Идти оказалось недалеко — всего-то до соседнего луча-предела. В его дальнем углу обнаружилась потайная дверь: деревянная, снаружи — слой той же штукатурки, что и на стенах храма. Из-за ноги я сильно отстала: когда мы с одним из стражников вошли в предел, первый стражник, Дарн, и второй стражник, уже нырнули вслед за священником.

Удары в ворота храма не просто не прекращались, а становились всё громче. Огромные окна в пределах рядом с вратами тоже начали дребезжать. Раненые в зале просыпались, кто-то пытался встать на ноги. Раздался грохот. Далёкий многоголосый рёв. Звон стекла: посыпались витражи. Зал храма огласился воплями.

В тот же миг оставшийся стражник резко развернул меня. Подсел, подхватил, закинул к себе на плечо, нырнул в дверь.

— Эй, полегче! — возмутилась я.

Скорее, для порядка: с вывихнутой ногой быстро ходить действительно нереально.

За дверью оказалась довольно крутая лестница, а за ней — узкий коридор, больше смахивающий на нору. Священник и остальные дожидались нас у перекрёстка с другим таким же ходом. Отец Нейбр прислонился к левой стене и часто-часто моргал, словно в глаза попала пыль. Пот уже промочил весь ворот, и на груди начал набухать тёмный треугольник. У правой стены, рядом с тусклым светильником красно-рыжих мотылей, стояли Дарн и два стражника.

Одно движение — и меня буквально сбросили на Дарна. Потом стражник, что нес меня, шагнул к отцу Нейбру, и что-то сказал тому на ухо.

— Кошмар… — прохрипел священник, моргая всё чаще.

Потом мотнул головой:

— Вы, двое, — он указал узловатым пальцем на стражников рядом с Дарном, — запереть! Охранять! Не пускать!

Стражники переглянулись. Помедлив, они нырнули в коридор, ведущий к лестнице. Я почесала голову. Как там оно, в Книге Апри? «Человеку должно светить человеку, как Я свечу вам»? Избирательная какая-то освещенность…

Тем временем отец Нейбр прошептал что-то вроде «за мной», отлепился от стены и пошёл по коридору. Столица стояла на скалах, поэтому подземелье здесь когда-то прогрызли каменные черви — я узнала «складки» на потолке и стенах. Да и изгибался «коридор» тоже характерно. Хорошо хоть, широкой — двое взрослых мужчин вполне могут разминуться плечом к плечу. Потолок, правда, низковат… хотя мне всё низковато, что не небо.

Через некоторое время по правую руку открылся небольшой зал без дверей. Помещение заливал тёплый свет. Необычно: в Мерран везде использовали светляков, а здесь в колбах плескалось Желтое пламя. На узких диванах сидели и полулежали Высокие, которых переписали и вывели незадолго до нас.

— Когда нам уже дадут переодеться?! — визгливо спросила дама без мочек ушей и нескольких пальцев.

— Подбираем, леди Касси, скоро, — ответил служка, разносивший кружки с горячим и вкусно пахнущим питьём.

Отец Нейбр замедлил шаг. Потом резко дернулся, и пошёл дальше. Я обернулась на Дарна — тот пожал плечами. Стражник, шедший за ним, указал вперёд.

Коридор раздвоился, мы свернули налево. Здесь ход был поуже и с дверями. Священник распахнул одну из них, снова пробормотал что-то типа «за мной», и нырнул в комнату. Стражник просочился за ним, следом — мы с Дарном.

В небольшой комнатке, заставленной коробками с кадилами, свернутыми церковными флагами, или как их там, и прочими религиозными атрибутами, пахло прессованной смолой. Освещение слабое — в центре потолка единственная колба с такими же светляками, что и в коридоре.

Пройдя несколько шагов за отцом Нейбром, стражник схватил его сзади за шею. Священник тут же начал оседать. Уложив бесчувственное тело на ящики, стражник повернулся к нам.

— Дарн, дверь закрой, — произнёс знакомый голос.

Чёрный капюшон, закрывавший лицо, упал на плечи.

Сзади раздался щелчок замка. Забыв о больной ноге, я шагнула вперёд. Сердце колотилось как бешеное, руки дрожали. Губы растянула ухмылка, которую я была не в силах контролировать.

Я засмеялась — истерично, визгливо, громко.

— Ш! — мой рот накрыла ладонь, пахнущая камнями, прахом, и кровью, — а ну тихо!

Я замотала головой, не в силах остановить смех. Слишком долгий день. Слишком много напряжения. Слишком сильные эмоции.

