В машине Майкла они подъехали к парковке на Сент-Джеймс-авеню. За углом находилась автобусная станция компании «Грейхаунд».

— Ты нормально себя чувствуешь, Джейн? У тебя хватит сил сделать это?

Почему он ее об этом спрашивает? Это была не ее идея — вылезти из постели и ехать в Бостон на дурацкие поиски сокровищ. Таков был план Майкла. Это он, укладывая ее спать прошлой ночью, — а может, это было и не прошлой ночью, — якобы случайно спросил ее, куда она дела десять тысяч долларов, снятые с их совместного счета.

Сначала она никак не могла вспомнить, о чем идет речь, все происшедшее, казалось ей, случилось не с ней и очень-очень давно. Но после настойчивых расспросов она наконец выдала ему требуемые сведения. Он улыбнулся, узнав о ее конспирации, особенно когда она рассказала ему, что спрятала ключ от своей секции под подошву туфли. Правда, она не могла вспомнить, в каких туфлях она была в тот день и ему пришлось распотрошить почти всю ее обувь.

Она не рассчитывала, что ей придется ехать вместе с ним, но потом вспомнила, что сегодня суббота и Паула дома. Позвонили Сара и Дайана. Обе изъявили желание приехать, но Майкл ответил им в одних и тех же выражениях, что сегодня он везет Джейн в Бостон, чтобы купить ей наконец давно обещанное бриллиантовое обручальное кольцо. Он надеется, что это ее немножко взбодрит, а о результатах он сообщит позже. Он ничего не сказал о станции «Грейхаунд» и правильно сделал. Что он мог сказать ее подругам по этому поводу? Что он собирается изъять оттуда те деньги, которые она у него украла, перед тем как окончательно свихнуться? Это, наверное, именно то, что так жаждали услышать ее подруги. Даже для них это было бы слишком.

— Можно я посижу в машине? — попросила Джейн Майкла.

Она с трудом воспринимала звуки собственного голоса, словно говорила на малознакомом языке. Как у нее вообще хватало сил что-то говорить? — удивилась она, мечтая лишь о том, чтобы свернуться калачиком на сиденье машины, прижаться щекой к коже обивки кресел и уснуть.

— Движение будет тебе очень полезно, — сказал Майкл. — Пойдем, Джейн. Прогулка взбодрит тебя. Сколько можно день за днем сидеть на одном месте, не двигаясь? Тебе надо чаще выходить на улицу и вообще вернуться к активному образу жизни.

— Зачем? — удивилась она еще раз, но вопрос так и остался невысказанным, ей не хотелось утруждать себя речью. Ирония судьбы заключалась в том, что, когда она хотела выходить на улицу, Майкл ей отказывал, а теперь, когда ее единственным желанием было лежать в постели, Майкл стал настаивать на прогулках и поездках в машине. Когда ей отчаянно хотелось видеть подруг и говорить с ними по телефону, Майкл запер двери, отключил телефон и сказал, что это дурная идея, а последние несколько дней, когда она ослабла настолько, что ей тошно было даже просто смотреть на этих подруг, он вдруг стал каждый день таскать их в дом. Где был его здравый смысл? Где здесь логика?

— Пошли, — повторил он, вышел из машины, обошел ее, подошел к двери с ее стороны и открыл автомобиль. Она знала, что он ни за что не оставит ее одну в машине, потому что боится, что она опять взбрыкнет, как норовистая лошадь, сбежит и снова оставит его в дураках. Почему он никак не возьмет в толк, что это было наилучшим решением всех их проблем?

Но вот ее за руку вывели, точнее, выволокли из машины мужа, одетую в пару легких брюк и в блузку, которую носят двенадцатилетние девочки. Ее волосы были аккуратно расчесаны и собраны в «конский хвост». Майкл улыбнулся ей и повел на тротуар, повторяя, что она сможет это сделать, что он знает, что она сможет это сделать, и они шли, на самом деле шли, хотя у нее было ощущение, что ее ноги не касаются земли. Несмотря на это, они благополучно повернули за угол и вышли к автобусной станции «Грейхаунд».

