В программе концерта были произведения Бриттена и Брукнера. О последнем Джейн никогда не слышала, и ей стало интересно, какой стране и какому веку принадлежит этот композитор. Джейн купила программу и почерпнула из нее некоторые сведения о загадочном Брукнере. Оказалось, что он — крупнейший австрийский симфонист второй половины XIX века.

Джейн оторвалась от чтения, так как по возникшей в зале тишине поняла, что наступил тот благословенный миг, когда на сцене появился дирижер и оркестр превратился в единый организм, готовый повиноваться его воле. Дирижер взмахнул палочкой, начался концерт, и Джейн полностью отдалась музыке.

Неожиданно послышался неприятный посторонний звук. Джейн вздрогнула и заметила, что рядом в кресле устраивается опоздавший на концерт мужчина. Она раздраженно повела плечами и нахмурила брови, протестуя против бесцеремонного вторжения в ее мир чего-то чуждого, вырвавшего ее из волшебного мира музыки, где добро побеждало зло, а печаль светла и нежна и где вот-вот должно восторжествовать счастье. С ее губ невольно сорвалось:

— Тише, пожалуйста!

Через некоторое время сосед угомонился, и Джейн снова погрузилась в чарующие звуки музыки. Играли лирическое адажио. Его песенный характер настолько увлек Джейн, что она перестала отдавать себе отчет, где находится. Она полностью принадлежала Брукнеру, и только ему одному.

Соседа Джейн музыка совсем не интересовала. Ему было откровенно скучно, и он стал рассматривать публику. Справа от него сидел пожилой джентльмен, который тоже бросил на него нелюбезный взгляд, и мужчина сосредоточил свое внимание на женщине, сделавшей ему замечание. Она сидела в пол-оборота к нему. Музыка проецировалась на ее лице, и оно жило своей, отдельной от хозяйки жизнью. Зеленые огромные глаза то вспыхивали огнем, напоминающим блеск изумрудов, то темнели и казались почти черными.

Музыка, исполняемая талантливыми музыкантами, не тронула души мужчины, но отраженная в глазах девушки, она увлекла его. Он стал наслаждаться созерцанием звуков.

Своеобразная манера слушать сидящего рядом с ней мужчины вернула Джейн на землю, а вернее в зал. Колючая волна захлестнула ее душу. Наслаждение, которому она безмятежно предавалась, было нарушено назойливым вниманием соседа.

— Почему бы вам не посещать кинотеатр вместо симфонических концертов, если вы склонны больше смотреть, чем слушать? — зло прошипела Джейн. Она повернулась к бесцеремонному соседу и обомлела. Рядом с ней сидел тот, кто сегодня презрительно отозвался о ее детективе и назвал ее графоманкой.

— Вы без очков куда более привлекательны. Если вас еще причесать и одеть, то из вас даже может получиться интересная женщина, — усмехнулся мужчина.

— А вот из вас никогда не получится настоящего джентльмена!

— Браво! Какой темперамент! Почему же у вас в книге одна тоска? Могли бы одолжить героине часть своего характера. Возможно, и получилось бы что-нибудь интересное, а не сплошные сопли неудачницы.

На них стали обращать внимание. Пожилая дама, сидевшая впереди них, обернулась и раздраженно заметила:

— Может, вам лучше выйти и не мешать другим?

— Дельное предложение, вы не находите? — На губах соседа появилась странная улыбка — причудливая смесь иронии и чувственности.

Джейн замешкалась с ответом, но ей на помощь пришла музыка. Раздался заключительный аккорд. Она рванулась с места, но кресло находилось в середине ряда, и Джейн не смогла бы выбраться, не наступив на ноги всем соседям. Вряд ли они заслужили подобное обращение, подумала она и сдержала свой порыв.

— Хотите убежать? Боитесь, что я вас укушу?

— Кто вы и по какому праву мешаете мне и всем остальным слушать музыку?

— Прежде чем представиться, я хотел бы внести ясность. Вы занимаете кресло, билет на которое приобрел я! Интересно, как он к вам попал?

— Вы купили этот билет? Но о нем говорила женщина… — растерялась Джейн. — Я не могла ошибиться.

