ЛЕОНИД ФИЛИППОВ

ДЕНЬ АНГЕЛА

(ЭКСТРАПОЛЯЦИЯ)

Тот же цвет, аромат,

Как и прежде, у вишни цветущей,

только я уж не тот

год за годом любуясь цветеньем,

постарел и переменился.

Ки-но Томонори,

старший секретарь Двора

Его Величества Дайго

ЛЕОНИДУ АНДРЕЕВИЧУ ГОРБОВСКОМУ.

ЛЮБИМОМУ УЧИТЕЛЮ

Именно то, что наиболее естествен

но, - заметил Бол-Кунац, - менее

всего подобает человеку.

Я был очень разочарован, когда вы

яснилось, что расшатать инстинкты у

человека еще труднее, чем расшатать

наследственность.

...ведь в них, в детях, не было ника

ких следов и задатков этой гадости.

Иногда он думал, как здорово было

бы, если бы с планеты исчезли все

люди старше десяти лет.

ВВЕДЕНИЕ

Так что же такое человек, - немедленно осведомляется он, - что такое человек совсем?

Предлагаемые материалы из архива Даниила Александровича Логовенко (известного также как Акушер) публикуются в соответствии с его волей и в указанный им срок: по истечении ровно ста лет со дня отказа Логовенко от предложенной ему, первому из землян и тогда еще человеку, ЗИП-инициации. Результатом этого отказа, твердого и осознанного, как и все действия Даниила Логовенко, человека и - позже - метагома, стала целая цепь событий, приведших, в частности, к информационному взрыву конца прошлого века - так называемому Большому Откровению.

Того немногого, что стараниями участников и исследователей тех событий стало достоянием масс*, оказалось более чем достаточно: отношение землян к идеям "вертикального прогресса" вообще и ко всему, так или иначе связанному с понятием "людены", было сформировано. Самое мягкое обозначение этого отношения - "осторожный скепсиса. Не говоря уже о серьезных проблемах просто с принятием подобной информации - такое ощущение неполноценности она вызывала.

Однако Большое Откровение - не единственное следствие отказа двенадцатилетнего Дани Логовенко стать первым ЗИП-инициированным из людей. Да, он рос и шел по тому пути, который привел его к роли Акушера; шел, ведомый верой в свою миссию и миссию метагомов. Но сегодня мы осознаем то, что Учителя видели уже сто лет назад: метагом, скорее всего, необходимый шаг в истории человечества, только шаг не вперед и, уж конечно, не вверх, а, скорее, - в сторону. И, понимая это, они продолжали искать - искать нового кандидата и, возможно, новое решение.

Впрочем, события развернулись так, что выбора у Учителей не оказалось. Первые двое из детей человечества, принявшие ЗИП-инициацию, не были не только добровольцами, но даже землянами в точном смысле слова.

Публикуемая подборка текстов из Архива позволяет более или менее полно воспроизвести события, давшие начало нашему движению и сформировавшие его в нынешнем виде. При подготовке к публикации, в соответствии с указаниями хозяина Архива, были отобраны материалы, относящиеся только к успешным работам группы "ЗИП" - из-за ограничений, связанных с тайной личности.

Я взял на себя языковую адаптацию текстов и, по мере необходимости, снабдил сухое перечисление фактов комментариями - как участник большинства событий после двухсотого года и координатор группы Проекта на Земле. Все имена, даты, а также географические и астрономические названия приведены к системе, принятой на Земле, и являются подлинными.

Кир Костенецкий,

координатор группы "Здравствуй и прощай".

24 ноября 242 года. Лагерь "Ковчег-Полюса

Текст 1

Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих.

Поступление в Архив: 16.11.150

Отчет по базовой части операции "Маленький принц"

Исполнитель: Гимел, играющий Учитель

Координатор-стажер: Д. Логовенко, интерн Проекта, Земля

Начало операции: 14.05.149

Передача на ведение координатору: 8.10.150

Решение о начале операции "Маленький принц" принято под давлением форс-мажорных обстоятельств. 14 мая 149 года в так называемой "теневой" области зоны "Ц" при попытке проникновения в атмосферу планеты ЕН 7316-2 (современное наименование - Ковчег) спутником-автоматом Старших был выведен из строя звездолет ГСП с тремя землянами на борту. Сигнал был получен немедленно, однако двоих землян спасти не удалось, третий же - годовалый младенец - выжил, хотя и получил серьезные травмы. Как эвакуация мальчика, так и информирование о его местонахождении землян означали бы немедленную деконспирацию хотя бы части Проекта, то есть исключались априори.

В то же время возможность получить в распоряжение планируемой группы "ЗИП" годовалого землянина, не нарушая этических табу, сулила такие перспективы, что Учителями было принято исключительное решение: временно снять вето Старших на контакты с разумом типа "меторг" и допустить симбиотическую связь меторга планеты Ковчег и мальчика с Земли - Пьера Александровича Семенова - для подготовки его в будущем к ЗИП-инициации.

В этом же году еще одно событие сыграло на руку Проекту. 8 августа 149 года в результате слепой попытки землян исследовать одну из тринадцати "пуповин", осуществлявших контрольно-связующие функции в проекте Старших "Ихтиандр", та была необратимо повреждена. Наблюдение за субъектом вживания - десятилетней Эдной Ласко (девизный знак "Вода") - стало невозможным, и решено было использовать девочку в операции на Ковчеге - в качестве скрытого посредника между меторгом и ребенком с земли. Поэтому Учителями была синтезирована и адаптирована для этой цели новая "пуповина", а на Земле 10 августа организована дубль-инсценировка гибели ребенка. В дальнейшем Эдне Ласко был присвоен новый девизный знак. И именно Эдна, а не Пьер, как предполагалось, стала первой, прошедшей ЗИП-инициацию. Это, разумеется, многократно упрощало всю процедуру контроля и наблюдения и позволило в дальнейшем избежать и громоздких перестраховочных действий, и этических ошибок. Таким образом, фактически "человеческая" часть Проекта начала свое существование 6 октября 150 года в день двенадцатилетия первого члена группы "ЗИП" Эдны Ласко (новый девизный знак "Мама"). А временная база группы была размещена на полюсе планеты Ковчег, вне сферы действия полей меторга.

Текст 2

Когда бог, спустившись с неба, вы

шел к народу из Питанских болот, ноги

его были в грязи.

Горам Ируканский

Поступление в Архив: 2.06.160 Отчет по операции "Маленький принц" завершение базовой части Исполнитель: Д. Логовенко, группа "Метагом", Земля Координатор-стажер: Э.Ласко, группа "ЗИП", Ковчег Работа по завершению базовой части: с 21.04.160 Передача на ведение координатору: 27.05.160

ЗИП-инициация Пьера Семенова проведена 21 апреля 160 года - в день его двенадцатилетия. Вообще говоря, та процедура, которая была опробована на Эдне и в дальнейшем принята - в упрощенном виде - на всех гуманоидных планетах, входящих в Проект, для Пьера не подходила. В этом вопросе Акушер целиком доверился "компетенции" меторга - симбиота Пьера. Впрочем, результат был получен вполне адекватный, и к двенадцатилетней Эдне Ласко присоединился ее ровесник и второй член группы "ЗИП" Пьер Семенов (девизный знак "Маленький принц").

Отличие второй инициации было не столько технологическим, сколько этическим. Пьер, прожив на Ковчеге 11 лет в биоэнергосимбиозе с меторгом планеты, не был осведомлен о его существовании, как и о присутствии в зоне общения Эдны. Он считал себя единственным обитателем мира. В планы Учителей, согласованные с меторгом (лучшей формулировки я не нашел, а эта - лишь грубая аналогия. - К. К.), входила встреча Пьера с людьми. Это, безусловно, исключало любое общение с меторгом - существом негуманоидного, мягко говоря, типа. Напротив, в бессознательную сферу ребенка удалось заложить достаточное количество земных архетипов, чтобы будущая встреча с себе подобными не стала для него проблемой. Вопрос же о роли Пьера как посредника между землянами и меторгом был снят, как бесперспективный, после модельного проигрывания.

Таким образом, Пьер Семенов был инициирован без его ведома, и это - первый и последний случай в истории Проекта.

Текст 3

Вы знаете, у человечестве есть по край

ней мере два крупных недостатка. Во-первых,

оно совершенно не способно созидать, не

разрушая. А во-вторых, оно очень любит так

называемые простые решения. Простые прямые

пути, которые оно считает кратчайшими.

Поступление в Архив: 5.03.162 Отчет об операции "Третий - липший" Исполнитель: Э.Ласко, группа "ЗИП", Ковчег Контроль. Д. Логовенко, группа "Метагом" Начало операции: 11.02.161 Завершение операции: 1.03.162

Появление на планете людей с Земли, естественно, не было неожиданностью для Акушера, уже включившего к тому времени в Игру почти полсотни метагомов. Задача операции сводилась к тому, чтобы аккуратно показать землянам Пьера, а уж выводы они должны были сделать сами: и о невозможности использования планеты, и о наличии на ней чуждого разума. Все так и получилось, и если в чем-то земляне не оправдали ожиданий, то только в лучшую сторону. Это относится как к действиям ксенопсихолога Геннадия Комова, сумевшего удивительно быстро и адекватно включиться в работу с Пьером на вербальном уровне, так и к решению земного руководства о необходимости покинуть Ковчег, оставив лишь информа ционный канал.

Работа Эдны почти целиком сводилась к наблюдению - если не считать нескольких штрихов в картине этого мира, увиденной глазами землян. Что же касается Пьера, то реакции его были вполне человеческими. Это подтвердило правильность формирования в его мышлении антропоморфной установки.

(Сведения о том, как вся эта история виделась "с другой стороны*; интересующиеся могут получить в отчетах об операции "Ковчег-1" на Земле - через БВИ - доступ открытый. - К. К.).

Текст 4

Чтобы быть борцом, нужно уметь ненави

деть, а как раз этого вы не умеете. Так же,

как и мы теперь...

Поступление в Архив: 14.01.168 Отчет о развертывании базы операции "Питер Пэн" Исполнитель: Э.Ласко, группа "ЗИП", Ковчег Координатор-стажер: Ир Сепритуан, группа "ЗИП", Надежда Начало операции: 16.03.165 Передача на ведение координатору: 22.01.168

Третьим в списке группы "Здравствуй и прощай" стал одиннадцатилетний Сепритуан с планеты Надежда. История его появления и введенного для детей с Надежды изменения возраста вкратце такова.

В 125 году Старшие получили сигнал о пандемии на Надежде. Мутантный вирус (условное наименование, принятое позже для базовой разновидности, выделенной на Земле - "Прокруст") вызывал болезнь Мациейра-Коэлхо в неизлечимой злокачественной форме по достижении примерно двенадцатилетнего возраста. Уровень развития цивилизации Надежды не давал шансов на контакт, а следовательно - и на организацию лечения. Времени на поиски мягких решений не оставалось: пандемия длилась уже больше двух лет, человечество Надежды шло к катастрофе. Поэтому в 126 году Старшими была проведена эвакуация населения (операция "Красное море"). Дальнейшие действия известны нам лишь по эту сторону Занавеса: Старшие продолжали изъятие и переброску людей с Надежды - теперь уже только детей - используя имеющийся в Зоне арсенал фантомных средств.

С мая 164 года координация этой работы перешла к Учителям, и они сразу же подключили к ней группу Проекта "ЗИП". А уже через три месяца появился первый доброволец: десятилетний Ир Сепритуан, в будущем - один из лучших и активнейших работников Проекта. Ни родных, ни каких-либо привязанностей среди эвакуированных или оставшихся на планете у Сепритуана не было, и он не только не колебался, а, напротив, очень обрадовался новому содержанию жизни.

Моделирование показало, что при одновременной вакцинации от "Прокруста" и ЗИП-инициации достаточно велика вероятность осложнений на иммунную систему. Поэтому инициация Сепритуана (а в дальнейшем - и всех добровольцев с Надежды) была проведена по достижении одиннадцатилетия, то есть 16.03.165 (с присвоением девизного знака "Питер Пэн"). Таким образом, иммунитет против вируса ни Сепритуану, ни другим детям с его планеты, вступавшим в Проект, был уже не нужен.

* * *

(Особая ситуация на Надежде определила и тот факт, что во второе десятилетие существования группы "ЗИП" именно с этой планеты в группу вошло подавляющее большинство добровольцев - и были это чаще всего мальчишки, к своим одиннадцати годам - почти профессиональные бойцы, жесткие и целеустремленные. Потеряв образ конкретного врага (то есть "плохих людей" собирательное наименование на Надежде для всех фантомов Старших), эти ребята остро нуждались в точке приложения сил, что и сделало их на долгое время лидерами группы. Именно их энергия и оптимизм позволили в течение трех десятилетий - со 165 по 194 годы - включить в ареал действий такие разные планеты, как Гиганда, Саула. Цурэнаку и Саракш. - К. К.)

Текст 5

Воспитание его было поставлено из рук вон плохо, и потому он был сообразителен, не жесток...

...людей с совершенно иной психологией, с совершенно иными потребностями, а эти люди не могут существовать и тем более функционировать в прежней атмосфере низкого корыстолюбия, кухонных интересов, тупого самодовольства и сугубо плотских потребностей. Им нужна новая атмосфера...

Поступление в Архив: 8.08.198 Отчет о ходе операции -"Питер Пэн" Исполнитель: Ир Сепритуан, группа "ЗИП", Ковчег Контроль: Далет, играющий Учитель Координаторы-стажеры: Токива дон Хару - Цурэнаку, Мира Мусаи - Саракш, Бригг - Гиганда, Ул Арвиан - Надежда, Митайра-су - Саула группа "ЗИП" Отчетный период: с 18.05.168 по 30.07.198 Дальнейшее ведение - координаторы на местах

За время стажировки Сепритуана в качестве координатора сразу по пяти планетам были отобраны кандидаты на каждой из них, и самые одаренные стали координаторами Проекта:

Токива дон Хару, Цурэнаку, Арканарская область, ЗИП-инициация 8.11.166, 12 лет, девизный знак "Флейтист";

Мира Мусаи, Саракш, Республика Ода, инициация 19.02.167, 12 лет, знак "Пеппи";

Бригг, Гиганда, Герцогство Алай, инициация 3.01.168, 12 лет, знак "Леопольд";

Ул Арвиан, Надежда, Загорье, инициация 11.07.167, 11 лет, знак "Атрайо";

Митайра-су, Саула, Империя Долин, инициация 15.01.168, 12 лет, знак "Алиса".

Все время становления координирующей сети группа проекта "Метагом" постоянно консультировала Эдну и Сепритуана, а позже - и местных исполнителей, и, конечно, помогала транспортом и связью.

(По мере освоения членами группы "ЗИП" минимальной технической базы Проекта сами метагомы стали все реже "появляться на горизонте". А к концу 198 года, когда в каждой из зон были задействованы уже десятки ЗИП-инициированных и сотни кандидатов-добровольцев, общение изредка поддерживал лишь Акушер. Однако канал связи как с метагомами, так и с Учителями (через контролера) оставался постоянно доступным. для всех.

К тому времени само слово "группа", как и термин "ЗИП" давно вышли из употребления в живой речи. И по сей день о члене сообщества "Здравствуй и прощай"- говорят: "он из команды", или просто: "наш", а обращаются в команде друг к другу по имени или с традиционным уже "Хэй, ребенок" - на любом из языков наших шести планет или - для новичков - на линкосе. - К. К.)

Реконструкция 1

Цурэнаку

Как это так: барон - товарищ?

Токива отлепил от висков кристаллы и потянулся. Внешний мир медленно овладевал органами чувств. За занавесками портшеза шумел город - явно одна из центральных улиц.

Так, до переулка Каты - рукой подать. Вздохнув, Токива оглядел внутренность носилок и собственное пестрое одеяние все ли находится в соответствии - и занялся лицом. В последнее время это давалось все труднее. Ушла легкость, с которой он не так давно одним усилием перескакивал из своего настоящего "я" в образ капризного глуповатого барчука. Что ж, удивляться нечему. Маловато практики. Когда последний раз был в городе не ночью? Вот именно. Вылезу в один прекрасный день пред дворцом с кристаллами на физиономии или вовсе в мнемошлеме - то-то радости будет любителям колдунов и оборотней. И не только любителям...

Юный баронет Токива дон Хару-но-Пира-но-Арканара отдернул занавеску и тупо уставился на текущую мимо толпу горожан. Нижняя челюсть благородного отпрыска непрерывно работала, совершая круговые движения, губы издавали чмокающие звуки, взгляд, видимо от регулярного кондитерского обжорства, был осоловелый. Баронет высунулся из портшеза и крикнул верховому слуге, расчищавшему дорогу через толпу, что-то невнятное. Процессия остановилась. Огромные бронзовокожие носильщики одновременно опустились на мостовую и замерли, словно неживые.

Переулок Каты Праведного. Для парадного портшеза с гербами замка Хару - место не совсем подходящее. Впрочем, если кто-то из прохожих и обратил на это внимание, то лишь мельком: хватает забот и без чудачеств баронов. Им-то небось не приходится отдавать своих сынков в учение к мясникам или золотарям, чтобы хоть одним ртом в семье было меньше.

Баронет Токива неуклюже выбрался из портшеза, отпихнул слугу, сунувшегося было помогать, и пошел в направлении уж вовсе странном - как раз к мясной лавке. На пороге ее он имел короткую беседу с Мацу, учеником мясника - полной своей противоположностью, насколько это вообще возможно для двух двенадцатилетних мальчишек одного народа.

Юный баронет вернулся к своей свите и двинулся дальше. Через некоторое время его можно было видеть подъезжающим к площади святого Кэру, расположенной на севере и в непосредственной близости от нового монастыря. В монастыре Токива пробыл совсем уж недолго - никак не более двух минут. Он лишь перекинулся несколькими фразами с одним из служек младшим братом Амой, мальчиком странной внешности, напоминающим скорее аристократического отпрыска времен регентства. После этого он покинул монастырь и площадь, пошире распахнул занавески портшеза и направил слуг в сторону дворца - к резиденции Магистра. Впрочем, к самому отцу Наке он не собирался - да, пожалуй, и не пустили бы. Зато в задних помещениях старого Дворца дел нашлось, видимо, немало, так как появился баронет не скоро и совсем с другой стороны здания, к тому же - в сопровождении маленькой пестрой свиты. Как и первые двое его собеседников, новые спутники баронета были одного с ним возраста.

На площади дон Токива дождался свиту, после чего отпустил верхового слугу и варваров-носильщиков с портшезом, сам же, с легкостью, неожиданной в толстом разряженном в кружева мальчике, вскочил на запасную лошадь и, наклонившись к своим товарищам, сказал им еще несколько слов. Толчея на улицах была очень велика, и баронет на своем коне потерялся в потоке прохожих и всадников. Дальнейший путь его никому не известен.

* * *

Славные мальчики и девочки, подумал он. Странные, но славные. Жалко их, вот что... подрастут, полезут друг на друга, размножатся, и начнется работа за хлеб насущный... Нет, подумал он с отчаянием. Может быть, и обойдется.

- Слышь, братик Ама, тебя опять не было с месяц, верно?

- Да, около. Я в тот раз в канун Богоявленья приходил. А что сделаешь - монастырь. Орден - это тебе не отец с мамкой, ночью в окно не сиганешь.

- Это-то мы понимаем. А вот тренировок ты, ангел божий, почитай уже с дюжину промотал. Все небось в молитвах о нас, грешных.

- Эй, Пикка, брось, чем он виноват.

- Верно, бросьте парни - не его дело воевать. Его дело монастырская братия. Одних новых послушников только этой весной вон сколько приняли. А, Ама?

