Во второй половине дня, улыбаясь, Джейн ехала на своем потрепанном «эскорте» к горе Страданий. Прошлой ночью она провела четыре часа выгребая маршмэллоу из пяти коробок «Лаки чармс», но не жалела о потраченном времени. Стоило потрудиться, чтобы увидеть выражение лица Кэла. Придет день, когда он поймет, что она не половая тряпка и об нее нельзя вытирать ноги. Она надеялась, что эксперимент с маршмэллоу укажет ему правильное направление.

Ну почему так вышло, что ее влечет к нему? Она представляла себе, что навязанная ей женитьба таит немало подводных камней, но уж никак не могла предугадать, что проникнется к нему теплыми чувствами. Да, он раздражал ее, но ей нравилось, что в отличие от многих его не отпугивал ее ум. Рядом с ним она оживала: кровь мчалась по жилам, мозг работал на полную катушку, чувства обострялись. Прежде она такое испытывала лишь с головой уходя в работу.

Как все упростилось бы, если б она могла увидеть в нем лишь самодовольного, эгоистичного жеребца, да только не вписывался он в этот образ. Воинственный облик рубахи-парня скрывал не только острый ум, но и отменно развитое чувство юмора. Учитывая ее выходку с маршмэллоу и покупку автомобиля, о чем он не мог не прознать в самое ближайшее время, ей оставалось надеяться только на его чувство юмора.

Она остановила автомобиль перед домом Энни и заглушила двигатель. «Эскорт» дрожал еще несколько секунд, прежде чем замереть. Как она и надеялась, машины Линн нигде не было видно, то есть Линн еще не вернулась после ленча с Кэлом, и она могла проведать Энни.

Джейн поднялась на крыльцо, вошла в дом не постучавшись, как и требовала Энни, когда она приезжала в последний раз. «Теперь ты член семьи, миссис, на случай, если ты забыла».

— Энни? — позвала она, входя в пустую гостиную.

К ее изумлению, из кухни высунулась голова Линн Боннер. Увидев невестку, Линн медленно направилась к ней.

Джейн заметила, что Линн очень бледна, несмотря на косметику, а под глазами мешки. В джинсах и старенькой футболке, она мало чем напоминала воспитанную модную даму, сидевшую во главе стола пятью днями раньше. Джейн не хотелось взваливать на Линн дополнительные заботы, а это означало, что она должна играть прежнюю роль.

— Не знала, что вы здесь. Я думала, вы поехали на ленч с Кэлом.

— Его утренняя встреча затянулась, и ему пришлось отменить наш ленч. — Линн положила кухонное полотенце, которое держала в руках, на спинку кресла. — А что привело тебя сюда?

— Хотела повидаться с Энни.

— Она прилегла.

— Скажите ей, что я приехала.

— У тебя к ней какое-то дело?

Джейн уже собралась сказать, что ее тревожит здоровье Энни, но вовремя осеклась.

— Кэл просил меня приехать и узнать, как она. — Едва ли Бог принимает в расчет ложь, если произносится она с благими намерениями.

— Понятно. — Синие глаза Линн заледенели. — Я рада, что тебя привело сюда чувство долга, потому что хотела поговорить с тобой. Выпьешь кофе или чаю?

Чего ей не хватало, так это разговора один на один с матерью Кэла.

— Честно говоря, мне пора.

— Я тебя надолго не задержу. Присядь.

— Может, в другой раз. У меня столько важных дел.

— Сядь!

Если б не желание Джейн как можно быстрее откланяться, ситуация, пожалуй, позабавила бы ее. Выходило, не все задатки лидера Кэл получил от отца. Но с другой стороны, женщина, не имеющая властных замашек, не сумела бы воспитать трех волевых сыновей.

— Хорошо, разве что на несколько минут. — И Джейн присела на краешек дивана.

Линн опустилась в качалку Энни.

— Я хочу поговорить с тобой о Кэле.

— Мне не хотелось бы говорить о нем за его спиной.

— Я — его мать, ты — жена. Если это не дает нам права говорить о нем, я уж не знаю, у кого есть такие права. В конце концов, мы обе хотим ему добра?

