Время полдевятого, на последний сегодняшний рейс я уже не успею. Значит, полечу завтра, самым первым, в пять утра. А сейчас… не знаю. Никого не хочу видеть, особенно деда. Да и всех сотрудников нашего отеля тоже. Поэтому пойду прогуляюсь.
Совсем неудивительно, что ноги вынесли меня на пляж. Море. Оно такое же, как всегда — огромное, безмятежное, прекрасное. Миллионы людишек, таких же, как я, в течение миллионов лет мечутся по его берегам, разрываемые своими проблемами, а оно взирает на них с древней невозмутимостью. Хорошо быть морем… Или хотя бы окунуться в него, зарядиться его силой и спокойствием. Жаль у меня нет с собой купальника.
Я добрела до вышки спасателей и увидела, что она, вопреки моим предположениям, не пуста. Кто это там сидит в такое время? Смена закончилась полчаса назад. Приблизившись, я разглядела Ерша, развалившегося прямо на деревянном полу и закинувшего ноги на перила. Рядом с ним стояла бутылка, явно не воды.
— Уйти в запой на закате — это так романтично, — произнесла я.
— О, Русалка!
Ерш вскочил на ноги, опрокинул бутылку, поймал ее на лету и прижал к груди.
— Чего ты так засуетился? Продолжай наслаждаться жизнью.
Ерш хмыкнул. А я побрела к воде. Сняла кеды, закатала джинсы, теплая вода коснулась моих ног… Нет, я так не могу!
Я стащила штаны, расстегнула лифчик и вытянула его через рукав футболки. Бросила все это на песок и, разбежавшись, занырнула в ласковую освежающую воду. Как хорошо! Я плыла навстречу заходящему солнцу, по малиновой переливающейся дорожке, под небом, окрашенным в фантастический сиреневый цвет. А потом я нырнула так глубоко, как только могла. Внизу царила совершенно нечеловеческая тишина и удивительный, пронзительный покой. За ту минуту, что я находилась под водой, эта тишина проникла в меня, наполнила изнутри. И я почувствовала: все будет хорошо.
Сегодня был сумасшедший день, весь мир как будто ополчился против меня — сплошные препоны и препятствия! Но теперь события будут развиваться совсем по-другому — это нашептали мне малиновые волны.
Возле кучки моих вещей отирался Ерш. Бутылки в его руках не было.
— Я уже думал взять лодку, — сказал он.
— Спасать меня? — фыркнула я.
— Ты какая-то странная была.
— Думал, я топиться пошла? Русалки не тонут, не знаешь, что ли?
Ерш стянул свою футболку и протянул мне.
— Спасибо. Ты настоящий друг.
И пошла к раздевалке, прихватив джинсы и лифчик.
— Друг… — услышала я позади разочарованный голос Ерша.
— Да, — кивнула я, не оборачиваясь.
Домой идти не хотелось совершенно, поэтому я согласилась на предложение Ерша посидеть с ним на вышке. Развесила на нижних перекладинах свое бельишко, устроилась на пледе, который принес мой романтичный друг и расслабилась. Настолько, что даже сделала пару обжигающих глотков из бутылки Ерша, которую он извлек неведомо откуда.
— Что это? — спросила я, едва не выплюнув содержимое.
— Самогон. Настоянный на горных травах и молодых кипарисовых шишках. Крепость, как я подозреваю, градусов 70.
— Да ладно! Столько не бывает.
— Ну, 68.
Он отхлебнул и снова протянул мне бутылку.
— Спасибо, — отказалась я. — Мне нужен ясный ум.
— И мне. Для этого и пью.
— И что? Действует?
— Ага. Секунду назад меня посетило очередное озарение: такая русалка, как ты, никогда не будет с такой рыбой, как я.
— Дело не в тебе, — сказала я.
— Ну, конечно! Сейчас начнется: дело не в тебе, дело во мне…
— Именно. Я влюбилась. Насмерть. И все очень сложно.
— В того сдыха?
Я кивнула.
— И что же тут сложного? Или да, или нет. Все остальное — демагогия.
— Обычно так и есть.
— Но у вас все необычно.
— К сожалению.
— Все так говорят. Все такие уникальные и неповторимые. У всех запутанные истории. На самом деле все очень просто.
— Согласна, — кивнула я. — Завтра я уезжаю.
— К нему?
— Ага.
— А он тебя ждет?
— Нет.
— Никогда бы не подумал, что ты…
— Буду за кем-то бегать? И я бы не подумала. Но да. Буду.
Ерш удивленно покачал головой.
— Значит, она бывает?
— Кто?
— Ну, эта. Любовь. Такая, чтоб всю душу наизнанку вывернула.
Я пожала плечами.
— Похоже на то.
— Если бы у меня могло быть такое, то только с тобой, — выпалил Ерш после очередного глотка своего убойного зелья.
— Глупости, — ответила я. — «Если бы, да могло бы…» Сам только что сказал: или да, или нет. Найдешь еще свою занозу.
— Может, ты и права.
Ерш посмотрел на меня мутными, истинно рыбьими глазами.
— Ладно, мне пора.
Я спустилась с вышки и собрала свои, еще мокрые, вещи.
— Футболку потом когда-нибудь верну. Или на память оставлю. В комплект к рубашке.
— Нет, ну должны же где-то еще водиться такие русалки? — патетически воскликнул Ерш.
— Определенно, — согласилась я. — Ищи и найдешь.
Больше моей поездке ничто не мешало. Как будто рисунок звезд, управляющих ситуацией, изменился, и вселенная дала «добро». Даже дед вел себя тихо и прилично. К тому моменту, как я вернулась домой, моя злость на него улетучилась. Я понимала, почему он совершил этот безумный и удивительный по своему идиотизму поступок. Он, вообще, рассудительный и даже мудрый человек, но, когда дело касается меня или мамы у него может снести крышу.
Конечно, он не хотел, чтобы я связывалась с человеком, который очень скоро окажется в тюрьме. Я бы, наверное, тоже не хотела, чтобы моя дочь или внучка впуталась в подобную ситуацию. Но так уж получилось. Я это не выбирала. Я не знаю, что будет дальше, но с полной определённостью могу сказать: просто взять и выбросить Аркадия из головы для меня невозможно. Потому что он не в голове, а глубоко-глубоко в сердце, и вырвать его оттуда получится только вместе со здоровенным куском. Да и то вряд ли. Слишком глубоко он в меня пророс…
Я вернулась в полночь, но спать ложиться не собиралась — знала, что все равно не усну, да и какой смысл укладываться на три часа? Выспаться не удастся в любом случае. Роясь в телефоне, я наткнулась на номер таксиста, который сегодня очень помог мне целых два раза и при этом категорически отказался брать деньги. Он просил позвонить… Почему нет? Вдруг он тоже не спит.