- Да, девятнадцать. И из них трое - верный крест дают на Детекторе.

- Ну вот, а вы - тренировки. К тому же кто у нас лучший лазутчик, когда надо через посты или, хуже того, к девчонкам в монастырь? Ты-то, Мацу, небось не больно-то согласишься в платье щеголять!

- Ха, да если б он и захотел, кто его, дылду, за девочку примет - вон ручищи одни...

- Ребята, хватит, я все равно больше девчонкой не пойду с того раза тошно. А вы бы слышали, как Тана хохотала, когда я перед настоятельницей врал... Нет уж.

- Ты, брат, не обольщайся - еще придется. Сам виноват зачем ты такой, на ангелочка похожий? - вот тебя всюду и пропускают. Да и не тренируешься почти - разве это плечи? Молитва небось мышц не добавит.

- Точно-точно, Амка, вчера баронет опять платье из замка притащил - ясно, у сестер тягает. Благо, они из всего выросли, верблюдицы, только и на уме: ах, офицер, ах, вон поехал...

- Ладно, Мацу, ты у нас зато больно здоровый, орясина.

- Ну дак, не кинжальчиком по воздуху небось - топором косточки по пяти часов кряду рубаем - в лавке-то. Зато и Амку, когда надо, могу на плечах подвезти. Как тогда, в Белом Бору, - и платьице чистенькое осталось. А быстроты у меня не меньше вашего - мускулы делу не помеха.

- Все-все, дети, хорош. Что нам-то делить? А вот кто, братцы, сегодня - то бишь с утра - во дворец пойдет?

- Я, наверное. Баронету-то нельзя, он на этой неделе уже дважды мелькал.

- Ага, причем один раз - днем без слуг!

- Мало, Токива, болтают о тебе?

- А что, разве новое что-то?

- Да нового-то немного, все о том же: колдовство дескать, детей ему на глаза не показывать - души из них вытягивает, мороком заменяет - и сам не растет, и рядом с ним... А то вот еще нынче о призраке стали толковать: мол, не живой он, а так - видимость одна.

- Ну, это все вариации. На то и языки мамашам, чтобы чесать ими. А что же наша пропаганда?

- Есть и наша - легенду, что Учитель посоветовал, удалось вроде пустить.

- Это о святом отроке?

- Ну-ну, не зазнавайся так, твое благородие. Уж и о святом! О праведном пока только.

- Мальчики, а что за легенда?

- Амка, расскажи, ты ведь перекладывал - вон Лина не слыхала.

- Ну что, легенда о праведном отроке Каве. Не такая и новая - было что-то похожее - только там языческие святые. В общем, Кава этот так истово верил и себя блюсти стремился, что просил, значит, Творца не дать ему стать большим. Дескать, взрослые все как один в грехе, а он хочет прямо на небо - пока безгрешен.

- То есть жить неохота было парню - и все дела.

- Ладно, ты будто не сам к нам пошел.

- Ого, сравнил! То-к вам, а то - на небо!

- Че-то я не пойму, Такка, сам-то ты что предпочитаешь?

- Парни, парни! Ну что вы все на себя мерите - это ж пропаганда. Вы вон у нас второй год, книг одних сколько прочли. А народ любит, когда красиво - со слезой. Ну не о вакцине же этот Кава молился! Во что верят - то и плетем.

- Верно, Токи. А вы - хорош перебивать. Пользуетесь, что Амка у нас кроткий, он и ругаться-то не умеет.

- А что, мальчики, это разве плохо?

- Лина, кончай, не наигрывай, ты ж не в городе.

- Ладно, Ама - доскажи. Мы не будем больше.

- Верно. Что там по сценарию дальше со святым отроком?

- С праведным.

- А, один черт!

- Ну так молитва его, значит, была услышана - даже знамение ему было - но переработана творчески. Дескать, такое дите пускай несет свет своей праведности заблудшим взрослым и, значит, оставлен он был среди смертных в виде вечного отрока. И по сей день бродит по землям и странам, несет, стало быть, свет веры.

- Что ж, красиво. А, баронет? Тянешь на несущего свет?

- Но-но, без намеков! Шутки шутками, а мы будто не для того тут...

- И что, верят?

- Да кто их знает. Главное, пошло в массы. Особенно женщины такие байки любят. А уж от себя - чего только не надобавляли. Я вот вчера только у хозяина сам этот фольклор слышал. Соседка наша, тетушка Уки, в очереди излагала. Слушают, Кстати. Так у нее там Кава этот мало что по воде аки по суху не ходит, а уж и светится он ночью, и звери лесные ему служат, и птица Сиу на себе возит... Я бы прослезился, честное слово, да работы было невпроворот.

- Так что пошла сказочка в народ. Глядишь, и о колдунах подзабудут. А то детишек, вишь, повадились запирать от ихнего баронетства.

- Да ладно, много ли нашего брата назапираешь! Вон на той декаде в замок Хару, даром что полдня верхом, - полторы дюжины городских, кто как, а добрались. Девчонок - и тех четверо. Прятать! Нынче в Арканаре ночью и монаха-то редко встретишь, а уж мальцу много ли надо: проскочил - ладно, а ежели патруль - так какой с сопляков спрос...

- Однако и расслабляться не очень стоит. Монахи, они ведь тоже, знаете, разные.

- Да ладно, что эти попы против акса возразить смогут! Помните, как баронет прошлой весной копье у того здоровенного в воздухе перехватил? А тот аж отключился - варежка нараспашку, узду бросил, слюнки пускает. Так, снулый, и сполз с седлом в канаву. У Ниги-то кинжал отцовский, любую упряжь - как масло...

- А что, пацаны, у кого та лошадь сейчас?

- Да нет, она не у нас - в Соане у ребят. Еще в канун Великого мученика в караване ушла - не было ж гиперсвязи, а там эпидемия.

- А, верно, пятеро уехали тогда. Учитель еще потом появлялся, двоих сам забрал - без цепочки, прямо на Полюс.

- Это, выходит, с тех пор никого не присылали? Сколько прошло-то?

- Да уж полсезона точно.

- Ага. Так что скоро Капитан подтянется. С ревизией.

- Что ревизия! Тренировки будут новые, книги, кристаллы свежие, вот - да!

- А как зелье-то у нас, не все вышло?

- Здрасьте! Проснись, дите малое, неразумное! Два раза с прошлой доставки сверх нормы по гипер добавляли - видишь же сам, сколько новеньких.

- Ну че, здорово. Эдак мы что ж, дыру сию чертову без взрослых оставим?

- Ах, старший брат Мацу, твои бы слова - да комунибудь в уши. Жаль, некому. Куда там! Дойти бы хоть до половины отобранных Детектором. А ты - без взрослых! Мечты, брат, розовые.

- Да что вы, мальчишки, все о вечном. Мы воевать будем сегодня? Утро ж скоро. Еще вон кристаллов на час каждому! И поесть - раз уж не спали совсем.

- И то дело! Дама права. Еду - на потом. Кто вчера вел тренировку? Баронет? Ну тогда я - сегодня. Давайте по пятеркам - четверо на одного - без касания. Девчонок, девчонок разберите - а то вон они опять друг с дружкой - хиханьки одни. Нет, с кинжалами - потом. Ленты для глаз кто убирал? Ну так раздай. До пикового акса - полчаса. Разминаемся...

Реконструкция 2

Саракш

Я никогда не верил во флогистон. И я никогда не верил в сверхцивилизации. И флогистон, и сверхцивилизации - все это слишком человеческое... Не от разума. От неразумия... литература в ярких дешевых обложках. Это все попытки натянуть фрачную пару на осьминога. Причем даже не просто на осьминога, а на осьминога, которого на самом деле не существует.

Старший советник Годи

До конца обеденного перерыва оставалась едва ли минута, а я все стоял посреди кабинета. Да еще в плаще. Это я-то, который всегда начинал работать раньше всех, а уходил - последним. Нет, я был все тот же. И ни любви к своей работе, ни хватки не потерял ни на волос. Тот же незаменимый спецпомощник Генерального по прозвищу Клещ, про которого все знают: если вцепился - все, не отдерешь. Самые глухие, самые гробовые случаи они приберегали для меня. И заключали пари. Правда, в последние год-два все реже: мало, ох как мало было шансов у ставивших против меня. Но вот это новое дело...

В нашем Департаменте вообще трудно кого-либо удивить. Особенно в последние годы. Уж каких только судебных процессов мы не повидали! Нередко случалось и такое, что явственно попахивало чертовщиной. Но это - всегда лишь на первый взгляд. А покопаешь - глядь, а вон и вполне материальное объяснение. Только успевай ордера выписывать. А уж там, как говорится, решит суд.

Впрочем, вся эта мистика и прочая метафизика - не по моей части. Чаще всего подобные дела шли в отдел мошенничества к Фокуснику Мануту. Ну а если он не вытягивал - что ж, тогда последняя надежда - специальный помощник Генерального прокурора, старший советник юстиции Годи. Он же Клещ. Однако на этот раз они, видно, "сразу усекли, что дело не из простых. Чтоб не сказать - стенка. Так что прямо с меня и начали. Причем даже не Генеральный приказывал - он только перебросил прочую работу на потом или на вторых спецов. А приказ был аж от самой Четверки - то есть, попросту говоря, позвонил Второй. И не через референта, а сразу сам. Ну, это-то ладно, это нам не впервой, мы себе цену знаем. А вот дальше - дальше сразу начались странности. Казалось бы - звонит кто-то из Четверки. Бывает. Чаще всего Второй и звонит - ну, или приказ приходит за его подписью. Он ведь нам кто - он шеф по внутренним делам - раз, ну и, само собой, контрразведка тоже его ведомство. А тут вдруг - извольте - я, говорит, к вам, Годи, как глава ведомства образования и охраны детства обращаюсь. Однако, думаю. То есть не то чтобы я не знал, кто в Четверке за что отвечает. Но чтоб шеф моего шефа говорил со мной так, будто я директор школы... Бывают, правда, и дела по нарушениям прав детей: беспризорные там, сироты, разврат всякий, потом опять же киднэппинг. Но это ведь все семечки, никак не наш уровень. Ладно, думаю, послушаем, что дальше будет.

А дальше так. Дело сверхсекретное, в одном экземпляре. (Что ж, бывает.) Подчинение - лично ему. Второму. Помощников, посвященных в суть дела - ноль. Изволь крутиться, как хочешь. Зато полномочия - по классу "ото". Ну и машина там, пропуска, охрана - само собой, на то мы и при Генеральном. Сроки? Так, думаю, сейчас, как всегда: лучше бы, конечно, к началу прошлой недели, но в крайнем случае - ко вчерашнему вечеру. И такое бывало. А вот и нет. Представьте, и тут что-то новенькое - работайте, Годи, я вашу хватку знаю, не тороплю. Дело не из легких (удивил!), спешить не надо. Однако, если почувствуете, что что-то и вправду "горит" - ну тут уж действуйте по обстановке. Да что я-не мне вас учить. Все. Понятно? Так точно, как не понять. Ну вот и ладненько, а материалы я вам сегодня же и подошлю. С курьером. Есть-понял. Жду. Тут надо знать Второго. Его "сегодня" означает чаще всего - в течение пяти минут. Вон она, Резиденция-то, стену из окна видать. Не заждешься. Но на этот раз он и вовсе подгадал - не иначе, отослал курьера, а потом уж звонить принялся. Так что папку с делом я получил секунд эдак через десяток после его "желаю успеха". Ну и, значит, за оставшиеся до обеда два часа все и прочел. Три раза. Сперва - по диагонали. Второй раз - внимательно. А когда уже начал понимать, что они мне подсунули, - и совсем не спеша.

Обедать я и так редко хожу, а тут и вовсе аппетит пропал. Так что прогулялся я по парку, пытаясь думать о постороннем, дабы вся эта мистика поискала себе объяснения не в сознании, а где-нибудь поглубже. И вернулся в кабинет - как был, пустой, без единой мысли. У меня не то что версий, у меня и вопросов-то не было. Постоял так, вроде любимца читающей публики мудрого инспектора Кане Патеру, глядя в Мировой Свет - разве что без папиросы в зубах, снял плащ и принялся за чтение в четвертый раз - будто бы впервые.

Что ж, думаю, раз нет версий, будем делить факты на группы. По полочкам. Но ведь это только говорится так - "факты". А в деле этом кроме голых фактов было и еще кое-что. Анализ, что ли. Так что начал я с разбиения дела на информацию как таковую - это то, что с именами, датами и местом действия, и дополнительные, так сказать, сведения.

Итак, что мы имеем реально. Без эмоций и прочих комментариев. Имеем мы целую систему интернатов для детей-сирот. Дело ясное - всего десять лет, как исчезла Сеть башен и вместе с ней - Отцы. Восемь - как кончилась война, и только пять - как были задавлены последние путчи "бешеных". Так что сирот, сами понимаете... Но среди всех интернатов обычного, так сказать, типа есть один особый. Точнее, было два, но как раз пять лет назад, в первый год более или менее нормальной жизни, их объединили. А необычны эти интернаты тем, что жили в них не просто дети-сироты, то есть дети войны, дети эвакуации, дети всеобщей драки всех со всеми. Нет. В них собрали когда-то, еще при Отцах, детей тех, кого называли тогда выродками - и только их. Причем в первый интернат попали дети выродков легальных, и не просто легальных, а - правящих. Ну а во второй, понятно, - каторжников, подпольщиков, уничтоженных: словом, врагов. Ясное дело, и качество жизни и обучения в этих заведениях слегка различалось.

Все это я, впрочем, знал и раньше. По долгу службы, так сказать. А вот о том, как и зачем эти интернаты были созданы, прочел только сегодня - и, надо сказать, не без интереса.

Оказывается, всеми этими делами - выродками то есть - занималась целая наука. Даже группа наук. В частности, изучали и такое явление, как наследственная предрасположенность. Дело ведь было хитрое: с одной стороны, врагами системы в Стране Отцов были исключительно выродки. А с другой - уничтожить их совсем Отцы никак не могли - должен же кто-то и править.

Куклы-то, то есть те, на кого Сеть действовала "позитивно", уж никак в правители не годились. Вот они и исследовали - искали, как бы взять это дело под контроль. Ну, чтобы их дети, значит, были не куклы, а все прочие - в общем строю...

И показали эти исследования вот что. Дети выродков в девяноста восьми случаях из ста - в родителей. Надо ведь учесть, что браки "обычных людей" с выродками не то что были редкостью - их просто не было. Вообще. Это, впрочем, понятно. Так что вывод был сделан простой: всех детей "не кукольного типа" - под контроль. Детей элиты - в руки элитных же педагогов и в элитные условия - растить из них смену. А тех, что наоборот, то есть детей "воспитуемых" - отдельно. Но там - поинтереснее. Те, которые постарше и уже что-то соображают, те - все, враги, мстители - их просто изолировать. Правда, умники местные и там пользу нашли; использовать детей подпольщиков и беглых как приманку-наживку. Точнее - хотели использовать. Никто не клюнул и не приплыл. Тут в деле даже выписка есть - некто большого ума и весьма сведущий в психологии доказывает на сем примере всю патологичность психики выродков-родителей. Дескать, готовы даже своих детей бросить на растерзание. Ну конечно, а как же... И там же приложена копия решения штаба подполья о запрещении акций по освобождению детей - разумеется, знали, чем такая акция обернется.

Однако были ведь и дети до двух лет - несмышленыши еще. Никак не враги. Почти все - сироты. Ведь таких малышей не бросишь - только силой разлучить можно. Чаще всего и гибли, не отдавая. Вот... И этих Отцы тоже решили на свою сторону своих-то в элитном заведении было немного: мало кто из верхушки доверял Отцам настолько...

Ну а когда Сети не стало, все эти идеи о воспитании элиты, о контроле над будущими врагами - все это, понятно, ушло, кануло вместе с башнями. И многих детей постарше разобрали. Кого - родители, кого - родня дальняя или друзья. Остались только самые малолетки: имена-то им сменили, родни никакой, так что - под опекой Департамента образования и охраны детства. И был бы интернат как интернат - один из многих. Но... Но вот тут еще тетрадочка, а в ней уже не факты с местом и временем, в ней - анализ. Отцы сгинули, а наука их, хоть и на голодном пайке, а кое-что делать продолжала. Да и власти новые помогали: интерес-то был, хоть и иного рода. Надо было кукол бывших лечить, в людей превращать.

Я эти времена помню - хоть и молодой был. Нас тогда долго думать учили. И не всегда грамотно - так, вслепую шли, методом тыка. Отсюда и путчи: и "бешеные", и прочее подобное. Но - к делу. А в деле - вот тетрадочка эта. И в ней - данные науки. Излучение-то ушло, а разделение на выродков и "нормальных" - нет. Куда ему деться - вот так-то сразу? И оказалось, что за годы работы Сети башен нас не просто оболванили и голову нам задурили. Нас сделали - как это у них там? ага, вот - гипнабельными. То есть, говоря человеческим языком, есть излучение - нет его, а верить нам во что-то надо. Я говорю "нам", но это так... В смысле - большинству. Я-то, похоже, как раз из тех, кого умные головы, писавшие эту тетрадочку, зовут "лабильно-устойчивыми". То есть обучению поддаюсь, и после года-двух битья мордой о факты способен начать думать сам по себе, башкой. В отличие от большинства. Те, согласно строгим научным данным, все больше ищут, во что бы поверить - и желательно слепо и навсегда. А думать - это нет, поздно.

Но и это бы не беда. Настоящая беда в другом: ведь и дети их тоже такими растут: учителей-то где на всех наберешь, чтобы думать заставляли?

Вот и выходит, что как были дети из этого интерната надеждой нации, так и остались. Не единственной - многие ведь с родителями живут. Но все же. Тем более что выяснили умники мои - позже, конечно, уже не при Отцах - что генетическая обусловленность "вырожденности" крайне маловероятна. Проще все: не в генах дело, а в атмосфере. Книги там, разговоры ну понятно, какая уж там вера пропаганде, скорее голова заболит. Так что вывод в тетрадочке такой - нужны учителя. Сперва для этих, интернатских, - самые лучшие, из бывших из выродков, само собой. А там, глядишь, и всех будем на выродков учить - вот подрастут интернатские, они и будут. А было их тогда - пять лет назад, в объединенном интернате полторы сотни, от пяти до семи с половиной лет от роду.

Это вот все, значит, присказка была. Интересно, может, чисто по-человечески, но не для спецпомощника, не для Клеща. Хоть, понятное дело, и секретно. Совершенно. Не портить же нации настроение - оно и так-то...

А вот сказка идет дальше. Опять факты. Без научных тетрадочек. Листы одни: дата, подпись, печать. Итак. В интернате Департамента образования и охраны детства (бывшее закрытое заведение "Масхон", предместье Баалтак) за последние девятнадцать месяцев имели место следующие происшествия. Количество воспитанников уменьшилось на семнадцать человек. Из них: пропали без вести - двое, погибли в результате несчастных случаев - пятеро, умерли от различных болезней - девять, и, наконец, один - несомненный беглец, пойман и опознан в столице, препровожден к инспектору Департамента, откуда и исчез уже окончательно и бесследно. Ни в одном случае из семнадцати никаких признаков криминала не обнаружено. Ни одно уголовное дело не заводилось. Ни один из несчастных случаев (одно падение с высоты, одно отравление угарным газом и три - консервами) сомнений не вызывает: показания свидетелей, акты экспертизы, даты, подписи, печати...

