ГЛАВА 12

14 ноября 2053 года, 03.15

В доках было холодно. Коршун застегнул «молнию» на своей кожаной куртке и поднял воротник. Он очень жалел, что не может купить себе куртку на пуху, в каких щеголяли «быстрые ребята».

Оркам, похоже, было тепло, а если и нет, то гордость не позволяла им жаловаться на холод. Что касается Лезвия Ножа и остальных раннеров, то они, должно быть, просто парились в своих утепленных десантных костюмах. К тому же от холода их защищала одетая сверху громоздкая броня. Порывы ночного ветра с залива Эллиот приносили привкус соли и резкий запах нефти, смешанный с ароматами еще дюжины химических загрязнителей. Сложив руки на груди, Коршун постарался унять дрожь, от которой невольно стучали зубы.

Попасть на территорию пирсов Хундай оказалось просто. Как и все прочие доки Сиэтла, пирсы были обнесены высоким забором, а сверху еще тянулись три ряда колючей проволоки. Периметр патрулировался частной службой безопасности, но доки были настолько велики, а охранников так мало (корпорации экономили на расходах), что напороться на патруль было крайне маловероятно.

Забором занялись «быстрые ребята». Проверив проволоку каким-то прибором, один из орков сказал, что ограда не под напряжением, а сигнализация сработает, только если разрезать проволоку. Другой орк вскарабкался на забор и набросил на него какое-то покрывало. После этого все перебрались через забор на территорию пирсов.

К удивлению Коршуна, площадка Хундай не была заполнена машинами. «Наверно, из-за забастовки докеров», — решил он. Огромное пространство, освещенное дуговыми фонарями, было совершенно пусто. На самом причале и вокруг него длинными рядами стояли большущие морские контейнеры. Каждый длиной метров десять, шириной — метра четыре, а высотой около трех метров. Коршун гадал, что в них может находиться. «Только не машины. Наверно, запасные части или что-то подобное», — решил он.

Слик ткнул его в плечо костяшками пальцев и указал на Лезвие Ножа, который уже повел группу к воде. Раннеры прятались от охранников за расставленными контейнерами. Потирая плечо, Коршун последовал за ними.

Участок, называемый «причал номер 42» в действительности представлял собой два причала, тянувшихся на запад. Они казались новей, чем те, что расположены дальше к северу. Коршун подумал, что эти причалы сильно пострадали, когда залив Эллиот загорелся три года назад (вот чудеса загрязнения воды!), и их отстроили заново. На каждом причале стояло по портовому крану — огромные, выкрашенные в красный цвет махины, которые, наверное, были способны поднять небольшой дом.

Лезвие Ножа остановился на открытом месте между двумя рядами контейнеров. Он осматривался — видимо, прикидывал дистанцию и угол прицела. Через какое-то время Лезвие кивнул:

— Мы на месте.

Оглядевшись, Коршун признал: раннер выбрал хорошее место для встречи. Или для засады. Открытый участок представлял собой почти идеальный квадрат размером примерно пятнадцать на пятнадцать метров, к нему вели четыре прохода между составленными вплотную контейнерами.

«Как местный раннер узнает, где именно произойдет встреча? — подумал Коршун. — Ну, уж эту проблему Лезвие Ножа наверняка решил. Наверное, велел оркам нацарапать знаки-указатели на контейнерах».

Лезвие Ножа показал Вэну на кран, возвышающийся над открытым участком:

— Подходит для обзора?

Баюкая свою снайперскую винтовку, как ребенка, Вэн взглянул на кран, потом кивнул:

— Я заберусь вон на тот трап, он даст мне укрытие и круговой обзор.

Прищурив глаза, Вэн оценил расстояние.

— Метров шестьдесят до земли, — улыбнулся он. — На таком удалении можешь заказать волосок на брови, в который надо попасть.

Лезвие Ножа хлопнул его по плечу.

— Наблюдайте за всем периметром, но скрытно, — приказал он оркам. — Позволяйте войти всем, но смотрите за ними в оба. Если я каркну три раза… — Он поднял свой микропередатчик и нажал кнопку. Передатчики у всех остальных отозвались зуммером. — То уничтожьте всех, кого заметили. Понятно?

Предводитель «быстрых ребят» кивнул.

— Нет проблем, — медленно проговорил он. — Мы с мальчиками проделывали такое не раз. — Он махнул своим приятелям и пролаял что-то нечленораздельное, — как понял Коршун, на каком-то уголовном жаргоне.

Пока орки растворялись в темноте, Лезвие Ножа указал на контейнер, стоящий в южной части открытой площадки.

— Бенбо и я будем ждать наверху. Когда сообщат, что наш гость прибыл, мы подойдем к нему. — Он похлопал по передатчику, который теперь был пристегнут к его поясу, — Я оставлю включенным один из каналов, чтобы вы могли все слышать.

— А как же я и этот? — спросил Слик, злобно уставившись на Коршуна.

— Туда. — Лезвие Ножа указал на другой контейнер, в северной части площадки, предназначенной для встречи. («Зона убийства», — тревожно подумал Коршун.) — Ложитесь на крышу контейнера и просто ждите. Как появится этот придурок, ты знаешь, что делать, Слик.

Индеец ухмыльнулся так, что Коршун похолодел.

— Да, я знаю, что делать. — Он снова ткнул Коршуна в плечо. — Слышал, что сказано? Давай двигай.

Он поправил ремень автомата и направился к месту, которое указал Лезвие Ножа.

Поднимаясь по лестнице, приваренной к внешней стороне контейнера, Коршун заметил, что орки уже исчезли, освободив площадку. Вэн карабкался по трапу к своей огневой точке, а Бенбо и Лезвие Ножа в последний раз проверяли площадку перед тем, как занять свои места.

Все происходящее Коршуну не нравилось, и он был уверен: будь здесь Ночной Бродяга, тот настоял бы на честной встрече. Но Коршун — не Ночной Бродяга. Любое возражение — и его тут же отправят на тот свет.

Вздохнув, он перевалился на крышу контейнера и занял свое место рядом со Сликом. Засунув руку в карман, юноша ощутил успокаивающее прикосновение своего «фичетти». (Как ни странно, раннеры не спросили, есть ли у него оружие, а он не собирался распространяться на эту тему.) Холодный металлический контейнер отбирал то немногое тепло, которое еще оставалось в теле Коршуна. Он постарался занять удобное положение и приготовился ждать.

Но долго ждать не пришлось. Без двадцати четыре он услышал сигнал.

— Они здесь, — прошептал Слик, — объект и двое для прикрытия. Идут с востока.

— Двое? — спросил скептически Лезвие Ножа. — И это все?

— Других мы не видели, — подтвердил еще кто-то, видимо, главарь орков.

— Никто не мог просочиться?

— Мы свое дело знаем, командир хренов! — огрызнулся орк.

— Проверьте периметр, — настаивал Лезвие Ножа.

Какое-то время орк молчал. Коршун уже решил, что тот откажется выполнять приказ раннера. Но через две секунды орк все же прорычал:

— Ладно. Парни, отзовитесь. Точка один?

— Порядок.

— Два?

— Норма.

— Три? Молчание.

— Три? — снова потребовал орк.

Слик беспокойно зашевелился и снял с предохранителя свой АК-97.

— Точка три? — В голосе орка чувствовалась напряженность.

— Здесь, — прошептал кто-то в приемнике. — Чертова рация подводит.

Коршун услышал, как предводитель орков фыркнул.

— Точка четыре?

— Порядок, — откликнулся последний голос.

— Периметр подтвержден! — заключил предводитель орков. — У нас по-прежнему только двое из поддержки. «Бритвенные» мальчики, оба. Продолжают двигаться с севера. Погодите. — На минуту воцарилось молчание, потом орк снова заговорил: — Местный парень идет один. Двое из поддержки разделяются и ищут укрытие.

— Они могут заметить твоих людей? — спросил Лезвие Ножа.

Орк резко рассмеялся.

— Если заметят — это будет последнее, что они увидят в своей жизни!

Раздался голос Вэна:

— Вижу объект. Он в тридцати метрах, медленно приближается.

— Вооружен? — требовательно спросил Лезвие Ножа.

— Тяжелого оружия нет, — ответил снайпер. — Только легкое. Я могу сейчас его подстрелить…

— Информация может быть где-нибудь спрятана, — ответил Лезвие Ножа. — Я дам тебе сигнал. Ладно, парни, — голос раннера стал немного громче, — пора. Оставляю включенным канал связи.

Коршун увидел, как с крыши контейнера напротив спрыгнули две темные фигуры. Это были Лезвие Ножа, который снял свою броню, и защищенный броней Бенбо. Оружия у них видно не было, хотя наверняка оно было спрятано где-то под одеждой. Вообще-то в нем не было особой нужды — хватало снайпера Вэна и Слика с его автоматом. Лезвие Ножа и Бенбо расположились около юго-западного угла открытой площадки, лицом к проходу, по которому должен был идти местный раннер. При этом они находились далеко от линии огня Слика.

Местный раннер появился в зоне убийства, остановился и спокойно осмотрелся. Коршун изумленно вытаращил глаза.

«Она прекрасна», — подумал он. Женщина была высокой и гибкой, с темными вьющимися волосами. Одежда подчеркивала линии ее прелестной фигуры. «Как воинственный дух», — подумал Коршун. Он жалел, что из-за плохого освещения не может разглядеть ее лицо. У нее, наверное, оливковая кожа и, похоже, высокие скулы, но Коршун не мог сказать это наверняка.

«Какая разница, — виновато и печально подумал он. — Мало чего останется от ее лица после того, как Вэн всадит в него пулю». Мысленно он представил, как снайпер осторожно наводит перекрестие прицела на голову женщины.

Вожак индейцев выступил вперед и остановился в десяти метрах от женщины. Бенбо отстал от него на шаг и сместился вправо. Тяжелая броня придавала ему гротескный вид по сравнению с худенькой гостьей.

— Я — Лезвие Ножа. — Коршун слышал эти слова сразу с двух сторон: из приемника Слика и непосредственно из «зоны убийства». Наложение звуков создавало какой-то эффект нереальности происходящего.

Женщина кивнула.

— Слай, — представилась она. — Мне передали, что со мной хотят поговорить.

— Нам передали, что у тебя есть кое-что для нас, — ответил Лезвие Ножа. — Мы совершили вылазку против «Яматецу», но впустую. Кто-то другой завладел информацией. По слухам, она у тебя. Это так?

Женщина пожала плечами. Коршуну показалось, что она улыбается.

— Это мое дело.

Лезвие Ножа согласно кивнул.

— Да, твое дело. Нам она не требуется. Мы просто хотим убедиться, что ею правильно воспользуются. В противном случае может обрушиться небо. Тебе это известно.

Слай помолчала, взвешивая каждое слово, сказанное индейцем.

— Может быть, — наконец согласилась она. — Как вы планируете ею распорядиться?

— Нет, нет, — покачал головой Лезвие Ножа. — Сначала я должен убедиться, что говорю с тем, с кем следует. Информация при тебе?

Коршун почувствовал, как напрягся Слик, заметил, как тот перехватил оружие. Он представил себе целящегося Вэна, как тот все сильнее нажимает на курок.

Слай набрала в легкие воздух, чтобы ответить.

И тогда небо обрушилось.

Что-то ударило Бенбо в грудь, пронзило броню, как будто ее вовсе не было, и вырвало большую часть спины индейского самурая. Раскинув руки, Бенбо крутанулся на месте, его голова свободно болталась на ниточке — у Бенбо теперь не было позвоночника. Одно ужасное мгновение Коршун глядел прямо сквозь его грудь, через зияющее отверстие, края которого лизали маленькие язычки пламени. Самурай упал на землю. «Чудеса, — подумал Коршун. — Чудеса, и больше ничего!»

— Проклятье! — крикнула Слай, рванулась назад и в сторону, забилась под прикрытие грузового контейнера.

Лезвие Ножа зарычал. Будто из воздуха, в его руке появился пистолет. Он поднял его и навел на Слай.

Что-то попало ему в живот, и Лезвие Ножа упал на землю. Что-то с грохотом врезалось в стоящий за ним контейнер и вырвало в толстом металле дыру размером с кулак. Что, черт возьми, это было?

Коршун услышал где-то наверху хлопок. Это вступал в игру Вэн со своей снайперской винтовкой. Пуля рикошетом отскочила от контейнера и чуть не задела Слай. Она перекатилась на бок и попыталась поднять неожиданно появившееся в ее руке оружие. Прежде чем ей это удалось, вторая пуля снайпера задела ее руку, и пистолет отлетел прочь.

Тут раздалась автоматная очередь и высекла белые и голубые искры из трапа на том кране, где устроился Вэн. Коршун услышал крик и увидел, как снайперская винтовка упала с крана и исчезла среди контейнеров.

Мертвую тишину вдруг сменили грохот выстрелов и взрывы. Небо прочертила желтая очередь трассирующих пуль. Наверно, стрелявшего зацепила пуля, и, умирая, он рефлекторно выпустил очередь. В возникшем хаосе невозможно было понять, кто стреляет и откуда, но, несомненно, пятеро «быстрых ребят» и двое парней, прибывших вместе со Слай, — капля в море по сравнению с силами противника.

Коршун снова посмотрел вниз, на «зону убийства». Там было пусто, если не считать того, что осталось от Бенбо. Он знал, что рана Слай не смертельна и, вероятно, Лезвие Ножа выжил после своего ранения.

Рядом раздалось рычание, и Коршун обернулся. Конечно, это был Слик, с искаженным от злобы лицом.

— Ты нас продал! — прорычал он. — Сейчас ты сдохнешь, подонок! — Слик начал медленно, будто желая продлить удовольствие, поднимать свое оружие.

Слишком медленно. Коршун панически вскрикнул и выхватил из кармана «фичетти».

Увидев пистолет, Слик хотел выстрелить, но не успел. Коршун заметил, как его глаза вылезли из орбит, когда лоб Слика оказался на лазерном прицеле «фичетти». А потом его лицо просто распалось, а Коршун раз за разом нажимал на курок.

До чего же противно!.. Коршун отвернулся от того, что осталось от лица Слика.

Откуда-то в контейнер полетели пули, и он зазвенел, как гонг. Видимо, даже негромкие выстрелы его пистолета привлекли чье-то внимание.

Коршун откатился было к дальней стороне контейнера, но взглянул на пистолет. «Фичетти», конечно, удобное оружие, этот пистолет уже дважды спас ему жизнь. Но в сравнении с тем — чудом, винтовкой, артиллерией или чем там еще, что пробило дыру в груди защищенного тяжелой броней Бенбо, пистолет походил на трубочку для стрельбы горохом. А Коршуну требовалась большая огневая мощь.

Он быстро вернулся и вырвал автомат из безжизненных пальцев Слика. Даже такая близость к трупу вызвала у него новый приступ тошноты. Но ему нужно было это оружие. Он проверил, снят ли предохранитель, и щелкнул затвором. На этом его навыки обращения с автоматическим оружием практически исчерпывались. К счастью, автомат был последней модели, с цифровым счетчиком боеприпасов. Счетчик показывал двадцать два. Коршун засунул «фичетти» обратно в карман, перебросил ремень автомата на правое плечо и пополз к другому краю контейнера.

Здесь тоже была лестница. На полпути вниз ствол автомата ударился о контейнер, и Коршун напрягся в ожидании выстрела. Однако в него не стреляли. Когда до земли оставалось метра два, юноша прыгнул.

Конечно же, он забыл о своей поврежденной ноге. Приземлившись, Коршун взвыл от боли. Проклиная все на свете, он снял с плеча свой автомат и осмотрелся.

Пространство между контейнерами тонуло в темноте. И, слава духам и тотемам, тут никого не было. «Что делать дальше?» — подумал Коршун.

Ответ подсказала длинная автоматная очередь, и вслед за ней — крик боли. Нужно попросту уносить отсюда ноги! Коршун снова осмотрелся. «Ладно, — подумал он, — кран находится к западу от меня, значит, выход там». Прихрамывая, Коршун побежал по направлению к крану и резко свернул направо у ближайшего прохода.

И тут же остановился как вкопанный. В нескольких метрах от него оказалась Слай — женщина-раннер. Когда Коршун выскочил из-за угла, она приняла боевую стойку. Слай обеими руками уверенно держала огромный пистолет и целилась Коршуну прямо в сердце.