— Привет, — поздоровалась я. — Надеюсь, я тебя не разбудила.
— О, Русалка!
— Откуда ты знаешь мое имя?
Точно помню, что мы друг другу не представлялись.
— Имя? Ты о чем? Я так тебя прозвал из-за длинных мокрых волос… Как твой дед?
— Отлично, — вздохнула я.
— А все остальное?
— Все будет хорошо, — заявила я с уверенностью, которой, на самом деле, не ощущала.
— Теперь я знаю твой номер. Может, как-нибудь…
— Вряд ли, — снова вздохнула я.
— Ладно, попозже спрошу, через пару недель. Уверен, твое настроение изменится.
Я не стала его разубеждать. Где я буду через пару недель? Хотелось бы знать.
Дед проводил меня в аэропорт, хотя я настаивала на такси. Мы почти не разговаривали: а о чем говорить? Он категорически не согласен с моим решением, но остановить меня не может. Я не хочу его расстраивать, но все равно уезжаю…
Напоследок я спросила его, от кого он узнал о моих планах. Как и предполагалась, стукачом оказался дядя Саша. Отплатил за спасение…
— Как ты его спас-то? — поинтересовалась я у деда.
— Вытащил за шкирку из моря, когда он, пьяный, воды наглотался.
Почему меня это не удивляет? Так и думала, что там не было ничего героического.
— Ты маме не звонил? — спросила я, когда мы остановились у аэропорта.
— Нет. Надеялся, что ты передумаешь.
— И не звони. Не надо ее грузить.
— Но ты же у нее остановишься?!
— Думаю, да. Сделаю сюрприз.
— И ничего не скажешь.
— А зачем расстраивать ее раньше времени?
— Меня ты тоже расстраивать не хотела, — буркнул дед.
Самолет вылетел без опозданий, даже на десять минут раньше, чем должен был по расписанию. Я надеялась хоть немного поспать в полете, но кресло было неудобным, а моя шея слишком слабой и длинной. Как-то раз я была в деревне и видела спящих гусей — они стояли на одной лапе, согнув шею пополам и засунув голову под крыло. И чувствовали себя вполне комфортно! Как жаль, что я не гусь.
Ну да ладно, выпью в аэропорту кофе, взбодрюсь, глядишь, в голове прояснится. Плохо, что у меня нет плана. Я всю ночь рылась в интернете, изучила все сайты, на которых можно было «пробить» человека, но адреса Аркадия так и не нашла. Единственное, что мне предлагалось — отправить запрос и ждать десять дней. Но у меня нет десяти дней…
Ближе к концу полета меня осенила гениальная идея — надо подключить Кирилла! Как я не додумалась до этого раньше? Если кто и может найти в интернете все, что там есть, и даже, возможно, то, чего нет — так это мой бывший одноклассник. Жаль, что я не могу позвонить, пока мы не приземлимся.
Мой гениальный план оказался не так уж прост в исполнении. Кирилл не отвечал, похоже, его телефон был выключен. В этом нет ничего странного — время семь утра, все нормальные люди еще спят. И мне тоже очень-очень сильно хочется спать… Так, кофе. Он спасет меня, удержит от желания свернуться в клубок на ближайшем кресле и немножечко подремать.
Я чуть не утонула в чашке двойного капучино. Спиралеобразный узор из корицы, выложенный на молочной пенке, меня просто заворожил. Я смотрела на него, пока спираль не начала медленно вращаться, а пузырьки пены не пустились в пляс, что-то тихонько напевая. Мои глаза закрылись, голова начала неумолимое и неуклонное движение к чашке кофе. Еще чуть-чуть — и я бы упала в нее лицом. От утопления в горячем напитке меня спас случайный пассажир, который проходил мимо и зацепил мой локоть своей сумкой.
— Дело слушается в Измайловском суде, — кричал он в телефон, прижатый к уху. — Адрес есть в интернете. В интернете посмотри!
Раздраженный пассажир удалился, подарив мне ценный совет. Надо подойти к поиску с другой стороны, со стороны суда. Я снова атаковала телефон. Волнуясь и промахиваясь мимо клавиш, я вбила в поисковую строку сайта «Суды Москвы» фамилию Аркадия. Бинго! На странице появился номер дела, название суда и дата заедания. Сегодня в 14.40. Я еще успею. Так, а это что? В графе «текущее состояние» написано «отложено». То есть, суда сегодня не будет? Наверное, это хорошо, но где же мне теперь искать Аркадия?
После того, как мой предельно сонный организм узнал, что критическая точка отодвинулась, и смертельной спешки нет, он совершенно расслабился. Капучино подействовал, скорее, как снотворное, чем как тонизирующее. Я поняла: еще немного, и я усну в любом месте в любой позе. Хотя бы и стоя на одной ноге с головой, засунутой подмышку.
Из последних сил я заказала через интернет такси, загрузилась в машину, назвала адрес и сладко уснула на заднем сиденье. До маминого дома ехать часа полтора, вполне можно выспаться.
Я натянула ласты, оттолкнулась ими, как хвостом, от воды, и полетела вперед — навстречу солнцу и волнам, переливающимся изумрудом и бирюзой. Вода была теплой и прозрачной, мое тело — легким и гибким, я наслаждалась заплывом и даже не думала о возвращении на берег, как вдруг… Сбоку вынырнул дельфин, схватил меня за шкирку своей цепкой клешней и начал трясти.
— Девушка, просыпайтесь!
Откуда у дельфина клешня? Дичь какая-то. Я отмахнулась от странного зверя и продолжила свое безмятежное скольжение по волнам, но он не унимался. Распахнувшаяся зубастая пасть напоминала акулью. Мне стало страшно.
— Пора выходить, мы приехали!
Я открыла глаза. Дельфин, пытавшийся укусить меня за плечо, оказался таксистом, который отчаянно тряс мою бесчувственную тушку.
— Девушка, я уже пять минут вас бужу! Мне надо на другой заказ ехать!
