Катя судорожно вздохнула, увидев, каким прозрачным стал парень, ставший жертвой её гнева. Грудь вытянувшегося на кровати Валета практически не приподнималась в жизненном ритме дыхания. Восковое лицо с обтянутыми скулами нисколько не походило на хищное лицо пушера, пристававшего к ней в тот день. С него пропали агрессивные чёрточки, кожа обмякла, глаза ввалились, и теперь Валера больше походил на образ с православной иконы, нежели на наркомана в коллапсе. Катя удивилась пришедшему сравнению, совершенно неуместному, но такому подходящему.

Всеволод, вошедший в палату вместе с ней, стоял и наблюдал за Катиными эмоциями. Похоже, её поведение не выбивалось из обычного для посетителей, и врач успокоился окончательно.

– Вот и ваш больной, – сухо сказал он, и всё-таки улыбнулся. – Присаживайтесь, будьте как… Ой… в общем – пользуйтесь всем, что здесь видите. Умывальник – в углу, полотенца здесь всегда чистые. Захотите чаю – зайдёте ко мне, хорошо?

– Да, конечно же. Спасибо, Всеволод Альбертович. – Катя улыбнулась, и доктор подтянулся, согретый выпущенной эмоцией дружелюбия и благодарности.

Постояв ещё немного и дождавшись, когда она усядется на стул, стоящий у изголовья кровати, Всеволод пожелал удачи и вышел, тихо притворив дверь.

Катя открыла книгу и начала читать, совершенно не кривя душой и отдаваясь чтению. Читая, она обращалась к внутреннему Я Валета, пытаясь почувствовать отклик. Но на кровати лежала лишь пустая оболочка, лишённая сознания и той искорки жизни, что делает людей людьми. Катя всё больше и больше понимала, что сотворила в гневе и насколько глубоко изменила сущность этого парня. И не знала, чем – и главное, как – помочь ему.

Она осторожно попыталась пробиться сквозь его бесчувствие, да куда там, похоже, Валера витал очень и очень далеко отсюда.

Катя пододвинула стул к кровати и продолжила чтение, слегка повысив голос, всё так же ожидая отклика – но тщетно. Зато чтение успокоило её саму.

Ослабив защиту и осмотрев внутренним зрением коридор и ближние кабинеты, она убедилась, что находится в полном одиночестве. Всеволод ушёл куда-то, видно вызванный по какой-то врачебной необходимости, а, может, наступило время обхода – она не знала. Катя не стала долго раздумывать, ей оставался только один выход. Она расслабилась, вздохнула, и протянула руку к Валере, желая наложить ладонь ему на лоб.

Рука почти коснулась кожи, но тут случилось нечто – в палату ворвалась женщина и сбила её со стула, отбрасывая от Валета.

Катя приложилась крепко, локоть саднило, в боку кололо. Она вскочила на ноги, но не знала, что делать – напасть в ответ на вторгнувшуюся женщину, или – позвать на помощь? Или – дождаться пояснений?

Долго думать не пришлось. Женщина, только что сбившая её со стула, согнулась в почтительном полупоклоне, протянула вперёд руки раскрытыми ладонями вверх, и заговорила:

– Прости, пожалуйста, за такое вторжение. Но, тебе нельзя это делать, ты не понимаешь, что собираешься сделать, юная дева. Прости, прошу…

Катя хотела возмущённо закричать на странную женщину, но подавила эмоции. Что-то подсказывало, что головоломки начали складываться. А темноволосая и странно одетая дебоширка продолжила:

– Меня Роза зовут, просто Роза. А тебя? – она с надеждой посмотрела на Катю, ожидая ответное представление.

– Катя? Вот и хорошо, Катя-Катюша. Будем знакомы? – Гостья протянула узкую ладонь, по-мужски, предлагая рукопожатие. И Катя ответила, уже понимая – кто перед ней. Тёмные волосы, одеяния, достойные киношной ведьмы, лёгкий акцент в выговоре – всё выдавало цыганку, и имя – Катя мгновенно вспомнила, кому оно принадлежит. И вкладывая ладонь в ладонь, она поняла, что сейчас произойдёт то, чего давно избегала. И не ошиблась. В одном, но не во всём.

