3.1. Классификация поведенческих стратегий участников социальных сетей Интернета
В самом общем виде поведение — это реакция личности на воздействие определенных внутренних и внешних факторов. Иными словами, поведение — это внешнее проявление неких законченных психологических процессов, которое выражается в деятельности. Так как не существует прямой возможности наблюдать за этими процессами, поведение является единственным источником информации о них и анализируется представителями многих научных и профессиональных направлений (психологами, социологами, маркетологами, управленцами и др.).
Поведение в пространстве онлайновых социальных сетей строится по тому же алгоритму и связано с целеполаганием. Можно выделить две большие группы целей:
1) достижение определенных прагматических результатов;
2) удовлетворение определенных психологических, эмоциональных потребностей.
Обе группы целей могут совмещаться в одном действии. Например, если жена отслеживает содержание страницы мужа в онлайновой социальной сети, то здесь присутствует как эмоциональная составляющая (желание подтвердить или опровергнуть опасения в его неверности, проверить надежность сложившихся отношений), так и прагматическая цель (стремление определить оптимальную стратегию своего поведения, понять, стоит ли готовиться к разводу, разделу имущества и т. п.). В зависимости от психологического состояния конкретного человека и ситуации, какая-то из этих целей будет основной.
Как правило, имеет смысл анализировать не отдельный поведенческий акт, что, как правило, мало информативно, а определенную последовательность действий, которую можно назвать стратегией.
Можно выделить следующие внешние признаки индивидуальной стратегии поведения пользователя в онлайновых социальных сетях:
• выбор социальной сети для создания аккаунта (как уже неоднократно говорилось, наиболее популярные социально-сетевые сервисы Интернета обладают имиджем, притягивающим те или иные социальные группы пользователей);
• степень открытости информации о себе (данные, которые человек готов разместить в открытом доступе: имя, дата рождения, родной город и т. п.);
• степень истинности информации о себе (в большинстве онлайновых социальных сетей достаточно легко соблюдать анонимность, размещая вымышленную информацию о себе, если это согласуется с целями пользователя);
• частота посещений онлайновых социальных сервисов (этот параметр косвенно указывает на значимость для пользователя данной группы ресурсов и соответственно информационных процессов, происходящих там);
• «активная» или «пассивная» тактика участия в коммуникативном процессе («активная» тактика предполагает доминирование участия в форме размещения информации и открытого общения; «пассивная» тактика подразумевает в основном наблюдение за другими участниками сети и просмотр предложенных ими информационных блоков).
Любую стратегию поведения человека в социальных сетях Интернета можно охарактеризовать, исходя из отношения к перечисленным пяти позициям. На основании этого можно составить «поведенческий портрет», который способен многое сообщить не только о предпочтениях применительно к предмету нашего исследования, но и об особенностях его поведения, психологическом типе и даже социальном положении и материальном достатке. Внимательное наблюдение за происходящим иногда способно открыть чужие тайны.
Одним из определяющих условий человеческого поведения в онлайновых социальных сетях является такая хрупкая и сложно определимая категория, как доверие. В зависимости от доверия к среде, в которой он находится, к людям, которые его там окружают, поведение одного и того же человека может очень сильно меняться. В одном и том же действии, но выполненном в разных условиях и исходящем от разных субъектов, один и тот же человек может видеть ценный ресурс или враждебное проявление.
Если уровень доверия пользователя к конкретной онлайновой социальной сети высок, уровень открытости также будет более высоким. Однако открытость может быть и вынужденным явлением в тех условиях, когда без ее определенного уровня невозможно получить те преференции, на которые рассчитывает человек. В качестве примера можно привести один из самых популярных в США социально-сетевой сайт MySpace. Как и большинство других социально-сетевых сайтов MySpace строится по принципу, согласно которому пользователь и его друзья заполняют свое личное пространство путем предоставления информации в форме текста, изображений, аудио- и видеоматериалов. «Хозяин пространства» предоставляет в своем профиле детали персональной информации. По отчетам Pew Internet and American Life Project подавляющее большинство подростков (82 %) указывают свои реальные первые имена в своих профилях. Большинство профилей содержат реальные изображения самих пользователей и их друзей, а также название их родного города. Однако только малая часть аккаунтов включает свое полное имя, номер телефона и адрес электронной почты.
Такая распространенная стратегия поведения в онлайновой социальной сети имеет выраженное рациональное обоснование. Поскольку подростки в основном общаются со своими друзьями-ровесниками, с которыми обычно знакомятся по месту учебы и регулярного проведения досуга, нет смысла скрывать свои личные данные, которые и так известны (первое имя, название города, внешний образ).
Однако сведения, которые могут заинтересовать незнакомцев, движимых недобрыми намерениями, такие как фамилия, номер телефона и e-mail, подростки предпочитают не указывать, потому что те, кому нужно владеть этой информацией, и так ею владеют. Подобную поведенческую стратегию надо признать сбалансированной в плане открытости личных данных, при этом стоит подчеркнуть, что в целом она является наиболее распространенной в онлайновых социальных сетях не только в Америке, но и в других странах мира, и не только среди молодежи.
Такая абстрактная категория, как имидж конкретного социально-сетевого сервиса, оказывает на выбор пользователя более существенное влияние, чем можно себе представить. Как ни странно, «символическая ценность» той или иной сети в большей степени определяет выбор в ее пользу, чем практическое удобство и соответствие нуждам пользователя.
Возможно, это связано с тем, что онлайновая социальная сеть фактически предоставляет доступ к символическим ценностям («дружба», «любовь», «общение», «чувство сопричастности» и т. п.), человек идет туда именно за этим. В этой связи очень большое значение имеет выбор тех людей, к обществу которых пользователь хочет быть причастен.
Например, в США за MySpace закрепился имидж сети для представителей этнических меньшинств с низким социально-экономическим статусом. В то же время выбор Facebook характерен для белого населения с более высоким уровнем образования и дохода. Также была доказана связь между выбором той или иной онлайновой социальной сети и академической успеваемостью подростка. Интересно, что при повышении успеваемости часть школьников меняла свою социальную сеть на более престижную, соответствующую их новому статусу. Это демонстрирует, что членство в онлайновой социальной сети становится новым «социальным маркером» важным не только для самого владельца аккаунта, но и для людей, его окружающих. Таким образом, принадлежность к той или иной сети может становиться инструментом увеличения социальной разобщенности и потенциально играть роль в конфликтах (конечно, не как основной фактор, а в числе прочих).
Для некоторых людей членство в онлайновых социальных сетях становится слишком значимым, а самореализация в этом пространстве — более важной, чем все иные формы социальной активности. Более подробно такая ситуация рассмотрена в подразд. 3.7, посвященном зависимости от социальных сетей Интернета. Такие неприятные последствия вызваны тем, что социальные сети определенной частью аудитории перестают восприниматься как инструмент, с помощью которого можно обмениваться информацией и поддерживать отношения с дружественным окружением. Активность в социальных сетях приобретает признак поведенческого отклонения, начинает играть самостоятельную социальную роль, способную по важности затмевать все остальные.
