Прошло полгода. Кейт мечтала поехать в Париж. Стремление посетить столицу Франции — город роскоши и любви — стало ее навязчивой идеей.
— Почему ты туда так жаждешь поехать? — вопрошала подругу Джейн.
— Не знаю, тянет меня в Париж, и все тут. Будто это моя судьба.
Джейн сначала подтрунивала над подругой. Потом заинтересовалась не отпускающей Кейт мечтой и наконец полностью прониклась ее желанием отправиться в Париж.
Желая сделать сюрприз тете Фрэнси, Джейн давно старалась разыскать Сабину, подругу тети в юности. Но по тем или иным причинам это ей никак не удавалось. Однако она не оставляла попыток и продолжала терпеливо писать письма и названивать по телефону. И вдруг однажды в их квартире раздался телефонный звонок и говорящий по-французски голос сообщил, где сейчас живет Сабина Морисье, ныне мадам Дюбуа.
И вот в начале октября самолет французской авиакомпании уносил подруг в город мечты Кейт — Париж. Эта поездка превратилась для девушек в целое путешествие по Франции. Мадам Дюбуа жила в департаменте Буш-дю-Рон, недалеко от Марселя и совсем рядом с Эксом.
Джейн понимала, что ехать без приглашения не очень удобно, но что можно сказать совершенно незнакомому человеку по телефону? Как объяснить ему, чтобы тебя правильно поняли, зачем она хочет увидеть подругу своей тети. Если мадам Дюбуа пригласит девушек погостить у нее, они с радостью согласятся. Если нет, то они хотя бы побывают в Марселе. Он того стоит.
Погода стояла великолепная, и путешествие не разочаровало подруг.
Небольшой коттедж, в котором обитала мадам Дюбуа, весь был увит лианой, сиреневато-розовые цветы которой создавали сплошной красочный ковер. Небольшой дворик был выложен плиткой, которая в шахматном порядке чередовалась с открытыми участками земли, поросшими лавандой.
Девушки нерешительно переминались с ноги на ногу, не решаясь объявить о своем прибытии.
Наконец они позвонили. Долго никто не появлялся, а потом на дорожке, ведущей от дома к калитке, показалась небольшого роста женщина. Недоумение отразилось на ее лице, когда она увидела незваных гостей.
— Здравствуйте. Извините нас, пожалуйста. Вы мадам Дюбуа? — И не давая возможности женщине ответить на вопрос, Джейн поторопилась объяснить: — Я племянница Франсуазы Мюррей. Вы дружили с ней в юности, когда обе жили в Париже. Я разыскала вас, чтобы передать от нее привет и…
Но мадам Дюбуа уже не слушала Джейн, которая тараторила так быстро, как будто ей установили лимит времени и она боялась, что не успеет в него уложиться.
— Франсуаза?! — всплеснула руками мадам Дюбуа. — Она приехала? Где она? Моя бедная подруга, увезенная неизвестно куда, в страну дикарей!.. — Узнав, что Франсуаза не приехала, мадам Дюбуа запричитала еще громче: — Почему? Ее не пустил тот рыжий великан? Я же тогда ей говорила, что он тиран, что запрет ее в своей хижине на краю света…
Ни Джейн, ни Кейт не могли вставить ни словечка в поток, вырывающийся из уст мадам Дюбуа. Когда она на секунду умолкла, чтобы перевести дыхание, Джейн вступилась за свою родину:
— Шотландия не страна дикарей! Вы же там никогда не были. Как вы можете это утверждать, мадам Дюбуа?
— И не собираюсь. Кто же может жить в вашем краю, если не дикари. У вас мужчины носят юбки! Хотела бы я видеть своего Симона в юбке! Ха-ха!
— Зато наши мужчины сильные, смелые, справедливые. Мы самый толковый народ на земле!
— Это видно. Уморили бедную Франсуазу! Рыжий великан…
— Не смейте так отзываться о моем дяде! Он…
— А мне плевать — дядя он тебе или нет! Где Франсуаза?
Кейт не понимала французского языка, но ей стало ясно, что перепалка между женщинами может зайти далеко, и с силой пнула Джейн в бок, а затем с любезной улыбкой проговорила:
— Я не есть шотландец, я есть англичанин. Моя, — Кейт приставила указательный палец к своей груди, — любит твой, — палец нацелился на мадам Дюбуа. — Мы не есть ссора.
Вмешательство Кейт имело успех. И Джейн, и мадам Дюбуа немного поостыли. Джейн извинилась и объяснила, что дядя умер очень давно, еще до ее, Джейн, рождения, и никто и никогда не заставлял Фрэнси оставаться в Шотландии. Это был ее выбор, ее воля.