— Вот как? С вами беседовать становится все интереснее. Кем вам приходится роскошная блондинка, которая уверяла меня в страстной любви к симфонической музыке? Моя секретарша заказала для нас билеты. Но вместо нее я обнаружил вас…

— Сожалею, но Кейт не смогла прийти и оставила билет мне. Не волнуйтесь, я верну вам деньги. — Джейн стала оправдываться, словно билет был ею украден. Она вмиг растеряла весь свой гнев и съежилась, как надувной шарик, из которого выпустили воздух.

— Кейт ваша сестра? — услышала она очередной вопрос.

— Нет, подруга. Мы живем в одной квартире.

— Если вы не считаете нужным считаться с кем бы то ни было и собираетесь продолжать разговаривать, то сейчас же выйдите из зала. Я не потерплю такого безобразия! — Дама с соседнего ряда была непоколебима в своем праве слушать музыку в тишине.

Мужчина, подмигнув Джейн, замолчал.

Началось второе отделение.

Джейн попыталась сосредоточиться, но сосед мешал, и впервые музыка перестала доставлять ей какое-либо удовольствие.

— Что же помешало прийти на концерт нашей златокудрой богине Кейт? — через некоторое время, не выдержав сидеть молча, спросил мужчина.

— Сожалею, что вы лишились столь приятного соседства, — съехидничала Джейн. Она поймала себя на желании постоянно говорить ему колкости, чтобы пробить броню насмешливого превосходства и легкой снисходительности, звучавших в его голосе. Взяв себя в руки и мысленно вынеся себе порицание за столь порочное поведение, Джейн вежливо пояснила: — Кейт плохо себя почувствовала. Заболела.

— Сочувствую ей.

— А я вам! Представляю, как вы разочарованы. Рассчитывали на богиню, а обнаружили совсем другую, не претендующую на столь лестный эпитет. Понимаю, это неприятно. — Бесенок, забравшийся в душу к Джейн, опять не выдержал и отпустил саркастическое замечание. Ей пришло в голову, что миссис Митлтон, равно как и другие, ни за что сейчас ее не узнали бы. Соседство этого мужчины вызывало к жизни неизвестные ей раньше ехидство и злословие.

— Не представляете. — В голосе мужчины звучал вызов.

Джейн сразу же его подхватила. — Вы думаете, что я приказываю разбивать все зеркала на своем пути и никогда не видела своего отражения? Но я рада, что судьба щелкнула вас по носу.

— Вы верите в судьбу?

— Замолчите! Я вас предупреждала! — подала голос все та же нервная дама.

— Не мешайте слушать музыку! — раздавалось справа и слева от них.

— Заткнитесь! — рявкнул мужчина сзади.

Джейн поднялась и, не обращая внимания на возмущенное шиканье со всех сторон, стала пробираться к выходу. Сосед повторил ее маневр.

— Решили доказать всем свою независимость?

— Ничего и никому я не собираюсь доказывать! Вы все равно не дали бы мне слушать музыку, да и всем остальным тоже. Зачем вы ходите на симфонические концерты?

Энтони Моррис был зол на себя, на Кейт Картер, которая не сочла нужным прийти на свидание, и на весь мир, включая эту дерзкую уродину, шагающую впереди. К таким поворотам судьбы он не привык и искал кого-нибудь, на ком можно было бы сорвать зло.

Джейн Мак-Грейн показалась ему подходящим объектом. Сегодня днем она ни слова не сказала в защиту раскритикованного им романа, хотя сейчас показывала свой характер: колючий как кактус. По-видимому, она не собиралась сдаваться и оставлять поле боя за ним, Энтони Моррисом.

Азарт подхлестнул его. Он забыл о Кейт, которую, в сущности, едва знал, и увлекся словесным поединком с этим нелепым созданием.

— Решили пожертвовать собой во имя спасения мира?

— Лучше жертвовать собой ради других, чем считать себя центром вселенной. Кстати, не кажется ли вам, сэр, что вы как главный редактор, выносящий приговоры бездарной писанине, должны были бы лучше разбираться в людях?

— Вы допустили сразу две ошибки. Во-первых, я не главный редактор, а совладелец издательства, во-вторых, я неплохо разбираюсь в людях. Например, я уверен, что вы голодны, и собираюсь пригласить вас поужинать.

— А я не уверена, что приму ваше предложение.

— Странно… Я всегда считал, что ссориться лучше на сытый желудок. Это дает дополнительную энергию.