Нет, я понимаю, статистика - наука неточная. Если она вообще наука. Но чтоб семнадцать детишек из полутора сотен за такой срок... Это что ж, выходит, почти по штуке в месяц? Стоп-стоп. Не так. Последний-то когда умер? Ага, нет, последний - без вести - вот, четыре месяца назад. Так что больше даже чем по одному. А что там с этим последним? Здесь дописка - особое мнение социолога Гойды - в уголке, неофициально. Смотри на обороте. Смотрю. Ишь, ну и почерк у социолога! Так. Между первым и последним случаями прошло пятнадцать месяцев и восемь дней. Так, ну это мы уже усекли. После чего смертельные случаи и исчезновения прекратились, во всяком случае на три месяца. Ага, это он когда пишет? Ну верно, теперь уже больше четырех месяцев - раз ничего не добавлено. Обращаю внимание - это все Гойда, - что начало цепочки имело место после поступления в интернат нового воспитанника смотри лист 4-бис. Так. Ири Сеприту, одиннадцати лет, переведен из интерната для сирот "Зартак" Департамента образования и охраны детства - по рекомендации медкомиссии. Копия прилагается. Вот. Угу. Вон как - особые способности наряду с отрицательной реакцией на тест Зашку. Смотри примечание лист 4-бис-бис. Тэк-с, примечание: поправка - реакция на тест не отрицательная, а нулевая - эксперт такой-то, дата, подпись. Что ж, понятно. Нашли вундеркинда-сироту да еще решили, что из выродков. Ну и по возрасту как раз. Так что принимайте - дескать, ваш контингент, просмотрели, или война забросила. А при проверке на аппаратуре высшего класса в "Масхоне" выясняется, что паренек-то, может, и вундеркинд, но никак не выродок. Хоть, однако, и не обычный человек. Нулевая - на тест Зашку. Это что ж за тип еще? Стоп, Клещ. Где-то у нас такое было. Где? А, массаракш, сейчас все равно не вспомню - давно. И не по моим делам - точно. Свои-то я, как гимн, - наизусть... Ладно, отметим. Всплывет.

Что дальше. Значит, пошло все с появлением этого Ири Сеприту. Ага, не сразу - через три месяца. Однако что-то этот социолог тут мудрит - срок-то великоват. Ну-ка. Да нет, вот и аргументы у него. Массаракш, что за почерк - как у врача. Так. Гм, убедительно. Последний-то, который без вести, этот самый Ири и есть. Выходит, приютили на свою голову, он свое дело сделал - и в кусты. Да, социолог-то - глазок-смотрок. Я бы еще и не сразу заметил. Ладно. Пусть. Но что это объясняет? Что ж этот не-выродок, не-человек, сопливый пацаненок вот так вот запросто творит чудеса? Э, нет,

Клещ, нам, брат, не для того дела подбрасывают, чтоб колдунов искать. Как раз наоборот. Дети - они дети и есть, пусть хоть какая реакция на тест - но ни устраивать "чистые" пожары, отравления и утопления своим ровесникам, ни прятать их бесследно - да еще не выходя из интерната - они не умеют. Или выходя? Что там по этому Ири Сеприту? Лист 18. Вот ведь живчик какой, а-ты гляди, это ж он не в первый раз удрал и даже не во второй. За время проживания дважды исчезал: на пять и на восемь месяцев. Что ж выходит - из восемнадцати месяцев парень тринадцать отсутствовал? Однако! И где же изволил пребывать? Так, данные - с его же слов. Да уж, здорово искали мои коллеги - он сам оба раза и возвращался. Что ж, есть у нас и такие бродяги - кто их считал?.. И все же, как это ни любопытно, а мнение социолога пока - побоку. И вообще! Где тут, скажите, моя работа? Кого искать-ловить-вычислять? Выгодно - кому?..

Ладно, что мы имеем еще? Факты кончились, дальше - одни идеи. И все - как на подбор - гениальные. Первая версия экспертная оценка (ишь ты!) советника первого ранга Лаана, Департамент безопасности. Слыхали-слыхали, кабинетная чернильница из контрразведки. Теоретик. Ну-с, что нам присоветует теория? А у теории для нас две версии - одна другой чище. Ладно-ладно, не буду, попробуем все же непредвзято.

Версия первая: действует некая глубоко засекреченная группа ученых, проводящих в жизнь идеи доктора Иду. Как же, помню доктора, читал. Всех выродков - под корень, спасем чистоту нации, не дадим нечисти (или сорной траве? - подзабыл уже) занять нашу экологическую нишу. В едином порыве нация должна... И так далее - два газетных подвала. Это уж года три как. Что ж, доктор был не одинок - народ, помнится, с энтузиазмом... Дело ясное: насчет "под корень" и насчет "в едином порыве" - это мы завсегда - только укажи. Как это у гвардейцев было? "Пусть капли свежей крови сверкают..." Вот и Сети давно нет, и Боевой Гвардии, и даже самые твердокаменные "бешеные" больше четырех лет как ушли в небытие - а все равно что-то такое в нас сидит, в народе нашем. Башен, башен хотим - и вместо хлеба, и вместо книг - чтоб не думать, массаракш, ничего не решать, ни за что не отвечать. Дайте нам Отцов-Творцов, врага дайте. Войны-то нет! Где же наши лучшие и самые верные враги, где выродки? Кто теперь, без них, будет во всем виноват? Не мы же, массаракш-и-массаракш!

А выродки-то вот они, никто их и не отменял. Напротив, вроде как виноваты мы перед ними, так что - и на работу их, и в города - из лагерей-то. А потом глядишь - уже и браки пошли смешанные, и дети. Даже, помнится, мода была - за выродков замуж - дескать, дети от них сплошь талантливые. Еще только в прошлом году было дело - мой практикант вел - тайное проникновение в здание Департамента науки и попытка кражи из хранилища аппаратуры для тестирования старого образца - проще говоря, передвижного излучателя. Хотели детишек своих проверить. Дело прекращено - просто бабское тщеславие, глупость. Но это ведь так, исключение. Большинство-то, народ то есть, все равно как боялись выродков, так и боятся. Даже считают их заразными, какие уж там браки, какие дети! А ведь давно и запись в документах отменена, и миграции огромные, а все равно всегда известно - выродок. Даже слово само... Это вот я тут сам с собой так спокойно могу. А на людях вроде бы и неудобно, как ругательство какое. Иной и образованный, а произнести стесняется, мямлит, ищет замену. И глядишь, дети его уже так ругаются - когда папы, конечно, рядом нет. И жена - дама вполне порядочная, ясное дело, без предрассудков, - но в очереди или с подругой за чаем, тихонько: "И все же что-то в них такое... Вот вроде и тихий, и приличный, а какой-то не как мы. Подальше бы от них. Жили бы они отдельно где-нибудь. Город или провинцию им выделить, что ли..." Да и сам глава семьи, так сказать, в кругу друзей за стаканчиком хонтийского: "Вот мы им и жилье, и работу, и дети их с моими в одной школе - а ведь зря, попомните мои слова - зря! Где они были при Отцах? А нынче - мало что всюду вверх лезут, того и гляди - в пешках у них же и окажешься. Индекс у них, говорят, выше. Слова это все, наука. А вот что держатся они друг за друга - куда уж нам - это точно. И своих вверх так и прут. Потому и индекс. Нет, вы попомните-попомните мои слова, мы еще поплачем, да поздно будет плакать - все подгребут.

Так что народ и тогда идеи доктора Иду вполне одобрял, и сейчас, думаю, не против прополкой заняться - только кликни. Но ведь то - народ. Массы. А вот как, господин контрразведчик, реально действует ваша "группа ученых", практически? Это ж какие силы надо привлечь, чтобы вот так чистенько сработать - и все из-за семнадцати сопляков? Нет, увольте, не тот масштаб. Очень уж мышление у вас в департаменте одномерное - кругом "группы" мерещатся. Да такое дело вся агентура Островной - и та не потянет.

Впрочем, а вот и мы. Явление второе. Те же и шпион. Версия бравого контрразведчика, чернильницы первого ранга Лаана - номер два. Все исчезновения и смерти - результат действий агентуры Островной Империи. Цель - лишить нацию будущего посредством выбивания интеллектуальной элиты. Ну что ж, по крайней мере, не лишено некоторой оригинальности. Для своего департамента работник, можно сказать, неординарный, с фантазией. Экий размах-то, оказывается, у Адмирала: десятилетних вундеркиндов оправляет к нам: в будущее, значит, смотрит. Эх, мне бы ваши заботы, господин эксперт! Проще, проще надо быть, а то мы эдак долго протеоретизируем.

Так. С Лааном вроде все. Еще эксперты есть? Ну как же. Вот. Наука ведь еще. Вторая тетрадочка...

Как, еще секретнее?! А, нет, это их внутренний гриф. Ишь, круто как: "Только для специально допущенных. Из здания лаборатории не выносить". Однако же вот она, вынесли. Выходит, наш Страшилка вашего перестрашил. Итак, что у нас по части науки?

Результаты ретроградного ментоскопирования одиннадцати трупов. Основание для работы: запрос лично Второго. (Небось тут-то уж он в своем основном качестве...) Так-с, а почему одиннадцать? Ага, вот: один - упавший с пятнадцатиметровой высоты, повреждение черепной коробки не позволяет подключить... Понял. И еще двое: обгоревший и вирусная пневмония. Трупы кремированы. Что ж, хоть одиннадцать. Но вот дальше... Дальше совсем нехорошо. Собственно, тут-то по-настоящему чертовщиной и запахло. Это что же за сила такая, что у мертвого тела стирает все следы даже остаточной памяти. Нет, о всяком там магнитном стирании мы слыхали. Но чтоб у трупа!.. Вот ведь - черным по белому: во всех одиннадцати случаях мозг без следов ментограммы. Без следов! То есть вплоть до двигательного стереотипа! А ведь последние два - вообще в течение часа после смерти, да плюс глубокое замораживание.

Кстати, это означает, что дело не новое. Второй-то его, оказывается, еще до обрыва "цепочки" на контроль взял, если такие научные силы и так оперативно... Но - чистый мозг, без следов какой бы то ни было памяти... Ведь ретроментоскоп даже при эксгумации через неделю и то еще многое читает. А при заморозке - так и через месяцы. Вот тебе и островные агенты: часть детей, значит, сперли целиком, а с остальными возиться не стали, спешили наверное - только души вынули - и были таковы.

Тьфу ты, вот ведь задачка. Понимаю я Второго - потому-то он и подбросил ее не кому-нибудь из контриков-асов, а мне. Знает, как мистики не люблю, а, напротив, люблю из нее, из мистики, ловких гадов за уши таскать. Да уж, что-что, а мистика тут прямо-таки напрашивается.

Ну-с, вот и вся папка. И изволь с этим приступать к осмыслению. Нет, брат Клещ, эдак мы далеко не уедем. Точнее, давай-ка именно что уедем. Отрывай свой зад от стула, и вперед - на место. А то еще одна такая читка - и начнешь ты подумывать о бланке заказа на первую партию амулетов, оберегов и заклинаний...

Заодно и воздухом подышу. Предместье Баалтак хоть и недалеко от столицы - часа три по железке, а если по шоссе - и за два доехать можно, однако там, помнится, и озерцо, и рощица. Не бог весть что, но и не город. Курортов-то нынче по всей стране всего два, и те новые, после искусственной очистки. А на месте и видно все иначе, и интуиция, глядишь, чего подскажет.

И кстати, что это там Второй насчет машины говорил с охраной? Ну, охрану эту мы ему пока оставим - от нечистой силы много не наохраняешь, что им автоматы, когда они память у мертвых детишек вчистую постирали. Ладно, это шутки. А вот красный "Оллу-пан" с мотором двойной мощности из резерва Четверки - это серьезно. На нем я и за полтора часа домчусь. Ну-с, вот и ладненько. Поехали.

Окружной комиссар Данти

Комиссар очнулся, открыл глаза и потряс головой. Который час? Массаракш, да я проспал почти полчаса - вот так, сидя за столом, на краю стула. Загонял меня этот фанатик из прокуратуры, сил нет, видеть его не могу. Да что я - вся полиция страны и половина неофициальной агентуры пятый месяц живет как на иголках - он, один, держит всех в постоянном напряжении и страхе. Да и то сказать - с его-то полномочиями!.. Вот теперь и до нашего отделения очередь дошла - какой уж тут сон, так, часа два-три за ночь перехватишь. И это - уже вторую неделю.

Вот и сегодня: время к вечеру, самый пик, горячка, обычно в эти часы в отделении пыль столбом - дым коромыслом, а сейчас - все как вымерло. Едва ли еще три человека - кроме самого комиссара - в здании. Да и те - внешний пост и дежурный на пульте. Остальные - в разгоне, пашут на этого фаната Годи, Генерального инспектора Прокуратуры - с полномочиями класса "А" - проще говоря, личного представителя Четверки. Все же прочее - побоку. Подумать страшно, какие дела творятся на территории: грабь-воруй - не хочу.

Вчера, вон ребята рассказывали, у самого, почитай, отделения - в одном квартале - половина нашего контингента путан устроила выездную торговлю телами. Выставка-продажа, массаракш! Ну и, ясное дело, зрителей - полный зал, включая галерку и приставные места. Аншлаг. Понятно - проверяют, сами в толк не возьмут, где мы и что мы. А мы - ни гу-гу, строгая установка: все силы - на операцию "Сирота". Ищем мало что иголку в соломе, так ведь и иголки-то не было. Сами не знаем толком, что искать. Так, в общих чертах...

Что нам теперь проститутки эти, я и жены-то родной четыре дня не видел и, что интересно, даже не вспоминаю о ней почти - не до жен, аврал.

Будем, однако, честны - должное этому Годи отдать следует. Хваточка - ого, даром что мальчишка, - я в его годы еще в постовых уполномоченных ходил. Одно слово - Клещ. За эти четыре с мелочью месяца он успел немало. Да ладно, что уж там "немало" - успел столько, сколько на его месте не сделали бы и два десятка мастеров высшего класса. Две полнопрофильные тюрьмы уже заполнены его уловом, третья, насколько мне известно, - больше чем на четверть. А это - для круглого счета - полторы тысячи душ. Местные суды давно перестали справляться. Так что следом за Годи по стране курсирует специальный выездной трибунал. Но куда там - на месяц уже отстали. Он - как молния - всюду один. И всегда - неожиданно. И никто и никогда не видел его спящим или просто отдыхающим; он, похоже, не ест, не пьет и, соответственно, не нуждается в обратном. Зато вот в двух местах сразу встретить Генерального инспектора - обычное дело. Я и сам уже не раз слышал от подчиненных: мол, видели его тогда-то и там-то - в то время как был он как раз совсем даже и не там, а вот тут, за перегородкой. А вчера я и вовсе видел и слышал, как инспектор Килагу и уполномоченный Пилеш, каждый сидя за своим столом, разговаривали с Клещом этим каждый по своему телефону, причем оба больше слушали, едва успевали вставить словечко...

С этаким поспишь! Если подобный темп продержится еще пару дней...

Комиссар не успел додумать, что случится через пару дней. Входная дверь хлопнула, и ровно три секунды спустя в его кабинете уже стоял, а еще через секунду - сидел и раскрывал блокнот крепенький полноватый человечек с располагающим к доверию румяным лицом. С такой фотографией лучше всего продавать сладкие булочки - вразнос. Или, скажем, вести телепередачу "Детское время". А очки-то - ну просто добрый дядюшка из провинции - мамин старший брат. Сейчас конфетку из кармана достанет.

Однако комиссар слишком хорошо знал, насколько обманчиво такое впечатление. Нет, не будет конфетки. Ибо за несерьезными круглыми очками, на круглом краснощеком лице он видел главное - цепкие, всевидящие, беспощадно-стальные глаза. Глаза Клеща. И лучшее, чего может пожелать человек, встретивший взгляд этих глаз - это не оказаться в числе врагов их обладателя. Тут уж не до конфеток. А просто только успевай исполнять, и наградой тебе будет его отъезд. Пусть другие дрожат, а мы, хвала Мировому Свету, отстрелялись. Ну, или почти отстрелялись. Что ему там еще вздумалось, массаракш опять с блокнотом!

Генеральный инспектор Годи осклабился, и комиссар не выдержал - в который раз опустил глаза, опять почувствовал себя маленьким и виноватым. Массаракш, вот ведь наваждение, и что в этом молокососе такого?..

- Итак, комиссар Данти, на сегодня у нас остались еще три квадрата. Через пару минут здесь будут бригады Зайды и Килагу, плюс моя пятерка - мы только что закончили в южном секторе, они сдадут "материал" и - сразу сюда. Наручники еще остались? Хорошо, распорядитесь выдать. Хватит половинной нормы. Главное гнездо, как я и полагал, мы накрыли. Так что остальные сектора - для очистки совести. И, если ничего непредвиденного, завтра освобождаю вас от своей опеки. Вы что-то хотели спросить? - Генеральный инспектор откинулся на спинку стула и позволил себе нечто человеческое: снял очки и, прикрыв глаза, двумя пальцами потер переносицу. Впрочем, на этом сходство с существом из плоти и крови закончилось: никаких следов усталости ни в глазах, ни в движениях инспектора не наблюдалось. Наоборот: вот поспал человек - хорошенько так, часиков с десяток, - потом душ, кофе и - сюда.

Да нет, не человек, человек так не может... Массаракш, неужели же все? Завтра - все?

- Ну-с, комиссар, извольте, я слушаю ваш вопрос.

- Нет, собственно, все ясно. Значит, завтра люди могут отдохнуть?

- Гм, отдохнуть. Этого я не говорил. Впрочем, решать вам. Люди, как вы изволили выразиться, переходят снова в ваше распоряжение. И если вы полагаете, что у вас все столь спокойно... - Генеральный инспектор приподнял мягкие бровки и опять заглянул собеседнику в душу. И комиссар Данти в очередной раз смутился.

- Нет, я не это хотел... Конечно, мы не собираемся... Он поймал себя на том, что суетится. Еще минута, и он покраснеет и примется оправдываться. В чем, массаракш-и-массаракш?! Ни за эти сумасшедшие дни, ни за все годы - никогда он не давал повода, чтобы... Да что он со мной, в самом деле, как с курсантом?

Однако, как ни пытался комиссар Данти вызвать в себе столь привычную злость - рабочую, холодную злость, которая так помогала в трудные минуты, - на этот раз не получалось. Да и с чего злиться? Странный этот человечек вел себя вполне корректно, никогда ни на кого и голоса не повысил. А что все от одного его взгляда начинают метаться - что ж, видно, на этой службе именно такой и нужен...

Генеральный инспектор между тем с явным интересом изучал мимику собеседника. Он даже слегка улыбался. Такое комиссар Данти видел впервые - именно улыбка, а не этот его жутковатый кукольный оскал.

- Ладно-ладно, комиссар, извините. Дальнейшее и в самом деле меня не касается. Правда - не надо обижаться. Не думайте, будто я не знаю, что обо мне тут говорят. Что поделаешь - амплуа. Вы ж видите масштабы. Как еще все это заставить шевелиться - вам ли не знать своих людей. И смею вас заверить, ваше отделение - далеко не худшее.

- Спасибо на добром слове, шеф, - пытаясь попасть в тон, выдавил Данти. - Рады стараться на благо отечества.

- Я не шучу. Видели бы вы, что делается в настоящей глубинке. Да и результаты у нас здесь явно лучше средних. Вот, извольте, - он заглянул в блокнот. - Так, за девять суток сто семнадцать человек. Ну, вы знаете: киднэппинг, растлители, нарко, потом эта жирная свинья с порностудией, плюс одиночки. Будем думать, что подчистую. Дальше уж вы сами. Так сказать, берегите детей - наше богатство. Впрочем, вы ведь в курсе - результат побочный. Главного-то так и нет ни у вас, ни...