Вскоре три женщины сидели на веранде и мило беседовали. Мадам Дюбуа рассказывала о своей жизни, о том, что ее муж Симон уже на пенсии, старший сын живет в Париже, а младший обосновался рядом, в Эксе. Завтра у месье Дюбуа день рождения и они устраивают небольшую вечеринку по этому поводу. На нее приедут из Парижа племянница мужа, Жаклин, и ее бойфренд. Кроме того, приглашены знакомые из Марселя, из Экса.
— Очень хорошо, что вы приехали, — подвела итог мадам Дюбуа. — Останетесь у нас и завтра примете участие в нашем семейном празднике. Если хотите отдохнуть, я покажу ваши комнаты. Ужин у меня планировался к возвращению мужа.
Девушки запротестовали.
— Нет-нет, мы остановимся в гостинице.
— Зачем? Вилла большая, места всем хватит. Наше жилище только производит впечатление небольшого, но комнат достаточно. Пойдемте, я покажу вам дом.
Мадам Дюбуа оказалась права. Вилла, которая сначала показалась девушкам небольшим коттеджем, оказалась просторным и очень удобным домом. В ней запросто могли комфортно проживать человек пятнадцать, не мешая друг другу.
— Мы бы могли жить на Лазурном берегу, но мне больше нравится здесь. Я стала любительницей тишины и покоя. Видимо, слишком долго жила в больших городах.
— Как называется эта прелесть? — спросила Джейн, которая давно обратила внимание на живописное растение, обвивающее стену дома.
— Это — бугенвиллея. Неужели вы ее видите впервые? Она неприхотлива, хорошо растет. Обычно она цветет цветами такого цвета, — хозяйка показала рукой вверх, — но бывают и другие оттенки: более насыщенный сиреневый, почти фиолетовый, а также розовый и белый.
Потом появился сам месье Дюбуа. Это был невысокий полный мужчина с большими черными усами, который приветствовал девушек с истинно галльской любезностью и долго восхищался их красотой.
— Чувствуйте себя как дома. Мы с мадам Дюбуа очень любим гостей. Наши сыновья редко бывают дома, а нам еще хочется побыть с молодежью, особенно с такими красивыми девушками, как вы. Устраивайтесь у нас и погостите подольше.
На следующий день, в субботу, был день рождения месье Симона. Девушки невольно оказались втянутыми в подготовку семейного праздника. Сама мадам Дюбуа с увлечением отдавалась хлопотам. Ее радовало, что вся ее семья соберется вместе. Мальчики ее давно выросли и превратились в уверенных в себе мужчин. Они тоже приедут, и материнское сердце таяло от счастья. Ей хотелось сделать так, чтобы всем было удобно, чтобы никто никого не стеснял и все могли оценить, какой у нее, Сабины Дюбуа, великолепный дом и какая она превосходная хозяйка. Она вихрем носилась по дому, стараясь, чтобы все выглядело изысканно и было вкусно приготовлено.
— Джейн, семейное торжество похоже на грандиозный прием, — заметила Кейт, обсуждая с подругой предстоящее мероприятие. — Хорошо, что у нас с собой есть вечерние туалеты. Иначе мы походили бы на белых ворон. Ты мне не говорила, что подруга твоей тети так богата.
— Я сама не знала. Думала, она бедная продавщица, как когда-то была Фрэнси. Но ты можешь не волноваться. С твоей внешностью ты и в рубище будешь выглядеть принцессой.
Кейт, довольная комплиментом, засмеялась.
Днем приехал младший сын четы Дюбуа, Жюль. Он был немного моложе девушек и так как неплохо говорил по-английски, то стал постоянным собеседником Кейт, которая хотя и не чувствовала себя неуютно, но была немного обделена общением. Старший сын Жерар приехал перед самым приемом. Тогда же прибыли двоюродная племянница месье Дюбуа и ее бойфренд.
В это время Джейн и Кейт, каждая в своей комнате, приводили себя в порядок.
Почти все гости были в сборе, когда в гостиную, превратившуюся в огромный зал из-за раздвинутой между ней и столовой перегородки, спустилась Кейт. Взоры всех присутствующих впились в молодую красавицу. Высокая, стройная Кейт с ее внешностью живой Барби произвела неизгладимое впечатление на всех присутствующих. Белое с легким румянцем лицо, распущенные по плечам и отливающие золотом белокурые локоны, синие глаза — все в ней вызывало восхищение. Одета она была в скромное голубое платье, изящество фасона которого говорило само за себя. Его цвет оттенял глаза, придавая им сходство с сапфирами. Появление Кейт вызвало фурор.
