и дядей, к слову, большим оригиналом. Подступающая тоска уже примерялась к измученной Арине, приценивалась, думая, с какого боку удобнее зайти. Арина упорно гнала навязчивые картины, цепляясь за реальность и за голос Антона в телефонной трубке. Перед отъездом Арине удалось встретиться с Даниилом, чему она была искренне рада.

Времени у Даниила было немного, к этому Арина была готова, ибо сама попросила его о встрече. Даниил отказывать не стал и любезно потеснил свой распорядок дня ради короткой беседы с девушкой.

— Вы снова напридумывали себе трудностей, как старый коммунист? — улыбаясь одними глазами, прозорливо отметил Даниил, — надеетесь их мужественно преодолеть?..

— Наверное, — вяло усмехнулась Арина, — как — то мне неспокойно живется со всеми этими воспоминаниями… Я уже совершенно не понимаю, что чувствую и куда все это в конце концов приведет…

— Может, и не надо понимать? Что вас беспокоит на данный конкретный момент более всего, постарайтесь сформулировать.

— Видите ли, — Арина замялась, — я вспомнила то, чего именно больше всего хотела и боялась вспомнить. Передо мной теперь непреодолимая дилемма, как относиться к моим теперешним знакомым в свете этих новых воспоминаний?.. Как себя понять? Мой ограниченный мозг никак не может решить, как воспринимать эту двойственность сознания, для него задачка оказалась непосильной…

— Вот что я вам скажу, Ариночка, — протянул Даниил без улыбки, — вы слишком зацикливаетесь на вами же искусственно созданных сложностях… Не советую вам этого делать, очень, знаете ли, затягивает. Толку от этого не будет, а сколько времени и сил вы потеряете попусту… Живите сегодняшним днем. Прошлым, воспоминаниями или же вашими замечательными видениями, будь они реальны хоть тысячу раз, жить не стоит в любом случае. Вспомнили, пережили — и будет. Перестаньте копаться в себе, выкиньте из головы все ненужное, весь сор. Хотите любить — любите. Хотите ненавидеть — ненавидьте. Только не бойтесь ничего. Вот на это действительно не стоит тратить отпущенное вам драгоценное время.

Арина кивнула, горько усмехнувшись.

— Эта история произошла сотни лет назад, и сейчас по какой-то причине она возвращается и взрывает мой мозг… Должен же быть в этом какой-то смысл? Или это, как вы говорите, сбой в программе?

— Смысл, безусловно, есть во всем. Но, увы, не всегда нам дано его понять… — Даниил мягко кашлянул и, наконец, улыбнулся. — Вы не сбой в программе, Арина. Вот увидите, все это еще принесет вам неожиданности и сюрпризы…

— Не уверена, что я хочу этого, — буркнула Арина, бессмысленно уставившись в витрину, — в любом случае, спасибо вам. Неловко использовать такого занятого человека, как личного психотерапевта, но после наших разговоров мне действительно становится легче.

— Всегда к вашим услугам, голубушка.

* * *

Вещи собраны, папа уже деловито пристроил в багажник Аринину сумку и ноутбук, собираясь тронуться в путь, как в арку въехал знакомый автомобиль. Арина ощутила болезненный укол в сердце.

— Пап, подождешь минутку? И поедем.

— Конечно, конечно, — невозмутимо ответил папа и с преувеличенно заинтересованным видом уткнулся в первую попавшуюся рекламную газету.

Он уже вышел из машины и просто стоял рядом, ожидая, когда подойдет Арина. Арина сцепила зубы и приблизилась. Ярослав протянул руку. В ней что-то блеснуло, и Арина узнала свой браслет.

— Ты забыла.

— Спасибо.

Арина надела браслет на руку, неловко покрутив его туда-сюда. Браслет был частью той беззаботной жизни, их общего недалекого и очень хрупкого прошлого, в котором для Арины все еще было таинственным, привлекательным и совсем нестрашным, и в котором не было воспоминаний, порушивших их странную дружбу. В настоящем все выглядело иначе, и браслет, хотя был невелик, неуютно сдавил запястье, как будто занял не свое место. Ничего не изменить.

Говорить было не о чем. На углу вяло переругивались две продавщицы. Ярослав молчал.

Арина щурилась, как от яркого солнца. Ярослав снял солнцезащитные очки, и девушка увидела, что под карими глазами пролегли темные тени.

— Ты же мог облегчить мне процесс возвращения памяти… — с отчаянием проговорила она.

— Мог бы, — эхом отозвался Ярослав.

— Почему же ты ничего не говорил??

— Я…надеялся. И ждал, когда ты вспомнишь сама.

— Опять врешь, — Арина безнадежно махнула рукой.

Ничего не меняется. Похоже, прав Даниил…

— Нет. Просто я ошибался, и все было напрасно. По каким-то причинам именно этот, нужный мне, временной отрезок не желает возвращаться в твое сознание…

— Да что ты к нему прицепился, к этому отрезку?? За каким лешим он тебе сдался?? Ну, не помню я чего-то, так помоги мне, просто сам расскажи, что там такого произошло!

Ярослав смотрел на разъяренную Арину и медленно качал головой.

— Не выйдет. Сейчас ты помнишь только ненависть и ничего больше. И мне ты не поверишь. Давай оставим эту тему, ладно? Иди. Тебя ждут.

Арина кивнула и пошла к машине. Папа безуспешно делал вид, что совершенно не понимает, что происходит. «Ауди» тронулся с места и скрылся в арке.

— Можем ехать? — невозмутимо спросил папа.

— Ага. Поехали, пап.

* * *

Дядька был чудаковат, как все безнадежные холостяки, но обладал рядом неоспоримых достоинств, как-то: был ненавязчив, неприхотлив в еде и вообще в быту и, кроме того, обладал абсолютной, врожденной грамотностью. Посему, собственно, и работал корректором при неком печатном издании, а также рецензентом время от времени.

Семьи у дядюшки не сложилось, в свое время он не решился связать судьбу с одной энергичной особой, обремененной тремя отпрысками, и по сей день предпочитал уединение и относительный покой. На досуге дядя писал картины, периодически меняя направленность. Одно время это были вполне мирные пейзажи, в следующий момент творческого подъема — портреты известных людей, весьма, к слову, точно отображающие реальных прототипов, а как-то дядя создал потрясающее по своей энергетике картину, иллюстрирующую жизнь динозавров, которую с присущим ему черным юмором окрестил «Пикником в гадюшнике». Сюжетом послужила увиденная глазами души художника трапеза гигантских тираннозавров, состоящая собственно из поедания внушительных же размеров трицератопса в закатных лучах доисторического солнца. Все это в весьма насыщенных, не сказать агрессивных, тонах и очень-очень натуралистично. Трудно сказать, как выглядели настоящие тираннозавры за обедом, но после знакомства с дядюшкиной картиной другие представления об их бытности разом меркли… Долгое время картина не давала своему создателю покоя, и дядя бесконечно в ней что-то подправлял, менял и подрисовывал. Каждый раз приезжая к бабушке в гости, Арина находила в картине что-нибудь новенькое, то на горизонте вырастали буйные заросли доисторических растений, то они исчезали, а на переднем плане появлялись новые подробности разнузданного кутежа древних хищников.

При создании очередного шедевра дядюшка не использовал кисти, а творил исключительно при помощи масляных красок, пальцев и иногда обыкновенной спички. Некоторое время назад дядюшка обжег свои драгоценные рабочие пальцы и на время оставил в покое и несчастных ящеров, и живопись в целом, обещая, что, когда сойдут ожоги и к пальцам вернется чувствительность, обратиться к написанию мирных городских сюжетов.

Арина пробежалась до дому, отмечая, что дядюшка в очередной раз перевесил картины и деревянные часы, выструганные Арининым папой. На стенах появились и новые шедевры, которые дядя небрежно отрекомендовал, как «кое-какие мелочи». Вероятно, дядюшкины пальцы шли на поправку. Бабушка испекла пирог с яблоками, поставила в печку плюшки и теперь тихонько чем-то гремела на маленькой кухне, спеша накормить зятя, пока тот не собрался обратно в Москву. Глубоко вдыхая такой знакомый и любимый с детства аромат, Арина вышла на веранду и невольно погрузилась в семейные воспоминания.

Как-то бабушкину городскую квартиру ограбили — был в их с дядей биографии и такой неприятный эпизод. Собственно, кроме картин, тысячи томов «Всемирной библиотеки» и огромной хрустальной люстры, вынесенной в свое время с завода бабушкиным братом, брать в доме, прямо скажем, было нечего. Видимо, вскрыли железную дверь по ошибке, соблазнившись простеньким замком.

Так или иначе, замок сломали, кое-какие мелочи прибрали, как-то, из того, что удалось вспомнить: серебряный подсвечник, совершенно неподъемный графин из горного хрусталя, и бабушкины гранатовые бусы — и на этом удалились. Ни денег, ни драгоценностей у бабушки с дядей не водилось, самым ценным в квартире дядя считал себя, а после себя — деревянного пузатого идола, собственноручно выструганного из березового пня. Бабушка же больше всего ценила старые письма и фотографии, а также свою коллекцию фарфоровых лягушек.

Прибывшие тогда еще милиционеры рассредоточились по сталинской квартире, усердно переписывая украденное имущество, которое тщетно пытались восстановить в памяти потерпевшие. Особенно запомнился один из представителей закона. Он ходил по квартире с планшетом и с подлинным интересом рассматривал стены, увешанные дядиными произведениями, видимо, прикидывая их художественную ценность. Наконец, замер у стены в бабушкиной комнате. На той стене красовались три картины: небольшой пейзаж, очень качественно изображенная голова взрослого тигра и портрет Жана Габена в годах, к слову, весьма похожий на французский оригинал. Тигр в части установления личности у представителя власти сомнений не вызвал, а вот портрет Габена насторожил, поскольку не был подписан. Любитель живописи долго и вдумчиво искал сходство, даже походил взад-вперед по старенькому паркету и, натурально, нашел. Удовлетворенно крякнул и поинтересовался у дяди:

— Это ваша мама?..

Дядюшка с тех пор очень полюбил милицию и при всяком удобном случае обязательно вспоминал эту историю.

Папа давно уехал, бабушка накормила всех ужином и прилегла отдохнуть. Явился дядя, решивший испить чаю, и немного развлек Арину разговором о том, что творится в умах у современных писателей, по его скромному мнению. Арина налила дяде чаю в высокую кружку и с удовольствием выслушала его умозаключения.

Дядя поразглагольствовал еще некоторое время, взял чашку и две плюшки, поблагодарил племянницу за доброту и терпение и, потрясая перед Арининым носом увесистой пачкой распечатанных чьих-то творений, удалился, сетуя на ходу, какую же люди нынче лабуду пишут. У дяди имелся приличный ноутбук, однако вычитывать он предпочитал с бумажного листа, уверяя, что так ошибки виднее и плевать он хотел на подсказки недалекого текстового редактора.

Откуда-то набежала небольшая тучка и начался дождь. В доме было тихо, еле слышный шорох дождя и тиканье часов не нарушали царившего в нем спокойствия. Осторожно толкнув тяжелую дверь, Арина вышла на веранду.

Мысли девушки текли спокойно и размеренно, Арина долго смотрела на прямые струйки летнего дождя, наслаждаясь тишиной и свежестью. Мимо веранды бежал уже настоящий ручей.

«Было бы здорово пошлепать по лужам, дождь теплый, значит и лужи тоже, — неожиданно подумала Арина и тут же представила, как ноги погружаются в скользкую вязкую глину придорожной канавки, и зажмурилась от удовольствия, — надеюсь, меня никто не увидит…»

Арина дождалась, когда кончится дождь. Она выбралась из плетеного кресла на веранде, скинула тапочки и, уповая на то, что никто ее не застукает, вышла за ворота. Пятки щекотала скошенная дядей травка, асфальт на дороге был теплым, и от него даже поднимался пар.

Арина вышла на дорогу и убедилась, что оказалась права. Лужи образовались роскошные. Там, где недавно осела дорожная пыль, обосновались разнообразные по форме и глубине мутные водоемы. В траве сверкали радушные озерца, маленькие и побольше, ловили закатные солнечные лучи и чуть вздрагивали от крупных тяжелых капель, срывающихся с деревьев. Арина на секунду задумалась, кому отдать предпочтение — мягкой глине или прозрачным зеленым водоемчикам.

«Интересно, что обо мне подумают местные подростки, — весело размышляла Арина, примеряясь к заманчивой глубокой луже, ее берега были покрыты гладкой коричневой глиной, словно шоколадной глазурью, — наверняка для детей я уже настоящая древность. Нет, пожалуй, древностью я стану лет через восемь-десять, а сейчас я просто взрослая сумасшедшая тетя, которая зачем-то лезет в лужу…»

По счастью, никаких детей на улице не оказалось, и Арина вдоволь находилась по теплым летним лужам. С сожалением вылезла из последней и, не обращая внимания на то, что ноги у нее грязные по самые колени, медленно побрела по тропинке в березовую рощицу, рядом с поселком. Солнце уже не обжигало, как днем, а приятно согревало, словно поглаживая. Было тихо и совершенно безветренно, как обычно бывает после сильного, но короткого дождя.

Тропинка петляла, девушка топала вперед, рассматривала букашек, снующих под ногами, и по детской привычке мечтала найти какой-нибудь самый необыкновенный распрекрасный белый гриб. Папа Арины был знатный грибник, если случалось чудо и он попадал на дачу, окрестным охотникам за грибами мало что доставалось. Папа вставал в пять утра, брал перочинный ножик, старую чиненую корзинку и, нахлобучив поглубже потрясающую шляпу, очень напоминающую фасоном пиратскую треуголку, отправлялся на охоту. Этакий сельский вариант капитана Блада — так всегда представлялось Арине. Пробежавшись по укромным уголкам, которые знал он один, папа возвращался с полной корзиной отменных грибов — ароматных белых, подберезовиков и лисичек.

В дядюшке тоже порой просыпался охотничий азарт и, зараженный бьющей через край энергией зятя, он пускался в грибную экспедицию вслед за неутомимым родственником. Правда, заканчивалось это обычно весьма плачевно: пару раз дядя потерял корзинку, бесчисленное количество раз терял ножик, а однажды и вовсе напрочь заблудился.

Каждый раз, когда в очередном порыве энтузиазма дядя хватался за корзинку и клетчатую кепку, бабушка торжественно капала себе в рюмку внушительную дозу валокордина и подсовывала сынуле компас. Грибы, впрочем, дядя приносил. Сверху корзины обычно помещались относительно приличные экземпляры, так сказать, жемчужины коллекции, белые, чудом пропущенные другими грибниками, подосиновые и прочие благородные представители грибного семейства, в середине лисички и большей частью раскрошившиеся сыроежки, белянки и условно съедобные волнушки, а ближе к донышку обычно сосредоточивалась уже полная дребедень.

Бабушка тихонько ворчала, разбирая эту требуху и пытаясь выбрать из любовно собранных полусъедобных грибов хоть что-нибудь приличное. Когда дядя переставал ходить кругами, вдохновенно вещая о каждом найденном грибе, и гордый и утомленный удалялся в свои покои на заслуженный отдых, бабушка с чистой совестью вытряхивала корзинку под елку в самом дальнем углу сада. В результате регулярного удобрения где-то к середине лета под елкой вырастали крепкие рыжики…

Босые ноги начали подмерзать, и вдруг тропинка поменялась, как если бы в театре сменили декорации. Лес стал совсем другим. Палящее солнце не везде могло пробиться к самой земле и образовывало причудливые кружевные узоры на мощных корнях, выпирающих из почвы, и лианах, не имеющих ни начала, ни конца…

* * *

— Догони! — крикнула Рин и, не дожидаясь ответа, бросилась вперед.

Тиану секунду помедлил, покачал головой, как бы удивляясь самонадеянности девушки, и кинулся за ней. Длинные смуглые ноги мелькали уже далеко, в зарослях бамбука сверкнула спина девушки. Тиану подивился, как быстро она их достигла.

— А ты и правда неплохо бегаешь, — на бегу крикнул он, — может, будешь ходить с нами на охоту, будем тебя высылать вперед, отвлекать хищников. Ягуары за тобой, мы за дичью… А?

Рин что-то ответила, но Тиану не расслышал. Авторитет нужно было срочно укреплять, и он прибавил скорости. Не успел Тиану достичь бамбуковых зарослей, как в отдалении раздался короткий крик. Мгновением позже наступила тишина, и юноша окаменел. Определив направление и заставив себя не думать, что могло произойти, Тиану напролом кинулся в сторону звука. Тропинка здесь уже совсем закончилась, и Тиану пришлось прорываться через плотную занавесь из лиан. Он спрыгнул с очередного корня и тут жеувидел Рин, сидящую на земле и сжимающую ступню нелепо вывернутой ноги.

— Нога, — простонала Рин.

— Дай посмотрю.

Тиану опустился на колени и осторожно ощупал лодыжку Рин.

— Кость цела… Это вывих. Если ты потерпишь, я смогу вправить… я знаю, как это делается.

— Это…очень больно? — Рин испуганно цеплялась за плечо Тиану, морщась от боли.

— Больно. Зато потом у тебя останутся две целые ноги. Зажми зубами эту ветку, а то ты можешь мне помешать…

Рин послушно сомкнула зубы на гибкой ветке и зажмурилась. Боль, последовавшая вслед за этим, смещалась с победным возгласом Тиану. Он провел рукой по ее лицу, вытирая слезы. Рин открыла глаза, со стоном выпуская из зубов перекушенную ветку. Тиану откинул волосы со лба. На смуглом лице сияла улыбка.

— Кажется, получилось. Я отнесу тебя к Ясу, он наложит повязку, ходить ты все равно еще не сможешь… Но так больно уже не будет.

Тиану встал с колен и легко подняв на руки Рин, понес ее по направлению к деревне.

Дорога была неблизкая, молодые люди успели зайти достаточно глубоко в лес. Солнце уже начинало клониться к зениту.

— Тебе нужно было стать знахарем, — улыбнулась через силу Рин, ровное дыхание и стук сердца Тиану успокаивали ее, и казалось, что поврежденная нога болит меньше, — представляю, какой важной особой стал бы ты…

Тиану хмыкнул.

— Мне пришлось бы принимать роды. Боюсь, я не оправдал бы доверия…

Почувствовав прилив неосознанной нежности, Рин легко провела рукой по щеке Тиану.

— Ты никогда бы никого не подвел, я это знаю…

Тиану уловил что-то в голосе девушки и внимательно на нее посмотрел. Сердце забилось чаще, и он чуть было не забыл о ее травме, сильнее прижав девушку к груди. Рин легко улыбнулась и потянулась к Тиану.

* * *

Арина тряхнула головой. Как ясно… Как будто вчера. Сердце щемило, как если бы она смотрела какую-нибудь особенно слезливую мелодраму. Арина провела рукой по лбу и потерла горящую щеку.

«Наверное, все-таки я свихнулась, и у меня раздвоение личности, — невесело думала Арина, — а Ярослав, чтоб он был здоров, мне мерещился, как, впрочем, и все остальное…»

Арина в сотый раз поборола в себе желание набрать номер Али и поинтересоваться, действительно ли она видела Ярослава Лаера, или же это ее персональный фантом.

В реальности Антона Прилучного Арина почему-то не сомневалась.

«Надо все это как-то упорядочить, собрать в одно целое» — решила Арина и окрыленная неожиданной идеей повернула к дому. Босые ноги ее уже порядком замерзли, и девушка не отказала себе в легкой пробежке.

Дома Арина залезла в горячий душ, надела теплые носки и, налив себе чаю с мятой, открыла ноутбук. Идея была совершенно ясна, непонятно было, как начать… Посидев в задумчивости пару минут, девушка робко коснулась клавиатуры. Постепенно движения ее становились более смелыми, и наконец из-под сбивающихся пальцев полился относительно связный текст…

* * *

Йавар смотрел и чувствовал, как холодная змея вползает в его сердце, яд медленно и необратимо проникал в беззащитное тело. Ногти впились в ладонь, второй рукой Йавар вцепился в тонкий ствол молодого деревца, немилосердно царапая нежную кору. Разжать кулак сразу не получилось, Йавар с удивлением обнаружил глубокие отпечатки ногтей на тыльной стороне руки.

— Какая красивая пара, — раздался голос совсем рядом, — а я-то думал, она предпочитает тебя…

Йавар вздрогнул и только сейчас заметил стоящего рядом отца.

— Зачем ты здесь?

Тиуакиантль пожал плечами. На нем была темная накидка, богато инкрустированная мелкими нефритами и жемчугом.

— Ты же здесь. Я подумал, что тебе нужен совет старшего родственника.

— Мне ничего не нужно.

— А она? Все бы получилось, если бы не было его, правда ведь.

— Да.

— Так почему ты отступаешь без боя?

— Он как брат мне, — тихо произнес Йавар.

— В любви, как на войне. Нет ни друзей, ни братьев.

— Я никогда не причиню ей такой боли.

— Дело твое. Хотя… У таких красоток память очень коротка. Она, вероятно, сама не знает, чего хочет… Скоро совет жрецов. Подумай, вдруг я могу чем-то тебе помочь.

Рин и Тиану смеялись. Молодые люди были настолько поглощены друг другом, что не заметили наблюдателей. Йавар развернулся и пошел прочь.

* * *

Поупражнявшись на литературной ниве, Арина совершенно выдохлась и, отодвинув ноутбук, забралась под плед, где и заснула, свернувшись уютным калачиком.

Бабушка решила воспользоваться случаем и поехала на пару дней в город, нужно было заплатить за квартиру и полить цветы. Заботу о дядюшке поручила внучке. Ни дядюшка, ни внучка не возражали.

За эти несколько дней вынужденного уединения (дядю она практически не видела, ибо встречались они в основном во время приема пищи) Арине удалось написать около десяти более или менее связанных страниц. Перечитав в очередной раз свои наброски, Арина ощутила приятное удовлетворение, оказавшись на электронном листе страшная сцена на алтаре как будто чуть померкла и потеряла свою реалистичность, во всяком случае, беспокоить она стала девушку значительно меньше.

Арина выключила компьютер и решила немного отдохнуть.

«Совершенно невыносимо, — думала девушка, лежа на диване и изучая срезы сучков на потолке, обитом вагонкой, — это раздвоенное сознание меня-таки доконает. Я бы что угодно отдала, только чтобы Ярослав Лаер никогда не появился в моей жизни… Все ведь могло сложиться совсем по-другому. Жила бы себе и жила, помучалась бы немного от неразделенной любви к этому придурку Олегу, да и встретила Антона… По крайней мере, тогда мы были бы в равных условиях… и все было бы намного проще».

Мысленно обращаясь к Антону, Арина каждый раз с грустью думала о том, как все многослойно и зыбко, и что его отношение к ней, каким бы хорошим ни было, вряд ли когда-либо по силе и глубине сможет сравниться с ее чувствами.

Нравится-то она ему, похоже, нравилась, по крайней мере, Арине хотелось в это верить. Но, по ее мнению, то, что мог чувствовать Антон, ни в какое сравнение не шло с бездной воспоминаний, чувств и той короткой, но полной смысла жизни, которую они когда-то прожили вместе.

И все же, несмотря на малодушные мысли о том, чтобы как было бы прекрасно никогда не встречать Ярослава Лаера, в глубине души Арина понимала, что на самом деле вряд ли решилась бы что-либо изменить, даже если бы у нее вдруг появилась такая возможность. Антон и, как это ни досадно, Ярослав занимают в ее жизни значительно более важное место, чем ей бы этого хотелось. Антона она уже вряд ли когда-нибудь сможет выкорчевать из своей души, а Ярослав… что ж, с неудовольствием Арина вынуждена была признать, что и Лаер прочно обосновался в ее сознании, хотя, казалось бы, романтических чувств не вызывал. Было что-то иное, что просто передать словами Арина затруднялась, связь, сродни мистической, которая притягивала и отталкивала ее от Ярослава одновременно. Это, конечно, совсем неправильно, но поделать с собой Арина ничего не могла.

Мысли девушки невольно приняли иное направление и постепенно вернулись к Ярославу.

— Ну и компот, — устало думала Арина, глядя в окно и чувствуя, что холод пробирает ее до самых костей, благо до них было недалеко, — как со всем этим разобраться, я лично не имею никакого понятия… И спросить-то не у кого.

Арина остро, поистине болезненно помнила и понимала чувства Рин, ее боль была и Арининой болью, но… Теперь к этому чувству примешивалось рожденное уже в этой жизни отношение нынешней Арины к теперешнему же Ярославу.

Предательство, такое очевидное, и почему-то именно по этой причине совершенно неправдоподобное, с одной стороны, далеким отголоском оглушало Арину болью и ненавистью, как когда-то опустошило и выжгло душу Рин, а с другой — подталкивало ее к осознанию главной мысли. На девушку неожиданно снисходило прозрение. Двойственность ее отношения стала прозрачной, и вот в чем она заключалась — Лаер не казался ей опасным, в коренном отличии от индейца. Ни страха, ни каких-либо иных неприятных эмоций Ярослав в девушке не вызывал, в этом она отдавала себе полный отчет. Равно как и в том, что это было не вполне логичным, учитывая ее постоянный кошмар с телом Тиану на алтаре. Арина просто категорически не отождествляла Ярослава с Йаваром.

— Можно ли судить Ярослава за то, что Йавар предал Тиану? — лихорадило Арину с новой силой, не имея подходящего оппонента, она начинала разговаривать сама с собой.

— Можно, — отвечал за нее кто-то категоричный, — Ярослав полностью отождествляет себя с Йаваром, он говорит, что помнит прошлое существование до мельчайших подробностей и чувствует, по всей видимости, так же. От смены оболочки суть-то не меняется, так ведь.

— Допустим, — неохотно соглашалась Арина, но подсознательно все же продолжала искать оправдание — не для Йавара, конечно. Она пыталась оправдать для самой себя Ярослава, — но откуда мне знать, что именно чувствует Ярослав сейчас, даже если считает себя тем самым Йаваром? Раскаивается ли он? Или все намного сложнее, а мне явили только крохотный кусочек истории, имевшей место более четырехсот лет назад, да и то, возможно, только в головах двух помешанных, коими и являемся мы с Ярославом. А что, чем не версия…

Невидимый оппонент, видимо, не нашел, что ответить, и Арина, устав ждать, потихоньку начала успокаиваться.

Йавара она ненавидела, а Ярослава, похоже, любила… как брата ли, как друга или как-то иначе, но факт оставался фактом — в настоящем времени Ярослав был ей дорог, и ненависть, испытываемая Рин к Йавару, никоим образом не отражалась на отношении Арины к Ярославу нынешнему. Диссонанс этих отношений совершенно измотал Аринину нервную систему.

Совсем иначе обстояли дела с Антоном. Антон и Тиану представлялись Арине одним неделимым целым, теплый огонек, горевший в глазах Антона, мягким пламенем согревал Аринино сердце. Единственным неудобством в этих взаимоотношениях было желание разреветься, не к месту регулярно накатывающее на Арину, но девушка надеялась, что со временем это пройдет, и она научится контролировать этот процесс.

— Ни к какому определенному ответу я все равно не приду, — вяло размышляла девушка, — все мои попытки разобраться в себе, как всегда, закончатся тем, что я еще больше запутаюсь. Ясно одно. Придется как-то со всем этим жить…

Неудобная путаница в собственных мыслях бесконечно утомила девушку, теперь ей хотелось только одного. Спать. И чтобы ни Йавар, ни Ярослав больше не тревожили ее сон. На часах уже была полночь, и Арина с чистой совестью погрузилась в сон, строго наказав своей непутевой голове не пускать в подсознание ничего лишнего. И никого. Хотя бы до утра.