Генеральный инспектор замолчал и вдруг на секунду раскрылся, приподнял забрало. И комиссар не то что увидел, а шестым чувством старого сыскного волка взял в стальном неустанном автомате-Клеще совсем другое. Там, за доспехами, был живой человек. Да, умный - умнее многих и многих. Сильный почти как никто. И умеющий делать три дела одновременно. Наделенный невероятной работоспособностью и быстротой. И все же - растерянный. И вся его бешеная активность в последние месяцы - результат именно этой растерянности...

Ибо того, что он искал, не было. Не было вовсе - ни следа, ни зацепки. И чем дольше он искал, тем яснее понимал, что задача эта - впервые, может быть, за все годы службы ему не по зубам. И не потому, что он слаб - о, он в такой форме, как никогда. И не потому, что ему мешали - напротив, все эти астрономические попытки подкупа и изощренные покушения только помогали ему идти вперед. И не из-за недостатка людей - таких сил в его распоряжении не было еще никогда. Просто задача не решалась вообще. Здесь вообще.

И чем ближе он подходил к этому пониманию, тем яростнее гнал и гнал людей - а с ними и себя - на новые операции, на чистку и облавы. За эти четыре месяца треть страны была освобождена от всех видов преступности, имеющих хоть какое-то отношение к детям. В том числе - от преступности детской.

На него работали суды, тюрьмы и специальные интернаты. На него писались сотни жалоб и рапортов. В него стреляли - два десятка раз - и дважды почти попали. Сумма, изъятая только у его личных взяткодателей и только наличными, превышала годовой бюджет Департаментов Образования и Здоровья вместе взятых. Все это было не просто хорошо, это было отлично, это потрясало и вдохновляло. Он стал героем газет и телевидения - заочно, ибо вот уж кого-кого, а прессу он никогда не жаловал. Его боялись, уважали и ненавидели коллеги. Его деятельность находилась под постоянным наблюдением пяти различных Департаментов и самой Четверки - в полном составе. Еще бы впервые за годы, прошедшие с Великого Пробуждения, в борьбе с преступностью было сделано что-то настоящее, видимое простым глазом, не из рапортов и сводок. В больших городах люди начали отпускать детей на улицу после наступления темноты! В столице ни один подросток не мог купить не то что травку или стекло, но и просто сигареты - ни за какие деньги и нигде. Страх был сильнее жажды наживы. И это боялись его!

Не то чтобы его все это не радовало. Что ж, такой побочный результат стоил любых усилий. Однако затмить понимание это не могло. Понимание того, что здесь задача не решается. И что все эти кликуши, вопящие в газетах и по телевидению о пришельцах из-за Мирового Света: злых - что принесли Башни, и добрых - тех, что их уничтожили, - что они" массаракш, правы! Ибо никто - теперь он это знал, знал уже давно - никто из смертных под Мировым Светом не способен на дела, которые он, Клещ, пытается распутать.

Исчезали люди - дети, не дети - не это главное. Исчезали они и раньше. Умельцев по таким делам хватало. Но то было не так, то всегда бывало иначе. И когда людей - тела - находили, все равно было понятно: кто - хотя бы примерно, как - в общих чертах, и зачем - абсолютно точно. И ведь всегда исчезали люди. Массаракш, люди целиком! А не души!..

А три месяца назад он и вовсе чуть не впал в ступор - даже два дня нигде не появлялся, - когда вдруг понял, что его ведут. Мягко, не слишком навязчиво, но вполне явно и без каких-либо чудес, кто-то направлял его, обращая внимание на определенные факты. Сначала он сопротивлялся и упорно шел по графику, известному кроме него только Второму. Но профессионализм взял свое: уж больно факты были в строку. И он сдался - взял подброшенную нить. И вышел на "гнездо", на нервный узел целой сети нарко- и порнобизнеса. На который сам не вышел бы никогда. А потом - еще и еще - в делах с "киношниками" и "перевозчиками". Потом - "медики"...

Они были хорошими ведущими, они знали его силы и его темп. И они помогли ему сделать то, что он сделал и чего без них не сделал бы никто. А за это, за послушание, подбрасывали факты - факты по главному делу. И он убедился, что "исчезновение душ" не так локально, как виделось вначале: были случаи и вне интерната. Однако проверить такое можно было, лишь имея замороженный мозг. Свежезамороженный! И это они тоже сделали - вывели на такие два случая. Если только не организовали условия хранения тел сами... Он не слишком вникал.

Они будто пытались остановить его, упереть мордой в стенку... Или все не так, наоборот? И они - тоже не знали и хотели иметь его в союзниках? Вербовали?.. Сегодня он ясно видел: ни на один вопрос ответа не будет. Никогда. И остается утешиться тем, что без его энергии и полномочий - и без их информации - он вряд ли спас бы те десятки тысяч детских жизней... Утешиться и забыть наконец о своем скептицизме. Что ж, пусть так - пришельцы так пришельцы. А он, массаракш, выходит, нужен и им? И отлично. На том и порешим.

...Пауза затянулась. Комиссар Данти, смущенный внезапным пониманием еще больше, чем прошлым неприятием, рассматривал пейзаж за окном кабинета: кусочек неба в клетку и глухая стена - с тем же незатейливым орнаментом. Генеральный инспектор захлопнул блокнот.

- Что ж. Напоминать вам о степени секретности основной задачи излишне. Последние операции начинаем - в квадратах восток-3, восток-5 и восток-6 - одновременно, в шесть ноль-ноль. Схема прежняя. Координирую я. Ну, словом, как и на юге. Если что - я здесь, за стенкой. Да, и подайте мне ближе к вечеру списки на награждение. Особенно - по утренней операции с "киногруппой". Вас лично я также отмечу в рапорте. Все. Не прощаюсь. - Генеральный инспектор привстал - и его уже не было в кабинете. Оставшись один, комиссар Данти посидел еще минуту, покачал головой, пожал плечами и встал, чтобы включить кофеварку и позвонить наконец домой.

Ладно. Пусть. Пусть дальше он сам. А у нас - все. Завтра - все!..

Текст 6

Поступление в Архив - 16.12.172

Извлечение-копия из документации КОМКОН-2

Слишком это парадоксально:

джутовые мешки и нуль-транс

портировка...

ДОКУМЕНТ А. Радиокарточка

164.12.08. - 10.18. Лаборант - Ферзю

На запрос о моделировании ситуации на Саракше докладываю: моделирование проведено мною по схеме "инэкс" с расчетом на сорок земных лет в обоих направлениях.

Допустимая погрешность установлена в пределах максимального допуска из-за недостаточности и противоречивости краевых данных.

Биг-Баг! Неофициально. Ты просил выяснить в первую очередь возможные истоки волны изобретательства в области ментоскопирующей техники. Так вот, проследить эти истоки в хаосе, который мы можем предложить Большому Оракулу - я говорю о данных на тридцатые годы, к которым относится открытие ментотехники на Саракше, - практически невозможно. То же и со вторым твоим вопросом - о первооткрывателе "излучений" и их действия на людей Страны Отцов. Однако, в порядке компенсации, могу предложить тебе кое-что, на мой взгляд, крайне любопытное - из выданного Оракулом. Я отбрасываю шелуху: судя по нашей беседе, тебе важна не история, а техника как таковая.

Так вот, главное ты подметил абсолютно точно. Как всегда, впрочем. Уровень развития науки на Саракше вообще и в Стране Отцов в частности являет достаточно серьезное несоответствие с таким аппаратом, как ментоскоп. Тем более не укладываются в нормальную выборку данные о том, что изобретение и его практическая реализация вместе заняли не более полутора-двух десятков лет. Уж не знаю, как никто на это раньше не обратил внимания - и без машины ясно, что серийный цветной ментограф третьего поколения должен быть отделен во времени от первой, примитивной модели не менее чем на полвека - да и то никак не в мире, где только-только научились расщеплять атом. Одним словом, можешь не секретничать. Куда ты клонишь, догадаться нетрудно. Им подсказали. Похоже, на горизонте в очередной раз замаячили наши обожаемые Странники. Понимаю тебя - опять мы не первые. И не только ты, Робинзон, но и Земля вообще.

Так же и с излучением. Случайное открытие в общем-то не исключается. Но Оракул утверждает (97% достоверности!), что весь спектр изобретений - три вида воздействий, сами излучатели, система сети башен - не укладывается в такое предположение. Наконец, есть и третье, хоть ты об этом и не спрашивал. Локальность двух этих явлений. Ни в Хонти, ни в Пандее не только нет ментоскопов и башен. Кому как не тебе знать, что на их жителей и само излучение практически не действует. Во всяком случае - белое. Война 157 года, при твоем, помнится, участии, это показала. Что же касается Архипелага, то тут моих данных недостаточно. Я бы обратился по этому поводу к некоему Белому Ферзю. Советую.

Так вот, локальность. Я собрал все воедино. Оракул предлагает единственное решение (76%); внешнее воздействие двух видов. Во-первых, перестройка организмов людей Страны Отцов: что-то вроде генетико-биологического оружия, использованного Китаем в кризисе 032 года на Филиппинах. И во-вторых, информационный толчок: здесь конкретный вариант сколько-нибудь достоверно не моделируется.

Далее - зачем все это. А вот тут, представь, как раз довольно ясно. Оракулу, во всяком случае. Данные моделирования: без появления в Стране Отцов сети башен тотальная ядерная катастрофа на планете прогнозируется уже на сороковые годы с достоверностью более 98%. Осталась бы только Островная, с ее дикой структурой ханойской пирамиды экологически обреченная: максимум 14-15 лет, и - тоже конец. И при наличии сети инертность истории (мы ведь программировали Оракула заново - не по "базисному" варианту, а по теории Лерковского) все равно привела бы к тому же, и не позже чем в конце шестидесятых - начале семидесятых годов. Почти точно время твоего и Экселенца там пребывания! Таким образом, торможение общего потока, вызванное по явлением державы "роботов", - не более двадцати лет. Так что еще одно заведомо нарушающее плавный ход истории событие было "им" необходимо. Без появления на Саракше нас, землян, модель дает ту же неизбежную катастрофу.

Итак, внешнее, строго дозированное воздействие. Их для нас притормозили. И все: дальше - мы. Это, так сказать, к вопросу о свободе воли. Извини уж, я тут ни при чем - ты ведь сам хотел знать.

Официально. Рекомендация: обследование жителей бывшей Страны Отцов на предмет генетических отклонений, вызывающих восприимчивость к "излучениям". При обнаружении таковых организация лечения или защиты наследования: во избежание повторения истории с башнями - в любой форме.

Лаборант

- Тогда, господи, сотри нас с лица

земли и создай заново более совершенны

ми... или, еще лучше, оставь нас и дай

нам идти своей дорогой.

- Сердце мое полно жалости,- медлен

но сказал Румата. - Я не могу этого

сделать.

ДОКУМЕНТ Б (фрагмент)

Из отчета Лоцмана (Майкл Присби, он же начальник отдела статистики Департамента науки, Гота, Саракш). Стилевая манера: "генерал".

Далее: большой круг вопросов, возникших в послевоенный период во всех странах-участницах кампании 157 года. В первую очередь, в Республике Ода (бывшая Страна Отцов), ибо там весь спектр послевоенных сложностей наложился на ситуацию социо- и психологического кризиса, связанного с падением правительства и полной сменой общественной структуры. Помимо общегуманитарных проблем технического характера (медицина, миграции, питание, идентификация и т.д.) конкретно в Оде перед группой была поставлена задача борьбы с преступностью: масштабы ее распространения и темпы роста в этой стране превышали все известные нормы для подобных ситуаций. В течение двух послевоенных лет общая либерализация и неразбериха, связанная со сменой силовых структур, привели к потере контроля не только над правопорядком, но и над торговлей, образованием, транспортом, медициной. Огромные силы, брошенные Землей на спасение страны, работали с КПД не более 30% средства и техника исчезали бесследно в карманах мафиозных структур всех уровней.

Борьба с организованной преступностью велась по двум направлениям: во-первых, непосредственная работа переподчиненных мне после отбытия Странника мобильных групп по обезглавливанию основных сил противника, и во-вторых, скрытая помощь местным правоохранительным структурам - прежде всего информацией.

После падения системы тоталитарного правления в органах правопорядка выдвинулись (в частности, с нашей помощью) молодые способные кадры. В результате отбора и скрытого обучения многие из сотрудников контрразведки, прокуратуры и полиции стали нашей пятой колонной - разумеется, не зная об этом. (Хотя, по имеющимся у меня сведениям, по крайней мере двое из таких агентов через некоторое время догадались о наличии внешнего источника информации, что, несомненно, сделало их еще более ценными сотрудниками.)

Не останавливаясь на конкретных деталях всех проведенных операций (они полностью содержатся в очередных рапортах группы), считаю важным обратить внимание Центра на обстоятельства, возникшие при разработке подтемы "Дети". Наибольших успехов в этом направлении мы добились благодаря удачному выбору агента влияния: работника Генеральной прокуратуры Годи. Ему, в частности, было поручено высшим руководством расследование дела о всплеске серийных пропаж и смертей детей-сирот с необъяснимыми патологическими изменениями мозга у трупов. Сочетание энергии, ума и высоких моральных качеств Годи с предоставленной ему широкой свободой маневра привели к отличным результатам в борьбе с преступностью, ориентированной на детей и подростков. При этом именно он был одним из тех, кто принимал нашу информационную помощь явно сознательно, что также повышало точность и результативность его действий. Тем не менее выяснить причины серийной детской смертности, сопряженной со "стиранием карты личности", ему не удалось. Более того, созданная для параллельной работы оперативная группа наших сотрудников-землян также ни к каким результатам не пришла.

На сегодня мы вынуждены констатировать, что силы, способные вызывать подобные явления, лежат вне сферы компетенции земной науки. Также без ответа остается вопрос о целях того (или тех), кто эти явления вызвал. Материалов же для дальнейшего исследования нет: серия смертей и исчезновений детей продолжения не имела.

Рекомендовать что-либо руководству в данной ситуации не считаю возможным.

Лоцман

* * *

(Думаю, причины, по которым я собрал воедино тексты из разных частей Архива, очевидны. Отдавая должное проницательности советника юстиции Годи, ребята из группы "ЗИП" тем не менее ничего изменить не могли: техника изъятия, использованная на Саракше (инсценировка смертей с помощью дублей), даже на Земле не вызвала проблем (операция с Эдной). Однако предвидеть возможность ретроградного ментоскопирования на Саракше было, конечно, трудно. Позже, спасаясь от всепроникающей интуиции Годи, Сепритуан и Мира долгое время избегали изъятий вообще. А к 182 году была разработана новая схема, позволяющая обмануть и ретроментоскоп. Интернат "Масхон" пришлось все же оставить в покое, тем более что к тому времени "нашего" контингента там почти не оставалось.

Работа же "о массах" - как и в других странах Саракша и на других планетах - обычной статистики нарушить не могла. Даже несмотря на то, что "нашими в бывшей Стране Отцов еще долго становились почти исключительно дети "выродков", и лишь к девяностым годам статистика стала медленно выравниваться.

Все же, как ни парадоксально, деятельность группы "3ИП" и по сей день считается наиболее результативной именно в тот период на Саракше. Ведь семнадцать сирот-"выродков" из "Масхона" своим исчезновением инициировали мощнейший фактор: совместную работу Прокуратуры Республики Ода в лице Клеща и землян-прогрессоров. Сам того не ведая, тогдашний координатор планеты Сепритуан пробудил к действию поистине титаническую энергию - энергию убежденного атеиста-прагматика, столкнувшегося с осязаемым чудом нос к носу! И Годи сделал все, что было в его силах, чтобы от этого чуда убежать, найти ему материальное объяснение. А силы его были велики!

Все это привело к уникальным результатам: еще долгие годы ситуация с детской преступностью и преступностью против детей в Республике Ода находилась под особым контролем Прокуратуры, контрразведки и советника (а позже - Генерального прокурора Республики) Годи лично. Таким образом, мы получили куда больше потенциальных кандидатов, чем те добрали, отступившись от интерната. А Ода - десятки тысяч нормальных, здоровых психически и физически детей. Тех детей, кого, не будь кампании Годи, "ждали:" бы банды всех сортов и мафии всех оттенков, а большинство - и попросту морг.

Вообще же, говоря о работе на Саракше в те времена, и Сепритуан, и Мира вспоминают обычно не столько Страну Отцов, сколько Островную Империю. Там еще долгие годы, несмотря на прямую помощь метагомов, работа шла туго - мягко говоря.

Но это, впрочем, совсем другая история... - К. К.)

Текст 7

...и они будут охранять тебя, весь мир за

гонят за колючую проволоку, чтобы не мешал

тебе старый мир... Будут самым предупреди

тельным образом точить топор, которым ты ру

бишь тот самый сук, на котором они восседают,

сверкая шитьем и орденами.

Поступление в Архив - 11.02.174 Извлечение-копия из личного архива генерала Фрагга, Алайское Герцогство, Гиганда Совершенно секретно. Лично. Сохранять не более суток. Копирование запрещено. Старший наставник Кригг, лагерь "Заггута" - генералу Фрагга, штаб "Алогг". Содержание: о событиях в полевом лагере Его Высочества закрытой Гуговской военной школы.

Брат-воин! Еще с тех времен, когда я был для тебя просто Волком, а ты для меня - Ястребом, ты знаешь: Кригг не терпит болтунов и паникеров. Это к тому, что фактов у меня мало, можно сказать - одни подозрения. А напуган я более чем всерьез. Именно напуган. Так что ты уж поверь старому Волку - дело не дутое, и масштабы его - не школьные.

Наши тритончики, птенцы и волчата с котятами, сам знаешь, не просто сопливые пацаны-воспитанники. Это - элита, будущая верхушка армии. И если здесь запахло гнильцой, то давай бояться быстро и по-деловому. И пусть лучше потом мы назовем себя трусами и перестраховщиками, чем... Нет, без всяких "чем"!

Итак. Сегодня я могу уверенно констатировать: в школе действует тайная организация курсантов подразделения "А", то есть младшего звена (11-13 лет). Именно так, в точном смысле: не игры какие-нибудь и не вербовка детей взрослыми резидентами врага, а детская замкнутая и отлаженная группа. И немалая. И действует давно.

Помни, пожалуйста, с чего я начал это письмо. Поверь, мне не до шуток. Знаю, так не бывает. И все же - есть!

За последний месяц я предпринял две попытки внедрения в организацию наиболее доверенных курсантов. Оба - дети моих боевых товарищей, высших чинов штаба. (Ты их знаешь, конечно, но ведь бумага имен не терпит.)

В обоих случаях действовали их отцы, мое имя не упоминалось, секретность предельная. И в обоих случаях внедрение как будто удалось.

Как будто... Переход на сторону организации обоих "резидентов" ныне не вызывает сомнений. Все поступающие от них через отцов - сведения - явная дезинформация.

Деятельность организации: достоверных фактов нет. Предположительно - направленность пацифистская. Структура, похоже, примитивнейшая: нет "пирамиды", нет "троек" или иных принятых в подполье схем. Все знают всех. При этом конспирация на удивление действенная: само существование группы как бы не очень и скрывается, о деятельности же ее - ничего. Ни одного "перебежчика" и ни одного согласившегося что-либо сообщить. И ведь ты понимаешь, чьи у нас учатся дети. Это тебе не рядовая воинская школа. Так что в средствах воздействия я ограничен, чтобы не сказать связан по рукам и ногам.

Состав группы мне известен более чем на треть. И что с того? Нет данных о главарях, о способах вербовки, истоках идеологии, уставе, целях...

