Ковчег в штормовую погоду, рисунок голландского художника Рейнира Зеемана
В прошлой главе мы, следуя различным версиям истории о Потопе, достроили наш Ковчег, обмазали его битумом и жиром для водонепроницаемости и задраили люк за Атрахасисом и всеми, кто вместе с ним поднялся на борт. Но кого именно он взял с собой, каких животных и кого из людей? На этот интригующий вопрос наши источники отвечают по-разному.
«Отвергни имущество, жизнь спасай!», говорит бог Энки Атрахасису, ставя перед ним задачу, которая, по сути, остается столь же важной и в современном мире. Во всех трех основных источниках – Старовавилонском Атрахасисе, Табличке Ковчега и XI главе Гильгамеша – мы находим одинаковый призыв: «спасай жизнь!». В Гильгамеше этот призыв усилен и расширен в строке 27: «Подними на борт семя всех живых тварей».
Одна мысль о том, что предстояло Ною в любом его воплощении – вавилонском, еврейском или ином, – должна вызывать в нас сочувствие и беспокойство за него. Подумать только, едва завершив постройку Ковчега, он должен теперь собрать всех этих зверей, построить их парами, как учитель школьников после урока, завести стройной колонной на палубу, а потом еще неизвестно сколько времени следить, чтобы они хорошо себя вели и не передрались…
Животные Атрахасиса
В практическом отношении животный мир делится для человека на диких зверей и домашних животных. В повествованиях вавилонских поэтов об Атрахасисе используются три разных аккадских выражения: būl ṣēri, umām ṣēri и nammaššû. Слово ṣēru означает глушь, удаленную местность, поля, равнину, степь – в общем, ненаселенные и необрабатываемые земли вдалеке от городов и деревень; в таких глухих местах часто обитают демоны. Слово būlu иногда может означать стадо коров или овец, табун лошадей, иногда – стадо каких-то диких четвероногих животных и даже собирательно диких зверей вообще. Наконец, umāmu означает животное, зверя, часто (хотя не всегда) дикого, а nammaššû – стадо или стаю диких животных.
Прочтя эти объяснения, можно решить, что аккадские слова могут иметь любой смысл, какой вы им пожелаете приписать; но это на самом деле не так. В литературном языке эти слова, конечно, могут иметь очень широкий спектр значений, что делает их малопригодными в научных текстах по естественной истории; но в конкретном контексте обычно бывает нетрудно понять, что именно подразумевается – одно или несколько животных, домашние или дикие.
Я думаю, мы окажемся достаточно близко от истины, если в нашем описании Ковчега будем понимать būl ṣēri как «одомашненные животные», а nammaššû – как «дикие звери». Выражению же umām ṣēri лучше всего соответствует наше «полевые звери», как одомашненные, так и дикие.
При таком понимании указанных слов становится очевидным, что Старовавилонский Атрахасис помещает в Ковчег обычный скот, одомашненных животных и диких зверей.
Все, что имел он…Старовавилонский Атрахасисис: 30–38
Все, что имел он…
Чистых (животных)…
Откормленных (животных)…
Он поймал и поднял на судно
Крылатых птиц небесных.
Скот…
Диких тварей степи
…на судно он поднял.
Как жаль, что эти бесценные строки оказались испорченными именно в наиболее полном из дошедших до нас клинописных описаний Потопа! «Чистые» и «откормленные» животные здесь отделены от всех остальных; возможно, имеются в виду домашние овцы и козы. Их надо было взять на борт в достаточном количестве, не только чтобы сохранить их род, но и для пропитания (молоко, сыр, мясо). Различие между būl šakkan и nammaššû – это в первую очередь различие между домашними животными и дикими зверями. Следует, однако, заметить, что в Старовавилонском Атрахасисе (по крайней мере, в его сохранившихся строчках) нет указаний на то, что договор распространялся на все виды живых тварей; не сказано даже, что для каждого вида надо было взять особей обоего пола. Категория «чистых» тоже нуждается в пояснениях , поскольку в древней Месопотамии, в отличие от библейского мира, не проводилось различия между «чистыми» и «нечистыми» животными. Конечно, свинья и там считалась грязнулей, но дальше этого дело не шло – в вавилонских источниках нет ничего, что можно было бы принять за источник библейской системы пищевых предписаний; поэтому более чем удивительно, что это понятие появляется именно здесь, притом в очевидном соответствии с параллельным текстом в Книге Бытия, где оно имеет важное значение.
В Средневавилонском ниппурском тексте говорится о диких зверях и птицах, но очень фрагментарно:
[На свой корабль, который] ты построишь,Средневавилонский Ниппур: 10–12
[Заведи] диких тварей степи (umām ṣēri), птиц небесных.
Сложи…
Ассирийский текст Смита в первоначальных указаниях о постройке Ковчега упоминает домашних животных и травоядных диких зверей. Ну, этих пасти и сгонять в стадо Атрахасису было, конечно, намного проще:
Заведи на него…Ассирийский текст Смита: 8-10
Домашних животных (būl ṣēri), всех диких тварей (umām ṣēri),
едящих траву,
Я пошлю к тебе, и они будут ждать у твоей двери.
Соответствующие строчки 51–52 Таблички Ковчега настолько сильно повреждены, что на первый взгляд обескураживают. Поверхность этой части таблички стерта до почти полной неразличимости. Пошли в ход самые изощренные приемы расшифровки полустертых надписей: тщательно отполированное увеличительное стекло укрепляется неподвижно, табличку раз за разом проводят под ним в косом освещении, пытаясь увидеть малейшие тени то одного, то другого стертого клина, – и, разумеется, повторяют эти действия сто раз подряд. В результате текст строки 51 определился как «и твари степи». Но то, что обнаружилось далее, в начале следующей строки, было для меня самым сильным переживанием за все 44 года сражений со стертыми строчками клинописных табличек. Наиболее вероятное прочтение едва различимых первых двух знаков строки 52 давало слоги ša и na. Раскрыв без всякой надежды том Š, часть I (ŠA-ŠAP) Чикагского Аккадского Словаря, я обнаружил там, чуть не упав со стула, следующую словарную статью: «šana (или šanā), наречие. Два каждого вида; по два, попарно;OA*; см. šina».
