ГЛАВА ПЕРВАЯ

Иногда бывает жаль уходящего дня. Хочется, чтобы он длился, длился и не кончался никогда. Но этот день таким не был. Это был обычный день ленивого знойного московского лета. И он уже готовился незаметно перейти в вечер.

Тоник бесцельно бродил по комнатам, не зная чем себя занять. Пока не стемнело — на улице делать нечего. А дома тоже на одном месте усидеть трудно. Особенно когда знаешь, что через пару часов встретишь ее, при одной мысли о которой становится трудно дышать, и на лице появляется нелепая и обычно совершенно неуместная улыбка.

Из ванной доносилось гудение стиральной машины и мамино пение. Так она боролась с рутиной домашних забот. Можно представить, как ей все это надоело. Нескончаемый конвейер наползающих дел, от которых нельзя ни спрятаться, ни сделать вид, что их как бы и нет. Зато это хорошо получается у папы. Если они с Тоником оставались одни, то квартира все больше начинала напоминать стоянку палеолита в Мадленский период. И от окончательного одичания их спасала только мама, буквально за несколько часов возвращая заблудших в цивилизованный мир.

Папа ей раньше помогал больше. Раньше он вообще был другим. Пока не стал заниматься бизнесом. Теперь он покупает маме разные агрегаты, которые должны заменить ей его. Наверное, скоро так и произойдет. Уже начало девятого, а отца все нет. Он зарабатывает деньги. Хотя тратит их на всякую чушь, а на что — нибудь стоящее у него попробуй выпроси. Так и пришлось самому во время каникул на Си — Ди плеер зарабатывать. Хорошо еще Профи взял в свою команду машины мыть.

Профи — это не только одноклассник, сосед по дому, этажу и лестничной клетке. Это еще и вечный укор. Для всех. Его всегда и всем ставят в пример. Так повелось еще с детского сада. Хотя все к этому давно привыкли. С ним даже интересно общаться, только если не слишком долго. Не зря же его прозвали профессором.

Тоник вышел на балкон. Внизу на детской площадке резвилась малышня. На соседнем балконе никого не было видно. Тоник просвистел мелодию из фильма с Пьером Ришаром. Это был их условный сигнал. Если Профи дома, то обязательно отзовется.

Из глубины соседней квартиры незнакомый мужской голос пропел: «О дайте, дайте мне свободу», — и откашлялся. Почти сразу на балконе появился Профи.

— Ну как мой ребенок?

— Ничего. Кашляет только ненатурально.

— М — да? — задумчиво сказал Профи. В последнее время он занимался синтезированием человеческой речи.

— Именно, — подтвердил Тоник. — Так как же насчет денег, Профессор?

— Деньги, деньги, — патетически воскликнул Профи, — вот что губит человечество. Но ты их заработал честным путем, — поспешил добавить он.

— Еще бы не честным, — возмутился Тоник, — целый месяц дышал выхлопными газами.

— Слушай, Тоник, будь другом, подожди еще чуть — чуть. Я только что поменял материнскую плату в компьютере. Не удержался, прости. — Он картинно прижал руки к груди и наклонил голову.

— А — а, что с тобой сделаешь? — отвернулся Тоник.

— Ну ладно, Тоник, не обижайся. Дело ведь житейское. Я тебе пока одну вещь подарю — будешь доволен. Моя последняя разработка. — И он протянул Тонику маленький магнитофон.

— Зачем он мне? — удивился Тоник. — У меня же есть такой.

— Такой, да не совсем. Смотри, — он щелкнул клавишей. — Ставлю в режим ожидания. Теперь отнеси его к себе в комнату и посмотри, что с ним произойдет.

— Надеюсь, он не взорвется, — пробурчал Тоник, но магнитофон взял.

У себя в комнате он поставил его на стол и в этот момент раздался щелчок. Пленка закрутилась, и из динамика раздался голос Профи:

— Раз, два, три, проверка связи. Как слышно? Если хорошо, то убавляй громкость и иди сюда.

Тоник совсем убрал громкость, засунул магнитофон в письменный стол и вернулся на балкон.

Профи с довольным видом протянул ему маленький микрофон в пластмассовой оболочке:

— Держи. Пользуйся, пока я добрый.

— Вещь, конечно, классная, но что мне с ней делать?

— Потом придумаем. Ты спрячь пока микрофон на кухне. Проверим, как он через стены будет работать.

Тоник положил микрофон в горшок с разросшимся кустом алоэ, рядом с трехпрограмным приемником. Как раз передавали новости дня.

— Антон, — выглянула из ванной комнаты мама. — Пора ужинать.

— Я отца подожду, — бросил на ходу Тоник, возвращаясь в свою комнату.

Диктофон работал. Профи молодец. Где он только выискивает все эти штуки. Профессор! У него квартира похожа на испытательный полигон космической станции. Чего там только нет!

С балкона донесся нетерпеливый условный свист.

— Случилось что — нибудь? — вышел к нему Тоник.

— Посмотри туда.

— Алиса!

Внизу, около детской площадки, катались, выписывая немыслимые фигуры, двое на роликовых коньках.

— Кто это с ней? — упавшим голосом спросил Тоник.

— А я знаю?!

— Когда же она успела научиться?

— А пока мы на роликах машины мыли, она с этим болваном в парк Горького ездила.

Они замолчали. Алиса была самой красивой девчонкой из их двора.

В это время вернулся домой отец Антона, Виктор. Настроение у него было отвратительное. Не снимая ботинок, он прошел на кухню, выключил приемник и сел у стола.

— Будем ужинать? — чувствуя неприятности, тихо спросила его жена, Светлана.

Виктор не ответил. Рука его машинально вытащила сигарету из пачки. Он закурил. Света села на свободный стул. Она ждала. Виктор не курил уже четыре года. Значит, случилось что — то экстраординарное.

Виктор глубоко затянулся и, закашлявшись, сказал, как выдохнул:

— Меня кинули, Света.

— Что значит кинули?

— Это значит, что я отнес пятьдесят тысяч долларов на помойку! Там ничего нет, представляешь?! Пустая квартира в доме, который предназначен на слом. Никто даже и не слышал об этой фирме.

— Подожди, Витя. Не горячись. А вдруг ты что — нибудь напутал. Ведь Костя же твой бывший одноклассник. Неужели он мог тебя обмануть?

— Смог, как видишь. Он и в школе был какой — то скользкий. Да дело уже не в этом. Самое страшное, что я отнес ему деньги Деда. А Дед шутить не любит. И тем более ждать.

Как бы в подтверждение этих слов раздалась мягкая телефонная трель. Виктор обреченно снял трубку:

— Слушаю.

— Где деньги? — прогудел низкий голос.

— Сегодня накладочка вышла. Машина сломалась. Не успел до места добраться. Давайте на завтра договоримся. На двенадцать часов.

— Дед будет недоволен. Учти, завтра — твой единственный шанс. Или приносишь бабки или сразу включаем счетчик. Задергаешься — всем головы поотрываем.

— Все будет нормально.

Виктор хотел придумать что — нибудь убедительное, но его собеседник уже бросил трубку. Он встал, обнял жену за плечи. У нее на глазах уже показались слезы.

— Ну, ну, не расслабляйся, хорошая моя. Ведь ты у меня сильная. Я все продумал. Нужно Антона спрятать, понимаешь. И тебе здесь нельзя оставаться. Это ненадолго. Я этого Костю из — под земли достану. Но вам лучше переждать в надежном месте.

— Ты знаешь, Витя, — стараясь не разреветься, выговаривала каждое слово Светлана, — я ведь слышала раньше о таких ситуациях, но никак не могла представить, что когда — нибудь это коснется и нас. Ты же обещал, что будешь заниматься только честным бизнесом. Или такого не бывает?

— Бывает, Светочка, бывает. Но приходится иногда и рисковать. Я рискнул. Хотя все делал честно. Прости.

— Боже мой, что же мы теперь обсуждаем. Нужно ведь делать что — то. Может быть, отправим его к бабушке под Витебск? Она давно уже в гости зовет. Соскучилась, говорит, сильно.

— Да, пожалуй. Там вас никто искать не будет. Дай — ка мне расписание, — он проглядел маленькую книжечку и взглянул на часы. — Поезд отходит через сорок минут. Только ничего с собой не берите. Может быть, за домом уже приглядывают. Пусть думают, что вы вышли прогуляться. Вот деньги, разберешься там с проводницей. А я, как дела улажу, так сразу же и примчусь.

— Витя, — Светлана смотрела ему прямо в глаза, — обещай, что не будешь лезть ни в какие разборки. Продавай все, что можешь, машину, дачу, только не лезь куда не нужно, обещаешь?

— Обещаю не лезть. А вы поторопитесь. Завтра уже никуда не уедете. И я буду связан по рукам и ногам. Давай — ка, иди за Антоном.

Он повернул ее за плечи и слегка подтолкнул в спину. Светлана, обернувшись, взглянула на него и, опустив голову, вышла из комнаты.

Ей было ужасно жаль покидать их уютное гнездышко. Недавно сделали ремонт, обновили мебель. Виктор стал хорошо зарабатывать, а она, уйдя с работы, все силы отдала дому. И вот так, в один день все рушится. Как об этом сказать Антону?

Она быстро переоделась и, поправив у зеркала волосы, позвала Антона. Он тут же возник на пороге.

— Проводи меня, пожалуйста.

Она все еще не решила, что сказать Антону. С одной стороны он уже не маленький мальчик, все понимает, а с другой — разрушать его замечательный мир, где ему все удается, где у него молодые, веселые родители. Где нет серьезных проблем, а есть радостное ожидание какого — то невероятного счастья. Антон словно светился этим чувством, своей влюбленностью в жизнь. За это его и прозвали Тоником.

— Пора, ребята, пора, — стал торопить их подошедший из кухни Виктор. Он поцеловал в щеку Светлану, обнял Тоника и ушел в другую комнату.

— Что — то с отцом сегодня не то, — сказал Тоник и осекся, взглянув на мать. Она смахнула слезу и открыла входную дверь.

— Идем.

Тоник молча вышел за ней. Поведение родителей его озадачило. Тут явно была какая — то тайна. И как всегда от него все скрывают. Как будто он вчера родился. Но лучше самому ни о чем не спрашивать. Нужно подождать, пока мама успокоится, а потом наводящими вопросами все можно будет выведать. Ведь на самом деле его мама ничего скрывать не умеет.

Тоник в душе гордился своими родителями, хоть и старался этого не показывать. Отец был высокий, спортивный и все на свете умел делать. Раньше он столько возился с Тоником, учил кататься на лыжах, коньках, драться по своей особой системе. А сейчас не то. Сейчас папа весь в бизнесе. Зато дома все есть. Хотя, если честно, раньше было веселее.

Тоник искоса поглядел на мать. Идти рядом с ней было приятно. Их все провожали взглядами. Особенно, когда она распускала свои светлые, золотистого оттенка, волосы. Папа называл ее нашим солнышком. А себя вместе с Тоником — подсолнушками.

Они шли быстрым шагом к троллейбусной остановке и не заметили, что следом за ними тронулась припаркованная у них во дворе машина. Это был малиновый «Мерседес» с тонированными стеклами.

За рулем сидел толстяк с короткой стрижкой. Чувствовалось, что в свое время он занимался бодибилдингом. Но строить тело нужно тоже уметь. А он оказался никудышным строителем. Хотя для устрашения обывателей эта гора мяса вполне годилась. Приплюснутый нос, маленькие глазки и торчащие вверх волосы довершали его облик.

На заднем сиденье развалился второй, не менее колоритный тип. Было похоже, что он не доверял своему телу. И оно отвечало ему тем же. Оно подводило его в самые ответственные моменты, поэтому он и пользовался услугами своего напарника. Зато голова его работала за двоих, но преимущественно в криминальном направлении.

Большинство людей он презирал, но особенно тех, кого ему удавалось обмануть. Он, бывший гуманитарий, плетя словесные кружева, мог заморочить голову любому. Но в конечном счете у него могло быть в жизни все, кроме счастья. Потому что счастливым он чувствовал себя в единственный наикратчайший миг, когда облапошенная жертва, вдруг осознав всю глубину пропасти, куда она уже летит, теряет разом свой самодовольный вид и становится беззащитным, униженным существом, умоляющим о пощаде.

Похоже, что даже солнце не очень охотно касалось его лучами. Он был длинный, худой и бледный. В школе его за глаза называли Глист, но если он слышал эту кличку за своей спиной, то бросался на обидчика с любым предметом, который был у него в это время в руках. Кусался, царапался, бился в истерике. В общем, связываться с ним было себе дороже.

Сейчас он гордо носил кличку Раф. Это было уменьшительное от Рафинада. Как будто бы и сладкий, а много не съешь, тошнить начинает. Дольше всего с ним мог общаться только Слон, сидящий сейчас за рулем, да и то только потому, что пропускал мимо ушей все, что не касалось его личных потребностей. А он любил хорошо поесть, поспать, иметь побольше денег и болтать о девчонках. На эту тему он мог говорить бесконечно. Хотя все нормальные девушки его общества старательно избегали. И это было его личной трагедией.

Они ехали за троллейбусом до самого Белорусского вокзала. Увидев, что Тоник с мамой выходят, они оставили машину напротив цветочного базара и поспешили за ними.

Слон, как ледокол, раздвигал людской поток грудью, а Раф семенил сзади, стараясь держаться в его кильватере.

Светлана с сыном прошла мимо метро и свернула к поездам.

— Ты видишь, Слон! — прыгал от возбуждения Раф. — Слинять хотят, гады.

Еще в троллейбусе Светлана обратила внимание на странный «Мерседес», не решающийся пойти на обгон, а когда из него вылезли два омерзительных типа и побежали за ними, все окончательно стало ясно. Решение она приняла мгновенно — главное, отправить подальше от Москвы Антона, а от них она как — нибудь отвяжется. Вокруг ведь люди. И еще только девять часов вечера.

Хорошо, что она еще в троллейбусе успела сказать Антону об истинной цели их прогулки и отдала ему часть денег. Теперь оставалось только скорректировать первоначальный план.

— Антошка, — стараясь говорить мягко и убедительно, начала она. — Придется тебе ехать к бабушке одному. А я поеду завтра.

Тоник, удивленный уже в который раз за сегодня, ждал объяснений.

— Понимаешь, мне нужно поговорить с отцом, — попыталась она на ходу придумать убедительную версию.

— Ты сейчас поедешь домой? — прямо спросил Тоник.

— Нет, нет, домой нельзя, — проговорилась она. — Не то чтобы нельзя, просто папа уже едет на дачу, да и мне там нужно кое — что забрать. Мы с ним увидимся на даче.

— Так давай я тебя провожу до дачи, а завтра поедем вместе, — предложил Тоник самый разумный вариант.

— Нет, это исключено. Ты должен уехать сегодня. И даже не думай спорить, — категорично прибавила она.

— Я не спорю, мам. Я просто хочу понять, что все — таки случилось. Вы сегодня с отцом какие — то странные.

— Я потом тебе все объясню. Очень подробно. А сейчас я тебя прошу сделать то, что необходимо и пока меня ни о чем не спрашивать. Я тебя очень люблю. И папа. Будь умницей, ладно?

Они уже подошли к предпоследнему вагону, рядом с которым стояла только одна проводница.

— Девушка, я вас умоляю, — она быстро засунула проводнице в карманчик деньги в сумме, превышающей двойную стоимость билета. — Довезите моего мальчика до Витебска. У меня просто чрезвычайные обстоятельства.

— Хорошо, иди во второе купе, — быстро сказала проводница, подтолкнув Антона. — А вы оставайтесь здесь.

— Антон, зайди в купе и не высовывайся. Дай я тебя поцелую. — Она чмокнула его в щеку. — Все, иди, — и резко повернувшись, пошла к началу перрона.

К ней уже пробирались сквозь толпу двое мужчин. Раф решил подойти к ней сразу.

— Вы, простите, не жена Виктора Ивановича будете?

— Жена, — остановилась Светлана.

— Вас невозможно не узнать, потрясающие волосы, — и он любезно обнажил зубы.

«Улыбка гиены», — подумала она.

— Виктор Иванович попросил нас по старой дружбе подбросить вас до дома. Он говорил, что вы будете провожать сына? — и он завис над ней вопросительным знаком.

— Уже проводила, спасибо. Так вы на машине? Это замечательно. Тогда поехали, — попыталась она выиграть время.

Она взяла их под руки и повела подальше от вагона с Антоном.

— А вы хорошо знаете Виктора?

— Ну, еще бы, чуть ли не с детского сада, — обрадовался возможности поговорить Раф. — Нас было три лучших друга, три мушкетера…

Он показался ей слишком прост, чтобы его бояться, поэтому она села с ними в машину. И только, когда «Мерседес» со свистом пролетел мимо ее дома и она ощутила острый металлический предмет, уткнувшийся ей в бок, то поняла, что ошиблась.

— Шуметь не нужно, — почти пропел ей на ухо Раф. — Как только твой муж должок уплатит, вернешься домой целенькая. Если будешь паинькой.

Она не ответила. Ситуация превратилась в неуправляемую. Двое бандитов увозят ее в неизвестность и об этом никто ничего не знает.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Был только один человек, который видел похитителей Светланы. Это Тоник. Когда поезд тронулся, он подошел к окну в коридоре, чтобы махнуть маме на прощанье рукой, и увидел ее удаляющуюся спину. Это уже было странно. Причем уходила она в сопровождении двух незнакомых мужчин.

Тут было о чем задуматься. Тоник вернулся в купе и, завалившись на мягкий кожаный диван, попытался сопоставить факты.

Сначала все шло как обычно. Мама звала его ужинать. Потом появился отец и сразу все изменилось. Мама, забыв об ужине и ничего не объясняя, потащила его на поезд. Отец был чем — то сильно расстроен, хотя еще вчера веселился, как никогда. Говорил, что через неделю купит «девятку». Значит, он надеялся хорошо заработать. И сделка сорвалась. Вот в чем дело. Осталось разобраться в том, зачем мама собиралась так поздно ехать с отцом на дачу. И тут Тоника словно осенило — дома стало находиться опасно. Все сразу встало на свое место. И его отправка к бабушке, и желание отца с матерью уехать так поздно на дачу. Непонятно было только, почему мама передумала ехать в Витебск и кто эти люди, с которыми она ушла.

А если это бандиты? Ведь отец ничего не знает. Видел их только я.

Тоник вышел из купе и встал к открытому окну. Нужно было охладиться. Ветер мягко ударил в лицо и Тоник почувствовал, как в вагон врывается запах опасности и приключений.

— Постель будешь брать? — вернула его к действительности проводница.

— Какую постель? Зачем постель? — Тоник непонимающе взглянул на нее. " Стоп — кран" — мелькнуло у него в голове и он бросился в тамбур.

— Чудной какой — то, — пожала плечами проводница.

Стоп — кран был опечатан пломбой. Тоник остановился. Домой сейчас ехать нельзя, к тому же отец все равно собирался на дачу. Значит, срывать его раньше станции Жаворонки, где и находилась дача, не было смысла. Еще нужно будет как — то выбраться из поезда. Можно вылезти из окна в туалете, но туда раньше, чем через час не пустят.

Тоник прижался лбом к холодному стеклу. Он думал.

Сзади заскрежетала и затем грохнула дверь, ведущая из соседнего вагона. Двое парней, дымя сигаретами, продолжали прерванный разговор:

— Его, дурака такого, убить было мало, — высокий парень с лицом, похожим на застывшую маску, сплюнул в угол и перевел ничего не выражающие глаза на Тоника.

— А какой у тебя был телевизор? — лениво поинтересовался второй парень с черной бородкой.

— Сонька, бляк тринитрон. Как он летел с третьей полки! А в соседнем купе мужики в карты играли, так им на головы тетка свалилась килограммов так на сто двадцать. Вот такой же шкет стоп — кран дернул. — И он показал подбородком на Тоника.

Тот, обидевшись на унизительное — шкет, решил вернуться в свое купе.

— Стой, — остановил его длинный. — Курить хочешь?

— Не — а, — мотнул головой Тоник.

— Что, боишься мамочка запах учует?

— Я один еду, — независимо сказал Тоник и тут же пожалел об этом. У парней буквально загорелись глаза. Они переглянулись.

— Давай в карты играть, — сказал длинный. — Нам как раз третьего не хватает. Стас, — он протянул Тонику руку.

— Антон.

Вышло так, что, пожав протянутую руку, он тем самым согласился. Это было несколько опрометчиво.

— Только я играть не умею, — попытался вывернуться он.

— Научим, — хором заверили парни и повели Тоника в свое купе.

"Мерседес", как блоха, скакал по шоссе, без конца перестраиваясь, чтобы обогнать очередной автомобиль. Светлана с некоторой долей уважения посматривала на Слона. Такой тупой и неповоротливый, а как водит машину. Слон, чувствуя взгляд красивой женщины, закурил сигарету, небрежно придерживая руль одной рукой.

— Осторожнее! — закричал Раф, едва не стукнувшись головой о боковое стекло. — Ты куда нас везешь? На кладбище?!

Слон что — то недовольно пробурчал и сбавил скорость. Они уже подъезжали к Серебряному Бору. Светлана прекрасно знала эти места. Все выходные дни, при каждом удобном случае, они проводили здесь. Летом — играя в пляжный волейбол, а зимой, катаясь на лыжах. В лесу можно было найти две неплохие горки, с которых они с Виктором учили спускаться и Антошку.

Вдоль дороги стоял длинный ряд машин. Светлана знала, что в Серебряный Бор на автомобилях не пускают, но милиционер только махнул Слону рукой и они проехали дальше.

Слева промелькнуло Бездонное озеро. Интересно, почему оно так называется? Но мысли все равно возвращались к Виктору и Антону. С Антоном должно быть все в порядке, он уже не раз ездил один на дачу. Ляжет спать, а утром проснется в Витебске.

А Виктор даже не сказал, что собирается делать. В любом случае известие о том, что она попала в заложницы, будет для него не самым приятным. Нужно будет вести себя так, чтобы усыпить бдительность бандитов и в подходящий момент сбежать. Куда же они ее все — таки везут?

"Мерседес", повернув налево, а потом направо, остановился возле деревянной двухэтажной дачи. Раф отправился открывать ворота и через минуту машина въехала во двор. Светлана вздрогнула. Прямо на лобовое стекло бросилась огромная восточно — европейская овчарка.

— Аза! Соскучилась, зараза, — ласково загудел Слон, выбираясь из машины.

Собака, моментально вылизав его физиономию, с бешеным лаем бросилась к Светлане. К счастью, она и не думала вылезать из машины.

— Ревнует, — скривился в улыбке Слон.

— Давай сажай на короткую цепь, дубина! — прокричал от ворот Раф.

Слон, тяжело вздохнув, снял цепь с ближнего столбика с натянутой проволокой и перебросил ее на дальний.

Светлана осторожно вылезла из машины. Аза тут же бросилась к ней.

— К стене, — закричал Раф, хватая ее за руку.

Повторять необходимости не было. Через секунду они стояли, прижавшись спиной к дому, а в нескольких сантиметрах от них бесновалась овчарка.

— Пойдем в дом, она не достанет. Цепь как раз так рассчитана, что пройти может только тот, кто об этом знает, — нехотя объяснил он и первым пошел к веранде.

Светлана знала эту дачу. Ей говорили, что здесь живет известный рок — певец. Сейчас он на гастролях за границей, она слышала об этом по радио. Что же тут делают эти двое? Хотя собака признает только одного. Скорее всего, толстый только охраняет эту дачу, хоть и старается вести себя как хозяин.

Слон уже открыл дверь и широким жестом пригласил Светлану войти.

— Займи подругу, — бросил на ходу Раф, направляясь к телефону.

— Ой, как здесь здорово, — восхитилась Светлана, не слишком кривя душой. Дача была великолепна отделана в древнерусском стиле.

— Это еще ягодки, — самодовольно сказал Слон, — вот наверху, в мансарде такая резьба по дереву! Сказка!

— А посмотреть можно? — замерла Светлана.

— Можно, — кивнул Слон и, тяжело скрипя ступенями, полез по винтовой лестнице на второй этаж.

Светлана обрадовалась, что теперь она будет знать расположение всех комнат, но при осмотре поняла, что сбежать отсюда практически невозможно. Все комнаты запираются на замок изнутри и снаружи, а из окна выпрыгнуть и не сломать ногу просто нереально.

Они спустились вниз и прошли в гостиную. Слон усадил Светлану в кресло у камина, а сам развалился на угловом диване и стал набивать трубку.

"Трубка — то, наверное, хозяйская", — подумала она.

Раф, сунув руки в карманы, вышагивал по комнате. Внезапно он остановился прямо перед ней.

— Где твой муж?

— Дома, — недоумевая, ответила Светлана.

— Почему же он тогда к телефону не подходит?

— Не знаю.

— А, может быть, знаешь, да нам говорить не хочешь. Учти, это в твоих интересах. Если он сейчас наделает глупостей, то отыгрываться мы будем на тебе. А он может узнать об этом слишком поздно.

Раф еле сдерживался, чтобы говорить ясно и просто. Он понимал, что прежде, чем брать на испуг, лучше сначала воздействовать на разум.

— Но он мне ничего не сказал. Велел Антона отправить к тете. Вот и все. Может быть, он беспокоится, что я не вернулась домой и пошел меня искать на вокзале. Может быть, мне лучше вернуться домой и тогда я все узнаю.

— Нашла дураков, — захохотал Раф.

Слон, похохатывая, басом вторил ему с дивана.

— Значит, мы тебя сейчас отпустим, — заливался Раф, — а завтра ты нам все расскажешь. Хорошо придумала.

— А ну — ка дай сумочку, — он требовательно протянул руку.

Светлане ничего не оставалось, как положить сумочку на стол.

Раф щелкнул замочком, перевернул ее, тряхнул, как следует и первыми, загремев, выпали ключи.

— Ага, — обрадовался он, — ключи от дома, от дачи и от машины. Джентльменский набор. Были ваши — стали наши. — Он сунул всю связку в карман. — Вставай, Слон. Будем искать клиента. Может, он решил на даче отсидеться.

— Я не скажу вам, где дача, — с решимостью произнесла Светлана, — все равно вы ее ночью не найдете.

— Слон, запри ее в бане, — потеряв интерес к Светлане, приказал Раф. — Будет орать, заткни рот тряпкой и привяжи к скамейке. Да смотри не задерживайся, а то я тебя знаю!

Слон отвел Светлану на дальний конец участка и затолкнул в невысокий домик с двумя маленькими окошками.

— Смотри, тихо сиди, а то удавим, — пригрозил он. — А если хочешь, кричи, все равно тебя здесь никто не услышит.

И захлопнул дверь.

Тоник не боялся этих двух парней. Слишком явно угадывались их намерения. Подумали, что если он едет один, то, значит, с деньгами, и решили у него их выманить. Но он слышал от ребят истории о том, как двое, сговорившись, легко обыгрывают третьего. Поэтому он им сказал, что едет до Витебска и они успокоились — впереди целая ночь, и согласились для начала сыграть в Кинга. А играть в Заказного Кинга можно и час и полтора, как получится. В любом случае до окончания игры будет Можайск, где поезд на несколько минут остановится.

Тоник уже поймал один ералаш, второй сбросили длинному, а третий пока не выпадал. Ему оставалось разыграть две последних и козыри, когда поезд начал замедлять ход.

— Можайск, — сказал Тоник, засовывая свои карты в карман. — Пойду, проветрюсь.

— Сиди! Самая игра пошла, — попытался остановить его длинный.

— Нет, вы тут накурили — голова болит. Надо полечиться, — хитро подмигнул он. — Куплю лекарство градусов так на сорок.

— Вот это по нашему, — быстро сказал второй, боясь, что длинный их остановит. — Пойдем, вместе сходим, а то выберешь что — нибудь не то.

Он был невысоким, коренастым, с густой черной бородкой человеком и Тоник охотно согласился — убежать от него было бы нетрудно.

Проводница как раз открыла дверь, чтобы впустить нового пассажира, а сама встала в проходе, ведущем в вагон. Бородатый легко сдвинул ее в сторону.

— Пусти, мать! Трубы горят.

— А ты куда? — спохватилась проводница, увидев соскочившего с подножки Тоника.

— А я специалист по этим самым трубам, — пошутил он и огляделся.

К ним уже спешила старушка с кошелкой.

— Ребята, пиво свежее, водочка, огурчики соленые, картошечка горячая еще.

— Давай, давай мать. Все давай, — у бородатого буквально тряслись руки.

— А деньги — то у вас есть, — наученная горьким опытом, спросила старушка.

Тоник вытащил из кармана две бумажки.

— Хватит?

— Ой, милок, у меня сдачи — то нету, — засуетилась старушка.

— А сдачи не нужно, — сказал Тоник и бородатый замер в немом восторге.

— Вот спасибо, милые мои, вот спасибо, берите все прямо с сумкой.

Тоник понял, как просто можно осчастливить двоих людей сразу. У него в кармане теперь на две бумажки меньше, только и всего. Он постучал по карману — никакой разницы не ощущалось.

— Трогаемся, — предупредила проводница.

Бородатый полез в вагон.

— Стоп, — придержал его за задний карман Тоник.

Бородатый замер, поезд уже начал набирать ход. Тоник засунул ему в карман свои карты и хлопнул по спине.

— Счастливо.

Бородатый поставил сумку в тамбуре и выглянул из вагона. Тоник, даже не пытаясь догнать поезд, стоял на платформе и помахивал ему рукой.

— Эй, ты чего? Отстанешь! — закричал бородатый.

— Чао! — крикнул в ответ Тоник и пошел к зданию вокзала.

— Милок, а что же ты дальше не поехал? — догнала его старушка.

— Мне в Москву надо, бабушка.

— В Москву! Тогда беги, электричка вот — вот отправится. Вон там стоит, — показала старушка. — Как бы она не последней была.

Через несколько минут Тоник уже шел по вагонам. Возбужденный от бега, он прошел почти до середины состава и сел у окна, вытянув ноги и закрыв глаза.

Отец учил его расслабляться при любой возможности. Но самым сложным было не думать ни о чем. Пустое сознание — так называл это состояние отец. Хотя для Тоника на первых порах он делал исключение — ему можно было думать о чем — нибудь приятном. Тоник в такие минуты обычно представлял, как он едет на роликовых коньках. Сначала раскатывается не спеша, из стороны в сторону, постепенно набирая скорость, затем несется с уклона по прямой, ловко перепрыгивая все препятствия. Иногда он разгонялся до такой степени, что по крышам автомобилей перелетал на другую сторону улицы.

Но самым восхитительным было чувство полета, если ему удавалось задержать эти мгновения. Тогда он раскидывал руки в стороны и скользил над машинами, над газетными киосками, над прохожими. Он боялся только проводов, опутывающих улицы, и поэтому никогда не представлял себе ни троллейбусов, ни трамваев. Во время таких полетов у него обмирало сердце, почти так же, как когда на него смотрела Алиса.

Виктор понимал, что до темноты у него оставалось немного времени. Нужно было успеть спрятать драгоценности, которые еще оставались в доме. В основном это были украшения из золота и серебра, доставшиеся в наследство от бабушек и дедушек, обручальные кольца и те подарки, которые он делал Светлане.

Перед тем, как прятать, он пересмотрел их все, ведь каждая из этих вещиц напоминала ему о каких — то счастливых мгновеньях. Затем ссыпал все в кожаный самозатягивающийся мешочек от фотоаппарата и привязал к нему тоненькую бечевку.

Нужно было спрятать все это достаточно надежно и в то же время, чтобы при необходимости он мог бы быстро и незаметно извлечь их из тайника. Такое место было в ванной комнате. Виктор вытащил решетку вытяжной вентиляции и сделал на ней внизу надфилем пропил, такой, чтобы бечевка легко в нем укладывалась. Потом привязал бечевку к решетке и, опустив мешочек в вентиляционное отверстие, закрепил все на старом месте.

В это время зазвонил телефон. Виктор подошел к нему и посмотрел на дисплейное окошко. Номер звонившего не высвечивался, значит, телефон был с антиАОНом. Это не Светлана. Если бы она не уехала, то позвонила бы либо от знакомых, либо с уличного автомата. Он не стал снимать трубку, хотя телефон трезвонил не умолкая минут пятнадцать.

Виктор не спеша закрасил вентиляционную решетку водоэмульсионной краской, так что бечевку нельзя было заметить даже на ощупь и стал собираться в дорогу. Он брал с собой только самое необходимое — нунчаки, газовый пистолет, смену белья, зонт и кожаную куртку. Забросив все это в спортивную сумку, он направился к выходу, но перед самой дверью остановился. Нужно было полить цветы. Это простое действие внушало надежду на скорое возвращение, хотя никаких оснований так думать не было.

