Диана и Джеки тихо читали газетные вырезки, развешанные на стене вокруг большого, видавшего виды топора. Это был лишь один из топоров, которые Линн Харт сохраняла как часть своей профессии. Ее профессия потихоньку вымирала, но Линн старалась, чтобы она не исчезла.

Вырезки демонстрировали наиболее значимые заголовки из «Ежедневной газеты Найт-Вэйла».

Светящееся Облако угрожает фермам: мертвые животные падают с неба

Городской совет разрешает напевать себе под нос: только в частных домах и максимум 50 децибел

Все в порядке. В полном порядке. Продолжаем в том же духе

Дикие псы на самом деле лишь пластиковые пакеты, заявил мэр

Ученые успокаивают: «Не тревожьтесь. Солнце не реально»

ЧЕРВИ!

Да здравствует Светящееся Облако!

Найт-Вэйл без пшеницы. Пшеница и ее субпродукты превращаются в змей и вызывают смерть

День уборки улиц: спасайся, кто может!

Будучи редактором «Ежедневной газеты Найт-Вэйла» в течение последних тридцати лет, Линн стала свидетелем неослабевающей популярности, а затем внезапного упадка печатных СМИ. Многие ее идеи были прибыльными (сокращение числа выпусков до четырех номеров в неделю). Некоторые показались последними начинаниями, но провалились по неожиданным причинам (замена газет в уличных киосках на двухпроцентное молоко, которое, очевидно, быстро сворачивается под солнечными лучами). А какие-то стали чрезвычайно успешными (нападение с топором на независимых новостных блогеров).

Последнее показалось неоднозначным решением, поскольку нападение на человека с топором (на самом деле с чем угодно) формально является преступлением. Однако Линн протолкнула его, вступив в дискуссию с правоохранительными органами о том, что есть нападение и что – бизнес-план. Она часто повторяла представителям правоохранительных органов, что одна из ее ученых степеней – магистр делового администрирования. Подобная степень была редкостью среди чиновников, так что они редко с ней спорили.

В кабинете Линн целую стену украшали топоры, подвешенные под разными углами на шурупах, ввернутых в панели из искусственного дерева. Большинство из них сияли новизной. По центру располагались пять старых топоров с изогнутыми серыми деревянными рукоятками. Обухи у них были меньше, чем у остальных их собратьев. На прочном потускневшем металле виднелись надписи, передающие пять постулатов журналистики (Что? Что! Что?! Что. Зачем?).

На другой стене висели ее дипломы, оба с рукописной надписью кириллицей. Ни один из них не подтверждал степень магистра делового администрирования, поскольку с начала 1960-х годов подобные степени присваивались вживлением подкожного микрочипа.

Дважды перечитав все висевшие на стене вырезки, Джеки нарушила молчание:

– Говорить буду я, ладно?

– Хорошо, – ответила Диана.

– То есть можешь и ты, если хочешь.

– Нет, давай лучше ты.

– Ты, очевидно, хочешь…

– Привет! – Последнее слово произнесла Линн, вошедшая в кабинет с топором в руке. Голос ее звучал как-то издали, словно она находилась в соседней комнате, даже когда она уселась на диван у увешанной топорами стены и жестом предложила им сесть на стоявшие напротив жесткие белые стулья. (Из слоновой кости? Вряд ли, особенно если учесть, что слоновая кость запрещена законом и даже у живых слонов бивни конфисковывались бдительными сотрудниками надзорных органов.) Стулья были высокими и очень жесткими, с тонкими подушками сидений, но удивительно удобными. Сидя на них, Диана и Джеки старались как можно меньше шевелиться. (Определенно не слоновая кость. Может, какая-то другая кость? Узлы, где крепились ножки, поразительно напоминали суставы.)

– Итак? – произнесла Линн. Голос ее прозвучал еще более отдаленно, словно она кричала с противоположного конца длинного коридора.

Диана посмотрела на Джеки, которая не спускала с нее глаз.

– Давай, – произнесла Диана, и Джеки выложила две статьи о Кинг-Сити.

– Привет, Линн. Меня зовут Джеки, а это Диана К…

Линн схватила статьи со стола и поднесла их к свету.

– Где вы это взяли?

– В библиотеке.

Линн выпучила глаза и беззвучно прошептала слово «библиотека». Было непонятно, что это – потрясение или недоверие.

– Кинг-Сити? – переспросила она. – Тихий городок. Пригород без города. Ничего особенного о нем не скажешь.