Эл Мааг в своей работе «Социальные медиа не социальны. Возрождение потерянного искусства общения лицом к лицу» указывает на необходимость установления баланса между технологиями и реальной жизнью. Являясь опытным маркетологом и пиарщиком, он говорит о необходимости активного участия в любых формах практической деятельности, которые могут повысить ваши навыки в разных областях (не только в узкопрофессиональном направлении): «Выигрывай или проигрывай, радуйся командной работе на поле и за его пределами. Улыбайся, скажи „Привет“ и говори с людьми, которых ты не знаешь. Жми руки». Автор призывает отложить смартфон в сторону и присутствовать в настоящем моменте, включить свои способности к видению и слушанию других людей. Это не просто более вежливо, но и более выгодно, так как дает возможность получить бесценную информацию о происходящем здесь и сейчас.
3.2. Особенности общения в онлайновой социальной сети
Исследование, результаты которого частично приведены далее, проведено Группой компаний «НИИ Социологии» в апреле — мае 2012 года среди пользователей социальной сети «ВКонтакте».
Рекрутинг респондентов производился в группах и на сайтах с социально-политическим уклоном. К ним были отнесены следующие:
• профильные группы социальных сетей;
• специализированные тематические интернет-ресурсы, посвященные обсуждению политических вопросов;
• ресурсы, объединяющие людей с определенными взглядами и идеями (фанатские сайты, сообщества различных национальных общин и т. д.);
• информационные агентства;
• личные страницы и сайты отдельных лидеров общественного мнения и политических деятелей.
Основным условием для отбора респондента было наличие у него аккаунта в социальной сети «ВКонтакте». Объем итоговой выборки составил 1000 пользователей. Опрос проводили в два этапа по двум анкетам, содержание которых частично совпадало. На основании анализа общей части вопросов сравнивали изменение динамики настроений с интервалом один месяц.
Возрастной и гендерный составы выборочной совокупности несколько отличались от общей структуры аудитории социальных сетей, описанной в подразд. 2.3, и были смещены в сторону мнений молодежи и мужчин, т. е. групп, среди которых больше социально-активных граждан.
Часть результатов исследования по теме «Доверяете ли Вы источникам информации в Интернете?» приведена на рис. 7.
Участники социальной сети «ВКонтакте» в большей степени доверяют такому источнику информации, как Википедия и другие сетевые энциклопедии (58,9 %). Уровень доверия к данной группе источников значительно выше по сравнению со всеми другими, предложенными в анкете, вариантами. Например, информации с сайтов информационных агентств в большей степени доверяет 34,5 % респондентов.
Как уже указывалось ранее, только 25,6 % опрошенных пользователей социальной сети «ВКонтакте» в большей степени доверяют информации, размещенной в группах социальных сетей Интернета. Также невысокий уровень доверия пользователей вызывают личные блоги, так как только 17,9 % респондентов выбрали данный вариант ответа.
Доверяете ли Вы источникам информации в Интернете?
Рис. 7
Таким образом, активные участники онлайновых социальных сетей в большинстве своем говорят о том, что они не слишком доверяют информации, которая распространяется с помощью этого инструмента. То есть социальные сети преимущественно воспринимаются пользователями как среда, предназначенная для досуга и развлечения, а создаваемый в них контент оценивается как субъективно окрашенный.
Несмотря на то, что информация, размещенная в онлайновых социальных сетях, не пользуется высоким доверием у участников опроса, более половины респондентов, тем не менее, читают комментарии разных пользователей. Соответствующий вариант ответа выбрали 66,2 % пользователей социальной сети «ВКонтакте», принявших участие в анкетировании. Примерно треть (33,8 %) респондентов говорят о том, что они читают комментарии только знакомых им пользователей (рис. 8).
Распределение ответов на данный вопрос свидетельствует, что большинство участников социальных сетей Интернета охотно знакомится с разным контентом, распространяемым в социальных сетях, однако относится к нему достаточно скептически, не воспринимая как прямое руководство к действию. Хотя информация, полученная из данного источника, без сомнения, косвенно влияет на формирование итоговой позиции пользователя по социально-значимым вопросам.
Интересно ли Вам мнение других пользователей сети Интернет (отзывы на информационный контент)?
Рис. 8
Это также свидетельствует о том, что многие пользователи воспринимают онлайновые социальные сети как площадку для общения, знакомства с широким спектром мнений по разным темам, но при этом не склонны менять свою точку зрения под влиянием других участников сети.
Социальные сети Интернета в первую очередь «работают» на поддержание сложившихся ранее установок, в том числе стереотипов и предрассудков.
Такие точки зрения крайне тяжело поддаются корректировке посредством информационного воздействия из-за того, что при наличии твердой убежденности в чем-либо информация, противоречащая данному мнению, отвергается. В условиях сети, тем более в закрытых сетевых сообществах, это сделать легче, чем в офлайновой среде.
Насколько регулярно Вы участвуете в обсуждениях, дискуссиях, обмене сообщениями в социальных сетях Интернета?
Рис. 9
Пользователи социальной сети «ВКонтакте» в целом не ориентированы на позиции лидеров и авторитетных участников сообществ. Скорее всего, большинство пользователей не выделяет для себя авторитетов, мнение которых было бы для них определяющим по наиболее значимым вопросам.
Пользователи «ВКонтакте», ответившие на вопросы анкеты, в большинстве своем говорят о том, что они достаточно редко участвуют в обсуждениях и дискуссиях, обмене сообщениями в социальных сетях Интернета (рис. 9). Менее 20 % респондентов выбрали вариант ответа «несколько раз в день». Еще 8,2 % участников исследования заявили о том, что в подобной форме виртуальной коммуникации они участвуют один раз в сутки. Таким образом, о своем постоянном участии в обсуждениях, дискуссиях и обмене сообщениями в социальных сетях Интернета заявили 26,9 % респондентов, что является относительно невысоким показателем.
Наиболее популярным ответом на данный вопрос оказался вариант «в зависимости от обстоятельств» — 30,8 %. Обращает на себя внимание достаточно существенная численность группы тех, кто говорит о том, что они почти никогда не участвуют в подобной форме коммуникации с помощью социальных сетей (18 %).
Какие из перечисленных ниже тем обсуждений в социальных сетях Вам в наибольшей степени интересны?
Рис. 10
Распределение ответов на данный вопрос подтверждает тезис о том, что пользователи социальных сетей Интернета преимущественно являются потребителями, а не производителями контента. При этом можно выделить активное ядро участников социальных сетей, которое составляет примерно 25 % от общего числа опрошенных.
Для пользователей социальной сети «ВКонтакте» наиболее интересной из предложенных в анкете темой является вариант «актуальные проблемы общества (экология, коррупция и т. п.)» (рис. 10). Практически столько же респондентов выбрали вариант ответа «политика» (23,4 % респондентов). Тот факт, что именно эти варианты стали наиболее популярными, косвенно указывает на высокий уровень политизированности и активную гражданскую позицию участников социальной сети «ВКонтакте», что делает сетевое пространство благоприятной средой для реализации различных политических и социальных инициатив.
Вариант ответа «личное общение» в настоящем вопросе практически также популярен, как и обсуждение политической тематики, однако он не исключает возможность обсуждения обозначенных выше тем.