— Кети, хватит! Кети! Да успокойся ты уже!

Легко сказать… Трясясь от смеха, захлебываясь слезами, я сдвинула ладонь, зажимавшую мне рот, и вцепилась зубами в её ребро. Сильнее, ещё сильнее. Так сильно, что появился привкус кислого железа. Это немного отрезвило. Всхлипнув последний раз, я разжала зубы.

— Ну? Всё? Отпустило? — Халнер отнял руку.

Не в силах говорить, я кивнула.

— Нарна при тебе? Держи наготове. И…, - он посмотрел на свою прокушенную ладонь, — все истерики потом. Ясно?

Я натужно улыбнулась, вытерла слёзы. Халнер тяжело вздохнул, хлопнул меня по плечу. Кивнул Дарну:

— Привет, братик.

— Вот ты! Монторп живучий, — улыбаясь во весь рот, ответил Дарн.

Они с Халнером обнялись, похлопали друг друга по спинам, и тут же поёжились: повстанцы знатно намяли им бока.

— Тебе чего, развлекухи на площади не хватило? — словно в подтверждение моих мыслей, поинтересовался Дарн, и кивнул на тело священника, — убийство лиц в сане, знаешь ли, серьёзное дело…

— Он в отключке, — поморщился Халнер, — но, если ему вовремя не помогут, то перекинется. Как, впрочем, и мы… Надо бежать, и сейчас. Дарн, ничего не спрашивай, просто поверь. Надо бежать. Слышал?

— Пффф… — Дарн возвел глаза к потолку, — слышал, слышал. И что ты предлагаешь? Продолжить маскарад?

— Нет. Быстро бегать. Кети, присядь, я тебе ногу поправлю.

Я села на край одного из ящиков. Хал вынул из личного подпространства крохотную баночку и иглу, и вколол мне что-то в лодыжку. Тупую боль от вывиха сняло, как не бывало.

— Тарвольский яд, — ответил Хал на мой немой вопрос, — доза слабая, поэтому хватит ненадолго. Но нам долго и не надо.

Он встал и помог подняться мне.

— Так. Вот, на всякий…

Церковную стражу вооружали неплохо, поэтому вместе с «костюмом» Халнер умыкнул два меча и скорострел. Отдал Дарну длинный клинок, мне — короткий, себе оставил скорострел.

— Сейчас выходим, и идем налево до двери в тупике. За ней — снова налево. Там — окованная дверь. За ней — склеп. Проходим до слабой точки, переносимся.

— Эээ… какой точки? Что делаем? — оторопел Дарн.

— Идём, как я сказал. Прости, долго объяснять, — поморщился Халнер, — ну, выходим.

Он открыл дверь, выглянул в коридор. Вышел. Махнул мне, сказал бежать первой. Затем кивнул Дарну. После побежал и сам.

Стоило пробежать всего несколько шагов, как мимо уха просвистел болт. Пригнулась, обернулась. У дальнего поворота целился с колена церковный стражник, позади него ещё трое вынимали самострелы. Халнер выругался коротко, но ёмко, Дарн — длинно и витиевато. Я молча припустила вперёд.

Казалось, до двери недалеко, но на самом деле — вечность. Особенно, когда свистят болты.

— Е**! — вскрикнул Дарн, цепляясь за косяк.

— Все живы? — Халнер бросил взгляд на Дарна.

— Под колено, — прорычал тот.

Хал кивнул и присел у дверного проёма. Начал отстреливаться. Я помогла Дарну оторвать рукав его куртки и перетянуть рану.

— Окованая! Дверь! Катакомбы! Идти! По линиям! Я! Догоню! — в перерывах между выстрелами проинструктировал Халнер, — быстро!

Я хотела возразить, но передумала. Если он выбрался из толпы повстанцев, то теперь-то точно не пропадёт. Поддерживая друг друга, мы с Дарном заковыляли прочь по узкому коридору.

Здесь было холодно и почти темно — светильники располагались далеко друг от друга. Опять не привычные уже колбы с мотылями, а огненные бабочки — огромные, размером с две ладони. Когда такое «чудо» пошевелилось, поднимая крылья, этот невинный и естественный жест моментально взбодрил, да так, что Дарн ещё долго подхихикивал в бороду.

Наконец, мы достигли двери, обитой полосами металла. Я посмотрела через плечо: Хал перезаряжал. Дарн навалился на дверь, та плавно открылась в непроницаемую темноту, пахнущую прахом и разложением.

