Рисунок Лев Рябинин

Светящиеся красные буквы на выплывшем из темноты рекламном плакате извещали:

«ЖАРЕНЫЕ ЦЫПЛЯТА ПО НАСТОЯЩЕМУ ЮЖНОМУ РЕЦЕПТУ В КАФЕ ДЖИММИ-ДЖО — БЕТЕЛЬ, ДВЕ МИЛИ».

Прислушиваясь к голодному урчанию в животе, Пол Хэмлинг, шесть часов подряд просидевший за рулем своего старенького «форда», нажал на педаль газа, и стрелка спидометра переползла с 65 миль в час на 68.

Минуту спустя показался знак:

«Бетель. Нас.: 168. Граница города».

Прямо под ним на том же самом шесте висел еще один:

«Скорость движения — 25 миль в час».

Пол поспешно снял ногу с акселератора, но было уже поздно — мимо промелькнула стоящая на обочине полицейская машина, из окна которой торчало бдительное око радара. Тут же взревел мотор мотоцикла, надсадно завыла сирена, и в зеркале заднего вида замигал луч фонарика, приказывая ему остановиться.

Затормозить Полу удалось лишь футов через сто. Обогнав его «форд», патрульный — невысокий щуплый человечек — спешился, откинул подножку и решительной походкой направился к нему. В своей кожаной куртке, синих бриджах, белом шлеме с крестом в красном круге да еще с огромной кобурой на правом бедре такой коротышка выглядел бы довольно нелепо… если бы не выражение его лица с острым подбородком и тонкими, плотно сжатыми губами.

Подойдя к машине, он сунул фонарик Полу под нос и холодно отчеканил:

— Ваши водительские права.

— Сию секунду, сэр. — Пол достал из кармана бумажник и, отыскав права, с готовностью протянул их патрульному.

— Ага! Стало быть, Пол Хэмлинг? Двадцать шесть лет? Из Чикаго?

— Да, сэр.

— Небось, выехали из дома с утра пораньше?

— Да вы что! Отсюда до Чикаго около тысячи двухсот миль!

Патрульный фыркнул.

— Если вы так гнали всю дорогу, то вполне могли уложиться. Радар показал сто двенадцать миль.

— Не может быть!

— Вы хотите сказать, что я лгу?

— Вообще-то, на спидометре было шестьдесят восемь.

— Барахлит ваш спидометр. И одна фара не горит.

— Я не знал!

— Поверю вам на слово, — кивнул патрульный, доставая из нагрудного кармана куртки книжечку со штрафными квитанциями. — Превышение скорости. Сто двенадцать миль в час минус двадцать пять… короче, с вас восемьдесят семь долларов. Можете заплатить либо сейчас, либо утром — переночуете в камере, дождетесь, пока откроется суд… в общем, решать вам.

— А если у меня нет с собой таких денег? — с вызовом спросил Пол.

Патрульный ласково улыбнулся.

— Дружище, лучше бы они у вас были. Иначе вам придется их отработать на строительстве дороги. Три доллара в день минус доллар за парковку машины.

— Вы сказали, восемьдесят семь? — поспешно переспросил Пол.

— Угу.

Пол отсчитал четыре двадцатки, пятерку и два доллара по одному и, дрожа от ярости, протянул их блюстителю закона.

— Прошу квитанцию!

— Никаких квитанций, — буркнул тот, пряча деньги в карман. — А теперь медленно и аккуратно езжайте вперед. Остановитесь у автосервиса.

— Это еще зачем? — встрепенулся Пол.

— Чтобы заменить фару и починить спидометр. Без этого я вас никуда не отпущу.

Судя по физиономии механика, он явно приходился патрульному родственником.

— Фара — четыре доллара, спидометр — пятнадцать, — весело сообщил он. — Можете пока сходить перекусить в кафе Джимми-Джо. В любом случае, это займет не меньше часа.

— Нет уж, я останусь и посмотрю, что там с ним стряслось!

— Дело ваше. — Механик лег на переднее сиденье и, покопавшись пару минут под приборной доской, отсоединил спидометр. — А вы боялись! Я их столько перечинил.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Пол, наблюдая, как прибор превращается в кучку деталей. — Где, говорите, тут можно перекусить?

