Он будет ждать её в священной роще. Сильвана должна была успеть прийти туда до захода солнца.

Холодная вечерняя роса обжигала босые ноги. Щёки пылали.

На мгновенье девушка остановилась, чтобы перевести дыхание. Сердце колотилось в груди. Она оглянулась назад и ещё раз взглянула на те места, что покидала, может быть, навсегда.

На горизонте синели горы. Низины спали, укрывшись белыми слоями сумеречного тумана. Сочную зелень убегающих в дремучие моравские леса предгорных лугов, слегка серебрила вечерняя роса. За пологим холмом, обвитым причудливыми локонами зелёной листвы виноградников, среди плодородных полей, окружённых цветущими садами, виднелись белые домики.

Маленьким светлым пятнышком среди покрытого вечерним туманом безмолвия останется в её памяти родной дом.

Но надо идти, надолго останавливаться нельзя, скоро её станут искать. Если ей повезёт, то она вернётся…

Но рано или поздно они всё равно её хватяться.

Сильвана пошла шагом.

Она знала, что должна придти туда именно сегодня, в день первого новолуния после своего восемнадцатилетия, чтобы получить реликвию из рук посвящённого человека. Она летела туда, как птица, направляемая внутренним проводником. Она непременно найдёт ту поляну, где её будет ждать волхв.

Сильвана и не заметила, когда деревья обступили её со всех сторон. Ни дороги, ни тропинки, ни звука, ни шелеста. Лес, тысячеголосый днём, притаился в тишине. Верный знак, что она на правильном пути. Ещё немного, и ночь опуститься на землю, лес наводнят причудливые призраки тумана, и тогда наступит непроглядная, как мировое пространство, ночь.

Трава всё выше, лес всё гуще, идти всё труднее. Долго пробиралась она сквозь чащу, но вот деревья словно расступились, и она вышла на поляну, поросшую пышными папоротниками. Среди лиловых орхидей, причудливым узором покрывающих изумрудный травяной ковёр, она рассматрела плоский каменный алтарь под огромным дубом.

В стволе векового дерева чернело большое дупло, зияющее как таинственный вход в потусторонний мир. Заворожённо смотрела она в чёрный провал, не имея сил отвести взгляд.

Солнце давно опустилось за верхушки деревьев. Всё вокруг тонуло в предзакатном сумраке, и только сосновые стволы мерцали лиловатым блеском. Ни пения птиц, ни шороха листьев. Всё замерло в благоговейном почтении перед восходом владычицы ночи. Луна медленно поднималась над деревьями, накрывая поляну покрывалом лунных теней….

Сильвана стояла в ожидании, всматривалась в густую, почти осязаемую темноту дупла.

Ожидание было долгим как вечность.

Наконец, тьма расступилась, и перед ней появился высокий седой старик.

Сумрак ли ночи делал его одежды светящимися, или так было на самом деле, Сильвана не успела понять, так поразил её этот человек.

Большими тёмными руками старик держал посох.

Где она могла видеть этого человека? Где и когда она могла видеть посох волхва? Она пыталась вспомнить, откуда ей знаком серебристый узор на посохе, поблёскивающий в призрачном свете луны. А может быть, ей только казалось, что узор светится?

«Что это за узор? Буквы? Витиеватые буквицы… Не рисунчатое письмо, не греческие буквы и не те, новые, славянские, что показывал ей тот монах, два года назад нашедший на некоторое время приют в нашем доме… по пути в Градец к князю Борживою, который призвал монаха учить мораван славить бога на родном языке. Как его имя?… Мефодий?»

Она почувствовала, что кончики её пальцев помнят прохладную и гладкую поверхность посоха. Да и волхв был на кого-то похож. Она бы вспомнила, если бы не была так напугана.

Всё, что происходило сейчас, уже было с ней когда-то. И дорогу сюда она нашла так, словно дорогой этой ходила не раз.

Всё это было с ней давно, когда она была другой…

Сильвана по-прежнему была скована и не могла двигаться. Но страх ушёл. Этот человек не враг, она чувствовала это.

Молчанье прервал волхв:

— Подойди.

Сильвана с трудом оторвала ноги от земли и сделала несколько нерешительных шагов. Потом, стряхнув последние остатки нерешительности, подошла ближе и поклонилась старцу. Чтобы разглядеть его лицо, ей пришлось поднять голову вверх, так высок он был, этот старик.

Но нет, это был не старик. Если бы не белая до пояса борода, он бы выглядел совсем не старым, полным сил человеком. Руки, державшие посох, были крепки, как у воина.

Сильвана несколько мгновений стояла в нерешительности. Всего несколько мгновений.

— Сказано мне, чтоб шла я сюда, а тот, кого встречу здесь, укажет мне путь… Не ты ли будешь тот человек?

— Я — страж Вечного Дерева, — изрёк волхв. — Готова ли ты ступить на путь постижения Книги глубины?

— Да, — произнесла она, словно принесла клятву. Голос прозвучал глухо, но не задрожал.

Она была готова пройти дорогой испытаний.

Прежняя жизнь Сильваны была полна света и любви, словно в первую её купель насыпали столько мака, чтобы на всю жизнь хватило богатсва и любви. Чистый светлый родительский дом, добрый отец, ласковая мать, молодой красивый жених, ставший ей, шестнадцатилетней, хорошим мужем, здоровая красивая дочка. Всё было так ладно, как в сказке. Но в сказках бывают испытания…

Они хватяться её рано или поздно.

Сильвана знала, что пан Власлав не оставит её в покое. Если она не согласится стать его наложницей, он бросит её на растерзанье псам. А если согласится, то жена пана прикажет задушить соперницу однажды безлунной ночью.

Или крестьяне прогонят её из деревни как ведьму.

Она лечила травами и заговорами тех, что приходил к ней за помощью. Она давно знала, что её руки способны унять любую боль, а волшебное снадобье из трав и разгоняющее печаль слово способно врачевать душевные раны. Помогала она и жене пана Власлава при родах, ей удалось спасти и мать, и преждевременно рождённое дитя. Да только на свою погибель попалась она на глаза пану Влаславу.

На беду она попалась на глаза пану. Недаром в деревне считали, что она умывается только молоком — с первого же взгляда, брошенного на золотые кудри Сильваны, пан, словно потеряв рассудок, стал преследовать красавицу везде, как злой рок. Отвергнутый, он стал ещё безумнее, без разбора уничтожая всех, кто стоял между ним и ею. Стала замечать она, что реже стали захаживать к ней подружки. Да народу меньше стало бывать у неё.

Зачем она попалась на глаза пану!

Не стала она дожидаться, пока пан Власлав прикажет насильно притащить её в один из своих замков и прикажет удовлетворять его дикие необузданные страсти. Пусть это не тюрьма, но темница…

На свою погибель попалась она на глаза пану…

И тогда она решила уйти к волхвам, тайно жившим в лесах Великой Моравии. Их зов Сильвана слышала с детства, с тех самых пор, как стала видеть странные сны…

На беду попалась она на глаза пану.

Сильвана не боялась. После того, как пан Власлав приказал повесить её супруга Славибора, она больше ничего не боялась. Её маленькая дочка, белокурая Арина была в безопасности. Жаль, что никогда не увидеть ей дочь в свадебном наряде, но, слава Богу, она уже знала, что девочке предстоит долгая и счастливая жизнь.

Сильвана смотрела на волхва снизу вверх. В её голубых глазах блеснули слёзы:

— Всё-таки, почему именно я?

И она решительно шагнула в темноту.