И все же он бросил сумку в прихожей и, взяв маленькую лейку, стал поливать цветы. В горшке с разросшимся кактусом его внимание привлек небольшой пластмассовый предмет светло — коричневого цвета. Он взял его в руки и сразу все понял. Жучок. Это было подслушивающее устройство. Ему уже приходилось находить такие на своей фирме. Но чтобы дома! Это было что — то новенькое. Обложили. У них есть ключи или они работают с отмычками. Значит, они слышали, как он отправил жену с сыном в Белоруссию и могли перехватить их по дороге. Все оказалось гораздо серьезнее, чем он предполагал.

Виктор сел на стул и закурил. Проблемы начались, когда он отказался работать с Дедом. Сначала от него шли выгодные предложения, потом намеки на нежелательные последствия. Нет, до прямых угроз Дед не опускался. Мягко стелет, да жестко спать. С ним вообще нельзя было связываться. Хотя все казалось таким простым: взять деньги, а через неделю отдать другому человеку. Можно было бы на этом и остановиться, но хранить дома такую сумму опасно, а тут еще всплыл бывший одноклассник, обещавший, прокрутив деньги, вернуть их с двадцати пятью процентной прибылью. За три дня двенадцать с половиной тысяч долларов, это было бы неплохо. Только где они теперь, эти деньги? Виктор был уверен, что рано или поздно найдет их, но с Дедом нужно было расплачиваться сейчас.

Он положил микрофон на место — пусть думают, что он ни о чем не знает. Дальность связи у такой игрушки небольшая, так что они могут сидеть где — нибудь за стеной в подъезде.

Вернувшись в прихожую за сумкой, он услышал за дверью чьи — то приглушенные голоса. Кто — то осторожно пытался вставить ключ в замочную скважину. Виктор, стараясь не шуметь, прошел на балкон. Восьмой этаж. Времени на размышление не оставалось. Виктор перелез через ограждение и повис на руках, держась за железные прутья. Чтобы попасть на балкон седьмого этажа, он раскачался на руках и прыгнул.

Дверь, ведущая с балкона в квартиру, была открыта. Виктор прислушался. Из ванной комнаты доносился шум воды и чье — то пыхтенье. Повезло. Он быстро прошел в прихожую, открыл дверь и оказался на лестничной клетке. Вокруг ни души. Стараясь не шуметь, он прикрыл дверь и поднялся по лестнице на восьмой этаж. Со стороны его квартиры хлопнула дверь. Виктор встал за трубой мусоропровода. Кто — то тяжело шел к лифту.

— Где же его теперь искать? — прозвучал высокий хрипловатый голос.

— Куда собирались, туда и поедем. Где он еще может быть? — отозвался басом второй.

Они сели в лифт и пока двери закрывались, до Виктора успела долететь фраза:

— А если не найдем? Что будем с его женой делать?

Виктор выскочил из укрытия и бросился к лифту, но двери уже закрылись. Он нажал кнопку и постучал ладонью по пластиковой обшивке дверей. Второй лифт не подавал признаков жизни. Ничего другого не оставалось, как спуститься по лестнице. Перепрыгивая по четыре ступеньки сразу, он бежал вниз. Светлана у них. Но им отсюда сейчас тоже не уйти.

Выскочив из подъезда, он увидел резко рванувший с места малиновый "Мерседес". Опоздал! Пока он на своем стареньком москвиче заведется, они уже будут далеко. Виктор стукнул кулаком по железной обшивке двери и вернулся в дом. Теперь он будет вынужден сидеть на телефоне, пока они не позвонят ему сами.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Тоник собирался выходить на станции Жаворонки. Но он заснул. И наверняка проспал бы до самой Москвы, если бы его не разбудил чей — то высокий звонкий голос.

— Дорогие граждане! Чтобы вы не скучали в дороге, я спою для вас песню.

И тоненьким, звенящим на самых жалобных нотах голосом, запел:

Тоник слышал эту песню в каком — то старом фильме о беспризорниках. Ему она нравилась, поэтому он с любопытством рассматривал ожившего персонажа из прошлых лет. Мальчишка выглядел лет на десять — двенадцать. На нем были рваные джинсы, давно не стираный коричневый свитер, а на голове едва помещалась детская бескозырка. К тому же он был босой — это Тоника особенно поразило.

Мальчишка, закончив петь, снял с головы бескозырку и очень убедительно, с выражением сказал:

— Граждане, помогите, пожалуйста, кто чем может, на лечение родного отца от алкоголизма.

— А ты его как, по утрам лечишь или только по праздникам? — крикнул с другой стороны вагона сухонький старичок — дачник. Все радостно захохотали, оживились и стали бросать в бескозырку разную мелочь.

Тоник положил ему десятку, более мелких денег у него не было. Мальчишка заулыбался и, отбив какую — то немыслимую чечетку, подмигнул ему как старому знакомому и пошел дальше.

Тоник выглянул в окно. Уже стемнело и ничего не было видно.

— А вы не знаете, какая сейчас будет станция? — спросил он у женщины напротив.

— Жаворонки, — ответила она, улыбнувшись.

И от этой улыбки у него повеселело на душе. Может, все еще обойдется. Вон мальчишка ходит по вагонам, деньги собирает, а все равно духом не падает.

Пора выходить. Он прошел к дверям и увидел через стекло, что в тамбуре соседнего вагона завязалась потасовка. Мелькнула бескозырка, и Тоник бросился на помощь.

Он мгновенно оценил обстановку. Двое ребят, примерно его возраста, держали мальчишку, выкрутив ему руки, а двое других, постарше, шарили у него по карманам.

— Давай, вали отсюда, — повернулся к нему старший.

— А что это вы с ним делаете? — изображая из себя любопытствующего простачка, спросил Тоник.

В ответ он должен был получить удар. Чуть так и не случилось. Парень, замахнувшись, метил Тонику в зубы, Но тот, уйдя от удара влево, нанес ему точный короткий удар в нос. Затем он резко присел, пропуская над собой кулак второго парня и ударил ему локтем левой руки в солнечное сплетение. Двое противников были выведены из строя. Один, зажав нос руками, чтобы остановить кровь, прошел в вагон и лег на лавку. Второй опустился на пол, хватая ртом воздух. Двое других, растерявшись, толкнули мальчишку на Тоника и вбежали вслед за своим главарем в вагон.

В это время электричка остановилась, и открылись двери.

— Выходим, — Тоник потянул за собой мальчишку, и они выскочили из поезда.

Через несколько секунд двери закрылись и электричка поехала дальше. Опомнившиеся хулиганы грозили из окна кулаками и ругались. Но на них уже никто не обращал внимания.

Тоник первым протянул руку для знакомства.

— Антон.

— Сашка. Вот гады, все деньги у меня забрали. Целый день коту под хвост.

— Куда, куда?

— А никуда, поговорка такая.

— А чего ты босой?

Сашка посмотрел на свои ноги, пошевелил большими пальцами.

— Дают лучше, — и он со вздохом протянул руку. — Пока.

Тоник задержал его руку в своей.

— Слушай, а ты мне не поможешь?

— Помогу, — обрадовался тот. — А что нужно сделать?

— Сразу не расскажешь. — Тоник решил схитрить, уж очень ему не хотелось одному в двенадцать часов ночи добираться до дачи. — Пойдем ко мне на дачу, переночуем, а по дороге я тебе все расскажу.

— Идет!

И они хлопнули по рукам.

— Но с одним условием. — Сашка подтянул брюки. — Драться меня научишь?

— Нет проблем. Было бы желание. Нам туда.

Они спрыгнули с платформы и пошли по дороге вдоль леса.

— А ты где драться научился? — спросил Сашка.

— У меня отец бывший офицер — десантник. Он и научил.

— Это карате или кунг — фу?

— Все вместе. Самый результативный стиль. "Познай себя" называется.

— Ничего себе. Я и не слышал о таком, — удивился Сашка.

— Обычное дело. Это закрытая школа, а мой отец в ней был одним из инструкторов.

— А сейчас что?

— На пенсии.

— Такой старый?

— Да нет, ему только что сорок исполнилось. Просто он учился в военном училище, а оно входит в стаж. У военных для пенсии нужно двадцать пять лет стажа. У меня и дед был генералом. Дача как раз от него осталась.

— А ты? — спросил Сашка.

— Что я?

— Тоже будешь в армии служить?

— Не знаю. Мама не хочет. Говорит, хватит того, что у нее из — за отца седые волосы появились.

Они уже свернули на проселочную дорогу, ведущую к дачному поселку. Со всех сторон их окружало поле, засаженное кукурузой. Луна то выплывала из — за облаков, заливая все зыбким нереальным светом, при котором тени казались страшнее самих предметов, то внезапно проваливалась в тучи, и окружающий мир становился таинственным, но не страшным, потому что в темноте они тоже становились невидимыми.

Вдруг со стороны шоссе замигали фары дальнего света. Какая — то машина сворачивала к дачному поселку.

— Прячемся в кукурузу. Нельзя, чтобы нас видели, — приказал Тоник и Сашка охотно подчинился. Он давно мечтал о таком друге, который был бы старше его, сильнее. С ним бы он хоть куда.

Машина шла уже с ближним светом фар, легко покачиваясь на ухабах. В салоне свет был выключен и она походила на призрак. Мотор работал ровно и тихо.

— Иномарка, — тихо сказал Тоник Сашке, — папин москвич гремел бы здесь всеми своими железками.

Они вылезли из кукурузы и пошли вслед за машиной. Сашка грыз недозрелый початок.

— Сейчас поедим, — пообещал Тоник. — У нас на даче обычно что — нибудь остается.

Он почувствовал, что тоже проголодался. Забравшись в кукурузу, он отыскал себе початок побольше и с наслаждением провел по нему зубами. Весь остальной путь до дачи они сосредоточенно грызли кукурузу.

— Стоп, — остановил Тоник Сашку, не доходя до дачи. Прямо напротив входной калитки он увидел большую объемную тень.

— Это машина, — догадался Сашка. — Видишь, горит красная лампочка, значит включена сигнализация.

— Сам знаю, — Тонику стало немного стыдно за свой испуг, но на душе все равно было тревожно. Это не отцовская машина. Там стояла иномарка, обогнавшая их по дороге.

— Подожди, — он придержал Сашку за рукав. — вдруг они сидят в машине? А если они на даче, то почему не зажигают свет?

— Хорошо, — сказал Сашка и уселся на траву, — давай ночевать здесь.

— Ладно, — Тонику пришла в голову хорошая мысль, — пойдем обратно.

— На станцию?! — тихо возмутился Сашка. — Я уже все ноги сбил в темноте.

— Да нет. Обойдем дачу с другой стороны. А через три участка отсюда дача маминых друзей. Они сейчас на море отдыхают. Я к ним раньше столько раз лазил, если они ключи дома забывали.

Калитка у соседей была не заперта и они подошли прямо к дому.

— Ну и как мы сюда зайдем, — нетерпеливо спросил Сашка. Ему уже больше всего на свете хотелось спать.

Тоник толкнул ногой окошко полуподвала. Оно легко открылось во внутрь.

— Залезай, — сказал он Сашке.

— Ты же говорил, что сам лазил?

— Пока немножко не подрос. Оно как раз твоего размера. Это бильярдная, там у дальней стены лестница наверх. Поднимешь люк, только осторожно, не бросай, вылезешь и иди вдоль стенки, пока до двери не дойдешь. А там разберешься. Замок легко изнутри открывается.

Сашка заглянул через окошко в темноту полуподвала.

— А они не боятся, что бильярд стащат?

— Если только его распиливать, — засмеялся Тоник. — Видишь, какие окошки маленькие, а наверх можно выбраться только через люк.

— Как же его сюда затащили? — Сашка явно хотел оттянуть момент погружения в кромешную тьму.

— А когда дом строили. Еще до того, как полы настелили.

— Понятно, — Сашка вздохнул и полез ногами вперед, чтобы было не так страшно.

— Подожди, — остановил его Тоник, — как только спустишься, справа на столике могут лежать спички. Там у них что — то вроде курилки.

— Ага, — уже бодрее сказал Сашка и влез в бильярдную.

Через минуту он чиркнул спичкой.

— А — а—а, — раздался его вопль, затем он с грохотом шлепнулся и затих. Спичка погасла.

Тоник, в первый момент чуть не давший деру, пересилил себя и заглянул в окошко.

— Эй, Сашок, что случилось?

— Тихо, — раздался шепот из глубины бильярдной. — Здесь человек на диване. Он спит или мертвый.

Тоника начал душить беззвучный смех. Он вспомнил, что у соседей здесь всегда валялся большой дранный плюшевый волк. Если бы не его пасть, то он вполне мог бы сойти за человека. Они его и клали на диван, накрыв одеялом, чтобы отпугивать воров.

— Это кукла, слышишь, Сашок, это кукла, — сквозь смех кое — как проговорил Антон.

— Ну да, куклы такие большие не бывают, — продолжал шепотом настаивать на своем Сашка.

— Еще как бывают. А ты подойди, откинь одеяло, посмотри.

— Вот сам и откинь. Пусти, я вылезу.

— Нет уж, только через дверь, — твердо сказал Тоник. — Ты мужчина или слюнтяй, в конце концов.

— Сам не знаю, — тихо сказал Сашка и на ощупь, без света пошел открывать дверь.

Тоник уже ждал его на крыльце. Он сразу прошел в комнату, выходящую окнами в лес и включил свет. Чуть ли не по пятам за ним шел Сашка.

— Здесь нет зеркала? — спросил он.

— Сейчас найдем, — бодро сказал Тоник и принес из другой комнаты небольшое круглое зеркальце.

Сашка стал внимательно рассматривать свои волосы.

— Ты что там ищешь? — с недоумением спросил Тоник.

— Седые волосы — трагическим голосом сказал Сашка.

— Нашел?

— Пока нет. Странно. — Сашка совершенно серьезно посмотрел на Тоника. Тот опять не смог удержаться от смеха.

— Я принесу тебе сейчас это пугало.

— Не надо.

— Почему?

— Это действительно был человек, — снова шепотом, выделяя каждое слово, сказал Сашка и глаза у него округлились. Он смотрел на что — то сзади Антона. Тоник почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Он обернулся. На пороге стоял, загораживая весь дверной проем, человек в длинном брезентовом плаще.

Раф уже успел выкурить две сигареты, но в доме никакого движения заметно не было.

— Долго нам еще здесь сидеть? — недовольно спросил Слон. — У тебя же ключи есть от дома. Зайди да посмотри, там он или нет.

— А мы не блох ловим. Спешить нам некуда. Клиент на крючке. Чего его лишний раз дергать? Сорвется с перепугу и лови его опять.

Он загасил сигарету.

— Ладно, вылезай. Только ты пойдешь первым.

— Дай мне ключи, — протянул руку Слон.

— Держи.

Они подошли к веранде. Слон вставил ключ в замок и провернул его два раза. Дверь открылась. Но не успели они войти, как до них донесся отчаянный детский вопль.

— Ты слышал, Слон? — остановил его Раф.

— Не глухой.

— Как будто из — под земли. И где — то рядом. — Он напряженно всматривался в темноту.

— Ну, придавили какого — нибудь щенка. Тебе что за дело? — бросил Слон, проходя в комнату.

— Как бы нас с тобой здесь не придавили, — зло ответил Раф, плотно прикрывая входную дверь.

Они обошли всю дачу и, никого не обнаружив, уселись на веранде, чтобы обсудить свои дальнейшие действия.

— Смотри, что я нашел, — Слон держал на ладони симпатичную маленькую фигурку самурая, застывшего с мечом в атакующей позе.

— Брось эти игрушки. — Раф схватил самурая и швырнул в угол. По всей комнате разбежались осколки из фарфора. — Детсад закрыт. А тебя, я вижу, забыли забрать оттуда предки. Потому что на кой черт ты им был нужен. Такой тупой и толстый.

— Вот завелся, — с обидой сказал Слон, слегка повернув шею и взглянув на бегающего Рафа снизу вверх. — Дача вроде бы неплохая.

Если не на пятьдесят, то тысяч на сорок баксов потянет точно. Чем ты недоволен?

— Хороша Маша, да не наша. Если он так и не узнает, что жена у нас и отвалит тихо в сторону, что нам прикажешь делать? Бабу ведь кормить надо, прятать где — то. А если твой фраер завтра вернется, куда мы ее денем?

— Закопаем где — нибудь, — мрачно сказал Слон.

— Тогда вообще ничего не получим. Если еще ее муж не закопает нас рядом. Он мужик крутой, долго разбираться не станет.

— Надо было еще пацана с собой взять.

— Умный ты, Слон. — Раф внезапно остановился и прислушался. За окном кто — то грузный, скрипя сапогами по песку, приближался к двери.

Тоник несколько секунд оцепенело смотрел на вошедшего, и вдруг у него вырвалось:

— Дядя Володя! Ну нельзя же так! Я чуть заикаться не стал от страха. Сашка, это дядя Володя, наш сторож.

Сашка только молча кивнул, глядя такими же большими глазами на вошедшего мужчину. Тот улыбнулся, скинул с плечей плащ и оказался совсем не страшным, полным и добродушным мужчиной.

— А я, понимаешь, покурить вышел, слышу — кричит кто — то. Я плащ накинул и сюда. Смотрю — свет зажегся, а ведь хозяева в Крыму отдыхают. Думаю — воровать кто залез. А чего это ты не на своей даче? — хитро улыбаясь, спросил он у Тоника.

— Ой, дядь Володь, там какие — то люди незнакомые. На "Мерседес" е приехали. Как будто бы не воры, а все равно страшно. Мы и решили сегодня здесь переночевать. А это мой брат двоюродный из Витебска, — показал он на Сашку.

— А кричали — то что?

— А, — Тоник махнул рукой. — Я сейчас.

Он быстро спустился в бильярдную и вернулся оттуда с огромным плюшевым волком.

— Лови, — бросил он волка Сашке. — Вот этого зверя испугался. За человека принял.

Дядя Володя хмыкнул, потрепал Сашку за волосы и встал.

— Ну ладно. Ночуйте тогда здесь. А я схожу, гляну, кто там у вас хозяйничает. — и вышел.

Тоник велел Сашке сидеть тихо и отправился к своей даче через огороды, напрямую. Он подождал за кустом малины, пока дядя Володя войдет в дом и только тогда подкрался к окну веранды.

Он узнал их сразу, хоть видел только однажды и со спины. В лицо они не понравились ему еще больше.

— В чем дело, дедуля? — говорил высоким, с визгливыми интонациями в голосе худощавый блондин. — Я этот дом покупаю. Хозяйка, Светлана Васильевна, мне и ключи дала для осмотра. — И он вытащил из кармана связку ключей.

Брелок был мамин. Значит, она где — то у них. Нужно переписать номер машины, а утром попробовать спрятаться в багажнике. Сашка найдет отца, скажет ему номер, а тот их по старым каналам быстро вычислит.

Стараясь не шуметь, он осторожно прошел мимо веранды к машине.

— Еще есть вопросы? — с нажимом спрашивал Раф. — Если нет — проваливай. А то у нас сейчас вопросы начнутся.

— Я здесь сторож. Я же не просто так пришел, — попытался объяснить старик.

— Я чувствую, что уйдешь ты тоже не просто так, — угрожающе проговорил Раф и двинулся на дядю Володю.

В это время за окном засвистело, заухало, заверещало. Это Тоник попытался открыть багажник и сработала сигнализация. Он успел выскочить за кусты и под их прикрытием добежал до соседской дачи. На углу он взглянул назад и увидел, что дядя Володя пошел к себе, а две темные фигуры бестолково мечутся вокруг машины.

Тоник запер за собой дверь и прошел в комнату, где он оставил Сашку. Тот, спрятавшись в кровати за спину волка, безмятежно спал. Тоник, погасив свет, лег на диван напротив и едва закрыв глаза, провалился в глубокий сон.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утро пришло вместе с солнечными лучами, прокравшимися в комнату. Тоник любил просыпаться на даче. Он никогда не вставал сразу, а лежал какое — то время с закрытыми глазами и слушал птиц. По утрам они пели особенно беспечно, и казалось, что так можно лежать весь день. Но проходил час или два, и в природе все постепенно менялось. Начинались дневные заботы. И для птиц, и для людей.

Тоник не стал ждать этого момента и вышел на крыльцо. "Мерседес" а около его дачи не было видно. Значит, бандиты уже уехали. Он вернулся обратно в дом и сел на диван.

Зашевелился Сашка. Он приподнялся в кровати, с недоумением глядя вокруг. И только увидев Тоника, начал что — то соображать.

— Ага, — сказал он, отбрасывая волка и садясь на кровати. — Ты меня обещал научить драться.

— Научу когда — нибудь, — отговорился Тоник.

— Нет, не когда — нибудь, а сегодня. У меня мало времени. Я должен все успеть.

— А все — это что? — осторожно поинтересовался Тоник.

— Во — первых драться, — Сашка начал загибать пальцы. — Во — вторых — водить машину, а в третьих — плавать на доске с парусом. Виндсерфинг называется, слышал?

— Где же ты на нем собрался плавать?

— Воды везде много. Вот отца вылечу от пьянки, он меня всему и научит. Только драться он не умеет. Не то чтобы совсем. Может и умеет, но не хочет.

— А тебе зачем драться?

— Зачем, зачем, — передразнил его Сашка. — Забыл, как вчера на меня напали. О, а пойдем сейчас в бильярд поиграем. — оживился он. — Я ни разу в жизни в большой бильярд не играл. У меня дома был маленький, с железными шарами, но это не то.

— Вообще — то нам нужно отсюда уходить, но один раз сыграть можно, — сказал Тоник, взяв волка под мышку, чтобы отнести его в бильярдную.

— Чур, я разбиваю, — поспешил заявить Сашка, спускаясь за ним по лестнице.

— Пожалуйста. — Тоник уже натирал кий мелом.

Сашка сгреб треугольником все шары. Потом долго прицеливался, стараясь разбить так, чтобы хоть один шар попал в лузу.

Удар. Все шары разбежались в разные стороны.

— Эх, не повезло, — он с сожалением уступил место Тонику, ревниво глядя на шары, подкатившиеся к самому краю лузы. — Чур, подставки не бить.

— Пожалуйста, — Тоник переставил их на другое место, выбрал подходящий шар и пробил. Оба шара оказались в лузе.

Сашка бросился вынимать шары.

— Подожди, — остановил его Тоник. Он внимательно смотрел на расположение шаров, затем, прицелившись, пробил. Шар в лузе. Дальше он бил практически без остановки. Четыре удара и четыре шара! Все. Выигрыш. Он поставил кий к стенке и сбил с ладоней меловую пыль.

— Ну, ты даешь! — с уважением проговорил Сашка. — Где ты так научился?

— Здесь же и научился. Летом, в прошлом году целыми днями шары гонял. Мама наверху с тетей Лизой чай пьет, а я тренируюсь. Вечером дядя Гоша приходит, а он играет вообще классно. Бьет шаром в борт, тот отлетает, попадает в другой шар и оба в лузе. Вот это мастер!

— Мне бы как ты научиться, — вздохнул Сашка.

— Научишься, было бы желание, — обнадежил его Тоник. — Только не сегодня. Пойдем на мою дачу, хоть поесть чего — нибудь приготовим. Там уже никого нет.

— Это ты здорово придумал, — обрадовался Сашка и охотно побежал вслед за Тоником. — А драться потом научишь?

— Если время останется. У меня мать украли.

— Как это? — остановился пораженный Сашка.

— Помнишь, вчера "Мерседес" стоял возле моей дачи. В нем они и приехали.

— Кто?!

— Ну, эти, которые украли. Мама должна была с отцом ехать на дачу, а они ее увели куда — то. Я из окна их видел, да поезд уже тронулся. Я еще подумал, может, это старые знакомые.

— И ты мне вчера ничего не сказал! — возмутился Сашка.

— А что бы ты сделал? Я хотел колесо спустить или открыть багажник, чтобы там можно было спрятаться, да сигнализация сработала.

— Да я! Я бы перебил им все стекла в машине.

— И никогда бы не узнал, где они прячут маму.

— Ну и что. Они же все равно уехали.

— А я записал номер машины.

— Как же ты ее по номеру найдешь?

— Надо сначала найти отца, а него друг в милиции работает. Вычислит.

— Возьмешь меня с собой, а? Ты же просил меня помочь. Я могу, я много чего могу.

— Кричишь ты громко, это точно, — припомнил Тоник вчерашнюю историю с волком.

— Да я… да я вообще ничего не боюсь, — покраснел он. — Не веришь! — казалось, еще чуть — чуть, и он бросится в драку.

— Теперь верю. — Тоник открыл дверь веранды и прошел во внутрь. — Вот гады! — он поднял с пола фарфоровые осколки. — Мне этого самурая отец на день рождения подарил.

— А мне отец вообще ничего не дарит.

Сашка прошелся по комнатам, рассматривая дачу.

— Хорошо у вас здесь.

— Раньше мы с мамой здесь все лето жили, а отец по выходным приезжал. Сейчас уже реже выбираемся. Держи кастрюлю. — Он всыпал туда стакан гречки. — Вымой и влей туда два стакана воды. Но не больше.

— Есть, товарищ командир! — Сашка отдал по — военному честь и побежал на улицу. Вода была подведена к самому дому, нужно было только открыть кран.

Тоник включил плиту, взял веник и собрал все осколки в совок. Вернулся Сашка.

— Что делать дальше?

— Ставь кастрюлю на плиту и закрой крышкой, а я пойду тоже умоюсь.

— А мне что делать?

— Если ты хочешь уметь драться, то для начала научись вести бой с тенью.

— С чем?

— Это только так называется. Вставай у занавески и молоти руками изо всех сил. Только старайся ее едва касаться. Смотри. — Он провел серию ударов.

— Здорово, — восхищенно сказал Сашка и приступил к тренировке.

Тонику нравилась роль учителя. Раньше его всему учил отец, а теперь уже он сам учит. "Ты становишься учителем, — думал он, мужественно обливаясь холодной водой, — тогда, когда у тебя появляется ученик."

Его ученик в это время, услышав дребезжание крышки, помешивал ложкой кашу.

— Ты что, — закричал Тоник, появляясь на веранде, ее же нельзя мешать.

— Да ладно врать — то, кашу всегда мешают, — не поверил Сашка.

— Только первые три минуты после того, как она закипит, — сурово сказал Тоник. — Каша должна варится паром.

Он посолил ее и, закрыв крышку, убавил огонь до минимума.

— Засеки время, ровно через десять минут выключишь плиту, а еще через десять каша будет готова. Только не вздумай больше поднимать крышку.

— Да нужно очень, — обиделся Сашка. — Пусть пригорает, если тебе не жалко. Там и так ее кот наплакал.

— Ладно, покажи лучше, как ты тренируешься, — решил продолжить обучение Тоник.

Сашка встал возле занавески в боевую позицию и, стараясь стукнуть посильнее, замахивался тоже изо всех сил.

— Эй, ты не ветряная мельница, — остановил его Тоник. — Удар должен быть максимально эффективен, это значит внезапность и скорость — наносишь его с любой точки, где бы не находилась твоя рука; сила — концентрируешься, то есть окончательно сжимаешь ее в кулак перед самим ударом, а до этого она идет совершенно расслабленной; и точность — ты должен уметь остановить удар, например, в сантиметре за кончиком носа или за два после удара в корпус, как сейчас останавливаешь перед занавеской. С твоим весом это самый эффективный удар. Это даже не удар, а жало. Ты должен жалить, как змея и мгновенно возвращаться обратно.

— Здорово, — сказал Сашка и стал жалить ударами занавеску.

— А потом, — многозначительно сказал Тоник, — ты должен так же, как сейчас тренироваться перед кирпичной стенкой. И если ошибешься, то тебе будет больно.

— А ноги? — вспомнил Сашка. — Ногами бы тоже хорошо научиться.

— Удары я тебе потом покажу, а пока тренируй связки. Холодная растяжка — слышал о такой?

— Не — а.

— Это просто. Раз или два в день нужно ногой махнуть вперед, назад и в сторону. Без всякого разогрева — в этом весь секрет. Только не перестарайся, а то растянешь связки.

Он выключил плиту и отправился за укропом. Промыв его под водой вместе с зеленым луком, он мелко покрошил зелень в кашу.

Сашка был поражен. Крупа получилась рассыпчатая, нежная, необыкновенно вкусная.

— Вот так каша — самоварка, — удивлялся он. — Моя мама от плиты не отходит, а получается гораздо хуже.

— Слушай, — вдруг спохватился Тоник, — а как же твоя семья, они же тебя ищут?

— Они думают, что я в деревне, у друга. Да им только лучше — все равно денег на жизнь нету.

— Подожди, — выскочил из — за стола Тоник. — У меня же здесь целый склад. Я вырастал, а вещи оставались. — Он притащил целую коробку с обувью. — Примерь, как тебе. Есть и рубашки, куртки, джинсы.

Через десять минут Сашка преобразился. Он стал в чем — то похож на Тоника.

— Антон, — сказал он совершенно серьезно, — а можно я буду твоим младшим братом?

— Конечно, — засмеялся Тоник, — я всегда мечтал, чтобы у меня был братишка. Как раз такой, как ты.

— Дай пять, — сказал Сашка. — И едем спасать маму.

Малиновый "Мерседес" подъезжал к дому, в котором жил Тоник. Слон на скорости влетел в переулок и резко затормозил, остановившись, не доезжая дома.

— Ты что! — Раф едва не влетел головой в лобовое стекло.

— Я подумал, — Слон сделал паузу, — лучше оставить машину здесь.

— Ты когда начинаешь думать — предупреждай. Это опасно для окружающих.

Он громко хлопнул дверцей машины и пошел к дому, крутя на пальцах связку ключей.

Слон, пыхтя, догнал Рафа около лифта.

— Может, припугнем его, чтобы шевелился?

Раф снисходительно скривил губы.

— Ты, главное, молчи, и он сам испугается. Лишь бы был дома.

У дверей он спрятал ключи в карман.

— Не будем сразу показывать козыри, — и позвонил.

Дверь открылась почти мгновенно. Виктор стоял в дверном проеме, готовый ко всему.

— Почему так рано? — спросил он Рафа. — Договаривались же на двенадцать часов.

— Разговор есть, — коротко сказал Раф и вслед за Слоном вошел в квартиру.

— Где у тебя горло промочить можно? — с порога спросил Слон.

Виктор провел их на кухню, достал из холодильника бутылку минералки.

— А покрепче ничего нет? — захохотал Слон.

— Рассказывайте, с чем пришли. У меня мало времени, — сказал Виктор, с трудом сдерживаясь, чтобы не выбросить их из дома.

— Не с чем, а за чем, — уточнил Раф.

— Рано пришли еще, рано, — повторил Виктор. Ему в голову пришла спасительная мысль. Их машину он видел, не успел только разглядеть номер. Наверняка они опять приехали на ней. Нужно под любым предлогом уйти из дома, отыскать эту машину и по номеру вычислить, где сейчас может быть Светлана. А если ее освободить, то уже он будет диктовать условия. По крайней мере появится время, чтобы разобраться во всей этой истории.

— Слушай, старик, а чего тянуть кота за хвост? — гнул свою линию Раф. — Гони бабки и разойдемся красиво.

— Сколько? — стараясь выиграть время, спросил Виктор.

— Шестьдесят штук, зелененькими.

— Как это шестьдесят? — поразился Виктор. — А десять штук откуда взялись?

— За вчерашний день проценты набежали, — ехидно сказал Раф. — Фирма терпит убытки.

— Это же грабеж, — возмутился Виктор.

— Нет. Это экспроприация капитала. Ты на нас нажиться хотел. А теперь мы наживемся на тебе. И не вздумай дергаться. Ты у нас на крючке.

— Ладно, мужики, мы вчера договорились на двенадцать, так что у меня еще есть время. Ждите меня здесь, я никуда не денусь.

— Учти, что твоя жена у Деда, — бросил свой главный козырь Раф. — Если исчезнешь — закопаем.

Виктор резко повернулся и вышел. Малиновый "Мерседес" он нашел неподалеку от дома. Переписав номер, он зашел в телефонную будку и достал записную книжку.

— Где же ты, где же? — бормотал он, листая страницы. — Ага, кажется, нашел.

Телефон долго был занят. Это обнадеживало, значит кто — то был дома. Наконец в трубке раздались длинные гудки.

— Говорите, — включился в линию самоуверенный мужской голос.

Виктор узнал Петровича сразу. Два года назад он отбил его у банды хулиганствующих подростков и потом почти неделю не мог вернуться к себе домой. Светлана с Тоником тогда отдыхали на юге, а он должен был устраиваться на работу. Конечно, ни на какую работу его тогда не взяли, но гостеприимство Петровича запомнилась надолго. На эту неделю он словно вернулся в прежнюю бесшабашную холостую жизнь.

— Петрович, это Вик. Мне нужна твоя помощь, — сказал он сразу.

— Виктор, — ахнули на другом конце провода, — приезжай немедленно. Ты подлец, Вик! Ты не оставил мне своего телефона. Но теперь ты так легко не отделаешься.