* * *

Следующий день начался в точности, как и все предыдущие дни на даче. Теплый солнечный луч скользнул через накрахмаленные кружевные занавески на Аринину подушку и первым делом пощекотал девушке нос. Разбудив ее, лучик тут же потерял к девушке интерес и отправился дальше в путешествие по комнате. Снова была хорошая погода, Арина потянулась и встала.

«Разлеживаться не приходится», — лишний раз напомнила себе девушка. На ней же общественная нагрузка в виде дядюшки, нужно готовить завтрак.

К обеду у Арины даже появился аппетит. Она погрузилась в хозяйственные заботы, размышляя, что приготовить: разморозить на ужин цыпленка, обнаруженного в морозилке, или же, не мудрствуя, обойтись пельменями.

Из задумчивости Арину вывел дядюшка, появившийся в дверях с неизменной чашкой чая в руках и загадочным видом. Сдвинув очки на кончик носа, дядя произнес весьма таинственно, для пущего эффекта интимно снизив голос:

— Напротив наших ворот внезапно образовалось несанкционированное сборище любителей немецкого автопрома, представленных там же в количестве двух штук. Деточка, мне сильно сдается, что это к тебе.

Пару секунд Арина переваривала информацию. Немецкий автопром?.. Потом резко отбросила мягкий плед и, полная предчувствий, помчалась к воротам.

Картина, открывшаяся ее взору, была неожиданной, хорошо освещенной полуденным солнцем и к тому же геометрически правильно выстроенной. Напротив друг друга помещались два сверкающих, как видно, свежевымытых, автомобиля. Пыль проселочных дорог только начала оседать на блестящих поверхностях. Рядом, так же друг напротив друга, идентично скрестив на груди руки и опираясь каждый на свой автомобиль, стояли Антон Прилучный и Ярослав Лаер и буравили друг друга убийственными взглядами.

До сего момента Арине казалось, что день сегодня просто чудесный, поистине летний, мягкий и теплый, но совсем не жаркий. В доме так и вовсе было прохладно, как в погребе. Здесь же погода изменилась радикальным образом. Все вокруг казалось раскаленным, странно, что еще не плавился асфальт перед домом. Казалось, поднеси к парням пучок соломы, сгорит за доли секунды.

Между тем молодые люди вели некий диалог. Арине посчастливилось услышать часть их милой беседы.

Полуулыбка на лице Ярослава напоминала оскал, Антон сдвинул брови так, что они плотно сошлись над переносицей. Арине пригрезилось, что еще немного и оба начнут плеваться ядом и извергать молнии. Говорили оба довольно тихо, до Арины и вовсе долетали лишь обрывки фраз, но и по ним общий тон приятной беседы угадывался.

— … прекрасно.

— …обгон справа, разумеется, это был ход что надо. На такие случаи люди возят в багажниках бейсбольные биты…

— … до сего момента как-то умудрялся обходиться без них. Могу продемонстрировать.

— О, ты меня сильно этим обяжешь, даже не знаю, что предпочтительнее…

Из дальнейшего диалога стало очевидно, что же произошло. Судя по всему, парни устроили гонки по пересеченной местности, проникшись в процессе, понятно, друг к другу глубочайшей неприязнью. После автомойки в городе Чехове, где собственно и встретились совершенно случайно.

Арина минуту постояла молча, переваривая увиденное и услышанное. Наконец, вынуждена была деликатно кашлянуть, чтобы как-то обозначить свое присутствие, ибо до сего момента внимания на нее так никто и не обратил.

— Даже не знаю, стоит ли вас прерывать.

Парни синхронно повернули головы на Аринин голос.

— Привет, Арин.

— Здравствуй, дорогая.

— Вижу, вы уже познакомились, — покачала головой Арина. Ее все больше беспокоило выражение лица Антона.

— Можно и так сказать, — оскалился Ярослав.

— Откуда ты узнал, где я? — не слишком любезно поинтересовалась Арина у Ярослава.

— У мамы спросил, — мягким голосом ответил тот, — она, кстати, просила кое-что тебе передать…

У Арины отнялся язык. Даже в самых страшных снах Арине не могло присниться, что Лаер был способен наплести ее впечатлительной маме и насколько глубоко он внедрился в ее хрупкое сознание, чтобы она вот так запросто объяснила, как добраться на их дачу. Да еще и попросила передать какие-то вещи.

Ярослав уже изящным движением извлекал из багажника увесистую сумку.

— Я занесу в дом, с твоего позволения.

— Не надо, — почти вскрикнула Арина, — я сама. Спасибо.

— Как пожелаешь, — подавив кривую усмешку, Ярослав поставил переданную мамой поклажу на чистый пятачок брусчатки, ведущей к воротам. — Собственно, это все, что я могу для тебя сделать. Не болей, скоро увидимся.

Антон молчал.

На прощание Ярослав не только поцеловал Арину в щеку, но и легонько щелкнул ее по носу, после чего повернулся к машине.

Ошарашенной Арине не сразу пришло в голову, что подобные вольности Лаер мог себе позволить с единственной целью, позлить Антона. Или скорее, его доконать, судя по внешнему виду последнего.

Дорожная пыль после отъезда Ярослава еще долго висела в горячем знойном воздухе, причудливо колеблясь, как миражи в пустыне.

Вид у Антона был расстроенный и одновременно сердитый.

Арина сделала к нему пару робких шагов.

— Антон?

Молодой человек вздрогнул, как от удара током.

— Антон, я хотела тебе сказать… Да что с тобой такое?

Антон помотал головой, стряхивая наваждение.

— И часто к тебе этот Ярослав наведывается?..

— Да нет, вот первый раз приехал.

— А.

Внезапно на Арину снизошло радостное прозрение.

— Не может быть… ты ревнуешь, что ли??

— Нет. Да. А, черт… Я так редко испытываю это чувство, что уже и забыл, как это… Ревную, наверное. Я не понимаю, кто он для тебя. Не брат, не сват… надеюсь, хоть не жених?

— Нет. Не жених.

— И то слава богу…

Антон засунул руки в карманы и отвернулся.

Арина виновато пожала плечами. Антон угрюмо смотрел в сторону, хмуря брови.

«Прям сейчас, что ли, поведать о степени собственного безумства, — уныло подумала Арина, созерцая спину Антона, — или отложить этот счастливый момент… не готова я пока к подобным откровениям, а чем еще можно оправдать перманентное присутствие Ярослава, не постигаю…»

— Вряд ли я смогу объяснить. Друг, наверное. Очень-очень старый, — кривить душой совсем не пришлось — 5–6 веков — все же вполне приличный срок для знакомства, — ревновать к нему не надо по ряду причин, я как-нибудь тебе расскажу…

— Дело не в этом, — мягко произнес Антон, — он ведет себя так, как будто имеет на это право. И это меня немного смущает.

— Да нет у него никаких прав, — буркнула Арина, сердито пнув камушек и думая с тоской, как объяснить присутствие Ярослава в своей жизни, не углубляясь в сложности их взаимоотношений.

— Я не привык посягать на чужое, — произнес Антон. В глазах неожиданно зажглись озорные огоньки, — но если ты уверена, что никаких прав у него нет и быть не может, в следующий раз я дам ему в морду.

Арина как будто очнулась и весело фыркнула.

— Ой, в морду лучше не надо. Его вины в этом нет. Это все я. Но он правда, только друг. Зайдешь в гости?

— Нет, спасибо. Неудобно как-то.

— Тогда давай пройдемся.

Антон, поначалу взъерошенный и раздраженный, как дикобраз, постепенно успокоился и даже повеселел.

По широкой двойной тропинке молодые люди вошли в березовую рощу.

* * *

Последующие пару дней Арина пребывала в значительно более приятном расположении духа, в основном благодаря вернувшемуся в Московский регион Антону. Сдав дядюшку на руки вернувшейся бабушке, Арина засобиралась домой.

* * *

У ворот практически бесшумно остановился автомобиль. Арина с надеждой выглянула в окно и увидела фрагмент черного бампера. Сердце ее упало. Не Антон…

В ворота громко постучали.

Несмотря на разочарование, Арина автоматически отметила, впуская Ярослава, что тот явно не в духе, красиво очерченные губы плотно сжаты, черные глаза лихорадочно вспыхивают.

— Мне нужно с тобой поговорить, — мрачно произнес он, проходя в гостиную, — ты одна?

Арина молча кивнула. Вопрос прозвучал совершенно однозначно, Лаер определенно не имел в виду ни бабушку, ни дядю. Молодой человек прошелся по гостиной и повернулся к замершей в ожидании Арине.

— Долго ты еще собираешься тут торчать? — неожиданно резко осведомился он.

Арина опешила.

— А чем плохо, что я здесь, выражаясь твоими словами, «торчу»?

— Ездить далеко.

— Так не езди, — Арина фыркнула.

Ярослав свирепо уставился на девушку.

— Не могу.

— Что так? Эксперименты ставить не на ком? — вырвалось у Арины против ее воли.

Бесцеремонность Лаера выводила ее из себя. Повисшую тишину нарушил телефонный звонок. На экране высветились крупные буквы «АНТОН». «Слепой бы и тот заметил», — тоскливо промелькнуло в голове у Арины. К сожалению, Ярослав слепым или недоразвитым не был.

Бросив взгляд на телефон, Ярослав нехорошо ухмыльнулся.

— Что, уже совсем любовь-морковь?..

— По-моему, это не твое дело.

На звонок Арина не ответила, отключив звук. Отложила телефон и вопросительно воззрилась на раздраженного Лаера.

— Так в чем проблема?

— Давай я тебя домой отвезу, — неожиданно спокойно предложил Ярослав, — погода портится, делать здесь будет совершенно нечего. Еще простудишься, ты же хилая…

Арина вздохнула. Она и сама подумывала уехать ближе к вечеру с дачи, но не признаваться же в этом Лаеру. Именно сегодня, по глупому стечению обстоятельств, ее любимые ближайшие родственники должны были улететь в Испанию, и Нюша оставался совсем один.

— Ярослав, ну вот почему ты всегда лучше меня знаешь, что мне нужно делать?..

— Я старше и умней.

— Да, да. А еще ты красивее, образованнее, успешнее, талантливее и духовно богаче. Перечисление всех твоих достоинств может занять добрые полдня…

— Арин, прекращай эту демагогию. Поехали.

— Неа. Не поеду.

Лаер шумно вздохнул.

— Вот парадокс. Из всех дивных качеств, присущих Рин, первым к тебе вернулась ее потрясающая упертость… В те давние времена ты обладала поистине ослиным упрямством.

Арина почувствовала, что от злости у нее темнеет в глазах, но остановиться уже не могла.

— А-а, — ядовито произнесла девушка, — теперь ты, наконец, убедился, что Рин это я? Что же тебя подстегнуло? Может, еще подождем, проведем какие-нибудь опыты?

Ярослав побледнел.

— Я с первого дня знал, что это ты. Еще тогда, в метро. Мне не нужны были никакие эксперименты и твоя ненадежная память, достаточно того, что помню я. Но должна же была быть причина, по которой я мог находиться с тобой рядом все это время…

— Очень трогательно.

Ярослав смотрел на Арину, и в глазах у него снова появилось то выражение, которое так испугало ее при их первой встрече. Огонь поднимался из самой глубины, темной ли, светлой, этого Арине не дано было понять.

— С того момента, когда ко мне вернулась память, я свою жизнь посвятил тому, чтобы тебя найти.

Арина покачала головой. Каждое произнесенное Ярославом слово отчего-то причиняло ей физическую боль. Казалось, на теле не осталось живого места, ныли мышцы, происходящее категорически перестало забавлять ее. Она боялась и мучительно не хотела слышать то, что до нее пытался донести Ярослав.

— Я никогда больше не скажу тебе ничего подобного. Никто и никогда не будет любить тебя так, как я, — раздельно проговорил Ярослав. — Вряд ли ты найдешь более верного человека. Выслушай меня хотя бы один раз. Для него тебя не существует. Подумай об этом.

У Арины начинала кружиться голова. Зачем он ей все это говорит?? Неужели нельзя оставить все, как есть, и не мучить ее?.. Голос Ярослава проникал куда-то вглубь девушки, проходил рентгеновскими лучами через кожу, и, хотя Лаер говорил тихо, каждое слово гулко отдавалось в ее голове, словно кто-то бил в набат.

— Я помню наше детство и юность, как будто это было вчера. А еще я помню, что смог сделать тебя счастливой, хотя твоя память упорно не желает это признать…

— Это невозможно, — прошептала Арина, борясь с желанием закрыть лицо ладонями и зажмуриться. А еще лучше, убежать.

— Тебе ли это говорить.

Из глубины карих глаз Ярослава на Арину снова смотрели черные глаза Йавара. Через века. Через сотни лет и зим. Как завороженная, Арина смотрела в эти странные глаза и видела языки пламени, золотых идолов, темный алтарь… и алую кровь на его руках.

Арина отшатнулась, отчетливый ужас отразился в ее глазах. Ярослав обреченно покачал головой.

— Ты по-прежнему мне не веришь.

Арина отвернулась, пряча лицо. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Уходи.

— Он даже не помнит тебя, — тихо проговорил Ярослав, — и, возможно, никогда не вспомнит.

— Ну и пусть. Это не имеет значения.

— А если бы он не появился, черт бы его побрал?

— Это ничего бы не изменило. Я его вспомнила.

Арина не оборачиваясь уставилась в окно.

Минуту Ярослав мрачно смотрел Арине в спину, затем резко повернулся и вышел. Хлопнула входная дверь. Через секунду взревел мотор и стало тихо.

Арина поняла, что плачет.

— Что это? — сердито думала девушка, вытирая слезы, — я из-за чего сейчас реву, интересно?

Ничего ведь не произошло. Он просто больше не придет, и это было так же очевидно, как и то, что за осенью следует зима, а за каждой ночью, как водится, новый день.

* * *

Ярослав автоматически вел машину, мысли его были далеко. В глаза ударило неожиданное солнце, на мгновение выглянувшее из-за серых тяжелых туч. Жаль, нельзя поделиться собственными воспоминаниями. Из своей головы в чужую файлы не перекинешь… Даже с его способностями.

* * *

— Посиди здесь, щенок… Я вижу, ты еще не готов. Ты слишком слаб.

Дверь захлопнулась, судя по звуку, ее с той стороны задвинули чем-то массивным.

Йавар поднялся с земляного пола, вытирая кровь с лица. Полоска света, пробивающаяся откуда-то сверху, позволяла разглядеть, что он находится в крохотной каморке, скорее всего, погребе или просто месте свалки для разного старья. От бессилия Йавару хотелось выть, отверстие под потолком было слишком высоко, и оно было слишком узким, чтобы через него мог протиснуться человек. Йавар заметался по помещению, повсюду натыкаясь на глиняные стены.

До последнего момента Йавар верил, что их план удался. Ему посчастливилось ловко избавиться от одного из приносящих дары слуг: выбрав схожего с собой телосложением, Йавар подкараулил последнего на выходе из дома, служившего жрецам чем-то вроде склада, и обезвредил его. Одним точным ударом Йавар сбил прислужника с ног, заткнул ему рот приготовленным заранее кляпом, связал ему руки и ноги. Затем затащил в пристройку и, убедившись, что слуга может дышать, там и оставил. До этого самого момента все шло строго по плану, удача благоприятствовала Йавару, и он спешил перейти ко второй части задуманного. Однако практически в эту минуту все и закончилось. Йавар успел нанести на лицо краску и облачиться в ритуальные одежды, когда сам угодил в ловушку.

Тиуакиантль был вездесущ, он легко смог разгадать их хитроумный план, отец ходил за Йаваром след в след и в нужный момент нашел способ его обезвредить. Его сбили с ног, как только что он сам проделал с рабом, приносящим дары, заломили руки и, столкнув со ступеней, заперли в старом погребе.

Обдирая руки Йавар рыл глину, ковырял и раздирал неподдающуюся деревянную плоть двери. Одним богам известно, сколько времени ушло у отчаявшегося Йавара на путь к свободе. Не обращая внимания на боль, превозмогая усталость, Йавар продолжал бороться.

Он выбрался на волю и побежал. В джунглях всегда темно, а сейчас, когда начинала сгущаться настоящая тьма, солнце на глазах скрывалось в недрах океана или где-то за вершинами вековых исполинов, в подступавших сумерках деревья казались причудливыми чудовищами, идолами, вырастающими из самой земли. Йавар бежал так быстро, как мог, наконец, задыхаясь, он выбежал на прямую тропу к храму и тут же остановился пораженный.

Отдаленный гул рокочущей толпы слабым отголоском достиг ушей Йавара. Только сейчас он понял, что опоздал. Все усилия были напрасны, свершилось то, чего уже не исправить.

— Прости, брат… — прошептал Йавар, опускаясь на колени. На мгновение силы покинули его. В кровь разбитые руки ныли, глаза застилала красноватая пелена, а в голове все еще звучал презрительный голос Тиуакиантля. Йавару казалось, что прошли годы, минули тысячи солнечных циклов с того момента, как он опустился на сухую землю, слушая рокот и рев толпы, однако на самом деле это были всего лишь мгновения. Сделав над собой усилие, Йавар заставил себя подняться и быстро пошел в сторону священной горы.

 

Глава 17

Арина. Антон

Холодные капли проскальзывали за шиворот и продолжали путешествие по голой спине. Поежившись, Арина почему-то представила, что сказал бы Ярослав, увидев ее в столь неприглядном виде. Наверное, что-нибудь про загадочные мозговые процессы применительно к Арининой голове. Умные люди не зря изобрели такие полезные штуки, как зонтик или, скажем, прогноз погоды. Но достижения прогресса, как видно, доступны не всем… Арина обхватила себя руками, вобрала голову в плечи и постаралась прибавить шагу. Когда она вылезла из автобуса, о дожде напоминали только глубокие лужи и темная полоса на горизонте, над самыми крышами. А еще промокшая насквозь одежда.

Дома Арину встретил сонный пес, он долго танцевал с маминым тапком, радостно пофыркивая, и Арина заставила себя с ним погулять. На улице заметно потеплело, но Арину отчего-то пробирал неприятный озноб. Когда зазвонил телефон, Арина с трудом нашла в себе силы ответить и сказать Антону, что она дома и он, отбросив всякий политес, может прийти в любое время.

Сквозь сон она услышала, как пыхтит и фыркает над ухом Нюша, волновавшийся, что некому открыть дверь. Арина с трудом поднялась с кровати, чувствуя странную слабость и головокружение.

Взглянув в глазок, она никак не могла понять, что видит. Огромное бледно-сиреневое пятно колыхалось перед ее глазами даже после того, как дверь распахнулась. На Арину повеяло свежестью, нежный аромат окутал девушку, и видение, наконец, прояснилось. За сиреневым пятном помещался Антон, а само пятно оказалось охапкой веток сирени.

— Вот, набрал. Чуть шею не свернул… Говорят, сирени полезно, когда ветки обламывают, на следующий год еще гуще будет…

— Где ты ее взял, она же давно должна была отцвести…

— Есть тут мичуринцы, такой вот поздний сорт вырастили. Надо бы бабушке откопать, ей понравится… Сейчас, правда, уже и не отличить, где нужный куст. Без цветов-то…

Арина сжимала в объятиях букет мокрой сирени и рассеянно улыбалась, откуда-то накатила страшная слабость, захотелось просто лежать на горячем песке и не шевелиться. А еще почему-то хотелось плакать. И чтобы солнце грело, а не палило, как сейчас… Сознание начинало уплывать, Арина резко встряхнула головой и вернулась в прихожую собственной квартиры.

Антон скинул ботинки и вдруг присмотрелся к лихорадочному румянцу на щеках Арины.

— Арин, ты чего такая красная?

Не дожидаясь ответа, Антон протянул руку к ее лбу.

— По-моему у тебя температура. Причем, конкретная.

Арина слабо отмахнулась. Она была так счастлива, что Антон, наконец, пришел, что такие мелочи, как легкая простуда, ее сейчас совсем не волновали. Антон казался озабоченным, он пристроил громадный пук сирени в пластиковое ведро и полез в аптечку на холодильнике.

— Держи градусник. Хотя и так понятно, что не меньше 39. Я заварю тебе чаю… Мята есть? Или ромашка какая-нибудь.

Несмотря на вялый протест, Антон заставил Арину переодеться в пижаму, целомудренно отвернувшись, и затолкал ее под теплое одеяло.

Потом он кому-то звонил и спрашивал, чем лечить 47-килограммовую девицу, которая два часа мокла под дождем. После аспирина, теплого молока и мяты Арину потянуло в сон, и она не стала сопротивляться. Антон что-то тихо говорил в трубку и даже записывал, а девушка за время его беседы крепко заснула.

Убедившись, что Арина спит, Антон выскочил из квартиры, захватив Аринины ключи. Кажется, на углу дома он видел дежурную аптеку.

* * *

Сон никак не хотел разжимать объятий, но как он не сопротивлялся, пришлось отступить. Арина проснулась.

Обвела взглядом комнату, с трудом вспоминая последние проблески сознания, и обнаружила в кресле Антона с настороженным и бледным лицом.

— Привет.

Арина потерла глаза и кашлянула для пробы. В горле неприятно саднило, самой себе девушка представлялась пересохшей пустыней, но в голове, по счастью, постепенно прояснялось.

— Я долго спала?

Голос показался чужим, и как будто доносился откуда-то извне. Арина поморщилась. Антон присел на краешек кровати, сдвинув одеяло. Осторожно положил горячую ладонь Арине на лоб.

— Долго. Почти сутки. Ты больше так не делай, ладно? В следующий раз не избежать стационара, это я тебе говорю, как докторский сын.

Арина улыбнулась.

— Не буду. У меня просто не было зонтика… и ливень пошел.

У Антона на лице отразилось глубокое неудовольствие, отчего лицо приобрело сердитое выражение.

— В следующий раз, если тебе приспичит ехать куда-то за тридевять земель, ты мне просто позвони, хорошо?

— И что?

— Зонтик привезу, — хмыкнул Антон и поднялся с кровати, — хотя бы. Лежи, я принесу тебе чудо-лекарство.

Проспав почти двадцать часов, Арина все еще чувствовала себя неважно, аппетита не было, и она только пила приготовленный Антоном отвар, молоко и просто чай. Антон самоотверженно изображал медбрата и, по необходимости, сестру-хозяйку. Он бегал в магазин, без конца заваривал какие-то травы, гулял с Нюшей, и все это у него получалось легко и непринужденно, как если бы он всю свою сознательную жизнь только и занимался, что выхаживанием болезных девиц.

Утомившись скакать между кухней и комнатой и пару раз споткнувшись о Нюшу, Антон наконец присел на краешек кровати Арины. Девушка улыбнулась и робко протянула к нему руку. Он охотно взял ее тонкую руку в свою. Арина осторожно провела по тыльной стороне ладони почти прозрачным пальцем и снова улыбнулась.

— Ты теплый…

Антон состроил смешную рожицу и ненавязчиво уточнил:

— В смысле, больной на голову?

— Нет, конечно. Если кто из нас больной на голову, так точно не ты… Я имею в виду ощущение от тебя такое, теплое-претеплое и светлое. Как будто в тебе самом кусочек солнца. Знаешь, когда все к тебе тянется, там травки-муравки разные, зверьки-хомячки и так далее…

Антон озадаченно помолчал, оценивая Аринины размышления, и спросил:

— И ты тоже тянешься, я полагаю?

— И я.

— Тогда ладно, — Антон заметно повеселел, светлые глаза заискрились, — но вообще, похоже, что у тебя температура опять поднимается.

На следующий день Арине заметно полегчало, и она даже выразила желание что-нибудь съесть.

— И что теперь? Я себя уже неплохо чувствую…

— Лежи, лежи. Вставать пока не велено. Так что придется мне на некоторое время стать тебе родной матерью.

— Будешь кормить малиновым вареньем?

— Не исключено, что и чем-то более существенным.

Антон удалился на кухню и минут сорок энергично там чем-то громыхал. Арина заскучала, и ей даже удалось вздремнуть. Сон был легким и спокойным, девушка неторопливо шла по незнакомой дороге, залитой солнечным светом, и, щурясь, пыталась рассмотреть фигуру на горизонте, спешившую к ней навстречу. Солнце било по глазам, и, как Арина ни старалась, ей никак не удавалось разглядеть приближавшегося человека. И вот фигура уже достаточно приблизилась, принимая все более четкие очертания, еще мгновение и Арина увидит наконец, кому она принадлежит. Однако человек, до этого стремительно приближавшийся к ней, вдруг начал также быстро удаляться, влекомый неведомой силой. Арину во сне охватила паника, почему-то ей было необходимо увидеть, кто же был этот кто-то. Девушка рванулась вперед, пытаясь удержать странного незнакомца.

— Стойте…Кто вы?? Ярослав?..

От звука собственного голоса девушка проснулась. В комнате уже сгущались сумерки, на кухне уютно текла вода и раздавался приглушенный голос Антона, молодой человек негромко напевал что-то приятным баритоном. Проглотив неизвестно откуда взявшийся комок в горле, Арина потерла глаза и решила встать. Дурацкий сон. Вроде бы ничего особенного, но осадок остался неприятный. Арина нащупала тапки, накинула халат и побрела на свет. На плите в высоком сотейнике что-то сердито шкворчало, распространяя заманчивые ароматы, и Арина ощутила, как ее желудок встрепенулся.

— Зачем встала? — Антон грозно зарычал, отвернувшись от плиты, — а ну, больной, марш в койку.

Арина слабо улыбнулась и села на табуретку.

— Я чуть-чуть у тебя посижу, можно?

Антон хмыкнул и, не переставая что-то помешивать в сотейнике, протянул руку к Арининой голове.

— Да сиди уж. Вроде температуры нет.

— Ага, нету. Слабость только, а в остальном я почти как человек.

— Положим, до человека тебе не хватает килограммов эдак восьми-десяти, — снисходительно заметил Антон, снова отвернувшись к плите, — налицо пока один бараний вес…

Арина насупилась.

— То есть ты предпочитаешь теток пофактурнее?

— Я этого не говорил, — Антон повернулся, на этот раз в глазах не было ни тени насмешки, — просто болезнь здоровья не прибавляет, вот я к чему. Надо нормально питаться… Особенно такому хлипкому организму, как твой. Вот, ешь. А о предпочтениях — мои ты знаешь. Мне казалось, я довольно определенно тебе об этом сообщил…

Аринины бледные щеки немедленно залило предательским румянцем, на этот раз от удовольствия. Она поспешно уткнулась в тарелку с овощным рагу, стараясь спрятать улыбку, расползающуюся против ее воли до самых ушей. Антон улыбнулся про себя и, поставив на стол еще одну тарелку, примостился рядом. Рагу оказалось очень вкусным. Антон, впрочем, утверждал, что готовил его первый раз в жизни и что сам страшно удивлен, что получилось съедобно, а до этого, дескать, только наблюдал, как его готовили мама и бабушка. Арина позволила себе усомниться в его искренности, но наткнулась на настоящую бурю негодования.

— Да ты просто супер-обманщик, — покрутила головой Арина, — вот уж никогда бы не подумала. Такие честные глаза!

Антон фыркнул и для закрепления эффекта проникновенно заглянул девушке в глаза.

— Верь мне, женщина. Ну, а когда я врал? Правильно, всегда. А вот сейчас не вру…

Так, дурачась, молодые люди прикончили и рагу, и мясо по-пражски, которое Антон приготовил, разумеется, тоже по наитию. После того как в духовке обнаружился еще и сметанный «Бабушкин» кекс, как его торжественно представил Антон, Аринин желудок попросил тайм-аут.

После ужина Антон категорически настоял на том, чтобы Арина легла в постель, и поил ее чудодейственным отваром на основе чая. Арина не сопротивлялась.