И он практически выволок меня из машины, напоследок вручив рюкзак.
— А деньги? — растерянно пролопотала я вслед удалявшемуся автомобилю.
И тут же вспомнила, что оплатила заказ онлайн.
Это новый мамин адрес, я тут еще никогда не была. А вдруг ее нет дома? Странно, что я не подумала об этом раньше. Я знаю, что она работает с десяти, но вдруг ей долго добираться и она выходит из дома сильно заранее? Вот будет номер. Придется спать прямо на скамейке, ни к каким перемещениям я сейчас не пригодна.
Все то время, пока меня выгружали из машины, за мной наблюдал какой-то спортсмен. Он явно только что закончил пробежку и собирался войти в подъезд, но что-то ему помешало. Я? Почему он на меня так пристально смотрит? Я тоже так могу. Я уставилась на запыхавшегося любителя бега нагло и вызывающе.
— Руслана? — вдруг произнес он.
Я чуть не упала от удивления.
— Я Игорь.
Я уставилась на него еще более пристально. Мама показывала мне фотографию своего жениха, но там он был в костюме и очках, такой солидный мужчина. А здесь — долговязый спортсмен в трениках, никакой внушительности.
— На фото вы были в очках, — выпалила я.
— А вы с улыбкой. Но я вас почти сразу узнал. Пойдемте.
И взял мой рюкзак.
— Мама еще не ушла? — спросила я, когда мы вошли в лифт.
— Уехала полчаса назад.
— Ну вот!
— Вы, кажется, ее не предупреждали…
— Хотела сделать сюрприз, — кисло произнесла я.
— Все в ваших руках. Вот она обрадуется, когда вернется вечером!
До вечера еще так долго… И у меня куча дел.
Мы вошли в квартиру, Игорь проводил меня в гостиную, сказал: «Я мигом» и скрылся в ванной. Я осмотрелась. Новый дом, просторная светлая квартира, вид из окон на уходящие в бесконечность дома и улицы. И уютный диван, изогнутый буквой «г». На него я и опустилась. Все-таки сил у меня совсем нет. Но надо собраться. Я не знаю, насколько отложили суд, мне нужно найти Аркадия, пока его не упрятали за решетку.
Я не успела заскучать, Игорь вышел из ванной, как и обещал, очень быстро. Он пригласил меня на кухню, включил кофеварку и начал колдовать над сковородкой на плите.
— Я угощу вас потрясающим омлетом, — сообщил мне мамин жених. — Вера его очень любит.
Ну, раз Вера любит, то и я не откажусь. Кирилл все еще не отвечает. Спит как сурок! Может, позвонить Нике, попросить ее съездить к нему и разбудить? Это будет очень долго, но зато я буду знать, что что-то происходит, какие-то действия, приближающие меня к Аркадию, совершаются. Ника тоже не берет трубку! Это неудивительно, она любит поспать до обеда. Эдуард столько времени заставлял ее просыпаться на рассвете, что теперь она отрывается по полной. Ее точно не добудиться! Что же мне делать?
Игорь, весь такой свежий и бодрый, с радостной улыбкой на лице хлопотал у плиты. Живут же некоторые: ни забот, ни проблем! Высыпаются, бегают по утрам, принимают душ…
— Вам кофе со сливками или черный? — спросил мой заботливый будущий отчим.
— Черный, — буркнула я. — И покрепче.
Он снова мне улыбнулся. Бесит прямо! Не представляю, чему можно так радоваться с утра пораньше.
— Сегодня замечательно утро, — произнес Игорь, водружая на стол передом мной тарелку омлета и чашку кофе. — Пока бегал в парке, встретил настоящую живую белку. В первый раз!
Белку он встретил, радость какая! У нас этих белок навалом, хоть хороводы с ними води. А в горах зайцы есть, и лисы, и кабаны размером со слона. Такой голову откусит, не задумываясь, небось, расхочется тогда улыбаться до ушей… Этот брюзгливый монолог я произнесла про себя, а вслух выпалила:
— Я вас папой называть не буду.
Что это? Откуда это взялось в моей голове и как сорвалось с губ? Поистине недосыпание делает меня настоящей заразой или даже гадиной.
— Пойду утоплюсь, — рассмеялся Игорь.
Уф! Кажется, не обиделся.
— Извините, — выдавила я. — Я злая, потому что не выспалась.
— И голодная, — добавил Игорь.
Внезапно я поняла, что он прав. Манящий запах омлета дразнил мои ноздри, аромат кофе вызывал прилив слюны…
— И я бы еще в душ сходила, — добавила я.
— О! Извини! — воскликнул он, незаметно переходя на ты. — Вот я старый осел! Не догадался. Пошли, я выдам тебе чистые полотенца и Верин халат.
— Сейчас, — ответила я, залпом заливая в себя ароматный кофе.
После душа и омлета мне стало значительно лучше. Я чувствовала, что готова свернуть горы, только не знала, с какой стороны к ним подойти. Правда, кое-какие новые идеи в моей голове уже шевелились. Когда я шла по коридору из ванной в кухню, я заметила в недрах спальни открытый шкаф, а в нем — белый халат на плечиках. Мама говорила мне, что Игорь — офтальмолог. Тогда я пропустила эту информацию мимо ушей, мне было все равно, чем занимается ее будущий муж. Но сейчас его профессия может оказаться для меня полезной. Офтальмолог, конечно, — не хирург, но, возможно, у него есть связи и знакомства… В общем, я решила подойти к проблеме с третьей стороны, медицинской.
— Мне нужно найти одного человека, — с места в карьер начала я.
За кофе мы мило побеседовали, нашли общий язык и я решила не церемониться — время поджимает, не до политеса.
— Но я ничего о нем не знаю, кроме того, что он сейчас лежит в больнице. Скорее всего, в реанимации.
— Имя известно?
— Нет. Месяц назад, в драке возле клуба его ранили ножом. Он впал в кому. Больше я не знаю ничего.
— Возраст?
— Э-э… молодой.
Я вспомнила, как Аркадий называл пострадавшего «пацаном».
— Сложная задача, — произнес Игорь.
— Невыполнимая?
— Не знаю. Возможно. Но мы попытаемся.
— Спасибо! — с жаром откликнулась я.
— Пока не за что.
