Дейвон вытерла нос найденной в кармане салфеткой, стерла слезы со щек рукавом и еще раз погладила по лбу кобылку.
— Спасибо, старушка, — прошептала она. Лошадь дернула головой, потом уткнулась теплыми губами в руку Дейвон.
На выходе из конюшен Дейвон сердечно поблагодарила работников, которые, несмотря на поздний час, пропустили ее внутрь как новоиспеченную падчерицу Бенсона.
До нее доносились звуки все еще играющей под тентами музыки. Дейвон прислонилась к ограде, невидящими глазами глядя на аккуратно подстриженную траву загона. После того как ее мать вышла замуж за своего третьего избранника, английского графа, лошади стали для Дейвон главным утешением. Это было время, когда ее определили учиться в кошмарную школу, где она со своим канадским акцентом и неуклюжим поведением немедленно превратилась во всеобщую мишень для нападок. Но по вечерам главный графский конюший учил ее верховой езде, которая давалась Дейвон на удивление легко.
Именно лошади помогли ей выдержать все те четыре года, пока граф не бросил ее мать ради какой-то богатой шведки и они с Алисией не переехали в Техас, к нефтяному магнату. Там Дейвон научилась совершенно иной манере верховой езды. Но лошади были такими же — они спасали ее, как Дейвон поняла намного позже, от затянувшегося одиночества.
Сегодня вечером, уйдя от гостей, слишком взвинченная, чтобы думать о сне, она переоделась в джинсы и свитер и пробралась к конюшням, просто чтобы почувствовать знакомый запах сена и погладить бархатистые конские морды. И сама не знала, почему вдруг расплакалась.
Все из-за этой свадьбы, а вовсе не из-за Джареда.
Дейвон выпрямилась. Идти в дом не хотелось. Думать о Джареде Холте — тем более. Глубоко засунув руки в карманы, Дейвон неторопливо пошла к розарию, где воздух был напоен сладким ночным ароматом цветов. Еще несколько минут одиночества — и она сможет уснуть спокойно.
— Так вот вы где!
Дейвон подскочила от неожиданности и уставилась на мужчину, вышедшего из-за раскидистых рододендронов. Джаред. Ну конечно. В тех же черных брюках и белой крахмальной рубашке, только без галстука и с расстегнутой верхней пуговицей. Дейвон резко сказала:
— Я устала... Иду в дом.
— Вы идете не туда.
О, эта насмешка в его голосе!
— Джаред, — сказала она, сдерживая себя, — вы когда-нибудь смотрите на женщину как на человека?
Он подошел ближе.
— Вы были в конюшнях.
Настала ее очередь для насмешки.
— Почувствовали запах? Прошу прощения... Не сомневаюсь, что французские духи вам больше по вкусу.
Он стоял так близко, что она могла протянуть руку и дотронуться до него.
— Вы плакали, — неожиданно сказал он.
— Нет!
Внезапно он принял свирепый вид.
— Если вас кто-то обидел...
Дейвон язвительно сказала:
— Ваш отец женился на моей матери. Этого мало?
— У меня есть одна идея — отличное средство против частых свадеб.
— Интересно, какое? — невесело спросила она.
— Ваша мать убеждена, что во всем виновата ваша работа.
— Вы что, по ночам превращаетесь в домашнего психоаналитика?
Он снова расхохотался, сверкая зубами.
— Вы даже не спросили, что за идея.
— Я боюсь, — нахмурилась Дейвон.
— Все очень просто. Умираю от голода. Закуска и свадебный пирог не в счет, теперь я согласен даже на добрый старый гамбургер. Что скажете насчет набега на кухню?
Ее губы дрогнули.
— Вы серьезно?
— Да, мэм. — Он схватил ее за руку. — Пошли.
Джаред протащил ее мимо конюшен к дому, потом по длинному коридору на кухню, напоминавшую большой амбар или кладовую.
— Знаете что? Я тоже хочу есть. Где у вас лук?