Джейн приготовилась сказать ему что-нибудь колкое, чтобы сразить его наповал, но вдруг представила себя в своей мешковатой, доходящей до щиколоток юбке, в бесформенном — размера на два больше, чем нужно, — свитере с растянутыми рукавами и его, одетого от лучших лондонских портных. Более оригинальной пары в ресторане трудно себе представить! Или он собирается повести ее ужинать в «Макдоналдс»? Ей захотелось это проверить.

— Что ж, я согласна, — с улыбкой произнесла она.

— Вот и хорошо, хотя я не думал, что вы быстро согласитесь. Способность трезво мыслить дается не каждому.

Энтони внимательно посмотрел на Джейн. Та постаралась выдержать его взгляд. Вдруг в глубине его темно-карих глаз мелькнули веселые чертики, и она поняла, что он догадался о ее мыслях и готов принять вызов.

— Ресторан «Марко Пьер Уайт», — скомандовал Энтони таксисту. — Джейн… Я беру на себя смелость так к вам обращаться. Надеюсь, вы не возражаете? Кстати, можете звать меня Тони.

— Нет, Тони, не возражаю. Я еще никогда там не была и с удовольствием посмотрю на знаменитый ресторан.

Энтони усмехнулся.

— Так за чем дело стало? Вперед!

Несколько минут прошло в молчании.

— Ресторан «Марко Пьер Уайт» когда-то был баром, в котором… — начал объяснять Энтони.

— Встретились Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Каждый из его шестидесяти двух столиков расписал вручную Филипп Сотирович, — насмешливо продолжила Джейн.

— Я забыл, что имею дело с писательницей, которая знает литературную историю Лондона.

Джейн промолчала, но подумала, что по старым меркам с ее внешностью хорошо сочеталось бы прозвище синий чулок. Показанные ею знания не выходят из образа интеллектуальной, но обделенной красотой женщины. Интересно, современные мужчины тоже считают, что умные женщины всегда безобразны, а красавицы могут позволить себе роскошь быть непроходимыми дурами?

Джейн искоса взглянула на сидящего рядом с ней мужчину. Выражение его лица было непроницаемым.

Машина уже ехала по Пиккадилли и вскоре остановилась перед чуть ли не самым шикарным рестораном Лондона. Джейн гордо вскинула голову. Нет! Она не сдастся, да и выхода у нее нет. Попросить завезти ее домой, чтобы переодеться? Но у нее нет вечерних туалетов. Так что Тони придется выдержать ее присутствие рядом с ним в этом непрезентабельном облачении.

Предположение Джейн, что они будут самой экстравагантной парой, сбылось. Ее появление весь штат вышколенных официантов наградил высокомерно-презрительными взглядами. Не успели Джейн и ее спутник занять место за столиком, как рядом выросли две фигуры во фраках. Они подали Тони и Джейн меню и карту вин. Текст был на французском языке.

— Джейн, ты забыла очки. Вряд ли ты сможешь без них что-либо прочесть, — мимоходом заметил Энтони.

Он пришел мне на помощь! — удивленно подумала Джейн. Он намного лучше, чем она предполагала. Только слепой не увидел бы на лицах официанта и сомелье едва скрываемого презрения, когда они передавали ей меню в роскошных обложках.

— Мне не нужны очки, у меня нормальное зрение, — сказала Джейн на прекрасном французском, а затем, обратясь к официанту, спросила на том же языке: — Я хотела бы знать: как приготовлена утка — с каштанами или без?

— С каштанами, мадемуазель, — по-французски пояснил официант.

Джейн кивнула и продолжила на великолепном французском, грассируя как настоящая парижанка:

— Тони, «Бордо» шестьдесят шестого, вероятно, не очень хорошее, лето того года было дождливое…

— Позвольте с вами не согласиться, мадемуазель. — На лице сомелье были написаны почтительность и удивление. — Дождливым в шестьдесят шестом было лето только в Бургундии, и я никогда не осмелился бы рекомендовать вам, мадемуазель, шабли или мерсо этого года. Они действительно несколько неудачны, — скороговоркой истинного француза продолжил он.

Наконец заказ был сделан.

— Ты была неподражаема, — с восхищением в голосе произнес Энтони, глядя на Джейн горящими глазами. — Где ты научилась так хорошо говорить по-французски? Честно говоря, я почти ничего не понял, но зато наши снобы были потрясены.

— У меня тетя француженка. Она и научила меня языку. Им я зарабатываю на жизнь, когда не обиваю пороги издательств, надоедая их владельцам скучнейшими романами. — В последней фразе против воли Джейн прозвучали ядовитые нотки. Ее реакция на Энтони Морриса не переставала ее удивлять. Возможно, на нее так неординарно подействовало не только его присутствие, но и все события этого дня?