— Петрович, я к тебе сейчас приеду. Но пока я буду добираться, ты найдешь мне адрес по номеру машины. Это очень важно и очень срочно.

— Записываю, — голос Петровича стал серьезным и деловым. — МЮ — 28–45. "Мерседес" вишневого цвета. Витя, Ты адрес мой еще не забыл. Пока доедешь — все будет готово.

— Еду, — сказал Виктор и бросил трубку.

Его старенький "москвичок" завелся с полуоборота и через минуту влился в сверкающий поток машин, несущихся, казалось по бесконечному замкнутому кругу.

Светлана проснулась внезапно, как от толчка. Обычно она вставала трудно, стараясь продлить утреннюю расслабленность и негу, но сейчас сон улетел в одно мгновенье и она сразу вспомнила весь вчерашний кошмар.

Она сбросила телогрейку, которой накрывалась на ночь, и села. С тех пор, как ее заперли здесь, на даче никто не появлялся, иначе она бы услышала лай собаки. Может быть, эти бандиты добрались до Виктора, и он их избил? Для него это пара пустяков. Однажды она видела, как он один разогнал большую компанию пьяных парней. Ударов почти не было видно, просто люди валились в разные стороны, а он шел сквозь толпу, как бы танцуя, словно для него это была забавная игра.

А вдруг они уже в больнице? Лежат под капельницами, в гипсе и не могут никому о ней рассказать. Ей что же тогда, умирать придется от голода? Хотя вода здесь, кажется, есть.

Светлана встала, подошла к умывальнику и открыла кран. Тугая струя холодной воды ударила в раковину. Уже легче. Она умылась, напилась воды и приступила к детальному осмотру помещения.

Предбанник был в два раза больше самой бани. Около зарешеченного окошка стоял большой дубовый стол с лавками. Напротив — кожаный диванчик, на котором она спала сегодня ночью. Справа на небольшом столике она увидела электрическую плитку, а слева в углу были сооружены две кабинки, в одной из которых она обнаружила душ, а в другой — биотуалет. Что, в общем — то, тоже было не лишним.

В самой бане почти половину всего пространства занимала печь, а остальное было обычным — тазы, скамейки. Маленькое окошко тоже было забрано решеткой. Если даже его и высадить скамейкой, то вылезти в такое узкое отверстие все равно не получится.

Светлана осмотрела еще раз входную дверь и убедилась снова, что ей отсюда без ключей не выйти. Придется сидеть в клетке. Настроение стало снижаться к нулевой отметке. Она задумчиво провела пальцем по деревянной обшивке стены. Ее внимание привлекла тонкая линия, проходящая поперек шва. Как будто именно в этом месте не хватило длинных досок и вместо них поставили несколько коротких, или здесь должен быть какой — то тайник.

Она тщательно осмотрела стены, но больше ничего подозрительного не нашла. Правда, несколько неуместно выглядела медная гравюра, изображающая, видимо, Леля. Она висела очень низко и смотрелась инородным элементом среди массивных деревянных предметов.

Светлана нажала на нее рукой и — о чудо — с мягким щелчком из стены вышла дверца, за которой скрывался обычный холодильник. Он был полон самой разнообразной еды. Светлана выбрала себе мясо в желе, огурец и два помидора. Если учесть пропущенный ужин, то для завтрака это уже хорошо.

Она с аппетитом все съела и только потом продолжила обследование холодильника. По самым скромным подсчетам на этих продуктах можно было запросто продержаться недели две. Это только в крайнем случае, если вчерашние ублюдки больше не появятся. А потом вернется с гастролей хозяин дачи. А если они приедут сегодня?

На боковой полке стояли две запотевшие бутылки водки. Светлана поставила их сбоку от входной двери. Как только кто — нибудь сунется в баню, то она разобьет об его голову бутылку и выскочит с криками о помощи на улицу. Это лучше, чем ждать неизвестности. Светлана вспомнила липкие взгляды толстяка и ее передернуло от отвращения. Ничего, она за себя постоять сможет.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Как приятно днем идти по дороге, на которой ночью тебя все пугало. Тот же самый путь, а насколько он приятнее и короче. Тоник шел с Сашкой к электричке через кукурузу и чувствовал, что все будет хорошо. Он теперь знает номер машины и рядом с ним новый друг.

А Сашка пел песни. Как выяснилось, он их знает в невероятном количестве. Причем большинство этих песен были написаны явно задолго до его рождения. Тоник не выдержал и спросил, откуда он знает все эти песни?

— Их пел мой батя, — сказал Сашка. — Он пел их под гитару и его всегда приглашали в гости. Мама говорит, что из — за этого он и спился.

— А сейчас он поет?

— Поет, когда напьется, — вздохнул Сашка. — Только гитара его давно сломана, а без нее он не может. Получается уже не песня, а пьяное нытье. А раньше… Ты знаешь, как его слушали раньше! За столом же всегда шум, гам. И он берет в руки гитару. Два аккорда и все — полная тишина. Весь вечер слушают только его.

— А ты сам на гитаре умеешь играть?

— Не успел научиться. Я тебе не рассказывал. В общем, мама нас бросила. А когда она уходила, батя и шарахнул гитарой об пол. Все вдребезги. Теперь ни мамы, ни гитары.

Тоник задумался. Он даже представить себе не мог, чтобы его мама могла их бросить.

— Вообще — то она на другой день вернулась, — решил исправиться Сашка, поняв, что перегнул палку. — Только гитары уже нет. У него была отличная испанская гитара. Сейчас такую не купишь. А батя стал пить еще больше. Неделю только держался, а потом то же самое. Я хочу, чтобы его закодировали. У наших соседей дядя Вася раньше каждый день пил, а сейчас уже год как закодировался и ни капли. Даже пиво, представляешь?

— Представляю, — ответил Тоник. У него отец прекрасно обходился без горячительных напитков. — А сколько стоит закодироваться?

— Много, — сказал Сашка. — Но я заработаю, лишь бы у меня деньги не отнимали.

— А что это ты в карманы понапихал? — Тоник потрогал непомерно раздутый карман Сашкиной куртки.

— Веревка. — Сашка вытянул из кармана конец бельевой веревки и, проверяя на прочность, подергал ее одновременно в разные стороны. — Будет чем бандитов связывать.

Тоник усмехнулся, представив себе, как Сашка связывает двоих бандитов сразу, но ничего не сказал — нужно было уже покупать билеты.

В электричке они сели у окна, напротив друг друга. Говорить среди общего шума было бы непросто и у Тоника появилась возможность как следует рассмотреть Сашку.

Он был моложе Тоника года на два, не меньше, но сколько в нем самостоятельности и уверенности в себе. Он совершенно точно знает, чего хочет от жизни и как этого добиться.

Откуда в нем это? Тоник видел перед собой обычное лицо совершенно обычного мальчишки и не мог угадать, в чем же он отличается от него. Белобрысый, синеглазый. Да таких же вокруг тысячи. И в то же время в нем чувствовалась какая — то тайна.

Сашка только улыбался, чувствуя на себе пытливый взгляд Тоника. Внезапно он наклонился вперед и, как заговорщик, сказал:

— Давай поиграем.

— Давай, — согласился Тоник, радуясь возможности скоротать время.

— А во что ты умеешь играть?

— В буриме, — улыбнулся Тоник.

— На деньги?! — Сашка от удивления даже привстал. Уж такого от Тоника он никак не ожидал.

— Какие деньги? — возмутился Тоник. — Это же не в карты играть. Это древняя интеллектуальная игра. В нее еще в прошлом веке играли. Может быть, даже Пушкин или Лермонтов. Это игра поэтов.

— А мы здесь при чем? — Сашка отодвинулся назад, в глубину лавки, с недоверием глядя на Тоника.

— А чем мы хуже? — придвинулся к нему Тоник. — Я не имею в виду Пушкина или Лермонтова, а вообще. Чем мы хуже других? Ты что, не сможешь срифмовать пару строчек. Мила — кобыла, Сашка — промокашка, понял?

— Сам ты промокашка, Тоник — панассоник.

— Вот видишь, — обрадовался Тоник, — получается же. Назови какое — нибудь слово.

— Электричка, — нехотя сказал Сашка.

— Птичка. А теперь я говорю слово, а ты должен придумать рифму. Ну, например, цветок.

— Свисток.

— Отлично. Теперь нужно придумать четверостишье с этими словами. Через пять минут проверим, у кого лучше получится.

Тоник прикрыл глаза и сосредоточился. Сашка с веселым недоумением смотрел на него. Первый раз в жизни он видел живого поэта, который к тому же был его названным братом.

Тоник внезапно открыл глаза:

— А ты что, уже придумал?

— Ага, — ответил Сашка.

— А я — нет, — сказал Тоник и снова закрыл глаза.

Через пять минут Сашка первым читал свое стихотворение.

В электричку

Залетела птичка.

Подарила дедушке цветок,

Утащила у мента свисток.

— А почему дедушке, а не девушке? — рассмеялся Тоник.

— Дедушка старый, ему надо. А девушка молодая, сама нарвет.

— Ну, хорошо, — согласился Тоник. — Слушай теперь мое.

Когда вдали смолкает электричка,

А сердце рвется из груди как будто птичка,

След на тропинке — сломаный цветок,

Как заблудившегося поезда свисток.

— Не очень понятно, — дипломатично заметил Сашка.

— А это про любовь. Про любовь и должно быть непонятно. Но если хочешь, я тебе все объясню.

— Да нужно очень. Давай лучше в мою игру сыграем, — оживился Сашка. — Ты считаться умеешь?

— Смотря как.

— Очень просто. На раз, два, три одновременно выбрасываем пальцы, кто сколько захочет. Потом складываем и считаемся. Кто последний — получает щелбан, согласен?

— Согласен. — Тоник потер свой лоб и улыбнулся. Слишком очевидным было желание Сашки его надуть.

— Раз, два, три, — Сашка выбросил вперед три пальца, Тоник — четыре.

— Семь. — Сашка посчитался и последним оказался Тоник. — подставляй лоб.

Тоник покорно склонил голову.

— Получите. — Сашка положил ему ладонь на лоб и, оттянув средний палец, щелкнул им изо всех сил.

— Ничего себе щелбан, — Тоник схватился за свой лоб. — Мы так не договаривались.

— Ладно, я могу и потише, — снизошел Сашка и начал опять отсчет. — Раз, два, три. Девять. — сосчитал он.

Тоник опять оказался последним, но в следующий раз, когда при общей сумме двенадцать он снова проиграл, то решительно остановил Сашкину руку.

— Подожди, а почему ты начинаешь считать то с себя, а то с меня?

— А мы же не договаривались, как считаться, — попытался вывернуться Сашка.

— Ага, — сообразил Тоник, — значит, если число четное, то ты начинаешь с себя, а если нечетное, то с меня.

Сашка просто развел руками. Возразить ему было нечего.

В это время в вагон вошла плохо одетая женщина, похожая на цыганку. На руках у нее спал маленький ребенок. Остановившись у входа, она затянула привычно жалобным голосом:

— Люди добрые, мы отстали от поезда, нам нужно денег на билет. Помогите, пожалуйста, кто чем может.

И пошла вдоль вагона с протянутой рукой.

Тоник увидел, как сразу напрягся Сашка и подумал, что ему не очень — то приятно увидеть себя со стороны, но дело было не в этом.

Когда женщина увидела Сашку, то заругалась на непонятном языке и, схватив его за руку, потащила по проходу.

Больше всего в этой ситуации Тоника поразило то, что Сашка, изо всех сил пытаясь сопротивляться, отвечал ей на том же языке. Однако времени на размышление не было. Он успел подскочить к ним и одним ударом ребром ладони разбить их руки. Сашка сразу отпрыгнул назад, на свое место, а Тоник встал перед ним. Женщина, на мгновение опешив, выпалила целую тираду слов на непонятном языке и, сердито погрозив Тонику пальцем, быстро прошла в следующий вагон.

— Бежим, — Сашка схватил Тоника за руку, — сейчас она пришлет отца Федора. Они хотят, чтобы я снова по вагонам ходил.

Они бросились бежать в противоположный конец вагона. Уже переходя в следующий вагон, Тоник оглянулся и увидел, что между рядов быстро пробирается высокий мужчина в черном. Они пробежали через еще один вагон и тут Тоника осенило.

— Сашка, — закричал он, — доставай веревку из кармана.

Тот, обернувшись, бросил Тонику веревку и побежал дальше.

Тоник в промежутке между вагонами быстро соорудил самозатягивающуюся петлю и надел ее на ручку двери. Затем протянул веревку в тамбур и, захлопнув за собой следующую дверь, привязал другой конец к ее ручке.

Теперь можно было не торопиться. Подобный фокус проделывали пару раз ребята — шутники из соседнего дома. Они привязывали веревку к ручкам дверей, которые были напротив друг друга и, позвонив в обе двери, убегали. Эффект был потрясающий — двое здоровых мужика тянули на себя каждый свою дверь и каждому казалось, что с другой стороны стоит кто — то невероятно сильный. Хотя после второй такой шутки ребят поймали и им было уже не до смеха.

Дверь дернулась несколько раз. Тоник смотрел на веревку. Похоже, что не порвется, выдержит. Не желая больше испытывать судьбу он побежал за Сашкой и смог догнать его только через три вагона.

— Стой, — поймал он его за плечо, — погоня отрезана.

Сашка легко вывернулся из — под его руки.

— Они на остановке перейдут в следующий вагон и все. Нужно бежать дальше.

— Так сейчас же Фили. Мы здесь можем спокойно выйти, — возразил Тоник. — В толпе они нас не заметят.

Электричка плавно замедлила ход и остановилась. Тоник с Сашкой, стараясь прятаться за других людей, пробирались в общем потоке.

— Они нас могут ждать у метро, — предостерег Тоника Сашка.

— А нам туда и не нужно. Здесь ходит пятьдесят четвертый троллейбус. Доберемся до самого дома. Бежим.

И они, выбравшись из толпы, рванулись через дворы к остановке троллейбуса.

Петрович жил недалеко от метро Новослободская, в доме с магазином "Богатырь". В большинстве своем жильцы этого дома были людьми творческих профессий. Виктор здесь как — то побывал в гостях у замечательного артиста Олега Табакова. Тот приглашал его в свою студию для постановки сцен с боевыми поединками и после одной из репетиций позвал к себе на чашку чая.

Они сидели в мягких креслах на кухне со старинной массивной мебелью и, попивая душистый, ароматный чай, разговаривали о психологических тонкостях ведения поединка без оружия.

А теперь здесь живет милиционер Петрович. Хотя человек он, кажется, неплохой. А, может быть, даже и хороший.

Неплохим в понимании Виктора был человек, который старается никому не приносить зла и на добро всегда отвечает добром. А хорошими он называл людей, никогда никому не приносящих зла и не упускающих удобного случая сделать людям хоть что — нибудь доброе.

Хотя и из первой категории люди встречались не на каждом шагу, а из второй и того реже, существовала еще одна редчайшая порода людей, с которыми жизнь сталкивала Виктора всего лишь несколько раз, но каждая такая встреча необратимо меняла его судьбу.

Эти люди всю свою жизнь подчиняли служению добру в каком — то одном конкретном деле. Они служили своему таланту, а не наоборот, как это обычно бывает. Со стороны они могли выглядеть чудаками, затворниками и, может быть, даже эгоистами, особенно по отношению к своим близким.

Но стоило заглянуть в их мир поглубже, как все преображалось. Они оказывались людьми безмерного обаяния и душевной тонкости, а все их странности и чудачества просто обычными проявлениями необычной натуры.

Таким был его первый учитель по Ай — кидо. Он учил парней не драться, а защищать идеи добра и справедливости. Он странствовал через мир, шел из города в город с одной лишь холщовой сумкой и уходил дальше только тогда, когда оставлял подготовленных учеников, каждый из которых уже мог стать учителем.

Таким был нищий художник, который раздаривал свои бесценные картины друзьям и знакомым, а часто просто отдавал людям, у которых жил.

Он мог быть богат и независим уже тогда, но его интересовало в жизни только одно — кисти и краски.

На его беду очень многие люди хотели с ним выпить, а он не мог им в этом отказать. В итоге он умер от цирроза печени, не дожив до того часа, когда его картины стали покупать крупнейшие музеи мира.

Он прожил у Виктора меньше двух недель, пока Светлана с Тоником отдыхали на юге. И за этот небольшой промежуток времени Виктор ушел в отставку и совсем бросил пить. С Петровичем он тоже познакомился именно тогда.

Скорее всего Петрович был обычным человеком. Так называл Виктор людей, которые стремились получить в этой жизни свои маленькие удовольствия и отношения с окружающими строили по принципу дашь — на — дашь.

Вместо прежнего вахтера на входе в дом стоял домофон с кодовым замком. Виктор набрал номер квартиры и мягкий голос Петровича пригласил его войти.

Виктор был в этой квартире два года назад и мог предполагать, что холостяцкий быт Петровича за это время изменился, но чтобы настолько…

Вся квартира просто утопала в коврах и гобеленах, японская аппаратура прекрасно вписывалась в новую мебель, а сам хозяин стоял в шелковом китайском халате, держа в правой руке резную деревянную трубку.

— Прошу, — и он замер на пороге, слегка наклонив голову.

— Ну, ты даешь, Петрович, — только и смог сказать Виктор, забираясь в мягкие, пушистые тапочки.

— Ты знаешь, надоело жить в дерьме, — говорил Петрович, усаживая Виктора в кресло и доставая из бара бутылку французского коньяка. — В ГАИ я уже полгода как не работаю, так что уровень моего благосостояния теперь никого не волнует.

— Открыл свою фирму? — ничуть не удивляясь, спросил Виктор. От Петровича можно было ожидать чего угодно.

— Все проще, мой дорогой друг, гораздо проще. — Петрович пододвинул к Виктору рюмочку с коньяком и уселся в кресло напротив. — Я консультирую важных людей в щекотливых вопросах, а, кроме того, помогаю своим знакомым, и они это достаточно высоко ценят.

— Конечно, конечно, — смутился Виктор, доставая бумажник.

— Стоп, — остановил его руку Петрович. — Ты мне друг, а с друзей я денег не беру. Спрячь обратно.

Он достал из кармана небольшой листок и положил его на стол:

— Здесь все данные по твоему вопросу.

— Странно, очень странно, — задумчиво сказал Виктор, просмотрев запись. — Это же Семион Кирсанов, солист группы "Ангелы ада".

— Вот что меня и удивило, — хлопнул по коленке Петрович. — Ты ведь далеко не мальчик, чтобы бегать с толпой фанатов за рок — звездами. Может, вы с ним машинами стукнулись?

— Да нет, все гораздо сложнее. — Виктор вытащил из пачки сигарету.

— Прикуривай, — Петрович протянул Виктору длинную деревянную палочку, на другом конце которой выскочил огонек.

— Спасибо, — Виктор прикурил и стал разворачивать перед Петровичем всю цепочку событий, которые и привели его сюда.

Петрович слушал его молча, посасывая потухшую трубку. Он слишком хорошо знал подобные истории, но здесь его насторожило упоминание Деда. Несколько лет назад ему приходилось с ним сталкиваться, но даже сейчас невозможно было поверить, что Дед станет заниматься такой мелочевкой. Что — то здесь было не то.

Петрович встал, сбросил халат, обнаружив под ним шерстяной спортивный костюм и коротко сказал:

— Едем.

— Куда?

— Пока у нас только одна зацепка и очень мало времени, — говорил Петрович, натягивая кроссовки. — Поедем к Кирсанову, попробуем узнать, кому он мог отдать свою машину. Если ее угнали, то мы их просто задержим с помощью милиции, а если он оформил доверенность, то хотя бы узнаем на кого.

Они поехали на машине Петровича. Его "СААБ" был в отличном состоянии и через десять минут они уже подъезжали к метро Маяковская.

Когда они свернули в переулок, то Виктор с удивлением заметил нескольких молодых людей с ослепительно белыми волосами.

— Это фанаты Кирсанова, — пояснил Петрович. — Они здесь постоянно тусуются.

Во дворе дома известного певца Виктор увидел большую группу белоголовых, как он их мысленно обозвал. Все они были в майках и балахонах преимущественно черного цвета. Рисунки на них чаще всего отображали страшные картины ада: зловещие мертвецы в обнимку со скелетами сливались в танце или валялись в живописных позах с бутылками в руках. Виселицы, черепа, плахи — все это было не для слабонервных. Браслеты, цепочки, повязки, косынки красовались на каждом, и издалека вся группа напоминала скопление жуков неизвестной разновидности.

Петрович остановил машину напротив первого подъезда. Здесь на скамейке сидели двое белоголовых. Он поманил пальцем одного из них и тот нехотя подошел.

— Выпить хочешь? — спросил Петрович, показывая бутылку коньяка.

— Наливай, — согласился парень.

Петрович достал из бардачка маленький стаканчик, плеснул туда немного коньяку и протянул белоголовому.

Тот выпил, вернул стаканчик и отправился на свое место.

— Подожди, — остановил его Петрович. — Скажи, пожалуйста, Кирсанов сейчас дома?

— С луны свалились, — снисходительно улыбнулся парень, — он уже две недели как на гастролях.

— На машине поехал? — подмигнул Петрович.

— Если бы у его "Форда" выросли крылья, — мечтательно сказал белоголовый и посмотрел в небо.

— Разве у него "Форд"? — обрадовался новой зацепке Петрович, — а мне говорили, что он на "Мерседес" е ездит.

— Ездит, — вернувшись на землю, сказал белоголовый, — но только на дачу.

— А далеко дача — то? — поинтересовался Виктор.

— В Серебряном Бору, — удивляясь их неосведомленности, сказал белоголовый.

— Покажешь? — не сдержался Виктор.

Петрович слегка нахмурился — Виктор своей прямолинейностью мог все испортить.

— А зачем вам? — насторожился парень.

— Хочу такую же построить, — поспешил вмешаться Петрович, — вот везу архитектора показать, в каком духе надо работать. Поехали с нами и вся бутылка твоя. А через сорок минут привезем тебя назад в лучшем виде.

Парень на мгновенье задумался, затем махнул рукой и сел в машину.

— Серый, — крикнул он приятелю, — запомни номер.

— Ты что же, нам не доверяешь? — разворачивая машину, благодушно спросил Петрович.

— Я уже давно никому не доверяю, — ответил парень и, опустив стекло, помахал рукой толпе своих единомышленников.

Виктор оглянулся — вся группа, синхронно двигаясь, исполняла какой — то ритуальный танец. Музыки не было слышно, поэтому он производил жутковатое впечатление.

— Как это у них так одновременно получается? — удивился он.

— У них же у всех уши, — ответил белоголовый, — а Сеню как раз по радио крутят.

— Уши? — не понял Виктор.

— Наушники, да еще плейер с приемником, — поражаясь его тупости, объяснил белоголовый. — Сеня просил не очень шуметь во дворе. Но это не на долго. К вечеру все равно все перепьются.

— И часто вы так оттягиваетесь? — включился в разговор Петрович.

— Не очень. Сегодня у Сени день рождения. Поэтому все и собрались.

— А Сеня кого — нибудь из вас катал на своей машине? — решил перевести разговор в нужное русло Петрович.

— Он сам не водит. У него водила — Слон.

— Слон? — переспросил Петрович.

— Ну да. Здоровый такой мужик. Он и водила, и телохранитель, и сторож на даче.

Виктор с Петровичем переглянулись.

— Так это он мне и напел про дачу, — осторожно продолжал Петрович. — Мы с ним в Яме пиво пили. Это наше любимое место с застойных времен. А старые привычки менять трудно.

— С ним обычно бывает такой высокий, худой, бледный. — вмешался Виктор. — Тоже ваш?

— Не знаю такого, — отвернулся к окну белоголовый.

Виктор закурил. Ситуация более менее прояснилась. Вполне возможно, что Светлану спрятали на даче. Если бы это действительно было так! Разве мог он раньше предположить, что заложниками его коммерческой деятельности могут стать самые близкие люди. И опять Серебряный Бор. Место, где они провели столько счастливых дней…

— Стоп, — закричал белоголовый, — приехали.

Виктор с Петровичем вышли из машины. Дача не производила впечатление неприступной крепости. Обычный двухэтажный деревянный дом. Виктор толкнулся в калитку, затем в ворота. Все было заперто. Он надавил на ворота сильнее и в образовавшуюся щель увидел на входной двери большой навесной замок. Хозяева отсутствуют. А вдруг Светлана заперта в доме?

Загремела цепь, и в следующее мгновенье изнутри на ворота с бешенным лаем бросилась собака. Виктор отошел на дорогу.

— Петрович, мне нужно попасть в дом.

— Как? — сокрушенно развел руками бывший милиционер.

Виктор кивнул на старую липу, разбросавшую ветви между забором и домом:

— В мансарде окно открыто, — и полез на забор.

— Эй, архитектор, куда? — закричал белоголовый.

— Он хочет посмотреть внутреннюю планировку, — спокойно пояснил Петрович.

Виктор уже перебрался по ветвям липы на мансарду и через окно пролез в дом.

Белоголовый выскочил из машины и быстро пошел по дороге в сторону леса.

— Подожди, — Петрович достал из машины бутылку коньяка. — Ты забыл кое — что.

Белоголовый только махнул рукой и ускорил шаг. Во дворе дома заливалась лаем собака. Петрович стал набивать трубку табаком. Лишь бы Виктор долго не задерживался.

Минут через пять на мансарде хлопнула форточка. Петрович посмотрел наверх. Виктор уже выбрался из дома и полез на крышу. Почему он не возвращается тем же путем? Хорошо, что вокруг не видно ни одного человека, а то ведь действительно могут принять за грабителей.

Виктор, перебравшись по крыше на противоположную сторону дома, спустился по яблоне вниз. Здесь овчарка его достать не сможет. Баня тоже оставалась вне ее досягаемости. Он подошел к окошку и заглянул вовнутрь. Никого. Все же он обошел баню с противоположной стороны и попытался хоть что — нибудь рассмотреть через другое окошко. Пусто. Через минуту он был у машины.

— Поехали. Здесь никого нет.

Если бы он знал, что в это время Светлана стоит в бане у самой двери, крепко сжав горлышко бутылки. Она услышала лай собаки и решила, что вернулись бандиты. Поэтому Виктор и не смог разглядеть ее в окно.

Автомобиль плавно набрал скорость и устремился в обратном направлении.

— Не переживай, что — нибудь придумаем, — попытался успокоить Виктора Петрович.

— А где же наш ангелочек? — спросил Виктор.

— Сейчас догоним, — Петрович прибавил газу и через минуту они затормозили перед белоголовым.

— Садись, — открыл заднюю дверцу Виктор.

— Спасибо, доберусь сам как — нибудь, — отмахнулся белоголовый.

— Послушай, если бы мы были ворами, то, наверное, не полезли бы на дачу среди бела дня, да еще с таким свидетелем, как ты, не так ли?

— А если этот архитектор там что — нибудь прихватил, то я что, срок должен с вами тянуть за групповуху?

— Та — ак, — теряя терпение, протянул Петрович, — или ты сейчас же садишься в машину или мы уезжаем. Ну?

— Ладно, везите. — Белоголовый плюхнулся на сиденье и машина рванулась вперед.

— Спасибо тебе, Петрович. — проговорил Виктор. — Я перед тобой в долгу.

— Забудь, Витя! Ты все — таки однажды спас мне жизнь. Или здоровье, что в общем — то почти одно и то же. Теперь моя очередь. И не вешай нос. Еще не вечер. Мы только начинаем действовать.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тонику с Сашкой опять повезло. Троллейбус как раз стоял на остановке, и они успели в последний момент заскочить на подножку.

— Идем сюда, — Сашка пролез к заднему стеклу, — здесь все видно.

Тоник пробрался за ним и внимательно осмотрел дорогу, по которой они бежали. Ничего подозрительного.

— Кажется, оторвались, — с облегчением сказал он. — А кто были эти люди? Почему они гнались за нами?

— Это воры под видом нищих, — громким шепотом прямо в ухо Тонику стал рассказывать Сашка. — Я к ним попал случайно. Я один раз проголодался и стал в электричке просить у людей денег. А они меня поймали, одели погрязнее и заставили ходить по вагонам с песнями. А все деньги отнимали. Накормят и все. За мной по электричкам Лохматый ходил. Как вагон пройду, так он в тамбуре у меня все забирает. Ночевали мы рядом с Белорусским вокзалом. Там квартира пустая есть. Мы на полу спали. А я вечером стал ходить гулять на улицу, а сам по электричкам. Отцу деньги собирал.

— Так про отца это правда?

— А то, — с вызовом сказал Сашка. — Я тебе просто все не рассказывал. Думал, встретились — разошлись, встретились — разошлись. Как все люди. А ты же теперь мне брат.

— Ну да, — улыбнулся Тоник. — А этот в черном, кто за нами бежал, это и есть Лохматый?

— Нет, это отец Федор. Он ходит в черном, как будто монах, чтобы на него плохого не думали. Стоит посреди вагона и за всеми смотрит, когда мы проходим. Кто откуда деньги достает и у кого их много. Потом кому — то все это рассказывает. Но этих людей я уже не знаю.

— А ты не боялся, что они тебя поймают, когда один ходил?

— Вечером? Ты что! Вечером они сами ходить боятся. Я и то только из — за отца начал. Сам же видел, как на меня напали. Это еще что. Бывает, что на полном ходу из электрички выбрасывают.

Тоник поежился, представив, как неуютно должен себя чувствовать в этом мире Сашка.

— А это Москва — река? — прижавшись носом к стеклу, спросил Сашка.

Троллейбус как раз въехал на мост. Внизу транспортный катер тянул баржу.

— Да, это Шелепихинская набережная. Видишь, там люди купаются, — показал Тоник. — Мы раньше сюда тоже иногда ездили. А теперь только в Серебряный Бор. В других местах вода грязная.

За мостом, на остановке, часть пассажиров вышла, и Сашка потянул за собой Тоника:

— Пойдем сядем на передние места. Там лучше всего в окно смотреть.

— Давай, — согласился Тоник, но не дойдя до середины троллейбуса, остановился. Он увидел, что если сядет на это место, то его соседкой будет Алиса. Он узнал бы ее профиль из тысячи. Она смотрела в окно с легкой улыбкой, совершенно не относящейся к тому, что было перед ее глазами. Она умела улыбаться про себя, своим собственным мыслям, и это Тоника особенно пленяло. Ее улыбка могла быть такой же загадочной, как у Джоконды, только Алиса гораздо симпатичней. Да что там симпатичней. Она потрясающе красива.

— Ты что? — затормошил его Сашка. — Займут места же.

Он проследил за взглядом Тоника и увидел Алису.

— Из — за нее что — ли? Классная девчонка! Хочешь познакомлю?

И не дожидаясь ответа Тоника, он подошел и сел рядом с Алисой.

Тоник как прикипел к своему месту. Вообще — то он не был слишком застенчивым парнем. Даже наоборот. Но Алиса — это отдельный случай. Рядом с ней он чувствовал себя неповоротливым, угловатым подростком, не умеющим связать двух слов. Поэтому он по возможности старался не общаться с ней один на один. А Сашка, напротив, развеселился сам и изо всех сил старается рассмешить Алису. Она сначала отворачивалась к окну, а теперь хохочет вместе с ним. Интересно, что же он ей такого рассказывает?

Сашка вдруг повернулся и кивнул головой на Тоника. Алиса посмотрела назад и приветливо помахала рукой. Пришлось подойти к ним поближе.

— Тоник, садись с нами, — и Алиса отодвинулась к окну.

Тоник сел, пробормотав что — то вроде "приветики".

Алиса, развернувшись в пол — оборота, с веселой улыбкой глядела на него:

— Антошка, какой у тебя очаровательный брат. И какое у него оригинальное имя — Базилио. Кстати, а у тебя случайно не завалялось в кармане несколько сольдо?

— Если вы в страну дураков, то нам не по пути, — совершенно серьезно ответил Тоник.

— Ах да, ты же у нас Пьеро, — продолжала веселиться Алиса. — Ты страдаешь от неразделенной любви к заблудившейся электричке.

— Кто — то у нас очень много болтает, — сказал Тоник, слегка шлепнув по затылку Сашку.

— Ну что ты, Антон, — возразила Алиса, — просто он мальчик с фантазиями. Представляешь, он мне рассказал очень страшную историю о том, как вы гоняетесь за бандитами, которые украли твою маму. Я чуть было не прослезилась, но, к счастью, вовремя вспомнила, что еще вчера вечером видела, как вы прогуливались со Светланой Сергеевной.

— Ну ты и трепло, — сказал Тоник Сашке. Он встал и пошел к выходу. Троллейбус как раз остановился рядом с домом. Сашка с Алисой бросились за ним.

— Тоник, я ведь не знал, что вы из одного дома, — оправдывался Сашка, но он даже не смотрел в его сторону.

— Послушай, Антон, — догнала его Алиса и взяла за руку. — Я не ожидала, что ты так рассердишься. Мальчишка фантазирует, выдумывает, ну и что? Это же нормально в его возрасте.

