Большие окна храма Богини Каттахци-Фури были словно предназначены для чтения звёздных посланий ночного неба. Но после вчерашнего свидания с Алаксанду, на котором они выяснили, что намерения обоих серьёзны, мысли Асму-Никаль были заняты только предстоящим побегом. Глядя на звёздное небо, она читала лишь то, что посылало ей сердце возлюбленного — слова любви, стихи и гимны. Она знала, что это всё это о ней и для неё.

За плотной завесой, отделявшей целлу от остальных помещений храма, главная жрица Истапари проводила вечернюю церемонию в честь Богини. Оттуда доносилось негромкое пение.

Истапари призвала Асму-Никаль прийти в храм сегодня вечером, накануне ночи новолуния.

Бесшумно отойдя от окна, Асму-Никаль остановилась возле завесы и замерла, благоговейно наблюдая за тем, что там происходило.

Жрица, одетая в длинные одежды пурпурного цвета, расшитые понизу тонкими золотыми нитями, и шугур, совершала возлияние на жертвенник, стоявший возле ног Богини. Свет факелов мерцал, отражаясь в драгоценном металле изваяния. Казалось, что Каттахци-Фури слегка покачивается в такт посвящённому ей гимну. Эти неторопливые движения напоминали древний, давно забытый людьми танец, известный теперь только жрецам. Голос Истапари звучал, как праздничная хухупала. Она возносила Богине молитву о ниспослании благодати народу хатти. Ритм песнопения то ускорялся, то замедлялся, образуя причудливый узор. Храмовые прислужницы стояли, держа в руках чаши с напитком, предназначавшимся Богине, и тончайшее драгоценное одеяние, в которое вот-вот должна была облачиться Каттахци-Фури. Пламя светильников, колеблемое в такт ритмичным движениям жрицы, отражалось в полированном металле.

Казалось, Богиня довольна.

Завершив священный ритуал, Истапари вышла из целлы. Одна за другой следом за ней бесшумно проплыли три храмовые служительницы и с поклоном удалились.

Заметив Асму-Никаль, Истапари направилась к ней.

— Хорошо, что ты уже здесь.

Истапари жестом велела идти следом.

Девушка повиновалась.

— Мы должны успеть до полуночи.

Истапари вышла в боковой проход, задёрнутый тяжёлой занавесью, отделяющей служебное помещение, где сняла шугур, положила рядом с другими ритуальными принадлежностями, и, усталым движением руки пригладила красновато-медные волосы. Не взяв ничего, кроме покрывала для головы, Истапари направилась к выходу. Она торопилась.

— Ты многое узнала, Асму-Никаль, за десять лет обучения в храме и многое умеешь.

Эти слова главная жрица произносила, подходя к узкой лестнице, ведущей в храмовый двор. Истапари сняла с подставки незажжённый факел и продолжала:

— Теперь ты можешь стать главной жрицей, — добавила она изменившимся голосом после недолгого молчания. — Но пришла пора рассказать тебе главное.

Спустившись по лестнице, они вышли в безлюдный двор.

Свет факелов, прикреплённых к стенам по обе стороны высоких медных ворот, падал слабыми отблесками на гладкие камни, отполированные множеством ног приходивших сюда людей.

Сколько же раз ходила по этим камням Асму-Никаль? Если посчитать количество шагов, сделанных ею, то, наверное, это расстояние составило бы столь длинную дорогу, что им с Алаксанду можно было бы уйти очень далеко, так далеко, что их не смогли бы найти.

— Ты не просто дочь народа нессили и Египта, — продолжала Истапари, когда они пересекли двор. — Ты принадлежишь роду более древнему и таинственному. Ты седьмая дочь в семье, у тебя нет, и не было братьев. Это рождение само по себе наделяет тебя необыкновенными способностями. Но ты не просто седьмая, Асму-Никаль. Ты седьмая в седьмом поколении в роду, в котором магические способности передаются по материнской линии. Ты Великая Прирождённая.

«О, Боги!»

Асму-Никаль испугали эти слова. Она чувствовала необычайное волнение в голосе Истапари, но не смела прерывать свою наставницу, столько лет учившую и опекавшую её.

Между тем, они миновали храмовый двор. Старый привратник, дремавший возле стены, встрепенулся и, кланяясь, пропустил их в ворота, за которыми стояла колесница, запряжённая любимой Истапари белой лошадью. Истапари отпустила возничего, она сама прекрасно правила колесницей.

