Трясущимися руками Мег пыталась соскоблить пылающее слово, из горла вырывалось жалкое поскуливание.

УБИРАЙСЯ

Малевать угрозы помадой на зеркале – самое заезженное клише на свете, так может поступить только субъект, совершенно лишенный воображения. Необходимо вернуть самообладание. Но осознание того, что какой-то злоумышленник проник в ее убежище, пока она отсутствовала, и рылся в ее вещах, вызывало отвращение и тошноту. Игнорируя не прекращающуюся дрожь, Мег стерла ужасную надпись и обыскала церковь в поисках других признаков вторжения. Ничего не нашлось.

Затем паника улеглась, и Мег попыталась сообразить, кто бы мог это сделать, но потенциальных кандидатов оказалось так много, что она в них запуталась. Входная дверь была заперта. Черный ход тоже заперт... сейчас, но она не проверила его перед уходом. Может быть, неизвестный забрался через заднюю дверь и закрыл ее позже. Мег натянула обратно влажную рубашку, выскользнула на улицу и обошла здание, но не обнаружила ничего необычного.

Она наконец приняла душ, не закрывая двери в ванную и нервно озираясь. Собственный испуг злил до чертиков. Напряжение взметнулось до небес, когда в дверном проеме внезапно замаячила мощная фигура, и она позорно завопила.

– Господи! – пророкотал Тед. – Что с тобой такое?

– Нечего так подкрадываться!

– Я стучался.

– Под душем не слышно. – Мег завернула кран.

– Когда ты сделалась такой пугливый?

– Ты застал меня врасплох, вот и все.

Не следует ему признаваться ни в коем случае. Это очевидно. Иначе уполномоченный всеобщий защитник не разрешит ей жить здесь дальше одной. Но Мег не по карману перебраться в другое место, если только не позволить Теду вносить за нее арендную плату. К тому же эта церковь ей нравится. Возможно, не в настоящий момент, но наверняка снова понравится, как только она опомнится.

Тед стянул полотенце с недавно установленного шикарного держателя скипджековского производства. Но вместо того чтобы отдать ей, перекинул через плечо.

Мег предсказуемо протянула руку, хотя довольно ясно предвидела развитие событий.

– Дай сюда.

– Приди и возьми.

Настроение абсолютно не соответствовало. За исключением, конечно, неизменного эффекта от того, что перед ней стоял Тед – самый надежный, самый желанный и самый умный из всех известных ей мужчин. Существует ли лучший способ избавиться от остаточной нервозности, чем отдаться упоительным любовным ласкам, которые требовали от нее так мало усилий?

Мег выбралась из душа и прижалась влажным телом к соблазнителю.

– Постарайся как следует, любовничек.

Тед ухмыльнулся и сделал именно то, о чем она просила. Даже больше, чем она просила. Как и прежде, он взял на себя заботы о запредельном удовольствии партнерши, немыслимо затянув с собственным удовлетворением. После завершения Мег завернулась, словно в саронг, в одно из шелковых полотнищ с репетиционного приема и достала два пива из большой упаковки, которую Тед предусмотрительно загрузил в ее холодильник. Он натянул шорты и извлек из кармана сложенный лист бумаги.

– Получил это в сегодняшней почте.

Труженик расслабился на кушетке, расположив одну руку вдоль спинки и скрестив лодыжки на перевернутом деревянном ящике из-под вина, который Мег превратила в журнальный столик.

Она взяла протянутую бумагу. На фирменном бланке. Министерство здравоохранения Техаса. Прежде любовник не делился с ней конкретными бытовыми проблемами, связанными с его обязанностями мэра. Сидя на ручке плетеного кресла с выцветшими разноцветными подушками, Мег начала читать документ. Через несколько секунд она вскочила и обнаружила, что колени подгибаются и ноги ее не держат. Мег рухнула на подушки и перечла сильнодействующий параграф:

«Техасское законодательство требует, чтобы любое лицо с положительным результатом на венерические заболевания, включая в частности, но не исключительно, хламидиоз, гоноррею, вирус папилломы человека и СПИД, должны предоставить список недавних сексуальных партнеров. Настоящим уведомляем Вас, что Мег Коранда указала Вас как одного из своих партнеров. Вам настоятельно предлагается посетить Вашего дерматовенеролога. Вам также рекомендуется прекратить все сексуальные контакты с вышеозначенным инфицированным субъектом».

Мег пристально уставилась на Теда, чувствуя себя больной и разбитой.

– Инфицированный субъект?