— Простите, я не хотел вас обидеть… Я только высказал…

— Свое мнение. Я не обиделась, и простите меня за неудачный каламбур.

— Вы любите музыку? — сменил Энтони тему разговора.

Беседа потекла легко и непринужденно. Вино таинственно мерцало в хрустальных бокалах темным рубином. Подаваемые кушанья были восхитительны на вкус. Вокруг Джейн и Энтони сгущалась особая атмосфера тепла и уюта. Джейн очень редко давала волю своему острому и бойкому язычку. Одна только Кейт знала, какой интересной собеседницей может быть ее подруга.

А сегодня Джейн предстала перед Энтони во всем блеске легкой и остроумной беседы. Энтони не спускал с нее восхищенного взгляда, и девушка, не избалованная вниманием — особенно лиц противоположного пола, — расцвела. Она даже слегка кокетничала со своим визави.

— Может быть, немного пройдемся пешком, — предложил Энтони, когда они вышли из ресторана. — Какая сегодня погода!

Джейн уже хотела согласиться, что погодка сейчас хуже некуда, и спросить, зачем гулять под таким мерзким моросящим дождем, но что-то в его интонации заставило ее поинтересоваться:

— И какая же сегодня погода?

— Прекрасная! Я давно уже не наслаждался такой — тихой и приятной.

В этот момент, как бы в подтверждение слов Энтони, налетел порыв ветра, едва не унесший их на другую планету, и огромная ледяная капля, содержащая не менее галлона воды, шмякнулась на голову мужчины. Он безмятежно улыбнулся. Через некоторое время и Джейн стала находить погоду подходящей для прогулки. Когда они оба промокли до нитки, то очень удивились, что не заметили идущий сплошной стеной дождь, иногда переходящий в мокрый снег.

Энтони привлек Джейн к себе. Она не противилась. Ее ноги стали такими тяжелыми, словно их приковали к тротуару. Она не могла ими даже пошевелить. А как в этом случае отстраниться от Энтони? Тревожная дрожь пробежала по телу девушки. Ей было приятно и боязно одновременно. Не ожидавшая от себя подобного поступка, она приоткрыла губы и довольно умело ответила.

Мнимая опытность Джейн вдохновила Энтони. Его не привлекали невинные юные создания, он предпочитал женщин, которые могли дать и сами получить наслаждение. Энтони довольно хмыкнул. Его губы и язык делались все настойчивее и смелее, и поцелуй стал подобен извержению вулкана, который обрушился на них с сокрушительной силой.

— Поехали ко мне. Нам будет хорошо. Мы можем не вылезать из постели весь завтрашний день, — прошептал Энтони, на секунду отрываясь от губ Джейн.

Очарование момента уже было упущено. Что я делаю? — мелькнуло в мозгу у Джейн. Она должна сейчас же вырваться и убежать! Но она продолжала по инерции прижиматься к Энтони.

В конце концов разум пересилил. Освободившись из его объятий и отступив на шаг, Джейн выдавила из себя:

— Никуда я с тобой не поеду.

Изумленный непонятной для него реакцией — он уже предвкушал победу, — Энтони подчинился ее желанию. Остановив проезжающее мимо такси, он усадил в него Джейн и повез ее домой.

Ехали они молча. По дороге он исподтишка наблюдал за Джейн. Эта странная особа не переставала его удивлять. Он любовался ее точеными чертами лица, длинными черными ресницами, скрывающими сияние изумрудов глаз, и недоумевал, почему она прячет красоту, данную ей природой, в то время как все женщины стремятся подчеркивать свои, даже мизерные достоинства.

— Завтра я уезжаю на неделю. Когда вернусь, может быть, поужинаем еще раз? — спросил Энтони, когда такси остановилось у дома Джейн.

— Через неделю я еще буду в Шотландии. Я уезжаю туда послезавтра. Можешь приехать в гости. — Слова помимо воли сорвались с уст Джейн. Она не планировала поездку домой и тем более не собиралась приглашать туда этого мужчину.

Машина остановилась перед ее домом, она быстро выбралась из такси и чуть ли не бегом кинулась к подъезду.

— До свидания, — услышала она раздавшийся вслед насмешливый голос, но не нашла в себе силы вежливо попрощаться и поблагодарить за приятно проведенный вечер.