— Элис Джой Малхолланд?

Элис обернулась:

— Гермес?

— Да, это я, — кивнул Гермес. — Откуда ты меня знаешь?

Он стоял, прислонившись к ограде парка. Как всегда, на нем был элегантный деловой костюм, дополненный необычного вида шляпой с крылышками и такими же туфлями. Гермес удивленно смотрел на нее. Но еще сильнее удивилась Элис.

— Не понимаю, — пробормотала она. — То есть как «Откуда ты меня знаешь?». Мы знакомы, и вы обратились ко мне по имени.

— Это еще ничего не значит, — возразил Гермес. — Я знаю имена всех людей.

— Но мы же знакомы! — повторила Элис. — Я убираю в вашем доме.

— Ах да, конечно! — проговорил он. — Прошу прощения, вылетело из головы. — На его лице появилось глуповатое выражение.

— Но ведь вы видите меня? — поинтересовалась Элис.

— Конечно же, я тебя вижу! — ответил Гермес. — Ты стоишь прямо передо мной.

— Да, но ведь… — начала Элис и замолчала. После недолгой паузы она продолжила: — Извините, я не хотела перечить вам. Просто я…

— Что ты? — доброжелательно проговорил Гермес.

— О боже! — воскликнула Элис. — Должно быть, я сильно ударилась головой. У меня только что было очень странное… видение, что ли. Мне показалось, что я… — Она в очередной раз осеклась. — Извините, я несу полную чушь.

— Ты действительно ударилась головой, — подтвердил Гермес. — Но тебя убило не это.

— Что? — прошептала Элис.

— Тебя убил удар молнии, — сообщил Гермес.

— Вы хотите сказать, что я мертва? — спросила Элис.

Гермес кивнул:

— Можешь не сомневаться. Смотри. — Он сунул руку ей в грудь и достал оттуда сердце. — Видишь? Оно не бьется.

Затем он вернул сердце на место.

Элис завизжала. Этот отчаянный визг продолжался очень долго, но постепенно она осознала, что он никак не сказывается на ней — даже горло не першит. А ведь обычный человек физически не может кричать так долго! Живой человек… В конце концов она замолчала.

— Ты закончила? — спросил Гермес, который все это время стоял неподвижно и смотрел на нее.

— Да, — кивнула Элис.

— Вот и хорошо.

Он вынул из ушей затычки.

— Ваши крики для меня — вроде как профессиональный риск, — объяснил он. — Пошли. Мой мотоцикл за углом.

Гермес пошел прочь, и Элис поспешила за ним.

— Не понимаю, — проговорила она.

— Ты вообще мало что понимаешь, ведь так? — отозвался Гермес.

— Но если я мертва, то как вы меня слышите?

— А я думал, что как раз это понятно и без слов.

— Нет, объясните, пожалуйста, — попросила Элис.

— Я бог, — сообщил Гермес. — Ты уже ездила на мотоцикле?

Они остановились у сверкающего красного мотоцикла, который Элис не раз видела перед домом.

— Я… — пробормотала она. — Не может быть. Так значит, вы… Не понимаю. Вы бог?

— Можешь не волноваться, — заявил Гермес. — Даже если мы упадем, тебе не будет больно.

— Вы бог? — повторила свой вопрос Элис.

— Я же уже сказал! Садись назад.

С этими словами Гермес перекинул ногу через сиденье и посмотрел на Элис.

— И куда мы едем? — поинтересовалась девушка.

— В нижний мир.

— Но я не хочу в нижний мир!

— Если ты останешься здесь, то станешь призраком, — предупредил ее Гермес. — Ты сможешь говорить только с медиумами из телевизора. Поверь мне, в нижнем мире тебе понравится больше.

Элис не сдвинулась с места.

— Думаю, ты меня не поняла. Либо ты едешь со мной, либо остаешься здесь одна. Подумай об этом.

Переварив его слова, Элис села на заднее сиденье.

— Вот и молодец! Хорошая девочка! — похвалил ее Гермес.

Убедившись, что Элис уселась, Гермес тронулся с места. Он проехал сквозь машину, стоявшую перед мотоциклом, и стал набирать скорость. Мотоцикл двигался практически беззвучно. Элис не ощущала сопротивления воздуха, и ей показалось, что они вообще стоят на месте.

— Быть мертвым хорошо хотя бы потому, — проговорил Гермес, — что тебе не нужно никакое топливо. Можно ничего не жечь — ведь в каком-то смысле ты никуда и не едешь.

— Я не… — начала Элис.

— Можешь даже не говорить, что ты не понимаешь, — перебил ее Гермес. — Ты умерла всего лишь десять минут назад, поэтому тебя многое удивляет. Пройдет несколько веков, и ты многое поймешь, а пока молчи и наблюдай.

Не дождавшись ответа Элис, он глянул на нее через плечо.

