Голубка с птенцами — вот образ чудесный
Любви материнской, что светом небесным
Горит, не сгорая, не меркнет с годами —
Любви, что и в горе и в радости с нами.
Слезами омыта, молитвой согрета,
Она не гордится, не ищет ответа.
Пока в этом мире рождаются люди,
Любви беззаветнее нет — и не будет!
Миссис Нортон. «Мечта»
Смерть — это просто другая жизнь.
Филип Джеймс Бейли
На свете не найти слов, которыми можно было бы описать ту любовь, что полноводной рекой заструилась в сердце Элси после рождения первенца. Преданная дочь и любящая жена, теперь она стала нежной, заботливой, мудрой матерью. Элси денно и нощно пеклась о физическом, нравственном и духовном благополучии своего чада.
Молодая мама много и горячо молилась у колыбели. Она просила Иисуса, Который в дни пребывания Своего на земле сказал: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне», чтобы Он принял крошечную новорожденную овечку в Свое стадо (Мф.19:14).
Еще до того как дочь могла понимать услышанное, Элси начала рассказывать ей о Христе и Его удивительной любви к людям. А едва девочка заговорила, мама научила ее простой коротенькой молитве, и малышка старательно лепетала слова, обращенные к Боженьке.
Отец и дед с бабушкой боготворили маленькую Элси: чем старше, красивее и умнее она становилась, тем явственнее представала перед ними копия ее мамы. Чистое небо первого года материнства не омрачилось для Элси-старшей ни одним облачком. Однажды она сказала мужу:
— Знаешь, милый, я всегда считала себя самым счастливым человеком на земле и думала, что стать счастливее невозможно... Но теперь, когда родилась наша дочурка, счастье мое возросло так, что мне даже страшно! Ах, Эдвард, я не нарадуюсь на нашу малышку!
— Я тебя прекрасно понимаю. Я испытываю то же самое, — ответил Эдвард, прижимая к себе дочку. — Элси, родная моя, я так разбогател за эти два года! Мои девочки, две мои Элси — вы для меня драгоценнее всех сокровищ мира! Мне иногда тоже становится страшно — вдруг вы станете для меня идолами, и Бог заберет вас у меня, — тут его голос задрожал.
— Ох, я тоже боюсь именно этого, — прошептала Элси. Она прижалась к мужу и взяла его за руку. — Действительно, Эдвард, если Бог для нас превыше всего, то мы не должны любить друг друга или нашу доченьку слишком сильно.
— Да, ты права, женушка. Ну что же, никто не может надеяться, что его минуют испытания, ибо сказано, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.14:22) и «много скорбей у праведного...
— ... и от всех их избавит его Господь» (Пс.33:20), — закончила Элси.
— Да, дорогая. Я уверен, что испытания и трудности придут, но все они будут неслучайны, и все — нам во благо. И Отец, попуская невзгоды, даст нам силы их перенести. «Ибо Господь Бог есть солнце и щит, Господь дает благодать и славу; ходящих в непорочности Он не лишает благ. Господи сил! Блажен человек, уповающий на Тебя!» (Пс.83:12,13).
Этот разговор состоялся, когда девочке было около года. А в начале следующей зимы Элси, которая долго присматривалась к свекрови, однажды спросила:
— Мама, вы не заболели? Вы все время бледная, невеселая, вялая. Мне кажется, что вы похудели. Вас ничего не беспокоит?
— Все хорошо, дорогая, — ответила пожилая леди обычным мягким тоном и безмятежно улыбнулась Элси.
— Нет, мама, что-то здесь не так. Что случилось? Не скрывайте от меня, пожалуйста! Вы больны? — голос Элси был полон тревоги. Она села на оттоманку рядом с мягким креслом миссис Травилла и пристально посмотрела в доброе, морщинистое лицо. — Нужно вызвать доктора Бартона. Я немедленно за ним пошлю.
— Не надо, дорогая, он меня уже смотрел. Доктор делает все, что в его силах, чтобы помочь мне.
— Но... он не может вас вылечить?
Немного помолчав, миссис Травилла ответила:
— Да, дорогая. Моя болезнь неизлечима. Но я надеюсь, что тень от моего креста еще не скоро ляжет на ваш с Эдвардом путь.