Как только их руки сплелись, образ стоящей перед Катей женщины потёк, размазываясь и превращаясь в череду быстро бегущих кадров, в которых Катя практически ничего не смогла различить. Всё забивало тёмно-синее сияние, исходившее от фигуры женщины. И оно было глубоким, как глубок океан далеко от всех берегов. Катя не могла различить, что таит будущее незнакомки, и что скрывается в прошлом, и вдруг поняла, что её попросту заблокировали. В душе поднялось раздражение и обида, толкающие на пробу сил, но Катя сдержалась, зажимая эмоции в уголок. И тотчас же увидела улыбку на лице цыганки.

– Вот и хорошо. Уффф, я уж думала, что придётся посудой кидаться. – Роза улыбалась, но Катя заметила лёгкую испарину на висках гадалки, похоже, защита женщине далась нелегко.

– Простите, я невольно… Не буду лгать, что не хотела, но это всё равно происходит, независимо от того, хочу я или нет. Просто, если хочу – то знаю, чего именно. А вы закрыты. Аура меня слепит ваша, не вижу ничего.

– Катя смущенно улыбнулась. – Вы ведь Роза, та самая?

– Та самая – это которая? – Цыганка нахмурилась. – Ты меня уже знаешь?

– Ну, если вы та самая, что Валету помогали, по просьбе Кайзера, то, наверное, знаю.

– Вот ведь. Ничего в этой жизни не утаишь. Я о тебе тоже чуть-чуть знаю, правда, знание мне нелегко досталось, да и не ожидала, что ты такая окажешься.

– Какая?

– Юная, красивая… сильная и смелая. Вот только силы своей не знаешь толком, и умения пока не развиты. Если бы я не успела, то и не знаю, куда бы тебя занесло в попытке этому мальчику помочь. Помочь ему можно, и, наверное, нужно, но для этого подготовленным нужно идти, хоть капельку. А ты на одной вере идёшь, в себя, в намерения свои добрые. Вот только, в том мире вперемешку всё, и вера не имеет значения, сила – да, имеет. А ещё – знание, но его у тебя маловато.

– Роза, а откуда вы меня знаете? – Катя только сейчас поняла смысл сказанного цыганкой. – Мы ведь никак не пересекались.

– Ты думаешь? Но ведь ты обо мне что-то слышала, не так ли? Так почему я не могу знать о тебе? Всё в мире взаимосвязано, девочка, и нет ничего случайного, запомни. А твой образ я увидела, когда помогала этому юноше, – Роза кивнула на кровать. – Вот тогда-то я и познала тебя. Ты ведь даже не догадываешься, что до сих пор имеешь связь с ним?

– Я? Связь?? – Катя потрясённо смотрела на гадалку, и не могла поверить в услышанное. – Но, как? Как такое может быть, ведь я…

– Да, ты думала, что просто наслала наказание и всё? Нет, Катя, так не бывает. Особенно, если пользуешься чистой силой. Ты столько вложила в наказание своей боли и отвращения, что накрепко впечаталась в сознание того, кого стремилась навсегда отвадить от себя. И этот образ, слепок твоего Я – до сих пор поддерживается, хотя ты и не подозреваешь об этом. Поддерживается сам собой, ведь ты пожелала, чтобы он очистился, имея в виду наркотики. Но получилось так, что он очистился от всего, став по-младенчески безгрешным, его омыл огонь твоего гнева.

И теперь живёт в мире снов, которые, опять же – приходят от тебя.

– Сны? – Катя поперхнулась. – Мои сны?

– Да, твои сны, те, что приходят тебе. Не личные, которые снятся любому человеку, а именно – приходящие. Ведь тебе приходят странные сны, не так ли?

– Откуда…?

– Да оттуда же, девочка. Всё оставляет следы, даже сны во сне, поверь, просто нужно уметь видеть и понимать то, что видишь.

– А ты умеешь, да? А этому можно научиться?

Роза задумчиво улыбнулась, глядя на порозовевшую от волнения Катю.

– Можно, если постараться. Но, я училась с самого детства – и мне ещё предстоит долгий путь познания, а ты – давно уже не ребёнок, и в чём-то далеко впереди меня, а в чём-то так и остаёшься грудничком. Если бы тебя учили с рождения… Но, всё равно, учиться тебе можно и нужно. И тогда твоя сила обретёт ещё и опыт, став тонким инструментом, подобным острому скальпелю, а не молоту, как сейчас.

