Словно гигантская хищная птица, китобойное судно плавно скользило к западному побережью Южной Америки, от одного живого моря жира к другому. Таким был Тихий океан в 1821 году – просторным полем с теплокровными хранилищами жира, кашалотами.

Охота за кашалотами – самыми большими зубатыми китами – была нелегким делом. Шесть человек должны были, спустившись с корабля в маленькую лодку, быстро подгрести к своей добыче, загарпунить ее, а потом попытаться заколоть копьем – это шестидесятитонное существо, способное одним взмахом хвоста уничтожить вельбот, сбросив экипаж в холодную океанскую воду, зачастую очень далеко от корабля.

Затем наступал черед изумительного превращения мертвого кита в груду жира, который резали, рубили на куски и вываривали в высокого качества китовое масло для освещения улиц и смазывания механизмов. И то, что все это происходило на безграничных просторах Тихого океана, делало китобоев XIX века не просто мореходами, охотниками и рабочими. Они были исследователями, все дальше и дальше вторгавшимися в едва изученные просторы, большие, чем все материки, вместе взятые.

Сто с лишним лет главным офисом этого всемирного бизнеса оставался небольшой остров Нантакет, расположенный в двадцати четырех милях к югу от Новой Англии. Главный парадокс заключался в том, что китобои, жившие на острове, были квакерами, религиозными сектантами, проповедовавшими пацифизм, во всяком случае, когда дело касалось человеческой расы. Они умели контролировать себя и четко осознавали свою миссию, одним словом, были теми «одержимыми квакерами», о которых писал Мелвилл.

Нантакетское судно «Дофин» в первые месяцы своего трехгодичного плавания шло курсом к побережью Чили. И однажды февральским утром 1821 года впередсмотрящий увидел нечто необычное – качающуюся на волнах лодку, невероятно маленькую в открытом море. Капитан корабля, тридцатисемилетний Зимри Коффин с острым любопытством вглядывался в загадочный объект через свою подзорную трубу.

Капитан скоро понял, что это вельбот – симметричная лодка примерно двадцати пяти футов длиной, – но вельбот, не похожий на те, что он видел раньше. Борта лодки были надстроены по крайней мере на полфута. Две самодельные мачты превращали гребное судно в примитивное подобие шхуны. Паруса – жесткие от соли и выбеленные солнцем – явно тянули лодку вперед через многие, многие мили. На руле никого не было. Коффин повернулся к рулевому «Дофина» и приказал: «Руль на ветер».

Под чутким руководством Коффина рулевой подвел корабль к неуправляемому судну так близко, как это только было возможно. И хотя они быстро проскочили мимо, те краткие секунды, в которые им удалось заглянуть на борт лодки, запомнились им до конца жизни.

Сперва они увидели кости, человеческие кости, усыпавшие банку и доски настила, будто вельбот служил логовом свирепому чудовищу, пожирающему людей. Потом они заметили двух человек, скорчившихся в противоположных концах лодки. Их кожа была покрыта язвами, глаза выпирали из глазных впадин, бороды затвердели от соли и крови. Они высасывали мозг из костей своих мертвых товарищей.

Вместо того чтобы приветствовать своих спасителей улыбкой облегчения, выжившие – обезумевшие и не способные говорить от жажды и голода – заволновались, выказывая страх. Они жадно сжимали расколотые, обглоданные кости, вцепившись в них с отчаянной силой и не отпуская, словно пара голодных собак, найденных в глубокой яме.

Позже, когда спасенным дали немного еды и воды (и наконец-то отняли у них кости), один из них нашел в себе силы рассказать свою историю. Это была история, сотканная из самых жутких кошмаров китобоя: остаться в лодке далеко от земли, без еды и воды и – самое ужасное – наедине с китом, не уступающим человеку ни в хитрости, ни в мстительности.

Хотя сегодня об этом почти забыли, крушение «Эссекса», пущенного на дно разъяренным кашалотом, было самой знаменитой морской катастрофой XIX века. Почти каждый американский ребенок читал об этом в школе. Это событие вдохновило Германа Мелвилла на создание одного из самых напряженных моментов «Моби Дика».

Но окончание романа Мелвилла – крушение судна – это отправная точка рассказа о настоящей катастрофе «Эссекса». Крушение судна как будто стало началом кошмарного эксперимента, цель которого – выяснить, как долго человеческое существо может противостоять дикому морю. Из двадцати человек, спасшихся с борта затонувшего судна, выжили лишь восемь. Двое, спасенные «Дофином», прошли почти четыре с половиной тысячи морских миль через Тихий океан – это по меньшей мере на пятьсот миль больше, чем знаменитое путешествие капитана Уильяма Блая, брошенного мятежниками с «Баунти» в лодке посреди моря, и более чем в пять раз больше знаменитого перехода сэра Эрнеста Шеклтона к Южной Георгии.

Почти сто восемьдесят лет единственным источником, повествующим о трагедии, оставались сто двадцать восемь страниц «Рассказа о крушении китобойного судна “Эссекс”» Оуэна Чейза, первого помощника капитана. Были и отдельные свидетельства других выживших, но им недоставало полноты и объема записок Чейза, которые были изданы под литературной редакцией неизвестного автора всего через девять месяцев после того, как первый помощник капитана был спасен. Позже, в 1860-м, на чердаке дома в Пенн-Яне, пригороде Нью-Йорка, была найдена записная книжка. И лишь спустя еще двадцать лет она попала в руки специалиста по китобойному промыслу из Нантакета Эдуарду Стэкполу, который понял, что ее владельцем был Томас Никерсон, корабельный юнга с «Эссекса». Спустя много лет после крушения судна Леон Льюис, профессиональный литератор, убедил Никерсона, который был тогда владельцем пансиона на Нантакете, написать отчет о крушении. В 1876 году Никерсон послал Льюису записную книжку с единственным черновиком тех событий. По каким-то причинам Льюис так и не занялся подготовкой рукописи к изданию и в конечном счете отдал записную книжку соседу, тот хранил ее у себя до самой своей смерти. В 1984-м отчет Никерсона был наконец опубликован Нантакетским историческим обществом как малотиражная монография.

