Был Трой, который подметал пол в кинотеатре.
Был Трой, который никогда не выходил из дома.
Был Трой, который работал врачом.
Троев было очень много, и Джеки всех их вычислила. Она обзавелась блокнотом и фотокамерой, и скоро у нее появились досье на всех Троев в городе. Она вела подробные записи не потому, что расследование продвигалось, а потому, что поиски давали ей возможность хоть чем-то заняться и не впасть в безысходность и отчаяние при мысли об ужасающих последствиях многоликости Троя.
Если она отвлекалась от записей на достаточно долгое время, у нее голова шла кругом от калейдоскопа вопросов. Знают ли они друг друга? Одного ли они возраста? Родились ли они или же однажды просто оказались на этом свете? Если Джеки ловила себя на том, что думает слишком долго, она делала очередную запись, например, о том, как было влажно на улице («кожа на шее липкая даже в тени») или какого цвета облака («зеленые с лиловыми полосками – похоже, дождь собирается»).
Сегодня Джеки следила за Троем, который работал кредитным менеджером в Последнем банке Найт-Вэйла («Наши клиенты на втором месте, а апокалиптические пророчества – на первом!») У этого Троя все шло по часам, не только на работе, но и вне ее, так что вести его было особенно легко.
Шел его третий час работы – скоро он отправится обедать. На обед он обычно брал салат или что-то легкое, но раз в неделю заходил в пиццерию «Большой Рико». Она смотрела на него сквозь окно, мурлыча себе под нос и улыбаясь посетителям.
Был Трой, который водил вишневый мотороллер «Веспа», надевая при этом светло-синий шлем.
Был Трой, который водил «плимут» – минивэн 1997 года.
Был Трой, который водил такси.
Живут ли некоторые из них вместе? Работают ли они над единым планом? Созданы ли они искусственно правительством?
Слишком много мыслей. Ее начинало тошнить. Она сделала пометку об обеденном столпотворении на улице («Время обеда. На улице столпотворение»).
Сегодня Трой ел у себя за столом салат. Он не делал с ним ничего необычного. Он его ел. Из своей машины она наблюдала, как он ест. Никто не обращал внимания на женщину, смотревшую в бинокль из припаркованной машины. Это было обычное зрелище. В квартале стояло еще три машины со смотревшими в бинокли женщинами, и по стандартам Найт-Вэйла это было вполне терпимо.
Она не смогла заставить Троя остановиться и поговорить с ней. Все они все время от нее ускользали, в большинстве случаев не с тем стремительным отчаянием, как Трой, который работал в «Лунном свете», но с одинаковым результатом. Ни один из Троев не оказывался настолько близко от нее, чтобы ей удалось задать ему вопросы. Она даже попыталась записаться на прием к врачу Трою, но, придя в назначенное время, вместо него увидела сидящего напротив низкорослого лысеющего мужчину в жилетке.
– Боюсь, с ним приключилась какая-то болезнь, – сказал он. – Попросил меня помочь ему с пациентами. Скажите мне, что вы помните о своем детстве?
Она встала и вышла, не говоря ни слова. Она не оставит это дело. Не важно, что там сказала Диана, она уже достаточно взрослая, чтобы сосредоточиться и довести его до конца. Возможно, даже лучше, что она молода. Ее тело сильнее и проворнее, а ум более открыт новому. Молодость лучше, чем старость. Хорошо, что она так долго остается молодой.
На следующий день врач Трой снова появился на работе без всяких признаков болезни. Однако Джеки знала, что если она появится в здании, вернется лысеющий человечек и начнет спрашивать ее о детстве.
Был Трой, который жил в многоквартирном доме рядом с городской радиостанцией.
Был Трой, который жил в новостройке «Койотовы углы» и коллекционировал кактусы, высаживая их на подоконниках.
Был Трой, который просто исчезал на продолжительное время, так что она не могла сказать точно, где он живет. Это тот Трой, что занимался стрижкой лужаек и садоводством.
Она продолжала записывать. Трой ел салат.
«Ест салат, – гласили ее записи. – Все еще ест».
На одной из страниц Джеки коряво нарисовала кошку. Она не знала, как вести расследование. Все, что она знала – это как содержать ломбард. Она подняла взгляд и перестала строчить в блокноте.
Трой больше не ел салат. Он с кем-то говорил. Или отворачивался и качал головой, пока кто-то пытался с ним говорить. Она не видела, кто именно. Трой встал, выбросил остатки салата в корзину и быстро вышел из банка, все еще качая головой. Джеки вылезла из машины, чтобы пойти за ним, но остановилась, заметив, что по тротуару к Трою приближается Диана. Конечно, это была Диана. Кто же еще?
Джеки смотрела, как Диана идет за Троем, пока они не завернули за угол и не исчезли из виду. Тогда она швырнула блокнот на сиденье и выругалась. Человек в костюме, сидевший на складном стульчике рядом с ее машиной и записывавший каждое ее действие, вздрогнул от неожиданности.
– Расслабься, дядя, – сказала она и снова выругалась, специально громче, чем раньше.
Был Трой, который знал, в чем все дело.
Был Трой, чьи действия каким-то образом разрушали обыденность, служившую ей опорой.
Был Трой, наблюдавший за ней, и теперь она станет наблюдать за ним, пока он не ошибется, пока ей не откроется частичка тайны, пока она не поймет.
