Корабль встречали восторженно. Никто не верил, что он вернется, теперь капитан пользовался почетом и уважением.

Портовый город был большим. Люди разных мастей говорили на разных языках. Среди них я не очень выделялся. Горячо попрощавшись с командой, я пошел искать ночлег. После качки корабля, к которой я уже привык, земля, казалось, ходила ходуном. Денег у меня не было, а без них здесь нечего было делать. Ни поесть, ни найти ночлег, все в этом городе решали деньги.

Узкие улицы города и двухэтажные дома, сложенные из камня, казались уютными, но какими то чужими.

Гуляя по городу, и свернув на небольшую улицу, я увидел грабителей. Четверо оборванцев, подставив нож к горлу торговца, требовали денег.

Мое внезапное появление и уверенность сделали свое дело, негодяи разбежались в разные стороны. Торговец осмотрел меня. И тоже поспешил скрыться. В его кармане всего-то звенело несколько монет от проданного товара, на которые и позарились грабители.

Я пожалел о том, что сам не взял несколько драгоценных камней, сейчас я был бы сыт и знал, где можно было отдохнуть и переночевать. Но я и предположить не мог, что без денег ни один человек не захочет мне помочь.

Повсюду здесь, с начала спрашивали денег, а потом кормили или пускали на ночлег. Человек, умирающий от голода, мог не надеяться на еду, если у него не было денег.

Никто не помог бы ему, несмотря на его мольбы. И чтобы выжить некоторые из них шли грабить и убивать, иногда это не приносило ничего, но не останавливало злых намерений. В большом портовом городе люди забыли, что такое сочувствие, сострадание и человечность. Жестокость порождала жестокость, и те, кто с малолетства жил здесь, впитывали в себя новые законы жизни, как естественные, и никто из них не задумывался, что может быть иначе.

Ночь я повел на крыше дома в полной недосягаемости для других людей, вряд ли кто смог бы сюда пролезть. Голод давал о себе знать, но на него я пока не обращал внимания.

О том, чтобы подработать на ночлег, не могло быть и речи.

Тяжелая работа в порту или разбой, вот и все что предлагалось. Когда приплывал корабль, собиралось многие десятки бродяг, они дрались за то, кто будет разгружать корабль, чтобы потом получить немного денег.

На одной из небольших площадей я увидел циркачей, они без успеха пытались собрать денег за свое выступление, но похоже выручка была очень мала. В конечном итоге им самим пришлось убегать от толпы, которой они наскучили.

Я заметил, что чем дальше от порта, тем люди и дома становились лучше. Но здесь было полно солдат, они прогоняли бродяг, иногда жестоко их избивая. Я не походил на бродягу, мои одежды не были потрепанными, но солдаты с недоверием поглядывали на меня. И все же я столкнулся с отрядом из десяти человек. Он только выходил на службу, чтобы ограждать эту часть города от нечистот, как называли бродяг. Бродяги здесь были вне закона, в этой части города жили более богатые люди.

– А ну, стой, – скомандовал десятник.

Я остановился.

– Где ты ночевал этой ночью? – спросил он.

– Я только что приплыл сюда, – ответил я.

– По законам нашего города, если у тебя нет пяти монет, ты считаешься бродягой. У тебя есть пять монет? Покажи, – потребовал десятник.

– У меня нет денег, – тихо ответил я.

– Схватить его, – скомандовал десятник своим солдатам.

Я отошел немного назад. Еще не зная, что делать, сопротивляться или покориться. Четверо солдат подошли ко мне. Один из них достал кандалы. Я достал меч. Убивать я не хотел. Но вид меча немного остановил воинов, они немного удивились. Все они носили свое оружие на поясе, я же носил меч за спиной, где его не было видно.

– Схватите его быстро! – скомандовал десятник остальным солдатам, что поначалу остались на месте.

– Стойте на месте или найдете смерть, – сказал я им спокойно.

Солдаты с большей опаской подошли ко мне. Но никто из них не подходил ко мне ближе трех шагов, никто не мог сделать ко мне шаг или напасть на меня.

Я подавлял их волю, и они чувствовали страх, который не давал им напасть на меня.

Я стоял на месте, уйти я не мог, зная, что могу получить нож в спину, отступать тоже было нельзя, да и некуда, солдаты окружили меня.

Один из воинов кинулся на меня, пытаясь нанести мне удар своей саблей. Он упал от удара руки в шею и теперь корчился на земле, его собраться совсем растерялись, они даже не поняли, что произошло.

Они не решались наброситься, но и стоять на месте тоже не могли, с опаской посматривая на меня и мой меч.

– Берите своего собрата, и уходите с миром, – сказал я, пользуясь паузой.

Двое подняли своего товарища, в это время остальные воины разом накинулись на меня.

Я отступил еще и оглушил мечом менее осторожного воина. Он упал, но на это никто не обратил внимания. Через несколько секунд еще трое нападающих лежало на земле в своей крови, раненые, но раны не были смертельными.

Они набрасывались все разом, и мне нужно только было немного отступить и сделать резкий взмах мечом, чтобы его острие достигло цели.

Я отходил осторожно, но воины не преследовали меня.

На перекрестке со следующей улицей я увидел еще один отряд, они возвращались в казарму. Увидев происходящее, они кинулись на помощь к сослуживцам. Я запрыгнул на крышу дома и скрылся, убегая по крышам города.

Погони не было, но я знал, что могут снарядить все отряды на мои поиски. Озлобленные солдаты стали еще более жестокими. Они несколько дней рыскали по городу, но меня так и не нашли. Я спрятался в роще неподалеку от города. Уже не желая возвращаться. И решил пойти дальше от города, туда, где простирались равнины.