У Элси перехватило дыхание. Она не могла вымолвить ни слова и только, взяв в руки похудевшие, восковые пальцы миссис Травилла, вновь и вновь прижимала их к своим дрожащим губам. В глазах молодой женщины стояли слезы.
— Доченька, родная моя, — спокойно сказала свекровь, — не убивайся. Не надо горевать — я чувствую, что меня зовут домой. Ах, Элси, я безмерно люблю вас — и сына, и тебя, ставшую мне настоящей дочерью. А маленькая моя внученька! Для меня нет никого дороже! Но как бы огромна ни была моя любовь к вам, мои дорогие, она — лишь малая частица той великой Любви, Которая с каждым днем призывает меня к Себе все отчетливее, все сильнее... Не печалься обо мне. Наоборот, порадуйся — ведь скоро я увижу светлый лик Спасителя, Который Своей кровью освободил меня от власти греха! Я очень надеюсь, что увижу... Я все время молюсь. Помолись и ты обо мне.
Мистер Травилла, читавший в соседней комнате, услышал этот разговор. Он быстро вышел к женщинам и, опустившись на колени перед матерью, нежно взял ее за руки.
— Мама, — сказал он хрипло, — о чем ты говоришь? Неужели это правда? Мы скоро потеряем тебя?
— Нет, сынок. Нерушимо слово Божье, и никто не будет потерян. Просто я уйду прежде вас. Прошу вас, дети, не беспокойтесь и не печальтесь при виде моих страданий. Помните, что Бог любит меня намного сильнее, чем вы. Господь никогда не допустит, чтобы я страдала понапрасну, и я с радостью приму все, что Он мне пошлет. Я будто слышу слова апостола Павла: «Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор.4:17,18). Или вот еще... Помните, что сказал Бог устами пророка Исайи? «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя» (Ис.43:2). Помните?
— Помним, мамочка, — ответил Эдвард. — И знаем, что Господь Бог верен Своим обещаниям. Но, мама, если хоть что-то в этом мире может тебя спасти, мы не позволим тебе так просто умереть. Доктор Бартон — прекрасный специалист, но есть врачи более опытные, чем он. Мы поедем к ним.
— Сынок, мою болезнь не излечит ни один врач, а поездки будут для меня мученьем. Дай мне умереть дома, рядом с тобой, Элси и внучкой. Мне больше ничего не надо.
Элси молчала — она боялась разрыдаться.
— Успокойтесь, я ведь еще не умираю, — сказала миссис Травилла. — Доктор говорит, что болезнь не скоротечная. У нас еще есть время побыть вместе.
Серые глаза Эдварда потемнели. Элси было невыносимо видеть боль, которая отразилась на лице мужа. Она молча опустилась на пол рядом с ним, прижалась к нему и прильнула щекой к его щеке.
Эдвард одной рукой крепко обнял жену. Другой он все еще сжимал руки матери.
— Тебе очень плохо, мама?
— Нет. Бог дает мне силы переносить недомогание и боль. Он утешает и поддерживает меня. Мои дорогие дети, я не хочу омрачать ваше счастье. Не поддавайтесь печали. Не сожалейте — о чем жалеть? Мне семьдесят лет. Я прожила долгую жизнь. Могла бы прожить и больше, но зачем? Я благодарна Господу за то, что Он избавил меня от немощей глубокой старости, призвав домой, — туда, где нет греха, скорбей, болезни и страдания.
— О да, но как быть здесь? Я не смогу видеть, как ты страдаешь, мама! — простонал Эдвард.
— Молись, сынок, чтобы Господь укрепил тебя. Подумай о великих страданиях Иисуса, принятых за нас, грешных. Что значат мои страдания по сравнению с Его? Пусть исполнится воля Божья. А вы постарайтесь ей всецело подчиниться.
— Хорошо, мама, — словно дети, хором ответили Эдвард и Элси.
Молодые и в самом деле искренне старались положиться на волю Божью и смириться с неизбежным. Они молились, читали Писание. Но радость прежде безмятежно счастливого дома омрачилась тенью грядущей великой печали. А в настоящем было мучительно тяжело видеть, как дорогая мама терпеливо переносит сильные, почти непрекращающиеся боли. Однако, несмотря на физические страдания, миссис Травилла всегда была светла и ни разу не пожаловалась, не возроптала.