– «Гонорея» написано с ошибкой, – заметил он. – И бланк поддельный.

Она смяла листок в кулаке.

– Почему ты не показал это сразу, как только приехал?

– Боялся, что ты надолго расстроишься.

– Тед...

Он мазнул по ней взглядом.

– У тебя есть какие-нибудь соображения, кто может стоять за этим?

Мег вспомнила о требовании на зеркале в ванной.

– Любая из мириады домогающихся тебя женщин.

Он проигнорировал подначку:

– Письмо отправлено из Остина, но это ничего не дает.

Вот и наступил подходящий момент, чтобы рассказать, как его мать пыталась добиться ее увольнения, но Мег не могла вообразить, чтобы Франческа Бодин опустилась до мерзости, вроде этой писульки. Кроме того, Франческа почти наверняка проверили бы правописание. И Санни вряд ли допустила бы ошибку, разве что намеренно, чтобы сбить их со следа. Что же касается Кайлы, Зоуи и прочих несчастных, цепляющихся за мечты о Теде... Едва ли допустимо разбрасываться обвинениями, основанными лишь на недружелюбных взглядах. Она швырнула бумаженку на пол.

– Почему Люси не пришлось столкнуться с подобным дерьмом?

– Мы большую часть времени проводили в Вашингтоне. И, честно говоря, Люси не раздражает людей, в отличие от тебя.

Мэг встала и отошла от кресла.

– Никто не знает о нас, кроме твоей матери и тех, кому она, возможно, рассказала.

– Папе и леди Эмме, а та наверняка поделилась с Кенни.

– Который стопроцентно разболтал Тори. А если Тори, обожающая потрепаться, узнала…

– Если бы Тори узнала, она бы тут же мне позвонила.

– Эта версия не учитывает нашего таинственного посетителя три дня назад, – напомнила Мег. Блуждающие глаза Теда подсказали, что саронг сползает, и она затянула полотно потуже. – А ведь кто-то мог наблюдать за нами через окно…

– Точно. – Он поставил пивную бутылку на винный ящик. – Начинаю склоняться к версии, что те наклейки на твой автомобиль, возможно, налепили вовсе не подростки.

– И какая-то скотина пыталась отодрать мои дворники.

Тед нахмурился, и она опять заколебалась, не рассказать ли про каракули на зеркале, но не хотелось лишиться единственного обжитого дома, а именно это и произойдет.

– Кстати, а у скольких людей есть ключи от церкви? – поинтересовалась Мег.

– Почему спрашиваешь?

– Просто интересно, нужно ли чего опасаться с этой стороны.

– Я сменил замки при покупке, – принялся перечислять домовладелец. – У тебя ключ, который был спрятан снаружи. У меня есть свой. Люси могла сохранить еще один, и запасной в доме.

Значит, злоумышленник, скорее всего, проник через незапертую заднюю дверь. Уехать, не проверив, что все закрыто, было досадной оплошностью. Больше такого не повторится.

Пришло время задать главный вопрос, и Мег ткнула босой ногой в скомканный бумажный шарик.

– Бланк выглядел подлинным. И многие государственные служащие не сильны в орфографии. – Она облизнула губы. – Письмо могло оказаться настоящим. – Она наконец встретилась с ним глазами: – Так почему ты так и не спросил меня по существу дела?

Невероятно, но Тед, похоже, рассердился.

– С какой стати? Если бы существовала такая проблема, ты сказала бы мне давным-давно.

Мег почувствовала, как пол разверзся прямо под ногами. Эта безусловная вера в... ее честность. Именно в этот момент она осознала, что худшее произошло. Желудок устремился к коленям. Она влюбилась в этого чудика!

Хотелось рвать на себе волосы. Конечно, она влюбилась в него. А какая женщина не влюбилась бы? «Полюби-Теда» – женский обряд инициации в Уинетте, и Мег только что вступила в сестричество.

Мег начала глубоко вдыхать и быстро выдыхать, как делала всякий раз, когда ощущала себя загнанной в угол.

– Тебе пора уходить.

Обжигающий заинтересованный взгляд блуждал по тонкому шелковому саронгу.

– Если я это сделаю, все сведется к встречам ради секса.

– Правильно. В точности, как я и хочу. Твое шикарное тело и поменьше болтовни.

– Начинаю чувствовать себя птенцом в этих отношениях.

– Не тушуйся, с опытом встанешь на крыло.