Роза остановилась передохнуть, затем продолжила, меняя тему:

– Скажи, тебе приходили новые сны? Можешь ли ты поделиться со мной тем, что увидела?

Катя задумалась, высказанная цыганкой просьба удивила. Зачем ей знать то, что предназначено Кате? И – что она уже знает, какие обрывки смогла увидеть через Валеру?

– Не сомневайся, я не использую рассказанное тобой во зло. Это знание – важно лишь для меня и ещё некоторых женщин моего рода, потому что несёт в себе весть. Весть о будущем, о том мире, что может измениться прямо сейчас.

– Весть? Будущее? – Катя снова потеряла нить рассуждения. – Какая связь между моими, – она выделила слово. – Да, моими снами – и будущим миром?

– Катя, давай-ка сядем. Я могу и на полу прямо, мне не привыкать, здесь чисто. Чувствую, долго нам с тобой придётся разговаривать. Но, я расскажу, чтобы ты сумела понять. А ты можешь и на стульчике посидеть, послушать.

Катя отрицательно мотнула головой, и решительно уселась на пол, лицом к лицу с Розой, поза лотоса особых трудностей не вызывала. Цыганка одобрительно кивнула.

– Что ж, рассказ будет долгим.

Катя вдруг вспомнила, где они находятся.

– Долгим? А вы думаете, нам дадут здесь долго разговаривать? Всеволод обещал вернуться скоро, проводить меня.

– Не переживай об этом. Они не вспомнят, что мы здесь. И палату будут обходить, словно её не существует. Нет, ничего плохого, – Роза успокаивающе подняла руку, увидев испуг на Катином лице. – Просто я их попросила забыть, на время. Как попросила? Ну, мы это умеем – слово там, слово здесь… Да и ты умеешь, вон пример лежит. Да, да, именно так, только мы делаем это очень мягко и незаметно. Успокоилась? Вот и хорошо. Слушай.

Роза оправила одежду, собираясь с мыслями и подбирая слова для начала рассказа.

– Что ж, слушай. Возможно, ты знаешь, возможно и нет, вряд ли этому в школе учат, но когда-то, давным-давно на заре веков, цыгане не были бродячим народом, скитающимся по разным странам и континентам. Нет, тогда мой народ жил в Индии и был весьма уважаем, потому что среди нас рождалось очень много людей, имеющих Дар. И те, кто родился с ним – развивались, обретая могущество и накапливая знания. Лекари и ведуны, знахари и прорицатели – дар развивался по-разному, и граней его было не счесть. Познавая себя, одарённые цыгане познавали и мир, собирая по крупицам знания о его устройстве. И однажды узнали, что всё вокруг пропитано Силой, благодаря течению и биению которой и существует жизнь. Сила простирается повсюду, и наша Земля всего лишь маленькая капелька в бескрайнем океане. А Дар – всего лишь способность прикоснуться к этой силе. Силу стали изучать, пытаясь понять её законы и найти способы покорения. Но, разве можно объять необъятное? Силу невозможно покорить, как невозможно выпить океан. Нет. Зато, в поисках, народ обрёл Слово. Слово – способ обращения к Силе, тонкий и весьма сложный в познании. И не всякий разум способен вместить, осознать Слово силы. Но, у моего народа были очень одарённые искусники, добывающие всё новое и новое знание – и Слова множились и множились, становясь ещё изощрённее и могущественнее. И однажды народ узнал, что существует Слово мира. Слово, которое знает лишь один человек – Хранитель. Хранитель нашей крупинки Мироздания по имени Земля. Тот, кто знает будущее и помнит прошлое, кому ведомы все тайны, горести и радости человечества. И тот, кто сумеет узнать это слово, или хотя бы его слоги – станет могущественнейшим из могущественных. Такова легенда, что передаётся из уст в уста среди женщин моего рода, идущих путём знания и силы.

– А в чём состоит могущество? – Катя заворожено вслушивалась в рассказ, пытаясь сразу оценить услышанное. Пока всё походило больше на сказку, нежели на настоящую историческую реалию, пусть и давно канувшую в Лету.