— Это же нормально в моем возрасте, — удрученно повторил Сашка.

Тоник внезапно остановился, увидев рядом с домом малиновый "Мерседес".

— Ты думаешь — нормально? — обернулся он к Алисе.

— Конечно, нормально, — стала горячо убеждать его Алиса. — Даже хорошо. Воображение развивается и все такое. Обещай мне, что не будешь на него сердиться.

— Хорошо, я попробую. — Тоник смотрел на Алису не отрываясь; разгоряченная, она была особенно хороша. Если бы она также заступалась за него…

— А что же тут пробовать? — изумилась Алиса. — Просто подайте друг другу руки и все.

— Забудем на первый раз, — сказал Тоник, пожимая Сашке руку.

— Второго не будет, — заверил тот.

Алиса, улыбаясь, обняла Сашку за плечи:

— Так как же на самом деле зовут твоего брата, Антон? Меня, например, родители назвали Люсей, но никто этого уже не помнит, для всех я давным — давно Алиса. Ведь я красивая девочка, правда? И имя у меня должно быть красивое.

— А меня родители назвали Бармалеем, — в тон ей стал рассказывать Сашка. — Но мне до него пока еще далеко, и я выбрал себе имя попроще.

— Нет, твой друг неисправим, — засмеялась Алиса. — Но почему он решил назваться твоим братом?

— А он и есть мой брат. Разве не похоже? — сказал Тоник и бросил взгляд в сторону дома. Оттуда в любой момент могли появиться бандиты.

— Вы похожи, — согласилась Алиса. — Особенно в профиль. А почему мы стоим?

— Я же тебя не спрашиваю, почему ты катаешься на роликах непонятно с кем, — неожиданно для себя выпалил Тоник.

— Почему же непонятно? Очень даже понятно, — растерялась Алиса. — Это приятель моего брата, Владик Колобков. Кстати, очень даже интересный человек. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

— Так ты иди, иди к своему интересному человеку, — распалился Тоник. Ему нужно было сейчас любым путем заставить Алису уйти. — Что ты торчишь здесь рядом с нами, серыми? А мы не пропадем, не бойся, — отвернулся он.

— Катись колбаской по Малой Спасской, — добавил Сашка.

— А ты не подплевывай, — дал ему легкий подзатыльник Тоник. — Тоже мне, герой.

Алиса пожала плечами и направилась к дому. Ей было обидно и немного грустно, что кто — то смог без нее обойтись. Все — таки мальчишки странный народ. Они бывают иногда грубыми, причем совершенно ни с того, ни с сего.

— Узнал? — Тоник кивнул головой на малиновый "Мерседес".

— Тот самый, точно. Так их сейчас можно взять тепленькими.

— А, может быть, они здесь меня караулят? Хотя, навряд ли, они же видели, что я уехал в поезде. Скорее всего к отцу приехали насчет денег. Ему, конечно, их уложить ничего не стоит, но вдруг они с оружием.

— Разве он приемов против пистолета не знает?

— Все он знает, но применяет только в крайнем случае. У него удар смертельный, понял? Пошли.

Они поднялись на лифте этажом выше и осторожно спустились к своей квартире. За дверью все было тихо. Тоник достал ключи, но открывать дверь не решался, вдруг они сидят у него дома в засаде.

— Давай позвоним и убежим, — предложил Сашка. — Если откроют дверь, то значит сюда нельзя. А, может быть, твой батя дома.

— Подожди, — остановил его Тоник. — Есть у меня одна идея.

И он нажал кнопку звонка соседней квартиры.

— Вам звонят, — послышался из — за двери мелодичный женский голос и через несколько мгновений на пороге появился Профи.

— Тоник! — вырвалось у него.

Антон, стремительно шагнув в квартиру, залепил ему рот рукой и одновременно делая подсечку, уложил на пол. Сашка, войдя за ними, тут же захлопнул дверь.

— Это ограбление? — ошеломленно спросил Профи, как только Тоник убрал руку.

— Кричать надо тише, — вставая, успокоил его Тоник. — Не обязательно всему дому знать, что я зашел к тебе в гости.

— Что еще за конспирация? — проворчал Профи, стряхивая пыль с трикотажных спортивных брюк. — И куда ты вчера пропал? Я весь вечер свистел на балконе.

— Не спешите жить, — назидательно сказал Тоник, проходя в комнату. — В свое время вы все узнаете. А это мой брат, — кивнул он на Сашку, — можете познакомиться.

— Александр, — протянул ему руку Сашка.

— Павел. — Профи попытался как можно сильнее сжать ему кисть, но Сашка оказался не из слабого десятка.

— Молодец, — похвалил его Профи, поправляя очки, — первое испытание выдержал.

— Моя школа, — скромно сказал Тоник и прошел на балкон. Профи хотел выйти вслед за ним, но в следующее мгновенье опять лежал на полу с зажатым ртом, а Тоник тихим голосом приказывал Сашке прикрыть балконную дверь.

Дело в том, что он увидел на балконе курящего Слона и поэтому рванулся обратно, уложив по дороге Профи.

Сашка быстро прикрыл дверь, а Профи безуспешно пытался вырваться, что — то мыча сквозь зажатый ладонью рот.

— Ти — хо, — по складам, внушительно произнес Тоник. — Как только замолчишь, я тебя отпускаю.

Профи согласно захлопал ресницами.

Тоник отпустил его и сел в кресло.

— Ты заболел? — потирая ушибленный бок, спросил Профи. — На людей бросаешься, как дикий зверь.

— Слушай меня внимательно, — Тоник смотрел на него серьезно, как никогда. — У меня в квартире сейчас сидят два бандита. Вчера они куда — то увезли мою мать. Где отец, я тоже не знаю. Нужно действовать. Ты с нами или нет? Говори прямо, как есть.

— А вы не врете?

— Выйди на балкон, посмотри сам.

Профи осторожно выглянул с балкона и вернулся обратно.

— Ну и рожа.

— Теперь поверил?

— Спрашиваешь. Я согласен. Только нужно сначала составить план.

— Какой еще план? У нас нет времени.

— Поэтому и нужен продуманный, разработанный план. Во — первых нужно знать, чего они хотят, во — вторых — чем они опасны, а в — третьих — какие у них слабые места.

— У них машина во дворе стоит, — не выдержал и вмешался Сашка.

— Это уже кое — что. — Профи взял авторучку и сделал запись на листке бумаги. — Это их плюс и их минус. Смотря как мы сможем этим воспользоваться. Что еще?

— Пока все, — сказал Тоник.

— Не густо. А в какой комнате они сидят?

— Не знаю. Один курил на балконе, ты же сам видел. А что, это важно?

— Ты вчера где спрятал микрофон?

— Точно! — хлопнул себя по лбу Тоник. — Он у меня в горшке с алоэ. Если они на кухне, то все их разговоры записаны.

— А где у тебя диктофон? — продолжал Профи.

— В моей комнате. В ящике стола. — Тоник вскочил и показал пальцем на телефон. — Придумал. У нас телефон стоит на кухне. Если кто — нибудь к нам позвонит, то один из них возьмет трубку, да и второй наверняка заинтересуется. А в это время я перелезаю через балкон и забираю диктофон. Здорово?

— Неплохо, — одобрил Профи, — но все — таки есть риск.

— А давайте я рискну, — предложил Сашка.

— Нет уж, — запротестовал Тоник, — ты вчера на даче показывал чудеса героизма, а сегодня моя очередь. Тем более, что только я знаю, где лежит диктофон. Звони, — сказал он Профи, — а как только они снимут трубку, махнешь рукой. Телефон мой не забыл?

— Еще бы. — Профи начал набирать номер, а Тоник, открыв дверь балкона, встал на пороге. Осторожно выглянув, он увидел, что на его балконе никого нет, и, не дождавшись, пока Профи махнет рукой, быстро перелез через железное ограждение.

Профи замер у телефона с поднятой рукой, но в это время в соседней квартире уже сняли трубку.

— Алло, это телефон номер 253—11–41? — заговорил он неожиданно для всех высоким женским голосом. — У вас не оплачены междугородные переговоры за последние два месяца. Если в ближайшие два дня не произведете оплату, телефон выключим. Включать его вам опять мы будем за дополнительную плату, — чуть ли не закричал он, боясь, что его прервут или повесят трубку, но в это время на балконе уже появился Тоник. В руках у него был диктофон.

Профи с облегчением повесил трубку.

— Давай кассету, — протянул он руку.

— Вся записалась, — сказал Тоник, вынимая кассету из диктофона. — Может быть, на нем и прослушаем?

— Нет, — твердо сказал Профи, — он нам нужен для оперативной информации. Включай его на ждущий режим и вставь туда на всякий случай чистую кассету. А эту мы будем слушать на другом магнитофоне.

Он достал из стола чистую кассету и бросил ее Тонику. Тот ловко поймал ее на лету и вставил в диктофон.

Профи подошел к музыкальному центру, чтобы перемотать кассету на начало. Сашка восхищенно смотрел по сторонам. Столько техники в одном месте ему еще не приходилось видеть. В углу комнаты стоял работающий компьютер в соседстве с двумя видеомагнитофонами в паутине проводов, а рядом, на соседнем столе валялись в живописном беспорядке совершенно незнакомые ему приборы.

— Что это у тебя? — спросил он у Профи, показывая на них.

— Испытательный стенд. Мой папа проверяет на нем компьютеры. Это его работа.

— А мама?

— Мама у нас музыкант. Все время на гастролях. Мы ее видим только по праздникам.

— Почему только по праздникам?

— Потому что каждый ее приезд для нас с папой праздник.

— Что — то не очень похоже.

— А ее нет сейчас дома. Она в Америке.

— Врешь, — не поверил Сашка, — я же слышал ее голос, когда мы звонили в квартиру.

— Да, это действительно ее голос, только в цифровой записи, — сказал Профи и включил магнитофон на воспроизведение.

— Подожди, — остановил его Тоник. Он прибавил громкость диктофона и стали слышны голоса бандитов. — Они ругаются. Один говорит, что нужно уезжать, пока мой отец не вернулся, а второй, наоборот, хочет его дождаться. Говорит, что если у них моя мать, то отец не посмеет их тронуть. Другой не соглашается.

— Как это ты их слышишь? — заинтересовался Сашка.

— У меня на кухне в цветах спрятан радиомикрофон, а здесь приемник.

— Нужно их задержать, — решил Профи. — Твой отец неспроста оставил их в квартире.

— Я их задержу, — сказал Сашка, выходя на середину комнаты.

— Как? — усмехнулся Тоник. — Веревку мы уже использовали, связывать их тебе будет нечем.

— Это мое дело, — насупился Сашка.

— Ладно, — вмешался Профи. — Давайте все — таки сначала прокрутим кассету. Хоть что — нибудь будем знать точно. А ты, — кивнул он Сашке, — слушай диктофон. Как только они засобираются уходить — свистнешь. Идет?

Сашка молча кивнул головой. Он подошел к балкону, взял диктофон и приложил его к уху. Тоник и Профи в противоположном конце комнаты слушали вчерашнюю запись. Этот Профи очень много о себе думает. Раскомандовался, как будто он здесь главный. Неужели он целыми днями сидит здесь в такой духоте? Тоже мне профессор. А Тоник, как изменился Тоник. Подшучивает, смеется, а ведь еще вчера просил помочь. Я им теперь уже стал не нужен.

Сашка взглянул на ребят, увлеченно обсуждающих услышанное по магнитофону. Они даже не смотрели в его сторону. Он осторожно положил диктофон и вышел на балкон.

Только минут через пять его отсутствие заметил Тоник.

— А куда делся Сашка? — толкнул он Профи.

— Сейчас найдем, — ответил тот и обошел все комнаты. Но Сашку нигде обнаружить не удалось.

Тоник вышел на балкон. Там тоже было пусто…

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Это было бы слишком просто, если бы она оказалась на даче, — говорил Петрович, перестраиваясь в крайний левый ряд, — Но все — таки я не думаю, что они работают на Деда. Это не его стиль.

Виктор отрешенно смотрел в окно:

— Тогда получается, что ее могли спрятать где угодно, так что и концов не найдешь.

— Концы будем искать, — в который уже раз попытался обнадежить его Петрович. — Ты, главное, сейчас от меня позвони им и назначь встречу часов на семь где — нибудь недалеко от твоего дома. Обещай им все, что ни попросят: деньги, квартиру. Нам нужно выиграть время. А я попытаюсь выйти на одного человечка. Это маленький человек, но рядом с ним большие дела делаются. Он внесет ясность в наш вопрос. И тогда мы будем знать, как поступить с твоими недоумками.

— Почему недоумками?

— Потому что умные люди так не поступают. Слишком рискованно. Когда перегибаешь палку — она ломается. И может очень больно защемить палец.

— Я бы их давно в порошок стер, да только боюсь, что тогда не узнаю, где Светлана, — сказал Виктор, глядя прямо перед собой.

Петрович бросил взгляд на его побелевшие косточки сжатых в кулак пальцев и прибавил газу. Нужно было спешить, пока бандиты еще не покинули квартиру Виктора. Тогда ситуация может выйти из — под контроля.

Около подъезда прогуливался высокий мужчина в коричневой кожаной куртке. Увидев подъезжающую машину, он бросился к ним.

— Петрович, наконец — то. Я от Михневича. Очень срочно.

— Нет, нет, я сегодня категорически занят, — отмахнулся от него Петрович, запирая машину. — Никак не могу.

— Как же так, Петрович? — не отставал тот, — Я же плачу за срочность. Мне права завтра позарез нужны.

— Вот завтра и придешь, — набирая код, сказал Петрович.

— Ну как же так? Пятьсот же долларов, — недоумевал мужчина.

Петрович только махнул рукой и они с Виктором скрылись в подъезде.

— Может, ты зря отказался подработать? — спросил в лифте Виктор. — Я ведь только позвоню и уеду.

— Так. Что еще за разговоры? — едва не обиделся Петрович. — Эта тема закрыта. Сегодня мы занимаемся только тобой. Понятно?

Виктор тяжело вздохнул и виновато опустил голову. Пожалуй, Петрович был все — таки неплохим человеком. Если бы только не его странный способ зарабатывать деньги. Хотя и здесь он ему не судья.

В квартире, не давая Виктору даже разуться, Петрович протащил его прямо к дивану и, усадив, поставил перед ним телефон.

— Звони.

Виктор стал набирать номер.

Сашка сам не заметил, как перелез через балкон в квартиру Тоника. А ведь он всегда боялся высоты. Но сейчас ему было не до этого. Впереди его ждала встреча с людьми пострашнее, чем до сих пор приходилось видеть. И он еще не решил, как себя с ними вести. Он знал только то, что должен найти микрофон среди кактусов и постараться сделать так, чтобы бандиты отвезли его к матери Тоника.

Дверь на кухню была закрыта. Из — за нее доносились голоса бандитов. Сашка осторожно прошел в коридор и, открыв входную дверь, громко ею хлопнул.

— Хозяин пришел, — услышал он низкий густой голос и прошел прямо на кухню.

— Здравствуйте, — сказал он, изобразив удивление при виде незнакомцев. — А где папа?

— Папа? — растерялся Слон. — Где у нас папа? — толкнул он Рафа.

— А папа ушел по делам, — ласково заговорил Раф. — Скоро вернется. Мы его ждем. А ты кто же ему будешь?

— Папе? — удивился Сашка. — Сын.

— Ну какой же ты ему сын? — заулыбался Раф. — Сын у него постарше будет.

— Ну да, это мой брат, — сразу нашелся Сашка, не ожидавший, что они близко видели Тоника, — но у меня другая мама.

— Вот это номер, — захохотал Слон. — Папа — то у тебя — орел!

— Орел, — согласился Сашка. — У него три черных пояса по карате. И один по кунг — фу, — добавил он на всякий случай.

— Это мы слышали, — уже серьезно сказал Слон, — а мамы — то хоть знакомы?

— Конечно, знакомы, — уверенно продолжал врать Сашка, понимая, что останавливаться уже нельзя, — мы же в гости друг к другу ходим. Вчера, например, к нам в Можайск Тоник приехал.

— Так ты из Можайска, — почему — то обрадовался Раф. — Хороший город. А в Москву ты зачем приехал?

— Тоник прислал. Вчера его маму какие — то бандиты увели прямо с поезда, — широко раскрыв глаза, как будто выдавал страшную тайну, рассказывал Сашка. — А отец, может быть, ничего не знает. Да ему их найти раз плюнуть. Он же всех бандитов в Москве знает.

— Откуда же он их знает? — заинтересовался Раф. — Нам он ничего такого не рассказывал.

— Знает. У него списки есть, — ляпнул Сашка и тут же спохватился, — шучу, шучу. А вы чего испугались?

— Ну как же, — развел руками Раф, — наш старый друг и вдруг такое открывается. У него сейчас действительно есть проблемы. Серьезные проблемы. А маму твоего брата это мы вчера отвозили в надежное место. Пока все утрясется, она будет в безопасности.

— Так вы из милиции, — понимающе кивая головой, сказал Сашка. — Я сразу догадался.

— Сообразительный парень, — снова захохотал Слон.

— Потише грохочи, — осадил его Раф, — а то провалишь нашу засаду. Парнишка зашел — мы и не заметили. Придется с тебя снять премию за квартал.

Слон, открыв рот, ошарашено смотрел на Рафа. Зазвонил телефон. Раф снял трубку.

— На проводе.

Некоторое время он молча слушал чей — то монолог. Было заметно, как он все больше наливался злостью, уши покраснели, губы сложились в узкую щелку.

— Нет, — резко, на выдохе бросил он в трубку. — Слушай сюда, козел. Ни на какой выставочный я не поеду. Ты привезешь бабки к Ваганьковскому рынку, где раньше пивбар был, понял? В семь часов, ровно. А завтра ты оформишь мне дарственную на свою дачу, тогда и получишь жену с сыном. Да, да, он тоже у нас.

Раф положил руку Сашке на шею и слегка сжал пальцы:

— Скажи пару слов для папули.

Сашка, захлебываясь словами, закричал:

— Папа, со мной все в порядке, я…

— Хватит. — Раф снова взял трубку. — Слышал? Это пока все в порядке. Торопись. До скорого.

Сашка, не дожидаясь окончания разговора, вывернулся из — под руки Рафа и бросился к выходу.

— Стоп, — поймал его за руку Слон. — Попался птенчик.

Сашка изо всех сил старался вырваться. Все должно выглядеть натурально. Кажется, ему поверили. Лишь бы его план сработал.

— Слушай меня внимательно, — Раф ткнул костлявым пальцем в грудь Сашке, — мы можем придушить тебя сейчас и бросить под кровать. До завтра никто не хватится. Но если ты будешь вести себя прилично, перестанешь орать и дергаться, то мы отвезем тебя в тихое, уютное местечко, где ты увидишь, что с матерью твоего брата все в порядке. А завтра вас обоих мы вернем обратно. Ты слышал мой разговор по телефону?

— Слышал, — буркнул Сашка. — Везите меня куда хотите, но если завтра в это время меня здесь не будет, то знаете, что мой папа с вами сделает?!

— Смотри, угрожает, — удивился Слон.

— Да отпусти ты меня, — стукнул его по руке Сашка. — Никуда я не денусь.

— Пусти его, никуда он не денется, — вмешался Раф. — Только смотри, без фокусов, — погрозил он пальцем, — а не то поедешь в багажнике. Нам уже пора рвать когти.

— Позвони Деду, — напомнил ему Слон, — а то когда еще до дачи доберемся.

— Уведи пацана на балкон, — распорядился Раф. Затем выпил стакан минеральной воды и, усевшись на стол, набрал номер Деда.

— Да, — услышал он лаконичное.

— Дмитрий Евгеньевич, это я, по поводу здоровья нашего лучшего друга. Мы его тут полечили немного народными средствами.

— Ну и?..

— Сегодня вечером сдает анализ. Проверим мочу на сахар. Если не найдем, то назначим физиопроцедуры, как договаривались. Полный курс.

— Смотрите, не увлекайтесь. Ваше дело — поставить диагноз. А лечить и без вас найдется кому. Усек?

— М — м, не совсем.

— Тебе же хуже, — сказал Дед и бросил трубку.

Раф, озадаченный последней фразой, встал со стола и прошел в комнату.

— Слон, — крикнул он. — Уходим.

Тоник стоял около балкона, прижав диктофон к уху. Он понял, для чего Сашка сам полез в лапы бандитов.

— Они собираются уходить, — сказал он Профи. — Сашку повезут на какую — то дачу, где сейчас моя мама.

— Отлично.

Профи взял со стола скотч, какие — то коробочки, разложил их по карманам. Затем натянул на ноги ботинки с роликовыми коньками, одел шлем, налокотники.

— А у тебя нет запасной пары коньков? — спросил Тоник, догадавшись, зачем Профи вся эта амуниция.

— Увы, — Профи развел руками, — придется тебе воспользоваться другим способом передвижения. Забирай диктофон, вдруг Сашка догадается спрятать микрофон в своем кармане. И пойдем быстрее, — заторопил он Тоника, — покажешь мне, где у них стоит машина.

Через минуту они уже ехали в лифте.

— Зачем тебе шлем в такую жару? — спросил Тоник.

Профи достал из кармана пластмассовую коробочку.

— Это передатчик. Он работает на расстоянии до пяти километров. Я его прикреплю к машине. А в шлеме у меня вмонтирован приемник с наушниками. Жарко, конечно, но у нас нет другого выхода.

— И ты собираешься угнаться за "Мерседес" ом?

— Попробую, — вздохнул Профи.

Во дворе Тоник едва не столкнулся с Алисой. Она стояла на роликовых коньках к нему спиной и разговаривала с незнакомым пареньком. Он откатился чуть — чуть назад, и Тоник увидел, что у него как раз такой размер коньков, какой ему нужен.

— Слушай, парень, — схватил его Тоник за руку, — тебя ведь Владиком зовут?

— Ну и что? — опешил тот.

— Одолжи коньки, будь другом. Вот так нужно, — и он провел ладонью по горлу. — Алиса, скажи ему. Скажи, что меня знаешь.

— У тебя свои есть, — отвернулась она.

— Тоник! — почти закричал Профи, — Ты забыл? Покажи мне, где они остановились?

— Налево за углом, — махнул рукой Тоник. — Малиновый "Мерседес" с затемненными стеклами.

Профи как — то странно посмотрел на него и, быстро разогнавшись, исчез за поворотом.

— Ребята, ну одолжите коньки, — не отставал Тоник. — По гроб жизни буду помнить! Алиса, ты ведь меня знаешь.

— Послушай, Антон, — прищурилась Алиса, — тебе лень подняться к себе на восьмой этаж? Это чужие коньки. Не твои и не мои. Так что лучше потрудись сходить за своими.

— Да у меня в квартире бандиты. — выпалил Тоник.

В это время из подъезда донесся приближающийся хохот Слона. Тоник мгновенно заскочил за стену, отделяющую вход в подъезд от мусоросборочной камеры.

— Скорее, сюда, — крикнул он Алисе.

Она пожала плечами и не спеша подъехала к нему.

Дверь подъезда с грохотом распахнулась и из дома вышли двое мужчин, ведя между собой Сашку. Раф положил ему руку на плечо и засунул два пальца за воротник. Но Сашка и не пытался вырваться. Он шел, скрестив руки за спиной и гордо приподняв подбородок, всем своим видом демонстрируя полное отсутствие страха.

Алиса с недоумением смотрела на удаляющуюся компанию.

— Так значит, все, что он мне рассказывал, правда? — повернулась она к Тонику.

— Да, — ответил он. — И если сейчас мы их упустим, то не сможем узнать, где они прячут мою мать.

— Что же ты стоишь, растяпа? Они же сейчас уйдут. Снимай свои кроссовки. Владик, а ты еще не понял, что должен делать?

Парень растерянно снял коньки и теперь стоял на асфальте в полосатых носках.

Алиса выехала на дорогу перед домом, чтобы увидеть, когда тронется машина.

А с другой стороны дома уже подъезжал Профи.

— Тоник, торопись, — закричал он. — У меня все в порядке. Начинаем преследование.

Тоник встал, попрыгал, примеряясь к новым конькам и выехал на дорогу к Алисе.

— Смотри, машина разворачивается, — показала она.

— Ну, теперь главное не отрываться от них дальше, чем на пять километров, — пошутил Профи.

— Сейчас везде пробки, догоним, — отозвалась Алиса.

Тоник вместе с Профи одновременно повернулись к ней.

— Да, да, я еду с вами. И даже не спорьте. У вас все равно нет на это времени. Смотрите, — показала она на отъезжающую машину.

И они втроем бросились за "Мерседесом".

Виктор сидел на кухне у Петровича и торопливо доедал пельмени, приготовленные хозяином. Это было единственное блюдо Петровича, которое он любил и умел делать.

Обычно на заготовку пельменей впрок у него уходил целый день. С самого утра он отправлялся на рынок выбирать мясо и компоненты для соуса, который тоже готовил сам.

Потом он замешивал тесто и весь день лепил пельмени, помещая их по мере приготовления в морозильную камеру. При температуре минус восемнадцать градусов они могли лежать там сколько угодно. Но этого обычно не случалось. Приходили гости, Петрович брал очередную порцию пельменей, бросал их в кипяток и через пять минут раскладывал по тарелкам.

Гости приходили часто — им нравились пельмени Петровича. А ему приходилось повторять процедуру приготовления пельменей не реже, чем раз в месяц.

Сейчас Петрович уединился с телефоном в дальней комнате. Его знакомый оказался действительно хорошо осведомленным человеком и разговор продолжался уже минут двадцать.

Виктор ждал результата. Уничтожив пельмени, он выпил небольшую чашечку крепкого кофе и почувствовал себя готовым к любым подвигам. Чтобы как — то заполнить время, он решил вымыть посуду.

В это время дверь на кухню скрипнула и появился Петрович.

— Виктор, ты с ума сошел. Ты же мой гость, расслабляйся.

— Есть новости?

— Есть.

Петрович сел к столу, потер руки и жестом предложил Виктору стул.

— Скажи пожалуйста, — начал он, — к тебе от Деда раньше поступали какие — нибудь предложения?

— Раза два было, — нехотя сказал Виктор, — но я отказался.

— Я догадываюсь, что это связано с твоим умением драться и предполагаю, что это было с его стороны не последнее слово. Дело в том, что эти ребятки не из команды Деда.

— Что? — вскочил Виктор. — И я их выпустил?!

На ходу запрыгнув в туфли, он пулей вылетел из квартиры.

— Куда ты, подожди, — бросился за ним Петрович, но Виктор уже ехал на лифте вниз.

Когда Петрович, заперев квартиру, тоже выбрался на улицу, машина Виктора, отчаянно сигналя стайке играющих на дороге девчонок, поворачивала за угол.

Коротко ругнувшись, Петрович сел за руль и началась погоня. Новослободская улица, Садовое кольцо, Красная Пресня. К дому Виктора они подъезжали вместе.

"Мерседес" а на прежнем месте не оказалось. Виктор, проехав к самому подъезду, выскочил из машины и побежал в дом. Петрович, отдуваясь, спешил за ним. Разница в физической подготовке у них была значительной.

Все же он догнал Виктора на площадке перед лифтом и в квартиру они входили почти одновременно.

В коридоре валялись на полу разбросанные тапочки. Хлопнула незакрытая балконная дверь. Из кухни потянуло запахом винегрета и квашенной капусты.

Виктор подошел к кактусам, пошарил в горшке рукой.

— Что ты ищешь? — устало спросил Петрович и бухнулся на стул.

— Здесь был радиомикрофон. Или они его перепрятали или забрали.

— Радиомикрофон? Это уже похоже на организованную группу. Давай — ка поговорим на балконе.

Солнце еще было в зените, но балкон находился на теневой стороне дома и, благодаря открытому окну на кухне, через комнаты сквозило легким ветерком.

Петрович вытер вспотевший лоб носовым платком и взглянул на Виктора:

— У тебя хорошие реактивные возможности. Если бы еще голова работала как надо.

— Слушай, Петрович, а если бы твоя жена… — начал Виктор и осекся. Он вспомнил, что жена Петровича погибла в автокатастрофе. — Ладно, давай не будем. Что теперь делать — то?

— Разобраться сначала нужно в ситуации. Вот ты узнал, что они не от Деда и рванулся сюда. А если они не одни? Тогда Светлану все равно найти было бы проблематично. К тому же ты меня не дослушал. Они не из команды Деда, но контакты с ним имели. Не исключено, что Дед с их помощью решил тебя подставить. Чтобы ты потом этот долг ему отработал. Одного я только не понимаю — зачем нужно было воровать Светлану?

— Они же еще мальчишку какого — то прихватили. Говорит папа, папа, а голос ведь не Антона.

— В общем, здесь есть свои странности. Кстати, мы с тобой еще не отработали один пунктик. Одноклассник твой — Костя. Как бы его найти?

— Я думаю, нужно сначала отыскать Светлану. Хочу еще раз съездить в Серебряный Бор.

— Мы же там были, Витя. Наверняка у них есть более глухое и надежное место. Потом вечером они ведь все равно приедут на встречу с тобой. Там их и возьмешь за жабры. А до этого момента у нас есть еще несколько часов. Мы можем попробовать найти твоего Костю и все выяснить.

— Как? Где его искать? Я звонил ему домой по старому телефону. Там только мать с сестрой. Обе напуганы. Говорят, что не пришел с работы. Пропал.

— Напрягись, Витя. Вспомни, может быть, у него подруга есть в Подмосковье или еще что — нибудь в этом роде.

— Не знаю. Я с ним общался сто лет назад. Еще в школе. Хотя, постой, одна зацепочка, кажется есть.

— Ну, давай, говори, — оживился Петрович.

— В десятом классе мы ездили отмечать Старый Новый год у меня на даче. И когда мы проезжали Немчиновку, Костя показал пальцем на дом с флюгером и сказал, что там живет его бабушка. Я запомнил этот момент, потому что флюгер был необычным — большой желтый петух. Как в сказке Пушкина — помнишь?

— Сможешь найти этот дом?

— Не знаю. Столько лет прошло.

— Ты говоришь, его было видно из электрички? Найдем по флюгеру. Не падай духом, Витя. Я чувствую запах жареного

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Угнаться на роликах за "Мерседесом" не так уж просто. Где — нибудь на загородном шоссе это было бы абсолютно нереально. Но в центре Москвы, в середине рабочего дня частенько даже простой пешеход может обогнать самую скоростную машину. А если он еще и на роликовых коньках…

Честно говоря, Профи именно на это и рассчитывал. А главное — на свой радиопередатчик. Поймать его сигналы можно было на самом краю диапазона средних волн с помощью остронаправленной ферритовой антенны, которую он вместе с приемником вмонтировал в шлем.

Вообще — то такие передатчики использовать было запрещено. Они могли создавать помехи для связи самолетов с авиадиспетчерами. Но Профи успокаивал себя тем, что мощности передатчика может хватить только до Тушинского аэродрома, а там самолеты взлетают редко. Тем более, что на его волне можно было услышать только свист, который не может помешать расслышать живую речь.

Определить, где находится передатчик, было очень просто. Для этого нужно одеть шлем на голову и поворачиваться до максимального уровня сигнала. А потом ехать в буквальном смысле куда глаза глядят. То — есть по направлению взгляда, если, конечно, не скашивать глаза в сторону.

Правда, пока в этом нужды не было. "Мерседес" еще находился в зоне прямой видимости. Он как раз стоял на перекрестке у Краснопресненского универмага, ожидая зеленый свет.

Тоник выскочил к перекрестку первым. Он оглянулся и в этот момент на него чуть не налетела Алиса.

— Ой, — схватила она его за руку. — Ты почему остановился?

— Чтобы вас подождать, — улыбнулся Тоник.

— Между прочим, я только начала разгоняться. Еще неизвестно, кто кого ждать будет через пять минут.

— Быстрее через дорогу, — подъехал запыхавшийся Профи, — пока еще зеленый свет.

Как только они оказались на другой стороне улицы, движение открылось и "Мерседес" двинулся дальше.

— Он едет в правом ряду, значит свернет направо, — определил Профи. — Бежим наперерез, где быстрее.

Лавируя между пешеходами, они пронеслись мимо метро, оставили позади торговые точки и уже могли разогнаться по — настоящему, не боясь врезаться в прилавок с фруктами или в ведро с цветами.

Алиса быстро ушла вперед, но Тоник знал, что в таком темпе она долго не продержится, а если споткнется, то может и не встать.

— Алиса, — крикнул он ей вслед, — осторожнее. Здесь нельзя разгоняться. Задавят.

Она, оглянувшись, перестала набирать скорость и теперь катилась только за счет инерции. Тоник быстро поравнялся с ней.

— Нам еще далеко ехать. Смотри, устанешь.

— Не раньше, чем ты, — парировала Алиса, — а вот Павлик действительно отстает.