Эдвард и Элси преданно ухаживали за ней. Они делали все, что могли, чтобы облегчить боли, ободрить и поддержать мать. Ни сын, ни невестка ни разу не проявили при ней печали, терзающей их сердца.
Общее горе укрепило и без того сильную любовь Эдварда и Элси. Возросла и их любовь к дочери, радость и гордость за прекрасного ребенка.
Вот так обстояли дела в Ионе. Но на долю обитателей Оакса в эту нелегкую зиму тоже выпали немалые испытания.
После того как Элси и Эдвард узнали о болезни миссис Травилла, родители Элси приезжали в Йон ежедневно. Они поддерживали молодых и искренне сочувствовали больной. Но через несколько недель заболели скарлатиной юный Хорас и маленькая Розочка. Мистер и миссис Динсмор прекратили посещения Иона, чтобы не заразить малышку Элси.
Благодаря хорошему уходу, правильному лечению и помощи Божьей дети благополучно выздоровели. Осложнении после болезни не было ни у Хораса, ни у Розочки. Но тут пришла новая напасть — мистер Динсмор заболел тифом, к счастью, в легкой форме.
Не успел он окончательно поправиться, как слегла Роза: у нее тиф протекал тяжело, и несколько недель и врачи, и близкие опасались за ее жизнь. А когда непосредственная опасность миновала, выздоровление шло так медленно, что мистер Динсмор от беспокойства не находил себе места.
Тем временем в Ионе тихо угасала миссис Травилла. Боли уже не мучили больную, лицо ее просветлело. С каждым днем все ближе становилась старой женщине «страна верных», все яснее виделся небесный дом, архитектором и строителем которого был Сам Бог.
Неизменная кротость, терпение и светлое ожидание конца превратили комнату миссис Травилла в храм, в подобие неба на земле.
Дети, сменяя друг друга, неотлучно находились рядом с матерью. Эдвард, заботясь об обожаемой жене, не позволял ей дежурить по ночам. Он настоял, чтобы Элси ложилась спать в обычное время, и ночами находился возле матери сам. Когда она забывалась, сын неотступно глядел в любимое лицо, и все никак не мог смириться с мыслью о предстоящей разлуке. Днем у постели больной сидела Элси. Она читала свекрови Библию, взбивала подушки, давала лекарства, кормила ее и руководила сиделками, одна из которых всегда дежурила в соседней комнате, готовая выполнить любые просьбы и поручения.
Элси очень любила свекровь и делала для нее все, что могла. Но, получив известие о болезни отца, она стала ежедневно приезжать в Оакс, чтобы хоть немного побыть рядом с ним. В присутствии отца Элси была неизменно спокойна и даже радостна, но, оставшись одна, горько плакала, потому что ей не разрешили ухаживать за папой.
А как они с Эдвардом беспокоились о Розе! И, как нарочно, в то время, когда Роза находилась между жизнью и смертью, миссис Травилла стало совсем плохо. Элси разрывалась между Ионом и Оаксом.
Погожим мартовским утром, в воскресенье, у кровати миссис Травилла собрались самые близкие ей люди. Священник, в чью церковь она ходила много лет, провел тихое торжественное богослужение, укрепившее души присутствующих — а больше всего душу той, кому вскоре предстояло положить свой венец к ногам Господа.
На службе был прихожанин, с которым умирающую связывала многолетняя теплая дружба, — человек очень преклонного возраста, добрый и кроткий, готовый ежеминутно следовать заповеди «радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим.12:15). Вера его была такой по-детски простой и искренней, что, казалось, он уже пребывал на краю небес.
«Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш» (Ис.40:1). И священник, и старый прихожанин часто бывали у больной, молились с ней вместе, утешали и поддерживали ее.
Сегодня они пришли к миссис Травилла в последний раз, потому что холодные воды Иордана уже коснулись ее ног. Она приблизилась к «долине смертной тени» (Пс.22:4).
На службе присутствовали также мистер Динсмор, Эдвард и Элси. Немного позади белых господ стояли тетушка Хлоя, дядюшка Джо и несколько других негров-христиан. «Богатый и бедный встречаются друг с другом: того и другого создал Господь» (Притч.22:2).