– Слово мира дарует понимание мира – и власть над ним. Понимаешь? Слово – это не набор звуков, обозначающих что-то, как принято в любом языке, нет – это обращение к Силе – помнишь? – я уже говорила тебе, и обращение это посвящено чему-то. Слово мира – это ключ, дарующий многое из доступного лишь Хранителю.

– И что вы сделали с полученным знанием?

– То-то и оно. Возгордившиеся в своём бескрайнем, как казалось тогда, могуществе, великие кудесники решили найти Хранителя и обрести знание Слова. Но все попытки оказались тщетны. Видимо, намерения их оказались недостойными такого дара. И тогда они совершили невозможное. Они сами придумали Слово. Медитируя и бродя по чужим мирам и междумирью, год за годом они собирали крошки и капельки, отзвуки некогда прозвучавшего Слова, эхо которого и сейчас катится где-то в невообразимой дали. И решили, что собрали достаточно. Прошло ещё много времени, и они смогли придумать, как же Оно звучит. Вначале его написали, тайными знаками, что до сих пор, не разгаданные никем, украшают стены древних храмов. И однажды, выбрав время, наиболее подходящее для совершения таинства, они дерзнули обратиться к Силе, сказав изобретённое ими Слово.

– И что случилось?

– Случилось то, что и должно было случиться. Гордыня всегда приводит к плохим последствиям, и в этом случае исключения не последовало.

Воззвав к Силе и познав ответ, ослеплённые гордыней мудрецы поняли, что просчитались – мир сдвинулся, сошёл с ума, эпоха благоденствия сменилась эпохой безумия и смерти. В мир пришла власть Кали-Юги. А Хранитель, оглушённый ударом грязного слова, покинул наш мир. Поняв, что сотворили, вчера ещё бездумно гордые, а сегодня – безутешные, обладатели Дара решили искупить вину. Они покинули наш мир, послав свой разум на поиски Хранителя, моля его вернуться и восстановить благоденствие. И он ответил. Но ответ не обрадовал искателей.

– Что они услышали? – Катю захватила эта сказочная история, и она внимала Розе, как в детстве – родной матери, рассказывающей сказку на ночь.

– Хранитель сказал, что создаёт себе новый мир. А наш мир обретёт другого Хранителя, когда-нибудь. И будет он юным и слабым, таким же, как разум тех, кто осмелился замахнуться на устои Мироздания. Новый Хранитель придёт и принесёт новое Слово нового мира, ведь старое исчезло вместе с ушедшей эпохой. И задача одарённых людей – найти и оказать помощь юному носителю знания о будущем. Ведь он появится на Земле в виде ребёнка – не совсем обычного, наделённого необычными качествами – но, всё равно, ребёнка, и пройдёт весь путь земного человека, познавая человеческую юдоль. Лишь так Хранитель может познать суть того, что призван беречь.

– И как люди узнают о его приходе?

– Есть знаки и приметы, знамения и пророчества. А может случиться и так, что Хранитель появится, не возглашая о себе, тогда мир сам начнёт искать ему помощников, ведь мир – тоже живое существо.

– И что случилось дальше?

– Узнав ответ, мой народ принял решение рассеяться по миру, отдав себя поиску и ожиданию того, кто принесёт новое Слово, и изменит мир. Цыганский народ покинул Индию, оставив там лишь несколько самых мудрых из одарённых. Они нашли себе пристанище где-то глубоко под горами Тибета, в глубинах непроходимых пещер. Их тела до сих пор там, а разумы бродят по мирам, разыскивая нового Хранителя и, иногда, возвращаются назад, на Землю, чтобы убедиться в том, что их прародина ещё не исчезла.

– И вы до сих пор ищете?

– Да, мы до сих пор ищем. Только знание о прошлом ушло из памяти растёкшихся по миру истинных цыган. Правду об утрате хранят лишь знахарки да лекарки. Наши бароны узнают эту историю сразу, как только становятся главами семей, но – не верят, их умы заняты другим, что им какая-то седая древность?

– А если вы не найдёте, не успеете прийти на помощь Хранителю, что случится тогда?

– Что случится? Не знаю, возможно, случится непоправимое.