Джейн уловила вопросительную интонацию в последней фразе и поняла, что Линн нуждается в подтверждении ее любви к Кэлу. Но она молчала, ее лицо оставалось бесстрастным. Кэл прав: Линн и Джим уже столько пережили, зачем им скорбеть о неудачной женитьбе старшего сына. Пусть вместо этого празднуют освобождение Кэла от ненавистной невестки. Может, это их даже сблизит.

Линн застыла в печали, и у Джейн заныло сердце. Она сожалела о той боли, что причиняла сейчас свекрови, но знала, что так оно честнее. Зачем убеждать новых родственников, что в новой семье царят мир и покой? Чтобы потом они острее переживали разрыв?

— Кэл во многом похож на отца, — вновь заговорила Линн. — Они оба петушатся на людях, но на самом деле их так легко ранить. — Тень пробежала по лицу Линн.

Может, короткий выход из роли как-то успокоит свекровь и позволит закруглить разговор?

— Кэл — незаурядная личность. Я поняла это, как только увидела его.

Джейн тут же прикусила язык, но в глазах Линн уже зажглась искорка надежды. Она ухватилась за соломинку: а вдруг эта холодная, высокомерная невестка, которую ее старший сын привел в дом, не так уж плоха?

Джейн сцепила руки на коленях. Ей не хотелось причинять этой женщине боль. В Линн оставалось что-то от простой крестьянской девушки, волею судеб заброшенной в непривычный для нее мир. Но еще больше Джейн не хотелось внушать свекрови беспочвенные надежды. Хуже ничего быть не могло.

Она заставила губы изогнуться в легкой улыбке.

— Если кто сомневается в незаурядности Кэла, достаточно спросить его об этом. Самомнение у него — хоть куда.

Линн вскинула подбородок, ее пальцы сжали ручку кресла.

— Вроде бы он не очень тебе нравится.

— Разумеется, нравится, но идеальных людей нет. — Слова давались Джейн с трудом. Никогда она не была такой жестокой. Она ненавидела себя, хотя и знала, что выбора у нее нет.

— Не понимаю, почему ты стала его женой.

Джейн осознала, что ей надо как можно быстрее выметаться отсюда, иначе она не выдержит. Вскочила.

— Он богат, умен и не лезет в мою работу. Вас интересует что-то еще?

— Да. — Линн отпустила ручку кресла-качалки, поднялась. — Какого черта он женился на тебе?

Джейн знала, что должна вбить последний гвоздь в гроб надежд Линн.

— Все просто. Я умна, я не сую нос в его дела, я хороша в постели. Знаете, Линн, не впутывайтесь вы в наши отношения. И я, и Кэл руководствовались скорее рассудком, а не эмоциями. Мы надеемся, что семья у нас сложится, а если нет, мы оба это переживем. А теперь, если вы меня извините, мне пора возвращаться к компьютеру. Скажите Энни, если ей что-нибудь нужно, пусть позвонит Кэлу.

— Я хочу, чтобы он докрасил мой дом.

Джейн резко обернулась и увидела Энни, стоящую на пороге двери, ведущей в спальню. Как долго она там стояла, много ли услышала? Энни непредсказуема. Очевидно, она не сказала Линн, что Джейн беременна, но что, если сказала? Во взгляде старухи читалось сострадание.

— Я ему передам.

— Передай. — Энни коротко кивнула и прошла на кухню. Джейн поспешила к автомобилю, слезы жгли глаза. Черт бы побрал этого Кэла, притащившего ее в Солвейшен! Черт бы его побрал за то, что заставил выйти за него замуж и убедил, что держать на дистанции его родственников — проще простого.

Но, вгоняя ключ в замок зажигания, Джейн знала, что вина лежит не на Кэле. Во всем виновата она одна. За все надо винить только ее, и сотворенное ею зло распространялось вширь, захватывая новых и новых людей.

Тыльной стороной ладони она вытерла глаза и вырулила на уходящую вниз дорогу. Думала она об эффекте бабочки. Идею эту предложили ученые, работающие над теорией хаоса. Речь шла о том, что колебания воздуха, вызванные крыльями бабочки где-нибудь в Сингапуре, могут вызвать ураган в Денвере. Эффект бабочки мог проявляться и в вопросах морали. Помнится, она говорила студентам-третьекурсникам, что любое доброе дело, пусть и самое маленькое, может множиться, пока не изменит весь мир к лучшему.