В небе ярко светило солнце. Если верить тому, что сказали по радио синоптики, то была благодатная температура в семьдесят восемь градусов по Фаренгейту. Но она не верила синоптику. Ей казалось, что на самом деле намного жарче. Было душно и липко. Солнечные лучи, как казалось Джейн, жарко давили ей на голову. От этого ей хотелось кричать, вырываться и размахивать руками. Но солнце давило все сильнее, усиливая свою мертвую хватку, и Джейн понимала, что любой протест будет пустой тратой и без того скудных сил. Она широко открыла рот, пытаясь хоть таким способом протолкнуть в легкие кислород, но туда проникал только жар, словно она дышала над кипящей в кастрюле водой. Во рту стало сухо, глаза горели.

— Как ты себя чувствуешь? Может, мы остановимся и ты несколько минут отдохнешь?

Она покачала головой. Какой смысл останавливаться и отдыхать? Потом ведь все равно опять придется трогаться с места. Чем быстрее они извлекут деньги из тайника, тем скорее вернутся они в машину, тем быстрее доедут домой, и она снова нырнет в долгожданную постель. Она снова начнет принимать таблетки — эти прекрасные лекарства, приносящие с собой благословенное забытье, которое продолжалось теперь изо дня в день. Неужели когда-то она имела глупость бороться с этим блаженством?

— Осторожнее, смотри под ноги.

Джейн посмотрела под ноги и увидела перед собой порог входа в здание станции. Вокруг сразу образовалась толчея и сутолока, одни люди спешили к автобусам, другие торопились покинуть станцию, но никто из них, казалось, не замечал присутствия Джейн, точно так же, как никто не замечал ее, когда она была здесь в прошлый раз. Женщина-невидимка, подумала Джейн, чувствуя, как Майкл тащит ее за собой.

В следующее мгновение она, обильно потея, оказалась перед рядом секций камеры хранения и смотрела, как Майкл и служащая станции двумя ключами открывали ее ячейку. Майкл открыл дверцу ячейки и его лицо озарилось широкой улыбкой, когда он увидел внутри пакет для грязного белья из «Леннокс-отеля». Служащая отошла к своей конторке, чтобы посчитать, сколько они ей должны доплатить, Майкл заглянул в пакет, и Джейн заметила на его лице недоумение, смешанное со страхом, когда он увидел ее измятое, залитое кровью платье. В эту секунду она решила, что вдобавок ко всем своим психологическим проблемам она еще страдает фасонной шизофренией. Как еще можно назвать болезнь, если женщина может сегодня надеть изысканное платье от Энн Клейн, а завтра нарядиться в детскую матроску?

И как могут приходить ей в голову такие нефуражные? нет, несуразные мысли, думала она, глядя, как Майкл, расплатившись со служащей камеры хранения, осторожно и брезгливо достал из мешка ее платье и выбросил его в ближайшую урну. Затем он скрутил мешок, наполненный долларами, в маленький аккуратный сверток и небрежно сунул его под мышку, как будто вот так легкомысленно носить крупную наличность было для него самым обычным делом. Потом они опять вежливо проталкивались сквозь толпу. Майкл улыбнулся полицейскому, ласково кивал всем, мимо кого они продирались, и даже помог пройти в дверь какой-то пожилой даме, нагруженной чемоданами.

Когда они вышли на улицу, Джейн решила, что сейчас они вернутся на парковку и поедут домой. Но, вместо того чтобы свернуть на Сент-Джеймс-авеню, они пошли по Бойлстону и вышли на улицу Ньюбери.

— Куда мы идем? — спросила она его, стараясь не отставать.

— Я обещал отвезти мою жену за покупкой.