И он засел за компьютер и телефон. Я предлагала свою помощь, но Игорь деликатно намекнул, что я ему только мешаю. Тогда я снова попробовала дозвониться Кириллу и Нике. Безрезультатно. Сколько можно дрыхнуть? Время десять утра! Всего лишь десять утра…
Проснулась я от нежных прикосновений к волосам и легкого поцелуя в щеку. Мама! Это было очень радостное пробуждение ровно до того момента, как я вспомнила, где я и зачем я здесь. Игорь ей настучал! Или дед. Или оба. От первого она могла узнать, что я кого-то ищу, причем история странная и мутная. А от второго… второй ей мог рассказать абсолютно все. Только новых препятствий мне не хватало!
— Ты не на работе, — пробормотала я прямо во время радостных объятий.
— Да! — согласилась мама. — У меня есть буквально полчаса! Ну, рассказывай, как ты здесь оказалась.
— Решила развеяться, — затянула я старую песню. — Погулять, отдохнуть.
Помнится, с дедом это поначалу прокатило. Я посмотрела на Игоря, появившегося в дверях гостиной. Он заговорщицки мне подмигнул. Что это значит? Надеюсь, он имел в виду: у нас есть общий секрет, я ничего не рассказал.
— Прекрасное решение! Мы с тобой обязательно сходим в театр и на пару очень интересных выставок. И погуляем в парках. И шопинг, конечно! Тебе нужно обновить гардероб.
— Ну не прямо же сейчас?
— Нет, конечно. Сейчас я уеду, а ты отдохнешь. А пока пойдем, выпьем чаю.
Игорь к нам не присоединился, он все еще сидел за компьютером. Мама даже не спросила его, чем он там занимается. Видимо, он нередко зависает перед монитором.
— Ну, — обратилась она ко мне, — когда мы уселись за кухонный стол. — Зачем ты приехала на самом деле?
— Я же сказала…
— Я слышала. А теперь хочу услышать правду.
Я вздохнула.
— Это из-за него?
— Из-за кого?
— Не знаю. О ком ты думала все время, пока я была у вас?
— Э-э…
— Будем считать, что ты сказала «да».
Ну ладно. Будем.
— Он уехал, а ты приехала за ним?
— Хочешь сказать, у меня нет гордости?
— Я совсем не это хочу сказать. Вернее, спросить. Ты беременна?
— Нет!
Я знаю это совершенно точно. Что за бзик у моей мамы? Нет, причина ее задвига, конечно, понятна, но… Кто сказал, что я собираюсь в точности повторять ее ошибки? Я способная, наделаю своих!
— Ладно, — кажется, она выдохнула с облегчением. — С остальным мы как-нибудь разберемся.
— Мы?!
В этот момент в дверях кухни появился Игорь.
— Чаевничаете? — спросил он и взял себе кружку.
Вид у него был загадочный и довольный, как у Джульбарса, тайком слопавшего оладушек. Я встала, как будто для того, чтобы снова поставить чайник и, оказавшись за маминой спиной, скорчила вопросительную мину: подняла брови, широко распахнула глаза и дернула подбородком. Игорь бросил на меня быстрый взгляд, потом посмотрел в свою кружку и медленно кивнул. Есть! Он что-то нашел! А, главное, он понимает, что маме совсем не обязательно знать обо мне все.
Мне не терпелось его расспросить, а мама все не уходила и не уходила. Она же говорила, у нее всего полчаса! Глядя на то, как она неторопливо отпивает из кружки, можно было подумать, что она собирается сидеть на кухне как минимум до зимы!
— А, может, мне отпроситься на весь день? — задумчиво спросила она.
В ответ я широко зевнула. Так, что челюсти хрустнули.
— Лучше не сегодня, — хором произнесли мы с Игорем.
— Пожалуй, вы правы. Руслане надо отдохнуть.
— Я сегодня ночью вообще не спала, — сообщила я чистую правду.
Как только за мамой закрылась входная дверь, я набросилась на Игоря с расспросами.
— Есть два подходящих варианта, — произнес он с какой-то странной интонацией. — Один не очень хороший.
— В смысле?
— Пациент скончался.
— Что?!
Мои колени подкосились.
— Может, тебе, все же, нужен второй…
— Может, — с робкой надеждой прошептала я.
— Оба побывали в драке около месяца назад, один на три для раньше. Оба лежали в реанимации в тяжелом состоянии, в разных больницах. У одного позавчера отказали легкие. Второму стало лучше, была проведена операция, сегодня он пришел в себя.
— Спасибо. Вы… ты… мне очень помогли.
Я сидела на диване, комната кружилась вокруг меня и, как я ни старалась сфокусироваться и остановить эту карусель, у меня не получалось. Один умер, второй жив… От кого-то из них зависит жизнь Аркадия. Его судьба уже предрешена, вот только приговора я не знаю. Может, он так внезапно уехал, потому что узнал о печальном исходе? А, может, он торопился на суд. Как бы я хотела, чтобы оба пациента были живы и здоровы! И неважно, кто из них связан с Аркадием.
Скоро я все узнаю. Очень-очень скоро, через час или два. Как бы пережить этот час?!
— Мне нужен адрес этой больницы… где пациент жив, — произнесла я, как во сне.
— Я договорился, тебе выпишут пропуск.
— Что? — очнулась я.
Игорь сидел рядом со мной на диване, в его руках был листок с какими-то буквами и цифрами.
— Я сейчас еду на работу. Нужная тебе больница по пути, могу подвезти. Покажешь паспорт, тебе дадут пропуск. Да, и белый халат возьми, на всякий случай.
— Спасибо, — выдавила я. — Вы не представляете, как много это для меня значит.
— Мы же вроде на «ты» перешли, разве нет? — улыбнулся Игорь.
— Я забыла…
— Мне кажется, тебе не помешает что-нибудь успокаивающее. Хотя бы пара капель валерьянки.
— Валерьянки? Я же не кошка…
Никогда в жизни не пила успокоительное, и сейчас начинать не буду. Справлюсь.
— Запиши мой телефон.
— Зачем? — не поняла я.
— Я там неподалеку работаю. Если что — звони.
— Спасибо. Я… да. Позвоню, если что.
Если все плохо — Игорь мне не поможет. А если хорошо… нет, пока я не буду об этом думать. Рано расслабляться. Пора ехать и узнать, наконец, какое будущее меня ждет.
Наверное, я плохо выглядела. Возможно, цвет лица был слишком бледным, или испарина на лбу выступила, или глаз дергался… Игорь, остановив машину, внимательно меня оглядел и сказал:
— Я пойду с тобой.
