Весна и начало лета 1665 года выдались сухими и жаркими. Восьмого июня, после целого месяца изнуряющей жары, неожиданно разразилась буря. Как раз в эту ночь с моря пришло обнадеживающее известие. Вскоре весь Лондон гудел и веселился – наконец-то удалось одержать победу над голландцами! Потери Англии оказались незначительными, хотя несколько ключевых фигур британского флота, в их числе и граф Мальборо, пали смертью храбрых. Лондонцы праздновали победу весело, с фейерверками и кострами. Указом короля двенадцатое июня было объявлено официальным праздником в честь победы над врагами Англии.

Но вместе с радостью в город пришла беда. Не успели отгореть праздничные костры, как в городе началась эпидемия бубонной чумы. Предупреждающие красные кресты на дверях домов появлялись все чаще – чума косила квартал за кварталом, улицу за улицей. Люди не верили плакатам, развешанным по городу, в которых говорилось, что очаги заражения изолированы и бояться не стоит. Страшная зараза наступала, продвигалась все ближе к сердцу города, и горожанами овладела паника.

Дженни узнала о начале эпидемии от своей французской горничной – первые заболевшие появились среди обитателей французского квартала.

– Мадам, чума в городе, – сказала девушка, поставив перед Дженни поднос с дымящимся шоколадом, серебряный сервиз был ей подарен Карлом.

– Летом, говорят, в Лондоне всегда кто-то умирает от чумы – мусор гниет быстрее из-за жары, а где грязь, там и зараза.

– Но, мадам…

–. Нам нечего бояться – здесь мы в безопасности, – уверенно улыбаясь, сказала Дженни. – Ты погладила мое вечернее платье?

– Да, мадам. Оно как новенькое, – с гордостью сказала Мари.

– Спасибо. Можешь идти.

Француженка ушла, и Дженни с тоской посмотрела в окно. Да, в стенах этого дома чуме, казалось, нечего делать, но весь город, не исключая той улицы, на которой находился особняк, тонул в грязи. Вдоль улиц проходили сточные канавы, в которых плавало все – от мясных отходов и вонючей жижи, в которой дубили кожу, до трупов кошек и собак. Прямо на мостовую из окон опорожнялось содержимое всех ночных вазонов – люди привыкли так жить, и грязь на улицах никого не беспокоила.

С чумой так – или она приберет тебя, или нет. Здесь от человека едва ли что-то зависело. Бойся не бойся, а надо жить дальше. Сегодня Дженни предстояло играть роль радушной хозяйки – сэр Майлз пригласил в гости нескольких влиятельных людей. Перспектива весьма удручающая.

Вчера Мари повторила сплетню о том, что леди Каслмейн носит ребенка. Нетрудно было догадаться, кто отец. Все в Лондоне знали, что весть о победе английского флота застала Карла в постели Барбары. Дженни не могла пожаловаться на то, что король охладел к ней, и все же ждать его долгими одинокими ночами, зная, в чьих объятиях он их проводит, не так-то приятно.

Полированный ореховый обеденный стол сверкал от обилия начищенного серебра и искрящегося хрусталя. Нежные розы в низкой овальной вазе служили прекрасным дополнением к кружевной розовой скатерти. Из-за духоты окна оставили открытыми настежь. К несчастью, легкий ветерок приносил в дом не только прохладу, но и весьма характерную вонь.

Прижимая к носу нарядный мешочек с сухими духами, Дженни внимательно осматривала стол, чтобы убедиться, что все сделано в соответствии с указаниями сэра Майлза. На ней было сине-зеленое шелковое платье с глубоким, отороченным кружевом вырезом, выгодно подчеркивавшим красивую полноту ее сливочной груди и нежный цвет кожи. В глубокой ложбинке между двумя полушариями спрятался топаз в обрамлении мелких бриллиантов – подарок короля. С какой любовью король надел ей на шею цепочку с этим кулоном редкой красоты! Украшение было подобрано с большим вкусом, необычный янтарный оттенок камней, привезенных из Америки, удачно сочетался с цветом ее волос. Как им было хорошо вместе! Золотым огнем горели угли в камине, золотым огнем горели их сердца, жаром пылали тела, кровь билась в едином пульсе… а на следующую ночь Карл уже спал в объятиях какой-то актрисы.