Твердые же факты таковы. Все достоверные члены организации - отличники учебы и боевых дисциплин, лидеры по всем видам тестов. Причем это не метод "их" отбора: показатели начинают расти именно после вступления в группу. Для конспирации, согласись, это было бы слишком сильно. А вот идея внедрения в высшие военные сферы "снизу" просто напрашивается.

Далее: достоверное отставание членов группы в росте и весе от средних показателей. Гипотеза о самоограничении в питании или об отказе от части продуктов не подтвердилась. Все виды нагрузок. - общие. Тайные изнуряющие тренировки практически невероятны. Курение, как и прием любых токсинов или стимуляторов, абсолютно исключаются.

Как тебе такое, брат-воин? Однако и это еще не самое... "Работаю" я над темой уже не первый месяц. И могу ручаться: обычные виды связи с внешним миром, особенно в условиях полевого лагеря, - под абсолютным контролем. Общие собрания или хотя бы собрания части группы почти невозможны. Связь внутри группы перепиской - исключается...

Тем не менее организация несомненно действует и растет это подтверждает и психотестирование, и мнение опытных контрразведчиков из числа наставников школы. Да и просто нюх не мне тебя учить, что это значит, - когда подполье есть, тут уж не усомнишься, просто знаешь, и все.

Итак, резюме: официально запрашиваю о разрешении на электронный контроль и, соответственно, о выделении полной схемы аппаратного обеспечения высшей категории и техперсонала к нему, снабженного чистой легендой. Выходи на высшую контрразведку и сочиняй что хочешь, но добудь.

Генерал, главная угроза сегодня - не с Запада! Она здесь. Ну и чтобы не быть голословным и дать тебе почувствовать мои дела, прилагаю одно письмо: тринадцатилетнего Волчонка, несомненного члена организации - родителям и младшему (10 лет) брату. Год назад этот курсант был категорически против появления брата в школе, входил в список "Z" - кандидаты на отчисление по нелояльности к идеалам школы. Последние месяцы резкое изменение. Скачок в учебе, контактен, полное исчезновение признаков депрессии. Впрочем, суди сам. (Для справки, информация не секретная: отец - заместитель начальника штаба группы "Арихада" Северо-Западного округа. Ты его должен помнить - шел на два курса старше нас - Кузнечик.)

Приложение. Письмо родителям. Фотокопия.

Мама, отец, Фанг, здравствуйте. Из лагеря пишу второе письмо, а от вас пока ничего. Жду. Мои дела прежние: все в норме. Как и обещал, взысканий не имею, получил значок за успехи в спорте - первое место в беге и третье на полосе препятствий. Наш Белый Волк, кажется, наконец перестал удивляться и думать, будто я морочу ему голову, а сам вот-вот снова служить расхочу. Верьте и вы: лесным егерем, офицером я стану. И бригадиром стану, и генералом. Если будет нужно. Во всяком случае, учиться я буду столько, сколько нужно, чтобы знать и уметь много.

Фанги, малыш, я не шучу. Помнишь наш разговор ночью, когда я приезжал в отпуск? Так вот, все, что я рассказывал сбылось. И это ты сможешь получить только здесь, в Гуговской школе. Таких знаний, таких перспектив настоящего роста ни на какой гражданке нет. Пока нет. Надеюсь, ты меня понима-ешь. Вот мы научимся, нас станет больше - и тогда мы сможем принести эти знания другим - тем, кто захочет помогать Алаю победить его настоящих врагов и сделать жизнь на Гиганде счастливой. А пока - поступай в Гуговскую, и нас уже станет больше. Давай. Жду тебя.

С приветом и жду писем.

Ваш Бригг.

* * *

Как видишь, генерал, если не знать, не вчитываться в мелочи - письмо как письмо. Веселый, уверенный, спокойный парень. Любой психолог с легким сердцем занесет его в список "А" - искренне лояльные, в коррекции не нуждаются. Но когда ищешь, понимаешь то, чего цензор, конечно, не заметил. Братишка-то уже в курсе, и Волчонок этот ему едва ли не прямым текстом сообщает: дело, мол, идет, все хорошо, присоединяйся. Дорого, ох дорого я бы отдал, чтобы услышать, что он говорил младшему брату той ночью - когда бригадный с женой спали, счастливые и гордые, что воспитали такого сына: вот, перебесился и теперь выйдет в люди, станет опорой отечества...

Но тот разговор - ладно. Ведь не последний же он был такой. Так что нужны "клопы" - и не какие-нибудь списанные, а самый высший класс! Наши ребятишки - это тебе не деревенщина-дикобразы, которые не замечают микрофонов величиной с орех.

Короче. Надеюсь на твою быстроту, но - без спешки! Привлекать ли к этому делу кого-нибудь еще - смотри сам, тебе там виднее. Однако Лиса я бы пока не беспокоил: он ведь не электронику пришлет, он сам заявится. А дело хоть и серьезное, но не из таких, где нужно гнать. Я уж на что дышать боюсь, а по три раза на дню все же думаю: спугнул или пока нет? Из активных действий только на "засылку" двоих ребят и решился - так ведь тихонько как, они и сами не знают, на что пошли, папочки аккуратно сработали, дело не новое для них. А Лис, он, конечно, мастер, не нам чета, но - ты ж его знаешь - ждать он не любит.

Все. Не звони! Только так - пакет с курьером.

Здоровья и силы!

Волк

Реконструкция 3

Надежда

Мы с детства знаем о том, как снима

ли проклятия на баррикадах, и о том,

как снимали проклятия на стройках и в

лабораториях, а вы снимете последнее

проклятие, вы, будущие педагоги и вос

питатели. В последней войне, самой

бескровной и самой тяжелой для ее сол

дат.

Ево Вакудиан, младший кандидат Храма Времени, Йядра, Надежда

...вот ведь чепуха какая опять они меня запутали пятый день я здесь завтра говорят и испытательный срок кончается а как не знал ничего так и до сих пор... болтовни об этом Храме было столько и все разное поди-ка проверь а интересно же вдруг хоть что-то правда вряд ли конечно хорошее и вдруг правда редко и обычное-то хорошее случалось а уж сказки эти нет не бывает да и страхи тоже если честно сказочные и всегда всегда разное как же верить если ничего почти не совпадает то будто в Храме нет времени то есть нет вообще живут там значит кто попал а время у них не идет ...а как в Храм этот попасть а никак он сам выбирает но только чтоб дети не очень большие но и не мелочь и они там не растут и понятное дело не заболевают и не надо ходить за едой в эти их лагеря где пока анализ не сдашь и лекарство не проглотишь еды не дают или в город где еды почти уже и нет... только никто ведь из знатоков этих крысоголовых сам ни Храма ни дороги к нему не видал байки одни а те кто видел якобы те совсем другое говорят только верить-то им мало кто торопится больно уж складно выходит прямо хоть бросай тут все и рви во все лопатки за ними сам-то дороги никто пока что не находил а пытались и не раз и я сколько раз пробовал вслед за ушедшими нет в Храм дороги... а те что соглашались и увести себя давали их потом долго никто не видал так что ясное дело слухи всякие идут дескать наоборот все и ничего этот Храм не спасение на самом деле там детей в жертву Духу Времени приносят а коли так что ж тогда они потом ходят и зовут туда других если в жертву а это не они ходят это куклы ходят точь-в-точь как они но куклы вроде тех плохих людей с бубенчиками вид один...да мало ли еще наболтают и понятно что врут все а только интереснее делается вот я и пошел как один остался дней с десять протерпел без сестры и пошел пусть в жертву а все-таки вдруг правда лечат там какая у меня жизнь что одному что в Общину податься все одно через год заболеешь как все илп ходи каждый день за таблетками этими от которых потом не голова а орех пустой и ноги ватные зато говорят дольше будешь здоровым а зачем дольше... психовал конечно когда меня вели тоже ребята и с виду люди как люди а все-таки страшно плохие люди они тоже ведь с виду... когда входили стыдно стало что трушу ну их думаю пусть хоть съедят а бояться не буду мы и не такое видали даже запеть себя заставил но это все так видимость одна а как карабин велели отдать все скис не человек я без оружия даже вспотел все кругом обычное дом как дом а меня колотит все равно как голый по гнездам змеиным идешь... сейчас-то смешно вспоминать и стыдно никто меня тут понятно не съел и никому в жертву не принес да и некому тут жертвы приносить и вообще ничего тут нет то есть дом есть большой огромный даже дом и где они его прятали ...ребята есть пацаны в основном а волшебства или хоть чего-то эдакого ни на чих и чего они это Храмом называют чтоб мы что ли шли сюда так я бы лично и так пошел за одной надеждой только ...сперва я думал прячут главное срок испытательный проверка понятное дело а теперь вижу нет вот кончится завтра этот срок и все так и останется как в том лагере за озером когда еще почти все наши были... утром значит тут бегать и плавать потом еда тоже обычная кстати потом не как в лагере вместо стрельбы книги и кино больше всего про то как жили до Болезни и Угона какие были города моря страны в общем история ох и тошно от этого всего хоть и интересно ужасно и читать и особенно смотреть хоть плачь... нас жалко себя была же жизнь красивые места просто мурашки по спине какие красивые и никаких ни у кого карабинов а людей-то всюду полно и выходит сами они все это запачкали сожгли и испортили а потом и Болезнь и Угок...так ведь не ради же этого меня так в Храм звали-тянули змеиный хвост нет узнавать все интересно книг-то у них ото у нас даже тогда за озером и сотой доли того не было а фильмов я таких и вовсе отродясь не видал в старом доме была установка но дряхлая и записей мало а потом и она сломалась я-то не умею чинить сестра раньше копалась когда еще могла... и все-таки Храм для чего-то же если бы нас просто учить собирали зачем тогда все эти секреты, тайны... ладно день еще потерплю дольше терпел а там пойду к этому Арвиану он сам говорил спрашивай только как спросишь смешно вроде у такого же пацана вот в лагере был из колдунов один он не заболел и теперь такой как все были до Болезни он много знал и учил всех а тут дети одни правда если приглядеться Арвиан этот все-таки малость не такой его тут слушают все но не как мы подчинялись старшему в лагере или там дежурному а вроде как самого умного что ли и он так и ведет себя не командует спокойно так скажет а они уже глядишь и пошли выполнять... говорят надо привыкнуть не знаю похоже кое-что все-таки есть в этих рассказах про время которое не идет не бывает таких мальчишек ...как ни верти а Арвиан и еще эти трое его помощники должны быть старше меня хотя бы лет на пять но ведь это даже если все они такие что не заболели все равно видно бы было не может же человек не расти если только и вправду время тут не остановилось ...короче запутали меня совсем вроде и нет ничего о чем болтают ни храма никакого ни молитв ни жертв ни колдовства а вроде что-то и есть хоть и без чудес особенных а необъяснимое и даже без оружия вполне можно ...все так и я так ну раз никто не боится и ничего не случается... первые дни я не решался так думать даже и про себя а теперь вижу карабины и там снаружи были не так уж нужны сколько времени никто ни одного плохого человека не видел только готовность всегда была а сами они вроде как попрятались так что выходит здесь я только жить и стал нормально и учиться ...не стрелять учиться во все незнакомое а чему-то интересному другие кто здесь давно учатся больше намного и даже уходят куда-то в другое здание странно только домик совсем маленький а ребят туда влезает человек тридцать и долго там целый день иногда а ведь почти будка что за фокусы... ладно терпи все узнаешь другие тоже терпят ...пацаны молча девчонки ясное дело сплошная стрекотня но все равно как-то чувствуется что всем здесь лучше видно же ни богов здесь нет никаких ни Духа этого Временного только мы ну и хорошо и ладно подождем ...а пока кино начинается сегодня про войну...

Текст 8

...с каким бы наслаждением я объ

явил все это цепью идиотских случай

ностей!.. Нам разрешается про слыть

невеждами, мистиками, суеверными дура

ками. Нам одного не простят: если мы

недооценили опасность. И если в нашем

доме вдруг завоняло серой, мы просто

не имеем права пускаться в рассуждения

о молекулярных флюктуациях - мы обяза

ны предположить, что где-то рядом объ

явился черт с рогами, и принять соот

вет ствующие меры, вплоть до организа

ции производства святой воды в промыш

ленных масштабах.

Поступление в Архив: 2 4.04.173 Извлечение-копия из документации КОМКОН-2 Ян Елитов Зона ответответственности: юго-в осточный материковый сектор Фрагмент отчета. Стилевая манера: "артист" консультант-наблюдатель. Надежда

Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, изрезанные, словно бы ранами, глубокими трещинами. Весь пейзаж был залит желтым бледным светом, делавшим местность еще более унылой. Ни строения, ни даже деревца не виднелось до самого горизонта.

Близился рассвет, следовало бы двигаться скорее. Мой сопровождающий, однако, спешить не думал. Казалось, обо мне он вовсе позабыл. Поторопить же его не было никакой возможности: языка я по легенде не знал вовсе. Кроме того, мне не вполне было ясно, должен ли вожатый видеть во мне человека или же только беречь как груз. За всю ночь он ни разу не поглядел в мою сторону.

А ведь я знаю, что гость с лицом, подобным моему, и моей манерой в этих краях - явление нечастое. То есть лицо такое тут встретить можно. То же - и манеру поведения. Но не в одном человеке, а только по раздельности. Ибо внешностью по здешним меркам я похожу на пятнадцатилетнего, а значит, и держаться должен соответственно. А отнюдь не так, будто мне за сорок. Чего, впрочем, тут вовсе не бывает, если не считать "колдунов".

Несколько времени спустя мы выехали на неширокую полосу сухой глины между двумя оврагами. Двигаться стало легче. Вдруг сопровождающий стал посматривать в сторону и наконец, оборотившись ко мне, сказал безо всякого выражения: "Следует здесь объехать, краткий путь опасен". Я же, как и полагается, его не понял, а только изобразил на лице по возможности добродушное выражение.

Увидев причину его беспокойства, я про себя согласился с его намерением. В стороне от нашего пути одна из овражных расщелин была с водою. Выглядела эта вода, или, точнее, жижа, неприветливо, и мы наконец свернули.

Между тем час от часу становилось светлее. Первые лучи, предвещавшие восход, уже облизывали верхушки дальних гор, делая их словно бы хрустальными. Ехать стало веселее.

Обогнув опасное место, мы вновь вернулись на прямую дорогу. Солнце показалось над горами, и я увидел невдалеке лагерь. Несколько убогих хижин, обнесенные частоколом, да два дозорных шалаша на подходах составляли его весь. Впрочем, такую примерно картину я и ожидал. Эх, видно, и тут мне ничего не сыскать - решил я про себя. Распрощавшись жестами с вожатым, я направился к наиболее пристойному из строений, полагая в нем дом местного "колдуна" или иного начальства. Проход между хижинами служил единственной здесь "улицей". Он был неширок и зажат между тяжелых старинных заборов, поставленных, наверное, еще в те времена, когда здесь верили в действенность столь убогой защиты.

Хозяину было, наверное, за сто - на вид. Он едва ходил, так что я помог ему подняться по ступеням крыльца. Внутри дома было, впрочем, чисто и ухожено, и имелась вполне приличная аппаратура для связи - нашего производства. Нашлись и более молодые с виду аборигены. Толку от них, правда, было ненамного больше, чем от старшего, каковому оказалось то ли двадцать пять, то ли двадцать шесть лет. Не то чтобы никто из них не хотел мне помочь. Желание-то было, да вот знать о моем деле они ничего не могли. Выяснил я у них лишь то, что своего колдуна в лагере нет, редкость это - колдун, не в каждом и большом поселке имеется, а есть таковой у соседей с севера, и можно ему позвонить, ежели есть такая надобность, потому что просто так, без дела беспокоить колдуна никак нельзя, очень он на это, значит, сердится. Так что вот тут видеофон и вот его номер, да вот беда, как его набирать, знает один только Охотник, а он как раз сейчас ушел, змеиный хвост, вчера еще ушел или даже третьего дня - видать, охотиться он ушел, потому что зачем же еще Охотнику вдруг уходить, как не на охоту; нужно, чтобы каждый делал свое дело, иначе что же тогда получится, если, скажем, Охотник возьмет и станет просто так вот, змеиный хвост, уходить - ведь если вдруг человеку позвонить надо, а как номер набирать, никто здесь, кроме Охотника... Ну и так далее. Одно слово - лес. Лагерь.

Это не солдаты из города - из тех-то, наоборот, слова не вытянешь.

Что ж, и это была удача. На экране появился обычный человек; я настолько отвык тут от подобного явления, что в первые секунды "не включился", а просто смотрел на него и улыбался. Со стороны это, вероятно, выглядело довольно глупо, но я ничего не мог с собой поделать. Он и вправду ничем особенным не выделялся и в других условиях вполне бы подошел под столь любимое писателями и нашими психологами определение "незаметный". Но это - в других условиях. Здесь же вид спокойного, немного усталого пятидесятилетнего мужчины, без всех этих атрибутов непрекращающейся игры в войну, без этой всеобщей ауры клиники для неизлечимых шизофреников, когда уже на второй день тебе начинает казаться, что, кроме совсем маленьких детей, кругом нет ни одного нормального - здесь вид такого человека все же поражал.

Мой собеседник, видимо, понимал это и молча терпеливо ждал, пока я освоюсь. Наконец, увидев, что я "включился", он склонил голову в приветствии.

- Мы ждали тебя, Ян. Ваши, из Центра, мне сообщили. - Голос у него был тоже обычный: усталый голос усталого человека лет пятидесяти. Человека, измученного грузом постоянной ответственности за тысячи других, помочь которым он не может почти ничем.

А мы? Что можем здесь мы?..

- Приветствую тебя и желаю здоровья, - произнес я готовую формулу. - Прости, но твое имя мне неизвестно.

- Для всех здесь я гаттаух. Однако ты можешь называть меня по имени: Багуан, ведь для них ты тоже незаболевший, один из нас. Как ты добрался?

- Благодарю, - я поклонился и прикрыл глаза, - мне дали сопровождающего и транспорт.

- Что ж, будем кратки. Боюсь, о твоем деле мне известно мало. Что-то связанное с этой легендой о "Храме Времени"?

- Да, с легендой. - Я помолчал, подбирая слова. Мне очень нужна была его помощь, и я слишком хорошо знал, как легко обидеть и без того издерганного, вечно невыспавшегося "колдуна". К тому же - годы абсолютной власти...

- Багуан, мы имеем основания думать, что эта история с Храмом - не легенда. Во всяком случае, не совсем легенда. Что-то все же происходит реально - есть факты. - Я помолчал выжидающе, но он только поморщился при слове "факты", ничего не сказав. Что ж, попробую надавить на святое - не забыл же он за эти пару лет, чего они тут все так боятся.

- Ты гаттаух, ты за них отвечаешь, за всех. Они могут лишь знать, а ты - помнишь. Помнишь Всеобщий Угон, помнишь, как они охотились за детьми. Последнее время этого нет - ни "плохих людей", ни прочего. Вас стало больше, и болеете вы меньше - мы уже кое-что можем. И мы, и вы немного расслабились. Начали надеяться...

- Да, будь они прокляты, мы - начали! - вдруг выкрикнул он, весь подавшись к визору, так что его лицо заполнило экран - я даже отпрянул. - Да, вы продлеваете жизнь тем, кто к вам приходит. Но прошу тебя, думай, прежде чем говорить дальше! Ибо если ты скажешь, что они снова взялись за наших детей и что эти легенды - не легенды... - Он замолчал и прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. - Прости, землянин, я тебя слушаю.