 

ГЛАВА 13

14 ноября 2053 года, 03.56

«Еще один индеец, — подумала Слай. — Из той же банды? Возможно. Меньше ростом, чем остальные, но вооружен чертовым АК-97». Слай нажала на курок. Лазерная точка заплясала на груди врага.

Он даже не попытался направить на нее свой автомат. Индеец поднял руки, словно защищаясь.

— Нет! — еле слышно произнес он.

Слай нажала на курок чуть сильнее. Еще секунда — и пуля будет у него в сердце.

И тогда она поняла, что перед нею ребенок.

Лет шестнадцати, не старше. Но достаточно взрослый, чтобы таскать автомат, — ах ты, убийца…

Но он даже не целился в нее. Палец Слай замер на курке. Если он попытается навести на нее свой автомат, она выстрелит первой…

— Нет… — Юноша всхлипнул.

Слай растерялась.

— Брось оружие! — крикнула она. — Сейчас же брось!

Автомат с грохотом упал на землю. В глазах юноши Слай увидела ужас, замешательство и множество других чувств.

Он не профессионал — да может ли быть такое?! И этот щенок, который вот-вот наложит в штаны от страха — в одной компании с теми хладнокровными индейцами-профессионалами. И с тем снайпером на кране — тоже. Чего ради опытные раннеры взяли с собой на дело зеленого юнца?

Дьявол! Что ей теперь делать? Как поступают с пленными во время огневого боя? Черт возьми, такого с ней никогда еще не случалось. Когда в воздухе свистит свинец, убивай врагов и уноси ноги. Любой, кто тебе не друг, тот мишень — все просто и ясно.

Но Слай не могла заставить себя прикончить этого мальчишку. Если бы он попытался шевельнуться — тогда другое дело, но он стоял, покорно ждал смерти и хныкал, как маленький.

Но не оставлять же его тут! Он же всадит ей пулю в голову, как только она отвернется. Черт!

Слай знала: Модал убил бы этого сосунка на месте — просто на всякий случай. Это был бы единственный логически правильный выход, а фиолетовые пилюли напрочь перекрыли бы Модалу все ненужные эмоции.

«Но я же не Модал», — подумала Слай.

— Руки за голову! — крикнула она. — Быстро!

Парнишка послушно сплел пальцы на затылке. В его глазах стояла мольба.

— Повернись, — приказала Слай, и он немедленно повиновался. — Посмотришь назад — убью. Двинешь руками — убью. А теперь — вперед!

Мальчишка покорно двинулся вдоль контейнеров. Слай заметила, что он хромает на левую ногу. Только сейчас Слай почувствовала, что у нее самой колено горит как в огне. Прекрасно! Двое калек. Она продолжала держать парня на мушке, точка лазерного прицела светилась у него на затылке. Слай держалась метрах в трех позади него. На таком расстоянии она успела бы выпустить несколько пуль, если щенок обернется и попытается прыгнуть на нее. Она подошла к брошенному автомату, присела и подхватила его левой рукой, не спуская глаз со своего пленника. Быстрым движением Слай затолкала свой «ворхоук» в карман и пристроила автомат на бедре. У него тоже был лазерный прицел. Световое пятно плясало по спине молодого индейца. Тяжелый автомат придавал Слай уверенности в себе. Колено сильно болело, а рана в левом предплечье, полученная от снайпера, горела и кровоточила. Но может, с этим автоматом она выберется из переделки. «Будем надеяться», — подумала Слай.

— Не останавливаться! — приказала она, но через несколько шагов крикнула: — Стой! — Мальчишка замер; он не обернулся, не переместил руки даже на миллиметр.

— Давай налево, — скомандовала Слай, — и двигайся быстрее.

Он послушно прибавил шагу, но захромал сильнее. Слай поняла, что ему очень больно, однако он не издал ни звука. Слай шла за ним, держась в трех метрах позади.

Перестрелка продолжалась. Слай слышала, что со всех сторон трещат автоматные очереди, но звуки раздавались достаточно далеко и пока можно было не беспокоиться. Пока. Судя по всему, стреляли из автоматов или легких карабинов. Бронированная куртка. Слай надежно защищала от автоматных пуль, но как быть с этим ужасным оружием, которое буквально разорвало того индейца? Что же это было? И насколько оно мобильно? Может быть, в эту минуту его владелец уже поджидает ее? Слай почувствовала, как у нее напряглись мышцы спины и живота.

— Быстрее! — опять скомандовала Слай.

Юноша безмолвно повиновался; хромая, он перешел на бег. Прицельное пятно автоматного лазера прыгало, но ни на мгновение не покидало его спины.

Еще один проход между контейнерами. Если Слай все правильно запомнила, место, где они с Модалом условились встретиться, было слева. Там ли Модал? Или его уже убили и она осталась одна? В любом случае гадание ничего не даст. Раз есть план, нужно придерживаться его до конца.

— Налево! — бросила Слай.

Новый проход оказался уже и темней. Они удалялись от дуговых ламп, освещавших район причалов. Контейнеры не были составлены вплотную друг к другу, как возле портовых кранов. Значит, между ними могли прятаться стрелки. Слай осмотрелась по сторонам, но это ничего не дало. Темнота была непроницаемой. Она узнает о стрелке, только когда в нее попадут первые пули.

— Быстрее! — крикнула Слай. Где, черт возьми, Модал?

Лазер полоснул по ее глазам. Она мгновенно направила в сторону источника свой автомат, хотя и понимала, что не поспеет вовремя, и напряглась, ожидая пулю, которая врежется в ее голову.

Удара не последовало. Слай нажала на курок.

— Это я. — Голос эльфа послышался откуда-то слева.

Свет лазера погас. Она отпустила курок и опустила ствол автомата.

Из темноты выступил Модал. В левой руке он держал свой «арес предатор». В его правой руке был автомат «инграм» с глушителем.

— А это еще кто? — кивнул он на Коршуна.

— Пленник, — ответила Слай.

По тому, как скривилось его лицо, Слай поняла: Модал сейчас убьет мальчишку.

— Мы возьмем его с собой. — Она говорила нарочито твердо, тоном, исключающим возражения. — Возможно, он нам расскажет, что произошло.

— Я тебе расскажу, — произнес эльф. — Это настоящее побоище, вот что это. По периметру было четверо бандитов. Я убрал одного и одолжил его передатчик. Теперь они дерутся с кем-то другим. Одна группа, может быть, даже две. Похоже, это силы безопасности какой-то корпорации.

Он умолк. Однако Слай не терпелось кое-что узнать.

— Может быть, он что-нибудь скажет дельное? — предположила она и мотнула головой в сторону паренька. Тот стоял как окаменевший, и все мышцы его тела были напряжены, пока эти двое решали его судьбу.

Модал обдумал это предложение и кивнул:

— Ты права.

— Где Монгус и Снейк?

— Я видел, как упал Снейк. Он мертв. Монгус? — Эльф пожал плечами.

— Тогда просто надо удирать отсюда к чертовой матери, — сказала Слай. — Мне кажется, что встреча окончилась.

Она вытащила пластырь и наложила его на свою рану на левом предплечье. Как всегда, пластырь сначала жег. Потом жжение прекратилось, пульсирующая боль утихла. «Что за чудо эти пластыри», — подумала Слай. Она уже чувствовала знакомый привкус оливок во рту по мере того, как лекарство из пластыря переходило в ее кровь, обезболивало, взбадривало и заживляло рану. Слай ненавидела этот привкус, но с годами привыкла к нему.

Они находились в тени виадука, где-то близ Университетской улицы. От причала и места сорванной встречи их отделяла улица. Это было слабое утешение — Слай знала, что за нею охотятся везде, но здесь было спокойнее.

Она взглянула на часы — с назначенного времени встречи прошло всего двадцать минут. «Ничего себе, деловое утречко!» — подумала Слай.

Модал сидел на корточках рядом с ней. Парнишка, на котором благодаря заботам эльфа красовались пластиковые веревки, сжался около бетонного столба в нескольких метрах от них. Модал рассматривал «фичетти», который вынул из кармана паренька.

— Неплохая машинка для уличного ничтожества! — бросил он Слай, отправляя пистолет в собственный карман.

Она понимала: это значит, мальчишка вовсе не так безобиден, как кажется, но решила не обращать на это внимания. Впервые после того, как они достигли виадука, Слай заговорила с пленником, а не о нем.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Деннис Корн, — ответил тот, — Коршун.

Слай окинула взглядом его кожаную куртку. Опознавательных знаков нет, но Слай была уверена: он должен принадлежать к какой-нибудь банде.

— С кем ты водишься?

— «Первая нация», — пробормотал он.

Все сходилось. «Первая нация» — это захудалая индейская банда, ее территория у доков, близ Королевского купола. Но как парень оказался на этом причале? Отправился по делам банды и просто наткнулся на засаду?

— Что ты делал на причале? И откуда у тебя это? — Она похлопала по лежащему у нее на коленях автомату.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Испуг прошел, теперь в них светилась мысль. Он думал, что именно может ей рассказать.

— Лучше не ври мне, — тихо сказала Слай. — Помни: тебе неизвестно, сколько я знаю. Если ты будешь врать, я могу решить, что Модал прав насчет того, как следует поступать с пленниками.

Подыгрывая ей, Модал оскалил зубы в хищной усмешке.

Хороший полицейский, плохой полицейский. Это всегда срабатывало. Слай заметила, что во взгляде Коршуна исчезли следы замешательства.

— Что ты там делал? — повторила Слай.

— Я пришел вместе с ними, индейскими раннерами, — пробормотал Коршун.

Модал выразительно посмотрел на Слай.

«Все-таки он действительно враг», — подумала Слай. Она заметила, как Модал положил палец на курок принадлежавшего пареньку «фичетти».

Коршун продолжал:

— Я обнаружил, что это подставка. Ее и не планировали как встречу — с самого начала это была засада. Но я ничего не мог сделать: они бы убили меня.

— Подожди, — сказала Слай, обращаясь больше к Модалу, чем к пареньку, и Модал, недовольный, опустил пистолет. — Скажи честно: что у тебя общего с индейцами, которые подставили меня?

Коршун начал свой невероятный рассказ о встрече с раненым индейцем — как он помог тому увидеться с приятелями. А когда раннер загнулся, паренек присоединился к остальным, чтобы убедиться в исполнении последней воли погибшего друга.

Модал поймал взгляд Слай и покачал головой. Рассказ не вызывал доверия. Люди не ввязываются в серьезные дела только потому, что какой-то незнакомец умирает у них на руках.

Нет, может, и правда. Молоденькие парнишки — с них все станется.

Парнишки, которые знают о теневых вылазках только по тридеофильмам. Слай снова посмотрела Коршуну в глаза и решила, что тот говорит правду.

Юноша еще не закончил.

— Встреча с самого начала планировалась как засада, — повторил он. — Потом началась вся эта катавасия, и мой «телохранитель» решил, что это я их предал. Он собирался меня убить. Но я выстрелил первым и забрал его автомат. Потом я хотел просто исчезнуть. Я направлялся к забору, когда встретил тебя.

«Это тоже сходится», — подумала Слай. С самого начала было видно, что он неуверенно обращался с АК, как будто подобрал его несколько секунд назад.

— Так что же произошло, когда встреча провалилась? — спросила она.

Коршун пожал плечами:

— Прежде всего что-то выбило потроха у Бенбо.

«Это, наверно, тот одетый в тяжелую броню бандит, который охранял вожака», — подумала Слай.

— Слик думал, это ты стреляла, но я видел твое лицо. Ты удивилась, как и все остальные… — Он запнулся, а потом спросил: — Что это было? Магия?

— Кажется, я знаю, — произнес Модал. — Слай, ты когда-нибудь слышала о «баррет»?

Она подумала и покачала головой.

— Старинная штуковина, — продолжал эльф. — Наверное, из восьмидесятых или девяностых годов. Это великолепная снайперская винтовка. Здоровенная штуковина. Конечно, не автоматическая, но стреляет зарядами пятидесятого калибра. Проклятыми пулеметными зарядами пятидесятого калибра, дружище. Ей подходят любые боеприпасы — шариковые, трассирующие, взрывные, со смещенным центром, белый фосфор, и эта чертова винтовка — точного боя. Хороший снайпер может сделать из нее три выстрела еще до того, как первая пуля попадет в цель.

Слай вспомнила зияющую дыру в груди индейца и вздрогнула:

— Заряды пятидесятого калибра…

— Не думаю, что это были разрывные пули, — уточнил Модал, — больше похоже на бронебойные с наконечниками из урана. Абсолютный бронебойный заряд. Когда пуля врезается во что-нибудь твердое, выделяется кинетическая энергия и приводит уран в активное состояние. Начинается цепная реакция, уран горит при температуре свыше 2000 градусов по Цельсию. — Он отвратительно усмехнулся. — По-моему, более чем достаточно, чтобы испортить настроение любому.

Слай мысленно представила себе, как огненный шар прожигает насквозь грудь индейца.

— Да, это серьезная штука, — пробормотала она. Сделав над собой усилие, она снова переключила свое внимание на Коршуна. — Так кто перебил твоих приятелей?

— Они не были моими приятелями, — тихо поправил он Слай и добавил: — Я не знаю.

— Команды корпораций, — вставил Модал. — Я тебе уже говорил.

— Вернемся к индейцам, — сказала Слай. — Они тебе не рассказывали, почему охотятся за мной?

— А как же! — Коршун энергично закивал. — Ночной Бродяга мне рассказывал об утраченных технологиях.

Слай и Модал быстро переглянулись. Она собралась с духом и задала следующий, ключевой вопрос.

— А он не говорил, какая именно технология?

— А как же! — повторил юноша. — Волоконная оптика.

Слай, потрясенная, молча смотрела на него. «Не удивительно, что корпорации собираются начать войну, — подумала она. — Ведь это доступ к каналам связи конкурента, которые, как он считает, надежно защищены. Более того, можно будет управлять потоками данных».

Слай знала, как широко распространена оптико-волоконная связь. Она применялась всюду. В локальных коммуникационных сетях, в Матрице. В закрытых каналах правительственной связи и линиях связи корпораций. Все считали, что несанкционированный доступ к таким каналам невозможен. Оптическое волокно использовалось даже в военных каналах связи, потому что на него не действовал электромагнитный импульс при ядерном взрыве в верхних слоях атмосферы.

Сколько же триллионов нуен вложено в эту сверхнадежную технологию? У мегакорпораций и правительств не было никакой возможности перейти на другое средство связи — по крайней мере, быстро перейти. А пока то да се, обладатель новой технологии сможет контролировать буквально все каналы связи конкурента. Да, корпорации пойдут на что угодно, лишь бы заполучить такое преимущество или обогнать конкурента, — даже на войну!

Она взглянула на Модала. По его глазам Слай видела, что он тоже осознал всю грандиозность возможных последствий.

— Господи! — выдохнул Модал. — Шерон Луиза…

— Я знаю. — Минуту она смотрела на Коршуна.

Тот спокойно выдержал ее взгляд.

— Я хочу работать с тобой, — сказал он наконец.

Коршун явно старался не показывать свой страх и напряжение, но это ему плохо удавалось.

Модал было фыркнул, но Слай и ухом не повела.

— Почему? — спросила она Коршуна.

— Ночной Бродяга хотел правильно распорядиться информацией, когда она к нему попадет, — объяснил тот. — Он хотел ее уничтожить, чтобы никому не досталась. Он хотел донести на использующую ее корпорацию в Корпоративный суд в «Цюрих-Орбитал». Мне кажется, у Лезвия Ножа были другие намерения, — продолжал Коршун. — Думаю, он хотел ее присвоить и использовать. Возможно, он продал бы ее тому, кто предложил бы самую высокую цену. — Он покачал головой. — Ночной Бродяга этого не хотел.

Слай молчала.

— Информация у тебя, — тихо сказал Коршун. — Что ты собираешься с ней делать?

«Да, это вопрос», — подумала Слай. Лучше всего было бы уничтожить зашифрованный файл со всей содержащейся в нем информацией. Но для нее это не выход из положения. Ей будет известно, что файл уничтожен, но поверят ли в это корпорации? Она может заявить им об этом, но разве ей поверят? Как бы не так!

Слишком высокие ставки в этой игре. При малейшем подозрении, что файл не был уничтожен, что она сохранила копию, корпорации продолжат охоту. Со временем они ее схватят и замучают до смерти, прежде чем убедятся, что она сказала правду. И, даже поверив, что файл уничтожен, корпорации все равно не отстанут от нее по тем же причинам. После соответствующей «обработки» она могла бы вспомнить какие-нибудь детали о содержимом файла, которые дадут корпорациям преимущество перед конкурентами. Нет, уничтожение файла — это не выход.