— Сегодня ночь первого новолуния после твоего восемнадцатилетия, и я должна провести с тобой обряд посвящения. Луна взошла, нам надо торопиться. Едем, Асму-Никаль!

Призраком ночи ехала колесница вдоль стены, делившей Хаттусу на верхний и нижний город. Ночной воздух, насквозь пропитанный слабым лунным мерцанием, был недвижим. Всё вокруг замерло перед новолунием.

Вскоре Асму-Никаль догадалась, что они движутся к восточным воротам. За ними начиналась извилистая дорога, белой молочной речкой текущая к таинственной горе Эббех. Истапари больше ничего не говорила, а Асму-Никаль не прерывала её молчания, изо всех сил пытаясь сдерживать волнение и не задавать вопросов, готовых были сорваться с уст.

В звёздном небе, словно на невидимой нити, висел узенький серпик августовской луны, в обычные жаркие летние ночи столь располагавшей к любви и размышлениям. Но в эту ночь всё было иначе. Призрачные, едва видимые, антрацитовые тени сопровождали их справа и слева.

Асму-Никаль смотрела на гордый профиль и статную фигуру Истапари, залитую слабым светом молодой луны. Что она знала о своей наставнице?! Жрица никогда не рассказывала ей о себе. Но эта женщина заменила Асму-Никаль так рано ушедшую мать. Смутный образ красивой доброй женщины она всегда хранила в своём сердце. Но были ли эти воспоминания о матери её собственными, или этот образ сложился благодаря рассказам отца и сестёр? А Истапари всегда была рядом с ней с тех самых пор, когда она стала себя осознавать. В эту ночь девушке так хотелось рассказать ей об Алаксанду. Но она понимала, что опять выбрала неподходящее время.

Истапари, сдерживая лошадь, повернула направо, и поехала мимо небольшой кипарисовой рощи. У подножия невысокой, но крутой горы Эббех, о которой в Хаттусе ходили странные слухи, Истапари остановила колесницу, и дальше женщины пошли пешком. Они долго поднимались по каменистой тропе, петлявшей среди нависающих над ними с обеих сторон скалистых стен высотою в два человеческих роста. Узкий проход между ними привёл, в конце концов, к тёмному провалу в скале. Перед ними зияла, как разинутая пасть зверя, пещера. Оттуда веяло холодом и сыростью. Истапари, не останавливаясь, нырнула в безмолвную ледяную темноту. Асму-Никаль без раздумий шагнула за ней.

Сырой воздух был недвижим в замкнутом тёмном пространстве. Главная жрица зажгла факел, и каменные своды слабо осветились.

В самом начале коридора нависающие своды рассекали широкие трещины, отчего Асму-Никаль показалась, что пещера сложена из отдельных грубых плит. Но ей приходилось осматриваться на ходу, так быстро шла Истапари. Дальше коридор неожиданно круто спускался вниз. Каменные ступени привели в другую пещеру. Свод нижней пещеры поднимался на тридцать локтей над полом. Каменные глыбы здесь были гладко полированы и сплошь покрыты рисунками. На них изображалось шествие неизвестных ей Богов и незнакомые ритуальные сцены. У выхода из пещеры стояли два собакоголовых чудовища, словно охраняя доступ в святое место. Дальний конец пещеры переходил в другой, постепенно поднимающийся вверх коридор, который вскоре вывел их на открытое пространство.

Перед ошеломлённой девушкой открылась большая ровная площадка, построенная на самой вершине горы Эббех. На гладких каменных стенах два ряда божеств, мужских и женских, шли друг другу навстречу. Посреди площадки возвышался плоский алтарь из голубого камня.

Страну Хатти недаром называли Страной Тысячи Богов, но эти Боги были не похожи на тех, чьи статуи стояли в храмовых целлах Хаттусы.

Истапари взяла Асму-Никаль за руку и подвела к алтарю. Потрясённая величием этого таинственного святилища девушка взглянула на поверхность алтарного камня. Его полированную голубую поверхность сплошь покрывал рисунок из пересекающихся линий и точек, образующих сложный узор. Одна из точек выделялась среди других множеством лучей, расходившихся в стороны так, словно она окружена сиянием.

Указав на неё, Истапари тихо и торжественно произнесла:

— Это Сияющая Звезда. Древнее преданье о Звезде передаётся только из уст в уста, образуя непрерывную цепь Посвящённых. Эта цепь не прерывается много-много веков.