— О, факелы!

Сняв со стены две железных «держалки», я чиркнула железом по стене. Поймала искру, раздула, перебросила на дерево.

— Итить ты как! — прокомментировал Дарн, который до этого ни разу не видел, как я проделываю подобный «фокус».

Затем пробормотал под нос:

— К огнеходцам переписать, может?…

Огнеходцам. Нашёл, о чем думать! Нам бы задницы свои спасти, а он про огнеходцев. Монтороп творческий, мля.

Единственный мерранский склеп, который я до этого видела — родовой склеп Хайдеков под замком Хейдар. В нём от центрального «зал» расходились во все стороны «погребальные пути». Здесь всё иначе: погребальные камеры располагались в беспорядке, часто встречались отнорки, отроги, и тупики.

Факелы трещали, воняли прелым деревом, почти не давали света. Потом один погас совсем. Я отдала второй Дарну, а сама положилась на Зрячее чутьё.

Вскоре решили сделать привал — отдохнуть и подождать Халнера.

— Не факт, что он этой дорогой пойдет, — сказал Дарн.

Я молча пожала плечами. Объяснять про нити пространства, которые явственно сходились где-то вдали, не было ни сил, ни желания. Вряд ли он их увидит, даже если постарается. А разглагольствовать на тему неведомого…

— Слушай, что он там такое сказал про слабость точек и прыжки? Ты в курсе?

О боги…

— Дойдём — сам увидишь, — вздохнула я, — сложно объяснить.

— Сложно, говоришь? А ты всёж-таки попробуй!

Жажда познаний, она такая. Всегда своевременно приходит, да.

— Хм. Дарн, вот скажи, ты видишь нити пространства? Ну, сетку такую? Прищурь глаза, сосредоточься… Ты всё-таки полукровка, даже побольше. Может, просто почувствуешь… Рукой поводи, мы как раз на границе одной сидим.

Молчание. Через некоторое время:

— Ишь ты, умная какая. Чтоб ты на представлениях так работала, как здесь… Плотный воздух и иногда будто светится что-то, едва видно. Ты про это?

— Ну, типа того. И вот есть точка, где совсем плотно и горячо. Мы воткнём туда Нарну, потому что она что-то типа ключа, и прыгнем в Хейдар, потому что в Хейдар такая же слабая точка есть.

Боги, что я несу! И правда звучит бредовенько. Впрочем, мне ли, пришелице из другого мира, говорить? Я видела галерею переходов, а тут всего-то какие-то прыжки.

— Эээ… Нити… Н-ну допустим… А Нарна? Какая это? — недоверчиво спросил Дарн.

— Моя.

Я достала кинжал из схрона. Навершие слабо светилось. Вынула из ножен. Увидела, что лезвие тоже светится. Так что, «прыжки» это, действительно, правда? Значит, одно движение, и… Да о чем это я!

— Я так и знал, я так и знал, — с горечью сказал Дарн, — вот и не тронул театр, называется… цена обещаниям,… Когда он её тебе дал?

— А? Что? Кто? — вздрогнула я.

Нарну мне заново передали на посвящении в Инквизицию. Но это, конечно, не та информация, которой стоило делиться.

— Что значит кто? Или ты у собственного Хозяина украла? По старой привычке? А, камойра?

— Это моя родовая Нарна. Моя по праву рождения, — процедила я.

Дарн фыркнул.

— По праву рождения, — передразнил он, — вот прям чистокровная, да?

— Вот прям да.

— Ути цаца! А чего ж тогда не обращалась ни к кому, в Оррах прозябала? Или преступление такое, что лучше так, чем попасться? М?

— Слушай, кончай уже, а! А то сам выбираться будешь! Если ты забыл, я уже давно свободна, и не обязана тебя на себе таскать!

— Таскать? И хрена? Вот и иди, куда шла. По линиям своим…

Дарн выругался — смачно и громко. Словно в ответ, по подземелью раскатился жуткий скрип, а потом — эхо шагов. Я подскочила, помогла подняться Дарну. Шаги стали громче, но с какого направления — не понятно.

— Вроде, их несколько… — прошептала я.

Дарн кивнул. Мы подождали ещё. Вскоре послышались голоса. Стало ясно: неизвестная кампания шла ровно с той стороны, в какую мы собирались двигаться. Интересно, кто?

Вдалеке из-за угла вынырнула блёклая точка факела. Я тут же погасила наш, и толкнула Дарна к ближнему повороту. Директор тихо прорычал пару ругательств, но захромал, опираясь на моё плечо.