В ее случае все так и вышло, только не с добрым делом, а со злым. Ее эгоизм выходил боком все большему числу ни в чем не повинных людей. И конца этому не было видно. Эффект бабочки срабатывал, зло набирало силу. Она причинила боль Кэлу, причиняла боль его родителям и, что хуже всего, своим неудачным выбором несла страдания и будущему ребенку.

Она так расстроилась, что не могла работать, поэтому, въехав в город, остановила машину у аптеки. Выходя с покупками, услышала знакомый голос:

— Эй, красотка. Не меня ищешь?

Обернувшись, увидела пару нахальных зеленых глаз. Непонятно почему, настроение у нее разом улучшилось.

— Привет, мистер Такер. — Вот уж не ожидала встретить вас здесь.

— Почему бы не звать меня Кевин? А еще лучше — сладенький. Может, плюнешь на своего старикана?

Джейн улыбнулась. Он напоминал ей молодого петушка, красивого, с бьющей через край энергией, беспредельно самоуверенного.

— Попробую угадать. Ты объявился в Солвейшене, чтобы попортить нервы Кэлу.

— Я? С какой стати? Я люблю старика.

— Если кто-то в самое ближайшее время не поставит тебя на место, значит, в мире нет справедливости.

— Мое место — на скамейке запасных, и оно мне совсем не нравится.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Позволь угостить тебя ленчем, Джейн… Я могу называть тебя Джейн, не так ли? Почему ты ездишь на такой колымаге? Вот уж не думал, что такие машины выпускают на дорогу. Чья она?

Она открыла дверцу «эскорта», положила пакеты на сиденье.

— Моя, и не надо так говорить, ты ее обидишь.

— Не может она быть твоей. Бомбер не позволил бы тебе ездить на такой рухляди. Ладно, пошли в «Горец». Только там можно прилично поесть.

Он схватил ее за руку и потащил за угол, к маленькому аккуратненькому дому с деревянной резной вывеской над крыльцом — клубу, о котором она столько слышала. Пока они шли, Кевин говорил без умолку:

— Ты знаешь, что здесь «сухая» страна? Баров нет. Выпить можно только в «Горце». А чтобы попасть туда, мне пришлось купить клубную карточку. Тебе не кажется, что это дискриминация? Пить можно, но только тем, у кого есть членская карточка. Прямо-таки: пиво — только членам профсоюза.

Он увлек ее на ступени, они пересекли крыльцо, вошли в холл, где увидели молодую женщину в джинсах, стоявшую рядом с возвышением, на котором лежала регистрационная книга.

— Привет, красотка. Нам нужен столик на двоих. Что-нибудь поуютнее. — И Кевин помахал своей членской карточкой.

Хостесса улыбнулась и провела их в небольшой зал, стилизованный под гостиную жилого дома, середину которой занимали полдюжины квадратных деревянных столиков. Все как один пустовали. Две ступени вели к большой нише с выложенным кирпичом полом. Там сверкала красным полированным деревом стойка бара и темнел зев каменного камина, в котором стояла большая проволочная корзина со старыми журналами. Ненавязчиво звучала музыка, несколько местных жителей сидели за круглыми столиками и на высоких стульях у стойки. Хостесса провела их к маленькому столику у камина.

Джейн не жаловала бары, но не могла не признать, что в этом очень уютно. Стены украшали старые рекламные объявления, пожелтевшие газетные вырезки, футбольные атрибуты, включая сине-золотую футболку «Старз» с номером 18. Рядом с футболкой красовались обложки журналов с физиономией ее супруга.

Кевин оглядел их, усаживая Джейн за стол.

— Еда тут хороша, да вот интерьер портит аппетит.

— Если тебе не нравится такой интерьер, чего приезжать в Солвейшен?

Он фыркнул, усаживаясь за стол.

— У целого города один-единственный герой.

— Пора тебе повзрослеть, Кевин.

— Мне следовало догадаться, что ты на его стороне. Обида, проступившая на его лице, заставила Джейн рассмеяться:

— Я его жена. Чего ты ожидал?