Дженни усилием воли заставила себя переключиться. Карл любил ее на свой лад, и если такая любовь ей не по нраву – это только ее, Дженни, несчастье. Все чаще Дженни мысленно возвращалась к тому ветреному мартовскому деньку, когда она после долгих месяцев разлуки вновь встретила Кита. Она даже осмелилась навести о нем справки, опасаясь за его судьбу в связи с войной. Оказалось, что лорд Росс не только жив и здоров, но и овеян славой – он вел себя героически, спасая флагманский корабль, на котором находился сам Карл.

Забыть его невозможно! Стоило ей взглянуть в его неотразимые глаза, окинуть взглядом его статную фигуру, как воля ее таяла, словно масло на огне, а кровь закипала от желания. Да, Кит Эшфорд был красив как бог, но Всевышний, одарив его красотой, в той же мере наделил и вероломством. Он лгал легко, как дышал, и одним только взглядом мог приворожить кого угодно. Неудивительно, что женщин, познавших вкус его губ, и не только, был легион. И если Карлу она еще могла простить неверность, то Киту, укравшему ее сердце, – ни за что!

Дженни, стоя рядом с сэром Майлзом, встречала гостей. На лице ее была приклеена улыбка, она вежливо приседала, болезненно ощущая ладонь Рассела на своей талии. Поворачивая Дженни то вправо, то влево, подталкивая и привлекая к себе, он управлял ею, словно марионеткой в кукольном театре. Все эти придворные, державшие нос по ветру и мгновенно превратившиеся в моряков, бросали на нее многозначительно-одобрительные взгляды, поздравляя хозяина с отменным вкусом.

Но Дженни надлежало исполнять его волю, что она и делала. Между тем гости, по большей части пришедшие без дам, становились все более развязными в речах и действиях. Все громче звучали скабрезные анекдоты. Помимо Дженни, здесь присутствовали еще две дамы, но они болтали в уголке, не обращая на Дженни никакого внимания.

Дженни подошла к открытому окну и подставила разгоряченное лицо относительной вечерней прохладе. Духота становилась невыносимой. За спиной она услышала громкое приветствие сэра Майлза запоздавшему гостю.

– Клянусь Богом, вся Англия должна поклониться вам в ноги. Вы первый герой королевства! Прошу, прошу в мой дом. Вы оказали мне большую честь. Спасибо, что приняли приглашение, хотя мое имя вам, должно быть, мало что говорит – последнее время мы были не очень близки.

– Напротив, сэр Майлз, ваше имя мне прекрасно известно.

Дженни судорожно вцепилась в оконную раму. Господи, только не это!

– Любовь моя, ты не хочешь поприветствовать гостя? – не без раздражения обратился к ней сэр Майлз.

Дженни на свинцовых ногах преодолела разделявшее их расстояние и, словно заводная кукла, вежливо присела перед гостем в реверансе. Сегодня Кит был одет как придворный щеголь – в богато расшитый золотом янтарного цвета шелковый камзол. У ворота и по обшлагам рукавов пенилось кружево. Шляпу с плоскими полями украшала лента с драгоценностями, роскошные пряжки на начищенных туфлях с квадратными мысами сияли. Без привычных для Дженни высоких сапог его мускулистые ноги казались почти голыми. На эти ноги Дженни и продолжала смотреть, не решаясь поднять глаза до уровня его лица.

– Ах, какая красивая дама! Вам повезло, сэр Майлз. Можно всю землю обойти вдоль и поперек, а такой красивой не встретить. – Для всех присутствовавших это был цветистый комплимент хозяину, но Дженни слишком хорошо знала Кита, чтобы не почувствовать, что за его словами скрыта боль и горечь.