Тед улыбнулся, поднялся с кушетки, притянул ее в объятия и принялся беспорядочно целовать. Когда Мег начала впадать в новую разновидность сексуальной комы, всемогущий Бодин задействовал свое легендарное самообладание и отстранился:

– Извини, малышка. Если ты рассчитываешь на большее, придется пойти со мной. Одевайся.

Мег рывком вернула себя к реальности:

– Больше никогда не желаю слышать от тебя это слово. Что с тобой стряслось?

– Давай отправимся поужинать, – произнес он монотонно. – Вдвоем. Как все нормальные люди. В настоящий ресторан.

– Дурацкая идея.

– Спенс и Санни сейчас на международной выставке-ярмарке и не вернутся в страну еще некоторое время, а пока они далеко, я надеюсь наверстать упущенное в собственном заброшенном бизнесе. – Тед заправил непокорную прядку ей за ухо. – Я отлучусь недели на две. Но перед отъездом хочу приятно провести время, и мне надоело красться и таиться.

– Ничего себе, – воспротивилась Мег. – Перестань быть таким эгоистом. Подумай о своем драгоценном городе и представь, как скривится Санни, если узнает, что мы были вместе…

Его невозмутимость дала трещину.

– Санни и город – моя забота, и тебя она не касается.

– С таким эгоцентричным подходом, господин мэр, вам никогда не добиться переизбрания.

– Я и в первый раз не стремился быть избранным!

В конце концов Мег согласилась на мексиканский ресторанчик в Фредериксбурге, но, когда они добрались до цели, усадила кавалера лицом к стенке, чтобы самой отслеживать посетителей. Это рассердило его настолько, что он сделал заказ для обоих, не посоветовавшись с ней.

– Ты никогда ни на кого не злишься, – заявила она, когда официант отошел от их столика, – кроме меня.

– Вот и неправда, – возразил он веско. – Тори тоже умудряется выводить меня из себя.

– Тори не считается. Ты, очевидно, был ее матерью в прошлой жизни.

Тед в отместку заграбастал проволочную корзинку с чипсами.

– Никогда бы не подумала, что ты способен дуться, – продолжила Мег после долгого, тяжелого молчания. – Видел бы ты себя.

Он макнул ломтик картофеля в миску горячей сальсы.

– Ненавижу прятаться и больше не стану. Пусть скелет вывалится из шкафа.

Это несносное упрямство встревожило Мег.

– Лучше его попридержать. Спенс привык получать все, что пожелает, и для Санни, и для себя. Если бы ты этого не понимал, то не подталкивал бы меня к сближению с ним.

Тед отхватил половину чипсины.

– И с этим пора заканчивать. Немедленно.

– Как бы ни так. Я буду общаться со Спенсом. Ты же любезничаешь с Санни. А что касается нас двоих... Мы с самого начала договорились, как это должно быть.

– А я тебе повторяю... – мужчина ткнул остатком ломтика в направлении лица Мег, – никогда не жил двойной жизнью и не собираюсь начинать.

Невозможно поверить, что он всерьез.

– Ты не имеешь права ставить под угрозу действительно важные вещи ради нескольких бессмысленных животных совокуплений. Это временная блажь, Тед. Совсем ненадолго. Не сегодня завтра я смотаю удочки и отправлюсь назад в Лос-Анджелес, сама удивляюсь, что до сих пор этого не сделала.

Если и была надежда, что Тед опровергнет бессмысленность их отношений, она не оправдалась. Упрямец перегнулся через стол:

– Дело не во временности. Так поступать противно моей натуре.

– А как насчет моих принципов? Меня скрытность вполне устраивает.

– Ты меня слышала.

Мег взирала на спутника с тревогой и смятением. Вот и проявился нежелательный побочный эффект выбора любовника с гипертрофированной честью. Или чем-то, что по крайней мере он сам принимает за честь. Она ясно увидела надвигающийся выбор между бедствием и горем.

* * *

Из-за усилий не думать о влюбленности в Теда и неотвязных страхов по поводу возможного вторжения таинственного злоумышленника Мег не смогла уснуть. Она использовала бессонную ночь для изготовления бижутерии. Добыча составляющих делалась все более трудоемкой, так как ее немногочисленные клиенты выказывали явное предпочтения украшениям с вкраплениями подлинных древностей перед целиком современными поделками. Она исследовала предложения интернет-дилеров, специализирующихся на торговле подходящей стариной, и рискованно вложила значительную часть своей заначки в большой заказ у профессора антропологии из Бостона, обладающего достойной репутацией и предоставившего подробную информацию о происхождении каждого проданного артефакта.