— И что? Ты вроде бы гений, не так ли? От кого ждать объективности, как, не от тебя?

От ответа ее спасло появление официантки, которая так и ела Кевина сладострастным взглядом. Тот же углубился в меню и ничего не замечал.

— Нам пару бургеров, жареный картофель, пиво. «Ред дог».

— Хорошо.

— И две порции шинкованной капусты.

От такой самоуверенности Джейн разве что не закатила глаза.

— А мне кукурузный салат, без бекона, сыра поменьше, соус отдельно и стакан снятого молока.

Кевина передернуло.

— Ты серьезно?

— Пища для мозга.

— Как скажешь.

Официантка отбыла. Пока они ждали, Джейн выслушивала монолог Кевина. Когда же принесли еду, перешла к делу:

— А теперь скажи, что ты задумал?

— Ты о чем?

— Почему ты приехал в Солвейшен?

— Красивое место.

— Красивых мест много. — Она сверлила его взглядом школьной учительницы. — Кевин, отвлекись от жареной картошки и скажи мне, что ты тут делаешь. — Неожиданно для себя она осознала, что ей хочется защитить Кэла, уберечь от неприятностей. Это ее удивило, учитывая, что совсем недавно они крепко поцапались.

— Ничего. — Он пожал плечами и вновь принялся за хрустящие параллелепипеды, лежащие в синей пластмассовой миске. — Решил поразвлечься, ничего больше.

— Что ты от него хочешь, помимо места в основном составе?

— Да почему я должен чего-то от него хотеть?

— Иначе ты сюда бы не приехал. — Она провела большим пальцем по стакану с молоком. — Рано или поздно он уйдет из команды, и ты займешь его место. Почему ты не можешь подождать?

— Потому что хочу занять его место сейчас!

— Вероятно, тренеры придерживаются по этому поводу иного мнения.

— Потому что дураки!

— И ты не поленился приехать сюда, чтобы досадить ему? Зачем? Вы — соперники, но это не означает, что вы должны быть врагами.

Он надулся, отчего сразу стал моложе.

— Потому что я его ненавижу.

— Если бы я ненавидела кого-либо так, как ты вроде бы ненавидишь Кэла, то держалась бы от него подальше.

— Ты не понимаешь.

— Так объясни.

— Я… он настоящий говнюк, вот и все. — И…

— Он… ну, не знаю. — Он уткнулся в тарелку. — Он довольно-таки хороший тренер.

— А-а-а.

— Что, а?

— Ничего. Просто а-а-а.

— По интонации чувствуется, за твоим «а-а-а» что-то стоит.

— Неужели?

— Ты действительно думаешь, что я хочу, чтобы он тренировал меня? Кричал, что мою правую руку надо оторвать и выбросить? А заодно и мозги, не способные ухватить нить игры? Поверь мне, это мне совсем ни к чему. И без его помощи я чертовски хороший куортербек.

«Но с помощью Кэла стал бы еще лучше», — мысленно договорила за него Джейн. Вот, значит, почему Кевин объявился в Солвейшене. Ему не просто нужно место Кэла в составе «Старз», он также хотел, чтобы Кэл потренировал его, передал свой опыт. А загвоздка состояла в том, как полагала Джейн, что он понятия не имел, как попросить об этом Кэла и при этом не поступиться гордостью. Она решила, что эти умозаключения пока озвучивать не стоит.

Да и Кевину явно хотелось переменить тему.

— Я хочу извиниться за ту встречу в отеле. Я подумал, ты одна из фанаток. Я же не знал, что у вас так серьезно.

— Ничего страшного.

— Вы, однако, держали все в тайне.

Не впервые она подумала о Джуньере и остальных игроках, которые преподнесли ее в подарок Кэлу. Как они поведут себя теперь? Будут ли держать рот на замке?

Она попыталась прояснить ситуацию:

— Кое-кто знал, что мы встречаемся.

— Из команды?

— В том числе.

— Мне они ничего не говорили. Значит, друзья Кэла молчали.

— Ты совсем не в его вкусе.

— Может, ты недостаточно хорошо знаешь Кэла.

