Собаки Левой Груди облаяли нас, когда мы ненадолго остановились там, чтобы пополнить припасы и выпить полуденного пива. Быстрый Поток и Рожденная Поздно, переговорив с деревенским старейшиной, мужчиной по имени Скорый Челнок, обменялись с ним новостями.

Увидев в этом мире первого мужчину, я воспрянул духом. Скорый Челнок был стар, но силен и прям станом и смотрел ясным, уверенным взглядом. Он разговаривал с женщинами уважительно, но как с ровней, не как раб или вассал; ни он, ни дамы не вели себя как господа, никто не строил из себя слугу-дурачка. Я беспокоился о том, как бы этот старик не оказался кем-то вроде задавленного матриархатом ничтожества. Но, как выяснилось, я ошибался.

Очень скоро мы снова тронулись в путь. Я шел рядом с Маминой Помощницей. (Как я узнал, она была акушеркой.) Она первой начала разговор.

– Ты знаешь, что твой спутник, Крошка, отмечен одним из знаков Богини?

– Нет. О чем ты?

Она схватила меня за руку и подняла ее вверх. Потом указательным пальцем проследила движение нескольких КА-вшей под моей кожей.

– Волшебные татуировки, которые есть на вас всех. У Крошки эти татуировки в форме лабриса, двустороннего топора. Совершенно особенные.

– Никогда не видел его татуировки.

Мамина Помощница хихикнула.

– Верю. Они почти всегда у него на интимных местах.

В смущении я отнял от нее руку.

Две следующие недели мы шли все время на юг. Постепенно становилось все теплее, растительность менялась на субтропическую.

И вот, поднявшись на очередной холм, мы увидели Кровь Десяти Зубров.

На середине спуска к подножию нам среди зеленой кущи стали попадаться одно– и двухэтажные каменные дома с плоской крышей. Они располагались все чаще и чаще, пока наконец не перешли в приличных размеров город. У дальней окраины города до самого горизонта протянулось море цвета темного винограда.

Я заметил, что в каждом доме на крыше есть вход с козырьком от дождя и с торчащей вверх лестницей. Других дверей в домах я не заметил, по крайней мере с тех сторон, что смотрели на меня. Быстрый Поток и Рожденная Поздно спешились и дальше повели своих могучих лосей под уздцы.

– Скоро вы встретитесь с Великой Матерью.

Когда дома стали лепиться друг к другу почти вплотную, мы поднялись на крыши и дальше шли по городу поверху, переходя с крыши на крышу по подмосткам и поднимаясь и спускаясь по лестницам. Пешеходное движение здесь было оживленное: и мужчины, и женщины, и множество шумной детворы.

Наконец мы остановились на одной из крыш, ничем не отличающейся от других.

– Можете спускаться, – сказала Быстрый Поток.

Я собрался с духом. Я привел нас всех в этот мир и потому должен был идти первым, хотя бы потому, что был единственным, кто мог говорить на местном наречии. Я спустился по крепкой лестнице. Внизу мне пришлось немножко помедлить, пока глаза привыкали к тусклому свету, струящемуся в затянутые пергаментом окна наверху и от масляных светильников, которые весьма незначительно разгоняли сумрак над каменным полом комнаты.

За широким столом спиной ко мне восседала рослая женщина с розовыми волосами. Она повернулась, и я тут же узнал леди Саншайн.