Когда на следующий день она приехала, чтобы наблюдать за Троем, который работал в банке, его там не оказалось. Она зашла внутрь и спросила, что и как. Сидевшая за столом кассира женщина перестала нараспев декламировать «И вот рушится мир» из книги, переплетенной в какую-то диковинную кожу, и сделала достаточно долгую паузу, прежде чем сказать ей, что вчера вечером он уволился без объяснения причин. Но Джеки знала причину. Еще одна утерянная Дианой ниточка.
Был Трой. Их была целая компания. И один из них в конечном итоге ответит на ее вопрос.
Голос Найт-Вэйла
СЕСИЛ: …И после этого у меня на несколько недель отключились вкусовые рецепторы. Никто не закатывает таких ужинов, как Эрл Харлан.
Друзья, мне просто не терпится сообщить вам следующую новость. Руководство местной инициативной группы «Граждане за кровавую космическую войну» организовывает первый в истории Найт-Вэйла блошиный рынок. Откроется он в эту пятницу в оздоровительном центре. Ремесленники, кустари, тренеры и скупщики антиквариата, а также холодные сгустки воздуха, указывающие на вероятное наличие привидения, привезут в город свои товары.
Генеральным спонсором блошиного рынка выступит Последний банк Найт-Вэйла. К вашим услугам просторная бесплатная стоянка и наблюдающие за покупателями вертолеты. Блошиный рынок Последнего банка также предложит еду от некоторых самых популярных заведений Найт-Вэйла вроде пиццерии «Большой Рико», ресторанов «Куски стекла», «Позор», «Турникет» и «Розовая ягодка». Вход пять долларов в поддержку нашей местной благотворительной организации «Граждане за кровавую космическую войну».
Последний банк Найт-Вэйла также предложит бесплатные текущие чековые счета тем, кто хочет следовать местным законам, недавно измененным таким образом, что каждый обязан иметь текущий чековый счет в Последнем банке Найт-Вэйла. Можете вкладывать куда угодно, лишь бы это был вклад в Последний банк Найт-Вэйла.
Городской совет хотел бы великодушно напомнить всем гражданам об использовании надлежащих методов по организации вывоза мусора и вторичного сырья. Например, вторичное сырье должно разделяться на бумагу, пластик, перья, зубы и стекло, и каждый вид помещаться в мешок с цветовым кодом. По графику обычный мусор вывозится утром во вторник и в пятницу, в то время как вторсырье забирают у вас из дома через незаметные промежутки времени. Вы узнаете, что вторсырье вывезли, потому что ваши мешки для него исчезнут, а на входной двери появится большое красно-коричневое пятно, очертаниями напоминающее букву Х. Или, возможно, это крест. Это неясно из принесенной мне брошюры, в которой нет слов, а есть только темные черно-белые фотографии изломанных теней на кирпичных стенах. Я хочу сказать, что муниципальные листовки, как правило, бесполезны, но эта, по крайней мере, западает в память.
А теперь взглянем на ситуацию на дорогах. Вот человек в сером в полоску костюме и без работы. Он сидит на капоте своей прекрасной машины и смотрит на куда-то едущие другие машины. Он никуда не едет. Теперь он это знает.
Все это время он жил будущим. Будущее было твердой почвой, на которой он стоял, а настоящее – лишь легкой дымкой в воздухе. Но теперь он понял, что будущее было шуткой без изюминки, а все, что он имел в настоящем, было тем, что останется у него всегда. В настоящем у него было не очень много. Чудесная машина.
Он кому-то позвонил. Не важно, кому. Любимому человеку. Они так друг друга называли. Именно так. Им было не важно, что об этих словах думают остальные.
– Ты где? – спросил его любимый человек. – Мне сказали, что ты не пришел на работу.
– Да, – ответил он.
– Все в порядке? Тебе не больно? Когда будешь дома?
Больно ли ему? Он замер и задумался. Ему так не казалось. Он осмотрел свое тело. Снял костюм и серебряные часы, положил их в грязь и остался стоять – голый, держа в руках телефон и глядя на себя. Нет, мне не больно, подумал он. Физически не больно.
Он открыл рот, чтобы ответить, но поднял глаза и что-то увидел в небе. Это была потрясающая своими размерами планета, не освещенная никаким солнцем. Невидимый гигант с непроходимыми черными лесами, высокими зубчатыми горами и глубокими бурными океанами. Она была так далеко, что он не мог с уверенностью сказать, что видит ее, и все же она представлялась куда более реальной, чем мчавшиеся чуть ниже него по шоссе машины.
Он сбросил вызов, не отвечая, что стало своего рода ответом. Он взглянул вверх. Планеты он больше не видел. Он надел костюм. Поднял заляпанные грязью часы. Снова сел в машину и уехал. Это была ситуация на дорогах.
А теперь несколько слов от наших спонсоров. Или не теперь, а позже. Гораздо позже. Вы не узнаете, когда это случится. Они станут частью многословия, с которым вы тогда столкнетесь. Но они придут, отягощенные незримой значимостью и последствиями, и медленно пропитают вашу жизнь, невидимо отягощая каждое легкое мгновение. От наших спонсоров нельзя скрыться. Вы слышите их слова. И никогда об этом не узнаете.