Все кабинки в кафе Джимми-Джо были заняты, однако за стойкой свободное место нашлось.

— Порцию жареных цыплят по южному рецепту, — попросил Пол подошедшую официантку, отметив про себя поразительное сходство сидевшего за кассой хозяина с полицейским и механиком.

— Цыплята закончились, — отрезала та и положила перед ним меню — тонкую тетрадку с грязными и пожелтевшими по краям от длительного пользования страницами.

— Так… Тогда мне ростбиф. И кофе.

Кофе оказался горячим и крепким, однако ростбиф представлял собой тоненький ломтик мяса с парой бледных картофелин, щедро сдобренных густой коричневой подливкой, холодно поблескивавшей в свете ламп.

Пол осторожно попробовал еду. Соус и картошка были комнатной температуры, а мясо — еще холоднее. Он посмотрел в сторону кассы. Джимми-Джо пристально наблюдал за ним. Пол отодвинул тарелку и, закурив, заглянул в счет. Ростбиф — доллар восемьдесят, кофе — десять центов.

Допив кофе, он встал, подошел к кассе и с вежливой улыбкой положил на стойку десятицентовую монетку.

— Кофе был отличный, но все остальное — холодное, как лед, есть просто невозможно. Поэтому я плачу только за кофе.

— Как так? Подождите, сейчас я все выясню, — проворчал Джимми-Джо, слезая с табурета и направляясь в сторону кухни. Буквально через пять секунд он вернулся. — Мистер, для вас готовила моя жена. Она говорит, что еда была горячей.

— А я говорю — холодной.

— То есть вы утверждаете, что она лжет? — недобро прищурился Джимми-Джо.

— Если она говорит, что еда была горячей, то да.

— В чем дело? Что за шум? — послышался голос за спиной у Пола.

Он обернулся. Перед ним стоял знакомый патрульный.

— Вы-то что здесь делаете?! — удивился Пол.

— Донни-Джордж, приезжий отказывается платить, — пожаловался Джимми-Джо. — Да еще обозвал мою жену лгуньей.

— Мистер Хэмлинг, я смотрю, вы прямо-таки напрашиваетесь на неприятности! — нахмурился патрульный, кладя руку на кобуру. — Сейчас же оплатите счет и извинитесь перед тетушкой Мартой!

Пол со вздохом достал из бумажника два доллара. Сграбастав их, Джимми-Джо придвинул к нему его десятицентовик.

— Ваша сдача, мистер.

— Оставьте официантке на чай. — Пол положил на стойку еще один доллар. — А это передайте вашей жене с моими извинениями.

— Вы очень любезны.

— Рад, что оценили.

— Пожалуй, вас стоит проводить, — улыбнулся Донни-Джордж, распахивая дверь перед Полом. — А то, не дай Бог, влипнете еще во что-нибудь. Дорожные работы — это вам не фунт изюма. За превышение скорости дают три месяца. Это еще ничего. А вот за нарушение общественного порядка можно схлопотать от полугода до года. Если бы Джимми-Джо вышел из-за стойки и ударил вас за то, что вы обозвали его жену лгуньей, а вы бы дали ему сдачи. — И Донни-Джордж печально покачал головой.

Подойдя к автосервису, Пол заглянул в свою машину. Спидометра не было и в по мине. Хозяин сидел у себя в будке, уткнувшись в потрепанный комикс.

— В чем дело? — спросил его Пол.

Тот с сокрушенным видом развел руками.

— Сегодня ничего не выйдет. Нет нужных деталей. Надо завтра заказывать в Спрингфилде.

— Послушайте, не могу же я, — начал было Пол, но, наткнувшись на ледяной взгляд Донни-Джорджа, запнулся. — Впрочем, полагаю, вы все равно мне этого не позволите.

— Угадали, — кивнул тот. — Вам придется подыскать себе местечко для ночлега. Вот только отеля у нас нет.

— Как же мне быть?

— В трех кварталах отсюда есть дом, где вам сдадут комнату по вполне доступной цене.

— Кто-нибудь из ваших родственников?