– Добро пожаловать, лорд Росс, – пробормотала Дженни дежурные слова.

Сэр Майлз, прищурившись, недобро посмотрел на нее.

– Вы знакомы?

– Я видела, как лорд Росс соревновался с королем на бегах в Ньюмаркете, – торопливо пояснила Дженни.

– О да, прекрасное выступление. Вы заслужили поздравления. Впрочем, довольно разговаривать, давайте ужинать.

И сэр Майлз распорядился подавать блюда.

Дженни не чувствовала ни вкуса, ни запаха пищи. Кит сидел как раз напротив нее, и поневоле они часто встречались взглядами; Дженни торопилась первой отвести взгляд. Кит почти не касался еды, ссылаясь на отсутствие аппетита из-за жары. Хозяин посматривал на него искоса.

Приготовить мороженое в такую жару было уже поварским подвигом. Розовый ледяной замок, внесенный в обеденный зал с подобающей торжественностью, был встречен одобрительными возгласами гостей. Десерт сэр Майлз попросил подавать в саду. Дженни вдруг стало„все равно, что думает о ней сэр Майлз или его гости. Навязанная ей отвратительная игра становилась невыносимой. Дженни наотрез отказалась идти в сад со всеми. Если она заплачет сейчас – кому какое дело! Дженни затушила свечи и устало опустилась на стул. Из сада доносились смех и обрывки умных разговоров о стратегии и тактике войны с голландцами. Кита она не слышала.

– Я так и знал, что ты здесь, – вдруг раздался у нее за спиной его голос.

Дженни вскочила. Ей хотелось исчезнуть немедленно, но она с ужасом поняла, что бежать не в силах.

– Я не ожидала тебя увидеть здесь.

– Как ты мне объяснишь свое положение в этом доме госпожа Данн?

– Я не люблю его, он мне даже не нравится. Кит, ты ничего не понимаешь!

– Я не так глуп, как ты думаешь. По крайней мере мне теперь ясно, почему ты не пришла на встречу со мной, но зачем было обещать?

– Я не смогла встретиться с тобой в тот день, но сэр Майлз не имеет к этому никакого отношения. Его величество приказал мне возвращаться в Лондон.

– А сейчас ты лжешь!

Сквозь пелену слез смотрела Дженни в его лицо. В течение всего этого мучительного ужина она была терзаема страшной пыткой – видеть перед собой его красивое, надменное лицо, вспоминать сладость их любви и знать, что теперь они разлучены навсегда.

– Кит, прошу тебя…

– «Кит, прошу тебя»… Ты думаешь, я сумасшедший? Не будет мужчина наряжать тебя как куклу и жить с тобой под одной крышей просто так! Я принял это приглашение, чтобы убедиться, что это правда.

– Если уж мы заговорили о правде, мне бы хотелось получить честный ответ и от тебя. Почему ты уехал из Лондона, не оставив мне даже весточки и не попрощавшись? Такова твоя великая любовь?

– О чем ты говоришь?

– Когда ты бежал из города со своей француженкой, мой дорогой лорд Росс, я явилась к тебе, вся в слезах раскаяния, намереваясь просить прощения. Любуйся же, такая возможность предоставляется не часто, перед тобой дура, каких свет не видывал!

– Ты просто ненормальная! Но взглянуть на тебя хорошенько стоит. – Не обращая внимания на протесты Дженни, Кит зажег свечи на столе. – Итак, госпожа Данн, глядя мне прямо в глаза, скажите, что я вам больше не нужен.

Дженни смотрела на него и видела себя его глазами: заплаканное лицо, припухшие от слез глаза и нос – не в лучшем виде она перед ним предстала. Но сейчас ей было не до тщеславия.

– Я даже согласилась бы делить тебя с француженкой, потому что верила в твою любовь и готова была терпеть эту боль. Но когда мне сказали, что ты уехал, не оставив для меня ни прощальной записки, ни адреса, я поняла, как кстати пришлась моя вспышка ревности, как вовремя она избавила тебя, от обременительных осложнений. И все это время, дорогой, пока ты не объявился на скачках в Ньюмаркете, от тебя не было ни словечка.