* * *

— Кстати, — издалека начал Антон, придав своему лицу независимое выражение, — тебе никто не говорил, что ты во сне разговариваешь?

Арина отставила чашку и осторожно ответила:

— Говорили, конечно. Мама с папой.

— Я думал, может, это из-за температуры, — медленно проговорил Антон, внимательно разглядывая что-то интересное на дне чашки, — бредишь. Рассказать?

Арина похолодела. Чего она еще могла наболтать во сне? Будем надеяться, хоть не на науатле…

— Расскажи, конечно.

— Ты как будто звала кого-то… Надрывно так… Наверное, имя повторяла, необычное такое, Киану или Тиано, я не разобрал…

Арина вздохнула. Ответ у нее был заготовлен.

— Тиану. Это действительно имя. Так зовут героя моей книги…

Антон присел на краешек кровати и забрал у Арины ее пустую чашку.

— Так ты пишешь книгу?

— Ну да, пытаюсь, — Арина приподнялась и смущенно поправила волосы. — Это, правда так, наброски… Сколько получается из себя выжать.

— И о чем, если вкратце?

— Жили-были два брата. И одна девица. Девица любила одного из них. Он, как видно, тоже ее любил. Потом по какой-то причине, нам пока неизвестной, герой погиб. А девица пошла и утопилась… Ну, это если совсем вкратце. В общем, все умерли.

— Ничего себе сказочка, — Антон покачал головой и помешал сахар в своей чашке с чаем.

— Ага. С хэппи-эндом не задалось как-то.

— Ты, видимо, очень близко к сердцу принимаешь своих героев… не надо так все через себя пропускать…

— По-другому не получается.

— А почитать дашь?

— Ну… конечно. Правда, не знаю, насколько это может быть кому-нибудь интересно. Сейчас там ни начала, ни конца толком…

— Мне точно будет интересно, — улыбнулся Антон, — это же ты написала…

Арина пожала плечами, вылезла из кровати и вышла из комнаты. Через пару минут девушка вернулась с ноутбуком и поставила его на столик перед Антоном.

Тот потер глаза, подмигнул Арине и начал читать.

* * *

К дому Йавара, тяжело опираясь на посох, медленно шел старый Ясу.

Йавар заметил его издалека, но остался ждать возле ворот, подавив острое желание отнести старика на руках прямо к постели больной, таким образом сэкономив время. Наконец, Ясу, тяжело дыша, оказался перед Йаваром. Опершись на посох, старик некоторое время отдыхал, глядя перед собой. Наконец, он перевел подернутые влагой глаза на молодого человека.

— Ты звал меня, Йавар. Мальчик сказал, что дело жизни и смерти.

Йавар произнес спокойно, пытаясь не выдать перед стариком своего волнения.

— Так и есть. Рин нужна твоя помощь.

Губы старика дрогнули.

— Она у тебя?! Где же она?..

Йавар молча пригласил старика следовать за собой.

Служанки расступились, пропуская хозяина и пожилого колдуна.

Рин по-прежнему лежала на циновке, тяжело дышала и казалась совсем прозрачной.

Старик затрясся всем телом. Крупные слезы катились по морщинистым древним щекам.

— Девочка моя, ну что же ты так, — растерянно бормотал Ясу, неловко гладя Рин по сбившимся длинным волосам, — так нельзя, дочка, ты должна жить, о боги, будьте же милосердны!..

— Помоги ей, — глухо проговорил Йавар, — Ясу, ты же колдун, ты все можешь…

Старик резко поднял голову. Слезящиеся воспаленные глаза вспыхнули вдруг неожиданно ярким пламенем: прав был Йавар, поистине колдовские искры заплясали в этих глазах. Ясу заговорил тихим голосом, и в нем уже не было ни дрожи, ни старческой одышки. При звуке этого голоса бесстрашный Йавар невольно отшатнулся.

— Что в твоей душе, Йавар? Где тот свет, что был в начале твоего пути? Жажда обладания так ослепила тебя, что ты преступил черту… Куда привела тебя твоя темная сторона? Ты предал того, кто считал тебя своим братом, а для нее был дороже самой жизни…

Йавар хотел возразить, но Ясу не дал ему вставить слово.

Дряхлый, убитый горем, старец преобразился. Перед Йаваром снова стоял великий мудрец и некогда главный шаман города, от одного взгляда которого невольно трепетали даже сильные мира сего, ибо светился в этом взгляде непонятный, а потому пугающий огонь.

— Так зачем же ты просишь о ней? Разве не ты убил ее? — повторил Ясу, сжигая Йавара своими удивительными глазами.

Но Йавар уже достаточно пришел в себя и сумел выдержать испытание огненным взором, послав в ответ уничтожающе надменный взгляд.

— Великий глупец, — внятно и насмешливо проговорил он, — ты говоришь, что я убил ее, а я спрашиваю тебя, каким образом? На ее теле нет ран, нет ни единой царапины, черты ее не искажены от принятого яда, почему же ты винишь меня? Я не стану рассказывать, что и как было на самом деле, оставайся при своем мнении. Вместо того чтобы расточать свое красноречие, давно бы уже принялся за дело. Вынужден признать, в умении знахаря тебе нет равных. Излечи ее, верни к жизни, я знаю, ты привязан к ней, как к родной дочери, чего же ты медлишь?

Старик покачал головой и положил темную ладонь на горячий лоб Рин.

— Я верну ей легкое дыхание и здоровое биение сердца, прогоню лихорадку и просветлю разум, но излечить ее я не смогу, ибо она больна не телом. А врачевать душу мне не дано, равно как не дано возвращать к земной жизни мертвых… Оставь нас.

Йавар повернулся и, не оборачиваясь, вышел.

Убедившись, что остался один, Ясу опустился на колени перед Рин и забормотал что-то понятное только ему одному.

Солнце давно зашло за горизонт, скользнув на прощание по крышам домов, и шутливо поиграв прозрачными волнами океана.

Рин спала. Ее лицо было спокойным и светлым, от горячки не осталось и следа. Рядом, на циновке, забылся тяжелым сном старый Ясу. Йавара нигде не было видно.

* * *

Рин тихо поднялась и склонилась над спящим Ясу.

— Прости меня, дедушка, — ласково пробормотала она, пригладив сбившиеся седые волосы старика. Она легонько коснулась губами его лба и неслышно вышла.

За деревьями сверкала и переливалась веселая река. Раньше Рин часто приходила сюда посидеть на берегу и подумать о своем, река давно стала чем-то очень близким и родным для нее.

Рин медленно шла на зов воды. В ее душе не осталось ни страха, ни горя, ни отчаяния. Одна пустота, гулкая, как бездонный колодец, и бесконечная.

Вот и река. Босые ноги приятно охладила первая набежавшая волна.

Звонко кричали птицы в лесу, где-то хохотали и пели люди, затянувшийся праздник подходил к концу. Природа оживала, на джунгли неудержимо наступал рассвет, а вместе с ним — долгожданная весна. Повинуясь внезапному импульсу, Рин подняла голову и в последний раз взглянула на предрассветное небо. Ей показалось, большая одинокая птица, пролетая над берегом, махнула ей на прощание крылом.

Из-за горизонта показалось солнце, первые лучи заскользили по водной глади, ласково огибая прибрежные камни. Белая птица спустилась ближе к воде, почти касаясь крыльями воды, и снова взмыла ввысь.

Начинался новый день, он обещал быть теплым и радостным, но река уже сомкнула свои благословенные воды над усталой головой Рин.

Высоко в небе, красиво раскинув крылья, кружила большая белая птица.

* * *

Антон отодвинул ноутбук и поднял глаза на Арину. Девушка безучастно смотрела в окно.

— И это конец?

Арина пожала плечами.

— Наверное.

— Мне кажется, нужно было дать шанс тому, второму.

Арина повернулась к Антону и с интересом на него воззрилась.

— Он же предал их и фактически убил Тиану, какой еще шанс…

Антон поднял брови.

— А где сказано, что он кого-то предавал? У тебя явно предвзятое отношение к этому персонажу. По-моему, это довольно натянуто, тот плохой, а этот хороший.

— Но тот — плохой, — тихо произнесла Арина. Так ведь проще думать…

Антон усмехнулся.

— Вообще, очень чувствуется твое личное отношение к герою.

Арина насторожилась. Личного отношения в ее творениях было хоть отбавляй.

— В каком смысле? И, собственно, о ком речь? О Тиану?

— О Йаваре. Такое ощущение, что автор сам до конца не определился, на чьей он стороне… И заметно терзается именно по этой причине.

Арина пожала плечами.

— Мы ведь сейчас о книге говорим?

— Разумеется. О чем же еще.

Арина помедлила и заговорила, тщательно подбирая слова:

— Мне казалось, это некий негласный литературный закон — положительный герой, отрицательный герой… Причем зачастую отрицательный герой выглядит значительно интереснее, и его образ привлекает читателя куда больше…

— Точно, привлекает.

Антон с улыбкой смотрел на нахмурившуюся Арину и думал, что дорого дал бы за то, чтобы вызывать в этой странной девчонке хотя бы толику таких чувств, которые испытывает она к своим придуманным героям… Или к тем, кого видит их прототипами.

— Мы так это обсуждаем, как будто речь идет о реальных людях, — улыбнулся Антон и потер грудную клетку, — черт, как будто из меня сердце вынули… Болит опять. Наверное, все дело в тебе. Когда ты рядом, я становлюсь очень сентиментальным и восприимчивым.

Арина подняла на Антона тревожный взгляд.

— У тебя сердце болит?? Ты болен?..

Антон замахал руками.

— Не пугайся, я здоров, как бык. Хоть воду вози. Тьфу, тьфу.

Антон шутливо постучал по собственной голове, как по дереву.

— Меня всего вдоль и поперек доктора исследовали, ничего не нашли. А в груди болит. Не постоянно, а так, изредка… Бывает, в общем. Невралгия, сказали…

Арина смотрела на современного Тиану, одетого в джинсы и футболку с дурацкой надписью, и думала только об одном, что по каким-то причинам судьба подарила ей второй шанс. Шанс встретить его в новой жизни, и что бы ни произошло потом, шанс этот нельзя упустить. Она поставила на стол чашку, которую уже минут десять бессмысленно крутила в руках, и сделала шаг к Антону.

* * *

— Кто проведет церемонию? Жрецы ведь уехали в город, почти все… — едва заметная горечь поневоле проскользнула в голосе Рин, но не укрылась от чуткого уха Тиану. Он чуть нахмурился.

— Ясу согласился, — ответил он, — обряд будет старинный, по мне так это намного лучше того, во что превратило церемонию нынешнее «духовенство»…

Рин благодарно улыбнулась.

— Надо обязательно пойти… Они такая красивая пара. И к тому же я давно не видела, как дедушка облачается в свою парадную накидку…

… Взлетели в небо желтые, упругие зерна маиса и упали на землю, обещая молодым безбедную жизнь, невесте здоровье и плодовитость, а землям хороший урожай. Рин и Тиану стояли так близко, что несколько зерен упали и на их головы, запутавшись в густых волосах. Неожиданно Тиану протянул руку. Рин вложила свою в его ладонь. Когда молодые произносили простые и понятные слова, стоявшие за их спинами Рин и Тиану беззвучно повторяли слова священной клятвы. Руки их не размыкались, и старый колдун, данной ему властью, подозревая о том или нет, соединил в тот день не два сердца, а вдвое больше.

* * *

Антон сделал над собой нечеловеческое усилие и оторвался от Арины.

— Арин, мне бы не хотелось, чтобы мы торопили события, — запинаясь, произнес Антон, слегка отодвигая девушку, — ты только от одного кхм… чудака отделалась, ты уверена, что действительно этого хочешь?

Арина шумно вздохнула.

— Вот и приплыли, — пробормотала она избитую фразу и сердито посмотрела в глаза Антону. — Да, я действительно этого хочу, но если ты не в восторге от этой идеи, я, разумеется, не буду настаивать.

Арина сердито фыркнула и, оттолкнув Антона, пошла на кухню.

Антон пожалел, что нельзя самому себе эффективно двинуть в челюсть.

Минутой позже он уже входил на кухню. Арина решила заварить чай и теперь совсем неподходящим ножом, больше похожим на тесак, ожесточенно кромсала имбирь. Антон мысленно досчитал до пяти и обратился к спине девушки.

— Арин, ты неправильно меня поняла.

Не оборачиваясь, Арина побросала куски имбиря в чашку и начала методично размешивать мед.

— Я просто не хочу, чтобы ты потом пожалела… Вот и все.

Арина повела плечом.

— Я как раз поняла так, что ты сам боишься пожалеть, нет?

— Нет.

— Сколько же по-твоему должно пройти времени? Год?

— Дело не во времени вовсе. Я хочу, чтобы с твоей стороны это было обдуманное решение.

Арина снова громко фыркнула.

— Я тебя обидел?

— Ну я не каждый день на шею вешаюсь лицам противоположного пола… Хотя у тебя, вероятно, именно такое мнение обо мне сложилось.

Антон закатил глаза. Нет, ну что ты будешь делать…

— Тьфу ты, честное слово. Особым мазохизмом я никогда не отличался, должен признать… Ладно, я пытался быть правильным, видит Бог.

Антон сделал шаг в сторону рассвирепевшей подруги и решительно притянул ее к себе, отставив подальше чашку с горячим чаем.

— Я тебе обещаю, как только я пойму, что ты действительно готова к подобного рода отношениям, все будет так, как ты захочешь. Но сейчас слишком рано. Кто-то должен, черт побери, позаботиться о твоей морали. Родители далеко, так пусть этим кем-то буду я. По сравнению с тобой я страшно взрослый и ответственный дядька.

Антон говорил очень серьезно и убедительно, и в иное время Арина, наверное, обязательно бы разобиделась вдрызг, но в глазах у молодого человека так очевидно горел веселый огонек, такой задорный и яркий, что обижаться Арина моментально передумала.

— Ладно, взрослый дядька. Тогда хорошенько следи за мной, как бы мне не впасть во все тяжкие…

Равновесие в отношениях таким образом было восстановлено. Антон остался на эти две недели жить в Арининой квартире, проявляя глубокую целомудренность, правда, сдабривая свои назидания веселыми комментариями и громко сетуя на неразборчивость в связях нынешней молодежи.

 

Глава 18

Июль. Арина. Антон. Ярослав

Рин взяла руку Тиану и осторожно положила ее себе на живот. Девушка легко улыбалась и пытливо смотрела на своего возлюбленного. Тиану переводил озадаченный взгляд с лица Рин на свою руку и обратно. Наконец лицо его прояснилось.

— Не может быть, — Тиану наклонился к Рин и припал ухом к ее животу, — ты уверена?

— Как никогда…

* * *

Арину душили слезы. Рин носила под сердцем дитя, когда входила в воду, намереваясь остаться в реке навсегда…. Как она могла?? «Как она могла так поступить со мной??»

Антон проснулся от тихого плача. Остатки сна слетели, когда он понял, что плачет Арина. Девушка сидела на самом краю дивана и тихо всхлипывала, опустив голову. Длинные волосы полностью скрывали ее лицо.

— Что с тобой, Арин?

Девушка вытерла глаза и, отворачиваясь, пробормотала:

— Я… эпизод писала, тяжелый. Не обращай внимания, ничего такого… Муки творчества…

И поспешно удалилась на кухню. Почувствовав смутную тревогу, Антон одной ногой нащупал тапок, другой спящего на втором тапке Нюшу и, рассеянно потрепав его за холку, отправился за девушкой.

Арина судорожно пила воду прямо из фильтра, не удосужившись воспользоваться стаканом. Антон несколько мгновений наблюдал за девушкой. Руки у нее явно дрожали, в глазах появился лихорадочный блеск. Ей казалось, она чувствует, как билось под диафрагмой крохотное сердечко.

— Вообще-то, вода в фильтре холодная, а ты только после болезни…

Арина вздрогнула и едва не выронила фильтр. В ярком электрическом свете Антон успел разглядеть осунувшееся бледное лицо и глаза, полные слез.

— Арин, — Антон отставил фильтр и решительно повернул девушку к себе лицом, — дело ведь не в книге, правда?

Арина нервно дернулась.

— Не понимаю, о чем ты.

— Очень ненатурально. Ты же совсем не умеешь врать, у тебя сразу уши краснеют.

— Да знаю я, — нехотя призналась Арина, — и еще макушка.

— И макушка, точно. Так что ты от меня так упорно скрываешь? И главное, зачем?

Арина понуро свесила голову.

— Я боюсь.

— Чего, интересно?

— Да ясное дело, чего! В лучшем случае ты мне просто не поверишь, а в худшем…

— И что же в худшем? — Антон старательно сдерживал улыбку. Арина покраснела уже действительно вся, вместе с кончиками ушей и макушкой.

— Да бросишь ты меня, к шутам, — выпалила Арина и сердито посмотрела Антону в глаза, — с чокнутыми связываться себе дороже…

Антон шумно выдохнул. Ясные глаза под густыми бровями весело сверкнули.

— Так. Давай по порядку. Это как-то связано с твоим черным принцем?

Арина недоуменно вскинула брови, не сразу догадавшись, что речь идет о Ярославе.

— А-а, ты о нем… Ну, отчасти да. Он появился в моей жизни именно в тот момент, когда… когда… со мной стали происходить очень странные вещи.

— Арин. Не надо придумывать проблему там, где ее нет. Просто расскажи мне все по порядку.

Арина затравленно покосилась на окно — там как раз начинала заниматься заря.

— Может, завтра?..

— Э, нет. Сейчас.

Арина закрыла глаза и глубоко вздохнула. И что тут скажешь? Я плачу, потому что мне каждую ночь снится, как ты умираешь?.. А еще тебя предал друг, почти брат. И, кстати, все это было на самом деле.

— Хорошо. Я расскажу.

Антон придвинул табуретку и приготовился слушать. Арина села напротив, опустила глаза и, глубоко вздохнув, начала свой фантастический рассказ.

Она действительно рассказала Антону все. О своих странных снах, о том, как встретила Ярослава, о гипнотизерах и о том, как по крупинке пытается сложить картину чьей-то жизни, которая странным образом смешивается с ее собственной. Антон слушал очень внимательно, периодически сдвигая темно-русые брови.

— Я не исключаю, что все это все-таки плод моего больного воображения. Грустно, конечно, осознавать, что крыша безвозвратно уехала, но и поверить в перевоплощение мне лично непросто. Сейчас у меня в голове немного устаканилось и я почти не отделяю ту девушку от себя самой… Правда, помню я не все. Некоторые самые яркие эпизоды. И еще ее чувства. Потому и книгу начала писать, чтобы хоть как-то все упорядочить в голове. Когда на бумаге, оно не так страшно становится…

— А он? Он все помнит?

Арина нервно повела плечом.

— Говорит, что да. Причем помнит очень подробно.

Вид у Антона был удивленный, но явного желания отправить девушку подлечить голову он пока не выказывал, и уже это было неплохо.

* * *

Антон помедлил, покосился на компьютер, одиноко примостившийся на краю стола, и задал неожиданный вопрос:

— И помнит он себя, как Йавара?

Арина кивнула. Интересно, спросит ли он про Тиану… Арина ждала этого вопроса, и боялась его. Но Антон думал уже о чем-то другом.

— Да… Такое не каждый день услышишь. А можно мне прослушать ту запись, от твоих чудо-кудесников?

Арина пожала плечами и потянулась за диском.

— Можно, конечно. Но это все очень чудно звучит…

Прослушав запись и не комментируя, Антон попросил разрешения еще раз перечитать Аринины литературные наброски. Арина открыла нужный файл и повернула ноутбук к Антону.

Антон прочитал быстро, видимо, нашел все, что хотел, пробежался по последним строкам и кивнул сам себе.

— Ты поэтому заплакала, увидев меня? Тебе показалось, что Тиану — это я?

Арина внутренне вся сжалась. Вот он, момент истины. Или еще чего похуже.

— Да. Только мне не показалось. Я не могу тебе объяснить, как это получается и откуда у меня эта уверенность, но…нет, не могу. Я как будто тебя узнала, понимаешь? И все встало на свои места. Я не помнила еще толком ничего определенного, но после встречи с тобой мое «кино наоборот» явно активизировалось, за довольно короткий срок я вспомнила многое, и очень подробно… Такое со мной было только после встречи с Ярославом.

Антон снова потер грудную клетку и задумчиво протянул, как бы про себя:

— Вот тебе и фантомные боли… Да ну, ерунда.

Арина покачала головой и тяжело вздохнула.

— Не веришь…

— Да нет, я немного о другом сейчас… А тебе я как раз верю, хотя это все, конечно, чудеса в решете. Первое, что приходит в голову, что этот твой Ярослав с ума сойти какой гипнотизер, и всю эту фигню старательно тебе внушил, в рамках суперсекретного эксперимента. Но критики такое предположение при более детальном рассмотрении совершенно не выдерживает… так что, предлагаю немного поспать.

— Да, вариант с шизофренией более правдоподобный, не поспоришь, — тихо отозвалась Арина.

— Нет. В шизофрению никаким боком не вписывается твой черный принц. Я же его тоже вижу. Давай спать.

Арина легла на кровать и свернулась калачиком, чувствуя себя одиноко, как никогда. Антон лег рядом, притянув девушку к себе.

— Спи. Кошмаров больше не будет. Тиану я или нет, но я здесь, и бояться тебе нечего.

Арина благодарно улыбнулась и потерлась носом о его руку. Антон тихонько поцеловал ее в светлый затылок.

Остаток этой ночи Арина спала без сновидений. Антон еще долго лежал, всматриваясь в светлеющее небо, не в силах заснуть. В голове крутились образы, навеянные странной историей Арины, за грудиной привычно саднило.

* * *

С утра, которое, впрочем, у молодых людей началось ближе к полудню, Антон бы вполне бодр, чего нельзя было сказать о самой Арине. Последняя чувствовала себя совершенно разбитой, и тут дело было не в остаточных явлениях после недавней болезни. На девушку с новой силой навалилась депрессия, заставляя раз за разом прокручивать в голове вчерашний разговор. Арина всегда была мнительной, а теперь, после ночных признаний, ей постоянно казалось, что Антон считает ее ненормальной и в ближайшем будущем непременно сбежит от греха подальше.

Между тем в Антоне никаких перемен не наблюдалось, разве что молодой человек стал немного более задумчивым, но при этом он без устали теребил Арину, интуитивно ощущая ее смятение и не позволяя ей углубляться в свои страдания.

Омлет на завтрак у Антона получился такой пышный и сочный, что на Аринином бледном лице даже забрезжило нечто, напоминающее румянец.

— Вот это омлет! Как такой получается, всегда хотела узнать? У меня обычно плоский и такой… бледненький.

— Ловкость рук, — Антон спихнул еще кусочек Арине на тарелку, — и никакого мошенничества. Все дело в количестве яиц и глубине сковородки. В столовках и прочих общественных пищеблоках противни видела какие?.. А-а, ты, наверное, и в пионерском лагере-то не была…

— Нет, конечно. С пионерами у меня как-то не сложилось…

— Я имею в виду выездные лагеря для детей и подростков. В общем, жизни ты не нюхала… Но я тебе все расскажу. Рубрика «Как закалялась сталь…»

Арина хмыкнула и допила чай. После завтрака жить стало явно веселей.

Антон отставил пустую сковороду, помедлил и вдруг задал неожиданный вопрос. Голос его звучал неуверенно, как будто он сам удивлялся тому, о чем спрашивал.

— А ты помнишь… наше детство?

Арина удивленно на него посмотрела, ища признаки недоверия или насмешки в светлых глазах. Но нет, Антон смотрел серьезно, без тени иронии.

— Смутно. Всплывают какие-то отрывочные эпизоды, какой-то праздник, состязания, еще какие-то обряды… Чью-то свадьбу, нет, нет, не мою, точно. То есть, я думаю, что свадьбу. Это и правда, как будто детские воспоминания, очень яркие.

Антон скинул тарелки в раковину и обернулся, окинув Арину оценивающим взором.

— Ты наелась?

— О, да, — Арина похлопала себя по животу. — Вполне. Спасибо.

— Сейчас не об этом. Чувствуешь себя нормально?

— Пожалуй, — осторожно кивнула Арина, не представляя, куда заведут эти вопросы, — а что?

— Тогда поехали.

— Куда?

— К одной очень милой пожилой даме. Поехали, поехали, тебе понравится.

Знакомство с бабушкой и котом Эммануилом состоялось, и, хотя Арина немного нервничала по дороге, в первые же минуты общения с Татьяной Михайловной все ее переживания как ветром сдуло. Самой Татьяне Михайловне, по всей видимости, очень понравилась Арина, она с удовольствием поила девушку чаем и пыталась скормить все кулинарные шедевры, которые приготовила ко встрече с ней. Арина была от пожилой дамы в восторге.

Кот Эммануил, с серьезной миной на кошачьей физиономии, к слову, одобрил Арину молча. Покрутившись некоторое время у ног гостьи, он проводил ее до стола в гостиной, подождал, пока она усядется поудобнее, и уже тогда запрыгнул к ней на колени и даже благосклонно позволил чесать себя за бархатным настороженным ухом.

Пока Антон менял перегоревшую лампочку в коридоре и чинил подтекающий кран, Арина, Татьяна Михайловна и Моня провели в обществе друг друга несколько приятных минут. Когда Антон закончил изображать сантехника и по совместительству электромонтера, в духовке подоспел очередной чудо-пирог, и чай заварили по второму кругу.

В машине было прохладно, и Антон включил климат-контроль на обогрев. Арину согревали плюшки с корицей, отведанные у Татьяны Михайловны, и она откинулась на спинку удобного сиденья, прикрыв глаза. Антон чему-то про себя улыбался и не мешал Арине дремать. Арина невольно вспомнила одну из поездок с Ярославом, свои переживания из-за их непонятных отношений и поймала себя на мысли, какая большая разница между этими двумя поездками. Сейчас было тепло и уютно, а тогда… Как будто в напоминание по спине девушки пробежали противные мурашки, словно ее в очередной раз обожгло насмешливым взглядом черных глаз.

— Арин, — заметив, что Арина открыла глаза, проговорил Антон, — расскажи что-нибудь.

— Что именно? — удивилась девушка, зябко поведя плечами и решительно отогнав видение.

— Что хочешь. Про себя, разумеется. Мне все интересно…

— С детского сада начинать?

— Можешь с момента рождения… Но ты вряд ли помнишь подробности. Хотя, кто тебя знает.

Арина смутилась. Антон бросил на нее быстрый взгляд и правильно понял ее настроение.

— Ладно, упрощу задачу. Расскажи об индейском детстве.

— Упростил, это называется?

— Тебя же эта тема явно гнетет. Ты все время пытаешься понять, считаю ли я тебя сумасшедшей, а прямо спросить боишься…

Арина помолчала.

— А ты проницательный.

— Я просто внимательный, — мягко поправил Антон, следя за дорогой, — вот черт, кирпич повесили… раньше не было.

— Где это мы? — Арина взглянула в окно, пейзаж ей был совсем незнаком.

— Это мой дом, — просто ответил Антон, останавливая автомобиль, — не Букингемский дворец, конечно. Но тут неплохо. Вылезай.

Арина вышла из машины и огляделась. В этом районе она все же бывала когда-то давно, возможно, в детстве. На этом память забуксовала, и Арина оставила ее в покое. Антон подошел к девушке, обнял ее за талию и, чуть наклонившись, вдруг прошептал ей на ухо:

— Я все думаю про твою мораль. Ты, наверное, помнишь, как все было у твоих индейцев, так ведь? И тебе кажется, что мы с тобой давно знакомы, вот и все… А я, дурак, ломаюсь.

— Как раз этот эпизод я не вижу, — сухо сказала Арина, резко покраснев, — а с фантазией у меня туго.

Антон засмеялся и потащил девушку к подъезду.