Как Вы преимущественно проводите время в сети Интернет?
Рис. 11
Распределение ответов на поставленный вопрос корректирует представление о социальной сети «ВКонтакте» преимущественно как о способе межличностного общения на бытовые темы из личной жизни участников. Этот факт свидетельствует о перспективности мониторинга данной социальной сети на предмет выявления актуальных трендов общественно-политической жизни.
Однако сделанные ранее выводы о преимущественно пассивной роли большинства участников онлайновых социальных сетей, выражающейся в восприятии информации, размещенной другими пользователями, подтверждаются распределением ответов респондентов. Вариант ответа «получаю информацию» выбрали 66,7 % участников исследования, создателями контента себя назвали 9,8 % человек. В обсуждениях принимают участие 23,6 % респондентов.
В вопросах, рассмотренных ранее, прослеживалась тенденция, согласно которой большинство пользователей не очень доверяют информации, размещенной в социальных сетях Интернета.
Соответственно «коэффициент полезного действия» создателя контента оказывается невысоким, поскольку большинство респондентов не готовы изменить свое мнение под влиянием сведений, полученных из онлайновых социальных сетей. Однако такая информация может давать «накопительный эффект», который проявляется не сразу. «Накопительный эффект» способствует формированию новых стереотипов общественного сознания или укреплению старых.
Общий настрой, доминирующий на момент проведения исследования в коммуникативной среде онлайновых социальных сетей, являлся достаточно мирным. Среди пользователей социальной сети «ВКонтакте» преобладало толерантное отношение к точке зрения, противоположной их собственной. Такую позицию («каждый имеет право высказать свое мнение, просто это проигнорирую») поддержали 41,7 % участников исследования. Почти треть респондентов (33,7 %) выбрали вариант ответа, согласно которому они не будут активно участвовать в споре (рис. 12).
Как Вы реагируете, когда встречаете в сети Интернет точку зрения, противоположную Вашей по принципиально значимым для Вас вопросам?
Рис. 12
О своей готовности вступить в активную полемику с автором мнения, которое кардинально отличается от их собственного, заявили 24,6 % респондентов (т. е. это представители уже выделенного нами ранее активного ядра пользователей социальной сети). Итак, четверть участников стремятся активно выражать и отстаивать свою позицию в виртуальном пространстве, даже навязывать свою точку зрения, а другие три четверти не готовы действовать таким образом.
3.3. Сетевое и реальное поведение: есть ли связь?
Мнения пользователей социальной сети «ВКонтакте» практически поровну разделились между теми, кто готов и скорее готов к участию в реальных общественно-политических акциях и мероприятиях, зарождающихся в обсуждениях в сети Интернет, и тех, кто не готов к такой активности. Для 17,5 % респондентов обсуждение в Интернете является побудительным мотивом к реальным действиям, практически равная группа (17,6 %) говорит о том, что дискуссия в сетевом пространстве таким мотивом не является (рис. 13).
Распределение мнений респондентов свидетельствует о наличии достаточно высокого потенциала пользователей социальных сетей к активному участию в общественно-политических акциях и мероприятиях, начало которым может быть положено на онлайновых дискуссионных площадках. Однако из этого не следует делать скорых и однозначных выводов.
Наличие активных пользователей, готовых к реальным действиям, было также диагностировано с помощью предыдущих вопросов, когда была выделена группа активистов в количестве примерно 25 % общего числа участников исследования. Однако от потенциальной «готовности» до реальных поступков «путь неблизкий», часто готовность так и остается на уровне намерений, а также может принимать форму «социально одобряемого ответа» (человеку хочется думать о себе как о принципиальной личности, слова которой не расходятся с делом, и демонстрировать такой образ окружающим).
Как уже говорилось ранее, многие «информационные вбросы» в онлайновых социальных сетях делаются в расчете на долгосрочную перспективу для формирования общественного мнения путем «накопительного эффекта».
Является ли для Вас обсуждение в сети Интернет побудительным мотивом к реальным действиям? Готовы ли Вы принимать участие в общественно-политических акциях и мероприятиях, которые зарождаются в обсуждениях в сети Интернет?
Рис. 13
В ходе проведения мониторинга социальных сетей Интернета по разным темам не раз складывалось впечатление, что ряд сообщений не имеет под собой объективной достоверности, а преследует своей целью разжигание противоречий в обществе с помощью непроверенных либо специально придуманных «новостных сообщений». Ряд интернет-ресурсов используется провокаторами для усиления радикальных настроений в обществе, так как после опубликования ссылки эта информация получает распространение в профильных группах социальной сети. По сути, такие ресурсы выступают «модераторами дискуссии» и являются основными создателями негативного контента, распространяющегося потом в онлайновых социальных сетях.
Определенную важность при рассмотрении возможности реальных действий после дискуссий в Интернете имеет распределение ответов респондентов на вопрос о том, насколько часто в жизни пользователей происходят случаи, когда онлайн-знакомства переходят в реальные.
Почти треть всех участников исследования заявили о том, что по их опыту виртуальные знакомства достаточно часто приводят к реальному общению (рис. 14). Вариант ответа «часто» выбрали 7,5 % пользователей «ВКонтакте», «достаточно часто» — 32,2 %. Таким образом, можно сделать вывод о том, что почти 40 % респондентов не разделяют виртуальное и реальное, и для них возможен быстрый переход от одного формата к другому.
Насколько часто (по Вашему личному опыту) виртуальные знакомства переходят в реальные?
Рис. 14
О важности обсуждений в сети Интернет общественно-политических тем в контексте реального участия пользователей в подобных мероприятиях свидетельствует распределение ответов на рис. 15.
Более 45 % пользователей онлайновых социальных сетей заявили о том, что они уже принимали участие в общественно-политических акциях или мероприятиях, которые были организованы с помощью ресурсов сети Интернет. Значительное число положительно ответивших на данный вопрос респондентов свидетельствует о высокой степени вовлеченности пользователей социальных сетей Интернета в активную деятельность, направленную на проведение массовых акций и мероприятий. С учетом того, в какой период времени проводился опрос, и того, что выборка опроса была «сдвинута» в сторону политически активной молодежи, такое распределение ответов вполне ожидаемо.
Ранее уже говорилось о том, что большинство респондентов не слишком доверяет информации, размещенной в онлайновой социальной сети. Однако мы видим значительную готовность респондентов к реальному участию в массовых мероприятиях после обсуждений в Интернете. Вероятно, данное противоречие возникает вследствие того, что при ответе на общий вопрос о доверии респондент оценивал ресурсы сети в целом, а его основное общение протекает в рамках узких, специализированных групп. Доверие к информации, размещенной на таких площадках, значительно выше.
Принимали ли Вы участие в общественно-политических акциях или мероприятиях, которые организовывались с помощью ресурсов сети Интернет?
Рис. 15
Более половины респондентов (52 %), которые принимали участие в общественно-политических акциях и мероприятиях, организованных путем осуществления коммуникации через Интернет, в качестве причины своих действий назвали «отстаивание своей гражданской позиции». Данный вариант ответа оказался наиболее популярным среди всех предложенных в настоящем опросе (рис. 16).