Выражаясь обычным языком, здесь сказано следующее: существует аккадское слово šana (возможно, šanā), являющееся наречием, произведенным от числительного «два», šina, и имеющее специальное значение «два каждого вида; по два; попарно». OA сокращенно обозначает «староассирийский период» (примерно 1900–1700 гг. до Р. Х.), а звездочка после этих букв – указание на крайне редкую встречаемость слова; на самом деле, когда этот том словаря был опубликован, известны были лишь два вхождения слова šana во всех изученных на тот момент текстах. Купец пишет кому-то: «Я отложу и пошлю тебе по одному или по два (šana) одеяния каждого вида».
Самое прекрасное в мире словарное определение.
Мы вдруг узнаем, что животные входили на вавилонский Ковчег попарно, точно так же, как и на Ноев ковчег, – совершенно неизвестная доселе вавилонская традиция, которая еще более приближает нас к столь знакомому нам библейскому рассказу. Таким образом, в Табличке Ковчега мы читаем:
Но твари степи…Табличка Ковчега: 51–52
Попарно на судно они [входили].
Это открытие показало, что надо рассмотреть свежим взглядом и соответствующий фрагмент в Старовавилонском Атрахасисе, поскольку и там имеется, причем ровно на том же месте текста, поврежденная строка, от которой сохранились лишь следы начального знака и весь конец строки: «х […]… он взял на корабль». Ранее не было никакой возможности надежно идентифицировать этот начальный знак.
Оборотная сторона Таблички Ковчега, увеличенное изображение фрагмента со словом «попарно»
Тем не менее этот внешне ничем не примечательный «х», от которого и сохранились-то лишь начальные клинья, оказался чрезвычайно важным. Внимательное рассмотрение подлинника таблички Старовавилонского Атрахасиса, хранящейся в Британском музее, позволило с уверенностью расшифровать этот начальный знак как š[a-.
Чтобы убедиться в обоснованности такой идентификации, достаточно рассмотреть показанный здесь рисунок, на котором слева изображен частично сохранившийся (Broken) знак š[a-, а справа, для сравнения – полный (Complete) знак ŠA из другой строки той же самой таблички (его характерные начальные элементы – длинный горизонтальный клин сверху и два коротких клинышка, прячущихся под ним). Этот знак, в свою очередь, есть сохранившийся фрагмент слова ša-[na. Таким образом, мы видим в Старовавилонском Атрахасисе тот же образ животных, попарно входящих в Ковчег, который мы перед этим обнаружили в Табличке Ковчега. Предложенная расшифровка данного фрагмента, в свою очередь, служит дополнительным аргументом в поддержку нашего прочтения соответствующих знаков таблички Ковчега, весьма, как я уже говорил, поврежденных . Интересующие нас слова в Старовавилонском Атрахасисе (табл. I, столбец i, строка 38) могут теперь быть реконструированы так:
š[a-na i-na e-le-ep-pi-im uš]-te-ri-ib
Попарно он ввел их на борт корабля
а строка 52 Таблички Ковчега – как
ša-na MÁ! lu-ú x x x x x x x [x x x x]
Попарно на судно [они входили……]…[……]……
Рассматриваемые две строки Таблички Ковчега наводят на дальнейшие рассуждения: в них говорится только о диких животных. Поскольку источники, принадлежащие другим традициям, говорят о более обширной категории животных, нам, я думаю, естественнее допустить, что помещение в Ковчег домашнего скота здесь подразумевается как самоочевидная вещь, нежели заподозрить утрату соответствующей строки в тексте (в особенности имея в виду общее число строк, равное шестидесяти). Домашний скот очевидным образом надо было взять с собой на борт, в особенности по причине его участия в пищевой цепочке. Строка 51 начинается со слова «и», как если бы она была непосредственным продолжением предыдущей строки, которая, однако, не имеет никакого отношения к четвероногим, ни к диким, ни к домашним; в силу этого перевод строки 51 лучше начинать с «но».
Следующие строчки в Табличке Ковчега сильно попорчены и с трудом поддаются расшифровке и интерпретации; указываются количества разных припасов, взятых на борт, но только числами, без указания единиц измерения:
5 (кувшинов) пива…Табличка Ковчега: 53–56
11 или 12 доставили…
3 (меры) шикбум…
Треть (меры) фуража…растение-курдинну
Вероятно, все эти припасы предназначались для животных на борту; в частности, разбавленное пиво имело разные применения в животноводстве, а в следующей, 54-й строке, возможно, говорится о соломе или иной подстилке.
В главе XI Эпоса о Гильгамеше вся эта тема излагается совсем по-другому. Когда судно уже построено и наступает ответственный момент, Утнапишти загружает его не только «семенем всего живого», о чем мы упоминали выше, но и много чем еще :
Я погрузил на него все, что у меня было.Гильгамеш, гл. XI: 81–87
Я погрузил на него все серебро, что у меня было.
Я погрузил на него все золото, что у меня было.
Я погрузил на него семя всех живых тварей, каких имел.
Всех моих родственников и свойственников я поднял на борт судна;
Я погрузил на судно весь домашний скот (būl ṣēri), диких степных тварей (umām ṣēri), мастеров в каждом ремесле.