Почувствовав вибрацию в кармане, девушка схватилась за телефон.

— Ты куда пропала?? — ворвался в Аринино ухо Алин голос. — На сообщения не отвечаешь, в сети тебя нет!.. Ты там вообще жива?!

— Жива, вроде, — неуверенно ответила Арина, покосившись на Антона.

— Ты с мужиками своими разобралась? Я же тут с ума схожу! Хоть с которым теперь??…

— С нужным, — улыбнулась Арина, — прости, Аль. Столько всего произошло, я совершенно замоталась… В почту уже сто лет не заглядывала…

— Оно и видно, — Аля шумно вздохнула, — ладно. Раз с тобой все в порядке, не буду тебя колыхать, скрытная ты наша. Только совсем не пропадай.

— Да куда я денусь, — пообещала Арина, — спасибо, Аль…

Антон уже тянул Арину в подъезд.

— Да ты расслабься, дома никого нет. С Рембо погуляем, если ты не против, отец не успел днем. А пес сознательный, будет терпеть до упора.

Прогулка с Рембо по скверу получилась неожиданно веселой. Огромный поджарый пес носился по траве и так искренне радовался хозяину и, как бы в дополнение, Арине, что его беззаботное настроение невольно передавалось и людям. Арину Рембо от души лизнул в нос, что означало, по мнению эксперта Антона, — признал.

В машину садились уставшие, но по-прежнему в приятном расположении духа.

— У тебя сегодня прям зоологический день, — заметил Антон, заводя двигатель, — то коты, то собаки…

— Здорово. Я люблю животных.

Антон с интересом взглянул на Арину.

— Я, когда тебя издали наблюдал, все думал, есть ли у тебя собака или кошка.

— И как? Угадал?

— Конечно. Видел насквозь, можно сказать.

— Опасный ты, ничего не скроешь.

— Что ты. Сам себя боюсь…

Арина вдруг протянула руку.

— Странно, — улыбнулась она, осторожно касаясь волос Антона, — твои волосы, наверное, темно-русые, а у меня назойливое ощущение, что ты совсем светлый… Из-за глаз, что ли.

— То есть, внутренним взором меня ты видишь голубоглазым блондином? — усмехнулся Антон, прищурившись, — действительно странно.

— Да нет, внутренним-то я вижу совсем иной… кхм, окрас…

Антон помолчал, о чем-то размышляя, и вдруг спросил:

— Арин, а что же ты ко мне чувствуешь?

Арина не удивилась, тихонько вздохнула и серьезно взглянула в такие знакомые и такие далекие глаза.

— Словами это вряд ли можно как-то выразить. У меня же раздвоение личности, забыл? Для моей бедной головы всего этого оказалось слишком много… Тебя кто больше интересует? Я или она? Я постараюсь ответить подробно за каждую.

— Вообще-то, я вас не разделял. Эти сложности только у тебя в голове.

Арина усмехнулась. Как со всем этим живет Ярослав, хотелось бы знать.

Тем временем Антон чуть нахмурился и негромко произнес:

— Про интим у индейцев я, наверное, совсем неудачно пошутил… прости.

Арина чуть повела плечом.

— Да нет, ничего. Правда, со мной как-то глупо получилось… К тебе, поди, девушки часто пристают. Не удивляешься уже.

— Такие, как ты — нет. Я все подумываю, не напрасно ли я изображаю моралиста… Эмм… Как считаешь?

— Поезд ушел, — Арина погрозила пальцем, — раньше надо было думать.

— Вот засада…

Антон уже думал о чем-то другом. Помедлил и все-таки спросил:

— А что ты помнишь о Йаваре?

— Я помню, что любила его, как брата… А потом возненавидела, — Арина нахмурилась и отвернулась. Воспоминания о Ярославе неприятно задели ее, — с ним все как-то совсем сложно.

— Такой уж персонаж, — улыбнулся Антон и повернул к дому, — что тебя так беспокоит, ты опять как будто реветь собралась.

Арина отмахнулась.

— Все может быть. Я в жизни столько не ревела, как за это время… Рин давно нет на свете, а ее боль разрывает, увы, мое сердце.

— Но я-то жив.

Арина кивнула.

— Да. И ты меня не помнишь.

— Это имеет значение? Арина, подумай сама, какая разница, помню ли я тебя в каком-то там сомнительном далеком воплощении, если вот он я, здесь и сейчас, и люблю тебя такую, какая ты есть?

Арина зажмурилась. Не об этом ли говорил ей Даниил? Похоже, она действительно напридумывала себе лишних проблем. Жить надо днем сегодняшним, это совершенно очевидно.

— Я действительно занимаюсь какой-то ерундой. Просто я очень боюсь, что люблю тебя гораздо сильнее, чем ты меня… Глупо, знаю. Но ничего с собой поделать не могу. Я все время чего-нибудь боюсь…

Антон незаметно покачал головой.

— Когда я видел тебя с тем хмырем на форде, я тоже думал, что очень глупо надеяться, что ты когда-нибудь обратишь на меня внимание. А потом еще этот красавец на черном «Ауди». Просто швах. Мои шансы были равны нулю. Получается, в том, что оба отпали в полуфинале, я целиком и полностью обязан твоим видениям. Что бы они ни значили.

* * *

Целые полторы недели Арина была практически счастлива.

Вместе с Антоном они посетили все возможные фото и другие самые разнообразные выставки, просмотрели все премьеры в кинотеатрах, даже попали на концерт американской певицы, особенно любимой Ариной. Антон ухитрился добыть два билета за день до единственного концерта поп-дивы. Вечерами молодые люди гуляли, пока ноги не отказывались их слушаться, а вечерами готовили ужин или сидели в кафе, или просто валялись на диване и смотрели любимые обоими старые фильмы.

И только одно омрачало ее безоблачное настроение. Крошечный уголок души беспокоился и не давал насладиться жизнью, подсовывая неприятные воспоминания. В незнакомых людях ей мерещилась знакомая высокая фигура, она вздрагивала от телефонных звонков и невольно чего-то ждала.

В какой-то момент Арина призналась себе, что скучает по Ярославу. Ей не хватало его вечно ироничного голоса, снисходительного взгляда темных глаз, вечных подколок над ее наивной простотой.

— Он должен был родиться моим родственником, — мрачно думала Арина, глядя в монитор, — тогда бы все встало на свои места. А так получается форменное свинство…

В поисковике руки сами собой набрали Ярослав Лаер.

Поисковик выдал очень скромное количество информации о людях с фамилией Лаер. Ссылку на преподавателей вуза, и гору статей под редакцией «канд. ист. наук Я.Д. Лаера». В социальных сетях Ярослав, видимо, не регистрировался или же заводил аккаунты под другим именем.

— «Кандидат наук», — буркнула Арина и, выключив компьютер, решительно захлопнула крышку. — Кто бы сомневался.

В порыве, сразу после последнего разговора с Лаером, Арина стерла номер телефона Ярослава и уничтожила все напоминания о молодом человеке, не оставив себе ни единого шанса. Арина и сама не понимала, зачем это сделала, однако в тот момент действие казалось оправданным.

Тут бы, казалось, и начать жить долго и счастливо, однако незавершенность отношений с Ярославом Арину определенно беспокоила. Ощущение, что это еще далеко не конец истории, не покидало девушку ни на секунду. Возможно, это было следствие потрясения сознания, на которое обрушилось сразу много всего, включая казусы с памятью и бесконечные волнения по поводу и без, или же это подкрадывалась настоящая депрессия, закономерная и зловещая тень происходящего с ней.

И Даниил пропал. Сейчас бы Арине очень пригодился совет сведущего человека.

«Куда же запропастился Даниил, — размышляла Арина, — целый месяц он не проявляет никакого интереса к нашей общей… кхм… проблеме… Возможно, правда, что он узнал от меня все, что планировал, а сообщить о завершении знакомства не счел нужным? Не похоже на него… хотя, кто знает, что вообще на него похоже…»

Вспомнив источник, на который Даниил Эдуардович сослался, когда позвонил первый раз, Арина приняла решение навестить Колю и Иру. Они-то уж точно должны знать, как разыскать Даниила, и все ли с ним в порядке.

* * *

Ира и Коля встретили Арину, как старую знакомую. У них как раз был небольшой перерыв, и удалось поговорить без ущерба для их трудовой деятельности. Однако осторожные вопросы Арины об интересующем ее специалисте вызвали среди психотерапевтов легкое недоумение.

— Я не очень понимаю, о чем ты, — мягко произнесла Ира, — мы никого не направляли… И человека с таким именем я не знаю.

— Погодите, — Арина растерянно переводила взгляд с Иры на Колю, — то есть, как не знаете? Этот человек точно из вашего круга, и он сказал, что узнал обо мне именно от вас!

— Но мы никому не даем информацию о наших клиентах, — удивленно проговорила Ира, — все, что здесь происходит, здесь же и остается, за стены этого кабинета мы ничего не выносим. Все сугубо конфиденциально. На этом все и держится, иначе, кто бы к нам приходил…

Арина вышла от психотерапевтов в состоянии, близком к шоковому. Никому не даем информацию… Как же тогда Даниил? Вернее сказать, кто же тогда Даниил? В голове у Арины вихрем пронеслись страшилки о неведомых и тем более пугающих организациях, в свое время туманно упомянутых Ярославом.

В замешательстве, Арина остановилась на тротуаре. Черный джип, припаркованный метров за двадцать от автобусной остановки, она не заметила. И то, что он движется теперь прямо за ней — тоже.

Что произошло дальше, Арина не успела толком осознать. Она услышала, как визгнули тормоза. Перед глазами мелькнули какие-то люди в черном, и одновременно стало темно и душно, руки и ноги оказались зафиксированы, Арина слышала дыхание людей, схвативших ее. Секунда — и она ощутила, что сидит на чем-то вполне мягком и удобном, а с двух сторон ее подпирают чьи-то крепкие плечи. В первые мгновения Арину парализовал страх, теперь же вполне можно начинать отчаянно вырываться, однако особого смысла Арина в этом не видела. Машина уже неслась куда-то, негромко играла музыка.

Неприятный, но смутно знакомый голос вальяжно произнес:

— С тобой хотят поговорить, сиди спокойно. Не дергайся, говорю. Ничего с тобой не случится, просто не суетись.

Арина невольно вся сжалась. Лицо начинало чесаться, судя по всему, на нее надели шапку или мешок. Страшно было настолько, что краешком сознания Арина удивлялась, почему она до сих пор не в обмороке. Может, так все бы закончилось быстрее… Что «все» Арина не хотела даже предполагать, кроме леденящего ужаса, сковавшего ее хрупкий организм, в ней не осталось никаких ощущений.

Ехали долго. Похитители переговаривались между собой, но по скупым редким фразам Арина не смогла понять, куда ее везут и цели похищения. С другой стороны, шапка внушала некоторую надежду — может, хотя бы убивать пока не будут.

По прошествии пары веков, так, во всяком случае, показалось Арине, машина остановилась. Арину легко оторвали от сиденья и поставили на ноги, заботливо придерживая при этом. Легкий тычок в спину — видимо, указание двигаться. Кто-то ухватил ее за руку в районе предплечья и невозмутимо поволок за собой. Ноги успели разблокировать, в то время как верхние конечности оставались связанными.

Сначала шли по брусчатке, так на ощупь показалось еле живой Арине, потом поднялись по удобной лестнице.

Чтобы зацепиться за что-то знакомое, Арина автоматически считала ступеньки. После брусчатки наверх вели шесть широких ступеней. Судя по звукам, открывали многочисленные двери, вошли куда-то и начали спускаться. Два пролета по десять высоких ступеней. Между ними небольшая, метра полтора, площадка. Порог. Ровная поверхность, похоже, ковер.

Чьи-то мощные руки надавили Арине на плечи, принуждая сесть. С головы наконец сдернули дурацкую шапку, в глаза ударил яркий дневной свет.

Перед Ариной, облокотившись на стол, стоял Даниил Эдуардович и мягко улыбался.

— Здравствуйте, голубушка. Простите за способ доставки, очень неудобно получилось, мальчики недостаточно расторопны. Обстоятельства изменились и заставляют меня действовать более решительно.

Он помедлил пару секунд, слегка нахмурился и продолжил:

— Что-то мне подсказывает, что вы девушка благоразумная. Кричать, биться головой о пуленепробиваемые стекла ведь не будете, верно? Развяжите, это лишнее.

За своей спиной Арина ощутила движение, руки ее в то же мгновение освободились. Даниил прогулялся по ковру вперед-назад.

— Человек я, к сожалению, подневольный, посему не буду затягивать нашу беседу. Собственно, все, что мне от вас нужно, это координаты вашего молодого человека. Позвоните ему и пригласите сюда, будьте так любезны. Или лучше просто передайте мне трубку.

Арина еще не отошла от вынужденной транспортировки и даже подумала, что ей послышалось. Зачем Даниилу Антон? Какой-то бред.

— Я не понимаю… Зачем он вам?

— Мне нужно, чтобы он на меня работал, — просто ответил Даниил. — Молодой человек обладает рядом уникальных для меня способностей. Очень специфический юноша.

— А просто попросить познакомить вас с ним вы меня не могли? Обязательно нужно было это маски-шоу, простите?

Даниил усмехнулся.

— Видите ли, милая, у меня есть ряд оснований предполагать, что просто так ваш замечательный друг не захочет общаться с моей скромной персоной. По крайней мере, до сего момента он искусно избегал этого. Нужен сильный побудительный мотив. Я подумал, что вы подходите как нельзя лучше…

Даниил протянул Арине ее же мобильный. Девушка пожала плечами, пытаясь скрыть охватившую ее панику. Звонить нельзя, Арина чувствовала, что за всем этим кроется что-то очень опасное, но что сделать, чтобы предупредить Антона, она никак не могла придумать… Оставалось только тянуть время.

— Я все-таки не понимаю, зачем вам Антон… и о каких таких сверхспособностях идет речь.

Даниил вскинул брови.

— Антон? Кажется, я что-то пропустил. Какой еще Антон?

Арина в полном недоумении смотрела на искренне же изумленного Даниила.

— Вы же сами только что сказали, чтобы я позвонила своему другу. Моего молодого человека зовут Антон.

Даниил покачал головой, откидываясь на спинку кресла.

— Вот молодость… Похоже, я действительно не в курсе. Когда же вы успели-то, а? Вы правы, душечка, Антон мне совершенно ни к чему. Мне нужен Ярослав Лаер.

Арина внутренне застонала. Разумеется, ему нужен Ярослав. Можно было сразу догадаться. Тут все проще — в приступе легкого помешательства, или чтобы избежать искушения, как уже было сказано, Арина в свое время уничтожила все напоминания о молодом человеке в своем телефоне. Номера наизусть она не помнила, адреса, собственно, тоже не знала, только визуально.

— Стоило только на месяц отлучиться, оставить без присмотра, и вы уже дров наломали. Ну, так где же тот, предыдущий ваш молодой человек? То есть, пардон, я так полагаю, уже не ваш, ветреная вы моя.

— Не имею представления, — сухо ответила Арина, — мы больше не общаемся.

Наступила пауза, за время которой лицо Даниила поменяло свое выражение с благодушно-приветливого на неожиданно пугающее. Глаза налились свинцом, губы плотно сжались.

— Такой ответ меня не устраивает.

Арина пожала плечами.

— Другого у меня нет.

— А если хорошо подумать?

— Ничем не могу помочь.

— Я не очень понимаю, почему вы упорствуете, — расстроенно проговорил Даниил, и, подойдя вплотную, бережно поправил выбившуюся из хвоста Арины прядь волос. Учитывая совсем недавно освобожденные руки и ноги, эта забота показалась Арине особенно трогательной.

И тут Даниил сильно и точно ударил ее по лицу.

От неожиданности ли, или от удивления, но Арина даже не вскрикнула. Тут же брызнули слезы, и девушка успела подумать, что сломанная челюсть вряд ли добавит ей привлекательности. Распухшая нижняя губа тоже. Да и зубы, когда через один, не очень эстетично выглядят…

Даниил размял пальцы. Жест был, прямо скажем, пугающим, с понятной перспективой. Арина в ужасе сглотнула.

— Вспоминаете? Мне кажется, уже что-то вырисовывается. Такой красивый высокий парень. Вы и в гостях у него неоднократно бывали, нет?

Арина собрала волю в кулак и мстительно проговорила:

— Была как-то. Да вот показать вряд ли смогу. У меня топографический кретинизм, знаете ли.

Даниил посмотрел на нее отчего-то с легким сожалением и вздохнул.

— Мне известен его адрес, непреклонная вы моя… Номер телефона, вероятно, у меня не тот, но адрес я знаю.

Арина уже совсем не понимала, о чем толкует этот новый опасный Даниил. Раз ему все известно, она-то что здесь делает?

— Немного смущает тот факт, что проку от этого знания пока, увы, никакого… По известному мне адресу молодой человек не появляется. А время не ждет… Где он может быть, как вы думаете?

Даниил наклонился к самому уху Арины.

— Мне нужен этот человек, Ариночка. С вашей помощью или без нее, но я его найду. В ваших интересах мне немножко помочь.

Арина подумала, что он снова ее ударит и зажмурилась. Однако ничего страшного не произошло. Девушка слышала ровное дыхание совсем рядом, но удара не последовало.

— Арина, помогите мне найти Ярослава Лаера. Ваше упорство делает вам честь, однако, поверьте, оно вряд ли сослужит вам добрую службу.

На всякий случай Арина решила глаза не открывать.

— Я правда не знаю, где он сейчас. Мы серьезно поссорились, и он перестал со мной общаться… поэтому я и стерла номер его телефона.

Сквозь сомкнутые ресницы Арина видела, как Даниил покачал головой.

— Почему же я вам не верю, никак не пойму. С чего бы вам ругаться, скажите на милость?

— Не ваше дело, — сквозь зубы процедила Арина, безнадежно выходя из роли невинной дурочки.

— Вот тут вы ошибаетесь. Теперь все мое дело, во всяком случае, пока вы здесь, голубушка. Так отчего милые бранились?

— Я… обидела его, — выдавила Арина. Очень хотелось стереть кровь с пульсирующей губы, — сильно обидела. И он ушел. Я не видела его больше двух недель. Не думаю, что он снова появится.

— Ай-яй-яй, — усмехнулся Даниил, — да как вы могли. Так не вовремя. Придется, как видно что-то придумать, дабы он, по вашему выражению, «появился». Применять к вам силу я больше не буду, это была вынужденная мера, чтобы вы, наконец, поняли серьезность моих намерений. Поверьте, мне это вовсе не доставляет удовольствия. Я не садист. Я совсем не предполагал, что он так скоро исчезнет из поля моего зрения, это, признаться, меня сильно расстроило.

Даниил поджал губы и некоторое время задумчиво смотрел на девушку, впрочем, возможно, не видя ее. Наконец он вздохнул.

— Ну хорошо. На сегодня достаточно. Мне жаль, но я вынужден вас задержать. Вы сейчас отдохнете, взвесите все обстоятельно, и — я уверен — мы придем к согласию. Как я уже говорил, действую я не по своей воле, и мне приходится быть немного… жестким. От вас требуется совсем чуть-чуть, молодого человека необходимо уведомить, что вы находитесь под моим пристальным вниманием, так что напрягитесь немного. Подумайте на досуге, как или где мы могли бы его разыскать. Проводи, Женечка.

Из темноты коридора материализовался Батон-Женечка. Не церемонясь, ухватил Арину за предплечье и поволок из комнаты.

Даниил поморщился.

— Поаккуратнее с гостьей. Она умница, все понимает.

Батон хмыкнул, но хватку ослабил, и дальше Арина шла сама, благоразумно предположив, что целые ноги и руки ей еще пригодятся. Батон привел девушку в комнату, находящуюся там же, в цокольном этаже, с железными жалюзи на единственном окне и тяжелой люстрой на неожиданно высоком потолке. На подоконнике помещался дивной красоты зеленый фикус.

«Явка провалена», — мрачно подумала Арина, очень кстати вспомнив «17 мгновений весны». У нее даже вырвался нервный смешок, вызвавший явный интерес со стороны сопровождающего ее Женечки. Тот, впрочем, интерпретировал изданный Ариной звук по-своему. Слегка хлопнув по Арининой спине огромной ручищей, так что по ней пошел звон, Батон почти по-дружески посоветовал:

— Слышь, ты не реви. Лучше помоги хозяину, я тебе говорю. Он мужик незлобивый, в долгу не останется.

Арина удивленно моргнула, но на всякий случай кивнула. Удовлетворенный Батон крякнул что-то явно одобрительное и вышел из комнаты. В замке повернулся ключ.

До вечера Арину никто не беспокоил, дважды ей приносили еду, это ответственное дело тоже поручили Батону, и тот выполнял роль тюремщика с явной охотой и даже каждый раз подмигивал Арине, покидая пределы ее темницы. Арине, разумеется, было невдомек, что Батон знает ее гораздо лучше, нежели она его. О длительной и подробной слежке за собственной персоной она не предполагала. Батон успел выучить, как выглядит девушка с любого ракурса и при любом освещении.

Наблюдая за Ариной, Батон, разумеется, в первый же день довел Ярослава Лаера до его дома и позже имел возможность изучить его вдоль и поперек. Указаний постоянно следить за молодым человеком не было, хозяин опасался его вспугнуть, но Батон, как профессионал в своем деле, периодически проявлял инициативу, пробивая окружение своего объекта. Знал он достаточно и вскоре позволил себе немного расслабиться, решив, что Лаер на крючке и никуда не денется. Как оказалось, напрасно. Хозяин отозвал слежку на целый месяц, они улетели в другое полушарие, и, как нарочно, именно в этот промежуток времени Лаер пропал. Конечно, они найдут его, это дело времени, но все могло быть проще и быстрее, это Батон понимал. Он чувствовал, что где-то допустил оплошность, не досмотрел, не доработал. И в том, что произошла эта непредвиденная заминка, Батон винил исключительно себя. Был бы порасторопней, может, тогда и девчонку похищать не пришлось бы. Вон как ей хозяин врезал, чуть челюсть не сломал, много ей надо, что ли… По собственной инициативе вместе с ужином Батон приволок Арине грелку со льдом, и пузырек с перекисью. Девушка осторожно поблагодарила, и Батону полегчало. Ничего, до свадьбы заживет. Только б не упрямилась больше. Уж он-то хозяина хорошо знает…

* * *

Ночь далась Арине тяжело. Сон не шел, челюсть ныла, и, несмотря на страшную усталость, Арина промучилась в мутной полудреме до самого утра. Тяжелый, но настоящий сон сморил ее только на рассвете.

— Я не солгал вам, я действительно исследователь, и за годы кропотливого труда собрал приличное количество гипотез, сведений и фактов, таким образом выстроив канву собственного видения проблемы. Существует ряд закономерностей, кои мне удалось выявить, и во многих случаях перевоплощения прослеживается четкая логика. А есть вопросы, очень важные лично для меня, на которые я до сих пор тщетно ищу ответы и которые очень надеюсь разрешить с вашей помощью… А вернее, при непосредственном участии вашего сердечного приятеля, так не вовремя покинувшего нас.

Даниил вышагивал по кабинету, перед сидящей в кресле Ариной, поигрывая шариками из малахита. После бессонной ночи Арина никак не могла сосредоточиться, зеленые гладкие камушки в белых пальцах Даниила невольно притягивали взгляд и нервировали ее неравномерным постукиванием. Даниил был бодр, собран и деловит. На манжетах поблескивали запонки, рубашка безукоризненно выглажена, в красивом галстуке изящная булавка. Дав Арине возможность позавтракать и принять душ, он пригласил ее на беседу. Доставил девушку в кабинет все тот же Батон.

Арина мужественно заставила себя оторваться от рук Даниила и перевела взгляд на его лицо.

— У помнящих тоже бывают некоторые особенности, их даже с большой натяжкой можно разделить на категории, по способностям, так сказать. Существуют люди, которые могут отличать помнящих от обычных людей — это пеленгаторы. Люди, способные активировать у других их древнюю память, — активаторы. Бывает, что в одном человеке совмещаются несколько способностей, это большая редкость. Впрочем, и единичные проявления той или иной особенности встречаются нечасто.

Арина слушала и чувствовала себя все хуже с каждой минутой.

— Так вы не просто помнящий, как я теперь понимаю… И не просто исследователь.

— Конечно. Диапазон моих способностей несколько шире общепринятого диапазона помнящих, я умею и вижу немного больше прочих, однако, если мы вернемся к вашему приятелю…

Арина удивилась и невольно перебила:

— Так вы видите помнящих?

— О, нет. Увы. Но это не очень принципиально. Еще одна способность, которую я не упомянул. Я вижу человека, каким он был в предыдущем воплощении. Я не пеленгатор, я, так сказать, видящий.

Арина думала, что ее уже ничто не сможет удивить, однако она в очередной раз ошиблась.

— Это как же, простите?..

— Попробую объяснить, — охотно отозвался Даниил. — Жаль, что вы меня перебили, но к господину Лаеру мы непременно вернемся позже. Представьте себе, что вы увидите, если слегка надавите на глазное яблоко. Представили? Верно. Предметы как будто раздваиваются. Тут почти то же самое, за тем лишь исключением, что люди, которых я наблюдаю, могут проявиться в трех, а то и четырех экземплярах, в зависимости от количества воплощений. Четкость видения зависит от давности появления сущности, проще говоря, от возраста. Если воплощение имело место более двух тысяч лет назад, его контуры будут менее четкими, нежели, скажем, образ того же индивидуума, но в более позднем пришествии. Есть еще некоторые тонкости, но общую картину, думаю, мне удалось обрисовать.

Казалось, они снова просто беседуют, и Даниил объясняет девушке очередной пассаж происходящих с ними метаморфоз, совсем как терпеливый учитель не слишком понятливому ученику.

— Если вы сами так умопомрачительно одарены в этом смысле, зачем вам Ярослав?

Даниил улыбнулся.

— Вы не дослушали. Видеть-то я их вижу, только активировать их память я не в состоянии. Не научился до сих пор.

— И?..

— Арина, ваш друг — мощнейший активатор, удивляюсь, как вы сами-то не заметили, а я ведь постоянно намекал вам на это. Именно при нем ваши видения стали четче, вы вспомнили себя в другой жизни, вы перестали отделять себя от себя же в прошлом, вы даже, насколько я понял, нашли еще одного участника событий тех далеких дней, не так ли?

— О господи, — прошептала Арина, — так вот в чем дело… Я-то думала, это все само собой….

— Вовсе нет. Предпосылки были, да. Память частично к вам возвращалась сама, однако ей очень серьезно помогли. Вы еще не придумали, где нам его искать? Нет? Ну хорошо. Сейчас мне нужно отъехать по делу, увидимся вечером.

Безропотно подчинившуюся Арину проводил до комнаты Батон.

Оставшись один, Даниил задумчиво отпил глоток рубинового вина. Взгляд его упал на телефон, отобранный у Арины. Даниил покрутил молчаливый аппарат в руках. Совсем разрядился. Тонкие губы тронула улыбка. Все переменные несложной задачки заняли полагающиеся им места.

— Итак, молодого человека зовут Антон…

* * *

Вечером за Ариной пришел деловитый Батон. Даниил ждал в кабинете, перед ним был сервирован журнальный столик, чай с мятой и имбирем, как любила Арина. У Даниила действительно прекрасная память. С какой стороны ни взгляни…

Вошедший Батон со значением кивнул хозяину, молча прошел к столу и положил на него что-то маленькое. Арина вытянула шею и узнала свой телефон.

Даниил снова взял в руки оживший аппарат и задумчиво пролистал список контактов. В светлых глазах зажглись теплые огоньки.

— Что-то мне подсказывает, что скоро вы будете дома. Надеюсь, у меня больше не появится причин вас задерживать…

Арина недоверчиво покосилась на безмятежного Даниила.