Джейн немного задержалась. Сделала она это намеренно. Она знала, какое впечатление на людей производит внешность Кейт, и хотела дать подруге возможность сфокусировать все взгляды только на себе. А может, ты немного лукавишь и тебе не хочется оказаться в тени Кейт? Джейн решила оставить этот вопрос без ответа.
Внешность Джейн уже давно претерпела существенные изменения, и сейчас мало кто мог признать в ней ту нелепую девушку в очках и с копной растрепанных иссиня-черных волос, носящую стоптанные туфли и бесформенную мешковатую одежду. В этот вечер Джейн надела платье от Лагерфельда темно-красного цвета того редкого оттенка, которым отличаются выдержанные красные вина.
Платье было сногсшибательным. Закрытое спереди, оно полностью оставляло обнаженной спину. Спереди, от талии и до самого низа, шла прозрачная вставка, позволявшая видеть часть живота и стройные ноги.
Платье, купленное в Париже по настоянию Кейт, очень шло Джейн, подчеркивая ее великолепную фигуру.
— Я в нем выгляжу слишком распутной, — разглядывая себя в зеркале примерочной, твердила Джейн.
— Ты в нем выглядишь сексапильно, только и всего. Если бы Энтони увидел тебя в нем, то… — Кейт коснулась запретной темы и, смутившись, умолкла, так и не закончив предложения.
— Ничего страшного, — заметила Джейн. — Я и не думаю о нем. Все уже давно прошло.
Было ли утверждение Джейн правдой или нет, но ее сомнения относительно приобретения платья моментально развеялись. Джейн решилась сделать покупку. Сейчас, впервые надев платье, она почувствовала себя голой, но стеснительность удивительно быстро прошла, словно туалет сам диктовал стиль поведения. Ей захотелось оказаться в центре внимания, ловить на себе восхищенные взгляды, выслушивать комплименты мужчин.
Появление Джейн среди гостей супругов Дюбуа не прошло незамеченным, хотя, возможно, по рейтингу оно и не дотягивало до внимания, оказанного Кейт. Так, например, явление подруги народу заставило оцепенеть Жерара, старшего сына мадам и месье Дюбуа, который приехал непосредственно перед званым ужином и не успел познакомиться с гостившими на вилле девушками. Сейчас он представлял собою до сих пор не вышедшую из транса очарованную душу, окончательно погибшую для других женщин.
Мадам Дюбуа познакомила Джейн с некоторыми своими гостями. Один из них, Максим, приятель старшего сына Сабины, восхищенно воскликнул:
— Сегодня у вас, мадам, собрались самые красивые женщины. Я не нахожу слов, — обратился он уже к Джейн, — чтобы выразить, что почувствовал, увидев вас.
Джейн, до сегодняшнего вечера не подозревавшая о своем тщеславии, удовлетворенно улыбнулась. На нее нахлынула неизвестно откуда взявшаяся волна счастья, закружила ее и принесла уверенность в том, что ее ждет необыкновенный поворот судьбы.
Мадам Дюбуа продолжала церемонию представлений.
— Познакомьтесь. Это племянница моей подруги юности, а это двоюродная племянница моего мужа, Жаклин. Это ее друг…
Джейн повернулась, чтобы поздороваться, и рука замерла в воздухе.
— …Энтони Моррис, — донеслись словно издалека слова мадам Дюбуа.
Сейчас я грохнусь в обморок! — пронеслось в сознании Джейн, и воображение быстро нарисовало ей, как она томно опускается на мозаичный пол. Кругом тут же раздались бы крики: «Воды… воды… ей плохо!». Ее подняли бы на руки, понесли к дивану и, конечно, уронили бы. Картина была настолько красочной, что Джейн захотелось броситься к компьютеру и записать пришедшую на ум сцену. Но она, как и героини ее книг, в реальности совершила прямо противоположное.
Джейн равнодушно кивнула Жаклин и, поднявшись на цыпочки, чмокнула в щеку мистера Морриса. Он дернулся от ее неожиданного поступка, и поцелуй пришелся на уголок рта. Джейн показалось, что она обожглась, словно дотронулась до кипящего молока.
— Привет, Энтони, как поживаешь? Как здоровье супруги? Я не виделась перед отъездом с миссис Митлтон, вернее с миссис Моррис. В последний раз она выглядела не очень хорошо… — Джейн не обращала внимания на ехидную улыбку, исказившую рот Морриса, на появившуюся на лице Жаклин ярость, которую, по-видимому, вызвали ее слова, на отчетливо светившееся любопытство в глазах мадам Дюбуа. Джейн уже не могла остановиться и продолжала нестись на всех парах: — О Боже! Прости! Мне представили тебя как близкого друга мадемуазель Жаклин! А я раскрыла твою тайну.