- Тебе не за что просить прощения. Это твой мир, и мы слишком мало можем вам дать, чтобы иметь право вмешиваться. - Я снова поклонился. - Поэтому без полной уверенности я бы не пришел. Храм Времени - или что-то подобное - существует. И это - нечто действительно новое в их арсенале. Если, конечно, это они...

Багуан поднял глаза и спокойно выдержал мой взгляд.

- Полная уверенность! - Он горько усмехнулся одним уголком рта и покачал головой. - Дорого бы я отдал за уверенность хоть в чем-то, что творится в этом полумертвом мире. Что ж, давай свои факты, что там такого нового, и будем думать вместе.

- Факты таковы. Во-первых, дети действительно уходят. Но - и это во-вторых - многие из них позже возвращаются - чтобы увести за собой других. При этом для увлечения новых адептов они сами пользуются сказкой о Храме, в котором никто якобы не взрослеет. Пока что мы располагаем только этим. Точное местонахождение Храма неизвестно. Возможно, их несколько, или же, что более вероятно, он меняет положение. Тем не менее дети туда дорогу находят. Последние вот сведения - из ваших краев.

Мы помолчали. Потом гаттаух медленно заговорил:

- Ян, мы знаем, ты здесь уже не чужой. Наши беды тебе не безразличны. Не обижайся на меня, но все же, может быть, ты ошибаешься? - Вежливые интонации в его голосе едва скрывали раздражение. Ну да, конечно, "не чужой"... И все-таки пришелец, благополучный человек из благополучного, здорового мира. Что он может понимать в наших делах, как ему почувствовать боль того, кто все видел, все помнит...

- Я хотел бы ошибаться, - ответил я, - но факты точны.

- Однако послушай и меня. - Он снова говорил ровно, без эмоций. - За эти годы - годы эпидемии - нас не просто стало мало. Нет - нас нет вообще. Я и еще горстка долгожителей это же ничто, ты понимаешь. Но в этот мир пришли они, наши дети, и они заполняют его на глазах, словно... Ладно, не о том речь. Они ведь ничего почти не знают и не умеют - только выживать, плодиться и ждать, надеясь, что их детей - или внуков, правнуков - болезнь когда-нибудь отпустит. Теперь вот есть вы, и надежда стала реальнее. Но главное-то - главное осталось: они - не мы. Нашего мира нет, он не вернется, и даже мы, те, кто помнит, давно забыли о нем, заставили себя забыть. А у них свой - странный, больной, дикий - но свой, новый мир. Большинство из них неграмотны. Все, чему они успевают научиться - не считая инстинктов, - это выживать, добывать пищу... Ну, теперь - еще и выращивать. Но ведь человеку этого мало! Вот они и создают дикие, нелепые суеверия, страшные сказки - и сами в них верят. Слышал ты о культе Черного призрака?

- Это под Приной, когда они себя сожгли? - Я прикрыл глаза и закинул голову в знак скорби.

- И там тоже. Мы ничего не могли сделать: не было еще даже ваших видеофонов, не то что летающих машин. И это - только самое страшное. Поклонялись чему угодно и играли во что угодно. Пойми же, Ян, это не дети, но это и не взрослые. Они уже и до болезни растут в сумасшедшем мире, они стрелять по живому учатся раньше, чем читать - те немногие, кто вообще учится читать. Да по сравнению с нашими дикари из ваших фильмов о прошлом Земли - уже цивилизация! Боюсь, мне тебя не переубедить, но, честное слово, этот твой Храм Времени мелочь, эпизод. Ну да, слышал я о нем, давно уже слышал. Он поморщился. - Так ведь я тут о таком слышал и такое повидал... Ну хорошо. Я обещал помочь - и помогу. Что ты, собственно, предлагаешь?

- Предлагай ты, я готов слушать, - сказал я.

- Ладно, Ян, - он просто улыбнулся, - будем считать, что этикет ты знаешь. Забудем эти глупости, я с тобой не с первым работаю из землян.

- Принято, Багуан. И все же - сначала ты.

- Что ж, - он обернулся и подозвал кого-то жестом, - тогда ты, Ян, подожди моего человека, он привезет тебя сюда. А мы тут пока попробуем выйти на свидетелей. Поедешь на юг, в лагерь Гелидиана, привезешь вот этого человека, - обратился он к появившемуся в поле зрения парню лет пятнадцати - с поправкой на наши лекарства. Выглядел он, соответственно, вдвое старше. - Спеши.

Багуан снова повернулся ко мне:

- А ты помоги мне пока своими фактами. Легенда - плохой источник информации. Правда ли, что в Храм берут только старших из детей до болезни?

- Да, у нас такие же данные. К детям младше восьми адепты не обращались, и никто из них в Храм не уходил.

- Ладно, будем искать среди старших. Но скажи, землянин, ты сам-то, просто сам - ты веришь?

Я помолчал. Очень хотелось его успокоить, ведь я его отлично понимал. После нескольких лет тишины появилась надежда - и принесли ее мы, земляне. А теперь прихожу я и сообщаю ему, что все начинается снова. Или - еще хуже. Потому что раньше детей можно было оградить, научить, предупредить. А что делать, если за ними начнут приходить не куклы - пусть сколь угодно мастерски выполненные, - а их знакомые, настоящие, живые сверстники? Что, снова стрелять? В кого, друг в друга?.. Не удивительно, что он так много говорил. Не меня же он надеялся переубедить... И все же я сказал правду:

- Да, верю. Мы тоже прорабатываем не первую легенду. И всегда наши машины говорили: нет, это - не факт... Ты правильно говорил: суеверия здесь простые, бесхитростные. А тут - уходят, а потом, через долгое время, возвращаются непостаревшими и уводят за собой других. Если бы даже сами выдумали - место мы давно бы нашли. А эти-то - как сквозь землю... Я вдруг увидел, как изменилось его лицо, и осекся. - Прости, я не это имел в виду.

- Что ж, землянин, будем искать. Боюсь только, что, если ты прав, найти этот Храм будет не легче, чем войти в те дыры в земле. Но помощь моя тебе обеспечена. Все, что в наших силах. Жду тебя в моем доме. - Он поклонился.

- Спасибо, Багуан. До встречи, - ответил я и нажал клавишу отбоя.

Итак, часа на полтора я свободен. Поспать бы - да нельзя. Не попросишься на отдых. Не то амплуа. Это сколько же я ролей за сегодня перемерил? В городе, когда ходил по инстанциям, искал провожатого в эти края - "высокий чин дружественной армии". Тупой - ужас! Аж скулы свело за час работы на публике. Потом - дорога сюда. "Иностранец-сопровождаемый". Тоже работка еще та: языка-то не знаешь. Да если бы и знал о чем с солдатом беседовать. Потом здесь, с аборигенами, "горожяннн-долгожитель". И это нелегко: попробуй только заговорить с акцентом - потом еще и помощь вызывать придется. Это, выходит, уже три. Ну и четвертая роль, с гаттаухом. Самая простая - только чуть приглушить эту нашу дурацкую отеческую заботливость, быть как бы на равных. Как бы. А что сделаешь - мы ведь и вправду здесь чужаки, правил не устанавливаем.

Но это-то ладно, это все семечки, нам не привыкать. А вот Храм... Не одному мне, многим он спать не дает. И тут, и на Земле - в Конторе. Вчера, перед выходом, еще в костюмерной поймал меня Сам, по видео. Особый случай, сверхвнимание и сверхсобранность. Если это - то, что я думаю, то возможность уникальнейшая. Раньше мы ИХ не встречали и встретить не могли, - он и слово-то само "Странники" боится произносить, и это - по спецканалу! Ну ясно - чтоб не сглазить. И вижу же по глазищам его, даже по ушам вижу: все бы он отдал, чтоб быть на моем месте, самому пойти - и нельзя, не его это зона, не успеть включиться - языки, культура - никак не успеть, месяцы нужны. - Так что ты, Ян, возможно, идешь по ИХ следам, по теплым следам! - Он помолчал, глядя на меня своими немигающими зелеными фарами. - Здесь мы появились почти через сорок лет после них. Мы видели их работу и видели, как они исчезли. И все - вслед. Но тут, тут-то нечто новое - это не муляжи, это живые вернувшиеся - возможно от НИХ - дети. Детей у нас, сам понимаешь, нет. Да и раскололи бы ОНИ нашего в момент. Так что надеяться на личную встречу не приходится. Но - свидетели! Дай мне встретиться или сам сумей поговорить хоть с одним, кто вернулся, кто видел. Черт возьми, у меня есть к НИМ вопросы! ОНИ подошли слишком близко, пусть уж хотя бы поговорят, не глупее же мы детей! Ян, я посылаю тебя, ты знаешь почему: ты здесь самый молодой и самый пластичный. Надеюсь, если придется, твоей способности к импровизации достанет. Успеха тебе.

И все. И это - задание! Иди, мол, Янушка, туда, не знаю куда, прихвати там то, не знаю что, а лучше бы - лучше языка Странников - в бутылочку можешь налить или там в шарик воздушный закачай: импровизируй по обстановке. А то и вовсе внедрись - пластичность свою, значит, продемонстрируй.

Вот уж воистину похвалил. Подумаешь - что нам стоит прикинуться не имеющим формы - словно вода или пар. Или варенье на худой конец. Ну ладно, это я так, от беспомощности. Прав он. Но однако завелся-то как, а за год, бывало, и половины не скажет от того, что тут одним залпом выдал. А я теперь сиди и психуй за него и за себя вместе: что-то еще получится.

Одно утешает - думать особенно не о чем, фактов новых не наблюдается. Так что будем, как начальство и приказало, полагаться на импровизацию. А пока вот что: свяжусь-ка я пока с Айрис, благо видео у них тут налажено, а из комнаты - если сие можно так назвать - все деликатно вымелись. Еще бы, личная беседа с гаттаухом. Этикет.

Поболтаем хоть этот час без спешки: она тут уже четыре года с лишком, а виделись мы только в Центре - о работе, стало быть, ни гу-гу! Вот Айрис-то мне и подбросит сплетни без амплуа, напрямую. Узнаю положение дел в городе - не из сводки. Жаль только, говорить придется на загорском: услышать-то меня они все же могут, вон стенки какие. Ну-ка, как тут на этой штуке набирают номер, когда рядом нет Охотника?..

Информация

Тагора

...и тихонько произнес: - Сказали мне,

что эта дорога меня приведет к океану смер

ти, и я с полпути повернул обратно. С тех

пор все тянутся передо мною кривые глухие

окольные тропы...

(За время существования Проекта было предпринято четыре попытки установления контакта группы "ЗИП" с детьми планеты Тагора. Несмотря на принципиальное качественное различие всех четырех сценариев, ни одна из попыток не увенчалась успехом. Работу в этом направлении решено свернуть и более к той зоне не возвращаться.

Что ж, в конце концов, они счастливы и так. А со своим уставом в чужой мир... - К. К.)

Текст 9

Разве бог имеет право на какое-нибудь

чувство, кроме жалости?..

...будем спокойны, как боги. Богам спе

шить некуда, у них впереди вечность...

Поступление в Архив: 1.03.200 Отчет об операции "Матиаш" Исполнитель: Д.Логовенко, группа "Метагом" Начало операции: 8.05.199 Завершение: 29.02.200

Первым из людей Земли, добровольно принявшим ЗИП-инициацию, стал Кир Костенецкий - в день своего тринадцатилетия 5.12.199 - с присвоением девизного знака "Матиаш".

С марта 200 года Кир - координатор группы по планете Земля.

События того времени опишу поподробнее. Все же изнутри видно чуть иначе.

О существовании команды я узнал в сентябре 98-го. Было мне тогда одиннадцать, учился я в петрозаводской школе "Восход" и ничего такого особенного собой не представлял. По-моему.

К тому времени команда существовала уже почти полвека, в ней насчитывалось более сотни "действительных членов". И ни одного - с Земли! (Это не считая Принца и Мамы, каковые каждый по-своему - все же не земляне.) Странного тут ничего нет: попробуйте-ка с такой благополучной планеты незаметно вытянуть целого человека, к тому же - ребенка! Это вам не Арканарское средневековье. (Собственно, и Эдна изъята с нарушением принятых в Проекте норм, так ведь у нее и обстоятельства были не самые рядовые - это раз, а второе - не было еще в те времена главного Хранителя Этики, нашего бескомпромиссного Маленького Принца - Пьера.) Но кроме трудностей этико-технических, имелись и более серьезные: изымать-то надо было все же добровольца! Да и не в изъятии дело. Изъятие, как позже выяснилось, требуется для землян редко. Можно сказать, исключительно редко. Был бы мальчик...

Так что Учителя не прекращали поиски. Поиски не просто ребенка, а второго случая "дубля Логовенко". Только как бы наоборот. То есть кандидат должен был:

а) иметь зубец Т на ментограмме; б) подходить для ЗИП-инициации по всем параметрам и, наконец, из двух путей превращение в метагома или уход в команду - выбрать второй. В отличие от самого Акушера. Этим-то землянином и стал я.

Конечно, при необходимости среди миллиардов землян можно было найти детей, исчезновение которых никого не сделало бы несчастным. Но как раз необходимости-то и не было. Учителя не спешили. Что же до детей с других - не столь благополучных - планет, то большинству из них уход в команду попросту спасал жизнь. А на родине ничего и никого у них не оставалось.

И все же главная идея Проекта требовала действий - действий по Разделению. Вот только метагомы, отделившись, уходили насовсем, наша же команда как раз затем и создавалась, чтобы стать частью человечества: дети все-таки, не в Космосе же обретаться... Собственно, некоторые наши - кто послабее и ожидания не выдержал - уже живут среди вас... Однако - все по порядку.

Итак, в сентябре 96-го 11-летний школьник из Петрозаводска получил предложение вступить в группу "ЗИП" и стать ее координатором на Земле - в соответствии с выявленными скрытыми способностями. На размышление - три месяца. Результат отказ. Без всяких размышлений. Причина - мощная мотивация к конкретно-взрослой деятельности.

Ну не хотел я останавливаться - с чего вдруг? У нас с ребятами в исторической секции вон какие были планы... (Полагаю, не раскрою тайны, сказав, что от первого отказа - Д. Логовенко - до меня были еще случаи: восемь мальчиков и три девочки.)

Как и во всех подобных ситуациях, память о контакте с Учителем была изъята. И никогда бы будущий историк с Земли Кир Костенецкий не узнал, что за судьбу он отверг, если бы не два события.

Первое произошло примерно в это же время - в конце 96-го. В "Лаборатории" Проекта при исследовании вируса "Прокруст" (искали причины невосприимчивости некоторых надеждян к болезни Мациейра-Коэлхо) было почти случайно обнаружено нечто странное. Кровь вроде бы вполне здоровых землян давала положительную реакцию на наличие этого вируса! Ошибки быть не могло, и после широкого тестирования выяснилось: ослабленная форма вируса выделяется в крови практически у всех людей с Земли (исключая тех же примерно десять человек на миллион, что и на Надежде). В наиболее подавленной форме вирус находили у прошедших фукамизацию. В более сильной - у тех немногих, кто ее избежал. И хотя до катастрофических последствий, какие "Прокруст" вызвал на Надежде, здесь далеко, тем не менее можно уверенно констатировать: практически все земляне в течение сотен поколений были заражены болезнью преждевременного развития и старения, и лишь фукамизация немного смягчила этот процесс.

(Это открытие привело к возникновению проекта метагомов под кодовым наименованием "Назад к Мафусаилу" . Однако информация о темпоральных экспериментах - исключая единственный случай - остается для нас закрытой.)

Второе из названных событий относится к деятельности уже самой команды "Здравствуй и прощай". Выяснилось (это обнаружили ребята-биохимики на базе Ковчег-Полюс), что вакцина для ЗИП-инициации, получаемая от Учителей, и лекарство от "Прокруста", оставленное Старшими для людей с Надежды, практически идентичны!

Так что стали ясны мотивы Старших, внесших в Проект раздел "Здравствуй и прощай". Инициация - не искусственная ломка нормального развития организма, а, наоборот, - его возвращение к естественному функционированию. То есть - лечение. Мы ведь и сегодня не знаем, сколько продлится то состояние, которое для "обычного" человека выглядит как детство, а для нас давно стало просто нормой существования.

Что же до меня лично, то я обо всем этом думаю так: когда-то человечество было сознательно подвергнуто заражению "ускоряющим" вирусом, что и спасло его от вымирания в быстроменяющемся мире периода катастроф. Сегодня же настало время вернуться к истинной природе Homo sapiens sapiens.

И уж конечно, я бы не удивился, узнав, что в обоих случаях действовала одна и та же рука. Рука Старших.

Так или иначе, эти открытия привели к активизации поисков на Земле. Команда стала получать данные не только о детях с импульсом Т, но и обо всех случаях потери родных и, главное, информацию из харьковского филиала ИМИ (заместителем его директора был Акушер). Именно эти данные в мае 99-го снова обратили внимание нашего Питера Пэна на некоего Кира Костенецкого, тогда уже двенадцати с половиной лет. Кроме известного "дубля" Логовенко, этот самый Кир дал резко положительную реакцию в слепом тесте на ксенофилию, проведенном метагомами в Малой Пеше - и попал на контроль в Харьковский филиал.

(Вообще-то, я эту историю помню отлично. Но вижу все как бы с двух точек. Ясно ведь, если здраво рассуждать: испугаться было чего. Не дурной же я был - понимал, что новое, незнакомое весьма вероятно может оказаться опасным. Но это если рассуждать. От ума. А так, в жизни, я бы и сейчас их, зверей этих тестовых, с удовольствием потрогал. Вот ракопаук - тот да, тот может кого хочешь пугнуть одним видом. Так что, возможно, я и вправду был не совсем обычным мальчиком. А может, и нет - ведь других детей в Малой Пеше тогда не оказалось...)

Более чем тридцатилетняя работа в Проекте приучила Сепритуана к абсолютному детерминизму мышления. Он знал, что означает слово "совпадение" в подавляющем большинстве случаев и чьи это, говоря его языком, штучки. Поэтому, в порядке особого исключения, ко мне обратились вновь - и на этот раз показали настолько больше, чем полгода назад (и чем обычно принято показывать нашим кандидатам), что я свою былую твердость потерял. Историю тоже ведь по-разному изучать можно... Решающим же аргументом стал разговор с Пьером, согласившимся ради этой беседы оторваться от своего Ковчега. (Летопись Проекта и по сей день знает всего два случая подобного подвижничества Принца, а так-то все больше мы к нему.) Одним словом, согласие было дано, и в свой день рождения - 5 декабря 99-го - я стал первым землянином в команде. А через полгода - и координатором, частично сняв с плеч Сепритуана и его помощников заботы об этой зоне Проекта.

Все это вовсе не означает, будто вслед за мной земляне пошли в команду валом. И по сей день с Цурэнаку, например, Земле не сравниться. Там, в Арканаре и его окружении, действуют ребята баронета Токивы - "Флейтиста" - да так, что Ковчег-Полюс порой едва успевает поставлять вакцину. Нам, землянам, такие темпы и не снились. И это - одна из причин выхода Проекта "из подполья". Очень уж сильны этические ограничения. Достаточно вспомнить хотя бы мои отношения с родителями в первые четыре года после того, как они поняли... Впрочем, тут мне как раз здорово помогли Учителя.

Передо мной еще два текста из Архива, отобранные для публикации. Я пытался адаптировать и их, но ничего путного не вышло: слишком многое не имеет аналогов в менталитете землян. Да и 4закрытых работа в Проекте немало. Тем не менее основная суть проделанной группами "ЗИП" и fMemaгом" работы вполне поддается описанию простым языком.