— Нет!
— Не знаю, осознаешь ты это или нет, но ты в любую секунду можешь грохнуться в обморок.
— В мыслях такого не было. И в планах тоже.
Игорь припарковал автомобиль и, как я ни упиралась, вышел вместе со мной. Мы прошли в здание больницы, получили в регистратуре пару пропусков, поднялись на лифте на восьмой этаж.
— Палата номер пятнадцать. Это здесь, — произнес Игорь.
На ватных ногах я приблизилась к белой двери, потянула за ручку… она легко поддалась. Я заглянула вовнутрь и увидела кровать, капельницу, какой-то прибор с экраном на тонких ножках и того, кто был подключен к этому прибору. Он бросил на меня быстрый взгляд и еле заметно улыбнулся.
— Я не сплю. Капельница еще не закончилась.
Его голос был хриплым и слабым, но глаза светились радостью. Было очевидно: этот пациент скорее жив, чем мертв, и его выздоровление не за горами.
Из-за белого халата он принял меня за медсестру, поэтому вести себя нужно соответствующе. Я вошла, с деловым видом осмотрела капельницу. Она, действительно, еще не закончилась. Капли мерно перетекали из резервуара в трубку, а потом в иглу, воткнутую в руку пациента. На иглу я старалась не смотреть, так же, как на бинты, которыми была обмотана его грудная клетка. У меня и так голова кружится и ноги подкашиваются, от вида крови или других медицинских подробностей я, как предсказывал Игорь, могу потерять сознание и шмякнуться об пол, а это будет совсем некстати. Игорь, кстати, вслед за мной не вошел. Это хорошо…
— Мне нужно задать вам несколько вопросов, — произнесла я со всей доступной мне уверенностью. — Чтобы проверить память.
— Память? Я все прекрасно помню. Знаю, как меня зовут, и где я живу. Вот только целый месяц куда-то потерялся…
— Так как вас зовут?
— Макс. Максим…
— Хорошо. А вы помните… то происшествие, которое привело вас в больницу?
— Прекрасно помню. А что, мне уже можно волноваться? Доктор говорил: спать и не о чем не думать.
— Э-э… а вы сейчас волнуетесь?
— Да не особо. Но вспоминать немного страшно, да. Этот нож… когда он его воткнул, я поначалу боли не почувствовал. Мне показалось, меня просто толкнули в живот. А потом смотрю — торчит.
Зрачки Максима расширились, дыхание участилось. Он явно разволновался, а ему нельзя. Как бы не довести выздоравливающего пациента до кризиса… Что же делать? Остановить рассказ? Позвать врача? Хотя… пока что ничего страшного не происходит. За дверью Игорь. Он офтальмолог, а не хирург, но, если что, придет на помощь.
— Вы помните, кто напал на вас с ножом? — продолжила я расспросы.
— Хотелось бы забыть… — произнес Максим. — Высокий такой, улыбался еще жуткой улыбкой…
Жуткой? Что значит — жуткой?
В этот момент дверь распахнулась, в нее ворвались люди, которые помешали мне услышать окончание истории. Среди ворвавшихся были: врач, еще один врач, медсестра и толпа студентов в белых халатах. На заднем плане маячил Игорь, прекрасно вписавшийся в эту компанию. Он подошел ко мне, взял за руку и вытянул из палаты. Мог бы и не стараться, вошедшие все равно обратили на меня внимания не больше, чем на тумбочку возле кровати.
— Повторный обход, — произнес Игорь странную фразу.
Я успела услышать начало речи врача, который вещал об уникальности проведенной операции и о стабильности достигнутых результатов. Он потрясал папкой, кивал на прибор, произносил длинные термины, и почти не смотрел на растерянного пациента.
Через несколько минут, которые мы с Игорем провели в коридоре, к толпе, набившейся в палату, присоединилась еще одна медсестра.
— Пал Палыч, — услышала я ее зычный голос. — Там к больному посетитель рвется. Уже устроил драку с охраной. Говорит, он то ли виновный, то ли подсудимый…
— Никаких посетителей, я же четко сказал! И так родственники с утра наведывались. Больному необходим покой!
Ага, а толпа студентов как раз этот покой и создает.
— Я знаю, но он не уходит. И охрана с ним справиться не может. Полицию вызывать, что ли?
— Если надо — вызывайте! И не отвлекайте меня, пожалуйста, на подобные мелочи!
Медсестра вышла и направилась к лифту, я рванула за ней. Я знаю этого буйного посетителя, которого не могут унять охранники. И я очень хочу его увидеть!
Лифт закрылся, мы с медсестрой поехали на первый этаж, Игорь, не успевший среагировать на мой внезапный бросок, остался наверху.
У входа стоял одинокий охранник, он скучал, видимо, потому, что некого было выдворять за территорию больницы.
— А где этот, буйный? — спросила медсестра.
— Ушел.
Вид у него был такой, как будто он своими собственными руками вышвырнул непослушного посетителя за больничный забор. Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Охранник, конечно, парень плечистый, но и Аркадий далеко не хлюпик.
Ушел… как он мог уйти, не повидавшись с пострадавшим? Не мог, я в этом уверена. Я выскочила на улицу, огляделась по сторонам, метнулась сначала влево, потом вправо… Куда он пошел? Ну, интуиция, просыпайся, подскажи мне! Мое шестое чувство, обожающее встревать в ситуацию, когда его не просят, сейчас молчало, как рыба об лед. Ладно, будем действовать наугад, авось повезет. Пойду, пожалуй, направо. Нет, налево… Мои метания были прерваны внезапным появлением того, кого я так долго искала. Всю жизнь и еще немного.
Аркадий задумчиво выплыл с правой стороны, он смотрел на стены и окна больницы и не смотрел на меня. Как я предполагала, он не ушел, а пытался найти альтернативный способ проникновения в больницу. Вот он приблизился к окну на первом этаже, которое было открыто в режиме форточки, заглянул… Видимо, увиденное не вселило в него надежду, потому что он быстро отпрянул и начал заинтересовано разглядывать пожарную лестницу, нижняя ступенька которой начиналась метрах в двух от земли. Куда, интересно, он собирается по ней лезть? Заберется на крышу и спустится в дымоход? Тоже мне, Санта Клаус.