— Не совсем. Тетушка Нора — вдова моего дядюшки Джорджи-Фрэнка. А вот ее дочь Нелли — моя кузина.

— Рекомендации — высший класс! Меня там хоть покормят, или опять придется тащиться к Джимми-Джо?

— Думаю, что-нибудь найдется.

Это был старый двухэтажный каркасный дом, отделенный от тротуара аккуратным рядком акаций, на одной из которых висела табличка:

«Комнаты на день или на неделю».

Пол с чемоданом поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыла молоденькая девушка лет пятнадцати, запросто способная сойти за Донни-Джорджа в женском обличье.

— Что вам угодно? — поинтересовалась она, окинув Пола откровенно оценивающим взглядом.

— Должно быть, вы Нелли, — улыбнулся он. — Меня зовут Пол Хэмлинг. Ваш кузен Донни-Джордж сказал, что у вас можно снять комнату на ночь.

— Пригласи джентльмена в дом, — послышался женский голос, и из кухни, вытирая руки о фартук, выплыла хозяйка — рыхлая брюнетка с «конским хвостом», как две капли воды похожая на официантку из кафе Джимми-Джо.

— А вы, надо полагать, его тетушка Нора, — с энтузиазмом продолжал Пол. — Он сказал, что у вас найдется, чем перекусить. У Джимми-Джо вся нормальная еда кончилась еще до моего прихода.

— Это можно, — кивнула та, доставая из комода потрепанную амбарную книгу. — Только сначала вам надо зарегистрироваться. Три доллара за комнату и доллар за ужин.

— Цена и впрямь «вполне доступная», — с иронией пробормотал Пол, вписывая свои имя и адрес на первой свободной строчке.

— Ишь ты, из Чикаго! Машину поставили у дома?

— Нет, в автосервисе. У них нет нужных деталей, поэтому придется ждать до завтра.

Нелли истерически расхохоталась, и тетушка Нора поморщилась.

— Приведите себя в порядок и спускайтесь в столовую. И, пожалуйста, деньги вперед.

— Само собой, — покорно кивнул Пол, отсчитывая четыре доллара.

— А не хотите снять комнату на неделю?

Пол подхватил чемодан и начал подниматься по лестнице на площадку, где его дожидалась Нелли.

— Всего двадцать пять долларов, с полным пансионом! — крикнула вдогонку ему тетушка Нора.

— Нет, спасибо. На столько я здесь не задержусь.

— Вот ваша комната, — сказала Нелли, указывая на дверь. — Ванная — в конце коридора. Приятного отдыха.

— Минутку, мисс, — окликнул ее Пол.

Когда девушка обернулась, он протягивал ей доллар.

— Это что? — подозрительно спросила она и попятилась.

— Вам, на чай.

— Да за что же? — с нервным смешком переспросила Нелли. — Я всего лишь проводила вас до комнаты.

— Вы сделали гораздо больше. Вы — единственный человек в Бетеле, который не потребовал с меня денег. Вот ваша доля.

— Как скажете, — потупилась Нелли, осторожно беря банкноту. Внезапно она шагнула к нему и едва слышно прошептала: — Уезжайте из города! Сию же минуту, иначе пожалеете. — И, резко повернувшись, сбежала по лестнице в прихожую.

Пол проводил ее озадаченным взглядом. Что значит — уезжайте? Бросить машину и пуститься в путь автостопом? Полный абсурд! Впрочем, что с нее взять? В конце концов, она всего лишь ребенок.

Поразмыслив о ее словах под душем, он пришел к одному-единственному выводу — все, что могло с ним случиться в этом поганом городишке, уже случилось.

— Что еще может стрястись? — спросил он у своего отражения в зеркале и сам же себе ответил: — Ни-че-го!

А раз так, то завтра утром он заберет в автосервисе машину и со скоростью 20 миль в час доползет до окраины Бетеля, после чего забудет об этой чертовой дыре на веки вечные.

Такая мысль обнадеживала, поэтому Пол, заметно повеселев, спустился в столовую.