Наличие первых трех категорий в этом перечне весьма удивительно; ведь мы помним недвусмысленный приказ – «отвергни имущество, жизнь спасай!». Кому нужно серебро и золото в ковчеге? Если это действительно такие важные вещи, то разве трудно будет собрать их потом, когда вода схлынет, и даже много больше, чем было раньше? Спасение живых существ, похоже, здесь отходит на второй план. Отметим также сокращение масштабов всего предприятия – от полноты «семени всякой живой твари», содержащейся в приказе Эа в строке 27, к «семени всякой живой твари, какая у меня была». Что вообще подразумевается в этом тексте под «семенем»? Животные, способные к производству потомства и несущие в себе плод? Все вообще животные, растения и птицы?
Это единственная строка во всей клинописной литературе, в которой говорится о животных и употреблено слово «все». Как будто кто-то убеждал Утнапишти, говоря ему: «Мы не можем забрать всех живых тварей – как мы вообще можем их всех собрать вместе? Подумай, как, например, муравьи будут соседствовать со слонами, или еще представь себе тех гигантских ящериц, поедающих детенышей, которых мы с тобой видели в Сирии…» И вся история, к сожалению, оказалась переосмысленной таким образом, что речь теперь идет лишь о живых тварях в пределах доступности для Утнапишти.
Далее, дикие степные животные, упомянутые в строке 84, кажутся мне запоздалой отговоркой – зачем было их упоминать отдельно, если выше речь шла обо всех живых существах? Это опять-таки похоже на небрежное редактирование. Если предполагалось, что эти две строки совместно описывают всех живых тварей, как домашних, так и диких, то они должны были иметь форму двустишия. Речь Утнапишти была сочинена без учета тех рациональных ограничений, которые являлись вполне достаточными с точки зрения автора Ассирийской версии Смита, другого памятника той же эпохи.
Указанные различия можно примирительно интерпретировать следующим образом: в то время как Старовавилонский рассказ говорит о сохранении жизни, позднеассирийская традиция сильнее озабочена сохранением цивилизации.
Подведем итог наших сравнений:
Старовавилонский Атрахасис: домашний скот; птицы; одомашненные животные; дикие животные; ˹2˺ [х2]
Средневавилонский Ниппур: дикие животные и птицы (в сохранившемся тексте)
Ассирийский текст Смита: домашние животные и дикие нехищные животные
Табличка Ковчега: дикие животные попарно (2х2)
Вероятно, лежащая в основе всех этих текстов вавилонская концепция включала всех животных, как домашних, так и диких; но явно она нигде не сформулирована. Лишь в XI главе Гильгамеша появляется слово «все». Только в Старовавилонском Атрахасисе упомянуты птицы на борту Ковчега, хотя в Средневавилонском Ниппуре они тоже упоминаются в первоначальных распоряжениях бога Эа. При сравнении этих версий можно выделить три упоминающиеся категории животных: домашние, дикие, а также нехищные дикие. Не брать с собой в Ковчег хищников – это, надо сказать, весьма разумная мера.
Табличка Ковчега с этим ее «попарно», даже без упоминания домашних животных – удивительное открытие!
Животные Ноева ковчега
Эта очередь животных перед трапом Ковчега… История о Ное почему-то стала одной из излюбленных тем юмористических картинок. Особенно я люблю вот эту: через три дня после начала Потопа Ной грустно замечает, обращаясь к своей супруге: а все-таки этих жуков-древоточцев не надо было брать в Ковчег, ну хоть в виде исключения. Другая картинка изображает парочку диплодоков на морском берегу, грустно глядящих вслед Ковчегу, уже почти скрывшемуся за горизонтом: «Ведь я же говорила тебе, что отплытие назначено на этот четверг!»
Ной, конечно, справился с этим делом. И потом, ему тоже были даны Подробные Инструкции. Они дошли до нас в двух несколько противоречащих друг другу версиях:
А) Бытие 6: 19–21
19 и возьмешь с собой по паре из всех живых существ, самца и самку, чтобы и они вместе с тобой уцелели. 20 По паре от каждого вида птиц, скота и всякой живности земной пусть войдет с тобою в ковчег, чтобы уцелеть. 21 Возьми с собой всякой пищи – сделай запасы себе и им [122] .
По этой первой версии, Ной должен был взять в Ковчег по одному самцу и по одной самке каждого вида животных, а также пищи для всех них – мы можем сказать, что в этом заключается самая суть «замысла о Ковчеге». Если все эти животные вручную отбирались попарно с целью сохранения их рода, то, конечно, ни одно из них не должно было стать пищей для другого. Действие законов природы, Закона Клыка и Когтя требовалось приостановить на все время плавания Ковчега, и обычная пищевая цепочка должна была прерваться в каждом своем звене. С какой бы стороны ни посмотреть – поддерживать мир на палубе Ковчега требовало от его Капитана исключительного умения. Однако наша история этим не ограничивается.
Б) Бытие 7: 1-3
Господь сказал Ною: «Войди в ковчег и возьми с собой семью. Я вижу, что из всех ныне живущих ты один праведен предо Мною. 2 Возьми с собой по семь пар, самцов и самок, от всех видов чистых животных, и по паре, самца и самку, от всех видов нечистых животных, 3 и по семь пар, самцов и самок, от всех видов птиц небесных. Пусть сохранится на земле их род.
Здесь предложение предыдущего отрывка расширено – к нему добавлено еще по шесть пар каждого вида чистых животных, а птицы вообще упомянуты отдельно, по семь пар каждого вида. Все это выглядит как исправление некоторого упущения в первоначальном плане. Поскольку первое, что должен был совершить Ной, ступив на сушу, – это принести благодарственное жертвоприношение чистых животных и птиц, указанное дополнение было сделано весьма предусмотрительно. Наш карикатурист мог бы приписать эту предусмотрительность г-же Ной, озабоченной тем, что неясно, на сколько будущих обедов надо рассчитывать припасы. В конце концов, однако, как мы увидим из следующих двух отрывков, Ной взял на борт ровно по одному самцу и по одной самке каждого вида животных, пренебрегши рекомендациями увеличить поголовье чистых до семи пар каждого вида.