— Так ты женат? — прошипела как кошка Жаклин, не в силах сдержать себя. Новость выбила ее из колеи.
— Был, — спокойно ответил Энтони. — Пять лет тому назад.
Мимолетный поцелуй Джейн опалил его. Ему казалось, что в углу рта образовалась дыра. Энтони даже поднес руку к месту, которого коснулись губы Джейн, и злость, схожая с яростью Жаклин, охватила его.
— Сведения мисс Мак-Грейн давно устарели, — обратился Энтони к Жаклин. — Я же тебе рассказывал о своей неудачной женитьбе, моя дорогая. Это случилось очень давно, еще до нашего знакомства, и продолжалось недолго, чуть более полугода. — Он нежно привлек к себе Жаклин.
Маневр Энтони Морриса отдавал нарочитостью, и проделал его он, не спуская глаз с Джейн. Мадам Дюбуа с любопытством слушала перепалку между ее гостями, ведущуюся на странной смеси французского и английского. Пусть она не все поняла, но женским чутьем, не ослабевшим с возрастом, а может быть, и обострившимся, осознала наличие здесь нескольких подводных течений. Электрические разряды проскакивали между другом Жаклин и этой девушкой, Джейн.
Мадам Дюбуа недолюбливала двоюродную племянницу своего мужа, считая ее распущенной и лживой. Сабина сразу же стала на сторону племянницы ее подруги и мысленно пожелала ей победить.
Насмешка, с которой Энтони взирал на Джейн, нарочито обнимая Жаклин, постепенно сошла на нет. В его глазах появилась тоска. Джейн стояла так близко, что он ощущал исходящий от нее аромат духов, который смешивался с волнующим запахом ее тела. Зубы Энтони издали отчетливо слышимый скрежет.
Джейн подняла голову и увидела устремленный на нее голодный взгляд, который отозвался в ее сердце с такой силой, что она еле подавила в себе готовый сорваться с губ крик. Но в лучших традициях своих героинь из груди Джейн вырвался дурацкий смешок, и она выдала очередную глупость:
— Ну-ну, все так говорят. Не верьте ему, мадемуазель, обманул одну — обманет и другую.
Рука Энтони невольно дернулась, и Джейн отпрянула, поняв, что еще мгновение — и ярость Энтони прорвет плотину привычной для него сдержанности. Хорошо, если ее только отшлепают как нашкодившего котенка, но по неистово сверкающим глазам Энтони было похоже, что ей свернут голову.
В некоторых философских трудах утверждается, что вещи обладают способностью диктовать своим обладателям свою волю и заставлять их подчиняться себе. Так и сейчас надетое на Джейн платье помешало ей сжаться в комок и тихо уползти, поскуливая от страха. Она спокойно повернулась и удалилась, грациозно покачивая бедрами.
Это несоответствие напомнило Энтони, как когда-то его внимание было привлечено диссонансом между манерой Джейн держаться и ее нелепой внешностью. Его сердце сжалось, а сознание сразу возмутилось. Как эта дрянь, которая только что занималась здесь дурацким разглагольствованием, может причинять ему такую боль? Он так и не пришел в себя после той унизительной сцены с предложением руки и сердца. Джейн продолжала тревожить и бередить его душу. Он и на эту поездку с Жаклин согласился, только надеясь, что она поможет выветрить из его памяти Джейн. Но он убедился в обратном. Ему нет никакого дела до Жаклин, так же как и до всех остальных присутствующих здесь гостей. Он хочет быть рядом с Джейн, и только с ней одной!
Энтони сжал кулаки и сунул руки в карманы. Если поведением он мог еще управлять, то глаза полностью вышли из его повиновения. Он не мог оторвать глаз от Джейн, сопровождая тоскливым взглядом ее перемещения по комнате. Ум, как самопишущий прибор, регистрировал произошедшие в Джейн перемены. Она сделала себе короткую стрижку. Энтони не мог однозначно решить, одобряет он или нет, что Джейн отрезала волосы. Он вспомнил шелковый водопад волос, упавший ей на спину, когда он в первый раз высвободил их из плена заколок.
За столом Энтони и Джейн сидели друг против друга. Ни еда, достаточно изысканная, ни оживленные разговоры — ничто не могло отвлечь Энтони от алчной потребности смотреть на Джейн. Его тело медленно сгорало на костре неудовлетворенного желания.