— А ты попробуй в такую жару в шлеме ехать.

— Пока его шлем нам не очень нужен. Ты посмотри на дорогу.

Тоник оглянулся — их как раз обгонял малиновый "Мерседес". В кабине угадывалось двое человек.

— А где же Сашка? — удивился Тоник. — Профи, ты видел — Сашки в машине нет. — обратился он к подоспевшему другу.

— Уфф, — выдохнул тот, стягивая с головы шлем. — Кажется, я переоценил наши силы. Три светофора подряд их немного задержали, а теперь нам за ними не угнаться.

— Дай мне шлем, — протянул руку Тоник. — Я один поеду.

— Ты что? — оттолкнул его руку Профи. — Я разве отказываюсь. Я просто сказал, что переоценил наши силы. Если мы намного отстанем, то уже не сможем по передатчику определить, где их искать.

— Тогда поехали, что же мы стоим, — вмешалась Алиса.

Профи вытер пот со лба и вновь водрузил на голову шлем.

— Я их отлично слышу, — воскликнул он. — Они остановились где — то рядом.

Проехав Трансагенство и еще несколько домов, они покатили по уклону вниз к зоомагазину. К счастью, все машины перед выездом на мост сбрасывали скорость и ребятам просто уступили дорогу, видимо, догадываясь, что с тормозами у них не все в порядке.

— Куда мы? — спросила Алиса. — Нам же нужно на мост, а здесь тупик.

— Мы едем под мост, — ответил Тоник. — А потом поднимемся со стороны Ваганьково. Я их видел. Они на заправочной.

Ребята проехали под мостом и, немного поднявшись наверх, рухнули на траву. Тоник достал из кармана диктофон и поднес его к уху:

— Слышу! Я их слышу!

Это было не удивительно. Заправочная станция находилась от них всего в сорока метрах.

Сашке все — таки удалось забрать микрофон перед выходом из дома. Он сказал, что страшно хочет пить и пока вволю не напьется, никуда не пойдет. Выносите меня силой, сказал он, и эта угроза подействовала.

Слон стоял рядом, пока он пил воду, и, видимо, ждал какого — то подвоха. А когда ему наскучило смотреть, как мальчишка мелкими глоточками цедил воду, и он отвернулся к окну, Сашка сунул руку под кактус и взял радиомикрофон.

Во дворе, по дороге к машине Сашка заметил Профи, уже сворачивающего за угол дома. Значит, все идет по плану, обрадовался он.

Раф посадил его на заднее сиденье, а сам сел впереди, рядом со Слоном.

На первом же перекрестке Сашка увидел всех троих: Алису, Тоника и Профи. Они резко выделялись из толпы не только своей экипировкой, но и скоростью передвижения. Возможно, на них обратил внимание не только он, потому что Раф приказал ему лечь на сиденье, как будто бы для того, чтобы он не видел, куда его везут.

Лежать и созерцать изнутри крышу кабины было не слишком интересно, поэтому Сашка и стал проситься в туалет. Кроме того, он испугался, что ребята слишком далеко отстанут.

— Ты сходи под себя, — ехидно предложил ему Раф.

А когда Сашка сделал вид, что готов последовать этому совету, Слон выругался и сказал, чтобы он потерпел до заправочной станции.

Через несколько минут машина остановилась. Сашка вытащил из кармана микрофон и положил его под сиденье, чтобы ребятам было слышно, если бандиты начнут говорить о своих секретных делах.

— Вылезай, — открыл ему дверь Раф. — Беги к забору, вон под тот куст, понял? И чтобы не задерживался, одна нога здесь, другая там.

Сашка не ожидал, что его отпустят одного и, только когда подошел к забору, понял, в чем дело. Ни влево, ни вправо бежать было некуда — догонят, а прямо перед ним, за оградой, торчали из могил кресты. Это было Ваганьковское кладбище. Лезть сюда через забор даже днем Сашка бы ни за что не решился.

Оглянувшись, он увидел, что на другой стороне улицы три фигуры стремительно несутся в сторону моста. Нужно тянуть время, насколько это возможно. К "Мерседесу" уже подбежали ребята из обслуживающего персонала и засунули шланг в бензобак. Сашка спустил джинсы ниже колен и сел под дерево. Через несколько минут к нему подошел Слон.

— Ты скоро?

— Живот болит, — пожаловался Сашка, изобразив на своем лице страдание.

— Вот засранец, — сплюнул Слон. — Давай быстрее.

— Сейчас, — еле выдавил из себя Сашка.

Слон повернулся и ушел к машине.

Сашка выждал еще некоторое время для полного правдоподобия и, натянув штаны, с виноватой улыбкой подошел к ним.

— Залезай, — распахнул дверцу Раф. — С облегчением.

— Спасибо, — машинально ответил Сашка и плюхнулся на заднее сиденье.

"Мерседес" развернулся и через минуту мчался по мосту наперегонки с трамваями.

Тоник включил диктофон в самое время. Слон разговаривал с Рафом о Сашке.

— Как бы он не загадил нам весь Сербор.

— А мы его в баню засунем, к мамочке. Если что — шлангом все смоем.

Из этих двух фраз многое стало ясно. Сербор — так многие сокращенно называют Серебряный бор. Значит они везут Сашку на дачу, где есть баня и в которой сейчас находится мать.

Тоник встал, засунул диктофон в карман.

— Едем.

— Куда, — недоумевая, спросил Профи. — Они же могут поехать в любом направлении.

— Они едут в Серебряный Бор. Я это только что слышал своими ушами. Я предлагаю их ждать на другой стороне моста, а там мы увидим, поедут они по Беговой или по Хорошевке.

— Антон, помоги мне встать, — протянула к нему обе руки Алиса.

Тоник, поднимая Алису, на несколько мгновений дольше, чем это требовалось, задержал ее ладони в своих руках. Они встретились взглядом, вдруг осознав неслучайность прикосновений, и Алиса, заторопившись, неловко выбралась на асфальт.

Следом за ней, наперегонки, покатились Тоник и Профи. Шлем болтался у Профи за спиной, пока он ему не был нужен, ведь "Мерседес" все еще стоял на заправочной станции.

А Тоник, вдруг заглядевшись на Алису, уже не хотел ее перегонять. Прямо перед ним мелькали ее крепкие, загорелые ноги. Черная маечка, выпущенная поверх шорт, подчеркивала ее стройную фигурку, а волосы, схваченные на лбу повязкой, развевались на ветру как знамя, увлекая за собой вперед.

Тоник представил, как бы он ехал вместе с ней, взявшись за талию, как на катке, и чуть не упал, попав роликом в выбоину на асфальте.

— Смотри под ноги, — закричал Профи, в точности догадавшись, о чем или, вернее, о ком думал сейчас Тоник.

В самом конце моста они съехали влево, на треугольную полоску земли, засаженную деревьями. "Мерседес" должен был именно в этом месте выезжать на Хорошевское шоссе.

Тоник уселся на землю немного левее светофора, здесь от дороги его загораживали чахлые пыльные кусты акации. Алиса подъехала к нему и остановилась, обхватив ствол молодой березки. Профи остался стоять на самой верхней площадке, откуда хорошо просматривалась дорога.

— Проехали, — замахал он руками.

Через полминуты из — под моста выскочил "Мерседес" и пролетел под светофором на желтый свет. Сомнений больше ни у кого не оставалось, нужно ехать в Серебряный Бор.

— Антон, — тронула его за плечо Алиса, — мы можем добраться туда на троллейбусе.

— Я знаю. Подожди, у меня есть идея.

Он напряженно смотрел на дорогу. Как раз загорелся красный свет и у светофора остановилась "Газель," — маленькая грузовая машина, обтянутая брезентом. Кусок тента со стороны кузова болтался незастегнутым.

— За мной, — скомандовал Тоник и, скатившись к машине, быстро перелез через борт. Профи уже пробирался за ним. Алису они схватили за руки и затащили во внутрь в одно мгновенье. Водитель подъехавшей сзади "шестерки" улыбнулся и поднял вверх большой палец.

Тоник отбросил тент и в кузове сразу стало темно. Он подъехал одним толчком к боковой стенке и ухватился за деревянный борт.

"Газель" вздрогнула и начала резко набирать скорость. Алиса ахнула, едва успев наугад ухватиться за руку Тоника. Еще немного и она запросто могла вылететь через задний борт на шоссе.

— Алиса, держись, — крикнул Тоник, — а то вывалишься на улицу.

— Вы только что были рядом и вдруг — никого. Я даже растерялась, — пожаловалась она.

Профи сел на запасное колесо, подтащив его к заднему борту и, слегка отогнув край брезента, стал смотреть за дорогой.

— Ой, мамочка! — Алиса опять чуть не потеряла равновесие.

— Вставай сюда.

Тоник поместил Алису между двумя своими руками, крепко ухватившись ими за борт.

Она развернулась к нему лицом и, слегка навалившись на его правую руку, сказала:

— А здесь гораздо романтичнее, чем в троллейбусе.

— Понимаешь, нам нельзя терять ни минуты, — зачем — то начал оправдываться Тоник. — Если они привезут Сашку на дачу и сразу уедут, то мы уже не найдем их. Передатчик ведь установлен в машине.

Он говорил, стараясь не глядеть на Алису, но все равно остро чувствовал, как невидимые токи словно объединили их в одно целое. Сердце вдруг сорвалось со своего места и гулко забухало на всю грудную клетку.

Алиса наклонила голову и ткнулась лбом в плечо Тонику. Он замер, вдохнув необычный тонкий аромат ее волос. Она же, с рыдающим звуком вздрогнула всем телом и затряслась в прорвавшемся помимо ее желания смехе.

— Тоник, прости, — еле выговорила она, — но у тебя такое смешное выражение лица.

Она отвернулась к стенке и вновь зашлась в смехе, не в силах устоять на подгибающихся в коленках ногах.

— Пусти, я сяду, — наконец смогла сказать она и кое — как подъехала к Профи. Тот делал вид, что его все это не касается, и только следил, чтобы грузовик не свернул в сторону, а Тоник, внезапно обидевшись, еще сам не понимая почему, даже не посмотрел в ее сторону.

— Антошка, идем к нам, — позвала его Алиса, усевшись. — Не дуйся, пожалуйста. Я не виновата, что мне смешинка в рот попала. А я, кажется, догадалась, почему тебя прозвали Тоником. В тебе на самом деле есть что — то такое тонизирующее, правда, Павлик? — толкнула она локтем Профи.

— Не знаю, — отмахнулся тот. — Ты лучше сунь два пальца в розетку, знаешь, как тонизирует.

— Фу, какой ты жестокий, — засмеялась Алиса. — Тоник, идем же к нам. Мы не будем кусаться.

— Жарко здесь, — выдохнул Тоник, присев на самый край колеса.

— Ой, какая я дура, — сказала вдруг Алиса упавшим голосом. — У тебя такие неприятности, а я все смеюсь и смеюсь. Не обижайся на меня, ладно?

И она мягко, по — дружески коснулась его руки.

— А ты знаешь, Алиса, — неожиданно звонким голосом заговорил Тоник, — на тебя ведь невозможно обидеться. И знаешь, почему? У тебя душа светлая. Так моя мама говорит про наших лучших друзей. Я чувствую это и про тебя тоже. Ты ведь ничего не делаешь ни со зла, ни из зависти, ни из жадности тем более. Ты как солнышко.

— Спасибо, Антон, — тихо отозвалась Алиса. — Я очень люблю твою маму.

Они замолчали. Машину подбрасывало на ухабах, но они чувствовали себя замечательно. Как в детстве, на качелях. Сердце замирает на самой высшей точке и словно еще летит куда — то, потом опять все нормально, но ты снова ждешь этого взлета, этого восторга и взлетаешь, взлетаешь, взлетаешь…

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Петрович с Виктором уже собирались садиться в машину, когда совсем рядом прогремел мощный взрыв.

— Так, — сказал Петрович, — война все ближе.

— Это у Краснопресненских бань, — определил Виктор. — Посмотрим?

— А как же. Ты знаешь, что в это время там обычно бывает Дед?

Они подъехали к ресторану "Шестнадцать тонн".

— Оставайся в машине, — распорядился Петрович. — Тебя все равно туда близко не подпустят.

Виктор огляделся вокруг: народ, привлеченный взрывом, стекался в переулок со всех сторон. Петрович, растворившись в толпе, исчез за поворотом. Швейцар замер в дверях ресторана, готовый подбежать по одному движению пальца. Интересно, где он работал раньше? Может быть, был неплохим инженером или преподавал в школе физкультуру. Да — а, кто кем был раньше, сейчас уже не имеет никакого значения. Жизнь бросила всех в один котел, перемешала как следует, и теперь оставалось только удивляться, встречая старых знакомых. Кто мог предположить, что Костя откроет свою фирму, а потом исчезнет с чужими деньгами. В школе он был способен на мелкие пакости, а сейчас сумел сделать одну большую подлость. Сколько человек он подставил одним своим поступком, сколько создал проблем разным людям.

Задумавшись, Виктор не заметил, как вернулся Петрович.

— Это Дед, — сказал он, садясь за руль.

— Дед! Не может быть! — вырвалось у Виктора.

— Самого — то узнать трудно. Но я не так давно занимался его машиной. Ребят из охраны я хорошо запомнил. Двое ранены, один убит. А Деда собирают по кусочкам.

— Это точно он?

— Да. Все знали, что в это время он бывает здесь. И позвонили по сотовому телефону, когда он выходил из бани. Сказали, что машина заминирована. Он назад, а там перед крыльцом в урне радиоуправляемое взрывное устройство лежало. Телохранители его от машины загораживали, а шарахнуло с другой стороны.

— Кому — то он перешел дорогу.

— А вот это угадать очень сложно. Он же дипломат был, лиса, со всеми ладил. Жар выгребал чужими руками. Сам ни во что не лез. Возможно, случайно зацепил какого — то нервного человека вроде тебя. Месть — штука опасная. Тут уж никакой табель о рангах не соблюдается.

— А, может быть, это раздел сфер влияния?

— Да что ты, Витя, все уже давно поделено. По крайней мере на этом уровне. Да это не наше дело. Нам сейчас важно узнать, как это повлияет на твои проблемы. А для этого и нужен твой Костя. Мы должны знать, как действовать. Может быть, сейчас самое лучшее просто переждать.

— Не смогу я ждать, Петрович. — сказал Виктор.

— Понятно.

Петрович подумал, что вечерняя разборка кажется неизбежной. Отыскать в Немчиновке Костю он не надеялся, зато это давало возможность хоть на время отвлечь Виктора от слишком резких действий.

Но в действительности все оказалось гораздо проще. Виктор примерно определил район, где могла бы жить Костина бабушка, а Петрович за пять минут смог вычислить ее дом. Он зашел в первый попавшийся двор и спросил, у кого можно снять дом или квартиру. Показали на небольшую старую избушку, в которой уже давно никто не живет, а вчера как будто приехал хозяин. Судя по описанию, это и был Костя.

Вместо флюгера на крыше дома торчал черный металлический штырь. Калитка, ведущая во двор, в полуоткрытом состоянии вросла в землю. Виктор осторожно прошел на задний двор и встал рядом с дверью, ведущей из дома к хозяйственной пристройке. А Петрович уже стучал в дверь со стороны улицы.

— Кто там? — донесся из глубины комнаты хрипловатый голос.

— Соседи. Откройте, пожалуйста, на минутку, — как можно мягче постарался сказать Петрович.

— Сейчас, я оденусь.

Виктор услышал какое — то движение с другой стороны двери, и в следующее мгновенье она открылась. Костя успел только высунуть голову и сразу увидел Виктора. Он машинально дернул дверь на себя, но Виктор успел подставить ногу.

— Это ты, старик, — покрутив головой, как бы отгоняя наваждение, сказал Костя. — Заходи.

Он повернулся и, втянув голову в плечи, поплелся назад. Когда Виктор прошел за ним в комнату, Костя уже лежал на кровати лицом вниз.

На столе стояла недопитая бутылка водки, рядом разинула пасть полуоткрытая банка тушенки, и тут же лежала разломанная на куски четвертинка черного хлеба.

Виктор отодвинул щеколду на двери и впустил Петровича. Тот нисколько не удивился, увидев Виктора уже в доме и сразу подсел к столу.

— Ого, так тут был пир горой.

Костя уселся на кровати, взявшись руками за голову.

— Угощайтесь, мужики. Чем богаты… — и вдруг без всякого перехода спросил:

— Убивать меня пришли?

— Есть у нас к тебе несколько вопросов, — уклончиво сказал Виктор.

— Денег твоих у меня нет, — отрезал Костя. — Хочешь верь, а хочешь не верь, только через пятнадцать минут после твоего ухода на меня наехали. И очень круто. Твои бабки забрали, да других в тот момент в сейфе и не было. А мне велели лечь на дно и не высовываться.

— А как же твоя крыша?

— Крыша моя дала течь. Против Деда ребятки не пойдут ни за какие бабки.

— Ты точно знаешь, что на тебя наехали от Деда?

— А этого никто и не скрывал.

— Он забрал у тебя свои деньги. Я получил их у него.

— Вот так номер. Значит, я тебе ничего не должен?

— Не должен. И отсиживаться тебе здесь теперь необязательно. Деда убили. Сегодня. Почти у нас на глазах.

— Какие новости! — Костя с трудом поднялся и подошел к столу. — За это надо выпить. Хотя, конечно, грех радоваться, но у меня просто камень с души свалился. Ты же мне поверил, хотели заработать вместе. Но ты опасный человек, — погрозил он пальцем, — имел с Дедом дела, а мне ни слова. Из — за тебя я же и пострадал. Ну ладно. Кто старое помянет… Лучше выпьем.

— За рулем, — поднял вверх обе руки Петрович.

— Я чисто символически, — не дал себе налить до конца Виктор.

— За все хорошее, — поднял рюмку Костя.

— За все, что хорошо кончается, — поправил его Виктор.

Они выпили, закусив кусочком черного хлеба.

— Отдыхай, — протянул Виктор Косте руку. — А у нас дела еще только начинаются.

Костя вновь улегся на кровать, а они вышли на улицу. После затхлой атмосферы застоявшегося, проспиртованного воздуха здесь дышалось особенно хорошо. К тому же исчезло гнетущее чувство собственной вины. Теперь можно было разбираться с бандитами их методами.

— Куда едем? — спросил Петрович.

— В Серебряный Бор, — уверенно ответил Виктор.

Светлана лежала на кожаном диване, закинув руки за голову. Вокруг было тихо, только мухи зудели и бились о стекло. Во дворе собака время от времени звякала цепью. Снова возникало ощущение, что обо всех здесь забыли. Вот бы удивился Кирсанов, если бы собрался по приезду в баньку и обнаружил бы, что уже занято. Хотя нет, две недели провести в одиночестве — это слишком. Если она не сойдет с ума за это время, то сойдет с ума Виктор. Нет, это невозможно, он должен найти ее.

Собака залаяла. Но не так злобно, как раньше, а с другими интонациями, будто показывая свое служебное рвение. Заскрипели ворота, хлопнула дверца машины, послышались голоса. В грубом мужском разговоре ясно различался еще и детский звонкий голос.

Светлана встала к двери, крепко сжав в правой руке бутылку с водкой. Так не хочется бить кого — то по голове. Но другого способа защитить себя она не видела.

Дверь распахнулась и в баню кубарем влетел мальчишка. Светлана отскочила к лавке и села, спрятав бутылку за своей спиной. Хорошо, что у нее оказалась не такая уж быстрая реакция, иначе она бы себе не простила разбитую голову этого мальчугана.

— Сидишь, мамуля, — заглянул в комнату Слон. — Сейчас пожрать принесу. А тебе, щенок, если еще кусаться будешь, все зубы повырываем.

После чего он захлопнул дверь.

Мальчишка встал с пола, вытер правую руку о рубашку и протянул ее Светлане.

— Сашка.

— Светлана Васильевна, — ответила она, с любопытством вглядываясь в незнакомые черты лица смелого мальчугана. Не побоялся укусить Слона! В этом было что — то героическое.

— Вы мама Тоника, — сказал Сашка, — а я ему брат.

— Как это брат? — испугалась Светлана.

— Названный брат. Вы русские народные сказки когда — нибудь читали?

— Приходилось, — заверила Светлана.

— Тогда должны знать, чем названный брат отличается от настоящего.

— И чем же?

— А тем, что родные братья бывает и ругаются между собой, а названные никогда. И всегда помогают друг другу в трудные моменты. Я вот сейчас помогаю ему найти вас.

— Подожди, а откуда он знает, что я пропала? Разве он сейчас не в Витебске?

— Нет. Мы вчера вечером с ним в электричке познакомились, которая в Москву шла из Можайска. Он рассказал мне, что вы на дачу собирались ехать и что к вам какие — то бандиты на вокзале подошли.

— Он видел?

— Да, просто не успел сразу выскочить. У поезда первая остановка в Можайске была. А мы поехали вас на дачу искать. Переночевали там, а утром домой к вам поехали.

— Вы видели Виктора?

Сашка не успел ей ответить. Звякнула щеколда, дверь открылась и на пороге появился Слон с подносом в руках.

— Жорево, — торжественно провозгласил он. Затем поставил поднос на середину стола и, довольный собой, удалился.

На подносе стояла двухлитровая пластиковая бутылка фанты, пакет с еще дымящимися сосисками, несколько кусков хлеба и кетчуп в блюдечке.

— Это мы по дороге купили, — сказал Сашка, усаживаясь за стол и обмакивая сосиску в кетчуп. — Вкусно. Садитесь ближе. Здесь полпакета сосисок.

— Так вы видели Виктора? — опять спросила Светлана, взяв сосиску.

— Папу Тоника? Нет, не видели. Я с ним разговаривал по телефону. Они ему стрелку забили на семь часов вечера где — то возле кладбища.

— Какую еще стрелку?

— Встреча такая, для разговора. Они хотят, чтобы он им деньги принес и дачу на них записал. А нас обменяют на эти бумажки.

— А как же ты сейчас помогаешь Антону?

— А — а, — Сашка порылся в кармане. — Вот.

И он положил на стол радиомикрофон.

— Что это?

— Передатчик. Они сейчас слышат весь наш разговор.

Светлана взяла микрофон, поднесла его к губам и заговорила голосом диктора:

— Алло, Антон. Мы в Серебряном Бору, на даче Кирсанова. Ты меня слышишь?

— А где они сейчас? — обратилась она к Сашке.

— Последний раз я их видел на мосту около кладбища. Они за нами на роликах ехали.

— А с кем он был?

— С Алисой и Профи.

— Боже мой! И ты думаешь, что они не отстали?

— Найдут по передатчику.

— Ага.

Светлана подумала, что не стоит разочаровывать мальчишку. Раз он искренне верит, что эта маленькая штучка может передавать сигналы на такое большое расстояние, то пусть все так и останется.

Сашка сделал несколько больших глотков фанты и протянул бутылку Светлане:

— Будете?

Она отрицательно покачала головой. Он закрутил пробку на место и вылез из — за стола.

— Пойду обследую местность.

— Смотри не заблудись, — пошутила Светлана.

— Я буду кричать "Ау", — пообещал Сашка.

Светлана улыбнулась. У них неплохая психологическая совместимость, раз даже в экстремальных условиях они в состоянии понимать шутки друг друга. Интересно, кто же родители этого паренька? О них он не сказал ни слова.

Перед самым мостом через Москву — реку "Газель" неожиданно повернула направо. Тоник вскочил и изо всех сил стал стучать по кабине. Машина остановилась. Профи с Алисой тут же выбрались на дорогу, а за ними выпрыгнул Тоник. Водитель с монтировкой в руках подбежал к нему и заглянул в кузов. Там уже никого не было. Тоник быстро отъехал к друзьям.

— Эй, зайцы, — закричал водитель, — а платить кто будет?

Тоник сунул руку в карман за деньгами.

— Шучу. Спрячь. Эй, красивая, садись ко мне, еще покатаю.

— Спасибо, — крикнули вместе Профи с Алисой. — Нам некогда. Мы спешим.

— Тогда привет. — Он махнул рукой и полез в кабину.

Ребята быстро добрались до моста, проехали через реку и дальше покатились по уклону вниз. С правой стороны дороги выстроилась длинная вереница легковых автомобилей, владельцы которых не пожелали воспользоваться платной автостоянкой. Около первой машины стоял милиционер, сортирующий всех автомобилистов на имеющих право въезда и на не имеющих такового.

Дорога была свободна. Впереди на конечной остановке троллейбус выгружал очередную порцию желающих убежать от невыносимого в городе солнечного зноя под золотистые сосны Серебряного Бора.

Ребята уже набрали приличную скорость. Профи в шлеме ехал впереди, наподобие тарана, а Тоник с Алисой чуть сзади, составляя вместе правильный треугольник. Милиционер взмахнул жезлом, но поняв, что столкновение неизбежно, отскочил в сторону.

Вся троица пронеслась мимо в сосредоточенном молчании. Милиционер засвистел на всю улицу, предостерегая прохожих, но все и так стояли на тротуарах, глазея на бесплатное цирковое представление.

На одном дыхании проскочив площадь, они только на Таманской улице начали плавно снижать скорость.

— Мы правильно едем? — поинтересовался Тоник.

— Вообще — то нам нужно левее, — сняв шлем, показал Профи. — но сворачивать пока некуда.

Первый поворот привел их к Бездонному озеру. Здесь все лето работал пункт проката лодок и водных велосипедов, поэтому вокруг было полно людей, как плавающих в озере, так и отдыхающих на берегах, поросших сочной зеленой травой.

Ребята обогнули слева озеро и по асфальтированной дорожке въехали под сосны.

— Они что же, на пляже загорают? Или в лесу грибы насобирать решили? — не выдержала Алиса.

— Да нет, подожди немного и сама не заметишь, как мы окажемся среди дач, — ответил Тоник, не раз бывавший здесь раньше.

Они проехали по мостику через одну из проток и повернули вправо, на сигнал передатчика. Тропинка виляла то в одну сторону, то в другую, то вверх, то вниз. После одного из поворотов, когда они съезжали змейкой вниз, навстречу к ним вышла небольшая группа ребят. Им было по четырнадцать — пятнадцать лет, а самому старшему не меньше семнадцати. Мимо них проехал Тоник, Профи, а когда стала проезжать Алиса, то старший обхватил ее за талию, подняв вверх, и крутанулся вместе с ней, чтобы погасить силу инерции.

— Пусти меня, а — аа — а, — завизжала Алиса, болтая в воздухе роликовыми коньками.

Тоник резко остановился и, развернувшись, мимо опешившего Профи бросился назад.

Парень швырнул Алису в сторону, на траву и встал в боевую стойку.

Тоник, разогнавшись, высоко подпрыгнул, стараясь в воздухе нанести удар ногами. Но парень успел отскочить в сторону, а он влетел в кустарник. Выбравшись из него, он успел оценить обстановку: к Алисе подступали трое ребят, к Профи направились двое, а против него остался самый старший и еще один, заходивший сейчас сбоку.

Тоник двинулся опять на старшего, понимая, что если он справится с ним, то разогнать остальных будет легче. Роликовые коньки в этой ситуации только мешали, но не снимать же их.

— Ну давай, давай, — подманивал его к себе парень, слегка раскачиваясь, по — боксерски переходя из левосторонней стойки в правостороннюю. — Я тебя сейчас поломаю.

Тоник держал руки на уровне груди, с полусжатыми кулаками. Он выжидал, чтобы парень первым попытался ударить, но тот, видимо, тоже боялся открыться, но все — таки уже был в зоне досягаемости. Тоник понял это каким — то шестым чувством. В долю секунды, так, что он сам не успел осознать траекторию движения, его левая рука, сжавшись в кулак в последней точке, ударила парня под правый глаз. Тот, раскинув руки, полетел в траву.

Боковым зрением Тоник увидел, что на него сбоку бросился второй. Он резко подсел, схватив нападавшего за одежду, помогая продолжать движение, а когда парень оказался над ним, привстал, одновременно толкнув его руками. Получилось очень эффектно — парень пролетел по воздуху метра два и, упав, заскулил, потирая коленку.

Старший вскочил, потирая щеку, но в это время закричал Профи:

— Подходите, подходите ближе, первый получит пулю в живот.

В руках он держал металлическую авторучку непривычно большого диаметра. Все замерли.

Сзади послышался надрывный кашель. Тоник оглянулся — двое ребят около Алисы валялись в траве, а третий ползал на коленках, пытаясь справиться с приступом тошноты.

— Вы что, психи?! — закричал старший. — Шуток не понимаете?

— Хорошенькие шутки, — усмехнулся Тоник.

— Она их что, убила?!

Алиса подъехала к старшему, тот от неожиданности споткнувшись, сел на землю.

— А ты запомни на будущее, — начала она срывающимся от волненья или от ярости голосом, — что люди сюда отдыхать приезжают, понял?

— Понял, понял, — отозвался он, с опаской глядя на Алису.

— И больше нам здесь не попадайся, — добавила она и с видом победительницы положила Тонику руку на плечо. — Поехали.

Они поравнялись с Профи и не оглядываясь, исчезли за деревьями.

— Что ты с ними сделала? — не удержавшись, спросил Тоник.

— Опрыскала из баллончика со слезоточивым газом. Их надо травить, как тараканов. Ублюдки, — фыркнула она.

— А у тебя откуда стреляющая авторучка? — повернулся он к Профи.

— Никакая она не стреляющая. Это такой фонарик.

И они все вместе с облегчением захохотали.

Мимо уже мелькали дачные дома. Справа осталось небольшое футбольное поле. Тоник первым подъехал к перекрестку.

— Куда теперь?

Профи покрутил шлемом во все стороны и показал налево. Дальше они ехали осторожно. Примерно в середине улицы голова Профи стала разворачиваться вправо.

— Здесь, — показал он на двухэтажный деревянный дом. — Давайте передохнем.

Они уселись на строительные доски, сложенные у дома напротив. Тоник достал из кармана диктофон.

— Сейчас проверим.

Он включил его на всю громкость и из динамика ясно послышались голоса Сашки и Светланы. Они пели песни.

— А хорошо поют, — сказала Алиса. — Мне нравится.

Тоник взобрался на самую верхнюю доску и увидел во дворе дома "Мерседес", овчарку, а на заднем плане баню. Все сошлось. Он внимательно осмотрелся по сторонам и спустился к ребятам.

— План такой, — сказал он, стаскивая ботинки с роликовыми коньками. — Я сейчас через соседнюю дачу проберусь к бане и попробую открыть окно или дверь, что получится. Но там во дворе овчарка.

— Возьми мой баллончик, — сказала Алиса.

— А ты как?

— Мне с вами ничего не страшно. Вы же здорово деретесь.

— Газ на собаку не подействует, но я могу передать баллончик маме, вдруг ей понадобится.

— Собаку мы берем на себя, — сказал Профи, — она будет торчать у ворот, как привязанная.

Он достал из рюкзака кроссовки и лейкопластырь.

— Обуйся, не босиком же тебе идти. И пластырь возьми, может пригодиться.

Тоник натянул кроссовки, сунул пластырь в карман.

— Я пошел. Минут через пять начинайте стучать в ворота, шуметь. Спрашивайте дорогу, Сережу, Васю, что хотите.

— Не бойся, не подведем, — заверил его Профи.

Соседняя дача пока пустовала. Дом был недавно построен, оставалась только внутренняя отделка. Калитка была не заперта. Тоник прошел через весь участок к забору, по другую сторону которого располагалась баня. Дождавшись, когда залаяла собака, он ногой ударил по доскам. Они прогнили от старости и легко отскочили. Пробравшись в щель, Тоник подошел к окошку в баню и залепил его лейкопластырем крест на крест. Затем плечом надавил на него. Стекло хрустнуло и без звона вывалилось из окна.

— Эй, — позвал Тоник. — здесь есть кто — нибудь?

— Антон, это ты? — подбежала к окну Светлана. — Ты здесь?

— Привет, Тоник, — подошел Сашка. — Как вы там поживаете?

— У меня совсем нет времени, — заторопился Тоник, — возьмите баллончик со слезоточивым газом. А мы попробуем вас отсюда вытащить. Я сейчас побегу звонить отцу.

— Как ты сюда пролез? — спросил Сашка.

— Через дыру в заборе, — ответил Тоник. — Мама, я тебя целую. Жди.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Профи придумал простой способ отвлечения собаки. Рядом с досками, на которых они сидели, игрался котенок. Он напрыгивал на бумажку, трогал ее лапкой и отскакивал назад.

— Посмотри, какой смешной, — показал на него Профи.

Котенок как раз, обхватив бумажку, упал на спинку и теребил ее задними лапами. Затем отбросил бумажку, вскочил и, высоко прогнув спинку, стал опять приближаться к ней.

— Какая прелесть, — воскликнула Алиса. — Смотри, он весь черненький, будто во фраке, а на груди беленькая рубашка, внизу штаники, носочки и еще звездочка на лбу. Давай с ним знакомиться.