Она положила вырезки на журнальный столик. Джеки открыла было рот, но Диана опередила ее:

– А как же эти статьи? В какой из них правда?

Джеки закрыла рот и посмотрела на Диану.

– Хорошему журналисту не надо обсуждать правду, – ответила Линн, указав рукой на дипломы. – Некоторые подробности засекречены или не предназначены для печати.

– Что… – начала Джеки.

– Что же вас так зацепило в этом мэре? – спросила Диана. – Ни в одной из статей вы не упоминаете его имени. Просто говорите: «Хороший мэр». Вы даже отдельным абзацем написали: «Хороший мэр».

– Ну да, у них хороший мэр, – ответила Линн.

– Но… – вступила Джеки.

– Погоди, Джеки, – оборвала ее Диана. – Линн, нам нужна любая информация, которой вы располагаете. Это очень важно.

– А почему это так важно? – поинтересовалась Линн, пощупав пальцем лезвие топора. Показалась капелька крови, и она улыбнулась.

– Я не знаю, кто я, и не понимаю течения времени по отношению ко мне, – сказала Джеки.

– Мы все через это прошли, – кивнула Линн.

– Я лишилась работы, – заявила Диана. – Я отдаляюсь от своего сына. Меня швыряет из стороны в сторону. Я чувствую, что вот-вот закричу.

– Послушайте меня, милочки. («Милочки», – беззвучно прошептала Диана, но перебивать не стала.) Аксиома успешной журналистики – не разбрасываться словами и газетными площадями. Я не могу позволить себе описывать на драгоценных сантиметрах колонки незначительные детали репортажа или всю информацию, которая может относиться к делу.

– Но как же?.. – начала было Джеки, но тут Диана снова ее перебила:

– Давайте упростим. В какой из двух статей правда? Какой из них можно верить?

Линн задумалась.

– Не знаю. Или не помню. Журналист никогда не раскрывает своих секретов.

– Это о фокуснике, – вставила Джеки. – Фокусник никогда не раскрывает секретов своих трюков.

– А разве журналист не есть своего рода фокусник? – спросила Линн, приподняв бровь.

Это вызвало раздражение у ее собеседниц.

– Нет, – ответила Джеки. – Однозначно нет.

– Линн, по-моему, Джеки пытается сказать, что…

– Вот что я пытаюсь сказать, – заявила Джеки, вставая со стула.

Она потянулась за плечо Линн и схватила топор с надписью «Что?!». Потом подняла его над головой и положила другую руку на стол. Прежде чем остальные смогли хоть как-то отреагировать, она опустила топор вниз и надвое разрубила листок бумаги в левой руке. Потом снова занесла топор, после чего последовала серия быстрых и легких ударов, похожих на движения повара, когда он быстро орудует ножом, мелко нарезая зелень для супа. Как только она искромсала листок, Джеки смахнула обрывки бумаги со стола. Они взмыли в воздух и разлетелись по толстому ковру.

– Смотрите, – сказала Джеки и подняла руку с целым листком бумаги, на которой было написано: «КИНГ-СИТИ».

– А теперь мне нужно знать все, что вам известно об этом городке, – заключила она, размахивая листком.

– Как ты это проделала? – спросила Линн.

– Фокусник всегда хранит тайну.

Диана, конечно же, заметила листок бумаги в руке у Джеки, но он привел ее в замешательство. Она поняла, что ей не о чем спрашивать, или же нужно спросить о многом, но не могла выразить это словами.

– Почему ты мне ничего не сказала? – только и выдавила она из себя.

– Нас много с такими бумажками, – ответила Джеки. – Диана, я видела, что у тебя тоже была бумажка, но не знаю, как ты с ней поступила.

– Он хотел, чтобы я отдала ее своему сыну. Но я этого не сделала. Я выбросила ее. Или нет, я… не помню, что сделала.

– Везучая. – Джеки на мгновение перестала думать о Диане. – А я вот держу свою в руке, потому что она никак не отлипнет. Ну, Линн, так в какой из статей правда? Есть мысли на этот счет?

– Полагаю, что в обеих, – ответила Линн. – Полагаю потому, что мыслями по этому поводу не располагаю. – Она прищурилась, чтобы получше рассмотреть Джеки. На этот раз та определенно произвела на нее сильное впечатление.

– Совершенно очевидно, что вы там были, – сказала Джеки. – Вы написали о городе две статьи. Вы можете помочь нам связаться с кем-то оттуда?

– О нет. На самом деле я никогда туда не ездила и ни с кем не говорила. Я журналистка, а не шпионка.