— Может, я совсем не хочу его знать. — Он вонзил зубы в бургер, отхватив большой кусок. Больше того, что требовали правила приличия. Однако Джейн это нисколько не покоробило. Наоборот, глядя на энергично жующие челюсти Кевина, она поняла, что изрядно проголодалась.

Пока она ела, он рассказывал разные истории, главным образом пикантные. Центральное место в каждой занимал он сам. И Джейн без труда поняла почему. Выпячивание собственной роли шло от неуверенности в себе, которую Кевин всеми силами пытался скрыть от окружающего мира. Джейн не могла не признать, что Кевин Такер ей определенно нравится.

Он допил пиво, улыбнулся.

— Нет у тебя желания наставить рога Бомберу? Если есть, мы с тобой могли бы неплохо провести время.

— Что ты несешь.

Он улыбнулся, но глаза остались серьезными.

— Я понимаю, с первого взгляда у нас нет ничего общего, и ты старше меня на пару лет, но мне с тобой нравится. Ты многое понимаешь. И умеешь слушать.

— Благодарю. — Она не могла не улыбнуться. — Мне тоже с тобой нравится.

— Но любовный роман тебя скорее всего не интересует, не так? Ты ведь пару недель как вышла замуж.

— Совершенно верно.

Она понимала, что не следует ей вести таких разговоров, да только прошлой ночью она узнала о себе много нового, а Кевин Такер — такая душка. Однако на ее совести хватало грехов.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать пять.

— А мне тридцать четыре. Я на девять лет старше тебя.

— Не может быть. Ты почти ровесница Бомбера.

— Получается, что да.

— Мне без разницы. — Его губы решительно сжались. — Это Бомберу нужны молодухи, а для меня возраст ничего не значит. Единственное… — Он помрачнел. — Пусть я и ненавижу Бомбера, но у меня правило — не связываться с замужними женщинами.

— Молодец.

— Ты одобряешь?

— Это характеризует тебя с лучшей стороны.

— Я тоже так думаю. — Он широко улыбнулся и накрыл ее руку своей. — Обещай мне одну вещь, Джейн. Если вы с Бомбером разбежитесь, обещай, что позвонишь мне.

— Кевин, я, честно говоря, не думаю…

— Уютно устроились, не так ли?

Воинственный голос, оборвавший ее на полуслове, заставил Джейн вскинуть голову. Калвин Джеймс Боннер надвигался на их столик, как паровоз. Разве что из ноздрей не летели искры. Она попыталась выдернуть руку, но Кевин, естественно, только сильнее сжал ее. Ей следовало знать, что он не мог упустить столь удачной возможности позлить ее мужа.

— А, привет, старина. Я и миссис как раз беседуем. Бери стул и присаживайся.

Кэл его проигнорировал, зато одарил Джейн таким взглядом, что ее отбросило на спинку стула.

— Пошли.

— Я еще не поела. — Она указала на тарелку с остатками салата.

— Считай, что поела. — Он схватил тарелку и опрокинул ее в тарелку Кевина.

У Джейн округлились глаза. Или она ошибается, или Кэлом движет ревность? Настроение у нее заметно поднялось, хотя она еще и не знала, как вести себя в создавшейся ситуации. Устроить сцену на публике или наедине?

Но вскочивший Кевин освободил ее от необходимости принимать решение.

— Сукин сын!

Мелькнул кулак, и в следующее мгновение Кевин лежал на полу. В тревоге она метнулась к нему.

— Кевин, с тобой все в порядке? — Снизу вверх глянула на мужа:

— Кретин!

— Он — слабак. Я едва коснулся его.

Кевин, поднимаясь, так и сыпал ругательствами, и Джейн напомнила себе, что имеет дело с двумя мальчишками-переростками, вспыльчивыми, как порох, и невероятно сильными.

— Прекратите немедленно! — Она возвысила голос. — Чтобы больше этого не было.

— Хочешь выйти? — процедил Кэл.

— Нет! Разберусь с тобой прямо здесь.

Кевин врезал Кэлу в грудь. Тот пошатнулся, но не упал.

Джейн схватилась за голову. Они затевают драку, и, среди прочего, из-за нее. Она тут же отогнала эту, надо отметить, приятную мысль. Насилие она терпеть не могла и вознамерилась их остановить.