Распаковывая ближневосточные монеты, римские кабошоны и три драгоценные изящные мозаичные миниатюры приблизительно двухсотлетнего возраста, Мег задумалась, является ли ювелирное дело ее истинным призванием или очередным способом отвлечься от поисков достойного места в жизни?

* * *

Через неделю после отъезда Теда позвонила Тори и потребовала, чтобы Мег завтра пришла на работу на час раньше. Когда Мег поинтересовалась, для чего, Тори отреагировала так, словно собеседница только что завалила IQ тест.

– Потому что Декс завтра с утра останется дома и присмотрит за девочками. Класс!

Едва Мег добрались до клуба на следующее утро, Тори потащила ее на поле для разминки.

– Ты не можешь жить в Уинетте, не играя в гольф-клубе. Городское постановление. – Наставница протянула пятый айрон. – Замахнись и бей.

– Я не задержусь здесь надолго, и в этой затее нет никакого смысла. – Мег проигнорировала болезненный укол в сердце. – К тому же я не настолько богата, чтобы увлекаться гольфом.

– Просто замахнись и вдарь.

Мег подчинилась и не попала по мячу. Она попробовала еще разок и снова промахнулась, но после нескольких попыток каким-то чудом ей удалось послать мяч по идеальной дуге аж до середины площадки. Она восторженно завопила.

– Отличный удар, – одобрила Тори, – гольф, конечно, затягивает. – Она отобрала клюшку, дала Мег несколько наглядных советов и велела продолжать тренировку.

В течение следующего получаса Мег следовала инструкциям Тори и, благодаря унаследованному от родителей природному атлетизму, начала в большинстве случаев попадать по мячу.

– А ты можешь добиться многого, если попрактикуешься, – вынесла вердикт Тори. – Сотрудникам разрешено играть бесплатно по понедельникам. Задействуй свой выходной. У меня есть запасной комплект клюшек в сумочной, можешь позаимствовать.

– Спасибо за предложение, но я действительно не хочу.

– Ах, ну конечно, хочешь.

Так оно и было. Наблюдение за многочисленными разноуровневыми игроками пробудило ее интерес.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Мег, волоча амуницию Тори обратно в клуб.

– Потому что ты единственная женщина, кроме меня, сказавшая Теду, до чего он плохой танцор.

– Не понимаю.

– Естественно. А еще я заметила, что Тед как-то странно притих, стоило упомянуть твое имя в телефонном разговоре на этой неделе. Не знаю, суждено ли вам совместное будущее – на Сани то он точно не женится, – но лучше подстраховаться.

Что бы это значило? Но Мег добавила Тори О'Коннор в коротенький список тех, по кому будет скучать, когда наконец покинет Уинетт. Она сняла с плеча сумку с клюшками.

– Независимо от Санни, разве у нас с Тедом может быть будущее? Он – Агнец Божий, а я – городская дрянная девчонка.

– В том-то и дело, – воскликнула Тори.

Вечером, когда Мег смывала из шланга накопившуюся за день пыль со своей тележки, к ней подошел менеджер и сказал, что один из членов клуба хотел бы нанять ее для обслуживания дамского обеда – в доме клиента, завтра. Немногие горожане, которые могли себе это позволить, регулярно привлекали клубных служащих для помощи на частных вечеринках, но к ней до сих пор никто не обращался. Мег нуждалась в любом заработке, чтобы компенсировать затраты на закупку материалов для украшений.

– Конечно, – согласилась она.

– Возьми форменную белую рубашку в офисе перед уходом. К ней надень черную юбку.

Самой подходящей вещью в гардеробе Мег была черно-белая «Миу-Миу» из комиссионки. Нормальный комплект.

Менеджер передал копию заказа.

– Шеф-повар Дункан займется готовкой, а ты будешь трудиться с Хейли Киттл. Она введет тебя в курс дела. Будь там в десять. И это ответственное мероприятие, так что работай хорошенько.

Разделавшись с водными процедурами, Мег наконец изучила листок, полученный от начальника. Пробежала уже озвученные директивы. Взгляд быстро сместился к нижней части страницы, где значилось имя нанимателя.

Франческа Бодин.

Она смяла бумагу в кулаке. Какую игру затеяла Франческа? Неужели она действительно рассчитывала, что Мег согласится на эту работу? Хотя именно так и случилось.