Рассказ А: Бытие 7: 8-9
8 а из всех видов скота, чистого и нечистого, и птиц, и всякой живности земной 9 к нему в ковчег пришло по паре, самец и самка, – как повелел ему Бог.
Рассказ Б: Бытие 7: 13-16
13 В этот день Ной вошел в ковчег, вместе с сыновьями – Симом, Хамом и Яфетом – с женой и женами сыновей, 14 а с ними все звери и скот, вид за видом, и вся живность, снующая по земле, вид за видом, и все птицы – пернатые и крылатые – вид за видом. 15 Все они пришли к нему в ковчег, по паре от всех, в ком есть дыхание жизни, 16 от каждого вида самец и самка, – как повелел Ною Бог. И Господь затворил за Ноем дверь ковчега.
Перечитывая эти отрывки, я не перестаю удивляться, что в такой ответственный момент, когда речь идет о сохранении всей жизни на земле, многострадальному Ною были даны столь противоречивые инструкции. Что он должен был делать? Как можно объяснить эти колебания?
На самом деле наличие этих двух не согласованных между собой вариантов объясняется историей возникновения еврейского текста Библии. Подобные несогласования можно увидеть и в других местах Ветхого Завета; при внимательном рассмотрении они оказываются результатом переплетения между собой, на уровне отдельных стихов и даже фраз, по меньшей мере двух разных исходных текстов. Этот подход к анализу еврейского текста Священного Писания соответствует общепризнанной в библеистике так называемой «Документальной гипотезы», согласно которой в тексте еврейской Библии можно различить четыре разных источника. Каждый из этих источников характеризуется в первую очередь тем, какое имя в нем дается Богу; соответственно, четыре древних автора условно называются Яхвистом (J), Элогистом (E), автором Второзакония (D) и автором Жреческого кодекса (P). Мне пришла в голову идея выделить каждый из этих источников в рассказе о Потопе, а для первого эксперимента – в упоминаниях животных . Рассматриваемые фрагменты текста в главах 6–8 Книги Бытия имеют два источника, J и P, причем фрагменты, соответствующие источнику J, значительно короче фрагментов источника P:
Бытие J, первый фрагмент (7: 1–3)
Господь сказал Ною: «Войди в ковчег и возьми с собой семью. Я вижу, что из всех ныне живущих ты один праведен предо Мною. 2 Возьми с собой по семь пар, самцов и самок, от всех видов чистых животных, и по паре, самца и самку, от всех видов нечистых животных, 3 и по семь пар, самцов и самок, от всех видов птиц небесных. Пусть сохранится на земле их род.
Бытие J, второй фрагмент (7: 7–9)
7 Ной укрылся от потопа в ковчеге, вместе с сыновьями, женой и женами сыновей, 8 а из всех видов скота, чистого и нечистого, и птиц, и всякой живности земной 9 к нему в ковчег пришло по паре, самец и самка, – как повелел ему Бог.
Бытие P, первый фрагмент (6: 18–22)
18 Но с тобою будет у Меня договор, что Я беру тебя под свое покровительство. Ты войдешь в ковчег – с сыновьями, женой и женами сыновей – 19 и возьмешь с собой по паре из всех живых существ, самца и самку, чтобы и они вместе с тобой уцелели. 20 По паре от каждого вида птиц, скота и всякой живности земной пусть войдет с тобою в ковчег, чтобы уцелеть. 21 Возьми с собой всякой пищи – сделай запасы себе и им». 22 Ной сделал все, что повелел ему Бог.
Бытие P, второй фрагмент (7: 13–16)
13 В этот день Ной вошел в ковчег, вместе с сыновьями – Симом, Хамом и Яфетом – с женой и женами сыновей, 14 а с ними все звери и скот, вид за видом, и вся живность, снующая по земле, вид за видом, и все птицы – пернатые и крылатые – вид за видом. 15 Все они пришли к нему в ковчег, по паре от всех, в ком есть дыхание жизни, 16 от каждого вида самец и самка, – как повелел Ною Бог. И Господь затворил за Ноем дверь ковчега.
Таким образом, мотив семи пар чистых животных присутствует только в первом отрывке по источнику J; во втором отрывке из J он уже отвергнут, а в источнике P вообще не упоминается. (К этому вопросу мы вернемся в главе 10, когда будем сравнивать всю историю о Потопе по Книге Бытия с клинописной традицией.) Здесь мы со всей очевидностью видим руку редактора, пытающегося соединить две традиции, различающиеся и по содержанию, и по словесному выражению. Столкнувшись с различиями в двух источниках, редактор не осмелился сделать выбор в пользу одного из них и поэтому включил оба.
Обращаясь теперь к коранической традиции, мы видим, что Ной взял на борт по одной паре каждого вида животных (Суры 11:40 и 23:27): «Перенеси в него от всего по паре».
Как в библейской, так и в коранической традиции Ной, таким образом, должен был найти по одной паре особей каждого вида птиц, животных и насекомых. Это распоряжение выглядит совершенно неисполнимым; слова «все» и «каждый» повторяются в нем одно за другим, а мы теперь, благодаря сэру Дэвиду Аттенборо, можем воочию себе представить, что значит это «все и каждый». Количество известных видов животных ошеломляет: более одного миллиона двухсот пятидесяти тысяч, в том числе около 1 190 200 видов беспозвоночных, среди которых в свою очередь примерно 950 тысяч видов насекомых, 70 тысяч моллюсков, 40 тысяч ракообразных и 130 200 прочих. Идентифицированных позвоночных насчитывается примерно 58 800; из них 29 300 рыб, 5743 земноводных, 8240 пресмыкающихся, 9800 птиц и 5416 млекопитающих. Для сравнения: известных видов растений насчитывается всего лишь около 300 тысяч.