— Вы нашли Ярослава?

— Можно и так сказать. Но для начала мы нашли другого вашего друга… Антона, кажется. И он, знаете ли, оказался нам весьма полезным. Предполагаю, вы тоже ему дороги.

Арина потеряла дар речи. Даниил взял из ее руки чашку и убедившись, что она пуста, поставил ее на столик.

— Вы допили? Прекрасно. Самое время отдохнуть.

Даниил замолчал и как будто забыл, о чем говорил, задумчиво уставившись в пространство.

Арина некоторое время смотрела на него, ожидая продолжения, однако его не последовало. За окном уже смеркалось, и в большое низкое окно тихонько постукивал ветвями какой-то диковинный куст.

Вдруг Арина ощутила странное головокружение. С ужасом покосившись на свою пустую чашку, девушка прошептала:

— Что вы мне дали?

— Лекарство от нервов, — усмехнулся Даниил Эдуардович, — вам необходим отдых. А сон, как известно — лучшее лекарство. Спите, дорогая.

Арина бессильно застонала. В голове нарастал неконтролируемый шум, веки отяжелели. Минута — и тело девушки безвольно обмякло, как будто бы из нее разом вынули стержень. Ботинок, как живой, соскочил с ноги и глухо ударился о паркет. Где-то в доме начали бить часы.

— И падали два башмачка со стуком на пол, — прошептал Даниил, невольно улыбнувшись и думая о чем-то своем, — и воск слезами с ночника на платье капал…

Он заботливо поправил голову Арины, повисшую, как сломанный бутон, и вышел из комнаты в соседний кабинет. Через некоторое время телефон его зазвонил. Глухой голос произнес в трубку:

— Их двое.

— Так и должно быть, — мягко ответил Даниил, — пропустите.

Даниил вернулся в комнату с бессознательной девушкой и дополнил картину несколькими необходимыми штрихами.

* * *

Увидев на экране видеодомофона Антона, Ярослав удивился.

— Какие люди, — буркнул Ярослав, пропуская Антона, — и как ты меня нашел?

— С трудом. Арина говорила, что ты преподаешь в универе, в каком именно, правда, не уточнила. Хорошо, что преподавателей с фамилией Лаер не так много… В деканате долго упирались, но дали твои координаты.

— Замечательно. Ты прирожденный Шерлок Холмс. Правда, помедли ты немного, и меня бы не застал. Я заехал буквально на пару минут. Так чем обязан?

— Арина пропала.

Ярослав мгновение переваривал информацию.

— И ты решил, что, утомившись от тебя, она сбежала ко мне?

— Это было бы слишком просто. Но увы.

Ярослав инстинктивно потянулся к телефону, но взглянул на Антона.

Антон кивнул.

— Первое время звонки проходили, но трубку никто не брал, а теперь абонент все время недоступен, видимо, аккумулятор сел.

— Когда она пропала?

— Вчера. Сказала, что должна заехать кое-куда по делу и привет. Домой не пришла.

— Не похоже на нее, — заметил Ярослав, нахмурившись, — ладно, проходи.

Антон без лишних слов разулся и скинул куртку. Следуя за хозяином по коридору, Антон старательно отгонял от себя мысль о том, что Арина наверняка бывала здесь, и возможно, не раз. Мысли были совершенно неуместные, только вот куда от них денешься. В холле, как назло, на глаза попались тапочки совсем не мужского, почти детского 35-го размера, и Антон мужественно от них отвернулся.

Ярослав налил себе и незваному гостю кофе и, поставив чашки на стол, задумчиво уставился на Антона.

— Куда она все-таки поехала, хоть намек, хоть какая-нибудь зацепка?

Антон отпил глоток бодрящего напитка.

— Куда-то в район метро Тульская. Сказала, что ненадолго и перезвонит, как только что-то выяснит.

— Тульская? Черт…

Ярослав нервно барабанил длинными пальцами по гладкой столешнице.

— Почему же они тогда не звонят… — бессвязно пробормотал он, — времени прошло изрядно… Ты говоришь, вчера вечером пропала?

— Вчера. Я уже успел обзвонить все соответствующие заведения. Кто эти они? — Антон напряженно всматривался в бледное лицо хозяина квартиры. — Ярослав, это как-то связано с вашими… воспоминаниями?

Лаер перевел на него удивленный взгляд.

— А ты, оказывается, в курсе? Не ожидал от нее. Не побоялась, надо же… Впрочем, сейчас это неважно. Если я правильно понимаю суть происходящего, они должны были уже позвонить. Хотя… У Арины остался номер моего телефона, не знаешь?

Антон мрачно покачал головой.

— Не имею представления.

Некоторое время молодые люди молча пили кофе, напряженно размышляя.

Тихий звук пришедшего сообщения заставил обоих вздрогнуть. Антон схватил телефон и прочитал вслух:

— Абонент снова в сети.

Звонка не пришлось долго ждать.

— Арина?? Арина, где ты?

Антон напряженно слушал, крепко сжимая телефон, и вдруг взглянул на Ярослава.

— Да, знаю. Нет, так не пойдет. Сначала дайте поговорить с Ариной.

Антон выслушал ответ и сжал челюсти. Затем поднял тяжелый взгляд на Ярослава.

— Они хотят поговорить с тобой.

Ярослав сдержанно кивнул и протянул руку к телефону.

— Слушаю.

Практически не дыша, Антон всем корпусом подался вперед и попытался весь обратиться в слух, однако единственное, что он смог разобрать, это монотонный мужской голос.

Ярослав долгую минуту слушал, меняясь в лице, затем произнес ровным голосом:

— Диктуйте адрес.

Нажав отбой, Ярослав сосредоточенно вводил координаты в навигатор. Антон перевел дыхание.

— Ну?

— У тебя оружие есть?

Антон дернул плечом.

— Пневматика.

— Хоть что-то, — Ярослав встал, накидывая пиджак, — идем.

Спустившись на лифте, молодые люди договорились ехать на одном автомобиле.

— Будь так добр, просвети неразумного. Что происходит и где Арина?

Ярослав быстро шел вперед по подземному гаражу, указывая направление.

— Вон туда. Есть люди, которые некоторое, довольно продолжительное, время навязчиво добиваются встречи со мной, в чем я лично совершенно не заинтересован. В мои планы не входили контакты с означенными персоналиями, и я их всячески избегал. Полагаю, несказанно их этим расстроил. Теперь, как видишь, они нашли весьма оригинальный способ пообщаться. И ведь не откажешь…

— А причем тут Арина?.. — холодея от ненависти, произнес Антон.

— Арина-то? Арина, полагаю, это единственное, на чем они смогли кхм…меня зацепить. Есть еще, конечно, мама с папой, и сестра с семьей, но они все вне пределов досягаемости…

Бросив взгляд на мрачного Антона, Ярослав неохотно добавил:

— Девушка-то наша, похоже, кое-что скрывала… Беда прям. И когда успела…

Вырвавшись на ТТК, Ярослав снова заговорил:

— Нам придется кое-куда заехать. Туда я пойду один. После этого они скажут, где Арина. Тогда начнется самое интересное.

Огромный черный автомобиль мчался в сторону Троицка. За стеклом мелькали живописные виды, вскоре сменившиеся разномастными коттеджными поселками. В один из таких поселков молодые люди и заехали, подвергнувшись пристальной проверке документов на КПП.

Остановившись возле трехэтажного здания за высоким кованым забором, Ярослав секунду помедлил и обратился к Антону.

— Если через 20 минут я не появлюсь — передай Скарлетт, что я о ней думал.

— Идем вместе, кому нужен твой героизм.

— Арины здесь нет. Я кое-что сделаю и вернусь. По крайней мере, очень на это надеюсь.

* * *

Минула пара столетий, как показалось взвинченному Антону, пока автоматические ворота распахнулись, выпуская Ярослава.

Ярослав сел на место водителя и достал телефон. Дождался ответа и заговорил:

— Я все сделал. Куда ехать?

Ярослав положил телефон и, повернувшись к Антону, произнес:

— Новорижское шоссе. 32-й километр. Арина должна быть там.

На полпути Антону решительно надоел пейзаж за стеклом.

— Можно задать тебе пару вопросов?

Ярослав повел плечом.

— Попробуй. Время у нас есть. О чем тебе рассказать?

— Об этих… индейцах.

Ярослав неопределенно хмыкнул.

— Ты как будто бы совсем «в теме».

Антон нахмурился и сдержанно ответил:

— Арина пишет книгу. Пытается упорядочить «воспоминания». Оттуда и знаю.

— Книгу? Как интересно. И много написала?

— Несколько эпизодов, — коротко ответил Антон. — Неплохо пишет, кстати. Сошло бы за приключенческий роман, если бы…

— Если бы не было правдой?

Антон усмехнулся.

— Да, пожалуй.

Ярослав сдержал улыбку. В темных глазах отразился свет встречного автомобиля.

— Ты что хотел узнать? Правда ли, ты это он?

— Нет. Это не принципиально.

— Тогда, что же?

Антон негромко, но отчетливо произнес, старательно выговаривая чудные имена:

— Йавар не предавал Тиану?

Ярослав бросил на Антона короткий взгляд и снова уставился на дорогу. Мимо пролетали фонари, трасса была хорошо освещена.

— Нет. Но мог бы. А тогда он просто не успел.

Снова повисло напряженное молчание. Антон смотрел на пробегающие мимо огни и наконец произнес последнее, что хотел знать.

— Она ведь не верит?

Ярослав улыбнулся краешком рта.

— Нет. Если бы она вспомнила чуть больше, поверь мне, все могло бы быть по-другому.

— Это все, что я хотел знать. Спасибо.

— За что?

— За откровенность.

* * *

— Какой у вас занимательный тройственный союз, — поприветствовал их Даниил, — и все друг за друга горой, а?

Он чуть сдвинулся, и взорам прибывших открылось все помещение.

При виде Арины, привязанной к стулу и с рассеченной губой, у Ярослава кровь отлила от лица. Антон с такой силой сжал челюсти, что скрипнули зубы.

— Отвяжи ее, — с трудом выговорил он.

Даниил безмятежно улыбался, довольный произведенным эффектом.

— Чуть погодя. Ей совсем не больно. Она же спит, не волнуйтесь, это всего лишь легкое снотворное, совершенно безобидный препарат. Сценка, безусловно, с долей некоторого, пожалуй, э… избыточного драматизма, но эффект произвела именно такой, на который я и рассчитывал. Давайте сразу к делу, если не возражаете. Вы, молодой человек, можете пока побыть с вашей замечательной подругой, а мы с Ярославом минуточку побеседуем.

Даниил уже собирался повернуться к Ярославу, как вдруг что-то привлекло его внимание. На мгновение он задержал взгляд на Антоне.

— Любопытно, — негромко протянул он, светлые глаза с удивлением осматривали молодого человека, — жаль, мало времени… Но, честное слово, очень любопытно…

Антон наградил Даниила свирепым взглядом и ринулся через комнату к Арине. Ярослав заставил себя перевести взгляд на Даниила.

— Устроимся неподалеку, — Даниил усадил Ярослава в кресло, напротив сел сам, вперив взгляд теплых голубых глаз в своего долгожданного оппонента.

— Ты давно узнал меня?

Ярослав кивнул.

— Я в тебе не сомневался.

Даниил придвинулся чуть ближе и заговорил быстро, но вполголоса.

— Я долго ждал тебя, сынок. Я знал, что ты ищешь свою Рин и будешь «включать» память похожим девицам, пока не найдешь… Но ты работал очень аккуратно, не могу не восхититься четкостью твоих действий. Ни одна из отслеженных девушек не смогла ничем мне помочь. Ты вовремя выключал их, как я теперь понимаю. Браво, браво… Чисто сработано. Оставалась надежда на настоящую Рин. Я ждал, и, как выяснилось, не напрасно. Мы должны работать вместе, Ярослав. Вместе мы можем очень многое, мы перевернем науку, перевернем вверх тормашками весь этот несовершенный мир, если тебе захочется… Соглашайся, тут ведь даже не о чем думать… В арсенале моих способностей есть парочка умений, которая поможет решить и твою маленькую проблему, — Даниил легким движением подбородка указал на Арину и Антона.

Ярослав вздрогнул и невольно бросил взгляд на Арину, бессильно склонившую голову на плечо Антона. С места, где сидел Ярослав, казалось, что кожа девушки неестественно бледная, даже с каким-то синеватым отливом. В груди Ярослава заворочалась древняя тоска, сворачиваясь в тугой змеиный клубок. Антон обнимал Арину, шея и плечи его были напряжены, в глазах светилась решимость и бесконечная нежность. Он гладил безвольные руки девушки и что-то шептал.

— Нет.

— И снова ты отвергаешь мою помощь…

— В прошлый раз тебя это не остановило.

— История повторяется?

Ярослав промолчал. Даниил откинулся назад, снова мельком взглянув на Арину.

— Она стойкий оловянный солдатик, — усмехнулся Даниил, — не выдала тебя. Кремень-девчонка.

— Ты меня искал, чтобы поговорить о моей личной жизни? — поинтересовался Ярослав.

— Меня не может не заботить твое душевное равновесие… Как твоего родителя в прошлом.

— Очень трогательно.

— А я-то думал, теперь она предпочитает тебя, — чуть слышно проговорил Даниил, глядя на Ярослава, теплые глаза сощурились от яркого света, — но я снова ошибся… А ведь я мог помочь..

— Это я уже где-то слышал, — буркнул Ярослав, — в прошлый раз твоя помощь стоила кое-кому жизни.

— Одновременно всем и каждому хорошо быть не может. Это закон мировой гармонии…

Даниил помолчал мгновение и вдруг кардинально переменил тон, став деловитым и официальным.

— Если ты действительно выполнил мою просьбу надлежащим образом, у меня останется к тебе всего лишь пара вопросов. Мое предложение о сотрудничестве ты не принимаешь, полагаю?

— Не принимаю.

— Что же, очень жаль. Тогда остальное позже.

Даниил поднялся и изящным жестом поправил пиджак.

— Не смею тебя больше задерживать.

— Мы можем идти? — спокойно спросил Ярослав.

Даниил мягко улыбнулся и развел руками.

— Конечно. Был рад вас всех видеть.

Потрясающе. Как будто это не он выкрал Арину, держал ее взаперти привязанной к стулу и шантажом заманил их в свой дом. Просто дружеский пикник.

Ярослав кивнул Антону. Тот сразу поднялся и осторожно взял Арину на руки. В молчании проследовали они мимо безмятежного Даниила, наблюдавшего за ними с вежливой улыбкой гостеприимного хозяина. Короткий взгляд на бритоголового парня, высунувшегося из коридора, — и двери перед молодыми людьми распахнулись. Их уходу никто не препятствовал, ворота также оказались открытыми.

Антон нес Арину на руках до машины. Бережно опустив ее на сиденье и пристегнув, он повернулся к Ярославу.

— Поехали в больницу. Неизвестно, что за препарат он ей дал.

— Известно, — Ярослав выудил из кармана баночку, — это не наркотик, а действительно снотворное. Проснется часа через два.

* * *

Глаза открывать совсем не хотелось. Лицо болело почему-то все, отдавая куда-то в челюсть. Арина осторожно пошевелилась, проверяя подвижность конечностей. Вроде все в порядке. В соседней комнате разговаривали. Напрягая слух, Арина различала два голоса. Один, низкий, чуть с хрипотцой, другой чуть повыше. При звуке последнего у Арины сразу потеплело на сердце.

Голоса спорили.

— И что бы мы ему инкриминировали, скажи на милость?

— Похищение человека, избиение — этого мало?

— А доказательства? На деле доказать что-либо очень сложно. Камеру бы хотя бы включили или диктофон, если б не отобрали при входе…

— И начали плести про прошлые жизни. Любое обвинение превратилось бы в фарс.

— Так тем более.

Арина все-таки открыла глаза. Комната была ей хорошо знакома, она находилась в спальне Ярослава, на его кровати, заботливо укрытая легким одеялом. Рядом, прямо на полу, кучей было свалено красивое японское покрывало. Арина приподнялась и села.

— Эй.

Голоса стихли. Двумя мгновениями позже в дверях появились Ярослав и Антон. Выражение на таких разных лицах было на удивление идентичным.

— Никогда не думала, что вы можете быть такими похожими, — Арина через силу улыбнулась.

Ярослав поднял одну бровь.

— Да мы практически близнецы.

Антон хмыкнул.

— Ага… разнояйцовые.

Дурацкий каламбур неожиданно вызвал приступ гомерического хохота у всей компании. Ярослав уперся лбом в стену, сотрясаясь всем телом, Антон вытирал глаза. Арина долго не могла успокоиться. Она уткнулась в собственные коленки, а потом в полном изнеможении откинулась на подушки. Губа болела, скулы сводило.

— Хороша же я сейчас, надо полагать, — хрипло заметила Арина, пытаясь восстановить дыхание.

— Бывает хуже, — заметил Ярослав и на правах хозяина первым подошел к девушке, — ну, здравствуй, дорогая.

Чмокнув Арину в поцарапанный лоб, Ярослав отодвинул одеяло в сторону и присел на краешек кровати.

— Что ж ты мне про Даниила не рассказала? — поинтересовался он с легким укором в голосе.

Арина потрогала разбитую губу и поморщилась.

— Не знаю. Наверное, потому что я идиотка.

— Признаться, я даже представить себе не мог, что настолько не внушаю доверия, — покачал головой Ярослав.

Арина усмехнулась.

— Надо отдать должное Даниилу Эдуардовичу, он весьма искусно внушал мне, что ты не так прост, как хотелось бы… и что тебе, да, верить нельзя.

Антон устроился рядом в кресле, Арина протянула к нему руку.

Ярослав скривился.

— Давайте не при мне, я плохо переношу нежности. В конце концов, вы в моем доме, и хотя бы на это я вправе рассчитывать. Выйду, тогда делайте что хотите.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Антон, накрыв Аринину руку своей.

* * *

Все трое остались на ночь у Ярослава. Поспать, впрочем, никому не удалось — когда молодые люди закончили разговаривать, за окном забрезжил рассвет. С утра Антон и ожившая Арина собрались уезжать. Ярослав напоил их чаем и кофе, и вышел проводить на улицу.

Оставив Арину с Ярославом на крыльце дома, Антон ушел за машиной, намереваясь подогнать ее к самым воротам. День наступал теплый и солнечный. Ярослав щурился от ярких лучей, проникающих сквозь кроны деревьев, и смотрел куда-то в пространство, не спеша поддерживать разговор. Длительное молчание в обществе Арины его, как видно, совсем не смущало. Арина, напротив, начала волноваться и не знала, как заговорить. Многое осталось для нее невыясненным, и она мучилась, подбирая слова. Уловив ее волнение, Ярослав наконец перевел взгляд на девушку.

— Что такое?

Девушка помедлила и постаралась сформулировать:

— Так все-таки, что там у тебя за сверхспособности? Личные отношения с Даниилом — это дело ваше, но что касается памяти…

— Я же тебе говорил, я многое помню, — туманно ответил Ярослав. — И так, по мелочи, кое-какими навыками владею, ничего примечательного.

— Судя по рвению Даниила, не такие уж это и мелочи.

Арина вздохнула.

— Ярослав, он мне рассказал, что ты активатор.

На лице Ярослава не дрогнул ни один мускул.

— И что дальше?

От абсолютно ненужного вопроса Арина не смогла удержаться, не в силах приступить сразу к важной части:

— А… как ты это делаешь?

— По-разному. Иногда мне достаточно просто посмотреть в глаза. Но здесь возможны побочные эффекты… Ты уже должна быть в курсе.

Арина подняла брови. Ярослав усмехнулся.

— Головные боли, например.

— А, точно. Я и не думала.

Арина глубоко вздохнула. Вот сейчас.

— Отключить ты это можешь?

— Нет.

— Хорошо. А… активировать память Антону?

— Нет.

— Не поняла…

— Теоретически могу. Но не буду.

— Почему?..

— Не имею такого желания. Это все, что ты хотела узнать? Тогда до встречи. Вон твой кавалер.

Ярослав махнул рукой Антону и направился обратно ко входу, показывая, что разговор окончен. Возле дверей обернулся. Губы его кривила усмешка, глаза оставались серьезными.

— Ты действительно хочешь, чтобы он вспомнил, как из его груди вырвали сердце?..

Оставив Арину в полнейшей прострации, Ярослав вошел в подъезд.

* * *

— Как он это делает, удалось понять?

— По моим наблюдениям, это связано с визуальным контактом.

Даниил спокойно взирал на сидящего напротив него маленького человека. Объемное кожаное кресло подчеркивало субтильное сложение оппонента, впалые щеки землистого оттенка, тонкий сухой рот — весь он был словно высушен, выжжен изнутри. На бледном статичном лице странно и чужеродно смотрелись живые, внимательные глаза. Человек чуть склонил голову и продолжил неожиданно низким, ровным голосом:

— Вы уверены, что сможете его контролировать?

— Ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов, — мягко ответствовал Даниил, — но в его случае у меня имеются некоторые рычаги воздействия… Мальчик непростой, но вполне управляемый.

— А какие гарантии того, что он сделает все, как нам нужно?

— Никаких, — Даниил отпил вина из бокала. — Здесь и не может быть никаких гарантий. Но, как я вам уже рассказывал, он полностью оправдал мои ожидания, и я остался очень доволен результатом…

— Этого мало. Вы говорили о другом варианте. Что с ним?

Даниил поменял положение и скрестил ноги. Как все же непросто общаться с бизнесменами. Вероятно, как и с любым индивидуумом, лишенным фантазии… Даниил подавил вздох и ответил:

— Другой вариант более сложный с точки зрения давления на него, однако это человек гораздо более широкого спектра возможностей.

— Тогда почему он до сих пор не здесь?

— Видите ли… — Даниил посмотрел на свои ботинки, тщательно формулируя ответ. — С точки зрения возможностей он уникален, но, в то же время, в плане доступности…

— У вас какие-то трудности? Вы не можете выполнить условия нашего контракта?

Даниил поморщился. Снова формальности. Воистину странно, что в упомянутом договоре нет пункта про решение споров через арбитражный суд. Впрочем, там достаточно других не менее занятных условий.

— Человек, о котором мы толкуем, стар. Очень стар. Более перспективным мне кажется вариант, предложенный мной. Он, с позволения сказать, не так многофункционален, но его способностей вполне достаточно, чтобы использовать его для ваших нужд.

Человек в кресле смотрел на Даниила непроницаемым взглядом. Натянутое, словно маска, лицо выглядело бы неживым и даже потусторонним, если бы не глаза. Тонкие губы чуть шевельнулись.

— Я вижу, вы меня не поняли. Мне нужны оба ваших варианта.

* * *

Слезы стекали по бледным щекам Арины, и не было никакой возможности их остановить. Опять навалилось все и сразу, она видела и чувствовала столько всего одновременно, что единственным выходом эмоций, как всегда, послужили слезы. «Нельзя жить двумя жизнями», — крутилось в измученной голове. Нельзя постоянно возвращаться к одному и тому же, пора идти дальше… Горечь утраты и переживания Рин ложилась на плечи бедной Арины совершенно непосильной ношей, девушка чуть ослабила бдительность, и они снова вырвались наружу…

— Эй, — слегка потормошил Арину Антон, развернув за плечи к себе, — я здесь. И помирать в ближайшие лет шестьдесят не планирую.

Арина постаралась улыбнуться, сквозь слезы она видела расстроенное лицо Антона и внезапно приняла решение. Пора с этим заканчивать. Не для нее это, слишком сложно. Слишком больно… А уж Антон точно и во сне не мечтал, что ему достанется девушка со столь извращенной манией и ее любимым занятием на протяжении всего их совместного существования будет оплакивание его, Антоновой, безвременной кончины.

На следующий день Арина поднялась ни свет, ни заря и в районе восьми утра уже была на Кутузовском. Через мгновение возле метро остановился знакомый автомобиль.

Ярослав распахнул дверь.

— Как быстро ты соскучилась. Садись.

Арина залезла на переднее сиденье, с удовольствием вдохнув запах дорогой кожи. Ярослав тронул машину с места.

— Тебе куда?

— Не надо меня никуда везти, я хотела с тобой поговорить…

Ярослав вздохнул.

— Я спрашиваю, куда тебя отвезти.

— О, господи, — Арина улыбнулась, — я от тебя отвыкла. Вообще-то мне в институт надо заехать.

— Аллилуйя. Если тебе от этого станет легче, мне как раз в ту сторону.

Арина невольно хмыкнула.

— Спасибо.

Машина плавно набирала скорость.

— Так чего надумала? — ненавязчиво поинтересовался Ярослав, на руле замерли красивые руки. Арина даже засмотрелась.

— Я хочу поехать к человеку, который умеет выключать память.

Ярослав сощурился, но глаз от дороги не отвел.

— Вот как. И зачем, позволь поинтересоваться?

— Я очень устала, Ярослав. Не могу больше. Я боюсь, что моя прошлая жизнь меня попросту раздавит…

— Меня-то не раздавила. А я помню значительно больше.

— Ты другое дело. Ты сильный.

Ярослав поднял брови.

— У меня такое ощущение, что ты не очень представляешь, чего хочешь. Ты решила уравнять шансы?

Арина устало вздохнула.

— Я просто хочу стать нормальным человеком.

Ярослав хмыкнул и ловко вырулил на ТТК.

— Вряд ли у тебя получится. Кстати, ты отдаешь себе отчет, что произойдет, когда твое прошлое «выключат»? Ты не просто перестанешь видеть свои чудо-сны и прочую дребедень. Ты вернешься к исходной точке. Ты забудешь его. Как тебе такой вариант?

— Ты ошибаешься. Его я уже не забуду. Я забуду только Тиану и всю боль, что связана с ним.

— Ты так уверена в себе? — выдавил из себя Лаер. — Впрочем, дело твое. Я предупредил.

Арина молча кивнула. Ярослав окинул ее недовольным взглядом.

— Хорошо. Я позвоню, скажу, какие нужны документы. На получение визы уйдет некоторое время, знакомые у меня в посольстве имеются, но в любом случае, не раньше, чем через 10–15 дней.

Арина давно вышла из машины и ушла в направлении института, а Ярослав все еще сидел на своем месте, положив руки на руль и практически не шевелясь. Взгляд его был направлен куда-то очень глубоко в себя.

* * *

— Где мне искать ее?..

Старик покачал седою головой.

— Ты так и не смирился, Йавар. Сколько бы раз вы не приходили на землю, ты не сможешь ничего изменить.

— Это ты так думаешь.

— Зачем искать боль?

Молодой человек дернулся. Старик на него не смотрел, полупрозрачные веки его были прикрыты.

— Разве я ищу боль? Я ищу любовь.

— Это ты так думаешь…

Старик открыл глаза.

— Любовь никогда не сделает изо льва пса… А ты снова готов стать им.

— Я не пес, — прошипел сквозь зубы молодой человек, оскаливаясь.

— О, да. Ты мнишь себя ягуаром, полагаю.

— Ты нарочно дразнишь меня, старый пройдоха, — процедил Йавар, стукнув кулаком в стену. — И каждый раз я попадаюсь.

Молодой человек присмотрелся и с удивлением отметил, что старик смеется. Седая редкая борода ходила волнами, из глаз текли настоящие слезы.

— Я думал, ты слишком стар, чтобы смеяться.

Старик утер выступившие слезы. Через мгновение он снова стал серьезным.

— Твоя навязчивая идея делает тебя уязвимым. Помни об этом. Не сегодня — завтра они придут за тобой.

— Знаю. Но мне есть, что им сказать.

— И все же. Будь осторожен…

Ярослав кивнул и пошел к выходу. Когда молодой человек толкнул плетеную дверь, старик снова заговорил.