— Давай, — согласился Профи.

Он встал на четвереньки и пополз к котенку. Тот, озадаченный, остановился, не зная, как реагировать на такое странное существо. Профи потянул воздух носом, как будто принюхивался. Котенок замер, сделал несколько осторожных шагов и понюхал у Профи нос. Алиса от восторга захлопала в ладоши.

— Он с тобой поздоровался. А еще?

Профи встал, взяв котенка на руки.

— Второй раз не получится, они сразу всю информацию снимают. Пойду собаку отвлекать.

— Дай мне пока котенка, — попросила Алиса.

— А как же я буду собаку приманивать?

— Как? Стучи в ворота, — насторожилась Алиса.

— Нет, этого мало. Вот если я котенка в щель в воротах просуну, тогда она точно обо всем остальном забудет.

— Ты что, — встала Алиса, — она же сожрет его.

— Не сожрет, он быстро бегает. Тоник ведь ждет, забыла что ли?

— Дай его мне.

Алиса подошла к Профи и забрала у него котенка.

— Лапочка, хороший мой, нежный, — гладила она его по мягкой шерстке. Котенок мурлыкал и терся головкой об ее ладонь.

Профи подошел к воротам и стал стучать по ним ногами. Собака залаяла, но при этом беспорядочно металась от ворот к бане.

— Алиса, — позвал Профи, — она не подходит к воротам.

— Хорошо, — решилась Алиса, — я покажу ей котенка, но только сверху.

— Она подсадила котенка на забор, придерживая его одной рукой, а другой гладила, чтобы он не боялся.

Овчарка сразу бросилась к забору, но в метре от него натянулась цепь и отбросила ее назад. Котенок, выпустив когти, в ужасе подскочил вверх. Алиса от неожиданности отдернула руки и он упал по другую сторону забора. Через мгновенье он уже взбирался на верхушку старой липы. Добравшись до самых тонких веток, котенок заглянул вниз и отчаянно замяукал.

— Павел, — позвала Алиса, — его нужно снять оттуда, он сам не слезет.

Во дворе овчарка рвалась с цепи, пытаясь достать котенка. Привлеченный шумом, из дома вышел Слон, а за ним появился Раф.

— Дядь, достань котенка, — попросил Профи, — или я сам за ним слазаю.

— Я тебе слазаю, — пригрозил Слон. — Эти ветки тебя не выдержат, а меня и подавно.

— Уберите собаку, — вмешалась Алиса, — тогда он не будет бояться и сам спустится.

— Убирайтесь — ка лучше сами, пока собаку на вас не спустили. — сказал подошедший Раф.

— Мы без котенка никуда не уйдем, — настаивала на своем Алиса. — Что хотите с нами делайте.

— Ах вот как! — удивился Раф. — Хорошо. Отлично!

Он сходил в дом и вернулся с пневматическим пистолетом, по внешнему виду ничем не отличающимся от настоящего.

Подойдя к воротам, он схватил пистолет двумя руками и, подсев, как полицейский в детективных фильмах, направил его на ребят. Они спрятались за забором.

— Ха — ха — ха, — зловещим хохотом закатился Раф и выстрелил в котенка. Ветка рядом с ним отскочила с сухим щелчком и упала вниз.

Алиса выглянула из — за забора. Раф снова направил на нее пистолет, а когда она исчезла, выстрелил вверх.

— Ты что, — схватил Алису за руку Профи, — он же крейзи, маньяк — убийца.

Третьим выстрелом Раф все — таки попал котенку в голову, и он маленьким комочком упал на землю.

— Забирайте свое животное, — крикнул Раф и, схватив котенка за хвост, выбросил его на дорогу.

— Он убил его, — у Алисы от волнения затряслись руки, — убил!

Котенок лежал в пыли с разбитой в кровь головой.

Слон положил Рафу руку на плечо:

— Ты не прав, старик. У нас могут быть неприятности.

— Да брось ты, — повернулся Раф, проходя в дом. — Не бери в голову.

— А вдруг это детки крутого папочки, — не отставал Слон. — Здесь разные люди живут. Ты — то через три дня улетишь в Грецию, а мне расхлебывать?

— Вот заныл! Вызову я тебя. И месяца не пройдет, как вызову. Будешь жить на островах на какой — нибудь шикарной вилле. Хозяин, может быть, раз в месяц из Афин приедет, а в остальное время она твоя.

— Моя, да не совсем.

— Будет и своя. Не такая роскошная, но тысяч за двадцать долларов можно приобрести симпатичный домик с видом на море. Баксы я провезу через таможню, не бойся. Приедешь на все готовенькое. А если захочешь, будем в Афинах шубами торговать: норка, опоссум. Там этого добра завались. У них ведь жара. Они меха не носят.

— Кто же их у нас тогда купит?

— Наши и купят. Знаешь, там сколько наших приезжает. Каждый день новые. Приобщаются к культурным ценностям и скупают меха.

В это время со звоном разнеся стекло на кусочки, в комнату влетел серый уличный булыжник.

Слон бросился к окну и успел заметить удаляющуюся фигуру Профи.

— Свернуть бы голову этому щенку.

— Радуйся, дурило, — остановил его Раф. — Вставишь стекла и на этом все кончено. Дешево отделался. Он думает, что отомстил, отцу теперь жаловаться побоится, уже и сам виноват. Он же мог нам и в голову попасть.

— Все равно я бы его придушил голыми руками.

— Ну, ты завелся, — ухмыльнулся Раф. — Сходи в баньку, выпусти пар. Спинку тебе есть кому потереть.

— Шутишь?

— А чего, я серьезно. По — моему, ты в ее вкусе. Конечно, смотря, как подъедешь. К бабам подход надо иметь.

— Я ей сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться, — процитировал Слон фразу из кинофильма "Крестный отец" и захохотал.

— Смотри не увлекайся. Чтобы товарный вид не подпортил, нам ее сдавать завтра. А пацана этого тащи сюда, пусть пока уберет осколки.

Слон с легким волнением достал из холодильника бутылку шампанского, кинул на шею полотенце и, пыхтя, отправился к бане.

— Смотри, не увлекайся, — шутливо предостерег его Раф, — нам вечером работать.

— Я не себе, — отозвался Слон.

Он подошел к бане, отомкнул замок и крикнул:

— Пацан, на выход!

Звон разбивающегося стекла застал Тоника на территории чужой дачи. Он прибавил шаг и успел заметить мелькнувший на дороге шлем Профи.

Выбежав из калитки, Тоник огляделся. Дорога была пуста. Профи не мог далеко уехать. Тоник пробежал метров пятьдесят, пока не кончились дачи. Дальше начиналась большая поляна, переходящая в лесополосу. И вдруг Тоник услышал, что поляна плачет. Это был тихий и безутешный плач, и он настолько сливался с остальными звуками природы, что казался порожденным ею.

Как зачарованный, Тоник пробирался сквозь колючки и чертополох, пока не натолкнулся на сидящую на земле Алису. Плакала она. Профи сидел рядом и с виноватым видом водил палочкой по земле.

— Что случилось? — с тревожным ожиданием спросил Тоник.

Алиса громко всхлипнула, а Профи встал и, не глядя Тонику в глаза, пересказал всю историю с котенком.

Тоник присел на корточки перед безжизненным тельцем. Алиса подняла на него заплаканные глаза:

— Понимаешь, Антон, он ведь жил сам по себе. Никому не мешал. Играл с бумажкой и ему было весело. С нами познакомился. Он нам поверил. Мы ему понравились. Он хотел с нами играть. А мы его убили.

— Это же не вы его убили, Алиса.

— Мы. Если бы не мы, он бы играл себе на солнышке. А эти, — она кивнула в сторону дачи, — вообще не люди. И не животные. Они просто выродки.

— Что будем делать с котенком? — спросил Тоник.

— Нужно его похоронить, — вытерла слезы Алиса.

Профи отошел к дороге и вернулся с коробкой из — под ботинок. Алиса завернула котенка в целлофановый пакет и уложила в коробку.

Тоник в это время нашел штакетину и выкопал небольшую ямку под молодым кленом. Коробку бережно поставили в углубление и засыпали землей. Штакетину воткнули в изголовье.

— Нужно написать что — нибудь, — сказала Алиса.

Профи достал из рюкзака блокнот, вырвал из него листок и большими буквами стал выводить надгробную надпись.

Алиса нарвала на полянке цветов и теперь раскладывала их на могилке.

Профи прикрепил пластырем бумажку к штакетине и отошел в сторону. Надпись гласила: "23 июля сего года здесь предан земле безвременно ушедший юный друг, героически павший в неравной борьбе с бандитизмом."

— Давайте минуту помолчим, — сказала Алиса.

Они встали втроем перед маленьким холмиком, украшенном цветами. Алиса опять всхлипнула и уткнулась лбом в грудь Тонику. Он обнял ее и, успокаивая, погладил по волосам. Она притихла, сгоняя пальцем с ресниц слезинки, а Тоник замер, пронзенный острым чувством нежности, смешанной с жалостью и восхищением. У него начала кружиться голова, но в этот момент Профи безжалостно толкнул его в плечо:

— Слышишь?

— Что? — не понял Тоник.

— Собака разлаялась.

— Ну и что?

— А ты не слышишь, что она лает уже на соседней даче.

И действительно, лай собаки все больше удалялся в сторону реки.

— Будь другом, Профи, сгоняй на дачу, посмотри, что там. А мы пойдем по этой дороге прямо на лай. Да ты нас догонишь.

— Ролики оденешь?

— Пока нет. Некогда. Да я и так хорошо бегаю.

— Ну, давай.

Они хлопнули друг друга по рукам и Профи изо всех сил побежал к даче.

Дверь в баню качалась на петлях, распахнутая настежь. Собаки во дворе не было, машина стояла на месте. Значит им все же удалось сбежать и сейчас за ними по следу бегут бандиты с овчаркой.

Профи бросился обратно, теперь каждая минута промедления могла обойтись очень дорого.

Светлана пела с Сашкой песни и не расслышала, когда Слон открывал дверь.

— Пацан, на выход, — крикнул он.

Сашка, развалясь на диване, продолжал увлеченно петь песню об орленке, который взлетал выше солнца.

Слон подошел к нему и прикрыл ладонью рот. Сашка вывернулся из — под руки.

— В чем дело?

— Не пой эту песню, — попросил Слон. — Плохо кончишь. Один мой друг часто ее пел. Теперь смотрит на небо в клеточку. Долго еще будет смотреть. Пойдем, — кивнул он на дверь.

— Куда еще?

— На допрос, — захохотал Слон и, схватив Сашку за руку, потащил его к двери.

Светлана не решилась воспользоваться баллончиком, потому что боялась попасть газом в Сашку. Она решила дождаться более благоприятного момента.

Слон бросил Сашку под ноги Рафу и отправился обратно. Раф запер входную дверь на два раза и положил ключ в правый карман брюк.

— Бери веник, совок и убирай стекла, — приказал он.

Сашка независимо подошел к окну, вытащил торчащий снизу большой осколок и бросил его на пол. Затем задумчиво вынул оставшийся кусок стекла поменьше и оглянулся на Рафа:

— Убирайся сам. Я заложник, а не уборщица.

— Что? — весело удивился Раф. Затем медленно, предвкушая испуг мальчишки, вытащил из — за пояса пистолет и направил его на Сашку. — Руки вверх!

Сашка, не задумываясь, запустил в его сторону осколок, также, как он пускал, играя с отцом, пластмассовую тарелку. Стекло, вращаясь, вонзилось Рафу в руку. Пистолет упал на пол. Сашка выпрыгнул в окно и не дожидаясь, пока Раф левой рукой достанет ключ из правого кармана, подбежал к бане.

В этот момент дверь распахнулась, и из бани выскочила Светлана, а за ней выпал одуревший Слон.

— Бежим.

Они вместе с Сашкой, обогнув баню, пролезли через дырку в заборе, сделанную Тоником, и побежали к соседней даче, в надежде застать там кого — нибудь из людей. Выходить на дорогу они не решились.

Раф, выбравшись кое — как из дома, вылил на Слона полбочки дождевой воды и, хлопая по щекам, привел его в чувство.

— Идиот, упустил бабу. Бери Азу и за ними, догоним.

Слон медленно пытался сообразить, что же все — таки произошло.

— Не вижу ни хрена. Слушай, я же с шампанским, по — людски.

— Если мы их сейчас поймаем, то придешь с кнутом и пистолетом. Вставай, чмо!

Слон, вытирая слезящиеся глаза, отвязал Азу от цепи, оставив ее на длинном поводке и поволок в баню.

— Куда, дурак? — возмутился Раф.

— След брать.

— Она же тебя газом траванула, дурик. Хочешь, чтобы собака совсем нюх потеряла? Веди ее сюда.

Он направился за баню. Собака быстро сообразила, что от нее требуется и уверенно шла по следу. Слон намотал поводок на руку, опасаясь ее резких рывков.

— Пустить бы ее одну, да ведь загрызет же, — посетовал Раф.

Собака потащила их прямиком на крыльцо соседней дачи.

— Здесь что, никого нет? — спросил Раф.

— Обед. Загорают, наверное, на пляже. — ответил Слон.

Аза пробралась в дом, попетляла по комнатам и уткнувшись в запертую дверь, принялась лаять, встав на задние лапы.

— Пойдем на улицу, обойдем дом, — предложил Раф, — чтобы они в окно не выскочили.

— Я им сейчас выскочу, — ответил Слон и, разбежавшись, вышиб дверь вместе с петлями.

Комната была пуста. Раф подбежал к окну, толкнул раму наружу. Окно легко распахнулось. Раф перелез через подоконник и спрыгнул вниз. К забору был приставлен деревянный столбик.

— Я — то через забор перелезу, — обернулся Раф к сползшему из окна Слону, — а вот как ты с Азой?

— Как всегда, — ответил Слон и, навалившись на забор, уложил на землю целую секцию.

Скоро они выбежали на берег Москвы — реки. Собака уверенно вела их в сторону пляжа. Несмотря на рабочий день, отдыхающие попадались уже на каждом шагу. Они с недоумением смотрели на плачущего Слона, бегущего вместе с овчаркой от незагорелого, костлявого Рафа, размахивающего пистолетом.

Светлана решила спрятаться с Сашкой на пляже. Там можно было легко затеряться среди разгоряченных на солнце тел. Правда, она слышала приближающийся лай, но надеялась, что с собакой Слона на пляж не пустят.

С этой стороны пляжа забор с металлической сеткой заходил в воду, но босиком его легко можно было обойти. Если бы не бдительные контролеры. Двое мужчин в шортах вежливо попросили купить билеты.

— Сейчас муж прибежит с собакой, — нашлась Светлана. — Деньги у него. А мы пока посидим под деревом, можно?

Мужчины не возражали. Светлана мило улыбнулась и взобралась с Сашкой наверх, под тень березы. Почти сразу она увидела тяжело бегущего Слона. Казалось, еще немного и он выпустит поводок из рук. Засидевшаяся на цепи овчарка рвалась в бой.

— А вот и мой муж, — показала Светлана.

Мужчины внутренне напряглись и уже не обращали внимания на то, что происходит у них за спиной. Светлана молча потянула Сашку за собой и они побежали дальше.

Слон пробежал мимо контролеров не останавливаясь. Если бы не собака, он мог попытаться снести и этот забор, но она затащила его в воду, торопливо сполоснув в ней длинный красный язык.

— С собакой на пляж запрещено, — только и успели крикнуть контролеры.

— Я их сейчас верну обратно, — бросил на бегу несколько поотставший Раф.

Честно говоря, он и не представлял себе, что они будут делать дальше. Схватить женщину и тащить за собой силой на глазах у всего пляжа было бы невозможно. Но также невозможно было теперь остановить овчарку, идущую по горячему следу. К тому же совершенно одуревший от слезоточивого газа, жары и бега по пересеченной местности Слон уже не ориентировался в обстановке. Он знал только то, что не должен выпускать поводка из рук и не должен падать. Но это могло произойти в любую минуту.

Светлана поняла это сразу, увидев бегущего за ними по пляжу Слона. Надеяться на защиту от злой собаки здесь было не от кого. Голый человек беззащитен. К тому же пока кто — нибудь сориентируется, овчарка может покусать ее или Сашу.

Они уже бежали по песку, рядом с волейбольными площадками. Сегодня здесь играли незнакомые люди. Впереди был детский пляж, огороженный высоким забором. Светлана хотела укрыться с Сашкой здесь, но в последний момент переменила решение. Перед детским пляжем валялись на песке увокеры, как она их называла. Первую часть она взяла от английского слова увоте — вода, а вторую от рокеров. Они с ревом гоняли по реке на водных мотоциклах и было странно, как они до сих пор не проехали кому — нибудь по голове. По крайней мере с их появлением нырять на пляже стали гораздо реже и ближе. За то время, пока ныряльщик проплывет под водой пять — десять метров, увокер может примчаться сюда с другой стороны реки и шансов успеть свернуть в сторону у него практически не остается.

Два водных мотоцикла сохли сейчас на берегу, а на третьем сидела девушка, собираясь прокатиться по реке. Мотор уже заработал, но она еще переговаривалась о чем — то с остальными.

— Беги к ней, — успела сказать Светлана Сашке, — и садись на ее место.

Времени обсуждать детали не оставалось. Сашка забежал в воду, подняв целый фонтан брызг. Девушка завизжала, закрывшись от него руками. Светлана, забежавшая в это время с другой стороны, схватила ее за ногу и подняла вверх. Девушка свалилась в воду, а они, моментально усевшись на мотоцикл, уже отплывали от берега.

Трое увокеров вскочили и бросились к оставшимся мотоциклам, но в следующее мгновенье разбежались по сторонам. Аза, не разбирая дороги, по чужим одеялам и полотенцам прорывалась к убегающей цели. Она вбежала в воду, наконец — то уронив Слона, и яростно залаяла на так не вовремя появившуюся на ее пути реку.

Увокеры, сообразив, что собака охотится не на них, потихоньку вывели мотоциклы на воду и, поддав газу, рванулись за Светланой.

Один из них, выехав первым, скоро стал обходить ее с правого края, вынуждая их мотоцикл приближаться к берегу. Светлана решила высаживаться и дальше опять спасаться бегством, но вдруг впереди, на берегу она увидела большое скопление совершенно голых людей. Это же лежбище нудистов, вспомнила она. Они загорали, играли в волейбол и как раз к тому месту, где Светлана наметила высадиться, бежала группа голых толстяков преклонного возраста, желающих искупаться.

Сашка не был готов к такому зрелищу. Светлана резко повернула влево и направила свой мотоцикл прямо на двоих увокеров, сидящих на одном мотоцикле. Те, вероятно, приняв ее за сумасшедшую, сразу отвернули в сторону, не дожидаясь того момента, когда столкновение уже будет неизбежно.

Светлана с Сашкой вновь выехали на середину реки. Справа мелькнул детский пляж с мечущейся на берегу Азой. Впереди расстилалась водная гладь, похожая на взлетную полосу, а они неслись по ней, готовые в любой момент взмыть в небо. Если бы это произошло, то Сашка бы ничуть не удивился. Он приник к рулю, слившись с машиной в одно целое, и чувствовал себя счастливым, как никогда.

Увокеры, посовещавшись, сменили тактику. Они теперь повисли у них на хвосте, не решаясь идти на обгон. Только на повороте один резко взял влево, вероятно, испугавшись, что они въедут в огромную Строгинскую пойму, а второй начал постепенно прижимать их справа.

Нашим друзьям ничего не оставалось, как направить свой мотоцикл на Строгинский полуостров. По крайней мере здесь и от бандитов далеко и можно пройти по берегу к Щукинскому мосту.

На всей скорости въехав в песок, Светлана с Сашкой бросили мотоцикл и вскарабкались на берег. Они не стали ждать приближающихся увокеров и побежали в глубь полуострова.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Профи догнал своих друзей перед главным входом на пляж. Здесь нужно было покупать билеты, но они проскочили бесплатно. Тоник сказал, что сбежала собака. Возможно, бешенная. Аза лаяла совсем рядом, почти напротив маленькой аллейки, по которой они прошли в глубь пляжа.

Слон сидел на песке. Глядя на него можно было подумать, что свое он уже отбегал. Но это было обманчивое впечатление. На самом деле он истратил еще далеко не все внутренние резервы, что и проявилось в последующих событиях.

Ребята стояли за пышным кустом шиповника, скрываясь от Слона, и смотрели, как красиво Светлана с Сашкой на водном мотоцикле уходят от преследователей. А в это время по берегу брел безнадежно отставший Раф. Он и увидел ребят, не ожидавших, что их могут заметить с другой стороны.

Он уже успел смириться с поражением. Где бы сейчас не вышли на берег Светлана с Сашкой, они успевали спокойно скрыться от погони. Оставалась маленькая надежда, что Виктор не узнает об их бегстве до семи часов вечера и выплатит деньги, но это было слишком маловероятно. И вдруг он видит сына Виктора, который уехал вчера на поезде в Белоруссию. Тут было от чего прийти в волнение. Жизнь предлагала ему новый шанс.

Подбежав к Слону, Раф что — то ему сказал и показал рукой на аллейку. Слон тяжело встал и дернул поводок. Аза развернулась от воды к пляжу и рванулась вперед, отбрасывая лапами песок. На ее пути уже никого не было, отдыхающие с криками разбежались в разные стороны. Ребята на мгновенье оцепенели, но Слон споткнулся и упал, не выпуская поводка.

— Бежим, — Тоник потянул за собой Алису.

Профи уже мчался к выходу. Они выскочили за ворота и понеслись по разогретому на солнце асфальту. Вот где Тоник пожалел, что он не на роликах. Сзади слышался истеричный лай собаки. Тоник понял, что если со Слоном она их не догонит, то он может отпустить ее с поводка. Он представил, как эта псина бросится на Алису и ему стало жутко. Он решил задержать собаку, а ребят отправить в разные стороны.

— Алиса, — еле переводя дыхание, сказал он. — Ты сейчас поворачивай направо и езжай к берегу, где ходит троллейбус. Если повезет, то увидишь, где высадилась моя мама, а ты, Профи, лети сейчас на дачу и выверни колпачки с ниппелями у машины. Потом догоняй Алису.

— А ты? — с тревогой в голосе спросила Алиса.

— Я побегу через лес, напрямую. Ждите меня там. Все. Пока.

Он резко повернулся и вбежал в лес. Алиса и Профи уверенно набирали скорость. Теперь им не нужно было ждать Тоника. Пеший конному не товарищ.

Тоник стоял в это время за деревьями. Увидев, что ребята скрылись за поворотом, он опять выбежал на дорогу. Преследователи уже были недалеко. Раф со Слоном еле бежали, а овчарка рвалась с поводка, как будто только что почуяла дичь.

— Слон, отпускай собаку, — тяжело дыша, прокричал Раф.

— Разорвет ведь!

— Не разорвет. Отпускай, упустим, — и он стукнул Слона по руке.

Тот от неожиданности отпустил поводок и овчарка большими прыжками понеслась за Тоником. Он снова бросился в лес, надеясь, что поводок зацепится за деревья и овчарка отстанет. Но получилось все по — другому. Шелковые шнурки кроссовок развязались, и Тоник, наступив ногой на болтающийся кончик, споткнулся и полетел головой вперед. На его беду как раз в этом месте оказался старый вяз и, ударившись головой о крепкий ствол, Тоник потерял сознание.

Аза подбежала к распростертому на земле телу, обнюхала и, наступив на него передней лапой, несколько раз призывно гавкнула.

— Неужто придушила? — ахнул подбежавший Слон.

— Все нормально, — бодро ответил повеселевший Раф, — пацан головой стукнулся. Тащи его на дачу, пора нам отсюда сваливать. Весь пляж уже на ушах стоит.

Слон взвалил Тоника на плечо и вышел на дорогу. Раф семенил рядом.

— Теперь наш козырь — он. Но здесь оставаться нельзя, место уже засвечено. Бросим его в багажник и отвезем ко мне.

Но везти Тоника было не на чем. Профи успел отвинтить ниппели на двух колесах и спрятал их в карман. Машина осела на правый бок. А с улицы уже слышался голос Рафа:

— Мальчишка перегрелся на солнце, — кому — то объяснял он. — Обычный солнечный удар. А врача вызывать не нужно. Мы сами вызовем.

Профи быстренько пролез через дыру за баней на соседнюю дачу и теперь наблюдал за происходящим сквозь щель в заборе. Он увидел, как Слон внес на руках Тоника. Как засуетился вокруг машины Раф.

— Где у тебя насос? — кричал он на Слона.

— А толку — то от насоса, — пробурчал Слон, наклонившись к колесу. — Насос в багажнике. Ты видишь — ниппеля свернуты. Где я их сейчас найду?

— Ты понимаешь, что сюда может очень скоро заявиться этот Рембо с его тремя черными поясами, — брызжа слюной, продолжал орать Раф.

— Нужно ловить тачку.

— А может, лучше вызвать такси по телефону?! Он здесь может быть в любую минуту, ты понимаешь?

— Что ты орешь? — разозлился Слон, — предложи сам что — нибудь.

Раф ненадолго задумался.

— Тащи его к речке, — кивнул он на Тоника. — А я возьму лодку в прокате. Жди меня на берегу, отвезем его на остров, ветками закидаем до вечера. Азу охранять оставим. А сами поедем за деньгами, понял?

Слон молча взял Тоника на руки и понес его через соседнюю дачу к реке. Профи едва успел спрятаться за деревьями. Он лег на землю за бугор, чтобы его не обнаружила даже собака, но через минуту все равно почувствовал на своем затылке ее жаркое дыхание.

— Аза, — крикнул Слон, — ко мне.

Овчарка нехотя подчинилась, облаяв все — таки на всякий случай Профи.

Раф бежал трусцой вдоль берега к пляжу. Не так просто было бы взять на прокат в разгар купального сезона лодку, но небо уже затянулось облаками, обещавшими превратиться в дождевые тучи, и предусмотрительные люди начали собираться домой. На причале уже стояли три лодки.

Заплатив за один час катания и оставив в залог часы, Раф взгромоздился в лодку и застучал по воде веслами. Гребец из него получился никудышный — весла то уходили слишком глубоко в воду, то хлопали по самой поверхности, окатывая его целым фонтаном брызг. Через пять минут он уже был мокрым с головы до ног.

Чертыхаясь и проклиная все на свете, он кое — как добрался до места, где его поджидал Слон. Тоник пришел в себя, но был еще очень слаб. Они перенесли его в лодку, посадив на корме на дно рядом с Рафом, а Аза взобралась на нос.

Профи осторожно пробирался за ними по берегу. Он ругал себя за то, что не решился дать Слону чем — нибудь по голове, чтобы выручить Тоника, хотя виновата в этом была только собака. Она все равно бы не подпустила его близко.

Слон греб ровно и уверенно. Он уже не верил в благополучное завершение этой истории. Слишком много было разных накладок. Но он не привык принимать решения, он мог только выполнять их. Надо грести — он гребет. Надо вести машину — он ведет. И никакой головной боли. Пусть голова болит у тех, кто думает.

В данном случае за него думал Раф. Он понимал, что сегодня — единственная возможность получить за Тоника хоть какие — нибудь деньги. Переоформление дачи он оставит на Слона. Но из этого наверняка ничего не выйдет. Деньги нужно брать сегодня. Но без Тоника их никто не даст. Это тоже ясно. Нужно будет обменять его на деньги именно здесь, на острове. Слона он оставит где — нибудь в сторонке, на стреме, а сам переговорит с Виктором в машине, чтобы убедиться в отсутствии оружия и в наличии денег. Потом отвезет его прямо на остров, а там с деньгами заберется в лодку и уплывет от всех проблем в далекую и пленительную Грецию. Нет, от этих мыслей голова у него не болела.

Голова болела у Тоника. И не только от удара. Он быстро понял, что попался в лапы бандитам. В другое время он бы нырнул в воду и все, ищите, дяденьки, черную кошку в темной комнате. Он спокойно мог проплыть под водой метров тридцать. Но сейчас, если бы он нырнул, то, пожалуй бы и не вынырнул. В глазах проплывали разноцветные искорки, голова разламывалась от боли, да, кроме того, еще и поташнивало. Неужели у него сотрясение мозга? Пока он знал точно только одно — надо притворяться совсем больным и слабым. Это было не сложно.

— Пи — ить, — жалобным голоском протянул он.

Раф зачерпнул воду в ладонь и вылил ему на волосы. Стало действительно легче. Лодка постепенно приближалась к острову.

Сашке казалось, что они попали в совершенно дикое, необжитое место. Вокруг не было видно ни одного человека. Трава выше пояса. Непуганые бабочки кружились в причудливом танце над цветами. Стрекотали кузнечики. Хорошо!

К тому же за ними никто не гнался. Увокеры забрали свой мотоцикл и гул моторов теперь едва доносился из — за поворота. Можно было идти не спеша и дышать полной грудью. Даже не верилось, что этот остров находится внутри Москвы.

Светлана шла впереди, не теряя озабоченного вида. Сашка не смог удержаться от вопроса:

— Светлана Васильевна, а куда мы идем? Тропинка ведь уходила направо.

— Нам туда нельзя, Саша. С этого острова есть только один выход около Щукинского моста. Если они узнают у ребят, где мы высадились, то легко на машине доберутся туда раньше нас.

— Куда же мы тогда идем?

— Видишь дома на другой стороне? — показала она рукой. — Это Строгино. Нам бы нужно туда как — то перебраться. Ты хорошо плаваешь?

— Не знаю, — пожал плечами Сашка. — Меня батя обещал научить плавать кролем. А пока я только по — собачьи умею.

— Плохо, — укоризненно сказала Светлана. — Давно бы уже и сам научился. Как же мы теперь переплывем на другой берег?

— Можно сделать плот, — неуверенно проговорил Сашка, оглядываясь вокруг и не находя подходящего материала. Они подошли к самой воде, где росла только осока.

— Тогда пойдем ближе к лесу, может быть найдем там пару бревен, — решила Светлана и они стали пробираться вдоль берега по чмокающим под ногами кочкам.

Казалось, что они все больше углубляются в болото, поэтому пришлось не доходя до высоких деревьев свернуть вправо.

Взобравшись на сухую площадку, они сели передохнуть. Сашка решил задать ей провокационный вопрос:

— Светлана Сергеевна, а почему мы не высадились с той стороны пляжа, а приехали сюда?

— Там плохо. Мне не понравилось.

— А почему? — продолжал допытываться Сашка.

— Мне неловко было вести тебя среди голых людей, — решила сознаться она.

— А почему они голые?

— Это нудисты. Они считают, что так будут ближе к природе.

— Они и на работу голые ходят?

— Нет, что ты, там ведь вокруг обычные люди. Не поймут. А здесь они среди единомышленников.

— А зачем нужно ближе к природе?

— Для здоровья полезней. И для психики тоже. Люди должны быть частью природы, а не противопоставлять себя ей. С природой так долго боролись, что почти уже и победили — чистой воды нет, дышать нечем, продукты все с вредными примесями. Получилось так, что вместе с природой победили и себя. Ведь погибать — то все равно вместе придется.

— Бр — р, какие ужасы вы рассказываете.

— Боюсь, как бы тебе и твоим ровесникам не пришлось столкнуться с ними впрямую. Еще немного и человечество почувствует костлявые пальцы на своем горле. Но уже может быть поздно.

— Шутите?

— Если бы, — вздохнула Светлана. — Хотя зачем я тебе об этом рассказываю? Может быть, в душе надеюсь, что вы справитесь с этими проблемами. Наше поколение, увы, слишком беспечно. И мы оставляем вам неважное наследство.

Она обеспокоено посмотрела в небо, как будто бы хотела навести порядок и там, а Сашка задумался о будущем планеты, которое, как выяснилось, зависит и от него.

— Когда я вырасту, тоже буду нудистом, — решительно заявил он.

Светлана рассмеялась. Ей нравился этот мальчишка, так быстро и уверенно принимающий решения.

— Для того, чтобы спасти мир, совсем не обязательно становиться нудистом, — пояснила свою мысль она. — Среди них есть интересные люди, но есть и просто больные.

— А вы тоже были нудисткой?

— Никогда. Для меня это не принципиально — сколько и чего на человеке одето. Это дело его вкуса, не больше. А ты мне так ничего и не рассказал о своих родителях, — решила она сменить тему. — Кто они у тебя?

Сашка лег на траву, подложив руку под голову. Он покусывал травинку, глядя в небо, и молчал.

— Ты не хочешь со мной разговаривать? — спросила Светлана.

— Врать не хочется, — нехотя сказал Сашка. — А правду я вам попозже расскажу, ладно?

Он закрыл глаза и, казалось, в самом деле заснул.