Гамбургеры получились отличные. Джаред, как и она, любил их с соусом, перцем и кетчупом. Дейвон проглотила последний кусок и удовлетворенно вздохнула.
— К дьяволу холестерин. Я чувствую себя гораздо лучше.
Джаред закапал рубашку соусом. Как ни странно, это придало ему более домашний вид. К тому же он наконец прекратил свои попытки дотронуться до нее. Поэтому Дейвон широко улыбнулась и протянула ему бумажное полотенце со словами:
— Осторожнее — у вас подбородок в кетчупе.
— Только в кетчупе?
Он старательно вытер подбородок, потом, словно не в силах сдержаться, провел пальцем по ее губам.
— Ты так прекрасна, — хрипло сказал он.
У Дейвон мелькнула мысль, что сейчас у нее еще есть возможность сбежать. Она пробормотала:
— Это мои самые старые джинсы. А волосы, видите, совсем растрепались.
Джаред неторопливо разглядывал ее с головы до ног. Волосы действительно выбились из прически, измятый свитер облегал грудь, а поношенные сандалии были надеты прямо на босу ногу.
— Ты можешь быть одета в мешок из-под сахара и все равно выглядеть в десять раз лучше, чем все остальные гости на свадьбе.
— Когда ты смотришь на меня так, я таю... как этот сыр, — пробормотала Дейвон.
— На вкус ты гораздо лучше сыра, — ответил Джаред, резко притягивая ее к себе и целуя. Она жарко отвечала ему, чувствуя, как его руки ласкают под свитером ее грудь. Внезапно Джаред подхватил ее на руки и понес, ногой распахнув дверь кухни.
Дейвон чувствовала, как бешено бьется его сердце. Она непроизвольно обхватила его за шею... его волосы были на ощупь такими же шелковистыми, как и на вид. Поборов желание запустить в них пальцы, она пролепетала:
— Джаред... отпусти.
Он поднимался по лестнице, которой она не видела раньше.
— Осторожнее, локти, — посоветовал он.
— Отпусти меня, я сказала... Куда мы идем?
— А ты как думаешь? В постель.
— Мы не можем!
— Можем, конечно. Что нам мешает?
Она попыталась высвободиться, но тщетно.
— Во-первых, мы друг другу не понравились.
— Тебе понравится то, что мы будем делать, — убежденно сказал он.
Он нес ее по длинному коридору, на стенах которого были развешены старинные картины с изображением охоты. Это, должно быть, другое крыло дома, подумала Дейвон.
— Но мы же не...
— Почти пришли, — сказал Джаред, открывая дверь. Окна комнаты выходили на лес. Джаред захлопнул дверь и поставил Дейвон на пол, не отрываясь от ее губ, словно боясь упустить даже миг. У Дейвон кружилась голова, их языки переплетались, руки Джареда ласкали ее спину. Дейвон изогнулась, прижимаясь к нему, и обвила его шею руками.
Он прошептал:
— Скажи, что ты хочешь меня, Дейвон.
Медленно, очень медленно она отстранилась. Встав прямо, она сказала:
— Конечно, я хочу тебя. Но...
— И я хочу тебя... сильнее, чем могу передать словами. Сегодняшняя ночь — для нас с тобой, Дейвон. Не завтрашняя. Не вчерашняя. Только сегодняшняя.
Дейвон посмотрела на него. А способна ли она хотя бы немного понять этого человека, с которым едва знакома, но который так неудержимо притягивает ее? Он встретил ее взгляд спокойно, не улыбаясь и не говоря ни слова.
«Иди с ним, — нашептывал ей на ухо тихий голосок. — Есть ли лучший способ узнать человека?»
«Лучше пробеги несколько кругов вокруг дома, — посоветовал другой голос. — Ты отказалась от интимной жизни семь лет назад, и Питер твоего решения не изменил. Хорошо, Джаред действительно настоящий мужчина в полном смысле слова, поэтому у тебя разыгралась кровь. Это просто гормоны. Природа заботится о том, чтобы секс не прекращался».