Взгляд Истапари заставил Асму-Никаль вздрогнуть.

— Ты — одно из основных звеньев этой цепи.

— Я? Но Истапари…

Асму-Никаль всё ещё была той девушкой, которая совсем недавно встретила любовь и теперь мечтала быть связаной одной единственной желанной цепью, священной цепью брака со своим избранником.

— Есть ли у меня право выбора?

— Ты, Асму-Никаль, — седьмая в седьмом поколении, Великая Прирождённая, — качая головой, словно давая понять, что отныне она уже не принадлежит себе, ответила Истапари. — Ты вплетена в великую невидимую цепь. Ты превратишь полученные от рождения способности в сверхчеловеческие, ибо станешь проводником сокровенных энергий. Сегодня, в день первого новолуния после твоего восемнадцатилетия, ты будешь посвящена. А теперь слушай. Я расскажу тебе это древнее предание.

Много человеческих жизней назад, в те времена, когда на Земле были первые люди, в Небесах воссияла Звезда. Она сияла в небе над Землёй божественным белым светом. Когда настал священный день, Сияющая Звезда опустилась на Землю. Со Звезды пришли Звёздные Люди. Они были прекрасны. Их тела излучали свет, а глаза были цвета лазурита. Они были высоки — и мужчины и женщины. Никто не знает, что заставило их сойти на Землю. Привлекла ли их её красота, или люди Земли были так похожи на них, что они захотели поделиться с нами своей мудростью, но сойдя на Землю, Царь Звёздных людей Эл вонзил в землю свой божественный Лазуритовый Посох и воскликнул: «Это теперь моё!». И развернулся над Землёй прозрачный белый купол света. И не стало больше у людей забот и печали. Ведь Звёздные Люди были могущественны, они умели исцелять больных и воскрешать мёртвых, они умели возводить здания огромной высоты и преодолевать немыслимые расстояния за несколько мгновений, летать в различные земли, даже за край неба, к звездам. Они прожили на Земле тысячу лет и учили людей всему, что знали сами. Это были прекрасные времена, когда люди Земли жили рядом со Звёздными людьми. Звёздные люди были всесильны и добры к обитателям Земли, и однажды настал день, когда одна из Звёздных женщин по имени Намму полюбила земного мужчину Думмути. Небесная красота, и божественная мудрость Намму, и вся земная сила Думмути перешли к явившейся на свет их дочери Илилль.

Но время пребывания Звёздных людей на Земле завершалось. Звезда звала, призывала их возвращатся в их Небесный Дом — Страну-Без-Возврата. И вынул Эл свой Посох из земли и свернул купол божественного света. И призвал он Звёздных Людей взойти на Звезду.

Но Намму не хотела покидать Думмути, а Думмути не мог отпустить Намму и Илилль. И тогда Звёздным Людям пришлось силой заставить Намму вернуться. Для этого они послали за ней чудовище Эббех, угрожающее уничтожить земные пастбища, животных, леса и самих людей. Тогда Намму отломила от Посоха Эла половину и взяла его в руки, назвав его Лазуритовым Жезлом Владычества, и создала вокруг себя светящийся Шар Силы, так что чудовище изумилось. В ответ на вопрос чудовища: «Кто ты?» — она ответила: «Я — звезда утреннего восхода» и посмотрела на него «взглядом смерти». И ужаснулось чудовище, и превратилось в гору, которая теперь называется его именем — Эббех. Чтобы больше не сердить Звёздных Людей, и не подвергать опасности обитателей Земли, Намму решила вернуться на Звезду, но Думмути упросил оставить Илилль с ним. Намму горько оплакивала свою любовь в печальных песнях. Эти прекрасные песни остались на Земле как её прощальный подарок Думмути и Илилль и как обещание вернуться. Песни, посвящённые их любви, стали частью священного праздненства, совершающегося каждый первый день нового года.

Намму поднялась на Сияющую Звезду, и Звезда подобно огромному костру, молнией взлетела в небо, в Страну-Без-Возврата, Дом-Всех-Богов. Дочери своей Илилль Намму оставила Лазуритовый Жезл Владычества и семь магических предметов, с помощью которых та могла управлять земными силами и разговаривать с матерью. А ещё получила дочь Намму три Дара: Дар исцелять, Дар читать мысли и Дар предвидения. Только один Дар она не оставила — Дар воскрешать мёртвых. Этот Дар навсегда остался с Богами. С тех давних пор люди поклонялись Намму как Богине Жизненных Сил.