На меня этот искатель приключений даже не взглянул. Ну да, вдалеке маячит нечто в белом халате, обычное дело для больницы, не стоит внимания. Я обошла Аркадия со спины, приблизилась… целую секунду не могла придумать, что бы такое необычное сотворить и, в итоге, просто закрыла его глаза ладонями. Он сначала дернулся, как будто хотел немедленно избавиться он неожиданно возникшего препятствия, но потом замер, накрыв мои руки своими.
Я стояла вплотную к нему и чувствовала, как громко и гулко бьется его сердце. Руки Аркадия двинулись от моих ладоней к предплечьям, он сжал мои локти, коснулся волос…
— Русалка? — произнес он удивленным шепотом. — Не может быть.
Я хмыкнула.
— Это, правда, ты…
Мои ладони все еще закрывали его глаза.
— Как ты тут оказалась? Наверное, это я притянул тебя силой мысли.
— Ага, — фыркнула я. — Сидела дома, потом — бац! — уже здесь.
Если бы он знал, сколько препятствий мне пришлось преодолеть, чтобы оказаться сейчас рядом с ним!
Аркадий медленно повернулся. Его взгляд был таким ошарашенным! Только ради этого стоило смести все преграды и прилететь. Он обхватил мое лицо ладонями, и долго в него вглядывался, как будто боялся, что это не я или что я сейчас исчезну.
— Как ты нашла меня?
Я ничего не ответила, просто уткнулась в его плечо. Он обнял меня, крепко сжал, я почувствовала, как мои ступни оторвались от земли… И только в этот момент до меня дошло: раз Аркадий здесь, значит, пациент тот. Значит, он не убийца. Если он и попадет в тюрьму, то не навсегда… Какая досада, что Максим не успел рассказать мне подробностей того злополучного происшествия! Что там все-таки случилось? Кто на кого напал и кто виноват? Только бы не Аркадий! В нем нет злости и агрессии, я не могу представить, чтобы он бросался на кого-то с ножом. Но он был пьян. А вдруг?.. Нет, это невыносимо!
— Что ты тут делаешь? Откуда белый халат? Зачем… как?! — разразился Аркадий серий восклицаний.
Сколько вопросов, и у него, и у меня, и нас вместе! К счастью, ответы мы получим очень скоро. А вдруг — не к счастью? Вдруг Максим расскажет что-то страшное, после чего я снова потеряю Аркадия? Я почувствовала, что мои глаза наполнились слезами. Как я ни старалась, удержать, а, тем более, загнать обратно предательскую жидкость не получалось.
— Почему ты молчишь? И почему плачешь?
Аркадий совершенно растерялся. А я не могла вымолвить ни слова, потому что мне приходилось изо всех сил сдерживать рыдания. Как это глупо! Почему нужно разрыдаться именно сейчас? Мой вновь обретенный любовник гладил меня по голове, целовал в макушку, прижимал к себе и что-то тихонько шептал на ухо. Когда его губы коснулись моих глаз, я не выдержала. До этого момента я уронила всего лишь пару небольших и, надеюсь, симпатичных слезинок. Это было не очень страшно. Теперь же слезы хлынули ручьем. Нет, рекой! В носу захлюпало, плечи затряслись, губы сами собой сложились в некрасивую гримасу…
Аркадий обхватил меня руками, закрыв и защитив от всего мира. Я обильно орошала жидкостью его свитер, вздрагивала всем телом, пыталась утираться рукавом и воротником халата.
— Не надо из-за меня плакать, — повторял Аркадий. — Я этого не заслуживаю.
Так вот что он шептал мне в ухо! Увлеченная сдерживанием рыданий, до этого я не могла разобрать слов.
— Замолчи! — прикрикнула на него я. — Я сама решаю, из-за кого мне плакать.
— Узнаю свою Русалку!
Аркадий попытался отстраниться и заглянуть мне в лицо, но я намертво прилипла к его свитеру. Не хочу, чтобы он видел мои распухшие глаза и красный нос!
— Ты совершенно фантастическая, — сказал он. — И я безумно рад тебя видеть. Но я же запретил тебе…
— Запретил?! — взвилась я.
И мгновенно отлипла от его плеча.
— Так и знал, что это сработает! — рассмеялся Аркадий.
Наконец-то я вижу его улыбку!
— Хочешь любоваться моим красным носом — пожалуйста.
— Хочу.
Он чмокнул меня в нос, потом в глаз, потом его губы прикоснулись к моим губам. В этот момент где-то рядом раздалось деликатное покашливание.
— Я бесповоротно опоздал на работу, но все же надеюсь там появиться.
Это был Игорь. Он сидел на скамейке неподалеку от нас. И, кажется, уже давно…
Аркадий уставился на него с немым удивлением, потом перевел взгляд на меня.
— Это Игорь, — сообщила я. — А это Аркадий.
— Ему можно доверить присматривать за тобой? — спросил Игорь.
— Кто сказал, что за мной нужно присматривать?!
— Можно, — спокойно ответил Аркадий.
— Ну тогда я пошел. Вот вам халат, — он снял названный предмет одежды. — И мой пропуск.
— О! — обрадовался Аркадий. — Круто. Вот только охранник меня уже запомнил.
— Охранник сменился пятнадцать минут назад. Пересменка.
— Огромное спасибо! А вы кто?
Игорь посмотрел на меня.
— Это мой будущий приемный папа, — сообщила я.
По дороге я объяснила Аркадию, кто этот добрый волшебник, подаривший ему пропуск и белый халат, и почему на мне такой же.
— Так ты уже была там?!
— Он почти ничего не успел мне сказать.
— Почти?
— Он хорошо помнит нападавшего. Тот был высоким и… улыбался.
— Улыбался? Думаешь, это похоже на меня? — со страхом спросил Аркадий.
— Нет, — твердо ответила я.
Положив руку на ручку двери, я услышала, как мой спутник судорожно вздохнул. Представляю, как ему сейчас страшно! А вдруг мы войдем — и пациент закричит от ужаса? Я толкнула дверь.
Максим не закричал. Он вообще не заметил нас, потому что крепко спал. Мы на цыпочках подошли к кровати, Аркадий с надеждой всмотрелся в его лицо.
— Интересно, как он?
— Хорошо, — ответила я. — Он поправится. Надо его разбудить.
— Думаешь?
— Нас в любой момент могут отсюда выставить. Ты хочешь, чтобы мы ушли, так ничего и не узнав?