— Послушай, если я показался тебе грубияном, прошу прощения, — сказал он. — Просто мне приходится делать это по много тысяч раз на день, и чаще всего смерть потрясает людей так же сильно, как и тебя. А ведь, кроме этого, я еще должен обеспечивать работу экономики во всем мире. Должен сказать, экономика никогда не обходится без проблем — вы, смертные, вечно во все вмешиваетесь. Кстати, должен сказать, у тебя отлично получалось убирать у нас в доме. Тебе будет нелегко подыскать замену.

Когда они проезжали сквозь машины и людей, попадавшихся им на пути, Элис старалась закрывать глаза или хотя бы смотреть на Гермеса, голова которого по-прежнему была повернута к ней: на дорогу он даже не смотрел.

— Ну что вы! — произнесла она. — Все очень мило, но кое в чем вы не правы.

— Почему это я не прав? — спросил Гермес.

— Я уже собиралась сказать Нилу (Нил — мой друг, он очень хороший человек), я собиралась сказать ему…

Под наплывом чувств она вновь замолчала.

— Что сказать?

— Но если вы бог… Значит, и все остальные тоже?

— Остальные? Ты имеешь в виду моих родственников? Да, конечно! Ты очень туго соображаешь, должен сказать.

— Так значит, Аполлон тоже бог?

— Бог солнца. На практике это означает, что ему абсолютно нечего делать. Солнце всходит и заходит и без него. А что?

— Я… Он… Я…

— Ты спала с ним? — спросил Гермес. — На твоем месте я бы не тревожился на этот счет. С ним все спят. Даже я когда-то это делал — но тогда были уж очень скучные времена. Ой, чуть не пропустил нужный поворот!

Гермес резко повернул направо, проехав сквозь угол обклеенной дурацкими обоями комнаты, в которой пожилая чета мирно смотрела телевизор.

— Вообще-то я могу ездить прямо сквозь все эти дома, — заметил он, — но дороги мне всегда нравились больше.

— Нет, я не спала с ним, — сообщила Элис. — Но мы действительно целовались.

— Целовались? — переспросил Гермес. — Ерунда. Аполлон постоянно целуется — поцеловать его все равно что пожать руку обычному человеку. Но почему вы остановились на поцелуях? Не стесняйся, расскажи мне. Кому еще ты сможешь об этом поведать?

От этих слов Элис вновь захотелось заплакать, но слез у нее по-прежнему не было.

Словно прочитав ее мысли, Гермес сказал:

— Ты больше не можешь плакать. Слезы — это для смертных. Есть еще много такого, по чему ты будешь скучать, в частности все то, что связано с твоим телом. Забудь обо всем материальном — о еде, питье, сне, сексе… Ты больше не будешь целоваться — даже с богами. Безусловно, в смерти есть неприятные моменты. В то же время тебе никогда больше не будет больно, и ты сможешь забыть про усталость и голод. На твоем месте я бы постарался думать только об этом. Так что же у вас произошло?

— Что-что?

— Я имею в виду — после поцелуя.

— Я не могу вам это рассказать.

— Почему же? Он что, взял тебя силой? Я бы не огорчался и по этому поводу — он всегда всех насилует.

— Нет, — сказала Элис.

— Так в чем же дело? — спросил Гермес. — Пойми, это твоя последняя возможность обсудить случившееся с кем-то, кто знает Аполлона. После того как мы расстанемся, ты никогда больше меня не увидишь.

— Он хотел изнасиловать меня, — призналась Элис.

— Только хотел? — удивился Гермес. — Должно быть, ты ему очень нравилась. Или наоборот — ты нравилась ему недостаточно сильно.

Гермес задумался. Тем временем мотоцикл проехал сквозь группку ни о чем не подозревающих школьников, которые переходили улицу на зеленый свет.

— А потом тебя убил Зевс. Очень интересно, — проговорил Гермес.

— Меня убил Зевс? А кто такой Зевс?

— Наш отец, главный бог. Он живет на третьем этаже. Молния — это его излюбленный прием.

— Я с ним незнакома, — сказала Элис.

— Но это не помешало ему убить тебя, — заметил Гермес. — Вот мы и приехали.

— Что?

Мотоцикл подкатил к обочине и остановился. На них наехал автобус, из которого стали выходить пассажиры.

— Мы на месте.

— Уже?

— Я же сказал.

— Какой же это нижний мир? — удивилась Элис. — Это Аппер-стрит.

— Точно, — кивнул Гермес. — Тебе нравится, как я все здесь обустроил? Мило, правда?

— Аппер-стрит находится в нижнем мире?

— Ну конечно же, нет, — сказал Гермес. — Иначе я бы не назвал ее так. Я не собираюсь везти тебя до самого нижнего мира — я всего лишь довез тебя до врат. Это здесь.

— Я не по… — начала Элис и замолчала.

— Вот смотри, — показал рукой Гермес.

— Станция метро «Энджел»?

— Ну конечно! Заходи, становись на эскалатор и спускайся вниз. Проходи прямо сквозь стену, и в дальнем конце ты увидишь еще одну платформу, где все мертвые ждут своего поезда. Ты не перепутаешь их с живыми — они могут тебя видеть. Кроме того, у некоторых будут очень страшные травмы, которые сразу бросаются в глаза. Когда подойдет спецпоезд, садись в него — он отвезет тебя куда надо.