— Что ты будешь делать? — снова спросил Коршун.

— Не знаю, — призналась Слай. — Пока я не нашла решения.

— Я хочу тебе помочь.

Модал снова фыркнул, и снова Слай не обратила на это внимания.

— Почему? Это же не твоя драка, — сказала она.

По выражению его лица Слай видела ответ на свой вопрос. Потому что его друг, Ночной Бродяга, хотел бы, чтобы так было. Восторженный, глупый мальчишка с башкой, набитой мусором!

Хорошо еще, что он не произнес этого вслух, а только пожал плечами.

— Потому что это важно, — медленно проговорил он. — И потому что тебе потребуется вся помощь, которую ты вообще сможешь получить.

На щеке Коршуна появилось красное пятно лазерного прицела. Это Модал поднял пистолет, чтобы снести ему голову.

— Нет, Модал, — отрывисто бросила Слай.

Он не опустил оружия, но и не нажал на курок.

— Мальчишка — обуза, Слай, — бесстрастно сказал эльф.

— Нет, я — сокровище. — Парнишка подчеркнул последнее слово, будто оно имело особое значение, и Слай вынуждена была с ним согласиться.

— Оставь его, — тихо приказала она Модалу. — До тех пор, пока я не скажу иное, он с нами.

— Ты совершаешь ошибку.

— Это касается только меня.

— Нет, если из-за нее меня тоже ухлопают, — сказал Модал, однако опустил пистолет и спрятал его в карман.

Слай должна была признать, что это одно из достоинств пилюль: никакого глупого мужского «я», никаких забот о том, чтобы «сохранить лицо».

— Пошли скорей отсюда, — сказала она. — Нам нужны колеса. Модал, ты можешь добыть для нас машину?

* * *

Модал вел украденную машину по направлению к «Шератону» и ворчал, что ему пришлось бросить свой мотоцикл, но Слай понимала: он просто успокаивает ее. Возвращаться за мотоциклом было слишком рискованно. Слай подумала: «Удалось ли Монгусу выбраться с пирса? При первой возможности нужно будет позвонить Аргенту и сообщить ему о том, что произошло. И сказать ему, что по крайней мере один из его мальчиков домой не вернется».

Парнишка, назвавшийся Коршуном, сидел вместе с нею на заднем сиденье. По приказу Слай Модал развязал его, но только после того, как самым тщательным образом обыскал.

Теперь машину бросили на подземной стоянке Вашингтонского атлетического клуба, напротив «Шератона». В багажнике остался автомат. Поначалу Модал заспорил и об этом, но не смог объяснить Слай, как он собирается контрабандой пронести автомат в гостиницу. Он прекрасно знал, что детекторы у входа в «Шератон» обнаружат их легкие пистолеты, и служба безопасности просто отметит, что гости, проживающие в номерах 1203 и 1205, имеют при себе личные оборонительные устройства. Но все окажется гораздо сложнее, если электронные приборы засекут автомат.

Часы на прикроватном столике в номере 1205 показывали 04.51. Всего два часа назад они покинули гостиницу, а казалось, прошло несколько дней.

Коршун плюхнулся в кресло. При ярком свете он выглядел еще моложе, чем думала Слай. Ему, конечно, не было шестнадцати. Он казался уставшим, будто не спал несколько суток.

— Спать хочешь? — спросила Слай. — Кровать в соседнем номере свободна.

Он кивнул, а потом нерешительно спросил:

— Нет ли чего поесть?

Она посмотрела на Модала:

— Почему бы тебе не заняться едой? Закажи ужин для всех нас. А я пока позвоню.

Она видела — эльф хочет возразить, он явно продолжал считать паренька обузой, но промолчал. Он продолжал слушаться ее.

Она ушла в соседний номер, присела на кровать и позвонила Агарвалу.

Он тут же спросил:

— Ты смотрела последние известия?

— Нет.

Модал включил радио в украденной машине, но ей было не до новостей. Теперь она пыталась вспомнить основные темы выпуска. Стычки между бандами, случайное насилие на улицах… Но что это Аргент сказал? Банды к этому не имели отношения, а насилие не было ни случайным, ни немотивированным. Она похолодела.

— Начинается, да? — спросила она Агарвала.

Тот не дал прямого ответа, но его серьезное лицо говорило достаточно.

— Уже пять минут, — тихо сказал он, — как нет никаких новых сообщений о том, что можно считать насилием со стороны корпораций. Кроме того, в базах данных по текущим событиям все описания подобных происшествий стерты. О чем это тебе говорит, Шерон?

О многом. Слай охватил страх, но она через силу усмехнулась:

— Наверно, это не означает, что все закончилось, не так ли?

— Мне это говорит вот о чем, — продолжал Агарвал, будто не обращая внимания на сказанное Слай. — Правительство мегаполиса, возможно при поддержке федеральной бюрократии, распространило «извещение Д», официальный приказ о применении кляпа. Кроме того, перед тем, как ты позвонила, по всем тридео и радиоканалам передали текст обращения губернатора Шульца. — Агарвал фыркнул. — Без пяти пять утра… Я полагаю, что голос губернатора был синтезирован. Все знают, что сиятельный губернатор редко встает раньше десяти часов утра.

— Так что же сказал Шульц? — спросила Слай.

— Что всякое насилие, как со стороны банд, так и на улицах, прекратилось. Что правительство приняло меры. Что все вернулось в нормальное состояние и ни у кого из граждан Сиэтла больше нет оснований опасаться за свою безопасность. — Он снова фыркнул. — Как будто правительство может это гарантировать при войне между корпорациями! — Он покачал головой. — Все члены правительства — лжецы. Мастера вешать лапшу на уши. Врут постоянно. Они знают, что мы это знаем, но все равно продолжают лгать. А потом разглагольствуют о своей чести.

Экс-декер криво усмехнулся.

— Прости мой экскурс в политику, — вздохнул он, — мне стыдно признаться, но я еще не полностью раскрыл файл.

— Думаю, это уже не столь важно, — призналась Слай. — Ты был прав, это утраченная технология. И теперь я знаю, какая именно.

Слай вкратце рассказала ему все, что узнала от Коршуна. Когда она закончила, Агарвал побледнел, вид у него был потрясенный.

— Значит, конвенция «Цюрих-Орбитал» вот-вот рухнет?

Она пожала плечами:

— Похоже, от нее всегда было мало толку. «Яматецу» продолжала работать вопреки конвенции, думаю, остальные корпорации — тоже.

— Да, да, — отмахнулся от ее аргументов Агарвал. — Но, Шерон, с конвенцией связано многое, и не только вопрос о волоконной оптике. Очень многое. Это, пожалуй, самое всеобъемлющее соглашение, когда-либо заключенное между мегакорпорациями. В конвенцию включены условия, охватывающие большую часть коммуникационных технологий. Тебе известно, что некоторые корпорации имеют собственные спутники связи? Так вот, считается, что эти космические жестянки оснащены весьма совершенными антиспутниковыми устройствами, позволяющими уничтожать средства связи конкурентов. Многие мегакорпорации продолжают исследования в области компьютерных войн и — да я уже тебе рассказывал — применяют против вычислительных систем конкурентов вирусные программы. Конечно, если бы какая-нибудь корпорация действовала в открытую, последовало бы возмездие. А это, в свою очередь, вызвало бы цепную реакцию, и вот тебе: конфликт налицо. События перешли бы на уровень, скажем, «денежного кровопролития», а такое корпорации боятся даже представить себе. В этом и состоит важность конвенции, Шерон, — заключил Агарвал, — чтобы предотвратить такое развитие событий. И это удавалось двадцать с лишним лет. В 2041 году размещавшаяся в Атланте корпорация «Ланри» — довольно незначительная, ее влияние ограничивалось пределами Конфедеративных Американских Штатов — заразила конкурента в Майами специально созданным вирусом. Каким-то образом ведущие корпорации узнали об этом. В соответствии с условиями конвенции «Цюрих-Орбитал» и с санкции Корпоративного суда, мегакорпорации полностью уничтожили «Ланри». Они разрушили ее финансовую структуру. Уничтожили ее сооружения и активы. Казнили членов ее правления. В качестве наглядного урока. С тех пор никто не занимался вирусной войной.

Слай была потрясена. Ей стало так холодно, будто по комнате пронесся ледяной сквозняк.

— И корпорации действительно готовы нарушить конвенцию? — спросила она.

Агарвал кивнул.

— Корпоративный суд пытается призвать их к порядку, — пояснил он. — Как охотничьим собакам подают команду «к ноге». Для того, конечно, чтобы напомнить им о существовании Корпоративного суда и о его значении. Но как я тебе говорил в прошлый раз, корпорации игнорируют эдикты суда. Слишком велика выгода для тех, кто будет обладать призом — утраченной технологией, — и это перевешивает потенциальную опасность, связанную с нарушением конвенции. По крайней мере, так считают мегакорпорации.

Слай задумалась.

— Они уже перешли роковую черту? Кто-нибудь уже зашел так далеко, что нет возврата?

— Пока нет. Но все находятся в опасной близости к этой границе. Ситуация меняется каждую минуту.

— И ничего нельзя исправить?

— Пока мегакорпорации не вцепились друг другу в горло, можно, — ответил Агарвал.

— Да? Но как?..

Он устало посмотрел на Слай.

— Если мы предположим, что корпорации останутся на краю пропасти и не перешагнут роковую черту прежде, чем ты сможешь что-нибудь предпринять, — медленно проговорил Агарвал, — то все будет зависеть от тебя. От того, как ты распорядишься информацией, которая попала в твои руки. С моей точки зрения, у тебя есть два пути. Первый — уничтожить файл.

Это предложение Слай не удивило. Она уже обдумала такую возможность.

— Это не сработает, — сказала она Агарвалу. — Никто не поверит, что я уничтожила файл.

— Ты права, — согласился Агарвал.

— А второй путь?

— Раз ты не можешь сделать так, чтобы информация наверняка ни к кому не попала, — то сделай так, чтобы все ее получили, — ответил он. — Разбей ее на части и опубликуй, сделай одинаково доступной для всех мегакорпорации. Единственное, что необходимо обеспечить, — это равные для всех условия, и чтобы все знали о том, что они равные. Если хоть одна корпорация будет иметь преимущество, снова возникнет нестабильность. Тебе это понятно, Шерон?

Она кивнула. На первый взгляд все было правильно и просто. Но…

— Как этого добиться? — спросила Слай.

Он красноречиво развел руками:

— Если бы я знал…

— А если я с этим не справлюсь?

— Война корпораций, — решительно ответил Агарвал, — и развал мировой экономики через несколько дней после ее начала. Первые голодные бунты через неделю. Весь вопрос в том, успеют ли гражданские правительства начать военные действия прежде, чем они рухнут. Я думаю, что обмен ядерными ударами будет достаточно ограниченным…

Он продолжал что-то говорить, но Слай уже не слушала.

«Что же мне делать?» — снова и снова спрашивала она себя.

 

ГЛАВА 14

14 ноября 2053 года, 05.15

Коршун жадно ел, будто голодал неделю, не меньше. Он и на самом деле жутко проголодался. Эта женщина, Слай, приказала доставить в номер целые горы еды, но черный эльф — Коршун вспомнил, что его зовут Модал, — явно перестарался. Котлеты из настоящей говядины, а не соевые, салат из макарон, хлеб, сыр — да всего этого хватило бы на шестерых. Коршун оглядел гостиничный номер. Конечно, тот, кто мог позволить себе такую роскошь, не собирался экономить на еде.

«Мне-то что, — подумал он, — на мой счет не запишут». С этой мыслью он решительно принялся за еду.

Уничтожив котлету, два бутерброда с сыром и какие-то странные фрукты, напоминающие по форме звезды, Коршун почувствовал себя немного лучше. Модал, развалившись на кровати, наблюдал за ним. Эльф довольно быстро расправился со своей порцией и теперь потягивал пиво.

Коршун подумал, что и ему не мешало бы выпить. Он взглянул на эльфа, на бутылку в его руке, и вопросительно поднял бровь. Никакой реакции. «Он что, хочет, чтобы я от жажды умер?» — подумал Коршун. Поразмышляв, он подошел к мини-бару и выудил оттуда пиво — импортное и в настоящей стеклянной бутылке. Модал зверски оскалился, но, слава Богу, не застрелил его на месте. Коршун ловко скинул с бутылки крышку, развалился в своем кресле и сделал большой глоток.

Через несколько минут дверь в смежный номер распахнулась, и вошла Слай. Коршун слышал, как она разговаривала по телефону, но не разобрал ни слова. «Наверно, у нее плохие новости», — подумал он. Выглядела Слай скверно — сжатые губы, бледное лицо, запавшие глаза.

Модал сел и отставил в сторону свое пиво.

— Плохи дела? — проговорил он со своим странным акцентом.

Слай кивнула и устало села рядом с эльфом. Модал передал ей свою бутылку. Темноволосая женщина благодарно улыбнулась.

— Дело явно становится… как это говорится? Дело совсем швах, — ответила она. — Да, а что это означает?

— Полный провал, — объяснил эльф, — это на жаргоне здешних подростков. — Он сделал паузу. — Уже началось?

— Похоже на то, — неохотно призналась Слай, а потом стала что-то говорить о конвенции «Цюрих-Орбитал». Видимо, с этой конвенцией было связано гораздо больше, чем Ночной Бродяга рассказал Коршуну, или даже больше, чем знал он сам. Коршун не понимал всех этих странных маневров и взаимных ударов корпораций, о которых рассказывала Слай, но быстро уловил суть. Это походило на отношения между бандами. До тех пор пока перемирие выгодно всем, существует мир. Но как только у кого-то появляется свой интерес, начинается свара. Наверное, мегакорпорации действовали по тому же принципу и теперь готовились к своей собственной войне. Коршун не понимал, почему грызня корпораций может повредить ему или этим двум раннерам, но кислое выражение их лиц говорило ему, что дело плохо. Он напомнил себе, что эти люди должны разбираться во всяких заумных делах лучше его.

— Так что же он предложил? — спросил эльф.

— Ничего конкретного, — ответила Слай. — Хорошие идеи, но никаких подсказок, что же нам делать.

— Если хочешь, у меня есть предложение, — сказал эльф. — Просто садись на мотоцикл и уезжай. Подайся в Карибскую Лигу или еще куда-нибудь — где больше понравится. — Он пожал плечами. — Ну хорошо, пусть у тебя не хватает денег, чтобы окончательно выйти из игры, но почему бы тебе не взять отпуск? Пусть корпорации уничтожают друг друга, так им и надо. А когда все утихнет, ты снова можешь заняться делом. Я совершенно серьезен, — заметил он, когда Слай покачала головой. — Просто скройся в сторону заката. Это лучше, чем быть убитой. А этим и кончится, если ты будешь здесь околачиваться; ты это сама понимаешь, Слай. Путешествуй налегке, избавься от всех хвостов, — эльф многозначительно взглянул на Коршуна, и тот прекрасно понял, к чему он клонит, — и мотай отсюда.

Слай задумалась. Коршун следил за выражением ее глаз и почти угадывал ход ее мыслей. Она обдумывала предложение Модала.

— Может быть… — тихо проговорила Слай. Кто-то постучал в дверь.

— Обслуживание, — послышался чей-то приглушенный голос.

В руках у Слай и Модала, как по волшебству, оказалось оружие, но, услышав за дверью спокойный голос, они оба расслабились.

— Наверное, за тарелками пришли, — сказал Модал.

Он вложил свой пистолет обратно в кобуру, плавно поднялся и направился к двери.

Опасность!

Кто это сказал? Коршун оглянулся, пытаясь понять, в чем дело. Он же четко слышал, как кто-то сказал: «Опасность!»

Но это не был голос женщины, и это не был голос эльфа. Больше похоже на…

Его собственный голос? По спине Коршуна пробежали ледяные мурашки.

Модал был уже почти у самой двери.

На какое-то мгновение Коршун услышал звуки выстрелов и крики. Но остальные никак не отреагировали, и он понял, что это — плод его фантазии.

Модал протянул руку к дверной ручке.

— Нет. — крикнул Коршун.

Эльф застыл и уставился на него.

— Нет, — повторил Коршун, — не открывай. Там засада.

