Гарвей охотно отправился бы прямо с вокзала в торговый дом, но из чувства долга поехал сначала на Кэрзон-стрит. Когда проезжал по знакомым улицам, ему показалось, что был в отсутствии страшно долго. Автомобиль остановился у его дома. С удивлением взглянул он на окна без занавесей, открыл дверь и вошел. Из приемной исчезла вся мебель. В ней работали красильщики и декораторы, с удивлением посмотревшие на него.

— Что это значит, Эндрью? Я не отдавал распоряжения о ремонте. Он совсем не нужен. Где леди Гаррард?

Слуга оказался, вероятно, в очень неловком положении. Его лицо приняло озабоченное выражение. Он вынул из кармана письмо и протянул его хозяину.

Гарвей вскрыл конверт. Письмо было короткое, но содержательное:

«Дорогой Гарвей!

Я сегодня узнала о том, что предчувствовала уже давно: твоя поездка в Нью-Йорк является лишь предлогом, чтобы обмануть твоих кредиторов, и, думаю, ты находишься уже по пути в Южную Америку.

По отношению ко мне ты вел себя более чем низко. Я сама предприняла все возможное для защиты своих интересов: продала дом и всю обстановку лорду Крэнли. Он хочет сейчас же поселиться здесь. К сожалению, не получила за дом той суммы, которую предполагала получить. Но мне сказали, что твои кредиторы смогут потребовать и этот дом. Я уезжаю за границу, хотя не знаю, как проживу на свои скудные средства. Поручаю Эндрью передать это письмо. Надеюсь, ты вспомнишь обо мне, если удастся раздобыть денег.

Одну или две недели я останусь в отеле «Негреско» в Ницце. Потом мне придется подыскивать недорогую квартиру. Одна мысль об этом приводит меня в ужас.

Мильдред».

Гарвей прочел письмо еще раз.

— Где мои платья, Эндрью?

— Все уложено, сэр. Всего семь чемоданов. Леди Крэнли разрешила оставить их в вашей комнате, там же все для игры в поло и гольф.

— Семь чемоданов,— задумчиво произнес Гарвей.

— Самое необходимое на две недели я могу уложить в пару чемоданов и несессер.

— Отлично. Отправьте это в мой клуб, а остальное поместите пока куда-нибудь. Останусь в клубе, пока найду квартиру. Жена и вам сказала, что я не вернусь?

— Да, сэр!

— Она ошибалась. Я и не думаю покидать Англию. Сейчас еду в клуб и сниму комнату. Можете прийти туда распаковать мои вещи. Тогда мы поговорим о дальнейшем.

— Простите, сэр, значит, эта должность остается за мной?

— Конечно, Эндрью. Я вами вполне доволен.

— Очень рад, сэр. Отвезу вещи и к половине седьмого приготовлю платье на случай, если вы захотите переодеться.

Гарвей поехал в клуб, снял комнату и позвонил в Сити. Греторекс тотчас же подошел к аппарату.

— Здравствуйте, Греторекс! Все в порядке?

— И даже еще лучше, сэр. Мы работаем в две смены — до 10 часов вечера. На железной дороге в наше распоряжение предоставлены особые поезда.

— Положение рынка?

— Удовлетворительное, сэр. Вчера чувствовался особый недостаток в товаре. Теперь скупают все, даже те, кто раньше не делал этого.

— Никаких известий из банка?

— Ничего особенного, сэр. Мистер Поултон сказал, что хотел бы поговорить с вами, как только приедете.

— Каковы наши финансы?

— Сейчас не могу, к сожалению, сообщить вам точных цифр. Сегодня после обеда составлю отчетность.

— Надеюсь, все наши служащие довольны сделкой с «Мак Дормат»?

— Разумеется, сэр. В Бермондси только и разговоров, что об этом.

— Хорошо. В три я буду, Греторекс.

— Мы все рады будем видеть вас, сэр…

Гарвей пошел в курительную. Там встретил нескольких старых друзей, которые поздоровались с равнодушием англичан.

— Думал, ты в Америке,— сказал, зевая, один из них,— хочешь коктейль?

Гарвей принял предложение, и оба выпили. Подошел еще один знакомый — Филипп Бартлет.

— Где Мильдред? Ты продал дом, Гарвей?

— Да. Мильдред находила его слишком тесным. Она уехала в Ниццу к концу сезона. Мы вынуждены были вернуться сюда раньше обычного.

— Где же ты теперь?

— Найму квартиру на несколько месяцев. Придется пока побыть в Сити.

— Остаешься здесь к обеду?

— Не знаю. Может быть. Жду телефонного звонка. Что нового?

Несколько минут они разговаривали о разных пустяках. Потом Гарвей распрощался, нанял такси и поехал в «Савой». Первая, кого встретил при входе, была Грэйс. Она выглядела очень несчастной. С радостным восклицанием кинулась ему навстречу.

— Что случилось? Как чудесно так скоро увидеться с вами.

На мгновение он крепко сжал ее руки в своих. И понял, почему письмо Мильдред принесло ему такое облегчение, почему он с таким блаженством покинул свой опустевший дом.

— Жена уехала за границу, я остался без крова. Кажется, мы могли бы вместе пообедать.

— Великолепно! Мне было так скучно. Не хотелось идти одной в ресторан. Переодеться или я могу пойти так?

— Вполне. Идемте в гриль-бар. Как хорошо, что я пришел. Иначе вы съели бы, вероятно, сухарь или яичницу.

— Конечно! Я смогу вместо этого получить цыпленка и потом апельсин?

— Заказывайте все, что угодно.

После обеда она внимательно посмотрела на него.

— Разве не отвратительно, что я так весела? Может быть, вы опечалены тем, что ваша жена уехала? Вероятно, очень неприятно найти по приезде пустой дом.

Он рассмеялся.

— Вы не можете себе представить, насколько он был пуст и насколько я был счастлив.