Менее 21 % респондентов заявили о любопытстве как об основном мотиве своего участия в подобных мероприятиях. Также 20,7 % респондентов выбрали вариант, согласно которому их на участие в акциях подтолкнуло желание находиться вместе с «прогрессивной частью общества». На самом деле последняя группа значительно шире, однако многим довольно сложно признаться себе и окружающим в приверженности «социальной моде» и желании следовать за кем-то. Поэтому истинная мотивация часто скрывается за более благородными формулировками, которые позволяют поддерживать «правильный» имидж в глазах окружающих.
Каковы были побудительные мотивы (причины) Вашего участия?
Рис. 16
3.4. Потребность в совершении социально одобряемых поступков
Большинство людей очень сильно нуждается в социальном одобрении и очень мало его получает в реальной жизни.
Совершение социально одобряемых поступков, как правило, связано с определенной жертвой — потерей личного комфорта, финансовыми и временными тратами и т. п.
Уступить место пожилому человеку в транспорте означает, что остаток поездки придется простоять на ногах, что, например, после долгого рабочего дня не очень-то приятно. Вас могут толкнуть другие пассажиры, вы не сможете почитать книгу или поиграть в игру на мобильном телефоне, одним словом, определенные неприятные ощущения обеспечены. И самое обидное, что о вашем «подвиге», об этой маленькой «жертве» никто не узнает, потому что хвалиться такими поступками в обществе не принято, они считаются как бы само собой разумеющимися для воспитанного взрослого человека. Гораздо проще, заметив пенсионера, уткнуться в книгу, мобильный телефон или притвориться спящим, в общем, сделать вид, что не заметил, а потому и не смог проявить свои лучшие качества.
В то же время онлайновая социальная сеть, такая как Facebook или «ВКонтакте», позволяет совершать социально одобряемые поступки без каких бы то ни было материальных затрат и физических неудобств, при этом вызывая социальное одобрение со стороны других пользователей.
Например, делая перепост обращений о помощи по сбору денег для заболевших (причем истинность этих обращений не проверяется, очень часто такие обращения являются формой мошенничества) или публикуя умильные фотографии неизвестных стариков, младенцев или семейных пар с подписями вроде «Если у тебя есть сердце, ставь лайк!».
Совершая такие действия в социальных сетях Интернета, человек
• во-первых, сам чувствует себя «хорошим», как будто сделавшим какое-то реальное доброе дело, испытывает удовлетворение от своих действий;
• во-вторых, получает одобрение со стороны своего ближайшего социального окружения (друзей и подписчиков страницы в онлайновой социальной сети), создает «правильный» имидж душевного, неравнодушного, чувствительного к проблемам ближнего человека.
При этом еще раз следует подчеркнуть тот момент, что такая социальная псевдоактивность является фикцией в чистом виде, так как в реальных условиях никак не влияет на положение субъекта, на который она направлена. В частности, можно сколько угодно на словах жалеть одиноких стариков и ставить лайки на их фотографиях, но реальное положение людей от этого не изменится. Они об этом даже не узнают, так как в большинстве своем аккаунтов в социальных сетях не имеют.
Нельзя говорить, что пользователи социальных сетей Интернета поголовно являются лицемерами и публикуют социально ориентированную информацию на своих страницах, чтобы хорошо выглядеть в глазах окружающих (хотя этот мотив присутствует, пусть и в неосознанной форме). Просто таким образом человек наиболее легким и доступным для себя образом удовлетворяет потребность в социально одобряемых поступках, которая присутствует у многих, но ее реализация требует «жертв», пусть и минимальных.
Удовлетворение широкого спектра потребностей личности суррогатным способом, как уже говорилось выше, в принципе является отличительной чертой онлайновых социальных сетей и одной из причин их всемирного распространения и популярности.
Такое поведение является следствием ситуации, сложившейся в области общественных отношений, когда для значительной части людей во всем мире «номинальной», т. е. существующей формально, становится не только религиозная вера, но и многие другие нравственные ценности. Более подробно этот вопрос рассматривался ранее в подразд. 1.2. На место реальных действий, направленных на помощь ближнему, часто приходит видимость таких действий, которой вполне достаточно для удовлетворения потребности «быть хорошим для общества», имеющейся у того, кто эту видимость создает.
Социальные сети Интернета предоставляют большие возможности для вполне реальной общественной деятельности, приносящей конкретные измеримые результаты.
В качестве примера из общественно-политической сферы можно привести известное в России общественное движение «Общество синих ведерок», которое его координатор Петр Шкуматов в одном из интервью охарактеризовал как «неформальное сообщество блоггеров». Целью данного движения стала борьба с произволом чиновников на дорогах, главным символом которого являются синие «проблесковые маячки». В контексте деятельности движения группу чиновников следует понимать расширенно, в нее попадают все люди, приближенные к власти и пользующиеся этой близостью в корыстных целях. Причем эти люди могут и не иметь некого официального статуса. Символом борьбы со злоупотреблением служебным положением и неоправданно большим количеством «мигалок» на дорогах страны стало детское игрушечное ведерко, которое журналист Сергей Пархоменко в своем блоге предложил закреплять на крыше автомобиля в знак солидарности с целями движения. Начав свою деятельность в 2010 году, движение очень быстро обрело популярность: журнал «Русский репортер» осенью 2011 года оценивал количество его участников более чем в 10 тыс. человек. На момент написания данной книги численность группы «Общество синих ведерок (синие ведерки)» в социальной сети «ВКонтакте» составляла 15 846 человек. На сегодняшний день деятельность общества расширилась, и оно в принципе занимается защитой прав автомобилистов.
Другим показательным примером эффективности социальных сетей Интернета в качестве инструмента общественной самоорганизации является деятельность поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт». Это начинание возникло спонтанно и быстро приобрело масштаб всероссийского. Поводом для создания поискового отряда стал трагический случай, произошедший в подмосковном Орехове-Зуеве летом 2010 года. В лесу вместе с тетей потерялась пятилетняя девочка Лиза Фомкина, и в течение пяти дней ее поиски велись очень вяло. Когда информация об этом происшествии попала в Интернет, девочку стали искать люди, не оставшиеся равнодушными к этой беде. Добровольцы нашли ее на 10-й день поисков, но к тому моменту она уже умерла от переохлаждения. Чтобы эта история больше не повторилась, осенью 2010 года был создан поисковый отряд, который теперь работает на постоянной основе. Сейчас в его активе имеются разные инструменты распространения информации, в частности, большой информационный сайт (), но начиналось все с добровольной кооперации неравнодушных к чужому горю пользователей социальных сетей Интернета. В марте 2015 года численность участников сообщества «Поисково-спасательный отряд „Лиза Алерт“» в социальной сети «ВКонтакте» составила около 40 тыс. человек. Деятельность сообщества является очень интенсивной, ежедневно ведется работа по поиску пропавших людей и многих из них удается найти.
В описанных выше примерах успешной реализации социально значимых проектов создание сообществ в социальных сетях Интернета являлось первоначальной ступенью общественной самоорганизации вокруг определенной идеи, из которой впоследствии произрастали все остальные организационные уровни и информационные возможности. Однако не менее распространенным является и другой вариант, когда выход в социальные сети осуществляется уже с позиций «готового» общественного проекта.