И только после того, как он произнес это, Коршун понял, что так оно и есть.

— Да-а? — презрительно процедил эльф. — И как же ты об этом узнал, а?

Коршун не мог объяснить, просто он знал, и все. В дверь снова постучали, на этот раз резко и требовательно.

Но теперь вслед за стуком послышался и другой звук — резкий металлический щелчок. Сначала Коршун решил, что и это ему показалось, но увидел, как напрягся Модал.

— Дьявол! Похоже, он прав!

Массивный пистолет снова очутился в руке эльфа. Модал огляделся, очевидно оценивая ситуацию.

— Быстро в ту комнату! — тихо приказал он.

Коршун бросился к двери, соединяющей два номера, за ним скользнули Слай и Модал. Эльф прикрыл дверь, оставив крошечную щелку. Оба раннера держали оружие наизготове. Коршун почувствовал себя беззащитным и уязвимым, он мечтал о своем «фичетти» или даже о старом самопале. Дайте мне что-нибудь!

— Им известно, что у нас два номера? — спросила Слай.

Модал пожал плечами:

— Через минуту узнаем. — Он прислонился спиной к стене, разделяющей комнаты, чтобы наблюдать за входной дверью и одновременно видеть, что делается в соседнем номере. Послышались металлические щелчки — Слай и Модал сняли свои пистолеты с предохранителей и застыли в ожидании.

Ждать пришлось недолго. Еще один резкий стук в дверь. Несколько мгновений тишины.

И начался ад кромешный. Что-то вышибло дверь, сорвало ее с петель. Коршун слышал ослабленные глушителями выстрелы, а потом от взрыва посыпалась штукатурка. Господи! Граната!

Снова тишина. В соседнем номере нападавшие должны были понять, что комната пуста и дичи в ней нет. Как они отреагируют?

Слай и Модал не дали им опомниться.

— Прикрой, — прошептала женщина и бросилась к двери, ведущей в коридор.

Модал кивнул и боком скользнул к двери в соседний номер. Коршун понял их план. Слай ударит по нападавшим с тыла, из коридора, а Модал спереди. Пусть они поплатятся за свою ошибку, за то, что не знали о двух номерах.

«Но что же, черт возьми, делать мне? — ошарашенно подумал Коршун. — У меня ведь даже ножа нет…»

Слай тем временем бесшумно открыла дверь и выскользнула в коридор. Мгновение спустя Коршун услышал грохот ее тяжелого пистолета.

В ту же секунду Модал ударил ногой в дверь, соединяющую оба номера, и с нечеловеческой быстротой бросился в проем. Пистолет в его руке уже стрелял напропалую. Коршун услышал предсмертный крик, который перешел в стон, а потом в бульканье. Один готов.

Автоматная очередь вгрызлась в дверную раму, однако Модала в проеме уже не было. Обостренные рефлексы заставили его броситься в сторону, под прикрытие тяжелого кресла. Модал снова выстрелил, и снова раздались крики. Потом эльф выскочил из комнаты и скрылся в коридоре.

Перестрелка продолжалась, но Коршун ничем не мог помочь раннерам. Шальная очередь прошила стенку между комнатами и разбила тридеоустановку. Коршун бросился на пол и пополз к двери в соседний номер. Не оставаться же в неведении, даже если это будет стоить ему жизни! Он осторожно заглянул в дверной проем.

Номер 1205 выглядел так, будто здесь снимали жуткий триллер о войне. Граната разворотила все, что было возможно. Там, где горячая шрапнель вгрызлась в горючий пластик, тлели маленькие огоньки, а Модал и остальные успешно расправились с вещами, уцелевшими после взрыва. Возле двери лежал один из нападавших. Мертвый, конечно. Наверное, его одежда — похоже, униформа корпорации высокого полета — была бронирована, но от этого оказалось мало проку. Пули Модала почти снесли бедолаге голову. Пальцы трупа еще сжимали крошечный автоматический пистолет. В номере валялись еще три тела, конечно изуродованные, — двое мужчин и одна женщина, все в той же униформе корпорации. Повсюду кровь, куски плоти, и запах, как на бойне. Коршун с трудом сглотнул, борясь с приступом тошноты.

Модал стоял в дверях и стрелял в коридор. «Наверное, добивает отставших», — решил Коршун.

Зубы эльфа оскалились в улыбке, выражавшей нечеловеческое удовольствие. «Сейчас он и меня прихлопнет, — испугался Коршун. — Он считает, что я — обуза, не раз об этом говорил. Хочет от меня избавиться. А сейчас — самый подходящий момент. Один выстрел — и все, а потом он скажет женщине, что я налетел на шальную пулю. И нет больше обузы. Нет больше никакого Денниса Корна».

Он увидел на полу автоматический пистолет. Кто-то выронил — за секунду до того, как стал трупом.

«А может, и наоборот, — мелькнула злобная мысль. — Я убью его раньше, чем он меня, и свалю вину на нападавших».

Да, но надо действовать быстро. Звуки перестрелки в коридоре затихали. Коршун поднял пистолет и прицелился в спину эльфа. Он почти уже нажал на курок, но застыл на середине рокового движения.

Что он делает? Он же не убийца! Конечно, ему пришлось убивать — сначала того типа в парке «Денни», а потом Слика на причале. Но они оба пытались убить его. Это было просто самозащитой — или он, или они. А теперь? Он не мог выстрелить Модалу в спину. Не мог.

Коршун опустил пистолет.

Модал обернулся — как будто что-то почувствовал.

Юноша все еще держал обеими руками автоматический пистолет, и ствол его был направлен в пол позади эльфа.

Их глаза на мгновение встретились.

Коршун не сомневался: Модал понял, чего он только что избежал. Секунду эльф стоял неподвижно, потом его губы сложились в ироническую полуулыбку:

— Уносим ноги. И захвати с собой эту игрушку.

 

ГЛАВА 15

14 ноября 2053 года, 05.31

— Дьявол, кто же это был? — спросила Слай.

Они ехали в очередной краденой машине, на этот раз позаимствованной в подземном гараже «Шератона». Пришлось бежать по пожарной лестнице с двенадцатого этажа, не дожидаясь, пока служба безопасности — вероятно, многочисленная, судя по учиненному разгрому, — прибудет на место происшествия. Модал хотел взять прежнюю машину (в багажнике остались его «инграм» и автомат), но Слай настояла на своем: связываться с охраной в гараже Вашингтонского атлетического клуба было слишком рискованно. Кроме того, «снять» машину на шератонской стоянке оказалось очень легко. На то, чтобы вломиться туда и завести лоснящийся «сааб динамит», им потребовалась всего лишь минута. Теперь они мчались на юг, прочь от делового центра города.

— Кто? — повторила Слай.

Модал что-то вытащил из кармана и швырнул ей на колени.

— Держи, — сказал он, — прежней хозяйке это уже не понадобится.

Слай щелкнула фонариком. Это оказался бумажник из искусственной кожи — когда-то светло-коричневый, а теперь темный, испачканный кровью. Она раскрыла его и взглянула на содержимое. Лощеная копия распечатки персональных данных, водительские права, контракт с «Док вэгон», разрешение на ношение оружия и прочее барахло — все на имя Лайзы Стейнберген. «Вероятно, имя вымышленное», — подумала Слай.

А может быть, и настоящее. Она посмотрела на удостоверение личности с небольшой голограммой — невысокая рыжеволосая женщина примерно ее возраста. (Слай узнала эту женщину, вспомнила, как та осела, когда одна из пуль Модала прошила ей горло навылет.) Если имя на удостоверении настоящее, то что это значит?

Она отбросила эту мысль, чтобы вернуться к ней позже. В левом верхнем углу удостоверения находился цветной объемный индекс корпорации — стилизованная буква «Я».

— «Яматецу», — решительно произнесла Слай.

— Так и знал, что они оттуда, — заметил Модал. — Видать, рассчитывали взять нас безо всяких проблем. Тепленькими.

Слай кивнула. Иначе зачем носить с собой удостоверение на работу?

Если только это не своего рода трюк, чтобы заставить их считать: это дело рук «Яматецу», когда на самом деле это кто-то другой…

Но все вместе как-то не увязывалось. Боссы, пославшие команду, были уверены, что налетчики накроют Слай и ее дружков. Безусловно, ее, Модала и индейца должны были или убить, или схватить. Команда корпорации действовала грамотно. Хотя они, конечно, совершили крупную ошибку — не выяснили, что у Слай и ее компании два номера. Но все равно, петля почти затянулась. И если бы не малыш…

Слай оглянулась. Коршун устроился на заднем сиденье «динамита». Погруженный в свои мысли, он не произнес ни единого слова с тех пор, как они покинули гостиницу.

Ее удивило, что он рассеянно вертит в руках пистолет — наверное, взял у кого-нибудь из мертвых налетчиков. Слай не знала, зачем Модал позволил индейцу оставить оружие. Кроме того, появилось что-то новое в их отношениях, чего она еще не понимала.

— Как ты узнал? — спросила Слай.

Коршун в испуге поднял глаза:

— Что?

— Как ты узнал? — повторила Слай. — Мы бы открыли дверь, и нам пришлось бы худо. Считай, дешево отделались. А ты знал, что это засада. Откуда?

Юноша ответил не сразу. Слай увидела, как его взгляд стал растерянным, словно парень пытался что-то вспомнить.

— Не знаю, — ответил он наконец.

— Ты что-нибудь слышал? — настаивала она. — Видел?

Коршун покачал головой, затем застыл в нерешительности.

— Ты что-то слышал? — повторила Слай.

— Я слышал… — Он запнулся.

— Что?

— Ничего. — Проницательные карие глаза Слай смущали.

Она пожала плечами.

— Ты спас нам жизнь. Спасибо. — Она отвернулась и позволила ему снова погрузиться в молчаливые размышления.

Движение на улице пока не было оживленным. Но через полчаса ситуация изменится. Хотя, чтобы использовать это преимущество, нужно знать, куда едешь.

Модал заговорил, словно подслушал ее мысли:

— Ну, что теперь?

— Не знаю, — призналась она. — Но что-то надо делать.

— А почему бы не то, что я предложил? — сказал эльф. — Исчезнуть из поля зрения. Смыться за границу и лечь на дно, пока дерьмо не осядет.

Это была заманчивая идея, но… Слай покачала головой:

— Не могу.

— Почему, черт побери, не можешь? — спросил он. — Из-за этой проклятой войны корпораций? — Он громко и презрительно рассмеялся. — Кто поручил тебе отвечать за весь этот чертов мир? Во всяком случае, что хорошего в том, что тебя прихлопнут?

Слай вздохнула.

— Это правда, — согласилась она, — но только часть правды. Ты говоришь, я могла бы уйти в отпуск, так? Ну, и какой же отпуск я заработала? Тебе известно, что каждая сволочная корпорация в Сиэтле — как и во всем остальном мире — хочет вышибить мне мозги? Не важно, в какую щель я забьюсь и сколько у меня денег. Какая разница, протяну я еще месяц или два. Пусть даже год! Рано или поздно удача изменит мне. — Она покачала головой. — Мне останется только ждать, когда меня прихлопнут.

Слай видела, что Модалу все еще хочется поспорить, но у него не нашлось логичного возражения. Минуты две он ехал молча, затем спросил:

— Ну, а что сказал этот твой пижон? Аргибарги или как там его?

— Агарвал.

— Не все ли равно?

— Сказал, что у меня есть две возможности. Первая — уничтожить файл…

— Мне эта идея нравится, — одобрил Модал.

— …и попробовать всем доказать, что я его уничтожила, — закончила Слай. — Это уже не так приятно, а?

— Ну просто до смерти тоскливо, — сдался эльф. — Как же такое докажешь? А вторая идея?

— Распространить файл, постараться, чтобы каждый получил информацию. В таком случае никто не получает выгоды. Нет нужды воевать и предлагать вознаграждение за наши головы.

Модал кивнул, обдумывая ее слова.

— Это мне больше нравится, — пробормотал он. — А твой приятель говорил, как это сделать?

Слай покачала головой.

— Может, у тебя есть идея? — спросила она и вымученно улыбнулась.

— Гм-м… — На некоторое время Модал опять замолк. — Надо постараться сделать так, чтобы все получили эту информацию одновременно, — наконец сказал он, как бы рассуждая вслух. — Если ты скажешь корпорации А до того, как скажешь корпорации Б, то уж наверняка А постарается убрать тебя до того, как ты успеешь поговорить с кем-нибудь еще. И вот что, — задумчиво добавил он, — относительно уничтожения файла: надо, чтобы все знали, что ты это сделала. Каждая корпорация должна знать, что у всех остальных — те же данные, что и у нее. Это единственный способ убедить их, что ты не припрятала кое-что на черный день.

— Значит, я не смогу это сделать частным образом, — заключила Слай. — У меня только один вариант — сделать это открыто, публично.

— Об этом я и говорю. — Модал сделал паузу. — Ведь это и есть ответ на твой вопрос, не так ли? Тебе следует объявить об информации. Осветить ее широко, скажем, через какую-нибудь электронную доску объявлений.

— Но через какую? — спросила Слай. — Все крупные рекламные агентства прямо или косвенно принадлежат той или иной мегакорпорации. Стоит мне только дать подобную информацию — допустим, я даже сумею ее поместить, — как оператор системы тут же сцапает этот материал и сотрет из памяти мой заказ.

— А как насчет «Шедоуленд»? — спросил Модал.

«Шедоуленд». Так назывался самый известный в Северной Америке концерн, специализировавшийся на распространении черной и теневой информации. У него имелись доски объявлений, на которых помещались сообщения о разных скандальных фактах, касающихся правительств, корпораций и отдельных лиц (случалось, даже правдивые); он проводил живые конференции, на которых декеры и прочие спорили обо всем; виртуальные собрания, где декеры могли спокойно, без опаски заключать коммерческие сделки, и так далее. Правящие круги стран Северной Америки — в частности, самые закрытые, такие, как Корпоративный Совет Пуэбло и Тир Таирнгир — люто ненавидели «Шедоуленд». Сходные чувства вызывал он и у мегакорпорации. Среди раннеров постоянно ходили слухи о попытках скомпрометировать или подорвать концерн. По здравом размышлении, единственной причиной, по которой «Шедоуленд» все еще существовал, была та, что его главный информационный центр — его сердце, известное как Денверский информационный центр, располагался где-то на центральной территории Денвера. Вражда всех правительств, поделивших город в соответствии с Денверским соглашением, была настолько сильна, что ни одно из них до сих пор не попыталось отыскать и ликвидировать службу «Шедоуленд». С этой точки зрения предложение Модала имело смысл. Но…

— Но какая корпорация управляет «Шедоуленд»? — спросила она.

— Что? — возмутился Модал. — «Шедоуленд» независим — это всем известно.

— Порой вещи, о которых всем известно, вызывают у меня подозрение, — тихо сказала Слай. — Что такое «Шедоуленд»? Он охватывает весь континент, не правда ли? Штаб-квартира расположена в Денверском информационном центре (плевать, где это), но в каждом крупном городе у него есть местные «блуждающие» службы. Не так ли?

Модал кивнул.

— И все эти службы устанавливают непосредственную связь с Денверским центром, так?

— На что это ты намекаешь? — Несмотря на наркотики, подавляющие эмоции, голос Модала звучал жестко — вопросы Слай затрагивали его убеждения. «Наверное, как раз я этим и занимаюсь», — подумала Слай.

— Никто и никогда не вскрывал эти каналы данных. Все это знают. Никто и никогда не обнаруживал связи между подвижными службами и центром; никто не разрывал их. Ни одно правительство, ни одна корпорация. — Слай чувствовала, как ее голос дрожит от напряжения — мысли, которыми она была поглощена, беспокоили ее так же, как и Модала. — Надежные источники, которых много и которые надежны… Да это требует огромных средств, какие вряд ли найдутся у кучки раннеров!

Модал ответил не сразу. Когда он заговорил, его голос, как обычно, был совершенно бесстрастным:

— О чем это ты?

— Я спрашиваю: кто управляет «Шедоуленд»? Это ведь очень выгодно для какой-нибудь мегакорпорации — тайно руководить им. Полный контроль — подумать только — над одним из крупнейших средств информации в Северной Америке. И, как знать, возможно, и в остальных частях света. Такая корпорация может управлять всем, что находится в тени. Она может распространять любую информацию, — или дезинформацию, — какую только захочет. Может убирать высказывания, которые наносят вред ее интересам. Манипулировать любым раннером, который хоть как-то зависит от «Шедоуленд».