В своих страданиях Энтони был не одинок. Еще один человек за столом вел себя подобным образом. Им был старший сын супружеской четы — Жерар, который не сводил глаз с Кейт. Эти двое мужчин выражением своих лиц являли обществу доказательство, что людей делает похожими не внешность, а испытываемые ими эмоции. Трудно было представить, чтобы черноволосый и черноглазый, носящий усы Жерар со смуглым лицом южанина и кареглазый блондин выглядели бы как братья-близнецы.
Джейн давно наложила табу на мысли об Энтони. Сейчас же Джейн не смогла преодолеть соблазн. Она взглянула на сидящего напротив нее Энтони и непроизвольно облизала губы.
Мистер Моррис в это время собирался сделать глоток вина. Он заметил жест Джейн. Рука его дернулась, изменила траекторию движения, и он машинально вылил содержимое бокала себе в тарелку, на что не обратил ни малейшего внимания и продолжал как ни в чем не бывало ковырять вилкой в приготовленном мадам Дюбуа по какому-то особенному рецепту соте из кальмаров и креветок, не ощущая вкуса блюда, залитого им новым соусом.
Джейн упустила нить разговора, но, собравшись с силами, взяла себя в руки и вновь стала поддерживать беседу с сидящим по ее левую руку приятелем Жерара, Максимом. Джейн даже смогла сосредоточиться на обсуждаемой проблеме, которая совсем ее не волновала и даже не была занимательной. Она изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал заинтересованно и жизнерадостно.
Остаток вечера прошел как в тумане. Джейн с радостью откликнулась на предложение Кейт зайти к ней в комнату поболтать. Несмотря на усталость, ей не хотелось оставаться одной. Она даже пожалела, что мадам Дюбуа отвела им отдельные комнаты.
Подруги обсудили всех присутствующих на ужине людей. В основном разговор шел о Жераре. Только глубокой ночью, когда они уже клевали носом, Кейт отважилась заметить:
— Слушай, подруга, а ты видела, как Энтони вылил вино в тарелку и продолжал есть как ни в чем не бывало, не сводя с тебя глаз? Кстати, куда он делся, когда мы вышли из-за стола, ты не заметила? Жаклин, эта противная крыса, тоже исчезла.
— Крыса? Странное сравнение! По-моему, она эффектная женщина, — с напускным равнодушием заметила Джейн.
— У нее крысиные черты лица, а еще она глупа как пробка.
— Почему? — Джейн мгновенно почувствовала, как ревность снова разрывает ей сердце, но одновременно ее развеселила данная подругой характеристика ее сопернице.
— Ты считаешь, что можно думать грудью, которая у нее похожа на дыни, выставляемые в моем родном графстве Суффолк на конкурс «Наш лучший овощ»? Мозгам уже ничего не досталось из питательных веществ, вот они и стали хилыми.
Подруги рассмеялись. Тот факт, что миссис Митлтон была миссис Моррис в далеком прошлом, а не является ею в настоящем, и который Джейн все силами пыталась не допустить к анализу, неожиданно вырвался наружу.
— Ты знаешь, Кейт, а миссис Митлтон была его женой давным-давно, еще до нашего знакомства! А я-то страдала!
Кейт опешила. Так вот что послужило причиной разрыва между Энтони и Джейн! Трагедия случилась из-за недоразумения.
— Ну и хорошо! — моментально проговорила Кейт. — Теперь вы будете вместе. Жаклин тебе не помеха. Знаешь, Джейн, — добавила Кейт, считая себя умудренной жизнью, — мужчины часто имеют определенные отношения с женщинами, но это не значит, что они их любят. Они им нужны исключительно только для постели. Поэтому, подруга, вперед! Не пасуй, и у Жаклин не останется ни единого шанса.
Джейн простилась с Кейт и уныло побрела в свою комнату. Кейт ее любит и всеми силами хочет поддержать. Поэтому и отозвалась о Жаклин так язвительно, рассуждала Джейн. Но справедлив ли сделанный ею вывод? Возможно, Жаклин и не отличается особенным умом, но внешность у нее эффектная, а большой бюст только подчеркивает ее роскошную фигуру. Джейн медленно провела ладонью по своей небольшой груди и вздохнула. Наверное, сейчас Энтони наслаждается этими самыми дынями. Как наяву, она ощутила поцелуи, которыми когда-то осыпал ее он, и сердце тоскливо заныло.
Зайдя в свою комнату, Джейн не стала зажигать света. Она чувствовала себя очень усталой и хотела одного — быстрее лечь спать. Ей даже не хотелось принимать душ и надевать пижаму. Она лениво стянула с себя платье, легла на кровать и мгновенно заснула.