— Найдешь ее, когда искать перестанешь. Ни раньше и не позже. Судьба… ее ведь никак не обмануть. Уж ты-то знаешь.

Молодой человек покинул келью, а Ясу долго сидел, глядя в пустоту.

— Ищи, ищи, — проговорил колдун и снова улыбнулся. — «Ищите, да обрящете…»

* * *

После разговора Арины с Ярославом прошло целых две недели. За это время многое произошло — были и спешный сбор документов, и покупка авиабилетов с закрытой датой, без которых никак не хотели давать визу, и лихорадочные метания по сбору чемодана. Но самым главным из всей череды событий и сборов оказалось непростое объяснение с родителями. С Антоном все было проще: узнав о намерении Арины лететь на родину предков, тот отреагировал спокойно и, не задумываясь, постановил, что поедут они вместе. У Антона была действующая американская виза, и для него формальная сторона путешествия не добавила лишних проблем. Нашлись и деньги.

С родителями все получилось не так гладко, как хотелось бы.

— Как в Мексику? — первым делом ахнула мама, хватаясь то за сердце, то за столешницу, — а поближе куда-нибудь нельзя?..

Арина мысленно завела глаза к небу.

— Нет, мам. Мы именно туда поедем. Поближе как-нибудь потом.

— А с кем ты едешь в Мексику? — пришел на помощь папа, подавая Арине не очень понятные знаки и кося глазом на маму, — с Ярославом, наверное?

«Ах, ну да. Маме же нравится Ярослав. Молодец, папа. Стратег».

— И с ним тоже, — Арина решила говорить правду, — мы едем втроем. Я, Антон и Ярослав.

Наступила подозрительная пауза. В свое время мама близко к сердцу приняла информацию, что Ярослава она больше не увидит. Но теперь упоминание о Ярославе в компании с Антоном вызвало у Елены Васильевны состояние легкого шока, что-то у нее в голове никак не желало складываться и противилось логическому анализу.

— Какая прелесть, — все, что смогла произнести обескураженная мама. На заднем плане папа красноречиво крутил пальцем у виска, — я уже совсем не понимаю, что у вас происходит…

Арина потрясла головой.

— Брр. Мам, ты о чем? У нас можно сказать деловая поездка. Ярослав — кандидат наук, Мезоамерика — это его тема, а мне это для диплома пригодится. Может быть… Антону для его будущей профессии тоже. Я могла тебе наплести, что мы едем большой группой, но ты же знаешь, врать я не умею.

«К сожалению», — грустно подумала Арина, наблюдая, как меняется мамино лицо. Папа давно поджал губы и укоризненно качал головой.

После обеда позвонил Ярослав.

— Есть визы, вечером привезу. Собирайтесь в темпе вальса.

 

Глава 19

Мексика. Август. Арина, Антон, Ярослав

Если гора не идет к индейцу, индеец идет к горе.

Тринадцать часов полета Арина перенесла на удивление хорошо, видимо, виноват адреналин. Антон и Ярослав спали, как младенцы, Арина честно пыталась, но сон был какой-то половинчатый. В полглаза она продолжала коситься в иллюминатор, на бескрайнее небо и крыло самолета.

Уже по дороге из аэропорта в Мехико разница во времени начала сказываться, но Арина упорно таращилась по сторонам, боясь пропустить что-нибудь важное.

Ярослав, сидевший на переднем сиденье, обернулся к Арине.

— Ну и как тебе земля предков?

— Тепло, — прозорливо ответила Арина, чувствуя, как пот начинает струиться по ее спине, — прям, очень тепло…

— План такой. Сейчас едем в отель, немного передохнем и я вас по городу повожу, а завтра двинемся дальше. Кое-что нужно докупить из снаряжения, идти нам все же в джунгли.

Как прибыли в отель, Арина толком не помнила. Приняв душ, девушка повалилась на кровать, и сознание ее, наконец, отключилось.

Молодые люди дали Арине поспать часа три с половиной. За это время они успели смотаться в город и купить те самые недостающие элементы экипировки. Купленное свалили в номере Ярослава, там же предполагалось устроить штаб по снаряжению всех членов экспедиции всем необходимым перед самым походом.

После сна Арина чувствовала себя немногим лучше выжатого лимона, но обед пошел ей на пользу, и девушка начала проявлять признаки интереса к жизни.

— Так какие планы? Осмотр достопримечательностей Мехико?

— Думаю, начать нужно с Национального музея, — отложив вилку, проговорил Ярослав, — есть там парочка примечательных экспонатов… Потом прогуляемся и спать. Завтра рано утром выезжаем.

В Национальный музей молодые люди, подгоняемые Ярославом, практически вбежали, ибо боялись опоздать.

— Давайте к какой-нибудь группе присоединимся, ненадолго. Нам собственно, нужно всего пару залов обойти.

Он покрутил головой, выбирая, и указал на небольшую группу туристов, как раз начавших обход первого зала.

— Сюда.

Арина и Антон сделали заинтересованные лица и подошли поближе. Группа оказалась русско-украинская, гид — испанцем, но, на удачу, очень прилично говорящим на русском языке. Изучив все самое примечательное в первом зале, группа двинулась далее. Арина слушала в пол-уха, озираясь и пытаясь хоть что-то почувствовать. Внезапно ее слегка толкнул Ярослав.

— Слушай.

Арина послушно уставилась на гида, ловя на этот раз каждое слово.

— …народ этот отличался редким гуманизмом, что, как вы знаете, совсем не свойственно индейцам того времени. Никаких человеческих или даже животных жертвоприношений, только цветы, плоды и тому подобное. Высокий уровень культуры, развитые ремесла и прочее.

— Просто хиппи, — рядом буркнул Антон, — дети цветов.

Ведомые гидом, туристы плавно переместились к соседнему экспонату.

— Вот, собственно, здесь вы можете увидеть самих прародителей племени Тиоакитау. Это одно из немногих изображений, чудом сохранившихся. Вероятно, это были самые красивые индейцы Южной Америки. До нашего времени дошли их потомки, у них действительно имеются определенные характерные черты. Зеленые, реже карие миндалевидные глаза, длинные руки и ноги, что не очень характерно для остальных племен, относительно высокий рост.

Гид указал на барельеф, на котором изображались двое, молодые мужчина и женщина держались за руки и смотрели на поднимающееся солнце.

— Риа и Тонатиу.

Ярослав что-то быстро сказал по-испански. Гид с готовностью кивнул.

— Да, вы правы. Я как раз склоняюсь ко второму варианту, — и повернулся к Арине и Антону.

— Э, словом, существуют два правомерных мифа. По одной версии, Тонатиу спустился с небес, и Риа родила от него сына и дочь, после чего Тонатиу вернулся и наблюдал за своим потомством, читай, племенем, с неба, а по другой — дух Тонатиу присутствовал в его брате, Яваре (или Ягуаре), и таким образом именно он является родоначальником племени. То есть достоверно сказать, кто изображен на этом камне, мы не можем.

Потрясение было велико. Арина молчала и смотрела на древнее изображение, чувствуя, как в душе разгорается нестерпимая боль. В горле стоял комок, слова гида катались, казалось, по совершенно пустой черепной коробке, гулко отдавая в уши звуками набата. Гид продолжал говорить, не обращая внимания на побледневшую российскую туристку.

Арина подняла взгляд на Лаера и уже не могла оторваться от созерцания его профиля.

У Ярослава лицо стало белым, как мраморное изваяние, темные глаза то и дело вспыхивали. На Арину он бросил всего один долгий взгляд и больше на нее не смотрел.

Арина легко коснулась древнего камня, и снова безумное желание охватило ее. Если бы только Антон вспомнил, тогда бы и она не стала забывать прошлую жизнь, к видениям она уже привыкла, большего урона ее психике они уже не могли нанести. И ехать к старому колдуну не пришлось бы… Парадокс, от прежнего Тиану у Антона осталась лишь тупая боль за грудиной…

Антон провел рукой по барельефу. Краем глаза он заметил надежду, промелькнувшую в глазах Арины и тут же сменившуюся разочарованием. Наблюдавший эту сцену Ярослав недобро хмыкнул.

— Не выходит каменный цветок, Данила-мастер…

Из музея вышли молча. Надо было ехать на ужин и о чем-то говорить. Арина не чувствовала голода, и единственным желанием ее было забиться в какой-нибудь угол и попытаться унять хоровод картинок в голове. Антон держал девушку за руку, интуитивно ощущая ее растерянность. Ярослав все так же молча сел за руль.

Поздний ужин в отеле прошел вяло, путешественники практически не разговаривали и автоматически заправлялись пищей. Поддерживать беседу никто не стремился, все были погружены в собственные мысли.

Потянувшись за соком, Антон вдруг обратил внимание на странный, как будто остановившийся, взгляд Ярослава. Смотрел тот, разумеется, на Арину. Последняя рассеянно ковыряла вилкой в тарелке, не особенно следя за происходящим вокруг. Антон похолодел. Ему внезапно стало очевидным, что именно означает этот напряженный взгляд.

Через некоторое время Ярослав заметил, что Антон за ним наблюдает, и чуть усмехнувшись, отвел глаза. Вплоть до окончания ужина Антона кидало то в жар, то в холод, он с трудом дождался завершения трапезы. Проводив все еще пребывающую в несколько отрешенном состоянии Арину до номера, Антон бросился бежать по коридору.

Сейчас он отчетливо понимал, что его беспокоило, и в подсказках интуиции не нуждался. Взгляд Ярослава не был просто взглядом, вне всяких сомнений, это было направленное воздействие. Что именно собирался внушить Ярослав Арине, можно только догадываться, одно стало очевидным. Ярослав вовсе не сдался и продолжает путать Аринины мысли, одному ему понятным способом. Желание оторвать Лаеру голову в данный момент сильно перевешивало врожденное человеколюбие и прочие гринписовские замашки, обычно присущие Антону Прилучному.

Через мгновение он уже барабанил в дверь номера Ярослава. Дверь распахнулась практически сразу, не заставив Антона ждать.

На первый удар Ярослав отреагировать не успел. Крепкий, тренированный кулак Антона достиг цели в доли секунды, однако ко второму раунду тот уже был готов.

— Охренел?? Ты что творишь??

Ответом Ярославу была серия ударов, целился Антон преимущественно в голову противнику. Но Ярослав уже достаточно пришел в себя, чтобы начать полноценно обороняться.

Выпустив первую порцию пара, Антон наконец заговорил:

— Ты что с ней делаешь, скотина?

На лице Ярослава отразилось недоумение, в ту же секунду сменившееся свирепой гримасой.

— Ах, простите, не спросил вашего разрешения.

Антон теснил противника, движения его были точными и продуманными, но и Ярослав был не прост. Большинство ударов ему удавалось блокировать, хотя некоторые все же достигали цели.

— Я отобью у тебя привычку навязывать ей свою волю…

Ярослав ушел от очередного выпада и, когда они снова оказались друг перед другом, прошипел прямо в лицо противнику:

— А в твою воспаленную голову не приходит, что все не так просто?.. Она не понимает, чего хочет. Пока она не забыла все, что с таким трудом к ней вернулось, я хочу, чтобы она еще кое-что вспомнила… а уж потом принимала решение…

Антон зарычал.

— Сейчас это ее выбор, а не твой чертов гипноз!.. Она хочет забыть, и она забудет! Не лезь в ее голову!!

Последующую атаку Ярослав выдержал с трудом. Глаза Антона застилала ярость, и Ярослав вынужденно отступил на полшага.

— Я не делаю ничего такого, что могло бы ей повредить…

Антон не ответил, по-прежнему сосредоточенно наступая.

Ответный удар был тактическим. Ярослав поставил очередной блок и бросил в лицо Антону:

— Откровенно говоря, твоей главной заслугой в прошлом было то, что ты вовремя умер…

— Не забудь сообщить об этом Арине, — сквозь зубы ответил Антон. Он в жизни не был так зол и старался дать выход своей ярости исключительно в бою, не позволяя расходовать силы на словесную перепалку. Но не поддаваться на провокации противника становилось все труднее.

— Ей будет лучше со мной, не сегодня-завтра она поймет это…

— Черта с два!!

Оба бойца выглядели уже изрядно помятыми. Антон в запале пропустил пару ударов, но ответил более ожесточенной атакой.

— И еще, — глаза Ярослава постепенно загорались бешеным огнем, он тоже терял самообладание. Тыльной стороной ладони Ярослав стер кровь с подбородка. — Новый род пошел от Рин и Йавара, а вовсе не от Тиану, если ты до сих пор не понял…

— Врешь!!! — ярость снова придала Антону силы, и Ярослав отлетел метра на три, чудом успев остановиться и не врезаться в стену.

Тяжело дыша, он откинул со лба длинные волосы.

— Есть вещи, которые ты уже не сможешь изменить… Просто смирись.

— Двуличный мерзавец, — Антон чувствовал, как ярость закипает в нем с новой силой. В голове звучал голос Ярослава, желание, чтобы он замолчал, казалось в этот момент сильнее всего на свете.

— Я тебя умоляю, — Ярослав театрально вскинул руки, черные глаза на мгновение прикрылись, — в некоторых случаях хороши все средства…

Заново сцепившись, молодые люди яростным клубком покатились по полу. Минутой позже Ярославу с великим усилием удалось скинуть с себя Антона.

— Чего ты хочешь? Убить меня?

— Охота была из-за тебя в тюрьму садиться… Я планировал слегка подпортить фасад.

— Поздравляю, тебе это удалось. Ты сломал мне нос.

Через некоторое время силы покинули противников. Тяжело дыша, оба лежали, бессмысленно уставившись в потолок и даже не пытаясь встать. Первым заговорил Ярослав.

— Надеюсь, ты удовлетворен?

Антон усмехнулся.

— Вполне. Хотя еще пару раз съездить тебе по физиономии я бы не отказался…

— Благодарю, но с меня достаточно. На моем лице не осталось живого места. За дополнительной сатисфакцией приходи через пару недель, когда будет что портить.

— Да и черт с тобой…

Ярослав с трудом поднялся. Вслед за ним на ногах оказался и Антон. Некоторое время молодые люди мрачно смотрели друг на друга.

— А ты не дурак подраться, — заметил Ярослав, методично обследуя собственную челюсть, — хорошо, зубы целы…

— Ты тоже, — усмехнулся Антон и осторожно потрогал слегка покрасневший нос. Кровь остановилась, однако дышать было все еще неприятно.

— Это была вынужденная оборона. Мне мои кости дороги. Как, впрочем, и все остальное.

Ярослав посмотрел на часы.

— Завтра рано выезжать. Думается мне, будет лучше, если мы перестанем заниматься ерундой и немного поспим.

— Согласен.

Ярослав достал из мини-бара две бутылки с минеральной водой и одну из них протянул Антону.

— Вообще, я поражен твоему упорству. Ты на самом деле веришь в то, что говорит Арина? Насколько я могу судить, человеку твоего склада поверить в подобную чушь не так просто…

Антон залпом осушил бутылку с водой.

— Я просто люблю ее.

Ярослав криво улыбнулся.

— Допустим. А если все совсем не так? Если она все-таки сумасшедшая? Тебе ведь неоднократно приходило это в голову, не так ли? Вдруг все это просто бред сивой кобылы, гипноз и прочая хиромантия? Ты и тогда останешься с ней?

Антон помедлил. Ярослав смотрел на него выжидающе. Темные глаза снова изменились. В них появился фанатичный блеск, которого раньше Антон не замечал.

— Интересно. На вшивость проверяешь? Грош цена твоему благородству, как я погляжу…

— При чем здесь благородство? — Ярослав нетерпеливо отставил пустую бутылку. — Ты же думаешь, что это я внушаю Арине картинки из индейской жизни, чем планомерно свожу ее с ума для каких-то своих целей.

Антон покачал головой и шумно вздохнул, хлопнув себя по коленке.

— Зачем ты мне это говоришь? Хочешь продолжить наше общение? Я же тебя просто убью…

— Я не доставлю тебе такого удовольствия, — Ярослав нахмурился. — Мне не совсем понятно, что у тебя в голове.

— А ты залезь. Посмотри, — хмыкнул Антон.

— Нет уж, увольте.

Ярослав потрогал свой нос и поморщился.

— Завтра придется все это как-то объяснить нашей принцессе. Она, бедняжка, и не подозревает, какие по ночам кипят страсти…

Антон задумчиво смотрел на Ярослава. На него наваливалась усталость, хотелось поскорее закончить бесполезный разговор.

— Я не верю, что ты ее на самом деле любишь. Такое ощущение, что для тебя она просто ценный и давно желаемый трофей.

Ярослав приподнял брови, но ответом не удостоил. Антон поднялся с кресла.

— Но как бы там ни было, если она меня попросит уйти, я уйду.

Ярослав резко повернулся и посмотрел Антону в глаза.

— Так уходи, — отчетливо произнес он и оскалился, — не жди официального приглашения…

Антон снова отметил, что в подобные моменты глаза у Ярослава становятся совершенно безумными.

— У тебя, похоже, совсем башню сорвало, — заметил Антон.

Ярослав уже взял себя в руки и чуть пожал плечами.

— По-моему, это ты полез на меня с кулаками, или мне показалось?..

* * *

На утро Арину откровенно лихорадило, она не могла даже представить, какой путь придется преодолеть. Всю ночь ей мерещились зловонные болота и непроходимые джунгли. Душ и привычные утренние процедуры вернули какую-то часть самообладания, но до гармонии между внешним миром и внутренней организацией было еще очень далеко. Несмотря на то, что проспала Арина без малого восемь часов, она по-прежнему чувствовала себя разбитой и какой-то потерянной. Разница во времени продолжала делать свое дело, никуда от нее не денешься.

Собрав свой рюкзачок и кинув последний взгляд в зеркало, Арина спустилась этажом ниже, где располагались номера Ярослава и Антона. Умышленно это было или нет, но, по словам Ярослава, при заказе гостиницы свободными оказались только эти три номера.

Увидев своих попутчиков, Арина разом забыла и про акклиматизацию, и о предстоящем походе.

Ярослав и Антон ни словом не обмолвились о ночном происшествии, однако, скрыть очевидное не представлялось возможным. Арина переводила удивленный взгляд с одной побитой физиономии на другую и терялась в догадках.

— В целом, я представляю, что могло произойти, — покачала головой она, — но когда вы успели?..

— Пока вы спали, графиня. В нашем распоряжении была целая ночь, — криво усмехнулся Ярослав.

Антон поморщился.

— Да ладно. Немного размялись, только и всего. Места было маловато.

— Вы в джунгли-то идти в состоянии? Видок у вас обоих, прямо скажем… Не внушает доверия.

— Пустяки, — отмахнулся Антон.

— До свадьбы заживет, — вежливо ответил Ярослав.

Напряжение немного спало, когда путешественники вернулись к сбору багажа.

Ярослав как раз выложил на кровать, где в беспорядке валялись предметы, не поместившиеся в рюкзаках, два здоровенных тесака, и Арине снова поплохело.

— Господи, а это еще что?..

— Это мачете, — спокойно ответил Ярослав, запихивая еще одну упаковку бинта в карман рюкзака. — С этим взрослые люди ходят в джунгли.

Антон с явным удовольствием взял один из полагающихся ему ножей, внимательно рассмотрел его и прикрепил на пояс. Даже в ножнах оружие выглядело внушительно.

— А этот мне? — Арина слабо улыбнулась, указав на второй тесак, покоящийся на покрывале.

Ярослав хмыкнул.

— Не думаю. Он весит почти как ты.

И повесил тяжелый мачете на пояс точно так же, как это только что проделал Антон.

Последние приготовления, и молодые люди уже готовы были тронуться в путь. Антон поправлял экипировку, запихивая за ремень на ноге нож поменьше, на индейский манер. Ярослав не мог решить, куда пристроить плоскую флягу с ромом. Подержал ее в руке, скривился, отложил. Потом снова взял в руки.

— Сунь в карман, — не выдержал Антон, — точно не помешает.

Ярослав с недовольной миной затолкал фляжку за пазуху и взял рюкзак.

— Ладно, пусть будет. Все готовы? Тогда выдвигаемся.

* * *

— Сотовой связи здесь нет, так что особо рассчитывать на достижения цивилизации не стоит, — говорил по дороге Ярослав, проведя краткий обзор по снаряжению, — все необходимое мы взяли, да и при хорошем раскладе в джунглях мы пробудем не более суток. Дальше будет проще.

Арина подавленно молчала и ежилась. Вскоре, сменив еще две попутные машины, они прибыли на место.

Оказавшись в джунглях, Арина испытывала противоречивые чувства. Перед ней живой стеной расстилалась удивительная природа, лес, сотканный из самых разнообразных растений, причудливых, даже фантастических, названий которым Арина не знала, а о существовании некоторых даже и не догадывалась.

Антон и Ярослав периодически обменивались язвительными замечаниями, не упуская возможности чем-нибудь зацепить друг друга, но Арина старалась не обращать на них внимания.

Джунгли представлялись небывалой сказочной страной, знакомой лишь по странным детским снам, притягательной и одновременно пугающей. Арина ждала, что ее память всколыхнется, и она перестанет вздрагивать от каждого хруста ветки или крика неведомой птицы, однако ей все еще было неуютно. Ощущения, что она, наконец, дома, у девушки упорно не появлялось.

По лесу шли долго. Арина начала уставать, но старалась не показывать виду. Внезапно местность кардинально поменялась, перед изумленными глазами путешественников выросли пологие горы, тропа, если ее можно было так назвать, вильнула и привела к мосту. Здесь устроили небольшую передышку, к радости Арининых ног и нетренированной спины. Антон хмуро молчал, его что-то явно тревожило.

Созерцая величественный пейзаж, Ярослав указал рукой.

— Нам туда.

Перешли по мостку, далее предполагалось двигаться вдоль расширяющейся расщелины, в сторону побережья.

Антон замешкался, последние два километра ему постоянно казалось, что за ними кто-то идет. Он чуть притормозил и все кого-то высматривал.

— Не отставай, — бросил Ярослав, — что ты там увидел?

— Пока ничего, — не оборачиваясь ответил Антон, продолжая внимательно осматривать беспокоящий его ландшафт, — не могу отделаться от ощущения, что мы не одни…

— Здесь полно несимпатичных тварей, — пожал плечами Ярослав, — лучше держаться всем вместе.

Антон хотел что-то сказал и вдруг негромко охнул. Арина обернулась. Послышался хлопок, и тут же сверху посыпались камни. Ярослав с силой дернул Арину за руку, увлекая за собой.

— Быстро! Это оползень!

Поднимая столбы пыли, летели все новые глыбы, выстраиваясь на утлой тропинке, крошась и срываясь в пропасть.

— Где твой приятель-то?? — в бешенстве рявкнул Ярослав.

Осознав, что Антона рядом нет, Арина едва не потеряла сознание. Шум от оползня затихал в горах, словно гром, раскатистыми отголосками.

— Антон??

Ярослав выругался сквозь зубы.

— Черт бы его побрал, — раздраженно бросил он, приближаясь к груде обвалившихся камней, — говорил ведь, не отходи далеко… Стой там, — махнул он Арине, двинувшейся было за ним.

— АНТОН!!!

Упали еще несколько камней.

— Я не могу к вам пройти, здесь завал!

Ярослав с шумом выдохнул.

— У тебя компас есть??

— Ну конечно, — свирепо отозвался Антон, — у меня тут три компаса, радар, эхо-зонд, а еще навигатор и чемодан с батарейками!!

Ярослав сложил руки рупором.

— Иди назад, через мост, и вниз, вдоль разлома! Спускайся к побережью, там должно быть еще одно место, где можно перейти на эту сторону! Главное, не сворачивай! Нам придется сделать крюк, ты выйдешь к тому мосту раньше!

Антон что-то еще крикнул и замолчал.

— Надо идти вдоль этой горы через лес, дороги там практически нет, а здесь ее совсем нет, обрыв.

Ярослав хотел еще что-то сказать Арине, но обернувшись, прервал сам себя на полуслове.

— О-о, нет, только не реви.

Арина отвернулась.

— Я не реву. Куда идти?

Ярослав вздохнул и, стараясь смягчить голос, проговорил:

— Если он не страдает хроническим кретинизмом, заблудиться не должен. Часов десять-двенадцать, при хорошем раскладе, и мы дойдем до берега. Он тоже дойдет, причем часа на два раньше… Разумеется, если его не сожрет какой-нибудь ягуар.

На время все основные заботы вытеснило беспокойство об Антоне, прочие чувства сжались до невразумительных размеров и застыли неприятным комком где-то под солнечным сплетением. Нужно было идти вперед и стараться окончательно не упасть духом. Внезапно из недр сознания выплыла еще одна важная мысль, свербящая в голове с момента посещения музея.

Глядя на спину Ярослава, прорубающего дорогу, Арина мысленно собралась и с запинкой произнесла:

— Я хотела сказать… что верю тебе.

Ярослав обернулся и с интересом посмотрел на Арину.

— Замечательно. Главное, вовремя. И чему же конкретно ты веришь?

Арина не ожидала продолжения допроса и не сразу нашлась, что ответить.

— Что Йавар не предавал Тиану…

— Неужели.

— И… что Рин не утонула… — Арина на мгновение задержала дыхание и решительно выдохнула, — и прожила долгую жизнь с Йаваром.

Ярослав перестал язвительно скалиться и молча смотрел на девушку. Арина выдержала его взгляд. Глаза были черными и глубокими, правда, из взгляда пропала та ярость, тот бешеный огонь, что рвались на волю каждый раз, когда хозяин этого взгляда выходил из себя.

— И что мне теперь с этим делать? — ненавязчиво поинтересовался Ярослав.

— Я просто хочу, чтоб ты знал.

— Окей. Теперь я знаю.

— Ярослав. Расскажи мне о них.

Ярослав отвернулся и ненадолго замер, как будто собираясь с мыслями.

— Зачем тебе? Ты ведь сделала свой выбор.

— Пожалуйста. Мне это очень нужно. Они ушли и создали свой народ, так?

— Так.

— А дальше?

— А дальше тебе все в музее рассказали.

Арина глубоко вздохнула. Жили долго и счастливо…

— И умерли в один день?..

Ярослав смотрел куда-то в глубину зарослей.

— Рин ушла из жизни в очень почтенном возрасте, в окружении многочисленной семьи. Тихо, во сне. Я… Йавар пережил ее на восемь лет.

Арина не мигая смотрела на точеный профиль Лаера.

— И ты помнишь, как ты умер?

Ярослав покачал головой.

— Смутно. На самом деле Йавар умер вместе с ней.

— Я не помню ничего из сказанного тобой…

— Это я знаю. Пойдем. Нужно до заката дойти во-о-он до той скалы.

Они снова долго шли, и Арине начало казаться, что джунгли, которые ее так страшили и в то же самое время притягивали, теперь не закончатся никогда. На минуту девушка остановилась, отдыхая. Взгляд ее упал на землю. В буйных зарослях по соседству краем глаза она отметила нечто длинное, напоминающее средней толщины пожарный шланг насыщенного, ярко-желтого цвета.

И это длинное желтое определенно шевелилось или даже ползло. Тут Арина не выдержала и закричала. Вопль, изданный девушкой, заставил Ярослава одним тигриным прыжком преодолеть расстояние между ними.

— Что??

— Там змея, — еле выдохнула Арина, судорожно цепляясь за рукав Ярослава, — огромная желтая змеища… Я сейчас умру.

Ярослав длинной веткой раздвинул заросли.

— Действительно, змея. Это манговый полоз, он неядовитый. Нежность моя, если ты будешь так вопить при виде каждого представителя местной фауны, боюсь, мы далеко не продвинемся.

Арине от стыда захотелось провалиться сквозь землю.

— Прости, прости… Я… я просто очень боюсь змей. Особенно вот таких…очень больших.