– Ты не получала моего письма?

– Никакого письма не было.

– Но это невозможно! Я послал к тебе паренька… – Кит запнулся, увидев, как презрительно она улыбается. – Я говорю правду! Мой дядя умер, и меня вызвали в Россхит, чтобы я вступил во владение усадьбой. Но перед тем, как уехать, я послал тебе письмо.

Кит схватил Дженни за руку, ноздри его раздувались от ярости.

– Ты, случайно, не бить меня собрался? – прошипела Дженни, отстраняясь.

– Еще чего! Твой престарелый любовник прибежит к тебе на помощь.

– Это не так! – гневно воскликнула Дженни.

– Простите, мадам, я совсем забыл, что вы мне об этом уже говорили.

– Оставь меня в покое! Уходи!

– Я не уйду, пока ты не ответишь, любишь меня или нет.

– Какая разница? У тебя есть Луиза де Бранд, она тебя утешит. Неужели ты настолько тщеславен, что признание в любви еще одной женщины…

– Хватит! Луиза – красивая женщина, с которой мне нравилось проводить время задолго до того, как я встретил тебя. И она была у меня не единственная. Ты удовлетворена?

В глазах Дженни закипали слезы гнева.

– Ты признаешься мне в изменах, а я должна чувствовать удовлетворение?

– Я думал, может, тебе будет приятно узнать об этом – так же приятно, как и мне, когда я узнал о твоей измене, Дженни!

Дженни и Кит злобно уставились друг на друга. Она ударила бы его по лицу, если бы Кит не перехватил ее руки и не прижал их. Тогда она толкнула его ногой в пах.

– Сколько раз я должна повторять: все не так, как тебе кажется!

Гнев и страсть овладели Китом. Прижав Дженни к себе, свободной рукой он откинул ее голову назад и впился губами в ее рот.

Дженни усилием воли заставила себя сохранять здравомыслие и не отвечать на этот поцелуй.

Выругавшись сквозь зубы, Кит оттолкнул Дженни, и она, потеряв опору, чуть было не упала.

– Итак, я получил ответ на свой вопрос, госпожа Данн. Ваша холодность достаточно красноречива!

В наступившей тишине Дженни услышала голоса сэра Майлза и его гостей. Они направлялись к дому.

Неужели эта встреча последняя? Разве от той любви, что была между ней и Эшфордом, ничего не осталось?

– Мы могли бы продолжить дискуссию позже, когда успокоимся, – предложила она.

– Нет, миледи. Что касается меня, я пока в здравом рассудке. Итак, всему, что между нами было, – конец. Не могу сказать, что я очень об этом сожалею, – бросил он с жестокой небрежностью. – По крайней мере больше не придется гоняться за призрачным счастьем.

– Прошу тебя, – с мольбой в голосе простонала она, – умоляю, поверь, что сэр Майлз мне не любовник. – Она готова была раскрыть тайну, сказать ему, что не престарелый Майлз Рассел, а сам Карл Стюарт вхож в ее спальню, но едва ли ее признание что-то могло изменить. Для этого упрямого ирландца был невыносим сам факт, что она, Дженни, ему изменила.

– Прощай, любовь моя. Смотри-ка, это не твой престарелый возлюбленный идет сюда? Тот, через чьи руки прошло больше женщин, чем песчинок на дне морском. Давай же, вытри глаза, не стоит представать перед ним в таком виде.

Как хотелось ей, чтобы он обнял ее, успокоил, сказал, что все, что только что было между ними, не более чем недоразумение. Но голубые глаза его горели холодной яростью. Самый дорогой для нее человек превратился в заклятого врага.