Информация

Пандора

Я же все-таки человек, и все жи

вотное мне не чуждо...

Июнь 183 года. Первый успешный опыт по распространению практики "Здравствуй и прощай" на негуманоидных разумных класса "Н". ЗИП-инициированный - Чикр Апрш, трех с половиной лет - голован из миссии на Пандоре.

Довольно долго голованы не давали знать о результатах эксперимента, однако после почти двух лет молчания запросили технологию (разработанную, естественно, для них специально). Нельзя сказать, что наши "попутчики" с Пандоры слишком склонны к общению, тем не менее сегодня известно точно: идея нашла своих последователей, и группа на Пандоре растет. Впрочем, это практически и все, что мы знаем от них самих.

Информация

Земля

Шоссе было анизотропное, как история.

Назад идти нельзя. А он пошел. И натк

нулся на прикованный скелет.

В августе 209 года по рекомендации группы "Метагом" и при ее техническом содействии мы приняли участие в пробном опыте темпорального типа. Наш наблюдатель-координатор был включен в группу Проекта "Колледж". В результате совместных действий условным членом группы "ЗИП" стал землянин из 48 года XX столетия: Иосиф Кацман, школьник из Ленинграда, 12 лет (девизный знак "Маугли"), отобранный в качестве кандидата уже после прохождения им, взрослым, двух первых "кругов" Колледжа.

На сегодняшний день он и еще четырнадцать наших - землян из разных временных точек - принимают активное участие в работе группы Проекта "И грянул гром".

(Для внимательных работников внешних служб КОМКОНа на Земле, да и для всех грамотных пользователей БВИ существование этой группы фактически тайной не является - после "прокола" 141 года с Савелом Репниным.)

Из темпоральных "командировок" в свои времена ребята возвращаются чаще всего к нам на базу Ковчег-Полюс - для отдыха и рекондиционирования. Остаться, впрочем, никто пока не захотел. Но трое колеблются.

В перспективных планах Проекта - подготовка таких работников из нашей среды - при выявлении способностей к прогрессорской работе. (Первыми, разумеется, снова окажутся надеждяне - у них и с памятью, и с реакцией, и с имперсонацией все в порядке.)

И, наконец, последнее. Текст обращения, приведенный ниже - во втором приложении, - принят нами под условным названием "Меморандум Кира". Он будет опубликован отдельно и предоставлен всем желающим.

Приложение 1

Было нечто удивительно фальшивое в

том, как отечески он держал руку на

плече этого мальчика, который не маль

чик.

Запись 10.07.214. Курорт. Городок аттракционов, 93-й уровень. Диалог: К. Костенецкий, координатор группы "ЗИП", Земля; Г. Комов, ксенопсихолог, член Мирового Совета. Интерес для Проекта: А. Повышение уровня имперсонации членов группы "ЗИП"; Б. Вопрос о возможном привлечении Г. Комова к сотрудничеству в Проекте. Цель встречи: отсутствует; встреча случайная. Форма фиксации: "Пуповина", девизный знак "Матиаш"

(Я привожу здесь именно эту запись - одну из нескольких десятков подобных ей - не как типичный пример. Скорее напротив: случай столь быстрого и точного проникновения в суть дела при незапланированном контакте уникален. Так что публикация разговора - прежде всего дань профессионализму и интуиции Геннадия Комова, истинного психолога и единственного из землян-взрослых - нашего союзника. Геннадии Юрьевич принял предложение Учителей и вот уже больше девятнадцати лет - наш консультант и активный помощник. До сегодняшнего дня - втайне от землян.

Запись диалога целиком - вместе с видео - я здесь не привожу из-за технических сложностей. Перед вами - словесная расшифровка с необходимыми пояснениями-ремарками. - К. К.) КОМОВ. (Вид имеет отсутствующий, смотрит поверх головы собеседника.) Я, похоже, занял твое место. КИР. Да нет, просто здесь парная игрушка. А то, может, партию? КОМОВ. (Явно механически, думая о своем.) Игрушка. Да. Да нет, брат, какой из меня нынче партнер. (Пауза.) Впрочем что тут надо делать? КИР. (Снисходительно.) Да ничего особо трудного. Смотрите, все само идет, а вы думайте только, куда эти лучи - они и свернутся. Вот так. КОМОВ. Ладно, уговорил. Попытка не пытка. Что, начали? КИР. Угу. КОМОВ. Э, стоп-стоп! Это я не туда въехал. Давай-ка сначала. Извини, брат. Сейчас соберусь. Зовут-то тебя как? КИР. Кир меня зовут. Полетели. КОМОВ. (Почти сразу проигрывает зону за зоной, но не из-за отсутствия навыка или реакции, а потому, что отвлекается от игры - его заинтересовал собеседник.) Да, брат Кир, поздно мне с вами тягаться. Эк ты их... Небось насобачился тут. А я этих штук почитай лет с пять не видел. Вон и визор чудной какой-то. КИР. (Еще не видя, что его изучают. По-прежнему свысока.) Что ж чудного? Это не самый новый зал, вот на сто восьмом там да, там игрушки. Только сейчас занято все. Еще не хотите партию? КОМОВ. (Притворно-рассеянно блуждая взглядом с пульта на лицо Кира и обратно.) Да нет, зачем, и так все ясно. (Пауза.) Послушай, Кир, а что здесь вообще-то любопытного - ну, кроме игрушек этих? КИР. В городе? КОМОВ. Ну, и в городе, и вообще в округе... КИР. Да как обычно все: море, пляж штормовой, нырялки эти новые летающие. Вам-то неинтересно, наверное. Вы отдыхать сюда? Извините, как вас называть? КОМОВ. (Вдруг коротко и жестко взглядывая в глаза и сразу опустив веки, слегка кивая. Как бы сам себе.) На два хода запоздал. КИР. (Начиная понимать.) Что вы сказали? КОМОВ. (Покусывая нижнюю губу. Все в той же позе, смотрит вниз и чуть в сторону, без интонации.) Ты можешь называть меня дедушка Гена. Ничего? КИР. (Пытаясь собраться и не выходить из образа. Видно, что дается ему это с трудом.) Да ничего - вам виднее. А может, все же по имени-отчеству? КОМОВ. (Явно принял какое-то решение. Встряхнувшись, серьезно и по-деловому. Глаз от лица собеседника не отрывает.) Идет. Но тогда уж и вы, сударь. А то что ж - "Кир" - как ребенок в самом деле. КИР. (Потерял инициативу. Растерянно.) Но ведь и не взрослый же... КОМОВ. Да. Вроде не похоже. (Вдруг резко придвигается, крепко берет Кира за локоть, разглядывает его в упор. Быстро и тихо.) А кто? КИР. (Тоже приняв решение. Отстраняется. Спокойно.) Стоп. Полный назад. Отпустите, Геннадий Юрьевич! Люди ж вон. КОМОВ. (Лишь чуть приподняв брови.) Однако, сударь. Мы знакомы? КИР. Не совсем. Я только сейчас сообразил - ведь с той записи больше пятидесяти лет прошло. Я на кристалле вас видел. КОМОВ. Больше пятидесяти? Постой-ка!.. Или как - "постойте"? (Кир машет рукой: ерунда!) Где ж это получается. "Ковчег-два"? КИР. Информация - в обмен на неразглашение. КОМОВ. (Серьезно.) Чем прикажете клясться? КИР. Договорились. Нет. Не "два". "Ковчег-один".

(Пауза.) КОМОВ. Помнится, те записи пока не раскрывались. Через КОМКОН добирался? КИР. Это не те записи. Ваши записи мы не используем. КОМОВ. (Тихо.) Ах вот даже как. (Пауза.) Да, так сразу и не берусь... Людены? КИР. Нет. Точнее, не совсем. Да не могу я так вот сразу все вам объяснить. КОМОВ. Однако обещал же. Ну хорошо. (Пауза. Неуверенно.) Но хоть не Странники? КИР. Геннадий Юрьевич! Фи! Вы б еще черта помянули! Что за суеверия, и не стыдно вам? КОМОВ. Ладно-ладно, тут и вправду ошалеешь: столько лет ничего - и вдруг... Ты-то сам хоть человек, парень? КИР. Да человек, человек. Ну что вы, ей-богу! (Утвердительно.) Вы ведь Логовенко знали. (Комов кивает.) Так вот, мы просто люди, не метагомы. КОМОВ. Мы? Давай-давай, договаривай! КИР. (Вверх.) Да уж. А еще прибеднялись давеча - "не партнер". Геннадий Юрьевич, раз уж так вышло, давайте я посоветуюсь с ребятами и все вам потом расскажу подробно? КОМОВ. (Кивает.) Ага. "Потом". Ищи потом ветра в поле! КИР. Мне чем поклясться? КОМОВ. Ладно, убедил. Сколько тебе надо времени? КИР. Через два часа - устроит вас? (Комов кивает.) Тогда назначайте место.

(Окончание этого разговора и другие беседы - мои и ребят из команды - с Геннадием Комовым уже не столь интересны. Я-то лично получал от их просмотра такое наслаждение, что многое просто помню наизусть, особенно вот этот диалог вплоть до выражения глаз "раскалываемого" - моих то есть. Но здесь я хотел показать главное - проницательность Комова, а для этого достаточно и фрагмента.

Можно было бы смело назвать обе встречи группы "ЗИП" именно с Комовым - в 161 и 214 году - поистине удачными совпадениями. Боюсь только, что в подобные случайности я верю сегодня не больше, чем ребята с Надежды. - К. К.)

Приложение 2

Какими бы вы хотели видеть нас в буду

щем?..

Вопрос был сильный. Хотел бы я, чтобы

кто-нибудь сказал мне, каким я хочу ви

деть самого себя в настоящем, подумал он.

Я знаю только одно: человек есть объ

ективный носитель разума; все, что мешает

человеку развивать разум, - зло...

Мир не может меняться вечно, - возра

зил Будах, - ибо ничто не вечно, даже пе

ремены... Мы не знаем законов совершенс

тва, но совершенство рано или поздно дос

тигается.

Меморандум Кира

Мы - дети. Без каких-либо "а кроме того", "но" или других добавлений. Просто дети: люди одиннадцати-двенадцати лет. Становясь метагомом, землянин, как известно, человеком быть перестает. Наша же инициация не меняет ничего. В самом полном смысле этого выражения: человек перестает меняться. Биологически, физически, психологически - как угодно. Это не исключает, разумеется, роста и развития любых навыков, уровня знаний и интеллекта. Прогресс каждого - в его руках. Нет регресса - регресса взросления и старения.

И сколько бы мы ни знали и ни умели, сколько бы ни прожили - от Эдны, которой четыре года назад стукнуло сто - календарных сто! - до неофитов, еще только привыкающих к новому ощущению жизни, - все равно, детство не уходит. И это не внешний эффект, не фокус и не уродство. Это - нормально! Просто Старшие исправили какую-то поломку - и все встало на свои места. Не бойтесь - вы привыкнете. И помните: никто никого ни к чему не принуждает! Ясно уже и сегодня, что лишь ничтожное меньшинство захочет встать в наши ряды - ксенофобию ведь никто не отменял. Так что исчезновение вашему взрослому миру не грозит. Просто среди вас теперь будем и мы - всего несколько сотен, а к концу столетия, возможно, тысяч. И не только среди вас, но и рядом с вашими детьми, а значит - и с вами тоже. Например - во исполнение Императива Горбовского - у края пропасти, как и метагомы. Только мы на Земле.

Вы ведь все еще хотите "осваивать" Вселенную? Извольте космическая экспансия - не наша область. Как раз там вас метагомы и прикроют. Если что. Однако не мы ведь первые заметили, что полеты к звездам как-то не очень решают вечные вопросы здесь, дома. Да, банально. Вот и давайте пробовать тут что-то новенькое. Вместе.

В конце концов, во все века по-настоящему любящие родители мечтали, чтобы дети в чем-то их переросли.

Что же до нашей работы, то ни на какие области земной деятельности мы не посягаем. Кроме одной. Мы - учителя.

Обучение - добровольное. Вход - свободный. Пожалуйста, не забудьте дома ваше чувство юмора. И захватите детей. Ведь нас так мало на всю планету, а надо же и нам с кем-то играть.

От имени группы "Здравствуй и прощай"

Кир Костенецкий

5 декабря 242 года

ЭПИЛОГ

Саула

Да и какая же мать

Согласится отдать

Своего дорогого ребенка

Медвежонка, волчонка, слоненка...

А ребенку не нужен хороший отец. Ему нужен

хороший учитель.

- Пять! - сказал Саул, поднимая руки к потолку. - А пятьсот пятьдесят пять не хотите? Тоже мне просветители!

Из архива группы "ЗИП". Рабочий материал Дневниковая запись

Митайра-су, координатор-стажер Саула, база "Океан-2". 1.08.2170, суббота

Установку дальней гипер-Т чинили всю ночь. Когда я следующим утром явилась в здание Проекта, там по-прежнему было пусто и темно - никто не прибыл, гипер не работала. Так. На Ковчег-Полюс я не попадаю - Игры начнутся без меня. Ну, без меня-то - полбеды. А вот что на Сауле застряли сразу пятеро "старичков" - целая выездная "учебка", включая Маму и Капитана - это беда. Для них.

Я даже чуть-чуть обрадовалась. Хоть денек, а побуду среди мэтров без всей этой суеты, поспрашиваю. У меня есть что спросить, хватит и не на один день. Главное теперь - не дать им заняться любимым делом: решать наши проблемы. Точнее, брать их штурмом. Тем более что кроме Капитана здесь еще один надеждянин, Арвиан. Вот кого хлебом не корми - дай поштурмовать. Потому они и здесь, что по войне скучают. Но у нас-то другое. Тут много не навоюешь. Тут - политика. И не то чтобы они этого не понимали, не новички давно. А все же хочется, как и всегда, побыстрее. Да и аргументы налицо: только от голода и только в лагерях ежедневно умирают сотни. Ладно, в это вмешиваться мы не можем, привыкли уже - и я привыкла, и даже мальчишки с Надежды. То есть привыкли не показывать внешне, какие это вызывает эмоции... Однако сколько смертей в лагерях - столько сирот на Материке. Что же, смотреть, как их поглощает Система - тех, кто вообще выживет?.. Так что понять наших воинов можно.

Все это так. Но и мы кое-чего добились. Без штурма. Нигде, кроме Саулы, такого нет: с нами сознательно сотрудничает целая сеть подполья. Взрослого подполья! Где еще - на какой планете Проекта - можно найти таких взрослых, чтобы сами вели отбор и агитацию, сами переправляли и "сдавали" нам детей? Ясно - не от хорошей жизни, но все-таки!..

Так что воспользуюсь-ка я этим временем, и пусть "старички" помозгуют над нашими политическими делами - не все ж войны воевать. Вот и новые тексты листовок пора составлять. Да и газета становится какой-то... однообразно-слезливой, что ли. В штабе подполья уже были намеки: мол, плохо работаете, детишки, мы так не договаривались, даешь высокий уровень общения с угнетенными массами.

Нет, определенно это судьба. Капитан, правда, от одного этого слова мгновенно превращается в воинствующего материалиста - на трибуне. Что ж, вот и используем его навыки: со стороны-то оно виднее, как у нас тут агитировать.

Я шла от здания Проекта к куполу, где еще спали ребята, и обдумывала тактику аккуратной переориентации наших воинов на мирные цели. Погода благоприятствовала вполне: над лагуной царили именно мир и покой, и ветер дул какой-то совсем уж мягкий - даже есть расхотелось. А захотелось, наоборот, всех разбудить и лезть купаться. Имеем мы, в конце концов, право?.. Так я и поступила, не стала очень уж бороться с искушением.

После завтрака Ковчег-Полюс вышел на связь и подтвердил отсутствие гипер-Т минимум на двое суток. Причем - суток Ковчега. Так что по-нашему и того больше. Не теряя времени попусту, я приступила к вербовке. Парни, вопреки ожиданиям нацелившиеся устроить прямо на песке турнир по аксу, вяло отругивались. Что мне оставалось? Пришлось брать Сепритуана "на слабо". Чтобы Капитан да не сумел выдать пару зажигательных листовок или сочинить какую-то жалкую передовицу в ежемесячную "Наше завтра"? Да делов-то! А ну-ка, где тут у вас фронт работ? Кем руководить, куда вести, где вражеские укрепления? Пришлось его даже немного остудить, особенно насчет врага...

Дело пошло. За Капитаном понемногу раскачались и остальные. Эдна, правда, попыталась было увиливать, но была пресечена и мобилизована в качестве комиссара - вдохновлять Сепритуана и Арвиана на великое. А заодно следить, чтобы они в своем творчестве не отклонялись от генеральной линии - на мирное решение проблем. Так что этим троим досталась газета. Мирка с Саракша от писания агиток как самая неразговорчивая была отстранена и занялась наглядной стороной работы с массами: распределением фотографий ужасов и их противоположностей - типа "наш рай".

Убедившись, что все и вправду занялись делом, я с чистой совестью заарканила дона Токиву и погнала его в авангард писать листовки и прочие воззвания. Он, правда, слегка закусывал удила, фыркал и ворчал что-то насчет голубых кровей и утонченного мировосприятия, но, по-моему, это так, для порядка: просто не хотел легко сдаваться - и я не стала с ним разговаривать.

Мы сели к отдельному динго-принту, и Токи, окончательно прирученный и усвоивший, что путь к военным играм лежит через битву словесную, деловито осведомился:

- О чем писать-то надо? Все о голодных?

- О голодных тоже надо, - сказала я. - О голодных, о сытых, о том, как получаются из обычных детей носители мечей и копий. О Великом Утесе - обязательно.

- Слушай, Су, сделай одолжение, - Токива потянул меня за локоть. - Ты когда заводишься, не говори с этими вашими вывернутыми интонациями. А то я тебе тут насочиняю - получится похоронка вместо призывов. Или наоборот. А то, хочешь, перейдем на линкос.

- Ой, я опять, да? Нет, не надо - я послежу. Да и что линкос? Тексты-то все равно наши. Ладно. С чего начнем?

Токи зажмурился, будто пытался выжать из себя первую строку. Успеха, впрочем, не последовало. Вредная Эдна хихикнула.

- Э, девчонки, я так не могу. Где творческая атмосфера? Су, ну правда, ну чего она подслушивает? - Токива надул губы: точь-в-точь капризуля-братишка Дайрысу из Холмистого.

- Ага, - сказала Эдна. - Это пойдет. Это у тебя получилось. Творческая удача. Вот особенно та, предыдущая пауза на десять тактов. А я ее, значит, подслушала. Теперь непременно опубликую под своим именем.

- Давайте работать, - предложила я. - Что за пример вы подаете стажеру? Как не стыдно, а еще мэтры!

Мы снова замолчали. Ребята, похоже, давно набрали темп и нас не слышали - гнали тексты своих передовиц. Токива снова весь сморщился и вдруг выдал - мрачным голосом земного стереоведушего из программы "Абсолютно конкретно":

- С ногой на небе наш Утес, он страх и голод нам принес!

- Какой голод? - спросила я. - Разве в Империи Межгорья голод?

- Нет, - сказал Токива. - Только страх. Голод в лагерях. Это я для ритма.

Мы снова помолчали. Ничего, кроме этого ритма, не возникало. Да и ритм что-то не завораживал.

- Слушай, Токи, - сказала я. - Может, не нужна эта ритмовка, а? Проще никак нельзя?

- Нельзя, - сказал Токива. - Ты ж не в Проект, ты к массам обращаешься. А массы сиры и убоги. Нет у масс культуры, и посему они жаждут хлеба и зрелищ. Или иных развлекалищ. Эта проза народу не нужна. Народ любит стих и песню. А стих - это ритм.