Катя почувствовала, что цыганка что-то недоговаривает, какая-то недосказанность и вина звучали в её словах и мелькали в глазах. Что-то очень знакомое мелькнуло в рассказе, что отзывалось неясными пока ассоциациями.

– Что, Роза – что случится?

Роза поняла, что девочка чувствует недомолвки, и замолчала, а потом сказала всего лишь одну фразу:

– Вначале было Слово…

Катя потрясённо перебирала всё, что только что услышала, складывая воедино и понимая, вот оно – то, что отдавалось в памяти лёгкой вибрацией давно знакомой истории.

– Роза, ты… Ты хочешь сказать…

– Да, он приходил. И приносил слово нового, чистого мира. Но люди отвергли услышанное, и мы вновь остались без Хранителя. Мы не смогли помочь, не успели, да и могли ли? И, спустя века, были наказаны за это, превратившись в загнанных зверей, на которых велась охота по всей Европе. Мы и евреи… И другие народы, приобщившиеся к знанию за долгие века, несущие их в себе, в памяти и крови. Нас попытались уничтожить, выжечь знание о Силе и обо всём, что связано с ней. А может нас наказали за невыполненное предназначение, за то, что превратились из посвящённых искателей в беззаботный сброд на обочине мира.

Роза устало выдохнула. Вроде и не долгий, и не такой уж содержательный разговор, но Катя чувствовала, как цыганку придавило грузом поднятых из глубин памяти воспоминаний, словно всё рассказанное пережито ею лично. Неподдельное горе и тревога за будущее – не только своего племени, но и всех остальных людей – вот что сейчас горело в душе гадалки.

Оставалось лишь несколько вопросов, хотя ответы на них уже напрашивались сами собой.

– Роза, вы хотите сказать, что мои сны… Они имеют отношению к Хранителю?

Катя ждала ответ, и уже знала его.

– Да, мы думаем, что твои сны, те, что о малыше – они идут от Хранителя, который едва-едва вступил на свой земной путь. Малыш – и есть его вместилище. Он ищет тех, кто сможет помочь ему, и эти сны – как поисковое самонастраивающееся испытание. Если ты увидела – значит, можешь оказаться полезна, пригодиться в долгом пути. Это – первая цель сна. Вторая – отсеять неверящих и бездушных. Ведь силы касаются не только такие как ты, случается и так, что она открывается испорченным людям, сознательно или волею судьбы, оказавшиеся на стороне Зла – да, я говорю о таких, как Кирилл-Кайзер – но вряд ли они обратят внимание на такой светлый сон. И, отсюда истекает третья цель снов – если Зло обратит внимание на юного носителя древнего знания, которому ещё предстоит стать Хранителем, то лишь избравший путь защитника будет допущен к первому кругу избранных. Есть и другие смыслы и цели снов Хранителя, их много, и не все понятны и доступны мне. Как и моей бабушке, которая уже давно витает в других мирах, оставив почти всё на меня.

Роза ухмыльнулась, и Катя увидела образ очень старой женщины, посланный цыганкой.

– Она крепкая старуха, и многое видит в своих странствиях. Но вот знаков прихода Хранителя не увидела. Хотя, давно в прошлом я была спасена тем, кто сейчас оказался причиной твоих злоключений – опосредованно, не сам, а руками своего наперсника – и это наводит на мысли, что всё предрешено богами и Яхве давным-давно. Мы все связаны одной ниточкой, так бывает – даже и не знаешь, что судьба повязала с кем-то, как вдруг оказываешься втянут в нечто невообразимое. Но, девочка моя, ты так и не ответила…

Катя удивлённо вскинула голову – мысли всё ещё бродили в легенде, и до неё не сразу дошёл смысл сказанного вопросительным тоном.

– Вы про сны?

– Конечно же, ведь это так важно, пойми. Я могу и так всё узнать, обратившись к Валериному Я, – Роза кинула на кровать. – Но он далеко, и путь туда отнимает немало сил. Согласись, нет смысла скрывать то, что невозможно утаить, это вопрос доверия и экономии времени и сил.

– А вы покажете мне…?

– Что? Что ты хочешь увидеть, маленькая носительница огня, что?

Катя смутилась, услышав такой эпитет, но упрямо продолжила:

– Вы покажете мне мир, куда ушёл Валера?