И обнаружил там незнакомца. Впрочем, таковым его можно было считать лишь отчасти, ибо заостренный подбородок, тонкие губы и близко посаженные глаза убедительно свидетельствовали о его принадлежности к одному из родоначальников клана Донни-Джорджа. Однако, в отличие от полицейского, данная личность куда больше смахивала на карикатуру, нарисованную художником с изрядным чувством юмора.

Седые лохматые брови грозно топорщились. Густая шевелюра, давно не знавшая расчески, срочно нуждалась в стрижке. Старомодным черным пальто с бархатными лацканами, из-под которого виднелась несвежая белая рубашка с отложным воротничком, перетянутым галстуком-шнурком, побрезговал бы даже не слишком опустившийся нищий. Его руки были затянуты в замызганные серые шелковые перчатки, а такого же цвета гетры торчали из-под черных брюк с атласными лампасами. Картину довершала прислоненная к столу трость из черного дерева с массивным золотым набалдашником, похожая на бильярдный кий для карлика.

Тем не менее, несмотря на такое «роскошное» одеяние, физиономия сего почтенного джентльмена выражала столь глубокое презрение к окружающему миру, что Пол, не в силах сдержаться, сложился от хохота пополам.

— Что это вас так развеселило? — задиристым тоном прорычал незнакомец.

— Вы! — простонал Пол, утирая слезы. — Простите, но ничего не мог с собой поделать. — И едва успел увернуться от удара тростью! Когда же он увидел, какой яростью пылают глаза незнакомца, ему стало не до смеха. — Постойте! — крикнул он, хватаясь за набалдашник. — Я вовсе не хотел вас обидеть!

Тот лишь молча пнул его носком лакированного ботинка, и лодыжку Пола пронзила острая боль. Оставался только один выход, и он, отобрав у противника трость, отпихнул его в сторону.

Как ни странно, но даже после такого легкого толчка нападавший, опрокинув стул, отлетел к стене и ударился об нее с такой силой, что, казалось, содрогнулся весь дом… после чего закатил глаза и рухнул на бок. Пол, по-прежнему сжимая трость, робко шагнул к нему.

В этот момент в столовой появилась тетушка Нора с чашкой кофе. Заметив лежащего, она всплеснула руками и пронзительно завизжала. Входная дверь тут же распахнулась настежь, и в комнату влетел Донни-Джордж с револьвером наизготовку.

— Он убил Теодора! — заверещала тетушка Нора. — Его же тростью! Прямо у меня на глазах!

Теодор испустил протяжный стон.

— Он еще жив! — вскричал Донни-Джордж. — Скорее звоните Доку и Большому Лерою! — И, повернувшись к Полу, добавил: — Покушение на убийство. Знаете, на кого вы подняли руку? На самого мэра Бетеля!

Первым прибыл врач с саквояжем. Прежде, чем приступить к осмотру мэра, он с любопытством покосился на Пола. Следом за ним примчался Большой Лерой — начальник местной полиции.

Полу хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько плохи его дела — судя по всему, Лерой являлся ярким представителем той породы «легавых», которые сначала стреляют, а разбираются уж потом.

Захлопнув свой саквояж, врач озабоченно покачал головой:

— Если он и выживет, то лишь каким-то чудом.

— Тот еще типчик нам попался, дядя Лерой! — возбужденно затараторил Донни-Джордж. — Вломился в город на ста двенадцати в час, потом хотел улизнуть из кафе Джимми-Джо, не заплатив, а теперь еще и напал на мэра!

— В камеру его! — распорядился Лерой. — Попытается бежать, пали по ногам. Он нужен нам живым.

— Послушайте, — запротестовал Пол, — хоть вы мне и не поверите, но с такой скоростью я не гнал, в кафе Джимми-Джо подают помои, а ваш мэр напал на меня первым.

— Ты хочешь сказать, что мой племянник лжет? — тихо спросил Большой Лерой.

— То же самое он говорил и про тетушку Марту! — с возмущением добавил Донни-Джордж.

— Парень, — ухмыльнулся Лерой, — все, что надо, завтра на суде за тебя скажет твой адвокат.

Тюрьма находилась в цокольном этаже мэрии — симпатичного трехэтажного кирпичного здания, перед которым зеленела ухоженная лужайка.