— Посмотрим, кто? — прошептал Дарн.

— Нет. Это точно не Хал, так что… лучше попробуем пройти с другой стороны. Не трожь факел! Держись за меня. Я по пространству пойду.

И я пошла. Вернее, мы. Медленно, аккуратно, никуда не сворачивая: ход ответвлений не имел. Зато он становился всё уже и ниже, так что по-меррански высокий Дарн уже начал цеплять макушкой потолок, отчего наваливался на меня всё больше и больше. Не смотря на обезболивающее, нога начала подводить, тем более что двигаться приходилось, будто в горку. Но хуже всего то, что ход шел почти перпендикулярно нитям пространства, а значит, уводил нас всё дальше от точки сбора. Уводил, уводил, уводил… И закончился. Тупиком.

— Да *****! — от души выругалась я, ударив кулаком по гладкой поверхности.

— Не сквернословь, женщина! — сказал Дарн, — протри свои Высокородные очи! Это дверь!

Он оказался прав: когда я посмотрела «простым» зрением, на стене выделился тёмный прямоугольник со слегка размытыми контурами.

— Слава Великому Апри, сейчас выберемся из этого ужаса! — пыхтел Дарн, вовсю ощупывая стену.

Места в тупичке совсем не оставалось, поэтому я предпочла отступить на пару шагов. Потом присела, соскользнув спиной по стене. Отдышусь пока… Ещё же обратно эту тушу волочь…

— Опа! Всё! Слава Апри! — радостно вскричал Дарн, — нашел!

Что-то бумкнуло, засвербело. Раздался скрип петель.

— Эй, ты куда? — я схватила директора за шкирку, — а Хал?!

— В смысле? Мы далеко ушли, там уже наверняка никого нет. А мы сейчас выдеремся, и приведём помощь. Так надежнее.

— Да какого…

Дверь окончательно подалась. Не удержав равновесия на раненой ноге, Дарн буквально вывалился вперёд. Я вцепилась в косяк, балансируя на пороге.

Площадь с храмом находилась на скальном уступе, а дверь прорезали в склоне. Выходила она на небольшую улочку между двумя задниками домов.

— Эй, подняться-то помоги!

Дарн завертелся, словно перевернутая на спину черепаха. Но я не смотрела на него. Потому что неподалёку, вокруг костра из книг и поломанной мебели, сидели и стояли несколько перерожденцев и покоцанного вида… существа. О боги.

— Кети, твою мать! Дай руку!

Одно за одним, существа повернули головы в нашу сторону. Да это же те! С площади! А вот этот вообще, кажется, «судья»…

По виску потекла струйка пота. Дыхание перехватило.

— Да чтоб тебя монторпы драли!..

Дарн наконец, перевернулся и встал на четвереньки. Потом тоже замер, заметив перерожденцев.

— К… Кети… н-назад…

Полуосморы-полукадарги опомнились быстрее всех. Миг — и они процокали к нам. Руки-щупальца обвили Дарна, который всё ещё стоял на карачках, и пытался пятиться.

— Помоги! Ааааа! Кееет! Да помоги же, дряяяянь! Сукааааа!

Наверно, он начал отбиваться, но я уже не видела: нечто темное закрыло обзор.

Закрыло — и тут же рухнуло на мостовую. Держа Нарну в одной руке, а короткий клинок, что дал Халнер, в другой, я отступила в катакомбы и захлопнула дверь. Но даже через металл толщиной с кулак, слышались вопли Дарна.

— Убьююю! Дряяянь! Ааааа! Неееет!..

Дрожа, я отступила ещё на несколько шагов. За каким он туда полез?! Теперь никто и ничто не поможет. Я тем более. Но Халнер, конечно, расстроится…

Вывихнутая нога слегка подкосилась, и прыснула болью — пока лёгкой. Пока. Тут же что-то тяжело ухнуло по двери. Звук отдался в голове, словно крик в пустом колодце. Так, всё. Пора сваливать.

Коридор теперь шел под уклон, на меня никто не опирался, так что до развилки я дошла довольно быстро. Здесь, равно как и в соседних коридорах, царила темнота и тишина. Так что же получается, Дарн был прав, и стоило просто переждать? А, ладно. Всё равно ничего не исправить.