Так что не нужно богатого воображения, чтобы представить себе трудность задачи, поставленной перед Ноем. На борту будет не продохнуть, большие задавят маленьких, за хищниками долго не уследишь, особенно в темноте, – и уж в любом случае никакое судно не сможет выдержать суммарного веса всей этой живности. Итак, собрать вместе «все формы жизни на Земле» просто невозможно. Но здесь нас выручает то обстоятельство, что в еврейском рассказе о Потопе, как и в предшествующих ему шумерских и вавилонских версиях, речь, конечно, могла идти только о животных, распространенных в данной местности. Таким образом, «все животные, насекомые и птицы» означало «все известные этим людям животные, насекомые и птицы». А самые громоздкие, самые опасные, самые неуживчивые – носороги, северные медведи, жирафы и иже с ними, – равно как и мириады всяких мелких тварей, были им неизвестны, и поэтому о них не было и речи. На Ближнем Востоке обитает не так уж много различных видов млекопитающих, птиц, пресмыкающихся и насекомых. Китов и рыб тоже незачем было затаскивать в Ковчег, извлекая из родной стихии. При таком рассмотрении идея Ковчега представляется, в общем, более или менее реализуемой.
Пришло время наконец заняться всеми этими вавилонскими и библейскими животными, проверяя по списку всех, кто парами чинно подымается по трапу.
Животные в Ковчеге Атрахасиса
Представить себе карнавал животных, ожидающих погрузки на Ковчег Атрахасиса, – чрезвычайно простая задача: в одном из наших древних клинописных словарей есть целый раздел, содержащий перечисление наименований всех живых существ. Этот словарь имеет очень скучное название («Urra = hubullu»), по-шумерски и по-аккадски соответственно означающее «ссуда под проценты», потому что первые строки его первой главы содержат двуязычный словник юридической и деловой терминологии. Но зато ниже имеются главы с перечислением всех известных домашних животных (Urra, табл. XIII), птиц, рыб (Urra, табл. XIV) и, наконец, диких зверей (Urra, табл. XVIII). Каждая из глав целиком записана на одной табличке – эти библиотечные таблички впечатляют своими размерами и весом. Но, кроме того, сохранилось много школьных ученических табличек, содержащих по нескольку отдельных строк из этого большого словаря. Вероятно, это были обычные ежедневные упражнения – писцу нашей Таблички Ковчега они напомнили бы его школьные годы. Словари, современные Табличке Ковчега и более древние, в основном представляли собой тематические списки шумерских слов. Тысячелетием позже библиотекари царя Ашшурбанапала в Ниневии пользовались уже полным двуязычным шумеро-ассирийским словарем «Urra = hubullu», в нескольких почти идеально каллиграфических копиях. Поэтому сегодня мы знаем названия на двух мертвых языках всех птиц, зверей и пресмыкающихся, обитавших в древней Месопотамии. Если наш достопочтенный вавилонский Ной составлял списки всех, поднимавшихся к нему на Ковчег, мы можем себе представить, кто был в этих списках .
В табличке XIII словаря Urra перечисляются основные домашние животные – овцы, козы и так далее; из этого собрания нетрудно было выбрать по паре или даже по семь пар. Например, раздел Старовавилонской версии словаря, посвященный овцам и содержащий сорок восемь словарных статей, несомненно, представляет собой последнее слово в овцеводстве:
Откормленная овца; хорошо откормленная овца; стриженая откормленная овца; баран; племенной баран; овца на подножном корму;… овца, больная пневмотораксом; овца, больная чесоткой (паршивая); овца, больная артритом тазобедренных суставов; овца, страдающая диареей; бодучий баран.
Табличка XIV словаря Urra перечисляет всех прочих животных, больших и маленьких. Глава имеет удивительно регулярную структуру: словарная статья в начале каждого ее раздела представляет собой подобие гиперссылки в современном электронном словаре. Например, шумерское UR = аккадскому kalbu, «собака», является заголовком длинного списка слов, имеющих отношение к собакам и всему собачьему и начинающихся с ur– .
Я думаю, читателю будет интересно пройтись по всему перечню этих словарных статей. То, что сегодня мы знаем перевод каждой из них, есть результат бескорыстного титанического труда нескольких поколений ученых, из которых первым надо упомянуть чикагского ассириолога Бенно Ландсбергера. Он обработал и привел в надлежащий вид все известные древние словари, содержание которых легло в основу современного Чикагского ассирийского словаря. Перевод одних слов более или менее надежен, перевод других уже стал общепринятым; в целом же мы получаем достаточно точное представление о том, что представлял собой этот древний перечень животных.
Животные Атрахасиса
Названия животных приведены ниже примерно в том порядке, в котором они перечисляются в Табличке XIV словаря Urra, за исключением того, что названия самцов и самок одного вида приведены вместе, чтобы Атрахасису удобнее было всех собирать попарно; кроме того, собраны вместе разные названия одних и тех же животных. Когда говорится о нескольких типах, имеются в виду различия в шумерских названиях, в среде обитания, в окраске и даже в нраве. Включены также и мифологические животные. В целом лексические определения соответствуют тому, что мы называем отдельными биологическими видами.