Тюремщик являл собой точную копию Донни-Джорджа — только лет сорока, повыше и тощую, как спичка. Тщательно обыскав карманы Пола, он составил подробный список его вещей и со знанием дела разложил их по конвертам.

— Триста сорок долларов, — уважительно кивнул он, подсчитав содержимое его бумажника.

— Значит, ему по карману лучший адвокат в городе, — огорченно вздохнул Донни-Джордж, снимая с Пола наручники и вталкивая его в камеру с мокрым бетонным полом.

Щелкнул замок, лампа, забранная решеткой, погасла, и в камере наступила полная темнота. Пол устало опустился на скамью и, повернувшись к стене, мгновенно заснул.

Утром тюремщик подсунул под дверь поднос с завтраком, и оголодавший арестант смолотил недожаренную картошку с яйцом в считанные минуты. Вернувшись за подносом, тюремщик вручил ему карандаш и листок бумаги.

— Доверенность. Подпишите.

Из нее следовало, что мистер Пол Хэмлинг уполномочивает тюремщика передать от его имени 250 долларов некоему Джонни-Джейку Бимису в качестве гонорара за его услуги.

— Он будет вашим адвокатом, — сказал тот и с видом заговорщика подмигнул. — Уж если кто и в силах вас отмазать, так это он.

Полу не оставалось ничего иного, как подчиниться.

Джонни-Джейк оказался очередным клоном Донни-Джорджа — разве что на пару дюймов повыше, в деловом костюме и с профессиональной зубастой улыбкой.

— Я намерен вытащить вас отсюда уже сегодня, — заявил он. — Покушение на мэра — дело серьезное, поэтому залог будет высоким. Сколько вы сумеете наскрести?

— А сколько, по-вашему, понадобится? — спросил Пол.

— Точно не знаю. Дядюшка… э… судья Остранд может назвать любую сумму от пятисот до пятнадцати тысяч долларов, так что, я бы на вашем месте задействовал все свои ресурсы.

— Пятнадцать тысяч?! Столько я не потяну.

— Жаль, — равнодушно проговорил Джонни-Джейк. — Тем не менее я постараюсь отработать свой гонорар.

— А как насчет презумпции невиновности?

Адвокат грустно покачал головой.

— Вас застали на месте преступления.

Лучше достаньте деньги, иначе. Всего хорошего. Увидимся в суде.

Пару часов спустя за Полом явились тюремщик и Донни-Джордж. Пока тюремщик надевал на него наручники, полицейский держал его под прицелом.

В зале заседаний Пол предстал перед целой толпой «близнецов», один из которых гордо восседал в судейском кресле. Он внимательно выслушал показания Большого Лероя, врача и Донни-Джорджа, но обвиняемому слова почему-то так и не предоставил.

— Это только предварительное слушанье, — прошептал на ухо Полу Джонни-Джейк. — Дядя... то есть судья, скорее всего, назначит процесс на осень. Вот тогда-то я на него и нажму.

— Обвиняемый предстанет перед судом в первый понедельник октября, — объявил Остранд.

— Ваша честь! — вскакивая с места, пылко воскликнул Джонни-Джейк. — Но ведь это целых три месяца в камере! Я требую до начала процесса выпустить моего клиента под залог!

— Ходатайство принято, — кивнул тот. — Сумма залога устанавливается в размере шести тысяч четырехсот двадцати двух долларов. В случае неявки обвиняемого будет выписан ордер на его арест, а залог — конфискован.

— Я был уверен, что справлюсь! — гордо расправил плечи адвокат. — Настолько, что даже рискнул пригласить сюда дядюшку Дэви-Джека.

— Рад за вас, — улыбнулся Полу тонкогубый мужчина с острым подбородком, пожимая ему руку. — Я — президент местного банка. К чему вам и дальше томиться в камере? Все-таки гуманизм — это один из признаков цивилизованности. Но, к сожалению, всевозможные штрафы — практически единственный мало-мальски серьезный источник доходов, поступающих в городскую казну.

— Это я уже заметил, — кивнул Пол.