— Нет!
Аркадий протянул руку и осторожно тронул больного за плечо. Никакой реакции.
— Нужно сильнее, — посоветовала я.
— Лучше ты его разбуди. Вдруг он увидит меня и испугается…
— Ладно.
Сначала я была деликатной, но это не сработало. Максим дрых, как солдат после марш-броска! Добудиться его гуманными методами не было никакой возможности. Поэтому я прибегла к негуманным — ущипнула его за щеку. Он зашевелился, разлепил глаза, увидел меня, улыбнулся. Потом перевел взгляд на подошедшего Аркадия. В его глазах мелькнуло что-то непонятное… страх? Тревога?
— Я тебя помню, — сказал он Аркадию. — Ты меня спас.
— Что?!
Аркадий сжал мое плечо так, что кости чуть не хрустнули.
— Ты не дал мне вытащить нож. Врач сказал: если бы я его вытащил, мне конец.
Аркадий плюхнулся на табуретку, стоявшую рядом с кроватью. Я его обняла и почти рухнула на него. У меня тоже внезапно ослабли колени…
— Так я тебя не убивал… — произнес Аркадий странную фразу.
— Ты что, ничего не помнишь?
— Ничего. Я тогда выпил не меньше ведра…
— Я тоже. И мы с тобой поспорили.
— Что-то такое припоминаю, — кивнул Аркадий.
— А потом я сцепился с одним типом. Мы вышли и стали драться. А когда я увидел в своем животе нож, появился ты.
— У тебя уже был следователь? — спросила я Максима.
— Еще нет… Они что, думают, это ты?!
Пациент уставился на Аркадия, тот кивнул.
— Я им скажу! Я расскажу все, как было! Я… ты меня спас.
Он попытался подняться, но я его удержала.
— Тебе нельзя волноваться, помнишь? Лежи. Ты обязан очень быстро выздороветь и все рассказать.
— Я… да!
Максим с гримасой боли рухнул на подушки.
— Если бы не ты, я бы сейчас лежал не здесь, а на кладбище, — глухо произнес он. — Но я и сам, конечно, хорош.
— Теперь начнешь новую жизнь? — с улыбкой произнес Аркадий.
— Абсолютно новую!
И они пожали друг другу руки.
Я не помню, как мы оказались на улице. Но помню насыщенный густой запах свежести, который обычно бывает перед дождем. Вполне возможно, что с неба сейчас что-то польется — оно было серым и пасмурным, а поднявшийся ветер кружил одинокие желтые листья. Аркадий схватил меня за руку и увлек в аллею из молодых кленов и берез.
— Куда мы бежим? — спросила я.
— Не знаю, — рассмеялся он и остановился. — Я так давно хотел сказать, что люблю тебя. Теперь мне ничто не мешает. Я люблю тебя!
Он крикнул это так громко, что стая голубей, клевавшая что-то на асфальте, взлетела, громко хлопая крыльями, а несколько кленовых листов лимонного цвета спланировали с веток вниз.
— Надо же, здесь уже осень, — зачем-то ляпнула я.
— Август, — объяснил Аркадий.
— А у нас еще лето.
— Мне нравится лето. Поехали!
Он снова схватил меня за руку.
— Куда?
— В аэропорт! Пока лето не кончилось, мне нужно успеть достроить дом. И посадить дерево. И… сына родить. И пару дочек.
Кажется, на радостях Аркадий рехнулся.
— Успеешь, — произнесла я успокаивающим тоном.
— Что значит: успеешь? — Аркадий испытующе уставился на меня.
— А что это может значить?
— Не «успеешь», а «успеем».
— А-а…
— Уж не собираешься ли ты от меня сбежать? — с изумлением спросил он.
Я не собиралась, но не могла упустить возможности пощекотать ему нервы.
— Наш курортный роман, вроде бы, закончен, — сказала я. — Долги отданы…
Такой реакции я никак не ожидала! Аркадий опустился на одно колено, взял меня за руку и произнес:
— Ты выйдешь за меня?
— Мы знакомы меньше месяца! — ошарашено прошептала я.
Он, точно, не в себе.
— У тебя есть сомнения?
Улыбка слетела с его лица, он смотрел на меня серьезно и внимательно. Я видела: это не игра и не влияние момента. Он искренен и смертельно влюблен. Так же, как и я.
— Сомнений нет, — улыбнулась я.
— И у меня нет.
— Ну, тогда ладно.
— Это значит «да»?
— Это значит «да», — как попугай повторила я.
— Я же говорил: ты самая неромантичная девушка на свете! — рассмеялся Аркадий, встал с колена и обнял меня.
— А ты думал, я буду визжать и хлопать в ладоши?
Если честно, приблизительно так я себя и вела. Глубоко внутри. Но снаружи это, почему-то, никак не проявилось. Наверное, я просто ошарашена — столько всего произошло за последнее время, до меня еще не совсем дошло, что все волнения позади. Финал у этой истории такой счастливый, какого я представить себе не могла… А я все еще какая-то замороженная. Пора размораживаться!
— Не думал, но с удовольствием бы на это посмотрел. Спорим, ты будешь?
— Что? — я уже забыла, о чем мы говорили.
— Визжать и хлопать в ладоши.
— С чего это?
— Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
— Ну-ну. А, знаешь, что? — вдруг осенило меня. — Мне жуть как не нравится слово «брак». Пусть у нас лучше будет бесконечный курортный роман.
Аркадий подхватил меня на руки и закружил. Большие и маленькие желтые листья кружились вместе с нами, а капли дождя, который все же начался, танцевали вальс…
— Но ты же станешь моей женой? — прошептал Аркадий мне на ухо, когда мы остановились.
— Да. Я люблю тебя.
Его губы коснулись моих, и весь мир куда-то исчез…
Дорогие и любимые читатели! Роман закончен, но я пишу эпилог, который выложу через несколько дней. Если у вас есть пожелания и замечания, оставляйте их здесь:
По дороге я объяснила Аркадию, кто этот добрый волшебник, подаривший ему пропуск и белый халат, и почему на мне такой же.
— Так ты уже была там?!
— Он почти ничего не успел мне сказать.
— Почти?
— Он хорошо помнит нападавшего. Тот был высоким и… улыбался.
— Улыбался? Думаешь, это похоже на меня? — со страхом спросил Аркадий.
— Нет, — твердо ответила я.