Светлана взглянула на другую сторону реки. Хорошо бы кто — нибудь перевез бы их на лодке. И в этот момент она услышала плеск весел и негромкий разговор. Голоса показались ей знакомыми. Она привстала и увидела приближающуюся к берегу лодку. Ей сразу бросилась в глаза широкая спина и жирный затылок Слона, и она села от неожиданности на землю. Сашка вскочил и тоже выглянул из — за зарослей. Лодка как раз проплывала мимо и через протоку, свободную от осоки и камыша Сашка смог рассмотреть в ней всех.

— Там Тоник, — сказал он Светлане и тут же схватил ее за руку, удерживая от непроизвольного движения. — Нельзя, чтобы они нас видели, а то уплывут и все. А так мы пойдем за ними по берегу, пока они не высадятся.

Светлана кивнула головой. Они встали и, пригибаясь, побежали через осоку по направлению движения лодки.

По направлению движения лодки Тоник пытался определить, где будет конечная точка их маршрута. Сейчас они зашли в залив, разрезающий остров. Со стороны моста к нему навстречу устремляется другой залив и, если бы они в центре соединились, то вместо одного острова получилось бы два. Хотя называть его островом было некоторой натяжкой, потому что он все — таки переходил узкой полоской суши в большую землю. Но тем не менее в своем кругу Тоник всегда называл его именно так. Может быть, за его необжитость по сравнению с другими местами отдыха в Москве. Отдыхающих здесь всегда было немного, а сейчас еще и погода начала портиться.

Впереди показалась небольшая палатка ярко — оранжевого цвета, установленная между двумя березами.

— Слон, — обрадовался Раф, — греби к палатке.

Слон оглянулся и налег на весла. Тоник сквозь полуприкрытые ресницы наблюдал за ним. Вот где мускулатура Слона оказалась кстати. Он работал руками, как машина, не зная усталости. Но в реальном поединке его гипертрофированные мышцы будут только мешать. Слон, он и есть слон. Здоровый, но неповоротливый. Хотя оказаться в его руках Тоник не хотел бы. Он чувствовал себя рядом с ним беспомощным котенком.

И тут он вспомнил убитого бандитами настоящего маленького котенка. И после этого ехать с ними вместе в лодке! Берег был рядом. Он весь подобрался, чтобы опрокинуть Рафа назад, а потом самому прыгнуть в воду, но в это время Раф положил ему на плечи жесткие ладони.

— Сидеть, — сказал он властно.

Тоник подчинился. Вскочить, преодолев давление рук на плечи, было бы невозможно, к тому же опять возникла острая боль в затылке.

— Придется связывать пацана, — продолжал Раф. — Быстро он, однако, оклемался.

Слон не отвечал. Они стремительно приближались к берегу. Тоник успел заметить две небольшие фигурки, юркнувшие в палатку. Лодка легко вошла в песок. Аза, первой выпрыгнувшая на землю, громким лаем оповестила всех о своем прибытии.

Раф, вылезая из лодки, наклонился к воде и, присвистнув, выловил рукой несколько плотвичек, плавающих вверх брюхом. Недалеко от берега, в воде он заметил два больших куска пенопласта, обмотанных веревкой и удовлетворенно крякнул.

— Рыбинспекция! — крикнул он неожиданно милицейским голосом. — А ну — ка, выбирайтесь из палатки.

Через раздвинутый полог высунулись две взъерошенные головы ребят лет пятнадцати.

— Выходи, выходи, — закричал на них Раф. — Чем рыбу глушили? Где взрывчатка?

— Мы не глушили, дядь, правда, — заговорил один из них картавым голосом. — Вы собаку уберите, мы вам все покажем.

— Что тут показывать? — разошелся Раф. — Рыба вверх брюхом плавает, в воде сеть стоит. Не на дураков напали. Тащите сюда рюкзаки на проверку, если найду взрывчатку, вам конец, ну!

Слон вытащил Тоника из лодки и усадил его спиной к березе. Затем намотал поводок на руку и встал между палаткой и лесом.

Ребята неловко выбрались из палатки, волоча за собой рюкзаки. Раф потрясал в воздухе тремя рыбешками.

— Вот вещественное доказательство. Даже если вы успели утопить взрывчатку. Сеть тоже конфисковывается. И палатка.

— Серега, покажи ему, — толкнул в бок приятеля картавый.

Тот вытащил из рюкзака кусок теста в полиэтиленовом пакете и протянул его Рафу.

— Мы ее подсолнечным маслом травили. Смешивали его с тестом и бросали шарики в воду. Она дуреет сначала, вверх брюхом плавает, а потом очухается и уплывает, если не поймаешь.

— Не надо мне баки забивать — маслом они травили. Вот этот тоже ангелом прикидывался, — показал он на Тоника, — а нашли гранату в палатке. Вам за групповую потраву рыб от трех до пяти светит. С конфискацией браконьерского имущества. Нужны вещдоки, — говорил он, перетряхивая рюкзаки, — хотя граната у нас уже есть.

Ничего не найдя в рюкзаках, он бросил их ребятам и полез в палатку.

— Ну, если здесь ничего не найду, придется гранату на вас вешать. Скажем на суде, что у вас отобрали, все равно вы вредители природы.

Ребята попятились задом от палатки и, зайдя за деревья, бросились в кусты. Аза рвалась за ними, но Раф сделал Слону знак оставаться на месте.

— Пусть бегут, — сказал он, вылезая из палатки. — Хотя лучше пугани их немного, — спохватился он, — чтобы не скоро вернулись.

Слон побежал с Азой по следу, а Раф подошел к Тонику.

— Откуда же ты взялся, герой? На поезде что ли за нами гнался. Давай, колись, все равно тебе жить недолго осталось.

Раф любил припугнуть беззащитную жертву, а сейчас ему тем более хотелось отыграться за чуть не сорвавшееся дело.

Тоник усмехнулся, зная, что с его помощью собираются выколачивать из отца деньги, но все равно почувствовал холодок, прокатившийся от солнечного сплетения к низу живота.

Раф самодовольно ухмыльнулся. Он увидел замешательство жертвы и успокоился:

— Не хочешь, не говори. Унесешь свою тайну на самое дно Строгинской поймы. Ночью сбросим тебя с лодки, — сладко улыбаясь, добавил он.

— Это Слон, — сказал Тоник, решив в ответ немного потрепать нервы Рафу.

— Что Слон? — заинтересовался Раф.

— У него датчик в мозгу стоит, — принялся Тоник развивать теорию Профи о компьютерном слежении за бандитами.

— Какой еще датчик?

— Обычный датчик слежения. Экспериментальная модель. Срабатывает в момент замысла преступления и с этого времени вся информация передается на компьютер.

— Что ты несешь, чудо? В роддоме ему что ли поставили твой датчик.

— В медвытрезвителе. Спросите у него, попадал ли он в вытрезвитель и что запомнил. Ему же под наркозом датчик вставляли.

— Ну ты дуру — то не гони, — почти обиделся Раф, представив себе такой издевательский эксперимент. — Что он там по пьяне может помнить?

Между деревьями показался Слон, волоча за собой упирающуюся Азу.

— Взбесилась, стерва, — стеганул он ее поводком по спине. — Пацаны удрали давно, а она на каждый куст бросается. Еле оттащил.

Аза заскулила, ползя к Слону на брюхе и виляя хвостом.

— Давай связывай командира, — приказал Раф. — А то он заговариваться начал. Видно, сильно стукнулся головкой — то.

— Чем связывать?

— Снимай с Азы поводок. Он ей пока не понадобится.

Слон отстегнул кожаный поводок и крепко перетянул им ноги Тонику.

Раф отвязал веревку с носа лодки и бросил ее Слону.

— Руки тоже свяжи. А то он шустрый у нас. Твой "мерс" выследил, газовый баллончик передал, колеса спустил.

— А ведь он не хотел разбивать самурая, — многозначительно сказал Тоник, обращаясь к Рафу.

Раф странно посмотрел на Тоника, затем на Слона.

— Рот заткни ему какой — нибудь тряпкой, а то еще орать примется.

— Да кто меня здесь услышит, — попытался возразить Тоник, но Слон, связав ему сзади руки, силой запихнул в рот забытое рыбаками полотенце.

— Вот теперь тебя точно никто не услышит, — деловито сказал он и бросил связанного Тоника в палатку.

Раф сидел на корточках у воды и пересыпал из руки в руку мелкие камешки.

— Что будем делать? — подошел к нему Слон.

— Нужно идти на стрелку, — задумчиво сказал Раф.

— Не рановато ли?

— Место нужно проверить. Чтобы все чисто было. Без ментов. Ты знаешь, как отсюда выбраться?

— Пешком до моста минут пятнадцать — двадцать. А там тачку поймаем. Еще минут двадцать на дорогу.

— Значит, пора выходить, — сделал вывод Раф.

— А с этим что?

— Оставим Азу на охране. Часа два она продержится, а там мы подойдем.

— Как деньги — то брать будем?

— Как, как. Руками! Это уже моя забота. Ты лучше посмотри, чтобы палатку дождем не смыло.

Они посмотрели на небо. Погода заметно начала портиться.

Слон всадил колышки от палатки поглубже в землю, застегнул молнией вход. Затем оглянулся и свистнул. Аза мгновенно оказалась рядом.

— Охранять, — показал Слон на палатку.

Аза с готовностью уселась перед входом, поглядывая блестящими преданными глазами на Слона.

— Пошли, что ли, — сказал Раф.

Через минуту они исчезли за деревьями.

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Профи пришлось изрядно попотеть, пробираясь вслед за лодкой по извилистой тропинке вдоль реки и время от времени увязая роликами в песке. Он сумел отдохнуть только после поворота, откуда хорошо просматривалась Строгинская пойма. Лодка здесь уже не меняла направление движения, уходя на другую сторону реки к острову.

Не дожидаясь, пока она исчезнет за поворотом, Профи выбрался на асфальтированную дорогу и поехал по прямой к Алисе. После кочек и песка катиться по асфальту было одно удовольствие. К тому же дорога шла под легким уклоном вниз, поэтому можно было разогнаться без особых усилий.

Алиса должна была его ждать прямо напротив дороги, ведущей с пляжа, поэтому Профи, увидев поворот вправо, уверенно свернул к реке.

Здесь, на высоком берегу, поросшем редкой травой и сидела Алиса. Она сцепила руки на коленях и задумчиво смотрела на другую сторону реки.

Профи хотел на роликах съехать к ней и с ходу сесть рядом, но разогнался слишком сильно и скатился вниз до самой бетонной дамбы.

— Профи, — засмеялась Алиса, — ты меня напугал, пронесся мимо как вихрь. Куда же вы все пропали, я уже почти скучаю.

— Тоника украли, — выпалил Профи, взбираясь вверх по траве.

— Как украли? — ахнула Алиса.

— Его захватили бандиты, разбили чем — то голову и сейчас везут на лодке на ту сторону. Может, ты заметила вон там лодку с собакой?

— Нет, я никого не видела. Ребята на водных мотоциклах уехали как раз передо мной, я их услышала, а разглядеть не успела. А для чего бандиты захватили Тоника?

— Чтобы получить за него выкуп, — объяснил Профи.

— Боже мой, что же делать?

— Будем выручать. Я поплыву на ту сторону.

— Я тоже, — заявила Алиса.

— Нет, это опасно. Там бандиты. Они теперь ни перед чем не остановятся. Да ты, наверное, и плаваешь плохо?

— А ты разве не на лодке поплывешь?

— Откуда у меня лодка? Так поплыву. Ролики я тебе оставлю. Если что — пользуйся.

— Профи, перестань. Еще одно слово и я тебя никуда не пущу.

— Ладно, успокойся. Твоя задача — позвонить отцу Тоника и сказать, что мы на острове. Чем быстрее ты его найдешь, тем лучше. Телефон — то знаешь?

— Знаю.

Профи снял роликовые коньки, отдал их вместе со своим рюкзаком Алисе. Затем быстро скинул с себя футболку, шорты, и, уложив их в шлем, полез в воду. Он решил показать Алисе свой собственный способ плавания. Он изобретал его и отрабатывал два лета подряд, и теперь пришло время блеснуть мастерством.

— Оставь шлем, — сказала Алиса, — тебе будет тяжело с ним плыть.

— Ничего подобного, — ответил Профи. — Он мне совсем даже не помешает.

Он сделал три шага спиной назад и поплыл. Со стороны казалось, будто он стоит в воде или сидит на чем — то, но при этом довольно быстро передвигается, правда, задом наперед. Руками он при этом придерживал шлем с одеждой, не давая ему перевернуться.

В этом способе самым главным было отработать правильные движения ногами, потому что он плыл только за счет ног, а руки оставались свободными. В руках можно было держать фонарик или одежду. В этом было самое большое преимущество способа. А главным недостатком оставалась невысокая скорость плюс большие затраты — ноги уставали довольно быстро. Профи переплывал таким способом протоки Бездонного озера, а вот через Москву — реку решился плыть в первый раз.

Алиса смотрела на него в недоумении.

— Профи, как ты плывешь? — крикнула она ему вслед.

— Потом научу, — гордо ответил он, все дальше отдаляясь от берега.

Весь секрет способа заключался во вращательных движениях ногами. Они были согнуты в коленях, словно он действительно на чем — то сидел, а стопы совершали движения по кругу против часовой стрелки. Причем левая нога отставала от правой ровно на сто восемьдесят градусов. Они встречались в одной точке, когда левая нога шла по кругу вперед, а правая назад, и расходились по своим орбитам, чтобы, совершив круг, встретиться снова.

Так он доплыл до середины реки и почувствовал, что ноги стали уставать. Хотя на самом деле они устали еще раньше, во время беготни на роликах по пляжу.

Он попробовал лечь на спинку, чтобы передохнуть, но полностью расслабиться ему мешал шлем, который нужно было всегда держать так, чтобы он не перевернулся.

Неподалеку пронеслась моторная лодка. Сейчас набежит волна. Профи повернулся к ней навстречу, вдыхая при этом воздух и в этот момент ему в лицо плеснулась вода. Он закашлялся, непроизвольно глотнув вместе с воздухом воду, и сразу понял, что теперь может не доплыть до берега. Только что, передохнув, он был готов работать ногами и руками, как заведенный, а сейчас ощутил страшную усталость. Не было сил ни грести, ни кричать о помощи. А до берега еще далеко. Он перевернулся на живот, последним усилием поставив подбородок в шлем, придерживая его руками с другой стороны. Едва шевеля ногами, чтобы не уходить ко дну, он мог какое — то время продержаться на поверхности.

Алиса сразу почувствовала неладное, когда Профи застыл неподвижной точкой на середине реки. Именно здесь проплывали прогулочные теплоходы, и все пловцы стремились как можно быстрее покинуть это место.

Она огляделась, неподалеку катались на водном велосипеде парень с девушкой.

— Помогите! — крикнула Алиса.

Парень оглянулся, сказал что — то девушке и они рассмеялись.

— Помогите, пожалуйста, — крикнула снова Алиса. — Человек тонет.

Велосипед развернулся и подплыл к берегу.

— Что вы кричите? — спросил парень. — Нам не слышно.

Алиса, не раздумывая, шагнула на велосипед и показала на середину реки:

— Там человек тонет. Скорее. Едем, пожалуйста, туда.

Парочка оглянулась и, развернувшись, нажала на педали.

— Ты бы сняла пока ролики, — через плечо крикнула девушка Алисе.

Сейчас ролики, конечно, ни к чему. Алиса сняла их и положила в рюкзак. Стоять босиком на нагретом железе было приятно, но она беспокоилась о том, продержится ли на воде Профи. Он застыл в одной точке, не оглядывался назад и не плыл вперед. Что — то с ним произошло необычное.

Через пару минут велосипед вспенивал воду около Профи. Парень наклонился к нему, одной рукой взял шлем, а другой подтянул Профи поближе к себе. Затем передал шлем девушке и вместе с Алисой вытащил Профи на железный понтон.

Девушка стала разворачивать велосипед обратно.

— Нет, нет, нам на эту сторону, — остановила ее Алиса.

— На эту, так на эту, мы все равно катаемся, — согласился парень и, усевшись на свое место, начал выводить велосипед к острову.

Профи откашливался, взявшись руками за железную спинку сиденья. Алиса постукивала его по спине.

— Говорила я тебе, не плыви один. Все равно же вместе оказались.

— Я воды хлебнул нечаянно, — оправдывался Профи, — а так бы я давно уже на той стороне был.

— Неизвестно, где бы ты сейчас был, если бы не ребята, — заметила Алиса.

Водный велосипед подплыл к берегу и, плавно развернувшись, встал боком. Алиса и Профи соскочили на песок.

— Спасибо, — крикнула Алиса. — Вы спасли для человечества великого ученого.

— А мы — то думали, что спасаем тебе друга, — засмеялась девушка. — Не скучайте здесь. А то, смотрите, перевезем вас обратно.

— Спасибо, но у нас здесь дело, — сквозь кашель проговорил Профи. — Пока, ребята.

Помахав рукой, они поднялись по высокому берегу. Это была территория самого странного пляжа в Серебряном Бору. Мало кто из отдыхающих здесь знал о его существовании. Хотя он был обозначен на всех картах. Располагал спортинвентарем и лодками для проката. Но загорающих и купающихся здесь все равно было немного. Видимо, все дело было в том, что сюда не так просто добраться, да и по дороге встречается немало замечательных мест для купания. И самое главное, что солнце заглядывает сюда не очень охотно и не в самое лучшее время, мешают высокие деревья, вплотную подступившие к пляжу. Именно за этими деревьями и лежал сейчас в палатке Тоник.

— Ты слышишь? — остановился Профи. — Похоже на голос той овчарки.

— Разве они ее взяли с собой?

— Конечно. Она меня чуть не сожрала около дачи. Хорошо, что ее толстый позвал. Она и в лодке потом сидела. Я же тебе говорил.

— Тогда идем туда, — решительно заявила Алиса.

— Я пойду один. Вдруг они меня схватят. Тогда ты позвонишь дяде Вите и он нас спасет. А если тебя тоже поймают, тогда кто ему позвонит?

— Не поймают. Мы же не будем к ним близко подходить, издалека посмотрим, что там происходит. А тебя одного я вообще больше никуда не пущу.

Профи покраснел. Конечно, ему было стыдно, что он чуть не утонул на глазах у Алисы как раз тогда, когда собирался показать ей, как он здорово плавает, но эта ее фраза искупала все.

— Ладно, пойдем вместе, — решился он. — Но как только я тебе скажу, сразу же возвращайся обратно.

Алиса улыбнулась, Профи в роли командира выглядел забавно. Но ей ничего другого не оставалось, как подчиниться.

Они пролезли через дыру в заборе и оказались за пределами пляжа. Но по лесу им удалось пройти совсем немного. Из — за зарослей малины прямо на них с диким воплем выскочил Сашка.

Виктор с Петровичем подъехали к даче Кирсанова, когда там уже никого не было. Они заглянули в полуоткрытые ворота и, не найдя на своем месте Азу, прошли во двор. "Мерседес" стоял с двумя спущенными колесами, завалившись на правый бок. Дверь в баню раскачивалась на ветру и скрипела.

— Кажется, мы опоздали, — сказал Петрович, заглядывая в дом через разбитое окно.

Виктор сразу забежал в баню и тут же выскочил обратно. Запах газа еще не выветрился.

— Скорее всего она была здесь, это точно, — сказал он, протирая глаза носовым платком. — Кто — то воспользовался слезоточивым газом.

— Похоже на то, что поработала группа захвата, — профессионально определил Петрович, — очень грамотно все сделано.

— А зачем же они тогда прострелили колеса, если взяли всех?

— Колеса спущены, — пригляделся Петрович. — Они хотели избежать шума.

— Неважно, я не об этом. Раз спущены колеса, значит, кто — то боялся погони. Значит, они могут быть где — то рядом. Значит, у нас есть шанс их догнать.

— Логично, — сказал Петрович. — Тогда — в машину.

Они промчались через всю Таманскую улицу и поехали обратно, внимательно приглядываясь к встречным автомобилям.

— Что будем делать, если не найдем их? — спросил Виктор.

— Не паникуй. Во — первых, они могут быть уже дома, во — вторых, могут позвонить, а в — третьих — могут позвонить и позже твоей встречи на Ваганьково.

— Выходит, что если они не позвонят, то придется идти на стрелку.

— Придется! Моли бога, чтобы твои бандиты туда пришли. Если их повязал кто — то, то мы вообще остаемся ни с чем. Тогда придется только ждать.

— А если придут, то мне нужно будет действовать круто.

— Конечно. Дед уже в прошлом. Возьмешь этого пескаря за жабры — он тебе все и расскажет.

— А если выскользнет?

— Приманка нужна, — вздохнул Петрович. — Есть у меня дома кукла из фальшивых долларов. Сделана под сто тысяч, но можно и пятьдесят соорудить. Досталась она мне как — то по случаю, хотел выбросить, а теперь видишь — пригодилась. Сделаем так, я отвезу тебя домой, а сам поеду к себе. Подготовлю там все и сразу отзваниваю. Если на нашем фронте без перемен, то едем вместе на стрелку.

— Я должен там быть один, иначе он просто не подойдет. Тебе лучше постоять где — нибудь неподалеку на всякий случай.

— Можно и так, — согласился Петрович.

Еще минут двадцать они безрезультатно гоняли по всему Серебряному Бору, вызывая недоумение окружающих, и только потом поехали в город.

Такси остановилось напротив Ваганьковского кладбища. Раф расплатился и направился к высоким каменным воротам.

— Нам же в другую сторону, — догнал его Слон.

— Зайдем к Володе для конспирации. Он здесь у самого входа лежит.

Вокруг могилы Высоцкого всегда собиралась толпа. Раф со Слоном постояли немного около памятника, заставленного цветами, посмотрели на могилу Листьева, повздыхали около памятника в виде огромного камня и отправились по своим делам.

— Да, мужик был что надо, — сказал Слон.

— Ты про кого?

— Про всех.

— Понятно. Теперь нам сюда, — показал Раф на Армянское кладбище.

Оно находилось напротив Ваганьковского и было знаменито среди шахматистов могилой Тиграна Петросяна, а среди писателей — Андрея Платонова. Слона даже с большой натяжкой нельзя было отнести ни к тем ни к другим.

— А тут — то мы чего позабыли? — с недоумением спросил он.

— Сейчас увидишь. Ты думаешь, я случайно стрелку забил во Втором Звенигородском переулке.

Они прошли мимо могилы Петросяна и взяли вправо, пока не уткнулись в высокую кладбищенскую стену из красного кирпича. Вдоль нее лежала длинная деревянная лестница.

— Поднимай, — показал на нее Раф.

Сам он с такой задачей наверняка бы не справился. Лестница была сделана из массивных деревянных досок, промокших от долгого лежания под дождем.

Слон рывком выдернул вросшую в землю лестницу и, поставив ее вертикально, привалил к стене. Раф влез по ней наверх, пока не смог видеть происходящее на улице. Вероятно, там ничто не привлекло его внимания и он спустился вниз.

— Теперь понял? — спросил он у Слона.

Тот в ответ кивнул головой.

— Когда я возьму деньги, — начал инструктировать его Раф, — то переброшу их через стену тебе. Ты переложишь их в свою сумку и быстро пойдешь к выходу. Перейдешь на Ваганьковское и пройдешь его до конца. В самом дальнем углу перелезешь через забор и выйдешь к железнодорожному пути. Привяжешь на видном месте к столбу белый платок, сам спрячешься и будешь ждать электричку. Наш человек дернет стоп — кран и поезд остановится. Увидишь открытую дверь — сразу лезь туда. На Тестовской выходишь, спускаешься на шоссе, ловишь тачку и едешь ко мне в деревню.

— Давай сумку, платок.

— Сейчас сделаем.

Раф подошел к ближайшей могиле, сунул сквозь ограду руку и вытянул из — под скамейки целлофановый пакет, в котором лежала грязная матерчатая сумка.

— А ты что будешь делать? — спросил Слон.

— Я им заморочу голову и приеду тоже туда. За меня не беспокойся. Слушай внимательно. Вариант номер два. Если он не принесет деньги и прихватит с собой меня. Тогда ты идешь к телефону на углу Ваганьковского кладбища и звонишь ему домой вот по этому номеру. Пригрози, что прибьешь его сына, если он не отпустит меня. Про Деда молчи, это уже отработано. Его сын — это козырь посильнее. После этого также идешь через Ваганьково и уезжаешь на электричке. Можешь сразу идти на Беговую. Потом приезжаешь ко мне и ждешь результата. Если все нормально, то я позвоню.

— А если не нормально?

— Тогда звони еще раз по этому же номеру. Только из уличных автоматов и подальше от дома, усек?

— Нет вопросов.

— Это хорошо.

Раф еще раз взобрался на лестницу и внимательно оглядел улицу. Все было спокойно. Он спустился вниз и, усевшись на последнюю ступеньку, предложил Слону перекинуться в карты. До встречи еще оставался час.

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Ур — ра! — кричал Сашка, прыгая вокруг Алисы и Профи. — Наши в городе. Ур — ра!

— Ты что кричишь? — попытался остановить его Профи. — Здесь рядом бандиты. Слышишь, собака лает.

— Собака лает, а ветер относит. А бандитов нет, нет, нет. — продолжал веселиться Сашка.

— А ну — ка сознавайся, что ты с ними сделал? — строгим голосом спросила Алиса.

— Он их оставил без завтрака, — сказала Светлана, выходя из — за деревьев. — Слопал один все сосиски.

— Светлана Сергеевна! — закричала Алиса и бросилась к ней на шею. — С вами все в порядке?

— Со мной — да. Нужно выручать Антона.

— А где он? — в один голос закричали Алиса и Профи.

— Он в палатке лежит связанный, во рту кляп из полотенца, — захлебываясь словами, затараторил Сашка, — это рядом совсем, его овчарка охраняет, надо ее как — то отманить. Пошли быстрее, вместе что — нибудь придумаем. Можно подходить близко, она от палатки не отходит, ей команду охранять дали.

Палатка действительно была недалеко. К ней уже подбирались с камнями в руках два незадачливых рыболова.

— Эй, вы что собираетесь делать? — закричала Светлана.

— Мы ее камнями прогоним, — объяснил картавый. — А то нам некогда.

— Вы с ума сошли, — вмешалась Алиса. — Это же служебная собака. Если вы ее не прибьете с первого удара, то второго уже не будет. Она вас загрызет. Идите лучше к нам, вместе думать будем.

Ребята с интересом на нее посмотрели и, бросив камни, подошли.

— Давайте устроим мозговой штурм, — предложил Профи.

— Это что, головами вперед на собаку бросаться будем? — почесав затылок, спросил Сашка.

— Помолчи, пожалйста, — шлепнула его по макушке Алиса. — Дай послушать умного человека.

— Пожалуйста, — развел руками Сашка. — Если он один здесь такой умный.

— Ты не понял, — остановил его Профи. — Мозговой штурм — это как раз, когда высказываются все и говорят все, что приходит в голову.

— Так это можно такого наговорить, — присвистнул Сашка.

— Вот и отлично. Садимся все в круг.

— Как на брэйн — ринге? — обрадовалась Алиса.

— Да, только без стола. Выслушиваем любую мысль и тут же ее обсуждаем. Может, кто — то увидит в пустой на первый взгляд идее рациональное зерно.

— Я предлагаю сделать к палатке подкоп, — поспешил первым высказаться Сашка.

— Не подходит… Копать нечем… Времени нет… — зашумели все.

— А я предлагаю собаку приручить, — сказала Алиса.

— Мяса нет… Кормить нечем… Приучишь такую злюку…

— А если ее держать пока в клетке, — не сдавалась Алиса.

— Из чего ее сделаешь… Инструментов нет… А если сплести из прутьев… Нужна решетка… Сетка…

— Се — еть, — закричал Сашка. — У нас же есть сеть!

— Не у вас, а у нас, — сказал картавый. — Мы свою сеть рвать не дадим.

— Ну и жмоты! — поразился Сашка.

— Кто жмот? Я жмот?!

Картавый поднялся и пошел с кулаками на Сашку.

— Давай, давай, — встал в боевую стойку Сашка. — Сейчас получишь.

Алиса и Профи вскочили и бросились между ними.

— А ну — ка прекратить! — крикнула Светлана. — Там мой сын лежит в палатке связанный, а вы драться затеяли. Ты что же, думаешь, эти бандюги тебе сеть оставят. Они еще палатку заберут. И вас утопят, не поморщатся, если под ногами будете болтаться. Через час они уже могут вернуться.

— Да я не против, чтобы поймать собаку сетью, я только, чтобы не рвать. А этот еще обзывается.

— Ладно. Все. Забыли. — вклинился Профи. — Где у вас сеть?

— В воде стоит. Мы концы утопили, когда инспекцию заметили. Теперь ее только с лодки можно вытащить. К берегу собака не подпустит.

— Пошли со мной, — махнул рукой Профи и побежал к воде.

Сашка хотел рвануть за ним, но Светлана поймала его за руку.

— Стой, ты же плохо плаваешь.

Картавый толкнул своего приятеля в бок:

— Давай, Серега, не подкачай.

Серега потрусил вслед за Профи.

Они разделись немного в стороне от палатки и по воде подплыли к лодке. Встав на ноги возле берега, они стащили ее в реку под оглушительный лай Азы и принялись доставать сеть.

Картавый в это время объяснял ее устройство:

— К нижним концам у нас привязаны небольшие гантели, а к верхним — пенопласт, чтобы она не тонула. Четыре веревки от углов идут на берег. Когда рыба всплывает, мы вытягиваем сеть одновременно за все концы и весь улов наш.

— А почему рыба всплывает? — не поняла Алиса.

— А, ты же девчонка, — махнул рукой картавый, — все равно не поймешь.

— Я поняла, — сказала Алиса. — Вы браконьеры.

— Ага, — подтвердил картавый, — они самые.

Он отвернулся и сплюнул в траву.

Профи удалось отвязать гантели и пенопласт.

— Сашка! — крикнул он. — Набери небольших палок в карманы и залезай на дерево, а остальные отойдите подальше. Когда я тебе крикну, начнешь ее обстреливать, понял?

— Понял. — Он уже лез на дерево.

Профи с Серегой подплыли к самому берегу, слезли в воду и растянули сеть. Аза уперлась передними лапами в песок и зарычала.

— Давай, — крикнул Профи.

Они медленно приближались к овчарке.

Сашка размахнулся и швырнул небольшой березовый сучок в собаку. Он попал ей точно в спину. Аза от неожиданности подскочила, перевернувшись на лету, и оказалась задом к реке. Профи с Серегой не растерялись и в этот момент набросили на нее сеть. Собака забилась, пытаясь из нее выбраться, но все больше продолжала запутываться, пока не оказалась совсем без движения.

— Ур — ра! — закричал Сашка, спрыгивая с дерева. — Победа!

Светлана с Алисой бежали изо всех сил к палатке. Но Профи их опередил, он успел расстегнуть молнию и отскочить в сторону. Иначе они бы снесли его с ног. Одновременно они влетели в палатку и, вытащив кляп, принялись разматывать веревки.

— Профи, — позвала Алиса, — помоги, пожалуйста, здесь очень тугие узлы.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивала Светлана Тоника, не веря, что они вместе.

— Хорошо, — отвечал он, еле ворочая непослушным языком.

Профи прибежал с ножиком и быстро перерезал все веревки.

— Надо уходить, пока они не вернулись.

Тоник попытался встать на ноги и тут же повалился на землю.

— Ноги затекли, — пожаловался он. — Нужно подождать минут десять.

— Нельзя нам ждать, — заволновалась Светлана. — Давайте — ка ребята, берите его за руки, за ноги и в лодку. Хоть уплывем отсюда подальше.

Она подхватила Тоника под руки, а Алиса и Профи взяли его за ноги и понесли. Сашка в это время подтаскивал поближе лодку.

Усадили его на корму рядом с Алисой. Светлана и Профи сели на весла, а Сашка должен был, столкнув лодку с берега, забраться на нос.

Серега с картавым уже свернули палатку и копошились с сетью. Сашка разогнал лодку и уже хотел в нее вскакивать, как услышал сзади жалобное собачье поскуливание. Он выпустил борт из рук и обернулся. Картавый с Серегой тащили сеть с собакой в воду!

— Вы что, рехнулись?! — закричал он.

— Кому она нужна, зверюга такая, — сказал картавый, продолжая тянуть сеть в воду. — А нам без сети никуда.

— Она же не виновата, что у нее хозяин бандит.

— А мы не виноваты, что она в нашей сети запуталась.

Сеть уже начала погружаться в воду. Сашка разбежался и прыгнул на картавого, сбив его с ног. Затем он схватил сеть и вытащил ее на берег. Пока картавый пытался встать, он успел ее распутать и выпустить собаку. Аза вскочила на лапы и, лизнув ему руку, села рядом. Картавый остановился, не решаясь подойти ближе. Сашка размахнулся и забросил сеть как можно дальше в воду.

— Это вам за живодерство, — сказал он.

Все молчали. Рядом снова ткнулась в песок лодка. Сашка погладил Азу и залез на свое место. Лодка плавно отошла от берега.