— О, Майкл, мне кажется, что сегодня я не в состоянии ничего покупать.

Если он и услышал ее, то сделал вид, что этот ответ его не касается, он просто пропустил его мимо ушей. Майкл шел рядом и беспечно насвистывал веселую мелодию, словно его совершенно не касалось состояние Джейн, что, конечно, было не так. Она понимала, что он таким способом хочет пробудить ее от летаргии, в которой она пребывала.

— У меня действительно нет никакого желания идти в магазин, — сказала она, поражаясь абсурдности ситуации, пока они почти бегом проходили мимо ряда головокружительно дорогих магазинов.

Улица была заполнена людьми, многие из них шли, уже нагруженные покупками. В руках у них были пластиковые пакеты, и Джейн стало интересно, нет ли в одном из таких пакетов кучи стодолларовых купюр. Она взглянула на Майкла в тот момент, когда он приветственно помахал кому-то через улицу. Это была женщина, она помахала рукой ему в ответ и стала переходить на их сторону, чтобы подойти и поздороваться с Майклом.

— Как дела, Майкл?

— Прекрасно. А ваши?

— Просто чудесно. Трудно быть счастливее. Вы не могли бы как-нибудь проконсультировать нас?

Женщина мельком посмотрела на Джейн, и та ощутила взгляд человека, который увидел что-то неприятное, но не хочет в этом признаться.

— Простите, — тут же сказал Майкл. — Теа Рейнольдс, а это моя жена Джейн.

— Рада вас видеть, — сказала Теа Рейнольдс.

Джейн ничего не смогла ответить, но ей было бы интересно узнать, сложились ли ее губы в приветственную улыбку, как она того хотела.

— Теа специалист по гигиене питания. Она ушла из госпиталя в прошлом году и открыла собственную клинику.

Джейн кивнула, но они уже снова занялись друг другом, обратив на разговор все свое внимание. В ее участии они не нуждались. Это хорошо, подумала Джейн, переминаясь с ноги на ногу. При этом она держала Майкла за руку, периодически дергая его за пальцы. Так ведет себя усталый ребенок, готовый попроситься к папе на ручки. Теа Рейнольдс внушала ей трепет. Волосы этой женщины, цвета воронова крыла, были элегантно уложены, она сверкала безупречной белозубой улыбкой, одежда ее поражала своей безукоризненной красотой и элегантностью, каждый предмет туалета был выбран с большим вкусом, ногти наманикюрены, а лунки гладко обработаны и лишены даже намеков на заусенцы. Голос ее был властным и выдавал совершенную уверенность в себе. Эта дама знала себе цену. Она излучала надежность, и Джейн подумала, было ли у нее когда-нибудь чувство такой уверенности в себе и своих силах. Неужели женщины, подобные Теа Рейнольдс, всегда внушали ей такую робость? Или это ощущение пришло к ней недавно, а до этого она без усилия могла ощущать себя уверенной в себе личностью?

Видимо, так оно и было, подумала она, вспомнив, что сильный и независимый характер заставлял ее по любому поводу бескомпромиссно высказывать свое мнение, что создавало ей в свое время немало проблем. Куда же подевалась ее былая самоуверенность?

Она умерла, решила Джейн, вдруг поймав взгляд проходившей мимо женщины. Ее самоуверенность разбилась в автокатастрофе — еще одном следствии ее беззаботности.

Женщина, проходя мимо нее, не отрывала взгляда от Джейн. Джейн повернула голову, наблюдая, как женщина продолжала свой путь вдоль по улице. Внезапно она остановилась, постояла, словно колеблясь, потом приняла решение и пошла дальше. «Может, она хотела сделать мне комплимент по поводу моего гардероба», — подумала Джейн, видя, как Теа Рейнольдс целует в щеку ее мужа. А может быть, та женщина смотрела не на нее, а на Майкла. В ее взгляде было такое выражение, как будто она узнала человека, но не была вполне в этом уверена и ей требовалось подтверждение узнавания.