Кит молча шагнул к двери. У порога он оглянулся – последний, прощальный взгляд. Дженни смотрела на него с болью и нежностью. У Кита защемило сердце. Ему отчаянно захотелось протянуть ей руку, увести за собой, отправиться в Воксхолл-Гарденз, чтобы разжечь в ней некогда пылавшую страсть. Эта женщина волновала его сильнее, чем любая другая. Она, простая деревенская девчонка, стоила для него всех принцесс мира, В мучительной нерешительности, раздираемый надвое велением сердца и голосом разума, он смотрел на нее, пока стремительно накатившая волна ревности не разрешила его сомнения.

– Милорд, вы нас покидаете? – удивленно спросил сэр Майлз, столкнувшись с Китом в дверях. Обрюзгшее лицо его налилось кровью – сказалось количество выпитого. Гости, следовавшие за хозяином, выглядели не лучше – воротники расстегнуты, жабо сдвинуты набок.

– Да, сэр Майлз, я ухожу.

– Но еще совсем рано. – Хозяин прошел в комнату и увидел заплаканную Дженни. – Это еще что такое?

– А это, сэр Майлз, неблагодарная распутница. Гостеприимство вашего дома, сэр Майлз, и в особенности его хозяйки таково, что меня тут ничто не задерживает.

Гости хоть и были во хмелю, но не настолько, чтобы не увидеть, что почетный гость нарывается на скандал. Все затаили дыхание.

– Может, я ослышался? В последнее время у меня что-то со слухом.

– Не жалуйтесь на слух, сэр Майлз, вы услышали именно то, что я сказал: мне противен ваш дом, ваша любовница, а больше всего – вы сами.

Дженни в ужасе смотрела на Кита. Слезы сами полились из глаз. Черты лица его заострились, он стал казаться старше. Влажные волосы золотыми кольцами падали на лоб. В комнате повисла напряженная тишина. Было очевидно, что его оскорбительный выпад не пьяная выходка, а вполне продуманный шаг – заставить сэра Майлза принять вызов.

– Как вы посмели?! – Глаза сэра Майлза налились кровью.

– Как я посмел? Но ведь о моей отваге ходят легенды. Не будь я так смел, я не смог бы вызволить из беды флагман его величества! – Кит взял перчатки с приставного стола и, зло уставившись на сэра Майлза, сказал: – Нам предстоит посчитаться, сэр.

Сэр Майлз мгновенно протрезвел.

– Я не ссорился с вами, милорд. Вино крепкое, а ночь жаркая. Проспитесь, завтра я готов принять ваши извинения.

Гости одобрительно загудели. Кровь ударила Киту в голову. Размахнувшись, он с плеча ударил вельможу перчаткой с кружевным обшлагом по лицу.

– Теперь я могу получить сатисфакцию?

– Негодяй! Еще никто из тех, кто посмел оскорбить меня, не дожил до того момента, чтобы хвалиться этим! Я готов с вами встретиться. Назовите время и место.

– Его величество не одобряет дуэлей!

– Извинитесь. Еще не поздно! Ну, давайте же, тинто – крепкий напиток!

Увы, старания гостей примирить дуэлянтов не увенчались успехом.

– Господа, прошу вас расходиться по домам. Простите, что так получилось, – мрачно объявил сэр Майлз.

Вскоре Кит и сэр Майлз остались в комнате одни, если не считать застывшей в углу Дженни.

– Так когда я могу получить сатисфакцию? – Кит нахлобучил шляпу на голову. – Я не могу ждать вечно.

– Вы получите сатисфакцию на рассвете, если вас это устроит.

– Да, вполне. В Сент-Яков-парке. Готовьте секундантов.

– Я буду там, можете быть уверены, – сквозь зубы процедил сэр Майлз. – Вы оскорбили меня, милорд, и должны умереть.

– Прекратите же, глупцы! – воскликнула Дженни. – Неужели вы не видите, что он специально устроил эту ссору? Все из-за меня! – Дженни встала между мужчинами, обращаясь к сэру Майлзу, напрасно стараясь сдержать слезы. – Не поддавайтесь, заклинаю вас!

– Из-за тебя? Я не понимаю…

Дженни, запинаясь и путаясь, пыталась рассказать сэру Майлзу историю их с Китом отношений. Кит презрительно поджал губы.