— Так вышло, — продолжал банкир, доставая из кармана пиджака пачку бумаг, — что у меня оказались с собой все необходимые документы. Вас выпустят уже сегодня — от вас только требуется открыть счет в нашем банке и послать телеграмму в Чикаго с просьбой перевести сумму залога телеграфом. Все абсолютно законно.

— Я протестую! — завопил Донни-Джордж, грохнув своим мотоциклетным шлемом по столу. — Этот тип чуть не убил нашего мэра! Выйдет под залог, и поминай, как звали!

— Куда он денется? — возразил Джонни-Джейк. — Он же тогда лишится своих денег.

— Ну, и что? Зато не загремит на десять лет!

— На десять? Спорю на сотню, что ему дадут максимум года четыре.

— Ловлю на слове, кузен, — процедил сквозь зубы Донни-Джордж. — Его машина готова, и он может выметаться из города сразу, как заплатит Джерри-Филу за ремонт. Что он, конечно, и сделает.

— А если нет? — хитро подмигнул Джонни-Джейк. — Что, если он решит остаться здесь до суда?

— Тогда ему придется смотреть в оба, ибо я буду следить за каждым его шагом. Но он уедет, будь спок!

— Что ж, помешать ты ему не сможешь.

— Знаю, — вздохнул Донни-Джордж. — Потому и злюсь.

Попросив у банкира ручку, Пол мигом подмахнул заявление об открытии счета.

— Что писать здесь? — спросил он, указывая на бланк телеграммы.

— Что вы просите перечислить на ваш счет в моем банке шесть тысяч четыреста двадцать два доллара, — сказал Дэви-Джек. — Как только деньги придут, я переведу их мэрии Бетеля, и вы свободны.

— Я бы хотел кое-что уточнить.

— Что именно?

— Кто оплатит расходы на перевод? Это двадцать-тридцать долларов.

— Хороший вопрос, — кивнул банкир. — Боюсь, нам это не по средствам.

— У него осталось девяносто долларов, — вмешался Донни-Джордж. — Девятнадцать он должен Джерри-Филу, стало быть — семьдесят один.

— Отлично! — расцвел в улыбке Дэви-Джек. — Я сообщу вам, во сколько обошелся перевод, и мы снимем эту сумму с вашего счета.

Пол тихо зарычал и со стуком положил ручку.

— Разумеется, если вы хотите сэкономить, можете просто послать в ваш банк чек и подождать, пока придут деньги. Дней пять…

Бормоча проклятия себе под нос, Пол схватил ручку и начал писать:

«В Первый национальный банк Чикаго. Прошу закрыть мой текущий счет и выслать на мое имя телеграфом сумму в размере 6422 доллара для открытия счета в Коммерческом банке города Бетеля, штат.»

Светящиеся красные буквы на выплывшем из темноты рекламном щите извещали:

«ЖАРЕНЫЕ ЦЫПЛЯТА ПО НАСТОЯЩЕМУ ЮЖНОМУ РЕЦЕПТУ В КАФЕ ДЖИММИ-ДЖО — БЕТЕЛЬ, ДВЕ МИЛИ».

Прислушиваясь к голодному урчанию в животе, Дэвид Миллер, почти шесть часов подряд просидевший за рулем своего «шевроле», нажал на педаль газа, и стрелка спидометра переползла с 58 миль в час на 61.

Минуту спустя показался знак:

«Бетель. Нас.: 168. Граница города».

Еще чуть-чуть, и беспощадные «челюсти» Бетеля вновь сомкнутся на горле очередной жертвы…

А тем временем в нескольких сотнях миль к северу — и с каждой секундой увеличивая это расстояние — по шоссе летел старенький «форд» с Полом Хэмлингом за рулем, мечтавшим лишь о том, чтобы оставшихся у него грошей хватило до дома.

Завидев на обочине знак: «Граница города», он резко ударил по тормозам, и его «форд», взвизгнув покрышками, сбросил скорость с 65 до 20 миль в час. У него на лбу выступила испарина. Сколько таких городов ему еще встретится по пути в Чикаго? Сотни? Тысячи?

Пол стиснул руль потными ладонями. Кукурузное поле медленно проплывало за окном машины, а впереди его ждала неизвестность.