— Было очень приятно познакомиться с вами. — Теа Рейнольдс не позаботилась о том, чтобы придать искренность своему голосу, из чего Джейн заключила, что эти слова относились к ней.

— Мне тоже, — промямлила Джейн, разглядывая ярко-красные губы женщины. Она посмотрела, как Теа Рейнольдс перешла на другую сторону улицы и исчезла в кафе «Американский гриль-бар». Ее походка была столь же решительна, как и она сама. Ее плечи при ходьбе несколько предвосхищали шаги, это и придавало ее походке четкость и какую-то рубленность.

— Прекрасная женщина, — заметил Майкл и снова потащил Джейн за собой.

Его замечание не требовало ответа, и Джейн промолчала.

— К тому же она очень хороший врач, — добавил он, было видно, что участие Джейн в разговоре ему не нужно. — Она начала заниматься погрешностями в диете, когда большинство врачей считали это занятие пустым потаканием женским слабостям.

Еще одна дамская угодница, подумала Джейн. Ей было больно слышать эту фразу. Они снова остановились.

— Давай на минутку зайдем сюда, — сказал ей Майкл.

Джейн увидела прямо перед собой длинную, показавшуюся ей бесконечной, лестницу, ведущую к широким и высоким окнам витрин, над которыми была видна надпись, начала которой Джейн никак не могла найти. Наконец ей это удалось. Крупными буквами над витринами было написано: «ОЛИВЕР», внизу еще что-то более мелкими буквами — эту часть вывески было трудно прочитать, потому что буквы прыгали у Джейн перед глазами. Но и эти буквы она все-таки прочла: «Ювелирная фирма с безупречной пятидесятилетней репутацией». «Какого черта нам тут понадобилось?» — подумала Джейн.

— Майкл, я не могу. — Она почувствовала, что он подталкивает ее на ступени лестницы. — Я слишком устала. Я не могу. Я хочу лечь.

— Ну всего-то несколько ступенек.

— Я не смогу.

— Да мы уже почти на самом верху. Ну, девочка, алле — гоп!

Она шагнула на последнюю ступеньку, но ее ноги продолжали сами подниматься выше, чем следовало, как будто они не могли понять, что лестница наконец кончилась. Ноги ритмично двигались в заданном уже ритме.

— Что мы тут делаем? — спросила она. Она так устала, что у нее не было сил делать паузы между словами. Они слились в одно слово: чтомытутделаем?

— Я сказал твоим подругам, что куплю тебе новое обручальное кольцо. Это я и собираюсь сейчас сделать. — Он похлопал рукой по сумке с деньгами. — Кстати, у меня тут завалялось несколько долларов.

— Нет, Майкл, нет, не надо этого делать. Это неправильно, — протестовала она, удивляясь, почему он просто не развелся с ней и не покончил со всем этим одним махом.

— Я обещал тебе бриллианты, а я всегда держу свое слово.

— Бриллианты?

Но какой смысл покупать ей бриллианты, если, как она поняла из вчерашнего разговора, он собирается упрятать ее в психлечебницу? А она сама задумывалась ли серьезно, как избавить его от лишних хлопот?

Самоубийство, подумала она, слыша, как это слово эхом отдается у нее в мозгу. Самоубийство самоубийство самоубийство самоубийство самоубийство. Когда эта мысль впервые пришла ей в голову? Когда она поняла, что это будет наилучшим решением всех их с Майклом проблем?

Ей становилось все яснее, что Майкл никогда ее не покинет. Даже если он определит ее в лечебницу, он все равно будет регулярно навещать ее и продолжать называть своей женой. Даже сейчас он вел ее в ювелирный магазин, чтобы купить ей новое бриллиантовое обручальное кольцо, как залог своей верности ей. Может, их обоих стоит госпитализировать? От этой мысли она засмеялась.