– Я думаю, ты прикоснулась к тому миру, но очень быстро вернулась обратно, ведь у тебя есть цель и задача, и – кто-то или что-то ведёт тебя, ты ведь и сама знаешь, не так ли? И этот кто-то – маленький Хранитель, совсем ещё ребёнок, рассылающий свои сны по всему миру, в надежде услышать отклик. Моя задача – суметь донести до него ответ, понимаешь?

– И как вы это можете сделать?

– Катя, ты сейчас задаёшь не те вопросы, прости меня, прошу, – Роза устало вздохнула. – Я понимаю, ты сразу узнала столько нового, и тебе хочется задать тысячи вопросов. Я обещаю дать тебе ответы, по крайней мере – на те вопросы, которые не затрагивают наших родовых тайн.

Роза торжественно вскинула руку, и неожиданно густым голосом, от которого у Кати выступила гусиная кожа, торжественно проговорила:

– Клянусь. Я дам тебе ответы.

Катя смущённо улыбнулась и пролепетала:

– Да я и так бы, что вы…

– Не смущайся. Твои тайны стоят моих. – Казалось, что сидящая Роза вдруг раздалась в плечах и стала куда выше, настолько сильно она сейчас проецировала свою мощь и силу, давая обещание. И Катя поняла, что сейчас услышала не просто обещание, а именно клятву, в которой прозвучали не только простые звуки обычных слов, а и нечто куда могущественнее и древнее. Чистая сила, та, что говорила с ней во снах.

Катя смиренно склонила голову, подчиняясь торжественности обряда, и тихо ответила:

– Я принимаю твою клятву.

Цыганка удовлетворённо кивнула, похоже, Катя нашла верные слова и интонации, и проявила достаточное уважение.

– Я не видела снов. Вернее, не так – в моих снах вертелись кусочки уже виденного раньше, словно какой-то пазл, совершенно бессмысленный. А может, просто напоминая о себе. Я надеялась, что продолжение придёт, ведь там впереди самое главное, я чувствую. И эта женщина – Пелагея – к которой они приехали, она такая… такая…

Катя судорожно вздохнула, она и в самом деле не могла подобрать слова, чтобы описать впечатления от образа Пелагеи.

– Да. Пелагея – очень сильная женщина. – Роза потрогала бахрому платка, задумавшись о чём-то. – Бабуля Иза так и не сказала, кто же такая эта деревенская целительница. Мне кажется – старушка знает, но пока не считает нужным делиться со мной. А, может быть, думает, что я сама найду ответы. И, ты знаешь, я думаю – она права. Всё – в твоем сне.

– Но, сон неизвестно когда ещё вернётся, да и вернётся ли, я даже и не знаю.

Катя растерянно смотрела на зарозовевшую от волнения Розу, которая всё так же лихорадочно что-то обдумывала. Цыганка словно разговаривала с кем-то невидимым, обращаясь куда-то вдаль сквозь себя, и получая ответ. И ответ, похоже, удовлетворительный.

– Катя, я сказала тебе, что мы можем дать знать Хранителю, что мы услышали его призыв. Это на самом деле так. Важно, что сон ещё не пришёл. Мы можем сами призвать его, и вместе увидеть всё, что предназначено. И ещё, ты хотела помочь этому юноше, снять с него цепи своего гнева, что висят на его душе до сих пор. Это можно сделать одновременно, ведь и он видит твой сон – он живёт в нём, купаясь в свете, идущем от малыша. И когда сон закончится – Валере нечего будет больше делать там, в мире снов. Понимаешь?

Катя мысленно крутила конструкцию, обрисованную гадалкой, и не видела в ней нестыковок, всё вроде бы логично. Смущало одно – она не понимала, как можно разделить сон, да ещё и на троих. Что-то смутно всплывало из увиденного некогда, или прочитанного – но так и не оформилось в чёткое воспоминание.

– Не бойся, общий сон – это просто общий сон. Мы просто все увидим одно и то же – то, что видишь ты. Но, если хочешь, то я могу провести тебя по другому миру, там мы и станем призывать сон. То есть – мы окажемся там вдвоём, и ты будешь осознавать это, как будто мы вдруг перенеслись куда-то и продолжаем наш разговор. Ты хочешь этого?