— Но я еще не готова! — воскликнула Элис.

— Вы все так говорите.

— Я хотела о многом вас расспросить.

— Тогда тебе надо было умереть подальше от Айслингтона, — заявил Гермес. — Послушай, я бы с удовольствием тебе помог, но у меня совсем нет времени. Вы, смертные, непрерывно умираете. Я уверен, ты найдешь там кого-нибудь, кто сможет тебе все объяснить.

— Пожалуйста, сделайте для меня кое-что! — взмолилась Элис. — Тот человек, о котором я говорила, — Нил… Афродита его знает, и Арес тоже. Ну и Аполлон, но…

— Поверить не могу, что ты не догадалась обо всем сама, — сказал Гермес. — Разве наши имена ничего тебе не сказали? Туго соображаешь — тебя только за смертью посылать, пардон за каламбур.

— Пожалуйста, найдите его! — продолжала Элис. — Скажите ему… Скажите ему, что я люблю его. И что мне очень жаль, что все так вышло. И что…

Гермес покачал головой:

— Я не могу этого сделать. Элис, я понимаю, что ты напугана и расстроена и что у тебя не было возможности попрощаться. Но поверь мне, ты не первая такая. Я не могу относиться к тебе иначе, чем ко всем остальным смертным, с которыми я ежедневно встречаюсь — а я каждый день вижу их тысячи и тысячи. И каждый из них хочет что-то передать своим близким. Многие из них покидают жизнь при еще более сложных обстоятельствах, чем ты, — их уносят войны, болезни, голод, землетрясения, извержения вулканов, пожары, наводнения… А еще казни, пытки, убийства, расстрелы, бомбежки, передозировки… Элис, я не могу помочь тебе — как и всем остальным.

Опустив глаза, Элис пробормотала:

— Извините.

— Ты меня тоже извини, — помолчав, ответил Гермес. — Знаешь, иногда эта работа изрядно достает меня. Если тебе от этого станет легче, я скажу, что ты держалась с большим достоинством. Слышала бы ты, как меня иногда уговаривают! Знаешь, Элис, как для смертной, ты не так уж плоха.

— Спасибо, — пробормотала Элис.

— Желаю тебе удачного путешествия, — сказал Гермес. — Не переживай, все будет хорошо.

Элис слезла с мотоцикла.

— Прощай, Гермес, — произнесла она.

— Удачи! — крикнул Гермес и поехал прочь.

Элис огляделась. Она стояла на хорошо ей знакомой Аппер-стрит. Здесь она ходила по магазинам, заходила в кафе и рестораны, посещала кинотеатры. Но все это осталось в прошлом, Дождь уже прекратился, но многие прохожие все еще шли под зонтиками. Они заходили в метро — во врата, — выходили из него, читали ресторанные меню, с восхищением рассматривали вещи, выставленные в витринах… Люди проходили мимо нее, а некоторые даже сквозь нее — и никто не догадывался, что среди них находятся мертвые, что они собираются здесь, словно у терминала огромного аэропорта, направляясь… Куда же они направляются?

— Элис! — услышала она окрик за спиной и резко повернулась.

Это опять был Гермес на своем мотоцикле.

— Вы передумали? — обрадовалась она. — Вы поговорите с Нилом?

— Нет, — разочаровал ее Гермес. — Я просто подвозил Жана-Франсуа.

Он указал на старика на заднем сиденье.

— Vas-y, c’est la-bas, — сказал он своему пассажиру. — Suis sette jeune femme, elle connait la bonne route.

Мужчина слез с мотоцикла и посмотрел на Элис сияющими, полными радостного предвкушения глазами.

— Старики всегда переносят все это легко, — сказал Гермес. — Они знают, что смерть близка, и много лет живут в страхе перед ней. И когда она приходит, для них становится приятной неожиданностью то, что они остаются там же, где были, но зато уходят все их боли и недуги. Мило, не правда ли? Кстати, мы с тобой так заболтались, что я забыл отдать тебе билет.

— Билет?

Гермес передал Элис кусочек бумаги, на вид совершенно не отличающийся от обычного билета на метро.

— И еще, это очень важно: сохраняй билет, пока не окажешься на той стороне. Машинист предложит тебе его отдать, но ни в коем случае не делай этого. Иначе он сбросит тебя по пути, и ты целую вечность будешь в виде призрака бродить по туннелям метро. Нигде на свете нет такого количества привидений, как в подземке. Иногда их даже можно увидеть, хотя обычно на них никто не обращает внимания. Приходится все время быть начеку — они отличаются от других пассажиров тем, что не дышат.

— Спасибо за столь ценные сведения, — проговорила Элис.

— Было приятно снова с тобой встретиться, — сказал Гермес. — Прости, что я не могу помочь твоему горю. Пока! Оревуар!

С этими словами он помахал им обоим рукой и отъехал. Элис повернулась к своему спутнику:

— Добрый день, то есть бонжур. Нам сюда.

Жестом пригласив мужчину следовать за ней, она пошла в сторону зияющего входа в станцию метро «Энджел».