- Вот-вот, давай. Напишем им марш.

- А что. - Токива оживился. - Это идея. "Марсельезу". Даешь межгалактический Интернационал! На чем тут у вас играют - в массах?

- В массах у нас тут не играют, - сказала я. - В массах, как ты верно подметил, только жаждут. А утоляют сию жажду менестрели. Ну, у золоченых, понятно, свои музыканты. Но это - для избранных. От избытка денег.

Токива мечтательно возвел очи горе.

- Менестрели!.. - Все, готово, он уже представлял себя с венком на голове и чем-то струнно-щипковым в руках - среди толпы, громадной и рукоплещущей. - Эх, а в Арканаре вообще петь запретили - только каноны, будь они неладны. Зря все-таки, Эдна, вы земное средневековье ругаете - вот где развернуться...

- Погоди, - сказала Эдна, не поднимая головы от экрана принта, - будет и у вас эпоха менестрелей, напоешься еще. Народный трибун. Акын. Баронет-золотое горлышко. Или - серебряное? Флейтист гаммельнский пестрый.

- Ну право, королева, вы мне льстите! - Токи сорвал несуществующую шляпу и, метя пером по полу, исполнил ряд затейливых па. - Недостоин. Счастлив уже только лицезреть. - Он согнулся в поклоне.

- Ладно-ладно, не отлынивай, агитатор! - Эдна махнула на Токиву рукой, пытаясь спрятать улыбку. Любит она его: артист!..

Я подперла голову руками и стала вспоминать - какие у нас люди. Массы. Да. Это вам не Эдна с Токивой...

Надеждяне творили: на экранах бежали страницы текста. Эдна подключилась к машине Арвиана - читала готовое. Мира выводила на свой экран все написанное и монтировала в текст фотографии. Бездельничали только мы с баронетом.

- Нужна идея, - сказала я. - Ключ. Стержень. А то мы так весь день просидим.

- Ну и что за идея? - спросил Токива.

- Да не знаю я! Давай предлагай все подряд - вдруг всплывет что-то. Мозговой штурм.

- Штурм унд дранг, - сказал Токива, ухмыляясь. - Это вон к Сепри и Арви. А я лучше так, по старинке. Впрочем, изволь, но только уж без шуток: все, что в голову, все - в дело. Так... Голод - холод... молот - весь исколот, нет - заколот. В смысле - копьем заколот. Или мечом. Дальше: молод - во, гляди, уже почти со смыслом! Давай-давай, Мита, не спи!

- Голод? - Я попыталась попасть в темп. - Пусть в родительном: с голода - из золота? Нет, плохо. Голодный - холодный - народный - тьфу ты, вот теперь будет лезть "Марсельеза" твоя. Ладно - мимо! Что там еще? Утес - принес: было. В нос - гм, что, тоже копьем? Задравши нос - ну, это уже для считалочки.

Токива поморщился:

- Да не думай ты! Гони, сама ж сказала - штурм. Пусть хоть "понос" - потом отсеем. Что еще? Пес - нес. "Нес" было. Нес - не донес. Не, "Утес" - это не то слово. "Голод" и то лучше.

- Подожди-подожди, - сказала я. Я чувствовала что-то... Смутно, не вытянуть. - Сейчас, помолчи. Токи, не звени. Одну минуту.

Опять стало тихо. Слышно было, как баронет шевелит мозгами. Я тоже старалась изо всех сил, пытаясь нащупать проскользнувшую по краю сознания мысль. Или образ. Ну!.. И тут меня осенило. Вот же оно.

- Джек! - сказала я. - Спираль с рефреном.

- Так... Митка. - Токива положил мне руку на лоб. - Ты не переусердствовала, сестричка?

- Точно, - откликнулась Эдна, не оборачиваясь. - Шли бы вы окунулись еще разок. Пииты. "Мечом заколот"! Работать только мешаете.

- Да ну вас, - сказала я, - перестаньте. Это стишок такой - "Дом, который построил Джек" - вы ж, наверное, учили.

- Верно. - Токива наморщил лоб. - Было. Сейчас. Земля, Британия... Не, век не помню. Как раз, между прочим, считалочка. Перевод еще был... Точно - спираль. И что?

- Подожди, подожди, - сказала я. Меня уже несло. - Вот мир, в котором царит Утес. Ха, и рифмы почти не надо. А это народ, который в долинах зеленых живет...

- Это пойдет, - признал Токива. - Только отчего же без рифмы. Больше - не меньше. Не забывай про массы. Народ - наоборот. Урод. Недород. Еще корни есть? Сброд. Не, это - тот же. Ну и ладно. Склеивай давай! А то что это - "живет"?

- Ладно, - сказала я. - Пусть в рифму. А это народ, который не сверху, а наоборот... Или что-то вроде.

Эдна гулко сглотнула, однако промолчала.

- Который здесь называется сброд, - сказал Токива. - В мире, в котором царит Утес.

- Отлично! - сказала я. - Фиксируй. Именно сбродом их в Межгорье и называют. Ну, еще цикл.

- А это начальники разных пород. Или - над ними начальником этот урод? - Токива явно вошел во вкус.

- Позорят они человеческий род, - сказала я. - Черт с ним, пусть все однокоренные, зато созвучно.

- Созвучно, - отозвался Капитан, подходя. В руках он держал гранки - еще теплые. - Род они точно позорят. Это я знаете о ком? Исключить из класса гуманоидов за надругательство над языком. Посмертно. А пепел - в космос. "Не сверху, а наоборот"! Поэты вы наоборот. А ну марш купаться, борзописцы грошовые. Мита, завтра без нас допишешь, не век же на стариках паразитировать. Мы и так вон сколько нашлепали. Все. Приказ - отдыхать.

Мы лежали на песке у самой воды и лениво отфыркивались. Блажен тот час, когда сломалась гипер-Т. Через некоторое время я спросила:

- Капитан, а вы раньше так где-нибудь работали?

- Ты про агитацию? Да случалось.

- Расскажи.

- Работали-работали. И не такое, покруче бывало, - сказал Сепритуан.

- Ну?

- Вот тебе и ну. Ты сколько в Проекте, три года?

- Чуть больше двух с половиной, - сказала я. - По-земному.

- И не знаешь? А, ну верно, это у нас на Надежде было, ты еще мальком была. Салажонком. Помнишь, Арви? Ту кампанию агитации в Долине.

- Да, мой Капитан, - вздохнул Арвиан. - Как не помнить. Они тут и не мечтали о таких масштабах. Им и не снилось, что такое серьезная, тщательно организованная агитация. И пропаганда.

На лицах надеждян появились благостные улыбки - мальчишки вспоминали. Они жмурились, словно котята на солнышке. Они переглядывались. Они хихикали. Потом Капитан вдруг сказал:

- Месяц они шли косяком - как на нерест. Все мощности включая Лабораторию - гнали вакцину круглосуточно. И все равно не хватало. Даже мальки восьмилетние вывелись в Долине подчистую. Не то что в куполах - в шатрах селили: и на Ковчеге, и у нас - на Островах...

Токива вдруг ожил, вскочил и встал в позу. Он был прокурор - и он обличал:

- Социалисты, - прогремел он. - Утописты дремучие. "Город солнца" как опиум для народа. Не стыдно - бедных детишек обманом уводить! Фи! Флейты бы еще взяли!

- Да, - сказал Капитан с сожалением, - массовая агитация - это не предмет для подражания. Тут никто таким, как у нас, не болеет. Ищите новые подходы, Мига. А пока - побоку наглядные методы. Смотаемся-ка на Южный Материк, раз застряли. Что у нас тут с транспортом?

- Да есть транспорт, - сказала я. - Местный-то пожалуйста. Будем лететь или как?

- А что, можно "или как"? - быстро спросил Токива.

- Да можно. У нас многое можно - Океан ведь. Хотите на подводных крыльях - за три часа доползем. А то вон недавно Учитель субмарину наладил.

- О! - Токива снова ожил. - Хочу суб! Никогда не ходил под морем. Тут красиво под7 И эти водятся у вас... Оо-ика? Хочу к ика!

- Дались тебе эти ика! Они тебя придушат, - сказала я и осеклась. Это была ошибка.

- Серьезно? - прошептал Токива с тихим восторгом. - Субмарину! Желтую. Я устрою охоту. - Он пал в песок и пополз во все стороны сразу. Он был гигантский ика - гроза океанов. Он поражал воображение и вселял ужас.

- Под водой, Токива-сан, везде красиво, - сказала Эдна. Он заставил-таки ее снова улыбнуться. - А ика твои людей не душат - ни тут, нигде. Фильмы надо чаще смотреть. Неуч благородный. Словоблуд. А ну вставай! - Она пошевелила его ногой.

- Ага, вот еще. - Баронет Токива дон Хару не терпел фамильярностей. - Фильмы! Не к лицу благородному дону осквернять зрение дьявольскими игрушками. Хочу лицезреть воочию, ибо не верую, пока не узрею. Субмарину мне. Наиболее лучшую. Эй, кто-нибудь! - Он перевернулся на спину и пощелкал над головой пальцами.

Большинство, похоже, было "за", не считая, конечно, Миры. На Саракше - во всяком случае, в Оде - не слишком верят в красоты морских глубин. И понятие "субмарина" ни с чем хорошим не ассоциируется. Но в конце концов Мира тоже поддалась общему настрою, и я пошла выводить корабль. Мне и самой было интересно. Подумаешь, на пару часов дольше добираться. Зато - Океан!..

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

(ГРАНИЧНЫЕ УСЛОВИЯ)

Ом учит детей страшным вещам. Он учит их, что работать гораздо интереснее, чем развлекаться. И они верят ему. Ты понимаешь? Ведь это же страшно!

- Ваня, а каких людей вы больше всего не любите?

Жилин немедленно ответил:

- Людей, которые не задают вопросов. Есть такие - уверенные...

Здесь все хорошо. Тревоги учебные, аварии понарошку. А вот кое-где похуже. Гораздо хуже. Туда и надо идти, а не ждать, пока тебя поведут...

Но тут вы зашли в тупик. Есть сила, которую даже вам не побороть... Мещан не победить силой, потому что для этого их пришлось бы физически уничтожить. И их не победить идеей, потому что мещанство органически не приемлет никаких идей.

И не подумай, пожалуйста, что я намекаю на разницу в наших годах. Нет. Это ведь неправда, что бывают дети и бывают взрослые. Все на самом деле сложнее. Бывают взрослые ц взрослые.

Это всегда так. Если не знаешь того, кто совершил подвиг, для тебя главное - подвиг. А если знаешь - что тебе тогда подвиг?

В частности, выяснилось, что в Мировом Совете - шестьдесят процентов учителей и врачей. Что учителей все время не хватает, а космолетчиками хоть пруд пруди.

Экипаж слушал так, что Тенину было жалко, что мир слишком велик и нельзя рассказать им сейчас же обо всем, что известно и что неизвестно.

Учитель колебался. То, что он собирался сделать, было, в общем, дурно. Вмешивать мальчишек у такое дело - значит многим рисковать. Они слишком горячи и могут все испортить.

Короче говоря, она летела на Венеру, чтобы внимательно изучить местные условия и принять необходимые меры к деколонизации Венеры. Миссию же землянина она понимала так, что на чужих планетах нужно ставить автоматические заводы.

- Всякому времени своя мечта, - сказала Шейла. - Ваша мечта унесла человека к звездам, а наша мечта вернет его на Землю. Но это будет уже совсем другой человек.

- Да, - сказал Горбовский. - Наверное. Все равно это было очень дерзко.

И опять Кондратьев не понял, одобряют его или осуждают.

- Родных у меня нет, - сказал Сидоров. (Горбовский поглядел на него сочувственно.) - Плакать по мне некому.

- Почему - плакать? - спросил Горбовский.

Психологический шок... Не будет никакого шока. Скорее всего, мы просто не заметим друг друга. Вряд ли мы им так уж интересны.

В Комиссии желчные и жестокие люди. Например, Геннадий Комов. Он наверняка запретит мне даже лежать. Он потребует, чтобы все мои действия соответствовали интересам аборигенов планеты. А откуда я знаю, какие у них интересы?

Но уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это прекрасно - человек, который желает странного! И этого человека, конечно, боятся.

- История, - хрипло сказал Саул. не поднимая головы. Ничего нельзя остановить.

Так помните, что начинать нужно всегда с того, что сеет сомнение.

Бедная Дева Катя, подумал Антон. Это тебе не сайва.

...терпеть не могу людей, неспособных удивляться.

И они приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании и смысл жизни в том же.

Бессмыслица - искать решение, когда оно и так есть. Речь идет о том, как поступать с задачей, которая решения не имеет. Это глубоко принципиальный вопрос, который, как я вижу, тебе, прикладнику, к сожалению, не доступен.

Во-первых, мы приняли постулат, что происходящее не является галлюцинацией, иначе было бы просто неинтересно.

Найдут ли рецепт всеобщего счастья? Умрет ли когда-нибудь последний дурак?..

Снизить скорость и повысить внимание. Очень точно сказано.

Вы знаете, Поль, у меня такое впечатление, что мы можем чрезвычайно много, но мы до сих пор так и не поняли, что из того, что мы можем, нам действительно нужно. Я боюсь, что мы не поняли даже, чего мы, собственно, хотим.

Разве вам не хочется возвести ограду вдоль пропасти, возле которой они играют? Вот здесь, например, - он ткнул пальцем вниз. - Вот вы давеча хватались за сердце, когда я сидел на краю, вам было нехорошо, а я вижу, как двадцать миллиардов сидят, спустив ноги в пропасть...

- Чего вы, собственно, боитесь? - сказал Турнен раздраженно. - Человечество все равно не способно поставить перед собой задачи, которые оно не может разрешить. - Леонид Андреевич с любопытством посмотрел на него. - Вы серьезно так думаете? - сказал он. - Напрасно... Вы спрашиваете, чего я боюсь. Я не боюсь задач, которые ставит перед собой человечество, я боюсь задач, которые может поставить перед нами кто-нибудь другой. Это только так говорится, что человек всемогущ, потому что, видите ли, у него разум.

И думать за вас я не буду, думайте сами, а я уеду. Уеду. Уеду. Все равно вы никогда не поймете, что думать - это не развлечение, а обязанность.

И всех я здесь знаю. Будете слоняться от хрустальной распивочной до алмазной закусочной.

Если это вообще страшно, подумал он. Необходимость не может быть ни страшной, ни доброй. Необходимость необходима, а все остальное о ней придумываем мы.

Конечно, все запутано в клубок, но только за какую ниточку ни потянешь, обязательно придешь или к любви, или к власти, или к еде...

...и нельзя ли в ней переменить плюсы на минусы, чтобы она двоечников превращала в отличников.

Вавилонскую башню, надгробный памятник всем дуракам, которых ты выпустил на эту Землю плодиться и размножаться, не продумав как следует последствий акселерации. ..

...ты, конечно, взрослый, здоровенный, можешь меня выпороть, однако как ты был с самого детства дураком, так дураком и останешься, помрешь дураком, но тебе этого мало, ты еще и меня дураком хочешь сделать...

Этих ребятишек пока еще очень мало... К тому времени, когда их будет много, я уже, даст бог, благополучно помру. Как это славно - вовремя помереть!..

Наше дело - научить их думать, - сказал Эдик, а не помогать им думать, но они не учатся...

...теория позитивной реморализации. Из нее следует, что любое существо, обладающее хоть искрой разума, можно сделать порядочным.

- Я мог бы возразить, что космос членистоногим ни к чему, - произнес он. - Однако и людям он тоже ни к чему, и поэтому об этом говорить не будем.

...тут у меня объявилась дочка двенадцати с лишним лет, очень славная девочка, но мать у нее дура и отец тоже дурак, так вот, надобно ее пристроить куда-нибудь подальше от глупых людей...

Боже, спаси взрослых. Боже, спаси их родителей, просвети их и сделай умнее, сейчас самое время... Для твоей же пользы прошу тебя. Боже, а то построят они тебе

Должен вам сказать, что родители двенадцатилетнего ребенка - это всегда существа довольно жалкие, обремененные кучей забот. Но здешние родители - это чтото особенное. Они мне напоминают тылы оккупационной армии в районе активных партизанских действий...

...но человек-то учит детеныша: " Думай как я", а это уже - преступление...

И вообще все это уже было, все это уже пробовали, получались отдельные хорошие люди, но главная масса перла по старой дороге, никуда не сворачивая. По-нашему, по-простому...

И уж во всяком случае, ни Бол-Кунац, ни Ирма, ни прыщавый нигилист-обличитель никогда не наденут золотых рубашек, а разве этого мало? Да черт возьми - мне от людей больше ничего и не надо!..

...использовать башни по-старому, но для других целей.

- Для каких - других? - мрачно сказал Максим. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

- Кто это подарил мне жизнь? Жизнь моя! Принадлежит мне!

Ваш затуманенный и оглушенный совестью разум утратил способность отличать реальное благо масс от воображаемого, продиктованного вашей совестью. А разум нужно держать в чистоте. Не хотите, не можете - что ж, тем хуже для вас. И не только для вас.

И нечего на меня орать, если вы виноваты, проспали свой мир, массаракш, оскотинели, как последнее зверье! Что теперь с вами делать? - Он вдруг оказался возле Гая, схватил его за грудь. - Что мне теперь делать с вами? - гаркнул он. - Что? Что? Не знаешь? Ну, говори!

Человечество в целом - слишком стационарная система, ее ничем не проймешь.

И здесь они меня обвели, без языка оставили, гады... Шпана... Как был шпаной, так шпаной и состарился... Вот этого не должно быть! Ты, слышишь? Чтобы на будущее это раз и навсегда было запрещено! Человек рожден, чтобы мыслить.

Он знал, что все это надо уничтожить, и он хотел это уничтожить, но он догадывался, что если все это будет уничтожено, то не останется ничего - только ровная голая земля.

- Я - это жрец. А ты - потребитель... И не кривись, дурак! Это же очень здорово! Ведь храм без потребителя был бы вообще лишен человеческого смысла. Ты, балда, подумай, как тебе повезло! Ведь это же нужны годы и годы специальной обработки, промывания мозгов, хитроумнейшие системы обмана, чтобы подвигнуть тебя, потребителя, на разрушение храма... А такого, каким ты стал теперь, и вообще нельзя на такое дело толкнуть, разве что под угрозой смерти!.. Ты подумай, сундук ты с клопами, ведь такие, как ты, - это же тоже малейшее меньшинство!

- Еще бы! - ядовито произнес Щекн. - Ведь стоит вам попасть в другой мир, как вы сейчас же принимаетесь переделывать его наподобие вашего собственного. И конечно же, вашему воображению снова становится тесно, и тогда вы ищете еще какой-нибудь мир, и опять принимаетесь переделывать его...

Тут, видимо, все дело в контрасте. На фоне злобного идиота даже самый обыкновенный человек выглядит ангелом...

Ему пришлось учиться рассказывать... И очень скоро обнаружилось в нем четвертое вожделение: жажда делиться знанием. Это было что-то вроде любви.

...но образование вооружило их логикой, скепсисом и пониманием извечной невозможности объяснить необъяснимое.

Дай бог каждому из вас на протяжении всей жизни заставить задуматься десять человек. Не к народу ты должен говорить, продолжал он, возвысив голос с иронической торжественностью, - но к спутникам. Многих и многих отманить от стада - вот для чего пришел ты...

Так Я возвестил тебе знанье, более тайное, чем сама тайна;

До конца обдумай это и тогда поступай, как хочешь.

Бхагавадгита, XVIII, 63