Нога начала потихоньку ныть. Значит, лучше лишний раз не нагружать. Как же тогда? Вдруг меня осенило. В городе-то сейчас блокировка, и свернуть пространство невозможно. Но здесь, где сгущаются нити, искусственные барьеры наверняка возможно обойти. Ну-ка…

Дохромав до ближайшей «нити», я пырнула Нарной воздух. Сработало: то, что на обычном уровне выглядело как бессмысленный пасс клинком, на «зрячем» оказалось чем-то вроде спускового механизма. В мгновение ока я оказалась в сером «нигде», расчерченном линиями-нитями. По ним я и заскользила вперёд, словно по лыжне.

Двигалась стремительно, но недолго: на самом краю «слабой» точки наткнулась на стену пространства. Оно дрогнуло, выбросило в «обычный» мир. Здесь тоже оказалась стена, только каменная. Высокая: верх не прощупывается. Гладкая: не залезть. Широкая…

Ведя пальцами по полированной поверхности, я двинулась направо, и вскоре поняла, что обхожу колонну. Интересно, зачем она тут? «Посмотрев» пространство, я увидела, что нахожусь в потоке голубовато-золотого света, который почти физически обволакивает, устремляется вверх и проходит вниз. Именно на этой штуке и висит шар Апри в зале храма. Хм…

Задумавшись, я потеряла сосредоточенность, и споткнулась. Колени больно ударились о камень. Что это? Похоже, лестница. Наверх. Ну, поползли…

Это и в самом деле оказалась лестница, она обвивала колонну, подобно лиане. Привела на площадку — ровную и пустую. Камень на ней оказался слегка шероховатый, но без каких-либо существенных выбоин и трещин. Я встала, выпрямилась во весь рост. Быстро поняла, что потолок над колонной находится пальца на два выше моей головы. Как тут мерранцы проходят-то, а? Они ж высоченные все… Но кто-то тут прошел, и совсем недавно: чуть поодаль виднелся круг, из которого лился тусклый серый свет, наподобие того, в коридорах.

Я прошла под отверстие. Донеслись голоса — низкие, мужские. Агрессивные. Слов, однако, не расслышала. Я встала на мыски, потом слегка подтянулась, уцепившись за край.

Круглая комната, сравнительно небольшая. Двое в балахонах церковной стражи держали третьего, в такой же одежде, только испачканной и местами подранной. Пленник висел на заломленных руках и, судя по звуку, откашливался. Лица не разглядеть: между нами, спиной ко мне, стоял бритоголовый человек в расшитой золотом рясе. Священник, что ли? Судя по одежде — да, причем, не самого низкого ранга. Вон, отец Нейбр, который пришел за нами с Дарном, гораздо скромнее был одееее…

Кто-то схватил меня за шиворот, вытянул наверх. Больно вывернул руки.

— Ваше солничество…

Человек в расшитой рясе обернулся. На груди — массивный диск Великого Апри, украшен камнями. Цепь — в полтора пальца толщиной. Голова и толстощекая рожа выбриты до зеркального блеска.

Священник окинул меня презрительным взглядом. Поднял брови.

— Это ещё кто?

— Шпионила из люка, ваше солничество, — ответил держащий меня человек.

— Мда. Пора травить тараканов в склепе…

— Разрешите обратиться? — сказал один из стражников, что держал другого пленника.

Получив кивок, продолжил:

— Мы конвоировали её и графа… Хендар, кажется…

— Хейдар, бестолочь! — поморщился священник.

— Виноват! Хейдар! Конвоировали из верхнего зала, по приказу отца Нейбра. Граф сказал, что она жена его брата. И утверждал, что граф — брат, а не он.

— Хм. Жена, говоришь?

Священник подошел ко мне. Резко схватил за волосы, дернул голову вниз и вперед. Провел рукой по шее у основания волос — там, откуда Халнер брал мою кровь, чтобы «представить» особняку Варди, в котором мы жили. Потом резко отпустил, толкнув назад.

— Не венчана, — брезгливо сказал он, — греховное сожительство в лучшем случае. И то меньше года.

Потом схватил меня за подбородок.

— А ну говори! Где граф Хейдар?

— Н-нет его, — выплюнула я, — погиб.

— Поги-иииб? Где бы это?

— В катакомбах. Повстанцы прорвались, и…

— Лжешь.

Он резко отвесил мне оплеуху, и отвернулся. Пошел обратно ко второму пленнику. И тут я, наконец, разглядела: двое стражников держали Халнера. Лицо — сплошной кровоподтек. Боги! Даже после площади он выглядел лучше…

— Дарн? — одними губами спросил Хал, поймав мой взгляд.