— Драки не будет! — заявила она тем суровым голосом, что оказывал чудодейственное воздействие на расшалившихся третьекурсников.

Но эти ребята не отреагировали. Вместо того чтобы угомониться, Кэл швырнул Кевина на высокий стул у стойки, а сам от ответного удара впечатался в стену. Стеклянная рамочка с фотоснимком из «Спорт иллюстрейтед», запечатлевшим ее мужа, упала на пол и разбилась.

Джейн знала, что физически она им неровня, поэтому избрала другую тактику. Схватила сифон и направила струю на драчунов. К сожалению, струя то ли воды, то ли содовой потеряла убойную силу, пока долетела до них.

Она обернулась к другим посетителям бара, которые поднялись из-за столов, с интересом наблюдая за происходящим:

— Сделайте что-нибудь, а? Остановите их. Ее призывы остались без ответа.

На мгновение она подумала о том, чтобы оставить их в покое, но, во-первых, они были очень уж сильны, а во-вторых, она действительно не выносила драк.

Джейн схватила со стойки кувшин с пивом, подбежала к ним, плеснула на обоих.

Они мотнули головами, протерли глаза и принялись за старое, словно ничего и не случилось. Тем самым показывая, что подобные мелочи им нипочем.

Кевин ударил Кэла в живот. Кэл — Кевина в грудь. Зеваки не выказывали ни малейшего желания остановить драку, так что Джейн окончательно поняла, что рассчитывать она может только на себя. А что она могла сделать, кроме как сесть на стул у стойки, набрать полные легкие воздуха и завопить как резаная?

Звук этот раздражал даже ее, но она вопила и вопила. Зеваки незамедлительно переключили свое внимание с драчунов на безумную блондинку, сидящую у стойки и вопящую, как разъяренный баньши. Кэл отвлекся и получил тычок в челюсть. Кевин бросил на нее взгляд и оказался на полу.

Она схватила ртом воздух и завопила вновь.

— Может, хватит? — проревел Кэл, отваливаясь от стены. У нее голова шла кругом, но она заставляла себя вопить и вопить.

Кевин поднялся с пола, тяжело дыша.

— Что это с ней?

— У нее истерика. — Кэл вытер пиво, капающее на глаза с волос, глубоко вздохнул, угрожающе шагнул к ней. — Придется дать ей оплеуху.

— Не посмеешь! — прокричала она.

— Придется. — В его глазах мелькнула смешинка.

— Только тронь меня, и я закричу!

— Не трогай ее! — одновременно крикнули трое из толпы. Джейн скрестила руки на груди, злобно оглядела зевак.

— Могли бы помочь вовремя, тогда сейчас бы я обошлась без вас.

— Обычная драка в баре, — пробурчал Кевин. — Чего поднимать такой шум.

Кэл взял ее за руку, сдернул со стула.

— Она очень впечатлительная.

— Это заметно. — Кевин подолом рубашки вытер пиво с лица. Царапина на щеке кровоточила, один глаз все сильнее заплывал.

Мужчина средних лет в отглаженной белой рубашке и черном галстуке-бабочке с любопытством оглядел Джейн:

— А кстати, кто она?

Кэл прикинулся, что не слышит вопроса.

— Дарлингтон. — Джейн протянула мужчине руку. — Джейн Дарлингтон.

— Она — моя жена, — пробормотал Кэл.

— Твоя жена? — изумленно повторил мужчина, пожимая руку Джейн.

— Именно так, — кивнула она.

— Это Харли Крипе, — выдавил из себя Кэл. — Владелец местного магазина скобяных товаров.

Харли отпустил руку Джейн, повернулся к Кэлу:

— Как получилось, что она в конце концов показалась здесь с Такером, а не с тобой?

Кэл скрипнул зубами:

— Они давние друзья.

Джейн почувствовала, как на ней скрестились все взгляды, и дружелюбия в них не читалось.

— Как хорошо, что вы в конце концов нашли время, чтобы встретиться с людьми, живущими в этом городе, миз Боннер. — Харли пристально смотрел на нее.

Она услышала недовольное перешептывание и поняла, что горожане уже наслышаны о высокомерии жены Кэла, пребывающей в твердом убеждении, что простые смертные недостойны ее внимания.