Она натянула свою счастливую футболку с разноцветным логотипом и заметалась по кухне, проклиная Франческу, а заодно и себя, за то, что не изучила информацию раньше, когда не поздно было отказаться. А она бы отказалась? Наверное, нет. Глупая гордость не позволила бы.

Невыносимо мучило искушение поднять трубку и позвонить Теду. Вместо этого Мег соорудила себе бутерброд и вышла на кладбище. Аппетит пропал совершенно. Не случайно это происходит в отсутствие потенциального защитника. Франческа реализует хитрый план, призванный поставить Мег на место. Ей, наверное, без разницы, согласится Мег или нет. Мегера всего лишь расставляет точки над «i». Да, Мег – отщепенка, никчемная, неудачливая бродяжка, вынужденная работать за скудную почасовую оплату. Она может быть допущена в дом Франчески только в качестве прислуги.

Бутерброд полетел в бурьян. Плевать.

* * *

На следующий день Мег добралась до поместья чуть раньше десяти утра. К форменной общепитовской белой блузке и мини от Миу-Миу она обула блестящие розовые платформы. Не самая удобная обувь для работы, но лучшая защита против Франчески – решительная атака, и бросающиеся в глаза босоножки ясно показывают, что Мег не намерена невидимкой прятаться по углам. Высоко держать голову, улыбаться до боли в щеках и выполнять оплаченные обязанности с максимальным усердием – это добавит ложку дегтя в злорадство Франчески.

Подтянулась Хейли в красном «Форд-Фокусе». Она почти не говорила по пути к большому дому и выглядела такой бледной, что Мэг забеспокоилась:

– Ты нормально себя чувствуешь?

– У меня... какие-то спазмы.

– Может, вызовешь кого-нибудь на замену?

– Я пыталась, но никто не согласился.

Кухня Бодинов оказалась одновременно роскошной и по-домашнему уютной, с солнечными шафрановыми стенами, терракотовым полом и кобальтово-синей плиткой. Огромная люстра из кованого железа с многоцветными стеклянными плафонами красовалась в центре. Открытые полки демонстрировали медную утварь и разнообразную керамику ручной работы.

Шеф-повар Дункан распаковывал провизию. Коротышка лет сорока с выдающимся носом и тронутыми сединой вихрами жестких темно-рыжих волос, торчащими из-под колпака. Он нахмурился, когда Хейли скрылась в ванной комнате, и рявкнул на Мэг, чтобы принималась за дело.

Пока она извлекала стеклянную посуду и расставляла блюда под угощения, шеф комментировал меню: крохотные выпеченные корзиночки должны быть заполнены расплавленным бри и апельсиновым джемом, гороховый суп уже дожидается разливки по чашкам, которые требуется предварительно перемыть, салаты предстоит заправить и посыпать зеленью, беспроблемные свежие подсоленные крендельки и основное блюдо – фриттата со спаржей и копченый лосось, которого надо в целости извлечь из фольги. Особого внимания требует десерт, чей рецепт повар совершенствовал все лето, – шоколадное суфле в порционных формочках, которое необходимо быстро-бысто-быстро подавать с пылу с жару и мягко-мягко-мягко ставить перед каждым гостем.

Мег кивнула, выслушав инструкции, и понесла в столовую низенькие стаканы для воды. Пальмы и лимонные деревья росли по углам в вазонах из Старого Света, по облицованной стене струил слезы фонтанчик. К длинному столу со столешницей из состаренного дерева были придвинуты еще два. Вместо обычных скатертей Франческа разложила под тарелки тканые салфетки ручной работы. В центре каждого стола красовался медный поднос с разнообразными травами в горшочках – душица, майоран, шалфей и тимьян, – а также глиняные кувшины с охапками золотисто-желтых цветов. Широкие окна выходили во внутренний дворик, где в тенистой беседке на деревянной скамье лежала забытая книга. Трудно не восхититься женщиной, которая создала такую красивую обстановку, чтобы угодить своим друзьям, и Мег намеревалась всячески поспособствовать комфорту гостей.

Когда Мег вернулась на кухню, Хейли все еще не вышла из ванной. Едва она начала мыть чашки под суп, цокот каблуков по кафельному полу возвестил о приходе хозяйки.

– Спасибо, что выручили меня сегодня, шеф Дункан, – пропела Франческа. – Надеюсь, вы нашли все необходимое.

Мег сполоснула очередную посудину, отвернулась от раковины и подарила Франческе сияющую улыбку:

– Здравствуйте, миссис Бодин.