В качестве примера можно привести глобальную платформу change.org, которая позволяет каждому зарегистрированному пользователю проводить кампанию по социально значимым вопросам путем создания петиции на определенную тему и сбора электронных подписей под этим обращением. Данный метод, во-первых, обеспечивает привлечение общественного внимания к проблеме, а во-вторых, может быть использован в процессе взаимодействия с властями и средствами массовой информации. Принцип сбора подписей тесно увязан с работой в онлайновых социальных сетях, в первую очередь в Facebook, так как основное распространение информации о конкретных петициях идет через эту платформу путем оповещения «друзей». Таким способом удается собрать десятки и даже сотни тысяч подписей. С помощью данного проекта удалось реализовать много действительно важных для общества дел, например, был сохранен Детский дом № 2 в Саратове и закрыт мусоросжигательный завод в Москве.
Социальные сети Интернета всего лишь платформа, инструмент, с помощью которого могут осуществляться самые разные начинания и преследоваться самые разные цели, как вредные, так и полезные для личности и общества.
Отношение к социальной активности в Интернете, в частности, в онлайновых социальных сетях, зависит от того, какое место она занимает в дихотомии «быть или казаться». Любые реальные формы полезных для общества дел заслуживают всяческой поддержки и одобрения, а любые фальшивые проявления этого — осмысления причин и сознательного избегания. Онлайновые социальные сети по природе своей делают приватное публичным, поэтому многим пользователям крайне сложно избежать искушения «поработать на публику» и заслужить одобрение окружающих.
В этой связи следует отметить один принципиально важный момент: успешные общественные начинания инициировались людьми, которые были движимы чувством необходимости противостояния несправедливости в обществе, реально хотели что-то исправить и сделать ситуацию лучше, причем не «вообще», а в конкретно взятом вопросе. Успех и признание окружающих были для них вторичными факторами, точнее, в первое время никто из инициаторов действительно важных дел вообще об этом не думал. В то же время те, кто видит в социально значимых делах исключительно возможность улучшить свой имидж, изначально действуют с этой целью, поэтому PR-составляющая для них априори важнее достигнутого результата (о последнем многие просто не думают).
В данном контексте вспоминается фраза «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Английская версия этого афоризма звучит как «Hell is full of good intentions» («Ад полон добрых намерений»). Эта мысль родом из XVII столетия, и ее предполагаемым автором является английский богослов Джон Герберт. Часто ее смысл понимается буквально и ошибочно трактуется как намек на вред добрых намерений как таковых. Однако более точное значение высказывания заключается в следующем: иметь добрые намерения и не воплощать их в жизнь бессмысленно и губительно для человека, и «дорогу в Ад» мостят именно нереализованные благие интенции, у носителей которых не хватило душевных сил довести свои замыслы до реального воплощения.
3.5. Анонимность в социальных сетях Интернета
Существует очевидная возможность избежать вероятного имиджевого ущерба, если результаты активности в социальных сетях попадут «не в те руки», путем сокрытия личных данных при регистрации.
Социальные сети располагают к анонимности. Для создания аккаунта не требуется никаких дополнительных данных, кроме адреса электронной почты и номера мобильного телефона, а информация, указанная в таких разделах, как «имя», «фамилия», «фото», «место проживания» и других пунктах анкеты, не обязательно должна соответствовать действительности.
Создавая аккаунт с применением псевдонима, человек может пользоваться всеми преимуществами онлайновой социальной сети, фактически ничем не рискуя. Однако вопрос анонимности не так прост, как кажется на первый взгляд.
Регистрируясь без использования своих личных данных, пользователь получает ряд неоспоримых преимуществ, но в то же время теряет некоторые возможности, которые дает общение «от первого лица».
2. Преимущества (+) и недостатки (-) анонимности в социальных сетях Интернета
Выбор в пользу анонимности или открытости личных данных в первую очередь зависит от изначальных целей пользователя. Необходимо сказать о том, что каждый человек имеет абсолютно легальную возможность одновременно иметь несколько аккаунтов в разных онлайновых социальных сетях или даже в одной и той же социальной сети для достижения разных целей. Например, одну страницу для поддержания связей с одноклассниками и однокурсниками, родственниками и друзьями, другую — для профессиональных контактов, третью (как правило, с измененными личными данными) — для реализации каких-то личных увлечений, знакомства с лицами противоположного пола и других дел, знать о которых родственникам, друзьям и коллегам нежелательно. При этом важно подчеркнуть, что целевые аудитории всех трех ресурсов, принадлежащих одному человеку, могут никак не пересекаться и не знать, что получаемая ими информация имеет один источник.
Возможность просмотра анонимных страниц в социальных сетях позволяет заинтересованным лицам очень много узнать о человеке, хотя поиск данных аккаунтов крайне затруднен, так как слабо определен сам предмет поиска. В то же время, если такой доступ все же был получен, становятся очевидны те стороны личности или мотивации человека, которые он в обычной жизни скрывает или даже склонен отрицать.
При непосредственном общении человек говорит, что институт семьи не является для него важной ценностью и декларирует, что не склонен вступать в брак. При этом на странице в социальной сети, которая зарегистрирована с измененными личными данными, он указывает, что главной ценностью для него являются «семья и дети». Где человек лукавит? Более вероятно, что в ситуации личного общения, так как оно накладывает большую ответственность и многие предпочитают не говорить то, что думают на самом деле. В онлайновой социальной сети, особенно на анонимной странице, «груз ответственности» давит меньше (сегодня страница есть, завтра ее можно удалить, тем более, если личных данных она не содержит), поэтому люди чаще говорят то, что думают, не стесняясь быть самими собой. Возможно, заявление, сделанное в социальной сети, со временем превратится в реальное слово и даже действие. Сам факт наличия таких заявлений свидетельствует о том, что человек размышляет над определенной проблемой, она присутствует в его «повестке дня», возможно, очень долгосрочной.
Это различие «социально-сетевой» и реальной точек зрения хорошо видно на примере сравнения результатов данных социологических опросов, проведенных через социальные сети и традиционными методами очного опроса (на улице, в квартире или путем адресной рассылки анкет по электронной почте). Опросы в социальных сетях, как правило, отличаются большим радикализмом и однозначностью суждений, более критичной оценкой событий и более низким уровнем поддержки политических лидеров. По этой причине большинство социологов считают данные, полученные в результате опросов в социальных сетях, недостоверными. На мой взгляд, это не совсем так. При очном опросе, когда человек контактирует с интервьюером, на него опять-таки давит груз возможной ответственности («как бы чего не вышло»), особенно если методика опроса предполагает фиксацию личных данных респондента (таких как имя и телефон). В такой ситуации человек склонен выбирать более мягкие формулировки и давать более положительные характеристики деятельности «начальства» любого уровня, т. е. выбирать «социально одобряемые», на его взгляд, ответы. В случае сетевых опросов, в которых данные пользователей не фиксируются, тем более что определенная часть из них зарегистрирована в онлайновой социальной сети с измененными личными данными, люди склонны говорить более искренне.