Модал тихо присвистнул.

— Лихо закручено, подружка, — произнес он наконец. — И ты действительно в это веришь?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Но ведь это похоже на правду?

— Даже слишком, — согласился Модал.

— И даже если я ошибаюсь, — снова заговорила Слай, доводя до логического конца свои рассуждения, — то все равно не решусь доверить «Шедоуленд» эту информацию. Пока никто не прихлопнул этот концерн — наверное, потому что затраты того не стоили. Но теперь… Ты понимаешь, о чем я?

Модал нехотя кивнул.

— А сейчас, когда идет война корпораций, я за это не поручусь. Например, допустим, что «Мицугама» первой решит просмотреть файлы, присланные в «Шедоуленд», — продолжала Слай. — Они загружают очередной файл, и… тут у них возникает самая острая заинтересованность, чтобы никто больше его не получил — любой ценой. Они просто разрушат «Шедоуленд». Даже если для этого им придется задействовать почти всю свою армию и снести половину Денвера. Если они будут уверены, что окажутся единственными обладателями утерянной технологии.

— Это будет не так-то просто…

— Непросто? — переспросила Слай. — «Шедоуленд» располагает серьезными ресурсами, но они не идут ни в какое сравнение с возможностями «Мицугама». А плюс еще дочерние фирмы? И всякого рода другие компании, в которые они запустили свои щупальца? Так-то.

— Ладно-ладно, — сдался эльф после того, как колеса машины отмотали еще несколько километров. — Хватит о «Шедоуленд». А как насчет правительственной системы? «Мицугама» — серьезная корпорация, но хотел бы я видеть, как она потягается с правительством ЮКАС.

— Правительства тоже хотят получить утраченную технологию.

— Да? — изумленно воскликнул Модал — насколько ему вообще были доступны какие-то эмоции.

— А почему бы нет? — Слай повторила все, что ей рассказывал Агарвал о разбросанных повсюду федеральных отрядах.

Эльф вздохнул:

— Час от часу не легче!.. Итак, с правительством не выйдет. А как насчет структур, с которыми мегакорпорации не захотели бы связываться, исходя из своих собственных соображений?

— Каких соображений? — спросила Слай. — Назови хоть одно.

— «Цюрих-Орбитал». «Объединенный банк», — раздалось с заднего сиденья.

Она обернулась и уставилась на пацана, называвшего себя Коршуном. Он уже вышел из задумчивости и, по всей видимости, прислушивался к беседе и сделал некоторые выводы.

— Какой еще банк? — не поняла Слай.

— Такой, где корпорации хранят свои деньги, — пояснил юноша. — Какая корпорация станет уничтожать свои пачки банкнотов?

Слай задумалась. «Вероятно, малыш считает, что „Ц-О“ — всего-навсего погребок, набитый золотом, — подумала она, — но это совсем не так». Поставленное на высокий уровень банковское дело означает не банкноты как таковые или золото. Это — информация. Агарвал уже пытался объяснить ей эту прописную истину. «Ц-О» — это просто множество огромных компьютеров и грандиозная система обмена финансовой информацией.

«А в идее малыша что-то есть», — подумала Слай. Всякая финансовая сделка — это всего лишь обмен данными. И нужно, чтобы этот канал был достаточно безопасен. Именно поэтому «Объединенный цюрихский банк» столь важен. Коршун прав. Банк был слишком нужен корпорациям, чтобы им пренебрегать или даже угрожать ему. Все, что требовалось от Слай — это запустить данные шифрованного файла в информационную систему «Объединенного цюрихского банка».

Все. Все? «Цюрих-Орбитал» — это банк. И не просто банк, а банк мегакорпораций. Как он защищает свои файлы данных, каналы связи и узлы системы? Конечно, черным льдом. Убийственный черный лед — самый лучший, который можно купить лишь за баснословные деньги.

— Шерон Луиза, с тобой все в порядке? — Модал сбавил скорость и с беспокойством смотрел на нее.

Слай знобило, руки тряслись, по спине струился холодный пот.

— С тобой все в порядке? — переспросил эльф.

— Все нормально, — ответила она, стараясь придать голосу спокойствие и уверенность и подавить захлестнувшее ее чувство страха. — Просто думаю, вот и все.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, представляя себе, как напряжение вместе с воздухом постепенно покидает ее тело. Ей стало лучше.

— С банком ничего не выйдет, — твердо заявила она. — Там слишком много защиты. Ни один декер не в силах взломать ее. — Она заметила, как Коршун съежился от досады. — Однако идея хороша.

Но тут ее осенила еще одна мысль.

— Нет, не банк, — пробормотала она, — а что-нибудь, связанное с ним. Что там еще есть в «Цюрих-Орбитал»?

— Ты же не имеешь в виду Корпоративный суд…

Она похлопала Модала по плечу.

— Ну-ка, подумай, — почти весело сказала она. — Во-первых, какая корпорация сейчас решится выступить против Корпоративного суда?

— Судом уже пренебрегают, — решительно произнес эльф.

— Пренебрегать и открыто действовать против него — разные вещи, — напомнила Слай. — И он находится на той же орбитальной станции, что и «Объединенный банк». Как знать, может, они уже делят компьютерные ресурсы. Никто, наверное, не отважится убрать суд, потому что побоится разрушить банк.

— И там, наверное, защита послабее, — добавил Коршун.

— Значит, так и надо действовать, — подвела черту Слай. — Малыш прав. Пока суд еще не совсем развалился. Я не уверена, но очень может быть, что декер проникнет в банковскую систему… А пока хватит об этом.

У Модала был угрюмый вид.

— Ты думаешь, у Корпоративного суда есть своего рода доска объявлений? — спросил он.

— Вполне возможно, — ответила Слай.

— Тебе надо это проверить.

Слай кивнула и задумалась.

— Едем в Пуаллуп, — сказала она Модалу.

* * *

До сих пор Слай никогда не бывала у Терезы Смеланд, но она знала: Тереза снимает верхний этаж небольшого дома, на нижнем этаже которого находится магазин электронной аппаратуры.

Слай всегда представляла жилище Терезы чистым и опрятным: домишко, наверное, очень старый, архитектурная достопримечательность, особая гордость и забота даже такого коррумпированного муниципального совета, как совет Пуаллуп. Но когда они подъехали, ее иллюзии рассеялись.

Дом выглядел препаршиво. Псевдокаменный фасад местами дал трещины и осыпался. Кислотные дожди обесцветили стены и козырек над магазином и придали всему бледно-синюшный трупный оттенок. Что касается магазина на первом этаже, то он определенно знавал лучшие времена. Стекла на окнах потрескались, железные засовы покрылись ржавчиной и вылезли из стен. Возле запертой двери висела табличка: «Служебный звонок». Ниже виднелось пятно, где, по-видимому, и находился звонок — до тех пор, пока его не украли.

В дальнем левом крыле дома был еще один вход — узкий проем с дверью из тяжелого пуленепробиваемого металла. Должно быть, за этой дверью и находился вход в жилище Смеланд.

Слай вышла из машины и нерешительно замерла. Модал вопросительно глянул на нее.

— Пойдем все, — сказала Слай.

Она подошла к металлической двери и взглядом поискала звонок — или колокольчик, или, может, телеком. Ничего. Но стоило ей сделать еще один шаг, как над дверью сразу же загорелась красная лампочка. «Встроенный датчик, включающий видеокамеру, — догадалась она, — и наверняка еще много чего накручено. Хорошо, что я позвонила заранее из машины. Конечно, это было рискованно, если о краже машины уже известно, но что делать?» — Слай улыбнулась — видеокамеру Тереза спрятала так надежно, что даже намека на нее заметно не было.

— Вижу, Модал все же тебя разыскал, — раздался откуда-то сверху голос Терезы Смеланд.

Обернувшись, Слай увидела у себя за спиной эльфа и индейца и снова улыбнулась.

— Это долгая история, Т.С., — сказала она. — Можно нам зайти всей компанией?

Смеланд помедлила, затем металлическая дверь щелкнула и распахнулась.

Перед гостями открылся лестничный пролет. Похоже, его покрыли пуленепробиваемым армированным материалом, а саму лестницу сделали настолько узкой, что плечи Слай задевали о стены. Крутые ступеньки привели к еще одной бронированной двери, перед которой не было лестничной площадки, чтобы тем, кто захотел бы вломиться к Терезе, негде было пристроиться. Конечно, миниграната или реактивный гранатомет разнесли бы верхнюю дверь в щепки, но Слай была уверена, что лестница имела систему охраны от тех, кто попытается принести в дом оружие. (Детекторы оружия и газовые системы? Наверняка. Скрытое автоматическое оружие, предназначенное для отражения атаки на дверь? Вполне возможно.) Несомненно, Смеланд обезопасила свое жилище так, как могла.

Слай и Модал с Коршуном, не отстававшие от нее ни на шаг, поднялись по лестнице. Добравшись до самого верха, они услышали щелчок, и дверь распахнулась. Слай вошла в крошечную прихожую и оказалась перед еще одной дверью. Потом открылась и она.

Их встретила Тереза Смеланд, на ней был надет светло-голубой, до самого пола, домашний халат. Вид у нее был усталый — вероятно, потому, решила Слай, что бар закрылся всего два часа назад, — и встревоженный. Улыбнувшись, Тереза отступила на шаг, пропуская всех в свои апартаменты.

«Не суди о вещи по упаковке», — пришло в голову Слай. По наружному состоянию дома она ожидала, что жилище Смеланд будет выглядеть достаточно прилично, но не настолько, чтобы скрыть дефекты здания.

Несомненная ошибка. Все: мебель, ковры, освещение, картины на стенах — было, безусловно, на высшем уровне. Убранство не соответствовало какому-то определенному стилю — ни новоиндустриальному, ни восточноафриканскому, ни полуготическому. Но все в доме идеально подходило друг другу, каждая вещь была на своем месте.

Смеланд расхохоталась.

— Ну как, Слай, нравится?

Та кивнула.

— Твой клуб приносит больше дохода, чем я представляла.

— Не в клубе дело, — пояснила Смеланд. — Тут личные дела. Я оказала любезность… товарищу одного старого знакомого, — осторожно сказала она, — и он кое-что для меня сделал.

— А снаружи дом смотрится прескверно, — вставил Модал.

— О, дом вполне прочный, лучше, чем соседние. Когда нужно, мне его ремонтируют, но я решила ничего не менять снаружи. — Смеланд пожала плечами. — К чему лишнее внимание? Грабителей не заинтересует дом, который наверняка рухнет, стоит кому-то из них чихнуть.

— Согласен, — сдался Модал. — Можно? — Он махнул рукой в сторону обитых шелком кресел. — Ночь выдалась слишком длинная и тяжелая.

Смеланд кивнула:

— Присаживайтесь.

Хозяйка грациозно устроилась в кресле, подобрав под себя ноги. Модал тяжело опустился в другое кресло и тут же расслабился, а Коршун уселся — весь в напряжении, взбудораженный — на тахте. Примостившись на другом краю тахты, Слай позволила себе с минуту насладиться окружавшей ее роскошью.

— Мне нужна твоя помощь, Т.С., — сказала она.

Смеланд кисло улыбнулась.

— Догадываюсь. В такой час мне крайне редко наносят светские визиты. В чем дело?

Слай глубоко вдохнула.

— Мне нужна кое-какая информация о Корпоративном суде.

Смеланд с изумлением взглянула на нее.

— В «Цюрих-Орбитал»? С каких это пор ты играешь по-крупному?

— Поверь, у меня нет другого выхода, — заверила подругу Слай.

— Так что тебе нужно? — спросила Смеланд. — Встретиться лично с Верховным судьей? Получить распечатки балансовой ведомости «Ацтекнолоджи»? Или что-нибудь похлеще?

— Ничего особенного, — успокоила подругу Слай. — Мне надо только узнать, есть ли в суде какая-нибудь система для передачи информации всем мегакорпорациям.

— И это все? — рассмеялась Смеланд. — Так и думала, что будет нечто в этом роде. Но тебе же надо знать наверняка?

Слай кивнула:

— И еще я должна узнать, как получить к ней доступ.

Смеланд испуганно взглянула на нее.

— Получить информацию из файлов Корпоративного суда, ты это имеешь в виду?

— Я хочу туда кое-что послать.

— Вот как? И что же? — спросила Смеланд. — Анкетные данные для поступления на работу, свой похвальный лист? Ты ищешь работу, Слай?

Но та только покачала головой. Она видела, что подруга нервничает, но не сомневалась, что Тереза возьмет себя в руки.

На это ей хватило нескольких секунд. Смеланд чуть пристыженно улыбнулась.

— Прости, — тихо сказала она. — Не привыкла я работать на таком уровне — ну, ты понимаешь, о чем я. — С минуту помолчав, Тереза добавила: — Теоретически это может оказаться не так уж сложно.

— Теоретически, — повторила Слай.

Тереза кивнула.

— Все, связанное с Корпоративным судом, под силу только профи, тебе это известно, Слай. Но не думаю, что дело безнадежно. Что ты хочешь послать? — Она предостерегающе подняла руки. — Все, не говори, не хочу этого знать. Только одно — это текстовый файл? Или что-нибудь еще?

— Текстовый файл.

Она заметила, как Смеланд слегка расслабилась.

— Это проще, — призналась экс-раннер. — Система безопасности возьмется за тебя, если попытаешься загрузить их программы — ты можешь запустить компьютерные вирусы. С обычными текстовыми файлами это не так страшно.

Слай это было ясно.

— А как это делается? — спросила она, тщательно выбирая слова. — Как лучше разузнать, во-первых, есть ли в суде информационная система, и во-вторых, как взломать ее?

— Есть только один способ, — уверенно заявила Смеланд. — Суд обладает системным узлом доступа в Матрицу. Ты просто проникаешь в него и попадаешь в систему «Цюрих-Орбитал». — Тереза мрачно улыбнулась. — Но не дай тебе Бог хоть краем затронуть что-то, даже отдаленно связанное с «Объединенным банком». Вот и все, и ты это знаешь.

— Мы это обсуждали, — сухо произнесла Слай. Она помолчала, приводя мысли и слова в порядок. Следующий вопрос был самым важным. — Т.С., — начала она, — я…

Но Смеланд прервала ее.

— Я знаю, о чем ты просишь, — резко сказала она. — Не хочу ли я поучаствовать, так?

— Не совсем. — Слай почувствовала, как все в ней похолодело и одеревенело. Она сжала кулаки, пытаясь справиться с дрожью. — Мне нужно твое прикрытие, Т.С., вот и все. Основное проникновение я выполню сама. Я только… — Она на миг замолчала, изо всех сил стараясь придать голосу спокойствие. — Мне нужно только прикрытие, — продолжала она, — чтобы кто-нибудь был за моей спиной. Боюсь, мне одной не справиться.

Смеланд пристально смотрела на нее.

— Меня поражает, как ты вообще на это решилась, — честно призналась она.

«Меня тоже», — подумала Слай.

— Так ты поможешь мне, Т.С.? — сказала она вслух.

Тереза встала и подошла к затемненному окну, которое выходило на улицу. Слай хотелось заинтересовать ее, привести побольше доводов, почему Смеланд должна ее выручить. Но, как ни трудно было держать язык за зубами, Слай понимала, что молчание — самое действенное средство убеждения. Она украдкой взглянула на Модала и Коршуна. Оба смотрели на Терезу, но ни один, похоже, не испытывал желания высказаться.

— Наверное, что-то очень серьезное? — тихо, почти беззвучно спросила Смеланд, не отворачиваясь от окна. — Иначе ты бы этим не занималась.

Она помолчала еще минуты две.

— Ладно, — наконец сказала она. — Я обеспечу тебе прикрытие до системного узла «Ц-О» и по главному каналу. Но не дальше, Слай. Я только затаюсь на поверхности главного канала. — Она пожала плечами. — Основная часть тяжелого льда, через который нужно будет пробиться, находится в системном узле на обоих концах верхнего канала, верно? Я проведу тебя через него. Дальше будет уже меньше льда… если ты не напорешься на защиту «Объединенного банка». А иначе… все, что я смогу сделать, — это погибнуть вместе с тобой.

Слай облегченно вздохнула и только теперь осознала, что слушала Терезу, затаив дыхание.

— Больше мне ничего не нужно, Т.С., — успокоила она подругу.