В отличие от сына, Франческа не обладала лицом, подходящим для покера, череда нескрываемых эмоций, довольно легко поддающихся расшифровке, выдавала ее с головой. Сначала удивление. (Не ожидала, что Мег согласится на эту работу.) Потом замешательство. (Зачем на самом деле явилась эта интриганка?) Следом дискомфорт. (Что подумают гости?) Затем сомнение. (Возможно, следовало лучше продумать эту затею.) В сопровождении раскаяния. (Идея оказалась ужасной.) И закономерный... итог:

– Мэг, можно поговорить с тобой в столовой?

– Конечно.

Она проследовала из кухни за дробью каблучков. Франческа была такой миниатюрной, что Мег легко придавила бы ее подбородком, хотя и не собиралась выкидывать ничего подобного. Франческа оделась с обычной элегантностью: изумрудная блузка и легкая белая хлопчатобумажная юбка, стянутая переливчатым синим поясом. Хозяйка остановилась у фонтана и принялась крутить свое обручальное кольцо.

– Боюсь, произошла ошибка. Исключительно по моей вине, разумеется. На самом деле я не нуждаюсь в твоих услугах. Естественно, я оплачу потраченное время. Наверняка с деньгами у тебя туго, иначе не возникло бы желание... прийти сюда сегодня.

– Не так туго, как раньше, – бодро заверила Мег. – Мой ювелирный бизнес продвигается успешнее всех ожиданий.

– Да, я слышала. – Франческа явно нервничала и столь же явно стремилась разойтись миром. – Честно сказать, я не ожидала, что ты возьмешься за эту работу.

– Иногда я сама себе удивляюсь.

– Конечно, это целиком моя вина. Я зачастую излишне импульсивна. Это доставляет мне больше проблем, чем ты можешь себе вообразить.

Мег знала все о том, каково это – быть импульсивной.

Франческа выпрямилась во весь свой невеликий рост и с жестким достоинством подытожила:

– Позволь, я выпишу чек.

Невероятно соблазнительно, но Мег устояла:

– Вы ожидаете двадцать гостей, а Хейли плохо себя чувствует. Я не могу оставить шеф-повара без поддержки.

– Уверена, мы как-нибудь справимся. – Женщина затеребила бриллиантовый браслет. – Это слишком неловко. Не хочу стеснять моих гостей. И тебя, конечно.

– Если приглашены те, о ком я думаю, им такая ситуация, скорее всего, даже понравится. Что касается меня... Я выдержала в Уинетте уже два с половиной месяца, и требуется нечто более масштабное, чтобы меня сконфузить.

– Но, Мег... Одно дело работать в клубе, но прислуживать в частном доме – совсем другое. Я знаю, что...

– Простите. Я должна домыть чашки.

Розовые платформы выстукивали триумфальное «тук-тук-тук», когда Мег решительно направилась обратно на кухню.

Хейли выползла из ванной, но, добравшись до стойки, выглядела не лучшим образом, а повар явно вымотался. Мег выхватила бутылку персикового нектара из слабых рук приятельницы и, следуя инструкциям шефа, плеснула немного в каждый бокал. Она добавила шампанское, опустила ломтики фруктов и вручила поднос Хейли, надеясь на лучшее. Когда немощная унесла коктейли, Мег разложила на блюде свежеиспеченные пирожные, только что вынутые из духовки, прихватила стопку салфеток и двинулась следом.

Хейли застолбила место у входной двери, чтобы поменьше ходить. Гости прибыли гурьбой. Лен и хлопок ярких расцветок, наряды гораздо моднее, чем надели бы калифорнийки на подобное мероприятие, но в Техасе неприметность – смертный грех с младших классов.

Мег узнала нескольких гольфисток из клуба. Тори разговаривала с единственной женщиной в комнате, облаченной во все черное, ее собеседницу Мег никогда прежде не видела. Бокал с шампанским замер на полпути, когда Тори заметила приближающуюся Мег с подносом.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Мег присела в пародии на реверанс:

– Меня зовут Мег, и я сегодня вас обслуживаю.

– С какой стати?

– Почему бы и нет?

– Потому что... – Тори махнула рукой. – Не знаю, почему нет. Но уверена, что это не правильно.

– Миссис Бодин потребовалась помощь, а у меня как раз свободный день.

Тори нахмурилась, потом обернулась к стоящей рядом худой женщине с приметными коротко постриженными черными волосами и очками в красной пластиковой оправе. Игнорируя протокол, Тори познакомила их:

– Лиза, это Мег. Лиза – агент Франчески. А Мег...