Змея (ṣēru: 44 типа)
Черепаха (šeleppû: 3 типа) и молодая черепаха
Угорь (kuppû)
Грызун (asqūdu)
Дикий бык (rīmu: 2 типа) и дикая корова (rīmtu: 2 типа)
Слон (pīlu: 2 типа)
Верблюд, дромадер (ibilu: 2 типа)
Корова (liṭṭû: 2 типа)
Собака: кобель (kalbu: 19 типов) и сука (kalbatu)
Лев (nēšu, labbu, girru: 20 типов) и львица (nēštu: 7 типов)
Волк (barbaru; parrisu)
Тигр или гепард (mindinu)
Леопард (dumāmu)
Барсук (kalab urṣi)
Гиена (būṣu: 2 типа)
Лиса (šēlebu)
Кот (šurānu)
Дикий кот (murašû)
Каракал (zirqatu)
Рысь (azaru)
Зебу (?) (apsasû) и самка зебу (?) (apsasītu)
Обезьяна-самец (pagû) и самка (pagītu)
Медведь (asu)
Бык (lī’û)
Леопард (nimru)
Орел (erû: 5 типов)
Шакал (zību: 3 типа)
Дикая овца (bibbu; atūdu)
Дикий баран (sappāru)
Бизон (ditānu; kušārikku: 2 типа)
Благородный олень (lulīmu)
Олень (ayyālu: 2 типа)
Горный козел (turāḫu)
Косуля (nayyālu: 2 типа)
Газель (ṣabītu: 2 типа и детеныш ḫuzālu)
Олень-самец (daššu)
Заяц (arnabu) и зайчиха (arnabtu)
Медведь (dabû) и медведица (dabītu)
Свинья (šaḫû: 23 типа)
Свинья (šaḫītu: 5 типов) и поросенок (kurkizannu)
Дикий кабан (šaḫ api)
burmāmu (значение не установлено: 3 типа)
Соня (arrabu; ušummu)
piazu (мелкий грызун: 3 типа)
Мангуст (šikkû: 2 типа; puṣuddu; kāṣiru)
Мышь (humṣīru; pērūrūtu)
Соня (arrabu) iškarissu (грызун)
kurusissu (грызун)
Полевка (ḫarriru) aštakissu (грызун)
Землеройка (ḫulû: 2 типа)
Тушканчик (akbaru)
asqudu (грызун: 3 типа)
Выдра (tarpašu)
Куница (šakadirru)
Хамелеон (ḫurbabillu; ayyar-ili: 4 типа)
Ящерица (anduḫallatu: 2 типа; ṣurārû: 4 типа)
Черепаха (raqqu, usābu)
Краб (kušû: 2 типа; alluttu: 2 типа)
Саранча или кузнечик (erbu: 3 типа; irgilum; irgizum; большой: ṣinnarabu; средних размеров: ḫilammu; мелкий: zīru; крошечный: zerzerru)
Сверчок (ṣāṣiru: 3 типа; ṣarṣaru)
Богомол (šā’ilu: 2 типа; sikdu; adudillu)
lallartu (насекомое: 3 типа) išid-bukannu (насекомое)
Головная вошь (uplu)
Вошь (nābu)
kalmatu насекомое (13 типов)
šīḫu (насекомое)
Блоха (perša’u)
Долгоносик (tal’ašu)
Термит (bušṭītu: 5 типов)
Моль (ašāšu; sāsu: 7 типов; miqqānu: 3 типа; mēqiqānu)
Клоп (ibḫu)
Червь (tūltu: 4 типа; urbatu: 4 типа)
Земляной червь (išqippu)
Личинка (mubattiru)
Гусеница или личинка (munu: 8 типов; nappilu: 5 типов; ākilu: 5 типов;
upinzir: 3 типа; nāpû)
šassūru (насекомое: 3 типа)
Бабочка (kurṣiptu: 3 типа; kurmiṭṭû: 3 типа; turzu)
Гнида (nēbu)
Муха (zumbu: 9 типов)
Лошадиная муха (lamṣatu)
Маленькая муха (baqqu: 3 типа)
Москиты (zaqqītu)
Комар (ašturru: 2 типа)
Оса (kuzāzu «зуммер»; ḫāmītu «зуммер»; nambubtu)
Лодочник (ēṣid pān mê)
Сороконожка (ḫallulāya: 2 типа)
Паук (ettūtu: 4 типа; anzūzu; lummû)
Медуза (ḫammu: 4 типа)
mūr mê (насекомое)
ummi mê (водное насекомое)
Стрекоза (kulilītu; kallat-Shamash: 4 типа)
Муравей (kulbabu: 8 типов)
Скорпион (zuqaqīpu: 8 типов)
Геккон (pizalluru: 3 типа)
Ящерица (humbibiṭṭû)
Лягушка (muṣa’irānu)
Жаба или лягушка (kiṭṭûru: 7 типов)
Поэтическим названием eṣid pān mê, которое можно перевести как «жнец водной поверхности», Атрахасис, вероятно, называл обычного водяного клопа-гребляка. На его месте мы подумали бы дважды, прежде чем бронировать места для восьми типов назойливых мух, которые, как нам говорят древние лексикографы, занимаются тем, что кусают людей, львиц, волчиц, быков, воду, камни, мед, масло и огурцы. Если он был разумным человеком, он, конечно, оставил их за бортом, а вместе с ними, без сомнения, и комаров (zaqqītu).
Великий Афанасий Кирхер собственной персоной
Животные Ноя
Сегодняшняя наука не занимается всерьез вопросом о том, каких животных Ной взял с собой в Ковчег; но было время, когда в свете быстро расширявшихся знаний о живой природе над этим вопросом много размышляли такие ученые, как Юст Липсий (1547–1606) и в особенности великий эрудит Афанасий Кирхер (ок. 1601–1680). Я могу себе представить, что Кирхер, вероятно, не был бы смущен появлением и расшифровкой Таблички Ковчега и всем, что из этого вытекает. Его религиозные убеждения нисколько не мешали ему удовлетворять свое безграничное научное любопытство; вероятно, содержание нашей Таблички заняло бы подобающее ему место в его замечательном труде Arca Noe («Ноев ковчег»), изданном в 1675 г. Современники называли Кирхера «мастером ста ремесел», и этот его богато иллюстрированный фолиант поражает подробными изображениями разных этапов сооружения Ковчега в судостроительных доках Ноя, а затем, в поперечном разрезе уже построенного судна, животных, аккуратно расселенных по своим клеткам.