Однако этот «искренний радикализм» и недовольство положением дел имеют очень слабые перспективы перехода в реальную плоскость, так как при этом вступает в действие механизм естественных опасений за свою личную безопасность, боязнь попасть под какие-либо санкции со стороны действующего законодательства и правоохранительных органов.
В некотором смысле опросы в социальных сетях даже правдивее «реальных», так как раскрывают истинное отношение людей к определенному явлению или общественному лидеру, хотя по ряду объективных причин это отношение является преимущественно личным переживанием и вряд ли будет переведено в сферу реальных социальных взаимодействий.
3.6. Личность, которой нет
Существует еще одна группа пользователей социальных сетей Интернета, которая является разновидностью анонимных пользователей, но в то же время существенно от них отличается. Я имею в виду профили в социальных сетях, которые представляют полностью виртуально-сконструированные личности, имеющие крайне мало общего с реальным «я» их создателя. Для начала надо сказать, что анонимность пользователей в социальных сетях имеет несколько ступеней.
1. Выборочное изменение личных данных профиля (например, имя, фамилия, место учебы). Этого вполне достаточно, чтобы избежать нежелательных контактов и внимания со стороны тех людей, которые будут искать человека через функцию поиска в социальной сети, используя фактические сведения о нем. При этом в таком профиле могут быть реальные фотографии владельца. Вся иная представленная информация о нем (интересы, увлечения, путешествия и т. п.) также будет соответствовать реальности. Как правило, такой профиль создается для того, чтобы отсечь нежелательных знакомых и поддерживать общение с интересующим на данный момент кругом лиц. Так как личные данные изменены, такой профиль можно в любой момент удалить, не опасаясь того, что сетевые знакомые, знающие вас только по этому профилю, смогут найти.
2. Полное изменение личных данных профиля (может быть изменен пол, город проживания, все данные анкеты полностью). Личное фото пользователя никогда не используется, его может замещать любое изображение. Такой профиль для своего владельца, как правило, исполняет чисто инструментальную функцию и служит для поиска интересующей информации и (или) просмотра профилей других участников социальной сети. Иногда страница может использоваться для участия в рекламных акциях (например, за репост информации в онлайновой социальной сети предлагается дополнительная скидка на товар). Профиль данного типа, как правило, не ориентирован на общение с другими пользователями и установление «дружеских» связей. Что касается применения сервиса комментирования, то тут все зависит от личности владельца, однако происходить это может нерегулярно, так как данный профиль не ориентирован на обратную связь.
3. Конструирование виртуальной личности: в данном случае пользователь также меняет свои анкетные данные, фотографию, иную личную информацию, но цель принципиально иная, чем в ранее описанных случаях — представить себя тем, кем он бы хотел быть в реальной жизни. Как правило, изменение информации идет в направлении представления несуществующих достижений и качеств (например, улучшение своих внешних данных с помощью размещения чужих фотографий). Многие приписывают себе более высокий социальный статус, наличие престижной собственности, знакомства с известными людьми или все это сразу. Такой пользователь ориентирован на активное общение в сети, приобретение новых знакомств, развитие виртуальных романтических отношений. Социальные сети Интернета создают благодатную почву для удовлетворения своих потребностей людьми, испытывающими фрустрацию в реальной жизни. В основном такой способ самоудовлетворения выбирает молодежь в возрасте до 25 лет, однако среди создателей «виртуальных личностей» могут быть и представители более старших возрастных групп.
«Третья степень» анонимности может обернуться серьезными психологическими проблемами, так как регулярно выдавая желаемое за действительное можно легко утратить грань между вымыслом и реальностью и стать пациентом психиатра. Постоянная «жизнь» в виртуальном образе может привести сначала к зависимости от онлайновой социальной сети, а потом к настоящему раздвоению личности.
Такие «грезы наяву» являются проявлением крайней неудовлетворенности окружающей действительностью, бегством от реальности, что было отмечено психоаналитиками еще во времена Фрейда. Кроме негативных последствий для психики человека они имеют еще одно неприятное практическое последствие: предаваясь конструированию «виртуальной личности» и поддержанию связанных с ней «виртуальных связей» с другими пользователями, человек теряет самый ценный ресурс — время. В этот момент он не делает ничего, что могло бы изменить обстоятельства, от которых он «бежит».
За период его бездействия реальная жизненная ситуация становится только хуже и в конце концов может перейти в категорию тех, которые принято называть «безвыходными». Вместо того чтобы целенаправленно работать над устранением имеющихся проблем, человек конструирует себе «виртуальную жизнь», в которой эти проблемы уже решены. Это не может пройти без последствий для его психического здоровья.
При этом резкое избавление от иллюзий также является травматичным для психики. В литературе описан случай, когда женщину, долго жившую в воображаемом мире (представляла, что у нее есть муж, дети, свой дом, хотя в реальности ничего этого не было), лечили с целью вернуть к нормальной жизни. Однако достигнутый эффект был обратным. После того как лечение принесло результаты, и она осознала реальное положение вещей, ее жизнь утратила смысл. Пациентка покончила с собой. Конечно, этот пример демонстрирует крайнюю степень последствий разрыва с иллюзиями, но до этого лучше не доводить.
В жизни, как правило, правду узнают не с помощью врачей, а случайно, когда в силу разных причин выясняется, что представленная человеком информация о себе является ложной. Например, кто-то из сетевых знакомых может обратить внимание на несовпадение фактов вымышленной биографии, неточности в описании мест отдыха или еще какие-то детали. Если человек, например, выдает себя за представителя более обеспеченной прослойки общества, он, как правило, не обладает информацией о жизни ее представителей «из первых рук» и черпает сведения из фильмов, новостей и глянцевых журналов, поэтому ошибки неизбежны. Неприятный момент разоблачения также может возникать, если в процессе виртуального общения отношения между участниками коммуникации выходят за рамки формальных. Например, у одной из сторон возникает реальное чувство привязанности, дружбы, влюбленности, которое требует реализации за рамками общения в социальной сети. В данном случае признание в том, что вся информация, содержащаяся в профиле, в том числе внешность собеседника, не соответствует действительности, с большой вероятностью может привести к полному разрыву отношений и нанести существенный удар по самолюбию того, кто совершил подлог. Это может еще больше усугубить состояние фрустрации, в котором пребывает такой пользователь социальных сетей. Как уже говорилось ранее, социальные сети Интернета являются доступным суррогатом, с помощью которого можно с видимой легкостью достичь самоактуализации и улучшить свое эмоциональное состояние. Подобную роль играют любовные романы или «мыльные оперы». Читатель или зритель получает удовлетворение от отождествления себя с вымышленными персонажами и погружения в их жизнь. Однако онлайновые социальные сети являются более продвинутым «стимулирующим средством», так как дают возможность получать обратную связь из внешнего мира, что погружает пользователя внутрь выбранной им «роли» и моделирует ситуацию, очень близкую к реальной, что позволяет достичь большего удовлетворения. Социальные сети Интернета для некоторых людей становятся определенным «психологическим амортизатором», который смягчает болезненные стороны действительности, помогает избавиться от ощущения одиночества, создает видимость самоактуализации. Однако грань, после перехода которой безвредный способ «сбросить напряжение» и «уйти от реальности» приводит к патологическим состояниям, является достаточно хрупкой.