– Наверное, вы вправе знать, из-за чего собираетесь рисковать жизнью, – пришел ей на помощь Кит. – До того, как она разделила с вами постель, мы были любовниками, – сказал Кит и вышел из комнаты.

Сэр Майлз разразился истерическим хохотом.

– Вот это номер! Где это видано! Дуэль из-за женщины, которой я ни разу не овладел!

– Вы нисколько не умнее его! – воскликнула Дженни и бросилась к себе, чтобы в уединении выплакать всю свою тоску.

Чуть свет дуэлянты были на месте. День обещал быть таким же жарким, как и предыдущий. На небе ни облачка. В этот ранний час в парке было безлюдно, единственный прохожий поспешно ретировался, заметив группу господ, явно что-то затевавших. Время шло, а секунданты все не давали сигнала к началу дуэли. Кит начал терять терпение. Он знал, что у короля есть обыкновение выгуливать в парке своих спаниелей. Ему не хотелось, чтобы это обстоятельство помешало свершиться мести.

– Мы начнем когда-нибудь? – нетерпеливо обратился он к своему брату Джеймсу, охотно согласившемуся стать секундантом.

– Тебе так не терпится отправиться к праотцам? – ответил за Джеймса Гарри Кент, второй секундант. – Сэр Майлз – отличный фехтовальщик.

– Я тоже, – ответил Кит, проверяя на гибкость свою тонкую шпагу.

К этому времени в парке появились кареты, но никаких попыток остановить дуэль не предпринималось. По неписаным правилам двора победителю предстояло ответить перед монархом за кровопролитие.

Дженни выпрыгнула из экипажа. Расплатившись с возницей, она дала ему знак отправляться дальше, а сама встала под деревом, не привлекая внимания дуэлянтов. Дрожа то ли от страха, то ли от холода, Дженни смотрела на Кита, нетерпеливо мерившего шагами поляну. Рядом с ним был похожий на него молодой человек – на последнем балу ей указали на него как на последнего любовника леди Каслмейн. Он был молод, ниже ростом и чуть уже в плечах, его брат, но тоже весьма хорош собой.

Знай Дженни, что ее вмешательство поможет остановить дуэль, она не раздумывая встала бы между противниками, но сердце подсказывало ей – если сорвется эта дуэль, Кит не остановится и станет искать случая затеять еще одну ссору, пока не добьется желаемого результата.

Кит повернулся, и Дженни ясно увидела его лицо. Она жадно всматривалась в глаза любимого, его упрямо сжатый рот, выставленный вперед решительный подбородок. Как знать, быть может, это в последний раз.

– Мы готовы? – нетерпеливо бросил Кит.

– Давайте начинать, милорд.

Голос сэра Майлза прозвучал спокойно и уверенно. В отличие от Кита, одетого в простую батистовую рубаху и черные бриджи, он нарядился в серый атласный костюм и рубашку с кружевами. Расшитый камзол и шляпу держал в руках секундант. Дженни понимала, что сэр Майлз уверен в победе. Он надеялся принимать поздравления друзей и выглядел соответственно.

Секунданты отошли к деревьям, оставив дуэлянтов одних на поляне. Дженни пробирал смертельный холод. Она слышала, будто фрейлины королевы визжали от восторга, когда мужчины дрались из-за них, но Дженни чувствовала себя ужасно. Как бы она ни презирала сэра Майлза, она не желала ему смерти. Дженни вздрогнула. Как после всего она продолжает считать Кита своим возлюбленным? Нет, она не должна так думать. Он не любит ее, не может мужчина, любящий женщину по-настоящему, причинять ей столько горя.

– En garde!