– Настоятельно рекомендую слоеные пирожные. – Мэг не была уверена, что Тори представит ее как дочь великой Флер Савагар Коранды, суперзвезды среди агентов, продвигающих таланты, но узнала болтушку достаточно хорошо, чтобы не дать ей такого шанса. – Обязательно сберегите местечко для десерта. Не хочу портить сюрприз и сохраню в секрете, что это будет, но вы не разочаруетесь.

– Мег? – появилась Эмма, ее бровки сошлись, серьги, сотворенные Мег из красочных сердоликовых бусин девятнадцатого века, запрыгали в ушах. – Ах, дорогая...

– Леди Эмма, – протянула поднос Мег.

– Просто Эмма. Ну, неважно. Не знаю, к чему это беспокойство.

– Я тоже, – кивнула Тори. – Лиза, наверняка Франческа рассказывала вам о нашем местном представителе британской королевской семьи, но, наверное, вы не встречались. Это моя невестка, леди Эмма Уэллс-Финч Трэвелер.

Эмма вздохнула и протянула руку. Мег ускользнула и под бдительным настороженным взглядом Франчески продолжила обслуживать туземную мафию.

Бёди, Кайла, Зоуи и Шелби Трэвелер сгрудились у окна. Подойдя ближе, Мег услышала, как Бёди сказала:

– Хейли опять шлялась с Кайлом Бэскомом вчера вечером. Клянусь Богом, если она забеременеет...

Мег вспомнила бледное личико Хейли и коротенько помолилась, чтобы страхи не оправдались. Кайла увидела Мег и пихнула Зоуи так сильно, что та расплескала шампанское. Женщины дружно уставились на юбку Мег. Шелби метнула в Кайлу любопытный взгляд. Мег протянула Бёди стопку салфеток.

Зоуи затеребила очередное ожерелье, по-видимому, собранное из разноцветных сладких колечек «Фрут Лупс».

– Удивляюсь, что тебе приходится обслуживать подобные сборища, Мег. Кайла говорила, что твои ювелирные изделия расходятся довольно бойко.

Кайла взбила волосы.

– Ну, не слишком. Я уже дважды уценила колье с обезьянкой, но до сих пор не продала.

– Я же обещала переделать его.

Мег признавала, что означенное колье было не лучшим ее творением, но почти все остальные вещицы, переданные Кайле, разлетелись в мгновение ока.

Бёди с усилием вонзила шпильку в свою рыжую шевелюру и надменно оглядела Мег:

– Если бы я нанимала обслугу, то указала бы, кто конкретно годится. Франческа слишком небрежна в такого рода вопросах.

Зоуи заозиралась:

– Надеюсь, Санни не вернулась. Представляете, если Франческа ее пригласила, а здесь Мег... Никому не на пользу такой стресс. Во всяком случае, не мне, ведь через несколько недель начнутся школьные занятия, а я осталась единственным воспитателем в детской группе.

Шелби Трэвелер обратилась к Кайле:

– Кстати, у меня слабость к мартышкам. Я куплю то колье.

– С каких пор тебе нравятся обезьяны? – встряла Тори. – Перед десятилетием Питера я слышала, как ты уверяла сына, что это нечистоплотные вонючие зверьки.

– Только потому, что он пытался уговорить Кенни купить экземплярчик на день рождения.

Тори кивнула:

– Кенни на это способен. Он любит Пити не меньше, чем собственных детей.

Кайла тряхнула головой:

– Та французская подружка Теда, которая модель, всегда напоминала мне обезьяну. Наверное, из-за ее оскала.

Свихнутые женщины Уинетта добрались до излюбленной темы. Мег попятилась.

Когда она зашла на кухню, Хейли исчезла, а дымящийся шеф-повар метался, перешагивая через осколки разбитых бокалов.

– Она сегодня только мешает! Я отправил ее домой. Оставь чертово стекло в покое и заправь салаты.

Мег с максимальным усердием выполняла стремительные приказания. Она носилась по кухне, избегая битого стекла и проклиная высокие розовые платформы, но, вернувшись в гостиную с подносом свежих напитков, намеренно замедлила шаг, словно никуда не спешила. Пусть у нее не имеется опыта в качестве прислуги, но об этом никто не должен догадаться.

Вернувшись на кухню, она разложила салат по трем плошкам, пока повар у плиты колдовал над фриттатой.

– Это должно подаваться горячим.