— Я почти дома, — промолвила миссис Травилла, когда служба закончилась. Ее тихий, мягкий голос нарушил тишину, воцарившуюся в комнате. — Господи, я иду без страха, потому что Ты со мной...
— Сестра, — сказал старый прихожанин, беря миссис Травилла за руку, — мы расстаемся ненадолго. Я молюсь о нашей встрече перед Престолом. Не бойтесь перейти Иордан, Господь не даст вам утонуть.
— Да, Он со мной. Он никогда не покинет и не оставит меня.
— «Дорога в очах Господних смерть святых Его» (Пс.15:6) — сказал священник, в свою очередь осторожно пожимая руку миссис Травилла. — Не страшитесь. Вы все преодолеете силой Возлюбившего нас.
— Да. Прощайте. О, я очень скоро буду там, грешница, спасенная по благодати!
Эдвард пошел проводить священника с прихожанином до двери. Мистер Динсмор осторожно приподнял голову больной, а Элси поднесла к губам свекрови лекарство.
— Спасибо, — прошептала миссис Травилла. Мистер Динсмор устроил больную поудобнее, и она сказала ему:
— Хорас, друг мой, до встречи в лучшем краю. Элси, дорогая, — она положила бледную, исхудавшую руку на склоненную голову невестки, — ты была для меня самой дорогой дочерью, истинным утешением и благословением! Да вознаградит тебя Господь!
Элси с трудом сдержала нахлынувшие на нее чувства. Отец обнял ее за талию, и она склонила голову ему на плечо.
— Мама, что ты сейчас чувствуешь? — спросил мистер Травилла, войдя в комнату и встав радом с женой у кровати матери.
— Мир и душевный покой. Ничего больше. Мне совсем не страшно умереть. Будто я и правда в реке, и Господь поддерживает меня Своей рукой. Скоро я достигну другого берега.
После этого миссис Травилла попросила принести малышку, поцеловала и благословила ее. Потом она попрощалась с сыном.
— Дети, спойте мне двадцать второй псалом.
И мистер Динсмор, Элси и Эдвард, овладев собой, выполнили последнюю просьбу умирающей.
— Спасибо, — поблагодарила миссис Травилла, когда они умолкли. — Тише! Я слышу прекрасную музыку. За мной пришел ангел. Христос здесь, среди нас. Господи Иисусе, прими дух мой!
Миссис Травилла с блаженной улыбкой закрыла глаза и затихла. Без боли, без борьбы, без единого стона дух верной дочери Божьей покинул свое земное жилище и отправился в мир иной.
Комнату наполнила глубокая тишина, ибо на мгновение все присутствующие соприкоснулись с великим таинством смерти, ощутили дыхание мира святого и вечного... Никто не плакал, даже Элси. Горечь потери почти растворилась в светлой тихой радости за усопшую.
Но вскоре Элси затрясло. Муж и отец, не на шутку встревожившись, поспешно увели ее в будуар.
— Элси, что с тобой, моя хорошая?! — воскликнул перепуганный Эдвард, когда мужчины уложили ее на диван. — Ты тоже заболела? Что у тебя болит?
— Дай волю слезам, доченька, — сказал мистер Динсмор, склоняясь над Элси и нежно гладя ее по голове. — Облегчи свое измученное сердечко.
Не успел он договорить, как все преграды, которые сжимали сердце Элси и много дней надежно сдерживали душевную боль, вдруг рухнули, и по ее щекам ручьями хлынули слезы.
Мистер Травилла стал на колени радом с диваном и обнял Элси, а мистер Динсмор взял ее за руку и негромко процитировал отрывки из Писания, которые свидетельствовали о блаженстве усопшей.
Наконец Элси успокоилась.
— Эдвард, папа, не тревожьтесь, — сказала она тихо. — Я не больна. Я знаю, что наша потеря тяжела, но, дорогой муж, мы должны радоваться о маме. Позволь мне пойти к ней и исполнить последний долг. Долг любви. Мне уже лучше.
— Нет, — вместе ответили Эдвард и мистер Динсмор. — Ты же знаешь, что тетушка Хлоя и Дина сделают все бережно и с любовью, как для самой близкой родственницы, — добавил мистер Травилла, и голос его прерывался, а в глазах стояли слезы.