Положив руку на ручку двери, я услышала, как мой спутник судорожно вздохнул. Представляю, как ему сейчас страшно! А вдруг мы войдем — и пациент закричит от ужаса? Я толкнула дверь.
Максим не закричал. Он вообще не заметил нас, потому что крепко спал. Мы на цыпочках подошли к кровати, Аркадий с надеждой всмотрелся в его лицо.
— Интересно, как он?
— Хорошо, — ответила я. — Он поправится. Надо его разбудить.
— Думаешь?
— Нас в любой момент могут отсюда выставить. Ты хочешь, чтобы мы ушли, так ничего и не узнав?
— Нет!
Аркадий протянул руку и осторожно тронул больного за плечо. Никакой реакции.
— Нужно сильнее, — посоветовала я.
— Лучше ты его разбуди. Вдруг он увидит меня и испугается…
— Ладно.
Сначала я была деликатной, но это не сработало. Максим дрых, как солдат после марш-броска! Добудиться его гуманными методами не было никакой возможности. Поэтому я прибегла к негуманным — ущипнула его за щеку. Он зашевелился, разлепил глаза, увидел меня, улыбнулся. Потом перевел взгляд на подошедшего Аркадия. В его глазах мелькнуло что-то непонятное… страх? Тревога?
— Я тебя помню, — сказал он Аркадию. — Ты меня спас.
— Что?!
Аркадий сжал мое плечо так, что кости чуть не хрустнули.
— Ты не дал мне вытащить нож. Врач сказал: если бы я его вытащил, мне конец.
Аркадий плюхнулся на табуретку, стоявшую рядом с кроватью. Я его обняла и почти рухнула на него. У меня тоже внезапно ослабли колени…
— Так я тебя не убивал… — произнес Аркадий странную фразу.
— Ты что, ничего не помнишь?
— Ничего. Я тогда выпил не меньше ведра…
— Я тоже. И мы с тобой поспорили.
— Что-то такое припоминаю, — кивнул Аркадий.
— А потом я сцепился с одним типом. Мы вышли и стали драться. А когда я увидел в своем животе нож, появился ты.
— У тебя уже был следователь? — спросила я Максима.
— Еще нет… Они что, думают, это ты?!
Пациент уставился на Аркадия, тот кивнул.
— Я им скажу! Я расскажу все, как было! Я… ты меня спас.
Он попытался подняться, но я его удержала.
— Тебе нельзя волноваться, помнишь? Лежи. Ты обязан очень быстро выздороветь и все рассказать.
— Я… да!
Максим с гримасой боли рухнул на подушки.
— Если бы не ты, я бы сейчас лежал не здесь, а на кладбище, — глухо произнес он. — Но я и сам, конечно, хорош.
— Теперь начнешь новую жизнь? — с улыбкой произнес Аркадий.
— Абсолютно новую!
И они пожали друг другу руки.
Я не помню, как мы оказались на улице. Но помню насыщенный густой запах свежести, который обычно бывает перед дождем. Вполне возможно, что с неба сейчас что-то польется — оно было серым и пасмурным, а поднявшийся ветер кружил одинокие желтые листья. Аркадий схватил меня за руку и увлек в аллею из молодых кленов и берез.
— Куда мы бежим? — спросила я.
— Не знаю, — рассмеялся он и остановился. — Я так давно хотел сказать, что люблю тебя. Теперь мне ничто не мешает. Я люблю тебя!
Он крикнул это так громко, что стая голубей, клевавшая что-то на асфальте, взлетела, громко хлопая крыльями, а несколько кленовых листов лимонного цвета спланировали с веток вниз.
— Надо же, здесь уже осень, — зачем-то ляпнула я.
— Август, — объяснил Аркадий.
— А у нас еще лето.
— Мне нравится лето. Поехали!
Он снова схватил меня за руку.
— Куда?
— В аэропорт! Пока лето не кончилось, мне нужно успеть достроить дом. И посадить дерево. И… сына родить. И пару дочек.
Кажется, на радостях Аркадий рехнулся.
— Успеешь, — произнесла я успокаивающим тоном.
— Что значит: успеешь? — Аркадий испытующе уставился на меня.
— А что это может значить?
— Не «успеешь», а «успеем».
— А-а…
— Уж не собираешься ли ты от меня сбежать? — с изумлением спросил он.
Я не собиралась, но не могла упустить возможности пощекотать ему нервы.
— Наш курортный роман, вроде бы, закончен, — сказала я. — Долги отданы…
Такой реакции я никак не ожидала! Аркадий опустился на одно колено, взял меня за руку и произнес:
— Ты выйдешь за меня?
— Мы знакомы меньше месяца! — ошарашено прошептала я.
Он, точно, не в себе.
— У тебя есть сомнения?
Улыбка слетела с его лица, он смотрел на меня серьезно и внимательно. Я видела: это не игра и не влияние момента. Он искренен и смертельно влюблен. Так же, как и я.
— Сомнений нет, — улыбнулась я.
— И у меня нет.
— Ну, тогда ладно.
— Это значит «да»?
— Это значит «да», — как попугай повторила я.
— Я же говорил: ты самая неромантичная девушка на свете! — рассмеялся Аркадий, встал с колена и обнял меня.
— А ты думал, я буду визжать и хлопать в ладоши?
Если честно, приблизительно так я себя и вела. Глубоко внутри. Но снаружи это, почему-то, никак не проявилось. Наверное, я просто ошарашена — столько всего произошло за последнее время, до меня еще не совсем дошло, что все волнения позади. Финал у этой истории такой счастливый, какого я представить себе не могла… А я все еще какая-то замороженная. Пора размораживаться!
— Не думал, но с удовольствием бы на это посмотрел. Спорим, ты будешь?
— Что? — я уже забыла, о чем мы говорили.
— Визжать и хлопать в ладоши.
— С чего это?
— Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
— Ну-ну. А, знаешь, что? — вдруг осенило меня. — Мне жуть как не нравится слово «брак». Пусть у нас лучше будет бесконечный курортный роман.
Аркадий подхватил меня на руки и закружил. Большие и маленькие желтые листья кружились вместе с нами, а капли дождя, который все же начался, танцевали вальс…
— Но ты же станешь моей женой? — прошептал Аркадий мне на ухо, когда мы остановились.
— Да. Я люблю тебя.
Его губы коснулись моих, и весь мир куда-то исчез…