Следующий час Мег старалась выполнить работу за себя и за ту девушку, а шеф священнодействовал над шоколадным суфле. Тори и Эмма, казалось, исполнились решимости вовлекать ее в беседу всякий раз, стоило ей появиться в столовой, словно Мег была гостьей. Она оценила их благие намерения, вот только болтовня мешала сосредоточиться на работе. Кайла отложила враждебность на достаточное время, чтобы заказать Мег еще одно доколумбовое ожерелье и каменные серьги для друга, владеющего магазином в Остине. Даже агентша Франчески завела разговор, причем не о родителях Мег – видимо, ее никто не проинформировал, – а о фриттате, в которой ей почудилось наличие карри.

– У вас замечательные вкусовые рецепторы, – не растерялась Мэг. – Шеф-повар использовал самую чуточку. Невероятно, что вы сумели различить.

Франческа, наверное, догадалась, что Мег понятия не имеет, содержится ли во фриттате карри, потому быстренько отвлекла внимание Лизы.

Прислуживая, Мег улавливала фрагменты беседы. Гости хотели знать, когда Тед вернется и что он собирается предпринять по поводу разнообразных местных проблем, начиная с чьего-то голосистого петуха и заканчивая желанным возвращением Скипджеков в Уинетт. Когда Мег наливала Бёди очередной стакан чая со льдом, Тори разворчалась по поводу ожерелья Зоуи из разноцветных колечек «Фрут Лупс»:

– Неужели хоть раз не можешь надеть нормальные украшения?

– А ты думаешь, мне самой нравится ходить, навесив на себя половину продуктового магазина? – прошипела Зоуи, выхватывая булочку из корзины и раздирая ее пополам. – Но за соседним столом сидит мать Хантера Грея, а мне нужна ее помощь в организации ежегодной книжной ярмарки.

Тори улыбнулась Мег:

– Будь я на месте Зоуи, установила бы более строгие границы между работой и личной жизнью.

– Это ты сейчас так говоришь, – вскинулась Зоуи, – а помнишь, как ты гордилась, когда я носила серьги из макарон, сделанные твоей Софи?

– Это другое дело. У моей дочери редкий художественный талант.

– Разумеется, – ухмыльнулась Зоуи. – И ты в тот же день посодействовала установке в школе телефонного коммутатора.

Мег каким-то чудом удалось убрать тарелки и блюда, не уронив объедки кому-нибудь на колени. Гольфистки потребовали аризонского чая со льдом. На кухне шеф-повар с залитым потом лицом извлек из духовки формочки с отлично поднявшимся шоколадным суфле.

– Скорее! Ставь на стол, пока не опало. И помягче! Помни, что я тебе говорил.

Мег понесла тяжелый поднос в столовую. Для этого священнодействия точно требовалось двое, но она уперла край в бедро и потянулась за первой креманкой.

– Тед! – воскликнула Тори. – Посмотрите, кто пришел!

Сердце прыгнуло в горло, голова дернулась, Мег пошатнулась на розовых платформах, когда Тед нарисовался в дверном проеме. В эту секунду плошки с суфле двинулись... И она оказалась полностью захвачена феноменом детской коляски.

Папочка обратил ее внимание на это явление, когда Мег была еще ребенком. Если по ходу фильма крупным планом показывается детская коляска, то где-то поблизости ускоряющийся автомобиль вершит свой роковой путь. То же самое для тележки с цветами или со свадебным тортом и для зеркальных витрин вдоль улицы.

Устраивайся в кресле поудобнее, детка, и держись как следует, поскольку машина несется к цели.

Нечто подобное творилось и с шоколадным суфле.

Мег с трудом удерживала поднос. Опора заколебалась. Креманки заскользили. Автомобиль на полной скорости неотвратимо мчался навстречу.

Но жизнь не кино, и Мег скорее съест битое стекло с кухонного пола, чем позволит упасть этим плошкам. Несмотря на неустойчивую обувку, Мег перераспределила вес, плотнее уперла поднос в бедро и всю свою волю направила на восстановление равновесия.

Формочки замерли. Франческа поднялась со стула.

– Тедди, дорогой, ты как раз к десерту. Проходи и присоединяйся к нам.

Мег вздернула подбородок. Мужчина, которого она любила, смотрел на нее. Теми самыми тигриными глазами, туманящимися, когда они занимались любовью, а теперь блестящими, яростными и пронзительными. Тяжелый взгляд переместился на поднос. Снова уперся в нее. Мег посмотрела вниз. Суфле начало сдуваться. Одно за другим. Пффс… Пффс… Пффс…