— Когда ты хочешь этим заняться? — спросила Смеланд.

Слай чуть было не сказала, что ей вовсе не хочется этим заниматься, но спохватилась:

— Когда тебе удобно, Т.С.

Тереза отошла наконец от окна.

— А что, если прямо сейчас? — мрачно спросила она. — Полагаю, тебе понадобится кибердек.

Слай провела пальцами по кибердеку, который одолжила ей Смеланд. Она узнала корпус — с виду обычный, незамысловатый радиоприемник компании «Шак». Но начинка… В «Шак» не узнали бы своего детища. Сделано на заказ, сразу видно. И отлично сделано. Слай вдруг подумала: «А не сама ли Т.С. собрала этот кибердек?..»

Смеланд достала из бронированного сейфа свой личный кибердек и положила его на колени, усевшись на полу в позе лотоса. Слай отметила, что эта штуковина тоже сделана на заказ. Корпус был от «Фейрлайт экскалибр», но в расположение клавиш и конфигурацию порта на задней панели Смеланд внесла достаточно изменений, так что это был совсем другой аппарат.

Оба кибердека были подсоединены к разветвителю, а через него — к телекоммуникационной розетке в стене. Слай внимательно посмотрела на это соединение. Это был путь к Матрице. У нее в голове колоколом прозвенело: «Матрица… Матрица… Матрица…» Слай взяла головной штекер — небольшой соединитель для подключения к информационному гнезду, имплантированному в череп пользователя. Такой безобидный на вид — и такой опасный. Через этот крошечный соединитель декер мог проецировать свое сознание в кибер-пространство. И через него же любая опасность, исходящая от Матрицы, могла проникнуть прямо в его мозг. Слай снова бросило в озноб.

Внезапно она заметила, что Смеланд наблюдает за ней.

— Ты уверена, что хочешь в это ввязаться? — спросила Тереза.

Слай знала, что она имела в виду: ты справишься или собираешься все повесить мне на шею, если дело пойдет туго?

— Я готова, — ответила Слай.

Быстро, не рассуждая, она вставила штекер кибердека в свое информационное гнездо, услышала и почувствовала, как он плотно вошел в хромированное углубление.

Слай опустила пальцы на клавиши и включила дек. В ту же секунду в висках у нее слегка закололо, словно по проводам, соединявшим мозг и дек, пропускали ток. Связь еще не была активной — информации не поступало, но Слай знала, даже не глядя на небольшой дисплей кибердека, что связь уже была установлена. Она послала сигнал, запускающий самодиагностику, и перед ее глазами стали накладываться друг на друга столбцы данных. Несмотря на то что Слай была уже в Матрице, она все еще видела вокруг себя макромир. Однако выводимые данные тестирования казались ярче и воспринимались более непосредственно, чем реальность.

— Быстрый у тебя кибердек, — сказала она Терезе. — Хорошая реакция.

— Его собрал один из моих протеже, — ответила Смеланд. — Потом этот дек достался мне как плата за обучение.

Слай кивнула. Тереза Смеланд часто брала под свое крыло подающих надежды молодых декеров и обучала их уму-разуму. Она сделала большую карьеру, делясь с ними своим техническим мастерством и профессиональным видением мира. Кое-кто поговаривал, будто Смеланд связана с организованной преступностью и вербует своих самых многообещающих протеже в ряды мафии. Но Слай никогда не верила этим сплетням.

— Не хочешь потренироваться? — спросила Смеланд. — Восстановить рефлексы? У меня есть горяченькая имитация Матрицы, которую можно запустить на телекоме.

— Нет, — ответила Слай резче, чем собиралась. — Давай начнем. («Пока не сдали нервы», — чуть не добавила она, но, судя по выражению Терезы, этого можно было и не говорить.)

— Отлично, — подхватила Смеланд. — Начнем!

Слай глубоко вдохнула и нажала клавишу «старт».

И тотчас же перед ней открылся иллюзорный мир Матрицы.

«Я уж и забыла, до чего же это прекрасно! — было ее первой мыслью. — Так прекрасно и так пугающе».

Слай будто зависла в космическом пространстве, в сотнях метров над раскинувшимся внизу морем городских огней. Над нею был жуткий мрак — мрак космической бездны. То здесь, то там в небе висели странные звезды — системные узлы доступа в локальные телекоммуникационные сети — и другие конструкции, которые светились лазерными и неоновыми огнями. А на земле были линии передачи данных. — Похожие на ночные, забитые машинами автострады, превращенные в реки света, они разбивали на квадраты ландшафт, составленным из несметного числа ярко светящихся образов и конструкций. Некоторые из них были огромными, устрашающих размеров — неоново-зеленая пагода «Мицугамы», пирамида «Ацтекнолоджи», звезда «Фучи», — а другие с этой кажущейся высоты выглядели лишь разноцветными пятнышками. Радужный сияющий ковер терялся вдали, уходя за электронный горизонт.

Значок, который представлял Терезу Смеланд в Матрице — большой человекоподобный броненосец с такими же темными проницательными глазами, как у Т.С, — мигнул вдалеке, позади Слай. Ей захотелось узнать, на что походил ее собственный значок. Явно не на привычного подвижного, как ртуть, дракона, образ которого она обычно принимала прежде, работая в Матрице. Теперь ее значок будет таким, какой ввел протеже Смеланд в главную персональную программу этого кибердека. Впрочем, какое это имеет значение? То, как выглядит значок декера, никак не сказывается на его действиях — ну, разве только психологически.

— Готова? — Это был голос Смеланд, но звучал он безжизненно, без оттенков. Слай знала, что Т.С. посылает ей слова прямо в мозг, а не произносит их вслух.

— Готова, — ответила она. — Где наш узел?

Броненосец поднял глаза вверх и вытянул лапу.

Вдали посверкивало ярко-красное кольцо, окружавшее крупную звезду.

— Вот этот, — пояснила Смеланд.

— Что ж, начнем!

Слай знала, что в действительности она сидит в квартире Терезы и стучит по клавиатуре кибердека. Но этого не ощущалось. Согласно ее сенсориуму — сумме сенсорных данных, получаемых мозгом, — она неслась в черном небе Матрицы быстрее баллистического реактивного снаряда. Грудь ее сдавило, сердце неровно билось, и его удары молотом отдавались в ушах.

Цель тем временем росла на глазах, превращаясь из крошечного пятнышка света в прямоугольную пластину, ширина которой в четыре раза, а длина в девять раз превосходили толщину. Две огромные плоские поверхности выглядели так, словно были сделаны из сверкающей вороненой стали. Грани поменьше светились ослепительно яркой лазерной желтизной. Массивная конструкция, в десятки раз большая, чем два изображения декеров, вертелась волчком в пространстве, сложный механизм вращался с разной скоростью вокруг трех своих осей. Пылающая желтизна на гранях конструкции меняла свою яркость, беспрестанно вспыхивая, что говорило о гигантских потоках информации, проносившихся через эти ворота телекоммуникационной системы.

Броненосец — значок Смеланд — мчался прямо на одну из громадных поверхностей системного узла локальной телекоммуникационной сети, Слай следовала за ним по пятам. Не снижая скорости, они врезались в твердую на вид поверхность. Мир вокруг Слай перевернулся, вывернулся наизнанку. Она часто испытывала такое ощущение, но последний раз это было пять лет назад, и многое забылось. От страха все внутри Слай сжалось, из горла вырвался легкий стон. Потом они оказались в другой секции Матрицы.

Но лишь на какое-то мгновение. Еще один переход — и декеры вошли через другой системный узел в региональную телекоммуникационную сеть — в линии дальнего действия систем международной связи. Опять Вселенная перевернулась и закружилась.

И вот они уже снова стремительно летят над мрачной равниной. «Неужели в этой части Матрицы нет конструкций?» — удивилась Слай.

Но нет, конструкции были, только немногочисленные и в необычных местах. В Матрице Слай привыкла к тому, что земля покрыта системными конструкциями и линиями передачи информации. Однако в этом странном мире конструкции висели в небе. Возможно, две дюжины, не больше, и очень далеко, так что можно было различить только их цвет. По яркости свечения Слай догадалась о громадной производительности тамошних компьютеров.

Она посмотрела на горизонт, сначала не в силах увидеть хоть какую-нибудь разделяющую линию между небом и землей. Но потом Слай разобралась в представшей перед ней картине. Горизонт был — невидимый, но очерченный массивными, непостижимо далекими, частично заслонявшими его конструкциями. Они походили на крепости, гигантские нагромождения блоков, уродливые из-за простоты дизайна, но если бы это происходило в реальном мире и горизонт располагался бы на нормальном расстоянии, то эти конструкции превосходили бы самые высокие горы.

— Что это? — Слай вдруг поняла, что говорит вслух.

Голос Смеланд прямо у нее в голове звучал спокойно и ободряюще.

— Это главные военные системы, правительственные системы, космическое агентство ЮКАС… серьезные ребята.

— Мы же не собираемся лететь мимо них?

Смешок спутницы ясно отозвался в сознании Слай.

— Некогда. Наш курс — только вперед.

Слай с усилием отвела взгляд от массивных далеких конструкций. Вопреки ее первому впечатлению, несколько конструкций виднелось и на «земле» — слабо освещенных, вероятно старательно скрытых от любопытных глаз. Броненосец Смеланд вел ее прямо к одной из них, с виду напоминавшей голубой радиотелескоп.

— Здесь? — спросила Слай.

Броненосец кивнул.

— Что, не очень похоже? Но это как раз и есть системный узел, ведущий в «Цюрих-Орбитал». — На мгновение Смеланд замолкла, так как они снова ринулись вперед. — Ты когда-нибудь занималась спутниковой связью? — спросила она.

Слай покачала головой и сразу же вспомнила, что Смеланд не сможет увидеть ее жеста.

— Нет, — ответила она. — А что, этого следует ожидать?

— Временное запаздывание — серьезная штука, — ответила Тереза. — Оно связано со скоростью света. Почти четверть секунды, если нам надо наладить прямую связь спутниковой станции с «Цюрих-Орбитал». И полсекунды — или чуть больше, — чтобы подключиться к другим спутникам.

Полсекунды? В Матрице это означало вечность.

— Это не так уж страшно, — успокоила Тереза. — В наших деках есть микропроцессоры, которые компенсируют запаздывание. И ты не заметишь его, пока не попадешь в какую-нибудь заварушку. В киберсражении твоя реакция сильно замедлится.

Они сбавили скорость и приблизились к конструкции, которая вблизи походила на глубокую тарелку. Теперь Слай рассмотрела ее. Элементы конструкции тускло отсвечивали темно-синим, почти черным цветом. Отдельные звенья вспыхивали, как только по системе проносилась информация.

Но там было и что-то еще. По элементам конструкции сновали туда-сюда маленькие темные сферы, похожие на костяшки счетов. Если следить за отдельной бусинкой, ее движение казалось совершенно беспорядочным. Но, наблюдая за всей картиной, Слай не смогла отделаться от ощущения, что в их движении была какая-то система.

— Что это? — спросила она.

— Лед, — спокойно ответила Смеланд.

Это слово, как холодный кинжал, пронзило Слай.

— Серый лед? — спросила она. — Или черный?

Броненосец пожал плечами:

— Отсюда не видно. — Смеланд помолчала. — Ну что, продолжим?

Черный лед. Лед-убийца. В сознании Слай пронеслись воспоминания: боязнь замкнутого пространства, заторможенность, спазматическая боль в голове…

«Последний раз, когда я столкнулась с черным льдом, я была на грани смерти. Из-за него перестало биться мое сердце, прекратилось дыхание… Если бы меня не отключили — тотчас, без секунды промедления, — я бы наверняка погибла».

Воспоминания были пятилетней давности, но настолько яркие, что казалось, будто все произошло только вчера. «Это испытала я, и еще Агарвал, — сказала себе Слай. — Мы оба столкнулись с эти ужасом и выжили… пока. Нам удалось спастись, но осталось стойкое убеждение, что мы живем взаймы. Что в следующий раз, стоит нам повстречаться с черным льдом, мы уж точно погибнем».

Слай почувствовала давление в затылке и на шее, как будто кто-то положил руку и стал потихоньку сжимать. Она узнала это ощущение: организм предупреждал ее о начале приступа — своего рода эпилептического припадка, когда мозг на время полностью отключается. Она заставила себя расслабиться, дышать медленнее, глубже, чтобы насытить мозг живительным кислородом. Мало-помалу неприятные ощущения утихли.

Броненосец Смеланд смотрел на нее.

— С тобой все в порядке?

— Мне холодно, — ответила Слай «мозг-в-мозг», зная, что голос совершенно ясно противоречит ее словам.

— Ты звала меня, — снова сказала Смеланд. Она повернулась к конструкции спутниковой связи. — Давай-ка подумаем, как нам проскользнуть мимо этих микробов.

Броненосец медленно развел лапы в стороны. Появились десятки крошечных зеркально-ярких сфер — значки, представляющие собой какую-то маскировку, поняла Слай, — и устремились к конструкции.

Движение бусин — это были программы, защищающие от вторжения, — ускорилось, так что они стали казаться размытыми. Зеркальные сферы подплыли ближе.

Постепенно ледяные шарики сбавили скорость и возобновили размеренное медленное движение. Слай почувствовала странную скованность в плечах, поняла, что все ее мускулы напряжены.

Похоже, маскировка сработала — в движении ледяных шариков не чувствовалось ничего необычного. Бок о бок два значка декеров приближались к конструкции, защищенные экраном из зеркальных сфер. Все еще никакой реакции. Они были настолько близко, что могли протянуть руку и коснуться мрачно-синей конструкции.

— Готова? — спросила Смеланд. Вдруг она сказала: — Ого!..

Не успела Слай ответить, как ледяные шарики снова ускорили свой темп, проносясь взад-вперед по элементам конструкции. Они двигались все быстрее и быстрее. Электронный вой, все громче и выше, ледяной иглой вонзился в уши Слай.

Десяток ледяных шаров оторвался от конструкции; они устремились прямо на декеров.

Слай не успела даже вскрикнуть, как они ринулись на нее.

 

ГЛАВА 16

14 ноября 2053 года, 07.17 Коршуну надоело.

Сперва идея понаблюдать за двумя работающими декерами привела его в восторг. Как и каждый, когда-либо смотревший тридео, он кое-что знал о Матрице, но никогда не встречал человека, который сам нырял в нее. Он полагал, что это захватывающее и напряженное зрелище: декер, склонившийся над своим кибердеком, а рядом друзья наблюдают за его работой, всей душой желая помочь, но не имея такой возможности.

По крайней мере, так все это выглядело на тридео. И конечно, на тридео всегда было музыкальное сопровождение, подчеркивающее напряженность действия, а камера постоянно переключалась с потного лица декера на озабоченные лица его друзей.

В реальной жизни, без всяких кинотрюков, были просто две женщины, стучащие по клавиатуре. «Не намного интереснее, чем смотреть на двух машинисток», — в конце концов решил Коршун.

Ну, может, все это и не настолько опасно, как кажется. Время от времени одна из женщин начинала что-то бормотать про себя. Но ничего захватывающего в этом не было.

Похоже, Модал лучше его знал, что следует делать. Высокий эльф свалился в кресло, перекинув одну ногу через подлокотник, и быстро заснул.

«И мне бы так поступить», — сказал себе Коршун. Он был измучен: мышцы болели, кожа зудела, а глаза, казалось, полны песка.

«Сколько же времени я уже не сплю?» — пытался сообразить Коршун. Выходило — не слишком много. Он вышел из заведения доктора Дайсер вчера вечером в двадцать один ноль-ноль. Значит, он проснулся — юноша посмотрел на часы — чуть больше девяти часов назад. Весьма напряженных девяти часов, и это хоть отчасти объясняло, почему он так хреново себя чувствует.

Он снова взглянул на двух декеров. Сколько времени это еще протянется?

Вдруг обе женщины резко дернулись, как будто их ударили в солнечное сплетение. Слай открыла рот и откинулась в кресле. Ее глаза закатились так, что Коршун видел только белки.

Смеланд перевалилась через ручку кресла и боком упала на пол, ее дек отлетел в сторону, на толстый ковер. Женщина шевельнулась. Ее глаза тоже были открыты, но она ничего не видела. Смеланд захрипела.

В то же мгновение — Коршун даже не уловил его движения — Модал оказался около кресла Слай, мягко держа ее голову своими руками. Коршун вскочил с дивана и встал на колени рядом со Смеланд.