Ярослав смерил Арину скептическим взглядом, под которым она вся сжалась. «Надо взять себя в руки, — твердо решила она, — а то прям вечная дева в беде… Самой противно. Подумаешь, здоровущий полоз… не питон ведь и не птеродактиль. Ой, мама».

Впрочем, взгляд направленный на нее, уже заметно потеплел. Ярослав вздохнул и протянул руку Арине, помогая перебраться через мощные корни какого-то диковинного исполинского растения.

Вечер спустился, когда путники уже полностью истощили свои запасы энергии.

Ярослав махнул ножом пару раз и воткнул его в землю или, скорее, опять в какой-то корень.

— Все, ничего не видно. До утра идти вперед смысла нет, ночевать нужно здесь.

На относительно свободном пространстве удалось расчистить площадку и развести огонь. Ярослав стремительно перемещался, Арина не успела еще снять свой рюкзак, как ее спутник уже натаскал каких-то веток, из которых сложил костер и устроил места, на которых можно было сидеть. Арина не успевала за ним следить, и не в первый раз осознавала свою полную неприспособленность. Чтобы быть хоть чем-то полезной, девушка начала выгружать провизию и постаралась по возможности красиво разложить припасы на импровизированном столе. Темнота все больше сгущалась.

Перекусив, путешественники невольно жались к костру, физически ощущая подбирающуюся к ним ночь. Разговор то и дело затихал и возобновлялся вновь.

— Ярослав, а что за человек, к которому мы едем?.. Если по той классификации, что мне рассказывал Даниил. Активатор, понятно, а еще что?..

Ярослав пошевелил палкой тлеющие угли.

— Он, наверное, единственный в своем роде. Во всяком случае, я подобных не встречал. Во-первых, он видящий, как и Даниил. Во-вторых, он обладает теми же способностями, что и я, только в значительно большей степени. Умеет включать и — по желанию — выключать воспоминания. Такая мелочь, как различать вспомнивших, для него тоже не проблема. Это только то, о чем знаю я. А так, он, вероятно, еще кое-что может.

— То есть, если я правильно поняла, для Даниила более ценным приобретением был бы он?

— Совершенно верно. Но здесь много «но». Меня можно заставить что-то сделать против моей воли, особенно если очень постараться, а вот его вряд ли… Даниил себя несколько переоценивает. Старика прячут верные люди, их немного, и главная ценность моей персоны для Даниила в том, что я могу привести к нему.

— Почему он нас отпустил?

Ярослав подавил вздох, взгляд его на мгновение вспыхнул и снова потух.

— Я выполнил одну его… просьбу, для начала достаточно.

— А когда в следующий раз ему потребуется твоя помощь, он в качестве мотивации похитит кого-нибудь из… кхм… твоих родственников, например?

Ярослав усмехнулся.

— Не переживай. Мы договорились. В следующий раз все будет по-другому. Тебя, во всяком случае, это никоим образом не коснется. Пора немного поспать, я помогу тебе устроиться, ночью в джунглях холодно.

Заметив выражение лица Арины, Ярослав фыркнул.

— Да, да. Представь себе, спать нам придется вместе. Если ты не хочешь окоченеть, что сильно затруднит наше дальнейшее продвижение.

«Да я в жизни не засну», — сердито думала Арина, ощущая, как ее уже начинает колотить дрожь. Ярослав соорудил некое подобие лежака, переплетя срезанные ветви, лианы и натаскав сухих листьев.

Отсутствие спального мешка у Арины Ярослав обнаружил при попытке максимально усовершенствовать импровизированное ложе. Держа на весу Аринин рюкзак, молодой человек недовольно нахмурился.

— Не понял. Мешков было три. Должны быть у каждого, на случай, если придется разделиться. Ты свой куда дела?

— Он у Антона, — Арина пожала плечами.

Лаер практически убил взглядом бедную Арину и шумно выдохнул, пробурчав нечто совсем нецензурное в адрес Антона и прочих теоретиков в принципе. Вслух, однако, произнес только:

— Ладно. Возьмешь мой.

Матрасом послужила куртка Ярослава, Арине молодой человек посоветовал свою куртку не снимать, кроме того, в рюкзаке обнаружился тонкий свитер и легкий непромокаемый плащ. Стараниями Ярослава ложе удалось сделать достаточно комфортным. Ярослав отвесил шутливый поклон.

— Прошу, герцогиня. Ваше место в первом ряду. Залезай, и я тебя запакую в спальник.

— А нас никто того… не сожрет? — Арина оперлась одним коленом на самодельную постель и опасливо покосилась в темноту. Огонь продолжал гореть, но их костерок казался совсем крошечным и ничтожным на фоне наступающей ночи.

— Я принял некоторые меры предосторожности. Кроме того, сплю я чутко. Залезай.

Сильные руки уже втянули Арину под крышу из ветвей, сверху бесшумно упала сетка.

— Это от насекомых. Спи.

Арина почувствовала досаду. Уже второй раз обстоятельства вынуждают ее ночевать в обществе Ярослава, и, если в прошлый раз ее смущение и смутные желания объяснялись принятым алкоголем, теперь невольная близость Ярослава несмотря на спальный мешок была ей определенно в тягость. Теплые руки Ярослава по-деловому оплели ее хрупкий организм, отогнув спальник, сам он уткнулся лицом в ее волосы и наверняка улыбался, так почему-то казалось Арине. Сна, разумеется, не было ни в одном глазу.

— Перестань.

— Не понял?

— Ты ведь улыбаешься.

— Простите, а что мне, плакать теперь? Хотя ты права, я действительно улыбаюсь. Я просто представил себе, что сейчас поделывает твой приятель…

Тем временем Антон решал непосильную для цивилизованного человека проблему: он тоже собирался устроиться на ночлег в джунглях. Темнота сгущалась, лес вокруг наполнялся осторожными шорохами, тихим похрустыванием и другими звуками, пробуждающими фантазию. Перед внутренним взором Антона периодически возникал образ Ярослава, в причастности которого к тому мнимому обвалу, что их разделил, молодой человек был абсолютно убежден. Вряд ли Лаер хотел Антона убить, но избавиться был явно не против. Наверняка надеется, что его защекочут до смерти дикие опоссумы. Или кто тут водится… С географией у Антона обычно все было в порядке, но в данной ситуации память категорически восставала и не торопилась подсказывать, какой дикий зверь в джунглях Юкатана наиболее опасен для человека. Да и в общем, если сожрут, кто именно откусит голову, не имеет особенного значения.

— Хрен тебе, — пробормотал Антон и еще раз внимательно обследовал приглянувшееся дерево.

— Чем я не белка, — мрачно подбодрил себя он и начал быстро карабкаться на облюбованный насест. Ловкости Антону было не занимать, и через пару мгновений он уже сидел на высоте трех с половиной метров от земли, на вполне удобном сплетении корявых ветвей. Обвязав себя для надежности веревкой и примотав ее к стволу, Антон удовлетворенно вздохнул и опустил антимоскитную сетку. Осталось дождаться восхода солнца…

* * *

Этот разговор состоялся за неделю перед поездкой в Мексику.

— Если ты забыл, у нас довольно натянутые отношения, — криво улыбнулся Ярослав.

— Разве?.. А мне показалось, некоторое время назад ты числился среди приближенных лиц, если не сказать доверенных… или даже больше.

Ярослав отложил телефон и уставился на оппонента.

— Чего ты хочешь?

— Отдай мне старика. И — даю слово — вас оставят в покое.

Ярослав чуть заметно поднял брови.

— От старика вы точно ничего не добьетесь. Заведомо провальный вариант.

— Возможно, я сумею найти к нему подход, — задумчиво протянул Даниил, — учитывая присущий мне дар убеждения…

Ярослав усмехнулся.

— Не думаю. Он слишком стар, чтобы бояться чего-либо. Или кого-либо.

— Зачем же обязательно бояться? Даже очень старый человек может переживать за кого-то близкого… За тебя, например. Или за твою бессмертную душу. В общем и целом, мне есть о чем с ним потолковать… Предложить этакую пищу для ума.

Ярослав непроизвольно сжал кулаки. Даниил продолжал смотреть куда-то сквозь него, задумчиво улыбаясь.

* * *

Утро в джунглях молодые люди встретили по-разному. Антон на рассвете все-таки задремал, и едва не свалился с дерева — по лианам, приглушённо переговариваясь, пронеслась стайка мелких обезьян.

— Спасибо, хлопцы, — буркнул им вслед Антон, испытывающий большое желание услышать человеческую речь, и отчасти для возвращения самому себе самообладания, — вы прям вовремя. Спасибо этому дому, пойду к другому…

Обезьяны опасливо косились на молодого человека и, хотя явно заинтересовались его персоной, проследовали дальше, что подвигло Антона энергичнее распутывать канат, которым он привязал себя к дереву. Вполне вероятно, что обезьян вспугнул кто-то значительно менее безобидный. Спрыгнув на упругие корни, Антон свернул канат и, держа наготове охотничий нож, двинулся вперед.

Арина, уверенная, что не сомкнет глаз, проспала глубоким детским сном до утра. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила хмурого Ярослава, затаптывающего огонь.

— Поднимайся, — бросив на нее короткий взгляд, произнес он, — пора.

Четыре часа пути, и путники неожиданно вышли на открытую площадку. Отсюда открывался потрясающий вид на океан, и, что самое примечательное, здесь через глубокий разлом в почве был протянут очень ненадежный на вид канатный мост.

— Мы пришли, — сообщил Ярослав, окидывая внимательным взглядом местность, — остается ждать, когда твой душевный приятель сюда прихромает.

Ярослав скинул рюкзак и достал термос. Арина опасливо приблизилась к обрыву и попыталась глянуть вниз.

— Боже мой, какая высота…

— Лучше не подходи близко, — предупредил Ярослав, — голова может закружиться. К тому же оползни здесь не редкость.

Они прождали до самого вечера. Арина начала погружаться в глухое отчаяние, всеми силами стараясь не выдавать своего волнения, но по прошествии еще пары часов забеспокоился даже Ярослав.

— Если он не появится в ближайшее время, нам придется идти ему навстречу.

Антон все-таки дошел. Спустя еще четверть часа из густых зарослей донеслись приглушенные ругательства, и к мосту выкатился взъерошенный Антон собственной персоной.

— Чертовы насекомые, я наелся каких-то дрянных мошек на всю оставшуюся жизнь…

Арина радостно вскрикнула, Ярослав сдержанно улыбнулся.

— Теперь тебе надо не упасть с моста, — крикнул он Антону вместо приветствия.

— Да я прирожденный канатоходец, — Антон опробовал канатные перила. Затем осторожно ступил на первую перекладину. В лучших традициях приключенческих фильмов первая перекладина рассыпалась в прах, а вторая сломалась пополам и сорвалась в пропасть…

Антон остановился.

— Есть мнение, что этому мосту лет двести, — прокричал он.

— Перила крепкие, выдержат.

— Да ты шутник, я погляжу…

— В любом случае, другого моста у нас нет. Можешь оставаться там.

Арина слушала перепалку Антона с Ярославом, судорожно сжав кулаки. Мост был настолько ветхим, что она готова была искать какой угодно другой путь, лишь бы Антон не шагнул на это сомнительное сооружение.

Антон все же решился. Не касаясь рассыпающихся под ногами досок, практически на одних руках он преодолел большую часть моста. Арина, со вставшими дыбом волосами, отслеживала его передвижения, борясь с желанием зажмуриться и малодушными помыслами упасть в обморок от напряжения. Ярослав стоял на самом краю обрыва, и ждал, когда Антон достаточно приблизится, чтобы подстраховать его при сходе с мостка. На последних метрах, когда нога Антона в очередной раз соскользнула с полусгнившей перекладины, девушка не выдержала и рванулась к мосту.

— Назад! — крикнул Ярослав, и Арина замерла. Антон балансировал над пропастью, в метре от твердой земли. Канатные перила угрожающе поскрипывали. Ярослав наконец смог дотянуться до Антона, тот ухватился за его руку, и в следующее мгновение оба были на одном берегу.

На привал устроились прямо здесь, чуть отодвинувшись от злополучного моста, теперь его скрывали густые заросли. Антон рассказывал, как в одиночестве пробивался через джунгли и как ночевал на дереве, сдабривая повествование забавными подробностями.

— Должен признать, это была не лучшая ночь в моей жизни, — закончил свой рассказ Антон, — хотя, спасибо макакам, не дали проспать…

Арина рассеянно улыбалась, но продолжала прислушиваться. Ей уже несколько минут казалось, что она слышит какие-то пугающие звуки, однако приписывала их своему воображению. То ли осыпаются камни, то ли под влиянием рассказа Антона мерещатся какие-то дикие звери… И тут раздался отчетливый звук шагов. Антон и Ярослав синхронно вскочили.

Из тени, на фоне обрыва, появилась высокая фигура. Солнце слепило глаза, но Арина почувствовала, кто это, почему-то совсем не удивившись. На Данииле был камуфляжный костюм, глаза смотрели настороженно, губы сосредоточенно сжаты.

— День добрый, друзья мои, — Даниил без улыбки приветствовал всю компанию, но смотрел на Ярослава, — простите, я снова без приглашения.

Арина медленно поднялась на ноги, сама не понимая, что делает.

— Что это значит?..

— Спокойно, — Ярослав сделал приглашающий жест, — раз ты решил к нам присоединиться, милости просим.

— Достаточно, — мягко произнес Даниил и изящным жестом извлек небольшой пистолет, направив его дуло на Арину. — Давай уже перестанем валять дурака, Ярослав. Ты во второй раз подвергаешь это невинное во всех смыслах создание необоснованному риску, не стоит снова испытывать судьбу, моя рука вполне может дрогнуть. Подумай, неужели жизнь той, которую ты так долго и усердно искал, не стоит всего лишь одной небольшой услуги?..

— Конечно, стоит, — спокойно ответил Ярослав, однако кровь явственно отлила от его лица. Арина стояла ни жива, ни мертва, Антон в красках представлял, как перегрызает Даниилу глотку.

— Я веду тебя к старику. Как мы и договаривались. Ты можешь опустить пистолет.

Даниил покачал головой, пистолет остался в прежнем положении.

— Мне стоило догадаться, когда произошел этот мнимый обвал, — протянул он, — ты думал запутать меня? Поверь, я ориентируюсь в этих местах не хуже тебя.

— Думаю, все-таки немного хуже, — пробормотал Ярослав и сделал резкое движение. Откуда-то прямо из-под каменных глыб появилась тонкая прочная веревка и, повинуясь Ярославу, резко натянулась, ударив под коленки Даниила. Тот покачнулся, не ожидая подвоха, в светлых глазах отразилось искреннее изумление, и тут же начал падать в бездну, влекомый неумолимой силой инерции. Ярослав бросился к нему, тщетно пытаясь схватить падающего за одежду.

Впавшей в оцепенение Арине казалось, что она видит происходящее в замедленной съемке: разъезжающиеся камни под ногами Даниила, Антон, с силой дернувший девушку куда-то в сторону, и черное дуло пистолета, которое, наверно, теперь всегда будет нацелено только на нее.

* * *

Звук выстрела на долю секунды оглушил Арину.

Тишина длилась еще пару мгновений, у каждого в ушах продолжал звучать последний крик падающего.

— Черт, все-таки задел, — раздался спокойный и даже немного удивленный голос Ярослава.

Арина наконец смогла пошевелиться и обернулась. Темное пятно на рубашке Ярослава медленно расплывалось, Ярослав прижимал ладонь к груди, недоверчиво наблюдая как пальцы окрашиваются алым.

— О господи, — Арина упала на колени рядом с ним, — нет, не может быть… Антон!!

Антон одним прыжком очутился рядом и склонился над Ярославом.

Арина почувствовала, как паника накрывает ее, лишая остатков разума. Ноги стали ватными, пальцы рук как будто свело судорогой.

— Антон, сделай что-нибудь!! Не умирай, Ярослав, пожалуйста…

Срочно нужно в больницу… Боже мой, почему столько крови… Это же пуля… ее надо вынуть, огнестрельные ранения не зашивают… И вообще, сердце с какой стороны??..

— Сердца там нет, — сообщил Ярослав ровным голосом, расслышав Аринино бессвязное бормотание. — Мозг, думаю, тоже не задет.

— Да уж. Еще поживешь, — вздохнул Антон выпрямляясь и держа в руках металлическую флягу, — между прочим, жизнь тебе спасла, а ты брать не хотел…

Арина бессильно прислонилась к скале, приковавшись взглядом к вмятине на фляжке в руках у Антона.

— А кровь откуда? — слабым голосом спросила она.

— Плечо царапнуло, крепко так.

— Да-с, — Ярослав при помощи Антона освободил раненую руку от пропитавшейся кровью ткани. — К сожалению, рубашку придется выбросить.

Арина сползла по скале и уткнувшись лицом в колени, беззвучно заплакала.

Антон и Ярослав непроизвольно переглянулись. Ярослав повел здоровым плечом и обратился к Антону.

— Помоги открыть, там во фляге немного рома оставалось. Жаль, конечно. Рубашка была новая.

— Рубашки ему жалко, — глухо простонала Арина, поднимая мокрое от слез лицо, — рубашка, это, конечно, очень важно…

— Я привык к порядку во всем, — мирно сообщил Ярослав, принимая из рук Антона открытую флягу, — в одежде в том числе.

— Арин, ну ты чего, — Антон протянул к девушке руку, — все же хорошо… Ярослав твой жив-здоров…

— И даже вполне упитан, — поддакнул Ярослав, морщась и поливая боевую царапину ромом. Антон вытаскивал из рюкзака аптечку.

Арина переводила взгляд с Ярослава на Антона и чувствовала полную беспомощность перед их невозмутимостью.

— Ну, Арин…

— Отстаньте от меня, — девушка яростно отмахнулась от обоих и побрела по камням в сторону пещеры, размазывая по грязным щекам слезы.

Антон сделал движение в ее сторону, однако Ярослав покачал головой.

— Оставь ее. Пусть побудет одна, проревется — полегчает.

Неожиданно для самого себя Антон подчинился и сел рядом с Ярославом прямо на камни.

— Весь ром вылил?

— Да нет, осталось еще.

— Давай.

Проверить, что стало с Даниилом не было ни малейшей возможности. Осторожно приблизившись, Антон постарался заглянуть вниз, но не преуспел, берег в этом месте был совершенно отвесным. Чтобы увидеть, что там внизу, нужно было перейти на другую сторону все по тому же чудесному мостку. Желающих, понятно, не нашлось.

Справедливо опасаясь появления охраны Даниила, путники собрали свои пожитки и с максимально возможной поспешностью покинули место вынужденного привала. Наконец, Ярослав смог почти все рассказать друзьям, и картина их путешествия нарисовалась совсем в ином ракурсе. Договоренность с Даниилом, заключавшаяся в том, что Ярослав приведет его к старику, с другой стороны, предполагала, что люди, на которых работал Даниил Эдуардович, более не будут иметь претензий ни к Ярославу, ни к его друзьям или родственникам и вообще забудут о его существовании. Им, собственно, совершенно все равно, Ярослав ли активатор, или старый индеец. Нужен результат, а тонкости всего этого предприятия лежали на Данииле.

Арину мучил неразрешенный вопрос.

— Погодите. Все-таки почему же за нами он шел один? Если я правильно понимаю его возможности, в ближайшее время на его поиски подоспеет армия или, как минимум, отряд специально обученных карателей, но почему по джунглям-то он шел сам?..

Ярослав кивнул.

— Возможности понимаешь правильно. Характер — нет. За нами он действительно шел без охраны. Любит он это дело, риск, игра… Азартный. Да и вспугнуть боялся, полагаю. Особенно задерживаться около того мостка, разумеется, не стоило. Его сопровождающие держались на приличном расстоянии, но вероятно, уже забеспокоились и вскоре выйдут на место нашего последнего «бивака».

Арина невольно прибавила шагу.

— В Мексику Даниил, конечно, прилетел не один, у него есть свои люди во многих городах, но это далеко не военная база и не мафиозно-бандитское формирование. До последнего времени он и знать не знал, как выйти на старика, думал, тот где-то в Англии. Собственно, о самом существовании этого человека знают немногие, слухи и домыслы не в счет, и тот факт, что о нем узнал Даниил, его личная и довольно весомая заслуга.

— А что с обвалом?

Ярослав поморщился и поправил повязку, рана его все же беспокоила.

— У старика, по счастью, есть верные люди, и, поскольку желающих добраться до него всегда было предостаточно, разработана целая система опознавательных знаков, сигналов и способов связи между посвященными. Если на посвященного вышли и у него по какой-то причине не остается выбора, чтобы запутать и сбить со следа нежелательных посетителей, он делает шаги, имитирующие путь к старику, на самом деле ведущие в разные интересные места или просто в никуда. Путь, который я выбрал, именно на такие случаи. На протяжении этой условной трассы спрятаны некоторые уловки, позволяющие отделаться от преследователей. Как тот динамит.

— Кто бы мог подумать, — пробормотал Антон, поправляя рюкзак, теперь он нес и свой и Ярослава, — а откуда он здесь взялся, неужели все это время следил?

— Он шел за нами с самого начала, я не всегда видел или слышал его, но точно знал — он рядом.

— Убивать ты его, как я понимаю, не планировал.

— Нет, конечно. Я надеялся от него временно отделаться, а потом бы что-нибудь придумал… Завал прошел идеально, если бы не ты. А так ему ничего не оставалось другого, как только сесть тебе на хвост, что он и сделал.

— Вот кто обезьян вспугнул, — пробормотал Антон.

— Скорее всего, так и было. Ночевать-то ему пришлось где-то неподалеку от тебя. А здесь ты его снова на нас вывел. Мостик его, как видно, тоже не смутил… Он прекрасно ориентируется в джунглях, помнит-то он не меньше моего…

Ярослав усмехнулся, заметив растерянность на лице Арины.

— Да. В давнем прошлом он — Тиуакиантль, мой…кхм… приемный папаша.

Арина постаралась переварить очередную новость.

— Подожди. А почему же тогда я его не узнала? Я же с ним столько успела пообщаться, и у меня ни разу ничего не дрогнуло…

— Он очень специфичен. Учитывая, сколько раз он приходил в этот мир, явление в виде жреца древнего племени Тиуакиантля не было для него определяющим. Думаю, он надеялся, что и я его не сразу узнаю… когда мы виделись в прошлый раз, я действительно не знал, с кем имею дело.

Арина остановилась на мгновение и обернулась лицом к Ярославу.

— Вот ключевой момент! Откуда он знает о тебе, как об активаторе? Ты же не трубишь об этом на каждом углу… Вы были знакомы? Я имею в виду нынешнее существование, разумеется.

На удивление, Ярослав не стал темнить и рассказал все, как было.

— Лет семь назад я случайно познакомился с ним в Англии, тогда он даже имени моего настоящего не знал. Но как Йавара узнал сразу, как я теперь понимаю. Я тогда только пробовал свои возможности, это было рискованно и, признаться, не очень умно с моей стороны… Я активировал воспоминания у самых разных людей, некоторое время наблюдал за ними, а после «выключал» их. Обычно это были люди, ненадолго попадавшие в поле моего зрения. Даниил, полагаю, в свою очередь внимательно наблюдая за мной, отметил особенности поведения и заинтересовался. Встречались мы нечасто, у одних общих знакомых, и особой дружбы не заводили.

Ради забавы ли, или уже подозревая во мне некие способности, как-то раз Даниил познакомил меня с одной интересной дамой, в будущем ставшей его женой. А я, поскольку был молод и зелен, шутки ради, активировал ее память… Отключить ее тогда я уже не успел. Даниил вызвал меня на разговор, где частично приоткрыл карты, дав понять, что он знает обо мне несколько больше, чем я могу предположить. И выказал мне искреннюю благодарность за оказанную услугу, имея в виду активацию памяти Евы. После этого я предпочел сменить…кхм… страну проживания.

— И он столько времени потом тебя искал? Семь лет? С его-то возможностями??

Ярослав усмехнулся.

— Нет, конечно. Тогда я не представлял для него такого интереса, и он оставил меня в покое. Кроме того, на тот момент у него нашлись занятия более важные, полагаю. А некоторое время назад его кто-то нанял для выполнения вполне конкретных заданий. Не спрашивайте, я понятия не имею, кто этот человек и какие конечные цели он преследует… И тогда Даниил вспомнил о моем существовании.

Антон позволил себе поинтересоваться.

— Я немного запутался в ваших терминах. Даниил, получается, не только помнящий, а такой вот универсальный солдат? Знающий, видящий… какой там еще… щий…

— Даниил не просто помнящий. Кроме всего прочего, он еще, так сказать, не забывающий…

— Это как же, простите?

— В очередной раз приходя на землю, он помнил все свои предыдущие трансформации, — доступно, как нечто обыденное, пояснил Ярослав и зачем-то полез в сумку, которую оставил болтаться на поясе.

Антон и Арина подавленно молчали. Антон покачал головой, не найдя слов для комментария, Арина наконец перевела дыхание и тихо проговорила:

— Боже мой… что же у него было в голове, это же невозможно даже представить…

— Ну почему же. У него, я думаю, было как в хорошей добротной библиотеке. Том первый… эмм, допустим, Румыния. Князь Радомир. Том второй, Мезоамерика. Тиуакиантль. И так далее. Том n-дцатый, Даниил Эдуардович Гессе. В детские годы, правда, сложновато приходилось, полагаю.

Арина только головой покачала.

— Бедный…

Ярослав чуть приподнял бровь, но комментировать не стал, продолжая рассказ:

— В одном из предыдущих воплощений он встретил свою жену. Тут-то все и началось. Я не знаю в подробностях, что тогда произошло, но уже в этой жизни он был одержим мыслью ее отыскать и вернуть ей память… Собственно, тогда мы и познакомились. В очередной раз.

— Я знаю эту историю, — тихо проговорила Арина, — он как-то поведал мне ее, в качестве примера… Ты говоришь, князь Радомир?..

* * *

На побережье трое путешественников обнаружили моторную лодку, заваленную сушняком, однако, на ходу и с полным баком, что подтверждало слова Ярослава о готовности и тщательности планирования отходных путей. Вскоре они добрались до маленького городка на побережье, и Ярослав отправился на поиски нужного человека.

В крохотном кафе на пристани, Арина и Антон напряженно всматривались в спину Ярослава, разговаривающего с плотным мужичком весьма хмурого вида. Мужчина то и дело бросал на молодых людей подозрительные взгляды, но согласно кивал в такт Ярославу. Арина уже начала серьезно волноваться, но тут Ярослав обернулся и сделал в их сторону успокаивающий жест. Антон шумно выдохнул и подмигнул Арине. Пока все шло как положено.

Ярослав закончил переговоры и вернулся к Арине и Антону.

— Это Ансельмо Мануэль Гарсиа, он отвезет нас на место. Садитесь в машину.

* * *

Батону с самого начала пришлось не по душе решение хозяина в одиночку следовать по джунглям за Лаером и компанией. Приказ Даниила для основной группы оставаться в лагере, Батон воспринял не иначе, как легкое помешательство, по-другому нельзя было объяснить подобное решение. Он даже нарушил негласное табу никогда не спорить с начальством — постарался переубедить того в несуразности проводимой тактики. Успеха, разумеется не достиг и лишь вызвал легкое недовольство. В итоге, все ребята остались на базе, а шеф и Батон отправились в джунгли, на приличном расстоянии друг от друга. Когда же в условленный час хозяин не вышел на связь, Батон вспомнил все непечатные слова, которые когда-либо слышал. Прикинув приблизительную дислокацию пропавшего начальника, Батон покружил по джунглям в радиусе пятисот метров и наконец вышел к полуистлевшему канатному мостику. Батон шагнул было на мост и в задумчивости остановился. Сооружение выглядело крайне ненадежно. Если шеф преодолел это препятствие, а он вполне мог это проделать, учитывая его физические возможности, искать его следовало на той стороне. Если же нет… Батон внимательно осмотрел противоположный берег. Наметанный глаз отметил обломанные деревца и недавно помятую траву. Повинуясь внутреннему голосу, Батон некоторое время напряженно всматривался в дно ущелья. Уже почти убедив себя, что хозяина там нет — живого, по крайней мере, Батон-Женя собрался все-таки перейти на ту сторону в надежде отыскать хоть какой-нибудь след.