Вид Ноева ковчега в процессе постройки, как ее представлял себе Кирхер
Размещение животных в Ковчеге, в представлении Кирхера
В Ковчеге своей планировки Кирхер смог разместить только пятьдесят пар животных; тем не менее недостаток места не показался ему серьезной проблемой. Кирхер предлагает весьма любопытную концепцию: Ной взял в Ковчег представителей всех существовавших в то время видов животных, а их нынешнее чрезвычайное многообразие – результат уже послепотопного развития, межвидового скрещивания, приспособления к окружающей среде. Таким образом, например, жирафы возникли уже после Потопа, как потомство верблюда и леопарда. Среди прочих своих занятий Кирхер предпринял основательную попытку расшифровать египетские иероглифы; и хотя сегодня никто не рассматривает всерьез эти его три огромных тома, все же следует отметить: уже в 1633 г. он изучил коптский язык и первым догадался, что этот живой язык является последним этапом развития древнего мертвого египетского языка. Если бы клинопись в эпоху Кирхера была уже обнаружена, он, несомненно, занялся бы ею с большим энтузиазмом, в особенности в связи с написанием другого своего замечательного сочинения Turns Babel («Вавилонская Башня»), содержащего первые проблески науки ассириологии, – толстого тома, от чтения которого невозможно оторваться.
Что касается Ноя, то единственное, что мы можем предпринять, – это собрать по всем книгам Ветхого Завета все названия животных и посмотреть, сколько их наберется в общей сложности. Не следует думать, что это много проще, нежели клинописный вариант, поскольку смысл слов меняется с течением времени, так что первоначальные значения многих слов мы можем восстановить лишь по древним переводам на другие языки либо этимологическими исследованиями; кроме того, названия многих животных являются очень редкими словами в еврейском тексте Библии. Но мы ведь хотим лишь бросить беглый взгляд на список, по которому Ной пропускал животных в свой Ковчег, поэтому на этих тонкостях можем не останавливаться. Вот каких животных мы там увидим:
Домашние: лошадь, осел, мул; свинья; одногорбый верблюд; корова, буйвол, коза, овца; собака, кошка.
Дикие:: летучая мышь; еж (?); шакал и лисица; медведь; гиена; лев; леопард; кролик; онагр (дикий осел); вепрь (дикий кабан); благородный олень, лань, косуля; дикий бык; газель; горный козел; антилопа; заяц; крот; мышь; слон (импортный!); обезьяны; павлин или попугай.
Птицы: орел, гриф, сокол; различные виды сов; страус (?); ласточка или воробей; цапля, аист, баклан, журавль; голубь, горлица; гусь; домашняя курица; куропатка; перепел.
Пресмыкающиеся: различные виды черепах; лягушка (а также несколько не относящихся к делу чудовищ).
Беспозвоночные: гадюка, аспид (и другие змеи); скорпион; пиявка.
Насекомые: вошь; кузнечик и саранча; муравьи; оса; пчела; мотылек; блоха; мухи; мошка (гнус); пауки.
Для Ноя, таким образом, задача была не столь уж сложной: побольше веревок, крепкая сеть, немого меда и терпение, терпение…
Библейский рассказ приучил нас к тому, что Потоп продолжался сорок дней и сорок ночей; в вавилонской традиции он длился всего семь дней и ночей – срок вполне достаточный для того, чтобы уничтожить всех животных на земной суше. Предупредил ли Атрахасиса бог Энки, как долго будет длиться Потоп? Наши клинописные источники молчат об этом.
Когда Ковчег уже достроен и готов к приему пассажиров, Атрахасис заявляет, что он изнурен, но при этом выражает свою радость, как говорится об этом в Табличке Ковчега:
Я лег… … … мои родственники и свойственники,Табличка Ковчега: 34–38
Радостно… … … моих родных,
и грузчик…
Еду они ели, питье они пили.
Кто на самом деле поднялся на борт? «Родственники и свойственники» (по-вавилонски kimtu и salātu) означает, во-первых, непосредственных родственников – скажем, г-на и г-жу Атрахасис, их не известных нам по имени сыновей и невесток; затем родственников через браки (свойственников), т. е. семейства невесток. В данном конкретном случае у нас нет сведений, сколько это могло быть человек. В Старовавилонском Атрахасисе имеется четкое различие между рабочими, построившими судно, и семейством (kimtu), для которого оно предназначалось:
…] …он пригласил своих людейСтаровавилонский Атрахасис: 40–43
…] …на пир.
…]… он завел свою семью на борт.
Они ели и пили досыта.
Эта фраза – «они ели и пили досыта» – слово в слово повторяется в обоих старовавилонских рассказах. Буквальный ее перевод: «Едящий ест, пьющий пьет»; точные оттенки смысла уловить непросто . Есть сходное по форме вавилонское выражение: «смотрящий видит, слушающий слышит»; оба эти выражения явно напоминают нам народные поговорки.
Согласно Главе XI Эпоса о Гильгамеше, рабочих хорошо кормили на протяжении всего строительства вплоть до дня, когда корпус судна начали обмазывать жиром; поэтому в заключительном пиршестве не было необходимости:
Для людей заколол я быков,Гильгамеш XI: 71–75
Ежедневно баранов я резал.
Пиво, сикеру, сезам и вино
Мастера, как воду речную, пили,
Праздник справляли, как в день новогодний.
О людях, взятых на борт, говорится позже. Для них не устраивалось вечеринки, и их было намного больше, чем членов семьи и ближайших друзей Утнапишти:
Всех моих родственников и свойственников я поднял на борт судна;Гильгамеш XI: 85–86
Я погрузил на судно… мастеров в каждом ремесле.
По версии первого тысячелетия до Р. Х. Утнапишти заранее готовится к послепотопной жизни, в которой он со всем семейством не хочет оказаться без мастеров в каждой необходимой профессии. То же отмечается в Ассирийской версии Смита:
[Подними на] него…
[Свою жену], своих родственников, свойственников, своих мастеров.