— Какие они все — таки уроды, — тихо сказала Алиса.

— Саша, скажи, пожалуйста, — обернулась к нему Светлана. — А ты не боялся, что собака тебя покусает?

— Нет. Собака ведь умнее человека. Она никогда не укусит того, кто ее спас.

Небо уже сплошь затянулось серыми тучами.

— Как бы не было дождя, — поежилась Алиса.

— Одному из нас дождик уже не страшен, — сказала Светлана, намекая на мокрого Сашку. — А если кто — нибудь замерзнет — добро пожаловать к нам, на весла.

Сашка разделся до плавок, выжал как следует свою одежду, а потом натянул ее снова.

Алиса, обнимая Тоника за плечи, заглянула ему в глаза:

— Больной, вы живы? А то вас что — то совсем не слышно.

Тоник, разомлев, только блаженно улыбнулся. А Профи крепко сжал губы, горько пожалев, что это не он разбил себе голову.

— Хочу на весла, я уже замерз, — стуча зубами, еле выговорил Сашка.

Светлана поменялась с ним местами и взглянула на часы.

— Двадцать минут седьмого. Как мы славно отдохнули на природе.

Тоник встрепенулся, услышав, сколько уже времени.

— А где же мои часы? — взглянул он на руку. — Неужели потерял? В семь часов отец встречается с этими бандитами. Он же не знает, что мы сбежали. Нужно позвонить домой.

— Навряд ли он сейчас дома, — сказала Светлана, — а пока доберемся до автомата, он и подавно уйдет.

Профи пришла в голову гениальная по простоте мысль.

— А зачем нам сейчас трястись на троллейбусе, если у нас есть "Мерседес"? Тем более, что мы можем приехать на стрелку прямо на нем и вернуть его хозяевам.

— Так ты все — таки вывернул ниппели? — спросил Тоник.

— Они у меня в кармане. Поэтому бандиты тебя и повезли на остров. А машина стоит сейчас во дворе и ждет нас.

— А кто ее поведет? — спросила Светлана.

— Мама, ну кто же кроме тебя, — засмеялся Тоник, — ведь ты одна имеешь права.

— Но у меня нет доверенности на эту машину. Вы меня толкаете на преступление.

— Для нас это единственный шанс успеть на встречу с бандитами, пока отец не наделал глупостей. Неужели ты не сможешь проехать двадцать минут, не нарушая правил?

— Но я никогда не водила "Мерседес".

— Мама, это просто отговорки. Неужели ты думаешь, что управлять "Мерседес" ом сложнее, чем москвичом?

— Ну, я не знаю, — начала сдаваться Светлана. — надо посмотреть, в каком состоянии машина.

— Ура, мы победили, — обрадовался Тоник. — Гребите ближе к берегу. Скоро мы будем напротив дачи.

— Давайте лучше сразу к берегу, — предложила Алиса, которую Сашка уже несколько раз обдал водой. — Так будет быстрее.

Предложение было принято и через несколько минут вся компания высадилась на берег. С неба начали срываться пока еще редкие капли. С визгом и хохотом все помчались к даче.

Едва они вбежали во двор, как мелкий дождь превратился в проливной ливень. Все дружно забились в машину и только Профи самоотверженно вкручивал на место ниппели. Затем он достал из багажника ножной насос и стал накачивать колеса.

Все восторженно наблюдали за его действиями, но никто не решался к нему присоединиться. Для этого нужно было по крайней мере сразу раздеваться, ведь Профи в первую же минуту промок до нитки.

Сашка от нечего делать открыл бардачок и оттуда вывалилась дамская сумочка.

— Это же моя, — обрадовалась Светлана. — Ключей только нет.

— Кто хочет бандитских орешков? — продолжал Сашка раздачу подарков, обнаруженных в бардачке. — Я думаю, они на нас не обидятся.

— Сыпани мне, пожалуйста, — протянул горсть Тоник. — Я же с утра ничего не ел.

— Бедненький, — пожалела его Алиса.

— Берите все, — расщедрился Сашка. — Здесь еще один пакет есть.

Все дружно принялись грызть соленые орешки.

Через десять минут истекающий ручьями Профи влез в машину. Рядом с ним оказались Алиса и Тоник.

— Ты наш национальный герой, — сказала Алиса и поцеловала его в щеку.

— Держи орешки, — протянул его долю Сашка.

Профи был бы почти счастлив, если бы не обратил внимания, что Алиса сидит ближе к Тонику. Но это можно было объяснить тем, что она боялась промокнуть.

Светлана повернула ключ зажигания, забытый в спешке Слоном, и машина сразу завелась. Она выехала со двора на первой скорости, открыв корпусом ворота. Дождь стихать не собирался. Что ж, это было им на руку. На ближайшие двадцать минут все инспектора ГАИ разбежались по подворотням.

Сашка включил приемник и звуки музыки, сливаясь с дождем, создавали странное настроение нереальности происходящего. Как будто они сидели в кинотеатре и смотрели на самих себя в кино. И они себе в этом фильме нравились…

Раф проклинал неожиданно полившийся с неба дождь. Ведь у него не было с собой ни зонта, ни машины. Он пытался спрятаться от дождя под деревом, но это помогло ненадолго. Когда подъехал на своем москвиче Виктор, он был уже злым и мокрым.

— Деньги привез? — спросил он сразу, просунув голову в машину.

Виктор молча открыл на несколько секунд дипломат. Раф замер, ослепленный сказочным видением.

— Выходи сюда, под дерево, посчитаем, — предложил он по старой схеме, забыв, что идет дождь.

— Промокнет все, — усмехнулся Виктор. — Садись в машину.

Раф не заставил себя долго упрашивать. Он уселся на переднее сиденье и потянулся за дипломатом.

— Подожди, — остановил его руку Виктор. — Какие у меня будут гарантии?

— Какие гарантии? — не понял Раф.

— Что я получу свою жену в целости и сохранности.

Раф с недоумением смотрел на него. Неужели она не добралась до дома? Или он затеял свою игру? Только какую? Говорить ли ему про сына или пока подождать? Нужно как — то потянуть время.

— Дай закурить, — попросил он, мучительно соображая, как себя вести в этой ситуации.

Виктор достал из бардачка пачку сигарет.

— Деду нужно взять с тебя должок, — сказал, прикуривая Раф, — а жена ему твоя не нужна. Отдашь деньги — получишь жену.

— Я должен быть уверен, что с ней все в порядке, — продолжал настаивать на своем Виктор. — Покажите мне жену и получите деньги.

— Дед тебе покажет, — пригрозил Раф. — Ты что, не доверяешь Деду?

— Деда убили четыре часа назад на выходе из бани, — спокойно сказал Виктор, внимательно наблюдая за реакцией Рафа.

— Что?! — не поверил в первый момент Раф.

Он знал, что разговаривал с ним по телефону как раз, когда тот вышел из парилки. А вообше — то, прикинул он, это вполне могло бы быть. И ему это на руку. Дед ведь не говорил ему выбивать из Виктора деньги. Это была его собственная инициатива. А она могла быть наказуема. Теперь он может спокойно довести свою игру до конца.

— Значит, тогда ты должен отдать деньги мне, — упрямо повторил Раф.

— Деньги Деда тебе? С какой стати? Не много ли ты на себя берешь?

— Не бойся, это моя забота. Ты можешь позвонить сейчас домой, твоя жена наверняка уже дома, мы ее отпустили часа два назад.

— Что ж ты мне тогда голову морочишь?

— Я хочу получить деньги за твоего сына.

Раф достал из кармана часы Тоника и показал их Виктору.

— Его же нет в Москве, откуда у тебя часы? — не поверил Виктор.

— Я тебе повторяю, что он у нас, и я хочу получить за него деньги. Мне не нужны деньги Деда. Мне нужны твои деньги, а где ты их возьмешь — не важно. Можешь продать дачу, занять у друзей, это уже твои трудности. Проще всего расплатиться со мной сейчас, тогда я отвезу тебя на место, где ты сразу его заберешь.

— Я деньги тебе передам только тогда, когда он окажется у меня в машине, — твердо сказал Виктор.

— Хорошо, — согласился Раф, — но учти, если ты там захочешь их оставить себе, то оттуда больше не выберешься.

— Поехали, — сказал Виктор, — только я по дороге все же позвоню домой.

— Твое право, — развел руками Раф.

Дождик временно стих. Виктор завел машину, намереваясь развернуться и в этот момент из — за поворота выехал малиновый "Мерседес", а вслед за ним белый СААБ Петровича. Обе машины затормозили, окружив автомобиль Виктора.

Раф замер, а как только увидел вылезающего из машины Тоника, распахнул дверцу и бросился бежать по улице. Но за ним никто не погнался. Все были слишком рады встрече. Виктор обнимал одновременно Светлану и Тоника, а остальные, улыбаясь, стояли рядом.

— Как вы оказались в этой машине? — спросил он у них.

— Поехали домой, — заторопилась Светлана. — По дороге все тебе расскажем.

— Боже, что это? — округлились глаза у Алисы. Она смотрела на самый верх кладбищенской стены.

Все оглянулись. Над стеной торчала голова Слона с натянутым от дождя полиэтиленовым пакетом. Посиневший от холода, он был похож на покойника.

Сашка схватил ошметок грязи и швырнул его в Слона:

— Сгинь, нечистая сила.

Голова исчезла. Все рассмеялись.

— Что же ты раньше свое заклинание не сказал? — пошутила Светлана, обняв его за плечи.

— А это и есть мой самозванный сын? — улыбнулся Виктор.

Сашка беспомощно посмотрел на Тоника. Тот положил ему руку на плечо.

— Мы с ним теперь названные братья, поэтому он и тебе в какой — то степени сын.

— Это хорошо, — сказал Виктор. — Был один сын, а теперь сразу два стало.

— Ничего себе, сразу, — сказал Сашка. — Да мы с Тоником вместе уже пуд соли съели.

— Пуд не пуд, а вот кашу утром ты пересолил точно, — сказал Тоник и все рассмеялись.

— А это мой старый друг, — представил Виктор Петровича. — Очень здорово мне помог. Можете звать его дядей Васей или Василием Петровичем.

— Да что я там тебе помог, — отмахнулся Петрович. — Толку от моей помощи никакой не было. Вот ребята у тебя я смотрю — орлы.

Орлы, довольные столь лестной оценкой, переглянулись.

— Ладно, мои птички, не пора ли нам домой, поклевать что — нибудь, — сказала Светлана. — Ведь давно уже в клювике ничего не держали. Я приглашаю всех по такому случаю на праздничный ужин. Прямо сейчас.

— С меня торт и сладости, — сказал Петрович, хитро улыбаясь. — Никто, надеюсь, от сладкого не откажется?

— Нет, никто не откажется, — заверили его все.

— Тогда по машинам.

Петрович распахнул дверь своей шикарной машины и оглянулся. Вся компания усаживалась в старенький москвич. Он вздохнул и, увидев, что Сашка может не поместиться, сказал:

— А можно я главного дегустатора с собой возьму? Чтобы он нам выбрал все самое вкусное.

— Это я люблю, — сказал Сашка и залез к нему в машину.

Автомобили развернулись и один за одним выехали из переулка. С кладбищенской стены с грохотом упала лестница, упершись основанием в землю. По ней быстро спустился Слон и, погладив дрожащими руками машину, сел в салон. К нему навстречу по переулку бежал спотыкающийся Раф. Слон захлопнул дверь и, развернувшись, уехал в противоположную сторону.

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Петрович за две минуты довез Сашку до Макдональдса. Большой серовато — белого цвета дом был похож на пирожное, облитое кремом. Перед входом, на площадке, окруженной перилами, под тентами стояли брошенные при беспорядочном бегстве от дождя пластиковые столики и стулья.

На одном из столов кто — то оставил в металлической вазочке шоколадное мороженное, и оно тонкой коричневой струйкой стекало вместе с дождевой водой на серые бетонные плиты.

Сашка непроизвольно облизнулся, проходя мимо. Если бы вокруг никого не было, с каким удовольствием он бы подставил язык под эту струйку. Он даже оглянулся, не догадался ли кто — нибудь о его постыдном желании.

Нет, никто не обращал внимания даже на его мокрую одежду, обычное дело — дождь.

— Проходи, — пропустил его первым Петрович.

Сашка здесь оказался в первый раз. Вокруг за столиками сидели молодые люди разных возрастов и ели что — то очень вкусное. Об этом нетрудно было догадаться по их довольному виду. Впереди за стойкой стояли ребята и девчонки в красивой униформе и принимали заказы.

— Что будем брать? — спросил Петрович.

— Дядя Вася, — посмотрел на него серьезными глазами Сашка. — Я не знаю.

— Тогда я выберу на свой вкус, раз ты не против.

Они подошли к освободившийся кассе и стали заказывать еду.

— Семь чизбургеров, семь гамбургеров и четырнадцать пирожков с яблоками.

— Ого! — негромко произнес Сашка.

— Вам с собой? — спросила девушка за стойкой.

— Да, положите, пожалуйста, в пакеты. И один молочный коктейль, — весело посмотрел он на Сашку.

Сашка отвернулся. У него было такое ощущение, будто Петрович прочитал его мысли. Он еще не знал, хорошо это или плохо, но когда получил в руки большой бумажный стакан с соломинкой, то подумал, что хорошо.

Петрович нес к машине бумажные пакеты, а Сашка спешил за ним, с наслаждением посасывая на ходу через трубочку коктейль.

— Открой — ка дверь, — попросил его Петрович, — а то у меня руки заняты.

Сашка распахнул перед ним дверцу машины и после того, как Петрович сгрузил пакеты на заднее сидение, уселся вновь на свое место. За сегодняшний день он уже третий раз катается на шикарной машине. Это было приятно.

— Знаю я один хороший кондитерский магазин у Никитских ворот, — запустив двигатель, сказал Петрович. — Как ты думаешь, успеем мы туда съездить?

— А что, жизнь штука длинная, — философски заметил Сашка.

Петрович улыбнулся и направил машину по Красной Пресне вниз.

— А вы богатый? — искоса поглядывая на Петровича, спросил Сашка.

— Да нет, не очень, — грустно улыбнулся Петрович. — Просто я живу один, а на одного денег много не нужно. Все, что я хотел, у меня уже есть и теперь мне приятнее сделать что — то кому — то, чем себе. Ты знаешь, одиночество — это довольно скверная штука. Особенно, когда у тебя все есть.

— Я понимаю, — сказал Сашка, хотя он с трудом мог себе представить, как может быть скучно человеку, у которого все есть. Все — это он считал и друзья, и мама, и папа.

— А как ты оказался во всей этой истории? — спросил Петрович. — Виктор говорит, что он о тебе раньше ничего не знал.

— Мы в поезде с Тоником познакомились, — неохотно сказал Сашка. — Вчера вечером. На меня там напали — он помог. Потом поехали к нему на дачу. Он рассказал, что у него украли мать. Там встретили этих бандитов и закрутилось все.

— Погоди, — не понял Петрович. — Так ты не ночевал дома. А как же твои родители?

— Не знаю, — сказал Сашка. — Вообще — то я из детдома сбежал.

Ему надоело врать, притворяться, рассказывать истории про своего отца, которого он никогда не видел. Все равно уже все закончилось. Сейчас все попьют чай с тортом и разойдутся по своим теплым насиженным квартирам. К своим мамам и папам. Бабушкам и дедушкам. Братьям и сестрам.

Сашка почувствовал, как слезы закипают у него на глазах. Он низко наклонился и тыльной стороной ладони стал стирать их, размазывая по щекам.

— Ну что ты, — испугался Петрович. — Не надо плакать. Мы что — нибудь придумаем. Мы обязательно что — нибудь придумаем. И у тебя все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Верю, — сказал Сашка и заревел в полный голос. Он уже больше не сдерживался. Все напряжение этого дня хлынуло вдруг одним потоком через слезы, через этот безутешный плач, через его веру и неверие, слившиеся в одном болезненном комке нервов.

Петрович, потрясенный, молчал. Он понял, что мальчишке нужно дать выплакаться и тогда он успокоится сам.

По стеклу вновь забарабанил дождь. Петрович включил негромкую музыку, и Сашкины всхлипы слышались все реже и тише.

Когда они подъехали к магазину, дождь уже веселился вовсю, разгоняя прохожих по подъездам и пуская пузыри по набухшим лужам. Петрович с Сашкой выскочили из машины и, прикрывая голову руками, перебежали в магазин. Дождик мигом уничтожил на Сашкином лице остатки слез, вновь вернув ему веселое расположение духа.

Они шумно отряхнулись на пороге магазина и, пофыркивая, как тюлени, отправились к прилавку.

— Выбирай, — широким жестом предложил Петрович выставленные на обзор торты.

Сашка не колебался ни минуты.

— Вот этот, — показал он на кремовую копию древнего кремля.

— Отлично, — сказал Петрович, — у тебя хороший вкус. — Заверните, пожалуйста, — обратился он к продавцу, — и еще две коробки шоколадных конфет.

Теперь покупки нес в машину Сашка. Он даже не ожидал, что обычная поездка в магазин может превратиться в такое увлекательное приключение.

Дождь снова стих, и обратно они ехали, сопровождаемые неожиданно выглянувшим из — за облаков солнцем.

— Люблю слепой дождик, — прищурившись, сказал Сашка. — Он такой теплый и всегда с радугой.

Слева, над Белым домом, действительно, выгибалась двойная многоцветная радуга.

— Мама, я в гостях, — говорила Алиса по телефону, покачивая ногой. — У Антона сегодня именины… Не день рождения, а именины. На день рождения приглашают заранее, а именины справляют случайно. Приду поздно…. Почему в шортах неприлично, по — моему очень даже прилично.

— Светлана Сергеевна, — крикнула она, — скажите, а в шортах на именины прилично?

— Дай мне трубочку, я сама с ней поговорю, — подошла Светлана.

— Пожалуйста, — протянула ей трубку Алиса и ушла в другую комнату помогать Тонику с отцом накрывать праздничный стол.

— Ларочка, ты уж отпусти свою девочку на этот вечер к нам, — мягко заговорила Светлана. — У нас сегодня такой праздник!.. Нет, без нее никак нельзя, она у нас одна из виновниц этого торжества… И именины тоже. Мальчики ее потом проводят… Целую тебя.

Она подошла к холодильнику и, открыв дверцу, ахнула. Весь недельный запас продовольствия был уничтожен.

— Виктор, — позвала она мужа, — иди — ка сюда.

Он немедленно появился на кухне и тоже заглянул в холодильник.

— Да, ничего не скажешь, ребята поработали на славу.

— Что будем делать?

— М — м, так… У нас есть яйца и мороженное, которое мы купили по дороге. Можно сделать омлет по — норвежски.

— Витя, ты мне его обещаешь со дня нашей свадьбы.

— Вот и пришло время исполнить обещание. Делать я его буду сам, раз это подарок.

— Конечно, делай сам, я бы с ним и не справилась. А ты думаешь, твоего омлета будет достаточно?

— У нас есть чай, кофе, скоро приедет торт.

— А в общем — то, ты прав. На ночь наедаться вредно. Пусть будет только сладкое.

В дверь коротко позвонили.

— Вот и торт приехал, — сказала Светлана. — Пойду открою.

На лестничной площадке стоял Профи. Он уже успел одеть свой самый лучший костюм с белой рубашкой и бабочкой.

Светлана улыбнулась, пропуская его в комнату.

— К нам гость, — торжественно и со значением объявила она.

— Вот это да! — восхитилась Алиса. — Тебя же не узнать. Как тебе идет черный с белым цвет. Может, мне тоже пойти переодеться?

— Нет, что ты, Алиса, — запротестовали ребята. — Ты и так замечательно выглядишь.

— Тогда идемте смотреть лягушек. Павлик, ты же обещал.

— Пожалуйста, я не против. Они нас ждут.

— Мама, мы через пять минут вернемся, — сказал Тоник и они втроем пошли в квартиру Профи.

Он не стал показывать Алисе свою комнату — лабораторию, а сразу провел их в комнату мамы. Здесь тоже было что показать. По всем стенам и по потолку расползлись диковинные вьющиеся растения, на подоконнике располагалась коллекция кактусов, не меньше пяти из которых цвели, а между двумя пальмами в кадках стояли аквариумы.

— Так у вас и рыбки есть, — подошла Алиса к самому большому из них.

Профи включил подсветку, и перед ними открылся чарующий подводный мир. На фоне яркой сочной зелени и разноцветных камешков с ракушками плавали рыбки самых разнообразных форм и расцветок. Мудрые скалярии остановились у стекла, разглядывая Алису, а вокруг них стремительно проносились юркие данио — рерио, золотистые с черными полосками барбусы с далекого острова Суматра, подергивали юбочками тернеции, замирали перед тем, как метнуться в сторону жемчужные гурами, а внизу веселыми стайками резвились будто сбежавшие с вечерних вывесок неоны и кардиналы, и напоминающие прозрачные красные карамельки миноры.

— Какая красота, — присела у аквариума Алиса. — А что это за рыбка в домике прячется?

— Это попугайчики, — охотно пояснил Профи. — Они там живут. Папа, мама и куча детишек. Они их иногда выводят на прогулку.

— Как это?

— Впереди папа, за ним мальки, а потом мама. Смотрят, чтобы они не разбежались и чтобы никто на них не напал.

— Разыгрываешь? — не поверила Алиса.

— Я? — обиделся Профи. — Смотри.

Из домика выплыла одна рыбка и в отверстии промелькнули несколько мальков, а затем высунула физиономию большая.

— Видишь, это мама выглядывает, но она тебя стесняется.

— Они и правда похожи на попугайчиков. Красивые. А где же твои лягушки?

— Рядом, — показал рукой Профи.

— В аквариуме?

— Они же африканские, шпорцевые, все время в воде живут. Белая — это Дашенька, потемнее Сашенька, а маленький — Лопушок.

— Тоже семья, что ли? — засмеялась Алиса.

— А как же.

— А почему они стоят, растопырив лапки?

— Медитируют. А вообще они у меня дрессированные. Пальчик целуют. Хочешь, твой поцелуют.

— Хочу, — сказала Алиса и, зажмурившись, опустила указательный палец в воду.

— Дашенька, — сказал ласково Профи, — поцелуй Алисе пальчик.

Лягушка метнулась, как стрела, и обхватив лапками палец, попыталась схватить его мелкими зубками.

— Ай! — закричала Алиса, отдернув руку. — Они у тебя голодные. Ты чем их кормишь?

— Тараканами, — серьезно сказал Профи.

— А где ты их берешь?

— На кухне развожу, пока мамы нет, — вздохнул Профи. — Недавно вывел новую породу больших черных американских тараканов.

— Зачем? — в ужасе смотрела на него Алиса.

— Дашка не наедается. У нее знаешь какой аппетит. А еще у меня есть мечта, — и он задумчиво поглядел в окно.

— Какая? — замерла Алиса.

— Хочу скрестить их с кубинскими летающими, — медленно перевел он взгляд на Алису. — Тогда их можно будет ловить сачком.

Алиса в отчаянии оглянулась на Тоника и сразу все поняла. Он уже давно еле сдерживал смех, зная эту любимую шутку Профи.

Они расхохотались, а Алиса набросилась на них, стуча кулачками по спинам и гоняя их по комнате.

— Ах вы, заговорщики, — восклицала она. — Запугать меня решили? Это же такой ужас! А если эта мерзость еще и летать будет?

— Все живое надо любить, — назидательно сказал Профи, присев на пол и обхватив руками голову.

— Ну ладно, — смилостивилась Алиса. — Пойдемте есть торт. Хотя вы мне аппетит отбили надолго.

— А он всегда так делает, чтобы ему больше досталось, — сказал Тоник и они все вместе рассмеялись.

Когда они вернулись в квартиру Тоника, то уже все были в сборе. Посередине праздничного стола красовался торт, который сам по себе был произведением искусства. В плетеных тарелочках лежали пирожки и булочки из Макдональдса.

— Живем, ребята, — сказал Тоник, — усаживаясь первым за стол. — Я лично терпеть больше не могу. Налетайте. — и запустил зубы в гамбургер.

Все с улыбкой переглянулись и, усевшись за стол, последовали его примеру.

Сашка сел рядом с Тоником, Алиса оказалась около Профи, а взрослые все устроились на другой стороне стола.

— А почему нет ни одного биг — мака? — спросил Тоник, разглядывая тарелки.

— Антон, — укоризненно сказала Светлана. — Все это купил Василий Петрович.

— А вы не любите биг — мак? — посмотрел на него Тоник.

— Честно говоря, я не очень люблю широко открывать рот и предпочитаю вместо одного биг — мака взять два гамбургера.

— Так что, Антон, закрой рот и жуй молча, — усмехнулся Виктор.

— Молча не интересно, — возразил Тоник. — Я вот хочу сказать, что если бы не Сашка, то мы бы сейчас за этим столом не сидели.

— А если бы не Профи, — сказал Сашка и положил радиомикрофон на стол, — то у нас бы вообще ничего не вышло.

— Если бы не Алиса, — сказал Профи, — то я бы уже давно кормил рыб на дне Москвы — реки.

— А если бы не Тоник, — сказала Алиса, — я бы с вами никуда не поехала.

— Значит, это ваш жучок, — сказал Виктор. — А я уже подумал, что мной занялись спецслужбы. Если бы не Василий Петрович, я бы мог таких дел натворить.

— А что я, собственно говоря, сделал? Мы с тобой гонялись за собственным хвостом. Вот ребята твои молодцы. Надо бы что — нибудь им подарить.

— Да мы уже с Витей над этим думали, — сказала Светлана. — Может быть, сходить с ними в поход на два дня с ночевкой?

— Ура, в поход, — захлопали все в ладоши.

— А если сходить не на два дня, а на неделю, — веско сказал Петрович. — И не в Подмосковье, а в Грецию.

— А как это можно? — поинтересовалась Светлана. Остальные сидели, открыв рот.

— Да я купил в прошлом году таймшер в Грецию. Один раз съездил — понравилось, но в этом году никак не могу. Мне новую работу предложили и как раз весь август я должен провести в Москве.

— Подожди, а как же мы без тебя сможем туда поехать? — спросил Виктор.

— Это все элементарно оформляется. У меня там двухкомнатный номер в гостинице. Кому — то из вас придется спать на диване или на ковре. Возьмете с собой спальники, зато будете отдыхать все вместе. За месяц мы все оформим. Вам придется платить только за билеты. Но если мы вас оформим как группу, то в целом это будет дешевле, чем обычные билеты на троих человек.

— А что, и я смогу поехать? — не удержался от вопроса Сашка. Ему больше всего на свете не хотелось расставаться со своими новыми друзьями.

— Конечно, — улыбнулся Петрович.

— И я? — тоже спросила Алиса.

— И ты. Я же говорю, что мы оформим вас всех как группу, которая едет, например, изучать английский язык.

— В Грецию? — спросила Светлана.

— А что, там тоже есть школы английского языка.

— Ребята, наливайте себе чаю, — поднялась из — за стола Светлана. — Я принесу конфеты. Виктор, нарежь, пожалуйста, торт.

— Жалко такую красоту рушить, — сказал он, проводя ножом по крему тонкую линию.

— Василий Петрович, это здорово, если мы сможем туда попасть, — сказал Тоник. — Спасибо вам, конечно, огромное, хоть и верится с трудом.

— А что это за место? — спросил Профи.

— Лутраки. Небольшой городок на берегу Ионического моря. Рядом Коринфский канал.

— Правда? — воскликнул Профи. — Это же одно из чудес света. Он пробит в скалах на протяжении восьми километров и соединяет Ионическое море с Эгейским. Назван так по имени древнего города Коринф, в котором жили хитроумный Сизиф и коварная Медея.

— Молодец, — похвалил его Петрович — Ты неплохо знаешь древнегреческую мифологию. А в Коринф вы сможете съездить на автобусе.

Виктор уже нарезал торт и раскладывал его каждому по тарелочкам. Профи взглянул на Алису, она смотрела в окно и улыбалась своим собственным мыслям. У него сами собой в голове стали складываться стихотворные строчки. Кое — как проглотив торт, он незаметно вышел из — за стола и побежал к себе. Все были заняты разговором, и на его уход никто не обратил внимания.

Дома он достал чистый лист бумаги и написал:

Нужно было закончить эту строку рифмой со словом "огня". Звеня, меня, маня, виня. Не знающей меня. Нет, она же меня знает. Но знает плохо, не так. Нет, лучше сказать, что она меня как — то притягивает. Притягивающей меня. Ужас. Коряво… Волнующей. Уже ближе. Чарующей! Вот удачное слово. А почему огонь светлый? Он же и так огонь. Пусть будет нежный.

Последние две строчки он придумал еще там и теперь сразу записал:

Дальше что — то никак не сочинялось. Профи привык, играя целыми днями с Тоником в буриме, писать четверостишья. Он перечитал свое стихотворение и, вполне удовлетворенный, сложил листок в четыре раза и положил в карман. Оставалось воспользоваться удобным случаем и передать его Алисе. Надо будет ей сказать при этом, что — вот, пришло в голову несколько строчек, — и отдав листок, удалиться. А потом он будет ловить на себе ее загадочный взгляд и грустно улыбаться…

Тоник наконец — то наелся и теперь ему захотелось подышать свежим воздухом. Взрослые увлеченно обсуждали детали предстоящего путешествия, Профи куда — то убежал, а Сашка с наслаждением доедал второй кусок торта.

Тоник взглянул на Алису, она, улыбаясь, тоже смотрела на него. Тогда он, шалея от собственной смелости, кивнул ей, показывая глазами на балкон. Она с еле заметным кивком головы согласно опустила ресницы.

Они осторожно выбрались из — за стола, думая, что этого никто не замечает, и прошли на балкон.

— Ой, как хорошо, — воскликнула Алиса.

Солнце еще стояло высоко над горизонтом и отражалось в каждой капельке отыгравшего свое представление дождя. Все вокруг искрилось и переливалось разными цветами.

Тоник глубоко вдохнул казавшийся чистым после дождя воздух. Алиса стояла к нему спиной и, запрокинув голову, подставляла лицо последним лучам уже не жаркого, ласкового солнца.

С верхнего балкона сорвалась и шлепнулась ей на лоб большая холодная капля. Она от неожиданности резко подалась назад и наткнулась на Тоника.

Ему ничего другого не оставалось, как мягко взять ее за плечи. Она замерла. Потом медленно повернулась к нему и, подняв голову, взглянула прямо в глаза. Таких красивых глаз, наполненных внутренним сиянием, он еще не встречал никогда в жизни. Хотелось утонуть в них, раствориться и ни о чем не думать. У него опять закружилась голова, и он почувствовал, не увидел, как к нему приближается лицо Алисы, ее губы…

Если бы не предательский скрип балконной двери, Профи успел бы вернуться назад незамеченным. Но они увидели его мгновенно побледневшее лицо и обо всем догадались. Так он подумал. Но на самом деле они сейчас могли думать только о себе. Увы, больших эгоистов, чем влюбленные, в мире не бывает. А они, кажется, действительно влюбились.

Почти сразу вслед за Профи к ним прибежал Сашка и позвал к столу. Там ожидали какого — то необычайного десерта.

Свет во всей квартире погасили, и из кухни Виктор торжественно вынес на подносе пылающее блюдо. Он поставил его посреди стола и, дождавшись, пока пламя погаснет, включил свет.

— Прошу к столу.

— Виктор Иванович, — взмолилась Алиса. — Я бы рада, но уже больше не могу.

— А ты попробуй. Всего одну ложечку.

И он протянул ей десертную ложку.

Алиса со вздохом ковырнула странное на вид блюдо, и вдруг у нее глаза радостно заблестели.

— Это же мороженное, — сказала она. — Как же оно горело?

— А вот это секрет фирмы, — гордо сказал Виктор.

— Даже рецепт не скажешь? — спросил Петрович.

— Только тебе, — сказал Виктор и отвел Петровича в сторону.

Но рецептом и так больше никто не интересовался. Все в основном любили есть, а не готовить. Тем более, что чудо и должно оставаться чудом.

Разложив мороженное по блюдечкам, они дружной толпой вышли на балкон. День продолжался. На безупречно вымытых дождем улицах вновь появились прохожие. Также, как вчера стали собираться на детских площадках малыши. Для них приближающийся вечер отличался от вчерашнего только прошумевшим и оставившим мокрые пятна на качелях дождем. А Тонику казалось, что за эти сутки он прожил целую жизнь, настолько плотно были уложены недавние события в одно большое и необычное приключение.

Рядом стояли Профи, Сашка и Алиса. Теперь они были не просто приятели и соседи. Они теперь стали настоящими, верными друзьями.

Этот день прошел вместе с ними, вместе с Алисой, и Тонику хотелось, чтобы он длился, длился и не кончался… Но он уже готовился незаметно перейти в вечер. Хотя что может быть прекраснее теплого, мягкого летнего вечера, готового всех обнять и каждому подарить свои неповторимые мгновенья счастья.