Руки Джареда все еще лежали на ее плечах, и тепло от них расходилось по всему ее телу. Он стоял так близко, что она могла сосчитать его ресницы. Когда она в последний раз так загоралась страстью от одного-единственного поцелуя? Несмотря на ее беспокойную бродячую жизнь, на самом деле Дейвон все это время жила очень спокойно — с тех пор как Стив бросил ее. Никакого риска. Все под контролем.
Питер разделял ее настрой. Да она никогда бы и не стала спать с Питером.
Но Джаред Холт полностью сокрушил все ее защитные бастионы.
— Нам будет хорошо, клянусь.
— А если я сейчас развернусь и уйду, ты что, удержишь меня силой?
— Насилие никогда не было моим методом.
Будь перед ней другой человек, Дейвон могла бы поклясться, что его задел этот вопрос. Но возможность ранить такого человека, как Джаред, была просто нелепой. Она упрямо и гордо повторила: — Меня не интересуют твои деньги.
Она увидела, как на его шее забилась жилка.
— Нас обоих интересует только секс, Дейвон. Секс, и ничего больше — это я и имел в виду, говоря, что нет никакого завтра, — но и не меньше. Мне кажется, тетя Бесси неспроста что-то заметила — между нами даже воздух искрил от напряжения. Я не знаю, почему. И не хочу знать. Но поверь мне, я не всегда такой.
Она может выбирать — вот о чем он говорит.
И Дейвон почувствовала — не поняла, а только почувствовала, что знает свой ответ. Она до смерти устала от спокойствия.
Она протянула руку и провела пальцами по его скуле, по жесткому подбородку, дотронулась до теплых губ. Внешне она была очень серьезна, но от этого прикосновения вся кровь в ее жилах закипела. Потом, запустив пальцы в его густые волосы, она притянула его голову к себе и поцеловала с решительностью, которой раньше за собой не знала.
Он замер на мгновение, словно изумленный ее поведением. Потом стиснул ее в объятиях, жарко и жадно, словно изголодавшийся человек, которому долго отказывали в самом насущном, необходимом, как хлеб или воздух. Их поцелуй стал глубже, тела теснее прижались друг к другу, у Дейвон из горла вырывались тихие стоны наслаждения, которого она ждала, наверное, всю свою жизнь.
Джаред поднял голову, так же решительно и нежно вынул из ее волос шпильки и расправил рассыпавшиеся локоны по плечам. Сняв с нее через голову свитер, он расстегнул лифчик и швырнул его на пол. Потом, глядя на ее лицо, он коснулся ее груди, прикрытой длинными волосами, отчего соски немедленно затвердели.
Ее дыхание участилось. В бледном свете луны, проникавшем через окно, его глаза казались бездонными — Дейвон сейчас могла бы утонуть в них и никогда больше не вынырнуть. Подавив не успевший подняться в душе страх, она принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Раздвинув тонкую ткань, чтобы открылась грудь с темными колечками волос, она провела по его коже рукой, чувствуя, как бешено пульсирует в висках кровь. С внезапным нетерпением он рванул рубашку и сбросил ее с себя на пол. Дейвон снова приблизилась к нему, ее набухшие соски коснулись его груди.
Закрыв глаза, она почувствовала, как он, сжав рукой ее грудь, приник губами к соску и начал ласкать его языком. Дейвон невольно подумала — можно ли умереть от наслаждения? Наверное, можно. Она изо всех сил притянула его к себе, прижалась щекой к его волосам.
Дейвон страстно хотелось доставить Джареду наивысшее наслаждение, такое же, какое он дарил ей. «У нас есть время, — подумала она, — у нас есть все время на свете для секса, такого, какого я никогда еще не испытывала».
Замерев, Дейвон смотрела на сильные мускулы его плеч. Джаред поднял голову. Он нашел «молнию» на ее джинсах и медленно стянул с ее бедер плотную ткань, так что она осталась в одних тонких трусиках. Ее щеки вспыхнули, когда он невыносимо медленно провел ладонями по изгибам ее тела и прижал ее к себе так, что она могла полностью ощутить его возбуждение.