К Терезе начинало возвращаться сознание. Ее глаза все еще смотрели бессмысленно, но было ясно, что она приходит в себя. Но Слай не шевелилась. Неужели она мертва?

Смеланд закрыла лицо руками, потерла глаза. Потом, с видимым усилием, села на ковре. Выглядела она ужасно — бледное лицо, блестящее от пота, налитые кровью глаза; грудь тяжело вздымалась.

— Что за чертовщина с вами случилась? — спросил Модал. В его голосе чувствовалось напряжение.

— Лед, — пробормотала Смеланд. Затем, пытаясь говорить яснее, повторила: — Лед. Серый или черный, не знаю. Нас выбросило. — Она отсоединила шнур от своего разъема на виске с таким отвратительным металлическим скрежетом, что у Коршуна по спине мурашки побежали.

Он увидел, как Модал приподнял веко Слай.

— Ее не выбросило, — резко сказал он.

— Да? — Смеланд заставила себя встать на ноги, но не смогла удержаться. Коршун протянул ей руку. Тереза с усилием оперлась на нее. — Не выбросило?

— Да, говорю тебе. Она ведет себя так, будто все еще в Матрице.

Пошатываясь, Смеланд подошла к Слай, взглянула ей в лицо, затем посмотрела на дек.

— Этого не может быть! — пробормотала она.

— Как видишь, может, — возразил Модал. Он взялся за шнур, подсоединенный к голове Слай. — Я ее отключаю?

— Подожди минуту, — резко сказала Смеланд.

Она ввела несколько команд в кибердек Слай и глянула на дисплей. Коршун смотрел через ее плечо, но пробегающие по экрану цифры и символы ни о чем ему не говорили.

Но, очевидно, они что-то значили для Смеланд, и, похоже, это ей не нравилось. Она нахмурила лоб и прикусила нижнюю губу.

— Я отключаю ее? — повторил Модал.

— Ни в коем случае. — Смеланд схватила его за руку.

— Почему?

— Она попала в петлю обратной биосвязи с деком, — объяснила Смеланд. Ее голос задрожал, и Коршун испугался.

— Это значит, ее поймал черный лед, — сказал Модал. — И я должен отключить ее.

— Нет, — повторила Смеланд. — Так обычно и делают, да. Но не на этот раз. Именно обратная биосвязь поддерживает ее жизнь, — пояснила она. — Лед — в общем, то, на что мы нарвались, — отключил ей дыхание и сердце.

Модал покачал головой:

— Не понимаю…

— Это как если бы она попала в больницу и на нее надели кислородную маску, — объяснила Смеланд. — Отключить ее сейчас — это значит снять маску. Она умрет.

— Тогда что же нам делать? — не выдержал Коршун.

— Ничего, — угрюмо сказала Смеланд. — Что бы мы ни сделали, это просто убьет ее. Что-то держит Слай, и есть на это своя причина. Когда это закончится, возможно, ее отпустят.

— А если нет?

В ответ Смеланд пожала плечами.

«Просто черт знает что!» — подумал Коршун, глядя на лицо Слай.

Ее глаза все еще были полуоткрыты, веки подергивались. Бледная кожа сильно натянулась на высоких скулах. Она выглядела полумертвой.

Снаружи раздался визг тормозов. С нечеловеческой быстротой Модал подбежал к окну и выглянул на улицу.

— Дьявол! — пробормотал он.

Коршун тоже подошел к окну. Возле украденного ими автомобиля остановилась большая машина. Оттуда выскочили несколько человек, увешанных оружием. Четверо, и среди них два тролля. «И возможно, еще четверо за углом, — подумал Коршун. — Похоже, нас будут атаковать…»

— Т.С., — быстро сказал Модал, — у тебя хорошая система безопасности?

— Достаточно хорошая, чтобы остановить небольшую армию, — ответила она. — А что?

— Надеюсь, этого будет достаточно, — спокойно ответил эльф.

 

ГЛАВА 17

14 ноября 2053 года, 07.19

Слай закричала от страха, когда бусины льда ударили ее. Но крик показался ей странным, как будто он звучал только в ее голове. Матрица вокруг нее исчезла, и Слай оказалась в полной темноте. В груди разлилась щемящая боль, а тело словно оцепенело. «Нет!» — снова закричала она.

На мгновение Слай потеряла ориентацию, ей казалось, что она летит сквозь космос. Ее все еще окружала темнота — нет, не темнота, а ничто — все остальные чувства также изменили ей вслед за зрением. Тело не посылало никаких сигналов. Боль в груди прошла, как будто ее и в помине не было, и Слай не слышала и не чувствовала ни сердцебиения, ни дыхания. Непонятно, как долго она летела в пустоте. Или, может быть, на самом деле она не перемещалась, а ее мозг, изголодавшийся по ощущениям, чувствовал то, чего на самом деле не было.

«Я могу отсоединиться…» Она попыталась разорвать связь между ней и киберпространством. Но ничего не вышло.

Слай охватила паника. «Я не могу отсоединиться!» А потом появилась леденящая мысль: — «Никто не может отсоединиться от смерти…»

Вдруг, так же внезапно, как исчезло, зрение вернулось.

Сперва она подумала, что каким-то волшебным образом оказалась вне Матрицы. Она стояла в обычном кабинете. Дорогой ковер нейтральных тонов на полу, рассеянный свет, освещавший картины, стены без окон. В центре комнаты возвышался большой стол из темного дерева, на нем не было ничего, кроме ручки, карандаша и чего-то похожего на часы с калькулятором. Позади стола — удобное кожаное кресло. Это был самый обычный офис, какой можно увидеть в любой корпорации или правительственном учреждении.

Дверь в кабинет должна быть у нее за спиной. Слай повернулась. Двери не было.

И тут наконец Слай поняла, где она находится. Стоило ей отвести глаза, и реальность вокруг нее распадалась — мгновенно, почти сразу — на отдельные элементы, как мозаика. Так это всего лишь иллюзия…

Только если Слай пристально смотрела на что-нибудь — на стену, картину, кресло — мозаика складывалась в конкретный образ.

И то не совсем. Теперь, когда она знала, что искать, Слай могла различить отдельные элементики, из которых составлялся каждый окружавший ее предмет. Разрешение было невероятным, намного лучше, чем она когда-либо видела в киберпространстве, но все это было построено какой-то программой. И значит, она все еще находилась в Матрице.

Но почему? Все происходило не так, как должно. Когда ты сталкиваешься с черным льдом, то либо пробиваешь его кибероружием, либо он выкидывает тебя из киберпространства в реальный мир, либо убивает тебя. Так должно было быть. Но, оказывается, есть и четвертый вариант.

Т.С. тоже здесь? Или она отключилась, а возможно, умерла?

И что, черт побери, происходит?

Она услышала звук, будто кто-то рядом откашлялся. Странный, глухой звук. Это значило, что он был направлен прямо в ее разъем данных. Она повернулась к столу.

Вращающееся кресло с высокой спинкой больше не было пустым. В нем сидел мужчина среднего роста с коротко стриженными седыми волосами и холодными серыми глазами. Какое-то время Слай пыталась определить его возраст, озадаченная несоответствием сочетания седины и отсутствия морщин вокруг глаз, затем бросила это занятие как бессмысленное.

Это не был реальный человек, поняла Слай, заметив, что, несмотря на невероятное по четкости разрешение в этой части Матрицы, различить отдельные волоски на его голове невозможно. Еще одна программная конструкция. Значок декера.

Слай вспомнила время и труд, затраченные на создание своего собственного значка декера. Вспомнила сложнейшее программирование и компьютер огромной мощности, потребовавшийся, чтобы оживить картинку с разрешением гораздо хуже, чем у той, на которую она сейчас смотрела. Такая анимация требовала громадного количества программных и вычислительных ресурсов. «Где я?» — в отчаянии подумала Слай.

Человек — «программная конструкция», напомнила она себе — пристально смотрел на нее. Казалось, он ждет, чтобы она начала разговор. Но она не окажет ему такой любезности.

Наконец он кивнул и сказал:

— Вы Шерон Луиза Янг. — Голос его был сильным — голос молодого человека.

Но, напомнила себе Слай, ничто здесь на самом деле нереально.

Человек молча ждал ее ответа.

— Да, — наконец сказала Слай. — А вы?..

— Юргенсен, Тор. Лейтенант ОСК, Вооруженные силы ЮКАС. — Он улыбнулся. — Думаю, мы можем обойтись без порядкового номера.

Вооруженные силы ЮКАС. Слай вспомнила массивные конструкции на горизонте киберпространства. Крепости данных — выше, чем самые большие горы. Ей почудилось, что холодный ветер продул ее насквозь.

— ОСК — это что? — спросила Слай, хотя ей казалось, что она уже догадывается.

— Особые силы киберпространства, — ответил Юргенсен, подтвердив ее предположение. Он наклонился вперед и уперся пальцами в стол. — У вас есть кое-какая информация, мисс Янг, — спокойно сказал он. — Мы хотим, чтобы вы передали ее нам.

— Какая информация?

Юргенсен покачал головой.

— Не принимайте меня за дурака, — сказал он. — Уверяю, что я вас дурочкой не считаю. Вы точно знаете, что я имею в виду файл данных, который вы… получили у «Яматецу» в Сиэтле. Файл данных, описывающий исследования корпорации по перехвату и обработке данных, передаваемых по оптоволокну, или, проще говоря, утерянная технология. Мы знаем, что этот файл у вас. Мы также знаем, что различные… м-м… фракции… пытались избавить вас от него.

— А теперь ваша очередь, не так ли?

Значок декера сухо усмехнулся.

— Если вам так больше нравится, — ответил он. — Хотя есть некоторая разница. Мои коллеги и я хотим дать вам шанс добровольно передать нам информацию.

— С чего бы это? — недоверчиво спросила Слай.

Юргенсен пожал плечами.

— Причин много, — спокойно сказал он и начал загибать пальцы. — Во-первых, личная заинтересованность. Кто лучше военных сможет защитить вас от других фракций?

Во-вторых, это вернет мегакорпорации под контроль гражданского правительства. Вы работали и на них, и против них, мисс Янг. Вы знаете, как далеко могут зайти корпорации и что могут натворить, не боясь при этом правительственных санкций. С вашей информацией мы смогли бы… хм… прижать корпорации, по крайней мере хоть как-то, и вернуть избирателям какое-то подобие возможности управлять своей жизнью.

И в-третьих, патриотизм. — Юргенсен криво усмехнулся. — Я знаю, этот термин вышел из моды. Но о нем тоже стоит подумать. Страны на этом континенте и по всему миру находятся в состоянии борьбы — за ресурсы и за рынки. Они борются с помощью тарифов и торговых соглашений, технологической и промышленной эффективности, а также с помощью некоторых… менее известных… приемов. Никто не думает, что вы купитесь на старые лозунги вроде «хорошая или плохая, но это моя страна», но мы надеемся, мисс Янг, что вас заинтересуют преимущества гражданина страны, побеждающей в этом соревновании.

Слай помолчала, потом тихо произнесла:

— Так вот оно что. Это и есть ваше предложение?

— Да, — подтвердил Юргенсен. — Обдумайте его, пожалуйста.

— Прямо сейчас?

Лейтенант повернул руки вверх ладонями.

— Почему бы и нет? — резонно спросил он. — Я гарантирую, что нас никто не прервет и никто не помешает нам.

«Другими словами, вы не позволите мне уйти до тех пор, пока не получите то, что хотите», — подумала Слай. Вслух же она сказала:

— У меня нет при себе того, что вам нужно.

Юргенсен пожал плечами.

— Укажите мне, где именно в Матрице находится ваш файл, и я достану его.

Слай поняла: ее не собираются отпускать, даже если раздобудут этот проклятый файл.

«Так что же, — неожиданно спросила себя Слай, — может быть, Юргенсен прав? Он дал разумное обоснование и указал выход, о котором я раньше и не подозревала. Если я не могу уничтожить файл и не могу быть уверена, что все получат его одновременно, то теперь есть человек, которому его можно вручить, — и это, похоже, наименьшее из всех зол. А потом я буду полностью зависеть от фракции, которую выбрала, доверив ей защищать меня от остальных».

Насколько для этой цели подходит правительство ЮКАС? Идея подчинить корпорации некоторому контролю весьма привлекательна. С тех пор, как в 2001 году Шиавайзское соглашение дало право экстерриториальности многонациональным корпорациям, гражданское правительство потеряло большую часть своего влияния. Оно только выполняло ту грязную работу, которую не хотели делать корпорации, не больше.

А как насчет этого чертова патриотизма? Полная чушь…

А может, и нет. Слай никогда не интересовалась политикой — конечно, кроме тех случаев, когда события касались непосредственно ее самой или ее работы, — но время от времени слышала о том, что происходит на международной арене. Так, была продолжительная перепалка между ЮКАС и государством Сейлиш-Шайд о статусе Сиэтла. Некоторые горячие головы из племенного совета хотели узурпировать власть над городом. И так как это лишило бы ЮКАС последнего порта на Тихом океане и единственного выхода в Японию и Корею, ребята из округа Колумбия постарались не допустить этого.

Еще были продолжительные пограничные дебаты ЮКАС с Народом Сиу и Конфедерацией Американских Штатов. Несмотря на громкие опровержения, федеральное правительство явно пыталось удовлетворить свои территориальные амбиции. Положение вещей в настоящий момент почти не изменилось. Противники обладали равными силами.

Но все может быстро измениться, получи ЮКАС утерянную технологию. Имея такое преимущество, разве не рискнет федеральное правительство прибегнуть к этим… — как их назвал Юргенсен? — к менее известным способам соревнования между нациями? И насколько это дестабилизирует политическую ситуацию в Северной Америке?

Война корпораций или обычная война? Этого ли хотела Слай?

Юргенсен пристально смотрел на нее.

— Где находится информация, мисс Янг? — спокойно спросил он.

Может быть, лучшее, что она могла сейчас сделать, это подумать об исходе каждого возможного варианта.

— А что, если я не собираюсь сообщать вам об этом? Вы будете угрожать мне? — спросила Слай.

— Угрожать? — Значок декера так широко раскрыл глаза, как будто эта мысль не приходила ему в голову. — Вы имеете в виду вот так?

Неожиданно справа и слева от Юргенсена выросли две фигуры из ночных кошмаров. Слай тревожно вскрикнула и отпрыгнула назад.

Твари были трехметровой высоты, — если рост что-нибудь здесь значил, — и их уродливые головы подпирали потолок. Человекоподобные тела явно были не из плоти и крови. Они казались темнотой, принявшей некие очертания. Они были ничем, не существовали — четко обрисованные, но не имеющие ни поверхности, ни тел. У них не было глаз, но Слай чувствовала, что они знают о ее присутствии, изучают и рассматривают ее, расценивая как соперника или как добычу.

— Что это? — спросила она. В своем голосе она услышала страх. Зачем ты спросила, Слай? Ты знаешь, что это.

Юргенсен посмотрел на массивные фигуры:

— Лед, конечно, что же еще? Последняя разработка класса «голем» — черный лед, управляемый экспертной системой высокого уровня. — Он холодно улыбнулся. — Так что, вы видите, я мог бы угрожать вам. Големы могут нанести вам серьезные повреждения — не убивая вас, конечно, — и у вас не будет возможности отключиться, чтобы избежать встречи с ними.

Он помолчал.

— Но это будет слишком жестоко, — продолжал он уже мягче. — Я предпочел бы, чтоб вы не принуждали меня действовать таким образом. — Он снова посмотрел на две конструкции изо льда. — Как вы думаете, они нам потребуются?

Слай не могла выдавить из себя ни слова, только покачала головой. Юргенсен улыбнулся, и две кошмарные фигуры исчезли. Казалось, мужество Слай уменьшилось до бесконечно малых размеров.

— Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, — продолжал Юргенсен. — Где в Матрице хранится ваша информация?

— Она не в Матрице, — легко соврала Слай. — Она в изолированной, полностью закрытой системе.

— В системе высшей защиты? — спросил Юргенсен, употребив военный термин — название системы, полностью изолированной от любого электромагнитного вмешательства.

Слай кивнула.

— И ключом является сетчатка моего глаза, — добавила она. — Если кто-нибудь другой попытается подключиться, данные будут стерты.

Военный декер с минуту помолчал.

— И почему же я вам не верю? — спросил он наконец.