У Илилль родились дочери Иннин, Нинталь, Нианна, Имму, Нанну, Нанна и Никаль. Седьмая из рождённых дочерей, получила все Дары Намму. Так продолжается по сей день. Но через каждые семь поколений появляется Великая Прирожденная дочь Намму, по достижении восемнадцатилетнего возраста, в день первого новолуния, получающая посвящение от самой Звезды. В первый день каждого нового года, когда природа умирает и возрождается вновь, Намму посылает благословение своим дочерям на Земле. То же происходит и с Прирождённой во время посвящения. После посвящения ей даётся ещё три года для постижения сути Даров, когда Прирождённая должна осознанно принять их. Ибо только Прирождённым даются Дар исцеления и Дар читать мысли и предвидеть. Только Прирождённые способны обучать других. За три года ты должна научиться правильно управлять Дарами. Ты способна легко помешать любому Обученному, пожелавшему использовать Дары Намму во зло. В своё время ты станешь матерью, и если у тебя родится дочь, значит, цепь прирождённых не прекратится, и благословение Намму останется на Земле.

После этих слов Истапари подошла к нише, вырубленной в скале, и достала металлический ларец. Открыв его, она продолжала:

— Первоначально их было семь. Семь магических вещей, оставленных Намму своей земной дочери Илилль. Венец, нагрудная золотая подвеска, золотые запястья, белое покрывало «Одеяние владычицы» и знаки владычества и суда — Лазуритовый жезл и верёвка. Когда Намму забрала Илилль, дочь свою, в Страну-Без-Возврата, магические вещи, оставшиеся на Земле, стали предметом раздора между народами. Часть их досталась народу Египта, чать народу Вавилона, а часть народу Хатти. И стали они воевать за право обладания Лазуритовым жезлом, дающим полное могущество. Но в результате вероломства и кровопролитных войн фараоны Египта, правители Вавилона и цари Хатти утратили многие магические вещи. Теперь в храмах можно видеть лишь подобия этих вещей в виде культовых предметов. Мы, жрецы, знаем, что они всего лишь надёжно укрыты от посягательств Обученных колдунов, чьё число с тех пор увеличилось безмерно. И хотя магия их несравнима с могуществом Прирождённых, войны за Лазуритовый Жезл владычества, будут длиться до тех пор, пока Звёздные Люди не вернуться за ним.

После восхождения Сияющей Звезды на небеса люди остались одни на Земле и стали использовать знания, оставленные Звёздными Людьми.

Первым городом, где власть была отдана людям, был город Киш. Долгое время городом правили дочери Намму. Но затем они стали обучать своих мужчин. И однажды один из них воцарился в городе. С того дня Дочери Намму утратили земную власть. В городе родилась первая династия царей, правивших затем в Урукке, Аккаде и Вавилоне. На протяжении 3600 шаров на Земле правили десять божественных царей. Затем людские племена приумножились, разделились и заняли многие новые земли.

Сказав это, Истапари открыла ларец. В её руках что-то блеснул тонкий браслет из жёлтого металла. Жрица надела его на руку Асму-Никаль. Браслет обхватил запястье Асму-Никаль так, будто предназначался именно ей. На шею — плоский круглый медальон, закреплённый на кожаном шнурке.

— Это всё, что досталось народу хатти. Золотая подвеска и золотое запястье Намму, знак царской власти её дочерей, истинных Прирождённых.

Жрица Истапари снова подошла к алтарю и благоговейно провела руками по гладкому голубому камню. Одна из тонких линий делила правильный круг алтарного камня точно пополам. Ровно посередине этой линии было небольшое углубление размером и формой напоминающее ладонь. Истапари знаком показала Асму-Никаль, чтобы та опустила в углубление руку. Асму-Никаль повиновалась. Поначалу как будто ничего не произошло, но через некоторое время края углубления стали подсвечиваться, сначало слабо, а затем всё ярче и ярче. Затем круглый алтарь дрогнул, и оба полукружья стали медленно расходиться в стороны прямо вдоль линии, делившей его пополам. Внутри, словно в каменном футляре лежал предмет цилиндрической формы длиной в полтора локтя.