И тут же заметил внизу какое-то движение. Минуту Батон стоял не шевелясь, чутко прислушиваясь и стараясь абстрагироваться от звуков леса. Вот оно. Батон готов был поклясться, что среди шума листвы и хруста веток, далеких криков птиц и негромких перешептываний обитающих в джунглях тварей он слышал человеческий голос. Даже не просто голос, а, скорее, стон. Не раздумывая далее, Батон начал спускаться на дно ущелья. Цепляясь за беспорядочно переплетающиеся корни, Батон полз по практически отвесному склону, ловко перебирая крепкими руками. О том, что может произойти, если торчащие из почвы растения не выдержат его веса, он старался не думать.

При виде окровавленного, в изодранной одежде, еле живого Даниила, Батон первым делом прикинул, как вызвать подмогу. Телефон здесь не работает, рация бьет только на короткие дистанции. Либо бежать за помощью, оставив шефа на месте, либо тащить его на себе. Оба варианта с плохой перспективой, учитывая состояние раненого.

— Никто… никто не должен знать, — вдруг с усилием проговорил Даниил. Лицо его было нехорошего, крайне нездорового оттенка. Кроме многочисленных ушибов и неминуемых переломов, были и другие проблемы — шеф потерял много крови, об остальных травмах можно было только догадываться. Оказывая первую помощь, Батон опасался, что Даниил потеряет сознание. Тащить бесчувственное тело Батону совсем не улыбалось.

— Конечно, шеф, — Батон осторожно перехватил хозяина поперек туловища и постарался поставить его на ноги. Одна нога никак не хотела слушаться, то ли вывих, то ли и того хуже, — никто не узнает, что здесь у вас произошло и в каком вы состоянии.

— Нет, — Даниил перевел дыхание, говорить было тяжело, и он прикрыл воспаленные глаза, — нет, ты не понял… Никто не должен знать, что я жив… Нужны документы… паспорта… Нужно затаиться. Переждать… У меня есть одно убежище… это в Колумбии. Про него никто не знает. Ты должен… помочь.

— Понял, шеф. Все будет. Хаза, ксива. Не в первый раз. Только для начала надо отсюда как-то выбраться…

* * *

Дорога заняла больше трех часов. Лихой водитель Мануэль первые сорок минут хранил гробовое молчание и крепко сжимал баранку, хмуря густые кустистые брови. Лишь после того, как проехали полуразрушенное строение, напоминающее пост ГИБДД, подвергшийся нашествию вандалов, суровый водитель расслабился и даже запел что-то приятным мягким баритоном.

Когда молодые люди прибыли на место, жара понемногу начинала спадать. Арина и Антон уже порядком притомились, однако близость развязки вселяла некоторую нездоровую бодрость. Ярослав был бледен, но как всегда невозмутим.

Мануэль приказал сидеть на месте, а сам пошел за нужным человеком. Не было его недолго, через четверть часа он вернулся с провожатым. Следующим связным оказался симпатичный юноша с внимательным и строгим взглядом, совсем не соответствующим его юному возрасту. Звали его Мигель, он вполне сносно объяснялся на английском. Передав троих путешественников с рук на руки новому знакомому, Ансельмо Мануэль Гарсиа отбыл.

Серьезный Мигель долгую минуту изучал пришельцев. Кивнув сам себе, он внятно произнес:

— Идемте.

И двинулся по улице. Молодые люди поспешили за ним.

Шли долго. Через пару захолустных кварталов Мигель остановился возле ничем не примечательного домишки с облупившейся краской на окнах и толкнул дверь. Арина внутренне вся подобралась, готовясь увидеть все что угодно. Однако за дверью ничего необычного не оказалось, старые пыльные мешки, сваленные в углу, и пара грубо соструганных лавок, в жизни не видевших краски. Через дом прошли не останавливаясь, по пути снова не попалось ни одной живой души. Вышли из задней двери и оказались на соседней улице.

В следующем дворе обнаружились явные признаки обитания, навстречу прошли две женщины в платках на головах и с корзинами, прикрытыми вышитыми полотенцами. Далее, под просторным навесом сидели четверо или пятеро мужчин разного возраста. Некоторые курили и вели негромкий разговор. При появлении чужестранцев мужчины разом смолкли и воззрились на пришедших. С одним из мужчин Ярослав обменялся рукопожатием. Мигель молча кивнул им и провел молодых людей в очередной дом. Арина ожидала еще часа два плутания по неприглядным улицам, однако они наконец пришли.

Перед очередной дверью Мигель остановился и жестом указал, что молодым людям туда.

Увидев, что Мигель не собирается сопровождать их, Арина заволновалась.

— Погодите, как же мы его поймем, я же не знаю индейских наречий! Да и по-испански мы не очень…

На науатле Арина разговаривала только под гипнозом.

— Он говорит на английском, — индифферентно ответил Мигель, — если вы действительно хотите, вы поймете его.

Арина в панике взглянула на Ярослава, тот молча подтолкнул ее к двери. С легким скрипом плетеная дверь открылась, впуская молодых людей в келью старого колдуна. В комнате было тепло и сухо, через пыльные окна пробивались солнечные лучи. Глаза не сразу привыкли к необычному свету, Арина сделала шаг в середину комнаты, прежде чем заметила фигуру пожилого человека, неподвижно сидящего на жестком топчане в самом углу. Если бы такое было возможно, можно было предположить, что колдуну перевалило хорошо за сотню, таким дряхлым он показался Арине.

— Буэнос диас, — тихим голосом начала Арина, но старик не дал ей договорить, жестом приказав замолчать. У Арины тут же язык прилип к небу. Колдун долгую минуту внимательно изучал посетителей.

— Снова вместе, — произнес старик, слезящиеся глаза лукаво взглянули на Арину, — дочка, а ведь я говорил тебе. Другая земля. Но всегда вместе.

Арина потрясенно молчала.

— Ты ведь не хочешь забывать? И не надо. Все будет, как положено. Нельзя обмануть себя.

Старик повернулся к Антону.

— Подойди-ка, сынок.

Антон неуверенно приблизился.

— Здесь болит? — старик дотронулся до грудной клетки Антона.

Антон кивнул.

— Не беда. Давно было. Теперь пройдет. Непростая будет дорога, но ты иди…

Антон отошел. Колдун чуть улыбнулся и поманил Ярослава.

— А ты не хочешь ничего спросить? Сам все знаешь?

— Вряд ли ты скажешь мне что-то новое, старик.

— А вдруг скажу, гордец?

Ярослав неохотно сделал шаг вперед.

— Ты меня удивил. Я ошибался в тебе. Ты повзрослел, Йавар. Ты стал сильным. И ведь это еще далеко не конец… Ты нашел, что искал… и тебе хватило сил отказаться от этого. Я горжусь тобой.

Ярослав хмуро кивнул. Арина и Антон стояли чуть поодаль и не слышали, что говорит старый колдун Ярославу.

— Идите. Все будет, как должно быть.

* * *

На незнакомой улице Ярослав остановился у припаркованного автомобиля и чуть кивнул в сторону водителя.

— Мигель отвезет вас в город. Денег ему платить не надо, он передаст вас с рук на руки одному из гидов, а дальше разберетесь. До аэропорта возьмете такси. Разумеется, где вы были и что видели, никому рассказывать не надо… Да, билеты забери.

Антон кивнул и спрятал авиабилеты в рюкзак.

— А ты? — Арина недоуменно нахмурилась. — Разве ты не полетишь назад с нами?

— У меня еще здесь дела, — неопределенно ответил Ярослав, не глядя на Арину. — Вы вернетесь без меня. Учитывая некоторые обстоятельства, мне пока лучше побыть в Мексике, благо, есть такая возможность.

Ярослав о чем-то коротко переговорил с Антоном, тот кивнул. Молодые люди пожали друг другу руки.

Нужно было что-то говорить, но абсолютно непонятно было, что именно. Антон сделал вид, что его страшно заинтересовал старый рекламный плакат и отошел на пару шагов.

Арина решилась, и первая взглянула на Ярослава.

— Не уходи.

Ярослав усмехнулся.

— А смысл?

— Ты не думал сам… забыть все это? Это же шанс прожить нормальную жизнь.

Ярослав задумчиво смотрел на Арину и внезапно протянул руку. Осторожно коснулся подбородка, повернув ее к себе лицом. Надо же, глаза точно такие же. Зеленые, с искорками на дне.

— Нормальная жизнь меня мало привлекает. А одну прекрасную жизнь я уже прожил. Так что забывать я ничего не намерен.

Арина нахмурилась. Все шло как-то неправильно.

— Я тоже не собираюсь ничего забывать. Но я… запуталась. И уже совсем не понимаю, чего хочу.

— Вот когда поймешь, тогда и поговорим.

Ярослав шел быстро, не очень представляя, куда, собственно, он идет. Главное было идти и не позволить себе обернуться. Она будет смотреть вслед, пока он не скроется из виду, это он знал совершенно точно.

«Какой смысл забывать самое главное, что когда-либо было у меня? Это был бы выбор труса. Не может быть, чтобы все это было напрасно. Просто не сейчас. В следующий раз».

* * *

Сон сморил Йавара перед самым рассветом, силы его оказались не бесконечными. Ясу все шептал что-то за тонкой стенкой, поначалу Йавар даже разбирал отдельные слова и различал имена нездешних богов, но вскоре бормотание старика затихло, голова Йавара сама опустилась на руки и молодой человек заснул. Сон был глубоким, Йавар как будто долго-долго падал в бездонный колодец. Чувство падения не вызывало страха, это был полет, бесконечный и по-своему приятный. Внезапно чей-то знакомый голос настойчиво позвал Йавара по имени. Падение прекратилось, Йавара как будто выкинуло из тоннеля, он резко поднял голову и обнаружил, что заснул сидя, уронив голову на кофр с одеждой. За стеной было тихо, начинало светать. Йавар поднялся и толкнул дверь в соседнее помещение. Пару мгновений молодой человек пытался осознать, что видит. В следующий момент он уже бежал со всех ног в сторону деревни. Один или два раза Йавар останавливался и чутко прислушивался, затем продолжал свой путь.

Он успел. Йавар всегда прекрасно плавал, вместе с Тиану они множество раз убегали к реке, не взирая на запреты старших, ныряли и плавали наперегонки, соревнуясь, по своему обыкновению. Кажется, это было в прошлой жизни. А возможно, и не было вовсе… Безошибочно определив, куда направилась очнувшаяся от горячки Рин, Йавар каким-то звериным чутьем почувствовал ее замысел. Рин успела нахлебаться воды, но он сделал все быстро. Перевернув безвольное тело спиной вверх, Йавар уложил Рин себе на колени, итут же из ее легких с шумом начала выходить вода. Он растирал безжизненные руки девушки, старательно и методично проводил все те манипуляции, которые в свое время выучил на занятиях со старшими жрецами. Хотя бы это учение пошло впрок, успел подумать Йавар, делая свою работу. Он уже совсем выбился из сил, упорно продолжая борьбу и почти отчаялся, когда Рин вдруг закашлялась и сделала первый судорожный вдох. Убедившись, что девушка может дышать сама, измученный Йавар откинулся назад, прислонившись к стволу дерева. Рин стояла на коленях и тяжело дышала, с хрипом изгоняя из себя воду. Глядя на бледную Рин и представляя, что ему предстоит, Йавар принял неожиданное решение. Оно казалось простым и понятным. А было ли оно правильным, покажет время.

Когда Рин заговорила, Йавар был готов и знал, что он услышит. У Рин было совсем мало сил, Йавар дал ей выговориться и лишь после того, когда она замолчала, начал говорить сам.

Поначалу Рин не хотела слушать, и даже пыталась по-детски зажать уши, однако Йавар просто свел обе ее руки вместе и уже не отпускал их. Он говорил спокойно, и слова его были одновременно и просты, и сложны для восприятия.

Йавар говорил о Тиану, о ребенке, который должен родиться, и о своей вине. О том, как он недооценил ум приемного отца и как не смог довести их план до конца. В остальном он был чист. Он был чист перед богами, перед Рин и перед названым братом, и теперь выбор за Рин, верить этому или нет.

Девушка перестала вырываться и, когда Йавар отпустил ее, просто сложила на животе бледные руки, чувства ее были противоречивы, но разум отчего-то был светел и не замутнён. Голос Йавара звучал четко, и каждое из сказанных им слов несло в себе особенный смысл.

— Я не стану тебе говорить глупых слов о том, что так хотел бы Тиану, или чего бы он не хотел… Ты сама все знаешь. Его нет. Но то, что осталось от него, ты не вправе уничтожить. Он хотел другой жизни, хотел для тебя и для… ваших детей. Я пойду с тобой, и обещаю беречь тебя и того ребенка, что родится у тебя, как если бы он был моим. И еще.

Йавар помедлил и поморщился. Говорить стало трудно.

— Обещаю никогда не принуждать тебя ни к чему большему, чем ты решишь быть для меня. Выбор за тобой. Ты идешь со мной?

Рин не ответила. Мгновение помедлив, она просто протянула руку.

Уходящими их видел только старик Ясу. Он отказался идти с ними и дал в дорогу лишь небольшое напутствие. К Йавару, по всей видимости, старик несильно переменился, но Ясу всегда видел много дальше прочих и не стал мешать их решению. Рин снова плакала, хотя думала, что слез в ней уже не осталось. Ясу погладил девушку по голове.

— Не плачь, дочка, все позади. Скоро здесь все изменится, и ваш уход — ко времени. Не нужно думать обо мне, уж я не пропаду. Я стар и давно ничего не боюсь. Вы пойдете по своему пути, и сделаете все, как было предначертано. Вам придется идти долго, но вы найдете свою землю. Там вы осядете и там будете растить ваших детей. Да будет так. А дальше все зависит от вас.

* * *

Всю обратную дорогу Арина и Антон держались за руки и молчали. Арина смотрела на проплывающие мимо деревеньки, поля и леса и чувствовала легкую горечь, как будто ее вынудили отдать что-то очень дорогое и близкое. На душе лежал камень, без Ярослава путешествие, подходящее к своему финалу, уже не казалось таким нужным и волнующим. Девушка прижалась к Антону и закрыла глаза. Что-то происходило в ее неспокойной голове, и, вместо того чтобы почувствовать облегчение, на Арину навалилась тоска.

* * *

Несмотря на годы, Йавар оставался высоким и сильным, лишь в черных волосах появились серебряные нити. Взгляд был таким же, как и много лет назад, глубоким и твердым, и точно так же этот взгляд теплел, когда обращался к Рин.

— Как красив мой муж, — с гордостью думала Рин, — настоящий вождь… Какое счастье, что он тогда убедил меня и остался со мной… Я верю, Тиану смотрит на нас с Солнца… и благословляет нашу семью.

Невольная слеза скатилась по щеке женщины. Дети подрастают, им есть чем гордиться. Жизнь идет… Рин украдкой потерла щеку.

Йавар тем временем приблизился, выглядел он слегка утомленным, но в глазах светилось удовлетворение.

— Тешкаль Аман будет хорошим охотником, — убежденно произнес он, отставив копье и присаживаясь рядом с женой, — самый младший, судя по всему, пойдет по стопам самого старшего. Мы прошли большое расстояние, но он ни разу не пожаловался на усталость. Он ловок и смышлен. Я очень доволен.

— Ему есть в кого быть таким, — улыбнулась Рин.

— Я в его возрасте не обнаруживал в себе склонности к охоте, — хмыкнул Йавар, — но я чувствую, дух моего брата всегда где-то рядом.

— Конечно. И именно поэтому мы так счастливы, — Рин прислонилась к плечу мужа. Йавар сдержанно улыбнулся.

— Мы сделали все, как он хотел… В нашей семье нет боли и крови… Дети растут на свободе и видят все то, что так любил он…

* * *

Арина открыла глаза. Ровно гудели двигатели. Антон спал, как почти все в самолете. Уставившись в звездное небо за окном иллюминатора, Арина уже не пыталась вытирать слезы, лившиеся из усталых глаз. У нее было еще пять часов, чтобы принять то, что выплыло наконец из самых потаенных глубин ее памяти, и понять, как жить дальше.

В аэропорту молодые люди прошли паспортный контроль и ждали свой чемодан, который никак не желал появиться на багажной ленте. Антон хмурился, он чувствовал, что с Ариной творится что-то неладное.

— Что случилось, Арин? — тихо спросил Антон, внимательно вглядываясь в бледное, как полотно, лицо Арины.

— Нехорошо мне как-то, — призналась Арина, с трудом заставив себя посмотреть в светлые глаза, — перелет тяжелый.

— Поехали домой.

В такси Арина поняла, что долго не протянет. Провалиться бы в сон, отключиться, забыть все и не принимать никаких судьбоносных решений… Антон следил за выражением Арининого лица и мрачно осознавал, что его предчувствия, как всегда, оправдываются. Он осторожно взял Арину за руку. Она вздрогнула и наконец повернулась к Антону.

— Это снова моя память, — в отчаянии проговорила Арина, — не могу больше…

— Легче не становится?

Арина покачала головой.

— Становится только хуже. Антон, я должна тебе все рассказать.

— Давай не здесь. Приедем, поспишь — и завтра все расскажешь.

— Нет. Сегодня. Чем раньше, тем лучше.

Антон вынужденно кивнул.

Возле дома Антон достал багаж, расплатился с таксистом и приготовился слушать. Арина смотрела куда-то в сторону, на осунувшемся лице застыло нетипичное для нее выражение. Отчаяние и решимость одновременно, странный коктейль, не сулящий, впрочем, ничего хорошего.

— Помнишь, я говорила тебе, что почти ничего не помню после гибели Тиану?

— Да, — глухо отозвался Антон.

— Так вот. Я действительно помнила только реку и свои ощущения… Рин утонула в этой реке, и дальше не было ничего.

Арина замолчала, кусая губу.

— Наверное, это все старик. Ярослав говорил, что он многое умеет, причем воздействует на самые тонкие слои памяти… Ярослав так не может. Потому и был так ценен для Даниила именно Ясу… Невероятно.

Антон молчал, дышать становилось все труднее.

— Я как будто полжизни прожила одним человеком, а полжизни другим… Это необъяснимо. Наверное, я просто окончательно свихнулась…

Антон нахмурился и наконец перевел дыхание.

— Так вот в чем дело… Ты вспомнила ту самую… вторую половину жизни?

Арине мучительно больно было смотреть в светлые серьезные глаза Антона, но она выдержала и не отвела взгляд.

— Да. И я вспомнила его.

— Ясно, — Антон помолчал и заговорил, тщательно контролируя собственный голос: — Тот, второй… Он оказался не таким плохим, как в твоей книжке?

— Не таким, — эхом отозвалась Арина, — и я не знаю, хорошо это или плохо…

— Это хорошо, — Антон мужественно улыбнулся, — я все услышал, не мучай себя.

— Нет, я хочу, чтобы ты понял, — Арина взяла обе руки Антона в свои. Антон старался дышать как можно ровнее, как на тренировке. Раз-два — вдох, три-четыре — выдох…

— Он прожил со мной всю жизнь, оставался верен в самые сложные моменты, ни разу не предал и не дал повода упрекнуть его в чем-либо… я не думала, что все настолько глубоко… Я не верила ему даже после музея…

Антон мрачно кивнул. Он тоже тогда не поверил. Хотя… что бы это изменило?

— Прости меня, — тихо произнесла Арина, — ты мне очень дорог, я люблю тебя, но я… я просто не могу без него.

Как странно, ведь вселенная рушится, все летит куда-то в пропасть, в бездну… А никто этого не замечает. Так же поют птицы, на улице кричат дети, разговаривают люди… почему так? Словно солнце меркло на небосводе, казалось, ненадолго выглянуло — и вот снова темно…

Антон протянул руку и тихонько стукнул Арину по носу.

— Смешная, — молодой человек попытался улыбнуться, но не смог, — я уже давно понял, что пришел слишком поздно. Все бы, возможно, получилось… Но время я упустил. Сам виноват.

— Дело не в этом, — Арина отчаянно пыталась подобрать слова, — все сложнее…

— Не надо, Арин. Все хорошо. И у тебя теперь все будет отлично. Это ведь очень непросто наконец понять, что же тебе нужно на самом деле… Здорово, если тебе это удалось.

Время. Никогда раньше Антон не чувствовал его так остро, так болезненно, как сейчас. Время было живым существом, и молодой человек понимал его. Время уходить.

Антон крепко обнял Арину, смахнул с ее щеки слезинку и подмигнул.

— Все путем, Аринка. Не грусти. Я переживу.

— Мы увидимся когда-нибудь?..

— Конечно. Куда ж я денусь.

Антон повернулся и пошел прочь. Арина бессильно опустила руки. Как больно… Тиану уходил, бедное сердце рвалось за ним, но Арина больше не позволила себе проявить слабость. Его надо отпустить. Так правильно. Первый раз в жизни она точно знала, что именно так и должно быть.

Прошло две недели.

* * *

В дверь позвонили.

Мрачный Ярослав отставил стакан с виски, пробурчал что-то совсем нелицеприятное, но пошел открывать. Гостей он не ждал. Меньше всего молодой человек был расположен сейчас именно к общению.

На пороге стояла Арина. Ярослав нахмурился.

— Как это ты прошла мимо охраны и видеонаблюдения?

Арина усмехнулась.

— Не поверишь. Меня пропустил охранник. Даже не спросил, к кому я иду. Я могу войти?

— Конечно, — Ярослав посторонился и, наклонившись, достал мягкие тапочки с забавными кошачьими мордашками. Размер был Аринин.

— Ты купил для меня тапочки? — тихо спросила Арина.

Ярослав пожал плечами.

— Случайно. Проходил мимо детского магазина. В витрине увидел.

Арина бессильно прислонилась к стене.

— Что с тобой? — поинтересовался Ярослав. — Надеюсь, тебя не от голода штормит, у меня абсолютно пустой холодильник. Могу предложить виски.

— Спасибо. Это лишнее.

Ярослав сделал приглашающий жест.

— Тогда давай хоть чаем напою.

Арина, как в тумане, прошла на кухню за хозяином квартиры.

— Как твоя рука?

— Почти зажила.

Ярослав включил чайник, облокотился на столешницу и, отпив виски, выжидательно уставился на девушку.

— Твое здоровье.

Арина смотрела на Ярослава и не могла понять, чего ей больше хочется, плакать или смеяться. Раньше она никогда не видела Ярослава в подобной модификации.

— Ты давно питаешься только этим?

— Этим? Да брось. Я же не алкоголик. Пару дней… Беда в том, что я практически не пьянею.

— Ты не выглядишь сильно запущенным, — не дождавшись чая, Арина поднялась и подошла к молодому человеку. К привычному аромату благородных духов Ярослава примешивался слабый запах виски, — я ожидала худшего.

Ярослав озадаченно покосился на стакан, потом на бутылку и перевел взгляд на Арину.

— И?..

Вместо ответа Арина вынула из рук Ярослава стакан и поставила его на столешницу. Осторожно дотронулась до его волос, провела рукой по щеке, правильной линии губ, внимательно изучая поверхность его кожи, как будто видела впервые. Несмотря на явное злоупотребление алкоголем, Ярослав был, как обычно, чисто выбрит, густые волосы небрежно уложены. В черных глазах отразилось недоумение, смешанное с недоверием, в ту же секунду сменившееся жгучим интересом.

Ярослав чуть отстранился и кивнул на стакан.

— Тебя не смущает, что я немного выпил?

— Нет.

— В таком случае ты значительно более аморальна, чем я мог бы предположить.

— Здорово. Меня еще никто не называл аморальной…

— Я надеюсь, — пробормотал Ярослав и, в свою очередь, легко коснулся Арининого лица, — могу я узнать, что послужило причиной к столь резкому повороту событий?

— Ты прямо сейчас желаешь получить объяснения или согласишься немного подождать? — Арина насчитала на рубашке Ярослава уже целых пять пуговиц.

— Пожалуй, согласен подождать.

— Нет, я не настаиваю. Давай поговорим…

— Ищи дурака, — внятно проговорил Ярослав и ясно дал понять, что с разговорами решил покончить.

* * *

На просторном балконе, устланном широкой корабельной доской, под самой крышей находились двое. Места вокруг было предостаточно, однако молодым людям отчего-то пришло в голову устроиться на одном, причем не самом вместительном, кресле.

Ярослав гладил Арину по спине и перебирал ее волосы, девушка бездумно играла пальцами его свободной руки. Разговор шел об Антоне. Арина беспокоилась и делилась своими мыслями с Ярославом.

— Через какое-то время он забудет тебя, — спокойно ответил Ярослав, в то же время внимательно наблюдая за Ариной, — и даже, вполне возможно, будет счастлив. Если тебя устроит такой вариант, конечно.

Арина щурилась, глядя на солнце. Кажется, эту привычку она тоже переняла у Ярослава.

— На двух стульях не усидишь, — улыбнулась она и перевела взгляд на молодого человека.

Ярослав усмехнулся, черные глаза вспыхнули.

— Ну… если ты уверена, что выбрала правильный, кхм… предмет интерьера… Язык не поворачивается назвать себя стулом.

— Ты ведь все равно будешь ревновать?

— К нему — да. Всегда. Тут уж ничего не поделаешь.

Арина обняла Ярослава и прижалась ухом к его груди.

— Стучит? — буркнул молодой человек.

— Стучит.

— Странно. А должно бы замереть от счастья. Или как там полагается.

— Ты всегда иронизируешь?

— О, да. Когда перед алтарем меня спросят, согласен ли я взять тебя в жены, берегись. Оторвусь напоследок… За все годы. Секунд тридцать будешь томиться в ожидании.

— На мне жениться нельзя.

— Это еще почему?

— Так я же малахольная, нет?

— Малахольная, — согласился Ярослав, — но я готов рискнуть.

— И вот еще что, — Арина чуть отодвинулась, чтобы видеть лицо Ярослава, — я хочу, чтобы у тебя не осталось иллюзий на мой счет.

— Бог с тобой, какие иллюзии… Про твою нравственную сторону я уже все понял.

— Я не об этом.

Ярослав кивнул.

— Тогда слушаю.

— Иман, — тихо произнесла Арина, глядя в черные бездонные глаза, — Тонатиу. Малинче. Тиуакан и Тешкаль Аман.

Ярослав недоверчиво покачал головой.

— Невозможно, — медленно произнес он. — Ты знаешь, о чем говоришь?

— Знаю. Это имена наших детей.

Лицо Ярослава озарила улыбка.

— Что ж, это многое объясняет. Действительно, лучше поздно, чем никогда. Спасибо, старик…

 

Эпилог

Москва

Антон смотрел в окно и вместо проплывающего серого ландшафта видел непроходимые леса, только ему известные тропы, пирамиды и безбрежный океан. Стройную фигурку на фоне закатного солнца. Старика с неизменной трубкой и мудрыми глазами. Двух братьев, бегущих наперегонки то ли с ветром, то ли друг с другом. За грудиной утихала давняя надсадная боль, в голове вспыхивали новые образы. Не было ни страха, ни удивления. Тиану коснулся груди сжатым кулаком.

— Береги ее, брат.

Молодой человек усмехнулся своим мыслям. Боль пройдет. История еще не закончилась. Впереди был долгий путь.