С точки зрения литературных достоинств рассказ Никерсона не идет ни в какое сравнение с профессионально отредактированным рассказом Чейза – сбивчивая и неровная любительская работа. Но автор записок был там, у руля «Эссекса», когда корабль был атакован китом. Четырнадцатилетний Никерсон был самым младшим членом экипажа и в своих записках остался наивным ребенком, стоящим на пороге возмужания, сиротой (он потерял обоих родителей, когда ему еще не было и двух лет), ищущим дом и семью. Когда он наконец-то взялся за перо и бумагу, ему был семьдесят один год, но он сумел взглянуть на то далекое время так, как будто это было вчера. Его воспоминания подкреплены тем, что он узнал из бесед с другими выжившими. В истории, рассказанной ниже, воздается должное запискам Чейза, но в то же время впервые спустя сто восемьдесят лет после крушения «Эссекса» им брошен вызов.

Когда я был маленьким, мой отец, Томас Филбрик, преподаватель английского языка в университете Питсбурга и автор нескольких романов о море, часто, сидя вечером у постели, рассказывал нам с братом историю кита, атаковавшего корабль. Мой дядя, покойный Чарльз Филбрик, обладатель поэтической премии Уоллеса Стивенса за 1958 год, написал об «Эссексе» поэму в пятьсот строк, «Тяжелое прошлое», изданную посмертно в 1976 году. Она пробуждала то, что он называл «прошлым, которое мы должны помнить». Десять лет спустя, в 1986-м, я переехал с женой и двумя детьми в порт приписки «Эссекса», на остров Нантакет.

Я скоро узнал, что об «Эссексе» писали не только Оуэн Чейз, Герман Мелвилл и Томас Никерсон. Был и выдающийся нантакетский историк Эдуард Стэкпол, умерший в 1993-м, как раз тогда, когда началось мое собственное исследование. Был и Томас Хеффернан, автор работы «Удар кита: Оуэн Чейз и “Эссекс”» (1981), важного научного труда, завершенного как раз перед тем, как была найдена рукопись Никерсона. Наконец, был Генри Карлайл и его захватывающий роман «Иона» (1984), рассказывающий историю «Эссекса» от лица капитана корабля Джорджа Полларда.

Но даже после прочтения всего этого я хотел знать больше. Я спрашивал себя, почему кит повел себя так, могли ли голод и обезвоживание исказить восприятие людей – что там произошло на самом деле? Я погрузился в документальные свидетельства других китобоев той эпохи, я читал о каннибализме, о выживании в море, о психологии голодающих, о навигации, океанографии, о повадках кашалотов, об устройстве судов – обо всем, что могло помочь мне лучше понять то, что случилось с этими людьми на широких, беспощадных просторах Тихого океана.

Я понял, что крушение «Эссекса» подарило Мелвиллу гораздо больше, чем финал одного из величайших романов в истории Америки. Оно дало ему те самые темы социального статуса, соперничества, лидерства и межчеловеческих отношений, что звучат на всем протяжении «Моби Дика». Оно дало Мелвиллу архетипическое, но настоящее место, из которого «Пекод» отправился в свое воображаемое путешествие: крошечный остров, однажды приковавший внимание целого мира. Бесконечно жадный, технологически развитый, с религиозным ощущением собственного предназначения, Нантакет в 1821 году был тем, чем только собиралась стать Америка. Никто и не думал, что через какое-то поколение остров рухнет, потонет, словно «Эссекс», из-за своей слишком тесной связи с китами.

ЭКИПАЖ «ЭССЕКСА»

КАПИТАН

Джордж Поллард-младший

ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК

Оуэн Чейз

ВТОРОЙ ПОМОЩНИК

Мэтью Джой

ГАРПУНЕРЫ

Бенджамин Лоуренс · Овид Хендрикс

Томас Чаппел

СТЮАРД

Уильям Бонд

МАТРОСЫ

Оуэн Коффин Исаак Коул • Генри де Витт

Ричард Петерсон Чарльз Рэмсделл • Барзилай Рей

Самуэль Рид Исайя Шеппард • Чарльз Шортер

Лоусон Томас Сэт Уикс • Джозеф Вест

Уильям Райт

ЮНГА

Томас Никерсон

Парусная оснастка китобойного судна «Эссекс»

A. Бизань

B. Брамсель

C. Бизань-топсель

D. Грот-брамсель

E. Грот-марсель

F. Грот

G. Фор-брамсель

H. Фор-топсель

I. Фок

J. Фор-стеньга-стаксель

K. Кливер

L. Бом-кливер

Палуба китобойного судна «Эссекс»

A. Брашпиль

B. Люк полубака

C. Фок-мачта

D. Котлы

E. Грот-люк

F. Грот-мачта и насосы

G. Камбуз

H. Запасной вельбот на шлюп-балках

I. Бизань-мачта

J. Кормовой люк

K. Штурвал

L. Запасной вельбот

M. Шлюпка правого борта

N. Шлюпка левого борта

O. Центральная шлюпка