3.7. Зависимость от социальных сетей Интернета и ее последствия
Механизм появления зависимости от онлайновых социальных сетей аналогичен механизму возникновения любой другой зависимости. Зависимость возникает от объекта, с помощью которого можно удовлетворить или получить видимость удовлетворения определенных жизненно важных потребностей, наполнить свою жизнь счастьем и удовольствием. Это может быть алкоголь, наркотик, телевидение, определенный тип литературы или фильмов, Интернет в целом и его социальные сети в частности и даже общение с конкретным человеком.
Социальные сети Интернета располагают к формированию зависимости, так как часто служат для удовлетворения потребностей человека, которые по разным причинам не могут быть удовлетворены другим способом, например, потребность в общественном одобрении и признании, о которой уже неоднократно говорилось выше. В 2013 году в Интернете широко обсуждался случай Снежаны Павлович (Сербия), которая стала пациенткой психиатрической клиники после того, как ее заметка в социальной сети Facebook не вызвала интереса у ее виртуальных друзей. После этого случая в оборот психиатров вошел термин «синдром Снежаны», обозначающий психосоматическое расстройство на почве патологического преувеличения значения социальных сетей. Этот случай не является столь редким, как может показаться на первый взгляд, правда, в большинстве случаев дело не доходит до психиатрической клиники. Наверное, каждый активный пользователь онлайновой социальной сети замечал у себя что-то подобное в начальной стадии, если его пост по каким-либо причинам оставался без внимания. Возникали мысли, что «я написал что-то не то, недостаточно умное и интересное», «может, мое высказывание показалось глупым и бессодержательным»… Конечно, такие ощущения быстро проходили, но сам факт их возникновения отрицать нельзя. При этом, если какая-то заметка вдруг собирает неожиданно большое количество лайков и репостов, улучшается настроение и повышается самооценка.
В основе этих ощущений лежит простейший механизм положительного и отрицательного подкрепления, который активно используется в педагогике и дрессировке животных (встал на задние лапки — «хороший мальчик, получи угощение»; не встал — в лучшем случае ничего не получишь).
Надо отдавать себе отчет в наличии и распространенности этого механизма в социальных сетях Интернета, потому что его очень активно используют различные социальные и политические технологи для формирования выгодной для их проекта картины общественного мнения путем создания видимости поддержки и одобрения авторов, транслирующих «правильную» точку зрения. В погоне за одобрением очень легко незаметно стать марионеткой в руках манипуляторов, начать говорить то, что хотят от вас услышать.
Поиск общественного одобрения «любой ценой» в сочетании с тягой к славе и публичности в ряде случаев не просто приводит к определенным психологическим проблемам, но порой и лишает жизни.
По статистике, самоубийство в режиме онлайн ежегодно совершают около 100 человек, в основном это молодые люди в возрасте до 25 лет. Например, в 2008 году 19-летний американец Абрахам К. Биггз, наглотавшись сильнодействующих таблеток, убил себя при поощрении 1500 пользователей форума Justin.tv. Прежде чем включить веб-камеру, он оповестил об этом форумчан, которые с энтузиазмом поддержали идею. После этого молодой человек лег на кровать и пролежал на ней несколько часов, не подавая признаков жизни, в то время как наблюдатели с форума издевались и глумились над ним, полагая, что он притворяется. В конце концов один из пользователей понял, что шутка зашла слишком далеко, и вызвал полицию, которая нашла Абрахама мертвым.
Деятельность в социальных сетях Интернета, имеющая своей целью удовлетворить потребность в общественном одобрении, играет в современном обществе огромную роль, масштабы которой сложно оценить. Приведем другой одиозный пример. В 2014 году 19-летний Дэнни Боумен из Великобритании пытался покончить с собой после того, как у него не получилось сделать идеальное селфи. Это желание превратилось в навязчивую идею: молодой человек позировал по 10 часов в день, делая по 200 снимков. После интенсивного курса лечения в психиатрической клинике он рассказывает другим подросткам о вреде интернет-зависимости: «Я все время пытался сделать идеальное селфи, и когда я понял, что у меня ничего не выходит, я захотел умереть, — говорит он. — Я потерял друзей, образование, здоровье».
Можно ли представить, что такая ситуация произошла несколько десятилетий, а тем более 100 или 200 лет назад? Конечно, нет. И дело совсем не в отсутствии смартфонов и Интернета. Суть совсем в другом: примерно до 1960-х годов человечество, в том числе и население стран, которые принято называть «развитыми», в массе своей боролось за удовлетворение базовых потребностей («быть сытым», «быть одетым», «иметь крышу над головой»), поэтому сводить счеты с жизнью из-за неудавшейся фотографии никому в голову не приходило. Да и сейчас сложно себе представить, что такая ситуация возможна в беднейших странах Африки, на Ближнем Востоке или в Индии.
Социальные сети появились в очень удачный для своего распространения исторический момент. Их появление само по себе является глобальным ответом на запрос значительной части населения Земли, которое стало относительно сытым, относительно одетым и относительно праздным.
Не последнюю роль в популярности социальных сетей сыграло постепенное или быстрое разрушение к концу ХХ века крупных ценностных моделей (христианской, коммунистической и др.), которые раньше ориентировали широкие массы относительно цели и смысла жизни. Если внешняя ценностная ориентация потеряна, то пустое место чем-то заполняется (должна же быть хоть какая-то цель?). Ведь потребность иметь смысл жизни осталась… В ситуации дефицита духовных и интеллектуальных ресурсов конкретной личности смыслом жизни может стать что угодно, например сделать удачное селфи. Эта задача становится важной, первостепенной, приобретает размах шекспировского «Быть или не быть?», от успеха решения этой задачи начинает зависеть жизнь конкретного человека. Это происходит в силу того, что в свое время внутренняя потребность личности иметь цель и смысл жизни не была заполнена чем-то более содержательным и полезным для самого человека и общества, в котором он живет.
Необходимо выделить два основных условия, порождающих зависимость от социальных сетей Интернета.
1. Высвобождение свободного времени. Свободного времени становится больше не только у работников, занятых физическим трудом, вследствие автоматизации процессов производства, но и у «белых воротничков»; объем времени, которое человек затрачивает непосредственно на работу, обеспечивающую ему доход, неуклонно сокращается, то же можно сказать и о домашнем труде как о самообслуживании. Свободное время нужно на что-то потратить. Можно, конечно, заняться спортом, почитать книгу, стать волонтером общественного движения… Но все эти увлечения требуют определенного напряжения и трудозатрат. Многие предпочтут более легкий и приятный способ времяпрепровождения, который предлагает общение в онлайновых социальных сетях.
2. Ослабление потребности в жестких иерархических структурах. На протяжении всей истории человечества роль регуляторов численности людей играли эпидемии и войны, на данный момент значение этих факторов стало значительно меньше. Все современные военные конфликты и вспышки заболеваний носят локальный характер, в силу этого потребность в объединении в группы под единым началом, как правило, на невыгодных для индивида условиях, в развитых обществах постепенно отпадает. В результате этого большее значение приобретает горизонтальная коммуникация, добровольное образование кластеров «по интересам», не имеющих очевидного внешнего регулирования. Эти группы создают для своих членов ощущение принадлежности, которое раньше давалось более крупными вертикально-интегрированными структурами, такими как церковь, государство, политические партии.