Я состроила скорбное лицо и покачала головой. В тот же миг священник обернулся. У него что, глаза на затылке?! Остановился, развернулся боком. Перевел пару раз взгляд с Халнера на меня и обратно. Потом обратился к Халу.

— Как-как ты сказал, тебя зовут?

— Гарнам Лирн.

— Отлично. А это кто? — кивок на меня.

— Понятия не имею.

— Ещё лучше. Значит, во имя Апри…

Священник снова шагнул ко мне, а потом ударил поддых так резко и сильно, что я не успела напрячь пресс. В глазах потемнело, стало нечем дышать.

— Выкинуть в зал. Там ей и место.

Стражник развернул меня к неприметной двери в стене.

— Нет! — выкрикнул Халнер, и добавил уже спокойнее, — не стоит этого делать.

— Дааа? А почему бы это? — с притворным удивлением протянул священник.

— Повстанцы увидят в алтарной надстройке дверь, начнут ломиться…

— Ах вот как. Действительно… Стоп! Давайте обратно. А ты, — звук удара, — кажется, мы общались по душам?…

Меня начали разворачивать обратно. В момент поворота, я уперлась каблуком сапога в пол. Присела, утянула стражника за собой в резкий вираж. В тот же миг с той стороны, где стоял Халнер, донеслись характерные утробные звуки.

— Да монторпы тебя ***! — закричал священник.

Мы со стражником начали падать. Я запустила пальцы в подпространство. Вынула Нарну лезвием вперёд. Вернее, назад. Стражник охнул. По рукам потекло что-то теплое. Хватка на моих локтях ослабла. Пол ударил в бок. Перекатилась. Вскочила.

Священник стоял ко мне боком. Ругаясь неподобающими сану словами, мужчина отряхивал рясу от блевотины. Её источник в лице Халнера кашлял и плевался, повиснув на руках стражников — лица брезгливо перекошены, хватка явно ослабела. Хал приподнял голову, подмигнул. Дернулся. Вырвался от одного. Со вторым завязалась борьба.

Священник оторвался от гигиенических процедур. «Убийство лиц в сане — тягчайшее преступление», всплыло в мозгу. Ну что ж. Я схватила святошу за шею сзади, слегка кольнула Нарной ребра.

— Отпускай его, — прошипела в ухо.

В ответ хрип. Взмах руки, и Халнера отпустили. Прихрамывая, он сделал три шага вперёд. Я тоже отпустила священника, сильно толкнув в спину. Схватила Хала за руку. Он кивнул, и накрыл второй ладонью ту мою руку, в которой я сжимала Нарну. Двигаясь, как единое целое, мы вспороли пространство.

Мир замелькал. Перерезанные нити разлетелись в стороны. Ну, а теперь? Что делать, куда править? Я крепче вцепилась в Хала.

— Я направляю. Отслеживай точки, не давай нам вылететь, — прошелестел он.

В этом пространстве, точнее, подпространстве, голос звучал приглушенно, словно издалека. Я кивнула. Сосредоточилась на том, чтобы двигаться четко по линиям «сети», непроваливаясь в её дыры. Повороты задавал Халнер. Мелькали туманные очертания предметов, построек, природы, существ…

Наконец, из серого «нигде» появились башни Большого замка. Нити накренились, расщепились, сплелись. Что-то холодное, похожее на незримые щупальца, заскользило по нам, сдавило грудь. Халнер крепче прижал меня к себе одной рукой, второй отпустил рукоять Нарны.

Мы вывалились на твердое. Темнота. Запах мокрых камней, затхлости, немного — крови. Кое-где белели горки снежной крупы. Морозец щипал кончик носа. Не смотря на то, что Халнер всё ещё обнимал меня, холод моментально просочился под разодранную одежду.

— Стоять! Руки!

Из темноты появились два нестерпимо ярких фонаря. Халнер поднял руки ладонями вверх, сжал кулаки. Я почувствовала, как запульсировали клейма Инквизиции на запястьях.

— Да не погаснет священное Пламя, — сказал Хал.

— Пока океан Мерран не поглотит звезд, — ответили из темноты.

Фонари, слепившие глаза, потускнели. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то ответил. Я не слышала: в ушах звенело, с каждым вдохом все сильнее. Хал слегка подтолкнул меня вперед. Я сделала шаг…

В пояснице что-то взорвалось, нашпиговало тело раскаленными осколками. Словно личинки хищного цветка, они извивались и двигались, прокладывая норы сквозь плоть.

Безмолвно корчась, я рухнула лицом в снежную крупу.