Слай пожала плечами.

— Если файл в Матрице, я могу найти его.

«Ты блефуешь, — подумала Слай. — Схема оптической памяти, содержащая файл данных, установлена в разъем для схем на кибердеке, который одолжила мне Смеланд. Если бы ты мог найти, если бы ты мог выследить мой дек, где бы я ни была, ты бы уже сделал это». Она постаралась согнать с лица ликующую улыбку, радуясь тому, что разрешение ее значка не столь высоко и Юргенсен не может увидеть, что она улыбается.

Юргенсен постукивал пальцами по крышке стола. Слай поняла, что он думает о том, перед каким выбором оказался. У тебя есть весьма четкие инструкции, не так ли? Ты можешь удерживать меня здесь, не позволяя отключиться. Но тогда я не достану то, что ты хочешь.

Пока Юргенсен не мог определить ее физическое местоположение и захватить ее материальное тело, как он захватил ее сознание. Но мог ли он вообще это сделать? Если мог, то почему он еще не сделал этого?

— Слушайте, — сказала Слай, — у меня есть предложение. Вы получаете данные, я получаю защиту. Физически я нахожусь в Эверетт, данные — в Форт Левис. Я доставлю их. Это значит, что вы должны разрешить мне уйти. — Она затаила дыхание. «Я в Пуаллуп, а не в Эверетт — мое физическое тело, по крайней мере. Уличит ли он меня во лжи?»

Юргенсен молчал почти целую минуту, как будто пытался сбросить напряжение. Потом кивнул.

— Как я могу вернуться… сюда? — спросила она.

— Самый простой способ — попробовать добраться до «Цюрих-Орбитал», — ответил военный декер. — Мы следим за всеми каналами доступа. Вас автоматически втянет сюда.

— Я вернусь, — соврала она. — Теперь я могу?..

— Можете отключиться.

Слай снова попыталась отсоединиться. На этот раз ей это удалось. На мгновение она потеряла ориентацию, когда ее настоящие ощущения заменили оставленные в киберпространстве.

Неожиданно она оказалась в мире, который, казалось, разрывался на части.

 

ГЛАВА 18

14 ноября 2053 года, 07.27

Коршун едва успел пригнуться, как очередной орудийный выстрел смел остатки оконной рамы. Больше всего на свете ему сейчас хотелось убежать, выбраться из этой ловушки. Но как?..

В доме этой женщины, Смеланд, наверняка имелся запасный выход — Коршун знал бы где, живи он тут, но она ничего об этом не сказала.

Если верить Терезе, они не могли увести Слай, хотя Коршун не совсем понял почему. Вроде бы она подключена к Матрице и погибнет, если ее отсоединить. Значит, выбора у них не было. Если они не хотят, чтобы атакующие заполучили Слай, то должны защищать ее здесь. Как могли, они постарались спасти ее от шальных пуль, устроив на полу между стеной и тяжелой тахтой, но мешал короткий кабель. Коршун поинтересовался, нельзя ли отсоединить от стены блок, не отключая от него Слай, но Модал и Смеланд уставились на него как на идиота. «Уж и спросить нельзя!» — с огорчением подумал парень.

Не мог он понять и того, зачем, черт побери, все эти приключения Смеланд и Модала. С Модалом хоть яснее: у него со Слай было что-то вроде общего прошлого, хотя и трудно представить, как эмоциональная Слай могла питать нежные чувства к холодному и бесчувственному черному эльфу. И наоборот.

Что касается Смеланд, то, конечно, они со Слай были подружками. Но вряд ли вы поставите свою жизнь на карту ради какого-то дружка, не так ли?

И он туда же… Но сейчас он ничего не мог изменить, и особого выбора не было. Если и был путь к отступлению, то Коршун о нем не знал, а через переднюю дверь не выйти. Юноша поймал себя на мысли, что если бы он и знал о запасном выходе, еще неизвестно, воспользовался ли бы им.

Коршун опустился на пол возле Слай, вглядываясь в ее бледное неподвижное лицо. Если бы не дыхание, можно было подумать, что она уже на том свете.

Юноша непроизвольно вздрогнул, когда Модал выдал еще один «подарок» бандитам на улице. Эльф двигался, словно деревянная игрушка на ниточках, внезапно появлялся в одном окне, стрелял, тут же нырял вниз, прежде чем кто-либо успевал открыть ответный огонь, затем то же самое повторялось у другого окна. Коршуна как-то не тянуло поднимать голову от пола — это казалось ему вредным для здоровья, — так что он не знал, ведет ли эльф в счете. По крайней мере, выстрелы Модала заставляли атакующих опасаться за собственное благополучие.

Все стекла в окнах были уже разбиты; такие окна отличная мишень для гранат. Сначала Коршун не мог понять, почему этим никто не воспользовался. Одна осколочная граната — и всех размазало бы по стенам безо всякого риска для атакующих.

Но тут же он сообразил, что нападающим, кто бы они ни были, это совсем ни к чему. Им нужна была живая Слай, и ей придется прожить еще достаточно долго, пока из нее не вытянут файл с утерянной технологией. А значит, никаких гранат. И еще: когда атакующие наконец одолеют лестницу и парадную дверь, то перед тем, как открыть огонь, они будут вынуждены помешкать, выбирая цель. Это могло оказаться решающим для Коршуна, Модала и Смеланд — у них-то не будет проблем с выбором цели, и задержка недешево обойдется нападающим.

Однако по ступеням пока еще никто не поднимался. Смеланд, скрестив ноги, сидела в углу, подключенная к своему киберпульту, контролируя системы безопасности дома. В начале штурма, когда атакующие выбили дверь на первом этаже, Коршун услышал приглушенный гул. Губы Смеланд, уже подключившейся к киберпульту, растянулись в гримасе, которую можно было принять и за оскал, и за улыбку…

Когда началась перестрелка, с лестницы послышался дьявольский треск ультраскорострельного автоматического орудия. Он продолжался по меньшей мере пять секунд — значительно дольше, чем потребовалось бы для опустошения магазина обычного оружия. Громовой шум от затянувшихся разрывов почти заглушил ужасные вопли на лестнице. Почти.

— Черт возьми, — пробормотал Модал, — огневая засада?

Смеланд промолчала.

Автоматическое оружие, которым она, видимо, могла управлять, вступало в дело еще дважды, очищая лестницу от тех, кто пытался добраться до верхней двери. Коршун видел, как Модал опять выпрыгнул, несколько раз выстрелил из своего тяжелого пистолета и снова спрятался в укрытие. Автоматный огонь с улицы прошил оконный проем и противоположную стену.

— Где этот чертов патруль? — спросил эльф, ни к кому конкретно не обращаясь. — Они уже давно должны быть здесь.

Коршуну казалось, что эта странная, как будто вслепую, перестрелка идет уже несколько часов. Взглянув на часы, он с удивлением обнаружил, что прошло лишь восемь минут.

Но и восемь минут могут тянуться дьявольски долго. Эльф попал в самую точку: где патрульные? Обычно патрульный автомобиль появляется на месте перестрелки через две минуты, да еще и в сопровождении броневика или вооруженного вертолета. Куда же он подевался? Может быть, эти слизняки уговорили патрульных держаться подальше? Но тогда у них должны быть и другие возможности для нападения. Например, магия или шаман по вызову. Коршуну пришло в голову: если их с Модалом еще не сожрала какая-нибудь колдовская гадина, то единственно потому, что, предпринимая штурм, атакующие знали: у Слай с компанией нет магических возможностей. Но теперь, когда штурм захлебнулся, он мог представить, как некто вопит по радио, отдавая приказы и срочно исправляя эту оплошность. И когда эта гадина появится, мало им не покажется.

Смеланд смачно выругалась и выдернула из разъема провод, соединяющий ее с пультом.

— Что случилось? — спросил Коршун.

— Они обнаружили последний из моих сенсоров и вынули его, — в отчаянии проговорила Тереза. — Я ослепла.

Модал взглянул на нее:

— Значит, сейчас они будут здесь.

Смеланд кивнула.

— У меня есть еще один, последний сюрприз, но нужно подгадать по времени. — Она пожала плечами. — И кто знает, будет ли этого достаточно.

— Взрывчатка на лестнице? — догадался эльф.

— Подвесные фанаты на потолке.

Модал охнул.

— Я их попробую взорвать, когда там в самом деле кто-то будет. А потом… — Смеланд выразительно повела плечами.

Что-то гулко стукнуло в верхнюю дверь. Коршун увидел, как тяжелый металл затрясся от удара, и дверь чуть было не сорвалась с петель. Он вопросительно взглянул на Смеланд.

В руках у женщины откуда-то взялся небольшой пистолет. Но она не собиралась им пользоваться. Все ее внимание было занято дверью, а пальцы зависли над ключом на кибердеке.

Коршуну хотелось закричать: «Давай!..»

— Еще рано, — пробормотала она.

Град пуль застучал по двери, но насквозь не прошла ни одна. Коршун знал: чтобы пробить такую толщу металла, необходимо куда более серьезное оружие. Но, конечно, это была лишь прелюдия к возобновлению штурма. Юноша проверил, заряжен ли пистолет, который он украл у мертвеца в номере «Шератона». Четырнадцать патронов. И все. Ни одной запасной обоймы…

Еще один залп по двери, и тут же огненный шквал по окнам. Коршун пригнулся, когда вокруг рикошетом засвистели пули.

— Чертово дерьмо… — Это был голос Слай.

Ее глаза были открыты, но взгляд еще мутный. Слай протянула трясущуюся руку и из последних сил выдернула разъем из пульта данных. Она начала было приподниматься, пытаясь сесть, но Модал уже подскочил и вовремя толкнул ее на пол.

— Опусти свою чертову голову, если не хочешь, чтобы ее отстрелили! — прорычал он.

— Что происходит?

— Потом, — ответил эльф, — если живы будем. — Он повернулся к Смеланд: — Где черный ход?

Удерживая пульт на коленях, та набрала на кибердеке короткую команду. Что-то щелкнуло, зашумело, и стена в дальнем углу комнаты распахнулась, словно дверь.

— Там лестница и выход на улицу.

— Ты пойдешь первая, Т.С., — приказал Модал. — Давай, и ни в коем случае не останавливайся. Ты, Шерон Луиза, следующая. А ты, — он ткнул пальцем в Коршуна, — поможешь ей спуститься и уйти как можно быстрее. Я прикрою.

Коршун видел, что Слай хочет возразить, но схватил ее за плечи и потянул, пытаясь поднять на ноги.

— Двигай! — отрывисто скомандовал он. Почти бессознательно парень подхватил кибердек и сунул себе под мышку.

Палец Смеланд опустился на клавишу, и комната заполнилась гулом множества взрывов. Послышались вопли. Осколки дождем забарабанили по металлической двери. Коршун поежился, представив, как взрыв сдирает мясо с костей…

Ударная волна от гранат еще эхом грохотала в стенах, а Смеланд уже проскочила через потайную дверь. Коршун бросился за ней и протащил через дверь Слай.

Они очутились в небольшой прихожей. Смеланд уже открыла люк и спустилась по металлической лестнице на первый этаж. Она сделала знак, чтобы они поторопились.

— Давай, — приказал Коршун Слай, — двигай! Ну быстрее же!..

Слай все еще выглядела ошеломленной — была в глубоком шоке, так называли это состояние декеры, — но быстро сообразила, что от нее требовалось. Она прыгнула сразу на середину лестницы, а с последних полутора метров соскочила на пол.

Настала очередь Коршуна.

— Лови. — Он бросил кибердек вниз и не стал смотреть, успеет ли Слай его поймать.

Обхватив лестницу, Коршун уперся ногами во внешние стороны вертикальных опор и соскользнул вниз. Тотчас же он услышал еще один взрыв и треск оружейного огня в комнате наверху. В следующее мгновение в отверстии люка появился Модал.

Коршун едва успел отклониться, чтобы Модал его не задел. Эльф решил спрыгнуть вниз, чтобы не возиться с лестницей.

— Убираемся отсюда ко всем чертям! — завопил он. В подкрепление своих слов он поднял пистолет и расстрелял всю обойму. Наверху раздался визг.

Смеланд уже открывала наружную дверь, Слай стояла рядом с ней. Коршун оглянулся на Модала. В сером утреннем свете он увидел кровь, текущую из раны, на шее эльфа.

Смеланд выскочила наружу, Слай — за ней. Коршун замешкался. Модал вынул из пистолета пустую обойму и пытался выудить из кармана запасную. Но его левая рука фактически не действовала. Она, казалось, не повиновалась приказам, которые ей посылал мозг. «Он умирает, — понял Коршун. — Теперь и он умирает».

— Модал! — закричал он.

Эльф повернулся, и Коршун бросил ему свой пистолет. Модал на лету здоровой правой рукой поймал его. Повернувшись, он прошелся короткой очередью по лестнице. На этот раз криков не было, но Коршун услышал чавкающие звуки — это пули ударяли в живую плоть.

— Скорей! — донесся снаружи голос Смеланд. Коршун повернулся и побежал. За ним бросился и Модал.

Выскочив на улицу, Коршун с удивлением увидел там большой старый «форд», модель двадцатых — тридцатых годов. Двигатель машины уже работал. Смеланд сидела за рулем, Слай рядом с ней. Задняя дверца была открыта.

Коршун бросился на широкое заднее сиденье и протянул руку, чтобы помочь забраться внутрь раненому Модалу.

Но тот поднял пистолет и обернулся.

Инстинкт не подвел эльфа. В дверях появилась фигура с тяжелой винтовкой у бедра.

Модал открыл огонь первым — это была длинная очередь, которая разворотила человеку горло и превратило его лицо в месиво. В последних судорогах пальцы мертвеца нажали спусковой крючок. Ружье громыхнуло.

Заряд попал Модалу прямо в грудь и отбросил его на автомобиль. Мгновение эльф оставался на ногах, затем рухнул на землю.

— Дьявол!

Коршун упал на сиденье, выполз наружу и, подхватив эльфа под руки, втянул его в машину. Он не смог закрыть дверцу, но было не до того.

— Давай! — закричал он Смеланд.

Автомобиль сорвался с места. Завизжали колеса. Коршуна отбросило на сиденье.

Позади раздался пронзительный крик — слов было не различить. Впереди послышались выстрелы. Что-то стукнуло в металлическую обшивку автомобиля, но Коршун не понял: это пуля или бандит, не успевший убраться с дороги. Слай выстрелила в ответ, от грохота ее большого револьвера у юноши зазвенело в ушах. Но, похоже, непосредственная опасность осталась позади. Коршун ругался, пытаясь что-нибудь сделать с дверцей. Смеланд бросила автомобиль в крутой до визга колес левый поворот, и дверца захлопнулась сама собой.

— Как он? — Слай обернулась и протянула руку через спинку сиденья.

Коршун мог бы и не отвечать. Вся грудь эльфа представляла собой массу разорванной окровавленной плоти. На нем был бронежилет — наверное, неплохая защита от легкого оружия. Но против выстрела штурмовой винтовки, почти в упор, с расстояния меньше десяти метров? С таким же успехом эльф мог носить майку. «Он уже покойник, — понимал Коршун, — или умрет через минуту. И жизнь, сколько бы ее ни осталось, не будет для него блаженством».

Оказалось, Модал был все еще жив. Он попробовал вздохнуть и закашлялся, пуская изо рта розовые пузыри. Коршуну хотелось отвернуться, но он усилием воли взял себя в руки.

Слай знала. Парень прочел это на ее лице. Наклонившись, она взяла эльфа за руки и крепко их сжала. Глаза у Модала открылись, он посмотрел на Слай.

— Ну как, Шерон Луиза? — спросил эльф. Он опять закашлялся, алая артериальная кровь струйкой побежала у него изо рта.

Коршун заметил, что глаза Слай полны слез.

— Господи, — печально промолвила она, — Господи…

— Я не боюсь, Шерон Луиза, — проговорил Модал сквозь жуткое бульканье, — я не боюсь и не жалею. А следовало бы, тебе не кажется? В конце концов, это ведь часть всего?..

Он вдохнул, как будто хотел сказать что-то еще, но тело резко дернулось в конвульсиях, и воздух беззвучно вышел из легких.

Это уже второй. Этой мысли было достаточно, чтобы холод и ужас пронизали Коршуна до мозга костей. «Уже два человека погибли, умерли на моих руках. А сколько их еще будет, прежде чем это дерьмо закончится?»