В то же время обе названные тенденции развиваются достаточно медленно, хотя и оказывают существенное воздействие на статус социальных сетей Интернета в современных обществах западного типа. Ярко выраженные случаи зависимости от онлайновых социальных сетей, подобные описанным выше, на данный момент являются не таким уж массовым явлением. Однако по данным российских психиатров, около 15 % пользователей социальных сетей испытывают «синдром отмены» при отсутствии доступа к ним, что не так уж и мало и является поводом для глубокого осмысления данного аспекта рассматриваемой темы.
3.8. Этика взаимодействия в онлайновых социальных сетях
За время развития социальных сетей было предпринято несколько попыток каким-то образом упорядочить взаимодействие пользователей, чтобы исключить крайние формы агрессии (в первую очередь, личные оскорбления, травлю, которая иногда даже приводит жертву к самоубийству, и другие асоциальные формы поведения). Любой онлайн-этикет строится на правилах межличностного этикета, включая в себя основные правила конструктивного межличностного общения. Наибольшую известность приобрел Кодекс поведения для блогеров (Blogger 's Code of Conduct), составленный автором термина «Web 2.0» Тимом О’Рейли вместе с разработчиком проекта Википедия Джимми Уэйлсом. Эти правила запрещают брань и ругань в сетевом взаимодействии, в тексте даже содержится призыв бороться с сетевыми хулиганами вплоть до обращения к помощи правоохранительных органов. Этот кодекс также предлагает «Не писать ничего такого, чего не сказали бы собеседнику лично», «Не допускать анонимных комментариев» и далее в том же духе, что делает онлайн-общение максимально приближенным к его реальному аналогу. Блогерам, которые придерживаются данного кодекса, его разработчики предлагают использовать специальный значок, указывающий другим пользователям на то, что в данном случае они находятся в зоне, где действуют определенные правила (по аналогии с «зонами, свободными от курения» в ресторанах и кафе).
Надо признать, что эта и другие попытки создать некий приемлемый для всех этический кодекс поведения в Интернете, и в социальных сетях в частности, пока успехом не увенчались, так как желание установить определенный регламент нарушает сам принцип функционирования пространства онлайновых социальных сетей как среды, свободной от любых ограничений. Действительно, для многих людей, которые вынуждены подчиняться правилам во всех сферах своей жизни (в семье, на работе, на улицах, при общении в любых коллективах), социальные сети Интернета являются единственным местом, где можно «выпустить пар», не боясь быть наказанным. Например, в онлайновых социальных сетях даже можно обнаружить группы, создатели которых обещают помочь совершить «виртуальное заказное убийство» человека, которое при всей этической неоднозначности постановки вопроса все-таки лучше для «жертвы», чем убийство реальное. В таком случае происходит сублимация конфликта, его перенос в пространство «знаков и символов», что создает эффект эмоциональной разрядки без практических последствий. Несмотря на то что корни реальных преступлений часто пытаются искать в предыдущей активности преступника в социальных сетях Интернета, желая выстроить причинно-следственные связи между онлайн- и оффлайн-деятельностью субъекта, в большинстве случаев эти вещи мало связаны между собой.
Возможность удовлетворить свои скрытые потребности, при этом фактически не нарушив никаких правил и законов в реальной жизни, является одной из причин популярности социальных сетей Интернета и онлайн-общения в целом. Стремление уподобить пространство коммуникации в социальных сетях ситуации реального общения, ввести здесь те же самые правила поведения, может, во-первых, привести к снижению популярности этих ресурсов, а во-вторых, к тому, что агрессия, которая сейчас находит выход в сетевых дискуссиях, будет чаще переноситься в реальную сферу.
Создание этических кодексов в принципе, как показывает практика, дело неблагодарное. Например, это наглядно демонстрирует судьба Кодекса профессиональной этики российского журналиста, который был одобрен Конгрессом журналистов России в 1994 году. В данном документе перечислены очень правильные с моральной точки зрения положения. Например, «Журналист рассматривает как тяжкие профессиональные преступления злонамеренное искажение фактов» или «Журналист вообще не должен принимать ни прямо, ни косвенно никаких вознаграждений или гонораров от третьих лиц за публикации материалов и мнений любого характера». Одним словом, журналист должен быть честным, неподкупным, стоящим на страже общественных, а не личных эгоистических интересов. Однако на практике это положение далеко не всегда соблюдается и становится очевидным только тогда, когда нарушения попадают в поле зрения правоохранительных органов.
В целом все этические кодексы, с которыми мне довелось ознакомиться, сводимы к более или менее приближенному к оригиналу — пересказу Десяти заповедей Божьих, общих для всех авраамических религий, применительно к конкретной сфере человеческой активности. Любой человек в процессе социализации усваивает или по крайней мере узнает эти правила, тем более что некоторые из них подкреплены уголовным кодексом. Введение специализированных этических кодексов в разных областях жизни ничего не меняет: тот, кто склонен придерживаться определенных моральных рамок в поведении, будет делать это в любой среде; тот, кто склонен существующие правила нарушать, тоже будет это делать при любой удобной возможности.
В качестве примера отношения людей к различного рода этическим кодексам можно привести ситуацию, когда в 2010 году обсуждалась возможность введения в столице так называемого Кодекса москвича с целью сформировать единый свод правил общественного поведения для жителей Москвы и приезжих, в том числе трудовых мигрантов. Данная идея тестировалась в рамках социологического опроса, который проводился Группой компаний «НИИ Социологии». 70 % респондентов поддержали идею введения такого этического кодекса. Среди «непрестижных» и осуждаемых форм поведения были названы «распитие спиртных напитков на улицах города» (87,1 %), «выбрасывание мелкого мусора, окурков, оберток, бутылок вне отведенных для этого мест» (88,7 %), «использование нецензурной лексики в публичном месте» (85,5 %) и другие подобные мелкие нарушения общественного порядка. Эти результаты опроса говорят о том, что его участники были прекрасно информированы о подобающих манерах общественного поведения. При таком уровне самоконтроля общества Москва уже давно должна была стать самым «чистым» и «вежливым» городом в мире. Однако практическое положение дел расходится с результатами опроса. Причина может быть только в том, что респонденты сознательно выбирали социально одобряемые варианты ответа, так как им хотелось представить себя с лучшей стороны. При этом в повседневном поведении данных правил многие из них придерживаются далеко не всегда: и мусор могут выбросить мимо урны, и выругаться публично, и пиво у метро выпить. Этот пример наглядно показывает судьбу всех этических кодексов: на словах все с ними согласны, а на практике по разным причинам готовы нарушить.
Положительным следствием введения разнообразных этических кодексов можно считать только то, что их разработка стимулирует дискуссию о целесообразности данных правил и тем самым привлекает общественное внимание к проблеме необходимости соблюдения единых базовых этических норм и последствий их нарушения для общества и конкретной личности.