Нет, пока она жива, Майкл никогда не освободится от нее. Он будет жить надеждой, что в один прекрасный день она поправится и их брак будет спасен. Единственная возможность для него освободиться и начать жизнь сначала — это его свобода ценой ее смерти. Это так просто. И это самое меньшее, что она может сделать.

А сделать это очень легко. Она знает, где он хранит лекарства. Все, что надо будет — это принять много-много маленьких красивых беленьких таблеточек. А если этот номер у нее не пройдет, то остается надежда на старый добрый кухонный нож. Или она может броситься со второго этажа их дома. О, у нее много разных возможностей. Где есть желание, там найдется и средство, вспомнила она выражение, пришедшее ей на ум из ее прошлой, забытой жизни.

— Джейн! — Майкл подозвал ее к прилавку и тесно прижал к себе. — Что тебе больше нравится?

— Майкл, мне не нужно…

— Сделай это для меня, — сказал он, и человек за прилавком рассмеялся. Когда он смеялся, его волнистые белокурые волосы и черепаховые очки вибрировали в такт смеху.

— Первый раз слышу такое. — Он глядел на Джейн как-то искоса, видимо, ему было не по себе смотреть на нее прямо. — Большинство жен с криком, пинками подгоняют к этому прилавку упирающихся мужей. Что именно вы хотите, чтобы я показал вам? — спросил человек за прилавком, назвавшийся Джозефом.

— Нам нужны обручальные кольца, — сказал ему Майкл.

— Обручальные. Это просто прекрасно.

Джейн видела, что Джозеф мысленно оценивает способность Майкла выбрать себе невесту.

— У нас большой выбор. Что именно вас интересует…

— Бриллианты, — просто и коротко ответил Майкл.

— Бриллианты… — В голосе продавца прозвучало нечто вроде благоговения. — Чудесное слово, не правда ли?

Он засмеялся, от чего его волосы и очки запрыгали вверх и вниз. Майкл разделил с ним веселье. Джейн не смеялась. Она даже не улыбнулась. Джозеф решил, что она лишена чувства юмора, подумала Джейн. И зачем такой импозантный, очевидно, интеллигентный человек цепляется за эту не чувствительную к юмору зануду, которая носит блузки миди и не выказывает никакого уважения к самым изящным вещам на свете?

— Вы хотите солитер или «вечный» бриллиант?

Вечный, вечность, подумала Джейн. Вечностьвечностьвечностьвечностьвечность.

— Так как мы женаты уже одиннадцать лет, то, думаю, вечное кольцо — это как раз то, что нам надо, правда, солнышко мое?

Джейн неотступно повторяла про себя: «Вечностьвечностьвечность».

— Мы можем взглянуть на них?

— Конечно. — Джозеф открыл стеклянный прилавок и выставил уложеннные на специальную подставку бриллиантовые кольца.

— Может быть, вы желаете сесть? — Он поманил пальцем помощника, и тот немедленно принес стул, на который Джейн буквально рухнула.

— Ваша жена хорошо себя чувствует, мистер?..

— Уиттекер. Доктор Уиттекер, к вашим услугам. Джейн слегка приболела от этой ужасной жары, но сейчас ей немного лучше, — выдавил он из себя.

— Мне очень жаль слышать, что вы были больны, — объявил продавец, — но я счастлив, что вы пошли на поправку, — продолжал он, внезапно обратившись к Джейн, которая молча повторяла про себя фразу: «От этой ужасной жары». Ей чем-то понравилась эта фраза, но она не могла вспомнить, откуда она могла знать ее раньше. А ведь она где-то уже ее слышала.

— Как тебе нравятся вот эти кольца, Джейн?

Джейн заставила себя взглянуть на сверкающий всеми цветами радуги лоток, обтянутый черным бархатом. Бриллианты мигали ей мерцающим светом, как миниатюрные звезды, пойманные и прикрепленные к кольцам из платины и золота. У некоторых колец не было металлической основы, и камни светились дивным светом, незаметно, как по волшебству, переходя один в другой. Но это чудо не завораживало ее. Она не заслужила звезд и вечности.