– Да, конечно же, да! – Катя рассмеялась. Ей вдруг стало необыкновенно легко – ведь она нашла человека, от которого сможет узнать о значении того, что с детства стало частью её жизни. Только её, и ничьей больше, слишком уж странные эти умения и знания.

– Значит, не будем откладывать. – Розу распирало энергией свершения, она стояла на пороге познания старой, невероятно древней родовой легенды, и её потряхивало от желания рвануться за разгадками прямо сейчас, сию минуту. Но вначале предстояло совершить приготовления, ведь им необходимо ещё и достучаться до Валета.

– Помоги мне. Нам необходимо перенести его на пол, иначе у нас не получится, слишком тесно.

Следуя указаниям Розы, Катя помогла ей стащить худое, практически невесомое тело бывшего наркомана с кровати и уложить его в центр комнаты. Сразу стало тесно. Роза задумчиво огляделась, прикидывая что-то, и решительно отправилась к кровати.

Катя испуганно зажмурилась от скрипа и грохота переворачиваемой кровати. В цыганке скрывалась сила дюжего мужика – Кате не верилось, что кровать можно перевернуть вот так, одним движением. И тем же движением – задвинуть вплотную к стене.

– А никто не услышит? – пискнула она нерешительно, уже и не зная, что ожидать дальше.

– Я же сказала, нас здесь нет. И палаты нет. Вообще нет. Поэтому и шума нет, понимаешь? Если нет места, то, как оттуда может шум доноситься?

Катя непонимающе тряхнула головой, логика заявления явно не укладывалась в рамки стандартной физики. Но, раз Роза столь категорична – значит, так и есть.

– Нас – нет Катя хихикнула.

– Эй, эй… девочка. Катя, ты волнуешься слишком сильно. Всё будет хорошо. – Роза подскочила к ней и заглянула в глаза, а затем что-то прошептала и ласково провела рукой по голове. И Катя успокоилась.

Хотя, тут же заволновалась – что это такое сотворила Роза?

– Ничего я не сотворила, – Роза словно подслушала мысли. – Так мы успокаиваем наших детей. Помогло?

– Да… – Катя смущённо встала в центре комнаты, не зная куда себя деть.

Роза деловито передвигала тело Валеры, раскидывая руки крестом и фиксируя его на спине. Придирчиво осмотрела, нет ли рядом предметов, могущих повредить в дальнейшем. Не увидев угрозы, она успокоилась и поманила Катю.

– Вот, смотри. Ты ляжешь вот здесь, точно так же, как и он, – тон цыганки не допускал ни капли возражений и сомнений в правильности отдаваемых приказов. – А там лягу я.

Она проследила за тем, как у Кати получается улечься на пол – всё получилось отлично. Потом отошла к двери палаты и подпёрла её спинкой стула, засунув в ручки ещё и ножку от кровати, неведомо как оказавшуюся у нее в руках.

– Вот, на всякий случай. Да, вот так вот, мало ли, – Роза улыбнулась Кате, повернувшейся на бок и наблюдающей за её действиями. – Слова словами, а дерево деревом. Ну, что – ты точно хочешь пройти по другому миру?

– Да. – Катя уже успокоилась, и отвечала ровным тоном человека, твёрдо знающего, что и зачем он делает.

Роза дала ей знак подвинуться к Валету, так, чтобы головы тесно соприкоснулись. Убедившись, что всё правильно, женщина не торопясь улеглась и сама. Она поёрзала немного, придвигаясь, пока не упёрлась в их головы.

Сверху они выглядели как трехлучевая звезда, делящая невидимый круг на три равных части. Юная девушка, бледный призрак юноши, зрелая смуглая красавица.

– Катя, переплети руки с моими и Валериными. Да, локтями. Вот так, да. А теперь расслабься и думай о пустоте. Ты ведь умеешь?

Катя хмыкнула. Да, о пустоте она умела думать, там очень хорошо прятать свои мысли от чужих.

– Думай. Расслабься. И не пытайся вслушиваться в то, что слышишь.

Катя послушно нырнула в пустоту. Навалилась мягкая тишина, мир окутался серой дымкой. Где-то там Роза что-то мягко нашёптывала, что-то…что-то….