Кэл отвлек внимание зевак, сказав барменше, чтобы она отнесла все убытки на счет Кевина. Кевин надулся, как ребенок, которого отослали в свою комнату.

— Ты ударил первым.

Кэл не счел необходимым ответить. Схватил Джейн за руку еще мокрой от пива ладонью и увлек к двери.

— Приятно было познакомиться, — обернувшись, бросила она толпе. — Между прочим, могли бы и помочь.

— Ты заткнешься? — прорычал Кэл.

Он протащил ее через крыльцо, она чуть ли не скатилась со ступенек. Джип стоял у тротуара, напомнив ей, что предстоит еще одна битва. Да уж, нелегкая доля у жены Кэла Боннера…

— У меня есть своя машина.

— Черта с два. — Губа его кровоточила и начала раздуваться.

— Есть.

— Как бы не так.

— Она припаркована перед аптекой. — Джейн полезла в сумочку, достала бумажную салфетку, протянула ему.

Он не отреагировал.

— Ты купила машину?

— Я же говорила тебе, что собираюсь купить.

Он остановился как вкопанный. Джейн мягко приложила салфетку к разбитой губе, он тут же отпрянул.

— А я сказал, чтобы ты ее не покупала.

— Да, но я женщина взрослая и независимая. Мне ли обращать внимание на твои запреты?

— Покажи мне ее, — выплюнул он.

Она вспомнила нелестные комментарии Кевина и задергалась.

— Слушай, почему бы нам не встретиться дома.

— Показывай!

Смирившись, она направилась к аптеке. Обогнула угол, другой. Он молча шагал следом, его каблуки разве что не высекали искры.

К сожалению, внешний облик «эскорта» за время ее отсутствия не изменился к лучшему. Когда она остановилась рядом с автомобилем, Кэл ужаснулся.

— Только не говори мне, что это твоя машина.

— Мне требовалось средство передвижения. А дома я езжу на вполне приличном «сатурне».

— Кто-нибудь видел тебя в этой развалюхе? — прохрипел он, в горле у него словно застряла кость.

— Можно сказать, нет. — Кто?

— Только Кевин.

— Дерьмо!

— Знаешь, Калвин, тебе надо следить за своим лексиконом, не говоря уже о кровяном давлении. Мужчине твоего возраста… — Она осеклась, не желая наступать ему на больную мозоль, резко сменила тему:

— Автомобиль на ходу, а другого мне не надо.

— Дай мне ключи.

— Не дам!

— Ты победила, профессор. Я куплю тебе машину. А теперь давай сюда эти чертовы ключи.

— У меня есть машина.

— Настоящую машину. «Мерседес», «БМВ», что захочешь.

— Не хочу я ни «мерседеса», ни «БМВ».

— Это ты так думаешь.

— Прекрати давить на меня.

— Я еще не начал.

Вокруг начала собираться толпа. И неудивительно. Часто ли жителям Солвейшена, что в Северной Каролине, удавалось видеть местного героя, залитого пивом и кровью?

— Дай мне ключи, — прошипел он.

— И не мечтай.

К счастью для нее, в присутствии толпы он не мог вырвать ключи. Воспользовавшись этим, она протиснулась мимо него, открыла дверцу, запрыгнула на сиденье.

Он напоминал перегретый паровой котел, готовый взорваться в любую минуту.

— Я предупреждаю тебя, профессор. На этой развалюхе ты едешь в последний раз, так что постарайся получить удовольствие от поездки.

На этот раз его властность уже не показалась ей забавной. Очевидно, урок с маршмэллоу не пошел впрок, и пришла пора прибегнуть к более сильнодействующим средствам. Мистеру Калвину Боннеру предстояло усвоить раз и навсегда, что жену нельзя шпынять, как игрока футбольной команды.

Джейн стиснула зубы.

— Ты знаешь, как тебе следует поступить с твоими предупреждениями. Можешь взять их и…

— Мы поговорим дома. — Глаза его гневно сверкнули. — А теперь уезжай!

Джейн повернула ключ зажигания. Мотор благословил ее долгим чиханием, но все-таки завелся. Глядя прямо перед собой, она погнала машину к дому.

Он таки ее достал.