— Они очень милы, — пробормотала она.

— Смею надеяться, что это так, — ответил Джозеф. Он был явно раздосадован таким отношением Джейн к бриллиантам. — Это первоклассные камни.

— Как насчет вот этого? — спросил Майкл, вынув из гнезда кольцо, усеянное бриллиантами средних размеров. — Мне очень нравится это кольцо.

— Прекрасный выбор, — одобрил ювелир. — Это одно из лучших наших изделий.

— Попробуй его надеть, — сказал Майкл жене.

— Оно не очень нравится мне, Майкл.

— Может быть, вашей жене больше подойдет вот это? — Джозеф протянул Майклу кольцо с мелкими бриллиантами, выполненными в виде миниатюрных сердечек.

— Какое тебе больше нравится, Джейн?

Джейн ничего не ответила. Какой был во всем этом смысл? Она просто подставила Майклу руку, чтобы он сам надел ей на палец кольцо. Какая разница, что за кольцо он выберет? Ей это было абсолютно все равно. Интересно, он похоронит кольцо вместе с ней?

— Оно великовато, — заметил Майкл и показал, как кольцо скользит вверх и вниз по безымянному пальцу Джейн.

— Это легко исправить. Конечно, мне надо сначала измерить окружность пальца. — Он взял ее за руку и измерил ей палец. — Пять с половиной! — воскликнул Джозеф. — Да, это кольцо великовато.

Он посмотрел на свой набор сплошных бриллиантовых колец.

— Кажется, у нас нет подходящего размера. По крайней мере, нет подходящих колец с нужным вам размером камней. Но у нас есть подходящие вещицы с камушками поменьше…

— Мне нравятся крупные камни, — сказал ему Майкл. — Мне кажется, что они лучше качеством.

— Уверяю вас, доктор Уиттекер, мы продаем только первоклассные камни.

— Я думаю, что мы выберем какое-нибудь из этих двух, как ты думаешь, дорогая? — Майкл поднес к ее глазам оба кольца. — Какое из них тебе больше нравится?

Джейн закрыла глаза и отвернулась.

— Может, вашей жене понравятся какие-то другие камни. У меня есть превосходные изумруды и рубины…

— Нет, нам нужны бриллианты, — сказал ему Майкл. — Я думаю, мы остановимся вот на этом кольце с сердечками. Естественно, подходящего размера.

— Это очень легко сделать.

— Когда оно будет готово?

— Ну, скажем, через неделю, считая от сегодняшнего дня.

— Прекрасно. Как ты считаешь, радость моя? Тебя устраивает недельный срок?

— Я хочу выйти на воздух, — прошептала Джейн, хотя, если признаться честно, то здесь, в помещении с кондиционером, было намного свежее, чем на улице. Но ей просто необходимо было выйти отсюда, из этого места с покрытыми серым ковром стенами и выложенным черными плитками полом, от этих светлых волос и черепаховых очков, от этих первоклассных камней, которые напоминали ей бабочек, пойманных в банку.

— Почему бы тебе не подождать меня на лестнице? — предложил ей Майкл, и Джейн поняла, что он знает, что теперь она никуда не убежит, что у нее просто нет на это сил. — А я пока все здесь закончу.

— Мой ассистент проводит вас. — Пока блондин в черепаховых очках произносил эти слова, молодой длинноволосый человек провожал Джейн к двери.

— Я посмотрю за ней, — услышала она голос молодого человека, когда за ней закрывалась дверь.