— Это Лазуритовый Жезл Владычества, — возвысив голос, произнесла Истапари. — Его должна была передать тебе твоя мать, но она слишком рано ушла. Ты знаешь, что наполовину она была египтянкой. Её предки по материнской линии служили Великой Богине Матери. А ты унаследовала их способности, полученные свыше. Я лишь Обученная, жрица Каттахци-Фури, а ты, Асму-Никаль — Прирождённая Дочь Намму. Тебе теперь надлежит хранить Жезл. Возьми его и стань хранительницей Жезла. Это сакральное оружие одухотворено и уготовано для великой битвы. Но только в глубине своего собственного Я, своего существа, найдёшь ты силы сделать это.

Асму-Никаль взяла в руки Жезл, с трепетом рассматривая его. Сотворённый из природного камня синего цвета с золотыми вкраплениями, словно звёзды рассыпаны по ночному небу, он был холоден и тяжёл. Гладко отполированная поверхность ничем не была украшена. Асму-Никаль, вращая его в ладонях, заметила только змейку из непонятных знаков, похожих на следы птичьих лапок или детский рисунок — две, три, четыре чёрточки меняли направление, располагаясь то рядом, то пересекая друг друга.

Она провела пальцами по знакам на Жезле, трогая их по одному, один за другим, в разном порядке, пытаясь догадаться, что они могут означать.

— Постигни же непостижимое! — воскликнула Истапари. — Преодолей обманчивое царство внешних форм, и услышь исполненные вечной мудростью древние слова, внимать которым могут лишь прирожденные.

Низкий гул, как от сотни несущихся издали колесниц, постепенно наполнил пространство вокруг женщин. Звук шёл отовсюду, становился всё выше и тоньше, пока его совсем не стало слышно. Знаки на Жезле вспыхнули как зеркало. Вместо звука вокруг Асму-Никаль возникла тонкая пелена прозрачного белого света, постепенно соединившаяся в шар. Шар света начал медленно вращаться. Она стояла внутри светящейся вращающейся сферы. Асму-Никаль чувствовала, как медленно, но неуклонно, наполняет её немыслимая сила, такая сила, что ноги её оторвались от каменного пола. Она чувствовала, что лишилась тяжести собственного тела. Асму-Никаль заметила, как кончики пальцев становяться пурпурными. Это было страшно и восхитительно одновременно.

Асму-Никаль больше не видела ни гор, ни площадки, ни Истапари. Перед ней медленно возникали призрачные очертания странной человеческой фигуры. Когда линии стали достаточно чёткими, чтобы можно было что-либо разобрать, она поняла, что это женщина, тело которой излучало свет, подобное царственному сиянию луны.

Что-то дрогнуло в ней…

Асму-Никаль не смогла бы сказать, как долго это продолжалось. Она помнила лишь, что когда шар света начал таять, она снова ощутила землю под ногами и внезапную слабость. Совершенно обессиленная, она опустилась на каменный пол. Истапари подбежала к ней и дала выпить что-то ароматное из небольшой фляги.

— Что это со мной было? — тихо спросила Асму-Никаль.

Истапари улыбнулась улыбкой, которую Асму-Никаль видела у неё на лице впервые, и ответила:

— Это свет Звезды, который оставила Намму. Теперь ты сможешь слушать голос звёзд. И они будут отвечать тебе. Неизреченный свет, что изливало твоё тело, ведёт тебя почти к всевластию! Через пламенеющее сияние перстов сила изливается через край. Отныне, чтобы ты не сделала, всё будет обретать высший смысл, каждое деяние твоё сможет внести поправки в письмена судьбы и изменить твой путь и пути других. Ты сможешь говорить с непроявленным миром, ибо тот, у кого Жезл, тот зван и призван. Заглядывай только в себя, дочь моя, твоя сила всегда с тобой, ибо она внутри тебя. Намму сама научит ощущать её силу, и тогда благословение не исчезнет вместе с задутым жертвенным огнём…

К Асму-Никаль возвращались силы. Она смотрела на идущих куда-то Богов на стенах святилища. Истапари перехватила её взгляд.

— Это они, Звёздные Люди древности. Посмотри, вот там изображение Намму во всём её великолепии, со всеми знаками её могущества, — продолжала Истапари. — Видишь, венец на голове, подвеска на груди, запястья на руках, покрывало и повязка, в руках жезл и верёвка. Вокруг неё свет Сияющей Звезды, на которой Великая Мать вознеслась в Страну-Без-Возврата.