Интересно отметить, что среди всех мастеров и экспертов, взятых на борт, не было главного корабела Пузур-Эллиля, который ведь мог оказаться полезен при возникновении течи. Наверное, следует также предположить, что весь этот персонал был знаком с правилами содержания животных и среди них имелся хотя бы один ветеринар .
В еврейской традиции на борт берутся только ближайшие родственники Ноя:
Но с тобою будет у Меня договор, что Я беру тебя под свое покровительство. Ты войдешь в ковчег – с сыновьями, женой и женами сыновей.Бытие 6:18
Это значит: г-н и г-жа Ной, а с ними Сим, Хам, Иафет, их жены – и больше никого. Всего восемь человек.
Согласно Корану, даже собственный сын Нуха не был взят на борт среди прочих верующих:
Мы сказали: «Перенеси в него от всего по паре, по двое, и твою семью, кроме тех, о которых опередило слово, и тех, кто уверовал». Но не уверовали с ним, кроме немногих.Сура 11: 40–43
43(41). И сказал он: «Плывите в нем, во имя Аллаха его движение и остановка. Поистине, Господь мой прощающ и милосерд!»
44(42). И он плыл с ним в волнах, как горы. И позвал Нух своего сына, который был отдельно: «О сын, плыви вместе с нами и не будь с неверными».
45(43). Он сказал: «Я спасусь на гору, которая защитит меня от воды».
В старовавилонском рассказе, благодаря ранее неизвестным строкам, обнаруженным теперь в Табличке Ковчега, мы видим Атрахасиса – человека, Страдающего Раба. Ежедневная строительная суматоха позади, и настало время взглянуть в лицо реальности. Он смотрит на членов своей семьи – они не задумываются о сути происходящего, они, может быть, даже рисуют себе предстоящее путешествие как интересное и опасное приключение, в то время как он один знает, что все их друзья и соседи скоро утонут, вместе со всеми другими оставшимися здесь живыми существами. Он ощущает на душе непереносимую тяжесть. Представьте себе эту картину из Старовавилонского Атрахасиса, когда все уже на борту: луна вдруг исчезает, и Атрахасис понимает, что сказанное ему начинает сбываться. Вот его состояние:
Он не находил себе места, не мог сесть и не мог склониться,Старовавилонский Атрахасис: 45–47
Сердце его было разбито, и желчью его рвало.
В Табличке Ковчега эта поэтическая тема развита еще больше, но, к сожалению, соответствующие строки таблички сильно повреждены. Атрахасис пытается предотвратить катастрофу и молит бога Луны о заступничестве, пока еще не поздно.
Я слова в своем сердце не имел,Табличка Ковчега: 39–50
… …моего сердца
Создание (?)…моего… моих губ
… … … с трудом я заснул.
Я поднялся на крышу, Сину взмолился:
Пусть боль моего сердца утихнет! Не оставляй (меня)!
…тьмы
В… …мой
Син со своего трона поклялся об уничтожении
И опустошении в мрачный день…
Некоторые штрихи становятся нам понятнее из текста Старовавилонской версии Скёйена, где говорится, что Потоп начнется в новолуние:
Боги определили уничтоженье —Старовавилонская версия Скёйена: IV 2–5
Позор, что Эллиль для людей предназначил.
В Собрании потоп они определили:
«К новолунию выполним мы задачу».
Мысль Атрахасиса понятна: если бог Луны проявит сочувствие и не исчезнет с небосвода вопреки своему обыкновению, то не будет новолуния – а значит, и роковой день никогда не настанет.
В Старовавилонском Атрахасисе Энки очень точно указывает время наступления события:
Он открыл водяные часы и наполнил их (водой),Старовавилонский Атрахасис: 36–37
Он объявил ему, что потоп придет на седьмую ночь
Если страдающий Атрахасис, основываясь на этой стратагеме, взмолился богу Луны в самую последнюю минуту, то это должно было происходить вечером 28-го числа (какого-то из лунных месяцев), поскольку луна полностью скрывается 29-го или 30-го. Следовательно, его беседа с Энки о строительстве спасательного судна должна была иметь место днем 22-го или 23-го числа того же месяца, и у Атрахасиса оставалось всего шесть дней на строительство Ковчега. В Табличке XI Эпоса о Гильгамеше указана такая же хронология: огромное судно приняло окончательную форму на 5-й день, обмазывание жиром и прочие завершающие операции выполнялись в 6-й день, и Потоп начался в День Седьмой. В Ассирийской версии Смита Атрахасису просто говорится: «Следи за назначенным временем, о котором я скажу тебе».
В отличие от Атрахасиса, Утнапишти в Табличке XI Эпоса о Гильгамеш е не имеет личностных черт. Он получает от бога Эа инструкции для себя и отвлекающую версию для вавилонян – он спустится к подземной реке Апсу и будет жить там со своим господином. Знамением явится символический дождь изобилия, с птицами, рыбами, пшеницей и пирогами. Когда работа завершена и все погружено на борт, Утнапишти наконец раскрывает секрет – Шамаш, бог-Солнце, установил срок, и день, в который люди увидят этот самый дождь изобилия, будет днем Потопа. Нам трудно сочувствовать Утнапишти, как Атрахасису, и если у него и были сомнения, то нам они не показаны. Этот литературный эпизод с дождем изобилия, нагруженный символическим значением, понятным вавилонянину , представляет собой развитие гораздо более короткого и простого эпизода в Старовавилонском Атрахасисе, в котором попросту возвещается, что:
Я пролью на тебя Изобилие птиц, связки рыб.Старовавилонский Атрахасис: iii 34–35
В табличке Ковчега, напротив, об этом ничего не говорится.
Водяные часы, упоминаемые в Старовавилонском Атрахасисе, называются maltaktu, от глагола latāku, «проверять». Трудно отделаться от мысли, что немолчное «кап-кап-кап» водяных часов, отмеряющих время до наступления ужасного события, было для Атрахасиса дополнительным ненужным источником стресса…