Джейн сразу же села на каменные ступеньки и обхватила голову руками. Бедный Майкл, думала она. Бедный милый Майкл. Он все время пытается подбодрить ее, хочет, чтобы у них все стало, как раньше. Взять украденные ею у него деньги и купить ей бриллиантовое кольцо! Кольцо будет готово через неделю. К этому времени, как она надеялась, ей уже не понадобится бриллиантовая вечность. Она сама позаботится о своей вечности. Она получит ту вечность, которую заслужила. Может быть, в этой вечности она воссоединится со своей матерью и дочерью? Или там уже предуготовлено отдельное место для таких убийц, как она?

Она подняла голову и увидела, что с нижней ступени лестницы на нее внимательно смотрит женщина. Это была та самая женщина, которая недавно, проходя мимо по улице, смотрела на нее необычно внимательным взглядом.

— Я прошу прощения, — сразу же сказала женщина, поднявшись на несколько ступенек. — Вы не миссис Уиттекер? Вы — мама Эмили?

От упоминания этого имени из уст Джейн вырвался стон.

— Я еще раз прошу прощения, — повторила женщина, — я не хотела вас напугать. Я сразу вас узнала, но просто не была в этом уверена. Вы несколько изменились. Вы — миссис Уиттекер?

Джейн молча кивнула.

— Меня зовут Энн Хэллорен-Джимблет, — представилась женщина, а Джейн в это время пыталась представить, как пишется эта фамилия. — Вы меня, наверное, не помните, но наши дочери учатся в одном классе. Я была на той экскурсии, когда вы стукнули сумкой по голове этого старого чудака.

Хэллорен-Джимблет, повторяла Джейн про себя, удивляясь, где люди достают такие имена.

— Ну так вот, я давно собиралась позвонить вам и выразить свое восхищение. Я никак не могла собраться это сделать и чувствую себя виноватой. Да и вообще мы вели себя ужасно. Я хочу сказать, что мне стыдно вспоминать, что я спокойно стояла и смотрела, как этот человек расталкивает наших детей. И у меня не хватило духу что-либо сделать, впрочем, как и у всех нас. Только вы заступились за них. А мы — все остальные — стояли и ничего не делали. Мы даже не смогли поддержать вас. Я очень хотела вам позвонить, да так как-то не собралась. Вы сами знаете, как это бывает. Если чего-то сразу не сделал, то потом никогда не соберешься.

Она помолчала, словно ожидая, что Джейн остановит ее словоизвержение.

Но Джейн ничего не сказала. Хэллорен-Джимблет, думала она.

— Вот так, — продолжала женщина, она подалась вперед, чтобы пожать вялую руку Джейн. — И сейчас я хочу сказать, что тогда вы были великолепны, и я обещаю вам, что если произойдет что-нибудь еще в таком же роде, то я не буду ждать шесть месяцев, чтобы выразить вам свое восхищение.

Она отпустила Джейн и спустилась по лестнице.

— Бай, — сказала она, постояла несколько секунд, потом вышла на улицу. За дверью послышались шаги Майкла, выходящего из магазина.

— Кто это был? — спросил он.

— Одна женщина с чудным именем, которая думала, что она меня знает, — ответила Джейн ровным, монотонным голосом.

Джейн пожала плечами. Майкл помог ей подняться и вывел на улицу. Что-то из того, что сказала ей женщина, грызло ее сознание, как мышь грызет корабельный канат. Но она понимала, что для того, чтобы проанализировать весь разговор, ей придется сосредоточиться, а она сейчас была для этого слишком утомлена. Да и что это изменит? Вместо этих бесполезных размышлений она вложила всю свою энергию в то, чтобы, по возможности не запинаясь, переставлять ноги при ходьбе. Имя женщины стучало у нее в мозгу, как колеса поезда стучат на стыках рельс. Энн Хэллорен-Джимблет, стучало у нее в голове. Энн Хэллорен-Джимблет. Энн Хэллорен-Джимблет. Энн Хэллорен-Джимблет. Энн Хэллорен-Джимблет.

Эннхэллоренджимблетэннхэллоренджимблетэннхэллоренджимблет.