— Пойдем в постель, Дейвон, — хрипло сказал он, и мгновение спустя она очутилась у него на руках.
Прислонившись щекой к его груди, она прошептала:
— Мне хотелось бы, чтобы это длилось вечно... Я хочу тебя, хочу так, что не могу даже дышать.
Дейвон лежала на кровати, и Джаред целовал ее в закрытые веки, шею, грудь, как будто хотел отметить своей печатью. Одной рукой он стянул тонкую полоску ткани с ее ног.
Минуту спустя он лежал с ней рядом, совершенно обнаженный, и с внезапным смущением она прошептала:
— Какой ты красивый...
Джаред взял ее руку и протянул к себе, чтобы она коснулась его. Одним быстрым движением Дейвон придвинулась к нему так, что он вошел в нее. Джаред подался вперед, она прошептала его имя и стиснула его бедрами, опуская голову все ниже, пока ее длинные распущенные волосы не скрыли наготу.
Не выпуская ее из объятий, Джаред перевернулся на бок. Теперь они лежали лицом к лицу.
— Слишком быстро, — пробормотал он. — Я хочу, чтобы ты...
Дейвон еще сильнее стиснула его бедрами.
— Нет, нет, сейчас, Джаред, — жарко зашептала она. — Сейчас... прошу...
Он начал двигаться, все сильнее и быстрее, от его ритма Дейвон ощутила нечто такое, чего не испытывала никогда в жизни, ни с кем. Она прокричала его имя, чувствуя, как полилось в нее его наслаждение. Обхватив его руками, прижавшись к нему так тесно, насколько хватило сил, она закрыла глаза, ощущая биение его сердца в унисон с собственным.
Станут плотью единой...
Теперь она поняла, что означают эти слова. Как странно, что ей пришлось так долго ждать, чтобы понять это.
— Дейвон, — хрипло пробормотал Джаред. — Ты в порядке?
Она открыла глаза. Его грудь все еще вздымалась, на лбу блестела испарина.
— В порядке? — повторила она. — Нет...
— Это было так давно... я слишком...
С неожиданной для себя самой нежностью она рассмеялась:
— «В порядке» — это не те слова, Джаред. Я гораздо более чем в порядке. Мне хорошо, мне очень хорошо. — Она потянулась, словно кошка, обвила его шею руками и поцеловала.
Его ответ был более чем удовлетворительным — настолько, что Дейвон поняла, что готова к повторению. Прикусив его нижнюю губу, она с непритворной надеждой сказала:
— Мы можем повторить это. Если хочешь.
— Очень хочу, — улыбнулся он какой-то особенной, мальчишеской улыбкой, от которой по всему ее телу прошла волна нежности. — Ты по этому тоже соскучилась немного, да?
— Очень. Семь лет — срок немалый.
Он опустился на нее сверху, опираясь на локти.
— Значит, ты хочешь еще, так, Дейвон Фрейзер?
Она провела ладонями по его гладкой спине.
— Я знаю, что ты готов, — уклончиво ответила она.
— Скрыть это я не могу. — Улыбка исчезла с его лица, как будто эти слова он сказал под принуждением. — С тобой я чувствую себя так, будто никогда раньше этого не делал... ты так непохожа на других...
Но Дейвон не хотелось думать о других женщинах в объятиях Джареда. О женщинах в его прошлом и в будущем. Она прижала пальцы к его губам.
— Не нужно говорить, — прошептала она. — Не надо слов. На одну ночь мы принадлежим друг другу, Джаред. Только на одну ночь. Люби меня... и позволь мне любить тебя.
— Я ничего не хочу так, как этого, — глухо сказал он, легчайшим прикосновением губ закрывая ей веки. Все ее пять чувств обострились. Дейвон чувствовала его поцелуи на своем лице, шее, запоминала гладкость и упругость его кожи, легкий ее запах. Запах их ночи любви.
Ибо что это, если не ночь любви?..