Смертельный танец начался. Сэр Майлз был не так проворен, как его более молодой соперник, и несколько раз шпаги скрестились со звоном. Черное облако испуганных птиц с громким щебетом поднялось над деревьями. Кит поскользнулся на мокрой траве, и Дженни испуганно вскрикнула – она уже видела его сердце, пронзенное сталью. Однако на этот раз обошлось – опытный воин, он быстро вскочил на ноги. Кит умело маневрировал, вынуждая Майлза отступить. Прямые солнечные лучи слепили, и сэр Майлз допустил промах, позволив Киту приблизиться для смертельного удара. Кит был настолько уверен в себе, что забыл об обороне, и опытный сэр Майлз не замедлил воспользоваться его оплошностью, нанеся удар в плечо. На рубашке Кита выступила кровь.

– Юность беспечна, милорд, – насмешливо бросил сэр Майлз, рассчитывая раззадорить противника, чтобы тот допустил еще одну ошибку, на этот раз роковую.

Клинки сверкали на солнце. Кит знал, что его единственный шанс добиться победы – вымотать сэра Майлза, поскольку как фехтовальщик он был опытнее. Лицо Майлза покрылось испариной, дыхание стало прерывистым. Еще раз Кит заставил Майлза повернуться лицом к солнцу и на этот раз не упустил свой шанс, сделав уверенный выпад. Шпага легко вошла в тело. Уколи он дюймом правее, и острие попало бы на ребро. Сэр Майлз округлил глаза и осел на землю.

Секунданты и врач подбежали к поверженному, катавшемуся по траве, обагренной его же кровью. В дело пошли бинты, но остановить кровотечение оказалось непросто.

Кит наблюдал за происходящим, празднуя в душе победу. Он убил его! Пусть сэр Майлз еще дышал, но Кит не сомневался – рана смертельная. Но прошли первые упоительные секунды после удара, и Кит понял, что месть на вкус оказалась совсем не такой сладкой.

– Он умер, – сообщил один из секундантов сэра Майлза. – Вы убили человека. Что вы по этому поводу думаете?

– Я думаю, что, если бы убили меня, вы бы проще отнеслись к этому.

– Его величество непременно об этом узнает. Дуэли запрещены, в особенности такие, как эта, – бессмысленные и глупые, – окинув Кита недобрым взглядом, сообщил один из многочисленных друзей сэра Майлза.

– Уверяю вас, эта дуэль не была бессмысленной.

– Это голословное утверждение.

– Речь шла о даме, – сообщил Кит, – но вас, господа, это никак не касается. В противном случае я бы дрался не с ним, а с одним из вас.

С этим пока еще мало известным, но, очевидно, весьма опасным и вспыльчивым типом, лордом Россом, предпочли не спорить.

Дженни никак не обнаружила своего присутствия. Она видела, как кровоточит рана на его плече, и ей было мучительно жаль его, но едва ли он примет помощь и сочувствие. Или все же стоит подойти?

Как раз в этот момент показалась карета, из нее стремительно выпрыгнула женщина в пышных юбках и, крича что-то по-французски, бросилась к Киту. Обнимая его, шепча ему что-то ласковое на своем языке, она повела его к карете. Луиза де Бранд снова стала у Дженни на пути! Какая горькая ирония заключалась в том, что Кит убил человека и сам был ранен из-за женщины, которую больше не любил!

Дженни прислонилась к дереву. Лоб ее покрылся испариной, к горлу подступала тошнота, но она продолжала смотреть туда, где, перевязав рану шелковым шарфом и рыдая, Луиза де Бранд усаживала Кита в карету. И вот дверь захлопнулась, и экипаж цвета слоновой кости, в котором теперь находились секунданты Кита и сам Кит Эшфорд со своей француженкой, тронулся с места. Дженни, словно в полусне, видела, как кто-то из людей, обступивших мертвого сэра Майлза, тревожно крикнул:

– Его величество!

Меньше всего Дженни хотелось сейчас встречаться с Карлом. Завернувшись в плащ, она быстрыми шагами пошла прочь. Ее душили слезы. Даже сегодня, когда Кит был ранен и истекал кровью, не она пришла ему на помощь – Луиза де Бранд, словно ангел-хранитель, явилась из ниоткуда, чтобы предложить ему помощь и поддержку, и в ее объятиях он получит то, что не захотела ему дать она, Дженни.